ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

Дворец Правителя. Опочивальня Правителя.

Илке... Я привычно похолодел, услышав то свое первое имя. Слишком часто в последнее время меня им называют. Услышал, как едва слышно выдохнула Эва. Ей я не называл этого имени. Зачем-то не называл. Да, ведьма моя, у меня тоже два имени. И две личины. Как и у тебя.
Зачем я в свое время открыл тебе свое имя, сын Ага? Потому что тогда считал, что ты мне друг. Тогда я еще верил, что у меня могут быть друзья. А у Правителя Дария друзей нет и быть не может.
Я подошел на расстояние полшага. Да, от тебя разит, дружок. Ну да ничего, отмоем, причешем, приоденем. Станешь красавчиком.

- И я рад тебя видеть, брат мой, - положил руки на плечи и поцеловал в лоб. - Ты теперь как брат мне. Владыка и господин Великого Дома Элефтари.
Я врал, конечно. Все Великие дома - как пауки в банке. Протягивают одну руку для приветствия, сжимая за спиной в другой отравленный клинок. Все ищут свою выгоду. И ты мне нужен, Губастик. Нужен мне на Севере.
- Твой отец... - я по-прежнему не убирал рук с его плеч. - Твой отец, глава Дома, Аг Бессердечный, умер. Великий Дом Элефтари и Север обезглавлены.
Ну, это было не совсем так. Была леди Лесандра и ее несовершеннолетний сын. Был еще Роф. И, самый большой вопрос - за кем пойдет Гильдия. И мне позарез нужно - с учетом новостей с Греха - не допустить раскола Гильдии. Вряд ли Гильдия встанет под руку женщины, хотя от леди Лесандры можно ждать любых сюрпризов. А вот Роф, младший брат Ага... Вариантов масса, но салический закон никто не отменял даже для Севера. Ты - прямой наследник Севера, малыш.
- Добро пожаловать в Столицу, Владыка Севера.
Я знаю не один десяток человек, которые без раздумий убьют за то, что бы из назвали Владыкой Севера. Но, судя по лицу, Губастик явно не входил в их число.

»» 31.10.15 08:30 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

...И... замерло.
...И слишком много тишины.
...И слишком много неподвижности.
...Парализации конечностей. Парализация глотки.
Дыши...

Это асфиксия.
Это удушение.
Рожденное где-то между лопаток. Ударом кулака толкая в Безмирье.
В самую пучину. Засасывая в пасть. Почти касаясь клыков Бездны.
Мне разрезали кожу. Ровно от туда где она касается дыханием.
Ровно там замирает мое.
Западает.
Зависает.
Между ключиц...
Там где пальцами почти коснулась по выступу кости.
Там куда кубарем катится кадык.
Заставляя искать воздух там где его нет.
Я склоняют голову к ней. Касаясь ртом лба.
Собираю мелкие капли дрожи на губы.
Девочка я говорил мы упадем.
Девочка, я говорил будет больно...

...Дыши...

Ничего не хочешь.
Не хотят только мертвые, девочка.
Мы мертвы.
Когда умерла ты?
Покажи мне куда ты нас привела.
Твой мир размером в две ладони.
Твой мир розовая тьма.
Твой мир капли тухлой воды.
Твой мир холодная плоть.
Девочка, ты умерла в утробе.

Пытаюсь сделать один большой вдох.
Прижимая ближе.
Еще тесней.
Ее выдохи в шею. Меленькие. Резкие выдохни.
Словно ладошками по груди. Ударяя. Ударяя.
Девочка, от сюда не выбраться.
Она дрожит мелким тремором...
Она ловит губами недостающий воздух.
Она ищет спасения.
Девочка, я не спасу.
Не спасу.

Я касаюсь губами ее лба. Я качаю ее в руках.
Девочка, мы покойники. Девочка, мы сошли сума. 
Я поднимаю ее лицо.
Сжимаю в ладони треугольник подбородка.
Почти подхватывая, почти поднимая на себя.
Большим пальцем по дуге верней губы.
Тишина. Сердце нервно кувыркается меж легких.
Можно посчитать каждый кувырок.
Один.
Второй.
Третий.
Хочу чтобы жила...
Касаясь губами ее губ.
...и... замерло.
...я... выдыхаю.
Дыши.


»» 30.10.15 09:10 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Ветер раздувает мои волосы. Нигде в мире ветер не бывает таким сильным, как на краю этого Утеса. Я не знаю, где я, но не хочу оборачиваться, чтобы осмотреться. Я ловлю каждой черточкой своего лица жалящие прикосновения ветра, словно пытающегося стереть и перерисовать холст наново. Придать моему лицу новое звучание, чтобы все смотрели и говорили "Гляньте, ее нарисовал ветер!" Странно. Я знаю, что уже бывала здесь, помню разноцветный лес напротив. Помню несогласованность каждой линии природы, что изломала рубеж этого места голыми руками по неизвестной причине. Закрываю глаза и чуть приподнимаю лицо, упрощая задачу ветру - он же завязывает мне узлом волосы прямо под подбородком. Что за детские шалости? Раздраженно отплевываюсь, не желая жевать свои собственные волосы, и решаю повернуться, но на мои плечи ложатся чьи-то ладони. Я стою на краю Утеса - там внизу гулкая бездна, тянущая ко мне щупальца своих туманных рук. Если я прислушаюсь, то услышу, как она подговаривает ветер позвать меня сделать шаг. И я почти готова шагнуть, только пальцы на моих предплечьях сжимаются сильнее, качнув меня к себе. Спиной ощущаю опору - неизвестную непоколебимость, придающую мне уверенности. И снова закрываю глаза, укрыв мятежность натуры от бессильно воющего ветра. Сегодня он не получил свою добычу.
И в следующий миг я оказываюсь под водой. Силюсь вынырнуть, но что-то придавливает сверху - как могильная плита уложенная на легкую рябь Безбрежных вод. Шутка ли или игра сознания, но стоит мне покориться судьбе, как ошеломляющее чувство безграничного счастья затопило меня с головой. Я меньше малого и меня вообще еще нет, но я слышу голос, который поет мне песни, я знаю руку, что гладит меня через разделяющую нас преграду. И мне тепло и надежно лежать под сердцем, подтянув к подбородку колени. Я почти забыла рефлекторный ужас, когда порвалась нить, связывающая меня с этим голосом. Я меньше малого - искра в сознании мира, бредущая между звезд душа, которой суждено было упасть в день отсчета моего существования. И я падаю с ледяной высоты качающей меня колыбели, блеснув коротко указующим бликом моряку, приложившему в ночи ладонь к глазам. Кто придумал жить обратно? Я падаю и...
... я пропадаю. Ничего не успеваю - не успеваю вдохнуть, не успеваю отшатнуться, не успеваю отвернуться от незнакомого прежде касания. Мне приходится ухватиться за него руками, с трудом осознавая, что колыбель, качавшая меня - его руки. Надежность, подкупившая меня - его руки. Мост, перекинувшийся через бездонное ущелье - его руки. И что огонь, прокатившийся по моему позвоночнику, выжегший нервные окончания там, где касались меня его пальцы - это совсем ничего по сравнению с пламенем, сжигающим мои легкие. Я не знала, что можно умирать вот так - когда твое сознание проясняется до кристальной чистоты, когда наверное впервые в жизни ты видишь мир не перевернутым с ног на голову, а таким же, каким его видят все остальные люди. Мне оставалось гореть так недолго - огонь от легких распространился дальше, скручивая жгутом вены и в самый последний момент, когда тьма уже подобралась ко мне так близко, что я ощущала ее ядовитое дыхание, я бессильно вдыхаю, ослабев от внутренней борьбы, и со вдохом вдребезги разлетается мир.
Вместе с твоим вдохом в каждую клеточку моего тела пробирается Тьма. Не таится, не крадется, располагается по-хозяйски, копотью оседает на сердце, растворяется в крови. Я почти теряю связь с жизнью, вжавшись в тебя так сильно, что почти становлюсь тобой. Вспышка яркого света внутри меня так неожиданна, что я почти кричу и не могу понять от чего. Кружится голова и кружится в каждом капилляре твой вдох, собирается в горле, сияет нестерпимо звездной белизной, ярким небесным светом. Я обнимаю тебя крепче, неловко обхватывая шею и выдыхаю обратно то, что ты отдал мне. Чувствую спинным мозгом, что не должна сейчас позволить тебе отстраниться. Крепче прижимаю голову, запустив тонкие пальцы в волосы, собираю с губ твоих неровное дыхание, оборвавшееся тогда, когда ты вдохнул меня и позволил разойтись по твоим венам. Пей сколько сможешь, маг. И не думай, что долго сможешь не дышать. Я солнечным сплетением ощущаю, как рвется из тебя еще один выдох. Вот здесь, в самой сердцевине моего существа, видишь? Одно на двоих дыхание. Солоноватый привкус крови заставляет меня заурчать - я не знаю, чьи губы треснули. Дыши. Дыши в меня маг, слышишь. Коротко обрывается полустон-полурык - не боюсь. Ты едва не ломаешь мне ребра, сжав до хруста, но все равно не удерживаешь его. Навзничь. Выгибаюсь атласной лентой, ты со мной.
Твой второй выдох уже знакомо свивает вены ядовитым плющом, а я уже научилась целовать тебя так, чтобы не упасть, не сорваться. Я хорошая ученица, маг. Слышишь? Слышишь голос сотни голосов? Это реквием по нашим душам. Обещай, что удержишь меня, обещай. Я тебя не боюсь, больше нет. Преломленная тьма осадком копоти выпадает внутри меня, расцветает внутри крупными белыми цветами. Нежным бархатным лепестком скользит от меня к тебе. Не бойся, я с тобой, маг. Каждый раз твоя дрожь белесыми кавернами сворачивается в моей душе, перламутровым жемчугом скатывается по позвоночнику. И мне нужно все больше и больше. Поцелуй меня сильнее. Дыши чаще. Ты же хочешь. Я чувствую это по тому, как сильно ты сжимаешь меня, принимая в себя мой выдох. Может быть, я отравлена еще тем первым твоим прикосновением и это горячечный бред? Боль от того, как с размаху врезаюсь в стену спиной, слишком реальна, чтобы быть искажением реальности. И я улыбаюсь тебе в губы, слизнув капельку крови, обвивая руками шею и притягивая к себе. Ты дышишь в меня мелко и часто и пока во мне кружатся снежинки копоти, белыми молниями устремляется в тебя мое существо. Это Вечность, поделенная пополам, интересно, а у нас останется шрам? Обнимай меня крепче. Крепче.
Мне обвиться бы вокруг тебя, да уже не хватает дыхания. Вены полые, черный снег выпал густо, чернильно, обесточил все связки импульсов, ты почти до дна меня выпил, вылакал. Мой мир возвращается в прежнее перевернутое состояние и прежде чем провалиться в темноту, я впервые улыбаюсь, распахиваю руки и падаю туда по доброй воле, сорвавшись с твоих губ, скользнув по стене - сломанная игрушка, кукла колдуна. Наигрался, маг?

»» 30.10.15 01:30 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши.

...выдох...

Такое тягучее...
Такое втягивающее в себя.
Обволакивающие.
...да...
По каждому позвонку.
По каждой точке на теле.
Ты говоришь - да.
Тьме, что ласкает твои губы.
Ты говоришь - да. Вбирая в себя мой выдох.
Прижимаешься всем телом с готовностью самоубийцы.
Девочка, ты хочешь умереть.
Девочка, я готов тебя убить.
А тьма ласкает твое лицо.
Мелкими трещинами почерневших вен.
От языка, губ, вверх по нежным линиям скул.
Девочка, тьма целует твои глаза.
Такие по-сумашедше почерневшие глаза.
Девочка, я никогда не видел более прекрасных глаз.
Девочка, тьма пробирается по шее вниз.
Дрожит там сотней....
...тысячей венок...
Целует шею
Выступы ключиц.
Девочка у тьмы нет границ.
Обнимаю тебя крепче
Глажу изгиб твоей спины.
Тьма вторит моим касаниям.
Хлынув потоком вниз.
Девочка, тьма целует...
...целует...
Целует твою грудь.
Под сердцем
В самое сердце.
Там где рождается стук...
Девочка, ты показала как много во мне тьмы.
Как много ее я могу отдать.
Еще?
Девочка, для тебя мне ее не жалко.
Девочка, ты дрожишь.
Тьма касается впадинки пупка.
Я вжимаю себя в тебя поднимая над уже не существующим полом.
Мы танцем у Бездны.
Девочка, ты слышишь ее песню?
Девочка сколько родинок на твоем теле?
Тьма поцелует их все.
Круги по бедрам.
Кружевом, тонким кружевом по низу живота.
Девочка, ты такая сладкая в объятьях Бездны.
Твои губы пахнут рябиновым соком и кровью.
Девочка мне ... нужно еще.
Твои пальцы на моем затылке.
Твои губы не отрываются от моих...
Девочка тьма даст тебе темные крылья.
Они укутают нас с головой.

...вдох...

Это ожог.
Ожог рта.
Гортани...
Ожог тела.
До мяса, до кости.
Ожог тысячами углей по голой коже.
По чистым нервам раскаленным серебром.
Девочка я готов ослепнуть.
Девочка, что ты делаешь со мной?
Ты смеешься мне в губы.
Девочка, ты прекрасна когда хочешь убить.
Я сжимаю тебя все крепче.
А должен был бы отпустить.
Раскаленную, горячую, убийственную.
Отпустить...
Еще...
Захлебываюсь светом.
Захлебываюсь тобой.
Твой свет собирается где-то под ребрами.
Сковывает.
Сковывает сердце.
Девочка мое сердце не бьется.
Ты выжгла свои ладони мне где-то на лопатках.
Оставив след.
Твои руки стерли темные отметины на коже.
Твой свет очистил все мои грехи.
На краю Бездны. На ватных ногах.
Опасно.
Ты любишь танцы на краю ножа?
Прижимаю тебя к стенке.
Миллионами пепельных крыльев разлетаясь к твоим ногам.

...выдох...

Банга заливается лаем.
Грозовым. Рвущим тишину.
Тихо...
Она скулит, наклоняется и прижимается к полу.
И не отводит глаз.
От девочки, что мерно спит на моей груди.
От девочки, что улыбается во сне, испачканными в крови губами.
Девочка... тебе идет красный...
Я проведу рукой по ее волосам.
Все пройдет, девочка. Все пройдет.
Я закрываю глаза.

Девочка, когда я открою их вновь. Я, надеюсь, тебя не будет рядом.



»» 31.10.15 18:05 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Всякий раз, когда тело человека заболевает, любой мало-мальски сведущий в лекарском деле скажет - сон врачует. Сон излечивает многие недуги, расслабляет, успокаивает сознание. Всякий раз, когда заболевает человеческая душа, сны становятся ловушкой, которую невозможно избежать. Каждый день, когда закрываю глаза, я знаю - они придут. Они придут за мной, за моей душой, за чем-то, что кроется внутри и что они никак не могу достать. Я не могу спрятаться от них в мире снов, не могу найти укрытия в реальности. Они со мной всегда - стоят за моей спиной, дышат часто и рвано, тянутся ко мне. Кто я? Нет такого человека, что смог бы ответить на этот вопрос, нет того, кто смог бы удержать меня на границе сна и яви, разогнать черных вестников, нашептывающих мне чужие тайны, которые я не хочу знать. Не хочу, не хочу, не хочу... Я закрываю глаза и дверца в мир снов, казавшаяся яркой конфетной оберткой, захлопывается, закрывая меня в пыльном, темном чулане, где сплетения паутины - мое единственное одеяние, охраняющее меня от них.
Сегодня я улыбалась во сне. Мне снился странный сон, в котором непрестанно билось чье-то сердце. У него был рябиновый вкус с легкой медной ноткой. Мне легко и надежно было спать и не думать, что правая рука моя затекла и от приостановленного бега крови сотни тысяч маленьких иголок стремительно штопали рвущуюся на глазах тонкую кожу. Вместо пронзительных воплей черный птиц с острыми клювами, мерно стучало сердце мира, впервые повернувшегося ко мне. Меньше всего на свете мне хотелось покидать с трудом обретенное убежище, открывать глаза навстречу новому дню, но если меня чему и научили мои сны, так это не пасовать перед неизбежным. И пусть я проснусь и покину уютный чертог, но со мной останется сердце мира, которое мягко стучит мне в щеку. Я знаю, что останется, потому что если мир вздумает лишить меня этого, я кликну своих черных птиц с длинными острыми клювами и мы разорвем грудь, в которой бьется столь желанное мной сердце. Они сделают это для меня. За сотни тысяч раз, что они рвали на куски мое тело, отказать мне в такой мелочи было бы странным. Я улыбаюсь своим мыслям и с улыбкой медный привкус крови становится сильнее, а чужое сердце бьется глуше. В последний раз глубоко вздохнув еще во сне, я открываю глаза и дыхание обрывается в груди, заставив сердце больно стукнуться в клетку ребер. Широко открытыми глазами я смотрю в лицо, которое мне снилось.
Краем сознания улавливаю стук сердца и мое собственное оглушительно колотится внутри, выталкивая кровь с саднящей болью. Я замерла, растаяла, исчезла, но никуда не делась из его рук. Мне страшно начать снова дышать, потому что это был не сон. Мне не приснилось. С тревогой разглядываю черты склоненного ко мне лица, по мерному дыханию понимая - спит. Спит, удерживая меня, а я не сплю и не удерживаюсь от того, чтобы поднять не затекшую руку и коснуться кончиком пальца брови, отдернув руку, как от огня. Не касаться. Ни за что по своей воле. Беги, дурочка, беги, пока он спит. Но затаив дыхание я слышу не голос рассудка, а сумасшедше колотящееся у меня в груди сердце и только когда в глазах темнеет от задержанного дыхания, я отрываю напряженный взгляд от его лица. Запомнила до мельчайших деталей - все, что сумела рассмотреть в полумраке, но все равно смогу узнать из тысячи. Узнать и исчезнуть прежде, чем он протянет ко мне руку. Даже если мне придется умереть. Эта решимость придает сил оторвать голову от его груди и одним движением отодвинуться так далеко, как только это оказалось возможным. Глухое ворчание напугало меня до ужаса. Волна холодного, черного ужаса поднялась в душе, стремительно сметая все на своем пути. И только сейчас я заметила в углу девочку.
Ту самую девочку, которая привела его. Напряженно и пристально она смотрела на меня, а потом протянула мне руку. Я схватилась за ее пальцы и сжала их до хруста, так и не раздавшегося в тишине. Только мое сердце все также оглушительно рвалось из груди. Она потянула меня за собой, и я оглянулась всего на мгновение и вздрогнула от почудившегося мне движения. Полупрозрачная ручка рывком вернула меня в сознание, и мы понеслись по коридорам полусонного Дворца, который весьма доходчиво объяснил мне все то, что я так плохо уяснила в детстве.
- Прости... прости меня, - шептала мне девочка с ямками на лице, обнимая ладонями мое. - Я просто хотела, чтобы ты осталась со мной навсегда. Ты ведь больше никогда не вернешься? Скажи... Никогда?
Я стояла перед ней на коленях. По лицу текли ручьями слезы и мне сложно было говорить, не всхлипывая. Но обманывать не имела права.
- Все в порядке, моя красивая девочка, все хорошо, - целовала я бледные щеки. - Я никогда не вернусь, прости меня. Но никогда тебя не забуду. Ты будешь со мной. Обязательно будешь.
Она опустила голову, понурившись. И сердце мое разбилось на сотни маленьких осколков, усыпав ими гладкий, ледяной пол. Маленький пальчик указал мне на дверь, скрытую предутренними тенями от взора любого, кто не знает, что она там. И когда я обернулась, моей маленькой красавицы уже не было рядом. Кто разрешил ей не спать всю ночь и гулять одной по замку? Совершенно безответственные люди. Она же совсем еще ребенок.


_________________

Дворец Правителя. Опочивальня Правителя. Не далеко от сладкой.. манящей... кровати с большим количеством подушек


Если честно меня тошнит.

И можно было бы сказать, что это от огромного количества спиртного, что застряло где-то в желудке, пропитало кровь и остатки мозга.
Можно было сослаться на на вино, ром и Н`Габах его знает что подсовывал мне Дзю всю дорогу от Острова Греха.
Но я то знаю. Я то знаю, что меня тошнит от... надежды.
Надежды.
Такого поганого, похороненного когда-то в темном лесу чувства, что ощущал когда тонкое лезвие клинка вот-вот должно было искромсать мне горло.
Да. Я вдруг с чего-то решил, что я не услышу это. Знал ведь для чего еду. Знал.
Но надежда... Самое лживое чувство на свете. Самое предательское. Подкрадывается всегда осторожно...ласкает и норовит ударить в спину.

Владыка Севера.
Тошнит.

С трудом заглатываю желчь, что подбирает свои руки к горлу. Старюсь не думать о том, что в голенище моего сапога припрятан не большой клинок. И о том, что шея у Правителя такая же хрупкая как и тех кого я убивал, чтобы спокойно убегать дальше.

Убивал, чтобы убегать. Так делают звери, Дарий. Тебе показать, что бывает когда зверей загоняют в угол?
Да... ничего не выйдет. Да... меня убьют еще до того как я воткну клинок в цель.
Но Бездна раздери, это будет куда лучше чем:

Владыка Севера.

Да, это будет куда лучше чем:

Ты теперь...брат мне.

Мой новоявленный брат с чего ты решил, что я остался тебе другом?
С чего ты решил, что Роф брат Ага - не будет тебе лучшим?
С чего ты решил, что новая девка моего почившего... отца. Не будет рада услужить правителю?


Закрываю глаза. Выдыхаю. Стараюсь побороть желание убрать руки Дария со своих плеч.
Пытаюсь ухватить где-то внутри растущую злобу и притоптать ее краем грязного сапога. Хотя бы из чувства самосохранения. 
Сжимаю челюсть до болей где-то за ушами.
Пытаюсь примериться с судьбой... хоть и понимаю что это бесполезно. Пытаюсь сделать это все за один вздох и выдох.
Пытаюсь не заорать с выдохом в лицо новому Правителю как я его ненавижу.
За то что расковырял мои останки. Давно забытые, давно приданные огню.
За то что нашел.
За то что сдох... боги правые, наконец-то сдох... Аг Элефтари.
За то что ... Лорд Севера.
За то что ...да, за все.

И прежде чем крик, что рождается в глубине  пьяного тела, разобьет маску на моем лице в мелкие трещины.
Прежде чем я пошлю Правителя Лордов в Бездну. Я растягиваю рот в улыбке.
Похлопываю Дария по плечу. Киваю как болванчик и цежу сквозь зубы:
- Давай скрепим наши узы поцелуем...
Не жду, что мне ответят я сжимаю голову Дария руками и целую его в обе щеки.
Делаю шаг назад спасая Правителя от паров спиртного, которыми казалось бы пропитал здесь все. Чуть не падаю оступаясь...
- Я пьян. Мне нужен сон... - я давно не видел кошмаров. - У тебя же найдется коврик для...Лорда Севера? Или мне можно прилечь здесь? - Киваю на кровать с балдахином, - не переживай я не займу много места...Но я по- моему... храплю.



»» 07.11.15 11:15 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Возвращение из Тартара

Нужно распорядиться, чтобы повесили новый балдахин. Узнать, почистили ли камин. Разгрузили ли все сундуки с платьями. Не забыли ли книги. Здорова ли матушка Беаты. Когда подадут обед. Распаковали ли приобретенные на озере скляночки, горшочки и тряпочки с травами. Наверняка, это работа для слуг, но я все никак не желала останавливаться и оставаться наедине с другими вопросами, тяготившими весь путь обратно. Совет Десяти. Ходила, выдавала распоряжения, но тихо, спокойно, как будто бы все еще боясь спугнуть то невероятное ощущение, которое теперь было мне знакомо, близко и любимо. Мир был велик. И это открытие я нежно лелеяла в своем сердце, с упоением вспоминая все то, что пережила. И плохое, и хорошее. Говорят, что когда возвращаешься, уже никогда не бываешь прежним. Можно было сколько угодно смотреть на эти однообразные картины, стены дворца, мишуру, которой он украшен и вытянутые в якобы приветливых улыбках лица, но не принимать близко к сердцу. Потрясающий рассвет над бескрайними водами, в лучах которого сновали прибывающие и отбывающие с острова суда. Невероятное зрелище поднявшегося с водной поверхности дракона. Невольничий рынок, от воспоминаний о котором каждый раз по коже пробегают мурашки. Мир оказался велик и совсем не такой, каким она всегда его представляла с чужих рассказов. Я теперь чувствовала, что все, ради чего совершила это путешествие, делало его, этот мир, еще больше. Я стала его частью. Я была связана с ним.
С затаенной усмешкой проводила взглядом троих слуг, которые с бледными лицами тащили в мои покои один из ларей, набитых сверху до низу подарками, которые якобы я привезла с собой из западных земель. Постояла у окна в одном из многочисленных коридоров замка, наблюдая как стая птиц куда-то плывет по облакам от столицы. Уже готовили горячую воду, но я мялась у окна, как человек, с которым совсем недавно произошло что-то очень хорошее и он боится это хорошее потерять, стереть вместе с дорожной пылью. Делать следующий шаг или еще подождать? Нужно еще совсем немного постоять вот так, замерев у окна, распустив косы и рассеяно перебирая пальцами спутавшиеся пряди. Остановить время, мыслями уходя все дальше, где простирался удивительный мир, горький, как самая мерзкая микстура из существующих, но прекрасный, в некотором смысле и уравнитель, и зеркальное отражение одновременно. Лучший из существующих учителей. Возможно, когда-нибудь все это мне покажется только сном. Но как же не хочется просыпаться! И венчанием этой светлой грусти - травяной запах мыла, густой пар, поднимающийся вверх и часовое расчесывание в окружении щебечущих придворных дам. Пробуждение. Кто все эти люди?
Они говорят о новостях в доме Понирос, обсуждают гостей. Я как всегда тиха, косы мои длинны. Меня одевают, укутывают в многочисленные слои тканей, обрамляя капельками драгоценностей то там, то тут. Я как живая кукла. Девушки много уделяют время обсуждению какого-то мужчины. Его внешнему виду и стати. Когда приоткрываю глаза, они смущенно замолкают. Но не хочется никого спугнуть. Это даже забавно. Какое-то время тишины, а потом на перебой они рассказывают о фрейлине и правителе. Одна подхватывает другую. Любовница! Любовница! У правителя любовница! Какие страсти! Но информация уже не нова, увы и ах.
- Я хочу... - неожиданно вырывается у меня. В комнате повисает тягостное молчание. Все взгляды в мою сторону. Они ждут, что разразиться гроза.
- Увидеть ее, - постепенно щебетание возобновляется. Духи, сережки, костюмы для бала. Все ждут Совет. И я поддерживаю эту беседу как ни в чем не бывало. Перекатывается маленькими звенящими бубенцами по комнате уже позабытое "миледи". Одни слухи удивительнее других. Скучно.
- Леди Ризольда еще не сказала вам, что мы привезли с собой лучших портных Царь Острова? - они замирают. Тепло улыбаюсь, развеивая опасения, - Примерка к балу сегодня же. Ткани удивительно хороши. Мы с благословения нашего правителя подготовили много сюрпризов и подарков гостям. Леди Исна? Я попрошу вас позже зайти ко мне. Нужно еще раз убедиться, что комнаты для гостей готовы. Леди?
Чуть правее за леди Ризольдой тянула спину вверх прихорошенькая девчушка. Взгляд у нее был серьезным, она выглядела немного взволновано и, кажется, от нее я за сегодня не услышала ни одного высказывания в стиле "Ах, какой чудесный покрой штанов у этого господина! Как ему идет этот стиль! Особенно если смотреть со спины!". Уже не может не радовать. Она представилась.
- Вы займетесь слугами. Хочу удивить не только гостей, но и доставить величайшее удовольствие нашему правителю в каждой мелочи. Великолепие этого маскарада должно затмить все, что когда-либо было или еще будет. Надеюсь, все приготовленные сюрпризы порадуют великие дома. У нас много дел. Но прежде всего я должна выразить свое величайшее почтение брату. Уже оповестили?
Конечно же, они уже доложили Дарию, что я вернулась. Так и подмывало спросить: "И что? Что он сказал?!". Но не спросила, а они не сказали. Наверняка этот доклад происходил даже не в их присутствии. Ничто не изменилось.
Разговоры постепенно уходят в другое русло. Обет Магистра и его самопожертвование. Мое королевское молчит, думает. Попробуй разговаривать, когда на тебе завязывают шнуровку в четыре руки! Чудесные пироги новой кухарки. Я чувствую, что хочется есть, но я не должна отвлекаться. Терпение всегда вознаграждается. Если бы не статус, уже бежала бы босиком на кухню за порцией чего-нибудь вкусненького. Но важно воспитывать в себе величайшую добродетель - строгость по отношению к себе.
Покачнувшись под весом нарядов, переместилась в другую комнату. Живот прилип к спине, но до того момента, когда можно будет сесть за стол, уйдет еще уйма времени, которого не хотелось терять.
- Передайте мои приветствия Магистру Мэлосу. Вручите ему подарок из западных земель. Это там, в черной резной шкатулке. Выразите мое почтение. Поинтересуйтесь обязательно его здоровьем.
В недрах ларца лежит нечто, что должно порадовать старого мага. Трынь-трава, которая улучшает мужское здоровье. Собрано добрыми травницами запада. Редкая вещица и весьма ценная. Королева же должна заботиться о пожилом Магистре? Кто, если не она? Подсушенная травка переплетена ниточкой драгоценностей и плетеной тесьмой. Капли янтаря рассыпаны по донышку. Запах - препротивнейший, жуткий. Стухшая рыба пахнет и то лучше. Прогуливавшаяся по рынкам Греха, я знаю это теперь наверняка.
- Очень помогает при запорах и болях в пояснице, - с серьезным видом передаю "драгоценность" в дрожащие руки несчастной, которой предстоит это сделать. Я не знаю даже ее имени. Та смотрит на шкатулку с ужасом, не подозревая, что в ней на самом деле. Меня распирает восторг от собственной дерзости, но это моя тайна. Моя и Магистра. И я ее сохраню, отрешенно поглаживая переплет старой книжки с невинным выражением лица. А я что? А я - ни-че-го!
- Если правитель потребует меня к себе - сразу же зовите, - иду дальше, к портным, расположившимся на других этажах, где во всю уже идет подготовка к балу.
- Список мне, Элиния, всех гостей. Если что-то изменилось, то я хочу знать об этом первой. Кто занимался всеми делами, пока я была в отъезде? Почему до сих пор не доставили подсвечники? И я хочу видеть мажордома. Нет, лучше садовника, а потом и его. Всех, зовите их всех ко мне. И комнаты, я хочу все проверить лично. И костюмы для гостей. Надеюсь, что все они будут в пору. Наш правитель весьма щедр, а потому дополнительные наряды будут розданы всем желающим посетить бал. Это должен быть праздник для всех, - как у меня в этот момент за спиной не выросли крылья? Хотя я то была уверена, что если что-то и вырастет, то уж скорее рога или же змеиный хвост. Но что поделать? Королевой во все времена быть непросто. Приходится идти на подобные жертвы. Жертвы, надеюсь, останутся довольны.
Наконец-то одна. В руках зажата книжка с амирскими сказками. Есть еще время до обеда, но я не смогу посвятить его чтению как раньше. Впрочем теперь, когда я вышла за границы знакомого и привычного, Амир уже не казался чем-то по-настоящему недосягаемым и нереальным. Просто держать старый, потертый томик в руках было уже приятно. На щеках здоровый румянец. Вот, что помогает красавицам избавиться от любых хворей получше какой-то волшебной воды из озера. Путешествие и опасности с ним связанные! А еще подготовка к балу.
- Понирос, Понирос, - бормотала, сидя за широким столом и время от времени делая какие-то записи на пергаменте. Книга со сказками лежала тут же на столе. Потом - я обязательно сожгу все бумаги. При дворе все так обожают сюрпризы, что не хотелось бы никому испортить момент удовольствия. Отложив в сторону перо, сложу вместе ладони, поставив локти на стол, и закрою на мгновенье глаза.

»» 06.11.15 14:56 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Огонь в очаге весело потрескивал, выстукивал искрами знакомый мотив, к которому я не желала прислушиваться. Пальцы тонко и больно купались в растопленном воске. Я перегрела свечу. Очнулась от заставлявших меня ежиться воспоминаний, когда ручка нагрелась до такой степени, что на пальцах теперь красовались волдыри. А я все перебирала и перебирала в голове картины, никак не складывающиеся у меня в единое целое. Раскладывала по полочкам, сортировала согласно одной мне доступной логике, но все равно не могла осознать в полноте своей. Обожженными пальцами касаться губ, что пахнут кровью и рябиной? Я жалела каждый пальчик, каждый ожог, заговаривала, нашептывала, упрашивала - воск плескался молочным, тягучим, ласковым, манил теплом и нежностью, обманывал, улещивал. И я не удержалась. Окунула пальцы, забыв как кричат от боли. И ждала, когда остынет воск. Я обещала, что она будет со мной. И она будет. Я сделаю ее для себя, хотя бы одну из тысячи, единственную из череды полузабытых мною лиц. Иногда они приходили ко мне снова, но у них уже были черные перья и острые клювы. И даже это не сравнится с тем, как горит в обжигающем воске тонкая кожа пальцев. Мне не было страшно за дверью этого жилища не потому что тут меня никто не найдет, а потому что тут есть они. Я обвела взглядом стены с полками, на которых сидели, лежали и стояли мои куклы. Пестрые и бледные, большие и маленькие, с лицами и чистыми полотнами - мне было спокойно и легко среди них. И ни одна из них не смотрела на меня так, как глаза живого человека.
Воск начал застывать, и я потянула из миски пальцы. Не хнычь! - сурово говорил мне Тот, кто не был моим отцом. И я не хныкала. Я с ужасом рассматривала отметину на моем запястье. Темную, мрачную, тянущуюся по вене и расходящуюся в стороны. Какую-то неправильную, непонятную. Я терла ее щелоком, сухой ветошью, воском и глиной, но толку не было никакого. Словно птица, камнем рухнувшая вниз и не успевшая сложить крылья. Всякий раз, когда сердце начинало взволнованно биться, ударяя пульсом в полупрозрачную кожу с искоркой голубой, крылья птицы трепетали. Я не сводила с нее взгляда, почти не дыша, и мне казалось, что она вот-вот оживет, сорвется с моей руки и улетит прочь, туда, где ее ждут. Да так и не дождалась. Из лент между пальцев проскользнула бордовым всполохом такая же как та, что пеплом осела к ногам во Дворце. Я зажмурилась, заставив сердце успокоиться и перестать бить крыльями падающей птицы. Я ничего не хочу знать и ничего не хочу ждать, просыпаться в холодном поту, считать дни количеством зажженных костров, потому и забинтовываю руку атласной лентой цвета крови, которую истово смывала с губ, ворвавшись домой. Пышным бантом распускается на запястье кровавый цветок, скрывая метку. Наивная, - зашептали куклы разом. - Не доверяй, не доверяй. Пальцы болели до слез, но воск остывал, нужно было спешить...
... и я швырнула в огонь почти готовую куклу. Следом полетела миска с остатками воска. Шило, которым я рисовала черты, стоя на полу на коленях, согнувшись, почти не дыша, вонзилось в грубые доски массивного стола. Вскочив на ноги, я смахнула со стола краски и заколотила по столешнице кулаками, стесывая ребра ладоней. В догорающем очаге плавилось до боли знакомое мне теперь лицо. Лицо, которое я изучала в рассветных сумерках, в полумраке дворцовых коридоров и оно не было изъедено оспинами.
- Суламифь! - прогрохотал Владий с порога и сгреб меня за шкирку, выволакивая наружу.
- Где ты была? - спокойно осведомился Лютай, некоторое время изучая меня.
Я не поднимала глаз. Его ровный тон мог обмануть кого угодно, но не меня. Волоски на руках встали дыбом от вибрирующего воздуха. Владий чуть встряхнул мое послушное тело. Молчи! - сказала искра моего сознания.
А степная трава пахнет ладаном... Колет босые ступни. По большому пальцу упрямо взбирается муравей, за которым я завороженно слежу.
- Суламифь! - муравьишка скатился вниз - мне казалось, муравьи лучше держатся на поверхностях. - Ты понимаешь, что мы волновались?
Я не впервые ухожу искать лица...
- Суламифь! - я вздрогнула. Наконец-то.
И подняла глаза.
- Останься, дочка... - тихо проговорил Лютай.
Я не могу. Мне нельзя было даже ступать на этот остров. Нельзя. А я забыла.
- Вечером на Грех отправляется "Щадящий", я знаю капитана.
Я повернулась и закрыла за собой дверь.

»» 07.11.15 03:57 ОСТРОВ ГРЕХА
_________________

Дворец Правителя, будуар леди Констанцы, затем сад.

Зарывайся в книги, взрывай мосты,
Убегай на север, на запад, прочь,
Попытайся как-то ещё спастись...
Все равно в конце наступает ночь.

Босиком кружусь по разбитому стеклу. Одной ногой касаюсь пола, другую медленно завожу дальше, по кругу. Фуэте на осколках прошлого. Головокружительное откровение настоящего. Пачкаю в клюквенном соке половицы, распугав птиц. Давлю красные ягоды. Капает алая кровь. Тучи застили звезды. На небе нет больше луны. Во мне нет света. Я одна, кружусь, кружусь, а в груди разрастается черная, вязкая дыра, бездна, полнится страхом, ужасом первобытным. И затягивает меня. Я хочу закричать, но не могу. Он снова пришел за мной.

Заливает мир непроглядный мрак,
Он вольется в комнату сквозь окно.
Рано или поздно случится так,
Что за мраком следом войдет ОНО.

Вскакиваю. Подушка мокрая от слез, волосы прилипли к лицу и разметались по постели. Зеркало целое, смотрит на меня черным оком, мрачно, властно. Он не отпустит. Он снова пришел ко мне, чтобы мучить меня. Чтобы разделить свою боль со мной. Он говорит мне, что я должна избавиться от женщины. Я должна убить ее. Он душит меня. Он требует. Он клянет мое своеволие. И я дрожу, плачу пуще прежнего, умываюсь слезами и больше не могу уснуть.

Иногда послышится крысий визг,
На твоих висках выступает пот.
Опадает свет штукатуркой вниз,
И ОНО по лестнице вверх идет.

Я снова видела лицо мужа. Он был бледен, белее белого. Так смотрел, так винил меня в том, что я занята не тем. Цветы в каждую гостевую комнату. Больше цветов и света, чтобы доставить радость гостям замка. Он сказал, что я предаю его. Что я должна уничтожить каждого, кто встанет на моем пути. Та женщина, почему она не дает ему покоя? Почему мертвому не все равно кто согревает постель правителя? Брата. Почему он со мной так? Почему?

Ты сидишь от страха ни жив, ни мертв,
Не помогут тысячи фонарей,
У тебя в висках холодеет кровь,
И ОНО с другой стороны дверей!

Я дрожу. Дрожу под сотнями одеял. Этот холод не разогнать. Не отгореть руки. Босые ноги ступили на могильный камень, вросли в него, окаменели. Не чувствую ног. Ничего не чувствую, кроме одиночества и страха. Свет не защитит меня. Стража не защитит. Дворец тих, но даже ночью то там, то тут слышны разные необычные звуки, как будто бы стены дышат, перешептываются между собой. Смотри, смотри, а королева то сошла с ума. Каждый предмет, который я встречаю - дверь в мое подземелье. Черная пропасть, куда я боюсь упасть. Не оступись!
Босиком иду. Мне уже все равно, только бы не оставаться в своей комнате. Только бы не видеть его снова. Слезы сохнут, но боль не уходит. Больно от того как он смотрел на меня. Так глядят на предателя. И я бьюсь в отчаянии, задеваю доспехи, пустым жестяным ведром позвенев на весь коридор. Замираю, прихожу в себя, прислушиваясь, а после, подобрав полы наспех наброшенного поверх длинной ночной рубахи халата, бегу прочь, вниз, на улиц. Скрип, вздох, всхлип. Следы мои как лужицы крови, подернутые белой изморозью. Они таят во тьме, но я чувствую, что это еще не конец. Вслед мне глядит Эдвард, павший король. Глядит с укором. Из самого сердца Тьмы.

На улице я глотаю воздух так жадно, словно была все это время под водой. Полной грудью, растягивая руками ворот, халата и ночнушки. Главное, чтобы меня никто не видел. Я тиха как эта ночь. Я незаметна. Я мягко ступаю одервеневшими ногами по камню, а потом и по земле. Я - земля. Я невидима, я всюду и меня нигде больше нет. Короткая трава щекочет ступни, ночная влага смывает с них кровь. Здесь легче, намного легче. Кажется, даже проглядывают звезды. Я не вернусь до утра в замок. Буду призраком в этом саду, зверем, которому нет покоя. Это мое убежище. Запахи весны, влажной земли и мяты. Холодно, но этот холод другой. Горько, и эту горечь не выжечь из моей глотки. Порыдаю вдоволь, повою на луну и успокоюсь. Эдвард, милый, прости меня, что подвожу. Не ту выбрал ты себе в королевы. Не ту. Зря ты посмотрел на девочку, сбежавшую от путника как испуганный олененок. Зря ты вырвал меня из леса, из мира, который я до сих пор считаю домом. Погубил ты меня.

С течением времени приходит опустошение и спокойствие. Слез больше нет, а беседка спасает от сырости иного рода. Холодные еще ночи. Я забираюсь на скамейку с ногами, обнимая колени кружевными полами длинного халата. Волосами закрываю опухшие глаза. Будто чьи-то ладони легли на мое лицо. Вот так, не отпускай, побудь со мной еще немного. Вдыхаю прохладу ночи. Это лишь сон. Очередной кошмар, который вернулся вновь. Но он не имеет надо мной никакой власти. Думаю так и дышу легче. Тьма вокруг отступает и на горизонте брезжит рассвет. Темнота иного рода только ухмыляется.

Сколько уже времени? Мне все равно. Я мечтаю однажды снова отправиться в путь. Когда-нибудь я обязательно увижу Амир и мои ноги обожжет его раскаленный песок. Я хочу дышать и чувствовать себя огнедышащим драконом. Хочу искупаться в солнце. Отогреться. Мне холодно. Я знаю, что я здесь одна, но ощущение такое, как будто бы на меня смотрят со всех сторон. Страшно.

Микеш, ты здесь? Спой мне свою песню. Отведи меня за руку, усади на свои колени. Можно я еще немного побуду рядом? А она в ответ вздыхает и тихо поет древние песни. Это и есть ответ. И вот я уже сама стою на коленях. Я чувствую, что Тьма затаилась. Она рядом. И Эдвард еще вернется. Но я поднимаю лицо к восходящему солнцу и прошу бога отложить встречу. И солнце дарит мне поцелуй, несмело касаясь сомкнутых век, приглашая взойти на костер и сгореть на нем заживо, чтобы спасти неупокоенную душу мертвого короля. А я просто молюсь, потому что уже не в силах ничего изменить. Молиться - все, что мне остается.

- Н'Габах Великий, день мира.
Защити меня.
- Я прах перед лицом ветра твоего.

Но за дверью видишь лишь пустоту.
Ты вдыхаешь страх - выдыхаешь дым.
И ты сам спускаешься в темноту,
Сам приходишь к НИМ.
_________________

Дворец Правителя. Опочивальня Правителя.

Пахнет. Воняет. Смердит. Не от сына Ага и его "братских" поцелуев в щеки. Точнее, не только от него.
Так пахнет страх. Мой собственный страх. Мне страшно. Кажется, я ошибся в нем. Кажется, все будет не так, как я рассчитывал. Кажется, что мне снова тринадцать, и мы с ним снова на конюшне, и спина и все, что ниже, горит от наставлений Аллария. И я ребенок, а Губастик - старше, умнее, все видел и все знает. Кажется... Нет, мне все это только кажется. Я вырос. Из Илке-палки в Дария Скорбящего.

Я бы оставил тебя здесь. Я бы не отпускал тебя. Я бы положил тебя подле на постели. С одной стороны - кинжал, с другой - Лорд Севера. Потому что ты мне нужен. Потому что я тебе не доверяю, и опасаюсь, что ты снова сбежишь. Но... Но... Но...
Тяжелый гобелен с вышитой сценой охоты на волка. А за ним... Как же я забыл. Смежные покои. Которые отделены от моих покоев дверью, спрятанной за этим гобеленом. В последний раз ими пользовались, когда был жив Алларий. Там жила его фаворитка. Любовница. Всегда под боком, но не на виду. И почему я не последовал примеру своего... родителя? Почему не поселил Даэву-Бригиту там? Почему живу с ней открыто, как с супругой, назло всему двору? Почему? Зачем? Ладно, потом. Додумаю эту внезапную мысль потом.
- Я устрою тебя, брат мой, подле себя. За стеной. Если тебе приснится страшный сон - стукнешь в дверь. Я рядом, за нею, - махнул в сторон гобелена.
На мой окрик открывается дверь.
- Тербий, проводи Лорда Севера в соседние покои.
У начальника стражи глаза стали размером по золотому. Да, трудно, предположить, что это вонючее и непрезентабельное - Владыка Севера. Но это так. И Тербий это понял. Он вообще очень понятливый.
Могучая шея склонилась в поклоне, мощная рука протянулась в приглашающем жесте.
Надеюсь, сын Ага Бессердечного, тебе понравится розовый атлас, золоченая мебель и зеркала в покоях последней фаворитки Аллария Долгожданного.


»» 10.11.15 06:34 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Это было странное место, оно напоминало заброшенный фехтовальный зал и гардеробную одновременно. Огромные окна с одной стороны, тусклые пыльные зеркала – с другой. На стенах вперемежку висели рапиры и богатые дамские платья. Я откуда–то знала, что это мои платья. Все новенькие, еще неношеные, чистые. Что делают они в столько грязном месте?
Я была так занята разглядыванием нарядов, что не сразу заметила человека, который сидел в углу на грубо сколоченном стуле и смотрел себе под ноги.
- Кто ты?
Он поднял голову.
- Безе?
- Госпожа.
- Что ты здесь делаешь?
- А вы?
- Я здесь оказалась.
Он усмехнулся:
- Я тоже.
- Этот зал… очень странный. За окном нет деревьев, только туман. И звук. Ты слышишь непонятный звук?
- Это корабль, госпожа. Корабль судьбы, он несет нас вперед. И либо мы сядем на берег, либо разобьемся.
- А капитан?
- У этого корабля нет капитана. Нет штурвала. Даже паруса нет. Только этот зал.
- Так не бывает, - я внимательно обходила помещение.
- Бывает, еще как бывает, – он снова усмехнулся.- Бывает, бежишь от кого-то или чего-то, а оно – раз, и все равно настигает. И ты стоишь, беспомощный, и не знаешь, что дальше, куда бежать.
- А если не бежать? – я подошла к Безе и села рядом прямо на пол.
На мне снова была рубашка, штаны и сапоги. Я снова была стройной. Провела по волосам. Волосы на месте. Убраны в тугой узел.
- А если принять вызов, Безе?
- Вы не понимаете… это…
- Понимаю, еще как понимаю, - прервала я его. – Видишь вот эти платья? Мои.
- Все? – он обвел взглядом большой зал и недоверчиво посмотрел на меня.
- Все, - вздохнула я. – Хоть в штанах и лучше. Но это ведь корабль судьбы, правда? Теперь мне придется их носить и родить наследника Дому Понирос, научиться неподвижно сидеть в кресле, слушая светские разговоры незнакомых людей, кивать в такт головой, развлекать гостей, которых я, будучи просто Доминой, никогда бы не пригласила на порог своего дома.
- Трудно? – Безе участливо заглянул мне в глаза.
- Очень, - пожаловалась я. – Но выбора нет. Либо принимать вызов, либо бежать и терять.
- Терять?
- Если я убегу, то потеряю Орвика. Навсегда. Если сейчас убежишь ты, то потеряешь себя.
- Я уже давно себя потерял.
- Нет. Слышишь, нет.
Я снова встала.
- Тебе это только кажется, потому что ты боишься. Боишься принять вызов и вновь стать собой.
Я подошла к стене, сняла с нее одну рапиру и кинула в сторону Безе. Рапира со звоном упала на каменный пол.
- Безе! - в моем голосе послышалось недовольство.
Сняла следующую и снова метнула в него. Поймал.
- Вставай!
Безе медленно поднялся со стула. Я взяла с пола оружие и уперла острие клинка прямо в его грудь.
- Если ты будешь сидеть в тихом темном углу, то твой корабль разобьется.
- А твой?
- Может, разобьется, а, может, и нет. Мы сами определяем свою судьбу. В позицию!
Я отошла на несколько шагов и неожиданно сделала выпад. Безе не успел увернуться, на рукаве появилась капелька крови.
- В позицию! – закричала я и без предупреждения сделала следующий выпад, но Безе отскочил. – Для чего ты столько времени провел на тренировках с Марком? Для того, чтобы сидеть здесь?
Обманное движение, разворот, выпад – Безе приперт к стене, и у меня сильное желание надавать ему подзатыльников. Вместо этого отхожу и кричу:
- В позицию! Я сказала – в позицию, сукин ты сын! Я кого учила драться? Ближе, ближе, еще!
Выпад, он увернулся и ответил. Наконец-то, ответил.
- Дистанция. Держи дистанцию! Кисть… она деревянная. Кисть мягче, легче, так… хорошо… наступай… еще раз.
Мы кружили по залу, забыв о том, что это корабль без управления.
- Сосредоточься, думай, забудь обо всем, кроме цели. Есть только ты и то, что ты должен сделать.
Я встала прямо перед ним, раскрывшись, опустив шпагу.
- Выпад.
-Нет.
- Выпад!
Он сделал, но такой, чтобы не задеть меня.
- Это не я – это то, что ты должен преодолеть. Это гора, которую ты должен покорить, воды – которые ты должен перелететь, имя – которое обрести. Ты сейчас никто, ты Безымянный, ты в углу. И я – твой страх. Бей его. Бей его. Бей его! Выпад!
И он сделал. Быстро. Сильно.
Я ничего не успела почувствовать, потому что в тот же миг картинка сменилась. В наших руках были уже не шпаги, а тяжелые мечи. Вокруг снег и кровь.
Кровь и снег.
И люди, орущие у края площадки. Ноги утопали в грязном месиве. Воздух наполняли крики зрителей, которые делали ставки. На нас. Вернее, против нас. Потому что из ворот вышли голые по пояс великаны, чем-то похожие на Солнце, только тела их были серые, а в глазах – пустота и безжалостность. Они предвкушали скорую победу, они питались криками толпы, испугом соперников и ломали кости слабых людей, как соломинки.
Мы встали с Безе спина к спине.
- Это наши страхи, Безе. Наши уродливые страхи. Они сильны, потому что мы боимся. И они недооценивают нас, потому что не знают, что мы умеем быть смелыми. Не дай страхам себя победить. Они сильны лишь тогда, когда мы сами даем им власть над нами. Не опускай меч… помнишь, как я с Марком тренировала вас вести бой в круговой обороне? Все помнишь? Сейчас повторим. Только не опускай меч. Пообещай, что не опустишь.

Я резко открыла глаза. В комнате было темно и тихо. Тепло. Рядом спал Орвик, положив свою руку на мое бедро. Захотелось повернуться и прижаться к нему ближе, приклеиться, но вместо этого я провела ладонью по животу, проверяя, на месте ли малыш. Да, он покоился под сердцем, продолжая расти и растягивать мое чрево. Наверное, тоже спал. Я выдохнула.
Это был сон. Всего лишь сон.
Безе… Где он сейчас? Что с ним? Вспоминает ли дни на Грехе? Ведет ли свои собственные битвы?
Мне моя предстоит.
При мысли о Совете Десяти каждый раз неприятно сосало под ложечкой.
Справлюсь ли? Смогу ли? Не подведу?
Был только один способ посадить корабль судьбы на берег – принять вызов и не опускать свой меч.
Именно это я и собиралась сделать.

»» 13.11.15 10:01 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Дворец. Спальня фаворитки правителя. 

Как быстро я поднимаюсь по службе.
Сначала Лорд Севера. Теперь... спальня фаворитки правителя...
Боюсь представить, что ждет меня дальше.
Хотя жаловаться, наверное, странно.
Вот тебе и атлас розовый.
Вот тебе и зеркало над кроватью (Эти Аэрасы такие затейники).
Вот попки гипсовых херувимов в углах комнаты.
- А Дарий не боится, что я его скомпрометирую? - говорю пока Тербий провожает меня в соседнюю спальню от покоев Правителя. - А то знаешь, эти дворцовые сплетни. Такое разнесут.
Тербий молчит. Только хмуро смотрит.
Да-да. Я Лорд Севера. Сам в шоке. Хотелось бы сделать реверанс. Но уверен, что если присяду - не встану. И спать буду не в кроватке с балдахинами. А прямо на полу у покоев Дария.
Как верный пес, его Вашества.
- Мне то все равно. Не привыкать... - говорю разглядываю отколотый задок у одного их херувимов. - Я за Правителя переживаю... А не плохая спаленка, да? Видно, что душу вкладывали. - Киваю на гобелен где пастушка оголив грудь сидит на пастухе.
У Тербия, мне кажется, начинают играть желваки на щеках.
Прикидываю постельку на мягкость. Пружинит ничего так. Сразу видно для нужного дела комнату обустраивали.
На пол подают сапоги.
- Слушай, Тербий, а скажи по секрету. А то сам понимаешь, долгая разлука с другом сердечным берет свое. Даже не знаю, что ждать от нашего всеми любимого правителя. Мне спаленку-то закрывать, на ключик? Сам понимаешь. Правитель скучал я скучал. Мало ли как жизнь нас нагнула. За добродетель нашу общую переживаю.
Тербий молчит. Только краснеет. И мне его почти жалко. Но голова уже опускается на подушку... и хотя я ору в след уходящему начальницу стражи, чтобы тот принес вина. Знаю, что отключусь как по щелчку. Знаю, хоть и стараюсь не закрывать потяжелевшие веки. Знаю, что там меня будут ждать призраки прошлого, которых я гоню из настоящего. И они уходят в сны, чтобы поджидать меня, словно в темном переулке, чтобы издеваться там и рвать мою душу своими когтями.
Я закрываю глаза, проклиная себя за то что не могу не спать... Я плыву.

По море крови. Той самой в которую меня окунули младенцем.
На Севере свои законы. Будущий Лорд должен умыться в крови полукровок.
Слышу колыбельную песнь, что обрывается криком.
Вижу гарь костра. И пытаюсь заткнуть уши, чтобы не слышать женский вопль боли.
Бегу от Демона. Который смеется мне в спину и орет, что он это я.
Он ..это я.
Бегу... Бегу... Бегу..
Не могу убежать.
От судьбы не уйдешь.
Моя Судьба умываться в крови порченных.

Я вижу деву с янтарными глазами. "Надо бороться"- говорит она.
"С кем? " - хочу спросить я. И вижу как лица моих демонов превращается в мое собственное.
Она говорит... не бросай меч.
У меня трясутся руки.
Кого я должен убить этим мечом?
Какую часть себя? В какой из них живет мой демон?

Демоны окружают меня и утром. По крайней мере один. Особо страшный.
Смотрит красными глазами. Чешет... в общем, утром я не самый прекрасный малец в округе.
Думаю разглядывая свою тушку в зеркале, что висит на потолке.
Все же жестокий род Аэрас. Жестокий. Сутра показывать рожу своим гостям, которые пили кажется с месячишко, как минимум попахивает пыткой.
Любоваться и дальше собой желания не было. Да и сутра пораньше слышал как за балдахинами шебуршиться жизнь.
Мне принесли воду - тонкий намек, что пара бы искупаться и не травить местных клопов своим запахом.
Еду.. без спиртного - толстый намек, что жрать надо еду, а не вино
И целый комплект одежды. ( с рейтузами в том числе)
Меня ждал новенький, черный капитанский мундир.
Скупость или интимная фантазия Дария? - думал я пока жевал суховатый пирожок.( А еще говорят, что тут кухарка хорошая... брешут!)
Мундир мне подошел как влитой. Прям бери себя целиком и твори  непотребство. Пропитая рожа добавляла реалистичности - я почти поверил, что настоящий Морской Капитан.
Кортик в голенище сапога был последней каплей и я повторяя походку бравого отправился в сады... Фрейлины. Я же помню в замке правителя. Должны быть хорошенькие фрейлины.
Зачем время даром терять?

»» 10.11.15 23:33 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Ты можешь делать всё, что угодно. В том числе и ничего. Решать тебе. Последствия твоих решений лягут также на тебя вне зависимости от того, что ты решишь.
Алексей Ефимов. Требуется темный властелин. Мир.

Царь Островов. Столица. Дворец - Покои Правителя - Дворцовые сады.

Владыка Севера ужасен и... его жаль.
Как волк в капкане - если попробуешь выпустить, он перегрызет тебе горло.
Он нужен Дарию, я знаю и хорошо понимаю это. Но все равно боюсь.
Остался ли у тебя ужасный подарок отца, дитя Элефтари?
Будешь ли ты им пользоваться?
Начальник стражи уводит человека, занимающего мысли мои, прочь. И все снова возвращается на круги своя.
На время.
Всегда лишь на время.
Но оно никогда не было моим другом.
Да и врагом не было.
Оно просто... идет.
Подхожу ближе, пока теплый воздух, идущий от камина, ласкает ноги.
Даже не представляла, что холодно, пока не попала в тепло.
От того ли, что вся жизнь моя проходит в снегах?
Волосы Дария мягкие, словно у ребенка. Никогда не думала, только как прикоснулась - узнала.
- Прополис, - подаю ему, извлекая из рукава платья, будто балаганный шут. - Он уберет боль.
Выдергиваю заколки из волос, разрушая тщательно собранную прическу.
- Никогда не стыдись и не бойся того, кем был. Это привело тебя к настоящему. К тому же, никто не в силах менять прошлого. Только будущее.
Смотрю в зеркало, касаясь ее... нет, своего лица.
- Я слишком Бригита стала, как думаешь?
Теперь мне кажется, что так было всегда. Она - это я. Или я - это она?
Вспомню ли я ее в иной жизни?
Вспомню ли тебя?
Это пугает меня все чаще.
Боюсь забыть.
Боюсь, что холод выморозит из меня тебя, снова поселится внутри.
Боюсь того, что дальше.
И... что дальше?
Не важно.
Важнее, что я могу быть рядом с тобой сейчас.
Окунуться в тебя.
Прижаться.
Вдохнуть запах.
Согреться тобой.
Владыка Севера пугает, знаешь?
Он выкупан в крови таких как я, вскормлен страхом и гневом. Бежал с пути своего, но вечно бегать невозможно.
Что выберет он?
По какому пути пойдет?
Не наделает ли ошибок?
А ты, боишься наделать ошибок, Дарий?
Я уже не боюсь. Уже нет.
Теперь я просто не знаю, как правильно. А значит, и ошибок быть не может.
Правда?

По-прежнему гуляю одна утрами, только теперь - укутавшись в шаль и серое платье.
Сохраняю остатки тепла до вечера.
Холодно.
Все чаще холодно.
Туманно.
Странно, но волосы Бригиты начали белеть. В них проглядывают тонкие серебряные нити, все больше и больше.
Сначала, я думала - кажется, но даже Дарий заметил утром.
Это беспокоит меня.
Так не было раньше.
Под ногами пурпурные цветы вистерии - она цветет в этом углу сада, разбрасывая вокруг свои знаки и сладкий медовый запах.
Солнца почти нет.
Вдыхаю полной грудью.
Тереблю кисточки по краю шали.
Сердце Бригиты почти не колотиться больше так бешено, как было. Хорошо это, или плохо?
Отец перестал ругаться, даже замечать перестал, только посматривает странно.
Письма от жениха не приходят, или их просто прячут?
Не важно.
Ощущение двояко. Будто я птица в клетке, но дверца открыта.
Могу улететь, но не хочу.
Хочу быть там, где есть.
Хочу быть там, где он. Дарий.
Не знаю всех его секретов, но и не стремлюсь узнать.
Мне важнее, как он спит или питается. Как часто в его глазах отражается улыбка. Как прошел его день.
И пусть даже он снова будет браниться, что я гуляю по утрам и могу простыть.
На траве роса, и, подняв ветку вистерии - скопление мелких ярких цветов - отряхиваю ее от воды.
Пахнет.
Она все еще пахнет призраком густого меда, какой будет у ближайшей пасеки через пару месяцев.
С ним можно будет пить чай или есть маленькой ложечкой - чтобы распробовать вкус.
Интересно, Дарий любит мед?
А маленький Дарий - любил?
Я помню его маленьким.
Я многое помню.
И то, что видела давно - тоже.
Пусть со временем воспоминания и угасают, ведь память неспособна хранить все.
Только главное.
А остальное - можно достать оттуда постепенно.
Из мерзлоты утра постепенно появляется беседка.
Ее крепкий фасад похож на фрегат, выплывающий из тумана.
Мокрые доски пахнут сердцем дерева, а на ощупь - как прожилки листа.
Все повторяется. Жизнь, которая была прожита - вся здесь. Продолжается.
Мы все - цикл. Бесконечный цикл.
Внутри беседки - девушка.
Спит сидя. Что-то бормочет, с именем Н'Габаха на устах.
Отец, мой родной отец, часто поминал его, как доброго покровителя. Люди же, встреченные мной - как ругательство или во устрашение.
Кто он в твоих устах?
Лицо ее скрыто тенью, только различаю, что глаза закрыты, а спутанные темные волосы, укрывают, как плащ.
Ты искала счастья здесь?
Я искала. И нашла.
А ты?
Ближе, ближе. Пока тень не станет глухой темной стеной.
Пока не заблестят отсветами дорожки от слез не чужих щеках.
Век человека так краток, и горе, если он несчастлив.
Ты несчастлива?
Сажусь рядом, все еще закрывая свет.
Она подается вперед, в сонном порыве, обхватывая меня.
И плачет.
Те, кто плачет, пугают меня.
Те, кто плачет, зовут вьюгу.
От них в сердце ворочается тонкая корка льда, царапая его изнутри, заставляя кровоточить.
Не зови, не надо.
Она никогда не пропускает зов.
Она придет и съест нас обеих.
Из уст моих сами вырываются звуки молитвы, которые раньше пели, словно колыбельные.
Не зови.
Лучше слушай.
Слушай.
_________________

Столица. Королевский сад.

Все это тоже похоже на сон, только я совершенно точно знаю, что не сплю. Не сплю, потому что нельзя во сне не искать света, не прятаться и не убегать. Уже нельзя. А я не ищу. Я впитываю сквозь кончики пальцев, которые прикасаются к ткани, согретой ее теплом. Я чувствую его на ресницах, на своей коже, по которой щекочет перышком ее невесомое дыхание. Я чую его в запахе. Она пахнет акациями и домом. Она и есть дом. Бесконечно-зеленые, влажные, далекие холмы. Древние, вековые леса и заснеженные, высокие горы, пиками подпирающие небеса. То, что не уберегли. То, что потеряли когда-то безвозвратно. Заперлись за тысячью замков и предубеждений. Укрылись страхом, залепили уши, веки и рот черным дегтем - чванным невежеством. И вот она пришла. Откуда-то извне. Слезы высохнут на щеках. Она несет с собой удивительное спокойствие. Кисточки ее шали щекочут, как и слова ее песни - крылья бабочек, лепестки цветов. Кажется, я знаю их, просто не могу вспомнить.
Тяжесть, давящая на грудь, исчезнет. Я слышу как она дышит и представляю себе море. Бесконечно синее, вездесущее, колдовское. Я люблю это море. Ее песня - вода, а я - жажда. Опустевший сосуд. Ее песня - море, которое наполняет меня, шумит во мне ровно и последовательно, растворяя муки, желания и ненависть. Ровняя боль и счастье. С ней легко дышится: без всхлипов, без судорожных вздохов, без срывов. Без нее, кажется, что-то казалось мне невыносимым, но с ней все иначе. Она обезболивает во мне утраты. Отраженная глубина ее песни рождает во мне какое-то необъятное чувство, знание. И я ничего уже не боюсь. Может быть, она - моя смерть? Но в ней столько жизни, столько тоски, любви и нежности, что я не томлюсь никакими сомненьями. Ничто не пугает меня. Даже то, что я касаюсь ее, обнимаю, вожу пальцами по ткани, потом и по руке. Опускаюсь, чтобы положить горячую голову на ее коленки. Чувствую ее руку, ее саму. Перебираю ее пальцы, маленькую ладошку, родную и незнакомую одновременно.
Если бы все люди в этом мире знали эти молитвы, им бы больше не было нужды разговаривать. Только петь.
Мерное дыхание незнакомки как прибой. Я благодарю ее, мысленно. А она молчит. Но я совершенно точно знаю, что она все слышит. Незнакомое, новое чувство. Она слышит меня. Видит океаны моих потерь. Знает, что я одна, как никогда одна. Я глажу ее руку. Она молчит, но она со мной. Мы только что проплыли вместе моря, побывали далеко, там, где открывается чудесный вид на острова, где-то едва ли не у облаков. Откуда вся моя боль и не видна. Широты ее ничтожно малы. Откуда видно, что жизни, любви больше. Даже тогда, когда в нее никто и не верит. Я тебе верю.
Отрываюсь щекой от ее ладони и убираю волосы с лица. Поднимаю голову и смотрю. Совсем девочка, не старше меня. Похожа на лесную нимфу, о которых рассказывала Микеш. В животе у меня предательски громко заурчало. Так всегда. Стоило только прийти в себя. Смущенно гляжу на нее, поправляю спутавшиеся волосы. Откуда ты? Свет режет глаза, хотя еще нет солнца. Может, это ее свет? Чувствую себя разбитой, но наполненной. Чудно́. И нестерпимо есть хочется, как будто бы несколько дней не ела. В животе опять урчит, на этот раз настойчивей. Не выдерживаю и улыбаюсь. Она сама как солнышко. Крохотное, хрупкое. А я, наверное, все платье ей слезами попортила. Мне кажется, что ей также холодно как и мне. Почему? Потому что холодно. Не чувствую ног.
- Есть хочешь? - глупый вопрос, но я действительно этого хочу. Кажется, за всеми делами и переживаниями это последнее о чем я думала. А теперь и дышится легче. И желания вполне себе простые, человеческие.
- Я бы вскрыла сейчас королевские кладовые. К совету должны были много вкусного привезти, - признаюсь и не могу не улыбаться. Чувствую себя мелкой, опухшей от слез и ужасно голодной, - Или совершила набег на кухню, - признаю честно, испытывая некоторую неловкость. Когда я в последний раз вот так просто, сходу, как это делаю обычные люди, говорила, что думаю? И почему то волнуюсь. Вдруг она не пойдет со мной? Вдруг, узнает? Испугается и кинется в ноги кланятся, позовет фрейлин, стражу и бездна знает еще кого. Оборачиваюсь, гляжу по сторонам. Мы же тут одни? Зачем-то мягко беру ее за руку, как будто бы боюсь, что сейчас все измениться, в одно мгновение. Не уходи. А еще я хочу, чтобы она научила меня этой песне. Научишь? Останешься?
_________________

В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь.
Александр Сергеевич Пушкин. Евгений Онегин

Царь Островов. Столица. Дворец - Придворцовые сады.

Давным давно я была в теле матери, каждый ребенок которой был безбрежно любим.
В воспоминаниях ее было многое.
Как младшенький взбирается на колени, целуя в шею и щеки.
Как дочери-двойняшки приходят плести ей косы на ночь.
Как двое старших сыновей приносят добычу охотников, гордо выкладывая добычу на стол и хлопают друг друга по плечам с широкими улыбками.
Как средний, юнец с только пробивающимися усиками, приходит к ней, поверяя свои тяжкие любовные тайны.
Я всегда отступала на шаг в те моменты.
Я никогда не могла понять тех людей.
Мне кажется, сейчас - я поняла.
Она прижимается лицом к моим коленям.
Ищет утешения, знаю.
И я глажу ее по волосам, едва слышно обещая, что все будет хорошо.
Вру, наверное.
Не знаю наверняка.
Но мне жаль ее.
Жаль человека.
Мне, Льдистой ведьме.
Она - как я, песчинка, которую несет ветер судьбы.
Она такая же, как Дарий, и уже поэтому достойна моей любви и сострадания.
Или я все же слишком Бригита?
Не важно, как и многое другое.
Все пройдет.
Все будет хорошо.
Мертвым оставим покой, живым - светлую грусть.
И холод раннего туманного утра.
Она откидывает волосы, и я узнаю лицо.
Констанца.
Вдова Алария.
От этого мне жаль ее не меньше, даже больше, наверное.
Уж я точно знаю, как холодно и одиноко здесь, когда рядом нет никого.
Не знала раньше, но больше не забуду. Или мне так кажется.
Или это сон?
Нет, Дарий целовал меня, уходя утром.
Происходящее не может быть сном.
Нереальность рассеивает звук голода.
Он исходит не от меня, но слишком яственен, чтобы проигнорировать.
- Есть хочешь? - спрашивает она немного виновато. Или не узнала одну из бывшей свиты, или не предала значения. - Я бы вскрыла сейчас королевские кладовые. К совету должны были много вкусного привезти... Или совершила набег на кухню.
Констанца смущенно оглядывается, а я недоумеваю.
Она помнится совсем иной.
Избалованной, чванливой, вредной.
Словно это другой человек живет в воспоминаниях, украв чужую личину.
Но это она, я уверена.
Достаю яблоко из рукава.
Оно огромное, будто мяч для крокета, так, что держать приходится двумя руками. Желто-красные бока светятся в тусклом мареве беседки, напоминая полную луну в темном небе.
- Дарий не ест мяса, - выходит, будто я извиняюсь протягивая яблоко ей, но это не так, - поэтому могу поделиться только им. Зато вкусно и сладко...
Снаружи туманно и сказочно.
Поют пока невидимые птицы.
Небывалия.
А я протягиваю яблоко королеве Констанце, а она держит меня за руку - и говорю о Дарии.
Я сошла с ума.
_________________