Джена Шоуолтер "Неистовая страсть"

Ответить

1 … 26 … 44

Angelin:

Talita, Whitney, KattyK ,СПАСИБО ЗА НОВУЮ ГЛАВУ!!!!!!!!!!!!!!

...

Evgeniay:

Какой же все таки мужчина - этот наш Ашерон.

...

Никандра:

Спасибо, за продолжение. Оформление-класс!!!!!!

...

Танюльчик:

Девочки, огромная признательность за продолжение!!!!!!

...

Малина Вареньевна:

Девочки! Спасибо за продолжение! Flowers

Ну вот Лисандр и дал своё "благословение"

Вспомнил свой "опыт"?

И даже припугнул Кроника yes

Это было суперрррр!!!!
Инфа тоже явно была не лишней

А как мне понравилось "фото" Лисандра!!! tender

(умыкнула себе)

...

Моррар:

Спасибо огромное

...

KattyK:

» Глава 13

перевод - Talita, редактура - Whitney, вычитка - KattyK
Глава 13

Оливия застонала. В висках стучало, а мозг словно облили бензином и подожгли. Там не менее она резко распахнула веки, решив выяснить, что же с ней не так; на глаза тут же навернулись слезы, обжигая сильнее, чем жар, пылавший в голове. По мере того, как Оливия приходила в себя, она ощутила во рту мерзкий привкус, будто его набили колючей проволокой вперемешку с ватой.
Она причмокнула губами, сбитая с толку и встревоженная.
- Хорошая девочка, - произнес рядом Аэрон. И, хотя слова сами по себе были ободряющими, они вызвали раздражение. Даже расстроили ее. И прозвучали громко. Слишком громко. – Просыпайся. Ну давай же, Оливия. Ты сможешь.
- Тише. – Она постаралась сфокусировать взгляд на воине, несмотря на дымку, застилавшую глаза. Аэрон присел рядом с ней, протянув обе руки. В одной лежали две маленькие таблетки. В другой он держал чашку с чем-то темным и дымящимся. – Пожалуйста.
- Я хочу, чтобы ты приняла лекарство и выпила это, - по крайней мере, теперь он говорил шепотом.
Будучи ангелом, Оливия не воспринимала ароматы мира смертных и никогда по-настоящему не ощущала запахов того, что люди готовят, пьют или распыляют на свое тело. Но теперь ее обоняние изменилось, и аромат, исходивший от темной жидкости, казался божественным. Словно заключенная в бутылку сила, обещающая не только дать возможность начать все сначала, но и даже полностью исцелить тело.

"Люди называют этот напиток кофе", - вспомнила Оливия. Неудивительно, что они выстраивались за ним в длинные очереди и готовы были потратить все до последнего гроша ради единственного глоточка.
- Что это? – сумела прохрипеть она, указав подбородком в сторону таблеток. Зря. Движение вызвало приступ тошноты.
- Просто прими их. Почувствуешь себя лучше.
Аэрон не стал шептать последнюю фразу, и Оливия прикрыла уши руками.
- А у тебя есть внутренний голос? Нельзя ли сейчас применить эту способность?
Он сжал таблетки в кулаке и осторожно заставил ее опустить руки.
- Хватит играться. У нас не так много времени.
- Шш! Сейчас говорит Ливви, и ей совсем не хотелось бы рвать твои голосовые связки в случае, если ты не потрудишься сбавить тон.
И почему этот мужчина снова казался ей притягательным?
- Поднимайся. Сейчас же.
Девушка осторожно села и протерла глаза. Ее все еще пылающий мозг едва не взорвался от движения, и Оливия застонала.
Аэрон бросил на нее нетерпеливый взгляд. Нет, дело не в нетерпении. Взгляд был тяжелым, но эмоции, какими бы они ни были, казались явно сильнее. Желание? Неужели ее стон так на него подействовал?
Оливии захотелось привести себя в порядок. Она встряхнула волосами – только для того, чтобы осознать, что ее кудри упали на плечи бесчисленными спутанными прядями. Щеки девушки вспыхнули, и она натянула капюшон своего платья. Вернее, попыталась натянуть. Нахмурившись, Оливия оглядела себя. Голубой обтягивающий топ, короткая черная юбка.
Почему… Ее новый провокационный образ, вспомнила девушка. Ах да. Но это не объясняло дикую головную боль. Оливия взмахнула ресницами и встретила пристальный взгляд Аэрона.
- Меня что, ранили?
Он хмыкнул.
- Едва ли. Просто ты слишком много выпила, а сейчас расплачиваешься за свою неосмотрительность.
И боль была не единственной платой. Ужасные воспоминания, одно за другим, внезапно нахлынули на нее. После первой бутылки веселящего сока – который явно не принес ей веселья – Оливия испытала жуткое чувство утраты. После второй – давящая волна уныния накрыла ее, и девушка безудержно разрыдалась. Гидеон обнял ее, и Оливия все ему рассказала. Про Аэрона. Убитого.
Аэрон поднес руку к ее губам.
- Возьми лекарство в рот, но не разжевывай. Поняла? Глотай целиком.
А она вообще сможет? Теперь таблетки казались ей огромными, как апельсины. Рука Оливии дрожала, когда она ухватила пальцами лекарство и положила себе в рот. Потом попыталась проглотить. Неудачно. Фу! Ну и вкус! Лицо девушки скривилось от отвращения.
- Выпей. Так будет легче, - Аэрон протянул ей дымящуюся чашку и наклонил, чтобы она могла отпить.
Оливия поперхнулась. Хоть напиток и чудесно пах, но на вкус напоминал смесь аккумуляторной кислоты и грязи. Интересно, она сильно нарушит правила приличия, если выплюнет все прямо на кровать?
- Глотай, - отрывисто бросил воин, убрав чашку в сторону.
Что девушка и сделала. Еле-еле. Таблетки с трудом проскользнули в горло, словно царапая его изнутри, так же, как и этот мерзкий кофе. Перестав вздрагивать, Оливия подняла взгляд на Аэрона.
- Больше не смей так со мной поступать!
Тот закатил глаза и снова устроился на корточках.
- Сама виновата, ведь ты же позволила Гидеону себя напоить.
Ну и сколько еще раз он собирается напомнить ей об ее оплошности?
- А теперь мне нужно, чтобы ты встала. Ливви, нам надо кое-что сделать.
Прямо сейчас девушке хотелось только одного – лечь обратно в кровать. Оливия рухнула на матрас и уставилась в потолок. На нем висел постер, изображающий женщину с золотистой кожей, ярким румянцем и проступающими сквозь ткань бикини затвердевшими сосками. Длинные светлые волосы развевались на ветру. Снова сбитая с толку, Оливия нахмурилась. Прежде такого постера в спальне Аэрона не было.

Девушка оглядела комнату, но не узнала ни единого предмета. Комод из орехового дерева, хрустальная ваза, сверкавшая в лучах света, просачивавшегося сквозь белые занавески, изображения разнообразных цветов на стенах и прелестный бежевый ковер на полу.

- Не очень-то похоже на твою комнату, - заметила Оливия.
- Потому что это не моя комната.
Она нахмурилась сильнее.
- Тогда… чья?
- Твоя. Ты останешься здесь с Джилли, в ее гостевой комнате. Знаешь Джилли? – Аэрон не стал дожидаться ответа. – И Парис, и Уильям – оба жили здесь, вот откуда постер. В любом случае, ты останешься здесь до тех пор, пока не решишь вернуться на небеса.
Ее словно ведром холодной воды окатили. Оказывается, Аэрон настолько хотел от нее отделаться, что отнес в город, пока она спала. Как же неприятно.
- Оливия?
"Борись, забудь о боли".
- Да, я знаю Джилли, - отозвалась она дрожащим голосом.
На самом деле Оливия знала девушку лучше, чем кто-либо из Повелителей. Джилли была молоденькой, милой и до переезда сюда пережила много трагических событий – родители причиняли ей так много боли.
Одно время в обязанности Оливии входило нести радость в существование Джилли. Вот почему, когда та сбежала из дома, ангел привела подопечную в Лос-Анжелес. Каким-то образом Оливия чувствовала, что Джилли найдет здесь спасение. Вот только ей и в голову не приходило, что им окажутся Даника и повелители Преисподней.
Пути ее Божества были неисповедимы.
- Но, - продолжила она, - я не собираюсь возвращаться на небеса.
Упрямство сверкнуло в глазах Аэрона, однако вслух он сказал совсем иное:
- Обсудим это позже. Как я и сказал, прямо сейчас есть дела поважнее. Ты успеешь принять душ, но мы совместим несколько занятий одновременно. Пока ты будешь мыться, я буду задавать вопросы.
Не дожидаясь ответа, Аэрон подхватил ее на руки и отнес в ванную. Но времени насладиться поездкой он ей не дал. Поставив Оливию на ноги и разорвав с ней всякий контакт, воин наклонился и стал возиться с ручками в душевой кабинке, предоставив ей возможность любоваться своим обтянутым джинсами потрясающим задом. А под «потрясающим» Оливия подразумевала «совершенный до дрожи в коленках».
Горячая вода неожиданно полилась из крана, и Оливии пришлось отвернуться, чтобы защитить глаза. Когда она сообразила, что делает – хочу полюбоваться еще! – Аэрон уже выпрямился. Как жаль! Или нет. Душ – значит сила, бодрость и… Оливия полузакрыла веки. Второй раунд? Возможно. Ее первый в жизни душ, и Аэрон в качестве наблюдателя. Хочется верить, что воин не сможет удержаться от соблазна прикоснуться к ней.
Утро внезапно показалось гораздо более радужным.
Дрожь желания пробежала по ее телу.
Аэрон обернулся и, хотя рост его не изменился, воин казался больше, грознее. Его глаза стали ярко-фиолетовыми, татуировки четче проступили на коже, пульс на шее бешено бился. Воин одел черную футболку и черные штаны – и то, и другое легко снять – и Оливия видела проступающие сквозь ткань очертания оружия на поясе и лодыжках.
«Как красиво», - подумала Оливия, чувствуя, как сильно бьется сердце. Ей хотелось снова накинуться на него. Покрыть поцелуями все его тело. Особенно между ног. Когда она в прошлый раз обхватила рукой его член, то почувствовала выступившую капельку жидкости.
Интересно, какова эта жидкость на вкус?
Аэрон сглотнул. Неужели он уловил направление ее мыслей?
- Ты ведь знаешь, как пользоваться душем, правда? Ты… разденешься, - голос мужчины дрогнул на последнем слове, - встанешь под воду, а потом намылишься с головы до ног.
- Присоединишься ко мне? – Оливия стянула топ через голову и бросила на пол. Наверное, она должна была бы чувствовать неловкость, обнажаясь перед мужчиной, но ей хотелось, чтобы Аэрон смотрел на нее и желал ее так же сильно, как она его. Вдобавок, теперь она – уверенная в себе, настойчивая женщина, знающая, какое удовольствие они могут друг другу доставить, и она сделает все и скажет что угодно, лишь бы добиться этого. – Или собираешься просто смотреть?
«Если в этом все дело, то можешь на меня полюбоваться». Оливия приподняла груди ладонями, и прежде, чем смогла остановиться, невольно представила, как это сделал бы с ней Аэрон. О, да. Так хорошо.
Глаза воина расширились, он явно не мог отвести взгляд от соблазнительного зрелища, и воздух в ванной изменился. Буквально стал наэлектризованным.
- Не делай так, - приказал Аэрон грубым сдавленным голосом.
- Почему нет?
- Потому что твое Божество стоило бы наградить за то, что он создал подобное. – Воин покачал головой, однако по-прежнему не спускал с нее глаз. – В смысле, потому что я… Черт тебя побери, женщина. И меня заодно. Меня следовало бы наказать. Эти мысли в моей голове…
Думал ли он о том же, что и она?
- Аэрон, - взмолилась Оливия.
- До меня только что дошло, что я ни разу не поцеловал твои груди, - продолжил Аэрон, и напряжение в воздухе передалось его голосу. – И клянусь всеми богами, женщина, это настоящее преступление.
- Поцелуй их сейчас.
«Пожалуйста!»
- Да.
Аэрон потянулся к ней, склонив голову. Его зрачки расширились – но на этот раз Оливия знала, что причиной было желание, а не гнев.
Ее соски напряглись в ожидании… но за секунду до прикосновения, мужчина опомнился, резко выпрямился и зарычал. Оливия выдохнула – и только сейчас осознала, что задержала дыхание. Он же почти… Милый Боже. Он и правда едва ее там не поцеловал! Осознание этого порождало желание такой силы…
- Аэрон.
«Сделай это. Не останавливайся»
- Нет.
- Почему?
- Потому!
Он же знал, чего она хочет, в чем нуждается – но продолжал упрямиться! Просто «потому»! Ублюдок!
- Ты примешь душ сама. – Аэрон прошел мимо девушки, шагнул за порог ванной и прикрыл за собой дверь, оставляя лишь тонкую щель в которую просачивался свет.
А ведь он был так близок к…
Оливия едва не закричала от невыносимого напряжения. Вместо этого, она сняла оставшуюся одежду и зашла в кабинку. Когда первые струи коснулись ее кожи, Оливия пожалела, что сдержалась. Закричать. Сделать что угодно, лишь бы снять безумное напряжение. Напряжение, что только росло от нежной ласки струй воды.
Оливия постаралась очистить сознание, но в уме постоянно всплывали слова. «Поцелуи. Грудь. Тела. Ласки. Сплетение». Черт!
- Что-то не слышу, чтобы ты намыливалась, - донесся резкий голос Аэрона.
- Отвали! – огрызнулась Оливия, решив употребить подслушанное у людей выражение. Кажется так они говорили тем, кто их раздражал. А Аэрон ее очень даже раздражал.
«Поцелуи. Грудь. Тела. Ласки. Сплетение. Скольжение. Обладание». У нее едва колени не подкосились.
- Оливия.
Это что, предупреждение?
- Заглохни, демон! – Дрожащими руками она выдавила на ладони несколько капель пахнущего розами мыла и, наконец, принялась мыться. Даже такое простое действие беспокоило ее, удваивая напряжение. Как он умудрился так быстро и так сильно ее завести? Не поцеловав?
«Поцелуи. Грудь. Тела. Ласки. Сплетение. Скольжение. Обладать. Лизать. Посасывать».
Ее скоро просто на части разорвет!
Отвлечься. Да, надо отвлечься.
- А Парис и Уильям тоже пользовались этим мылом? Кстати да, теперь ты можешь говорить.
- Не знаю и это неважно. Ты не должна о них думать. Кроме того, я здесь задаю вопросы. Откуда ты знала, что нам не удастся поймать Скарлет?
- Я же сказала, я много чего знаю, что могло бы вам помочь, но, кажется, ты был не особо настроен слушать?
- Ну а теперь настроен, так что давай, рассказывай. В городе есть и другие, одержимые демонами?
«Будь уверенной», - напомнила себе Оливия.
- Думаешь, это так просто? – «Дерзкой». – Ты спрашиваешь, а я отвечаю?
Пауза.
- Чего ты хочешь? – осторожно поинтересовался воин.
«Облегчения!»
- Начнем с извинений.
- Ну… прости.
Не слишком искренне прозвучало, впрочем, она и не поверила.
- Нет, - наконец, ответила Оливия. – Других одержимых в городе нет.
- Хорошо. Теперь скажи, где обитает эта Скарлет.
- Прости, но нет. – Она повернулась, встала под струи воды, мыльная пена потекла по ее телу. «Поцелуи. Грудь…» Р-р! – Ничем не могу помочь.
- А придется.
Новый приказ, отданный с такой решимостью… А ведь эта решимость должна была бы ее раздражать, а не заводить. Возбуждение нахлынуло… вновь…
- А почему ты теперь так жаждешь, чтобы я вам помогла?
- Хочу показать тебе, как я живу. Чтобы ты увидела сражения, кровь и боль. Чтобы убедилась, что мне наплевать на всех, кроме друзей и Легион, и что я прикончу любого – слышишь, любого – кто будет угрожать им.
Любого – даже саму Оливию? После того, как вчера спас ее и отослал Легион прочь? Так и есть. Прощай, возбуждение, здравствуй, пустота. Холодные, жестокие слова, скорее клятва, чем угроза. Может, воин и не собирался так резко высказываться, однако, не смог сдержаться.
- Хорошо, - согласилась она.
Если уж он хочет провести остаток жизни, демонстрируя ей все эти вещи, пусть так! Ей есть, чем ответить! Она покажет ему все, чего он лишиться, если она уйдет. Вроде грудей, за игнорирование которых, по его собственному признанию, его следовало бы наказать. Вроде губ, что так отчаянно желали его ласкать.
Возбуждение… И сильнее, чем прежде…
«Дыши, дыши глубже», - приказала себе Оливия. Она повозилась с кранами, пока вода не перестала течь, и мгновенно ощутила прохладный воздух. Вот только он не загасил ее жара. Ее мокрая кожа стала гусиной, и Оливия застонала. Хватит!
А может она сама сможет снять это напряжение, заинтрересованно подумала девушка. Аэрон использовал пальцы… а пальцы у нее и у самой есть… Она облизнула губы, сердце забилось чаще. Аэрон ни о чем не узнает. Оливия повернулась, чтобы снова включить воду и сделать вид, будто еще не закончила душ, но…
- Ты все? – донеслось из-за двери.
Она застыла.
- Я… мне просто…
- Оливия, я же сказал, что у меня мало времени.
Ну да. Не так уж много ему осталось.
Воспоминание отрезвило ее, остудив желание так, как не удалось воздуху. А ей-то казалось, что она смирилась с его неизбежной смертью. Но девять таких кратких дней? Вряд ли этого времени хватит, чтобы испытать все то, что она хотела узнать с ним. Особенно, учитывая его упрямство.
«Ты должна сделать так, чтобы этого времени хватило».
- Ладно. - Оливия вздохнула и шагнула прочь из кабинки.
Если она пойдет с ним сейчас, то они подольше побудут вместе. «Вот только, похоже, мне не доведется помучить его тем, чего у него никогда не было», - мрачно подумала Оливия, ненавидя саму мысль об отказе от такой сладкой мести. Предполагалось, что она без помех предоставит ему свои груди, жаждущие губы – и все, что ему только вздумается.
А в перерывах сможет защищать Аэрона от кого и чего угодно, как и поклялась.
- Что «ладно»? – Воин был явно сбит с толку.
На полке Оливия обнаружила зубную щетку и тюбик пасты с мятным вкусом. Ей удалось без происшествий почистить зубы – благо она сотни раз видела, как люди проделывают эту процедуру.
- Ладно, я покажу тебе, где живет Скарлет.
Справившись с чисткой зубов, Оливия взяла с полки расческу. Зубцы зацепились за несколько колтунов, заставляя ее морщиться, однако, девушка продолжала сражаться с локонами, пока они не легли мягкой волной. В следующий раз надо будет не забыть захватить с собой магическое платье, даже если она не станет его носить.
- Что заставило тебя передумать? – подозрительность сквозила в каждом его слове.
- Препираться с тобой – пустая трата драгоценного времени. – В целом правда, если опустить кое-какие моменты.
- Разумная женщина. Кто бы мог подумать?
Оливия швырнула расческу в раковину.
- Бесчувственный чурбан, который не получит поцелуй, если будет продолжать в том же духе.
И снова правда. Шокирующая. А ей нравилась эта мстительная сторона ее характера.
Ответом ей была тишина. Значило ли это, что ему отчаянно хотелось поцелуя? Оливия постаралась не слишком сильно надеяться - хоть у нее и проснулся вкус к тому, чтобы его мучить.
- Кстати, я не причинила вреда Легион, - сообщила девушка. – Даже когда она на меня напала.
- Вообще-то, ангел, ей плохо каждый раз, когда ты рядом. Ну или так было раньше, когда ты еще не лишилась крыльев. Но ты не влияешь ни на меня, ни на других воинов, хотя мы такие же демоны, как Легион. Почему так происходит? Ты что, делаешь это нарочно?
- Конечно нет. Ты прав, что демоны ненавидят находиться рядом с ангелами, однако вы как-то смогли сделать своих более человечными. По крайней мере, в некоторой степени. – Все. Хватит разговоров о Легион, хотя на этот раз Оливия сама подняла эту тему. – Ты хочешь узнать, как поймать Скарлет, или нет?
- Прости, - пробормотал Аэрон. – Да, хочу.
Она поборола желание усмехнуться. Еще одно извинение. Такое же ворчливое, но от этого не менее милое.
- Вот, что я знаю. Из-за одержимости Ночными Кошмарами Скарлет днем слабеет. – Рассказывая, Оливия изучала свое отражение в запотевшем зеркале. Под глазами залегли тени, а щеки немного запали. Ей хотелось бы предстать перед Аэроном в лучшем виде, но ничего не поделаешь. – Она в этом плане похожа на вампиров, спит весь день, у нее нет сил даже на то, чтобы просто ходить.
Минуту Аэрон переваривал услышанное.
- Мы захватим ее завтра, пока она спит.
- А к чему такая спешка? И что вы планируете с ней сделать?
- Ловцы в городе. Мы нашли их убежище и знаем, что им помогает Рея, царица богов. Хотели задать Скарлет пару вопросов и предупредить ее, чтобы не вздумала содействовать нашим врагам.
- Я могла бы вам сказать, что ловцы в городе, но ты же сам не захотел слушать.
- Знаю, знаю, и за это тоже прости. Так что ты знаешь о Рее?
Ого, еще одно извинение! Мужчина явно заслуживал награды.
- Знаю, что она провозгласила себя Матерью-Землей, и что она на стороне ловцов, - ответила Оливия, хотя все, о чем она могла думать – каким образом она хотела бы вознаградить Аэрона. – Она ослабла в Тартаре, как и все Титаны, поэтому Греки и смогли вселить в нее демона Раздора.
- Поверить не могу, что вся эта информация была у меня под носом, - пробормотал воин. – А если вытянуть из нее демона, она умрет? Так же как мы?
- Да.
- Тогда почему она помогает ловцам?
- Из тех же соображений, что и Гален, который их возглавил. Убить вас, спастись самим, а затем использовать ваших демонов в своих целях. В случае Реи – захватить власть на небесах и уничтожить Крона раз и навсегда.
Если у Аэрона и оставались еще вопросы – а Оливия подозревала, что так оно и было – он не позволил себе их задать. Собирался ли он обратиться к своему другому источнику, кем – или чем – бы тот ни был? А источник у него имелся. Это было совершенно ясно. Раньше воин не отличался такой осведомленностью. В противном случае, ему не понадобилась бы Оливия – а ей была ненавистна сама мысль об этом.
- Спасибо за информацию, - угрюмо произнес Аэрон.
- Пожалуйста. – «Подтолкни его. Будь уверенной в себе. Дерзкой. Покажи ему, что ты нужна ему больше, чем ответы». - Принимаю плату в виде поцелуев. В любом случае, кажется, я уже должна тебе парочку. В конце концов, ты же извинился за свою бесчувственность.
Аэрон прочистил горло.
- Да, но я не сказал, что заплачу тебе. Или соглашусь на плату. Нам, гм, нужно идти.
Ну что за невозможный мужчина!
- Только дай мне… - Взгляд Оливии остановился на полотенце. Стоит ей в него завернуться – и она сдастся. А сдаваться Оливия не собиралась.

Она закусила губу, прокручивая в голове слова Гидеона. Ну, вернее, их перевод. Мужчинам нравятся обнаженные женщины. Мужчины с трудом могут устоять перед обнаженными женщинами. Так что никаких полотенец, весело решила Оливия, едва не задрожав от предвкушения.
«Возбуждение…»
- Неважно, - охрипшим голосом произнесла она. – Я готова.
Расправив плечи, чтобы грудь приподнялась – ему же понравилась ее грудь – Оливия схватилась за ручку и распахнула дверь настежь. «Уверенная в себе». Аэрон стоял спиной к ней, прислонившись к стене, по-прежнему скрестив руки на груди. К сожалению, он все еще был одет.
«Дерзкая». Нужно просто исправить эту оплошность.
Обнаженная, мокрая, Оливия встала перед Аэроном. Ее сердце билось еще сильнее и чаще, чем когда она собиралась ласкать себя. Когда воин ее увидел, у него отвисла челюсть. Ноздри раздулись, зрачки расширились так, что полностью поглотили фиолетовую радужку.
Оливия едва не застонала. Так-так. А Гидеон был прав. Аэрону действительно нравилось смотреть на обнаженных женщин.
Настойчивее. Желание… ей нужно утолить это почти болезненное желание…
- Как тебе мой наряд? – поинтересовалась она, покрутившись вокруг себя.
Аэрон издал в ответ странный звук.
Может, ей вообще больше не носить одежду?
- Теперь я человек, а люди всегда требуют плату за свои услуги. – Слышал ли он волнение и напряжение в ее голосе? – Так что, если хочешь получить еще информации – а, уверяю тебя, мне есть, что предложить – придется ее заслужить.
- Как? – голос Аэрона прозвучал грубо, но эта грубость не имела ничего общего со злостью. – С помощью упомянутых тобой поцелуев?
- Эта цена была актуальна пять минут назад, но ты отказался платить. Поэтому теперь ставки поднялись. Если хочешь узнать что-то еще, придется согреть меня своим телом. Я замерзла.
«Мне так горячо, я просто горю».
Аэрон сглотнул. Выпрямился. Его взгляд скользнул по всему ее телу, задержавшись на груди и между ног. Дыхание мужчины стало неровным, неглубоким.
- Черт побери. Умираю. Я умираю.
«Я тоже».
- Аэрон.
«Иди ко мне. Возьми меня».
- Сейчас… сейчас не время.
- Сделай так, чтобы время было, - отозвалась Оливия, сокращая расстояние между ними. «Нужно… коснуться…»
Аэрон мог бы улизнуть, и Оливия не смогла бы его остановить, но воин остался на месте. Его большие руки легли на ее талию, пальцы сжались крепче. Наконец-то!
- Я не должен, - пробормотал Аэрон. – Говорю себе, что не должен, хотя он и клянется, что…
- Он? – «Еще». - Кто о чем клянется?
Сперва Аэрон ничего не ответил.
- Мой… демон, - наконец выдавил он, раздвигая пальцы, чтобы охватить больше ее тела. Теперь его ладони накрывали ее поясницу и попку, посылая горячие волны по телу.
- Он клянется, что… не причинит тебе вреда. На этот раз мне не придется беспокоиться.
«Он», не «оно»? Что изменилось в отношениях между воином и его демоном?
Да какая разница? «Развивай успех!»
- Тогда почему ты не хочешь быть со мной? – Если Аэрон надеялся убедить ее свернуть с выбранного пути, то не стоило открывать ей мир страсти. Раз уж он допустил эту ошибку, то сполна за нее расплатится. – Нет никаких препятствий.
- Препятствия… - он запнулся на слове, не в силах отвести взгляд от ее губ. – Мы…
Оливия положила ладонь на его грудь, не желая слушать, как он выпалит весь список проблем. Что он, видимо, и планировал. Сердце Аэрона билось еще сильнее и быстрее, чем ее. Хороший признак. Тем не менее желая еще больше раззадорить Аэрона, Оливия выгнулась ему навстречу и застонала. «О, да».
- Ты ведь хочешь получить ответы, правда, Аэрон? Это же важно для тебя? Ради тебя самого и твоих близких. Просто заплати мне.
Он облизал губы, отчего они заблестели. Всего лишь попробовать – это все, что ей нужно…
- Кто бы мог подумать, что ангел окажется таким манипулятором? – хрипло спросил Аэрон.
- Я пала, - напомнила ему Оливия. В который раз. – А теперь хватит разговоров. Плати мне еще.
- Да…
Одновременно Аэрон наклонился, а Оливия приподнялась на цыпочках. Их губы столкнулись, и сперва он не ответил. Ей пришлось проталкивать язычок сквозь его стиснутые зубы, но стоило ей добиться успеха – как воин отозвался на ласку.
Да еще и как отозвался! Обвив руками ее талию, Аэрон приподнял девушку, удерживая ее на весу. Ей пришлось обхватить ногами его торс и скрестить лодыжки за его спиной, иначе она бы просто осталась болтаться в воздухе. Новая поза оказалась восхитительной, именно тем, что ей было нужно – ее пылающее лоно расположилось как раз у кончика его твердого, толстого, возбужденного члена. Члена, чья головка высовывалась из-под пояса штанов.
Дурацких штанов.
Его коротко остриженные волосы покалывали ладони Оливии, когда она гладила любимого по голове. Аэрон охватил одной рукой ее затылок и заставить девушку чуть повернуть голову для более глубокого поцелуя. Поцелуя, который Оливия ощущала каждым дюймом своей кожи, каждой клеточкой своего тела, каждой частицей своего существа, жаждавшей большего.
- На тебе слишком много одежды, - прошептала Оливия, задыхаясь.
- Недостаточно много, - выпалил он в ответ. Аэрон поцеловал ее в ключицу и принялся посасывать кожу. Затем продвинулся еще ниже. Он лизнул сосок, наконец-то выполнив свое обещание поцеловать ее там, и Оливия застонала. Второй рукой воин накрыл оставшуюся без внимания грудь и принялся ее массировать. – Не думаю, чтобы даже доспехи смогли бы защитить меня от такого соблазна.
Какое сладкое признание.
- Нам стоит сбавить темп.
Что? Нет!
- Быстрее, - она ущипнула его за ухо, вызвав ответный рык.
Аэрон втянул в рот ее сосок, слегка прикусил – она ахнула, а потом застонала, когда он провел языком по месту укуса. Оливия выгнулась ему навстречу, потерлась о него именно так, как ей нравилось.

- Я собираюсь показать тебе, насколько ты заблуждался.
- А это плохо? – поинтересовался Аэрон.
Плохо, плохо… Слово эхом отозвалось в ее памяти, и Оливия вспомнила, как в прошлый раз, когда он целовал ее, как сейчас, и она попыталась лизнуть его член, Аэрон остановил ее. Решил, что она слишком чиста для такого.
Оливия резко соскочила, встав на мягкий ковер.
- Что ты… - начал было Аэрон, нахмурившись.

Девушка быстро опустилась на колени, стянув с него штаны, пока член воина не вырвался наружу. Толстый, длинный и восхитительно твердый.
- Оливия… - простонал Аэрон так, будто она его мучила. – Ты не должна.
Ее рот наполнился слюной, когда Оливия прижалась щекой к шелковистой нежной плоти. Такой горячей, манящей. Аэрон запустил руку в ее волосы. Она отклонилась – совсем чуть-чуть – и вобрала его член себе в широко открытый рот. Ей было немного неудобно, из-за его огромного размера побаливала челюсть, но чуть солоноватый вкус заводил девушку.
- Я ошибался, - прохрипел он. – Ты должна. Действительно должна.
Ее губы скользили вверх-вниз, руки играли с тяжелой мошонкой. Оливия наслаждалась им, наслаждалась самим процессом, уничтожая сопротивление любимого, неумолимо ведя его к сладкому поражению. Но он не дал ей довести дело до конца. Снова слишком рано Аэрон схватил ее за плечи и резко поднял на ноги.
- Хватит.
С блестящим от пота лицом он развернул девушку вместе с собой и едва не впечатал в стену. Не говоря ни слова, Аэрон сам опустился на колени. Его сильные руки раздвинули ноги Оливии, и вот уже он лизал, посасывал, поглощал ее соки.
Ей нужна была опора, но таковой не было, и Оливия лишь царапала стену позади себя. Лишь в исступлении мотала головой из стороны в сторону. Лишь ее волосы щекотали спину. Абсолютно все стимулировало желание. И разрядка была близка… так близка… нужно только…
Аэрон резко выпрямился, задыхаясь, вытирая ее соки, что остались на его лице. Его глаза, полуприкрытые веками, блестели.
- Так хочу взять тебя… нельзя… так вкусно… хочу еще… не могу…
Еще. Да.
- Аэрон.
Он потряс головой, от былого сопротивления не осталось ни следа – но на его место пришла решимость. Аэрон потянулся между их телами и принялся бессознательно ласкать свой член. Свободной рукой он обнял Оливию за талию.
- Не могу… не могу… должен помнить…
- О чем? Помнить – о чем? Ты собираешься… мы собираемся…?
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

- Не могу. – Воин замер. Тишину комнаты нарушало лишь их неровное дыхание, что переплеталось так неистово, как ей хотелось бы слиться с любимым. – Не могу. Мы… - Он снова зарычал. Отдернул руку и с силой провел ею по лицу. По мере того, как ладонь опускалась, и черты снова стали видны, Оливия заметила, как изменилось выражение лица воина. От решимости он перешел к ярости. – Большинству людей приходится испытывать чувство неудовлетворенности. Раз ты решила стать человеком, то должна узнать, каково это.
Неудовлетворенность? Уж лучше смерть!
- Покажешь мне в следующий раз. Прошу тебя, Аэрон. – Он так сильно ей сейчас нужен. – Пожалуйста.
Она выгнула бедра, на этот раз пристраиваясь так, чтобы ее влажное лоно прижималось к его горячему, твердому, ничем не прикрытому члену, члену, который она пробовала на вкус. Оливия заскользила вниз, наверх, снова вниз. О, Боже! Наслаждение… ни с чем не сравнимое. Обжигающее, волнующее… запретное.
Должно быть Аэрон испытывал те же чувства, потому что он вновь неистово задвигался. Его ладони обхватили попку девушки, чтобы прижать ее как можно ближе к члену. Он двигался, снова и снова. Аэрон по-прежнему не проникал внутрь, но для влажного тела Оливии было все равно. Его движения доставляли невероятное удовольствие, и вскоре оба любовника стонали, дрожали и задыхались еще сильнее.
Даже поцелуи их вышли из-под контроля, языки яростно сплетались, зубы сталкивались, царапались друг о друга. Оливия впилась ногтями в спину воина, туда, где скрывались крылья – не слишком ли дико? Гидеон сказал, что Аэрону нужна неистовая женщина, но не окажется ли это слишком сильно, слишком поспешно для ее воина, не оттолкнет ли она его своим пылом?
И хотя это едва не лишило ее остатков рассудка, Оливия все же заставила себя сдержаться и ослабить хватку, убрав ногти подальше от чувствительных щелей.
- Что ты делаешь? – резко спросил Аэрон.
- Наслаждаюсь тобой, - отозвалась она. – Ну или наслаждалась, до того как ты открыл рот.
Он нахмурился и отстранился так, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Тогда начни наслаждаться снова.
- С удовольствием. – Оливия закусила губу и выгнулась. – Но прежде я хочу, чтобы твой член оказался внутри меня.
Аэрон издал странный звук.
И снова она выгнулась. Головка его члена потерлась о ее клитор, и Оливия ахнула. Аэрон зашипел. Так хорошо. Та-ак хорошо. Она запрокинула голову, и влажные волосы рассыпались по спине, снова щекоча кожу. Так близко, подумала Оливия. Так близко тот пик наслаждения, на который вознес ее Аэрон в прошлый раз, когда они вот так вот целовались. Пик, что ослабит напряжение, которое все еще сводило ее тело и мучило девушку.
- Аэрон, Аэрон. Еще немножко, - прошептала она, - и я смогу…
- Нет. Нет! – он резко, без предупреждения разжал руки, и Оливия выскользнула из его объятий. Она упала на пол и задохнулась. Но это не ослабило ее страсти. Не ослабило желания. – Не могу.
Он вытер рот трясущейся рукой, словно желая избавиться от ее вкуса, торопливо пряча залегшие от напряжения морщинки в уголках губ. Затем Аэрон вновь натянул штаны дрожащими пальцами.
- Никакой разрядки, - заявил он тем самым резким тоном, что так ненавидела Оливия. Скорее злым, чем страстным.
- Я… я не понимаю.
Воин, прищурившись, посмотрел на нее, лицо стало жестким, словно высеченным из гранита.
- Я же сказал тебе. Люди часто сталкиваются с тем, что их желания не исполняются. Ты же так хотела стать человеком – вот и терпи те же разочарования. А теперь одевайся. Нам нужно идти – и об этом я тоже говорил.

...

lubonka: