Любовь как закладная жизни (СЛР)

-knigomanka-:

У меня аж мурашки по коже пошли. Шамалко осквернил дом где было столько счастье( Присоединяюсь к девочкам наказать его надо очень. Просто смерти ему мало((

...

vasiliska:

спасибо Оля, это я удачно спросила про дом ,там жизни калечили ,а я гнездышко жалела ,в общем голосую за медленную смерть Шамалко!

...

kosmet:

НЕ волнуйтесь, девочки, Вячек ему за все отплатит и все вспомнит Это не Костя, для него не только результат, но и процесс важен.

А пока давайте не будем об этом думать, а то я сейчас сцену его возвращения описываю, там все хорошо

...

koffechka:

иииииииии! Олечка, ты ее сегодня и выкладывать планируешь???

...

kosmet:

ага)))

...

koffechka:

ОЛЕЧКА!!!

...

brotherhood:

И я тоже))))

...

Snegir:

Оля, добрый вечер! Сколько всего за неделю моего отсутствия произошло! Жизнь не стоит на месте. Как Вячек Бусинку любит - любое слово, сказанное ею откладывается в памяти, чтобы потом воплотиться в действия. За неимением красивых слов Запомнил дом хотела настоящий, подарил дом. После потери всех близких послан он ей Богом и любимый, и друг, и отец - вся ее Вселенная. И зачем ей все остальное, зачем быть меркантильной, лишь бы солнце ее светило рядом, грело. Это даже и посторонним Федоту, например,становится понятным. Вот только к концу последней главки поняла, что действие происходит следующим днем. Казалось, что все та же темная ночь на дворе, так сумрачно и пусто вокруг и в душе. Дом пустой, необустроенный, неизвестность с Вячеком, ничего не хочется... Федот все шуточками отделывается, в конце только нормально ответил, показал, что и сам волнуется, злится, хоть и все вроде сделали, предусмотрели.
Теперь жду встречу, как будут жить счастливо, как дом будут обживать и у Вячека впервые в жизни Дом появится (нельзя же домом считать его логово как сейчас), не буду думать о том, что ты написала, что в самом этом доме весь ужас произойдет, забуду пока. А в настоящем у них рядом охрана будет находится не маленькая, а раньше, что не было охраны? Один Вова? Не могли же так расслабиться, Федота в отпуск уехать уговорила...
Обложка вторая потрясающая, такой нежный ангелочек и рядом мужчина с жестким парализующим взглядом. Но! рядом они, вместе

Прости, Оля, что отрываем тебя от детишек, мужа, от работы, просим все время еще-еще но не можем жить без твоего творчества!!!!!!!!!!

...

-knigomanka-:

Сон пропал)))
Ура, Вячек вернулся!!!

...

Nailm:

Ура)))))))))

...

elina ge:

"Я люблю Вас, Ольга...." И даже не зато, что Вы так пишете, и не за Ваших героев, которые для нас становятся чуть ли не родственниками, а за то, что Вы, добрая душа, не мучаете своих любопытных читателей и приоткрываете завесу над событиями будущих глав и над мыслями героев, которых в тексте нет, но они есть в Вашей светлой голове!!!

...

kosmet:

 » Глава 33 часть 3

))))))))))))))))))К вопросу об этом - девушки, у нас с мужем сегодня годовщина первого свидания, и вечере у меня оказался занят В общем, я отвечу вам завтра И вычитаю кусочек тоже... Вы простите меня за опечатки и несостыковки если что, ок я просто подумала, что лучше все же выложу, чем оттяну до завтра...

Но я всех вас очень люблю и очень благодарна, что вы читаете






___________________________________________________________

Глава 33 часть 3
- Мы тебе точно больше не нужны?
Вячеслав повернулся к Костылю, который вместе с Лешим стояли у машины и смотрели на него. Глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. Снова глянул на пацанов, которых брал сегодня с собой вместо Федота, и покачал головой:
- Свободны, парни.
Те попрощались, разошлись по своим машинам. Боров проследил, как они уехали. А потом привалился к боку своего авто, закурил и уставился в темное небо, где сквозь облака где-нигде просматривались звезды.
Три часа ночи. Три часа. Блин.
Он вдруг выплюнул сигарету, жадно вдохнул и присел на корточки, с силой обхватив голову ладонями и прижав затылок пальцами.
Бл…! Обошлось. Не без того, что Косяч все-таки взбрыкнул. Не без того, что стволы достали, но ведь смог уладить! Смог утрясти! Сумел надавить, уболтать и прижать так, что все сыграли по его правилам и ушли довольные. И он, главное, был доволен.
Все. Теперь он не Боров. Теперь он – Боруцкий Вячеслав Генрихович. Депутат горсовета. И плевать, что выборы в местную власть только через три месяца. У него мандат уже гарантирован. И деньги уплачены.
Нет, конечно, самые козырные направления он оставил за собой, это все они с Мелешко еще раньше решили и утрясли. Да и свои «предприятия» Боров за собой оставил. Но в остальном… Че ему: своих магазинов, ночных клубов, заправок да ресторана не хватит? Да выше головы, если вместе с наркотой. Долбаться-не передолбаться. А остальным пусть теперь другие занимаются. Все.
Кровь бушевала внутри, подгоняемая адреналином, еще не успокоившись после «встречи».
Три часа ночи.
Вячеслав снова выпрямился и достал сигарету пальцами, которые подрагивали от напряжения последних трех часов. Все. Уладил. Можно ехать домой.
Другой, наверное, сейчас добрался бы до квартиры и завалился бы спать, без задних ног, учитывая то, что и предыдущую ночь почти не спал. Ну, или ушел бы в разгул, чтоб снять этот передоз адреналина внутри. А он хотел домой, к своей малышке. Может и тяпнет водки, чтоб немного попустило, но только после того, как ее обнимет.
Блин, Вячеслав так привык, что она рядом. Всю прошлую ночь вскидывался, нащупывая пистолет, от того, что чего-то не хватало, привычного уже и необходимого. Инстинкт срабатывал, прогоняя сон, ощущая отсутствие части себя. Самой родной и любимой части. Девочки его.
Отъехав от клуба, куда они с парнями приехали после встречи, он выехал на проспект. К дому, что он купил для Бусинки, можно было доехать минут за сорок. Это если машину пожалеть и ехать хорошей дорогой. Ему сейчас было плевать на машину, потому Вячеслав свернул к району комбинатов. Там, если знать проезд, держать приличную скорость и срезать через отвалы, а потом по проселочным - можно было добраться минут за пятнадцать.

Уже поворачивая в проезд, когда до дома оставалось метров двести, он набрал Федота, чтобы тот открыл ворота. Не хотелось будить Бусинку, а она наверняка спала в начале четвертого утра-то. У него аж шею ломило и плечи свело. И не от усталости после этих двух напряженных суток, а так сильно он ее хотел увидеть. Просто глянуть. Будить не будет, пусть поспит. Вячеслав надеялся, что хоть она-то в прошлую ночь не вскакивала каждые десять минут, а отдыхала. Потому как перед отъездом он своей Бусинке никакого продыху не дал. И понимал, что в конец выматывает, а расслабиться не мог. Его девочка ему настолько нужна была. Реально. И за прошедшие два дня он это еще четче понял. Странные конечно, выдались дни. Вроде напряга столько, и четкое понимание, по какому лезвию идешь. Шаг один не туда, и все, накроют тебя, пристрелят и на свалку отвезут. А в такой ситуации, как оказалось, все, кроме самого простого и до дикости очевидного и нужного на задний план отодвигается. Все вторичным становится, кроме понимания, ради чего ты на такой рожон прешь.
Федот ворота открыл. Достаточно тихо. Напряженно и тяжело глянул на него. Вячеслав даже четко расслышал похрустывание суставов. Он мог понять друга. Сам на таком стреме последние дни провел, что «мама не горюй».
- Нормально все, Андрюх. Утрясли, - хлопнув Федота по плечу, махнул головой Вячеслав, ощущая внутри себя какую-то непривычную эйфорию, туманящую мозги похлеще водки.
Вот вроде и не видно было, а сразу почувствовалось, как Федот попустился. И тут же за сигаретами полез, начав ухмыляться во всю морду.
- Чего тут у вас? – поинтересовался Боруцкий, наблюдая, как закрываются ворота.
Краем глаза отметил Лысого, маячившего на пороге.
И все спокойно, тихо так, что слышно легкий ветер, которые шатал ветки с только пробивающимися листьями.
- Тихо, вроде. Нормально, - так же негромко, как он сам, отчитался Федот, затягиваясь. – Только знаешь че, Славка? Я думал, это ты двинутый. Ага, фиг вам, Бусина твоя сто очков вперед тебе даст, - друг как-то так неуверенно глянул в его сторону. – Вон, Лысый видел, как я ее есть заставлял. А она на полном игноре. Как помешанная по дому бродила. Так что если че – мы не при делах. И за малышкой смотрели.
Вячеслав чуть не рассмеялся. Сдержался, хоть и не до конца подавил улыбку. Кивнул, типа успокаивая друга, что не будет за это ему счет выставлять и наезжать. Сам все понимал. Да и че, он не видел, что ли, что Бусинка и его заверениям не особо поверила, когда он ее успокаивал. Так на него смотрела, провожая, будто точно знала, на что Боров идет. Чуйка в этом вопросе у нее на «ура» сработала.
- Она спит?
- Вроде, - Федот пожал плечами. – Я ее три часа назад чуть ли не силой наверх погнал. Сил смотреть не было, как она то в окно, то на ворота, то на свой телефон пялится. Или просто в чай втыкает. Так что или спит, или сидит тихо. Не знаю.
Еще раз хлопнув Федота по плечу, теперь в качестве благодарности за столь непривычную для него роль опекуна, Вячеслав пошел в дом. Уж больно невтерпеж ему было. Хотел убедиться своими глазами, что с Бусинкой все в порядке, хоть и понимал, что ничего с ней не случилось.
На втором этаже было темно, единственным источником света служили отблески лампы с лестницы. Вячеслав пару секунд переждал, пока глаза немного привыкнут. И пошел к единственной комнате, где могла быть малышка. Просто только в той спальне имелась кровать, идущая в «комплекте» к дому от застройщика, как подарок покупателям. Тихо открыл двери, он всмотрелся в темноту. И тут же нахмурился – Агнии там не было. Кровать оказалась совершенно пустой, даже без подушек и одеял, которые Федот купил бы точно, Боров предупреждал его, что здесь ничего этого нет.
Ни фига не понимая, он зашел внутрь и обалдел совсем: малышка спала, завернувшись в одеяло до носа, как и обычно, полусидя, опираясь спиной на подушку. На полу между кроватью и окном.
Какого хрена?
Он бы очень хотел задать этот вопрос вслух. Но сдержался, решив, что лучше просто поднимет ее вместе с этим коконом и уложит на постель. Однако стоило ему сделать еще шаг, как Бусинка встрепенулась и вскинулась, сев на своем одеяле. Сонно моргнула и глянула прямо на него. Он замер. Бог знает с чего. Но просто не получалось сдвинуться с места. Смотрел на свою девочку, на ее растрепанные волосы, на бледные щеки. И в глазища ее, уставившиеся на него сначала с потерянным выражением, немного не от мира сего, явно еще не проснувшиеся, а потом начавшие наполняться таким счастьем, такой радостью. Смотрел, и у самого внутри такое закружилось, что грудь сдавило. Сердце бухнуло, раз, второй. И стоять больше сил не было.
Вячеслав шагнул к ней, только и малышка уже на месте не сидела. Бусинка подскочила со своих одеял, подушек. И неясно было, кто быстрее рванул, кинулся вперед. Да и неважно. Просто бросились навстречу друг другу, так что уже через секунду он слишком сильно сжал ее, обнял руками, притянув к себе. А она, ни капли не жалуясь, со всей своей силой прижималась к нему. И оба, казалось, не дышали. Только через пару секунд этого обоим же стало мало. И он запрокинул ее голову, вглядываясь в лицо, пальцами обводя каждую черточку лица малышки. А Бусинка, почему-то хватая воздух ртом, будто начала задыхаться, пыталась прижаться щекой к его ладони. Ее ладошки уже выдернули его рубашку из джинсов, и малышка скользнула, прижалась руками кожа к коже. Пробежалась пальцами по его спине, словно проверяя, все ли с Вячеславом нормально.
И куда уж теснее и ближе, кажется? А все равно обоим не хватало контакта. И хотелось стать еще ближе.
Вячеслав прижался губами к ее виску, поцеловал веки, ощущая, как отчаянно его девочка моргает. Чувствуя дрожь, которая трясла ее тело и с которой Бусинка пыталась справиться. Он обнял ее еще крепче, стараясь помочь малышке с этим совладать. Доказать, что все нормально и здесь он, и с ним все в порядке. Агния ткнулась лицом ему в шею, словно спряталась. Коснулась губами кожи, обжигая, заставляя по-новому бурлить кровь, которая и так еще не утихла.

Агния дышала, вроде, а кислорода не хватало. И мысли лихорадочно неслись в голове, сумбурные, радостные, встревоженные грустные одновременно.
Живой! Невредимый! Здесь. Рядом с ней.
Господи! Как же она была благодарна Всевышнему за это! Сколько молилась эти дни, сколько умоляла, чтобы Он сохранил Вячеслава от всего на свете.
Агния сама не знала, почему была так уверена, что с ним вообще может что-то случится, несмотря на все заверения и самого Вячека, и Федота. Просто ощущала, чувствовала, что все совсем не так просто, как они пытались ей показать. И дико боялась. А сейчас на нее нахлынуло такое облегчение!
Хотелось дотронуться, убедиться, точно-точно проверить, что все хорошо. И прижаться еще крепче. И обнять.
Но вместе с этим в Агнии плеснулось и возмущение. Злость даже. Так захотелось… ну, не отругать (как такого человека отругаешь?), а хоть сердито вычитать. Потребовать, чтоб он никогда больше так не делал. Чтоб не пропадал, не обманывал и не скрывал от нее того, что происходит на самом деле. Не сводил с ума, заставляя воображать Бог знает что, и медленно умирать от неизвестности.
Только что она могла сказать? Какие упреки высказать? Разве Агния не знала, кто такой Вячеслав Боруцкий? Чем он занимается? Знала, понимала, помнила. Как и то, что не имела по сути никакого права пытаться чего-то требовать и сердиться, заявляя, что он мучает ее. Он так жил десятки лет без нее. И она ведь полюбила и выбрала его таким, все видя и понимая. Не маленькая. Хоть и старой, конечно, не назовешь. Даже не очень взрослой. Но иногда «взрослость» ведь не возрастом определяется или прожитыми годами…
Вот и молчала она. Только тяжело дышала от избытка всего, что плескалось внутри. От слов и чувств, которые душили, проступали на глазах слезами, а Агния их отчаянно смаргивала. И от этого напряжения дрожь в ее теле усиливалась еще больше.
- Бусинка моя, ну что ты? Хорошо все. – Он погладил ее плечи, поцеловал волосы, веки. – Ну чего ты дрожишь? Тебе холодно? Какого хера ты на пол улеглась? А если простудилась?
Она глубоко вдохнула, покачала головой, уткнувшись лицом в ворот его рубашки. Втянула в себя такой знакомый и родной запах Вячека, горьковатый от примеси сигаретного дыма.
- Хорошо все. Не замерзла.
Она запрокинула лицо, наслаждаясь каждым прикосновением пальцев Вячека. Посмотрела в глаза любимому. И почему-то зажмурилась от того, что бушевало там с безумной силой. Попыталась в себя прийти.
- Вячек, ты голодный, наверное? Хочешь, я чая заварю? Или нагрею чего-то, там Вова привез много. Или приготовить могу…

Ему вдруг так весело стало. От этого ее вопроса, вот о еде он сейчас меньше всего думал, если честно. И горячо было от того, как она его обнимала, как глянула. И хорошо так, словами не передать, просто потому, что стоял сейчас и обнимал свою малышку. И даже не хотелось ничего больше. Потому что реально казалось, что просто не выдержать ему сейчас большего кайфа.
- Вячек? Правда, мне совсем несложно чая тебе сделать. Хочешь? – Она снова прижалась лицом к его шее.
Он покачала головой, коснувшись губами ее волос на макушке. Обнял свою девочку еще сильнее, даже приподнял немного. Мало было Вячеславу. Именно соприкосновения мало. Все хотелось еще большего ощущения Бусинки около себя. И все вдруг стало куда проще и легче. Элементарно и четко. И сложности все, какие-то блоки внутри – ушли:
- Люблю тебя, - четко и внятно признался он, ясно поняв, что в эти слова можно вложить до невозможного много. Куда больше, чем кажется на первый взгляд. Всю его одержимость ею, все то, что с ним сделала эта девчонка.
А малышка вдруг, ни с того, ни с сего застыла в его руках. Ну, что статуя, ей-Богу. А потом медленно так запрокинула лицо и уставилась на него с совсем ошалевшими глазами. И губы закусила.
Ну, в общем, как-то Вячеслав ждал другой реакции.
Но попытаться выяснить причину такого странного поведения не успел. Бусинка, которую он все еще держал приподнятой на руках, вдруг резко, сильно обняла его за шею. Стиснула так, что чуть горло ему не перекрыла:
- Правда-правда? – тихо прошептала малышка, ему на ухо.
- Правда-правда, - в тон ей усмехнулся Вячек.
Блин, ее затрясло еще сильнее.
- Вячек, я…- Она сглотнуло, словно это ее горло было сдавлено чьими-то, неожиданно сильными ручками. – Я знаю, что не имею права. И все знала. И… Господи! Вячек, - Агния отклонилась, глянула на него, совершенно растерявшегося от этого ее бормотания. И вдруг прижалась к его губам. Жадно, с силой. Так он, наверное, ее всегда целовал, словно проглотить хотел. Оторвалась. Начала покрывать все лицо короткими, горячечными поцелуями. – Я не выдержу, если с тобой что-то случится, Вячек. Честно, - бормоча ему в рот, призналась Бусинка. – Тебя я потерять не смогу. Просто не перенесу.
Его тряхануло не по-детски. И чего-то такое изнутри поднялось, плеснулось в груди, голову обожгло. Так и держа ее на руках, он отступил на шаг назад и сел на кровать поверх матраса.
- Бусинка моя хорошая. – Он обхватил ее лицо руками, так, чтоб малышка смотрела прямо ему в глаза – Девочка любимая. Все хорошо будет, обещаю. Теперь все будет хорошо.
Только Вячеслав не был уверен, что она в достаточной мере услышала и поняла его. Потому что так смотрела, что у него в груди что-то словно натянулось и вот-вот могло надорваться. Почти реально больно было от этого безнадежного, припрятанного страха, затаившегося во взгляде девочки.
- Я так люблю тебя, Вячек, - повторив его маневр с ладонями и щеками, она обхватила лицо Вячеслава. И снова поцеловала, так при этом надавив на плечи, что стало совершенно ясно, чего она хочет.
В общем-то, целиком и полностью разделяя ее желание, он охотно откинулся назад, потянув за собой и Бусинку.

Ей было страшно. Так, как редко когда до этого. При том глупо и алогично. И все-таки очень-очень страшно. Это его признание. Ох! Оно сделало Агнию безумно счастливой. Дико просто. Она даже не знала, что может быть настолько счастливой!
И одновременно дало понять, насколько «ненормально» было то, что Вячек делал эти два дня. Вот теперь Агния совсем не сомневалась, что не зря сходила с ума от страха.
Бог знает почему?
Казалось бы – радовалась бы себе, да наслаждалась тем, что мужчина, которого она так любит, и сам любит ее. А она не могла, и дыхание в груди давило, и комок в горле стоял. И так важно было почувствовать, удостовериться, что он живой. Что целый и невредимый.
Агния сама от себя такого не ждала: такой потребности и нужды в Вячеславе, которая ни с того, ни с сего вспыхнула в ней. И того, что заставит его лечь, что начнет лихорадочно расстегивать рубашку, не прекращая целовать губы любимого – не ждала и не планировала вроде. А пальцы уже сами дергали пуговицы, разводили ткань рубашки в сторону.
Она с таким жадным и в тоже время облегченным вздохом прижалась щекой к его обнаженной груди. Пробежала пальцам по коже, вдруг по-новому замечая светлые полоски и следы каких-то шрамов. И задрожала, хоть видела их уже не раз. Ни один не пропустила, стараясь каждого коснуться губами. Вячеслав низко застонал, когда она добралась до небольшого ровного шрама на правом боку, поцеловала, лизнула. Глухо рыкнув, он обхватил ее руками и перекатился, подмяв Агнию под себя. Такой огромный, тяжелый и горячий. И ей безумно, дико хорошо было от этого.

- Девочка моя, - целуя ее шею, он задрал футболку, в которой Агния спала.
Сам начал жадно целовать ее грудь. Застонал, увидев следы своих же засосов, оставшихся от той ночи, когда он вот так же дико, как она сейчас, похоже, боялся ее потерять.
- Бусинка, - снова прохрипел Вячек, добравшись до ее соска, сладко трущего ему кожу.
И рыкнул занятым ртом, когда ее руки, в ответ на ее ласку, забрались под пояс его джинсов и двинулись дальше, глубже. Блин! Вячеслав не удержался, дернулся вперед, вжал ее в матрас, когда пальчики Бусинки добрались до цели и обхватили его возбужденный член. Она никогда не оставалась пассивной. Но и так откровенно осмелела впервые. А он от этого просто сходил с ума, готовый сорваться. И сорвался-таки. Отодвинулся, обхватил ее запястья свободной рукой, продолжая при этом дразнить грудь Бусинки лаской. Завел ее руки за голову, не позволяя ей так его дразнить. Дыхание малышки стало надсадным и глубоким, а глазища затянуло поволокой такой страсти, такой нужды, что у него разум куда-то укатил, помахав ручкой. Второй рукой он дернул молнию джинсов, полностью расстегнув штаны, потянул вниз ее трусики, стягивая белье с малышки, и вдруг поняв, что не хочет ни тянуть, ни дразнить ее больше, полно и сильно толкнулся в малышку напряженной плотью.
Агния выгнулась под ним от этого толчка, от его проникновения. Тихо застонала, сладко так, что у Вячеслава дрожь прошла по позвоночнику. И он снова надавил бедрами, погружаясь еще глубже. Бусинка всхлипнула, уткнулась лицом между его плечом и шеей, прижимаясь губами к коже Вячеслава, целовала, словно давила вскрики. И подавалась навстречу каждому его движению, сжимая его спину, вдавливая ногти в его кожу, что доводило Вячеслава до безумной степени возбуждения.
- Я люблю тебя…
Агния прошептала ему это в ухо, и вдруг так застонала, снова выгнулась всем телом под Вячеславом, задрожав от накатившего оргазма, что и он не выдержал. Безумно толкнулся раз, второй, целуя приоткрытые губы Бусинки, и сам кончил, выдохнув ей в рот:
- Люблю.

Они так и заснули, не расплетая этих жадных объятий. Вячеслав только на бок перекатился, чтобы девочке его было не тяжело. Но не дал и на миллиметр отодвинуться от него. Обнял руками и ногами, стараясь не позволить ей замерзнуть. А она, не замечая холода, обессиленная удовольствием, которое только что испытала, почти сразу провалилась в сон. И проснулась, когда уже давно рассвело. Вячек вскинулся, как только Бусинка слабо пошевелилась, удобней устраиваясь щекой у него на плече.
- И какого ты на полу спала, объяснить мне можешь? – Он провел пальцами по ее щеке, отводя волосы. Прижался губами к розовому ушку, которое стало подозрительно краснеть.
- Ну, понимаешь, - Агния принялась водить пальцами по его ладони, повторяя линии. – Я как-то не была уверена, кто и как… ну, спали на ней, что ли. И вообще, чья это кровать? И дом? Ну, в общем, так, как-то…
Вячеславу стало так смешно, что он захохотал в полный голос. Спать она побрезговала, а всем остальным заниматься – нет, значит. Но не прекратил ее обнимать. А Агния надула губы и косо глянула на него, словно поняла, отчего ему так весело.
- Блин, Бусинка, ну ты как выдумаешь, - заметил он, задыхаясь от хохота, в который, наверное, выплеснулась и часть напряжения, накопившаяся за эти два дня. – Никто тут не спал. И другого ничего не делал. До нас, - подмигнул Вячеслав своей покрасневшей малышке. – Твоя это кровать. И комната. И дом весь. – Он снова перекатился, навис над ней, упираясь локтями в матрас. А малышка глядела на него с непониманием. Вячеслав ухмыльнулся, легко поцеловал ее губы. – Ну, типа, с наступающим днем рождения, Бусинка.
Она часто-часто заморгала:
- Вячек, ты что? Ты серьезно? – как-то так неуверенно переспросила Агния, ухватившись руками за его плечи.
- А че такое? – хмыкнул он, наслаждаясь тем, что гладил пальцами ее лицо, обводя каждую впадинку и выступ.
- Вячек, но ЭТО – ДОМ! Кто дом дарит на день рождения? – Бусинка все еще моргала.
Павда, может и потому, что он сейчас балдел, гладя пальцем ее ресницы.
- Я, - вполне доступно, вроде бы, объяснил он очевидное. И поднялся, потянув Бусинку за собой. Одернул ее футболку. – А теперь насчет кухни. Если подумать, я таки дико голодный, - он подмигнул ей.
Все еще частично очумевшая малышка, попыталась кое-как пригладить волосы и достала штаны из сумки, стоящей у угла кровати. Повертела их в руках. Зыркнула в сторону двери в ванную. Но ничего не сказала, блин. А он дурак, не сразу понял.
- Да, я сейчас что-то нагрею…- кивнула Агния, начав одеваться.
Вячеслав вздохнул, подошел, обнял ее со спины и жадно вдохнул. Поцеловал в затылок:
- Не парься, малышка. Че я, не в состоянии нам яичницы пожарить? Иди в душ.
- Вячек…
Кажется, она сомневалась в его кулинарных способностях. Ну, он на место шеф-повара своего ресторана и не метил по ходу. Но с яичницей точно справится. Дело нехитрое. Да и не всегда у него был ресторан или деньги, чтоб купить еду. Сколько они с Федотом сами перебивались.
- Давай, давай, - он настойчиво подтолкнул замершую Бусинку. – Если че, я еще и Федота поднапрягу. Он картошку хорошо жарит, кстати, получше меня, это факт.

Лысый сначала решил, что таки недоспал. Даже глаза потер, на всякий случай. Он, конечно, мало спал за последние сутки, дежуря по очереди с Федотом. Но из-за этого ли не врубался, что творится на кухне?
Вячеслав Генрихович, в джинсах и расстегнутой рубашке, что-то негромко рассказывал Федоту. При этом, стоял Боров спиной к Лысому. У плиты. И жарил что-то. Судя по звуку шипящего масла и запаху – яичницу. Федот слушал, периодически уточняя что-то «по движению и обороту», смысла в чем Лысый вообще не улавливал. И резал хлеб.
Агнии нигде видно не было.
- Ну, че пялишься, Лысый? Заходи, завтракать будешь?
Затылком Боруцкий его учуял, что ли?
- Эм… Вячеслав Генрихович, - Лысый переступил с ноги на ногу. – Того, может в ресторан сгонять? Я быстро. Честное слово. За полчаса обернусь… Чего вы это… Ну…
Боруцкий обернулся, глянул на него так… Ну, в общем, Лысый себя совсем тупым почувствовал от этого взгляда. А потом Вячеслав Генрихович усмехнулся. Взял одну тарелку и осторожно выложил на ту порцию яичницы:
- Придурок ты, Лысый, - незлобно поддел он. – Но есть шанс, что и до тебя что-то допрет когда-нибудь. На хера тебе тот ресторан сейчас? Садись, - Боруцкий кивнул головой в сторону подоконника.
Федот только хмыкнул, наблюдая за ними. А Вячеслав Генрихович, заставив Лысого совсем растеряться и почувствовать себя не к месту, повернулся к лестнице. Лысый только сейчас заметил, что по ступенькам спускается Агния. И волосы у нее мокрые.
Боруцкий так улыбнулся девчонке, что Лысый решил на участок в окне посмотреть. Он, конечно, уже допер, что никакая она ему не крестница. Не охраняют так крестниц, как Боров потребовал от него охранять Агнию, когда утром из постели поднял. Разве что жен или детей. А она ему дочкой точно не была. Но Вове все равно как-то не по себе было.
- Лысый, ты не голодный или че? – это уже Федот его окликнул. – Возьми и колбасу порежь.
Вова скосил глаза через плечо, проверяя обстановку: Агния сидела на одной из двух табуреток, совсем близко к Борову, ела с той самой тарелки, на которую Вячеслав Генрихович перед ее приходом еду накладывал, и следила за тем, что Боруцкий делает. А он, собственно, вместе с Федотом продолжал готовить.

...

brotherhood:

Оляяя, спасибо!!!!!!!! Прям столько эмоций, такая встреча у них получилась, и Вячек Бусинке сказал "Люблю тебя", у меня сердце замерло на этом моменте. Мммм... пойду еще раз перечитаю

P.S. Поздравляю с праздником

...

Lenyska:

Ну до чего же чувственно и реально ощутимо описаны чувства и переживания Вячека и Бусинки
Блин, вот честное слово завидую я Бусинке и где такие мужчины водятся
Оля, спасибо

...

jullietta:

спасибо за продолжение!!!Вячек заставил понервничать, с каким же облегчением я вздохнула, когда он вернулся целый и невридимый, и для Агнии намного ценнее этого дома стало его признание

...