Лиза Клейпас "Обвенчанные утром"

Книгоман, Москвичка, Фройляйн, спасибо.

Вот ведь Лео, все время преследует бедную гувернантку, аж в Лондон ехать собрался. А признаться себе, что Кэтрин его зацепила, духу не хватает.
_________________

Девочки, спасибо огромное.
_________________

Спасибо за перевод, преклоняюсь перед вами.
_________________

книгоман, Москвичка, Фройляйн, спасибо за продолжение! Просто счастье каждый день!

Девчонки, благодарность просто переполняет! Спасибо за новую главу, за вашу оперативность!
_________________

О новый перевод любимой писательницы. Спасибо огромное
_________________

Девушки, может это наглость с моей стороны, но хотелось бы узнать когда будет 3 глава???
_________________

Девочки, спасибо за продолжение!!!

2ю выложили днем, около 12, может и 3ю так же

Девочки, наслаждайтесь, смакуйте. Лучше не спеша читать, чем горевать перед окончанием.
_________________

Насладились, посмаковали, спасибо ОГРОМНОЕ., За доставляемую нам радость!
_________________

Книгоман, Мока, Эрика, спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!!!!
___________________________________

 » Глава 3

Извиняюсь-извиняюсь, задерживаюсь я сегодня, ага. Завтра у дочки ДР (поздравлять не надо ) - вот я и бегаю по магазинам.
Пока не забыла: Карми, Маригольд и Зирочка, большое-пребольшое вам спасибо!!! За то, что следите за нашей работой зорким взглядом!



Глава 3 (перевод - KattyK, бета-ридинг - Москвичка, вычитка - Zirochka, Фройляйн)

– Я понятия не имел о существовании Кэт, пока мне не исполнилось двадцать лет, – вытягивая свои длинные ноги произнёс Гарри Ратледж, когда сидел вместе с Лео в клубе отеля «Ратледж». Эта тихая, роскошно обставленная комната со множеством восьмиугольных апсид , была популярна среди иностранной знати и путешественников среднего класса, аристократов и политиков.
Лео посмотрел на своего зятя с плохо скрываемым скептицизмом. Если бы ему позволили выбрать мужа для одной из своих сестёр, то Ратледж уж точно не возглавлял бы список претендентов. Лео ему не доверял. С другой стороны, Гарри мог похвастаться кое-какими достоинствами, среди которых можно назвать его явную преданность Поппи.
Гарри отпил из бокала подогретое бренди, тщательно подбирая слова, прежде чем продолжить рассказ. Он был красивым, импозантным мужчиной, и в то же время, безжалостным манипулятором. Этого следовало ожидать от человека, достигшего немалых успехов, одним из которых стало создание самого большого и процветающего отеля в Лондоне.
– Я не хотел бы говорить о Кэт по нескольким причинам, – сказал Гарри, настороженно глядя зелёными глазами. – И одна из них состоит в том, что я не слишком ласково отнёсся к ней, и не защитил тогда, когда должен был. И теперь об этом сожалею.
– Мы все о чём-то да сожалеем, – сказал Лео, отпивая бренди, и чувствуя, как бархатный огонь скользит по горлу. – Вот почему я так цепляюсь за свои дурные привычки. Нельзя начать сожалеть о чём-то, если не перестанешь этим заниматься.
Гарри улыбнулся, но вскоре посерьёзнел, глядя на пламя маленькой свечки в лампе, стоявшей на столе.
– Прежде, чем я расскажу вам что-либо, хотел бы поинтересоваться у вас о природе вашей заинтересованности в моей сестре.
– Я спрашиваю как её работодатель, – ответил Лео. – Меня беспокоит её влияние на Беатрис.
– Раньше вас это не беспокоило, – возразил Гарри. – И по всему видно, что она хорошо обучила Беатрис.
– Так и есть. Однако меня беспокоит ваше тайное родство. Может быть, вы оба что-то замышляете.
– Нет, – Гарри прямо посмотрел на него. – Мы ничего не замышляем.
– Тогда к чему вся эта секретность?
– Я не могу объяснить, не открыв вам своего прошлого… – помолчав, Гарри мрачно продолжил: – А мне бы этого очень не хотелось.
– Жаль, – без тени сочувствия произнёс Лео. – Продолжайте.
Гарри снова медлил, словно решая, следует ли ему рассказывать.
– У нас с Кэт одна мать. Её звали Николетт Уигенс. Англичанка по рождению. Её семья переехала в Америку, в Буффало , что в штате Нью-Йорк, когда Николетт была ещё очень маленькой. Она была единственным и довольно поздним ребёнком, поэтому её родители желали, чтобы она вышла замуж за человека, способного о ней позаботиться. Мой отец Артур был преуспевающим дельцом, и в два раза старше неё. Я подозреваю, что родители заставили её выйти за него замуж, – ни о какой любви там не могло быть и речи. И Николетт вышла за Артура, а вскоре родился я. По правде говоря, даже слишком скоро. Поговаривали, что Артур не отец мне.
– Это правда? – не смог удержаться от вопроса Лео.
Гарри цинично улыбнулся.
– А разве можно знать наверняка? – пожал он плечами. – Во всяком случае, моя мать в итоге сбежала в Англию с одним из своих любовников, – рассказывал он с отсутствующим выражением лица. – После, полагаю, у неё были и другие мужчины. Моя мать не любила себя ограничивать. Она была испорченной, потакающей своим желаниям стервой, хотя и красавицей. Кэт очень похожа на неё, – он замолчал и задумался. – Только она мягче. Чище. И в отличие от нашей матери, Кэт добрая и заботливая по натуре.
– Да, добрая, – кисло произнёс Лео. – Как-то в отношении себя я этого не заметил.
– Потому, что вы её пугаете.
Лео недоверчиво посмотрел на зятя.
– И чем же я пугаю эту маленькую мегеру? Только не говорите, что она нервничает в мужском обществе, потому что она очень мила с Кэмом и Меррипеном.
– С ними она чувствует себя в безопасности.
– А со мной нет? – обиженно спросил Лео.
– Полагаю, что нет, – задумчиво ответил Гарри. – Наверное, потому, что она чувствует в вас мужчину.
Сердце Лео ёкнуло от такого признания. Он с притворно скучающим видом изучал содержимое бокала:
– Она вам об этом рассказала?
– Нет, я увидел собственными глазами в Гемпшире, – Гарри скривился. – Просто с Кэт надо быть очень наблюдательным. Сама она ничего о себе не расскажет. – Он допил бренди, осторожно поставил бокал, и откинулся в кресле. – Я ничего не знал о матери со времени её отъезда из Буффало, – продолжил он, сложив руки на плоском животе. – Но когда мне исполнилось двадцать лет, я получил письмо, в котором она звала меня к себе. Она подцепила неизлечимую болезнь, какую-то форму рака. Видимо, перед смертью ей захотелось повидать сына, узнать каким он стал. Я тут же отправился в Англию, но она умерла перед самым моим приездом.
– И вот тогда вы встретились с Маркс, – предполжил Лео.
– Нет, её там не было. Несмотря на желание Кэт остаться с матерью, её отослали к тёте и бабушке по отцовской линии. А её отец, очевидно, не горевший желанием находиться у постели больной, вообще уехал из Лондона.
– Славный малый, – заметил Лео.
– В последнюю неделю жизни Николетт за ней присматривала местная жительница. Она-то мне и рассказала о Кэт. Я подумывал навестить ребёнка, но всё же решил этого не делать. В моей жизни не было места незаконнорождённой сводной сёстре. Девочка была вдвое меня моложе, и нуждалась в женской руке. Я решил, что будет лучше оставить её на попечении тёти.
– Вы были правы? – неохотно спросил Лео.
Гарри загадочно посмотрел на него:
– Нет.
В одном этом слове слышалась целая история. И Лео горел желанием узнать её.
– Что случилось?
– Я решил остаться в Англии и попытать счастья в гостиничном бизнесе. Так что я послал Кэт письмо, сообщая, куда она может писать, если ей что-то понадобится. Через несколько лет, когда ей исполнилось пятнадцать, она написала мне, моля о помощи. Я нашёл её в… затруднительном положении. Жаль, что я не приехал к ней чуть раньше.
Охваченный необъяснимым беспокойством, Лео понял, что прятаться за своей обычной маской безразличия у него не получается.
– И что это за затруднительное положение?
– Боюсь, большего я раскрыть не вправе, – покачал головой Гарри. – Остальное – дело Кэт.
– Черт возьми, Ратледж, рассказывайте дальше. Я хочу знать, во что влипла моя семья, и почему мне так не повезло, что я стал работодателем самой сварливой и назойливой гувернантки в Англии.
– Кэт нет надобности работать. Она женщина со средствами. Я положил на её имя достаточно денег, чтобы она могла заниматься тем, чем пожелает. Она четыре года проучилась в пансионе, и осталась там ещё на пару лет – преподавать. В конце концов, однажды она пришла ко мне и сказала, что приняла предложение стать гувернанткой в семье Хатауэй. Полагаю, в то время вы были во Франции с Уин. Кэт прошла собеседование, она понравилась Кэму и Амелии, а Беатрис с Поппи определённо в ней нуждались, и никто не задавал вопросов по поводу отсутствия у неё опыта.
– Разумеется, нет, – едко ответил Лео. – Моя семья никогда не стала бы беспокоиться по поводу такой мелочи, как отсутствие опыта. Я уверен, что они начали собеседование с вопроса о том, какой её любимый цвет.
Гарри не сумел сдержать улыбку:
– Без сомнения, вы правы.
– Почему тогда она пошла в услужение, если ей не нужны деньги?
Гарри пожал плечами.
– Она хотела почувствовать, что такое семья, даже если не была её частью. Кэт считает, что собственной семьи у неё никогда не будет.
Лео изумлённо посмотрел на Гарри, пытаясь понять, о чём тот говорит:
– Ей ничего не мешает завести семью, – заметил он.
– Думаете ничего? – насмешка мелькнула в решительных зелёных глазах Гарри. – Вы, Хатауэи, не сможете понять, каково это – вырасти в полном одиночестве, с людьми, которым на тебя наплевать. И, само собой, тебе не остаётся ничего иного, кроме как прийти к выводу, что ты не достоин любви и в этом только твоя вина. И это чувство постепенно овладевает тобой до такой степени, что ты оказываешься в плену у него, как в тюрьме, и, в конце концов, возводишь защитные барьеры внутри себя, не пуская никого, кто желает войти.
Лео внимательно слушал, понимая, что Гарри говорит не только о Кэтрин, но и о самом себе. И молча признал, что зять прав: даже испытывая жуткое отчаяние, Лео всегда знал, что у него есть семья, которая любит его.
Впервые он полностью осознал, чтό Поппи сделала для Гарри, как она пробилась сквозь невидимые стены тюрьмы, которую он описал.
– Благодарю, – тихо сказал Лео. – Я знаю, что вам было нелегко об этом говорить.
– Совершенно верно, – и сохраняя полнейшую серьезность, Гарри пробормотал: – Я хочу кое-что прояснить, Рэмси: если вы причините Кэт хоть малейший вред, я убью вас.

Поппи, в ночной рубашке, сидела на кровати с романом. Она услышала, как кто-то зашёл в элегантно обставленные личные апартаменты и, улыбнувшись, посмотрела на своего мужа. Её пульс начинал частить от взгляда на него, такого смуглого и красивого. Гарри был человеком-загадкой, его считали опасным даже люди, утверждавшие, что хорошо его знают. Но в обществе Поппи он расслаблялся и показывал нежную сторону своей натуры.
– Ты говорил с Лео? – спросила она.
– Да, любимая, – Гарри снял сюртук, повесил его на спинку кресла и подошел к постели. – Он хотел поговорить о Кэт, как я и думал. Я рассказал ему всё, что мог, о нашем с ней прошлом.
– Что ты обо всём этом думаешь? – Поппи знала, что муж умел ловко угадывать мысли и мотивы других людей.
Гарри развязал галстук, который теперь свободно повис на шее.
– Мне ясно то, что Рэмси переживает за Кэт сильнее, чем ему хотелось бы. И мне это не нравится. Но я не стану вмешиваться, пока Кэт не попросит о помощи.
Он легко и чувственно коснулся обнажённой шеи жены, отчего Поппи задышала чаще. Он осторожно ласкал кожу, под которой бешено бился пульс. Глядя, как постепенно румянец проступает на её лице, он хрипло сказал:
– Отложи книгу.
Пальчики на ногах Поппи поджались под простынями.
– Но я ведь как раз дошла до самого интересного, – сдержанно ответила она, подразнивая его.
– Это и вполовину не так интересно, как то, что сейчас произойдёт с тобой.
Стянув с неё покрывала нарочито неторопливым движением и оттого заставив её задохнуться, Гарри опустился на неё… и книга упала на пол, всеми забытая.

__________________

* Апсида – выступ здания
** Буффало (Баффало) Город на западе штата Нью-Йорк, на озере Эри [Erie, Lake], у истока р. Ниагара [Niagara River]. Мостом мира [Peace Bridge] соединен с канадским городом Форт-Эри.


_________________

Вот это задали загадку для Лео. Теперь ему придется пробивать окошко сквозь стены Кэт. Спасибо огромное за перевод. А Гарри то каков еще и подстегнул в конце.
_________________

СПАСИБО!

Наконец-то. Орешек без скорлупы, осталось ядрышко:
"когда ей исполнилось пятнадцать, она написала мне, моля о помощи. Я нашёл её в… затруднительном положении...
– И что это за затруднительное положение?.. "
О, как интригует. Кто этот гад? Или дело не в мужчине?

Интересно, "подогретое бренди" это на свече или в ладонях?