Несмотря ни на что (СЛР 18+)

aita:

Перечитала все главы в очередной раз. В аннотации есть фраза "избитое тело" - еще больше вопросов: откуда и почему. Любимому автору вдохновения и много свободного времени. Еще раз спасибо!

...

jezi:

Что то мне уже перестает нравится Елизавета, когда человек са себя не уважает, вряд ли кто его станет уважать

...

brunchik:

Спасибо за главу

...

Anna Nevskaya:

Здравствуйте, Ира, добавьте пожалуйста в блог.

...

Kisssa:

Добрый день!добавьте пожалуйста в блог,история зацепила

...

GalMix:

Ирина прошу вас включите меня в свой блог.Начала читать понравилось

...

Ludmilka:

Очень интересно ! Примите в блог,пожалуйста

...

анна зверева:

Добрый вечер! Пустите в блог,пжл. Начала читать,захватило. Заранее спасибо!

...

makusha:

Добавьте, пожалуйста и меня в блог. Мне очень понравился роман.

...

Cleza:

Добавьте пожалуйста в читатели. :-)

...

Miauchi:

Ох и ах,ничто не могло оторвать меня от чтения этого романа. Так все глубоко прописанно и продуманно. Спасибо автору огромное за шквал эмоций С превеликим нетерпение жду продолжения

...

Наталья Авдиенко:

Добрый день, Ира! Задумка интересная, героиня противоречивая, герой интригующий, в общем я с вами, спасибо.

...

Avi:

ВСЕМ ПРИВЕТ


Всегда пожалуйста

Жестокий - это точно. Но он такой какой есть и другим уже не станет.

aita
Возможно, ты ближе всех подобралась к верному решению этой головоломки)) Что же касается сроков, тут все просто: раз это спор, то и промежуток должен быть достаточный. Можно довольно легко прожить на "подъемные" деньги, но полгода, год - уже труднее. Есть впрочем и другие причины, о которых пока умолчу.

Пожалуйста)) И я тоже не понимаю. Но поступают ведь не только так, а гораздо хуже((

Много - не надо, иначе с ума сходить начинаю от безделья))) Что же касается "избитое тело" - это будет пожалуй одной из трудных частей в плане написания для меня как для автора. И возможно, одной из самых болезненных тем данного романа.

jezi Мне жаль слышать, что Лизавета теряет доверие в твоих глазах, но я надеюсь, что смогу убедить в том, что в ней есть и сила и самоуважение, просто не настолько традиционные и привычные в обществе.

Пожалуйста








Девули, всех очень рада видеть Очень-очень! В блог добавила, жду ваших эмоций и комментариев)))

Спасибо за такие слова. Для меня это очень важно.

Наталья очень рада, что "вы с нами"

...

Avi:

 » Глава 16

ЕЛИЗАВЕТА
Я перекатываю на языке последние капли, стараясь ничего не упустить. Ощутить самые малейшие оттенки вкуса. Порой мне кажется, что это единственное удовольствие, которое осталось в моей жизни. Речь не идет об алкоголе, абсолютно нет. Всего лишь о каплях кофе. В банке больше ничего не осталось, после того как остатки были залиты кипятком. Да что там говорить, в эту же небольшую, жестяную банку закинула и такие же остатки сахара. И даже не возникло мысли перелить в чашку. Зачем? И дело не в экономии, в моем положение думать об этом уже глупо: сохранять деньги и разумно их тратить, можно только в одном случае – когда они есть. А в моих карманах уже давно не было такой роскоши. Курить и то пришлось бросить, даже самые дешевые сигареты требуют постоянного, каждодневного похода в магазин и очередной траты. Год курения и вот наконец – то бросила. Не из – за беспокойства о здоровье или общественной пропаганды, просто не на что было купить пачку сигарет. Также, как и кофе, сахар… как что угодно, кроме опостылевших круп. Никогда в жизни кажется так не мечтала о небольшом кусочке рыбы. Или шоколада. Чего угодна, кроме пшена, риса и гречки. Да и те были такого качества, что пришлось вспомнить о роли Золушки, перебирая крупы, перед тем как варить. Как можно было до этого докатиться?

Но я знаю ответ. С собственным, таким сладким для меня самообманом я закончила уже очень давно. В момент, когда признала, что мне ничего не нужно, кроме него, его любви. И если придется голодать, чтобы доказать – так оно и будет. Если ему наплевать, он забыл и даже не вспомнит о заключенном между нами соглашение – значит в этом моя судьба. Жизнь учит очень многому, в том числе и тому, что порой стоит забыть про себя, поставить все что у тебя есть на кон, возможно, проиграть в конце, но рискнуть. И я шла на это, тогда еще в иллюзиях своей детской уверенности, что одного только упорства, замешенного на упрямстве вполне может хватить. Тот самый самообман. Нужно ли было теперь винить саму себя за это? Сколько бы этот вопрос не звучал в моей голове, ответ каждый раз неминуемо был один: да.
Иногда мне хотелось иного, но теперь, уже осматривая осколки своей жизни трезвым взглядом, я понимала и другое – моя вина проистекала из моей любви. Каждый кусочек моей дороги, сложенной как выяснилось из старых, трухлявых досок, вел меня к нынешней ситуации. Та сила чувств, с которой я отдалась во власть Алексея, была также тем стержнем, что не позволил мне сдаться. Теперь мне отчетливо было видно, что нельзя быть сильной, упрямой и любящей, если внутри нет огненных страстей. Конечно, мне и в голову не могло прийти претендовать на место человека, ведущего за собой других, но я точно знаю, что в каждом, за кем идут толпы, эта страсть присутствует в полной мере. Мне суждено было стать ведомой – своей любовью к мужчине, но я не могла об этом жалеть даже теперь.

А в голове, как и год назад все еще звучали его слова: «Все вы любите тех, у кого есть деньги. Как долго ты проживешь в монахинях, если тебя всего лишить. Сколько потребуется времени, чтобы ты начала продавать свое тело?» Сейчас я поражалась только тому, что не поняла еще тогда, что значат его слова. Одним только словом «всего» - он выразил будущее, уже распахнувшее свои двери мне на встречу. Работа, друзья, деньги. Хотя было бы ложью сказать, что он прошелся по моим финансам или друзьям. Наоборот, изначально он дал достаточно много, чтобы живя экономно, можно было протянуть и год. Вот только я не сообразила, что Алексей позаботиться о том, чтобы я не нашла работы, иначе сложно объяснить, почему везде получала отказ. И когда поняла всю насмешку его игры, у меня оставалось слишком мало денег, чтобы дожить до того дня, когда истекал срок нашего договор. Даже при самой жесткой экономии, оставался еще один месяц, который предстояло провести на улице или еще черт знает где.
В городе, где у меня не было ни одного друга, а все знакомые принадлежали его кругу общения. Никакой возможности уехать, а выжить, не имея работы практически невозможно. Если конечно не скатиться именно к тому способу заработать, что так настоятельно советовал мне Алексей. Живи я в столице, даже его влияния вряд ли хватило бы, так успешно перекрывать мне кислород. Но не здесь, в областном городе, когда все было подчинено ему. Даже хозяева маленьких заведений, изначально согласные на мою кандидатуру, в качестве официантки, уборщицы или посудомойки, максимум через два дня давали «расчет», если можно так назвать, жалкие пару тысяч рублей. И обманываться, что это совпадение, после третьего или четвертого раза, стало совершенно невозможно.

Он приводил в исполнение свой план с тщательностью и упорством достойными лучшего применения. Уже ничего особого не делая, он добивался, чтобы я сдалась, признала, что отнюдь не любовь, а желание денег, вдохновляли меня, принуждая оставаться рядом с ним, даже когда уже не осталось сомнений, в том, на чем именно основано его богатство. Пусть это и не бросалось так открыто в глаза, но в итоге… Я ведь жила в этом мире и этой стране, понимала, как много людей заработали свое состояние, отнюдь не праведным путем. Знала, что не все ушли полностью из криминала. И имела также смутное представление о том, что те, кто сейчас с виду истинные «джентльмены», по сути своей, так и остаются весьма значимыми персонами в «подлунному мире ночных дорог». Когда-то я не могла даже представить себе, что именно такой мужчина окажется самым дорогим моему сердце. Или что он будет тем, кто не сможет поверить в искренность моих чувств. Что будет готов отправить меня на панель, лишь бы доказать всю масштабность моего обмана. И сейчас казалось, что это единственный открытый мне путь. Но помимо всех остальных доводов против такого «выбора», я точно знала: если пойду по этой дороге, наступлю на все самое ценное и дорогое во мне – ничего не изменится. Я не добьюсь своей цели: уважения Алексея. Он все равно не вернет меня к себе. Побрезгует. И это будет значить, что целый год, даже больше, если считать все время, проведенное с ним, уйдет больше чем в небытие. Это останется вечным мучением и сожалением в моей жизни: что не смогла, не выстояла, когда была так близка. Нужно продержаться всего один месяц, всего лишь месяц.

И ведь я действительно верила, что мои слова, мои чувства могут иметь для него значение. Возможно именно в этом была моя основная глупость. Когда попыталась рассказать о своих чувствах. И доказывала, требовала поверить. А итог… вот он. Маленькая комната, за которую к счастью я заплатила на полгода вперед, когда еще оставались надежды. Из шести месяцев остался один. Потом – улица. Пустой холодильник и рублей двадцать в кармане. Осунувшееся, похудевшее лицо, четко показывающее, что уже давно недоедаю. Хотя лицо – это еще ничего. Когда – то ему очень нравилось мое тело, что не была абсолютно худой, с торчащими ребрами. Всего лишь худощавой. Отнюдь не пособие, по изучению анатомии. Теперь, уже очень долгое время я понимала, что не смогу его больше возбудить. Только не тогда, когда сама с каждым разом заглядываясь в зеркало, все более четко видела каждую кость своего тела. Не сразу конечно, но постепенно организм отдавал все запасы. И нужно быть окончательной дурой, чтобы не понять – скоро вылезут все возможные болезни. А впереди еще и зима. И вряд ли я смогу ее пережить на улице, в рваных сапогах, без крыши над головой и еды в желудке.
Сейчас еще не было поздно позвонить ему, признать, что меня интересуют лишь его деньги, а звоню не чтобы услышать любимый голос, а сломленная голодными позывами желудка. Можно было, да только та самая энергия огня, страсти, что дала мне любовь такой силы, теперь требовала не сдаваться, а держаться до последнего. Используя все возможности, которые подкидывает судьба.
И поэтому, весь мой день был посвящен только одному: принятию очередного решения. Хозяин квартиры предложил подработать: обслужить его друзей, поднося пиво или чего они там еще захотят. И обещал заплатить за это пятьсот рублей. Немного конечно, если учесть его предупреждения о том, что работать придется с вечера, до самого утра, но все же лучше, чем ничего. Когда только услышала его предложение – хотела сразу согласиться, но прежде чем выговорила нужные слова, обратила внимание на его глаза. В обычное время ничем не примечательные, какие-то даже блеклые, сейчас они были похожи на два сверкающих камня. И я сказала, что дам ответ к вечеру. Что-то не давало мне покоя, но вот что?
Могла ли я ошибиться и это «свечение» его глаз было вызвано предвкушением очередной попойки с друзьями, а не сальными мыслями на мой счет? Какая-то часть меня, та, которая осталась в далеком прошлом, твердила, что я ошиблась и просто не желаю быть официанткой для пьяных уродов, таких же отвратительных, как и хозяин квартиры. И было желание согласиться с самой собой. Но за этот год мне пришлось повзрослеть и стать осторожной, разумной, как бы смешно это не было в моей ситуации. Более взрослая «Я», подтверждала самые худшие опасения, уверенно заявляя, что им нужна не официантка, а девка, одна на всех. Это было отвратительно, мерзко, но казалось гораздо более логичным, чем неожиданное желание посидеть «как люди», когда обслуживают официанты, поднося любой напиток. И они действительно будут готовы заплатить мне те самые пятьсот рублей – после того как изуродуют и тело, и душу.
Смешно было даже задуматься о возможности дать согласие на такую подработку, но я продолжала размышлять, просто потому, что это было гораздо легче, чем в очередной раз вспоминать Алексея. Да и решение было принято в тот момент, когда увидела сияющие глаза хозяина: однозначное нет. Как бы не были нужны деньги, последствия, если я окажусь права, будут слишком страшными и необратимыми – для меня.
***
Мне было холодно. Онемение тела было не только благодатью, которая избавляла от боли, но еще и последним, отчаянным сигналом: если не начну действовать сейчас – дальше уже ничего не будет. Не было сил ни на что, кроме размышлений, «а что если…». Что если бы сразу сказала, что не пойду обслуживать каких-то скотов или наоборот пойду. Если бы этот ублюдок был бы трезв. Если бы я смогла убежать. Столько «а что если» и все неважно.
Я чувствовала, что от меня остались лишь переломанные кости, уже подсыхающая кровь, да груда тряпья, призванная служить одеждой. Наверное, можно было сказать, что это еще везение: он лишь избил меня, но даже и не пытался изнасиловать. Просто вымещал свою злобу, что не сможет предоставить друзьям бесплатное развлечение. Все было решено еще первым ударом: не в лицо, как показывают в кино, а сразу же в солнечное сплетение. Так, что я согнулась, испытывая какую-то мучительную, даже медленную боль и пытаясь начать дышать по новой. Это было единственной передышкой, после уже не было возможности подумать, жила лишь единственная мысль – лишь бы не убил. Я толком не знала, как нужно защищаться и пытались лишь сжаться, закрыться слишком худыми руками, от его жестоких ударов и от этого получая только больше боли. Мои локти были второй ударной силой, впивающейся в ребра, сразу же вслед за его ударом. И я точно знала, что кости моего тела, стали моими же врагами, заставляя сначала кричать, а потом уже только скулить, от того что были сломаны и прорывали кожу, вызывая струйки крови.
При этом, мое сознание все никак не хотело исчезнуть. Самый пик его жестокости остался позади, и эта свинья постепенно успокаиваясь, уже больше механически до пинал меня до входной двери, нежели действительно испытывая злобу. Он просто выкидывал за порог отбросы, которыми я стала. Бил и говорил, чтобы не смела больше попадаться ему на глаза. Это было последнее, что мне помнилось, перед тем как все же перестала осознавать окружающий мир.
А теперь остался только холод, который привел меня в чувство. Дикий, страшный, грозящей нелепой и жуткой смертью – в одиночестве, избитой и никому не нужной. Я не хотела умирать, особенно как самая пропащая забулдыга, разодранная такими же пьяницами, за какой-нибудь особенно сладкий кусок помоечного хлеба. А ведь когда приедет милиция, они посчитают меня именно такой. Избитая. Мертвая, в большей степени от холода, чем от побоев, потому что не к кому было обратиться, лежащая в темном подъезде, на грязном, давно немытом полу, где только свет фонаря слегка разбавлял темноту.
Будь у меня в руках телефон, я прямо сейчас бы позвонила Алексею, зная, что может не ответить, но позвонила бы, прося помощи. Но о такой роскоши даже мечтать не приходилось. Можно было только лежать и все меньше ощущать собственное тело. Понимать, что осталось не так уж и много времени, до очередного забытья, из которого мне вряд ли удастся выплыть. Плыть… как хорошо сейчас было бы оказаться в море…море… она бывает таким ласковым и дарящим упокоение… чтобы там не говорили про опасности обитателей глубин…акулы не нападают просто так… акулы… Артем…
Сейчас я поняла, что терять больше нечего. Я готова отдать свою жизнь за Алексея, но не хочу подыхать от собственного бессилия. И я знаю только его: этого чудесного парня. Он мне поможет, должен помочь. Этот парень, который был так рад нашему общению когда-то. Нужно только найти телефон. Он сможет. Нужно только и мне начать двигаться…

...

Малинка:

Ира, спасибо за главу! ! ! ! !
Я в шоке! ! ! ! !
Неужели он стоит таких мучений. . . . . . нужна ли такая любовь. . . . . .
Жду продолжения, с большим нетерпением! ! ! ! !

...