Клуб "Оформим рифмами любовь"

Ассоль, мне нравится!
подходит очень даже к 1 картинке!

а вот мое..

В голосе уже давно сквозит печаль.
Может быть уйти сейчас? вам не жаль.
Вам не повернуть время в мире вспять,
Я все расскажу...что скрывать?

Листопадом смерти укроет лес.
Дождь польет холодный с небес.
Ну а я одна, вы покинули этот рай,
Смерть бредет с косой. Забирай!

Я присяду, молча вгляжусь в туман,
Смерть уж сильно рядом, душ караван
Вдруг меня закружит, уйдет печаль,
Столик у оградки - прощай мой рай...
___________________________________

 » Вечер японской поэзии (начало)

Итак, начинаем! Кто не может сегодня, но хочет что-то сказать - может сделать это всегда.

Вечер японской поэзии.

Для начала несколько вступительных слов:

Японская поэзия является силлабической, ритмика ее основана на чередовании определенного количества слогов. Рифмы нет, но звуковая и ритмическая организация трехстишия — предмет большой заботы японских поэтов.
Хокку обладает устойчивым метром. В каждом стихе определенное количество слогов: пять в первом, семь во втором и пять в третьем — всего семнадцать слогов. Размеры хокку так малы, что по сравнению с ним европейский сонет кажется монументальным. Оно вмещает в себе считанное количество слов, и тем не менее емкость его относительно велика. Искусство писать хокку — это прежде всего умение сказать многое в немногих словах. Краткость роднит хокку с народными пословицами. Танка (буквально «короткая песня») была первоначально народной песней и уже в седьмом-восъмом веках, на заре японской истории, становится законодательницей литературной поэзии. Хокку отделилось от танки много столетий спустя, в эпоху расцвета городской культуры «третьего сословия». Исторически оно является первой строфой танки и получило от нее богатое наследство поэтических образов.

***
От мимолётных грёз
Проснулась на рассвете -
Не нужен больше веер:
Прохладный ветер осени
Подул.
(Сёкуси Найсинно)

***
Ночью холодной
Мне лохмотья одолжит оно,
Пугало в поле...
(Мацуо Басё)

***
Ветви в цвету -
Ароматные девичьи руки, -
Белея, приветствуют грациозно
Прекрасной весны
Лучшую пору.
(Акико Есано)

Небо с землею
Соединились в зыбком сплетении -
Наплывший с моря туман
Проник в цветущие кроны
Сакуры горной.
(Акико Есано)

***
Я снова с приходом весны
Любуюсь цветами…
Чего же ещё и желать?
Воистину жизнь хороша!
(Мотоори Норинага)


Хайку из книги «Оголенные деревья в зимних горах»
***
В эту ночь напоен
ароматом цветущих каштанов
приют мой в горах…
***
Сколько печали
в красоте этих каменных форм!
Светильник садовый…
***
Родные края!
Отовсюду, куда ни гляну,
улыбаются горы…
***
Кружатся птицы,
вьется дым далеких костров
над лугом увядшим…
***
То не лотосы ли
цветут где – нибудь по соседству?
Полустанок безлюдный…
***
Дождь и день, и два…
Снова сумерек дожидаюсь
в хижине горной.
***
Сосной одинокой
этот образ мыслится мне –
осень в Нэгиси…
***
Уж давно ничего
в моей жизни не происходит.
Кончается осень…
(Масаока Сики)

Продолжение следует, присоединяйтесь! А пока - музыкальная пауза:
_________________

 » История и теория японской поэзии

ПРИШЛО ВРЕМЯ ДЛЯ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ.
Нет нужды говорить о том, что японская культура не похожа на европейскую, но почему она так интересна нам? Почему мы хотим знать больше о ней? Может быть, здесь скрыта тайна? Мне лично кажется, что именно уникальность делает Японию привлекательной. О японской поэзии слышали даже те, кто не читает. ее приводят в пример, как образцы лаконичности и емкости одновременно. Давайте немного познакомимся с ее историей и теорией.

Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
Исса.

Поэзия возникла в Японии как коллективное со-творчество, как культура со-участия. В древности все жизненно важные события сопровождались стихотворными обрядовыми молитвами-приговорками – свадьба, похороны, даллекое путешествие, разведение огня и приготовление пищи. При дворе одним из способов времяпрепровождения знати были песенные собрания. По заданной теме – например, “аист на сосне”. или “приближение лета” - надо было за считанные минуты, в окружении участников и соперников, сочинить стихотворение-экспромпт. Каждый записывал танка на отдельном листке, затем все листочки складывали на алтарь – это было “дерево”, выращенное совместно. Лучшие стихи объединяли в антологии – в традиционной Японии было принято издавать именно антологии, а не сборники стихов отдельных поэтов. Удачно сложенная танка могла вернуть любовь охладевшего супруга, жена могла простить мужа, прекрасный стих мог размягчить сердце правителя, который миловал осужденного. В Х веке поэзия, как писал один из поэтов, -“это не только красота весеннего тумана и очарование осенней луны, прелесть цветов и пение птиц, она движет небом и землей, трогает богов, укрепляет душу человека и помогает сохранить порядок в мире.
Поэзия помогает правителям просвещать народ, а народу в стихах обращаться к правителям”. Считалось, что если поэзия процветает, значит, должным образом управляется государство. Постепенно стихосложение становится главным образом источником эстетического наслаждения и для поэтов, и для их читателей. Больше всего ценилось умение поэта создать настроение. При дворе увлекались и поэтическими состязаниями, носящими часто шутливый, игровой характер. Один начинал – сочинял две первые строки танка, второй продолжал, стремясь сохранить заданную тему и завершить стихотворение как единое целое. Так сочинялись рэнга – “плетенка из слов”. Часто эти поэтические упражнения соединяли с чайным действом.
Читатель и поэт были со-творцами: поэт говорил намеками, недосказывал до конца свою мысль, читатель домысливал, шлифовал, фантазировал. Не было оппозиции читатель-писатель, не существовало ореола непонятого поэта, гения, отсутствовало поклонение авторитетам. Важно было участие, а не результат. Контекстуальный тип сознания, японского склада личности был характерен для поэзии так же, как и для других видов творчества.
Для японской поэзии характерна эстетика лаконичности – “в малом выразить большое”, минимализм. В ней нет трагичности, нет крайних чувств, нет оптимизма и пессимизма в европейском понимании этих понятий, ее грусть легка. Мир – это процесс бесконечных превращений, нет абсолютного конца, все перетекает из одного состояния в другое. Вся поэзия пронизана символикой. Например, сосна означала и женскую грусть, и долголетие; цветы сливы – весну, начало, пробуждение; кукушка – лето и символ неразделенной любви, красные листья клена – осень, стрекотанье цикад – одиночество; роса и пена – быстротечность жизни; белая фиалка – символ тоски, разочарования, разбитой жизни.
Ограниченное количество строфических форм и жанров классической японской поэзии не в последнюю очередь обуславливали также некоторые фонетические и морфологические особенности японского языка. Но и в этом случае на помощь японским поэтам приходила изящная художественная образность, изысканные стилистические средства, глубокая и оригинальная философичность: «Невозможность образования богатой звуковой организации художественной речи в японский поэзии компенсировалась, несколькими моментами: 1) созданием четкой ритмической схемы, накладывавшейся на довольно ограниченную метрическую систему; 2) использованием сложной и разветвленной образности, которая была связана непосредственно с определенным набором техник.

Хокку, танка, хайку. Что это такое, как и когда появились такие стихи и чем они отличаются? Известно, что все эти формы японского стихосложения родились из народных песен и… и слоговой азбуки. Народная песня Японии называлась «ута» и делилась по видам деятельности поющих (сендоута, например, означала «песня гребцов») и по длине. Существовали нагаута – длинная песня и мидзикаута – короткая песня. Вот эта вот короткая песня, попав к знати и образованным людям Японии, вытеснила постепенно все остальные варианты разных ута. Только теперь она стала называться танку или танка. По классическому канону, танка должна состоять из двух строф. Первая строфа содержит три строки по 5-7-5 слогов соответственно, а вторая – две строки по 7-7 слогов. Итого получается пятистишие в 31 слог. Это то, что касается формы. СтроКа и строФа – разные вещи. Содержание же должно быть таким. Первая строфа представляет природный образ, вторая – чувство или ощущение, которое вызывает этот образ. Или наоборот. хайку это не только более свободная тема, чем хокку. Это еще и немного другая форма (и вообще вариации формы для хайку допустимы, для хокку – не очень). Классическая хайку – это три строчки, 5-7-5 слогов (всего 17). Хайку обычно делятся на две части-предложения, 12+5 или наоборот 5+12 слогов в каждом. Разделяются эти предложения специальным словом, которое выполняет роль знака препинания.
Впрочем, часто знаков препинания и вовсе никаких нет, стихотворение пишется в один столбец и делится на 5-7-5 слогов.
Первый расцвет танка (иначе эти стихи назывались "вака", что тоже значило "японская песня") приходится на 8-й век, эпоху Нара. Нам досталась антология стихов тех времен "Манъесю" ("Собрание мириад листьев"), собранная великим японским поэтом Отомо-но Якомоти.

Когда услышал голоса цикад,
Средь грохота и шума водопада,
Бегущего со скал,
Я в этот миг
С тоской подумал об оставленной столице!
Оиси Миномаро

Ах, не заснуть
Одной на холодном ложе.
А тут этот дождь —
Так стучит, что даже на миг
Невозможно сомкнуть глаза.
Акадзомэ-эмон
переводчик: Т. Соколова-Делюсина

Туман весенний, для чего ты скрыл
Те вишни, что окончили цветенье
На склонах гор?
Не блеск нам только мил -
И увяданья миг достоин восхищенья!
Ки-но Цураюки.


Сегодня с силою
Внезапного недуга
Нахлынула по родине тоска.
Как грустен этот дым
На синих небесах!
Исикава Такубоку.

В этой части мне помогали следующие сайты: http://aleho.narod.ru/bi4kova/japan7.htm
http://el-astra-09.narod.ru/Others/Japan/poem1.html http://bibliokompas.blogspot.com/2011/07/blog-post_27.html
продолжение следует...
_________________

Влада, вот это выстрел! Просто наповал

***
Облачная гряда
Легла меж друзьями. Простились
Перелётные гуси навек...
(Басё )

***
Осенняя луна
Сосну рисует тушью
На синих небесах
(Рансэцу)

***
Ива склонилась и спит
И чудится мне, соловей на ветке -
Это её душа
(Басё)


Масаока Сики
(Из цикла "Сквозь стеклянную дверь")

***
Распустилась листва
на кусте пиона в горшочке,
но не время еще -
в этой зелени свежей и сочной
ни единого нет бутона...

***
Тонкий лист жестяной
на веранде смутно мерцает -
сквозь стеклянную дверь
я ловлю луны отраженье
в крыше маленькой птичьей клетки...

***
Я бумагой прикрыл
абажур ночника у ложа -
и сияет в ночи,
озаряя сад мой и рощу,
ясные, незамутненный месяц...

***
Вот кукушка поет.
Я голову поднимаю,
сквозь стеклянную дверь
в сумрак сада смотрю безмолвно,
дивной лунной ночью любуюсь...

***
Я подумал о том,
что надо бы сделать подпорки
для побегов вьюнка,-
но, быть может, поры осенней
мне уже не дано дождаться...

***
Не за тем ли в саду
опадают милые сердцу
желтых роз лепестки,
чтоб явить еще раз воочью,
всю тщету и суетность мира...

И снова разбавим музыкой...

Сборник классических японских танка, составленный в 1235 году фудзивара-но тэйка

Император ТЭНДЗИ
627-671

Под циновками
Прячутся крестьяне от
Осенних дождей.
Вот и мои рукава
От росы промокают.


Императрица ДЗИТО
645-702

Вновь весна прошла,
И, как обычно, лето
Белые шелка
Раскатало на склонах
Святых гор Кагуяма.


КАКИНОМОТО-НО ХИТОМАРО

начало VIII века

Горной крестьянки
След, свисает косичка
Ее как ветка.
А мне в постели эту
Долгую ночь коротать?


ЯМАБЭ-НО АКАХИТО

начало VIII века

К заливу Таго
Иду по тропе, и там
Открываются
Белоснежные снега
Величавого Фудзи.


САРУМАРУ-ДАЮ

годы жизни неизвестны

Далеко в горах
По красной листве кленов
Ступает олень.
Я у слышал его крик,
Так грустно осень идет.


ОТОМО-НО ЯКАМОТИ

716-785

Полет сороки
Над радугой небесной,
Как мостик в небе.
Иней искрится, значит,
Ночь ушла без остатка.


АБЭ-НО НАКАМАРО

698-770

Я загляделся
В небеса. Та самая
Луна, как роза,
Над горою Микаса
В префектуре Касуга.


Монах КИСЭН
начало IX века

Хижина в лесу,
Такая убогая.
В столице люди
Мой мир и всю мою жизнь
Зовут - гора Печали.


ОНО-НО КОМАТИ

начало IX века

Пожухли краски
Летних цветов, вот и я
Вглядываюсь в жизнь
Свою и вижу только
Осени долгие дожди.


СЕМИМАРУ

годы жизни неизвестны

Где же правда?
Друг или враг, все должны
Прийти и уйти,
Встретиться и расстаться
У заставы Холмы встреч.


Советник ТАКАМУРА
802-852

Рыбачья лодка,
Скажи друзьям обо мне,
Ты же видела,
Как я уплывал в страну
Сотни дальних островов,


Монах ХЭДЗп
816-890

Ветры в небесах,
Сохраните врата для
Белых облаков!
Еще одно мгновенье
Дайте мне насладиться.


Император пДЗЭЙ
868-949

Падая с горы,
Ручей превращается
В реку Мина, и,
Чем глубже ее русло,
Тем крепче моя любовь.

МИНАМОТО-НО ТОРУ

822-895

Спутались мысли,
Но моя любовь к тебе
Неизменна, как
Сложные узоры на
Рисунках из Митиноку.


Император КОКО
830-887

Ранней весною,
На поле ищу цветы
Тебе в подарок.
Рукава моих одежд
Вымочил выпавший снег.


АРИВАРА-НО ЮКИХИРА

818-893

Мы в разлуке, но
На вершинах Инаба
Прислушиваюсь
К шепоту горных сосен:
Я снова вернусь к тебе.


АРИВАРА-НО НАРИХИРА

825-880

Даже в век богов
Не верю, чтобы воды
Так отражали
Красный облик осени,
Как гладь реки Тацута.


ФУДЗИВАРА-НО ТОСИЮКИ

умер в 901 году

Волны играют
В заливе Суми, даже
В эту ночь, когда
В своих тайных мечтаньях
Я пробираюсь к тебе.


Госпожа ИСЭ
умерла в 939 году

Звенья тростника
В Нанива так коротки,
Но и на такой
Краткий миг мы не встретимся.
Ты мне это говоришь?


Принц МОТОпСИ
890-943

Жизнь потеряла
Значение без тебя.
Но мы встретимся,
Даже погибнув в волнах
У залива Нанива.


Монах СОСЭЙ
годы жизни неизвестны

Сказала она:
"Вернусь через мгновенье",
И я ждал ее.
Предрассветную луну
Долгие месяцы жду.


ФУНЬЯ-НО ЯСУХИДЭ

вторая половина IX века

Его дыханье
Сорвало и унесло
Желтые листья.
Оттого горный ветер
Зовут разрушителем?

ОЭ-НО ТИСАТО

начало X века

Гляжу на луну,
И печаль проникает
В самое сердце,
Хотя не только ко мне
Пришло время осени.


СУГАВАРА-НО МИТИДЗАНЭ

845-903

Жертвы не принес
Тебе, гора Тамуке,
Но склон твой листья
Красные украсили,
Как подношенье богам.


ФУДЗИБАРА-НО САДАКАТА

870-932

Стелется лоза
На Холмах свиданий, но
Сможет ли она
Возлюбленной показать
Тайные пути ко мне.


ФУДЗИВАРА-НО ТАДАХИРА

880-949

Если бы листья
Кленов с гор Огура
Имели сердце,
То и они бы ждали
Визит императора.


ФУДЗИВАРА-НО КАНЭСУКЭ

877-933

По полю Мика
Плывет свободный поток
Реки Изуми,
Но свидимся ли еще,
Зачем я так далеко?


МИНАМОТО-НО МУНЭЮКИ

начало X века

Зимняя печаль
В горной деревне.
Травы и даже
Шаги уходящих гостей
Замерзают на глазах.


ОСИКОТИ-НО МИЦУНЭ

годы жизни неизвестны

Я хризантемы,
Тронутые инеем,
Собрал бы все,
Если бы это было
В моих силах и власти.


МИБУ-НО ТАДАМИНЭ

начало X века

Моя любовь была,
Как утренняя луна,
Но мы расстались.
Теперь я все сильнее
Ненавижу свет зари.


САКАНОЭ-НО КОРЭНОРИ

начало X века

Едва лишь зашла
Луна, как выпавший снег
Осветил поля
У селенья псино
Белым ярким рассветом.


ХАРУМИТИ-НО ЦУРАКИ

вторая половина IX века

В горном потоке
Ветер плотину строит
Из веток, но лишь
Клена листва так слаба,
Чтобы удержать воду.

КИ-НО ТОМОНОРИ

вторая половина IX века

Весною, когда
Так безмятежно небо,
Отчего вишни
Лепестки рассыпают,
Как тревожные мысли?


ФУДЗИВАРА-НО ОКИКАДЗЭ

вторая половина IX века

Какой старый друг
Со мной вместе доживет
До моих седин?
Лишъ сосны Такасаго,
Но они бессловесны.


КИ-НО ЦУРАЮКИ

868-945

Глубину сердца
Распознать не дано мне,
Но на родине
Аромат сливы тот же,
Что и в юные годы.



_________________

взаимно , продолжаю

http://www.youtube.com/watch?v=69dbhD927s0 Песни Ямато / Waka - The songs of Yamato

ЗАГЛЯНИТЕ СЮДА http://my-japan.belarusforum.net/t129-topic О японской поэзии. Басё.
Мацуо Басё); при рождении названный Киндзаку, по достижении совершеннолетия – Мунэфуса,ещё одно имя Дзинситиро— великий японский поэт, теоретик стиха. Родился в 1644 году в небольшом замковом городе Уэно, провинция Ига (остров Хонсю). Умер 12 октября 1694 в Осаке. Отец и старший брат будущего поэта преподавали каллиграфию при дворах более обеспеченных самураев, и уже дома он получил хорошее образование. В юности увлекался китайскими поэтами, такими как Ду Фу. В те времена книги уже были доступны даже дворянам средней руки. С 1664 в Киото изучал поэзию. Был в услужении у знатного и богатого самурая Тодо Ёситады , распрощавшись с которым, отправился в Эдо (ныне Токио), где состоял на государственной службе с 1672. Но жизнь чиновника была для поэта невыносимой, он становится учителем поэзии. Среди современников Мацуо получил известность в первую очередь как мастер рэнга. Басё — создатель жанра и эстетики хокку.

ОБЯЗАТЕЛЬНО СМОТРИМ!
http://www.youtube.com/watch?v=txHhWeDLWLI Безумные стихи, или Шум сосны на сумиё / Мультфильм Юрия Норштейна, по мотивам хокку японского поэта 17 века Мацуо Басё.
* * *
ЧИТАЕМ БАСЕ

Луна — путеводный знак —
Просит: «Сюда пожалуйте!"
Дорожный приют в горах.
* * *
Наскучив долгим дождем,
Ночью сосны прогнали его…
Ветви в первом снегу.
* * *
Сыплются льдинки.
Снега белая занавесь
В мелких узорах.

Водопад "Врата дракона "
Только ценителю тонких вин
Расскажу, как сыплется водопад
В пене вишнёвых цветов...

Облачная гряда
Легла меж друзьями…Простились
Перелётные гуси навек.

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.

Из сердцевины пиона
Медленно выползает пчела…
О, с какой неохотой!

В чашечке цветка
Дремлет шмель. Не тронь его,
Воробей - дружок!

Посадили деревья в саду.
Тихо, тихо, чтобы их ободрить,
Шепчет осенний дождь.

http://www.youtube.com/watch?v=41wMeSaDvrs Диалог художника и поэтессы.wmv

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
_________________

 » Четыре мерила прекрасного ("Ветка сакуры")

Я предлагаю немного отдохнуть от чтения стихов и поговорить о красоте.

Четыре мерила прекрасного
(из книги "Ветка сакуры" Всеволода Овчинникова)

Мерилами красоты у японцев служат четыре понятия, три из которых (саби, ваби, сибуй) уходят корнями в древнюю религию синто, а четвертое (югэн) навеяно буддийской философией. Попробуем же разобраться в содержании каждого из этих терминов.
Слово первое – «саби». Красота и естественность для японцев – понятия тождественные. Все, что неестественно, не может быть красивым. Но ощущение естественности можно усилить добавлением особых качеств.
Считается, что время способствует выявлению сущности вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в следах возраста. Их привлекает Потемневший цвет старого дерева, замшелый камень в саду или даже обтрепанность – следы многих рук, прикасавшихся к краю картины.
Вот эти черты давности именуются словом «саби», что буквально означает ржавчина. Саби, стало быть, – это неподдельная ржавость, архаическое несовершенство, прелесть старины, печать времени.
Если такой элемент красоты, как саби, воплощает связь между искусством и природой, то за вторым словом – «ваби» – виден мост между искусством и повседневной жизнью. Понятие «ваби», подчеркивают японцы, очень трудно объяснить словами. Его надо почувствовать.
Ваби – это отсутствие чего-либо вычурного, броского, нарочитого, то есть в представлении японцев вульгарного. Ваби – это прелесть обыденного, мудрая воздержанность, красота простоты.
Воспитывая в себе умение довольствоваться малым, японцы находят и ценят прекрасное во всем, что окружает человека в его будничной жизни, в каждом предмете повседневного быта. Не только картина или ваза, а любой предмет домашней утвари, будь то лопаточка для накладывания риса или бамбуковая подставка для чайника, может быть произведением искусства и воплощением красоты. Практичность, утилитарная красота предметов – вот что связано с понятием ваби.
«Ваби» и «саби» – слова старые. Со временем они стали употребляться слитно, как одно понятие – «ваби-саби», которое затем обрело еще более широкий смысл, превратившись в обиходное слово «сибуй».
Если спросить японца, что такое сибуй, он ответит: то, что человек с хорошим вкусом назовет красивым. Сибуй, таким образом, означает окончательный приговор в оценке красоты. На протяжении столетий японцы развили в себе способность распознавать и воссоздавать качества, определяемые словом «сибуй», почти инстинктивно. В буквальном смысле слова сибуй означает терпкий, вяжущий. Произошло оно от названия повидла, которое приготовляют из хурмы.
Сибуй – это красота простоты плюс красота естественности. Это не красота вообще, а красота, присущая назначению данного предмета, а также материалу, из которого он сделан. Кинжал незачем украшать орнаментом. В нем должна чувствоваться острота лезвия и добротность закалки. Чашка хороша, если из нее удобно и приятно пить чай и если она при этом сохраняет первородную прелесть глины, побывавшей в руках гончара. При минимальной обработке материала – максимальная практичность изделия – сочетание этих двух качеств японцы считают идеалом.
Слово «сибуй» имеет самое различное, подчас даже неожиданное применение. Однажды в метро я слышал, как две девушки пользовались им, споря о киноактерах:
Ив Монтан, например, обладает этим качеством, ибо ему присуща грубая, мужественная красота, а вот Ален Делон – нет. Из японских же киноактеров понятию «сибуй» больше всего соответствует Тосиро Мифуне, в то время как кумир школьниц Юдзо Каяма, исполняющий под гитару песенки собственного сочинения, вовсе не сибуй, потому что слишком смазлив. Слово «сибуй» воплощено в терпком вкусе зеленого чая, в тонком, неопределенном аромате хороших духов.
Сибуй – это первородное несовершенство в сочетании с трезвой сдержанностью. Все искусственное, вычурное несовместимо с этим понятием.
Когда знакомишься в музее с историей японского искусства, невольно рождается вопрос: где же здесь последовательное развитие стилей? Такая преемственность не сразу бросается в глаза, ибо сказывается она не в форме, а в содержании.
Японское искусство подобно напитку, который народ издавна готовит сам по собственным и неизменным рецептам, порой перенимая из-за рубежа лишь форму посуды. Сколь ни совершенным было искусство, пришедшее когда-то из соседнего Китая, японцы заимствовали его лишь как сосуд. Так и нынешние веяния с Запада, вплоть до самых модернистских, служат для японцев лишь посудой, в которую они по-прежнему наливают напиток того же терпкого, вяжущего вкуса.
Понятия «ваби», «саби» или «сибуй» коренятся в умении смотреть на вещи как на существа одушевленные. Если мастер смотрит на материал не как властелин на раба, а как мужчина на женщину, от которой он хотел бы иметь ребенка, похожего на себя, – в этом отзвук древней религии синто.
Можно сказать, что понимание красоты заложено в японцах от природы – от природы в самом буквальном смысле этого слова. И здесь уже можно говорить не только о влиянии синто, но и о том глубоком следе, который оставил в японском искусстве буддизм.

Обучение красоте
Едва ли не все религии мира считают коллективные обряды, то есть совместное приобщение людей к какому-то догмату веры, важнейшим средством воздействия на человеческие души.
А поскольку место религии в Японии в значительной мере занято культом красоты, роль таких коллективных обрядов играют тут традиции и церемонии, предназначенные для того, чтобы люди сообща развивали свой художественный вкус. Японский образ жизни породил целую систему таких коллективных эстетических упражнений, к которым регулярно прибегает народ.
Способность ценить красоту и наслаждаться ею – это не какое-то врожденное качество и не какое-то умение, которым можно раз и навсегда овладеть. Сознавая это, японцы веками вырабатывали своеобычные методы, которые позволяют им развивать, поддерживать и укреплять свой художественный вкус.
Зарубежные специалисты признают, что эстетическое воспитание в японской школе поставлено шире и основательнее, чем в других странах мира. Уже второклассник пользуется красками тридцати шести цветов и знает названия каждого из них. В погожий день директор школы вправе отменить все занятия, чтобы детвора отправилась на воздух рисовать с натуры или слушать объяснения учителя о том, как распознавать красоту в природе.
Однако ведущее место в эстетическом воспитании ребенка занимает обучение письму. Спору нет, иероглифическая письменность – тяжкое бремя для японского школьника. Она отбирает у него в первые годы обучения непомерно много времени и сил. Вместе с тем нельзя не отметить и другое. Каллиграфия, или искусство иероглифической письменности, пришла в Японию из Китая в ту пору, когда она уже на протяжении тысячи лет считалась одним из видов изобразительного искусства. На иероглифы в ту пору смотрели не только как на средство письменного общения.
Достоинства человеческого почерка считались прямым отражением его характера. Лишь морально совершенный человек мог, по тогдашним представлениям, стать мастером каллиграфии. И наоборот, всякий, кто овладел искусством иероглифической письменности, считался человеком высоких душевных качеств.
При обучении иероглифике стирается грань между чистописанием и рисованием. Когда освоены необходимые механические навыки, человек уже не пишет, а рисует; причем не пером, а кистью, приводя ее в движение не только рукой, но как бы всем телом.
При совершенном владении кистью и безукоризненном чувстве пропорций, нужных для иероглифического письма, каждый японец, по существу, становится живописцем. Ему ничего не стоит несколькими мгновенными, уверенными штрихами изобразить гнущуюся ветку бамбука с мастерством профессионального художника. Существование каллиграфии как одной из основ народного просвещения было важной причиной того, что многие традиционные черты японской культуры уцелели в обиходе современных поколений.
Вспомним об алтаре красоты в японском жилище – о токонома, то есть нише, подле которой садится глава семьи или гость. Это самое почетное место в доме принято украшать свитком с каллиграфически написанным изречением, чаще всего стихотворным.
Здесь, где каллиграфия смыкается с поэзией, мы видим второй пример упражнений в эстетизме – всеобщее занятие стихосложением. Поэзия всегда была в Японии одним из излюбленных видов народного искусства.
Каждый образованный человек непременно должен владеть как мастерством каллиграфии, так и мастерством стихосложения. Излюбленными формами массового поэтического творчества служат танка или хайку, которые можно в какой-то мере сравнить с афоризмами или эпиграммами. Танка состоит из пяти строк и тридцати одного слога, чередующихся как 5–7–5–7–7, а хайку, ставшая очень популярной с XVI века, – это танка без последнего двустишия, то есть семнадцатисложное стихотворение из трех строк.
Один художественный образ, непременно адресованный к какому-то из четырех времен года, плюс определенное настроение, переданное через подтекст, – вот что должна содержать хайку. В хайку об осени говорится:
Гляжу – опавший лист
Опять взлетел на ветку.
То бабочка была.

А вот хайку о лете:
Торговец веерами
Принес вязанку ветра.
Ну и жара!

О месте, которое занимала поэзия в духовной жизни Японии, свидетельствует то, что одним из первых письменных памятников была антология стихов, составленная в VII веке. Называется она «Манъесю», то есть «Десять тысяч листьев».
До сих пор в середине января в Японии устраивается традиционное поэтическое состязание. Десятки тысяч стихотворений на заданную тему поступают на этот общенациональный конкурс. Лучшие из них зачитываются на торжественной церемонии в присутствии императора, публикуются в газетах. Общественность проявляет живой интерес к авторам лучших хайку не только потому, что такой поэтический чемпионат проводится ежегодно с XIV века, но и прежде всего потому, что он остается неотъемлемой частью современной жизни.
Стихосложение в Японии – не только удел поэтов, а явление очень распространенное, если не сказать общенародное. Около двадцати ежемесячных журналов общим тиражом свыше миллиона экземпляров целиком посвящены поэзии.
Еще задолго до появления иероглифической письменности как моста к искусству рисовать и слагать стихи в быту японцев прочно укоренились обычаи коллективно любоваться наиболее поэтическими явлениями природы.
Зимой принято любоваться свежевыпавшим снегом. Весной – цветением сливы, азалий, вишни. Осенью – багряной листвой горных кленов и полной луной. Речь идет не о каком-то избранном классе. Металлургические заводы, профсоюзы шахтеров, электротехнические фирмы, рыболовецкие артели заказывают для этого целые экскурсионные автоколонны. Благодаря специальным пассажирским поездам и дополнительным автобусным маршрутам с льготными тарифами такие путешествия в общем доступны для средней трудовой семьи и во многом скрашивают ее будничную жизнь.
Однажды я оказался в Киото в день девятого полнолуния по старому календарю, когда принято любоваться самой красивой в году луной. Одно из лучших мест для этого – храм Дайгакудзи в Киото. Мне посоветовали приехать туда еще до темноты, потому что уже в половине шестого из-за горы за озером поднимается неправдоподобно большая, круглая, выкованная из неровного золота луна.
По озеру среди серебрящихся листьев кувшинок двигались две крытые лодки: одна с головой дракона, другая – с головой феникса. На каждой из них светились бумажные фонарики, похожие формой на луну.
Как и большинство посетителей, я тоже устремился прежде всего к лодке и, лишь сделав в ней круг по озеру, отправился на широкий помост перед храмом. Оттуда было лучше всего любоваться луной и ее отражением в озере. Лишь тут я понял, что лодки с драконом и фениксом для того и плавали по озерной глади, чтобы еще больше облагораживать эту картину, создавать у нее передний план.
Конечно, было бы очень просто осмеять все это. Помню, сколь удручающее впечатление произвел на меня парк Уэно, когда я впервые отправился посмотреть, как любуются цветением сакуры жители Токио. Крошечный, парк, едва уцелевший среди огромного города, кишел народом. Толпа сплошь заполнила пространство между деревьями. Люди принесли с собой циновки, снедь и, конечно, выпивку. Дети гонялись друг за другом, женщины болтали, мужчины пели песни, хлопая в ладоши и раскачиваясь в такт. На первый взгляд казалось, что людям мало дела до розовых соцветий, украсивших деревья. Но только на первый взгляд…
Можно было бы теми же глазами посмотреть и на сцену любования луной. Осмеять вереницы автобусов, которые подбрасывали к храму все новые полчища экскурсантов, толпившихся на монастырском дворе, словно перед входом в метро.
Можно было бы посмеяться над лодочницами, которым предстояло угостить тридцать человек за несколько минут, пока лодка совершает свой круг по озеру. Каждая девушка должна была подойти к пассажиру, встать перед ним на колени, сделать глубокий поклон, почти касаясь лбом пола, а затем предложить ему пряники в виде луны и чашу с напитком, приготовленным по всем правилам чайной церемонии.
Можно было бы посмеяться над стариком, который сидел рядом со мной и все время ревниво следил за тем порядком, в котором девушки обслуживают гостей. А ведь им приходилось торопиться, как стюардессам в самолете, и в то же время сохранять необходимую для чайной церемонии степенность. Можно было бы посмеяться над тем, что многие из пассажиров вроде бы и не взглянули в сторону, где висела над озером луна.
И все-таки это было бы несправедливо. Все-таки увиденное в тот вечер прежде всего вызывало чувство уважения. Полюбоваться самой красивой в году лупой люди пришли как на народный праздник. Наслаждаться этой картиной из собственной уединенной беседки над озером, может быть, и лучше. Но что плохого в том, что такую возможность хотели иметь для себя не единицы, а сотни и тысячи людей? Все-таки это был повод лишний раз приблизиться к природе, приникнуть душой к ее красоте.
Толпы людей, собравшихся полюбоваться луной, свидетельствовали, что чувство прекрасного глубоко пронизывает повседневную жизнь народа.
Итак, японцы не религиозны. Но вместо икон в каждом японском жилище есть как бы алтарь красоты – ниша, где стоит ваза с цветами, висит картина или каллиграфически написанное стихотворение. Японцы не религиозны, однако вместо коллективных богослужений они создали обычаи, помогающие людям сообща развивать в себе художественный вкус.
Коллективное любование природой, письменность, неотличимая от рисования; стихосложение, смыкающееся с каллиграфией – все эти традиции доныне сохраняют. свою силу, свое несомненное влияние на жизненную философию и национальный характер японцев.
Тайна искусства состоит в том, чтобы вслушиваться в несказанное, любоваться невидимым.
В этой мысли коренится четвертый критерий японского представления о красоте. Он именуется «югэн» и воплощает собой мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности.

И снова немного музыки...
_________________

Настя. спасибо, все для вас стараемся!
**
Большая тема японской классической поэзии в форме танка - это любовь и разлука. Вот где в короткие строчки своих стихов поэты вложили океан чувств - нежность, печаль, счастье, страсть, влюблённость, радость встреч, горечь разлуки.


Пришлось разлучиться нам,
Но образ её нигде, никогда
Я позабыть не смогу.
Она оставила мне луну
Стражем воспоминаний.
Сайгё.

Будто ветер осенний
Тронул струны цитры чуть-чуть…
Только слабый отзвук,
Но уже взволновано сердце
Воспоминанием любви.
Мибуно Тадаминэ.

ЗАГЛЯНИТЕ СЮДА http://www.poeti.biz/avtobiografiya/yaponskie_poetj.html И ПОЧИТАЙТЕ



И для всех нас http://www.youtube.com/watch?v=jOqiQ9fRxAU пародии на японские стихи Давайте тоже так попробуем

Японская поэзия очень большая тема. Можно говорить и говорить, но вы просто ПОЧИТАЙТЕ!
_________________

 » Стасечка - Я сегодня с собой. Спокойна.

Посмотрела пару видео и пародию!
очень насмешила
очень интересная информация!!!

Влада обязательно почитаю! я прошла по ссылке, но еще не ознакомилась подробно с информацией!!

Вы вообще умнички!!!

а я не об японской)


Я сегодня с собой. Спокойна.
Я сегодня уже жива.
Сердце бьется неслышно, ровно...
Накрывает мой мир тишина.

И я счастлива даже вроде.
Я дышу, я хочу дышать.
Я мечтала давно о свободе,
Чтобы вновь "я люблю" сказать.

Я люблю, я живу тобою.
И все мысли, слова для тебя...
Ты один стал моей судьбою,
Ты один...Я люблю тебя!
___________________________________

 » Памяти Э.Асадова. Прямой разговор. Аптека счастья.

Памяти Эдуарда Асадова...



21 апреля 2004 года ушел из жизни замечательный советский поэт Эдуард Асадов.

Многим известны его стихи: "Трусиха", "Пеликан", "Что такое счастье", "Стихи о рыжей дворняге" и многие, многие другие.
В нашей стране, наверное, найдется мало людей, кто не слышал бы имя Эдуарда Асадова. Удивительная судьба у этого человека. Он не только замечательный поэт, но и горячий, несокрушимый борец за правду и справедливость. Прошедший войну с 1941 по 1944 г. Э. Асадов имел много наград, среди которых Золотая Звезда Героя Советского Союза. Он - почетный гражданин города-героя Севастополя, дважды награжден орденом «Знак почета». Но самой главной, самой дорогой наградой поэт считал доверие к себе, любовь миллионов читателей.

В семнадцать лет он отправился добровольцем на фронт. Вчерашнего школьника отправили в артиллерийские войска. Асадов участвовал в защите Ленинграда в 1942 году, воевал на Северо-Кавказе и Украине. В 1943 году он стал офицером и командовал батареей. На фронте постоянно писал стихи.

В майскую ночь 1944 года, в бою, защищая Севастополь, Асадов был тяжело ранен. В результате он потерял зрение.

После войны окончил литературный институт. Тридцать семь книг выпустил поэт за годы творческой деятельности - стихи, проза.

= ПРЯМОЙ РАЗГОВОР =

Боль свою вы делите с друзьями,
Вас сейчас утешить норовят,
А его последними словами,
Только вы нахмуритесь, бранят.

Да и человек ли, в самом деле,
Тот, кто вас, придя, околдовал,
Стал вам близким через две недели,
Месяц с вами прожил и удрал?

Вы общались, дорогая, с дрянью.
Что ж нам толковать о нем сейчас?!
Дрянь не стоит долгого вниманья,
Тут важнее говорить о вас.

Вы его любили? Неужели?
Но полшага - разве это путь?!
Сколько вы пудов с ним соли съели?
Как успели в душу заглянуть?!

Что вы знали, ведали о нем?
To, что у него есть губы, руки,
Комплимент, цветы, по моде брюки -
Вот и все, пожалуй, в основном?

Что б там ни шептал он вам при встрече,
Как возможно с гордою душой
Целоваться на четвертый вечер
И в любви признаться на восьмой?!

Пусть весна, пускай улыбка глаз...
Но ведь мало, мало две недели!
Вы б сперва хоть разглядеть успели,
Что за руки обнимают вас!

Говорите, трудно разобраться,
Если страсть. Допустим, что и так.
Но ведь должен чем-то отличаться
Человек от кошек и дворняг!

Но ведь чувства тем и хороши,
Что горят красиво, гордо, смело.
Пусть любовь начнется. Но не с тела,
А с души, вы слышите,- с души!

Трудно вам. Простите. Понимаю.
Но сейчас вам некого ругать.
Я ведь это не мораль читаю,
Вы умны, и вы должны понять:

Чтоб ценили вас, и это так,
Сами цену впредь себе вы знайте.
Будьте горделивы. Не меняйте
Золота на первый же медяк!

**************


= АПТЕКА СЧАСТЬЯ =

Сегодня - кибернетика повсюду.
Вчерашняя фантастика - пустяк!
А в будущем какое будет чудо?
Конечно, точно утверждать не буду,
Но в будущем, наверно, будет так:

Исчезли все болезни человека.
А значит, и лекарства ни к чему!
А для духовных радостей ему
Открыт особый магазин-аптека.

Какая б ни была у вас потребность,
Он в тот же миг откликнуться готов:
- Скажите, есть у вас сегодня нежность?
- Да, с добавленьем самых теплых слов.

- А мне бы счастья, бьющего ключом?
Какого вам: на месяц? На года?
- Нет, мне б хотелось счастья навсегда!
- Такого нет. Но через месяц ждем!

- А я для мужа верности прошу!
- Мужская верность? Это, право, сложно...
Но ничего. Я думаю, возможно.
Не огорчайтесь. Я вам подыщу.

- А мне бы капель трепета в крови.
Я - северянин, человек арктический.
- А мне - флакон пылающей любви
И пол флакона просто платонической!

- Мне против лжи нельзя ли витамин?
- Пожалуйста, и вкусен, и активен!
- А есть для женщин `Антиговорин`?
- Есть. Но пока что малоэффективен...


- А покоритель сердца есть у вас?
- Да. Вот магнит. Его в кармашке носят.
Любой красавец тут же с первых фраз
Падет к ногам и женится на вас
Мгновенно. Даже имени не спросит.

- А есть `Антискандальная вакцина`?
- Есть в комплексе для мужа и жены:
Жене - компресс с горчицей, а мужчине
За час до ссоры - два укола в спину
Или один в сидячью часть спины...

- Мне `Томный взгляд` для глаз любого цвета!
- Пожалуйста, по капле перед сном.
- А мне бы страсти...
- Страсти - по рецептам!
Страстей и ядов так не выдаем!

- А мне вон в тех коробочках хотя бы,
`Признание в любви`! Едва нашла!
- Какое вам: со свадьбой иль без свадьбы?
- Конечно же, признание со свадьбой.
Без свадьбы хватит! Я уже брала!..

- А как, скажите, роды облегчить?
- Вот порошки. И роды будут гладки.
А вместо вас у мужа будут схватки.
Вы будете рожать, а он - вопить.

Пусть шутка раздувает паруса!
Но в жизни нынче всюду чудеса!
Как знать, а вдруг, еще при нашем веке,
Откроются такие вот аптеки?!


**********************

Девочки, очень люблю стихи Асадова! Они такие трепетные, душевные, глубокие. Красивая рифма, легко запоминаются. И свой, особый доверительный стиль. ТРУСИХУ зачитывали до дыр. Какие трепетные нежные оттенки чувств, сейчас так не пишут, все больше СТРАСТЬ и . Это тоже нужно, но хочется иногда светлого и чистого.
_________________

Юля, Влада - огромное вам спасибо за вечер японской поэзии! Не сказать, что я ее поклонница, но прочитала с удовольствием!!!

Мне тоже нравятся стихи Асадова.


Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!


***
Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.

Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!

Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.

А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.

Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!

Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?

Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!

Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.

Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.

Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!

Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.

И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!

И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!
_________________

 » Антея - Ассоциация - Ветерок

Сильфида, спасибо



Девочки, я написала ассоциацию, довольно странная вышла







Так хочется стать лёгким ветерком,
шаловливым, быстрым и весёлым,
над землёй подняться вдруг легко,
облаком плыть в небе невесомым.

Опуститься на цветущий луг,
ласково касаясь трав душистых,
и взметнуться ввысь нежданно вдруг,
и в деревьях слушать шёпот листьев.

Ночью замереть в лесной глуши,
и земли почувствовать дыханье,
заскользят от звёзд к земле лучи,
разливая слабое мерцанье.
_________________

Стасечка, Ассоль, спасибо!

Мне стих понравился

Любовь Христофорова


Весенняя зарисовка


На березе клейкие листочки,
а на ветке круглое гнездо.
В нем ворона,как заботливая квочка,
восседает гордо,высоко.

Греется под солнышком весенним,
ветерок ерошит хохолок,
в ней такое умиротворение,
что невольно зависть вас берет.

Но, когда пойдут дожди косые,
и, гнездо укрыв, нахохлится она,
в ней такая преданность и сила,
у людей не встретишь иногда.
_________________

Всем привет!
на парах было скучно, вот я и написала:

Осень
К нам снова приходит осень,
Как будто приходит смерть.
Но мы ведь друг друга не бросим?
Мы вместе с тобой навек...

Сегодня как-будто праздник,
Гурьбою валит народ.
Но люди все же не с нами
Смеются, разинув рот.

С тобою пора прощаться,
Но я не могу уйти,
В душе не могу расстаться,
Забыть о своей любви.

К нам снова приходит осень,
Укрыта листвой земля.
За тчо ты меня, родной, бросил?
Прощай..я люблю тебя..


Пробуждение
Вырвался. Я свободен.
Изодраны в кровь ладони.
Я дышу, живой, я на воле...

Залеплен полностью грязью.
Все люди вокруг были мразью...
Но я убежал...я жив!
Немало крови пролив...
Я счастлив! От вас ушел...
Я новый тут мир нашел!
Я счастлив. Прощайте навек!!!
Теперь я другой человек!!!


Расцвет жизни

Моя маленькая

Моя маленькая радость.
Моя маленькая жизнь.
Как такая вот досталась?
что душа взлетает ввысь.

Только на тебя смотрю я,
И любовь тебе дарю.
Моя маленькая радость,
Для кого тебя храню?

Знаю, скоро станешь взрослой.
Скоро из дому уйдешь.
Но пока еще не поздно,
Хоть уже бросает в дрожь.

Знаю, скоро выйдешь замуж.
Пальцы тонкие твои...
Моя маленькая радость,
Создана ты для любви.

Ты еще совсем ребенок.
Счастье плещется в глазах.
Моя маленькая радость,
Вот всегда бы было так!
___________________________________

Добрый день!!!
Спаисбо, Антея, мне очень приятно!!

я надеюсь, все остальные тоже скоро вернуться и оживят наш клуб!


Укроет мраком старый лес,
Не видно ни черта...
И эта темнота небес
Пугает. Ты одна.

И некуда бежать тебе -
Дороги нет.
Ужасней места на Земле
Не видел свет...

Бежишь, споткнулась,закричав,
Давай держись!
Еще чуть чуть, ведь надо так.
Дороже жизнь.

Упала вдруг совсем без сил...
Подняв глаза,
Увидела вдруг сто светил,
"Я не одна"

Поднявшись, продолжала путь,
Идя на свет.
Но вскоре ей открылась суть-
Людей здесь нет.

Горело дерево огнем,
Волшебные дома...
И вдруг поверила она -
Бывают чудеса..
___________________________________