Мальвинка Маг:
Сущность разжигает вражду , ненависть и подталкивает на кровопролития .
Хорошую песню сочинила Лана , всю душу выложила на обозрение .
Спасибо Юля , за продолжение .
Юлия Пульс:
Nimeria писал(а):
Юля, спасибо за продолжение!
Почему-то нет у меня доверия к внутренним голосам
Почему-то нет у меня доверия к внутренним голосам
Ну да! Они хитрые
Юлия Пульс:
Мальвинка Маг писал(а):
Сущность разжигает вражду , ненависть и подталкивает на кровопролития .
Хорошую песню сочинила Лана , всю душу выложила на обозрение .
Спасибо Юля , за продолжение .
Хорошую песню сочинила Лана , всю душу выложила на обозрение .
Спасибо Юля , за продолжение .
Это точно! Сталкивают лбами их!
Юлия Пульс:
» Глава 54
ЛанаСо второго глотка виски я поняла, что дальше пить не стоит. Малая доза на голодный желудок подействовала тут же. Голова закружилась, а в глазах заклубился туман. Зато поднялось настроение. Теперь я видела наш маленький мир через призму зеленого змия. Проблемы будто отпали сами собой. Я уже не горела желанием кого-то убить. Больше всего сейчас хотелось оказаться наедине с Ильей. Прижаться к его груди, почувствовать дыхание и ощутить морской бриз. Провести языком по его мягким губам, ухватиться за ягодицы и прижать к себе так крепко, чтобы задыхаться от близости. Утопать в экстазе, двигаться в такт с ним и чувствовать твердость его плоти внутри. Стонать и выгибаться, впиваться ногтями в его кожу, зарыться лицом в золотые волосы.
От этих мыслей у меня намокло между ног. Я смотрела на пророка жадным взглядом. Ловила каждое его движение, и мне казалось, что в них он посылает мне откровенный призыв. А томный, слегка лукавый взгляд разжигал во мне костер страсти. Если Лариса испытывала такое каждый раз, когда видела мужчину, то я могу ее понять.
Сдержать урчащего, выгибающегося внутри зверя невозможно. Меня даже не останавливал постоянный контроль брата. Я поймала себя на мысли, что не отказала бы Илье, предложи он заняться любовью прямо здесь. При всех.
Мне явно нельзя пить. Алкоголь будит во мне похотливую самку. Но уже поздно. Назад ничего не вернуть. И я не собиралась тушить в себе костер.
Подошла к Илье и шепнула на ухо:
— Пойдем в пещеру? — и облизнула мочку его уха.
— М-м-м-м, — застонал он. — Пошли.
Как же я любила его голос, взгляд, улыбку! Он обхватил меня за талию и до боли сжал бок. Легкая грубость возбуждала еще больше. До пещеры мы почти бежали, чтобы побыстрее оказаться наедине.
Узкий проход я преодолела в два счета. Теперь он не казался бесконечным. Илья подхватил меня за ягодицы и плавно опустил на берег озера. Навис надо мной, рассматривая лицо жадным взглядом.
— Как же я хочу тебя, мотылек! Ты сводишь меня с ума, — шептали его губы.
Я улыбнулась и потянулась для поцелуя, но он прижал палец к моему рту.
— Закрой глаза.
Я подчинилась, и сумрачная пещера перестала существовать. Я погрузилась в сладостную тьму. Запах его души стал более резким. Я втянула воздух, наполняя легкие самым приятным амбре мужчины, которого желала больше всего на свете.
Илья сорвал с меня одежду и белье. Я услышала плеск воды. Обжигающе холодная влага тонкой струйкой потекла между моими грудями. Мышцы живота подрагивали. Прохладные губы коснулись уголка моего рта, спустились ниже, лаская шею, ключицу. Илья резко втянул в себя сосок так, что кожа на груди натянулась. Языком обведя вокруг соска, он с остервенением припал ко второй.
Я застонала от приятной боли. Захотела открыть глаза, но не смогла. Нирвана страсти унесла меня в другой мир, где работали только осязание, слух и запахи.
Илья сжал ягодицу, отпустил и скользнул губами по животу. Провел пальцами по внутренней части бедра и коснулся клитора. Дыхание перехватило от новой волны возбуждения. Я заерзала на камнях в попытке найти его крепкое тело. Нащупала рельефный торс, затем пресс. Запустила ладонь в трусы и сжала горячую твердую плоть. Погладила головку и на меня обрушился запах свежести, будто с моря подул рассветный бриз.
Влажный горячий рот снова втянул мой сосок, а пальцы с напором вошли в промежность, раздвигая половые губы, лаская клитор. Я дернулась от внезапного вторжения, Илья ухватил меня за ягодицу и удержал на месте. Сладострастная боль. Я подалась вперед, но он меня остановил.
Я разлепила глаза, но не видела ничего, кроме силуэта. Илья властным движением перевернул меня на живот и подгреб к себе за попу. Вцепился в ягодицы одной рукой, а другой намотал волосы на кулак и рванул на себя, заставляя встать раком. Вонзился в меня резко, заставив закричать от боли, которая сконцентрировалась внизу живота.
Сначала толчки были плавным. Он позволил мне привыкнуть к размеру его члена. Темп увеличивался с каждым движением. Он входил все глубже. Я стонала, как кошка, впиваясь руками в камни.
Я почувствовала его влажное тело на спине. Илья целовал мой затылок и входил с такой яростью, что я содрогалась. Колени дрожали, не выдерживая нагрузки. Камни до крови впивались в кожу, а я получала от этого такое удовольствие, что даже если бы он начал резать ножом мне спину, я бы не сопротивлялась. Внизу живота запульсировало с такой силой, что я потеряла себя в пространстве.
В этот момент Илья вышел из меня и подхватил за талию, отрывая от земли. Я стояла на носочках, опираясь руками. Он снова вонзил в меня разгоряченный член, круговыми движениями доводя меня до экстаза. Провел ногтями по спине, и я закричала так, что эхо страсти разнеслось по пещере. Три резких толчка, и теплая жидкость потекла по ногам.
Илья развернул меня к себе лицом, прикрыл глаза и поцеловал.
— Как же я люблю тебя.
— Как? — прошептала я запыхавшимся голосом.
— Больше всех на свете. Ты моя вселенная. Я умру без тебя.
— Не умрешь. Я всегда буду рядом.
— Несмотря ни на что?
— Несмотря ни на что.
— Обещай.
Он молил меня глазами.
— Обещаю. Клянусь. Ты моя жизнь.
Илья прижал меня к себе, и я прикрыла глаза. Приятная усталость расползлась по телу. Потянуло в сон.
Пронзительный крик отрезвил меня лучше холодного душа. Мы с Ильей переглянулись. Я натянула одежду, схватила его нож, который блестел на камнях, и нырнула в туннель.
Побежала к костру, где происходила заваруха. Парни смеялись, а София стояла за их спинами. Они показывали на пару. Боря жестоко трахал Аню на глазах у всех. Она стояла на коленях. Ее руки были завязаны за спиной. Она обжигала саму себя, но не могла навредить насильнику. Он рвал на ней розовые волосы пучками. Девушка кричала так пронзительно, что от жалости к ней во мне родилась ярость к Боре.
Я не понимала, как остальные, включая моего брата, могли спокойно на это смотреть. Раньше я хотела, чтобы подобное случилось и сыграло мне на руку, но теперь я жалела, что смела думать об этом.
Я обернулась, Илья бежал за мной. Нет. Он не поможет. Не набросится на друга. А я могла. Я хотела отомстить ему за Аню. Он перешел все границы и должен поплатиться.
Я сжала нож в руке, подскочила к Боре и приставила острие к его горлу. Снова видела глаза Ани, но уже не тот взгляд, как тогда, когда я хотела ее убить. Он выражал обиду и злость. В какой-то момент она мне кивнула и закрыла глаза.
Я провела линию на шее Бори, чувствуя, как оружие врезается в мягкую плоть. Он вытащил член из нее, повернулся ко мне и схватился за тотем. Его душа продолжала пахнуть жасмином, а черные зрачки расширились.
Позади я услышала рев и топот лап по земле. Не было смысла бежать. Из леса показалась стая гиен. Клацанье их зубов эхом раздавалось в ушах. Я схватила рукоятку окровавленного ножа двумя руками и приготовилась к смерти. Мне с ними не справиться.
Назар, Артур и Илья подбежали ко мне, образовывая кольцо. Одна из тварей подошла к Боре и зализала его рану. Гиена обернулась и зарычала. Стая бросилась на нас.
Илья сжал в руке тотем, но его опередил Марат. Бурые медведи появились с другой стороны леса. Их было не меньше сотни. Я присела на корточки и закрыла лицо руками. Сквозь пальцы наблюдала, как медведи ломают и рвут на части гиен.
Вопль стоял жуткий. Запах крови врезался в нос, забивая ароматы душ игроков.
Когда все стихло, я поднялась на ноги и застыла. Я видела только, как ко мне приближается Боря, но сделать ничего не могла. Остальные тоже застыли, как статуи.
Вот он. Тот самый опасный дар, о котором предупреждал брат. Я понимала, что Боря применил его, чтобы меня убить. И у него получится, ведь сделать я ничего не смогу.
Я очнулась от ступора только тогда, когда тотемные животные исчезли, словно их и не было, а на мне верхом сидел голый Боря, приставив нож к горлу.
— Б***, а ты мне нравилась. Зря. Сука еще та! Но без обид. Жрать охота.
— Нет! — закричал Илья. — Отпусти!
— Братан, я тебе таких найду кучу, когда выберемся отсюда.
Брат и Илья не успели к нам подбежать. Боря нажал на нож, и я зажмурилась. Неожиданно жасмин сменился серой, и я почувствовала легкость. Распахнула глаза и увидела во взгляде Бори недоумение. Будто кто-то тормозил его изнутри. Я сразу поняла, что он один из всадников. Сущность не позволила убить своего, а значит, она владела его телом.
Парни скрутили Борю, а он не отрывал от меня недоуменного взгляда.
— Ты, — проговорил он.
Я бросилась к связанной Ане. Распутала ее руки, и девушка обняла меня и заплакала так горько, что я сама не сумела удержаться от слез.
— Спасибо. Я этого никогда не забуду.
— Все хорошо. Он больше тебя не тронет, — обещала я, поглаживая ее по волосам.
Она скукожилась, как беззащитный ребенок. Дрожала от слез.
— Что вы творите?! — возмутился Марат. — Мы же договорились! Лана, какого ты встряла?!
От возмущения мне было трудно подобрать слова.
— А какого ты не встрял?! Сколько можно терпеть издевательства?! Он не имеет право насиловать ее против воли! Чем вы жили до игры?! Бесконечными оргиями?! Это неправильно! Нельзя заставлять человека заниматься сексом! Это насилие! Неужели непонятно?!
— Какие мы правильные! — вмешался Боря. — А то мы не слышали ахи, которые доносились из пещеры!
— Я занималась любовью со своим мужчиной! Я хотела этого! Не сравнивай!
Мой взгляд скользнул по брату. Назар прикрыл лицо ладонью, словно ему стыдно за малолетнюю дочь, что пошла не по тому пути.
— Любовь… Мужчина… — передразнил Боря. — Тошнит уже от вас! Называйте вещи своими именами. Пошли, перепихнулись, кончили и вернулись. Завтра он узнает, что ты святая, и зарежет, как свинью! Вот и вся любовь, — заключил в кавычки последнее слово Боря.
— Закрой рот! Не думай, что если мы друзья, то я буду все терпеть! Я люблю Лану! И если хоть раз я услышу изо рта кого-то пошлость в сторону нашей пары, я не посмотрю ни на что! Это первое правило, — Илья поднял указательный палец. — Второе правило: не трогать Аню без ее согласия. Не трогать Софию без ее согласия. Правило третье: не драться между собой. Не выяснять отношения. Мы в одной тонущей лодке и спасти нас некому. Будем собачиться между собой — не проживем и дня.
Я всегда поражалась, как Илья может в минуту установить свои правила, поднять авторитет и повести за собой толпу. Видимо, не зря его выбрал антихрист.
От этой мысли я содрогнулась. С кем я занималась любовью?
Нет. Обоняние меня не подводит. Я должна была почувствовать, что Ильей завладела сущность. На примере Бори поняла, какой у этих существ запах. Эрик только так и пах. Неужели от человека в нем ничего не осталось? А чему я удивляюсь? Обычный человек никогда бы не послал на смерть своих любимцев, как он недавно выразился.
Назар сзади обнял меня за плечи, а я продолжала держать Аню на руках.
— Боря всадник. Сегодня или никогда.
Я кивнула. Аня подняла на меня взгляд. Видимо, все услышала.
— Я помогу, — заявила она.
Я посмотрела на Илью, который снова со злостью пялился на Назара.
— Нам нужно держаться друг от друга подальше, — шепнула я брату. — Илья что-то подозревает.
Назар похлопал меня по спине и ушел к костру.
Мальвинка Маг:
Постепенно становится ясно , кто есть кто . Кто-то должен быть следующей жертвой . Иначе , голод заставит действовать .
Спасибо Юля , за продолжение .
ТРОЯ:
Кто же четвертый всадник? В любом случае, я за уничтожения Бори! Лишь бы успеть! Не нужен нам апокалипсис.
htanya:
Всем привет!
Юля, спасибо за продолжение!
Блин, неужели Илья убьет Назара? Нет. Мне его очень жалко.
Я уже в этой игре запуталась. Надо убить святого, чтобы игра закончилась?
Неужели нет другого выхода?
Юлия Пульс:
» Глава 55
Илья— Держи Лану в узде. Она нападает на своих. Не принимает правила игры.
— А Боря свой?
— Да. Борис — всадник, голод. Марата тоже береги: он — война. Из-за нее оба всадника лишились тотемов.
— Что с ней не так?
Я посмотрел в серые огромные глаза, которые выражали любовь. Лана гладила меня по щеке и не могла оторваться. Вся ревность, что сжигала меня, улетучилась после близости в пещере. Я почувствовал, что нужен ей. А Назар — это жалость. Просто единственный родственник.
— Все не так, Илья. Она даже подсознательно не могла поднять руку на всадника. А тут перерезала ему глотку без зазрения совести.
— Что это может значить?
— Как минимум еще не приняла сущность, как ты меня. Или ее характер настолько разнится со всадником, что они не могут поладить. В прошлой игре у меня было такое. Не нашел общий язык с сосудом. Просто Смерть выбрал рискованный сосуд. Я ему говорил: не брать девчонку. Она сильна, но слишком эмоциональна. Это как лотерея. Если он завладеет ее телом, они сотворят огромные дела. Если нет…
— То что?
— Видишь ли, всадник смерти — замыкающий. Мы проделаем свою работу, но если он не заберет в ад выбранные души, апокалипсис не завершится. Не будет смысла.
— А в чем смысл апокалипсиса?
— Мало вы, люди, знаете о религии. А на самом деле в Библии прописана истина. Не такая, какая нам нужна. Да. Она искажена. Но она есть. Но мы уже давно написали новую. Многие считают, что апокалипсис — это конец света. Всех накроет волна солнечной энергии и человечество вымрет. На самом деле все не так. Всадники не посланники дьявола. И не Бога, как сказано в Библии. Мы — последствие договора. Люди губят свой мир. Уничтожают природу, перестают верить в святое. Нам не нужно поклонение. Люди созданы во грехе. Но есть грань. Перешедший ее уже не человек.
— Какая грань? Где ее начало и конец?
— Я не смогу ее обозначить. Для каждого она своя. Но человек, понявший, что мир не делится на черное и белое, уже ближе к сути. По законам церкви один из грехов: не убей. Казалось бы, все правильно. Нельзя убивать себе подобных. А с другой стороны, представь ситуацию, что твою сестру насилует компания ублюдков. А она, не выдержав позора, повесилась в ванной. Что ты сделаешь? Подставишь вторую щеку, как учит Библия? Может, через несколько лет эти же ублюдки изнасилуют твою дочь. Разве ты не будешь жалеть, что не убил их тогда?
— Я убил бы их за сестру.
— Вот она! Истина! Нет судьи на небесах, который накажет грешников. Он созерцает, но никогда не вмешивается. Вы сами вершители судьбы. Убив тогда этих ублюдков, ты предотвратил бы новое преступление. А пожалев их… Думаю, не стоит продолжать? Жить по заповедям — это хорошо. Но есть случаи, когда они нарушаются во благо. Я научу тебя отделять семена от плевел. Нам нужно немного времени. А Лана…
— Что Лана?
— Она человек до мозга костей. Ее сломать будет трудно. Она видит светлое в людях, хотя должна различать цвета. Не зря Смерть обладает даром чувствовать запахи. Лана думает, что чувствует души, но на самом деле ощущает лишь легкий след характера. Ты не зря в нее влюблен. Только ты можешь повернуть ее в нужное нам русло. Обуздать. Она женщина и хочет любви. И только ты можешь дать ей ту самую неповторимую любовь, о которой она мечтает. Даже мне не нужно подключаться, чтобы ее завоевать. Заартачится — тащи ее в постель.
— Мне не нужна с ней постель. Вернее, я хочу от нее не только этого. Мое самое большое желание — это чувствовать, что она смотрит на меня, как на бога. Отдает всю себя без остатка. Я хочу, чтобы она никогда не променяла меня на родителей или на брата. Хочу быть смыслом ее жизни. И если меня не станет, я хочу, чтобы ее тоже не стало.
— Ты хочешь слишком много даже для всадника. Чтобы завоевать такую любовь, недостаточно красивых глаз, в которых она утопает. Однажды она потребует все. Если отдашь — она твоя. Пока еще никто не отдал.
— Что значит «все»? Что именно нужно отдать?
— Я не знаю. Она сама скажет.
— Мотылек, ты любишь меня?
Она заерзала на моем колене, повернула голову и сверкнула серыми глазами.
— Почему ты спрашиваешь? — она улыбнулась и оплела руками мою шею.
— Мне важно сейчас знать.
— Люблю.
Я вздохнул, прижал ее к груди и прошептал:
— А если я убью твоего брата?
— Идиот!
— А ты собираешься его убить?
— Нет. Просто вопрос.
— А ты простил бы меня, если бы я убила твою сестру?
— Не знаю. Наверное, да.
— А я нет.
— Почему?
— Любящий человек никогда не причинит боль своей половинке. А если так сделал, то не любит.
— У тебя такая простая логика.
— Все просто, Илья. Все просто. Не надо ничего придумывать.
Может, она права? Зачем все усложнять?
Я посмотрел на Назара, который снова палкой ковырял костер и делал вид, что не обращает на нас внимания. Я хотел его убить с того самого момента, как он появился в игре. И вот у меня есть такая уникальная возможность, а я никак не могу решиться. Мне по-настоящему страшно. Когда хоть на секунду представляю, что Лана посмотрит на меня с отвращением, скажет, что больше не любит, мир рушится. Не вижу смысла жизни в этой пустоте. Без нее. И зачем мне тогда власть и деньги, если никогда не смогу коснуться ее кожи, обнять, поцеловать?
Жестокая дилемма, но все же меньшее из зол. Окажись Лана святой, я сошел бы с ума тут же!
— Нет выбора, Илья. Надо заканчивать игру. Иначе все зря. Вы либо умрете с голода, либо поубиваете друг друга. Оторвись от Ланы и иди в лес. Чем больше тянешь, тем труднее будет решиться.
— Ты прав.
— Прости, — глядя на Лану, прошептал я так тихо, чтобы она не услышала.
— Я сейчас вернусь.
— Ты куда? — она обхватила мою шею сильнее.
— Мне надо ненадолго отойти, — подмигнул я.
— А-а-а, — улыбнулась она.
Я отправился в лес. Вокруг так темно, что пришлось идти на ощупь. Когда костер исчез из поля зрения, я присел на корточки и приложил руки к вискам. Голова резко заболела.
— Покажи, что будет с Ланой, когда я убью Назара. Мне нужно знать, что она меня простит.
— Хорошо. Наслаждайся.
Вокруг незнакомая обстановка. Огромная комната с роскошной мебелью. За балдахином какое-то движение. Я услышал манящий голос Ланы.
Приблизился, раздвинул ткань и улыбнулся. Мой мотылек лежал на кровати в соблазнительном красном белье. Корсет, едва прикрывающий грудь, чулки с кружевом и совсем нет трусиков.
Она протянула мне бокал шампанского и облизнула сливки с клубники…
— Дальше сам додумаешь, ладно?
— Все будет хорошо?
— Конечно.
После видения голова начала раскалываться на части.
— Что со мной?
— Все хорошо. Сейчас пройдет. Не думай. Сконцентрируйся на ощущениях. Представь меня в образе человека.
— А как ты выглядишь?
— У меня нет тела. Увидеть меня невозможно. Возьми образ из фильма или картинок.
— Тогда я могу представить тебя только на белом коне, в белом плаще, с луком и стрелами в руках.
— Подойдет. Представь примерные черты лица.
— Я представил тебя с моим лицом.
— Очень хорошо. Это то, что надо. Представляй, что ты сейчас скачешь на белом коне. Почувствуй ветер в волосах. Повторяй за мной. Я впускаю в душу всадника апокалипсиса, которому имя Завоеватель.
— Я впускаю в душу всадника апокалипсиса, которому имя Завоеватель.
— Одно тело на двоих. Одни мысли на двоих.
— Одно тело на двоих. Одни мысли на двоих.
— Отныне мы одно целое.
— Отныне мы одно целое.
Я почувствовал тошноту, словно в глотку засунули два пальца. Едва стерпел этот приступ и ощутил во рту сухость.
— Все прошло хорошо. Вернись и попей воды. Веди себя непринужденно. Я подчиню себе тело, когда настанет нужный момент. Не бойся. Ты будешь наблюдать, будто со стороны, и сделать ничего не сможешь. Как только я убью Назара, верну тебе власть над телом.
— Не подведи. Я тебе доверился.
— Можешь во мне не сомневаться.
— Почему так долго? Я уже хотела идти тебя искать, — взволнованно заверещала Лана.
— Все хорошо, мотылек.
Я выхватил из рук Марата бутылку с водой и осушил в два счета.
— Что с тобой? — насторожилась Лана и ее ноздри зашевелились.
Девушка подошла ко мне вплотную и принюхалась.
— Что она чувствует?
— Серу.
— Черт! Почему ты не сказал, что она почувствует?!
— Ничего страшного.
Лана схватила меня за руку и потащила за собой подальше от костра.
— Что ты сделал, любимый?! — она прикрыла губы руками, а на глаза навернулись слезы.
— Ничего, — соврал я, пытаясь ее обнять.
Лана отстранилась.
— От тебя пахнет серой, — она прошептала эти слова так, словно стояла у могилы и готовилась бросить горсть земли в яму. Отчаянно и в последний раз.
— Нет.
— Я чувствую.
— Сделай что-нибудь!
— Она не может сейчас этого почувствовать. Я тобой не управляю.
— Тебе показалось.
Лана снова втянула воздух и с шумом выдохнула.
— Наверное, — она уперлась лбом в мое плечо. — Обещай мне, что не примешь сущность. Умоляю, милый. Я не хочу тебя потерять. Им нельзя доверять. Прошу. Пообещай.
— Ну и что мне теперь делать? Я не могу ей врать.
— Ври! Иначе ничего не получится. Она не должна знать!
— Обещаю, — выдавил я из себя.
— Не нравится мне все это. Такое ощущение, что допустил ошибку и предал мотылька.
— Так и есть, — прошипела сущность.
Я увидел, как рука потянулась к ножу. Я больше не мог управлять телом.
Юлия Пульс:
Мальвинка Маг писал(а):
Постепенно становится ясно , кто есть кто . Кто-то должен быть следующей жертвой . Иначе , голод заставит действовать .
Спасибо Юля , за продолжение .
Спасибо Юля , за продолжение .
Или сущность заставит
Всегда пожалуйста
Юлия Пульс:
ТРОЯ писал(а):
Кто же четвертый всадник? В любом случае, я за уничтожения Бори! Лишь бы успеть! Не нужен нам апокалипсис.
Хорошо бы, конечно, но увы и ах...
Юлия Пульс:
htanya писал(а):
Всем привет!
Юля, спасибо за продолжение!
Блин, неужели Илья убьет Назара? Нет. Мне его очень жалко.
Я уже в этой игре запуталась. Надо убить святого, чтобы игра закончилась?
Неужели нет другого выхода?
Юля, спасибо за продолжение!
Блин, неужели Илья убьет Назара? Нет. Мне его очень жалко.
Я уже в этой игре запуталась. Надо убить святого, чтобы игра закончилась?
Неужели нет другого выхода?
Или святой должен всадников перебить или они его