KattyK:
20.04.13 14:37
» Глава 8
Сюрприз! Мы управились на день раньше!
Перевод - KattyK, бета-ридинг - Talita, редактура - gloomy glory.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Царь Леонидас, сидевший в кресле у окна, махнул худой, костлявой рукой, приглашая Терона присоединиться.
- Заходи, заходи. Присаживайся.
Пожилой
андрас похудел с их последней встречи - а ведь прошла всего неделя. Его красная клетчатая пижама и голубой шелковый халат висели на костлявых плечах. В волосах с каждым разом добавлялось серебра, сверкавшего в солнечном свете, льющемся из высоких окон. Глубокие морщины, которых Терон раньше не замечал, избороздили лицо царя.
Арголейцы начинали стареть лишь лет за двадцать пять до смерти, поэтому перемены в Леонидасе становились все заметнее с каждым днем. В этом не было ничего неожиданного, но каждая морщинка, каждая выпирающая кость казались жестоким приговором таком мудрому и крепкому мужчине. Не в первый раз Терон проклинал богов, которые подарили им такие удивительные способности, но не дали своего бессмертия.
– Я ждал тебя, сын мой. – Леонидас слабо кивнул в сторону двойных дверей, которые Терон закрыл за собой. – Та старая ведьма с термометром, если бы захотела, могла бы управлять аргонавтами железным кулаком и свести в могилу самого Зевса. Не показывай страха, парень. Она его чует. - Царь с озорным блеском в глазах взглянул на куртку воина. – Ты принес мне подарок?
Терон засунул руку во внутренний карман. У царя почти не было слабостей, но о его любви к ирландскому виски знали все. Всякий раз, отправляясь в мир людей, аргонавт приносил с собой бутылку специально для Леонидаса.
Воину всегда нравилась в правителе эта его любовь к жизни, в противовес остальным аргонавтам, которые в большинстве своем вели себя весьма сдержанно. Он подозревал, что царь приобрел эти привычки, когда тайно проводил время среди людей, но пожилой
андрас никогда не говорил о тех днях, а Терон никогда его не спрашивал.
Аргонавт вытащил из кожаной куртки виски и протянул царю.
- Если она прознает об этой контрабанде, мне придется все свалить на вас.
Правитель схватил бутылку, как иссушенный солнцем путешественник посреди пыльной пустыни.
- Слабак.
Услышав людское словечко, Терон улыбнулся, устраиваясь в кресле напротив Леонидаса.
Царь открыл бутылку и сделал большой глоток «Джеймсона», а затем довольно вздохнул.
- Чертовы ирландцы хоть что-то сделали как надо. Если бы ты был хотя бы вполовину таким умным, как утверждает Зевс, то прикупил бы и себе бутылочку этой волшебного напитка. – Его удивительно мудрые фиалковые глаза сузились. – Но ты этого не сделал. Верно?
- Нет.
Царь сделал еще один большой глоток и откинулся в кресле. Хотя тело Леонидаса решило, что после шести сотен восьмидесяти четырех лет пора завязывать, его ум по-прежнему оставался острым. И лукавый свет, сияющий в глазах правителя, полностью подтвердил подозрения аргонавта: старик что-то задумал.
- Скажи-ка мне, Терон, тебе нравится мир людей?
Вот оно. Каждый раз, когда воин возвращался в Арголею, царь задавал один и тот же вопрос.
Понравился ли ему мир людей? Прошлая ночь была жаркой, соблазнительной, и ничего подобного прежде командир аргонавтов не испытывал. И он чувствовал, что воспоминания об этой страсти еще долго будут преследовать его даже после свадьбы.
Но Терон сомневался, что его будущий тесть хотел услышать именно это, поэтому обронил лишь одно слово:
- Жарко.
Леонидас усмехнулся.
- Да, бывает. Но их мир полон жизни. – Царь обвел комнату шишковатой рукой. - Ох, большинство бы утверждало, что людям далеко до Арголеи, и я, в общем-то, согласен, но есть в той реальности что-то такое, чего нам недостает. На Олимпе этого тоже нет, вот почему смертные всегда так привлекали богов.
- Да, поэтому, а еще этим богам просто нравится вмешиваться в чужие дела, - проворчал Терон.
Леонидас улыбнулся.
- Верно. Но люди привлекают и арголейцев. Оглянись вокруг. Иногда мне сложно поверить, что именно в этом царстве я когда-то родился. Стиль, речь, даже наши технологии, - пусть и более продвинутые, - тем не менее, напоминают мир людей.
Терон нахмурился. Да, он сам заметил изменения за последние двести лет. Арголейцы все чаще и чаще подавали прошение пройти через портал, хотя опасность все росла, а демоны становились наглее. Обратно жители Арголеи приносили достижения той культуры, как будто желанное сокровище. И Совет не противился. Правда, свобода передвижения предоставлялась лишь мужчинам.
Несмотря на то, что большинство арголейцев считали себя крепче и умнее людей, все равно расу Терона интересовало то, чего у нее не было. Воин не понимал этих восторгов.
И, честно говоря, ему было противно. По крайней мере, прежде. До прошлой ночи.
Леонидас еще глотнул из бутылки.
- Скажи мне, Терон. Ты объездил весь тот мир. Есть ли у тебя любимый уголок?
- Когда я попадаю к людям, то не пейзажами любуюсь.
- Нет, разумеется, ты не смотрел по сторонам, ведь так? Ты сражался с демонами, делал то, для чего был рожден.
Леонидас долго смотрел на Терона, как будто замешкавшись. Такого прежде не случалось, царь всегда знал, что сказать и сделать. Аргонавта эта заминка заинтриговала.
- Тебе, без сомнений, известно, что ты – сильнейший аргонавт со времен Геракла. Твой отец был великим хранителем и моим добрым другом, но Солон никогда не обладал такой силой, как ты. Он бы гордился твоими деяниями, - наконец проговорил Леонидас.
Гордился бы им отец? Терон в этом сомневался. Солона вовсе не порадовало бы, что в эпицентре их войны с демонами оказались люди. Его сын смотрел на вещи иначе. Он наслаждался лишь борьбой. И так как закон не позволял воину вымещать свое неудовольствие на смертных, то он с яростью бросался на всех демонов, попадавшихся ему на пути.
- Ты, конечно, умнее Солона. Мне нравится думать, что и я внес свою лепту в твое воспитание, - продолжал Леонидас, не догадываясь о мыслях Терона, - хотя знаю, что тут больше повлияли твои гены, а не наша многолетняя дружба.
Царь точно ощущал бремя своего возраста. Аргонавт отбросил боль, появлявшуюся при воспоминании об отцовской смерти, и то отвращение, которое он при этом чувствовал, и расслабил плечи.
- Вы многому меня научили, ваше величество.
Леонидас только отмахнулся.
- Ба, да я просто воспользовался тобой, Терон. Мы оба это знаем. Если бы у меня был выбор, то после моей смерти царство перешло бы в твои руки. Совет… - Он тяжело вздохнул. – У совета другое мнение.
- Нужно сохранять традицию. Она поддерживала нашу расу столетиями.
Пожилой
андрас рассеянно посмотрел в окно.
– Поддерживала, но не насыщала. Запомни мои слова, парень. Дай им волю – и они уничтожат царство. Ты единственный достаточно силен, чтобы их остановить. – Леонидас посмотрел на Терона, но прежнее сожаление уже давно пропало из глаз правителя. – Я знаю, что тебя не прельщает женитьба на моей Изадоре. – Аргонавт хотел было запротестовать, но царь остановил его взмахом узловатой руки. – Нет, давай сейчас не тратить слова попусту. Мне сегодня нужно о многом тебе рассказать, но, боюсь, время подходит к концу. Терон, запомни вот что: жертвы, которые ты принесешь ныне и в будущем, - не напрасны. Может, сейчас это и не очень понятно, но так и есть. Ты и я, мы оба потомки Геракла, и главное для нас – честь и долг. Когда все закончится, вспомни о своей крови. О клятвах, что давал, вступая в ряды аргонавтов.
Слушая царя, Терон насторожился. Пожилой
андрас что-то задумал. И дело тут не просто в сожалениях, накопившихся за долгую жизнь, и переживаниях о своем угасающем здоровье.
Леонидас сделал последний большой глоток виски, закрыл бутылку и протянул ее обратно Терону.
- Тебя не было несколько дней. Полагаю, ты попал в переплет.
Терон спрятал бутылку обратно во внутренний карман.
- Когда я нашел Изадору, появились четыре демона.
Царь кивнул.
- Ты отправил ее сюда и сам разобрался с ними. Твоя смелость достойна похвалы. Четверо против одного. Невероятно трудная задача, даже для тебя.
Терон мельком подумал о своем рыцаре в сияющих доспехах и о том, как она потом о нем заботилась. Он знал, что поддержка часто является в неожиданном обличии, но не ожидал обрести ее в лице встреченной им обычной женщины.
– Не такая уж невероятная.
Целую минуту царь просто смотрел на Терона, затем поднялся с кресла и похромал к окнам. Лучи послеполуденного солнца омыли его морщинистое лицо и явно изнуренное болезнью тело.
- Ты что-то скрываешь. Что тебя тревожит, Терон?
Тот поерзал в кресле. Одной из могущественных способностей царя был талант ощущать чужие эмоции. Поговаривали, что Леонидас способен читать окружающих, точно книги, но аргонавт никогда не верил слухам. Однако правитель обладал даром выуживать все мысли прямо из головы собеседника. И пусть царь знал - Терон не любит Изадору, аргонавту не хотелось, чтобы пожилой
андрас почувствовал, как командир хранителей все время вспоминает о смертной женщине, о которой он вообще не имел права думать.
- Демоны становятся все сильнее, - заметил воин, надеясь отвлечь Леонидаса. – Хотя аргонавтам удалось значительно сократить их ряды за последние несколько лет, это не причинило им существенного вреда.
Царь никак не отреагировал, продолжая смотреть на город и первые мерцающие огни домов далеко внизу.
- Но не это тебя на самом деле тревожит, не так ли?
Терон подумал о ночи, когда он отправил Изадору домой. О том, что демоны не убили Кейси, а ведь могли это сделать одной левой. Хранитель заговорил, осторожно подбирая слова:
- Они не нападают на людей. Мы нашли несколько тел, но это скорее жертвы несчастного случая, а не преднамеренные убийства.
- Нет, - ответил царь, не оборачиваясь. – Им нет смысла убивать людей в открытую. Если только речь не идет об одном конкретном человеке.
Терон нахмурился, услышав такое странное высказывание. Его онемевшую спину закололо, пока он ожидал продолжения рассказа царя.
Леонидас наконец повернулся в сторону гостя.
- Терон, ты ведь знаешь историю Аталанты.
Да, каждый аргонавт с младых ногтей знал, что Аталанта продала свою душу ради власти над демонами после того, как Зевс отказался назначить ее одной из первоначальных семи Бессмертных Хранителей. И даже спустя тысячелетия эта мстительная ведьма все еще искала способ отплатить. Она хотела убить одним махом двух зайцев: прикончить аргонавтов, охраняющих портал между Арголеей и миром людей, и в то же самое время создать свою демоническую армию.
- Душа каждого арголейца, которую она направляет к Аиду, придает ей и ее армии силу, - продолжил Леонидас. - Равно как и души убитых ими полукровок.
- Полукровок? - переспросил Терон. - Я думал, что это миф.
- А люди считают нас сказочными созданиями. Полукровки существуют, пусть их число и не столь велико, - со вздохом пояснил Леонидас.
Терон задумался о метке, которую он увидел над ягодицей Кейси, – греческой букве «омега», в окружении крыльев. Он убедил себя, что это всего лишь обычная татуировка. Все арголейцы были отмечены буквой «альфа» - божественное клеймо, означавшее появление новой расы. Но случай Кейси - другой. Царь пристально посмотрел на хранителя и кивнул.
- Я вижу, как кипит твой мозг, сын мой. Если демонам нет смысла убивать людей и эти твари специально на них не охотятся, тогда что же нужно мерзким созданиям? Что защищаешь ты и остальные аргонавты? Ответ на оба вопроса прост – ключ к пророчеству.
- Какому пророчеству? – осторожно поинтересовался Терон.
- Тому, что навечно изменит ход этой войны.
Аргонавт смотрел, как царь подошел к большому столу ручной работы, стоящему в гостиной его покоев. Пожилой
андрас вытащил том в кожаном переплете с полки на стене и положил его на лакированную деревянную поверхность. Открыв книгу, Леонидас сел на трон с величием настоящей королевской особы, пусть и в возрасте шестисот восьмидесяти четырех лет.
- Когда Аталанту не включили в число аргонавтов и она купила себе у Аида бессмертие, путь в Арголею ей был закрыт, а в отмщении отказано. Зевс очень переживал, что эта злодейка взамен отыграется на людях. Всем известно, что Зевс и Аид ведут затяжное сражение, как и то, что богу подземного мира нравится натравливать Аталанту на людей, которыми так интересуется его старший брат. В уплату за создание Арголеи, Зевс приказал аргонавтам защищать не только нашу расу, но и людей, - некоторые бы сказали, чтобы исправить ошибку той, которая раньше служила в наших рядах. И воины занимались этим почти три тысячи лет. Но, как ты уже заметил, Аталанта становится все сильнее, несмотря на все ваши усилия.
Леонидас положил руку на книгу.
- Вскоре она и ее армия так окрепнут, что смогут победить аргонавтов, оставив портал без защиты. Затем Аталанта сможет, если пожелает, уничтожить весь наш народ. Вот тут и вступает в силу пророчество.
Царь перевернул книгу лицом к Терону. Аргонавт осторожно подошел и посмотрел на страницу, написанную от руки. Свиток был старым, но хранитель сразу узнал древнеарголейский язык.
Леонидас пояснил:
- Если вкратце, тут написано о…
-…лазейке в соглашении Аталанты и Аида, - перебил его Терон, внимательно рассматривая страницу. Этой летописи около трех тысяч лет. Запечатана лично Гераклом.
Царь кивнул.
- Да. Аиду нравится подшучивать, и, как тебе известно, в его контрактах всегда есть подвох. В общем, здесь описано, как положить конец бессмертию Аталанты. В каждом поколении рождаются две половинки единого целого. Объединившись, они снова сделают богиню смертной.
Терон понимающе прищурился.
- Она охотится за теми, о ком написано пророчество, чтобы сохранить свою вечную жизнь.
- Да.
- И эти половинки – люди?
- Нет, сын мой. Одна – полукровка. Вторая – арголейка.
Терон посмотрел в глаза Леонидасу.
- Почему вы никогда не упоминали о существовании полукровок?
Царь вздохнул.
- Потому что их не так много, чтобы мы о них беспокоились. Они рано учатся скрываться и от людей, и от нас. Прежние правители ошибочно считали, что арголейцы лучше людей, относясь свысока и к тем, в ком смешалась кровь обеих рас. Видишь ли, полукровки живут дольше обычных смертных, но не обладают нашими способностями. Тех немногих, которые встречались арголейцам… убеждали оставаться с человеческими родителями.
- Почему об этом не рассказали аргонавтам?
- Каждый царь вынужден был решать, как много он может поведать своим хранителям. Я давно пришел к выводу, что чем меньше арголейцев знают о пророчестве, тем безопаснее для нашей расы. Как ты помнишь, у нас были аргонавты, не так преданные нашему делу, как ты и я. Были и такие, кто игнорировал правила и пропускал арголейцев через портал без разрешения. И обычно с чудовищными последствиями.
Терон знал, что царь говорит правду. На мгновение командир аргонавтов подумал о Деметрии.
- К несчастью, мне пришлось поменять свое мнение по этому вопросу, - продолжал Леонидас.
- Почему? Что изменилось? – прищурившись, спросил хранитель.
Царь обошел вокруг стола и, кривясь от боли в ногах, приблизился к Терону.
- Моя дочь умирает. Каллия сообщила мне об угасающем здоровье Изадоры. Я надеялся, что у нас есть больше времени, но теперь понимаю, что тешил себя иллюзиями.
Леонидас вновь собрался с силами, выпрямил спину, расправил плечи, как и положено царю по статусу, и будто стал выше, по меньшей мере, на три дюйма.
- У меня нет выбора, Терон. В таком состоянии Изадора не сможет править, а в отсутствии другой наследницы Совет уничтожит все, что я и прежние цари пытались сохранить. И твоя женитьба на ней не решит проблему, если моя дочь не достаточно крепка, чтобы продолжить род. Мы оба это знаем. Совет не осознает жажду мести Аталанты. За столько лет под защитой портала они позабыли ее злопамятность. Старейшины хотят распустить отряд аргонавтов, считая, что ваши услуги им больше не нужны. И они по глупости думают, что справятся сами. Если это случится, нашу расу уничтожат. Я долго раздумывал над этим и хочу, чтобы ты уже сейчас осознал всю тяжесть нашей ноши. Если бы этого можно было избежать, я бы не стал перекладывать ее на твои плечи. Изадора носит метку Избранной. Я почти уверен, что у моей другой дочери есть такая же.
Только через несколько секунд Терон понял смысл слов царя. Если аргонавт считал известие о существовании полукровок потрясением, то крупно просчитался. Ничто не сравнится с тем, что он только что услышал.
- Да, - тихо ответил царь. – Есть еще одна наследница, которая никогда не будет править, потому что она полукровка. Скорее всего, девушка даже не знает, кто она такая и что ее судьба скоро изменится навсегда.
- И… – Терон едва успевал переваривать все откровения, которые вывалил на него Леонидас. – И давно вы о ней знаете?
- С самого ее рождения. Ее мать была человеком, студенткой, которую я встретил в Афинах. Гайя подарила мне… - Непонятная нежность пронеслась во взгляде царя, когда он уставился куда-то в пространство. – Покой. Незадолго до этого умерла мать Изадоры, и Гайя меня утешила. Наша связь была короткой, но эта студентка много для меня значила. Я обеспечил ее и нашу дочь, только постарался не выдавать, кто я такой, но мне кажется, что Гайя знала. Она была очень умной девушкой. Страстной. Полной жизни, и очень интересовалась своим наследием и мифами про богов. И она исчезла вскоре после рождения ребенка, забрав дочку с собой. И хотя я часто задавался вопросом, что же с ними случилось, больше я их не встречал.
Терон встревожился.
- Тогда откуда вы знаете, что у ребенка есть метка?
- Я и не знаю. Но подозреваю, в основном потому, что у Изадоры и этой девушки общая кровь. И потому, что Иза отправилась на ее поиски, узнав о пророчестве из летописей несколько дней назад.
Это объясняло, зачем принцесса проникла в мир людей. Иза искала свою вторую половинку. Аргонавт снова вспомнил изображение, увиденное им на коже Кейси прошлой ночью. Знак, который, как он опасался, мог быть не просто татуировкой.
- Единственный способ обеспечить безопасность нашей расы – найти отмеченную полукровку и привести ее сюда, в Арголею, прежде чем демоны найдут ее и убьют, - твердо произнес Леонидас.
- И что потом? – спросил Терон. – Если пророчество будет выполнено, а Аталанта станет смертной, то она еще больше разъярится и бросится мстить.
- Верно, но ее силы будут ограничены. А потом, сын мой, начнется настоящая война – та, что когда-нибудь подарит нам свободу, - тихо закончил царь.
Лидер аргонавтов вспомнил обо всем, во что верил его отец. Обо всем, что сам Терон презирал.
- А как же люди? Она не станет отыгрываться на них вместо нас?
Царь напрягся.
- У нас нет особого выбора. Каждому правителю приходилось соотносить приказ Зевса с тем, что лучше для нашей расы. В конце концов, я должен думать в первую очередь о нашем народе. Да, больше людей могут пострадать, если пророчество вступит в силу, но это малая цена за безопасность Арголеи. И, в конце концов, я верю в то, что ты и твои собратья обеспечите необходимую защиту. Так ты, Терон, спасешь драгоценных людей Зевса, а также свою царицу, нашу монархию и образ жизни. И не дашь Совету править, заняв мое место.
- Твоя судьба зовет тебя, сын мой, - уже мягче продолжил Леонидас. – Тебе единственному я доверяю закончить то, что началось много веков назад. Именно для этого ты был рожден.
Терон задумался обо всем том, что ему поведал царь.
И хотя сердце неприятно жгло от предательства правителя, от мысли о том, сколько же держали в секрете от него и его собратьев, воин все же понимал, что весть о пророчестве могла посеять панику среди народа – и особенно в Совете.
Как ни взгляни на ситуацию, любой вариант развития событий мог привести к краху. Прежде чем все закончится, многие умрут: люди, полукровки, арголейцы. И если Терон уцелеет, то ему придется жить со знанием, что такова страшная цена его решений.
- Что случится с этой полукровкой, если я ее найду и доставлю к Изадоре?
Впервые царь отвел глаза. Он опустил руку и принялся рассматривать свои тапочки.
- Я не уверен.
- Но вы знаете, точно знаете, что с ней случится, - возразил Терон, чувствуя, что Леонидас лжет. – Выкладывайте все, так как слишком многое поставлено на карту.
Царь поднял глаза.
- Она умрет. Ее арголейская сущность - та часть, которую теряет Изадора, - перейдет к моей наследнице.
- И вы в этом совершенно уверены?
- Да.
- Откуда вам знать, не выйдет ли наоборот?
- Потому что, несмотря на болезнь, арголейская половина Изадоры сильнее, чем у полукровки. Принцесса заберет то, чего ей не хватает, и исцелится. – Царь положил руку аргонавту на плечо в жесте сочувствия, но хранитель не мог понять, жалеет ли правитель его самого, Изадору или же дочь, которую Леонидас никогда не знал. – Вопрос не в том, как, Терон, а когда. Тебе надо найти эту женщину и привести ее к Изе прежде, чем станет слишком поздно.
Эту женщину. От внимания воина не ускользнуло, что царь не назвал ее по имени. Если окажется, что она в самом деле Избранная, то появление Терона в ее жизни приведет несчастную прямиком к смерти.
Аргонавт убивал сотни раз. Смерть была частью его сущности. Человека Терон лишал жизни лишь тогда, когда не мог этого избежать.
Но женщину ему убивать никогда не приходилось.
Что если Избранная – Кейси? Сможет ли он сделать то, что должен?
Терон быстро отбросил эту неожиданную мысль. Метка на ее спине не доказательство. По-прежнему возможно, что это обычная татуировка. Или простое родимое пятно. Прошлой ночью он устал, исцелялся от ран и был охвачен похотью – и уж точно не мог мыслить ясно.
- Как я ее узнаю? – спросил хранитель.
- По метке Избранной, как у Изадоры. – Голос царя смягчился, а у аргонавта закружилась голова. – Иногда, сын мой, нужно принести в жертву одного, чтобы спасти многих. Найди ее, Терон. И приведи к Изадоре. Только ты на это способен.
«Пытайся», Pink
Иногда думаю, что же он делает,
Как всё это превратилось в ложь?
Иногда мне кажется, что лучше и не спрашивать почему.
Там, где страсть,
Будет и пламя.
Там, где пламя,
Кто-то непременно должен сгореть.
Но то, что горит огонь,
Не значит, что ты умрёшь.
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться.
Забавно, как сердце порой обманывает нас
Не раз и не два.
Почему мы так легко влюбляемся,
Даже если это неправильно?
Там, где страсть,
Будет и пламя.
Там, где пламя,
Кто-то непременно должен сгореть.
Но то, что горит огонь,
Не значит, что ты умрёшь.
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться.
Ты когда-нибудь беспокоился о том, что всё может быть разрушено,
И заставляло ли это тебя плакать?
Когда ты где-то там делаешь то, что делаешь,
Ты просто плывёшь по течению?
Скажи мне, ты просто плывёшь, плывёшь по течению?
Там, где страсть,
Будет и пламя.
Там, где пламя,
Кто-то непременно должен сгореть.
Но то, что горит огонь,
Не значит, что ты умрёшь.
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Ты должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться,
Должен подниматься, пытаться, пытаться и снова пытаться...
...