Мир Болливуда

Мои самые ранние воспоминания о нашей маленькой квартирке в Дели. Мой папа брал меня в длинные путешествия, которые мы совершали Джухи Баббарна его мотороллере. Излишне говорить, что я любимица своего папы. Он очень привязан ко мне. Мои родители работали в театре. Тогда я почти ничего не знала об их работе. Все, что мне было известно, это то, что им приходилось много и усердно работать, чтобы обеспечить достойное существование нашей семьи. Помню, как папа оставил нас и отправился в Бомбей. Должно быть, он сумел кое-что заработать, потому что, вернувшись в Дели, он устроил большой праздник по случаю моего 4-летия. Потом мы все перебрались в Бомбей. Я помню "Фиат", который ждал в аэропорту, чтобы доставить нас в наш новый дом в Джуху. Тогда я впервые поняла, что наступили хорошие времена. Именно в Бомбее родился мой брат Саджад (названный так в честь моего дедушки по материнской линии Саджада Захира). А еще мы прозвали Саджада Горьким (в честь знаменитого русского писателя).
Благодаря покойной Наргис Датт меня приняли в школу Святого Петита. Тогда-то я и осознала, что являюсь дочерью Раджа Баббара. Все дети в школе и их родители глазели на меня. Какие бы детские праздники я ни посещала, старшие всегда толкали друг друга локтем и шептали: "Она дочь Раджа Баббара". Даже мои гувернантки любили показывать меня своим друзьям. Мне нравилось то внимание, которое мне оказывали. Что касается Саджада, он как будто съеживался. Он до сих пор реагирует таким образом, когда мы отправляемся куда-то с нашим отцом. Мне же очень нравится, когда нас видят вместе. В школе я активно участвовала в спектаклях. Мне доставляло удовольствие не только играть, но и самой ставить спектакли. Но несмотря на все это, мое детство не назовешь очень приятным. То, что я дочь актера, заставляло меня чувствовать себя, словно под микроскопом. Школьные приятели могли задать мне самые странные и некрасивые вопросы про моего отца. Я не могла ответить на них. И я возвращалась домой в слезах. То были мрачные деньки. Но мои родители старались защитить меня и Саджада от всех неприятностей настолько, насколько это было возможно.

Мне было семь или восемь лет, когда я поняла, что в папиной жизни появился новый человек. Мой отец очень откровенно рассказал мне о Смите Патиль. Он сказал: "Я бы хотел, чтобы ты услышала от меня о том, что у нас с твоей мамой возникли проблемы, до того, как ты узнаешь об этом от чужих людей". Хотя я тогда была маленькой, я поняла все, что рассказал мне папа. Я помню, что тогда чувствовала себя совершенно незащищенной. Каждый второй ребенок в школе хотел знать об этом. Я страшно расстраивалась. Ведь дети порой могут быть такими жестокими. Сегодня я понимаю, что дети - это отражение своих родителей и их манеры поведения.

Я помню тот день, когда родился Пратеик (сын Смиты, Смита умерла после родов). Моя мама пришла ко мне в школу и попросила у директора разрешения забрать меня домой на полдня. По дороге она рассказала мне, что у меня появился еще один брат. Она не хотела, чтобы я узнала об этом от посторонних людей. Мы позвонили папе и поздравили его. Он был очень счастлив. Мне было всего лишь около пяти, когда родился Горький. Я ничего не помню об этом. Когда родился Пратеик, мне исполнилось десять лет, поэтому мои воспоминания об этом времени очень яркие.

Для Горького, Пратеика и меня время, проведенное в школе, пролетело быстро. Мама работала в театре, папа вступил в мир политики. Потом мы перебрались в новый дом - Непатхья. Папа, мама, Горький и я переехали вместе. Что касается Пратеика, он приходит к нам по выходным. Я и Горький очень дружны с ним. Должна сказать, что бабушка Пратеика очень хорошо воспитала его. Пратеик - вежливый, застенчивый мальчик. Он великолепно играет в крикет и мечтает даже выступать за сборную Индии. Я всегда болею за него на матчах. К сожалению, я ничего не смыслю в крикете. Мои братья упорно пытались обучить меня его премудростям, но безуспешно. Пратеик настолько симпатичный мальчик, что я часто подшучиваю над ним, говоря, что ему надо быть актером, а не игроком в крикет.

Что касается Саджада, он похож на сильного пенджабца. Он по-мужски привлекателен. В настоящее время он планирует отправиться в США, чтобы продолжить свое обучение. Саджад во многом похож на папу. Также, как папа, он опекает и защищает меня. Кроме того, он мой самый серьезный критик. Я была в 12-ом классе, когда начала получать предложения от кинопродюсеров. И мама, и папа отвергли все предложения. Они настаивали, чтобы я сначала завершила учебу. И я рада, что последовала их совету. Однако я желала чего-то большего. Поэтому я обратила свое внимание на Национальный Институт Модельных Технологий. К сожалению, я провалила заключительное собеседование. После этого меня привлек Университет моды в Лондоне. Я даже прошла отбор. Тогда мне было только 17 лет и я не была готова оставить своих родителей. В конце концов, после стольких неприятностей и испытаний фортуна снова повернулась к нам лицом, и мне казалось неправильным бросить родителей именно в этот момент. Позже Национальный Институт Модельных Технологий открыл свой филиал в Бомбее. И я снова испытала свою удачу. На этот раз у меня все получилось и, в конечном итоге, я оказалась в числе первых выпускников бомбейского филиала. Одновременно я успешно окончила Университет в Бомбее.

Три года, проведенные в Национальном Институте Модельных Технологий, дали мне очень многое. Они научили меня не только моделировать одежду, но и общаться с самыми разными людьми. Учеба в Институте закалила меня. На протяжении всего этого времени продолжали поступать предложения о съемках. И где-то на подсознательном уровне у меня отложилась мысль, что я хочу заниматься искусством, как и мои родители. Я знала, что это единственный способ выразить саму себя. Поскольку я обожала своего отца, я всегда хотела делать то, "что делает папа". Самым большим достижением для меня явилось бы то, что мой папа гордится мной.

2 мая 1999 года я завершила свой семестр в Национальном Институте Модельных Технологий и сказала родителям о своем решении стать актрисой. Конечно, отец не слишком одобрил эту идею. Я не виню его в этом. Он знает, что такое киноиндустрия и то, как относится она к женщине. К тому же, мои родители приложили много физических и душевных сил, чтобы стать теми, кем они стали. И я не вправе брать на себя смелость пошатнуть их актерскую репутацию в случае моего провала. Думаю, мой отец понимал это. Я решила поступить в Национальную Школу Драмы, чтобы, подобно своим родителям, сначала изучить актерское мастерство. Но позднее я передумала и присоединилась к актерской труппе Екджут, в которой работает моя мама. Это она посоветовала мне поработать с их коллективом. Я могла подпитывать свои способности уже тем, что просто наблюдала игру выдающихся театральных деятелей. В театре любой новичок вынужден начинать с выполнения закулисной работы. Так я стала для всех "девушкой на подхвате". От этой "должности" я выросла до костюмера. В пьесе "Dil Hi To Hai" мои костюмы.

Каждый год мама, весь состав их актерской труппы, а также выдающиеся деятели театрального искусства собираются на своеобразный "симпозиум". Я тоже участвовала в таких собраниях. В конце концов, мама предложила мне роль в пьесе на хинди "Yahidi Ki Ladki", в которой участвовали еще сорок актеров. Сама пьеса очень изысканна, каждая, даже самая маленькая роль, имеет большое значение. Я думала, что у меня ничего не получится. Однако мама была уверена, что именно эта роль поможет мне избавиться от всех моих комплексов. Моя роль была второй по значимости. Представляете, как я нервничала перед всеми этими бывалыми театральными актерами?! Кроме того, что я выступила как актриса, я разрабатывала и костюмы к "Yahidi Ki Ladki". Это потребовало большой изобретательности, поскольку в пьесе были задействованы исторические персонажи (римляне, например). Было довольно забавно применить в театре те знания, что я получила в Национальном Институте Модельных Технологий. Все актеры одобрили костюмы, предложенные мной. Никто не относился ко мне свысока, никто не заставил меня почувствовать, что я новичок. Однако, когда они узнали, что я дочь Надиры Баббар, было заметно, что их ожидания от меня возросли. Тем не менее театральные подмостки имеют огромное значение и являются необходимым опытом для любого актера. Я наслаждалась каждым мгновением, проведенным на сцене.

В настоящее время я собираюсь попробовать себя в кино. Я изучаю танец с сэром Йо-Йо, помощником Сароджа Кхана. Мне предложили несколько фильмов, но я бы не хотела рассказывать о них. Ведь не стоит говорить "гоп", пока не перепрыгнул. Люди часто спрашивают меня, почему мой отец не создал для меня семейную киностудию. А почему, собственно, он должен это делать? Он не стал бы затевать это даже ради моих братьев, если бы вдруг они захотели сниматься в фильмах. У моего отца очень развито чувство собственного достоинства. Если бы он захотел, он в свое время обеспечил бы мне поступление в Национальный Институт Модельных Технологий. Уже тогда он был членом парламента. Но он не сделал этого. Он не стал бы "проталкивать" кого бы то ни было. Так почему я должна стать исключением? Мне и так повезло больше, чем другим - у меня есть моя фамилия, чтобы поддержать меня в трудную минуту. И я чувствую это. Разве журналисты стали бы докучать мне, не будь я дочерью Раджа Баббара? Во многих ситуациях мне проще, чем рядовому новичку. Поэтому я держу мои пальцы скрещенными. Надеюсь, новое тысячелетие застанет меня накладывающей грим для серебряного экрана. Да будет так!