Любой обманчив звук...

Стас:

Посёлок Лесной

Шли мы все вместе, думая каждый о своём. Конечно, всех одолевали сомнения по поводу тех, что пришли на Авроре. Снайперские винтовки, направленные на наших людей, не располагали к доверию. А с другой стороны - ничего же не сделали. И как бы я, как боец поступил на их месте? Увидев такую толпу, не зная, что ожидать от людей в ставшим другим мире. Наверняка не впустил бы сразу на корабль. Мало ли, вдруг захватят и перебьют всех, чтобы самим прийти на готовенькое. Да, определённо, я тоже бы держал всех на мушке. В конце-концов, никто не пострадал.

В посёлке было тихо, как никогда. Я был здесь всего один раз и помнил обычный шум - кудахтанье, смех, разговоры бабулек, сидящих на лавках, звон велосипеда, рычание трактора. Так хотелось вернуть всё обратно.

Я задумался. А мы ведь старались не выходить в дождь, думая, что это затруднит нам передвижение и можем не заметить приближения зомберков. А когда выходили, я не мог припомнить, встречались ли нам тогда эти твари.
- Мне тоже это интересно.

Решили затопить баньку. У всех сразу настроение поднялось, энтузиазм проснулся. Пока разбрелись за продуктами, одеждой, я взял Кэт за руку и повёл в сторону одного из домов.
- Пошли, может найдём полезное что-нибудь.
Я заметил, что многие стали парами. Вот так, эта вылазка сблизила людей, да и вообще многое поменяла. Наверняка, это хороший знак.
Скрывшись за забором, мы оглянулись, всё ли в порядке, нет ли АЗшек или следов пребывания зомберков. Действовали осторожно. Когда поняли, что всё чисто, выдохнули с облегчением. Я не смог сдержаться, притянул к себе Кэт и поцеловал.
- Уже соскучился, - прошептал в губы.
Мы едва оторвались друг от друга и пошли на поиски полезных вещей.
- Думаю, надо найти погреб. Он есть обычно в каждом доме.

...

Бланка:

Еще на пристани.

Бланка слушала взволнованные разговоры товарищей и молчала, не вмешиваясь. Мысль, что на острове она или встретит свою любовь из прошлого, или потеряет последнюю надежду, не отпускала ее. Следом за командиром люди потянулись по проселочной дороги к дачным участкам неподалеку, и девушка пошла следом за всеми. Возвращаясь в Убежище через сады можно будет нарвать каких-нибудь плодов. Все равно до отплытия есть что-то надо. Что она поедет на остров, она уже не сомневалась. Даже если самые страшные предположения на счет продолжения экспериментов и использования их групп в качестве корма для зомберков, правда, ей не привыкать к неожиданностям. Сориентируется по ситуации на месте. Она заметила как недавно присоединившаяся к группе Нина стремительно догнала Штефана. Слишком быстро для человека. Девушка бросила на нее короткий взгляд. Похоже, мутант, почти такой же как и она, только более сильный и смелый. Наверное, из другой исследовательской группы, раз они ни разу не встречались. Что ж, тем лучше, значи Штефан уже в курсе, что такие существа бывают, и кажется, ни чуть не боится ее. Что он в курсе особенностей Нины, она не сомневалась. Командир человек внимательный и въедливый, и явно, не первый день знакомый с ней. Она решила при первом же удобном случае рассказать ему о себе. Надоело скрываться и прятаться. Даже, если ее не поймут остальные, хоть один человек будет в курсе, уже легче на душе станет. Все равно рано или поздно все узнают. Если не здесь, то на острове. Стоит взять ее кровь на анализ и все отличия станут видны.

Поселок "Лесной"

Пришли к дачному поселку , привычно проверили показания приборов, убедились, что аномальных зон нет. Если верить странном прибору от военных, врученному Штефану, зомберков тоже поблизости не было. Народ немного расслабился и все разбрелись в разные стороны. Кто-то решил воспользоваться удачно подвернувшимися удобствами и отмыться в бане, кто-то пошел по садам высматривая спелые поздние яблоки.
Посмотрев отошедшему Дэну в спину, она вздохнула. Дэн, милый Дэн, сколько ты еще сможешь хранить свое сердце распахнутым для всех, никого не выделяя...Рано или поздно, какая-нибудь бойкая девица запустит в тебя свои коготки, и я останусь одна... Ей стало тоскливо и почти физически больно от этой мысли. Она задумчиво пошла вдоль заборов отделяющих один участок от другого. В висках запульсировала медленно нарастающая головная боль. Странно, подумала она, болеть я вроде не должна. Вакцина, которую на ней пробовали в лаборатории, удачно внедрилась в организм и до сих пор ни каких сбоев не было. Нервный мандраж перед неизвестностью что ли так проявляется...
Заметив на территории одного из участков уютный домк и перед его крыльцом качели на ветке дерева, девушка остановилась.
В дестве она часто любила ходить в парк и отец катал ее на качелях, а она смеялась и кричала- «Выше, еще выше!». Толкнув не запетую калитку она вошла, приблизилась к качелям и тронула их рукой. Прочные, и цепи почти не заржавели, на совесть делали. Она села и оттолкнувшись от земли ногами стала раскачиваться. На ум пришли позабытые строчки песни из далекого детства и она некоторое время тихонько напевала их, раскачиваясь все выше и выше.
"Позабыто все на свете,
Сердце замерло в груди:
Только небо, только ветер,
Только радость впереди!
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Взмывая выше ели,
Не ведая преград
Крылатые качели
Летят, летят, летят!
Крылатые качели
Летят, летят, летят."

Голова и не думала проходить. Придерживаясь за цепь одной рукой она прикрыла глаза и погрузилась в себя, пытаясь отыскать внутренним взглядом причину боли.

Со стороны, она, наверное выглядела странно- бледная девушка вся в черном, с закрытыми и глазами и отстраненным лицом на качелях в заброшенном саду...

До вечера не вернусь. Кому надо-тушкайте.

...

Джой:

Приборы показывали, что зомберков в округе нет. Но Сибирь-матушка славилась испокон веку своими медведями. Они и в нормальной, прежней жизни, обитали вблизи человека, а сейчас... Если придут, мало не покажется. Всё равно бдительность терять нельзя. Вчера на складе два мишки были слишком велики. Прямо мутанты какие-то. Надо спросить у профессора, не становятся ли они все тоже мутантами... И как воздействуют АЗ на человека. Кто-то говорил, что видели АЗ- пожирательницу орков. Джой шла рядом с Игорем, изредка поглядывая на него. Интересно, о чём он сейчас думает?..
Всегда молчаливый, собранный на поверхности, он как-то неожиданно удивлял. То анекдот расскажет, то по подбодрит шутливо. И снова, уже дома, в Убежище, молчун... Правда бывали они там не слишком часто. И это было раньше, до вчерашнего дня...до вчерашней ночи...

На подходе к деревеньке, она задержала шаг... Почему-то после того, как она привела Игоря в каморку дяди Кето, думать об отце стало немного легче. Хотя сейчас привычно закололо в груди. Папочка... Она вспомнила, как он смеясь на подначивание гарядом Игорю, стесняясь немного взять его за руку. Что она, маленькая что ли? Это чудище цеплялся первое время за неё, когда они три дня сидели в металлической конструкции на катке. И потом, в Убежище он плакал, когда она исчезала. Женщины сказали, что ему года три, когда она внесла мальчишку в метро и попыталась отдать подбежавшей тёте Зине.

Она испуганно вскинула глаза на Игоря. Только вот подумала про дитёныша, чудище своё, а он уже спросил... Потом расслабилась, под его внимательным взглядом.
- Я.. гм... Я назвала его Иваном. Иван Сергеевич Иванов. С-свою фамилию дала, - голос почти прервался, - и отчество...своё...

- Командуешь? - Она принимала из его рук яблоки и складывала в корзину, которую нашла в сараюшке на краю сада. Оглядываясь на золотую осень, Джой впервые за долгое время ощутила спокойствие что ли какое-то. Сама подошла к Игорю . Он стоял возле высокой яблони и, задрав высоко руки, снимал яблоки с верхних веток. Джой прижалась к его груди, обхватив обеими руками за талию, и зажмурилась, поймав взгляд Леонида Сергеевича... Покраснела, но Игоря не отпустила. Он не осудит её, нет... Наверное нет...
- Замёрзла немножко. - Пробурчала ему в живот. Потёрлась носом. Запахло дымком, кто-то топил печь.
- Прав был отец, и через сто лет ничего не изменится в русской деревне...
Она подняла глаза на своего мужчину. Серьёзное выражение её лица наверное вызвало его улыбку.
- Поцелуй меня? ..

...

Александр:

Впервые она назвала его так просто, без всяких экивоков и проформ. И от этого как-то счастливо, но в то же время тоскливо екнуло мужское сердце.

Саша смотрел в лучистые глаза, подернутые дымкой печали. И понимал ее, наверное, как никто другой. Тяжело жить в неизвестности, гадая, остались ли живы те, кого ты любил, или же обрели покой, пройдя через тот ад, который принесла с собой багряная волна.
До сих пор Саша так и не знал, что стало с Лориком. Убила ли ее та доза лекарств, что он вколол ей, или же, поддавшись действию чумной заразы, которая окутала весь мир, сестра превратилась в чудовище. Он ведь так и не вернулся туда, в дом, где вырос вместе с Лорой. Боялся. Боялся узнать правду, предпочитая жить в неизвестности, которая глодала его братское сердце.
Саша еще крепче сжал ладонь Марины в ответ на ее ласковое поглаживание, которое прошибало насквозь словно тысяча вольт.

- Пойдем вместе, - твердо сказал Чернецов. – Одну тебя я не отпущу…
Синеглазка, - мысленно закончил.
Кто знает, возможно, если он поможет своей Синеглазке справиться с ее болью, станет легче и ему?
Неосознанно потянулся широкой ладонью к лицу девушки и погладил по щеке, успокаивая. А потом, словно спохватившись, резко убрал руку. Обернулся в сторону ребят, которые разбредались по поселку, хлопнул по карману штанов: рация была на месте. Если что, свяжется со Степкой. В крайнем случае, потом сами отправятся с Мариной в убежище.
- Где находится дом? Веди, - чуть поморщив лоб, снова посмотрел на Марину.

...

Богдана Змеева:

Посёлок «Лесной».

Наполненный рюкзак слегка оттягивал плечи, но на душе у Даны всё ещё скребли кошки: не обернётся ли этот щедрый подарок сыром в мышеловке?
А когда отряд обступили дома, в груди у девушки глухо заныло – надёжно спрятанные воспоминания, которых было слишком много, рвались наружу.
Шаг, другой, третий... Знакомый до последней доски и глазка от выпавшего сучка, забор, и виднеющийся из-за него резной конёк крыши. Запертая на замок калитка и по обоим сторонам от неё – два пузатых глиняных горшка, в которых летом цвели примулы.
И без того бледное, лицо Змейки потеряло последние краски – Богдана шагнула в сторону, наклонилась и достала из-под резной подставки левого горшка ключ. Почти не глядя, привычным движением, вставила в замок, повернула, и замерла, не решаясь открыть.

...

Игорь Талер:

- Хорошо. Будем считать Ивана Сергеевича твоим младшим братом. А брата с сестрой добрые люди никогда не разлучают. А я добрый, поэтому возьму вас под свою опеку пучком. Не смотри на меня удивленными глазами. Сказал - добрый, значит, добрый, - я сделал зверское лицо, чтобы вызвать у Джой улыбку.

Я не ожидал такой смелости от охотницы. Смотри-ка и глаза закрыла. Смущается, но действует.

Ну вот, лапа, растрогала меня. Обнял ее своими ручищами. Жаль было отрывать Джой от себя, чтобы распахнуть куртку. Хотелось, чтобы ее нос был ближе к моему телу. Но все счастье досталось куртке!

Ха! Существует все-таки справедливость! Сейчас и телу достанется!
- Кому видно, тому стыдно! - кинул я поверх ее головы, извиняясь перед невольными зрителями, на лице которых появилась улыбка. Все же на всякий случай я развернулся спиной к сборщикам яблок и наклонившись, поцеловал свою охотницу. Я об этом мечтал с самого утра, но повод никак не находился. Целовал ее обветренные губы, раскрасневшиеся щеки, холодную мочку уха. Согреть, нужно ее согреть.
- Джой, останови меня, - простонал я, - или отведи в какой-нибудь дом. Тебе же знакома эта деревня?
Джой только глотнула воздуха, хотела ответить, но я опять накрыл ее губы, а закончив поцелуй (не хотел, как я не хотел отрываться от нее!), угрожающе прошептал:
- Или я выберу первый попавшийся дом, и никакие замки на дверях меня не удержат.
Поймав ее взгляд, добавил:
- Сама виновата, меня только раскочегарь, и никакая "Анна Каренина" мой поезд не остановит.

...

Кэт:

В Лесном решили остановится. Добрались мы до него быстро и без происшествий. Но это еще не был конец пути. Мысли по поводу Авроры постоянно крутились в голове, не желая уверовать в то, что все может закончится через пару дней и у нас есть шанс зажить новой жизнью. В поселке все разбрелись кто куда. Кто собирался баньку растопить, кто чего съестного. Стас потянул меня к одному из дворов.

- Думаю здесь много чего можно найти.
Зайдя во двор и осмотрев территорию, он сжал меня в своих объятиях и поцеловал. Поцелуй был таким жарким и страстным. Его поцелуй вызвал желание прижаться к нему всем телом и ощутить прикосновение его губ не только на моих устах. Но мы прервались, сначала следовало бы заняться делом

- Я тоже
Еще поцелуй, но такой мимолетный, как прикосновение перышка.

- Тогда пошли
Мы быстро нашли нужное помещение. Достав с рюкзака фонарики мы спустились вниз. Обследовав помещение мы вытянули несколько банок консервации. Огурчики, помидорчики парочка каких-то салатов, все это мы сложили в деревянный ящик который лежал рядом. Так будет удобней нести.
- Пойдем в дом. Может найдем во что можно было бы переодеться?
Он кивнул и лукаво улыбнулся, только можно было догадываться, что скрывается за этим. Мы вошли внутрь, нашли спальню с красивой резной кроватью. Стас сразу двинулся к шкафу, а я не сдержалась подойдя к кровати сначала присела на нее, а после прилегла. Такая мягкая, не то, что в убежище. Как я давно не нежилась на такой постели. Вдруг я почувствовала как рядом со мной кровать прогибается чуть больше. Я приоткрыла глаза. Стас нависал надомной
- Я думал ты хотела сменить одежду?
- Но ведь для этого сначала нужно раздеться. - улыбнулась - Или я не права?
Я обвила его шею руками, пальцами зарываясь в его мягкие волосы и притянула к себе для поцелуя.

...

Марина Ясень:

Марина не стала бы просить идти с ней. Это же все равно, что приглашать на свидание с опасностью. Боялась идти одна, очень боялась. Несравнимо больше, чем тех тварей в городе, с которыми бились во время каждого подъема на поверхность. Но те монстры оставались безликим воплощением опасности, а тут... Узнать в облике зомберка что-то знакомое - кажется, об этом опасались даже подумать все, оставшиеся в живых.

Когда Саша произнес эти слова, едва не свалилась от облегчения. И новой порции страха. Только уже за него. До сих пор мысли о том, что с командиром может что-то случиться посещали регулярно, но опасение еще никогда не было таким пронзительным, ранящим, заставлявшим представить этот жуткий мир в самом кошмарном его варианте - без Саши.
У Марины вырвался тихий полусмешок-полувсхлип. Подумала, что прежде командир разрабатывал маршруты и вел их, сознавая весь риск, а теперь она поведет его по опасному маршруту...

Голос вдруг совсем перестал слушаться, поэтому ответ смогла дать одними губами.
- Туда, - легкий взмах рукой вперед по центральной улице. -Через пять домов будет поворот направо. Второй дом от поворота - бабушкин.
Невидящими глазами Марина смотрела вокруг, замечая, как ее усталые, но решительно настроенные спутники расходятся по поселку. На них всех словно разом навалилось что-то давно забытое, опьянило, заглушая страх. Люди просто хотели жить, а, оказавшись в тишине вдалеке от города, позволили себе напомнить, что заслужили крошечный кусочек чего-то, что, как они думали, давно и безвозвратно ушло. Тянулись, словно мотыльки на огонь к видимости мирной жизни - манящий покой заброшенных домов и садов, колодцы, полные воды, которой хватит на всех, кто-то даже произнес слово "банька".
Шагая рядом с Сашей, Марина держала его за руку, боясь, что если отпустит, то не сможет идти дальше. Сядет прямо тут посреди дороги и начнет реветь. Накопившиеся за долгие месяцы слезы давно жгли глаза, просясь наружу. Только поводов пока не было, чтобы позволить себе столь бесполезную роскошь - поплакать.
- Вот. Дом бабушки... - Марина крепче сжала Сашину руку, останавливаясь перед калиткой в аккуратном невысоком заборе - деревянные секции между столбиками из кирпича. Морилка на дереве ничуть не поблекла, и стены дома оставались все такими же золотисто-янтарными, как и много лет назад, когда дом только построили и покрыли все деревянные поверхности защитной пропиткой, сохраняющей цвет и структуру. Отец очень следил за домом, построенном для матери, и старался и внутри, и снаружи держать его в полном порядке.


Рука потянулась к калитке, толкнула. Один шаг вперед, второй. И вот уже Марина уверенно шла к крыльцу. Все чувства обострились, шаги стали тише, взгляд цепко осматривал все вокруг, но ничего подозрительного не обнаружилось. Возле крыльца остановились, и Марина легонько, нехотя высвободила пальцы из руки Саши. Дверь оказалась не заперта, хотя ключ торчал из замочной скважины, а через небольшой проем из дома не доносилось никаких звуков.
Здесь Саша и Марина синхронно сняли с плеч тяжеленные рюкзаки, поставили их на деревянный настил крыльца. Руки у обоих потянулись к оружию.
Дыша сквозь подступавшую к горлу горечь страха, повернулась к Саше и одними губами произнесла:
- Я первая войду.
Он скользнул внимательным взглядом по ее лицу и кивнул понимающе.
Дверь бесшумно отворилась, и Марина шагнула в стены родного дома. Глаза распахнулись, дыхание замерло в груди, пока осматривала каждый уголок знакомой с детства обстановки - прихожая, дальше большая комната с камином. В дом сразу провели газовое отопление, потому в печке нужды не возникло, зато камин решили сложить - большой, гостеприимный, облицованный сибирским камнем. Настоящий домашний очаг, зовущий отдохнуть и погреться возле него.
Кухня, двери в санузел, небольшая спаленка бабушки - снова никого. Оставался второй этаж . Там были комнаты, в которых ночевали родители и она сама, когда приезжали сюда.
Обернувшись к Саше, Марина подала знак глазами "Я наверх", и бесшумно взлетела по ступенькам. Обходила помещения, не дыша... Никого.
Выдохнула только снова спустившись на первый этаж. В голове немым кино проносились картины прошлого вперемешку с тем, как только что ходила и повсюду замечала вещи, принадлежавшие ее родным. Сумка мамы, лежащая на кресле, свитер и ботинки отца, бабушкина кофта на спинке стула...
Марина положила тесак на обеденный стол, оперлась на него руками и расплакалась.

...

Джой:

Посёлок Лесной.
Дачно-деревенский))


Всё внутри Джой словно завибрировало круша и дробя. Она так сильно стиснула руки, обнимая Игоря, что они заболели... И с болью пришло громадное облегчение. Брат! Брат! Брат! Брата можно простить и можно любить... Брата можно защищать и нужно баловать хоть иногда... Боже! Как же на неё давило то, что она не знала, как относиться к мальчику, из-за которого убила собственного отца. То, что она молниеносно выполнила приказ, не допустив превращения родных людей в ... зомберков, травило, убивало её каждый день, каждый час, всё время. И дитёныш, будто понимал, что творилось с ней, он просто молча не отпускал её от себя. Он молчал всё то время, когда она навещала его по просьбе тёти Зины. С другими уже разговаривал, а к ней словно прикипал, когда она приходила и молчал. Молчал, как и там, на улице, когда зомбы убивали мужчину и двоих подростков. За свои три года он научился прятаться и затаиваться. Джой скучала по малышу, но отказывалась навещать, считая себя предательницей. Столько в ней намешалось неразрешимого, опасного для неё, что как она жила всё это время, теперь не понимала. Жила наполовину, не радуясь, почти не улыбаясь, не подпуская к себе никого настолько близко, чтобы выговориться, спросить, что с ней происходит. Спросить, что же она натворила, что так хочется умереть.... Вчера, если бы они не торопились к вышке, она возможно и спросила бы у Леонида Сергеевича... Её тянуло к нему, его доброта манила открыть сердце... И голос успокаивал... Но, как всегда, замкнувшись в себе, она пошла убивать...
А теперь Игорь так легко и просто сказал что брата и сестру нельзя разлучать... Нельзя... Как же она любила его!

Игорь хмыкнув, прижал её ещё крепче. Она не возражала. Она сейчас была так счастлива...

И он её поцеловал... Джой позабыла кажется даже как её зовут...Почти вися на нём, пылко целовала в ответ. До головокружения...

Пока кто-то не улюлюкнул или негромко свистнул... Она сползла по нему, встав наконец на землю и, рванув молнию на его куртке, спряталась ото всех сгорая от неловкости и мотая головой.
- Мы были только у дедушки-гармониста, вон там. - Она пальцем показала на маленький бревенчатый дом под зелёной крышей, покрытой жёлтыми и багровыми кленовыми листьями. - А бегали из города, вдоль реки и по мосту сюда.

-Там открыто всё время было, он говорил, заходите на огонёк. А потом умер, прямо перед Волной. Мы его похоронили. Оказывается у него никого не было из родных. - Джой вздохнула, переводя дыхание. Давно она так много не говорила.
- Пойдём, я покажу...
Девушка, по привычке самой всё делать, подхватила корзину с яблоками, поправила колчан и лук. И подняла голову, протянув руку. - Пойдём?
Домик и впрямь был небольшим. Сени, кухонька и спальня с печкой. Брёвна долго хранили тепло от солнца, защищали маленький дом зимой..
Она взошла на крыльцо и осторожно толкнула дверь. Прибор показывал, что мертвяков в доме нет. На пороге она обернулась, и робкая улыбка на мгновение озарила её лицо. Дверь подалась её ладоням и она вошла в дом.

...

Юля:

Он тоже усмехнулся но как-то грустно. Оно и понятно. Юля и сама мысленно поежилась от тех сомнений и страхов что сидели в душе у каждого наверное. А еще воспоминаний, которые старалась держать глубоко глубоко.


Вопрос о бане сменил ход мыслей девушки.

Ну не глупо ли проявлять стеснительность, когда представляется такая возможность? - одернула себя Юля, решив что в баню нужно идти в любом случая.
- Примерно столько же, - решившись усмехнулась девушка.

Взгляд опущенный ниже, на штаны Дэна, напомнил о вчерашнем инциденте, и Юле опять стало неловко оттого что из-за нее ему пришлось сегодня ходить в таком виде. Еще и неудобно наверное. Пятна от сладкого вина выглядели отвердевшими, ткань не сгибалась в складках. Девушка подняла неловкий взгляд на на парня думая еще раз предложить стирку. Наверняка в домах найдется что-то переодеться, но тут Дэна позвали.

- Дэн, давай за дровами! - позвал кто-то со стороны бани, так поняла девушка увидев деревянное похожее на баню строение.

- А я посмотрю полотенца и остальное! - отозвалась Юля желая тоже сделать что-то полезное. Надо спешить если они хотят и помыться и домой вовремя вернуться.

Но сначала нужно было куда-то пристроить свой урожай. Обнаружив большую сумку в которую другие уже сложили что-то найденное на огородах Юля нагнулась высыпая из рук туда же яблоки. Одно, то недосягаемое сунула себе в карман рюкзачка. А что!

Направляясь к бане проверять инвентарь Юля думала о том что чувствует себя как-то расслабленно. Не так напряженно как обычно на улице. Это было нехорошо, собранности терять было нельзя. Поразмыслив она поняла что видимо аппараты для определения зомби, которые им дали "спасители", и которые пока не подвели, их немного расслабили.

Но кажется не всех.
осмотревшись Юля увидела Марину с Александром. Девушка с лицом без выражения показывала в сторону какого-то дома. Юля вдруг вспомнила как та рассказывала что в Лесном у нее были родственники. И облегченное настроение куда-то ушло. Юля представила как тяжело сейчас девушке.
И кажется не одной ей.

Бланка сидела поодаль на качелях думая о чем-то отнюдь не веселом. Дана какими-то скованными движениями открывала калитку одного двора. Наверное у многих синедольских здесь были дачи! Точно...
Но может эти люди спаслись? Как они? И где-то тут прятались... Ведь если счетчики не показывают зомби, а люди были где-то здесь. Может и ее родные где-то живы, там в ее городке.
Но как добраться и проверить? То о чем не разрешала себе думать Юля эти годы вдруг захватило ее мысли.
Может прежде чем отправляться на остров, с помощью дополнительных приборов от военных они могли бы каждый проверить свои дома? Или больше окрестностей, чтобы.... Хотя бы проверить...
Глядя на Дануи ее нерешительность Юля захотела поддержать девушку. Ведь они все были почти семья теперь.



- Хочешь я первая посмотрю? - неслышно подойдя, не зная как лучше поддержать предложила Юля. - Или вместе давай..
Она не знала что предпочла бы сама будь на месте Даны.

Дана! Ухожу увы, разрешаю потушкать. Можешь взять с собой, а если не хочешь отправь Юлю, она пойдет искать полотенца и проче.

...

Диана Каратова:

Поселок

...под ногами шуршали листья, воздух прохладный, вкусный, а все равно чего-то не хватало.
Потом Диана поняла: дым. В это время еще жгли костры заядлые дачники и все, кто жил здесь круглый год, не желая возвращаться в суету и толкотню большого города.

Маленькой она очень любила наблюдать за мамой и отчимом. Отчим, Антон Завьялов, был моложе мамы на десять лет, почти еще мальчик, со смешливыми ямочками и большими, лучистыми глазами спустившегося с неба ангела. Они вдвоем кидали в огонь всякий мусор, смеялись. Антон иногда брал ее на закорки и носил, подпрыгивая и дурачась, до маминого окрика.
Почему-то маме не нравилось, когда он проводил с маленькой Дианкой много времени.

Кто-то уже занимался баней, а кто-то полез собирать ничейный урожай. Некоторые ребята пошли вспоминать свои прошлые жизни, навещать дома родных...
Она закрыла глаза, присев на грубую табуретку, сделанную из пня.
Не стоит ходить туда, на дачу к тете Люде. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Воспоминания и так с ней. Всегда.

Лицо мамы - чужое, белое, губы совсем высохли. Она молчит, подушка в застиранной больничной наволочке такая уродливая.
Диане хочется плакать, хочется высказать ей все, все: как она ждала ее тогда в детдоме, как ночами не спала, как приходили мигрени и она, маленькое молчаливое привидение, вставала среди ночи и тащилась в "больничку", будила дежурную нянечку и выслушивала поток ругательств.
Мать однажды исчезла вместе с Антоном.
Вот так - пфф, и нет ее.
А Диана осталась. Ее забыли, как ненужную куклу или старую сумку. Бросили.
Тетку искали долго - она как раз уехала на вахту, забыла предупредить почтальона о новом месте жительства.
Когда нашли, и она приехала забирать племяшку, Диана уже была тощей, как скелетик, и одежда висела на ней, как на огородном пугале.
Кляня младшую сестру, тетя Люда схватила девочку за руку и вывела на улицу, посадила в такси, а уже потом вернулась дооформлять документы с директрисой детдома.
Лицо мамы.
Чужой женщины.
Умирающей от рака желудка в чужом городе, куда Диана приехала, бросив университет, тетку, все бросив. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как она ее видела. Долгих лет.
Рядом Антон. Бледный, заплаканный, пьяный.

Похоронами занималась она. Антон был невменяем - кидался на гроб, кричал что-то... Рыдал.
Диана отстраненно смотрела и думала, какие же мужчины все-таки слабые.
Мать просила ее перед смертью присмотреть за ним. За алкашом со стажем.
Диана согласилась. Не из уважения или любви к ней. Непонятно...

Понятно стало через три месяца, когда он добровольно прошел курс детоксикации, взял билет на поезд, снял в Синедольске номер в гостинице, потом явился к ней с букетом тюльпанов, выбритый, причесанный, тихий, смирный.
Он стал приходить каждый вечер, прятался от тетки, говорил, что переехал обратно в Синедольск ради нее, ради того, чтобы хоть изредка ее видеть...
Она не понимала, откуда взялась эта болезненная привязанность к нему.
Неужели память о маме вот так, некрасиво, сказывалась?
А после Диана осознала, что влюбилась.
В мужчину, которого любила мать.
И что это неправильно. Стыдно. Плохо.
Она поступила жестко: встретив Антона вечером на улице, взяла букет и при всех ударила его цветами, так, что по костюму рассыпались лепестки.
Лицо отчима, и без того совсем юное, стало таким детским. Губы задрожали. Светлые глаза потеряли блеск.
Он сгорбился, но прикрываться не стал.
Диана сказала: "Уходи. И никогда не возвращайся".
Ушел.

Потом уже добрые люди сообщили: он в чужом городе, у него жена, сынишка. Новая жизнь.
А она...
Она все искала кого-то. Настоящего. Но встречались не те и не тогда, когда нужно.

Хватит уже, хватит.
Диана поднялась и побрела, сама не зная куда. Лишь бы уйти подальше от людей. Хотелось побыть одной, подышать...

...

Богдана Змеева:

Посёлок «Лесной»



- Спасибо, - совсем по-детски дрогнули губы. – Юля, если нетрудно, подожди здесь. Я ненадолго.
Преодолев себя, девушка повернула ручку и калитка открылась. Сад разросся и заметно одичал, выложенную плиткой дорожку затянуло травой, но дом с мезонином остался таким же, как и два года назад. Средняя ступенька на крыльце привычно скрипнула и ключ был там же где и всегда – в тайничке между планками верхнего косяка.
Сердце Даны пропустило удар, а потом забилось обезумевшей птицей, когда девушка переступила порог.
Холл, напротив входной двери – лестница ведущая на второй этаж, но Дана свернула направо. Гостиная, солидный резной шкаф с дымчатыми стёклами и толстая, в бархатном переплёте с металлическими уголками, книга на верхней полке – семейный альбом Змеевых. Дата под последней фотографией – август 2035. Дана осторожно отогнула скрепки и, вынув фото, спрятала во внутренний карман куртки. По щеке прочертила полоску прозрачная капля.
Теперь её семья – Лис.

Убежище. Некоторое время назад.

- Лис… - с припухших губ сорвался даже не шёпот, шелест, дыхание сбито напрочь. Голова всё ещё кружилась и Дана, повернувшись на бок, спрятала лицо у него на груди. Под щекой оказалась неровная полоса одного из многочисленных шрамов, девушка инстинктивно замерев, спросила:
- Не больно? Извини, я нечаянно, - осторожно, едва касаясь, поцеловала и встревожилась, почувствовав напряжение мужчины. – Что-то не так?
- Девочка моя, - Лис обхватил её лицо ладонями, глядя в глаза. – Тебе, на самом деле, не противно?
- Что? – растерянно переспросила Дана: девушка сначала даже не поняла, о чём он говорит, а потом улыбнулась, прижимаясь к Лису теснее. Тонкие пальцы скользнули по отметине на плече. – Ничуть. Я тебя люблю.

...

Кирилл:

Некоторое время Кир молча наблюдал за тем, что происходит кругом. Сел на поваленное в одном из садов дерево, устроил рядом с собой рюкзак с провизией и принялся смотреть за окружающими. Кайзер лежал рядом, уложив голову на передние лапы и приоткрывая то один, то другой глаз. Защитничек. Мысли Кирилла в основном крутились вокруг острова. Было что-то, чему он пока не мог дать объяснения. Во-первых, странное чувство тревоги. Словно потерял что-то, давно ушедшее и теперь понимаешь, что это навсегда. Во-вторых, окружающие его люди.
- Не сдаваться, только не сдаваться, - тихо проговорил он себе под нос, косясь на пса. - Людям служить сможешь, Кайз?
Кир и сам не знал, почему вдруг задал этот вопрос. Вроде вот он - хозяин Кайзера - рядом. А спрашивает о службе людям. Но Кир знал: случись с ним что, пёс будет верно и преданно нести службу людям. Даже с разорванным в клочья собачьим сердцем.
- Ладно. Пошли дела делать, - наконец, устало решил Кир.
Встал, по пути к баньке закинул рюкзак в один из домов, и отправился к колодцу, чтобы натаскать воды. Кто-то из девчонок уже намыл всё в одной из банек, а мужчины натаскали во все баки и бочонки воды из колодца.
Эх, и хорошо же в деревне! И по хер осень на дворе, лето, весна или зима. Каждый сезон притягателен по-своему. Разве что небо слишком безмолвно для середины октября, и не летят по нему стаи журавлей, курлычущих в серо-стальном поднебесье. В остальном же... Стоит только представить, что нет за плечами этих двух лет, и сразу трава под ногами кажется другой, и пожухлые астры на клумбах цветут иначе. И воздух, кристально-чистый кажется звенящим и безопасным. Нет никаких аномалий. Нет никаких зомберков. Вообще ничего нет. Только тихо падающая в садах листва, красно-жёлтые яблоки на ветвях и купол неба.
Небо. Там все наши родные, правда? Те, которых мы не смогли защитить. Те, кого уже никогда не сможем избавить от страха и безысходности.
Небо.
Там ведь все они, правда?
Не эти твари бездушные, жрущие себе подобных.
Не они.
Я не верю, что Лена и Катюша стали подобными существами.
Не верю.
Небо! Скажи, что они там, наверху, меня ждут.
Ждут меня...
Кир вдыхал горьковатый дым, взвивающийся в небеса и выпивал ту горечь, что таилась в этом мире, не имеющем отношения к реальной жизни. Урвать бы сейчас от неё всё, что ещё было живым. Да так, чтобы с верой.
Верой в то, что это на бесконечные несколько мгновений.
Что-то таилось в каждой секунде времени, вот только понять бы, что. А пока пусть отдыхают и уговаривают себя, что есть другая жизнь. Разве не имеют они права хоть на кроху самообмана?

...

Леонид Сергеевич:

- Не верю, но хочу верить, - проворчал Леонид Сергеич. - Думаю о том, что даже если туда снарядить экспедицию с проверкой, то все равно никаких гарантий не будет, что там безопасно и нам покажут правду. Покажут, что хотят показать, отпустят, чтобы другим рассказали. Люди поедут, а что с ними там дальше будет, одному Богу известно. Если есть еще Бог в этой Вселенной...
Прошагали пару десяткой метров в полном молчании, и Сергеич добавил:
- Но и оставаться в городе нельзя. Запасы тают, новых не предвидится. Надо на что-то решаться. Так что, если меня спросят - я за остров. Доберемся туда, а на месте уже решим, по обстоятельствам. Где наша не пропадала.


Услышав краем уха, как ребята обсуждают "водобоязнь" зомберков, Сергеич вспомнил, что слышал рассказ о том, как пара молодых людей спаслась, зайдя в озеро. Зомбаки преследовали их, как свора бешеных псов и в воде, но едва погрузившись с головой, застыли в водяной толще, не двигаясь. Да так там и остались. И Марина, что-то такое рассказывала.
Может, не самой воды твари боялись, а какие-то функции этих жутких созданий просто не позволяли им передвигаться в воде? Словом, плавать они не умели, тонули, или что там они делали...
Сергеич задумчиво поскреб бороду. В свете этого, обитание на острове стало казаться еще более логичным.

Сергеич смотрел на бредущих по проселочной дороге людей. Хотел начать занудствовать, что расходиться не стоит, надо держаться вместе, глаз друг с друга не спускать, и дальше в том же духе, бу-бу-бу... Но увидел счастливые глаза Джой и промолчал. Поймал ее горящий взгляд, не смог не улыбнуться и кивнуть. Живите, люди, на полную катушку.
Он и сам еще не глубокий старик. Чуть за пятьдесят. И временами хочется почувствовать снова, каково это - не быть одиноким. Но Сергеич давно смирился с тем, что все ушло, а свободным место в его душе не стало. Там жили потери и воспоминания, и пусть так и остается.

Увидев, как удаляется ото всех Диана, Сергеич встрепенулся и решительно направился за девушкой. Догнал, пошел рядом, заглядывая в лицо.
- Дианочка, не отделяйся от коллектива. Пойдем с нами, найдем местечко, посидим. - Он похлопал ладонью по рюкзаку. - Я в клубе коньячок прихватил, без спросу, правда, ну да ладно. Пойдем, - повторил он. - Не стоит сейчас одной оставаться.

...

Нина:

Нина вновь ответила тихим смехом, не глядя в сторону на которую указывал Штеф и продолжая всматриваться в черты любимого лица. Она уже и не помнила, кода смеялась так открыто над чьей-то шуткой. Кривоватая усмешка на его губах, сводившая с ума с самой первой их встречи, лучики морщинок в уголках глаз и взгляд, от которого внутри все переворачивалось. Какой же дурой она была, позволив себе добровольно отказаться от него , чтобы долгих четыре года не иметь возможности не то что прикоснуться - подойти близко.
- Зачем портить тыкву? Из нее можно приготовить столько всего вкусного. А разминку лучше сделать в бане,разбившись на пары. Ммм? - поддразнила, поглаживая рукав куртки и чувствуя насколько напряжены под ее рукой мышцы Штефана.
Крепкое ответное объятье вытеснило воздух из легких. Прикрыв глаза, она чуть не замурлыкала от удовольствия когда Штеф прикоснулся пальцами к ее лицу.
Денис предложил затопить баню, будто мысли ее прочитал и в этот раз командир сдался.

- Уверен, что получится присоединиться сейчас? - Нина провокационно скользнула рукой вдоль крепкого мужского бедра, повернув голову, поймала указательный палец Штефа губами. Ощутив солоноватый вкус на языке, тихо застонала, откидывая голову назад.
Он не оттолкнул. Взял за руку и повел за собой в дом.

Нина всегда добивалась того, чего хотела. Поцелуй Штефана, немного грубый и подчиняющий был желаннее и нужнее глотка свежей холодной воды в пустыне. Она тонула в нем, растворялась, не желая выныривать на поверхность. Если это их последний день вместе, она возьмет от него все, что только он способен ей дать и будет хранить в памяти эти драгоценные мгновения, пока жива. Черта с два она позволит ему вновь отстраниться и уйти, оставив злую и неудовлетворенную, как ночью в подвале. Он и сам не сможет отказаться от возможности повторить хоть на короткое время то безумие, что было для них когда-то естественным как дышать и спать.
Неожиданное признание вскружило голову и наполнило ее существование новым смыслом. Глубоко в душе она надеялась на эти слова, но не думала, что Штеф решится произнести их вслух.
- Люблю тебя. - шепнула в ответ, набрасываясь на губы Штефа с не меньшей страстью, чем до этого сделал он. Пьянящий вкус мужчины и его настойчивые властные прикосновения заставили подчиниться и обхватить крепкий торс ногами, когда Штефан приподнял ее и сжал ягодицы до сладкой боли. Ощущать давление возбужденного члена не мешала даже одежда. Нина со стоном потерлась все еще скованной одеждой грудью о грудь мужчины и еще сильнее притянула к себе, почувствовав под попкой твердую поверхность.

- Не исчезну. Не смогу. - произнесла вместо вдоха между отбирающими дыхание поцелуями. - Я уже никогда не смогу без тебя.
Умелые руки сноровисто справились с пуговицами, стянули куртку с широких плеч, быстро избавили от футболки. Ноздри гибрида затрепетали, втягивая острый волнующий запах, а губы, коротко прижавшись к выемке у основания шеи, смакуя солоноватую на вкус кожу, начали прокладывать дорожку из влажных поцелуев вниз, пока пальцы нащупывали застежку ремня. - Хочу тебя. Сейчас. Пожалуйста.

...