Урод (СЛР)

Наташа, спасибо большое за комментарии!
У нас с тобой очень похожее личное(((
Всем доброй ночи девочки!!!
___________________________________

В читателях

Пропади оно пропадом это личное, да, Ната? Почему-то родители никогда не думают о чувствах своих детей, о том, что дети вырастут и научатся чувствовать боль от их предательства. Я же говорю, мужикам плевать на детей. На всех, кроме себя.
Зато есть почва для творчества.
Спокойной ночи.
___________________________________

!!!!!!!

Ждите сегодня главу! В течение дня обязательно выложу.
___________________________________

Замечательная новость! Жду
_________________

Ой, как замечательно Наташа!!! Жду!
Всем привет!!!
___________________________________

 » Глава десятая.

Глава десятая.

Оба понимали это и сегодня просто решили убрать фасад, за которым была пустота.
Артур Хэйли “Аэропорт”

Подъездная дорожка к дому Дмитрия Туманова разразилась семейной драмой, в которой главные герои выясняли отношения на ножах. Кристальная синева облаков перекатывалась по небу лучами солнца, словно валик маляра, оставляя голубые разводы то тут, то там.
Римма подняла взгляд к небу. Солнце — истинный бриллиант, сияющий над их вечно ругающимися головами. Они уже оба забыли, что такое солнечный свет! Постоянный гнев, поднимающийся ядовитыми парами от озера Натрон, в которое превратилась их совместная жизнь, застилал собой все вокруг.
— Да остановись ты, черт возьми, — зарычал Дмитрий, ощущая в горле клокочущую нецензурными словами ярость. — Я сказал, остановись!
— А то что?! Что ты сделаешь?
Римма уставилась на него в безмолвной злости. Ее жизнь стала одним из испытаний великого и ужасного Конструктора. Каждый новый поворот в этом лабиринте оставлял на ее теле все новые раны. Ее гордость кровоточила и изливалась желчью в грудную полость, в которой иссохшими в пыль костями было разбросано ее сердце.
— Долго думаешь. Может, ударишь? — подалась ближе к нему она, ненавидя и любя (или это самообман?) этого мужчину одновременно.
— Я ничего не сделаю тебе. Времена, когда я был так неосторожен, чтобы бить женщин на людях, прошли, — мрачно усмехнулся он, и по коже Риммы протопали мурашки размером со слона.
— Ты так шутишь?
Ее губы дрожали, и голос выдавал с головой всю ее нервозность и суетливость. Ее страх.
— Ну конечно, я шучу, малыш.
Легче не стало. Римма сделала к нему шаг и позволила взять себя за руки, только чтобы не испытать на себе, каково это — стать жертвой домашнего насилия. Ведь в саду никого не было. Никто не увидит.
— Ты же не опозоришь меня перед родителями, Риммуля? — ласково спросил Туманов, хотя его ласка гладила ее по лицу шершавой рукой с оспинами. — Они уже ждут нас в доме.
— Как ты мог подумать такое, Димочка, — так же притворно улыбнулась она, понимая, что в одной комнате с маньяком нужно играть по его правилам. — Я уже успокоилась. Прости меня.
— Вот и отлично.
Он притянул ее к себе за затылок и поцеловал в губы. Римма скривилась про себя. Так целуют проституток: холодно, отрабатывая оплаченные деньги, когда поцелуи являются лишь товарно-денежными отношениями.
Он вернулся в машину за чем-то, оставленным там. Девушка глянула на него через плечо. Наверное, он оставил где-то между сиденьями свою человечность.
— Риммочка! — всплеснула руками Мария Аркадьевна, мать Дмитрия. — Наконец-то вы приехали!
— Где же мой сын? — тяжелым басом поинтересовался его отец.
Римма от души обняла мать Туманова, чувствуя некоторое родство с этой женщиной. Отец Димы был точно таким же, как и сам Дима. Точнее, сын был копией отца. Такой же чванливый, отстраненный, сосредоточенный только на себе эгоист. Женщины в этой семье были предметами далеко не первой, да и не такой уж необходимости. Для мужчин в семье Тумановых женщина была не более, чем инкубатором для продолжения рода, которая впоследствии становилась пылесборником. И мусора, и вечного недовольства мужа.
— А вот и я. — В доме показался Дмитрий. — Матушка, — поцеловал руку матери, но мать его мало интересовала. Его идейным вдохновителем всегда был отец. — Отец, — обнял его и похлопал по спине.
— Ну что, дамы, на стол накрывать будете? — спросил барин-старший, желая выгнать крепостных побыстрее на их законное место — на кухню.
— Да, да, Риммуль, пойдем на кухню.
Мария Аркадьевна слегла наклонилась, чтобы расправить платье, и девушке показалось, будто она кланяется. Римма вздрогнула. Мать Димы была одета в длинное, струящееся шелковое платье. Именно одета, а не облачена, хотя платье явно стоило баснословных сумм, и его точно нельзя было просто носить, как рыночный сарафан. Это платье заставляло его обладательницу расправить плечи, выпрямиться и твердой походкой нести его в свет. Мать Туманова подавала это платье, этот шедевр под таким кислым соусом, что уже начинаешь сомневаться, а стоит ли оно дороже того самого рыночного сарафана. Вот что неподходящий мужчина делает с женщиной: не позволяет ей даже платье правильно носить!
На кухне все смешалось в какой-то оглушающий гул в ее голове. Но он принес ей прозрение. Миски, кастрюльки, нарезка, мясо, кондитерские изделия… и мысли, мысли, которым не было конца. Она предала все постулаты Ошо о любви.
— Римма, подай сырную нарезку, — голос Марии Аркадьевны словно издалека достиг ее сознания.
Люби себя, и эта любовь притянет любовь другого человека. Любовь искать не нужно, она живет в тебе самом. Любила ли она себя? Судя по успокоительным в сумочке — нет. Жизнь с мужчиной ради денег и прочих благ приравнивает любовь к проституции, а путаны, как известно, жрицы любви.
— Достанешь мясо из духовки, Риммочка? — снова в ее мысленный поток вторглась эта женщина, которая уже осталась где-то очень далеко, в прошлом, как и ее сын.
Не создавай оков, не души любовь. Любовь — это не тюрьма строгого режима, но вся их жизнь стала ремейком фильма «Побег из Шоушенка». Она так задушила его ревностью, что он только и делал, что искал способы сбежать. Ревность порождается нелюбовью к себе. Замкнутый круг.
Господи, да они совсем чокнутые… Просто люди с улицы, заточенные под одну крышу над головой. Более ошибочного решения она не могла никогда принять в своей жизни.
— Римма… помоги… подай… глазурь… коньяк…
— Хватит! — крикнула Римма, отшвыривая от себя кухонную утварь так, будто до нее касались руки прокаженного. — Я… я ухожу, простите.
Девушка выбежала из кухни, следуя по двоящемуся и кружащемуся лабиринту.
— Римма! — звала ее мать Туманова.
— Римма? — удивленный голос самого Дмитрия. — Что происходит?
— Я ухожу от тебя, прости.
Она вылетела в дверь, но ему почудилось, что в окно, разбив его вдребезги. Качнув головой, Туманов нахмурился. Пусть идет, куда хочет. Все равно вернется. И еще ответит за это представление. Истеричка! Он ведь убеждал родителей, что у них все прекрасно.
Отец негодующе сощурился. Дмитрий вздохнул. Да, он нарушил первую священную заповедь, которую отец вбивал в его тупую (со слов учителя) голову с детства.
«Не совершай дерьмовых поступков, когда кто-то может стать их свидетелем», — процитировал у себя в голове Туманов и осушил бокал коньяка разом.

***

Я не хочу больше ни о чем узнавать. Теперь я хочу быть только счастливой.
Эрих Мария Ремарк “Три товарища”

Элина расчесывала котенка, устроившегося у нее на коленях, и умиленно вздыхала. Впервые она почувствовала себя дома. В чужой квартире, не имея в ней ничего собственного, она была в родном месте.
Кажется, наш дом совсем не там, где оформлена ипотека на наше имя, где оплачены стены, которые становятся нашей тюрьмой. Дом — это вообще не физическое пространство, это люди, которые его расширяют, делая даже самую маленькую квартирку богатейшим особняком.
Взгляд девушки задержался на стенах. Ну конечно, она была самой богатой на свете, хоть и не держала счетов в банке, не колесила по миру и не рассекала по дорогам Москвы на дорогой машине. Сколько помнили эти стены радости, слез, жалоб на жизнь и воодушевляющих тостов? И сколько жизни она оставила зря в стенах своей квартиры, которую они делили с Мишей?
— Он будет судиться за эту квартиру, ты тоже так думаешь? — спросила она у кошки, больше обращаясь к себе.
Малышка мяукнула, соглашаясь со всем, что скажет ее хозяйка. Ведь у нее теперь есть дом! Собственная миска и даже игрушка! Хозяйка протирает и капает ей глазик три раза в день, искупала ее и избавила от кусачих блох. Элина стала богом для этого животного. И так есть: мы, люди — боги для братьев наших меньших, но считаем, что мы настолько всемогущи, что можем предавать их веру в нас своей жестокостью.
Но когда предают нас те, кого мы боготворили, тут же меняемся ролями с несчастными, залазим в их шкуру и стонем, как побитые собаки, задыхаемся, как котята-утопленники в мешке. У бумеранга два конца, и он обязательно долетит до каждого.
— Я ему все отдам, все! — продолжала Элина. — Не буду ни за что бороться, лишь бы он только дал развод. Пусть забирает любое имущество, это уже не имеет значения. Не после того, как он забрал у меня жизнь.
— Говоришь сама с собой? — домой вернулась Женя.
— Женька, привет! А мы тут наводим красоту. Смотри, какая Виски красивая, — осторожно покрутила котенка Элина.
— Виски?
— Да, — улыбка смочила все еще сухие губы девушки. — У одинокой женщины, потенциальной разведенки, дома всегда есть виски.
Смех подруг раскрасил эту тесную однушку не в самом лучшем районе Москвы всеми цветами радуги. Солнце, бесцельно бродившее по небу, слоняющееся от скуки по поверхности этой планеты, единственной в его системе имевшей жизнь, подмигнуло подругам, взметнув свои крылья-лучи и осветив их лица.
— Погода радует, — сказала Женя и села рядом с Элиной. — А это тебе, — протянула миниатюрный букетик.
Семь небольших розочек головокружительного бело-сиреневого окраса, словно упаковка элитного парфюма, благоухали в крафтовой бумаге с розовыми узорами. Котенок тут же потянулся цепкими коготками к цветам, считая, будто все приносят в дом для нее. Все коты думают, что жизнь человека вертится вокруг них, но никак иначе!
— Мне никогда не дарили цветов, — вздохнула Элина, — не считая праздников в больнице. Но там букеты всегда были одинаковыми для всех медсестер. Чего не скажешь о хирурге…
— Опять ты про эту змеюку Катьку?
Элина не ответила. Змеюка Катька… А ведь Стрельцова любит дорогие вещи. Сумки из настоящей змеиной кожи, например. И не жаль же ей собственных родственников?
— Не будем о ней. Мы тут с Виски обсуждали мой предстоящий развод…
— На который ты до сих пор не подала заявление.
— Жень, я сделаю это. Честно, сделаю! Сейчас есть дела поважнее, и я не знаю, как подойти вообще к Мише, чтобы он меня не убил.
— Полицейского с собой захвати.
Фантомное касание того полицая (иначе не назовешь!) к ее лицу на секунду вырвало девушку из реальности. Больше она в полицию ни ногой. Даже если будут покушаться на жизнь.
— Знаешь, Эля, тебе просто до жути идет слово «разведенка». Не поверишь, но оно тебе к лицу.
— Иногда развод — это самое правильное, что могут сделать два человека. Отпустить друг друга и больше не мучить. Все мы где-то глубоко в душе делимся на садистов и мазохистов, правда? Одни бьют, другие терпят.
— Надеюсь, что этот козлина даст тебе развод сразу, а не будет упрямиться. Иначе мы его через суд вообще упечем за решетку за побои!
Гнев подруги имел до того заразительную силу, что перекинулся на кроткую Элину. И в ее душе тоже закопался, заворошился вирус враждебности. Отныне она не будет преклонять перед ним голову, а пойдет напролом.
— Врач сказал, когда лучше стерелизовать кошечку? — сменила тему, как закладку в браузере, Женя, чтобы лишний раз не травмировать и без того порванную на лоскуты душу Элины.
— Да, не раньше шести месяцев.
— Это обязательно надо сделать, Эля.
— Я понимаю, Жень. Уж я точно не стану одной из этих ненормальных разведенцев, которые отпускают своих животных гулять, а потом в коробке выкидывают котят на улицу или топят их. Это же дети твоей любимой питомицы! Или еще лучше: кошка рожает на улице целый выводок и ее забирают домой, а котята пускай дохнут под колесами машин с гнойными глазами и торчащими ребрами. — Элина перевела дыхание. — Как они могут спать потом ночами?
— Мрази спят и не сопят, — отмахнулась Женя. — Вопрос в том, как спать нам, людям разумным и адекватным, когда мы видим этот ад постоянно во дворах? У меня есть объяснения данному феномену. Первый: у таких людей нет головного мозга, а значит, их поведение совершенно не подается человеческим меркам. Потому что я не вижу ничего сложного в стерилизации. Второе: они идиоты.
— Тебе не кажется, что первое и второе очень похожие объяснения? — хихикнула Элина.
— Нет, небольшая разница все же есть. — Женя покачала указательным пальцем. — Второе объяснение относится к откровенно паскудным личностям, которые твердят о том, что у кошки единственная радость трахаться и плодиться, ты уж прости меня, Эля, за грубость. С чего бы им брать на себя роль господа и лишать животинку этой радости?
Элина знала, почему Женя так сердится. Она ведь уже очень долгое время является волонтером, на собственные деньги спасая и выживая животных. Чем больше единицы стремятся сделать этот мир лучше, тем больше им противостоит толпа.
— И их совсем не заботит судьба несчастных котят и щенят, которых ждет самая незавидная из возможных судеб. Главное, чтобы кошечка потрахалась, — вскинула руки к потолку она и изобразила гримасу на лице. — Идиоты, Эля, ну как еще таких людей назовешь?
— Жень, у нас и люди так живут. Лишь бы спариваться и плодиться. Точнее, плодиться — это уже нежеланное следствие первого. А ума на защиту не хватает. Я помню, как-то ухаживала за девочкой в больнице, — вспомнила Элина, — она очень любила животных, у нее своя кошка была. И она сказала мне, что хоть ей и очень жалко, но она бы постреляла всех бездомных животных, чтобы прекратить их несчастную жизнь.
Воспоминание этого разговора больно кольнуло где-то под сердцем. Даже у детей присутствует понимание происходящего ужаса. Нет осознания способов решения проблемы, но есть понимание самой проблемы. Уже неплохо.
— А толку? Пострелять нужно людей в первую очередь. Ну истребим мы всех дворняжек, но ведь какая-нибудь дура опять выкинет свою кошку на улицу, и мы снова забегаем по кругу!
— Все так, Жень. Все так, — пробормотала Элина, рвавшаяся из плена грустных мыслей. — Не подашь телефон? На тумбочке лежит. Несколько дней не брала его в руки.
Экран ожил сотней пропущенных. У Элины даже глаза разбежались. Это же просто какое-то нашествие людского внимания к ее жизни! Пропущенные от Миши, Димы, медсестер и главврача. Ей хватило духу сделать звонок пока только последнему человеку из этого списка.
— Владимир Николаевич, это Стриженова вас беспокоит.
— Элина, почему ты не появляешься на работе и не отвечаешь на звонки? Захотела выговор? — в этот момент она слышала не добродушного главврача, а его дочь.
Он говорил с ней тоном, достойным насекомого под подошвой ботинка. А ведь она никогда не опаздывала на работу, не допускала никаких ошибок, все исполняла вовремя! Она никогда не доставляла ему проблем. И стоило ей всего единожды оступиться, как он готов вынести ей приговор.
— Нет, я не хочу выговор.
— Вот и хорошо. Тогда…
— Я хочу уволиться по собственному желанию, — перебила, на что никогда не решилась бы раньше, его Элина. — Завтра заявление будет лежать на вашем столе. Спасибо за все и до свидания.
Спасибо за то, что протолкнули свою дочь на мое место. Спасибо за то, что всегда по-отцовски тепло улыбались мне, отобрав у меня карьеру. Спасибо за все.
Эти слова Элина договорила уже у себя в голове, но ее душа фонтанировала восторгом от того, что ей хватило смелости хотя бы на те слова, что она произнесла. Это первый маленький шаг, первая крохотная победа на великой дороге к ее новой счастливой жизни.


___________________________________

Дмитрий был уверен, что Римма снова будет играть свою роль перед его родителями...
Но ей всё надоело и она ушла... а вот вернётся ли, как он думает.

Элина собирается начать жизнь по-новому...
Развод... увольнение с работы...
Вот только что потом?!

Наташа,
_________________

Ната, спасибо за поодолжение
У нас две девушки решили-твки изменить свою жизнь. Одной помогла философия Ошо, а другой - со сострадание к более слабому и зависимому существу. Элиза нашла в себе силы порвать с работой, на которой терпела столько унидений и с мужем. Все к этому и шло, нужен был толчок. Мужнина повесила, Домино предательство этим пиком и послужили. А теперь ей есть о ком заботиться и ради кого жить. Виски и не подозревает о своей высокой миссии.
Рима тоже решила полюбить себя. Наверно, она забыла уже что это такое. Ведь с Димой приходилось только отдавать. Как вовремя пришёлся тот семейный обед, она увидела себя со стороны и ей это совсем не понравилось. А кто-то способен прогнуться и получать удовольствие. Надеюсь, она скоро разлюбит это животное и найдёт себя, прежнюю. Которую будут ценить, а не оценивать.
_________________

Ната, здравствуй!
Один урод признал, что он "Урод", но ещё не раскаялся.
Другой урод ни за что в этом не признается и ещё поиздевается над Элей.
А вот Элину я не понимаю абсолютно не понимаю! Как можно так уничижаться?
Ната, спасибо за главу!
_________________

спасибо за продолжение
___________________________________

Спасибо!
_________________

Спасибо! Заинтриговала меня эта история! Автору вдохновения
_________________

Для чего женщины терпят такое отношение к себе? Или может к ним так относятся потому что они позволяют это с собой делать?
Мария Аркадьевна исполняет роль прислуги,хотя они богаты и думаю могли бы позволить себе обслугу. Она сама выбрала себе такую роль? Типа хоть так быть в жизни этого "барина"? Просто немыслимо жить такой жизнью. Хорошо, хоть Римма в этом увидела себя и решила, что это не для нее.
Элина рядом с подругой становится смелее... Но не думаю, что Женька до этого молчала. Просто раньше Эля не готова была что-то изменить в своей жизни, теперь же полна энтузиазма - мужа бросила, с работы уволилась...И что же дальше?
Наташа, спасибо большое за продолжение
_________________