Пламенный лед (СЛР, спорт, 18+)

Спасибо большое! Согласна на три главы. И сегодня уже сижу жду.

Каждый раз с нетерпением жду продолжения! Новый роман буду читать с удовольствием! Вдохновения и настроения!!!

Я тоже сижу, жду)))

 » Глава 35

Москва, июнь 2016 года
 
- Лиз, плавнее. - Ксюша положила ладонь девушке на предплечье, словно пыталась удержать ее руку. – Ну сколько раз тебе повторять?
- Не знаю. - Лиза вздохнула.
Почему-то она постоянно забывала про руки именно в этот момент. Движения получались резкими и неаккуратными. Она встала в исходную позицию и сделала то, чего от нее ждала Ксения, на этот раз правильно.
- Совсем другое дело. - Ксюша улыбнулась. – У тебя замечательные руки, Лиз, не забывай об этом.
- Угу, - не разделяя ее энтузиазма, отозвалась Меркулова. – Только иногда у меня возникает чувство, что мне некуда их деть.
- Это нормально.
Несмотря на то, что Ксения была всего на несколько лет старше Лизы и младше Максимилиана, в роли хореографа смотрелась она убедительно. Лиза чувствовала себя уютно, ей нравилась обстановка в зале, нравились отношения внутри их команды.
- Что за скептицизм?! – приподняла Ксения бровь и порывисто обернулась к Максу.– Самойлов!
Внимание Лизы привлек блеск кольца на ее пальце. Она посмотрела на руку Ксюши, но быстро переключилась на подошедшего к ним Макса. Ксения подводила итог сегодняшнего занятия: в хореографическом зале они провели уже много времени, впереди был перерыв и вечерняя тренировка.
- Все, идите отсюда, - Миронова махнула в сторону двери. – Я от вас устала! – произнесла она с наигранной строгостью, но жизнерадостный блеск карих глаз выдавал ее с головой.
- С радостью. - Макс приобнял Лизу за талию.
Она взглянула на него снизу вверх, но он и бровью не повел. Подтолкнул партнершу вперед, и когда та фыркнула, проговорил, обращаясь к Ксюше:
- Ну вот что с ней делать?!
- Думаю, надо дать ей отдохнуть.
Когда эти двое встали в пару, Ксения, так же как и Женя, очень боялась, что ничего из этого не получится. Прошлое у ребят, мягко говоря, было сложное, отношения между ними и того сложнее. Да и откровения Лизы она не забыла…
- Спасибо, Ксюш.
Лиза вывернулась из рук Макса. Ладно еще, когда он касался ее в процессе тренировки, но когда это происходило просто так… Ей хотелось закрыть глаза, прижаться к нему и простоять так несколько минут. Она всячески ругала себя за подобные мысли, но это было бесполезно.
- Вы молодцы, - сказала Ксюша прежде, чем ребята вышли из зала.
Оставшись одна, она облокотилась на перекладину, идущую вдоль всей зеркальной стены, и задумчиво покрутила кольцо на безымянном пальце. Она надеялась, что у них все получится, хотя и подозревала, что все тут не так просто. Самойлов… Ксюша посмотрела на свое отражение и, поправив спортивную майку, вышла из зала вслед за спортсменами.
 
Вечерняя тренировка подходила к концу, когда Лиза, получив указания от тренера и отъехав на несколько метров от бортика, остановилась как вкопанная.
- Ты ошалела?! – Макс, держащийся от нее на расстоянии нескольких десятков сантиметров, едва успел затормозить. Но Лиза и не подумала вступить с ним в перепалку. Она подняла голову и взволнованно уставилась на партнера. – Что?
- Ты видел кольцо на пальце у Миронова? – тихо, чтобы мог слышать только Макс, спросила она.
- Ну, видел… - безразлично отозвался Самойлов и нахмурился. – Что теперь?
- Это обручальное кольцо. - Она нетерпеливо облизнула губы. Лизка была так возбуждена, что сердце у нее учащенно колотилось. - И сегодня… У Ксюши тоже кольцо. Макс…
- Да ладно, - недоверчиво проговорил он и нахмурился еще больше. – Ты думаешь…
- Не…
- Ну и что вы застряли?! – от бортика послышался окрик тренера.
Смятение Лизы отражалось на ее лице. Она вцепилась в руку партнера, сама этого не замечая.
- Да так, - не сводя с нее глаз, отозвался Макс.
Он крепко взял Лизу за руку и поехал в центр катка. Она же, пребывающая в изумлении от собственного открытия, послушно следовала за ним, не особо соображая, что делает.
Так отвратительно они не катались даже на самой первой совместной тренировке. Лиза никак не могла собраться, постоянно отвлекалась и сбивалась. Только под конец она сумела сконцентрироваться и настроиться на более или менее рабочий лад. Неосознанно она постоянно бросала взгляды на руки Жени. Нет, ей точно не показалось. Кольцо было обручальным. И у Ксюши тоже было обручальное кольцо – именно это и привлекло ее внимание, хотя она в тот момент не придала этому значения.
Максимилиан был собран, но молчал больше обычного. Пару раз он тоже бросил взгляд на руки Миронова и пришел к выводу, что Лиза права. Пусть он не слишком сильно разбирался в кольцах, но обручальное от всех остальных отличить точно мог. Неужели Женя и Ксюша… В голове не укладывалось.
- Лиз, ты как себя чувствуешь? – Видя, что от девушки нет никакого толка, Женя подозвал спортсменов к себе.
- Нормально, - честно ответила она и даже виновато улыбнулась.
- Тогда, может, скажешь, что с тобой сегодня? – Фигуристка замялась. – Лиз?
Макс мягко сжал ее плечи и, не сводя с Жени глаз, спросил:
- Проставляться когда собираетесь?
- С чего это? – удивился Миронов и тут же проследил за взглядом подопечного, направленным на его руку, лежащую на бортике.
Лиза никогда не видела, чтобы Миронов стушевывался. Сейчас он, пойманный с поличным, явно чувствовал неловкость. Они с Ксюшей никому не говорили о том, что поженились - это было таким сокровенным, что делиться ни с кем не хотелось. То, что рано или поздно всем станет известно об их отношениях, - факт, но говорить об этом специально… Женя сжал руку в кулак. Нужно было что-то сказать, но он почему-то не знал как. На помощь пришла Лиза. Она искренне улыбнулась, глаза ее излучали живое тепло.
- Мы рады за вас с Ксюшей. - Она посмотрела на Макса. Тот кивнул.
- Но мы настаиваем на том, что это нужно отметить.
Миронов тихо засмеялся. Напряжение как рукой сняло. Улыбка Лизы обезоруживала, хитрый задорный блеск в глазах Макса свидетельствовал об искренности его слов. Больше всего Женя не хотел, чтобы их с Ксюшей осуждали, чтобы смотрели им вслед так, будто в их отношениях есть что-то порочное, грязное. В принципе, для него не имело значения, что говорят люди, да и Ксюше тоже не было до этого дела. Но так не хотелось, чтобы светлое чувство, которое они берегли и лелеяли много лет, смешивали с грязью. Лиза и Макс были как раз теми людьми, с которыми им хотелось поделиться своим счастьем, но охраняя его, они молчали. Теперь же Евгений широко улыбался, казалось, что он скинул десяток лет, таким озорством была наполнена его улыбка.
- Значит, ты поэтому завалила всю тренировку? – продолжая улыбаться, осведомился он у Лизки.
- Да у меня… все мысли перепутались, - смущенно улыбнулась она в ответ. – Евгений Александрович… - от эмоций голос ее немного сипел. – Поздравляю!
- Да, поздравляем вас. - Макс пожал тренеру руку. – Когда успели-то?
- В конце мая. - В голосе Жени так и слышалась гордость. – Расписались без шумихи. Не хотелось всего этого… разговоров… Вы простите, ребят, что не сказали.
- Не извиняйтесь. - Лиза подъехала к калитке и надела на лезвия чехлы. Потом подошла к Жене и обняла его. – Все это ерунда. Самое главное, чтобы вы с Ксюшей были счастливы.
- Спасибо, Лиз. - Он погладил расчувствовавшуюся девушку по голове и, когда та отстранилась, проговорил, обращаясь к ним с Максом: - Ну как, вы все еще не против выпить шампанского за новобрачных?
***
Вечер прошел великолепно. Ксюша улыбалась так, как может улыбаться только совершенно счастливая, любящая женщина, а Женя то и дело гладил ее по руке. Они смотрели друг на друга с такой нежностью, что Лиза удивлялась, как могла раньше не замечать этого.
- Господи, как же я рада за вас, - сказала она Ксюше, когда они вдвоем вышли в дамскую комнату.
- Для меня это сказка, Лиза. - Голос Ксюши дрожал. Лиза с трудом сдерживала слезы. Она обняла Ксению, и та тихо всхлипнула. Лиза судорожно вздохнула. Она как никто другой понимала ее. – Лизка…
- У вас все будет хорошо, - тихо сказала Лиза и, отстранившись, посмотрела на Ксюшу.
Глаза обеих влажно блестели. Поняв это, девушки негромко засмеялись.
 
Домой они с Максом вернулись за полночь. Свою машину Самойлов оставил на стоянке возле школы, поэтому ехать пришлось на такси. Лиза чувствовала умиротворение и легкую грусть. Любовь…
От выпитого шампанского слегка кружилась голова. Лиза разулась и, не зная, что делать дальше, остановилась посреди коридора. Нужно было пойти к себе в комнату, раздеться, потом принять душ и лечь спать, но почему-то ей не хотелось, чтобы вечер заканчивался.
- Может… - Меркулова нерешительно переминалась с ноги на ногу, - чая попьем?
День был жарким, и утром, собираясь на тренировку, она надела хлопковое белое платье с рукавами три четверти и аккуратным круглым вырезом. Макс смотрел на нее и понимал, что в очередной раз теряет голову. Платье не было коротким, но открывало колени. Лизка казалась такой красивой… Ее лицо немного разрумянилось, глаза тепло блестели. На одной коленке темным пятном выделялся синяк – след неудачного падения. Макс подошел к Лизе и провел пальцами по ее щеке. Здравомыслие летело к черту… Лиза затаила дыхание и подняла на него ожидающий взгляд. Ее ресницы затрепетали, дыхание сделалось шумным и прерывистым. В его потемневших глазах отчетливо сквозило желание, да он и не скрывал этого. Она могла оттолкнуть его, отвернуться, уйти к себе, но стояла и ждала, что же случится дальше. Сил уйти у нее не было. Внутри все сжалось, кожа стала чувствительной. Макс скользнул рукой по ее шее, провел сзади двумя пальцами, а потом коснулся волос. Лиза закрыла глаза. Противиться она не могла и не хотела. Почувствовав губы Макса на своих, она послушно приоткрыла рот и впустила его язык. Макс целовал ее неспешно, но жадно, он привлек ее к себе, и теперь Лиза могла ощущать жар его тела.
- Боже, - выдохнула она, чувствуя, как дрожат ее колени.
- Пошли. - Он стремительно потянул Лизу за собой в спальню.
Она не стала сопротивляться. Потом она наверняка пожалеет, но сейчас…
Макс расстегнул молнию на ее платье и поспешно стянул его с плеч. Платье, скользнув вниз, упало бесформенной тряпкой к ногам. На Лизе осталось тонкое белоснежное белье, подчеркивающее ее женственность невесомым кружевным узором. Под жгучим взглядом Максимилиана она смутилась, но глаз не отвела. Он так смотрел на нее…
Лиза переступила через платье и остановилась на расстоянии вытянутой руки от Самойлова. Он сглотнул. Быстро расстегнул свою рубашку и тут же прижал Лизу к голой груди. Его губы касались ее шеи, руки со страстной небрежностью исследовали спину. Найдя застежку бюстгальтера, он расстегнул крючочек и убрал лямки с девичьих плеч.
- Я безумно тебя хочу.
Макс освободил ее грудь и повернул Лизу к себе спиной. Самойлов целовал ее за ушком, а руки его уже ласкали красивые маленькие полушария, увенчанные нежно-розовыми сосками. Лиза тихо застонала. Под его руками кожа ее пылала, тело слабело. В животе было щекотно.
Макс подвел ее к постели и, скинув рубашку, принялся за ремень джинсов. Лиза смотрела, как он нетерпеливо расстегивает пряжку… Его бедра были сильными и красивыми, но она вдруг поняла, что это пугает ее. Оставшись в одном только белье, Максимилиан сел на кровать и потянул Лизу на себя. Она покорно опустилась рядом и под напором его рук легла на спину. Склонившись над ней, он поцеловал ее ключицы, поднялся к губам и стал властно ласкать их. Руки его были везде: на ее животе, плечах, груди… Он не делал ей больно, и Лиза постепенно смогла расслабиться. Она положила ладони ему на плечи и стала осторожно гладить Макса по накаченным рукам, мощной груди. Он был сильным и большим, таким, каким она всегда знала его. Закрыв глаза, она отвечала на поцелуй. Натиск его был слишком сильным, и Лиза не успевала за ним, но поцелуй пьянил куда больше шампанского. Когда Макс сжал ее грудь, Лиза шумно задышала и запрокинула голову. Она почувствовала влажные прикосновения его языка к соску и сильнее вцепилась в плечи.
- Макс… - выдохнула она.
Ей было жарко. Но стоило Максу дотронуться до низа ее живота, как Лиза вновь ощутила чувство страха. Она попробовала отрешиться от него, однако ничего не выходило. В животе все еще сладко ныло, тело ее было горячим, но расслабиться уже не получалось. Когда Макс стал гладить ее бедра с внутренней стороны, она и вовсе распахнула глаза и уставилась в потолок. Непроизвольно сжала ноги, все тело напряглось. Макс этого не замечал. Он прижался к губам Лизы и потянул вниз ее трусики.
- Не надо. – Лиза вздрогнула и накрыла его руку своей. Макс, не понимая, снова погладил ее по животу и попробовал снять с нее белье, но она еще плотнее свела бедра и попыталась выбраться из-под него. – Нет! - Она оттолкнула его руку и, трясясь, прикрыла грудь. Самойлов опешил. Лиза отползла на край кровати и отвернулась.
- Я не хочу, - выдавила она, глядя на Макса. – Не хочу.
- Ты… какого черта?! – Недоумение моментально перешло в ярость. Он разве что не скрежетал зубами. Его темные от возбуждения глаза пылали такой злобой, что Лиза съежилась. – Ты издеваешься?! Что за дурацкие игры?!
- Прекрати, - едва не плача, попросила Лиза.
Она сама не знала, что произошло, но когда он дотронулся до ее бедер, когда она представила, что он… что они… Страх сковал ее. Все, о чем она могла думать в тот момент, так это о том, что он снова причинит ей боль.
- Отлично придумала, - зло усмехнулся Самойлов и сделал шаг к девушке.
 - Нет… - Она схватила край одеяла и прикрыла голую грудь. - Я не придумывала ничего. Макс, пожалуйста…
Макс не слушал ее и не хотел слушать. Дикое желание, которое он испытывал, трансформировалось в столь же безудержный гнев.
- Тебе это с рук не сойдет! Ты об этом пожалеешь! - зарычал он и, дернув за одеяло, отобрал его у Лизы. – Думаешь, можешь меня завести, а потом дать задний ход?! Чёрт… Стерва…
- За что ты меня ненавидишь так? – надрывисто прошептала Меркулова, пытаясь заслонить грудь руками. – Что я тебе сделала?! – Она жалась к краю кровати и глотала слезы. – Почему?..
Глядя на нее, Макс слегка успокоился, но лицо его все еще было угрожающе мрачным. Он прямо смотрел на Лизу и не говорил ни слова. Потом губы его скривила злая ухмылка.
- Скажи, Лиза, когда ты все это придумала? Когда мы вошли в квартиру? Или еще раньше? Ну?!
- Почему ты всегда меня во всем винишь? – прохрипела она. – Единственное… единственное, в чем я виновата… - она тяжело сглотнула, слова кололи ей горло и мешали дышать, - это… аборт. Только в этом… только… - Лиза прижала ладонь к лицу и отвернулась.
Макс услышал болезненный полувсхлип-полустон, слетевший с ее губ. Он стоял и молча смотрел на то, как вздрагивают ее голые плечи. Но ему не было жалко ее. Из-за притуплявшей все ярости ее слезы казались ему наигранными, слова пустыми. 
- Может, хватит ломать комедию?
Слова его прозвучали холодно, так, будто это не имело для него никакого значения. Его голос резал презрительным сарказмом. Лизу как будто раскаленным кнутом полоснули. Все внутри нее выворачивалось наизнанку, но она как могла пыталась не дать волю чувствам.
- Как ты можешь так? – В ее дрожащем голосе слышались слезы.
Она посмотрела на Макса с мольбой, словно пыталась найти в его глазах хоть что-то, хоть какой-то отблеск сожаления, свидетельствующий о том, что ему не безразлично. Но взгляд его был наполнен лишь пренебрежением.
- Тебе даже сейчас все равно… Вам всем было все равно!
Она смотрела на него с отчаяньем. Макс не сводил с нее глаз, ожидая продолжения.
- Я не могла! – На этом крике она сорвала голос. – Не могла! Я испугалась, не знала, что делать! Я тебе была не нужна! У этого ребенка не было шансов, ты понимаешь?! – Ее истошный вопль рвал тишину на куски.
Максу вдруг стало страшно. Он продолжал смотреть на нее, потому что не знал, что делать дальше. А Лиза уже не могла остановиться, то, что болело внутри нее все эти годы, вдруг вырвалось на свободу.
- Ты думаешь, я хотела?! Думаешь, мне хотелось?! Думаешь, я забыла?! Ты не представляешь… не представляешь, как я ненавижу брата, как ненавижу тебя! Я ненавижу тебя, Самойлов! Я ненавижу родителей! И… и Макс, ты не представляешь, насколько сильно я себя ненавижу!!! Я знала, что я делаю, и сделала… я убила своего ребенка! Да! Ну что?! Что ты молчишь?! Ну!
Хрип, слетевший с ее губ, вывел Макса из состояния прострации. У Лизы началась самая настоящая истерика, дикая и страшная. Когда он попробовал подойти к ней, она стала отпихивать его руки, плакала и шипела, как дикая кошка, а потом взвыла. С трудом Максу все-таки удалось прижать ее к своей груди.
- Если бы они… родители… узнали, что я беременна… они бы… отец бы на мне живого места не оставил. Они бы убили меня… - зашептала Лиза, уткнувшись ему в грудь.
- Отец тебя бил?
- Нет… Иногда… Не избивал, но… но если бы они узнали… - Она тихо заскулила. - Даже если бы я смогла родить… они бы никогда не разрешили мне оставить ребенка. Они бы… они бы отдали его… А меня бы… я не знаю… У меня не было выбора, Макс… не было…
- Тсс… - Он чувствовал ее слезы на своей коже, и как ее колотило, тоже чувствовал. Она ослабла и теперь лежала в его руках обессиленная, только слезы катились по щекам, и пальцы судорожно искали, за что бы ухватиться.
- Если бы они узнали, что ты… Они бы сломали тебе жизнь. Мне было четырнадцать… У меня не было прав… у моего ребенка не было прав жить…
Глухие рыдания, смешанные с хрипом, вырвались из ее горла.
- Лиз, прекрати. - Макс погладил ее по спине и, чувствуя, что ее знобит, прикрыл одеялом. – Это все в прошлом.
- А знаешь, что хуже всего? – Она подняла голову и заглянула Максу в глаза. Ее лицо было мокрым, нос покраснел, а в глазах отражалась такая боль, которой он прежде никогда в них не видел. – Я понимаю, что тогда сделала все правильно. Если бы… если бы мне снова пришлось… если бы я могла вернуться назад… я бы поступила точно так же. У этого ребенка не было права родиться, понимаешь ты?! Ну скажи, что понимаешь! – в отчаянье закричала Лиза, вцепившись в руку Макса. – Скажи-и-и!
- Я понимаю. - У него не было времени подумать над тем, что он понимает, а что нет, но Макс сейчас мог бы сказать все что угодно, лишь бы она не смотрела на него так. Эти полные боли и мольбы глаза… - Понимаю…
Лиза вдруг затихла, ее голова упала ему на грудь. Макс слышал, как Лиза дышит и чувствовал, как она жмется к нему. Что делать, он понятия не имел, еще никогда ему не доводилось видеть женщин в таком состоянии. Несколько минут он так и сидел, прижимая ее к себе одной рукой, второй успокаивающе поглаживал по голове.
Когда Лиза пошевелилась, пытаясь отодвинуться от него, Макс убрал руку, которой придерживал ее. Усевшись на краю постели, Лиза опустила голову и вытерла слезы. Нагота ее больше не волновала, вернее, она просто не думала о том, что не одета. Ссутулившись, она ткнулась носом в свою ладонь и всхлипнула.
 
Москва, ноябрь 2010 года
 
Стоя на пороге квартиры брата, Лиза зябко куталась в короткую осеннюю куртку. На улице было не холодно, но ей казалось, что руки и ноги закоченели. Она заставила себя выдохнуть, только гордо распрямить плечи и с достоинством выдержать взгляд Сережи, как бы ей того хотелось, не получилось.
Лиза разделась и прошла за братом в комнату. Эту небольшую, но вполне удобную квартиру для Сергея снимали родители, отсюда до катка, на котором он тренировался, было всего минут семь езды. В единственной комнате стояла широкая кровать, на стене висел большой телевизор. Шкаф был приоткрыт, и Лиза могла видеть небрежно сваленные на полках вещи. Она заметила женский лифчик и висящее на плечиках короткое платье. Но обстановка ее не интересовала. Лиза боялась начать разговор и знала, что должна сделать это. Тянуть не имело смысла. Она понимала, что если станет мямлить, брат разозлится на нее еще больше.
- Сереж, я беременна, - прошептала она, глядя в окно. Лиза не знала, куда деть руки и неосознанно положила их на живот.
- Ты что? – вкрадчивым, угрожающе спокойным голосом переспросил он, хотя Лиза не сомневалась, что брат отчетливо слышал то, что она сказала.
- Я беременна, - повторила она, чувствуя, что у нее немеют кончики пальцев, а голос дрожит.
Тут же Сергей схватил ее за руку и дернул так, что у Лизы перехватило дыхание. Щеку обожгло ударом, и Лиза, не удержавшись на ногах, упала на пол. От боли, страха и бессилия из глаз ее брызнули слезы, она боялась посмотреть на брата, который стоял в шаге от нее.
- Дура! – заорал Сергей. Лиза, испуганно всхлипнув, прижалась к краю постели и подтянула к себе коленки. Ей казалось, что брат готов задушить ее голыми руками. Он был не просто зол: он был в бешенстве. – Ты вообще соображаешь… Потаскуха!
- Сережа… - жалобно проскулила девушка.
Она сжалась в комок и плакала с отчаянной безысходностью, которая разрывала ей сердце. Брат что-то кричал, обвинял ее, угрожал, крыл матом на чем свет стоит, а она даже не пыталась ему отвечать. Она заведомо знала, что так оно и случится, но идти ей все равно было больше не к кому.
- Это ребенок Макса? – Сергей малость успокоился и теперь буравил сестру взглядом. Она молчала. – Отвечай! – снова рявкнул он. – Или ты еще к кому-нибудь в койку забраться успела?!
Лиза закрыла глаза. Щеку все еще жгло, но от слов брата было куда больнее, чем от пощечины. Если о ее беременности узнает отец… Она не представляла, что мог сделать с ней Николай, но одной пощечиной он бы не ограничился.
- Мне не к кому больше идти…
Когда в комнате повисла тишина, Лиза подняла на Сергея заплаканные глаза. В них застыла мольба о помощи. У нее и в самом деле не было больше никого.
Сереже вдруг стало стыдно за все то, что он наговорил, за то, что поднял на сестру руку. По сравнению с ним она была совсем маленькой и хрупкой, голубые глаза на ее бледном лице казались единственным живым пятном. Присев рядом с Лизой, он провел пальцами по ее покрасневшей от удара щеке. Она испуганно вздрогнула, глаза ее распахнулись.
- Прости, - вздохнул Сережа. Он обнял сестру и погладил ее по голове.
Сергей не раз видел, как Лизе достается от отца, но сам руку на нее никогда не поднимал. И сейчас ему было противно от самого себя. Мысленно он пообещал, что больше никогда не ударит женщину, тем более Лизу. Потом он помог ей подняться и, усадив на кровать, принес воды. Она пила мелкими глотками, словно давилась каждой каплей, и молчала. Брат спросил ее, что она собирается делать, и Лиза покачала головой.
- Ты же понимаешь… - Она смотрела в пол. Слова давались с трудом. Сама мысль о том, что она должна сделать, вызывала в ней чувство отвращения, но она уже все решила. Она должна.
- Я-то понимаю. Вопрос в том, понимаешь ли ты. - Он стоял рядом, и Лиза ощущала на себе его взгляд. Она слабо кивнула. – Лиз, чего ты хочешь?
- Разве это имеет значение? – Она горько усмехнулась и стерла побежавшие слезы.
Ее желания не имеют значения, ее ребенок не имеет значения, ее чувства тоже не имеют никакого значения.
Сергей поджал губы.
- Ты должна сама принять решение.
- Я приняла, - устало сказала девушка. Ей хотелось побыстрее закончить эту пытку. Вряд ли Сергею доставляло удовольствие мучить ее. – Я сделаю аборт.
- Хочешь знать мое мнение? – спросил Меркулов и, когда Лиза с безразличием пожала плечами, все-таки сказал: - Это самый разумный выход. Ребенок лишит тебя будущего. О фигурном катании придется забыть. Лиз, ты сама ребенок еще.
Лиза вяло кивнула. Ей было все равно. Может, брат и прав, но смысла рассуждать об этом не было. Она хотела просто сделать то, что должна, и забыть об этом. Она постарается забыть.
- Ты мне поможешь? Об этом не должен никто узнать.
- Думаю, что смогу все устроить. - Сережа дотронулся до плеча сестры. Она взглянула на него и, когда он ободряюще сжал ее плечо, снова опустила голову. Потом он взял мобильный и, ища нужный контакт, проговорил: - У меня есть знакомый, его девушка работает в частной клинике.
- У меня не очень много денег…
- Перестань, Лиз. - В трубке уже послышались гудки.
 
Следующим вечером Лиза держала ладонь на животе, зная, что ее ребенка больше нет. В свои неполные пятнадцать она понимала уже очень много. Понимала, что срок довольно большой, понимала, что после аборта могут возникнуть осложнения, способные на всю жизнь отобрать у нее возможность стать матерью. Она боялась этого, но вместе с тем пребывала в состоянии какого-то угнетенного безразличия, когда каждый последующий удар оставляет рваную незаживающую рану поверх предыдущих, но уже почти не причиняет боли. Врач, который делал аборт, сказал, что все прошло хорошо, и последствий быть не должно. Лиза держалась стойко и отчужденно, так, словно все происходящее ее не трогало. И никто не догадывался, насколько сильно болит ее душа.
 
Москва, июнь 2016 года
 
Самойлов надел штаны и посмотрел на Лизу. Она так и сидела, не шевелясь, как будто оцепенела. Он взял свою рубашку и набросил ей на плечи, но Лиза даже не посмотрела на него.
- Тебе надо лечь. - Макс неловко дотронулся до ее руки.
Пальцы Лизы были настолько холодными, что он не сдержался и потихоньку сжал ее ладонь. Лиза непонимающе взглянула на их руки, словно вообще не могла сообразить, что происходит и зачем.
- Пойдем. – Самойлов помог ей встать и, обняв за плечи, повел в другую комнату.
Когда он отбросил одеяло с постели, Лиза послушно села. Она молчала, и Макс не мог понять, хорошо это или плохо. То, что она больше не плакала, его успокаивало, но ее безропотное подчинение всем его действиям вызывало тревогу.
- Прости за… за то что все так получилось, - сипло проговорила она, кутаясь в мужскую рубашку. – Я правда хотела, но потом…
- Я не должен был на тебя орать.
Макс сел рядом. Он все еще не слишком хорошо понимал, что же случилось, но теперь, когда ярость поутихла, жалел, что набросился на нее. Стоило для начала хотя бы выяснить, что же случилось.
- Ложись. - Он отодвинул одеяло еще дальше. – Завтра поговорим.
- Мне хотелось… - Она не двинулась с места. Только губы едва заметно шевелились. - А потом… я могла думать только о том, что будет больно. Мне стало страшно…
Максимилиан смотрел на нее и ничего не говорил. Лицо его стало совсем мрачным, меж бровей пролегла складка. Догадка была быстрой и откровенно-неприятной. Если все так, как он подумал, то его поведение этим вечером… Он сделал глубокий вдох, затем выдохнул.
- Ты меня боишься?
- Н-нет, - запинаясь, ответила Лиза. Посмотрела на него и тут же опять опустила голову. – Только когда ты дотронулся до меня… когда стал…
- Это после того… после Братиславы? – видя, что говорить об этом ей неловко, спросил Макс. По тому, как Лиза сжалась, он понял, что прав, и посмурнел еще больше. – Тебе было очень больно тогда?
- Да, - едва слышно сказала она. – И до этого, когда мы… когда ты…
- Прости. - Макс сгреб Лизу в охапку и прижался губами к ее голове.
Действительно, ничего удивительного в том, что она стала бояться. Он всегда делал ей больно, Макс и сам это знал. Между ними никогда не было ничего хорошего. В отношениях с женщинами он в жизни не позволял себе ничего подобного, а вот с Лизой… Он не раз корил себя за то, что случилось в Братиславе. Он изнасиловал ее. Грубо, жестко, ведомый первобытной яростью и жестокостью.
- И за то, что случилось сегодня, тоже. Если бы я знал… Лиз, я обещаю, что все будет хорошо. Я больше не сделаю тебе больно. Только не бойся меня.
- Угу. - Она потихоньку шмыгнула носом.
Ей было холодно, а руки Макса грели, от его тела исходило тепло, которого ей так не хватало. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, в ней не осталось ни сил, ни желаний. Было все равно, что произойдет дальше.
Макс уложил Лизу на кровать и укрыл одеялом. Ему хотелось сделать что-то, что бы помогло ей прийти в себя, но никаких стоящих идей не было. Поэтому просто присел рядом и погладил ее по спине. Меньше всего он хотел чувствовать к Лизе Меркуловой нежность, но приходилось признать, что именно это он сейчас и чувствует. Еще он чувствовал сожаление, хотя это как раз беспокоило Макса куда меньше.
- Мне не все равно. - Он убрал руку, но все так же не сводил с Лизы глаз. Когда она повернула к нему голову, Макс повторил: - Мне не все равно. Тот аборт…
- Не надо. - Пальчики ее впились в край одеяла. Лиза натянула его выше, как будто хотела спрятаться. – Ничего не говори.
Макс поджал губы и посмотрел в сторону. Поднялся с кровати, выключил свет и вышел, оставив Лизу в одиночестве. По тому, какой болью наполнился ее голос при упоминании об аборте, он понял, что говорить об этом действительно не стоит. Он не хотел, чтобы она опять начала истерить, а это вполне могло случиться.
Вернувшись в свою комнату, он поднял с пола скомканное белое платье и аккуратно повесил его на спинку стула. От платья исходил приятный цитрусовый запах Лизиных духов, и он вспомнил, как дотрагивался до ее тела, касался губами кожи. Тело у Лизы было нежным и податливым, кожа гладкой и теплой, такой шелковистой, что у него перехватывало дыхание. Макс заставил себя выкинуть все эти мысли из головы. Лиза стала для него каким-то наваждением. Подумав, он решил принять прохладный душ. Он знал, что быстро уснуть ему не удастся. Он не врал Лизе: ему было действительно не все равно.
 
Москва, ноябрь 2010 года
 
За окном завывал ветер, ночь была темной. Лиза чувствовала, что эта темнота поглощает ее, затягивает, но страха она не испытывала. Она опять не спала. Лежала на спине, руки ее покоились на животе. Так странно… Еще совсем недавно она знала, что внутри нее жизнь, а теперь не было ничего. Вообще ничего. Тошноты по утрам, которая беспокоила ее на протяжении последних недель, тоже не было. И ее ребенка не было.
Тяжело вздохнув, Лиза погладила живот. Она никак не могла привыкнуть к этой пустоте. Слезы застилали глаза, стоило ей подумать о том, что ее ребенок уже никогда не родится, не будет жить. А она все думала и думала об этом, думала и думала… Крупные соленые капли стекали по вискам, прятались в светлых волосах.
Два дня она провела у брата. Тренер ни за что бы не отпустил ее просто так, но Сергей сказал, что хочет, чтобы сестра поприсутствовала на его тренировках. Честно говоря, ей было абсолютно все равно, что брат наплел Йохану, главное, что в итоге тот все-таки отпустил ее. О том, чтобы в самом деле ходить с Сергеем на каток, речи не шло. Весь следующий день после операции Лиза провела в постели. Утром брат ушел, и это принесло Лизе своеобразное облегчение. Она вдоволь наплакалась, надеясь, что вместе со слезами уйдет и боль. Но это было наивной утопией. Боль даже не притупилась, но вечером, когда Сергей вернулся, Лиза постаралась взять себя в руки.
- Ну как ты? – только и спросил тогда Сергей.
- Как-то, - безразлично отозвалась Лиза. Ей не хотелось говорить. В тот момент ей и дышать не очень-то хотелось.
На следующий день Сергей снова отправился на тренировку. Лиза же лежала и думала, мальчик бы был у нее или девочка. Она представляла малыша, похожего на Макса – такого же темноволосого и голубоглазого. В ее фантазиях мальчик называл ее мамой, тыкался губами ей в щеку и обнимал за шею.
Потом она вернулась в свою комнату в общежитии при школе. Она была этому рада, потому что теперь ночью оставалась одна. Она подолгу не могла уснуть, лежала и гладила живот, прося своего малыша простить ее и зная, что сама себя она не простит никогда.

 » Глава 36

Москва, июнь 2016 года
 
Утром Лиза чувствовала себя отвратительно. Голова болела до тошноты, а стоило сесть в постели, вообще начала кружиться. Лиза потерла правый висок и едва слышно застонала.
После того, как Макс ушел, она долго не могла уснуть. Не шевелясь, лежала и смотрела в пустоту. Сквозь не зашторенное окно в комнату проникал тусклый лунный свет, ветви деревьев, колышущиеся от ветра, отбрасывали кривые тени, похожие на щупальца чудовищ. В детстве Лизу всегда пугали эти тени, а этой ночью ей было все равно. Она знала, что это лишь игра света и ничего больше. Воображение… Раскрыв глаза, она смотрела в противоположную стену. Ее ребенок сейчас был бы уже совсем большим. Она, как и шесть лет назад, представила себе темноволосого голубоглазого мальчика. Любил бы он читать или играть в футбол? Может быть, рисовать? Или лепить из пластилина? Она бы рассказала ему о том, что до его рождения занималась фигурным катанием и даже выиграла чемпионат мира среди юниоров. Наверное бы рассказала… Может быть, он захотел бы, чтобы она отвела его на каток… А может, он просто любил бы гулять в парке, держа ее за руку. Она бы обязательно каждый день находила время на эти прогулки. Снова и снова она думала об этом с каким-то фанатичным мазохизмом, дорисовывая новые, новые и новые штрихи. Глаза наполнились слезами, потом слезы потекли по щекам, но Лиза и не подумала остановиться.
Подобные мысли всегда отдавались болью в сердце, и чем старше она становилась, тем большую осознанность обретала боль. Сейчас ей в какой-то мере было даже тяжелее, чем пять с половиной лет назад, пусть воспоминания и притупились, а боль перестала быть такой острой.
Лиза уткнулась носом в край одеяла и продолжала пытать себя. Она больше не клала руку на живот, но горечь от этого не стала меньше.
Макс зашел в комнату через несколько минут после того, как прозвенел будильник.
- Доброе утро. 
- Я сейчас встану, - не отнимая руку от виска, сдавленно проговорила Лиза.
Выглядела она отвратительно: бледное лицо, опухшие веки, под глазами залегли темные круги. По ее внешнему виду и позе легко можно было догадаться, что и чувствует она себя далеко не лучшим образом. Макс не решился бы сказать, когда Лиза выглядела хуже – сейчас или в первый его визит к ней через несколько дней после операции.
Понимая, что так или иначе все равно нужно вставать, Лиза поднялась на ноги и сделала несколько шагов. От слабости и головной боли ее покачивало. Пока она сидела, боль еще хоть как-то можно было терпеть, теперь же стало совсем невыносимо. Тошнота усилилась, и Лиза прижала ладошку к губам.
- Лиз, что с тобой? - Макс придержал ее за спину.
- Ничего, - выдохнула она.
В первые несколько дней после операции у нее тоже случались подобные приступы, но потом они пропали. Она знала, что сегодняшнее состояние это последствие истерики и переживаний, но ее самочувствия это знание не улучшало. Ощутив новый приступ тошноты, Лиза метнулась в туалет.
Самойлов вошел вслед за ней, когда она уже выпрямилась и стояла, облокотившись на стену.
- Я скажу Миронову, что ты плохо себя чувствуешь и не сможешь сегодня тренироваться.
- Не надо. - Голова болела все так же сильно, но тошнота прошла, и Лизе стало немного лучше. – Я сейчас умоюсь, выпью таблетку, полежу десять минут и начну собираться.
Ей хотелось извиниться перед Максом за свою вчерашнюю истерику, но возвращаться к этому было трудно. Сделать вид, что ничего не произошло? Судя по всему, Макса этот вариант устраивал, по меньшей мере, первым заводить разговор о вчерашнем вечере он не спешил. Как бы там ни было, но в данный момент Лиза не была готова ни к извинениям, ни к новым вопросам. Ночью она так нарыдалась, что сейчас даже говорить было трудно. А если они вернутся к тому, на чем остановились, если снова зайдет разговор об аборте, вопросов избежать не получится.
Она умылась и подставила под струю руки. Не сейчас. Не сейчас и не сегодня.
Пока Лиза была в ванной, Макс налил в стакан прохладной минералки и выжал в воду несколько капель лимонного сока. Таблетки лежали в комнате, и Лиза собиралась сходить за ними, но Макс взял ее за руку и выдавил из блистера на ладонь маленькую пилюлю.
- Лучше сразу две, - поняв, что он уже все принес, попросила девушка.
Макс не стал спорить и тут же добавил к первой таблетке вторую.
- Спасибо. - Она запила лекарство водой и потерла лоб. – Сейчас подействует.
Самойлов проводил ее обратно в комнату. Лиза так и не переоделась, мужская рубашка доходила ей до середины бедер, длинные голые ноги притягивали взор. Мельком он взглянул на ее колени, лодыжки и дальше, на аккуратные пальчики. Как ни странно, сегодня обошлось без дразнящего педикюра, но от этого выглядели пальчики не менее вызывающе, а может, просто  Макс слишком отчетливо помнил и розовый лак, и перламутровый, и красный, которым она щеголяла на прошлой неделе.
- Попытайся еще поспать.
Помогая лечь в постель, он словно невзначай провел ладонью по ее икрам и лодыжкам. Накрыл Лизу одеялом. Она все еще была очень бледной.
- Я только десять минут, - запротестовала она, глядя на него из-под припухших век.
Макс вздохнул и погладил ее по руке, лежащей поверх одеяла.
- Сегодня ты останешься дома, - тоном, не терпящим пререканий, заявил он. Во взгляде Лизы отразился протест, она попыталась встать, но он надавил ей на плечи, заставляя лечь обратно. – От тебя все равно толку не будет, лучше как следует отдохни. Не будь дурой, Лиз.
- У нас и так мало времени, я не хочу чтобы из-за меня…
- Никому не станет лучше, если ты выйдешь на лед в таком состоянии.
- Голова скоро пройдет.
- Тебя от слабости шатает.
Макс знал, что спор отнимает у нее последние силы. Скорее всего, она и сама отдавала себе отчет, что кататься в таком состоянии просто бессмысленно, а сопротивлялась… Он позволил себе на долю секунды улыбнуться. За тот год, что они с Лизой занимались в одной группе, он понял, что работает она с упорством, до полного изнеможения. За это ее невозможно было не уважать.
Лиза откинулась на постель и закрыла глаза – полная капитуляция, никак иначе. Макс оставил на тумбочке возле постели бутылку прохладной минералки и упаковку с таблетками.
- Я могу приехать хотя бы на вечернюю тренировку.
Услышав, что он снова вошел, Лиза открыла глаза. Ей было лучше, но сказать, подействовало ли лекарство, или боль отступила из-за того, что она легла в постель, Лиза не могла.
- Не надо.
Максу и самому не хотелось никуда тащиться. Если бы он мог, с удовольствием бы остался вместе со своей партнершей и… По сути, никакого «и» быть не могло, но зато у него появилось бы возможность невзначай касаться ее руки или гладить по голове. Уж смотреть на ее длинные голые ноги и нежную шею, ключицы, выглядывающие в вороте рубашки, ему бы точно никто не помешал. Но именно этого Макс делать не хотел. Его раздражали собственные желания, стоило заняться чем-то серьезным, способным отвлечь его. Еще он думал о том, что после вчерашнего облома неплохо было бы навестить Вику. У Вики тоже было хорошее мягкое тело, а еще красивые глаза и длинные рыжевато-каштановые волосы. И груди ее были большие, полные, не то, что у Лизки. Правда вот на пальцы ее ног он почему-то никогда не обращал внимания…
 
***
Когда Макс сказал Миронову, что Лиза неважно себя чувствует и не придет на тренировку, тот нахмурился. Лицо сразу стало серьезным, взгляд цепким и внимательным. Женя всегда относился к своей работе ответственно и считал, что все происходящее с его учениками имеет отношение и к нему самому. В той или иной степени. За Лизу он переживал особенно и не только из-за травмы, которую она получила, как он не раз говорил, отчасти и по его вине. Так же как и Макс, Женя уважал ее за трудолюбие, терпение и сильную волю. Он сразу полюбил эту девочку и, несмотря ни на что, не жалел, что взял ее в свою группу. У него вполне могла быть дочь ее возраста. Если бы она была похожа на Лизу, Женя был бы рад этому.
Еще больше Миронов нахмурился, когда Макс сказал, что у Лизы сильно болит голова. В последнее время нагрузки существенно увеличились, и Женя опасался, что именно это стало причиной Лизиного недомогания. С тех пор как она получила травму, прошло уже четыре с половиной месяца, но дырка в голове - это не синяк и не царапина. Врачи сказали однозначно – никакого спорта. Но не она первая, не она последняя. И до нее были фигуристы, которые вопреки всему после серьезных травм и точно таких же врачебных заключений возвращались и продолжали кататься, будут и после. И все же Женя в определенной степени рисковал, соглашаясь вновь тренировать ее, но Лиза, так же как и он сам, была амбициозной спортсменкой. Настоящей спортсменкой, которая ради достижения цели готова идти вперед. И Миронов считал, что отказать ей он не имеет права.
- Может, это из-за вчерашнего шампанского? – все еще хмурясь, спросил Женя.
Он хотел сам позвонить Лизе и убедиться, что с ней все в порядке, но Макс сказал, что она спит.
Когда он уходил, Лиза и правда спала. Ее рука лежала на краю подушки ладошкой вверх, пальчики были чуть согнуты, на щеках проступил румянец, и Макс сделал вывод, что чувствует себя она уже лучше. Ему хотелось провести пальцем по ее запястью, пощекотать ладошку, но он заставил себя выйти из комнаты и закрыть за собой дверь.
- Не думаю, - уклончиво ответил Самойлов.
Миронов был слишком проницательным, чтобы не догадаться, что тот о чем-то умалчивает, а еще он имел достаточно жизненного опыта для того, чтобы понять, что об истинных причинах состояния Лизы Макс распространяться не станет. Сам Макс, в свою очередь, знал, что Жене его ответа будет достаточно, чтобы принять все как есть.
- Учти, Макс, - сказал Женя перед тем, как фигурист пошел в раздевалку, - тебе двадцать восемь. Не знаю, как уж оно там у вас сложилось, но Лиза это твой последний шанс. Другого шанса у тебя уже не будет.
Макс это прекрасно знал.
Тренировка протекала вяло. Для того чтобы разучивать что-то новое, нужно было заполнить пробелы, которых оставалось больше, чем достаточно. Но без Лизы все было бесполезно. Парное катание оно и есть парное – элементы исполняются вдвоем, вращения параллельны, прыжки синхронны. Но пренебрегать льдом и хореографией… Этого себе не мог позволить ни один нацеленный на победу фигурист. Макс тоже ценил минуты, проведенные на катке, тем более что Миронов всегда умел заинтересовать учеников и найти для них что-то полезное.
После утренней тренировки Женя остановил Макса, пока тот не успел куда-нибудь смотаться.
- У меня две новости…
- Одна хорошая, а вторая плохая? – усмехнулся Макс.
- Да даже не знаю, - губ Жени тоже коснулась ухмылка.
Оставшиеся две пары показывали неплохой результат, и это определенно сказывалось на его настроении. Утренняя мрачность пропала, выглядел Миронов так, будто на ум ему пришла какая-то идея, которой он хочет поделиться. Макс подумал, что, скорее всего, так оно и есть.
- Пойдем ко мне в кабинет, поговорим.
- Коньки-то можно снять? – Фигурист снова усмехнулся.
- Жду тебя через десять минут, - сказал Женя и переключил внимание на подъехавшую к бортику Полину.
***
Лиза проснулась около одиннадцати. Дневной свет, лившийся через большое окно, освещал комнату, из открытой настежь форточки доносился обычный городской шум, смешанный со щебетом птиц и шелестом ветра в кронах деревьев. Лиза с удовлетворением отметила, что чувствует себя намного лучше. Висок все еще ныл, но сильной боли она не ощущала. Потянувшись, она перевернулась на другой бок и пролежала еще около двадцати минут. Потом встала и с удовольствием сделала несколько глотков воды прямо из бутылки.
Находиться одной в квартире было непривычно: обычно они с Максом уходили вместе, вместе возвращались. В магазин они, как правило, заезжали вечером, по дороге из школы, без Макса она выбиралась разве что в салон красоты. Подумав, Лиза решила, что для начала сходит в душ и, если после этого голова у нее не пройдет окончательно, выпьет еще одну таблетку. Рубашка Макса ей была велика, рукава свисали, но чувствовала себя Лиза уютно. Прежде она никогда не надевала мужских  вещей и даже представить не могла, каково это. Запах Макса, его одеколона, его силы… Лизе казалось, что в прикосновении ткани к ее телу есть что-то от касаний его самого, и это не могло оставить ее равнодушной. Нехотя, она все же скинула рубашку на кровать и прошла по коридору в ванную. Она долго нежилась под ласковыми теплыми струями, затем сделала воду холоднее. Это помогло взбодриться и отогнать сонливость. После душа Лиза почувствовала себя значительно лучше, хотя слабость до конца так и не прошла. Одного взгляда в зеркало хватило, чтобы убедиться - выглядит она прескверно. Намочив пальцы холодной водой, Лиза прижала их к опухшим векам. Она знала, что это не поможет, но все же повторила процедуру несколько раз.
Аппетита не было. Лиза выпила зеленого чая с молоком и бездумно уставилась в окно. Вероятно, стоило воспользоваться появившимся свободным временем, выйти на улицу и немного прогуляться, но ей ничего не хотелось. Она встала и, слегка касаясь пальцами стола, прошла по кухне. Несмотря на то, что она уже успела неплохо освоиться, исследовать квартиру возможности у нее до сих пор не было. В присутствии Макса она не могла позволить себе лазить по шкафчикам, подробно изучая их содержимое, заглядывать в укромные уголки и рассматривать то, что ей вроде как не нужно. Но сейчас интерес взял свое, и Лиза, отворив дверцу первого же навесного шкафа, внимательно оглядела все, что стояло на полках. Ей нужно было чем-то занять себя, иначе она рисковала вновь отдаться мыслям и воспоминаниям. Лизе этого не хотелось. Экскурсии в прошлое всегда оказывались для нее слишком болезненными и тяжелыми. Ей редко когда удавалось вовремя вернуть себя в действительность настоящего, чаще она доковыривалась до того, что подолгу не могла успокоиться и потом была сама не своя. Вот как, например, этой ночью. Хотя нет, этой ночью в искусстве самоистязания она превзошла саму себя.
Не найдя в кухне ничего интересного, Меркулова выпила еще одну чашку чая и решила снова прилечь. Макс был прав – ей нужно как следует отдохнуть, она и сама это чувствовала. Но валяться без дела оказалось не так уж и легко. Несколько раз пощелкав пультом, переключая с канала на канал, Лиза выключила телевизор. Как она и ожидала, ничего увлекательного там не нашлось. Посмотрев короткий выпуск новостей, она убедилась в безумстве современного мира и подумала о том, как бы здорово сейчас было, если бы Макс обнял ее. Лег рядом, обхватил руками и прижал к себе. Она бы нашла убежище на его груди, согрелась бы его теплом, спряталась бы от всего, даже от самой себя. Она знала, что это нереально.
- Прекрати мечтать, - прошептала Лиза в пустоту и вздохнула.
Взгляд ее был наполнен тоской по тому несбыточному, что она зачем-то лелеяла в своем сердце. Сама придумала что-то и хочет, чтобы это сбылось… Не бывает так. Не сбудется.
Лежа на постели, Лиза размышляла о том, насколько хорошо она знает Макса. Его характер, привычки, мысли, чувства, желания… По всему выходило, что многое о нем ей не известно. Порой она понимала его, а порой нет. Ей хотелось, чтобы он доверял ей, чтобы делился с ней своими мыслями, переживаниями, мечтами. Ей бы тоже хотелось делиться с ним этим.
Идея, внезапно пришедшая в голову, была Лизе не по нутру. Она знала, что не должна делать того, что собирается, но все равно встала с постели и, подойдя к комнате Макса, остановилась напротив. Поколебавшись лишь несколько секунд, нажала на ручку. Незапертая дверь легко поддалась, пропуская Лизу внутрь. С прошлого вечера тут ничего не изменилось, даже кровать была смята, кончик одеяла свисал на пол. Остановившись на пороге, Лиза осмотрелась. Ее платье висело на спинке крутящегося кресла, поверх него кружевной лифчик, на столе стоял выключенный, но открытый ноутбук. Несмотря на то, что в комнате царила атмосфера небрежности, здесь было чисто и уютно, так же как и во всей квартире. Ступая по мягкому ковру, девушка сделала несколько шагов и остановилась. Говорят, по жилищу человека можно понять его, его суть, его природу, его душу. Лиза сомневалась, что способна сделать это, но ей хотелось знать, как и чем живет Макс, хотелось прикоснуться к вещам, окружающим его каждый день. Она подошла к полке, на которой стояли книги, и прочитала названия на корешках. Тут была и классика, и кое-что из современного, были и приключенческие романы. Читать Лиза любила, правда времени у нее на это всегда не хватало, прежде вся ее жизнь заключалась в тренировках и была расписана практически поминутно. Она решила, что обязательно попросит Макса посоветовать ей что-нибудь и в ближайший выходной завалится на постели с книжкой в руках.
Открыв шкаф, Лиза провела пальцами по мужским рубашкам, вытащила мягкий свитер и ткнулась в него носом. Ей нравилось, как этот свитер смотрится на Максе. В его шкафу, в отличии от ее собственного, царил порядок, выглаженные рубашки висели на плечиках рядом со строгими костюмами, джинсы стопкой возвышались на полке, на другой находились майки и футболки. Мятое после стирки белье лежало отдельно, видимо, ожидая своего часа. В комнате Макса пахло мужчиной. Его вещи пахли мужчиной. Даже его книги пахли мужчиной. Это было удивительно и волнующе, это беспокоило, будило в Лизе страх, интерес, тревожило сердце. Осмелев, она заглянула в письменный стол, посмотрела содержимое ящиков. Открыв дверцы тумбочки, на которой стоял музыкальный центр, она увидела медали и награды. Бережно, с трепетом Лиза перебрала их все. Она понимала, что поступает подло и оправдать это ничем нельзя. Сама бы она очень не хотела, чтобы Максимилиан, пользуясь ее отсутствием, точно так же шарил по ее вещам. На его прикроватной тумбочке лежал блокнот и ручка, пульт от телевизора и книга в твердом переплете. Меж страниц торчала закладка, видимо, он иногда читал на ночь. Лиза облизнула губы и коснулась ручки нижнего ящика тумбочки. Она бессовестно и грубо вторгалась в личное пространство человека, который был ей очень дорог, и ненавидела себя за это. Но остановиться она уже не могла. Спортивные журналы… Просмотрев всю стопку, Лиза не нашла ничего такого, что могло бы ее смутить. У такого мужчины, как Макс, обязательно должно быть хотя бы несколько периодических изданий с голыми девицами на обложках, Лиза почему-то в этом не сомневалась. Но то ли он хранил подобное чтиво в другом месте, то ли ее предубеждения оказались ошибочными. Она положила журналы назад и выдвинула следующий ящик. Тут она обнаружила документы, лекарства, кое-что из предметов личной гигиены, пару музыкальных дисков и плеер. Открыв загранпаспорт, она пролистала странички и вернула документ на место. Первое, что Лиза увидела в верхнем ящике, была открытая пачка презервативов. Самые обычные, без вкуса, стимулирующих шероховатостей и запаха, размера XXL. Да уж, что касается размера, об этом она знала не понаслышке. Лиза ощутила, что щеки ее вспыхнули, причем причиной этого стала не только находка, но и собственные воспоминания. Его руки на ее теле… Лиза сделала глубокий вдох. Рядом с презервативами лежала спутанная зарядка от телефона, несколько монет и мелких купюр. В глубине ящика она нашла еще одну книгу и взяла ее в руки. Из книги что-то выглядывало, судя по торчащему краю, фотография. Лиза раскрыла книжку и замерла. Это и в самом деле была фотография. Со снимка на Лизу смотрели четыре человека: Макс стоял рядом с ее братом, а по бокам от них две девушки – Лиля и бывшая партнерша Сергея Маша. Видимо, фотографировались в школе, потому что на заднем плане виднелся до боли знакомый Лизе каток. Взяв снимок, она долго всматривалась в запечатленных на нем людей. Макс и Сергей стояли, приобняв друг друга за плечи, лица их украшали самодовольные улыбки. Меркулова перевернула карточку, но никакой подписи не нашла. Она осторожно вложила фотографию обратно в книгу и, вернув ее в ящик, задвинула его. Потом тихо вышла из комнаты и притворила за собой дверь. Человек, которому все равно, не стал бы хранить подобный снимок в таком месте, в этом она была убеждена. Ей не стоило шарить по вещам Макса, вообще не стоило заходить сюда без него. Потому что это подло. Потому что у каждого человека есть то, чем он не готов делиться с другими.
 
***
По дороге домой Макс заехал на рынок. Спешащие после работы люди торопливо сновали между рядами, вокруг стоял шум, продавцы вовсю расхваливали свой товар. Самойлов несколько раз прошел мимо лотков со свежими фруктами, овощами и ягодами, не обращая внимания ни на суету, ни на окрики торгашей. К вечеру немного похолодало, но не настолько, чтобы нельзя было ходить в футболке. Макс все еще чувствовал вину за то, что, не разобравшись, набросился на Лизу с обвинениями накануне. Если бы он не начал орать, как последний псих, дело вряд ли бы дошло до истерики. Утром она казалась такой замученной… С другой стороны, он был рад, что услышал то, что услышал. Не сказать, чтобы он часто думал о том, что у них с Лизой мог быть ребенок, но выкинуть это из головы тоже не получалось. Винить Лизу ему было трудно даже до вчерашнего вечера, а теперь, когда ее полный боли взгляд намертво врезался в память, и подавно. Можно было сколько угодно рассуждать на эту тему, но, как он считал, следовало оставить это в прошлом. Все случилось так, как случилось, исправить ничего уже нельзя. И все-таки у них с Лизой мог быть ребенок… Ему почему-то казалось, что это была бы девочка, похожая на Лизу.
 
Войдя в квартиру, Макс вручил Лизе увесистый пакет.
- Держи.
- Что это? – Она заглянула внутрь.
- Немного витаминов тебе не повредит, - сказал Макс.
Ему хотелось чем-то порадовать ее, поднять ей настроение. От пирожных Лиза наверняка бы отказалась, поэтому он купил клубнику и черешню.
- Спасибо.
Лиза удивилась. Макс пребывал в приподнятом настроении и в ответ подмигнул. Ей сложно было понять его, еще сложнее понять его заботу. Как реагировать, она не знала. Проще было бы, если б он сказал ей что-нибудь колкое или обидное, а вот ароматная клубника…
- Я сделала греческий салат и сварила овощной суп. Будешь?
Всю вторую половину дня Лиза думала о фотографии, которую нашла в книге. Отвлекалась, забывалась на некоторое время, а потом снова размышляла об этом снимке. Те двое… Целеустремленные, жаждущие новых побед. Она помнила своего брата в те времена, помнила и Макса. Оба амбициозные, готовые идти вперед, не признающие поражений, оба талантливые и убежденные в том, что смогут добиться многого. Два лидера. И два друга.
Чтобы чем-то занять себя, Лиза сварила легкий суп. Готовила она не очень хорошо, как и в случае с книгами, у нее просто не было времени возиться с кастрюлями и сковородками. А может быть, на это элементарно не хватало моральных сил, тем более что ее энтузиазма все равно бы никто не оценил. Экспериментировать на кухне она начала только тогда, когда перебралась в Москву и, надо сказать, порой ей это даже нравилось.
Макс прошел в ванную и вымыл руки. Когда он показался в кухне, Лиза мыла принесенные им ягоды и выкладывала их в глубокую прозрачную миску.
- Ты сама ужинала?
- Я суп ела днем.
- Понятно, значит, будем ужинать вместе, - подытожил он и уселся за стол.
Лиза ничего не ответила. Голубые язычки пламени включенной конфорки лизали дно кастрюли с первым. Перед Максом Лиза поставила глубокую тарелку, себе же взяла небольшую пиалу. Мысленно она обреченно призналась, что не хотела ужинать без него. Сейчас же, накрывая на стол, пришлось признать еще и то, что это ей тоже нравится. Непривычно было думать о ком-то, о ком-то заботиться, и Лиза касалась этого очень осторожно, робко. Макс запросто мог пресечь это в зародыше, и она неосознанно боялась, что именно так он и поступит.
- Неплохо, - сказал Макс, попробовав суп.
Лиза наколола на вилку кусочек брынзы и поднесла к губам. Если бы она не ощущала себя виноватой за то, что грубо влезла туда, куда лезть была не должна, обязательно разозлилась бы на саму себя. Самойлов походил на самодовольного кота, а она ждала его одобрения. Некоторое время они ели молча. Когда Макс закончил с супом, Лиза забрала у него тарелку и поставила в раковину. Потом взяла чистую и положила салат.
- Хочешь еще что-нибудь? В холодильнике есть куриный рулет.
- Ничего не нужно, спасибо.
Макс заметил, что и салат вышел весьма удачно. Хотя вряд ли тут можно было сильно напортачить.
- Что? – спросила Лиза, поймав на себе его оценивающий взгляд.
Она чувствовала себя некомфортно, когда он так на нее смотрел, сразу хотелось прикрыться, хотя на Лизе и так была плотная футболка и свободные домашние штаны.
- Да так, - отозвался Макс с видом человека, который знает что-то, чего не знают другие.
- Макс, - с легким нажимом позвала она и отложила вилку.
Под ее взглядом он сдался.
- Миронов сказал, что нам пора подумать о музыке для новых программ. Тянуть больше нельзя.
- Пора… - растерянно повторила за ним девушка.
Ее вдруг испугала мысль, что совсем скоро им нужно будет выйти на лед и предстать перед зрителями и судьями как пара. Пока этот момент казался далеким и не слишком реальным, но впечатление было обманчиво. Сейчас они могли пробовать, допускать ошибки и снова пробовать, но пройдет немного времени, и этой возможности у них не будет.
Новые программы… Будучи юниоркой, Лиза с особым волнением относилась ко всему, что сопровождало постановку новых программ. От того, насколько гармонично она вольется в образ, насколько хорошо будут подобраны костюмы, насколько чутко она прочувствует музыку и сможет отобразить каждый музыкальный акцент в своем прокате, зависело то, каким выйдет сезон. Лизе нравилось создавать на льду маленькую историю, проживать ее. Но потом что-то в ней сломалось. Пропало то сладостное волнение, которое она чувствовала прежде, душу больше не трогала ни музыка, ни истории, что она катала. Стало как будто все равно. Что-то в ней надломилось. Так продолжалось вплоть до прошлого года, до того момента, когда Миронов взял ее в свою группу. Программы того сезона ставились уже в Москве Женей и Ксюшей совместно с приглашенным хореографом-постановщиком.
- Женя дал нам на это три дня. - Взяв из миски крупную черешену, Макс отправил ее в рот. – Ешь, - протянул Лизе клубнику.
Девушка взяла ягоду и поднесла ко рту. Клубничина была большая, и Лиза откусила половинку. Это оказалось куда сексуальнее того, как она снимала губами с вилки кусочки брынзы. Макс посмотрел на ее губы, потом взял за веточку еще одну черешню и дал ей. Она обхватила ягоду губами и оторвала ее от черенка. Больше всего Макса поражало, что Лиза, судя по всему, даже не думала о том, как эротично выглядит это со стороны.
- Еще кое-что, - с трудом отведя от нее взгляд, проговорил он.
- Что? – На этот раз Лиза сама взяла ягоду.
- Нам предложили сняться в рекламе. Крупный сетевой магазин спортивных товаров.
- Нам?! – недоуменно переспросила Лиза и перестала жевать. – Ты издеваешься?
- Даже и не думал.
Ее реакция немного позабавила Макса. Лизка выглядела такой ошеломленной, будто ей и в голову никогда не приходило ничего подобного.
- Бред какой-то! - сбросив первое удивление, резко сказала Меркулова. – На кой чёрт мы им сдались?! Что хоть это за магазин?
- «Олимпик Спорт». Они считают, что мы сможем привлечь внимание их целевой аудитории.
- Особенно я, - раздраженно бросила Лиза, мимолетным жестом тронув шрам на виске, и порывисто поднялась из-за стола. Резкими движениями, не смотря на Макса, она стала собирать посуду.
Макс молча наблюдал за ней. Подобной реакции он не ожидал. Лиза была расстроена, напряжена, словно ей не в рекламе сняться предложили, а сказали что-то обидное, оскорбительное. Конечно же, она переживала из-за того, что ей пришлось обрить голову, но он не думал, что это длится до сих пор. Волосы у нее отросли уже сантиметров на пять и, как ему казалось, выглядела Лиза вполне нормально. В некоторые моменты, вот когда, к примеру, она ела черешню, даже слишком нормально.
Макс встал и подошел к Лизе сзади. Она мыла посуду и на его приближение никак не отреагировала. Плавный изгиб ее шеи манил, и он с трудом сдержал желание прикоснуться к нему губами. Он легонько подул ей на затылок, но Лиза все равно упорно делала вид, что не замечает ничего, кроме тарелки, которую с остервенением терла.
- По-моему, она уже чистая, - сказал Самойлов и, забрав тарелку из мокрых рук девушки, поставил в сушилку. Потом опустил ладони на бедра Лизы и заставил ее податься назад.
- Макс, - Лиза развернулась в пол-оборота и тут же наткнулась на внимательный взгляд синих глаз. Максимилиан посмотрел на ее губы, и все слова, которые Лиза хотела сказать, мигом застряли у нее в горле, а затем и начисто забылись.
- Особенно ты, - низким, бархатным голосом проговорил он.
Лиза облизнула губы. Рука Макса прошлась по ее спине вдоль позвоночника, пальцы мягко коснулись затылка.
- Не надо, - прошептала она, понимая, что это его не остановит.
И в самом деле, уже в следующий миг губы его дотронулись до ее губ. Лиза закрыла глаза и выдохнула сквозь поцелуй. Касания его губ были мягкими, успокаивающими, совсем не такими, как накануне. Он ласково прихватывал то верхнюю, то нижнюю губу и трогал их языком. Потом потерся носом о нос Лизы и улыбнулся.
- Я бы не стал целовать некрасивую женщину, - прошептал он ей на ухо, задевая мочку губами. Еще раз кратко поцеловал, поглаживая ее ягодицы, и отступил, отдавая себе отчет в том, что еще немного, и остановиться он уже не сможет.

Спасибо Потихоньку, со скрипом идём вперёд Главное, что начали говорить и слышать друг друга Хотя до полной идиллии далеко.

Каждый раз с нетерпением жду продолжения! Новый роман буду читать с удовольствием! Вдохновения и настроения!!!

Спасибо! Как у них все трудно. Но, надеюсь, все-таки решаемо.

Спасибо за продолжение.
Как все сложно, но сдвиги есть.
_________________

Заинтересовала аннотация. Люблю читать о спорте. Визуализация героев понравилась.Буду читать с удовольствием . успехов Вам!

Как все больно в прошлом и отражается на настоящем....
Татьяна, спасибо за продолжение )
_________________

Спасибо за продолжение!
Наконец Лиза смогла высказаться, дать отпор брату. Да и Макс тут призадумался.
И о прошлом поговорили Макс и Лиза.
_________________

Несмотря на обстоятельства, очень хорошо, что Лиза сказала Максу о причине отказа. Он задумался. Хотя, исправить положение будет крайне сложно.

спасибо за продолжение. Дело сдвинулось с мертвой точки - Лиза и Макс начинают разговаривать, слышать друг друга