«Все, о чем мечтал...» Рассвет глазами Эдварда

Получила ЛС от Валлери:

Конечно, передаю всем! Читайте!

Валлери, спасибо, что выкладываешь свой фанфик здесь. Сказать, что он замечательный, увлекающий, просто потрясающий - ничего не сказать. У тебя талант к литературному изложению. Еще раз спасибо.
_________________

 » ГЛАВА 26. КАУРИ Часть 1

От автора: Итак - это, пожалуй, единственная по-настоящему счастливая глава для Эдварда. smile Наслаждайтесь, скоро начнется самая тяжелая часть Рассвета.
===========================

ГЛАВА 26. КАУРИ Часть 1

Не отдавая себе отчета, я все целовал и целовал мягкие губы Беллы, шепча слова любви, не выпуская ее из крепких объятий. Ее слезы поначалу испугали меня, пока я не понял, что это слезы счастья, отчего у меня почти что выросли крылья. Губами я высушил соленую влагу и, когда Белла, все еще судорожно цепляясь за мою шею, выдохнула:
- Я так люблю тебя, Эдвард! Это было... так хорошо! - на моем лице неудержимо расплылась счастливая улыбка.

Я продолжал обнимать любимую и прижимать к своей груди, пока она не заснула. Медленно я целовал ее лоб, волосы, вздернутый кончик носа, коротким легким поцелуем касался губ. Моя ладонь ласково двигалась вдоль изгиба талии, по точеным плечам, шее, очерчивала контуры подбородка, скул. Сквозь пальцы я раз за разом пропускал густые каштановые пряди, наслаждаясь их шелковистостью. Странное неуместное чувство победы затмевало все другие мысли, опьяняло, а вместе с ним я чувствовал любовь и нежность, и благодарность. Белла давно заснула, ее равномерное дыхание успокаивало. А я все пребывал в этом ощущении пленительного счастья и невероятного подъема.

Взошла луна и стала двигаться к горизонту... Мягко плескались о берег ленивые волны...

А потом я очнулся.

Эйфория скисла, и я в полной мере осознал, что сделал. Снова.

Стараясь ни о чем не думать, я закрыл глаза и выдохнул. Больше я не дышал.

Разве был у меня выбор, задал я себе вопрос. Разве мой поступок был продиктован исключительно эгоизмом?

Мне не хотелось шевелиться и выпускать из объятий драгоценную девушку. Было страшно испортить момент - открыть глаза, убедиться снова, какой я монстр.

Риск - это цена, которую Белла платит за любовь ко мне. Это неправильно, и я не согласен принять эту жертву. Но, как бы мерзко не было мне за то, какое я чудовище, Белла хотела этого. Так сильно, что это причиняло ей боль. Из-за меня она плакала...

Так, может, я поступил правильно?

Чем обернется сегодняшнее утро? Мне хватит смелости смириться с последствиями, какими бы они ни были? Снова сделать вид, что все в порядке, если это то, что ей нужно? Смотреть в глаза и улыбаться, как ни в чем не бывало... Мне придется... в любом случае.

Странная штука - судьба. Сколько неверных путей она открывает перед нами? Как несправедливо, что ни один из них не является легким, и мы никогда не можем предугадать, потеряем или приобретем в конечном итоге. Риск и опасность всегда идут рука об руку, но тот, кто не рискует, не имеет шанса выиграть. Никогда. Или проиграть, конечно...

- Прости... - прошептал я, высвобождаясь из прекрасного плена мягких, обжигающих рук.

Белла не заметила моего побега, ее сон был слишком глубоким.

Сев рядом, я на секунду трусливо прикрыл глаза.Что бы ни случилось, я должен быть сильным, должен... подготовиться. Потому как, что бы я ни натворил, это ничего не изменит...

Вздохнув, я открыл глаза и бегло оглядел расслабленное тело спящей Беллы. Затем более тщательно. Затем еще раз, совсем внимательно, медленно, фиксируя свое идеальное зрение на старых, едва заметных, уже почти исчезнувших синяках - следах моего прошлого преступления. Я был уверен, что и в этот раз не обошлось...

Но все было в порядке. Не было ничего, за что мог бы зацепиться мой взгляд - ничего ужасного! ОНА была в порядке.

Я не мог дать описание чувствам, охватившим меня в этот миг. И я все еще не дышал.

Растерянность?

Сначала, да. Потом - облегчение. Такое невероятно сильное, бесследно смывающее страхи и боль, оставляющее после себя только чистейшую концентрированную радость. Я сидел, замерев, боясь спугнуть то ощущение освобождения, которое вдруг начал испытывать. Я снова мог дышать.

Неожиданно я увидел себя безрассудным азартным игроком, поставившим на кон самое дорогое, что у него было, и выигравшем огромный приз за смелость. Или за глупость, но это уже неважно, об этом все равно никто никогда не узнает. Испытание пройдено. Страхи, сомнения - можно оставить в прошлом, вычеркнуть из памяти. Только что я построил новое будущее. И я осознал, что оно будет гораздо прекраснее, чем я смел представлять себе в мечтах. Впервые в жизни я чувствовал себя... свободным? Определенно. И это чувство медленно росло внутри, распространяя легкость и спокойную уверенность.

Теперь я мог быть счастливым. Я чувствовал, что заслужил это право, сейчас никто не стал бы отрицать очевидное, даже я.

Шумно вздохнув, я с улыбкой наклонился над спящим лицом моей, такой любимой, жены. Оно было умиротворенным и трогательно расслабленным. Губы немного приоткрыты и вытянуты вперед - сейчас, как никогда, она напоминала мне ребенка. Ресницы слегка трепетали, на лбу и висках кожа блестела - мне следовало немедленно вернуться в постель. Прежде, чем сделать это, я встал, чтобы шире раскрыть окна освежающему ночному бризу. Затем я быстро и счастливо нырнул к обжигающим объятиям.

Белла спала настолько крепко, что даже не пошевелилась, и я не стал тревожить ее, просто лег рядом. Обычно она сама бессознательно искала меня, когда ей становилось слишком жарко.

Вместо того, чтобы обнять, я подложил руку под голову, нахально любуясь нежной красотой девичьего тела. Теперь я мог в полной мере и с полным правом насладиться соблазнительной картиной.

Тонкая кожа загорела и немного огрубела под жесткими лучами южного солнца. Цвет был ровный и теплый. Благодаря загару разница между ее и моей кожей стала просто кричащей. Сейчас любой, увидевший нас рядом, усомнился бы, что я человек. Моя кожа по сравнению с ее теперь выглядела действительно МЕРТВЕННО-бледной, неестественной, ледяной. И только там, где на Белле прежде был надет купальник, цвет оставался молочно-нежным, с просвечивающими капиллярами.

Светлая упругая грудь вызывающе контрастировала с остальной кожей и на фоне загара смотрелась пышнее, чем я помнил. Чувствительный к любым изменениям в ее облике, я с удивлением отметил, что Белла, в целом, поправилась. Моргнув, я окинул взглядом всю ее фигуру, чтобы удостовериться в этом. Ее человеческая жизнь была слишком коротка для вампира. Я ценил каждое мгновение. И, естественно, подмечал даже незначительные физические изменения ее тела - будь то болезнь, стресс, а так же взросление...

Мы на острове всего неделю, однако я видел, что ее бедра немного пополнели, округлился живот и - теперь я не мог списать это на контраст - увеличилась грудь. Для меня это ничего не значило, для ее здоровья, возможно, было даже лучше, если она немного поправится. Но я знал по опыту, побывав в миллионах головах людей планеты, что вес и его увеличение являются самой большой болью женщин. Можно даже с уверенностью сказать, что это было их главной болью. Если Белла собирается остаться человеком, это могло стать проблемой. Я вовсе не хотел, чтобы она забивала себе подобным голову, и испугался, что к страху перед старением прибавится еще один, вновь воскрешая планы поторопить обращение.

Может, мне следовало незаметно последить за ее питанием? Смешно... И мне было приятно наблюдать, с каким аппетитом она уплетает огромные порции, тем более приготовленные мной. Однако, я все же дал себе слово в ближайшие дни обратить большее внимание на то, что Белла ест.

С другой стороны, несмотря на цветущее состояние ее тела и кожи, я не мог не заметить снова теней под ее глазами. Казалось, они стали темнее и глубже, хотя я не мог утверждать этого с убежденностью. В конце концов, их можно объяснить слезами, что она пролила вечером. В таком случае, если больше не будет причин плакать, они скоро исчезнут. Я надеялся на это.

Чувствуя себя невостребованным, я встал, чтобы побродить по дому. Совершенно беззвучно я разложил разбросанные вещи - мы не особо следили за порядком. Проверил наличие продуктов, бесцельно повертел в руках телефон, бросив затем его глубоко в ящик комода за ненадобностью. Наконец, я, прислонившись к косяку, уставился на занимающийся рассвет. Безмятежное спокойствие прочно поселилось во мне, сменив безудержную радость. Остров вдруг показался удивительно уютным, а все происходящее, наконец-то, правильным. И я надеялся, что новых причин сомневаться в этом не появится.

Спустя некоторое время я услышал тихий вздох и шуршание простыней. Через мгновение я с трепетом и волнением принимал в прохладные объятия влажное тело девушки, любимой жены.

========= * * * * * ========

Заря занималась медленно, как тягучая карамель, и так же сладко. Контраст между прошлым утром, так похожим и не похожим на это, и нынешним был колоссальным. Тогда я боялся. Минуты казались ускользающими сквозь пальцы. Хотелось остановить время, оттянуть момент страшной истины.

Сегодня все было по-другому. Я не мог дождаться восхода солнца, мне не терпелось увидеть реакцию Беллы, разделить с ней свою радость и надежды.

Что она скажет? Засмеется? Или, как всегда, проявит сдержанность, и мне придется считывать эмоции по ее лицу? Просто улыбнется? А может, начнет ругать меня за упрямство? Вполне возможно. Я даже представил ее лицо - мое любимое выражение рассерженного взъерошенного котенка.

А что, если она проявит... энтузиазм? Эта мысль была волнующей, но теперь я был более осторожен в своих желаниях. Очевидно, что я не собираюсь больше отказывать Белле, но принимать решение будет только она.
В этот раз Белла проспала даже дольше, чем в прошлый. Только к обеду ее сердцебиение начало менять свой ритм...

Подложив руки под голову, я пялился в потолок, ни о чем не думая, но чутко ловя каждый вздох, каждое движение жены.

Она уже явно проснулась, но почему-то медлила - не открывала глаза и не шевелилась. Боялась? Чего? Моего гнева? Или новых травм? Я решил не торопиться с выводами и подождать, что она скажет сама, хотя больше всего мне хотелось сейчас же сжать ее в объятиях, широко улыбаясь. А еще... целовать. Долго.

Наконец Белла робко вздохнула и подняла голову. Она смотрела с тревогой, будто пытаясь угадать, в каком я настроении.
– Мне бежать в укрытие? – тихим, неуверенным голосом поинтересовалась она.

Я не мог ничего с собой поделать - мне захотелось поддразнить ее.
– Немедленно! – подтвердил я, но улыбка выдала меня с головой.

Белла с облегчением вздохнула, догадавшись, что на этот раз все прошло лучше.
– Прости! Ни в коем случае не хотела… Не знаю, что на меня нашло ночью, - ее лицо было таким виноватым, что я чуть было не рассмеялся в голос.
– Ты так и не рассказала, что тебе снилось, - напомнил я, меняя тему.
– Не рассказала, - она нервно хихикнула, опуская глаза и заливаясь румянцем. - Зато показала.
- О... - я удивился, когда до меня дошло, что она имеет в виду. - Вот как. Надо же.

Я снился ей? Даже не предполагал, что она нуждается во мне настолько сильно. Внезапно я почувствовал стыд за свое поведение - сколько времени потрачено впустую, тем более моя попытка ни к чему не привела, я все равно сдался. Так был ли смысл мучить и себя и ее целую неделю?

– Это был замечательный сон! - смущаясь, оправдывалась Белла. Выждав несколько секунд, словно все еще боясь моей реакции, она вздохнула с надеждой: – Ты меня простил?
- Еще думаю, - я не удержался от того, чтобы еще немного ее помучить, но улыбка не сползала с моих губ.

Она немного приподнялась и тут же со стоном рухнула обратно на подушки.
– Ой! Голова закружилась.

Я моментально обнял ее, прижимая к груди, от ее наготы и хрупкости дрожь пробежалась внутри меня обжигающей волной.
– Ты долго спала, - проворковал я. - Двенадцать часов.
– Двенадцать?

Ободренная моим хорошим настроением, она украдкой - как будто я мог не заметить этого - осмотрела и ощупала себя. Потянулась, робко поглядывая в мою сторону из-под полуопущенных ресниц, но не встречаясь глазами.

Я едва удержался, чтобы не захихикать, и моя улыбка стала шире.
– Инвентаризация пройдена? - в моем голосе прозвучало глубокое удовлетворение.

Белла смущенно кивнула, заливаясь румянцем от того, что я застукал ее.

– И подушки вроде не погибли... - очень тихо сказала она, все еще не поднимая глаз.
– Подушки – нет, - не без гордости подтвердил я. - А вот твоя… м-м… пижама – увы, да. – Я кивнул в сторону разбросанных лоскутков и, склонив голову, пытался поймать смущенный взгляд любимой, чтобы она, наконец, перестала винить себя.
– Какое несчастье! Она мне нравилась.
– Мне тоже, - согласился я, невольно вспоминая, как срывал ее.
– Еще жертвы есть?
– Придется купить Эсми новую кровать, – я взглядом указал на истерзанную спинку.

Белла с уважением покосилась на глубокие борозды, и в ее красивых глазах на секунду отразился настоящий ужас. Хм... В прошлый раз, когда она действительно была на волосок от гибели, она ничуть не испугалась, а теперь, когда я нашел способ контролировать себя, ее напугали оторванные доски? Надо было почаще ломать перед ней что-нибудь, многих проблем, наверняка, удалось бы избежать...

– Хм, – нахмурилась Белла, когда ужас на ее лице сменился неопределенным выражением. – Странно, что я не слышала.
- Ты отличаешься поразительной невнимательностью, когда чем то увлечена, - я произнес это с нежностью.
- Да, я слегка увлеклась, - ее глаза снова устремились в пол, щеки заалели.

Вдыхая усилившийся аромат, я ласково провел кончиками пальцев по пылающей щечке. И вздохнул, вспомнив об обещании, которое мне предстояло выполнить.
- Румянца мне будет очень не хватать...

Белла вскинула глаза и несколько минут пытливо разглядывала меня.
- А как ТЫ себя чувствуешь? - осторожно поинтересовалась она.

Больше я не мог притворяться, потому рассмеялся.

- Что смешного? - требовательно спросила Белла.
- У тебя такой виноватый вид, - сообщил я, веселясь, - будто преступление совершила!
- Примерно... - пробормотала она.
– Подумаешь, соблазнила собственного не особо сопротивляющегося мужа. Тоже мне криминал, - сдался я.

К моему удивлению, Белла вдруг еще сильнее покраснела. Разве она не видит, что я счастлив? Разве не замечает отличного настроения?

– «Соблазнить» подразумевает некоторый умысел...

Ах, вот оно что. Ее беспокоит, что я мог плохо о ней подумать.
– Положим, я неточно выразился, – уступил я.

Я вдруг подумал, что Белла гораздо храбрее меня. Ведь это она ни разу не испугалась страшного монстра, который мог сделать с ней все, что угодно. Сколько раз она смотрела в лицо смерти и даже не дрогнула? Сколько раз сознательно шла навстречу опасности, зная, что ценой может стать ее жизнь? Она не боялась совершать ошибки на пути к счастью, твердо и упрямо добиваясь цели. И она оправдывала риск, раз за разом оказывалась права. И только я вечно чего-то опасался и трусливо малодушничал. Поддаваясь сомнениям, делал ее несчастной. Мне стоило научиться доверять ее суждениям больше и даже перенять немного ее смелости.

Взгляд Беллы, изучающий меня, озарился робкой надеждой.
- Так ты не сердишься?
– Не сержусь… – уверил я, снова чувствую вину за то, что заставил ее страдать.
– Почему? - выдохнула Бела с недоверием в красивых карих глазах.
- Ладно… - я сделал паузу, прежде чем охотно объяснил: – Ну, во-первых, на этот раз обошлось без увечий. Я нашел способ контролировать избыток эмоций, перенаправив его в другое русло, – я вновь кивнул на испорченную спинку в доказательство. – Наверное, потому что уже знал, чего ждать.

Белла торжествующе улыбнулась.
– Вот видишь! - воскликнула она с вдохновением. - Говорила же, главное – побольше практики.

Я закатил глаза, поражаясь ее упрямству. И правоте. И настойчивости.

Тут в желудке у нее заурчало.

- Человекам пора завтракать! - рассмеялся я над нашим трогательным различием.

- Пожалуй... - согласилась Белла и резво спрыгнула с кровати. Ахнув, она зашаталась и стала падать лицом вперед.
- Ты что это? - подхватил я ее почти у самого пола, благословляя свою вампирскую скорость и реакцию.

Белла с досадой покачала головой:
- Если в следующей жизни я останусь такой же неуклюжей, потребую компенсацию за моральный ущерб, - пошутила она.

Когда мы оказались на кухне, я взял было в руки кулинарную книгу, желая порадовать любимую новеньким шедевром. Но Белла, не дожидаясь моих ухаживаний, быстро разбила на сковородку чуть ли не половину пачки куриных яиц. Отложив книгу, я с умилением наблюдал, как она притоптывает ножкой в нетерпении и сглатывает. Она была похожа... на меня, когда я голоден. Хмм...

Не дожидаясь появления корочки - а я уже знал, что люди любят есть яичницу хорошо прожаренной - Белла торопливо вывалила содержимое сковороды на тарелку и с жадностью набросилась на еду.

Ее вид привел меня в еще более хорошее настроение.
- И давно ты ешь яичницу подрумяненной стороной вверх? - поддел я.
- Только что... - она увидела это только теперь.

Я усмехнулся, удивленно наблюдая, как огромная порция - кажется, я насчитал шесть желтков - исчезает в скромном теле хрупкой девушки. И как же мое намерение последить за ее питанием? Она была настолько очаровательна, когда голодна...

– А ты в курсе, - издалека начал я, - сколько яиц съела за эту неделю? – вытащив из-под раковины мусорную корзину, я продемонстрировал ее Белле. Она была полна упаковок.
– Надо же… Это у меня на острове аппетит разыгрался. А еще сны странные снятся и равновесие ни к черту, - искренне удивилась она, не снижая темпа. - Но мне здесь нравится. Правда, нам, наверное, все равно скоро ехать, если не хотим опоздать к началу семестра в Дартмуте? Ух! Еще ведь жилье надо найти и все такое.

Она это серьезно? Я думал, шутки кончились. Присев рядом, я внимательно посмотрел в шоколадные глаза.
- Ты теперь можешь бросить свою выдумку про колледж, - вздохнул я, - ты получила что хотела. А уговор мы не заключали, так что никаких обязательств.

Брови Беллы сдвинулись, а губы сжались в упрямую полоску.
– Все по-честному, Эдвард! - заявила она с нотками возмущения в голосе. - В отличие от некоторых я не строю целыми днями хитроумные планы. «Как бы так поинтереснее вымотать Беллу?»

От ее насмешливого тона я расхохотался. Как всегда, Белла проявила наблюдательность, заметив все мои уловки. Они никогда ничего не пропускала.

- Я, правда, хочу ещё капельку побыть человеком, едва слышно сказала она и немного покраснела, а потом придвинулась и робко пробежалась пальчиками по моей груди вниз: - Я не успела насладиться.
– Ради этого? – я перехватил горячую ладошку, пока она не добралась до опасной территории. – То есть дело только в сексе?

Белла опустила глаза и сильно покраснела под моим пристальны взглядом.

- Мог бы и раньше догадаться, - фыркнул я, закатывая глаза. - Разом прекратил бы кучу споров.
– Наверное, – смущенно рассмеялась она.
– В тебе столько человеческого, – мой голос был полон нежности.
– Знаю.

Я улыбнулся. Теперь колледж не казался мне смертельно опасной ловушкой. Напротив, все внутри меня неожиданно возликовало от счастливой перспективы. Мы, муж и жена, рука об руку в самом великолепном учебном заведении страны. Несколько лет беззаботного существования, где никому не придется причинять боль. Где я - не монстр, отбирающий у самого драгоценного существа на свете жизнь и душу, лишающий родителей дочери, а любящий и заботливый муж.

То, что я могу сделать любимую счастливой, не превращая ее в чудовище, сведя опасность, исходящую от меня, до нуля, стало моей самой большой победой над собой. Это было похоже на фантастический сценарий, который я, не веря, что такое возможно, рисовал себе еще несколько лет назад. Смогу ли, терзал я себя, быть с ней, но оставить ее человеком? Тогда это казалось мне недостижимой мечтой. Сейчас я превратил мечту в реальность.

– Значит, едем в Дартмут? - не скрывая радости, широко улыбнулся я.
– Не бойся, я на первой же сессии вылечу…

Я чуть не расхохотался над ее наивностью. Она, как всегда, недооценивала своих способности.
– Я тебя подтяну, – пообещал я с убежденностью, что это даже не понадобится. – А в Дартмуте тебе понравится. Ты будешь учиться в колледже любви.
– Думаешь, еще не поздно искать жилье?

Память тут же воскресила пачку подписанных документов, лежащих в ящике стола в моей комнате.
– У нас там вроде как есть дом… На всякий случай.
– Ты купил дом?!
– Недвижимость – оптимальное вложение средств, - пожал я плечами.

Белла уставилась на меня наполовину изумленно, наполовину возмущенно.

Мне тут же вспомнилось выражение лица Элис:
- Кстати, Эдвард, - сказала она мне, когда мы стояли у гаража пару месяцев назад. - Тебе там документы пришли на подпись. Ты что, купил дом в Дартмуте?
- Купил.
- Эдвард! - ахнула сестра. - Но зачем? Белла же не сможет.. - в ее глазах мелькнуло понимание, - Ох, я поняла, ты все еще надеешься ее отговорить!
- Почему нет?
- Я не вижу ее в Дартмуте, - уверенно заявила Элис.
Я лишь усмехнулся.
- Еще посмотрим.
- Даже и не думай. Белла ни за что не согласится!
- Ладно, Элис, давай не будем об этом, - сурово прервал я разговор.

Мне неудержимо хотелось расхохотаться. Интересно было бы посмотреть в лицо Элис именно сейчас. Наверное, кусает локти от досады и злится, что мне снова удалось спутать все ее предсказания. Несладко приходится со мной сестре, и не впервые.

– Тогда едем, - Белла справилась с подступающим возмущением и, смирившись, вздохнула.
– Только сперва узнаю, можно ли не возвращать пока машину «до»… - радовался я счастливо разрешенным проблемам.
– Конечно! - язвительно произнесла Белла, скривив губы в усмешке. - А то не дай Бог на меня танк попрет.

Я рассмеялся, удивляясь, что и тут мне не удалось ее провести. Слава Богу, что она не сердится. Честно говоря, ее реакции на бронированную машину я побаивался.

– Сколько еще мы можем тут побыть? - ее ладошка, трепеща, сжала мою.
– Времени достаточно, - я глубоко заглянул в пленительный шоколад ее сияющих глаз, утопая в ощущении счастья и свободы. - Несколько недель у нас точно есть. А потом, перед отправкой в Нью-Гэмпшир, предлагаю навестить Чарли. - Сколько радужных перспектив вдруг открылось перед нами... - Рождество можно встретить с Рене…

Я говорил с воодушевлением, придумывая новые и новые интересные возможности, но лицо Беллы стало задумчивым, а затем хмурым.
- Несколько недель, - прервала Белла мои фантазии, догадавшись, о чем я думаю - она не собиралась слишком долго ждать. Но надежда отговорить ее от обращения все прочнее укреплялась во мне.

Но потом ее черты разгладились. Лукаво улыбаясь, Белла наклонилась ко мне ближе и прошептала:
– Помнишь, что я говорила насчет практики? Может…

Я рассмеялся над ее непосредственностью и над тем, что, так или иначе, она проявила энтузиазм, о котором я мечтал ночью. Но ответить взаимностью я, к сожалению, не успел. Рокот моторной лодки и мысли сидящих в ней людей ворвались в мою голову, нарушая сказочные планы. Не вовремя.
– Не упускай эту мысль, - намекнул я Белле, смотрящей на меня с обжигающим желанием во взгляде. - Я слышу лодку. Похоже, уборщики прибыли.

Их было двое - мужчина и женщина. Оба плыли в нетерпении посмотреть на хозяев богатого особняка, которых они никогда не видели, хотя уборка дома была их обязанностью уже много лет. Мужчину звали Густаво, и он был более сдержан, женщина же от любопытства даже привстала в лодке, глядя вперед.

– Сейчас объясню Густаво, что стряслось в белой спальне, - сказал я, - и можем двигаться. На южной стороне в джунглях есть одна полянка…

Я уже представлял нас с Беллой на зеленом ковре из мягкой травы под сенью раскидистой пальмы...

– Не хочу двигаться, - заупрямилась Белла, не угадав моих намерений. - Я сегодня не в настроении мотаться по острову. Хочу остаться тут и посмотреть фильм.

Я сжал губы, чтобы не засмеяться над ее капризным тоном. Теперь, когда не было необходимости утомлять ее, я донес бы ее на руках. Тем не менее, направление ее мыслей было мне понятно, и я не стал ее разочаровывать.
– Хорошо, как скажешь, - я улыбнулся тому, как забавно она упустила возможность побыть со мной наедине прямо сейчас. - Выбирай фильм, а я пока дверь открою.

Тихие шаги по песку раздавались уже совсем близко. Я читал намерения уборщиков постучать через секунду.

– Что-то я не слышала стука, - ухмыльнулась Белла недоверчиво.

Я театрально склонил голову, прислушиваясь, и в тот же миг раздался робкий стук в дверь. Удовлетворенно кивнув и улыбаясь тому, что снова смог удивить Беллу эффектной демонстрацией своих способностей, я отправился открывать.

***

Глава 26. КАУРИ Часть 2.
скоро
_________________

Прекрасная глава! Очень понравилась мне!

 » ГЛАВА 26. КАУРИ Часть 2

ГЛАВА 26. КАУРИ Часть 2

Радушно улыбаясь, я распахнул дверь, приветствуя посетителей на идеальном португальском. Мужчина лениво кивнул, а вот женщина, вздрогнув, окинула меня подозрительным взглядом, и я прочел ее внутреннее желание перекреститься. Оба были темнокожие. Местные индейцы, к моей досаде. И очевидно, что они действительно прежде никогда не видели хозяев дома. По какому несправедливому стечению обстоятельств уборщиками вампирского жилища оказались именно индейцы?

В голове женщины сменялись изумление и недоверие, но в конце концов пришло понимание, пока я вел их в гостиную, объясняя, что и где нужно убрать. Она лихорадочно перебирала в уме легенды племени, быстро подмечая все мои отличия от человека, и оказалась до раздражения наблюдательна. Я и раньше сталкивался с подобными ситуациями, но тут было другое. Она не просто догадывалась о том, кто я, она ЗНАЛА о вампирах и ВЕРИЛА в их существование. Очевидно, что достаточно будет любого моего маленького промаха, чтобы она убедилась и поверила в то, о чем пока только гадает. Это могло иметь последствия. Быть раскрытым мне вовсе не хотелось. Нужно было как-то убедить ее, что она ошибается. И я знал - если буду вести себя как человек, то заставлю ее засомневаться.

Мельком проходя мимо кухни, я упомянул мусор и указал, что у нас заканчиваются продукты. Я разговаривал безупречно вежливым и дружелюбным тоном, чем уже смог добиться расположения у мужчины, но, к моему глубокому сожалению, не у женщины.

Каури - так ее звали - окаменела на пороге кухни, увидев Беллу. "Лобисомем..." - промелькнуло в ее голове слово, смешанное с ужасом. Слушать ее мысли стало неприятно. Красноречивые образы из ее памяти, смешанные с кровью и убийствами невинных девушек, вызывали отвращение. Конечно, я монстр, и, естественно, девушка не в курсе, кто я и что собираюсь с ней сделать.

Пока фантазия Каури не зашла еще дальше, я выступил вперед и с гордостью - как сделал бы любой человек на моем месте - представил Беллу.
- Познакомьтесь, это Изабелла Каллен, моя ЖЕНА, - широко улыбаясь, я сделал особое ударение на последнем слове.

Как я и ожидал, мой безмятежный вид и упоминание о статусе девушки пошатнули уверенность Каури и вызвали небольшое смятение в ее голове. Она пристально смотрела на покрасневшую от смущения Беллу, застыв, тогда как Густаво тепло кивнул моей жене.

Но я рано обрадовался.

Едва мы ступили на порог спальни, и индианка увидела горы перьев на смятой постели, как, сглотнув, она отступила к стене, и ужас затмил все остальные ее мысли.

"Нет сомнений - это ОН."

Я притворился, что не заметил ее замешательства, с трудом подавляя нарастающее раздражение.
- Поле битвы, - я с улыбкой махнул рукой на перья, на что Густаво понимающе ухмыльнулся, но не Каури.

Ее мысли были полны жалости к девушке, которую, по ее мнению, я непременно намерен убить, насладившись предварительно ее телом. Но в то же время индианку беспокоила и ее собственная безопасность - ведь я мог убить и их с Густаво тоже. Теперь, подумав об этом, она стала пытаться скрыть от меня эмоции и вести себя более непринужденно. В надежде, что тогда сможет выбраться отсюда живой.

Властным жестом отправив уборщиков работать, я поспешил уйти, оставив Каури наедине с ее фантазиями, от которых меня уже начинало подташнивать. К тому же, я не хотел смущать ее и дальше своим присутствием.

Возможно, мне стоило повнимательнее отнестись к нашим посетителям, еще когда они были в лодке. Возможно, было бы лучше временно покинуть дом, оставив записку. Возможно, именно так поступали Эсми и Карлайл, и именно поэтому уборщики до сих пор не встречались с хозяевами. Возможно, но теперь уже поздно. В любом случае, я не видел намерения Каури поделиться с кем-либо своими подозрениями, иначе она прослыла бы сумасшедшей. Даже Густаво не поверил бы ей, он вырос в городе, а не среди своего племени, и ничего не смыслил в легендах.

Заблокировав внутреннюю панику индианки, я вернулся в гостиную, к Белле. Стремительно подлетев, я обнял любимую, с обеспокоенным выражением лица замершую у стойки с дисками. Взгляд Беллы был устремлен в дверной проем, туда, где остались уборщики.

- Что с ней? - Белла, конечно же, заметила странную реакцию Каури.
– У Каури индейские корни, - объяснил я, скрывая досаду за показным спокойствием. - Ее воспитывали тикуна. А они куда более суеверны – иными словами, более внимательны, чем основная масса наших современников. Так что она догадывается, кто я такой. У них здесь свои легенды. К примеру, Лобисомем, демон-кровопийца, охотящийся исключительно на красавиц. – Я плотоядно улыбнулся, показав зубы.

Лицо Беллы тут же вспыхнуло - она оценила мой комплимент.
– Но у нее такой перепуганный вид… - прошептала она, беспокоясь о Каури. Это чувство было взаимным, возможно, Белле будет приятно знать это...
– Да. Ей страшно – за тебя.
– За меня?

И чему тут удивляться, учитывая, кто я.
- Ее пугает, что я привез тебя сюда совсем одну, - я мрачно рассмеялся, вновь прислушиваясь к нерадостным мыслям уборщицы, и решил сменить тему, потому что мне совсем не было смешно: - Ладно, давай уже выберем фильм и будем смотреть. Вполне человеческое занятие.
– Точно! - немедленно согласилась Белла. - Она сразу убедится, что ты человек.

Белла приподнялась на цыпочки, обвивая мою шею руками и приглашая к поцелую. Приятное тепло побежало внутрь меня, а, когда наши губы соприкоснулись, к нему добавилось электричество. Мысли о Каури разом вылетели из моей головы. Аккуратно, но крепко обняв тонкую талию, я приподнял Беллу над полом, чтобы было удобнее целовать ее, сожалея, что мы не на полянке сейчас...

– Фильмы-фигильмы… - расслабленно шептала Белла, пропуская сквозь пальцы пряди моих волос, пока я нежно ласкал губами ее шею, слушая сбивчивый ритм молодого сердца и чувствуя, как привлекательность полянки возрастает с каждой секундой...

Мысленный вопль ужаса вернул меня на землю.

"Боже, неужели он сделает ЭТО прямо сейчас?!" - воображение Каури, оцепеневшей в дверях, рисовало образы, которые не приходили в голову даже мне.

Быстро поставив Беллу на пол, я метнул на индианку уже неприкрытый свирепый взгляд, полный раздражения. Лицо Каури побледнело, когда она сбивчиво забормотала извинения, а руки судорожно сжали пакет, полный перьев. Казалось, она сейчас бросит его и убежит. В ее голове пролетали картины одна страшнее другой - вот я убиваю Беллу, а затем принимаюсь за свидетелей... Черт-те-что!

Опомнившись, что я должен выглядеть, как человек, я улыбнулся и миролюбиво предложил:
- Продолжайте работать, вы нам нисколько не мешаете. - Второй раз просить не пришлось - Каури мгновенно скрылась в спальне.

- Что с тобой, - услышал я тихий голос Густаво, рассматривающего смертельно бледную Каури.

Та поджала губы, несколько секунд раздумывая, стоит ли посвящать Густаво в детали.
- Он... внушает мне ужас, - наконец, сказала она шепотом. - Я боюсь за девушку... его жену.
- Нас это не касается, - довольно резко оборвал ее Густаво. - Мы здесь ради работы.

Каури подавленно кивнула, молча собирая перья. Ее тошнило.

Когда я повернул голову к Белле, на ее лице вновь застыло беспокойство.
– Она правда подумала то, что, как мне показалось, она подумала?

Я рассмеялся над ее замысловатой формулировкой. Только Белла могла заставить меня увидеть смешное там, где его не было.
– Да, - подтвердил я.
– Вот, держи, – Белла наугад сняла диск с полки. – Включим и притворимся, что смотрим.
- Притворимся... - пробормотал я себе под нос, забавляясь ее чувством юмора.

Через минуту мы уже успешно притворялись. Я - откинувшись на подушки и вытянув ноги, Белла - свернувшись калачиком в моих объятиях, положив голову мне на грудь. Ни один из нас не видел, что происходит на экране. Белла тихонько чертила узоры на моей руке, я прислушивался к тому, что происходит в спальне.

Каури продолжала бояться. Отлично, у меня не было ни малейшего желания ее разубеждать, лишь бы она поскорее убралась отсюда. Этого она и хотела, размышляя, что было бы лучше вести себя поспокойнее, тогда у нее появится шанс остаться в живых. Ей было очень жаль Беллу (на этом месте мне хотелось закатить глаза). Еще она обдумывала, рассказать ли ей все своей семье или лучше промолчать, чтобы не навлекать на себя мой гнев. Еще она боялась потерять работу, но страшно не хотела сюда возвращаться. Еще она перебирала в уме способы убийства меня... Я только усмехнулся.

– Теперь можно будет снова перебраться в белую спальню? – тихо прошептала Белла, отвлекая меня, и от ее слов электричество пробежало куда-то в область моего живота. Кажется, ее энтузиазм мне нравился. Причем сильно.
– Не знаю… - с деланным безразличием протянул я. - Учитывая, что кровать в другой спальне я уже угробил, может, в разрушениях пока ограничимся одной комнатой? Если повезет, Эсми когда-нибудь нас еще сюда пригласит…

По мере того, как я говорил, дыхание Беллы замерло, а сердце застучало в два раза быстрее. Кровь ощутимо прилила к ее лицу и шее, хотя она так и не подняла глаз. Дрожь пронзила меня насквозь, и я втянул носом воздух, стараясь дышать ровнее. Черт возьми, как я собирался противостоять этому?

– Громим дальше? - Белла явно старалась, как и я, ничем не выдать своего интереса, но ее ладони внезапно вспотели.

Я захихикал, пытаясь снять зашкаливающее напряжение.
– Уж лучше запланированно, чем ты застанешь меня врасплох посреди ночи.

Ответом мне было бешеное сердцебиение и новая волна яркого аромата, груди стало жарко от заполыхавшего лица Беллы.

– Да, долго ждать не придется, – небрежно согласилась она, слегка дрожа.
– С сердцем перебои? - поддел я.
– Нет. Здорова как лошадь. А сейчас ты бы не хотел отправиться в зону разрушений?

Ее дрожь ощутимо передавалась мне, будто мы были связаны едиными нитями и все, что чувствовала она, чувствовал и я. Я сглотнул и успокаивающе потрепал Беллу по плечу.
– Наверное, лучше дождаться, пока мы останемся одни, - напомнил я, живо представив лицо Каури, если она услышит или даже увидит "меня в действии" - ломающего десятисантиметровую литую кроватную раму, как кусок картона. - Это ты не замечаешь, как я мебель крушу, а уборщики испугаются.
– Точно. Вот черт…

Мысль о том, что Белла забыла о находящихся в доме посторонних, послала по моему телу новую волну электричества. Внезапно я осознал, что оставшаяся часть медового месяца станет весьма и весьма приятной... Чудовищно приятной...

Уютно обнявшись, мы смотрели какой-то мюзикл. Дыхание Беллы постепенно замедлялось, как если бы она задремала. Я не видел ее лица и не мог сказать с определенностью. Мое внимание было поглощено нашими индейцами.

Несмотря на панику, громадное место в сознании Каури занимала Белла, которую индианка очень хотела бы спасти. Ее желание вызывало во мне некоторое уважение - не каждый человек способен противостоять инстинктивному страху перед вампиров. К сожалению, вместе с уважением я чувствовал раздражение. Индианка могла доставить достаточно проблем, если решит что-либо предпринять в отношении меня. Срываться с места не хотелось.

Еще раз Каури попробовала намекнуть Густаво об опасности, но мужчина непреклонно отверг любую их ответственность за Беллу, мотивируя отказ тем, что: "У богатых свои причуды", "Нас это не касается" и "Девушка не выглядит испуганной". Я был крайне благодарен ему за непредвзятость, потому что, положа руку на сердце, он тоже отметил мою некоторую странность. Но, как мужчина, он был рационален и не позволил ничем не подкрепленному чувству страха завладеть им.

Наконец, уборщики закончили. Каури не осмеливалась появиться мне на глаза, боясь выдать свою неприязнь. Я слышал, как она нервничает, и страх сковывает ее все сильнее с каждой минутой пребывания здесь. Она не верила, что ей удастся уйти живой, и мечтала больше сюда не возвращаться. Попрощаться вышел Густаво. Он остановился в дверях и внимательно уставился на меня.
- Мы закончили, сэр.

Я улыбнулся максимально дружелюбно, зная, что такая улыбка успокаивает людей:
- Спасибо. Будьте добры, когда привезете продукты, оставьте контейнеры на пирсе. Я сам их заберу. Не нужно заходить в дом.

Он удивился, но кивнул.
- Конечно, сэр. Когда их привезти?
- Как можно быстрее. Список на столе.

Он еще раз кивнул и удалился. Вскоре заворчал мотор лодки, и на меня хлынуло облегчение из мыслей индианки. Только сейчас она поверила, что сегодня не последний день ее жизни. Я вздохнул.

– Они закончили, – сообщил я Белле.
– Значит, теперь мы одни? - ее сердце застучало быстро-быстро, и внезапно из моей головы вылетели любые воспоминания о насмерть перепуганной Каури. Но в животе Беллы я вдруг услышал слабое урчание.
– Может, сперва перекусим? - предложил я.

Она закусила губу, задумавшись над дилеммой - смешная и смущенная. Она действительно хотела есть.

Захихикав, я поднял Беллу на ноги и настойчиво повел на кухню. Наблюдать за нетерпеливым поглощением любовно приготовленной мною пищи было настоящим удовольствием.

– Совсем в обжору превращаюсь, – пожаловалась Белла, и я испугался, что скоро она заметит изменения в фигуре. Я совсем не хотел, чтобы она начала волноваться.
– Хочешь, поплаваем с дельфинами? - невинно поинтересовался я, обращая все в шутку. – Сожжешь лишние калории?
– Можно, только не сейчас, - она вдруг посмотрела на меня взглядом, от которого искры разбежались по моему телу. Слегка покраснев, она выпалила: - Калории можно сжечь и по-другому.
– Это как же? - не удержался я от искушения поддразнить ее, тогда как ее слова разожгли во мне настоящий огонь.
– Ну, там еще не вся кроватная спинка растерзана…

Договорить она не успела. Электрический импульс пронесся сквозь меня, и спустя мгновение Белла была в моих объятиях. Впиваясь в горячие губы страстным поцелуем, я на ошеломляющей скорости уволок ее в нашу голубую спальню, на ходу сбрасывая ее и мою одежду, безжалостно разорвав и то и другое. Перед самой кроватью я замер, нежно сжимая тонкую талию, и дождался, пока Белла откроет глаза и посмотрит на меня. Запыхавшись, она медленно сообразила, что на нас уже нет одежды, и в тот же миг неистово покраснела. Да-а! Я самодовольно улыбнулся, утопая в молочном шоколаде ее прекрасных глаз.
- Боишься? - зловещим тоном проворковал я.

Белла интенсивно замотала головой.

Значит, нет...
Я улыбнулся шире и медленно провел руками от ее талии вниз до колен, а затем резко поднял ее ноги себе на пояс, не отрывая взгляда. Белла покраснела еще сильнее, дыхание стало шумным и глубоким, рот приоткрылся.

- Ты сводишь меня с ума, - тут же прошептал я, теряя улыбку и почти все свое самообладание.
- Именно этого я и хочу, - прошептала любимая в ответ. Несмотря на явное смущение, она впилась в мои губы ответным, не менее страстным, поцелуем и сцепила ноги за моей спиной в крепком объятии. От ее уверенности и новых ощущений я неудержимо застонал.
- Ты опасный человек, Изабелла Каллен, - пробормотал я сквозь сладкий поцелуй.
- А ты совсем не страшный вампир, Эдвард Каллен...

Я захихикал, а затем незлобно зарычал, качая головой:
- Зря ты это сказала...

Сделав шаг к кровати, я резко повернулся и упал на спину. Белла распахнула глаза, вскинув брови в полном изумлении. Я, слегка учащенно дыша, поймал ее взгляд и слабо улыбнулся. Медленно, не теряя контакта наших глаз, я поднял руки за голову и ухватил спинку кровати - неповрежденную сторону.
- Громим дальше, миссис Каллен, - прошептал я, понимая, что перехожу всякие границы в игре с собственным самоконтролем, но осознанно идя на этот риск. Я вдруг почувствовал себя сильным - сильнее, чем раньше.

Завороженно я наблюдал, как краска вновь заливает лицо Беллы, как изумление на нем сменяется дикой жаждой, и начинают сверкать ее глаза. Как, дрожа, она наклоняется, осыпая меня каскадом густых волос, и ее восхитительные мягкие губы находят мои. И как оглушительный хруст спинки кровати исступленно возвещает о начале новой жизни...

Глава 27. НЕОЖИДАННОСТЬ Часть 1. Часть 2. скоро
_________________

Спасибо за прекрасную главу! Понравилась мне! С нетерпением жду всегда продолжения.

 » Глава 27. НЕОЖИДАННОСТЬ Часть 1. Часть 2

ГЛАВА 27. НЕОЖИДАННОСТЬ Часть 1
Это были чудесные десять дней. Самые счастливые и беспечные десять дней моего существования.

Мы с Беллой стали как никогда ранее походить на обычную пару влюбленных молодоженов.

Словно кто-то открыл клапан в огромной сфере долго сдерживаемых чувств, внутри которой они томились под все возрастающим давлением. Найдя выход, чувства вырвались на волю, даря их обладателю невероятное ощущение легкости и свободы.

Мы с Беллой занимались любовью везде, где заставала нас страсть - самозабвенно и ненасытно. Четвертый раз был лучше третьего, а пятый - в тысячу раз прекраснее четвертого. А потом я потерял счет...

Все развлечения острова внезапно утратили свое очарование перед нашим неукротимым стремлением раскрывать новые грани отношений. Теперь любая часть острова имела значение, только если там мы могли предаться нашей опасной любви. Мы сделали это на берегу в ярких лучах солнца, и на теплой отмели в тени природного грота, и в мягкой шелковистой траве тропических джунглей... Голубая спальня все же осталась нашим любимым местом.

Хотя, когда я начал лучше контролировать себя, мы несколько раз возвращались в белую, ограничившись только разорванными простынями и рухнувшим на нас пологом. Смертельно испугавшись, я инстинктивно, забыв обо всем, прикрыл Беллу собой. Каково же было мое изумление, когда я услышал ее сдавленный задорный смех. Только Белла могла найти что-то забавное в ситуации, угрожающей ее жизни.
- Неужели совсем не испугалась? - прошептал я, невольно улыбаясь в ответ. Прозрачная противомоскитная сетка, слоями накрывшая нас обоих, не причинила вреда, только напугала. Лицо Беллы уютно захихикало между моих защищающих локтей. Она, смеясь, помотала головой, насколько позволяли мои прикрывающие ее лоб и макушку ладони.
- Ты ненормальная, знаешь об этом?
Белла смешно надула губы:
- Я занимаюсь любовью с вампиром. По сравнению с этим полог - это самое меньшее, что способно меня напугать.
Плотоядно ухмыльнувшись, я наклонился к ее шее и прошептал прямо в бьющуюся артерию:
- Вообще-то, ты права...

Желание видеть Беллу счастливой доходило до абсурда - я осуществлял любой ее каприз, даже самая нелепая просьба немедленно выполнялась. Мне хотелось стереть все плохие воспоминания о неудачном начале медового месяца, но, главным образом, я хотел доказать, что она не зря вышла за меня замуж. И еще, в глубине души я смел надеяться - убедившись, что ей не обязательно меняться, чтобы быть счастливой со мной, Белла захочет остаться человеком.

Но, несмотря на то, что я нашел компромисс с самим собой, я не перестал быть тем, кто я есть. Близость по-прежнему требовала от меня максимальной осторожности и предельной концентрации. И с каждым днем становилось сложнее. Практика ничем не помогала, потому что я был вампиром, монстром, и ничего не мог поделать с инстинктами. Жажда крови изо дня в день становилась все невыносимее, несмотря на все мои чувства к Белле.

Сегодня вечером было особенно тяжело. Яд выделялся настолько интенсивно, что я едва успевал его сглатывать. Боль в горле была абсолютно невозможной. Сухая, ослепляющая жажда терзала и скручивала желудок. Несколько раз я всерьез думал, что остановиться будет хорошей идеей.

Сейчас я лежал, подперев щеку ладонью и глядя в окно на бьющиеся о берег беспокойные волны, которые казались мне отражением моего внутреннего состояния. Я думал.

Наслаждаясь счастьем, я совсем забыл о своих потребностях. Мы на острове чуть больше двух недель. Для меня это - ничто. Но даже не глядя в зеркало, я знал, что мои глаза уже черны как ночь. Я мог обходиться без охоты и дольше, но не теперь, когда ответственность за жизнь Беллы возросла многократно. Я УЖЕ был опасен. К тому же, мне тоже нравилось получать удовольствие от новой жизни, а жажда делала это практически невыполнимым. Мне нужно было всего лишь несколько часов. В конце концов, это не будет иметь никакого значения, если я уйду сейчас, потому что я смогу вернуться до того, как Белла проснется. Скорее всего, она даже не заметит моего отсутствия.

Глубоко вздохнув и почувствовав болезненный спазм, я поднялся, чтобы написать записку:
"Я надеюсь, ты не проснешься среди ночи и не станешь гадать, куда я делся. Но если вдруг проснешься - не бойся, я скоро вернусь. Отправился на материк поохотиться. Ложись спать, утром я уже буду с тобой. Люблю тебя".

Сложив листок пополам, я подписал его "Миссис Каллен" и положил на то место, на котором обычно лежу. Запечатлев на память образ спящей возлюбленной, я быстро зашагал к пристани.

Побоявшись, что шум мотора яхты разбудит Беллу, я просто нырнул с пирса в воду и поплыл. Заодно и разомнусь.

Бразильские джунгли встретили меня какофонией звуков ночных хищников. В поисках добычи я углубился в лес. У истока небольшой речушки я нашел семейство ягуаров, еще живущих вместе, и немедля растерзал его. Звери разбежались, и я потратил немало времени, чтобы настигнуть каждого в отдельности. С беспокойством я поглядывал на занимающийся рассвет - мне хотелось вернуться до того, как Белла проснется. День был пасмурный. Более того, серые тучи, собирающиеся в небе, не предвещали ничего хорошего. Возможно, будет ураган, подумал я. Странное тревожное чувство охватило меня при взгляде на темнеющее небо, подгоняя быстрее оказаться дома. Я выкинул из головы нелепые страхи - не было ничего важнее охоты на данный момент. Черный леопард, попавшийся по пути назад к океану, значительно улучшил мое настроение.

В джунглях царило затишье, но берег встретил меня штормовыми волнами. Бушующий ветер поднимал миллионы соленых брызг, готовя невеселый день для жителей Бразилии.

Я не знал, сколько времени прошло - тучи были такими плотными, что сквозь них не угадывалось солнце. Увидим ли мы сегодня его лучи? Насколько силен будет шторм? Внезапно мне снова стало не по себе. Словно злое неистовство природы предупреждало о чем-то. Вновь захотелось поспешить оказаться на острове как можно скорее, прижать любимую к груди. Как всегда, когда я был далеко от нее, меня начинал одолевать страх, что с ней непременно что-то случится. Может, тому виной было гнетущее состояние атмосферы, но все же я прибавил скорости и поплыл на пределе возможностей.

Предчувствие не обмануло меня - даже издалека я увидел ярко освещенные окна дома. Когда я уходил, я оставил свет выключенным... Белла просыпалась, и меня не было рядом...

Пулей вылетев из воды, я пронесся в дом, страшась увидеть что-нибудь чудовищное, но тут же с облегчением обнаружил Беллу, сладко спящую на диване перед включенным телевизором. Фильм давно закончился, яркий экран молчаливо гудел, не мешая спать, а, возможно, и убаюкивая.

Проклиная свое чрезмерно разыгравшееся воображение, я отправился в душ.

Несмотря на то, что ничего плохого в итоге не произошло, странное неясное чувство тревоги не покидало меня, пока я смывал с себя соль, а затем ходил по дому, выключая свет. Меня мучило чувство вины, что я оставил ее одну. По всей видимости, ей приснился кошмар, как бывало почти всегда, когда я уходил. Хотя последние несколько дней Белла спала беспокойно даже рядом со мной. Нет, она не кричала и не металась во сне, но иногда, внезапно, она покрывалась холодным потом - таким, какой бывает во время болезни или из-за страшного сна.

Проходя кухню, я обратил внимание, что Белла готовила. Она встает поесть даже ночью? Мне показалось это странным, тем более содержимое сковородки лежало в мусорной корзине.

Отмахнувшись от новой загадки, я повернул последний выключатель. Было светло, но не так, как всегда в это время. Солнце скрывалось за плотной пеленой черных туч, но над самим домом сияло чистое небо. Ветер стих. Ураган обошел остров стороной, и, когда солнце поднимется в зенит, нас снова ждет безоблачный день.

Я бережно подхватил Беллу и перенес в спальню. Она была горячая и мокрая, волосы слиплись во влажный комок. Сердце трепыхалось необычно быстро для сна, лицо бледное, а круги под глазами говорили о крайней усталости. Я задался вопросом, давно ли она заснула? Может, она не спала вовсе, ожидая меня? Выглядела она нехорошо. Как можно осторожнее я провел кончиками пальцев по ее влажному лбу, и только сейчас заметил, что он горит. Подозрения насчет болезни вновь неприятно заскребли внутри.

Солнце внезапно вырвалось из плена облаков, ярко осветив спальню. Белла поморщилась, просыпаясь, когда луч скользнул по ее лицу, и резко вспотела. Хотя гроза и не добралась до нас, влажная духота сожгла весь кислород в помещении. Воздух был жарким и тяжелым.

– Прости! – бормотал я, смахивая бегущие градины с бледного лба. – Все продумано, все продумано… А сам не догадался, что без меня ты тут сваришься. К следующему разу кондиционер поставлю.

Но вместо того, чтобы прильнуть ко мне, Белла вдруг начала вырываться, задыхаясь.
– Белла? - я испуганно разжал руки.

Не обращая на меня внимания, Белла умчалась в ванную, прижимая ладонь ко рту.

Мой желудок сжался от предчувствия, снова, а когда я увидел Беллу, скорчившуюся над унитазом, у меня уже не оставалось сомнений, что она заболела. Ей было плохо. Ее тошнило.

– Белла, что с тобой? - я не смог заглушить в голосе нотки паники. Подняв на затылок ее слипшиеся волосы, я ждал, пока она отдышится. Беспокойство росло.

– Дурацкая тухлая курица! – простонала она наконец.
– Ты как? Жива? – мне не нравился цвет ее лица - румянец проступил на щеках, но он не выглядел здоровым.
– Вроде… – тяжело дыша, прохрипела она. – Просто отравилась. Не смотри. Уйди.
– Нет уж, Белла, - лучше буду рядом, еще не хватало упасть в обморок на кафель. Страшно даже представить.
- Уходи, - умоляла Белла, смущенная, что я вижу ее в таком состоянии, но не тут то было. Я помог ей подняться, игнорируя слабое сопротивление. Придерживал волосы, пока она умывалась, а затем отнес на кровать как можно бережнее.

Внимательно наблюдая какое-то время, я убедился, что цвет ее лица почти вернулся в норму. Сейчас она не выглядела больной, только уставшей.
- Отравилась, говоришь?
- Угу, - Белла недовольно поджала губы, - ночью пожарила курицу, но она оказалась испорченной, и я ее выкинула. Но несколько кусочков съесть успела.

Я прижал ладонь к ее лбу. Он все еще горел. Температура? При отравлении это возможно.
– А сейчас как себя чувствуешь?
– Нормально. Есть хочется, если честно.

Я чувствовал небольшое облегчение. Если было бы что-то в самом деле серьезное, вряд ли Белла так скоро смогла бы думать о еде. На всякий случай я еще час не подпускал ее к кухне, разрешая пить только воду, чтобы убедиться, что ей действительно лучше. Но больше никаких признаков не было. Белла смеялась и уверяла, что с ней все в порядке. Через час я сам поджарил ей яичницу, которую она с удовольствием съела. Она и впрямь выглядела нормально, и я окончательно успокоился.

И совершенно напрасно.

Через пару часов, когда мы уютно устроились перед телевизором, Белле стало плохо снова.

- Может, вернемся в Рио, покажем тебя врачу? - я придерживал ее волосы на весу, пока ее рвало прямо в раковину на кухне, и мое беспокойство росло с каждой секундой.

Я ничего не смыслил в отравлениях, мои теоретические знания в этой области были весьма смутными. Я предложил без особой надежды, зная, как Белла ненавидит чувствовать себя слабой. Как я и ожидал, она упрямо замотала головой. Ее лоб уже не был горячим, скорее наоборот, но для себя я решил - если ей станет хоть немного хуже, сразу уедем.

– Сейчас зубы почищу и буду как огурчик, - заявила она, удаляясь в ванную.

Бросив в мою сторону предостерегающий взгляд, чтобы я дал ей побыть одной, Белла захлопнула дверь перед моим носом.

Я так и остался стоять, замерев посередине холла, с тревогой прислушиваясь к шуму воды, а затем к шуршанию вещей в чемодане. Вдруг что-то с тихим стуком упало, и наступила глухая тишина.

Я сразу встрепенулся, почуяв неладное, и шагнул ближе к двери.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Или снова тошнит?
– И да, и нет, – каким-то странно потерянным тоном отозвалась Белла.
– Белла? - попросил я. - Впусти меня, пожалуйста.
- Заходи.

Белла сидела по-турецки перед чемоданом, и выражение ее лица заставило меня волноваться еще сильнее. Оно было растерянным, даже немного испуганным. Глубокая складочка на лбу и напряженная поза - что бы их не вызвало, новость не была хорошей.

– Что случилось? - я сел рядом и приложил ладонь к ее лбу. Он был абсолютно нормальным: не холодным, не горячим.
– Сколько дней прошло со свадьбы? – прошептала Белла, ее растерянный вид сильно настораживал.
- Семнадцать, - моментально ответил я, потому что считал каждый день нашего счастья. - Белла, да что с тобой такое?

Ее губы беззвучно шевелились, повторяя непонятные мне цифры, а глаза сосредоточились на одной точке. Она предостерегающе подняла палец, чтобы я не мешал, но моя тревога разрасталась, как снежный ком.
– Белла! – нетерпеливо прошептал я. – Ты меня пугаешь.

Она сглотнула и молча выудила из чемодана голубую коробочку с тампонами, продемонстрировав ее с таким видом, будто это все объясняло.

- И что? - я смотрел на нее в замешательстве. — Ты пытаешься списать недомогание на критические дни?
– Нет! – опустошенно произнесла она. – Нет, Эдвард. Я пытаюсь сказать тебе, что у меня задержка уже пять дней.

Что?!

Что она хочет этим сказать? В моей голове, по всей видимости, произошел какой-то сбой, потому что я не мог постичь смысл ее слов. Что означает для человека задержка в пять дней? Я знал, что. Но ведь в случае с вампиром это не одно и то же. Этого ведь не может быть?

Мое тело застыло - Белла считает себя беременной? Что-то дрогнуло во мне на одну секунду, какое-то давно забытое человеческое чувство.

Нет-нет-нет, я одернул себя в то же мгновение. Вампиры не могут иметь детей, это исключено. Белла ошибается. Тут что-то другое.

Но ничего не приходило в голову. Пусто.

– И отравление, видимо, ни при чем, - бормотала она.

Тошнота. Необъяснимый голод. Снова тошнота. Это не было похоже на отравление.

– Кошмары… – безжалостно перечисляла Белла, пока я потрясенно замер рядом с ней. – Слишком много сплю. Плачу. Еда как не в себя. Все сходится.

Каждое ее слово откладывалось в сознании в аккуратную стопочку, разрушая мое представление о структуре вселенной.

Вампиры МОГУТ иметь детей? Это ВОЗМОЖНО?

Открывающаяся перспектива ошеломила меня. Но это было до такой степени невероятно, что не укладывалось в моем воображении. В это невозможно было поверить. А еще - это странное ощущение, преследующее меня всю ночь... Это оно? Я ждал чего-то? Чувствовал?

– Ой! – пискнула Белла на октаву выше обычного и неожиданно прижала руку к животу.

Нет! Сказал я себе еще раз. Это. Абсолютно. Невозможно. В реальности чудовище никогда не превратиться в принца. Должно быть другое объяснение.

Но вот Белла, выскользнув из моих оцепеневших рук, поднялась. Задрав голубую ткань топика, она в зеркале разглядывала свой живот.

Мне не требовалось поворачивать голову, чтобы убедиться - сейчас я ВИДЕЛ, что она ВОВСЕ. НЕ. ПОПРАВИЛАСЬ. Теперь-то я заметил отличия. Округлость в низу ее живота имела определенную форму, которую не спутаешь с чем-то другим. Странным оставался только факт, что ее беременность стала заметной настолько быстро - это произошло не за три-четыре месяца, как обычно бывает у людей, а всего за две недели. Это открытие поразило меня до самых глубин и необъяснимым холодком заполнило вены, хотя я еще не мог понять, почему.

– Не может быть… - пробормотала Белла себе под нос, тон ее голоса был сомневающийся, изумленный, ее слова вторили моим испуганным мыслям.

Я заметил изменения в ее фигуре сразу же, буквально через неделю, и только вопиющая слепота не позволила мне догадаться раньше, что происходит. Головокружение, странный аппетит, усталость, постоянная сонливость... Нужны ли еще доказательства? Нет.

Вампиры, очевидно, могут иметь детей...

Принятие этой действительности было настолько мощным потрясением, что я потерял себя во времени и пространстве. Голова закружилась. Образ крошечного существа непроизвольно возник в моем воображении. Девочка с каштановыми кудряшками и глазами цвета топленого шоколада... Мальчик, гоняющий по полю футбольный мяч, с влажными от бега, спутанными бронзовыми волосами и глазами... Какими? Я помнил слишком мало из своей прошлой жизни, но Карлайл рассказывал мне...

– Не может быть, – повторила Белла, поворачиваясь перед зеркалом и так и эдак, и у меня мурашки побежали по спине, потому что сказала она теперь это не с сомнением, а констатируя факт.

Ее слова прозвучали как ответ на мой вопрос. Не может быть. Глаза мальчика в моей мечте из зеленых вдруг превратились в кроваво-красные - глаза монстра, убийцы. Того, кем я являлся. Я поспешно выдернул себя из своей фантазии, так легко превратившейся в страшную сказку, и заставил мыслить здраво.

Напрягая память, я путано перебирал все свои медицинские познания, касающиеся беременности. Но даже и без них было ясно: что-то не так. Живот не может вырасти за две недели. Для утренней тошноты еще слишком рано, и черт меня подери, но разве беременные выглядят болезненно и истощенно, тем более, на таком раннем сроке?

Снова что-то неприятно заскребло внутри, и внезапно все кусочки паззла сошлись вместе. Я осознал, что это значит. Организм женщины создан для вынашивания ребенка, но даже ему необходимо время, чтобы приспособиться. И он приспосабливается... за девять месяцев.

Что, если ребенок будет развиваться быстрее? Такое возможно? Возможно только в одном случае - если там НЕ ребенок. По крайней мере, не ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ребенок. Внутри Беллы росло противоестественное существо, это не мог быть обычный ребенок, даже если человеческие хромосомы немного разбавили мои. Могли ли мы создать неуправляемого младенца, одного из тех, за которых карают смертью Вольтури?

Кто он?
Бессмертный младенец?
Неуправляемый, бездушный маленький монстр?
Вампир?

Или судьба шутит над моими чувствами, позволяя надеяться, что чудовище может стать отцом? Я мог бы заслужить такое? Какие высшие силы в ответе за это?

И в этот момент телефон в моем кармане завибрировал, и его пронзительная трель ударила меня, как пощечина. Я хотел сглотнуть, но не смог. Словно меня парализовало. Мои мышцы окоченели, даже сильнее, чем до этого. Мне не требовалось смотреть на экран - это была, однозначно, Элис. Только она одна могла предвидеть, что случится, и позвонить в самый решающий момент.

Часть 2
Но никто и не подумал ответить. Телефон звонил. И звонил. И снова звонил. Громко. Требовательно. Долго.

– Привет, Элис, - воскликнула Белла, ловко выхватив трубку из моего кармана, когда ей надоело ждать.

Посетило ли Элис очередное кошмарное видение будущего? Или Белла с младенцем на руках потрясла ее до глубины души? Ну, сейчас я узнаю это.

– Белла? - голос Элис звенел от напряжения, убивая мою робкую надежду на чудо. - Белла, ты в порядке?
– Да. Э-э… А Карлайл близко?
– Близко. Что случилось?

Что случилось? Разве Элис не знает? Странно...

– Я… не до конца… уверена.
– С Эдвардом ничего? – Я слышал, как она позвала Карлайла, отвлекшись на секунду. – Почему Эдвард сам не подошел?
– Не знаю точно. - Белла мельком глянула на меня, закусив губу. Я все еще не мог шевельнуться. Я замер даже еще сильнее, желая знать, что скажет Элис.
– Белла, что у вас творится? Я только что увидела…
– Что увидела?

Она не ответила, оставив меня в пугающем неведении. Неожиданно пол, на котором я сидел, показался мне удивительно неустойчивым, словно я неосторожно подошел слишком близко к опасному краю пропасти...

– Вот, даю Карлайла, – наконец проговорила Элис.
– Белла, это Карлайл. Что случилось?
– Я… Меня беспокоит Эдвард, - вдруг сказала она. - У вампиров бывает ступор?
– Его ранили? – Голос отца сразу стал четким и собранным.
– Нет-нет. Просто… застали врасплох.

Еле ощутимое раздражение пробилось сквозь все другие эмоции. Их беспокойство обо мне отодвигало момент истины. Перестаньте обращать на меня ненужное внимание и объясните, что происходит! Почему Белла беременна, если вампиры не могу иметь детей? Почему она выглядит, как будто забеременела по меньшей мере три месяца назад, а не только что? Что видела Элис? Что все это значит? Миллионы вопросов и ни одного ответа, а они обсуждают, почему я замер посреди ванной? Любой из них был бы в шоке, окажись на моем месте!

– Белла, я не понимаю.
– Я… кажется… может быть… по-моему, я… – Белла сделала глубокий вдох. – Беременна.

Они, наконец, перешли к деталям. Новые данные просачивались в мой напряженный мозг с трудом, но сомнений больше не оставалось - Карлайл ни разу не опроверг версию Беллы. Тон отца становился тревожнее с каждым вопросом-ответом, и это заставляло меня холодеть в предчувствии неминуемой беды. Поэтому, когда Белла заявила, что у нее "сейчас что-то толкнулось в животе", я был готов услышать приговор.

Обреченно я протянул руку.

– Такое может быть? - глухо выдохнул я.

Карлайл заговорил отработанным веками голосом профессионального врача:
- Я не знаю, Эдвард, но по всем симптомам, похоже, что так. Я никогда раньше не слышал ни о чем подобном, а Элис... - я вздрогнул, превратился в слух на этом имени. - Мы не понимаем. Она просто перестала видеть будущее Беллы... А заодно и твое... Как будто вас... нет.

Ком в моем горле замер, сжался на этих словах, мир разрушался на миллионы ледяных осколков. Беллы нет... Будущего нет... Элис не видит ребенка, как я думал. Чуда не произошло.

- Послушай меня внимательно, Эдвард, - тем временем продолжал Карлайл. - Я, конечно, не могу ставить диагнозы на расстоянии, но если все это правда, если Белла... беременна, то мне совсем не нравится то, что она рассказала. Если беременность протекает так стремительно, это очень странно! Мне нужно больше информации, вы должны вернуться как можно скорее. Возможно, это означает какие-то аномалии в развитии. Я смогу узнать больше, когда обследую плод. Но ребенок, очевидно, не может вырасти настолько быстро. Это неправильно.
- А Белла? - мертвым голосом спросил я, инстинктивно притягивая Беллу к себе, как будто это поможет уберечь ее.

Карлайл тяжело вздохнул, и я услышал то, о чем сам думал несколько минут назад. Он только подтвердил мои собственные страшные догадки.
- Скорее всего, это... опасно для нее.

На мгновение воцарилась полная тишина, а потом отец произнес почти шепотом:
- Эдвард, ты должен отдавать себе отчет, кто мы такие. Мне трудно говорить это, но там... может быть и не человек вовсе. Если ребенок имеет хоть какие-то черты вампира, я боюсь даже представить, что это может означать для Беллы, насколько велик риск... ведь она всего лишь человек. Сам подумай.

Я думал. Я только об этом и думал, и мне становилось страшно: сильный, быстрый, кровожадный монстр. Бессмертный и неуправляемый. Мне не нужно было напоминать, что именно младенцы считаются самыми опасными и беспощадными убийцами в моем мире. Жестокими и не способными к состраданию, к обучению. По всей видимости, мы с отцом пришли к одинаково ужасным выводам.

- Ее организм может оказаться не готов, если все будет происходить так быстро. А то, что Элис не видит вашего будущего...

Слушая мое мертвое молчание, он сглотнул. Элис на заднем фоне с шумом выдохнула.

- Немедленно покупайте билеты и вылетайте, - резко добавил Карлайл. - Не будем делать поспешных выводов. Мы все подробно обсудим и решим на месте. Я перевезу из больницы оборудование и буду ждать во всеоружии. Не паникуй, Эдвард, - приказал он, - я смогу помочь ей! Все будет нормально! Собирайтесь. Я вас жду.
– Да. Да, хорошо, - пробормотал я. Не медля ни секунды, я нажал "отбой" и набрал номер аэропорта.

Никогда не думал, что мой медовый месяц закончится подобным образом. Я ждал чего угодно, боялся самого себя - не справиться, совершить ошибку. И полагал, что вышел победителем из спора с судьбой, сломав любые стереотипы. Но никак не мог предположить, что провидение готовит мне удар в спину. Убив в себе монстра, я создал другого, даже более опасного - существо, которое я даже не в состоянии проконтролировать.

Мое ощущение счастья рассыпалось в прах. Радужные надежды развалились как карточный домик. Мечты лопнули как мыльный пузырь. Я снова чувствовал себя чудовищем. Я им был, и я им остался.

– Что сказал Карлайл? – нетерпеливо поинтересовалась Белла.

Я вспомнил все, что он сказал, и внезапно мне стало так холодно, как никогда еще не было. Так или иначе, я СНОВА подверг любимую опасности. Неизвестно, чем. Неизвестно, насколько сильно. Неизвестно, каковы будут последствия. Защищая от всего мира, я так и не смог защитить ее от самого себя.

– Что ты, видимо, беременна, – безжизненно выдавил я, не смея посмотреть в ее глаза.

Судя по лицу Беллы, она еще не испытывала того же ужаса, что и я. Это хорошо, что она не могла услышать наш с отцом разговор - я не хотел пугать ее заранее. Пусть сначала Карлайл скажет свое слово. Может, все обойдется? Мне оставалось лишь надеяться на это.

– А теперь ты кому звонишь?
– В аэропорт. Мы летим домой.

Все ближайшие рейсы были переполнены. Не было никакой возможности заказать билеты. Я звонил в разные авиакомпании - умолял, угрожал, предлагал взятку - но ближайшее время вылета было только через два-три дня. Это совершенно меня не устраивало - я понятия не имел, сколько времени у нас в запасе. А вдруг все станет еще хуже? Прямо сейчас чем я смогу помочь ей? Наконец, спустя час бесплодных попыток, мне удалось забронировать билеты на частный самолет повышенной комфортности - президентский люкс. Я без колебаний согласился на цену, которую мне назвали. Двадцать тысяч долларов за перелет домой - надеюсь, Белла никогда не узнает об этом. Разговаривая, я, не теряя времени, наводил хоть какое-то подобие порядка и собирал чемоданы.

Я застал Беллу на кухне. Она стояла в напряженной позе около стойки, наклонившись немного вперед, и держалась за живот. Тысячи мыслей тут же пронеслись в моей голове, мое горло перехватило. Ей снова плохо? Успеем ли мы? Что, если у нас нет времени даже на перелет? Что, если чудовище проявит свою кровожадность прямо сейчас? Не потому ли Элис не видит нашего будущего?
- Белла?

И тут я увидел слезы на ее щеках. Все мои самые страшные подозрения тут же обрели реальность. ЭТО уже причиняет ей боль!
- Белла! - я в одно мгновение преодолел расстояние между нами и прижал ладони к дорогому лицу. Мой голос был полон паники: - Где болит?
– Нет, нет… - бормотала Белла, и тогда я догадался. Должно быть, она просто напугана. Так же, как и я.
– Не бойся, - прошептал я, прижимая ее к груди. Мне казалось, мое сердце бьется с той же интенсивностью, что и ее. - Через шестнадцать часов мы будем дома. Все образуется. Карлайл подготовит что нужно. Мы примем меры, все будет хорошо, все будет в порядке…
– Меры? Ты о чем?

Я отстранил Беллу за плечи и внимательно посмотрел в испуганные глаза. Она не до конца понимает... Возможно, я должен объяснить, хотя и напугаю ее еще сильнее...
– Эту штуку нужно извлечь, пока она не повредила тебе что-нибудь. Не бойся. Я не дам ей тебя мучить.

"Только проверю и уйду, не буду вмешиваться... Только проверю..." - полный страха внутренний голос Каури вторгся в мое сознание, отвлекая. Уборщики уже совсем близко. Я совершенно забыл о них.

- Вот черт! - выругался я, гадая, как бы побыстрее избавиться от несвоевременных посетителей. - Совсем забыл, что Густаво должен приехать.
На секунду я повернулся к Белле: - Сейчас, отправлю его и тут же вернусь.

"Не привязывай сильно лодку," - попросила Каури у Густаво, и тот закатил глаза. Очевидно, индианка так и не избавилась от подозрений на мой счет.

Я вылетел за порог, где тут же в бессилии замер. Залитый солнцем остров не давал мне возможности приблизиться к лодке и поговорить с уборщиками прямо на пристани. Проклиная свою сущность, я вынужден был ждать Густаво в тени дома. Раздражение росло. Чего бы это ей не стоило, Каури хотела удостовериться - жива Белла, или я убил ее. Она шла с твердым намерением войти в дом.

Я заставил себя расслабиться, но придал лицу достаточно строгое выражение, чтобы это остановило гостей. Как только уборщики показались из подлеска, я заговорил:
- Густаво, Каури, рад видеть, но ваши услуги сегодня не понадобятся. Мы уезжаем в течение часа, так что вы можете вернуться. Ничего не нужно делать.

Каури смертельно побледнела. Ее мысли едва не заставили меня взвыть от досады:
"Он все-таки ее убил! Бедная девочка."

Вид моего тела, загораживающего вход в дом, только укрепил ее уверенность.

Густаво сразу же повернул обратно, но не Каури. Она сделала решительный шаг вперед, ее брови сдвинулись.
- Я приготовила для вашей жены домашний обед, - она покачала кастрюлькой, уютно покоящейся на ее руках. - Позвольте мне угостить ее? Я только отдам ей и уйду.

От меня не укрылась интонация, с которой были произнесены слова "отдам ей". Каури непременно собиралась передать кастрюльку лично в руки Беллы, намекая тем самым, что хочет увидеть девушку своими глазами. Я заскрежетал зубами.
- Я неясно выразился? - я невольно повысил голос. - Мы уезжаем. Наш самолет через два часа! - я очень старался говорить вежливо, но плохо скрываемое негодование так и норовило прорваться на волю.

Каури побледнела еще больше, ужас наполнял все ее мысли. Резко она начала обдумывать, успеет ли сообщить полиции о своих подозрениях прежде, чем я скроюсь. Это испугало меня. Пусть полиция ничего не сделала бы нам, но задержка могла стоить Белле жизни.

- Я надолго не займу, - настаивала индианка, ее бесстрашное желание во что бы то ни стало разоблачить меня удивляло. - Сможете взять это с собой. Это очень вкусно.

У меня и так было достаточно проблем, чтобы приписывать к ним еще и убийство. Может, увидев Беллу, она оставит нас в покое? Это займет меньше времени, чем спорить с ней.
- Очень мило, что вы заботитесь о нас, - процедил я, даже не стараясь быть вежливым более. Каури затрясло от страха, но уходить она не собиралась.
- Хорошо, но только, прошу вас, поскорее. - И с этими словами я быстро исчез за дверью.

В одно мгновение я подлетел к Белле. Она все еще плакала. Досадуя на оборачивающиеся против меня обстоятельства, я быстро стер слезы с любимого лица.
- Она настаивает на том, чтобы оставить еду, которую приготовила нам, - шептал я в самое ухо Беллы, торопясь объяснить все прежде, чем Каури войдет. - Но это просто предлог - на самом деле она хочет убедиться, что я еще не убил тебя, - на последнем мой голос превратился в лед.

Каури опасливо протиснулась на кухню и остолбенела на пороге. Ее глаза вспыхнули, как только она увидела живую Беллу, но облегчение длилось недолго. Ее взгляд перебегал от Беллы ко мне, подмечая бледность моей жены и заплаканные глаза. Мысли упорно искали, за что бы зацепиться, чтобы высказать все, что она обо мне думает. Новые догадки заполнили ее голову, вызывая во мне раздражение снова и снова.

"Почему она плачет? Должно быть, я вовремя. Наверное, он собирался сделать это прямо сейчас - перед тем, как уехать. Есть ли способ спасти девушку? Может, придумать какую-нибудь хитрость, чтобы спугнуть его?"

Мне надоело это слушать. Эта женщина действовала мне на нервы. У меня не было ни времени, ни желания быть с ней вежливым. Под моим пронизывающим взглядом она, наконец, очнулась, пробормотала фальшивые извинения и поставила тарелку на стол. Она не сделала и шага к двери.

"И все же - почему он так долго ждал? Почему девушка не боится его? Я вижу кольцо на ее пальце... Неужели это правда? Может, он и не собирается..."

Раздражение захлестнуло меня до кончиков волос и вырвалось на волю, наверняка, отлично отразившись на моем лице. В конце концов, это уже не имело никакого значения - она и так ни капли не сомневалась в том, кто я. Она знала.

- Убедилась? - грубо рявкнул я, уже не притворяясь.

Она вздрогнула и в страхе уставилась на меня. Увидев настоящий гнев на моем лице, она побледнела и развернулась, чтобы уйти.
"Теперь он точно убьет меня... Успею ли я предупредить Густаво...?"

И в этот миг Белла, поперхнувшись, бросилась к раковине. Я забыл о существовании Каури. Забыл, о чем думал минуту назад. Забыл обо всем.
- Боже мой, Белла, мне так жаль! - шептал я, придерживая ее волосы и холодными руками лаская вспотевший лоб. Внутри меня все переворачивалось, было невыносимым смотреть, как она мучается.

Одна секунда понадобилась мне, чтобы понять - должно быть, Белла так отреагировала на запах еды из кастрюли Каури. Еще две секунды я потратил, убирая подарок индианки в холодильник. Спустя несколько минут Белле полегчало. Все это время я не отходил ни на шаг, пытаясь облегчить ее страдания. Когда все закончилось, я развернул Беллу и судорожно прижал к себе. И, только когда услышал испуганное "Ах!" от дверей, я вспомнил, что мы не одни.

Маленькая женщина застыла в дверях, вытянув руки вперед. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на Беллу, на ее живот, прикрытый руками. Ее мысли были полны потрясения.

"Беременна..." - ее рот распахнулся, но из него не вырвалось ни звука.

А затем ее мысли резко поменяли направление, да так, что я сам ахнул в ужасе.

"Чудовище нужно немедленно уничтожить, пока оно не родилось, пока оно еще слабое! Убить как можно скорее!"

Жалость к Белле внезапно сменилась ненавистью. Ко мне лично и всем существам, подобным мне, к тому, что растет внутри Беллы. Картинки убийства были одна страшнее другой.

Автоматически я переместился так, чтобы Белла оказалась за моей спиной, хотя очевидно, что никто в этой комнате не в состоянии осуществить задуманное. Рукой я придерживал Беллу за талию, чтобы она не вздумала рвануть к потерявшей разум индианке.

Увидев мою защитную позицию, Каури вконец обезумела. Маска слетела, она шагнула вперед. Ее лицо перекосилось от гнева. Потрясая крошечным кулачком, она открыла рот, и из него полились грозные обвинения в мой адрес. Убийца, вопила она голосом, полным яда и ненависти, убежденная, что я соблазнил невинную. Она кричала громко и зло, называя меня бездушным чудовищем, которое еще и надумало размножаться. Каури наступала на нас, призывая на мою голову все несчастья, которые смогла придумать. Она сыпала ругательствами и клялась, что я буду гореть в аду. Ее ярость была беспредельна.

И я сдался. Она была права. Мне нечего было противопоставить ее обвинениям, все они попадали точно в цель - я был именно тем, кого она ненавидит. Ее упреки впивались в мою истерзанную совесть, как острые лезвия с зазубренными краями.

Я шагнул к ней, решив, что спорить бесполезно. Тихим, умоляющим голосом я стал объяснять, заговорив на ее родном языке, чтобы она получше меня восприняла:
- Все не так. Мы любим друг друга. Мы женаты.

На мгновение уборщица уставилась на меня в изумлении, а затем ее глаза сузились.
- Так она знает, кто ты? Она с тобой по доброй воле?

Я мрачно кивнул.

Каури отшатнулась и поспешно перекрестилась. Я погладил Беллу по щеке, доказывая, что не желаю ей зла.

Каури замахала руками, испытывая отвращение теперь и к Белле.
- Но ты же убийца! - обвинила она. - Ей что, все равно?
- Нет, это тоже неправда. Я не убиваю людей.
"Так не бывает", - недоверие, отвращение, страх - это то, что испытывала индианка сейчас.
- Ты еще жива! - указал я.

На секунду она оторопела, переваривая сказанное и, очевидно, не нашла больше аргументов. Время от времени ее взгляд падал на озадаченное лицо Беллы. Я умолк, она тоже молчала, сомневаясь. Но затем опомнилась. Округлив глаза, она жестами изобразила огромный живот.
- Она, правда, беременна?
Я кивнул, прошептав в слепом отчаянии:
- Мы не знали, что такое возможно...

Ее лицо исказилось, с ненавистью она выплюнула дальнейшие слова, ранившие меня в самое сердце:
- И ты утверждаешь, что ты не убийца, когда посеял в ней своего ублюдка? Говоришь, что любишь, что не желаешь ей зла! Посмотри, что ты натворил - теперь она умрет по твоей вине!

Страшные картины из легенд племени тикуна заполнили мое воображение. Это было как удар в лицо локомотива, несущегося навстречу. Окровавленное тело индианки в старой гнилой хижине посреди болота, изломанное, с огромными отвратительными ранами лежит на подстилке, насквозь пропитавшейся кровью. Маленькое кровожадное чудовище расправляется сначала со знахаркой, пытавшейся спасти несчастную женщину, а затем и со всеми людьми, стоявшими рядом - безжалостно и быстро. Ничто не может причинить ему вред, никто не спасется - люди погибают сразу, не успев понять, что происходит.

- Нет! - выдохнул я, волосы на моей голове зашевелились, по спине промчалась ледяная дрожь. - Я не хочу этого... Я все исправлю, мы вытащим его и уничтожим...

Каури сделала пару шагов вперед. Она смотрела на заплаканную Беллу, на мое искаженное смертельным отчаянием лицо...
- Слишком поздно... - молвила она голосом, неожиданно полным сострадания.
- Помоги мне, - взмолился я. - Расскажи, как спасти. Что ты знаешь об этом?
- Ты, правда, намерен вытащить это из нее?

Я кивнул.

- Я не знаю, я не уверена... Никто из моего племени не пытался вытащить его, пока оно маленькое. Оно растет очень быстро... Вы только-только узнали?

Я кивнул.

- Ты понимаешь, что чудовище у нее внутри опасно не меньше, чем ты сам? Что нельзя позволить ей родить? Если оно вырастет, то станет очень сильным. Если у тебя ничего не получится, ты понимаешь, что она умрет вместе с ним?

Я кивнул, с трудом подавляя гримасу боли. Голова закружилась, когда до меня дошел смысл сказанного.

- В твоих легендах были случаи, когда женщины выживали? - холодея, прохрипел я.

После некоторого размышления Каури медленно покачала головой: - "Ни одного."

- Мы спасем ее, мы что нибудь придумаем, - бормотал я. Страх накатывал волнами, заволакивая сознание. Чувство безысходности душило. - Должен быть выход.

Каури, медленно переступая, подошла к Белле. В мертвом оцепенении я наблюдал, как она накрыла ее скрещенные на животе руки своей ладошкой.

- Morte, - прошептала она тихо, прежде чем уйти, оставив меня наедине с моей болью. Смертью всего, что мне дорого.

Умрет.
Приговор.
Это ее слово что-то выжгло внутри меня, оставив после себя пустоту, страх и безумие.

Умрет.
Нет надежды.

Ужасающая реальность. Ком в горле не давал дышать, словно что-то умирало во мне самом в эту минуту. Я не мог думать ни о чем, кроме этого...

Белла шевельнулась первая и медленно двинулась в сторону от меня. Вид ее уходящей спины будто громом поразил мое сознание - мне вдруг померещилось, что я вижу ее в последний раз. Как будто она уходит навсегда... В миг, когда ее фигура скроется, она исчезнет, перестанет существовать...
- Куда ты? - прошептал я в ужасе.
- Зубы почищу.

Я словно очнулся. Должен быть способ все исправить. Карлайл поможет. Я не дам ей умереть.
- Не обращай внимания на ее слова, - попытался я утешить Беллу, стараясь , чтобы голос не дрожал. - Это всего лишь легенды, древние байки.
- Я все равно ничего не поняла, - ее слова меня немного успокоили. Хорошо.
- Я твою щетку уже упаковал, - вздрогнул я, стряхивая оцепенение, - сейчас достану.
- Когда мы едем? - крикнула Белла вслед, пока я спешил к чемодану.
- Как только ты будешь готова, - незачем уточнять, что время вылета зависит от нас, а не мы от него. Частный перелет дорогого стоит.

Дожидаясь Беллу из ванной, я в молчании кругами ходил по комнате, не находя себе места. Мне казалось, что время утекает сквозь пальцы, каждая минута промедления пугала. Почему Элис не видит будущего? "Оно растет очень быстро." Неужели мы можем просто не успеть? Я с усилием отгонял кошмарные образы из легенд Каури, они вызывали во мне страх на грани безумия. Я не успокоюсь, пока мы не окажемся дома, и Карлайл не уверит меня, что все можно исправить.

Что мне стоило поинтересоваться раньше, чем грозит близость с человеческой женщиной? Моя легкомысленная небрежность - вот причина нового несчастья. Когда-нибудь закончится смертельная череда моих ошибок? Когда-нибудь судьба перестанет ставить мне подножки? Я словно орудие, пытающееся идти против воли хозяина, раз за разом отклоняющее попытки рока забрать хрупкую человеческую жизнь. Словно это какая-то игра, из которой до сих пор мне чудом удавалось выходить победителем. И вот - монстр, давно сидящий на цепи внутри меня, нашел способ обойти оковы и вырвался из плена. На сей раз успею ли я спасти любимую?

Когда Белла вышла, я ощутил небольшое облегчение - не видеть ее даже минуту было мучительным. Словно бы это последняя возможность видеть ее живой. Наверное, образы смерти были слишком яркими в моей голове, а отсутствие видений будущего мрачными красками дополняло картину. Я пытался избавиться от страшных мыслей - безуспешно.

– Пойду погружу вещи в лодку, - пробормотал я подавленно, избегая смотреть Белле в глаза.
– Эдвард… - окликнула она.
– Да?
– Можешь… прихватить какой-нибудь еды? Вдруг я опять проголодаюсь…
– Конечно, - ее слова заставили меня чувствовать себя немного лучше. – Не волнуйся ни о чем. Несколько часов, и Карлайл нас встретит. Скоро все будет позади.

Она кивнула, и я ушел грузить чемоданы.

Через два часа мы уже садились в самолет...

Глава 28. ПРОТИВОСТОЯНИЕ Часть 1.Часть 2.
скоро
_________________

 » Глава 28. ПРОТИВОСТОЯНИЕ Часть 1.Часть 2.

ГЛАВА 28 ПРОТИВОСТОЯНИЕ Часть 1

За стихотворение к главе спасибо Nlonatali:

Чем выше поднимаясь ввысь
И уносясь из Рая -
Тем ниже падает душа,
В Аду себя сжигая.

Стучится в сердце боль и страх
Надежды и потери.
Ты неизвестностью томим -
Кому откроешь двери?

До пропасти в одном шагу
Ты видишь лишь свой рок.
Гнев, потрясение и страх
Сплелись в один клубок.

Зависит вечность от любви -
Она как Свет ведёт.
И в бесконечности твоей
Без света всё умрёт.

Внизу, под нами, проплывали облака. Медленно. Казалось, они не двигаются вовсе. Только размеренный гул самолета свидетельствовал, что мы приближаемся к цели.

Мы были одни. Небольшой отсек в передней части самолета, сразу за кабиной пилота, был оборудован для отдыха самых высокопоставленных лиц. Комфортные кресла с правой стороны, мягкие кожаные диваны и столик с левой. Белла автоматически выбрала кресла, и я не стал возражать, хотя на диванах было бы удобнее. Позади нас располагался отсек для менее важных персон. Он был практически пуст, в нем сейчас сидели два случайных пассажира. В конце самолета негромко переговаривались стюардессы.

Я боялся момента, когда Белла поинтересуется, каким образом и за какую цену мы летим в столь комфортабельных условиях. Но она ни разу не задала ни единого вопроса. Я был рад этому, мне не хотелось лгать, а правда могла расстроить ее. Достаточно того, что я уже натворил.

Белла была задумчива, и иногда тень тревоги пробегала по хрупким чертам ее лица. Вот уже несколько часов полет проходил в полнейшем молчании. Мы оба были смертельно напуганы и растеряны - слишком потрясены, чтобы обсуждать что-либо. То, что произошло, не имело объяснений, неизвестность убивала. Исчезнувшее будущее отбирало надежду.

Я был погружен в размышления, считая минуты до приземления. Я молил, чтобы видение Элис было очередным сбоем в ее даре, чтобы оно ничего не значило. Мы прилетим, и Карлайл все исправит. Или вся эта история и вовсе окажется страшным сном. Заблуждением. Обнаружится простая человеческая болезнь, объясняющая странности самочувствия Беллы, мы вылечим ее и забудем обо всем.

Надеялся ли я на это по-настоящему? Нет. Я не надеялся. На самом деле, я боялся. Угроза была слишком очевидна, чтобы мечтать о чуде.

Образ маленького чудовища с окровавленными руками и лицом над бездыханным телом матери - вот что заставляло меня холодеть в агонии страха, а мое сердце судорожно сжиматься раз за разом. Почерпнутый из головы Каури, этот образ был ярким доказательством, что такое уже случалось, просто мы не знали об этом. Не было очевидцев, которые могли бы рассказать - новорожденный убийца не оставлял свидетелей в живых. Только благодаря почтительному отношению к преданиям племя тикуна сохранило воспоминания о подобных зверствах.

"Убить чудовище, пока оно не окрепло..."
"Ублюдок, которого ты посеял в ней..."
"Посмотри, что ты натворил..."
"Теперь она умрет по твоей вине..."
"Умрет..."
"Умрет..."

Эти слова, как набат, стучали в моих висках. Страшный сценарий, заставляющий меня содрогаться от ужаса. Ослепляющая правда, терзающая мое сознание.

Я крепче обнимал Беллу, страстно желая защитить от кошмара, который сам же и устроил. Ее теплые, невесомые плечи казались мне исчезающими. Я не мог защитить ее от того, что теперь росло в ней. Маленькая, но худшая часть меня вырвалась на свободу и угрожает жизни любимой. Могло ли быть что-то хуже этого? Я стоял на осколках собственного, с трудом выстроенного, счастья и смотрел в красные глаза зверя, насмехающегося над моими жалкими попытками не быть тем, кем я являюсь. В мои собственные глаза. Глаза убийцы. Они глядели из мрака ночи и горели дьявольским огнем. Они были безжалостны и полны равнодушия к чьей-либо судьбе. Они хотели отнять самое дорогое, что было у меня. Ту, которую я так долго с трепетом оберегал. Ту, чью жизнь я ставил превыше собственной.

Моя ошибка. Теперь-то я видел - не было НИ ОДНОГО правильного пути для нас. С самого первого дня, что бы я ни сделал - любые мои решения были ошибочными. Кроме самого очевидного... Я не должен был заявлять о своих чувствах. Не имел права претендовать на взаимность. Кто-то такой, как я, никогда не был достоин любви. Любой мой шаг в этом направлении был громадной, чудовищной ошибкой. Я должен был подумать об этом раньше, когда еще была возможность не допустить этого. Должен был уехать в самый первый день и никогда не возвращаться. Только так я уберег бы Беллу от того, что случилось теперь. Воспоминание о фургоне Тайлера, который, вполне возможно, прервал бы жизнь Беллы, если бы не мои способности, я упрямо задвигал в самый дальний уголок сознания, не желая думать об этом.

Сейчас я заплатил бы любую цену, чтобы вернуться назад и изменить все. Я бы уехал. Я бы никогда не встретился с Беллой. Она была бы счастлива без меня... Ради этого я бы продал душу дьяволу, будь она у меня. Но очевидно, что в планы всевышнего не входило брать плату с меня. Да и что я мог предложить? У меня не было ничего достойного в обмен на жизнь, или надежду, или время... Ничего. Я не мог отдать жизнь за жизнь - я был уже мертв. Я умер восемьдесят лет назад. Мое сердце не билось. Моя душа давно была продана в обмен на вечность. Во мне не было ничего, что привлекло бы высшие силы.

Почему я был лишен даже возможности платить по счетам? Почему Белла всегда платит за мои ошибки? Почему не я сам? Что за уродливое существо в ответе за эту вопиющую несправедливость? Мне нужно было что-то материальное, с чем я мог бы бороться. Кто-то, кому я заглянул бы в глаза и получил ответы на свои бесчисленные вопросы. Я заставил бы его за все ответить! Почему она? Почему не я? Разве я многого прошу?

Запах отвратительной человеческой еды резанул мое обоняние, и я мгновенно встрепенулся, оглядываясь назад.

"Теперь точно пора", - стюардесса - миниатюрная девушка с идеально уложенной короткой стрижкой, в идеально сидящем костюме - медленно шла по проходу, толкая перед собой тележку, полную высококачественного питания от лучшего шеф-повара авиакомпании. Она приближалась к нашему люксу, надев на лицо вежливую улыбку профессионала.

"Прошло несколько часов, наверняка они проголодались. Я должна сделать все, чтобы наши богатые клиенты остались довольны. Может, я тогда получу вознаграждение за свои старания."

Я быстро наклонился к уху Беллы:
- Любовь моя, стюардесса несет нам еду. Ты сможешь...?

Белла вздрогнула и порывисто вздохнула; нахмурившись, посмотрела на меня.
- Не знаю... - растерянно произнесла она. Это были ее первые слова за все время полета. - Я... хочу. Но я не уверена... - она тяжело сглотнула, глаза стали несчастными.

Я нежно, успокаивая, погладил бледную кожу ее щеки, желая стереть печаль с любимых черт.
- Давай попробуем. Ты давно не ела... - прошептал я и тут же метнулся к проходу.

Стюардесса - ее звали Мари - уже отодвинула портьеру, проталкивая тележку вперед, когда я остановил ее, преградив путь.
- Что здесь? - грубо спросил я, будучи не в настроении, чтобы сохранять вежливый тон.

Девушка вздрогнула, а подняв на меня глаза, побледнела.

Я бесцеремонно поднял крышку - одну, другую - пока стюардесса, онемев, мешкала.

Дуновение свежего воздуха от кондиционера всколыхнуло портьеру, и в тот же миг Белла тихо застонала.

- Белла? - я обернулся, сжимаясь. - Ты в порядке?
- Нет, - сдавленно буркнула она.

- Спасибо, нам не нужно это, - глядя стюардессе в глаза, я вытолкнул столик обратно в проход. Моя правая рука, опирающаяся на стену, слегка погнула металл, пока я тщетно пытался заставить себя выглядеть, как человек.
- У нас на борту есть врач, - участливо пропищала Мари, думая, что теперь ее уволят.
- Спасибо, Мари, если понадобится, мы воспользуемся, - я быстро задернул штору.

"Девушке плохо, парень явно не в себе - должна ли я сообщить об этом?" - стюардесса в оцепенении замерла на той стороне.

Я сжал зубы и быстро разгладил металл, стирая свои следы. Затем на секунду выглянул, умудрившись сказать почти спокойно:
- Будьте любезны, принесите воды.

Мой мягкий тон и просьба смягчили девушку. Она оживилась, и профессиональная улыбка вновь расцвела на ее лице.
- Конечно, сэр. Сию минуту.

В это мгновение она мельком посмотрела мимо моего плеча. Ее глаза тут же вспыхнули.
- О! - воскликнула Мари. - Простите меня за мою невнимательность! Теперь-то я вижу - ваша жена беременна! Поздравляю.

Я проследил за ее взглядом. Белла сидела, наклонившись вперед. Ее пальцы вцепились в кресло, стоящее перед ней, лоб прислонен к обивке. Глаза закрыты. Ее живот... Я в ужасе уставился на него. Он вырос, всего за несколько часов он стал больше, чем раньше. Незначительно, но достаточно, чтобы это заметила даже стюардесса. Когда мы всходили по трапу, никто еще ничего не заподозрил, но теперь... Я сглотнул, напрасно борясь с паникой и страхом, сдавившими мое горло.

- Я знаю, как помочь, - тем временем продолжала Мари, довольная, что разгадала тайну моего настроения. - Я принесу воду и лимон - это поможет снять тошноту. Вот увидите.

Когда я смог, наконец, вернуться на свое место, Белла все еще сидела в той же позе, не двигаясь. Я стал гладить ее по напряженной спине, утешая, второй рукой накрыл ладошку.
- Все будет хорошо, - шептал я, целуя плечо, прикрытое тонкой кофточкой. - Ни о чем не волнуйся. Мы все уладим. Еще несколько часов полета, и мы будем дома. Белла, любимая, верь мне, оно не успеет причинить тебе боль. Скоро все это останется в прошлом...

Белла медленно отняла голову от рук и окинула меня взглядом, от которого у меня кровь застыла в жилах. Слишком поспешно она отвернулась, оставив меня в оцепенении. Никогда прежде Белла еще не смотрела на меня ТАК. Что это было? Она злилась? Ненавидела меня теперь? Неудивительно, но ведь раньше она всегда прощала меня. Всегда. До сих пор. Что бы я ни сделал. Я с трудом сглотнул, пытаясь прогнать ком, застрявший в горле.

Что ж, значит, я заслужил это. Сколько раз я уже подверг ее опасности? Наверное, и у самых лучших, самоотверженных наступает предел терпению.

Что-то подсказало мне, что на этот раз все не закончится для меня так же просто, как предыдущие. Последствия будут серьезнее. Может, она оставит меня... Может, она поняла наконец, что, будучи со мной, она никогда не окажется в безопасности... Может, она осознала, что напрасно связала свою судьбу с моей...

Мир рушился под моими ногами прямо сейчас, а я ничего не мог поделать. Я смотрел на расходящиеся края пропасти и думал - сумею ли я снова стянуть эту рану? Или уже слишком поздно?

Белла сидела спиной и молча смотрела в иллюминатор. Она не поворачивалась больше. Теперь ее молчание начало действовать на меня угнетающе. Какое-то новое, неясное ощущение повисло в воздухе, делая его густым и тяжелым, лишенным кислорода. Этого не могло быть здесь, в самолете, полном кондиционеров. Но тогда почему мне стало казаться, что я задыхаюсь?

Протянув руки, нежно и аккуратно я заключил маленькую ладошку в свои. Белла не пошевелилась. Ее пальцы были холодны, почти как мои, и напряжены. Она не ответила на мое ласковое пожатие. Будто чужая...

И тогда я почувствовал свое мертвое сердце. Оно заболело. Мучительно заныло в предчувствии чего-то еще более ужасного. Того, что вряд ли переживет...

Я закрыл глаза, слишком отчетливо ощущая, что от края бездны меня отделяет один, последний шаг...

======== * * * * * ========

В аэропорт Сиэтла самолет прибыл поздним вечером.

За остаток полета мы не проронили больше ни слова. Белла откинула спинку и пыталась заснуть, но я точно знал, что ей это не удалось. Я бы помог ей, но она не стремилась в мои объятия. Напротив, я видел, что она избегает встречаться со мной глазами, скрывает чувства. Я мог понять ее: не каждый день внутри поселяется нечто, угрожающее твоей жизни.

Но кое-что пугало меня особенно сильно. Отчуждение висело в воздухе, нарастало с каждой минутой, проведенной в этой неестественной тишине. Я почти физически ощущал его, оно причиняло мне боль.

Белла не сопротивлялась моим ухаживаниям, когда я укрыл ее пледом и ласково поправлял выбившиеся пряди волос, не отнимала руки... Но молчание было худшей мукой из всех возможных. Лицо оставалось слишком бесстрастным, чтобы я смог что-либо прочесть по нему. Я не чувствовал той сильной связи, которая всегда была между нами, что-то нарушило ее, и мне стало страшно, что навсегда...

Сходя по трапу, Белла оперлась на мою ладонь, но затем тут же выпустила ее, спеша вперед. Мне пришлось догнать ее, чтобы вновь настойчиво заключить ее ручку в свою. Она не обернулась...

Что случилось с нами? Что я натворил? Как это исправить? Я задавал себе вопрос за вопросом, но не находил ответа...

Проходя контрольный пункт, Белла нетерпеливо вглядывалась в лица встречающих. Она делала это достаточно незаметно, но моей внимательности хватило, чтобы осознать этот факт. Кого она искала? Карлайла?

"Мама, ты не представляешь, что я видела..."
"Ну где же он, неужели как всегда плетется позади всех?"
"Надо успеть отвезти все документы в..."
"Вот они..."

Из какофонии чужих голосов я с трудом выделил мысли Карлайла. К тому времени мы уже прошли турникеты, когда я встретился со встревоженным золотистым взглядом отца, спешащего нам навстречу. Прямо за ним шли Элис с Джаспером, Эсми... Здесь были все.

То, что произошло дальше, стало для меня шокирующей неожиданностью.

Белла внезапно вырвала свою руку из моей и бросилась навстречу моей семье... Вид ее удаляющейся спины слишком напомнил мне мой личный кошмар, чтобы остаться равнодушным. Я остолбенел на месте, потрясенно глядя ей вслед...

Возможно, огромное количество посторонних разумов в переполненном людьми аэропорту помешало мне сориентироваться сразу... А может, мой страх, так резко воплотившийся в реальность, парализовал на время мои мыслительные способности. В любом случае, события развернулись настолько стремительно и необъяснимо, в один миг на меня обрушилось одновременно так много, что я, впервые в жизни, растерялся.

"Эдвард..." - начал было Карлайл, уже находящийся в шаге от меня, но я отвлекся, с удивлением почувствовав попытку Джаспера воздействовать на меня...

В то же мгновение Элис подпрыгнула ко мне, хватая за руки с гневным выражением лица.
- Почему, когда нужно, ты, идиот, не слушаешь меня?! - кричала она. - "Я пыталась тебя предупредить..."

Предупредить?

Я еще не понимал, что происходит, но страх уже тугими жгутами скручивал мой желудок...

Где Белла? - пульсировала мысль, потому что я был уверен, что она бросилась навстречу Элис.

Но нет...

Я натолкнулся на насмешливый взгляд Эммета, он скрестил руки на груди: "Попал ты, брат..."

За его спиной Белла обнимала Розали. И, к моему полному изумлению, та утирала ее слезы, выглядя при этом заботливо и искренне. Розали?

"Я все объясню..."
"Успокойся..."
"Эдвард, послушай же..."
"Розали..."
"Розали..."

Все кричали одновременно, пытаясь перетянуть одеяло на себя, и я не мог сосредоточиться ни на одном голосе, звучащем в моей голове. Все это не заняло и нескольких секунд, а я, не двигаясь, смотрел и смотрел на Роуз, которая, обнимая, медленно уводила Беллу... от меня. То, что Белла даже не обернулась, фактически бросая меня в аэропорту, потрясло меня даже сильнее, чем все остальное. Я не мог поверить в это... Почему?!

Мне казалось, моя голова сейчас взорвется. Элис трясла меня, привлекая к себе внимание. Карлайл положил руку на мое плечо. Время остановилось, я смотрел как сквозь тягучий туман на медленно скрывающуюся в толпе спину моей жены... Эммет посмотрел с мрачной усмешкой, прежде чем уйти вслед за ними.

Когда Белла исчезла из моего поля зрения, реальность встряхнула меня, заставила сконцентрироваться. Мне стоило огромного труда проникнуть в разум не самой любимой своей сестры.

Образ темноволосого малыша с голубыми глазами и ямочками на щеках, ползающего по ковру в окружении игрушек, заполнял все мысли Розали. Сын ее подруги. Воспоминание из потерянного навсегда прошлого. Мечта, которой никогда не суждено сбыться. Но вместо чувства потери в мыслях Роуз я прочел надежду. Младенец на ее руках, глаза из голубых превращаются в шоколадные, и вот уже на меня смотрят глаза Беллы - миниатюрная копия.

- Нет... - выдохнул я, чувствуя приближение паники, а затем гнева. - Нет!

И тогда я вспомнил усмешку Эммета. И тогда почувствовал сдерживающие руки Джаспера и Элис, когда сделал шаг, намереваясь броситься вслед за своей женой. И тогда, когда я вынырнул из головы Роуз, я, наконец, прочитал все...

- Что вы творите? - мои ноги подкосились. Я взглянул на Карлайла, не желая верить, что он тоже участвует в этом: - Вы соображаете, что вы делаете?
- Пожалуйста, Эдвард...

Я едва мог осознавать, что говорит мне Карлайл, все казалось нереальным, просто какой-то глупой шуткой.

- Давай сядем в машину, там я все тебе объясню, - тихо, но твердо уверял отец. - Пожалуйста, здесь не место. Ты привлекаешь внимание.
- Нет, я не верю в это... она не могла так поступить со мной... - бормотал я, приходя в ужас от того, что не вижу понимания в глазах отца. Теперь руки Джаспера не сдерживали, а поддерживали меня.
- В машине, в машине, - повторял Карлайл, пытаясь достучаться до меня.

"Белла так решила..." - эта мысль была самой кричащей.

Я очнулся, прозрев.
- Как ты можешь?! - вскричал я, гневно, но с отчаянием, глядя прямо отцу в глаза. - Ты же сам говорил...

"Это ее выбор..."

- Да она понятия не имеет... - ужасная реальность холодом сковала мое тело. Они решили дать ребенку родиться?! Они хотят позволить ЭТОМУ вырасти?!

Образ, нарисованный Каури, огнем полыхнул перед моим мысленным взором. Кровь, смерть... Остановившиеся навсегда широко раскрытые в ужасе глаза мертвой индианки вдруг стали причудливым образом видоизменяться, слишком напоминая мне глаза Беллы. Волосы на моей голове зашевелились. Нет!... "Morte... Morte... Morte..." - набатом стучало в моих ушах снова и снова...

- Ты тоже?! - прорычал я, под моим свирепым взглядом Элис побледнела и сжалась, став как будто меньше ростом, совсем маленькой.
- Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, - пробормотала она поспешно. - Но ты же не будешь драться со всей семьей? - Ее испуганные глаза округлились: - Эдвард!
- Тащи его к машине, - давал указания Карлайл. - Люди смотрят.

Я начал задыхаться. Гнев, страх, потрясение - сплелись в одно, не давая дышать. Как они могли?! Они не понимают?! Я чувствовал себя преданным. Моей семьей. Даже Беллой...

Я все неправильно понял. Белла вовсе не злилась на меня в самолете. Нет, она злилась, но не из-за того, что я подумал. Как я мог не догадаться? Она думает, внутри нее ребенок. И что я хочу убить ее ребенка. Я заскрежетал зубами, тщетно пытаясь успокоиться. Мое чрезмерное стремление уберечь Беллу от волнений сыграло со мной злую шутку. Я не смог объяснить ей правильно, что происходит. Она просто не понимает, что внутри нее НЕ ребенок. Там такое же чудовище, как и я - возможно, хуже, чем я... Я глубоко вздохнул - достаточно будет просто сказать ей правду...

А потом на меня снизошло озарение. По всей видимости, никому, кроме меня, неизвестны последствия. Только я располагаю информацией, прочитанной в чужой голове. Никто из них не знает, насколько велика опасность...

Я позволил отвести себя в машину. Упав на заднее сидение, я уронил голову на руки и сжал лоб и виски.
- Говори... - выдохнул я хрипло.

Напрасно я надеялся обнаружить на парковке мысли Роуз. Она, Эммет и... моя Белла успели уехать, пока я медлил в аэропорту в потрясении. Перед глазами стояли содрогающиеся плечи Беллы в объятиях Розали, полное сочувствия лицо всегда такой равнодушной блондинки... Усмешка Эммета. Удаляющаяся Белла. Уходящая от меня, даже не обернувшись! Голова закружилась от больно обжигающей иллюзии. Мое положение на краю пропасти внезапно стало еще более шатким. Как будто что-то важное ускользало от моего внимания, и если я не пойму, что, если не найду выход - сорвусь.

Элис плюхнулась на сидение рядом со мной и положила руку на мое плечо. Карлайл сел вперед, Джаспер за руль и аккуратно вырулил со стоянки.

- Говори, Карлайл! - потребовал я, почти крича. Он вздохнул.

Элис сжала мое плечо. Джаспер не спеша выехал на автостраду, двигаясь с раздражающей скоростью пятьдесят миль в час.

- Догони их! - грубо приказал я, глядя на него в зеркало заднего вида. Мои глаза полыхали огнем. - Немедленно!

На его лице не отразилось ни одной эмоции, он все так же смотрел вперед, даже и не подумав прибавить скорость.
"Извини, - ответил он мысленно, очень отчетливо. - Но сначала вам нужно поговорить."

Его неуместное спокойствие смахивало на безразличие, и это вывело меня из себя еще больше. Я зарычал и ударил по его сидению кулаком. Он ждал этого, потому что его спина не шелохнулась, принимая удар, лишь обивка пострадала.

Вся сила его таланта обрушилась на меня, уничтожая мою ярость. Я зажмурился и стал отчаянно тереть переносицу, пытаясь успокоиться.
- Так вы расскажете мне, что происходит? - выдавил я некоторое время спустя, чувствуя себя совершенно опустошенным.
- Белла звонила Розали, - молвил Карлайл, - просила защитить ее. И ребенка...
- Ясно.

Мне не нужно было объяснений, почему Розали. Только она могла понять Беллу. Как несостоявшаяся мать, как женщина, навсегда лишенная возможности иметь детей, она пойдет на все, чтобы сохранить жизнь монстру, собирающемуся убить мою Беллу. Для Розали этот ребенок был неожиданным подарком, свалившимся с небес - никогда, ни в какой иной ситуации или времени, она бы не получила шанс держать на руках младенца. Это лишь для меня происходящее стало кошмаром - Розали только что получила билет в свою собственную мечту.

Ярость захлестнула меня с новой силой, но я заставил себя сосредоточиться. Паника - плохой помощник. Я должен найти в себе силы противостоять этому безумию, что творится вокруг. Моей собственной семье... Ослепшей от счастья Розали... Неправильно оценивающей ситуацию Белле...

Возможно, мне хватит аргументов, чтобы убедить Роуз. Она не плохая на самом деле, она не будет желать Белле смерти... Если она будет знать, что внутри не человек, она отступится.

- Дальше... - потребовал я.
- Дальше мы собрались за столом переговоров и все спокойно обсудили, - Карлайл рассказывал, я не перебивал его.

Внутренним зрением я видел в мыслях отца все так же четко, как если бы присутствовал там. Джаспер и Элис дополняли картину. Глаза Роуз сверкали восторженным блеском, Эммет недоверчиво ухмылялся. Лицо Элис убитое, потерянное. Карлайл и Джаспер, как и всегда, предельно серьезны. Эсми потрясена.

- Итак, Белла просила помочь ей, а раз она решила рожать, против ее воли было бы неправильным предлагать ей другой выход, - продолжал Карлайл, и я слышал его внутренние противоречия. Как врач - он колебался, думал о риске, о неизвестности; как человек - сопереживал Белле; как отец - видел страх и боль на моем лице.

- Розали... (на этом имени я поморщился) убедила нас, что мы должны дать ребенку шанс...
- Ребенку... - пробормотал я с мрачным сарказмом.
- Ты что-то знаешь, чего я не знаю? - заинтересовался Карлайл, Элис тоже уставилась на меня.

Я решил, что пока не время. Сначала я хотел узнать, что происходило тут без меня.
- Продолжай... - попросил я.

Карлайл моргнул, но не стал уточнять.
- Мы все обсудили. Даже если беременность представляет для Беллы опасность, мы ей поможем. Моего врачебного опыта должно хватить. Я перевез все нужное оборудование - ультразвуковой и рентгенологический аппараты, инструменты, медикаменты, даже операционный стол. Все, что может понадобиться. Я проведу обследование. Все будет хорошо, Эдвард, я смогу о ней позаботиться. - Он замолчал.
- И вы все вот так просто послушали Розали? - скрежетнул я зубами. - Тебе ли не знать, Карлайл, что ею движет. Она пойдет на все... Ей наплевать на риск...
- Я же сказал, Эдвард, я смогу помочь Белле.
- А если нет?!
- Если Белла хочет ребенка, это ЕЕ выбор...

На этот раз я все-таки зарычал.
- Нет никакого выбора! Розали и Белла - они обе не могут судить объективно!
- Снова решаешь за Беллу? - тихонько встряла Элис.

Я посмотрел на нее со злостью, она задела самое болезненное мое воспоминание.

- Она только хочет сказать, - пояснил Джаспер, чувствуя поднимающийся во мне гнев, - что ты уже и раньше поступал по-своему, не приняв мнение Беллы во внимание, и, если припомнишь, ни к чему хорошему это не привело...
- Не в этот раз, - возразил я упрямо. Тогда был совсем другой случай. Тогда я совершил ошибку, но мои действия были продиктованы попыткой защитить Беллу. Если бы я не уехал, в этом не было бы прямой угрозы - только риск. Но сейчас, если оставить все как есть, это будет подписанием смертного приговора.
- Тут не только Розали и Белла участвуют, - Карлайл на секунду замолк, испытующе глядя в мое искаженное лицо. - Эсми тоже на стороне Беллы. А ты знаешь, я никогда не пойду против Эсми. Эммет защитит Розали в любом случае. Так что мы все не будем ссориться из-за этого, мы найдем выход разумным путем. Я тебя понимаю, и мы тоже напуганы тем, что Элис не видит будущего Беллы. Но, по крайней мере, она не видит и ничего плохого... Прежде, чем принимать решение, нужно понять, что происходит. Мы должны дать Белле шанс самой выбирать свое будущее. Она совершеннолетняя, не забывай об этом.

Я уронил лицо в ладони, закрыл глаза. Все смешалось, было трудно сконцентрироваться. Страх не давал мне мыслить здраво.

Белла хотела ребенка?! Она говорила, что для нее это не имеет значения... А теперь хочет родить монстра, который убьет ее. Совершенно напрасная смерть, потому что родившееся чудовище, исходя из легенд, не будет разумным, милым малышом, как думают Белла и Розали. Оно будет убийцей - неуправляемым, не способным к состраданию... Совсем не тем, о ком они мечтают...

И бОльшая часть моей семьи решила поддержать ЭТО... Шок, который я испытывал от осознания, что остался совсем один, невозможно описать.
- Я думал, вы моя семья, - сдавленно простонал я. - Друзья...
- Мы семья, Эдвард, - четко проговорил Карлайл, - но мы так же и семья Беллы. Мы защитим ее интересы также, как и твои.

Я заставил себя сосредоточиться. Не время для паники.
- Теперь моя очередь. Я расскажу, что знаю, - сказал я почти спокойно...

Часть 2
- Теперь моя очередь. Я расскажу, что знаю, - сказал я почти спокойно. - В Бразилии мы встретили женщину из племени тикуна - это южноамериканские индейцы. Их легенды имеют глубокие корни, их история хранит воспоминания нескольких поколений - гораздо дольше, чем квилетская. Среди их легенд предания о вампирах занимают огромную нишу, даже более кровожадную, чем здешние истории. На памяти тикуна такие случаи, как наш, были... - я почти перешел на шепот, рассказывая то, что смог прочитать в голове Каури. Не упуская ни одной подробности, я описал предельно четко всю ужасную историю, закончив мучительной смертью индианки и кровожадностью твари, бросившейся на защитников женщины. Лицо Карлайла бледнело по мере повествования. Элис убрала руку и съежилась на сидении рядом со мной, ее глаза потрясенно застыли, глядя в одну точку. Я видел, как сжались губы Джаспера, когда я говорил о неминуемой смерти матери.

- Ты в этом уверен? - уточнил Карлайл, когда я закончил. - Уверен, что все это ПРАВДА?
- Зачем ей врать? - я вспомнил смертельно испуганное, полное сочувствия лицо Каури, и задрожал.
- Это плохо, - мрачно резюмировал Карлайл. - Это все меняет.

На некоторое время в салоне повисло гнетущее молчание. Карлайл потерял уверенность, он отчаянно соображал, что теперь делать. Стоит ли отговаривать Беллу и как сделать это так, чтобы не ранить ее чувства. Чем он может помочь, как врач. Теперь он был на моей стороне - он тоже не хотел рождения чудовища, слишком похожего на бессмертного младенца. Это может привлечь Вольтури, и тогда вся семья пострадает. Он не хотел смерти Беллы. И боялся за меня.

Я переключился на Элис. В ее голове царил хаос. Она сделает что угодно, чтобы спасти Беллу. Джаспер поддержит Элис, он полностью доверяет ее суждениям.

Незаметно для себя я начал просчитывать в уме варианты. Нас четверо - их трое. Не составит никакого труда...

- Джаспер, останови машину! - резко сказала Элис. Я вздрогнул.

Джас беспрекословно подчинился и съехал на обочину. Элис уставилась на меня гневно. А я вдруг почувствовал нарастающую ярость. Мне казалось, еще немного, и я возненавижу всю свою семью.

- В чем дело, Элис?! - зарычал я. - Джас, почему ты остановился?! ПОЕХАЛИ ДОМОЙ.
- Мы никуда не поедем, пока ТЫ не успокоишься, - отчеканила Элис ледяным тоном, глядя прямо в мои глаза.

Ярость мешала мне разглядеть ее видение. Я зашипел, потому что увидел в нем себя и все свои планы.
- Так значит, твой дар еще работает, - прорычал я сквозь зубы.
- Конечно, работает! А ты на что надеялся? - она усмехнулась, но вышло не насмешливо, а горько, и добавила без тени улыбки: - Никто не будет драться!

Я увидел в ее голове, наконец, свое будущее. В котором я, потеряв человеческое лицо, бросаюсь на Розали, убиваю ее. Разными способами. Видение Элис не отталкивало меня, как бы мне того хотелось, а привлекало. Я хотел видеть Розали мертвой и ничего не мог с этим поделать. Она заслужила наказание, она...
- Я не собираюсь делать этого, - простонал я, стискивая челюсти. Нет, не убить. Только проучить. Ярость снова мешала мне думать разумно.
- О, да, ты собираешься, - Элис скрестила на груди руки.

Я снова начал тереть переносицу, заставляя себя успокоиться. Я, правда, не собирался делать ничего предосудительного, я лишь хотел как можно быстрее оказаться рядом с Беллой. Расстояние между мной и ею рвало мое сердце на части, я готов был на что угодно, лишь бы поскорее увидеть любимое лицо. Любую жертву за это. Пусть Розали живет.
- Элис, пожалуйста, поехали домой, - взмолился я. - У меня сейчас голова взорвется. Мне нужно увидеть Беллу, поговорить с ней...
- А кто тебе сказал, что ты сегодня ее увидишь?

Я посмотрел на сестру в полном недоумении:
- То есть как...
- Ни сегодня, ни завтра. Пока ты не возьмешь себя в руки, Розали тебя и близко не подпустит.

Я чувствовал, как мое лицо побледнело. Слабый всплеск гнева при имени Розали был ничем по сравнению с охватившим меня чувством страха и потери. Оно накатило оглушающей волной, я снова видел свою любовь, удаляющуюся от меня сквозь толпу... Словно весь мой мир вывернули наизнанку, и то, что казалось незыблемым, стало вдруг хрупким, разрушающимся и осыпающимся сквозь пальцы.

- Что ты собираешься ей наговорить? - продолжала Элис, не замечая, как близко мое состояние к панике. - Что бы ты не сказал, это обидит ее. Ты должен хорошо подумать перед тем, как встретишься с ней. Ты УЖЕ обидел ее, Эдвард. Ты хочешь сделать все еще хуже?

Я не знал, что ответить. Я онемел от шока, чувствуя, что мне становится холоднее с каждым сказанным Элис словом.

- Тебе нельзя с ней видеться в таком состоянии, тут Розали права, - безжалостно добивала меня Элис. - Ты сделаешь что-нибудь безрассудное, а я даже не смогу это предвидеть. Пока ты не успокоишься и не перестанешь думать об убийстве Роуз, пока мы не продумаем план действий, тебе не стоит разговаривать с Беллой. К тому же, я видела ее лицо в аэропорту, и, насколько могу судить, она обижена на тебя, Эдвард. Вряд ли она жаждет увидеть тебя прямо сейчас. Она не захочет говорить.

Ее слова причиняли такую боль, словно в мое сердце вогнали нож и оставили меня истекать кровью. Белла не хочет меня видеть?! Эти слова напрочь выбили остатки почвы под моими ногами... Медленно, сокрушая мою волю, до меня доходил смысл всего. Я был в глазах Беллы чудовищем, желающим убить ребенка... ЕЕ ребенка. И, пока никто не убедит ее в обратном - не объяснит, что не существует никакого ребенка - она будет так думать. Белла, наконец, поняла, кто я. Вот только она не осознает, что защищает одного убийцу от другого. НЕ ребенка!

- Но я ДОЛЖЕН с ней поговорить, - захрипел я в агонии, ненавидя себя с новой силой - за то, что мне придется растоптать чувства Беллы, ее веру в несуществующую хорошую часть меня, ее надежду, что со мной она станет матерью. - ДОЛЖЕН ей объяснить... Она поймет... - Мы ведь говорили об этом раньше, правда? Она всегда знала, что, будучи со мной, она никогда не сможет иметь полноценную семью...

Недоверчивые глаза Элис и Карлайла вернули меня в реальность - словно окатили из ледяного душа. Оба смотрели на меня, как на умалишенного. В их мыслях читалось сочувствие, но не согласие. Чего они ждут? Когда станет слишком поздно?

- Нет времени! - пытался я донести до них. - ОНО растет. Быстро. Мы должны спасти ее. Если я не смогу ее уговорить, мы должны придумать что-нибудь, какой-то другой способ, но извлечь ЭТО! Мы должны сделать это любой ценой!

- Что ты предлагаешь?!

Порожденный крайним отчаянием, в голове тут же сформировался план. Я смогу драться с собственной семьей, чтобы спасти Беллу? Безусловно, я смогу, если другого выхода не будет... Я закрыл глаза, чувствуя стыд, но не давая ему помешать мне сказать то, что должен:
- Карлайл, ты отвлечешь Эсми, Джаспер схватит Розали, мы с Элис возьмем на себя Эммета...

Повисло неловкое молчание.

- И что потом? - это спросила Элис.

Я открыл глаза и убедился, что все смотрят на меня в абсолютном потрясении. Чувство вины нахлынуло яростной волной, уничтожая мою решимость по крупицам. На что я готов пойти? Обезвредить вампира можно, только убив его! Я готов убить брата? Я готов убить... Эсми? Я со стоном откинулся на сидении, закрыв глаза. Бессилие овладело мной.

- Я не знаю, - признал я, еле выдавив из себя эти слова. Я чувствовал ужас и безысходность. - Я не знаю! - закрыв лицо руками, я вцепился пальцами в кожу. Я не мог просто позволить всему идти своим чередом! Бог знает, как быстро развиваются эти твари - может, у нас нет ни нескольких дней, ни даже часов! Любое ожидание казалось преступлением. Опасно было затягивать.

- Хорошо! - проговорил Карлайл удивительно спокойным, собранным тоном.

Его слова прозвучали так, как будто он согласился со мной. Он оправился от шока, вызванного моими словами и сейчас пытался рассуждать рационально - как человек, принявший решение и точно знающий, что дальше делать. Это заставило меня прислушаться к нему.

- Эдвард, как ты себе это представляешь? Обрисуй сценарий. - Рукой он остановил Элис, собирающуюся возражать.
- Что ты имеешь в виду? - осторожно уточнил я, не понимая, к чему он клонит.
- Я имею в виду - что дальше? Представь, что мы сделали все это. Белла у нас. Какие твои следующие действия? Как ты собираешься... извлекать плод? Заставишь Беллу? Проведешь насильственную операцию?

Он испытующе смотрел на меня, сжав губы в тонкую полоску. Но я онемел. Я глядел на отца, раскрыв рот. Я был ближе к шоку, чем они все минуту назад.

Он прав. Как я собирался осуществить это? По принуждению? Я представил себе лицо Беллы, слова, которые я говорю... Мне вдруг стало плохо, меня затошнило от самого себя.

"Ты представляешь, как Белла будет относиться к тебе после этого?" - невесело подумала Элис. добавляя к моему раскаянию новые мрачные ноты.

- Конечно, нет, - выдохнул я, отвечая отцу на вопрос. - Я бы убедил ее. Сначала объяснил все и получил согласие.

Карлайл удовлетворенно кивнул и заметно расслабился.
- В таком случае, я не вижу смысла менять наши первоначальные планы. Действуем так, как и собирались. Незачем ссориться между собой, Эдвард. Ни на кого не надо нападать. Белла согласится на обследование - я уверен, она тоже не хочет умирать. Если у нас на руках будут доказательства, если все, что ты рассказал, окажется правдой - нам не составит труда убедить Беллу. Если... - он наклонился в мою сторону, его взгляд стал пронизывающим, - если есть хоть малейший шанс, что внутри настоящий ребенок, человек!... Я надеюсь, ты понимаешь, Эдвард, что я хочу тебе сказать! Это будет убийством! А я никогда не убиваю невинных! - он сказал это с жаром, но затем вздохнул: - Поверь, я сделаю все, что в моих силах. Но я должен быть полностью уверен в том, что поступаю правильно. Нельзя совершить ошибку, Эдвард!

Он помолчал...
- И, если все пойдет плохо, у нас всегда есть... наш способ спасения. - На этих его словах я бессильно зашипел, но Карлайл невозмутимо продолжил: - Мы не дадим Белле умереть в любом случае. Но мы обязаны учитывать и ее интересы. Мы не можем ее ЗАСТАВИТЬ.

Он смотрел на меня, замолчав. Лицо пылало решимостью. Я слышал в его мыслях - все, что он сказал, правда. Я хотел верить ему, но не мог принять его позицию, зная о последствиях. Реальность давила на меня непосильным грузом... Происходящее казалось неустойчивым, неправильным... безнадежным...

- Что от меня требуется? - выдавил я, не узнавая своего голоса. Он звучал так потерянно, как будто это говорит посторонний, не я.
- Смириться, - ответил Карлайл и кивнул Джасперу. Тот завел машину.

Я смотрел на дорогу, приближающую цель, но я не видел будущего. Как и у Элис - оно стало размытым, неясным пятном, зияющей пустотой, заполняющейся черным цветом... Перед моим лицом возникли глаза Беллы - смертельная обида застыла в них, отчуждение. Они отдалялись, как если бы она уходила от меня, снова. Я опять видел ее спину. Слезы на ее щеках. Белла просила о помощи Розали! Я разрушил ее доверие ко мне, вынудил броситься в объятия той, кого она считала едва ли не врагом! Теперь врагом стал я. От этой мысли я застонал. Словно яд вновь проник во все мои клетки, разрушая меня изнутри, заставляя гореть так же, как и тогда, восемьдесят лет назад, во время болезненной трансформации. Только теперь это была не физическая боль.

- Ты прав, - сказал я отцу, чувствуя себя абсолютно побежденным. Карлайл кивнул и наконец отвернулся от меня, Джас прибавил скорости.

Элис легонько сжала мое плечо, когда я откинул голову на спинку сидения и закрыл глаза.

Я был в настоящем ужасе. Но еще я был убит, потерян. Белла считает, что я хочу убить нашего ребенка. Она обижена и испугана, и она в смертельной опасности. Неизвестно, сколько у нас времени на то, чтобы успеть объяснить ей все. Когда чудовище решит проявить себя? Сегодня? Завтра? Может, прямо сейчас? Время - это то, что необходимо, но то, чего нет. Сколько часов, дней займет обследование? Как я собираюсь затем смотреть Белле в глаза, говоря, что внутри нее монстр? Растоптать ее надежду на прекрасное будущее, в которое она уже успела поверить? Причинить ей душевную боль, снова? А затем физическую, уродуя ее тело? А сейчас? Нет ничего хуже того, что она думает обо мне сейчас. Это было невыносимым - осознавать, что, не зная, я задел ее чувства самым ужасным образом, оскорбил как женщину. Я должен быть очень аккуратен, чтобы не сделать этого снова. Должен внимательно следить за тем, что говорю. Еще есть время. Все готово. Белла не откажется от анализов, и скоро все будет хорошо. Хорошо ли? По крайней мере, она будет ЖИВА.

Колеса зашуршали по гравию. Дом был близко.

Я увидел Беллу в комнате Розали на втором этаже. Они обе сидели на диване и держались за руки, словно настоящие сестры. Розали ободряюще улыбалась и сжимала ладони своей новой... подруги, так она полагала. Я читал ее живую заинтересованность, восхищение. Образы чудесного розовощекого мальчика так и теснились в ее голове, сменяясь слепым восторгом в ожидании неожиданного счастья.

Лицо Беллы было испуганным, и заметно, что она плакала.

- Не бойся, - внушала Роуз, - я и Эммет сможем защитить тебя. Эсми тоже с нами. Элис и Карлайл все объяснят Эдварду по дороге. Все будет хорошо. Никто не будет силой вытаскивать из тебя малыша.

При слове "малыша" Розали просияла такой счастливой улыбкой, что у меня заскрежетали зубы. Не было ни капли беспокойства в ее тоне, ни малейшего страха за Беллу. Только жажда держать младенца на руках, неважно, какую цену придется заплатить за это.

Я испуганно заблокировал мысли Розали, почувствовав, что ярость снова неукротимо разгорается во мне. Я должен предоставить инициативу Карлайлу, я не способен сохранять здравомыслие.

В порыве отчаяния я наклонился вперед и схватил его за рукав, когда одна его нога уже была снаружи машины.
- Карлайл, пожалуйста... - зашептал я. - Помоги мне. Мы должны придумать способ вытащить эту штуку ДО того, как она убьет ее... Я не могу больше терять ее... не снова...

Отец был серьезнее, чем когда-либо я помнил:
- Конечно, ни о чем не беспокойся.

======== * * * * * =========

Нам всем нужно было собраться вместе и обсудить все. Я старался проявить терпение, положившись на Карлайла. Он все сделает правильно.

Розали наотрез отказывалась спускаться и оставлять Беллу одну. Эммет стоял возле дверей их комнаты как неприступная скала, задрав подбородок и скрестив на груди руки.

Я не решился подняться, боясь сделать что-нибудь не так. Я был подавлен, уничтожен тем, что вынужден прятаться внизу, тогда как больше всего на свете мне хотелось подняться на второй этаж и броситься Белле в ноги. Мысль о том, что моя жена не хочет меня видеть, в буквальном смысле сводила с ума. Но я понимал, что должен сохранять самообладание, чтобы не испортить все еще больше.

Джаспер не отходил от меня ни на шаг, следуя тенью, пока я метался от желания прорваться сквозь заслон, чтобы поговорить с Беллой прямо сейчас, до полного отчаяния.

Было трудно игнорировать мысли Роуз, хотя я старался изо всех сил, лишь бы видеть Беллу, пусть и чужими глазами. Я уговаривал себя, что сестра переменит мнение, когда услышит легенду. Смерть - слишком большая и несправедливая плата, жизнь чудовища не стоит такой жертвы.

Меня крайне раздражало, как уверенно Розали говорит о ребенке, которого скоро они обе будут нянчить. Она рассказывала истории из своего прошлого, и я видел улыбку, расцветающую на лице Беллы. Мечтательную улыбку. Плохо. Потом ей будет еще больнее, когда она узнает правду.Я ненавидел Роуз за то, что она растит в Белле напрасную надежду.

"Все будет хорошо, Эдвард", - мама прошла мимо меня наверх с подносом еды. Она обдумывала то, что рассказал ей Карлайл пять минут назад. Она была испугана, смущена, но еще не сделала выводов.

Я не повернулся. Я смотрел ее глазами, как Бела ест - чувствуя маленькую надежду на то, что теперь ей станет лучше... Затем, безрезультатно пытаясь сглотнуть подступающий к горлу комок боли, я наблюдал, как Беллу неудержимо рвет всем, что она съела. Не ощущая самого себя, я приложил ладони и лоб к стеклянной стене, смотря вдаль невидящим взглядом. Джаспер молча опустил руку на мое плечо, но мне было все равно.

Спустя несколько долгих, изнуряющих бездействием часов, Белла заснула. Прямо там, на кушетке Роуз - бледная, голодная, уставшая от перелета и переживаний... Мне так хотелось быть рядом... Обнимать ее во сне, как я делал это всегда. Защитить от кошмаров. Укрыть одеялом... Никто даже не подумал, что ей может быть холодно! Белла выглядела такой беспомощной, одинокой на неудобной кушетке... Когда-нибудь она простит меня? Я смогу снова держать ее за руку? Заглянув в глаза, увидеть в них доверие?

Внезапно это показалось мне удивительно несущественным. Ничего, кроме ее ЖИЗНИ, не имело значения. Если на одной чаше весов будет смерть, а на другой жизнь в комплекте с ненавистью ко мне, я выберу второе. Неважно, какова цена, лишь бы Белла жила.

Но взгляды, которыми обменялись Розали и Эсми, красноречиво говорили - я и они по разную сторону баррикады. Я ожидал упрямства от Роуз, но то, что мама, уже зная об угрозе, продолжает поддерживать решение Беллы, стало очередным шоком для меня. Неужели они обе поступили бы также, будь они на месте Беллы? Мне стало казаться, что в этом мире не осталось ничего правильного и устойчивого - кругом бессмыслица и нелепость, глупость на грани фола. Как будто они обе ослепли, обезумели, ничем иным я не мог объяснить их поведения.

Дверь скрипнула, и спустя секунду на верху лестницы появилась Роуз. Я повернулся, и наши яростные взгляды пересеклись. Враждебность так и сочилась из невысказанных вслух мечущихся мыслей Роуз, злость управляла мной, заставив кулаки до хруста сжаться. Она хотела подвергнуть Беллу опасности, она хотела отнять ее у меня - что автоматически возводило ее в ранг врага.

Краем сознания, сквозь одуряющую ненависть, я увидел странные образы в голове Элис - они стали четче, чем раньше, и сейчас в них угадывались лица. Гневные лица, обезумевшие лица... Стремительные движения тел, рычание... Я не был на этом достаточно сосредоточен, чтобы рассмотреть подробности.

- Поговорим спокойно, - предупредил Карлайл, настойчивым жестом указывая в сторону нашего овального стола.
- Я никуда не пойду, - прорычала Роуз, продолжая испепелять меня взглядом, теперь полным презрения. Я игнорировал все ее внутренние обвинения - они не были справедливыми.
- Розали, прекрати спектакль и спускайся, - строго сказал Карлайл. - У нас есть что обсудить. Мы кое-что узнали. Новое.
- Нет, - ее тон был ледяным, жестким. Будто искры плясали в пространстве между нами, хотя разделяло нас добрых пять метров.

Джаспер молча шагнул передо мной, загородив спиной обзор.

- Эсми все уже знает, она побудет с Беллой, - настаивал Карлайл, и Роуз, наконец, повиновалась.

На нижней ступеньке она остановилась, ожидая, чтобы я прошел первым. Всем своим видом показывая, что намерена всегда находиться между мной и Беллой.

- Не поворачивайся спиной, - процедил я, проходя мимо нее. Эммет зашипел.

"Ну ты и придурок", - распалялся он, сердито вставая в дверях, занимая место таким образом, чтобы Розали была в пределах досягаемости его руки.

Никто не сел на стулья. Ситуация была слишком напряженной.

Разговор вышел тяжелый. Я молчал, приложив все свои усилия, чтобы не мешать отцу все объяснить за меня. Он мог сделать это лучше. Сейчас он был самым объективным из нас - профессиональным врачом.

Я смотрел, как ухмылка Эммета стала кислой, а затем мрачной.
"Я не знал, брат", - извинялся он мысленно.

Эсми тихонько разглядывала спящую перед ней девушку, которую давно считала своей дочерью. Она незримо присутствовала при нашем разговоре, сочувствуя мне и Белле, и на секунду мне почудилось, что она примет правильную сторону.

Элис пыталась представить будущее Беллы так, как описывал Карлайл. Образы были жуткими, но не настоящими. Она не видела будущего, как и прежде, оно оставалось наглухо закрытым. Это пугало, учитывая то, что мимолетные картинки нашего теперешнего разговора появлялись перед ее мысленным взором. Не более нескольких минут вперед, но все же... Это было странным. Совсем недавно она не видела совсем ничего, почему сейчас видения стали яснее? Почему Белла при этом остается такой же недосягаемой? Неизвестность всегда была хуже, чем даже самая страшная правда. Мы не знали, с чем нам придется столкнуться, а значит, и планировать ничего не могли.

- Пусть она выспится, - усталым голосом закончил Карлайл, глядя в глаза Роуз, - а завтра поговоришь с ней? Затягивать опасно. Я приступлю как можно скорее.
- Думаю, она не будет против, - уверила Розали, - но не ждите, что мы откажемся от ребенка, - она злобно сверкнула глазами в сторону меня, открыто демонстрируя, что разгадала, чего мы добиваемся и кого она считает во всем виноватым.

Это "мы" было сказано настолько легкомысленным тоном, что вспышка гнева бесконтрольно полоснула мое сознание. Она все еще хочет сохранить жизнь монстру после того, что узнала? Правда вовсе не заставила ее одуматься? Моя слабая надежда, что удастся достучаться до ослепленной Розали, провалилась. Несмотря ни на что, она продолжала мечтать. Я не мог поверить - неужели ей действительно настолько все равно, что Белла умрет? Она знает, что будет после этого со мной. Она знает, что разрушает семью, и все же это ни капельки не тронуло ее мертвое сердце... Глядя на мраморное, идеальное лицо, в спокойные глаза, я понял - ни сострадания, ни понимания я не найду там, внутри. Ничего. Лишь пустая эгоистичная оболочка - все, что я видел сейчас. Она была не меньшим монстром, чем тот, кого она хочет в скором времени укачивать на руках, напевая песенки. Бездушная. Жестокая.

Я не заметил, что рычу, делая шаг вперед, пока передо мной не вырос Эммет, а сзади Джаспер не схватил меня за руки.
- Эй, спокойно, братец, - Эм угрожающе поднял руки, контролируя каждое мое движение. - "Я не дам обидеть Роуз, даже и не думай. Она всего лишь хочет помочь..."

Розали надменно фыркнула.
- До завтра, - она направилась к дверям.

Я снова увидел Беллу глазами матери - она спала, бледная и несчастная, скорчившись в неудобной позе. Длины кушетки едва хватало, чтобы вытянуть ноги...

- Розали... - из моего голоса исчезли все признаки гнева, он звучал побежденно, даже умоляюще.

Розали неохотно повернулась, смерив меня презрительным взглядом. Джас выпустил меня, но я не сделал и шага.
- Розали, пожалуйста, перенеси ее в мою комнату, - я остановил жестом ее желание возражать. - Устрой ее с удобством - там хотя бы есть кровать... Я... не буду входить, - добавил я глухо.

Розали приподняла бровь. К моему облегчению - я слышал это - она посчитала мое предложение разумным.
- А как ты будешь брать свою одежду?
- Я вынесу ему, - уныло ответила Элис, опередив меня. - Хотя, не думаю, что он намерен переодеваться.
- Ты что-то видишь? - все головы мгновенно повернулись к Элис.

Она нахмурилась и неуверенно ответила:
- Я только что обнаружила, что вижу будущее каждого из вас, когда оно не связано с Беллой. Когда она не рядом...
- И что это значит?
- Я не уверена... но мне кажется... - она вскинула брови и выдохнула: - Очевидно, что мои пробелы связаны с беременностью. Возможно, плод как-то блокирует мой дар...

Глава 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Продолжение после ваших комментариев к главе))
_________________

Полностью согласна! Читается очень легко. Спасибо за продолжение.
_________________

 » ГЛАВА 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 1

ГЛАВА 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 1

За стихотворение к главе спасибо Nlonatali:

В Начале Жизни видит он лишь смерть,
Она же в смерти видит Жизни Начинанье
Где здесь мираж, а где реальность здесь,
Когда конец пути закрыл туман страданья?

В тумане этом всё возможно потерять,
Возможно и приобрести немало...
Мираж, реальность, боль - смешались так,
Что даже Провиденье видеть перестало...

И нет здесь компромисса для тебя
В надежде выиграть борьбу за вечность.
Начало Жизни до смерти любя,
Меняешь жизнь на смерть, а смерть на бесконечность!

Уже более трех часов Белла и Карлайл находились в импровизированном врачебном кабинете отца. Библиотеку освободили от всех предметов мебели. Вместо них расположили медицинское оборудование, укрепили лампы, как в операционной.

Розали была там, держала Беллу за руку. Она не вышла, даже когда отец брал у Беллы кровь на анализ; задержала дыхание. Карлайл никогда бы не сделал ничего против воли Беллы, и Розали это знала. Ее подозрительность была лишней, и все же она осталась там, контролируя отца, не желая доверять даже ему. Ее стремление во что бы то ни стало защитить монстра было настолько фанатичным, что я невольно задумывался - а в здравом ли она уме?

Белла полностью доверилась отцу, позволив ему исследовать все, что он пожелает. Периодически она и Розали обменивались взглядами. Белла смотрела на Роуз с благодарностью и обожанием, Розали - ободряюще и преданно. Белла видела в этом заботу, но только я мог прочесть здесь фальшь. Забота была, но далеко не о благополучии самой Беллы, и это продолжало приводить меня в ярость.

Я не видел Беллу уже больше суток, и мне казалось, что прошла вечность. Мне самому хотелось быть там, наверху, ВМЕСТО Роуз - держать руку Беллы в своей, ободрять словами и улыбками. Конечно, вряд ли я был способен оказать сейчас поддержку, по крайней мере, в том же смысле, что и Розали. Я помогу Белле пережить все, что угодно, но не смогу поддержать ее желание принести себя в жертву маленькому палачу.

Я очень скучал. Столько времени прошло, а Белла так ни разу и не спросила обо мне, не назвала моего имени. Будто вычеркнула из своей жизни. Значит ли это, что она никогда не простит меня? Значит ли, что я наконец совершил ту самую непростительную ошибку, после которой пути назад не стало - прошел точку невозврата? Что я могу сделать, чтобы исправить все? Или это уже не имеет значения?

Сейчас все сидели в столовой - я, Элис, Джаспер и Эсми. Эммет остался наверху, охранять Роуз и Беллу от МЕНЯ и любых посягательств со стороны кого бы то ни было. Может, он был прав. Если бы не он - я бы уже давно был там, и неизвестно, к каким непоправимым последствиям привело бы мое присутствие.

С самого утра я следил за действиями отца и сообщал, что он делает.

"Выглядит просто ужасно, - первая мысль Карлайла, едва Белла в сопровождении Роуз вошла в его "кабинет", смущенно улыбаясь. Ее лицо было достаточно виноватым, чтобы я застонал от досады - даже находясь в опасности, она волнуется только о том, что причиняет неудобства! Полчаса назад она жаловалась Розали, что сильно переживает о размолвках в семье. То же самое она сообщила сейчас и Карлайлу - извинилась, что из-за нее все поссорились.

Это было в ее духе - заботиться обо всех, кроме себя - и снова причиняло мне боль. Как можно хорошо позаботиться о той, которая сама так настойчиво отвергает любую помощь?
"Пожалуйста, - шептал я самому себе. - Пожалуйста, Белла, слушай Карлайла. Позволь ему помочь тебе..."

"Очень низкий гемоглобин, - бормотал отец, изучая результаты анализов. - Понижен сахар, все показатели ниже нормы. Очень плохо."

- Белла, когда ты в последний раз нормально ела? - спросил он вслух. Он смотрел на лицо Беллы очень внимательно, подмечая круги под глазами и неестественную бледность.

Выглядела Белла плохо. Я знал, что она ничего ничего не ела с утра, чтобы ее не стошнило от вида крови. Ночью она просыпалась, и попытка перекусить тоже была неудачной. Как бы ни старалась Эсми приготовить что-то новое, Белле неизменно становилось плохо. Словно ее организм отказывался принимать любую пищу. В общей сложности она не ела уже более двух суток.

Эсми качала головой, колдуя на кухне над очередным шедевром кулинарии, растерянно разводила руками. Ее беспокойство росло по мере того, как она убеждалась - что бы она не приготовила, все напрасно, Белла и это тоже есть не сможет.

«Как она собирается выносить ребенка, если не будет питаться?» - думала она.

И тогда я понял. ОНО не собирается дать матери шанс выжить. Оно УЖЕ убивает ее.

Застонав, я упал на стул и уронил лицо в ладони. Мама тут же обняла мои плечи, утешая.
«Все будет хорошо, Карлайл придумает, что делать с этим».

- Она такая слабая, - прошептал я. – Всего лишь человек…
- Ей просто нужно набраться сил, - тихонько говорила Эсми, ободряя меня, но это не помогало. – Я попробую приготовить еще, что-нибудь особенное…

Я покачал головой, чувствуя себя снова на краю пропасти, глядя в черные зияющие глаза бездны.
- Не поможет. Она не ела уже больше суток. Что дальше? Она ослабнет и… - я видел это: чудовище, безжалостно высасывающее соки из моей любимой, безразличное к судьбе той, что дарит ему жизнь. Я зарычал: - Эта тварь грызет ее изнутри. Она хочет ее смерти. И она убьет ее. Каури сказала – нет шансов! Нет шансов…

Эсми гладила меня по голове, продолжая обнимать, но я не мог обращать на это внимание.
- Карлайл что-нибудь придумает, - успокаивала мама. – Будет вводить ей внутривенно. Все будет хорошо.
- Надо вытащить ЭТО как можно скорее. Пока ей не стало хуже.

Эсми сжала мои плечи, но ничего не сказала.
«Может, все обойдется». – думала она с надеждой.

«Размер живота соответствует, – проговаривал Карлайл про себя , держа в руках ленту для измерений, - семнадцатой-восемнадцатой неделе беременности».

Мои глаза расширились от ужаса – я увидел через мысли отца живот Беллы. Я замер.

- Что? Что там? – Элис вскочила с места и испуганно заглядывала мне в лицо.
- Ничего, - проскрежетал я сквозь зубы, пытаясь выбросить из головы слова Каури, невольно всплывающие в памяти. – Ничего. Оно… растет. Даже быстрее… чем я думал. Очень быстро.

«Может, это хорошо, - Джаспер рационально просчитывал варианты. – Чем быстрее вырастет, тем быстрее Белла от него избавится».

- Нет, - я смотрел на него, не понимая, как он может оставаться таким спокойным, как может не видеть очевидного. – Она человек. У нее не хватит сил, выносливости…
- Потому и хорошо, - настаивал он.

Карлайл настраивал ультразвуковой аппарат. Белла послушно лежала на специальном столе. Розали держала ее за руку. Обе улыбались. Они все еще верили, что там ребенок…

Что ж, вот он, момент истины. Мои кулаки сжались. Было страшно увидеть своими глазами, убедиться, что ничего не померещилось, что я действительно поселил ЭТО в ней.

Что я ожидал увидеть? Маленького монстра с нечеловеческим лицом? Чудовище, запустившее когти в жизненно-важные органы? Словно раковая опухоль, разъедающая изнутри, отбирающая силы, лишающая жизни... Или там окажется внешне копия младенца, умело притворяющаяся человеком, и лишь поступки выдадут его истинную сущность? Я не знал. Но был уверен – от того, что мы увидим, зависит будущее. Зависит, сможет ли Карлайл убедить Беллу не рисковать собой. Не приносить ненужную жертву.

Недоумение. Я чувствовал его, вместе с Карлайлом.
Снова.
Еще раз.
Экран был пуст. Абсолютно.

На секунду во мне затеплилась надежда, что все мы ошиблись. Нет никакой беременности. Но только на секунду, пока я не прочел мысли отца в полной мере.

«Плод хорошо защищен. Ничего себе».

- Черт возьми! – закричал я. – Что это значит, Карлайл?

Он услышал меня, ответив мысленно, чтобы не привлекать внимания:
"Не знаю, я первый раз встречаюсь с таким! Ультразвук не проходит сквозь мембрану. Не знаю, что тебе сказать, Эдвард. Я НЕ ЗНАЮ, что там. Гляди".

Он посмотрел на экран, чтобы я получше рассмотрел его глазами ЭТО - сфера, кокон, на вид очень прочная. Можно было разглядеть ее идеально гладкую структуру, но не то, что ЗА ней...

"Должен признать, - размышлял он про себя, - что у плода очень эффективный способ выживания. Не уверен даже, что есть какая-либо возможность извлечь его без вреда для матери. Посмотри - ткани полностью преображены, как будто человеческие клетки сплелись с нашими. Мембрана плотная, похожа на вампирскую кожу. Не удивлюсь, что так оно и есть. Интересно, как они смогли взаимодействовать генетически...?"

Что-то с грохотом отлетело в сторону, кто-то рядом со мной ахнул. Я не видел этого, не слышал ничего вокруг. Я смотрел только туда, в экран - и не верил своим глазам. Чудовище не просто окопалось там, внутри, беспощадно используя хрупкое человеческое тело для своего роста, но еще и окружило себя непроницаемой защитной оболочкой. Ужас поднял все волосы на моем теле, я стал ледяным, мертвым, я был на грани осознавания себя. ОНО знало, что является чем-то противоестественным, и оно не собиралось сдаваться. Словно паразит… - точное определение, подходящее. Вампир или паразит – кто бы он ни был, он хотел выжить любой ценой и не планировал отпустить свою жертву живой.

Я почти не чувствовал, как чьи-то руки сажают меня обратно на стул. Сквозь оглушающий ужас я как в тумане слушал разговор Карлайла – он подробно, не скрывая правды, объяснял Белле ее положение и последствия, которые ей, вероятнее всего, грозят, если она сохранит беременность.
Он был растерян, ощутимо испуган. Он стоял, опираясь на стол обеими руками, и ровным голосом говорил:
- Без УЗИ я не могу утверждать абсолютно ничего. Вы ОБЕ, - он метнул короткий взгляд на Роуз, - должны понять - я не могу гарантировать, что там вообще ребенок.
- Ох, полувампир… Карлайл, разве тебе самому не интересно посмотреть, что получится в итоге? – Розали повернулась к Белле с обворожительной улыбкой на лице. Только я мог прочесть ее скрытый внутренний страх – она боялась, что слова Карлайла заставят Беллу передумать.
- Розали, пожалуйста, Белла имеет право знать всю правду, чтобы сделать правильный выбор… Рассуди здраво. Человеческие дети не осознают себя до четырех-пяти лет, в нашем мире дети-вампиры не осознают себя никогда. Они неуправляемы и необучаемы. Мы не можем быть уверены, что ребенок Беллы будет способен к интеллектуальному развитию. Может, он такой же застывший, как и мы…
- Но он же растет – он не такой, как наши младенцы, он будет человеком, по крайней мере наполовину. Карлайл, где твоя хваленая вера?

Карлайл вздохнул, а я стиснул зубы, чтобы удержать себя на месте – не время вмешиваться.
- Не знаю. Роуз, может, ты и права, но все равно Белла должна осознавать, насколько велик риск…
- Оу, ну рискует Белла, не ты. А она хочет ребенка, не правда ли? – Розали повернулась к Белле за подтверждением.

Та все это время сидела тихо, слушая спор между Карлайлом и Роуз, а после слов последней покраснела от излишнего внимания к себе.
- Белла, - обратился к ней Карлайл тут же, не теряя времени, - подумай, чего хочешь ТЫ. Никто не вправе принуждать тебя, но подумай хорошенько – стоит ли рисковать? Скорее всего, при рождении ребенка ты умрешь…
- Ты не умрешь, милая, - встряла Розалии, - мы обратим тебя, и все будет хорошо. Почему бы не убить двух зайцев одновременно?

Я был почти готов броситься наверх. Как бы Карлайл ни старался, его слова не сыграют роли, если Розали останется такой же убедительной. Отец должен был быть тверже, настойчивее.

- И, Белла, - Карлайл перешел практически на шепот. Я стиснул кулаки, ожидая того, что он скажет, - … мне больно говорить это, но если родится НЕ ребенок, не человеческий ребенок, я имею в виду…

Белла вдруг смертельно побледнела и покачнулась.

- Что ты несешь! – вскричала Розали в негодовании, отчаянными жестами останавливая отца и глядя на Беллу с большой тревогой. – Лучше не продолжай!
- Ох, я все поняла… - лицо Беллы уже было, как и прежде, спокойным, глаза внимательны: – Говори, Карлайл, я в порядке.

Розали пыталась зашипеть, но отец нахмурился и сказал:
- Я просто пытаюсь донести до тебя – если все окажется так, то твоя смерть станет напрасной. Мы тычем пальцем в небо. Рискуем, не зная, что нас ждет.
- Ты несешь ерунду, Карлайл, - Розали не могла молчать. – Как ты можешь говорить, что там не ребенок?!
- Потому что человеческие дети ТАК не развиваются. И я не утверждаю, что там не ребенок, я лишь говорю, что НЕ ЗНАЮ.

Что он говорит? - хотелось мне кричать. Внутренние сомнения лишали его слова убедительности. Как он может что-то доказать Белле, если сам не верит в то, что говорит?

- Вот именно, - не унималась Розали, которая, в отличие от отца, была ОЧЕНЬ настойчива. – НЕ ЗНАЕШЬ, твои исследования ничем не помогли нам! Лучше бы мы отказались – так, по крайней мере, Белле не пришлось бы выслушивать ужасы от тебя!
- Розали, успокойся.

- Я могу подумать? – вдруг вмешалась в их спор Белла. Ее голос был тихим, смущенным и дрогнул, когда Карлайл и Розали – оба – уставились на нее.

- Пожалуйста, - шептал я, глядя на ее слегка испуганное лицо глазами отца. – Пожалуйста, Белла, прислушайся к нему. Подумай о себе…

- Конечно, можешь, Белла, - отвечал Карлайл. – Но медлить опасно.
- Я всего минуточку. - Белла подняла палец, на ее лбу образовалась глубокая складочка. Брови слегка сдвинулись, взгляд рассеянно блуждал по полкам с рядами книг.
- Ты же не передумаешь? – Розали ободряюще улыбнулась, сжимая ладонь Беллы, в ее лице читалось нетерпение, а в мыслях страх.

Я зарычал, мне хотелось убить ее прямо сейчас. Не смей подталкивать Беллу к неправильному решению, кричал я мысленно.

- Не мешай, Роуз, - попросила Белла совершенно спокойно и повернулась к Карлайлу: - Могу я задать несколько вопросов?
- Конечно. Все, что угодно.
- Все это ведь связано с вашей душой, верно? Вы поэтому думаете, что ребенок будет монстром?

Все вздрогнули, я услышал это в мыслях каждого и физически почувствовал напряжение рядом с собой.

- Милая, никто не считает его монстром, - мягко уверила Розали, посылая мне мысленные проклятия: «Кроме папочки, конечно…»

Карлайл вздохнул.
- Я сожалею, Белла, но это тот вопрос, ответа на который я не знаю.

Белла задумалась на мгновение. Ее лицо было бледным, немного осунувшимся – не было сейчас той сияющей здоровым румянцем девушки, какой она выглядела всего неделю назад. Глубокие круги залегли под глазами, усталость читалась в каждом движении.

«Пожалуйста, Белла, - молил я. – Сделай правильный выбор. Не жертвуй собой из-за такого, как я. Оно того не стоит».

- Хорошо, - Белла решительно вздохнула и вздернула подбородок: – Насчет… опасности. Розали говорит, вы в любой момент сможете обратить меня? - Ее ясные глаза наполнились непонятной тревогой: - Вы... Эдвард…

Она впервые произнесла мое имя с момента приезда. Я встрепенулся, весь во внимании. Замер, словно глыба льда.

- Эдвард… обратит меня, если я… ну… буду умирать?
- О, - Карлайл кивнул, на этот раз полный убежденности и готовности. – Конечно, Белла. Мы сделаем все, что сможем, чтобы не допустить твоей… смерти. В этом смысле ты можешь рассчитывать на нас абсолютно. И на Эдварда.
- Хорошо, - Белла опустила глаза и вновь жестом попросила Розали помолчать.

Я чувствовал, что мои руки сжались в кулаки с силой, способной сокрушить горы. Мое напряжение нарастало, пока я смотрел на любимую глазами Карлайла. Ее лицо было спокойным, смиренным, в нем не было страха. Зато с каждой минутой оглушающей тишины – потому что никто не двигался, все замерли в том же напряжении, что и я – паника начинала поглощать меня. Почему она думает? Какие сомнения могут быть? Зачем ей время? Пожалуйста… - умолял я про себя, превратившись в замерзшую каменную статую от ожидания. - Пожалуйста, Белла…

Она подняла печальные глаза, и мое мертвое сердце сжалось.
- Пожалуйста, - зашептал я вслух, но не осознавал этого, ничего не видя вокруг. - Пожалуйста, живи…

- Ну, тогда я думаю, что рискну, - сказала Белла спокойно, превращая мою надежду в пепел, а будущее в неизвестность. Так просто, будто говорит вовсе не о собственной смерти. Так просто, будто не подписывает себе приговор. - Я хочу оставить ребенка.

Мир закачался, разрушился, и я шагнул в свою пропасть…

========= * * * * * =============

- Ты должна поговорить с Эдвардом, - советовал Карлайл, собирая инструменты. – Сама сообщить ему. Он места себе не находит.

Я не мог дышать. Я сидел, не шевелясь, довольно продолжительное время, и никакие утешающие объятия Эсми, ни взволнованные и потрясенные мысли Элис не могли облегчить мое отчаяние…

Лишь слова Карлайла вернули мне способность мыслить. Я вздрогнул, прислушиваясь.
- Он сердится на меня… - лицо Белла побледнело, становясь несчастным, она сжала руку Розали. Это было утверждением, не вопросом.

Что? Сердится? Не веря собственным ушам, я замер, потрясенный. И вдруг почувствовал себя полным идиотом. Так вот в чем причина ее отчуждения. Мне хотелось ударить себя. Она думает, я злюсь на нее. Она вовсе не ненавидит меня за то, что я поселил в ней чудовище! Она всего лишь переживает, что обидела меня. Ее страшит моя реакция. Я вцепился в собственные волосы, вскочил на ноги со стоном и стал ходить взад-вперед, мечтая провалиться сквозь землю от стыда и разочарования в самом себе. Облегчение, которое я испытал от того, что она не сердится на меня, было ничем по сравнению с чувством вины.

Карлайл тепло взглянул на Беллу и по-отечески потрепал ее за плечо.
- Нет, Белла. Он боится за тебя.

Белла взглянула на Розали, ища поддержки, но та неистово замотала головой.
- Нет, нет, это не хорошая идея. Эдвард не в себе. Я не подпущу его к тебе, и не думай.
- Но это же Эдвард… - растерянно произнесла Белла, глаза стали умоляющими. – Он ничего мне не сделает.
- Белла, - голос Розали стал строгим и решительным. – Ты просила защитить тебя и должна мне доверять. Если я говорю, что сейчас не время – значит, так и есть. Пока я не увижу, что Эдвард безопасен, я буду стоять между вами. И не спорь со мной.

У меня не было сейчас сил почувствовать злость, только страх и безысходность, когда мысли снова закружились вокруг решения Беллы. Я вновь видел себя в аэропорту. Фигуру Беллы, удаляющуюся от меня, скрывающуюся за сотнями чужих спин. Но теперь в этом было нечто символическое. Она покинет меня. Она хочет умереть ради монстра, и я никак не могу защитить ее от него. Это конец.
В моей видении Белла уже не просто уходила от меня в толпу, она угасала, исчезала, оставляя мир пустым и меня в нем одного. Ком подкатил к горлу, душа; ужас, словно яд, расползался внутри, заполняя каждую клетку. Разрушая мою жизнь.

- Как он? – голос Беллы дрогнул, когда она посмотрела на Карлайла снова. – Я сделала ему очень больно?
Я с усилием зажмурился, не вынеся виноватый тон ее голоса.
- Ты же знаешь, - объяснял Карлайл. – Эдвард всегда очень плохо воспринимает, если ты оказываешься в опасности. Вы должны поговорить, решить все между собой. Он очень подавлен.
- Хорошо, - вздохнула Белла и добавила: - Мне так жаль…

=========== * * * * * ==============

Я чувствовал себя преступником. Все потому, что Джаспер тенью стоял позади меня, готовый схватить. Не знаю, что он читал в моих эмоциях и как справлялся с этим, но он был настроен весьма решительно. Будто бы я собирался... будто был вправду способен хоть как-то обидеть мою единственную любовь. Я не спорил. На самом деле я даже не мог говорить, только стоял и смотрел на Беллу, спускающуюся по ступенькам.

Мой рот приоткрылся. Она выглядела очень плохо. Наблюдение через мысли Карлайла не давало объективной картинки, и только сейчас, лицом к лицу, я смог осознать, НАСКОЛЬКО хуже ей стало всего за одни сутки. Она выглядела действительно БОЛЬНОЙ и шла чересчур осторожно – не своей обычной походкой, а так, будто ей очень некомфортно. Будто ей что-то мешает двигаться как обычно.

Ее живот… Теперь она в самом деле была похожа на беременную. За день он вырос настолько сильно, будто мы не виделись месяц. Розали переодела Беллу в свободные штаны и блузку, чтобы немного скрыть растущую округлость.

Остановившись на середине лестницы, Белла встретилась со мной глазами. Она стушевалась, покраснела, ее лицо преисполнилось вины. Если я даже и хотел сказать что-нибудь, то не смог бы. Да и что бы я сказал? «Пожалуйста, не умирай, останься со мной», - было моей единственной мыслью, пульсирующей в висках. Было неправильным озвучить это, я и так уже наломал достаточно дров на данный момент. Я совершенно не знал, как и что говорить, только молча, неотрывно, смотрел. Мои глаза истосковались по любимому лицу, и если смерть хочет забрать ее у меня, то я не желал терять и минуты.

- Привет, - поздоровалась Белла, справившись с чувствами и продолжив спускаться. Принужденной улыбкой она попыталась разрядить обстановку, но в воздухе все равно витало напряжение, как перед взрывом.

Розали что-то ворковала, держа Беллу под локоть, но ни одно ее слово не доходило до меня. Эммет двигался так, чтобы всегда находиться между Беллой и мной, а точнее, между Розали и мной. Он вел и ощущал себя, как настоящий телохранитель.

«Будь осторожен, если собираешься что-то говорить, - мимо меня прошел Карлайл, слегка улыбнувшись своей жене. – По крайней мере, думай, ЧТО говоришь и КАК - сильно волноваться ей не рекомендуется».

- Я приготовила несколько новых блюд, - улыбка Эсми вышла почти настоящей. Она старалась, как и Белла, снять общее напряжение. – Попробуешь?

Белла прошла мимо замершего меня. Ее тело слегка дернулось в мою сторону так, как если бы она хотела подойти, но она передумала и прошла к столу. Неудивительно, раз она считала, что я зол на нее. Но я по-прежнему ничего не мог сказать, мой язык прирос к небу, отказываясь повиноваться.

Белла аккуратно, странно замедленным движением села на стул. Эммет облокотился на стойку рядом, глядя прямо на меня и постукивая по столешнице пальцами.

Я пытался заблокировать любые мысли, видя только Беллу. Мне хотелось обнять ее, прижать к себе сию секунду, но в то же время мое тело окоченело, не в состоянии сдвинуться даже на дюйм. Я был наглухо закован в тиски отчаяния.

- Ну, в общем, я решила оставить все как есть, - объявила Белла уверенно, но нервно, прерывая всеобщее подавленное молчание и не обращаясь ни к кому в отдельности. Эсми поставила перед ней тарелку.

Розали засияла, остальные же на мгновение замерли после слов Беллы, хотя уже слышали ее решение раньше.

Белла явно чувствовала себя неловко в сложившейся ситуации. Она обвела глазами всех, избегая смотреть в мою сторону, и остановила взгляд на несчастной Элис.
- Эй, что за траурные лица? – попыталась отшутиться она. – Я не собираюсь умирать, ясно?

Эммет мрачно хмыкнул, Розали тут же завела непринужденную беседу с Эсми о посторонних вещах, настойчиво переводя тему в безопасное русло.

Белла поморщилась, глядя на стоящую перед ней еду, и слегка побледнела. Видеть это было тяжело.
- Белла, если ты хочешь выносить этого ребенка, - назидательно произнес Карлайл, - ты должна есть. Хотя бы пытаться.
- Ох. Хорошо… - она, не споря, взяла вилку. Помолчала и добавила: - Но если вы все будете смотреть, я подавлюсь.
- Конечно, нет, милая, - Роуз обняла Беллу за плечи, лицемерно улыбаясь. Ну хорошо, может я и преувеличивал насчет лицемерия, и сейчас улыбка Розали была вполне искренней, но я уже точно был неспособен поверить в это.

«Бедная девочка», - Эсми обратила внимание, насколько плохо Белла отреагировала на еду.

Элис поднялась и, покачиваясь, ушла в гостиную: «Это невыносимо, я ничего не вижу. Даже виски ломит. Чушь какая-то. Это разве возможно?» Ее голова была полна мутных расплывающихся образов, которые могли свести с ума кого угодно.

Карлайл, чтобы не смущать Беллу лишней парой глаз, пошел наверх – подумать, перепроверить полученные данные. Толику любопытства я прочел в его мыслях – исследования нового и необычного всегда были для него чем-то особенным. Я чуть не зарычал, злясь на то, что он позволяет себе думать о таком, даже если самую малость. Белла – не объект для исследования, тем более, если ей грозит смерть в итоге. Поспешно я отгородился от его мыслей. Я не желал слушать это – словно все вокруг посходили с ума и не осталось ни одного здравомыслящего рядом со мной.

Кажущее временное спокойствие очень быстро разрушилось. Не съев и половины, Белла внезапно позеленела и согнулась пополам.
- Роуз… - прошептала она перед тем, как ее с шумом вырвало на пол.

Все смешалось.

Мне казалось - я схожу с ума. Страх за Беллу, волнение за нее, боль за то, что ей совсем плохо - перемешались в моей голове. Я хотел помочь ей, я чувствовал острую необходимость быть рядом. Бросился вперед, но натолкнулся на преграду.
- Белла! – кричал я. Но кто-то держал меня.
- Все в порядке, Эдвард, - услышал я ее сдавленный голос. – Это ничего страшного. Со мной все в порядке.

Теперь я не видел ее лица. Меня скрутили и увели, боясь, что я могу сделать что-нибудь неправильное.

- Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашивал Карлайл.

Я закрыл глаза, чтобы было легче читать его мысли. Лицо Беллы было зеленоватым, волосы на лбу взмокли. Эсми принесла влажное полотенце и приложила к ее лбу. Голова Беллы слегка покачивалась, будто ей было сложно сохранять равновесие. Она опиралась на стол и на плечо сидящей на корточках Розали.
- Лучше, - прошептала она.
- Не обманывай, Белла, - настаивал Карлайл. – Что ты чувствуешь?

Белла тяжело дышала.
- Я не знаю… слабость, наверное… Я могу пойти полежать?
- Конечно. Но тебе все равно нужно есть. Если ты ослабеешь, я ничем не смогу тебе помочь.
- Хорошо… Попозже, ладно? А где Эдвард?

Я напрягся, как пружина, когда услышал свое имя. Я хотел быть рядом, если она зовет меня.

Минутная пауза.
- Мы решили – будет лучше, чтобы он не смотрел.
- Я хочу с ним поговорить.
- Нет, Белла, не стоит, - Розали, утешая, гладила волосы моей жены. – Он себя не контролирует.

Она была права. Я едва чувствовал свои ноги. Дернул руками, но их крепко держали.

- Зачем вы с ним так? – хрипло спросила Белла, я слышал боль в ее голосе. – Пустите его, он ничего мне не сделает.
- Нет, Белла, сделает, - зашипела Розалии и добавила шепотом: - Ты сама просила защитить тебя ОТ НЕГО. Помнишь, что он хотел сделать? Что говорил тебе?

Я зарычал. Видит Бог, я убью эту стерву когда-нибудь. Конечно, не сейчас, когда меня держат Джаспер и Эммет в четыре руки, и, конечно, не тогда, когда все станут свидетелями этого, и особенно Белла. Но настанет час, и Розали жестоко поплатится за свое высокомерие. Ярость бурлила во мне, мешая дышать.

Но Белла была превыше всего. Мне необходимо было поговорить с ней. Желательно наедине, но это мне вряд ли позволят. К тому же, я не был уверен, что, оставшись с ней вдвоем, не совершу что-нибудь безрассудное. Например, схвачу ее в охапку и унесу на край света. Это было бы глупым и ужасным поступком. Во-первых, меня все равно рано или поздно найдут, где бы я ни прятался. А во-вторых, здесь, под врачебным надзором, Белле будет оставаться в сто раз полезнее. Я глубоко вздохнул – ненависть к Розали ничем мне не поможет.
- Пустите, - попросил я. Нет ответа.

«Что он собирается сделать?» - Эммет.
«Эдвард, подумай хорошенько. Ты и в самом деле не в лучшем состоянии. Может, не стоит?» - Джаспер.

- Ничего я ей не сделаю, - прошипел я, дергаясь. Сдерживающие руки немного ослабли, и я рывком освободился.

В два шага я преодолел расстояние до кухни.

- Эммет! - взвизгнула Розали, вскакивая и загораживая Беллу, как только увидела меня.

Но я и так уже замер на пороге, не смея подойти. Впиваясь взглядом в любимое, искаженное мукой лицо. Ее было действительно плохо, она едва удерживалась на стуле, чтобы не сползти на пол, и выглядела такой УЯЗВИМОЙ... Хотелось обнять ее и непрерывно утешать. Весь ее вид кричал о беспомощности. Говорить с ней прямо сейчас было бы верхом эгоизма. У меня в горле пересохло. Разве я посмею волновать ее?

Эсми торопливо вытирала пол. Розали мысленно изрыгала предупреждения – я игнорировал это. "Держись, брат. Она сама этого хотела", - Эммет вырос рядом со стулом, на котором сидела Белла, облокотился на него и глядел на меня с откровенным сочувствием.

Но все они не имели значения. Их мысли стали словно фон, бессмысленный сейчас.

- Белла, - выдавил я, с трудом заставив свой язык шевелиться, - иди в постель, потом поговорим. Отдохни…

Ее лицо стало страдальческим.
- Прости… - пробормотала она. - Я и правда не очень выгляжу, да?
- Не то слово… - по ее шее катились капельки пота, лицо бледнее мела, черты искажены. Могу поспорить, она едва удерживала себя в сознании, борясь со слабостью изо всех сил – только чтобы не доставлять никому проблем.
- Не обращай внимания на его слова, - холодно прощебетала Розали. – Всех беременных тошнит, в этом нет ничего особенного.

Не смей убеждать ее в этом, зарычал я мысленно. Но вслух я ничего не сказал, проглотив свою злость.

- Точно, - согласилась Белла, слабо улыбнувшись Роуз благодарной улыбкой.

Я скрежетнул зубами, но сдержался.

Они встали, Розали и Эсми с двух сторон подхватили Беллу под руки. Та захихикала, но смех вышел не радостным, а измученным:
- Все со мной в порядке. Не надо, я сама.
- Помощь не помешает. На всякий случай, - улыбка и голос мамы были предельно нежными.
- Ладно.

Проходя мимо, Белла на секунду оглянулась, встретившись со мной усталым взглядом.

- Поговорим завтра, ладно? – ее глаза наполнились слезами. – Не сердись на меня, пожалуйста…

Мне стало трудно дышать.
- Поспи, Белла, - умоляюще попросил я. – Не думай обо мне.

Она хотела сказать еще что-то, но, передумав, просто кивнула и позволила увести себя. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась наверху, и потом – глазами Эсми.

«Пойдем, мне с тобой нужно поговорить», - Карлайл прошел мимо меня, кивнув следовать за собой.

=========== * * * * * ===============

От автора:Уф, надеюсь, я заставила вас достать платочки. В следующей части ждите разговор с отцом, и только в третьей части главы будет разговор с Беллой.

=========== * * * * * ===============

Глава 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 2. Часть 3.
После ваших прекрасных комментариев)))
_________________

Платочки пригодились, тяжело все это видеть глазами Эдварда. Решила еще раз просмотреть, о чем думала в это время Белла. Спасибо за продолжение.
_________________

 » Глава 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 2. Часть 3.

ГЛАВА 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 2

Я молча, подавленно изучал фото-результаты УЗИ и другие анализы.

- Скажи честно, что ты на самом деле думаешь обо всем этом? – попросил я хрипло.

Карлайл заговорил так тихо, что никто в доме не смог бы расслышать его. Кроме меня, присевшего на краешке стола в непосредственной близости.
- Я испуган, Эдвард, не буду лгать. Я никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным. Сказать по правде, показатели Беллы очень плохие. Ты говоришь, все это началось в день вашего приезда?
- Утром, - я нахмурился. – Хотя за несколько дней до этого я уже замечал ее беспокойные сны и нехорошее самочувствие. Белла не жаловалась, но я видел. Меня преследовало подозрение, что она заболела…
- Что ж, ухудшение ее состояния прогрессирует слишком быстро. Я… растерян. Я не знаю, что сделать, чтобы помочь ей. И я не могу прогнозировать, как будут дальше развиваться события.
- Сколько у нас времени? – прошептал я, с отвращением разглядывая снимок, на котором кричаще темнела полукруглая сфера.
- Несколько недель, возможно. Три… Четыре...
- Так мало…

Заметив, как я побледнел сильнее обычного, он вздохнул.
- Я не могу делать выводы без результатов УЗИ. Мне нужно ВИДЕТЬ. Без этого я могу лишь догадываться, исходя со слов Беллы о самочувствии и своего опыта работы с людьми. Но тут уникальный случай – а мои знания не простираются настолько далеко. Остается только гадать. Степень способности плода к выживанию потрясает – в природе такое встречается сплошь и рядом, когда… - он сглотнул и посмотрел на меня обеспокоенно, прежде чем закончить, - когда один организм выживает за счет другого.

Я зашипел, сминая снимок в кулаке, но отец вовремя выхватил его.

- По правде говоря, - продолжал Карлайл, не позволяя мне надолго задержаться на его словах, - я вообще сомневаюсь, что плод возможно вытащить, даже если бы Белла согласилась. По крайней мере, без вреда для матери. Посмотри, - он повесил снимок под лампу.

Я тяжело сглотнул. Ровная, абсолютно гладкая, мраморная сфера, так сильно похожая на кожу вампира – неуязвимую, непроницаемую.

- Что ты имеешь в виду? - прошептал я.
- Если мембрана имеет структуру, сходную с нашей, ее не возьмет ни один из известных человеческих инструментов.

Он задумчиво разглядывал снимок, не замечая, какое кошмарное впечатление оказали на меня его слова.

- Как думаешь, игла пройдет сквозь него? - продолжал он как ни в чем не бывало.

Я понял, чего добивается Карлайл. Он хотел подключить меня к своей работе, чтобы не дать впасть в отчаяние. Хорошая попытка. Но, кроме ужаса, я ничего не испытывал.
- Ты хочешь сделать амниоцентез? – содрогнулся я.
- Если Белла позволит.

Я представил это – игла, торчащая из живота Беллы. Я вздрогнул. Онемел. Даже если Белла согласится, это испытание станет одним из самых ужасных в ее жизни. И это я обрек ее на такое. Чувство вины затопило меня яростной волной.
- Это все я виноват, - я согнулся, закрыв руками глаза и лоб, сжимая пальцы. В груди образовался тугой узел – клубок их всех моих прошлых ошибок, терзающих совесть. Казалось, жестокий рок смеется мне в лицо. Найдя мое слабое место, обойдя защиту, он готовится забрать свою жертву. И она, как завороженная, не сопротивляясь и не замечая обмана, идет в объятия смерти.
- Перестань паниковать, Эдвард, ты мне нужен. Ты со мной работал.
- Ты прекрасно справишься без меня, - шептал я едва слышно. - Я не врач, я ничего не смыслю в этом. И я вовсе не уверен, что смогу смотреть на это спокойно, а тем более участвовать. Нет, нет...
- Тысячи женщин ежегодно проходят данную процедуру по всему миру. В ней нет ничего особенного. Это не опасно, если сделать все аккуратно. И это даст нам всю необходимую информацию - даже больше, чем УЗИ.
- Если пройдет насквозь, - я с раздражением ткнул в лист, прямо в середину отвратительного овала, оставив вмятину на снимке.
- Да, если пройдет... - печально согласился отец, потом обернулся ко мне: - Я должен попробовать. Ты же хочешь убедить ее?
- Да-а, - с жаром согласился я, но голова моя качалась, отрицая. - Но не так.
- Я поговорю с ней, - Карлайл не обращал внимания на мое сопротивление. - Ты должен взять себя в руки, Эдвард. Ты ничем не поможешь ей, если продолжишь страдать. Ты ни в чем не виноват.
- Виноват...!
- Никто из нас не знал, что такое возможно. Ты же хотел, как лучше... - внезапно тон его голоса стал почти умоляющим, и я прочел в его мыслях, что он винит в случившемся себя. Он считал, что мог остановить меня, если бы знал о последствиях...
- О, нет, Карлайл, - пресек я его, - я вовсе не об этом. Я о том, зачем я вообще вернулся. Я о самом начале - о времени, когда был выбор...

На этом месте я закрыл глаза, вспоминая. Какая сила привела меня обратно? Что стоило мне остаться в Денали? Уехать на Аляску, в Лондон, Чикаго - да куда угодно! Пока это еще было ВОЗМОЖНО. Почему я не оставил ее сразу, как только увидел? Семья бы меня поддержала. Белла смогла бы прожить свою счастливую человеческую жизнь. Мой путь напоминал неотвратимую череду нелепых, жутких ошибок. Не ушел. Посмел заговорить. Посмел надеяться на большее. И так и не нашел в себе силы оторваться от нее. Я должен был уехать сразу, как только Элис увидела, что Белла станет одной из нас. Очевидно, если бы я смог тогда принять правильное решение, это не привело бы к тому кошмару, который творится сейчас. По моей вине, на моих глазах Белла умрет. Какая невидимая сила снова и снова притягивала меня к этой чистой и доброй девочке, которой я никогда не был достоин? И время только подтверждало этот факт, раз за разом.

- Ты забываешь, сколько раз спасал ее жизнь, - грустно напомнил Карлайл.
- Столько же, сколько чуть не погубил, - простонал я, не соглашаясь. - И теперь эта штука точно убьет ее... Как ты не понимаешь - это ведь я сам, своими руками... - я задохнулся, не в состоянии продолжить говорить. Ужас, вина и бессилие сжигали дотла ту хорошую часть меня, которую я хотел бы подарить любимой. Мои усилия не спасли ее. Мой внутренний убийца все равно нашел способ вырваться и причинить вред. И я ничего, ничего не мог поделать, если Белла против...

- Мы этого не допустим, - возразил отец. - Когда начнутся роды, ты обратишь ее. Ты должен быть готов сделать это! По крайней мере, теперь ты сможешь перестать терзаться из-за превращения
ее в вампира...
"И я", - добавил он мысленно.

- Я только что смог уговорить ее подождать, - разбито прошептал я, качая головой. Ощущая, как рухнули все мои благие намерения - превратились в пыль, в ничто; как в миг уничтожились мечты... Ничему не суждено сбыться, ничто не пойдет по плану: - Она умрет, и даже нет надежды, что я успею спасти ее...

Карлайл сжал мое плечо, пытаясь помочь мне приглушить панику.
- Вспомни, в каком состоянии был Эммет, когда Розали притащила его. Эсми я принес из МОРГА! Ее сердце едва билось. Яд исцелил их. Если мы будем внимательны и все сделаем вовремя, нет никакого основания волноваться.

Я лишь качал головой, я никак не хотел принять этого. Как же так? Мне казалось, я уже держу в руках ключ к спасению ее души. Я нашел способ, с помощью которого надеялся и дальше убеждать ее оставаться человеком. Я бы сделал все возможное и невозможное - я уже строил планы... Почему им суждено было разрушиться так стремительно и вдруг? Почему все сложилось настолько неотвратимо, не осталось возможности исправить ошибку?

- Что, если там чудовище? Бессмертный младенец? - прошипел я почти с яростью. Я хотел вернуть отца к исходной точке, взывая к его разуму в последней, крошечной надежде.
- Что, если там человек? - парировал Карлайл.
- Ты же сам не веришь в это... И легенды...
- Легенды часто лгут - тебе ли не знать.

Да, тут я не мог спорить. Мы же сами нарушали любые представления о вампирах. Почти все, что было известно о нас в мире - в действительности оказывались лишь суевериями. Сказкой, умело раскрученной Голливудом. Но как я мог надеяться на что-то после всего, что наглядно прочел в мыслях Каури?!

"Заснула", - облегченный вздох Розали мы услышали оба. Сегодня Белла спала, наконец, на большой удобной кровати в моей комнате. Это немного радовало меня - настолько, насколько я вообще мог радоваться сейчас.

- Меня беспокоит, что она не ест, - очень тихо и серьезно пробормотал Карлайл, глядя в сторону запертой двери. - Нужно пробовать разные варианты. Она должна набраться сил.
- Почему ее все время рвет? Двое суток... Так ведь не должно быть? Это пройдет?

Карлайл с досадой поджал губы.
- Подозреваю, что это из-за генетической несовместимости плода и матери. Конечно, без анализа я точно утверждать этого не могу, но по всем симптомам напоминает это... Ее организм отторгает чужака, но он слишком силен. Он побеждает...

Я смотрел на отца в немом отчаянии.
- Так, значит, никаких шансов?
- Нет-нет, шанс есть всегда, Эдвард! - поспешил заверить меня отец. - Ты должен взять себя в руки, сосредоточиться не на поиске виноватого и не на попытках отговорить Беллу, а на том, что сделать, чтобы она выжила.

Я закрыл глаза, стиснул зубы. Почему Карлайл так быстро сдался? Почему отказался бороться? Я пытался нащупать в его голове хоть каплю здравого смысла, что-то, на что я могу надавить, чтобы перетянуть его на свою сторону. Но я не находил сомнений - он уже все решил.

Когда я снова заговорил, слова полились потоком безысходности и боли:
- Нет, нет, мы должны заставить ее передумать. Нет необходимости доводить ситуацию до крайности - я не хочу, чтобы она страдала, чтобы ей было больно! Нельзя ждать, когда ЭТО проявит себя. Рисковать ее жизнью бессмысленно! И неправильно! Зачем? - уронив лицо в ладони, я горячо зашептал, умоляя: - Карлайл, пожалуйста, я не хочу смотреть, как она умирает... Как она губит себя, сама... В этом нет никакого смысла...

Карлайл опустошенно вздохнул - как человек, на плечи которого внезапно обрушилась бремя нелегкого выбора.
- Эдвард, - едва слышно прошептал он, - ты же знаешь мою позицию. Пока есть шанс... - Я взглянул на него, даже не скрывая своей злости. Мои зубы скрежетали, когда я сжал челюсти, но он продолжал, игнорируя мою реакцию: - Пока я не буду на сто процентов уверен, что там не человек, я не рискну взять на себя такую ответственность. И не забывай, что Белла уже все решила. Неправильным будет принуждать ее.
- Лучше бы так, - сквозь зубы цедил я. - Потом бы она простила нас... И даже если не простила бы, пусть! Нет ничего ценнее ее ЖИЗНИ!
- Успокойся, сын. Она не умрет.

Я застонал, закрывая глаза в бессильной злобе. Отчаяние и безысходность вновь наполнили все мои мысли, въедаясь словно черви в мой разум, разрушая малейшую надежду. Разговор бесполезен. Карлайл не изменит мнения, Розали будет защищать свою мечту до последнего, драться со всей семьей мне не позволят - силой я ничего не добьюсь! Мне даже не дадут нормально поговорить с Беллой! Розали ни за что не оставит нас наедине, а значит, и возможности убедить Беллу у меня не будет.

Сама же Роуз, не теряя времени, активно использует свое преимущество - мечтательно описывает время, когда ребенок родится, делится историями о радостях материнства. Я наблюдал, с каким благоговением Белла вслушивается в каждое слово Роуз, наивно верит всему. Трогательными слезами наполняются ее глаза... Конечно, Розали не дура - она предусмотрительно избегает упоминаний о смерти и о том, что ребенок окажется чудовищем. При таком раскладе шансы переубедить Беллу исчезали, как вода сквозь пальцы. Ни единого способа...

- Что мы скажем Чарли? - потерянно спросил я. Комната плыла перед глазами от ужасных перспектив, нарисованных воображением.

Карлайл нахмурился.
- Нужно будет завтра поговорить об этом с Беллой. Она собирается стать вампиром - решить вопрос о родителях мы должны заранее. Мы можем прямо сейчас уехать, но я не хотел бы делать этого. На новом месте будет очень трудно быстро раздобыть медицинское оборудование. Плохо, что мы не знаем сроков... Поэтому будет лучше - для Беллы - чтобы мы пока остались. Может, получится инсценировать ее смерть?
- Проблемы с оборотнями... - напомнил я, вздрогнув при воспоминании об обещании Джейкоба. Он непременно придет мстить.

Карлайд вздохнул.
- Об этом стоит подумать. Позже. Ты же говорил, что с ними можно договориться?

Да, я помнил, что прочел это в мыслях Билли на своей свадьбе. Но это было ДО того, как Джейкоб лично поклялся покарать меня за нарушение договора. Впрочем, ненависть волка волновала сейчас меня меньше всего.
- Что мы будем делать, если там окажется бессмертный младенец? - я вновь и вновь возвращался к этой мысли, ища сомнения в глазах отца, рассчитывая на поддержку.
- Давай сначала убедимся в этом.

Я не верил, не желая верить, что он действительно думает так. Карлайл, не выдержав моего гневного взгляда, вздохнул.
- Эдвард, подумай об обратном варианте. Вдруг это человек, вдруг у него есть душа? Разве правильным будет не дать ему шанс? Убить невинного? - его лицо вдруг стало выглядеть, будто он за секунду постарел на десяток лет. Я затронул болезненную тему. За все триста лет своего существования отец никогда не убивал невинных. Он спасал жизни, а не отбирал.

Мы словно говорили на разных языках. Невероятно, что Карлайл может так спокойно рассуждать об убийце, не моргнув глазом рисковать Беллой ради чего...? Чудовища? Складывалось ощущение, что мы ходим по кругу,
- Даже если плата за это - другая жизнь?
- Да, даже если. Но мы спасем ее.
- Это не одно и то же. И ты знаешь это. Я не хотел, чтобы это произошло ТАК. Не когда она в опасности.
- Эдвард, признай - ты не хотел этого в любом случае. А она хотела. И ты собирался уступить. Ты в любом случае изменил бы ее, рано или поздно. Сейчас все выглядит закономерным. Именно в этом варианте обращение обретает смысл.
- Умереть ради монстра, - прошептал я с горечью.
- Это ее выбор, Эдвард. Ты должен принять его. Но если все же собираешься говорить с ней - хорошенько подумай, о чем. Надеюсь, ты осознаешь, насколько вредно ей волноваться. Она и так ничего не ест.
- Я все равно попытаюсь отговорить ее. Я не буду сидеть сложа руки, - внезапно я вскочил на ноги, принимая решение, сжал кулаки. Ярость заполнила все мои мысли: - Вы все - можете катиться ко всем чертям со своими нелепыми убеждениями! - Я больше не мог притворяться спокойным. - Если никто не хочет помочь мне, я сделаю все сам. Я сам поговорю с ней. Я больше не буду ждать.

Мы смотрели друг на друга, но не было надежды, что кто-то из нас уступит. Поняв, что я ничего уже не добьюсь, я прошипел сквозь зубы и ушел, оставив отца одного.

========= * * * * * ==========

- Нет, нет, - рычал я, не находя себе места.

Белла целый день провела в кровати. Она чувствовала себя настолько нехорошо, что решила даже не вставать. Ее непрерывно рвало всем, что готовила Эсми, и я наблюдал - даже при одном взгляде на еду Белле становится хуже.

Карлайл настаивал, чтобы она пыталась. Он уверял, что какое-то количество питательных веществ усвоится все равно, даже несмотря на тошноту. Но было заметно, что Белла слабеет.

На острове мне казалось, что Белла немного поправилась, сейчас было понятно - если так пойдет и дальше, очень скоро ее ждет истощение. Она УЖЕ похудела, ее лицо осунулось и выглядело крайне бледным, усталым. Смотреть на нее было больно. Изучая результаты анализов, Карлайл лишь качал головой.

- Нет, - бормотал я снова и снова, читая мысли отца в данный момент. Напрасно мы возлагали надежды на амниоцентез. Белле было настолько плохо, что она потеряла сознание, когда отец брал у нее анализ крови. Розали рычала, как бешеная тигрица, не давая Карлайлу больше приближаться к мой жене.
- Ты видишь, что ты наделал?! Ей и так плохо, а тут еще ты со своими иголками!! - она прикладывала холодные ладони к побелевшему лбу, щекам Беллы, пока та не пришла в себя.

Я прочел в мыслях отца нерешительность - он осознал, что Розали ни за что не позволит ему провести процедуру и чувствовал бесконечное разочарование. Я был в ужасе, представляя иглу в животе Беллы, но без этого у нас не было ровно никаких доказательств в пользу теории Каури, а значит, и шансов что-то изменить.

Рентген так же не помог прояснить ситуацию. Тварь обосновалась прочно и не желала делиться информацией.
"Я надеялся, ваши гены смешались, - растерянно думал отец, - и рентгеновские лучи пройдут сквозь оболочку... Но нет... Хотя рентген дал более четкий снимок поверхности, и она действительно похожа на вампирскую кожу... В таком случае, могу предположить, что у плода больше от вампира, нежели от человека..."

Я застонал от бессилия. Как можно убедить Беллу, если тварь не дает узнать о себе ничего?

- Что ты об этом думаешь, Белла? - вопрошал Карлайл. Недостаточно настойчиво, - негодовал я, - отец, ты должен быть убедительнее!

Белла смущенно улыбалась, сжимая руку Розали.
- Ничего страшного, Карлайл. Уверена, у вас будет возможность изучить его получше, когда он родится.
- Ты же знаешь, Белла, я не даю гарантии, что родится... человек. Я склоняюсь думать, что он будет больше похож на вампира...

Белла искренне, уверенно рассмеялась.
- Это неважно, Карлайл, я ВЕРЮ, что все не так, как вы боитесь.

К моему ужасу, Карлайла слова Беллы заинтересовали. Я читал его сомнения. Это я всегда был убежден, что мы утратили душу, став монстрами. Отец триста лет задавал себе этот вопрос, но так и не пришел к однозначному ответу. Он хотел, нет - страстно желал, чтобы Белла оказалась права. Он не собирался больше пытаться вразумить ее, он поверил ей!

Нет! Я чувствовал отчаянное головокружение. Боль. Страх. Я потерял главного своего сторонника. Нет, Карлайл, не соглашайся с ней, борись, спорь! Не дай ей умереть...

Мысленно он извинялся передо мной, но для меня это стало сродни приговору о ее смерти. Нет.

Кухня закачалась перед глазами, когда я отринул мысли отца, не желая читать их дальше. Участвовать в этом безумии. Столешница хрустнула под пальцами, я слышал свое рычание.

- Эдвард, прекрати это немедленно, - рассердилась Эсми, но я был в ярости.

Я смотрел в их лица - Элис, Эсми, Джаспер - но не видел понимания. Почему никто не хочет услышать, о чем я говорю? Почему все отвернулись от меня? Неужели их не волнует, что Белла умрет? Неужели какая-то слепая надежда важнее очевидных фактов, хоть и не подтвержденных наглядно Карлайлом?

Я должен был поговорить с Беллой. ПРЯМО СЕЙЧАС. Я вскочил на ноги, полный решимости. Розали меня сегодня не остановит.

Джаспер вскинул голову, почувствовав мои эмоции. Я кивнул ему в сторону холла.
- Пойдем. Ты должен мне помочь.
- Что?
- Просто чувствуй, что и она. Мне нужно знать.

Он понимающе кивнул. Элис вскочила следом - лицо трагическое, губы сжаты в тонкую линию: - "Я поддержу тебя. Я тоже не хочу, чтобы она умирала".

- Спасибо, Элис.

Она кивнула, с усилием сосредоточившись на невидимом будущем. Сжала виски руками. Я видел лишь размытые силуэты, больше ничего.

"Будь помягче, сынок", - умоляла мысленно Эсми, когда мы уже выходили в гостиную.

- Карлайл, попроси Беллу спуститься, - я был зол на отца, в моем голосе кипело негодование.

Джаспер мысленно сделал мне замечание: - "Это не лучшая идея - разговаривать в таком взвинченном состоянии". Как будто у меня могло быть какое-то другое! Он не был прав - решимость только помогала. По крайней мере, это лучше, чем паника.

Но как только я увидел Беллу, вся моя готовность испарилась. Она выглядела ТАК ПЛОХО... ИЗМУЧЕННО... Она медленно шла, опираясь на руку Розали. Она уже не могла идти без помощи?! Если бы я мог, я бы покрылся холодным, липким, противным потом. Я чувствовал, как волосы зашевелились на моем теле, когда я увидел ее ЖИВОТ... Мой рот открылся, дыхание перехватило - он рос так быстро... и ЭТО уже мешало ей двигаться. Свободная рука Беллы покоилась на ясно выступающей из-под одежды округлости так, как будто она ЗАЩИЩАЛА это. Нежно, с трепетом хрупкая ладошка оберегала монстра, который, не зная жалости, намеревался забрать человеческую жизнь.

На секунду это надломило меня. Мне стало больно, но по другой причине. Видя, с какой нежностью она прикасается к животу, ЗАБОТИТСЯ о том, что растет в ней... я невольно представил совсем другую картинку, из теперь уже невозможного для нее будущего. В этой зарисовке Белла шла под руку с кем-то другим... с ЧЕЛОВЕКОМ. На ее лице играл здоровый румянец и сияла счастливая улыбка, рука обнимает красиво округлившийся живот, в котором теплится новая жизнь.

Плод любви, а не кровожадная тварь, вызывающая у меня ужас, высасывающая из нее соки... В горле плотно встал ком, мешая дышать, глаза накрыло красной пеленой. Я не мог подарить ей настоящего счастья материнства, я не был тем, кем должен - опорой, поддержкой сейчас. Я должен был вести ее под руку, не Розали. Белла выглядела такой уязвимой, что все, чего мне хотелось - это просто обнять ее, бережно усадить, ухаживать... Быть мужем, быть ТЕМ ЧЕЛОВЕКОМ...

Но я не мог даже шевельнуться. Изможденный вид любимой и осознание, что тварь в ее животе отбирает по капле ее ЖИЗНЬ, отрезвил меня ровно через секунду. Я не был тем, с кем возможно счастливое будущее. Я был тем, кто убивает ее, пусть даже сейчас и не своими руками...

- Белла... - прошептал я потрясенно, мой полный ужаса взгляд не отрывался от ее живота. Я ненавидел чудовище, заставляющее ее страдать.
- Все хорошо, Эдвард, - ее голос звучал слабее, чем обычно. На лбу появились капельки пота, как будто даже пройти по лестнице было мукой для нее.

"Что бы ты не собирался сказать, это ничего не изменит", - шипела мысленно Розали.

Твердая решимость вернулась ко мне. Если я не поговорю с ней сейчас, то не посмею сделать этого уже никогда.

- Белла, пожалуйста... - мой голос сорвался. Он звучал растерянно, было трудно облечь мысли в слова. Никакие не казались правильными, когда Белла в таком состоянии - все хуже и хуже, как будто время забирает ее с каждой минутой. Я вдруг подумал, что больше ни за что не выпущу ее из поля зрения, и пусть Розали бесится сколько угодно. Я ДОЛЖЕН видеть Беллу - столько, сколько ей осталось. Я не могу терять ни мгновения, я хочу быть рядом. Мне НЕОБХОДИМО быть рядом.

- Белла... - мое лицо, по всей видимости, отразило весь спектр моих чувств, потому что взгляд Беллы неожиданно смягчился и наполнился виной и состраданием, ее губы задрожали.

Она протянула руку, едва спустившись, и, несмотря на протесты Розали, коснулась моего лица. Я закрыл глаза, впитывая чудесное горячее прикосновение. Мне казалось, я был вдали от него вечность. Моя решимость растаяла, я чувствовал только боль. Я тонул в ней. Сколько еще будет таких прикосновений? Она хочет покинуть меня, отдав свою драгоценную жизнь за чудовище, такое же недостойное, как и я. Это самое неправильное, что она делала за всю свою жизнь, даже неправильнее, чем встреча со мной, неправильнее, чем ее желание стать одной из нас.

- Прекрати, Эдвард, я не собираюсь умирать, - сказала Белла, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо. Она хотела ободрить меня, но я слышал скрытую дрожь в ее словах.
- Белла... - я схватил ее ладошку, сжав в своих, и посмотрел в ее несчастные глаза, полные переживания за МЕНЯ. Нет, хотелось мне крикнуть! Ты не должна заботиться обо мне. О себе. Пожалуйста!

Я не заметил, как быстро Эммет очутился между нами, разорвав наше пожатие. Я не спорил, но чувство потери было невосполнимым, жгучим.

- Поговори со мной, - умолял я, мы смотрели друг на друга из-за широкого плеча Эммета.
- Конечно, - она кивнула, но внезапно побледнела и закачалась.
- Белла!
- Это ничего, - пробормотала она, вновь опираясь на руку Розали. - Просто мне нужно сесть...

Словно в полусне я наблюдал, как Розали аккуратно вела Беллу к дивану.
- Сейчас Эсми принесет что-нибудь, - нежно ворковала Роуз, улыбаясь так, словно ничего особенного не происходит.

Бледная, как полотно, Белла почти упала на белое покрывало.

- Это потому, что ты ничего не ешь, - строго сказала Розали. - Эсми, давай попробуем фрукты? И соки?
- Сейчас, - откликнулась мама из кухни.

Я на негнущихся ногах подошел к дивану. Эммет преследовал меня, преграждая путь.

Что за чертовщина? Почему они считают меня опасным? Разве я мог сделать что-то самому дорогому для меня человеку? Своей жене? Той, за которую готов отдать собственную жизнь, не раздумывая?

- Прошу тебя, Белла, - я заставил себя начать говорить, каждое слово давалось мне с огромным трудом, словно мой рот был наполнен ватой, а мысли заледенели.
- Присядь, - она протянула руки, и, когда я опустился перед ней на колени, несмотря на напряжение Эммета и шипение Розали, обняла меня за шею. Я выдохнул, уронив голову на ее плечо, мгновенно заключая ее в кольцо своих рук.
- Белла... - я не знал, насколько нуждался в ее объятиях, пока не почувствовал ее руки на себе. Пока она не оказалась настолько близко...
- Поосторожнее, идиот, она же беременна! - выплюнула Розали в негодовании, желая броситься на меня, едва сдерживаясь, чтобы не сделать этого немедленно.

Я, как мог, постарался ослабить объятия, но потребность чувствовать Беллу в своих руках была так велика, что я не мог дышать. Я был рад узнать, что она не сердится на меня, но в то же время чувствовал невыносимую боль от мысли, что теряю ее прямо сейчас. Каждая неумолимая минута приближала ее смерть, если я не смогу все исправить.

"Ох, она сильно переживает за то, что причиняет тебе боль, - внезапно прокомментировал Джаспер. - Ее чувство вины почти такое же сильное, как твое".

Я застонал. Я хотел, чтобы она заботилась о СЕБЕ. Не обо мне.

Тонкие пальчики стали гладить мою щеку, УТЕШАЯ. Но от этого стало только хуже. Я не искал утешения, я хотел лишь одного - СПАСТИ ее!

Я резко отпрянул, потому что должен был видеть ее глаза, когда буду говорить. Мои пальцы осторожно прикоснулись к бледной, теперь похудевшей щеке. Белла печально улыбнулась, глядя на меня так тепло и сочувственно, что мне стало дурно от этого.

На секунду я услышал мысленное напряжение каждого в этой комнате - особенно Эсми, она больше всех боялась того, что я скажу. Она не хотела бы, чтобы я ранил Беллу словами. А я, несомненно, именно это и собирался сделать.

Розали источала ненависть ко мне и бросала мысленные ругательства, но ее сдерживало обещание, данное Белле - о том, что она позволит нам поговорить. "Но только один раз", - с неохотой уступила Розали, полная опасений, что Белла может послушать меня, и тогда ее мечте придет конец.

А затем я постарался отключить в своей голове любые мысли, кроме Джаспера.

Часть 3

- Белла, любимая, - мой голос внезапно охрип, было почти невозможно заставить себя произнести то, что собирался, я перешел на шепот, - ты ведь знаешь, о чем я хочу поговорить...

Белла смотрела на меня, не отрываясь, в ее глазах застыла такая мука, такая очевидная вина, что мое дыхание перехватило, я не мог говорить дальше. В их шоколадной глубине плескались скорбь и радость целого мира. Доверие - вот что еще читалось в них. Было трудно представить, как можно разрушить его. Я вдруг понял Карлайла - понял причину, по которой он сдался, не смог бороться. Я ощутил те же робость и сомнения, что и он. Глядя в глаза любимой, полные сочувствия и спокойной уверенности, смирения и, черт возьми, понимания, что она делает, на что идет - я растерялся... Я видел это в ее глазах - она ЗНАЛА, что ЭТО убьет ее, но она шла на это. Осознанно... Боль за меня была совершенно очевидна в ее глазах, но я не видел в них ни малейшей надежды на компромисс. Она уже все решила... Напрасно Розали беспокоится, нет силы, которая бы заставила Беллу передумать. Ее не пугала даже смерть.

Словно мне в глотку вогнали железный кол, раскаленный добела - все нужные слова застряли в горле... Я буду последним негодяем, если отниму сейчас у нее надежду, если использую ее чувство вины в своих целях...

Но я не мог оставить все как есть. Чем я буду лучше Карлайла, если отступлюсь? Чем я буду лучше того монстра, который прямо сейчас уже убивает ее изнутри? Я должен хотя бы попытаться...

- Любимая, - я шептал, я взял ее за руки, моя поза и мое лицо - все было преисполнено мольбы, я буквально через силу выталкивал из себя фразы, выдержать ее доверчивый взгляд было почти невозможно. - Ты знаешь, о чем я хочу просить тебя... Ты знаешь - я не желаю тебе зла... Я прошу тебя прислушаться ко мне. Белла, любимая, пожалуйста... не делай этого... Не жертвуй собой... Ради меня!

На секунду она поджала губы, и было совершенно невозможно определить выражение ее лица - то ли мои слова ранили ее, то ли, наоборот, она боится ранить меня... А может, и то и другое. Затем ее взгляд стал слегка снисходительным.
- Если ты снова об этой чепухе, связанной с отсутствием у тебя души, то ты знаешь - я не верю в это.

После первых трудных слов мне стало легче говорить дальше.
- Любимая, - взывал я к ее благоразумию, - посмотри вокруг, кого ты видишь? - я прилагал огромные усилия, чтобы мой голос звучал мягко, а не грубо.

С той же снисходительной улыбкой Белла ответила:
- Я вижу добрых, хороших людей. Семью, заботящуюся друг о друге... и обо мне, - на секунду ее взгляд, полный благодарности, метнулся к Роуз, и та ответила ей напряженной, но
широкой улыбкой.
- Нет, любимая, нет, - я слегка встряхнул ее ладошки. чтобы она смотрела на меня. Я изо всех сил сдерживал желание зарычать от бессилия. - Я знаю, ты считаешь меня хорошим, ты веришь в меня, но я... не человек! Мы - не люди. И там, внутри, - я осекся на маленькую долю секунды, но закончил, - не может быть человек... Прости, что не оправдал твоих ожиданий, но...

Боль, исказившая любимые черты, заставила меня задрожать.
- Это неважно, - сказала Белла. - Я все равно не дам ему умереть. Он достоин жизни, как и ты, как и все вы.
- Даже ценой собственной?
- Да, - ответила она просто, и мое сердце сжалось, раздробилось от спокойствия, с которым это было произнесено.

Вдруг все поплыло перед моими глазами, комната потеряла четкие очертания, словно я снова шагнул в черную пропасть, ощущая падение каждой клеткой своего тела.
- Не надо, - простонал я, борясь с собой, пытаясь вспомнить хоть один аргумент, который собирался привести. Моя голова упала на ее колени.
- Розали, не нужно, успокойся, - примиряюще сказала Белла где-то надо мной. - Я не изменю решения, не бойся. Но мы должны поговорить, чтобы Эдвард понял это.

Мысленные возмущенные крики Розали заполнили мою голову. Она ненавидела меня сейчас и мечтала заставить замолчать. Могу сказать, что чувства наши были взаимны, вот только поддержка всей семьи, да и факт, что я могу причинить Белле еще большую боль, сдерживал меня от немедленной расправы. С какой мстительной радостью я свернул бы сейчас ее эгоистичную шею! Она напоминала мне монстра, растущего в моей любимой - равнодушного и бессердечного. Напрасно я пытался отгородиться от ее молчаливых оскорблений - они кричали в моей голове, мешая сосредоточиться.

Теплая ладонь Беллы легла на мой затылок.
- Эдвард, я не собираюсь умирать. Карлайл сказал, что яд все исправит. Не надо, не переживай, вы спасете меня. И тогда я не вижу разницы...
- Для меня есть разница, Белла, - с жаром воскликнул я, поднимая голову, ища в ее глазах хоть капельку сомнений. - Тебе вовсе незачем рисковать собой. Я сделаю все, что ты хочешь, выполню любую просьбу! Только живи, Белла! Пожалуйста! - мой голос окреп, мне уже нечего было терять. - Умоляю, не жертвуй собой. Не ради ЭТОГО. Оно того не стоит. Я того не стою... Не отдавай свою жизнь за такое же чудовище, как я...

Розали зашипела, как разъяренная кобра.
- Тебе обязательно говорить все это, да?! - ее голос был полон яда.

"Эдвард! - мысленно ахнула Эсми. - Ты не чудовище!"

- Но ты не чудовище, - уверенно сказала Белла, стараясь выглядеть спокойно, но было видно, как мои слова ударили ее. Джаспер подтверждал это, посылая мне мысленные предупреждения.
- Кто же я? - было уже неважно, кто и что подумает обо мне, лишь бы Белла поняла. - Посмотри на меня и скажи - кто я? - Взгляд Беллы выражал лишь сочувствие, это убивало меня.
- У тебя такой вид, будто ты преступление совершил.
- Так и есть, - вымученно прошептал я, - посмотри... посмотри, что я сделал с тобой, - мне хотелось, чтобы сама земля сейчас разверзлась подо мной и проглотила меня. - Эта... беременность убьет тебя, Белла. Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты страдала...
- Но я не страдаю! - она слабо улыбнулась и погладила меня по волосам. - Это всего на три-четыре недели, глупенький. Потерпи. А потом все закончится.

При слове "закончится" меня окатило ледяным страхом.
- Нет, Белла, нет! - зашептал я как безумец. - Прошу, позволь мне спасти тебя! Сейчас! Сейчас, пока не слишком поздно.

Непроизвольно на этих словах образ мертвой индианки полыхнул в моем сознании. Женщина лежала, выгнувшись в неестественной позе - рваные раны, следы жестоких повреждений, словно ее избивали, приоткрытый рот... Ужас накрыл меня, когда лицо индианки заколебалось и сквозь него, как насмешка над моими попытками спасения, проступили знакомые черты моей любимой. НЕТ. Широко распахнутые, мертвые глаза Беллы смотрели на меня из глубин моего воображения... Нет, нет...

- Пожалуйста, Белла! - я почти до боли сжал ее пальцы, прилагая титанические усилия, чтобы избавиться от кошмарного образа в голове. Я сосредоточился на взгляде любимых глаз, но это не приносило облегчения. - Я умоляю тебя, не делай этого. Прошу, пожалуйста!

Упрямая складка прорезала лоб Беллы, губы сжались в тонкую полоску.

"Ты делаешь ей больно. ОЧЕНЬ больно", - слова Джаспера будто хлыстом ударили меня по лицу.

Я вздрогнул, но лицо Беллы снова смягчилось, складочка разгладилась, она заговорила спокойным, терпеливым тоном со мной:
- Ты же хотел, помнишь, чтобы я имела возможность родить ребенка? Переживал, что лишаешь меня этого?

Вся моя решимость сломалась на этих словах. Я закрыл глаза, пытаясь собрать осколки воли.
- Помню, - подавленно прошептал я, мне хотелось умереть, но не слышать этого.
- Ну так твое желание сбылось!
- Нет... Нет, не так... - я в отчаянии качал головой, но я ничего не мог противопоставить ее словам. Мой мир разрушался снова и снова, я не мог остановить это. - Не ценой жизни. Я говорил о ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ребенке, а не об ЭТОМ...
- Ох! - Белла глубоко задышала, ее лицо покраснело от гнева, она отняла свои руки, лишив меня возможности прикасаться к ней.

От этого я вздрогнул, бессильно отшатнулся. Ее раздраженный взгляд жег меня, лишая самой жизни, ломая мою уверенность...
- Перестань повторять это! - шипела Розали сквозь зубы, готовая оттолкнуть меня, загородить Беллу собой.

Мне не нужно было слушать Джаспера, все эмоции Беллы были написаны у нее на лице - ей было больно.
- Прости... - беззвучно прошептал я, но я не чувствовал достаточно вины. Если мои слова помогут, боль не будет иметь значения.
- Я же говорила тебе, - Белла вздохнула, справляясь с гневом, - что я не верю в твою чушь про душу. У тебя есть душа, и у него тоже, - она погладила живот, - и у всех в этой комнате! Как и у меня. Успокойся. Все будет хорошо. Я не умру, - она вновь протянула руки, приложив ладони к моим щекам и близко заглядывая в глаза. - Ты не дашь мне умереть. Мы со всем справимся!
- Белла... - я закрыл глаза. - Тебе незачем рисковать... В этом нет смысла... Все может быть иначе...
- Прекрати, - она отняла руки. - Я не передумаю. Он родится и точка.

Внезапно новая боль скрутила меня. Что будет, когда Белла увидит родившееся существо? Когда она убедится, что я был прав? Поймет, что умирала зря? Каково будет ей осознать, что она напрасно надеялась? Что, если нам придется убить его? Что станет тогда с ней, с ее чувствами, с ее верой? Она станет бессмертной, но сможет ли она простить меня за отнятую надежду? Или будет ненавидеть меня вечность?

- Ох, Белла... - только и сказал я. С болью я смотрел в ее глаза. У меня даже не было сил поднять руки, они бесполезными плетьми лежали на коленях. - Ты хотела детей? Ты говорила, что нет... - я почти не мог шевелить губами, произнося это. Я не хотел знать ответ.
- Ох!... - она всплеснула руками. - Я не врала. Но раз он уже есть, зачем отказываться? - с нежностью она погладила свой живот. - Только подумай, ведь ты же мечтал об этом! Кто знал, что такое возможно? И вот оно! Это же настоящее чудо!

Белла ласково улыбалась мне, но ее слова что-то рвали внутри меня, оставляя кровоточащие раны. Новая мысль поразила меня - ужасная, испепеляющая истина.
- Ты еще могла бы иметь детей... - почти беззвучно произнес я, чувствуя, как бессилие и безнадежность сковывают льдом мое тело и язык, как мрак сгущается вокруг. Я говорил так тихо, что даже не был уверен, что Белла слышит меня: - У тебя еще могли бы быть дети, если бы ты захотела. Ты знаешь, я не стал бы мешать тебе...
- Ну все, хватит! - заорала Розали, решив, что самое время вмешаться. Она яростно шипела: - Ты уже достаточно сказал на сегодня! Оставь ее в покое. Белла хочет ребенка, и она родит его! Уходи! Ты делаешь ей больно! ЭММЕТ!

Эсми уже давно стояла неподалеку с подносом в руках, теперь она подошла ближе. Я слышал мысли моей семьи - все они, даже Элис, хотели, чтобы я остановился... Но я уже и так был неспособен произнести хоть слово. Я не чувствовал земли под собой. Я был неправ. Все было ошибкой. Ее обращение принесло бы ей боль, такую же, как у Розали. Спустя года... А я уже почти пошел на этот шаг... Поверил ей... Она хотела детей. Она захотела бы их позже, когда ничего нельзя было бы повернуть вспять.

- Эдвард, не переживай, со мной все будет хорошо, - пообещала Белла, глядя, как Эммет оттесняет меня от дивана безо всякого сопротивления с моей стороны, затем посмотрела на Роуз, и в ее голосе зазвучали нотки паники: - Пожалуйста, я не хочу, чтобы он уходил!

От ее слов меня передернуло, я очнулся от оцепенения, в котором пребывал.

- Но он же говорит тебе гадости! - возмутилась Роуз, пробуждая во мне животное желание ударить ее.
- Не важно. Мне с ним... спокойнее, - увидев, как брови Розали удивленно взлетели вверх, Белла тихо добавила: - Я так чувствую. Правда.

Я остановился, замер, как вкопанный, пристально глядя на Беллу. Она не хочет, чтобы я уходил. Никто не заставит меня сделать это... Если она хочет убить себя, я последую за ней. Если есть шанс, что она выживет, я использую его. Но я должен быть с ней каждую оставшуюся минуту. Она нуждается в моей поддержке, чего бы мне это не стоило.

- Оу, ну тогда конечно, дорогая, - Розали притворно улыбнулась и наградила меня испепеляющим взглядом. - Только пусть закроет уже рот. И пусть не подходит слишком близко.

Мой оцепеневший от боли разум с трудом работал, мысли медленно, но навязчиво возвращались к потрясшей меня реальности. Я был раздавлен действительностью, растерян, уничтожен. Белла хочет ребенка? Так сильно, что готова умереть из-за него? Может, я смогу использовать это? Нарисовать красивую перспективу, где ей не придется умирать, где она еще может быть счастлива... Безумие. Моя голова кружилась - пустота, безнадежность, это все, что я ощущал сейчас. Я потеряю ее навсегда, если у меня получится. Я знал это, но не мог перестать обдумывать порожденный беспредельным отчаянием план. Жизнь - вот, что имело значение. Спасти ее любой ценой. Должно быть, я сумасшедший. Как мог я размышлять о том, чтобы предложить Белле избавиться от одного ребенка в обмен на другого?

"Придумал что-то?" - Джаспер за моей спиной с любопытством слушал мои эмоции.
"От тебя исходит надежда", - уточнил он.

Надежда? Значит, вот как это выглядит? Если так, то почему мое мертвое сердце пульсирует, ожесточенно сжимается и разрывается на части? Разве смогу я предложить это Белле в лицо? Разве позволят мне сказать это вслух? Мне нужен был кто-то, кто был бы на моей стороне - хоть один. Я проник в головы членов моей семьи, надеясь нащупать хоть какую то зацепку. Розали была настроена решительно - она пресечет любую мою попытку заговорить. Эммет чувствовал себя слегка виноватым, но твердо поддерживал сторону Розали. Эсме жалела Беллу и понимала ее, испытывала к ней материнские чувства. Карлайл и Элис не собирались больше спорить, не желая вносить раздор в семью. Джаспер сосредоточился на моих эмоциях, чтобы предупредить остальных, если они выйдут из под контроля.

Имя Джейкоба Блэка само собой всплыло в моей памяти. Я задохнулся. Моя идея была чудовищной, мерзкой по своей сути, но разве он не был тем единственным, к кому она могла бы прислушаться? И он любил ее. И она его, хотя и не так сильно, как меня. В конце концов, это уже не будет иметь никакого значения, если она сможет меня возненавидеть. С ним она могла бы быть счастлива. Меня затошнило от одной только мысли об этом. Но если это то, что спасет ее, остальное неважно. Стоило только представить этот мир, в котором нет ЕЕ... и мой желудок скручивало в муке, земля казалась неустойчивой, а ноги ватными. Однажды я уже испытал это... Пустое, бессмысленное существование - настоящий ад. Каждая секунда вечности станет пыткой для меня. Это будет конец всего - самого смысла вселенной. Тогда я ничего не мог сделать, мне просто сообщили об этом. Сейчас будет во сто крат больнее, потому что я буду наблюдать, как она умирает. Из-за меня. Мне придется смотреть день за днем, час за часом, как она угасает, уходит из жизни. Я снова не мог дышать, я бы сделал что угодно, чтобы предотвратить такое.

"Ты плохо выглядишь, брат", - Эммет смотрел на меня со смешанным выражением сочувствия и почти испуга. Я увидел его глазами свое лицо - бледное, почти белое, безжизненное, искаженное. Глаза горели безумием, не мигая глядя на единственную и любимую, на солнце, осветившее тьму моей вечности, которая собралась оставить меня во мраке ночи навсегда, отдав жизнь за бездушную тварь. Меня зашатало.

Белла взглянула на меня в этот самый миг. Ее лицо побледнело, страх отразился в глубоких карих глазах.
- Эдвард?

Я быстро отвернулся, пытаясь взять себя в руки, скрывая боль. Мои переживания не должны ее коснуться. Мне почти удалось справиться с собой, когда ее слова резанули мой мозг.
- Я не умру, Эдвард, обещаю, - в ее тихом испуганном голосе сквозили слезы, которые едва не заставили меня снова броситься перед ней на колени и умолять жить...

"Чувство вины не убавляет ее решимости, - жестко отметил Джаспер. - Ты только делаешь ей больнее".

- Я не хотел, - тихо прошептал я.

"Возьми себя в руки. Не показывай ей... И меня не своди с ума".

Я кивнул, но сказать было легче, чем сделать. Джас едва слышно вздохнул за моей спиной.

- Поешь, - отвлекала Розали, протягивая Белле поднос. - Помнишь, что сказал Карлайл? Ты должна есть.

Это сработало. Бешено стучащее сердце Беллы успокоилось, хотя ее лицо исказила гримаса, лишь только она взглянула на еду.

- Ну же, - увещевала Розали, - тут же только яблоки и сок. От этого не станет плохо...

Белла кивнула со страдающим видом, глубоко вздохнула несколько раз и неуверенно взяла стаканчик. Даже сквозь смертельную бледность ее щеки залились слабым румянцем.
- Перестаньте на меня смотреть, пожалуйста, - смущенно пробормотала она прежде, чем начать тихонько пить.

Что произошло дальше, трудно описать словами, потому что я не отдавал себе отчета, что делаю.

Словно в замедленной съемке я наблюдал, как стаканчик выпал из рук Беллы и покатился по полу, заливая ковер оранжевым цветом. Лицо Беллы стало почти таким же белым, как покрывало, ее голова неестественно качнулась. Она схватилась за горло, и все, что она успела выпить до этого, фонтаном вылетело из нее.

Я едва видел, как руки Розали подхватили ее, уже падающую с дивана. Едва слышал, что кричу что-то, умоляя. Все закружилось перед глазами, когда я бросился к Белле, но, похоже, меня снова крепко держали. Я не чувствовал этого. Боль пронзила руки, но мне было наплевать. Я потерял себя, бессвязно крича, не понимая, что именно.

А потом, когда я увидел Карлайла, озабоченно склонившегося над Беллой, мой разум окончательно помутился. Его губы шевелились, но я не мог расслышать ни слова, только в ужасе смотрел, как Белла, скорчившись, обнимает живот, как слезы текут по ее щекам.

Я рвался вперед, но был слишком потрясен, чтобы справиться с двумя навалившимися на меня братьями. А потом Беллу закрыли от меня, я больше не мог видеть ее.

- Нет, нет, - бормотал я, изо всех сил вслушиваясь, о чем говорят в комнате, не соображая, где я, что происходит, почему меня держат.

- Где, где? Говори, Белла,- настойчиво просил Карлайл.
- Вот здесь, кажется, - ее голос был так слаб, что я едва расслышал его. В нем сквозила такая беспомощность, мука...

Ей больно? Тварь делает ей больно? Словно сквозь вату я услышал яростное рычание, не сразу сообразив, что оно мое собственное.

- Держите его подальше, - я был шокирован тоном отца, он говорил про меня.

Нет!

Я снова услышал свое рычание, но хватка на моих руках не ослабевала, и что-то толкало меня в грудь, пока я не оказался на кухне. Ярость ослепляла, но я услышал голос Эммета.
- Все в порядке, Эдвард! С ней ВСЕ В ПОРЯДКЕ. Ее просто вырвало и все. Больше НИЧЕГО.

Это принесло мне облегчение. Я глубоко вздохнул - раз, другой, третий - чувствуя, как реальность медленно возвращается ко мне.

- Розали, отведи ее наверх, - возбужденно настаивал Карлайл, - я сделаю ей укол успокоительного... Белла, Белла, ты сможешь идти? Ты должна постараться успокоиться... Точно ничего не болит? Ты уверена?

- Что? Что случилось? - прошептал я, дрожа всем телом, глядя глазами Карлайла на очень бледную Беллу. Она тяжело дышала, руки продолжали обнимать живот. Трудно было поверить, что ей не больно, вся ее поза, испуганный вид просто кричали об этом.

Эммет отпустил меня, но Джас продолжал держать мои руки за спиной, на всякий случай. Эммет участливо пожал плечами.
- Э-э... похоже, в этот раз виноват ты... Зря ты затеял этот разговор. Белла понервничала, ну и... - он замолк, потому что я в оцепенении уставился на него. Его слова многократным эхом повторялись в моей голове. Из-за меня. Белле стало плохо из-за меня.

Эммет вздохнул, его взгляд был полон боли и сострадания. Шагнул назад.
- Ладно, не бери в голову, - он махнул рукой и медленно отступил, пристально глядя на меня, неуверенный, что ему стоит уходить. Посмотрел на Джаспера, после чего кивнул. - Ладно, Рози зовет меня. Я пойду. Я ей нужен, - еще раз вздохнул и исчез.

Я не знаю, как я смог выдержать следующие два часа. Я находился в полубреду, мои мысли метались по всему дому, от разума к разуму. Я обещал себе, что больше не отойду от Беллы, но меня снова не подпускали к ней, не доверяя больше. Я был на грани сумасшествия, ища в умах членов моей семьи хоть что-нибудь, что поможет все исправить...

Эсме была вместе с Розали наверху, поддерживала мою жену. Эммет тоже ушел к ним, я видел, как он пытался шутить, чтобы подбодрить Беллу, но она казалось очень слабой и... несчастной.

Элис была подавлена так же, как и я. Ее убивала невозможность разглядеть будущее. Она тихонько сидела на стуле в углу, поджав колени и положив на них подбородок, и смотрела, как я, словно затравленный зверь в клетке, хожу по кухне туда-сюда. Она молчала.

- Да что с тобой такое?! - вскричал я, когда Карлайл появился на пороге кухни. - Что с вами со всеми?! - повернулся я, быстро пробегая взглядом от Джаспера, собранного и непреклонного, к испуганной, полной сочувствия и жалости, Эсми, к потерянной несчастной Элис, и снова обернулся к отцу.
- Она заснула, - сдержано сказал он.
- Как ты можешь быть таким спокойным?! - простонал я с отчаянием. - Разве ты слепой?! Неважно, чего хочет Белла! Очевидно, что она НЕ СМОЖЕТ перенести эту беременность! Разве ты не видишь, что происходит с ней?! Ей не хватит сил, она умрет раньше, чем эта тварь успеет вырасти!

Я был в ярости, мне было безразлично шипение Розали наверху, меня не тронуло, что Эсми в ужасе ахнула от моих слов. Они должны ПОНЯТЬ, наконец!

Рука отца легла на мое плечо, прерывая мою тираду и останавливая движение по кухне. Мои плечи поникли, я смотрел на отца с бесконечной мольбой. Он тяжело вздохнул.
- Завтра я поставлю ей поддерживающую капельницу. Ей станет лучше. Возьми себя в руки, Эдвард, не трать силы. Мы должны все усилия направить на поддерживание ее жизни, а не на напрасные разговоры. Ей нельзя нервничать - это истощает ее еще быстрее. Если ты хочешь, чтобы она выжила, побереги нервы, и свои, и ее. Эдвард, ты нужен Белле. Она звала тебя, когда засыпала...

И с этими словами он ушел, оставив меня наедине с разверзшимся прямо под ногами моим личным адом...

Глава 30. ОТЧАЯНИЕ Часть 1. Часть 2.
После ваших прекрасных комментариев)))) Приятно, что кто-то читает)))
_________________

Очень длинная глава и прекрасная. Спасибо! Мне очень нравится твое произведение! Хочу читать еще и еще.

 » Глава 30. ОТЧАЯНИЕ Часть 1. Часть 2

ГЛАВА 30. ОТЧАЯНИЕ Часть 1

За стихотворение к главе спасибо Natali Kery.

В своём отчаянье ты смерти был бы рад!
Как будто-бы в огне себя сжигая
Горит душа твоя, горит... Но не сгорая,
Весь мир твой превращает в прах и ад.

В её глазах - твоё спасение, твой рай,
Твоя душа, твой мир. Любя так беззаветно
В надежде всё спасти, ты безответно
Кричишь : "Пожалуйста, живи! Не умирай!!!

Нет тяжелее испытания, чем когда любимая умирает по твоей вине. Когда огромные усилия нескольких лет, потраченные на построение и поддержание хрупкого, почти невозможного счастья, подпитываемые маленькой, но отчаянной надеждой, оказываются напрасными. Когда с таким трудом возведенный тобой шаткий мир рушится. По кирпичику, целыми блоками все гибнет, падает к твоим ногам. И ты видишь лишь обугленные развалины своего счастья там, где еще недавно твердыней мерцало полное радужных надежд будущее.

Я не думал, что может быть еще хуже, чем уже есть. Даже когда увидел с утра Беллу, бледную и измученную, неспособную уже самостоятельно спуститься со второго этажа. Всего за несколько дней она стала выглядеть так, будто болезнь месяцами разрушает ее, отнимая силы. И когда Карлайл сообщил, что капельницы и поддерживающие уколы не помогают, потому что плод отторгает любые питательные вещества из организма матери. И когда стало заметно, что тварь уже причиняет ей боль: Белла морщилась, пытаясь подыскать удобное положение, и я в ужасе замечал ее попытки скрыть от меня свои мучения, но ладошки то и дело касались растущего живота, будто в касаниях она искала облегчение.

Волосы шевелились на моей голове, страх скручивала желудок. Чувство вины и невыносимого сострадания, желания помочь и невозможности этого испепеляли мой разум. Я видел свое восковое лицо, глаза, переполненные болью, страхом и отчаянием с шести разных точек зрения ежечасно, ежеминутно. Видел свое искаженное мукой отражение в несчастных, страдающих вместе со мной шоколадных глазах. И все силы я бросал на то, чтобы не выпустить больше наружу зверя, пожирающего меня изнутри. Он остервенело вгрызался, разрывая мое сердце на части, каждый раз, когда я видел: Белле хуже… Белле хуже…

Смотреть на то, как она губит себя, чувствовать себя жалким, беспомощным, неспособным сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти… не было ничего кошмарнее этого за все мое существование. Понимать, что она обманывается, надеясь на чудо, верит, что чудовище внутри нее, отбирающее ее жизнь, ее силы, это ребенок – было сродни ударам ножа, раз за разом, оставляющим кровавые рваные незаживающие следы на моем сердце.

Теперь подавлены были все. Элис изводила себя попытками увидеть будущее. Она проводила все время, вглядываясь в его зияющую пустоту снова и снова. Иногда ей удавалось сконцентрироваться настолько, что я вместе с ней начинал видеть размытые фигуры, в которых смутно можно было угадать кого-то из нас, но никогда – Беллу. Словно ее и не было. УЖЕ не было среди нас. Увидеть даже такие образы стоило Элис огромных усилий и невероятного напряжения воли, но никак ей не удавалось приоткрыть завесу полностью. Я видел, какую боль причиняло ей собственное бессилие. Именно тогда, когда ее помощь была нужнее всего, она оказалась не у дел.

Карлайл словно постарел на десяток лет, ища способы помочь Белле выдержать. Его растерянность и отчаяние росли по мере того, как он исчерпывал свои возможности и знания. Ничего не помогало. Белла умирала.

Эсми, Эммет, Джаспер – я почти не слышал, что они говорит, не видел их лиц. Все они сливались для меня в одно бесформенное пятно, как в видениях Элис. Я смотрел только на Беллу, ради нее изо всех сил сдерживая бушующую внутри меня агонию.

Хрупкость и беззащитность ее человеческого слабого тела становилась все более заметной - так быстро, что это внушало ужас. Чудовище высасывало ее силы, ухудшение прогрессировало буквально с каждым часом, а не днем. Казалось, Белла становится эфемерной, ненастоящей, как будто одной ногой она все прочнее вставала на ТУ сторону, колеблясь между жизнью и смертью.

Следующим же вечером Белла наотрез отказалась подняться ночевать наверх. Она смотрела на меня таким взглядом, когда Розали пыталась убедить ее пойти поспать, словно боялась, что я исчезну. Она не хотела оставлять МЕНЯ одного, осознал я лишь некоторое время спустя, как будто мои мыслительные процессы были заторможены, и я не смог понять этого сразу.

И, несмотря на то, что меня по-прежнему удерживали на расстоянии, я был бесконечно благодарен, что у меня появилась возможность быть рядом, смотреть на любимые черты, ведь каждая секунда могла оказаться последним шансом видеть ее живой. И я проглатывал свою боль, боясь расстраивать Беллу еще сильнее. «Ей нельзя волноваться – это истощает ее быстрее», - слова Карлайла повторял в уме теперь уже не только я, пряча свой страх как можно глубже. Все чувствовали то же самое, активно поддерживая внешнюю маску спокойствия, надежды, веры.

Поэтому, когда внезапно Белла захотела поговорить с Чарли, никто не посмел ей перечить.
- Вдруг я больше его никогда не увижу? – убеждала Белла, сильно бледнея. – Я не могу причинить ему такую боль. Я должна поговорить с ним, вдруг это в последний раз!

Это было неправильным, но кто мог сейчас, на пороге смерти, отказать Белле? Никто не решился возражать, промолчали все.

Карлайл быстро придумал историю про очень заразную болезнь, при которой нельзя нарушить изоляцию, а значит Чарли нельзя увидеться с Беллой. Бог знает что Чарли подумал о нас, но он поверил, и хриплый, неестественно слабый голосок его дочери послужил наилучшим доказательством выдуманной версии.

Белле стало настолько лучше после разговора с отцом, что она даже смогла поесть. Не важно, что закончилось это снова тошнотой, ведь до этого больше суток Белла не могла даже взглянуть на еду.

С тех пор Чарли стал звонить по нескольку раз в день. Никто не рискнул спорить, даже когда Белла повеселевшим голосом сообщила, что придумала способ не расставаться с отцом вообще. Это было глупо и шло вразрез с правилами нашего мира, но все так боялись огорчить Беллу, так втайне радовались, что это помогает поддерживать ее настроение, а значит, и сил прибавляет, что только кивали, соглашаясь.

- Когда я смогу достаточно себя контролировать, - мечтала Белла вслух, ее ввалившиеся щеки, обтянувшие хрупкие скулы, даже слегка порозовели от воодушевления, - то какое-то время – несколько лет, возможно – я смогу приезжать сюда повидать отца. За несколько лет люди не стареют сильно, он ничего не заметит. А потом мы что-нибудь придумаем… Например, так же, как Джейк провернул со мной… - ее глаза загорелись, и она рассказала всем, как Джейкоб заставил ее саму придумывать объяснения его странному поведению, когда не мог открыто признаться ей, что он оборотень. Слова Беллы имели смысл, но только в одном случае – если она ВЫЖИВЕТ.

Этот разговор вновь вернул меня к мыслям о моем недавнем сопернике, враге номер один – Джейкобе Блэке. Сейчас я был готов на все, даже умолять его о помощи, чтобы только выиграть время. Отнять Беллу у смерти, с каждым часом шагающей все ближе и ближе, жестоко ухмыляющейся, распахивающей черные объятия.

Мог ли я позвонить ему? Как дать ему знать, что мы уже вернулись? Придет ли он, чтобы я смог с ним поговорить? Захочет ли он выслушать меня? Или, может, рассмеется мне в лицо, источая ненависть? Ему, определенно, безразлична моя судьба, но к жизни Беллы он вряд ли останется равнодушным. Для него это будет шанс спасти ее, так же как и для меня. И уже неважно, что тогда Белла будет потеряна для меня навсегда, важно, что она будет жить.

Стоило только подумать об этом, и страшный образ окровавленного и изломанного тела индианки с застывшим мертвым лицом Беллы вновь начинал преследовать меня, погружая в агонию. Этот кошмар теперь стал моим постоянным спутником, я не мог выбросить его из головы, бесконечно долго глядя в измученное лицо любимой, вслушиваясь в напряженное сердцебиение, начиная паниковать, если вдруг мне казалось, что удары сердца слабее или быстрее, чем обычно.

Я словно стоял на одном краю бездны, а Белла – на другом. Края, пульсируя, расходились все сильнее, как стороны огромной кровоточащей раны, а я балансировал на самом краешке, на носочках ног. Равновесие было потеряно, я уже мог чувствовать, как падаю в чернеющую пустоту, пытаясь дотянуться до любимой, оставшейся на той стороне. Тьма сгущается, лицо меркнет, и я погружаюсь в свою агонию, снова.

Я боролся с собой, держа чувства внутри себя одной лишь волей, ради Белла не позволяя им просачиваться наружу. Я видел, насколько сильно она переживает за меня, бледнеет, видя боль и страх в моих глазах. Я должен был защитить ее от напрасной вины.

Я искал выход вместе с Карлайлом, присутствуя в его мыслях постоянно, и вместе с ним терял надежду.

Я думал, я шагнул в свою пропасть, когда Белла решилась пожертвовать собой, и я осознал, что она скоро умрет. Я думал, я падаю в свою бездну каждый день, наблюдая, как она сдает все больше и больше – с каждым часом. Но оказалось – это ничто по сравнению с тем, что ждет меня впереди. Разве я думал, что может стать еще хуже? Разве знал, что планирует чудовище, которое я поселил в ней? Я и понятия не имел, что прежде, чем забрать жизнь, мое творение будет еще и калечить ее!

- Что с тобой? – вскрикнула Розали, когда Белла неожиданно выпрямилась, задыхаясь и обхватывая живот руками. Ее глаза распахнулись – они были заполнены ужасом.
- Белла? – это было последнее слово, что сорвалось с моих уст, точнее, последнее, которое я осознавал.

Нет слов, достаточно сильных, чтобы описать то, что произошло дальше.

- Нет! – заорал я, когда тело Беллы выгнулось под неестественным углом, а из горла вырвался леденящий душераздирающий крик.

Моя человечность исчезла в этот же миг. Слепая, всепоглощающая ярость захлестнула сознание, подчинив своей воле. Я прыгнул вперед, ненавидя тварь, причиняющую любимой боль. Что-то сбило меня с ног, но я рвался, выламывая собственные руки, исступленный рев раздирал мое горло. Красная пелена затуманила зрение, когда я увидел содрогающийся, как в конвульсиях, живот Беллы, словно живущий собственной жизнью. Багровые пятна, расплывающиеся на светлой коже, были ничем иным, как кровоизлияниями от внутренних ударов. Это видение смыло последние остатки моего разума в пучину ненависти. Эта тварь избивала ее изнутри! Эта тварь убивала ее прямо на моих глазах!!

Я потерял рассудок.

Вся комната подернулась кровавой завесой, я видел все через призму собственной чистейшей стопроцентной ярости, которую невозможно обуздать. Мои инстинкты зверя вырвались на волю, стремясь защитить любимую. Жажда крови, жажда смерти чудовища заполнила все уголки моего существа.

Каждый крик Беллы пронизывал меня насквозь, до самых глубин, в судороге сводя мышцы. Ее боль ослепляла меня, будто была моей собственной. Белла кричала снова и снова, этот ужасный звук сжигал меня, разрывал на части каждый нерв, пока я рвался, желая одного – добраться до твари, зубами выгрызть ее из тела любимой, уничтожить. Комната кружилась, как причудливый волчок, качалась из стороны в сторону, плавилась перед глазами, красная пелена постепенно спадала.

Карлайл суетился, осматривая живот Беллы, качая головой. Все замерли в смятении от увиденного, я читал мысли каждого. Шок. Ужас. Боль.

ЖИВА – это была моя первая сознательная мысль. Я упал на колени, удивившись, что нахожусь у самого дивана – возможно ли, что братьям не удавалось справиться со мной, чтобы оттащить подальше? Это страшно. На что я готов был пойти, чтобы спасти любимую? Может, Розали права насчет меня?

Белла все еще глубоко дышала, в ее глазах застыл смертельный страх. Неестественная, ВИНОВАТАЯ улыбка тронула ее губы.
- Все в порядке, Карлайл, мне уже ни чуточки не больно. Прошло.
- Я должен осмотреть тебя – нет ли переломов.

Это слово отозвалось во мне такой болью, что я застонал сквозь стиснутые зубы.

Белла быстро, не глядя, протянула в мою сторону руку, и я схватился за нее, не обратив внимания на попытавшегося помешать мне Эммета.

- Все в порядке, со мной все хорошо, - прошептала Белла мне, хотя смотрела на Карлайла. – Нет, правда, ничего не болит, - продолжила она уверять громко. Не требовалось долгих размышлений, чтобы понять, зачем она говорит это, все эмоции были написаны на ее лице. Ее испуганные глаза со всей очевидностью объяснили, что боится она за монстра, не за себя.
- Я ничего не сделаю с ним, Белла, - Карлайл тоже правильно понял ее взгляд, - но я должен проверить, нет ли внутренних повреждений. Это для твоей же пользы.
- Она не хочет, оставь ее, Карлайл, - возмутилась Розали. Я тихо зарычал.

Отец бросил на нее предостерегающий взгляд и обратился к Белле мягко, внушающим голосом:
- Я всего лишь сделаю рентген. Обещаю, я даже не прикоснусь к тебе. Розали будет рядом, я останусь на расстоянии.
- Пожалуйста… - прошептал я, не узнавая собственного голоса.
- Ох, ладно, - сдалась Белла. – Роуз, поможешь? – я смотрел, как она тяжело поднялась – футболка задрана, синяки кричат об убийце, сидящем внутри. Ей больно, но она заботится о том, кто уродует ее тело…

Мягкая ладошка выскользнула из моих рук, но только, чтобы легонько притронуться к моей щеке.
- Я скоро вернусь, - шепнула Белла перед тем, как ее увели на второй этаж.

Бесконечные минуты моего личного ада – наполненные непрекращающейся болью и страхом потерять любимую. Мучительные, долгие секунды, минуты, дни и ночи, где время – это единственное, что осталось, потому что каждый час отбирает по капле самую бесценную для тебя человеческую жизнь.

Моя беспомощность – это была пытка, разрывающая сердце на части. Не было ничего, что я мог сделать, чтобы остановить неуклонно надвигающееся страшное будущее. Смерть.

На этот раз я не смог остаться в стороне. Несмотря на яростные протесты Розали и мягкое сочувствие Карлайла, я последовал за Беллой наверх.

«Тебе не обязательно смотреть на это», - увещевал отец, пытаясь уберечь меня, но я лишь коротко мотнул головой. Я не собирался уступать. Как будто есть хоть один способ для меня не видеть ЭТО. Даже останься я внизу, ничто не помешает кошмарным образам изувеченного тела любимой проникнуть в мою голову.

Только что я пережил маленькую смерть Беллы – откуда мне было знать, что, прежде чем убить, тварь намеревается мучить ее. Леденящий душу крик все еще раздавался в моих ушах. Ее беспечные слова: - «Мне уже ни чуточки не больно», - произнесенные буквально через минуту после того, как чудовище избивало ее, переплавляли мой мозг в бесформенный клубок из боли, ярости, отчаяния и сострадания. Я не мог, просто не мог выпустить Беллу из своего поля зрения, позволить ей оставить меня. Только не сейчас.

Эммет и Джаспер тенью последовали за мной, опасаясь за мою адекватность. Я игнорировал их присутствие, смотрел на Беллу и не мог думать ни о чем другом. Я должен был удостовериться, что она позволит Карлайлу помочь ей. Ее безразличие к собственному здоровью убивало меня.

- Эдвард, принеси мне воды, пожалуйста, - тихо попросила Белла, когда Карлайл включил аппарат, - ах, она хотела отослать меня, чтобы я не смотрел. ЗАЩИЩАЛА меня.

Я с болью и отчаянием смотрел в ее глаза, взглядом умоляя, чтобы она не прогоняла меня.

В этот миг в комнату мягко впорхнула Элис со стаканом воды в руке и молча подала его мне.

С глубоким вздохом Белла сдалась, признавая поражение. Ее взгляд, направленный на меня, когда Розали усадила ее на стул и подняла ткань футболки, был полон страха и вины.

- Не думай обо мне, - взмолился я, подавая ей стакан. Розали напряглась, когда я легким движением провел по лбу и щеке Беллы. Мой голос был хриплым: - Со мной все в порядке, не беспокойся. Пожалуйста, разреши Карлайлу осмотреть тебя. Это все, чего я прошу.

Кажется, Белле стало легче после моих слов. Она немного расслабилась и кивнула.

- Спасибо, - чувствуя небольшое облегчение я, под мысленным давлением практически всей семьи, отошел на расстояние.

Больше всего я сейчас боялся, что ей станет хуже, если она продолжит волноваться обо мне. «Ей нельзя нервничать, это истощает ее быстрее», - эти слова Карлайла заставили меня до хруста сжать челюсть и собрать всю волю, поддерживая бесстрастное выражение лица. Но, даже закрыв глаза, я видел с пяти разных ракурсов багровые синяки на животе Беллы. Теперь-то я понял, что означали те следы жестоких повреждений на теле индианки из воспоминаний Каури. Это были результаты кровожадной активности монстра, растущего внутри. Монстра, избивающего собственную мать! Какой же силы должны быть удары, чтобы оставить такое? Что чудовище готовит на следующий раз? Оно сломает ей кости?! Повредит важные органы?! Я почти захлебнулся от ненависти к самому себе. Я вспомнил собственное преступление, когда отпечатки моих пальцев на нежной коже Беллы доказали, что я такой же убийца, как и то, что поселил внутри нее. Вина непосильным грузом навалилась на плечи, отвращение и ярость заставили снова дрожать мои руки. Бессилие было последней каплей, разрушающей крохи самообладания. Я больше не был собой. Я был ослепленным болью, горящим заживо, уничтожающим сам себя ничем.

Безумие внутри меня. Безумие вокруг меня. Все происходящее было безумием... Неправильным... Не имело смысла...

========= * * * * * =============

Теперь Белла спала внизу на диванчике. Лишнюю мебель вынесли из холла, чтобы освободить больше пространства. Вся семья постоянно находилась возле Беллы, утешая, помогая, отвлекая. Общее настроение становилось все мрачнее и подавленнее вместе со стремительно ухудшающимся состоянием Беллы. Тварь не только не давала ей есть, теперь она мешала ей спать. Живот стал огромным, руки и ноги похудели, неприятно контрастируя на фоне раздувшегося чудовища, пожирающего жизненные силы слабого человека. Кожа на скулах натянулась – еще немного, и порвется. Глаза впали, темные круги под ними говорили о крайнем истощении. Смотреть на Беллу было больно, словно легенды оживали перед взором, мои собственные страхи теперь соединялись с ужасом всей семьи.

Никакие уговоры не помогли.
- Мой ребенок должен жить, - упрямо поджимала она губы.
- Вы спасете меня, вы успеете, - убежденно повторяла она, но страх не позволял мне разделить ее убеждения.
- Я справлюсь, - твердила она, хотя ей становилось хуже с каждым днем.

Она не справлялась. Капельницы не помогали, Белла угасала на наших глазах. Карлайл измерял ее живот, ориентируясь на свои знания врача, но, не зная точного времени родов, все мы вынуждены были постоянно быть начеку.

- Сколько еще? – спросил я отца, когда Белла с трудом уснула под утро. Полночи она не могла найти удобное положение, ворочалась, постанывала. Ее бледный лоб непрерывно покрывался болезненной испариной, дыхание было затрудненным. Сердце билось с перебоями – то неслось вскачь, то замирало.

Сидя на полу у изголовья, я непрерывно шептал Белле слова утешения, гладил по голове в надежде успокоить ее и заставить поспать. Розали и Эммет как коршуны следили за мной, но я настоял на своей помощи. Было страшно смотреть, как она мучается. Но, наконец, под утро она смогла уснуть.

- Плод растет быстрее, чем я думал, - очень тихо ответил Карлайл, качая головой. Его лицо было лицом столетнего старика, отчаяние, безнадежность и бессилие читались на нем так же сильно, как и в его мыслях. – Я не могу правильно рассчитать время, но очевидно, что прежние подсчеты неверны. Еще недели две, не больше.

Я тихонько застонал. Две недели – и ее не станет.

- Но не это самое страшное, - даже в его шепоте сквозила боль. Когда Белла спала, отец не пытался никого обмануть. – Если мы не найдем способ накормить ее, через несколько дней ее органы начнут отказывать. Ее силы на исходе.

Это был тот самый кошмарный расклад, который я описывал. Белле просто не хватит сил выносить ЭТО.

- Ты должен найти способ помочь ребенку, Карлайл, спасти его, - заявила Розали и, не обратив внимания на напряжение, вызванное ее словами, продолжила: - Придумай, как: инкубатор, или что там в таких случаях делают…
- Хорошо, Роуз, - не было смысла спорить.

Я изо всех сил сжал кулак, пытаясь приглушить панику. Несколько дней, осталось несколько дней… Что потом? Она умрет на моих руках? Достаточно ли во мне силы, чтобы и в этот раз вырвать ее из цепких рук смерти, обмануть судьбу?

«Ее сердце не должно остановиться, - сказал мне Карлайл во время одного из разговоров наверху. – Мы не воскрешаем мертвых, Эдвард. Когда все начнется, главное - вытащить плод как можно скорее и успеть ввести яд, пока Белла еще жива».

Я знал, что наш яд быстро залечивает любые раны, но нужно было успеть сделать это, пока сердце еще бьется. Страх потерять Беллу мешал мне думать о том, как это будет происходить. Он сводил мне зубы, я дрожал от одной только мысли о том, что скоро мне предстоит смотреть прямо в алчные глаза смерти и бороться, бороться…

Но, несмотря на весь ужас и отчаяние положения, мой мозг напряженно работал. Что еще я мог сделать, чтобы предотвратить такой конец? Еще не поздно все исправить, еще есть время…

Надежда появилась неожиданно. Сколько дней и ночей я ломал голову, каким образом мне связаться с Джейкобом Блэком, но он преподнес мне подарок, решив явиться без приглашения.

Это случилось днем, после третьей тяжелой ночи, когда Белла почти не спала. Все были внизу, окружали Беллу вниманием, развлекали разговорами, когда мысли Джейкоба Блэка ворвались в мою голову, словно яростное, сокрушающее все на своем пути торнадо. Он был уже на полпути к нашему дому.

Наверное, никогда я еще так не радовался его появлению. Несмотря на то, что было нетрудно вообразить себе его реакцию на происходящее, я видел в Джейкобе единственный, последний шанс на спасение. Он всегда имел на Беллу определенное влияние, а она была в плачевном состоянии. Может, сейчас, когда она находится между жизнью и смертью, слова Джейкоба подействуют на нее отрезвляюще? То, что его мнение совпадет с моим, я даже не сомневался. Но вот захочет ли он помочь?

Никто из семьи не понимал меня. Мне больше не к кому было обратиться. Мне нужен был хотя бы один союзник. Джейкоб отлично подходил на эту роль. Если я смогу увести его подальше от дома, никто не узнает о нашем разговоре. И даже Элис будет бессильна увидеть это.

Моя мимолетная мрачноватая радость тут же сменилась подавленностью. Джейкоб не был настроен на разговоры – он направлялся убить меня. Он был уверен - Белла либо мертва, либо вампир, а значит, договор нарушен. Я горько усмехнулся - он возненавидит меня еще сильнее, когда увидит, что тут в действительности творится.

Все повернули головы, услышав приближающийся рев мотора.

- Это Джейкоб, - объяснил я, не вдаваясь в подробности. Было странным слышать, как волк в голове продумывает план нападения на семерых вампиров. Чистое самоубийство. Неужели он и правда верит, что ему удастся хотя бы ранить кого-либо из нас?
- Джейкоб? – глаза Беллы оживленно распахнулись.
- Я поговорю с ним сам, - Карлайл поспешил к дверям. Он надеялся уговорить его уйти.

Странно, но появление Джейкоба заставило меня собраться. Мне нужно было убедить его поговорить со мной, во что бы то ни стало.

Рев мотора был совсем близко. Ненависть – ослепляющая, неконтролируемая, мощная, как удары хлыста, решимость – вот что заставляло его спешить. Определенно, это почувствовал и Джаспер. Нахмурившись, он по-военному подобрался и уставился на меня.
- Он думает, мы нарушили договор, - объяснил я сквозь зубы.
- Договор? – сердце Беллы забилось так стремительно, что я, ахнув, подался вперед.

Розали немедленно зашипела, преграждая мне путь, заставляя остаться на месте.

Все напряженно замерли, уставившись на Беллу в страхе, что от волнения ее состояние ухудшится в разы. Это уже было доказано не раз. Она заметно нервничала – побледнела, ее сердце билось слишком надрывно. Она приложила руку ко рту, испуганно глядя на Розали, но справилась с собой на этот раз.
- Простите...
- Чарли звонил Билли. Они знают, что ты больна… - пробормотал я, надеясь, что мои слова успокоят ее хоть немного.

«Это проверка», - мысль Джаспера была почти верна, за исключением жажды убийства.

- Ах, он хочет проверить, человек ли я, - Белла тоже догадалась. На ее губах появилась слабая снисходительная улыбка, плечи расслабились. Весь ее вид говорил: никаких проблем, Джейк увидит, что договор не нарушен, и успокоится. Я не стал разубеждать ее. На мой взгляд, для Джейкоба не будет иметь значения договор, когда он увидит, что случилось. Возможно, это станет красной тряпкой перед его носом, спровоцирует его даже быстрее.

Я мог только надеяться, что мне удастся убедить его сначала выслушать меня.

Мое мертвое сердце забилось от вспыхнувшего отвращения к самому себе. Даже в самых страшных своих фантазиях я не мог предположить такого. Что я, наступив на собственную гордость, топча светлые чувства, уступлю Беллу Джейкобу Блэку. Сам, своими руками, уничтожу наше счастье. Я чувствовал себя морально раздавленным, готовя себя, возможно, к самому трудному разговору в своей жизни. Я собирался разбить собственное сердце. Я намеревался уничтожить доверие любимой к себе. Я хотел разрушить будущее. Но все это было не важным, потому что, если Белла умрет, у меня все равно не будет никакого будущего.

- Не стоит его пускать, он очень взвинчен, - тихо, чтобы не услышала Белла, поведал Джаспер. Он буравил меня глазами, надеясь, что я открою ему мысли Джейкоба, но я был слишком напряжен, чтобы ответить. Кроме собственных мрачных перспектив, все мое внимание занимала Белла, настолько взволнованная, что ее кожа приобрела зеленоватый оттенок. Внезапно я засомневался в оправданности своего плана – что, если ей станет только хуже? Виноват опять буду я.

Прямо сейчас я невольно сделал два шага вперед, желая успокоить любимую, но Розали снова зашипела, бросая на меня уничижительный взгляд.

- Что-то не так? - Белла расстроено обводила взглядом непроницаемые, но напряженные лица вампиров. - Я хочу с ним поговорить, пустите его! - ее лицо выражало такое болезненное желание его увидеть, что я почувствовал укол ревности. Мне пришлось напомнить себе, что нет ничего важнее ее здоровья и жизни. Я устыдился своих чувств.

Эсми мягко, по-матерински улыбнулась, ответив за всех:
- Милая, тебе нельзя нервничать. Будет лучше, если Джейкоб придет в другой раз.

Другого раза не будет. Это понимали все, и Белла, конечно, тоже.

- Ну вот, теперь я СОВСЕМ ничего не вижу, - простонала несчастно Элис, яростно сжимая виски.
- А разве до этого ты видела, коротышка? – мрачно прокомментировал Эммет, за что Джаспер сердито шикнул на него.

В коридоре заговорили.

Напрасно Карлайл старается. Джейкоб настроен решительно, он не отступится. Я с удивлением прочел в мыслях волка, что стая решила простить нам наш поступок. Вот это новость. Мудро. Но, похоже, Джейкоба это вовсе не устроило, и он решил придти с проверкой лично.

- Надеюсь, Карлайл прогонит его, - с отвращением скривилась Розали. – Нечего ему тут делать!

Белла зашевелилась, собираясь встать.

- Не дури, - Розали придержала ее за плечи, - нам ни к чему лишние свидетели.
- Но почему нет? - возмутилась Белла. Ее голос был хриплым, изможденным, но вдруг прорезались звонкие нотки, больше похожие на истерику. Сердце отбивало чечетку, хорошо иллюстрируя усиливающееся волнение, отчего все замерли, еще более напряженные, пристально наблюдая за ней. Их мысли кричали о страхе за нее.
- Ш-ш, - зашептала Розали, гладя Беллу по волосам, - успокойся!
- Мы что, и от Джейкоба будем скрываться? Какой смысл? – такая боль была в ее голосе, что все непроизвольно вздрогнули и переглянулись. Их мысли были схожи с моими – если откажем Белле, ей станет хуже.

Застыв, я смотрел, как краска схлынула с ее лица. Она сжала губы в упрямую тонкую полоску и крикнула громко:
- Джейкоб, заходи!

Голос Беллы заставил Джейкоба удивиться.

Что ж, этого момента я ждал. Внезапно мне стало трудно стоять на ногах, мысли рассеивались. Меня замутило от близости разговора, который перечеркнет мою жизнь. Голова, казалось, взорвется от справедливой ярости Блэка и его желания возмездия. От почти счастливого лица Беллы, так сильно радующейся приходу лучшего друга, мое горло сдавило тугими кольцами ревности и боли. Страх, боль, вина, стыд, близкая потеря – все слилось в одно опустошающее и сжигающее разум мгновение, пока я отчаянно пытался уследить за малейшей мыслью Блэка. Комната закачалась – еще немного, и все закружится. Словно я маленькая беспомощная фигурка внутри калейдоскопа, и некто готовится хорошенько встряхнуть его.

Часть 2

Огромное спасибо LIGHTLANA за стихотворение к нелегкому разговору Джейкоба и Эдварда!!

Ты гибнешь. Свет померк, захлопнув двери.
Агония, вгрызаясь, рвёт на части.
Что может быть страшней тебя потери?
Лишь мысль, что я к этому причастен.

Смерть судорожно тянется к любимой,
Касаясь её тела, болью мучит,
Рассудком правит страх невыносимый,
Что всё же бездны мрак её получит.

Осознанная гибель в приговоре -
Немыслима пустой надежды ставка!
Доверие сквозит в любимом взоре,
И горло душит мне вины удавка.

Пытаться образумить буду снова.
Конец всего... Нет смысла... Две недели..
Союзником готов признать любого,
Кто сможет шанс спасения дать Белле.

Соперник Джейк...Бессилие, как лава...
Наш разговор...плывут в тумане лица...
Соперник Джейк. Отчаянья отрава,
Как кровь по венам бешено струится.

- Извините, пробормотал Джейкоб, осторожно протискиваясь мимо Карлайла, чтобы замереть посреди холла, в недоумении уставившись на всю нашу застывшую компанию - вампиров, напряженно столпившихся вокруг дивана. Никто не шевелился – все смотрели на Беллу, беспокоясь за нее. Готовые, в случае чего, броситься на помощь.

В первую же секунду он убедился, что Белла - человек. Удовлетворение и радость вспыхнули в нем от осознания, что он ошибся на наш счет, и Белла жива.

Но затем он перевел взгляд на меня…

Мои нервы натянулись, когда его мысли настигли меня. Они резко сменили направление – он был ошеломлен, растерян, не понимал причин всеобщего напряжения. Впечатление, которое произвело на него мое лицо, резануло мой и так воспаленный мозг. Как будто боль, которую я испытывал, передалась ему на мгновение, а затем эхом вернулась ко мне обратно. Я увидел себя со стороны - лицо безумца, сгорающего заживо. Он испытал настоящий шок.

Желание убить меня испарилось, уступив место состраданию и испугу. Он осознал, что тут происходит что-то ужасное, и страх сковал его сердце. Но он все еще не понимал…

Я неотрывно смотрел на Беллу. Волнение в ее глазах сменилось радостью, облегчением и затем виной. Мне хотелось стереть это выражение с ее лица. Неужели она будет чувствовать себя виноватой даже перед псом?

Ее сердце билось стремительно, сбивчиво, лицо побледнело. Не волнуйся о щенке, хотелось мне умолять, но вряд ли я был способен сейчас произнести хоть слово.

А затем Блэк посмотрел на Беллу, наконец, увидев ее по-настоящему… Бледные, обтянутые кожей скулы… Провалившиеся глаза…

Потрясение и смятение Джейкоба разрушили последние остатки моего самообладания, когда я увидел Беллу его глазами и оценил ее состояние через призму его восприятия. Такой чудовищный контраст между тем, какой он ее помнил, и какой увидел сейчас. Ужас охватил его, и я ощущал его вместе с ним. Он так кричал в уме, что образы в его голове практически ослепляли. Смотреть на Беллу глазами волка было даже хуже, чем самому.

«Она действительно больна. Серьезно больна. Эдвард не солгал», - были его первые оформленные мысли.

Хуже, чем больна, хотелось мне сказать.

Волнение Беллы не прошло бесследно. Вдруг она позеленела, и в момент, когда Розали поспешно подставила ей тазик, мои нервы не выдержали. Ноги подкосились, и я упал на колени, молчаливо умоляя любимую поберечь себя.

- Извини, - глядя на Блэка, прошептала Белла так виновато, что я не смог подавить стона, упав лбом на ее колени. Это в ее духе - брать на себя ответственность за все. Моя вина, не твоя, рычал я внутри себя. От стыда и боли мне хотелось умереть на месте. Может, волк убьет меня, когда узнает правду?

Потрясение и страх Блэка, моя боль и вина, стыд, беспокойство всех членов семьи, общее напряжение в гостиной, кричащие мысли – всего вместе было слишком много для меня одного, я почти обезумел. Теплая утешающая ладошка легла на мою щеку, помогая мне собраться. Не для того я планировал встречу с Джейкобом, чтобы упустить свой шанс. Я сцепил зубы, концентрируясь на своей цели.

Шаги Блэка, шипение Розали – и вот уже волк напротив меня, упал на колени с другой стороны дивана. Он был совершенно сбит с толку, ничего не понимал. Но его мысли были полны паники.

- Белла, что случилось? – хрипло прошептал он, его голос тоже не повиновался ему. - Все хорошо?

Его беспокойство было таким ошеломляюще громким, что буквально взрывало мою голову, оглушало, причиняя боль.

- Я так рада, что ты пришел навестить меня, Джейкоб! - Сердце Беллы пропустило пару ударов, а от радости даже появился румянец на бледных щеках. Глаза, устремленные на волка, загорелись лихорадочным блеском. Слабая, но счастливая улыбка озарила любимое лицо. Может, привести мой план в исполнение будет не так уж и сложно. Я застонал, почти зарычал в одеяло, отвращение и надежда противоречиво переплелись внутри меня так интенсивно, что сосредоточиться стало почти невозможно.
- Что такое, Белла? – как сквозь вату я слышал настойчивый шепот Джейкоба.
- Поможешь встать? – Белла смотрела на Розали.

«Ну вот еще! Неужели и псина должен знать об этом?!»
«Может, не стоит», - напряженные мысли всей семьи хлестали меня, надеясь, что я смогу предупредить, если ситуация выйдет из-под контроля.

- Прошу тебя, Роуз, - умоляла Белла, так как Розали недовольно поджала губы, сомневаясь.

«Какая же упрямица!» - раздраженно вздохнула Розали, уступая. - «Эдвард! Ты в состоянии будешь сказать, можно ли доверять псу?» - обратилась она ко мне мысленно прежде, чем осторожно просунуть руки под плечи Беллы.

- Нет! - испуганно прошептал Джейкоб. - Не вставай!

«Она выглядит такой слабой…»

Не то слово, Джейкоб Блэк. Она УМИРАЕТ.

- Я отвечаю на твой вопрос, - отрезала Белла с упрямыми нотками в слабом голосе.

Худые колени Беллы выскользнули из-под моего лба, когда Розали подняла ее, демонстрируя мое преступление. Чувства вины, стыда и ужаса грызли меня, каждая мышца окаменела в муке, я не мог даже шевельнуться, я ждал приговора. Я был готов принять любую степень ответственности за чудовищность своего поступка. Если он сразу убьет меня, то будет прав.

Увиденное потрясло его.

Мысли Блэка спутались на мгновение, они были пусты несколько секунд, прежде чем леденящий душу ужас заполнил его голову до краев. Мощная волна понимания, боли и негодования обрушилась в мою голову. Его внутренний крик был настолько громким, что одного его хватило бы, чтобы свести меня с ума. Вампиры могут потерять сознание? Я боялся, что близок к этому…

«Беременна…» - это слово, как кислота, разъедало мой мозг.

Ненависть смешалась с отвращением, когда все факты соединились, и Джейкоб осознал, какое чудовище пустило корни в теле девушки, которую он любил. Он сглотнул, с трудом подавляя тошноту. Страшная, но абсолютно правильная догадка поразила его и потрясла – Белла выглядит так изможденно, потому что ребенок питается ее жизненными силами. В ней растет чудовище. Как и его отец. Блэк всегда знал, что я убью Беллу…

Вот оно.
ПОРА.
Пришло время, Джейкоб Блэк.

Его ненависть ударяла меня как плеть. Он жаждал убить меня прямо сейчас. Надо было торопиться, пока он не начал приводить свой план в исполнение.

Я вскинул голову и в следующий миг вскочил, глядя прямо в черные глаза оборотня. В них плескалась запредельная ненависть, слепая ярость.

- Выйдем, Джейкоб! – прохрипел я.
- Выйдем! - он с готовностью вскочил, как раз за этим он и пришел.

Возмущенные и испуганные мысли всей моей семьи тотчас опутали меня, желая удержать.

«Ты что задумал?!» - кричала Эсми, она боялась больше всех и была готова броситься ко мне, чтобы остановить физически. Эммет и Джаспер мгновенно оказались рядом, готовясь к драке. Им не надо было уметь читать мысли, чтобы понять намерения Джейкоба. Однако я жестом остановил их, игнорируя всеобщую панику. Мне необходимо поговорить с Блэком наедине. Никто не должен знать, о чем, иначе мой безумный план провалится.

- Нет, - выдохнула Белла и попыталась схватить меня за руку, чуть не упав с дивана.

Я подавил в себе любые эмоции и сказал ей мягко, как только мог:
- Я собираюсь всего лишь поговорить с ним, Белла, - тихим, успокаивающим жестом я легонько коснулся ее лица, глазами давая обещание, что все будет хорошо, игнорируя ярость стоявшего рядом со мной волка, который еле сдерживался, чтобы не напасть на меня без промедления. Я умолял, глядя в несчастные шоколадные глаза: - Не трать силы. Прошу тебя, отдыхай. Через несколько минут мы оба вернемся.

Мой уверенный вид убедил ее. Она кивнула и позволила Розали усадить себя обратно на диван. У нее не осталось сил спорить, она была слишком слаба. Ее сердце забилось быстро-быстро, когда она строго взглянула на своего друга.
- Держи себя в руках! – промолвила она. - И возвращайся!

Его челюсти были упрямо сжаты. Он не дал обещаний.

"Ты уверен?"- все еще сильно беспокоилась Эсме, когда я уже направился к выходу.

"Пойти с тобой?" - шептали Джаспер и Эммет. Незаметным жестом я предостерег их, чтобы они не вмешивались.

"Будь осторожен", - подумала Элис, дрожа от невозможности увидеть будущее.

"Удачи", - пожелал Карлайл, полностью мне доверяя.

Я повел Джейкоба в лес, так далеко, чтобы мы оказались вне зоны слышимости чутких ушей вампиров.

Джейкоб следовал за мной, сгорая от нетерпения, которое росло с каждым шагом, удаляющим нас от дома. Ему определенно нравился вид моей незащищенной спины, и он обдумывал разные способы нападения. И отбрасывал их один за другим, раздражаясь, что я могу их все предугадать. Его бесила моя способность читать мысли, а невозможность застать врасплох вызывала нешуточный гнев. Ярость мешала ему задуматься о причине моего желания поговорить, он мог думать только об убийстве.

- Я пока не готов умирать, Джейкоб Блэк, - прервал я его фантазии. - Обожди немного. Имей терпение.

«Ха, можно подумать, мне есть дело до твоих планов!» - глухо зарычал он.

- Терпение не мой конек, - прорычал он вслух. Он дрожал, готовый перевоплотиться в любой момент, но я не собирался драться с ним. Я готов был умолять, лишь бы сначала он выслушал меня.

Чем дальше мы уходили, тем больше меня тошнило от отвращения. Слова и мысли стали вязкими, непослушными, горло сдавливало раскаленным жгутом, язык немел. Очертания деревьев колебались, расплывались перед глазами, мрак пытался взять надо мной верх, заполнить мои мысли, отключить способность думать. Может, слишком много моих и чужих эмоций обрушилось на меня за последние минуты, а может, здесь, вдали от Беллы, где мне не нужно было притворяться, чувства вырвались, сломав мой контроль окончательно. Никакие силы уже неспособны были помочь мне сохранить внешнее спокойствие, когда я остановился и резко обернулся к Блэку.

Это стало шоком для нас обоих. Его била дрожь, он сгорал от ярости и ждал подходящего момента, но вид моего обезумевшего лица подействовал на него как пощечина. Отражение моей боли рикошетом ударило меня с такой силой, что я начал задыхаться. Оставшиеся крохи моего самообладания рухнули. Любые маски, что я строил ради Беллы, защищая ее, мгновенно слетели.

Я видел себя со стороны – лицо человека, сгорающего заживо от внутренней агонии, обезумевшего от горя, страха и отчаяния.

Я вцепился в кожу на собственном лице, желая выдрать этот образ из своей головы. Мне нужно было соображать, чтобы говорить!

Без слов, медленно и отвратительно, как червь, разъедающий изнутри, до Блэка дошел смысл всего. Он лишился дара речи, осознал, что шутки кончились. Последний гвоздь в крышку гроба Беллы забит.

- Ребенок ее убивает, да? Она умрет, - он не задавал вопрос, скорее ответил сам себе.

Окружающая действительность покрылась чернотой. Я тщетно искал в себе силы говорить. Их не было.

Мое крайнее отчаяние вызвало в Блэке жалость. Ощущение потери росло, отравляя его мысли, а заодно и мои. Моя ослепляющая вина была столь очевидна, что он увидел ее на моем лице.

- Виноват я... – прошептал я сквозь дурноту и слабость, накатывающую волнами. Мое собственное признание оглушило меня, лес задрожал, земля качнулась и ринулась навстречу. Мой разум больше не подчинялся мне, с трудом я осознавал, что ноги не выдержали, и я упал на колени перед своим заклятым врагом. Я мог только догадываться, как жалко выгляжу со стороны – дрожащий, уязвимый, беспомощный. Идеальная жертва.

Плевать. Пусть увидит всю глубину моего падения. Пусть убьет меня, если хочет, я это заслужил.

- Да! – простонал я, невидяще глядя в окружающую черноту, я едва мог расслышать собственные слова. - Да, ребенок ее убивает! - признания вырывались из меня сами, помимо моей воли.

Я ждал ликования, но Джейкоб молчал. Его решимость драться исчезла, моя беспомощность раздражала его, он надеялся встретить сопротивление, а не смирение и полное признание вины. Гнев его утих. Он хотел битвы, а не казни. Но мне нечего было ему предложить.

- Почему Карлайл ничего не делает? - прорычал он. - Он же врач! Пусть вытащит из нее эту тварь!

Моя ненависть к себе и отчаяние сменились глубокой опустошенностью. Глядя снизу вверх на Блэка, я объяснил ему очевидное. Мой голос звучал глухо и безжизненно:
- Она не разрешает!

"Ну, конечно! - сразу догадался он. - Господи, да она же сделает все, чтобы настоять на своем. Ну конечно, умереть ради того, чтобы монстр выжил. В этом вся Белла."

- Ты так хорошо ее знаешь, - прошептал я. - Как быстро ты все понял... А я понял слишком поздно, – я застонал, кляня себя за слепость. - По дороге домой она со мной не разговаривала. Я думал, она злится на меня за то, что я подверг ее жизнь опасности. В который раз. Я даже вообразить не мог, на что она РЕШИЛАСЬ! И только потом, когда мои родные встретили нас в аэропорту, и Белла кинулась обнимать Розали. Розали! Я услышал, о чем та думает! Я не мог поверить. Я не понимал, пока не услышал. Всего лишь секунда… - я зарычал об бессилия. - А ты! Ты сразу все понял!
- Погоди-ка, - Джейкоб смотрел на меня недоверчиво, - она тебе не РАЗРЕШАЕТ? – он саркастически усмехнулся. - А ты никогда не замечал, что силенок у нее как у обычной девушки весом в пятьдесят килограммов? Или вы, пиявки, совсем отупели? Поймайте ее да усыпите!

Я содрогнулся от хода его мыслей. Совсем недавно я собирался поступить именно так...
- Я хотел... – прошептал я. - Карлайл мог бы…

"Что, благородство помешало?"

- Нет, не благородство. Личная охрана!

"Ах, вот как! – наконец, все сложилось для него в четкую картину. Он вспомнил Розали, шипящую на меня, на него - защищающую Беллу. - Так вот для чего нужна была блондинка. А ей-то что за дело? Королева красоты желает Белле такой страшной смерти?"

- Может быть, - ответил я на его догадки. - Но Розали этот способ не по душе.
- Так уберите сперва белобрысую! Вы ведь воскресаете, так? Объединив силы, вы легко с ней справитесь. Порубите ее на кусочки, а сами тем временем займитесь Беллой!
- Эммет и Эсме на стороне Розали! Эммет никогда не позволит... А Карлайл никогда не пойдет против Эсме… - я тяжело вздохнул. Чтобы осуществить такой план, пришлось бы перебить всю семью. А так же пришлось бы идти против воли Беллы. Я бессильно заскрежетал зубами.
- Ты должен был оставить Беллу со мной, - Джейкоб буравил меня глазами. Его злость и боль были безграничны, раня меня в самое сердце.
- Да, - признал я, чувствуя тошноту, потому что опасно близко подошел к предложению, которое поможет это исправить. Блэк даже не представляет себе, насколько близок к своей мечте.

"Ну, теперь-то в любом случае поздно. Тебе стоило подумать об этом до того, как ты обрюхатил Беллу кровопийцей".

Он бы удивился, если бы знал, насколько я с ним сейчас согласен.

- Мы не знали, - я не искал оправданий, просто объяснял. - Я даже представить такого не мог. Других таких пар, как мы с Беллой, не существует. Откуда нам было знать, что простая женщина может забеременеть...
- Ведь ее полагается сожрать в процессе?
- Да, - прошептал я с омерзением, - такие садисты существуют - инкубы, суккубы. Они есть. Но для них обольщение - лишь прелюдия к пиру. После такого еще никто не выживал... - меня замутило от воспоминания, насколько я был близок к этому. Я мотнул головой, вытряхивая из сознания чудовищный образ индианки, умирающей мучительной смертью при рождении кровожадного монстра. Так или иначе, Белла умирает именно по моей вине.
- Я не знал, что для таких, как ты, есть специальное слово, - с ненавистью выплюнул Джейкоб.

Я бы тоже хотел, чтобы меня попросту не существовало. Чтобы был какой-нибудь способ вернуться в прошлое и стереть меня с лица земли, стереть само существование таких, как я.

- Даже ты, Джейкоб Блэк, не можешь ненавидеть меня так, как я сам себя ненавижу, - пробормотал я.

"Ошибаешься", - подумал Джейкоб, с новой яростью желая меня убить.

- Моя смерть ее не спасет, - проговорил я. Мой язык налился тяжестью, стал чугунным. Он жег, словно яд.

Джейкоб не был идиотом. Он уловил намек.
- А что спасет?

Пора.
- Джейкоб, окажи мне услугу.
- Пошел к черту, паразит!

Я разглядывал его перекошенное лицо, ища в нем сомнения, зацепки, гадая, на что я могу надавить, чтобы заставить его прислушаться к моим словам.
- Ради нее! - произнес я с напором.

Он крепко стиснул зубы, ему не нравилось, что я использую его чувства к Белле в своих целях.
- Я сделал все, что мог, пытаясь уберечь ее от тебя. Теперь уже поздно.

По крайней мере, он еще здесь. Не сбежал, не набросился на меня. Слушал. Значит, я на верном пути.
- Ты хорошо ее знаешь, Джейкоб, - начал я, с особой тщательностью подбирая слова. - У вас с ней прочная связь, которую я никогда не понимал. Ты - часть ее, а она - часть тебя. Меня она не слушает - думает, я ее недооцениваю. Белла уверена, что ей хватит сил, - я задохнулся, вспомнив слова Карлайла, сказанные ночью: «Если мы не найдем способ накормить ее, через пару дней ее органы начнут отказывать». Это жестокое воспоминание придало мне решимости, которой так не хватало: - Но она может послушать тебя.
- С какой стати?

Я поднялся на ноги, и мое искаженное неподдельной болью лицо опять произвело на него впечатление, заставив вздрогнуть и воспринять все серьезно. Я искал лучшие слова, которые мог сказать, чтобы убедить Блэка сделать то, что необходимо. Кем он будет считать меня после этого, мне было плевать. Я был отвратителен сам себе, я не мог упасть ниже, чем уже был, а я был на самом дне. Отчаяние и приближающаяся смерть диктовали свои условия борьбы. Цель оправдывает средства.

"Неужели он в самом деле спятил? – думал Джейкоб, наблюдая мой еще более обезумевший вид, чем прежде. - Разве вампиры сходят с ума?"

- Может быть, - согласился я. - Я не знаю. Но похоже на то.

Неожиданно я ощутил вину перед всей своей семьей, им ведь тоже приходится видеть меня таким.
- При Белле мне приходится скрывать это, ей нельзя волноваться. Ее и так постоянно рвет. Я должен быть спокойным и собранным. - машинально объяснил я. Вдруг я почувствовал в себе силы. Мне удалось взять себя в руки, но я стал словно робот - машина, запрограммированная сказать то, что должна. - Впрочем, сейчас это не важно, - я тряхнул головой. - Тебя она выслушает!

Я очнулся, собрался. Теперь я знал, что скажу. Я сыграю на его ненависти ко мне и к твари, что растет в Белле по моей вине.

Он не был со мной согласен.
- Я не скажу ей ничего такого, что бы она не слышала от тебя. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Сказать ей, что она дура? Она, скорее всего, это знает. Что ребенок ее убивает? Держу пари, она в курсе.

Пришло время сказать самое главное.
- Предложи Белле то, что она хочет! – быстро проговорил я, не давая себе возможности передумать. Ни малейшей. - Ее жизнь превыше всего, на остальное мне плевать. Если Белла хочет ребенка, пусть у нее будет ребенок. Да хоть десять! Только бы она жила… - я на секунду замолк, собирая осколки воли в кулак. Бессильная ярость пыталась прорваться сквозь внешнюю маску моего спокойствия, но я не дал ей шанса. Преодолевая собственное сопротивление, я выдавил: - Пусть родит щенят, если ей так хочется!

Мы уставились друг на друга – я в смертельном ожидании, Блэк в потрясении. Маска ненависти слетела с его лица, как только он осознал значение моих слов. Его челюсть отвисла, а глаза расширились.

- Только не эту тварь, - заговорил я быстро, не давая ему опомниться. - Не чудовище, которое высасывает из нее жизнь, в то время, как я стою там, совершенно беспомощный! Я могу лишь смотреть, как она исчезает, гибнет! Как ОНО причиняет ей боль! Ты должен ее образумить, Джейкоб, открыть ей глаза. Меня она больше не слушает. Розали вечно рядом с ней, поддерживая, питая безумными надеждами. Защищая ее. Нет, защищая это существо, жизнь Беллы для нее ничего не значит.

Я замолчал, не в состоянии больше говорить...
Я ждал реакции.
Ну что же ты, Джейкоб, ведь ты хотел этого!

Он вдруг захрипел как от удушья, его разум отказывался принимать услышанное.
"Что он несет? Пусть Белла что? Родит ребенка? От меня? Как? Он от нее отказывается? Или он решил, что Белла будет не прочь стать одной женой на двоих?"

Я стиснул зубы, заставляя себя говорить дальше:
- Мне все равно. Главное, чтобы она выжила.
- Такого бреда я от тебя еще не слышал, - прошептал он пораженно, глядя на меня, как на умалишенного.
- Она тебя любит, - напомнил я.
- Не настолько.
- Белла готова умереть ради ребенка. Может она согласится на менее радикальные меры... – взывал я.
- Ты что, совсем ее не знаешь? - Джейкоб задыхался. Он замотал головой, его взгляд выражал крайнее осуждение.
- Я знаю, я знаю. Убедить ее будет непросто. Именно поэтому мне нужен ты. Образумь ее. Ты знаешь ход ее мыслей. Заставь ее увидеть в этом смысл.

Ну же, Джейкоб, ты же мечтал об этом. Используй свой шанс! Я готов был упасть на колени, умоляя его. Все, что хочешь, Блэк. Унизь меня. Убей меня. СПАСИ ЕЁ.

Сознание Джейкоба отчаянно сопротивлялось, он не мог вообразить себе такого.
«Это уже слишком...» - думал он.
«Невозможно…»
«Неправильно…»
«Ненормально...»

Я ждал.

На секунду он представил себе странную картину: он забирает Беллу на выходные, а потом возвращает ее обратно... Его передернуло…

Но затем порядочность Джейкоба дала трещину. Мечты увлекли его, несмотря на неприятие... Помимо его воли образ беременной Беллы – беременной ОТ НЕГО – влез в его голову, как ядовитый сорняк. Вот Белла в ЕГО объятиях... Белла шепчет ЕГО имя… Белла, сияющая здоровьем, обнимает красиво округлившийся живот, в котором растет ЕГО ребенок…

Ты сам этого хотел, - напомнил я себе, когда меня затошнило от красочных образов в голове пса. Я сжал кулаки, заставляя себя стоять ровно. Не имеет значения, - напрасно внушал я самому себе, пытаясь проглотить отвращение и боль.

- Образумить Беллу? – вскричал он, стирая из своего воображения преступные образы. - С какой планеты ты свалился?
- Хотя бы попробуй! – умолял я его. Он должен попытаться. Пока еще не стало слишком поздно.

Он затряс головой, но я ждал, игнорируя этот отрицательный жест, потому что слышал его сомнения.

- К чему вся эта психологическая атака? Как ты вообще до такого додумался? - он смотрел на меня как на ненормального, с омерзением кривясь.
- С тех пор, как я понял, что у Беллы на уме, я больше ни о чем не могу думать, - прошептал я. - Только о ее спасении. Я не знал, как с тобой связаться. Я не знал, будешь ли ты меня слушать, если бы я позвонил тебе. Я бы приехал, чтобы поскорее тебя отыскать, если бы ты не пришел сегодня сам, но мне так трудно ее оставлять... даже на несколько минут. Ее состояние меняется очень быстро. Эта тварь... растет. Стремительно. Я не могу надолго покидать ее.
- Кто это? - воображение Джейкоба пыталось нарисовать монстра внутри Беллы.
- Неизвестно, - выдохнул я. - Но он уже сильнее, чем она.

Внезапно он его представил - раздувающееся чудовище, разрывающее ее изнутри…

Волосы зашевелились на моей голове, ужас плотно подступил к горлу, сжимая его. Чернота снова обступила со всех сторон. Ноги задрожали.
- Помоги мне, - зашептал я в агонии. - Сделай так, чтобы этого не случилось!

Его качнуло, мое отчаяние передалось ему, заполняя его разум такой же агонией.
- Как?! – процедил он сквозь зубы, и его передернуло от отвращения. - Предлагая свои услуги в качестве быка-осеменителя? Ты и правда спятил. Она не станет меня слушать.
- Попробуй. Терять уже нечего. Попытка не пытка.

"Еще как пытка", - содрогнулся он, представляя, как она отвергает его... снова. Он с болью вспомнил, сколько раз она уже делала это. Но я слышал его внутренние противоречия, я был близок к победе.

- Ради ее спасения можно и потерпеть, - настаивал я, нажимая на его чувства снова. - Неужели оно того не стоит?
- Все равно ничего не получится.
- Может быть... согласился я и добавил: - А может, это ее смутит, заставит задуматься. Малейшее сомнение - и я смогу ее отговорить!
- А потом мне вернуть свои слова назад? "Я пошутил, Белла"? - сказал он с горьким сарказмом.
- Если Белла хочет ребенка, она его получит. Я не против, - я удивился, как просто мне вдруг стало произносить эти чудовищные слова. Я был полностью уничтожен. Согласен на все.

«И зачем я его слушал?! - Блэк пытался отогнать навязанные фантазии, ненавидя меня снова. – Я не должен был позволить ему уговорить меня, дать хаосу воцариться в своей голове. Я должен был убить его».

- Сейчас не время, - внушал я. - Еще рано. Заслуженная или нет, моя смерть ее раздавит, и ты это знаешь. Куда торопиться? Если Белла не послушает тебя, ты получишь свой шанс. В тот миг, когда ее сердце остановится, я сам буду молить тебя о смерти.
- Тебе не придется долго ждать, - кровожадно усмехнулся он, сжимая кулаки и подаваясь вперед.

Я мрачно улыбнулся:
- Очень на это рассчитываю.

Он сдался. В этот миг я ощутил, как его сомнения сменились твердым желанием. Недоверие и омерзение ко мне плотно сплелись с надеждой на шанс вернуть Беллу себе.
- Тогда по рукам? – выдохнул он, его глаза загорелись, но теперь иначе.

Не позволяя ни одной эмоции проскользнуть на моем лице, я кивнул и протянул ему руку, чтобы скрепить наше соглашение. Поборов отвращение, он протянул свою.
- По рукам.

**************************

Глава 31. СОЮЗНИКИ Часть 1. Часть 2.
После ваших комментариев, как всегда)))))))))))
_________________

Спасибо за продолжение. Читаю и плакать хочется.
_________________