Любимые цитаты и отрывки из произведений

Gerxard: 17.12.15 09:44

...можно искалечить человеческую жизнь благоденствием, уютом, заботой, устранением всех житейских тревог и что, напротив, ее можно украсить неустроенностью, тревогами, трудной жизнью.

Константин Симонов "Дым отечества"

...

Люция: 19.12.15 09:01

ValeryAngelus, "На острие Полуночи".

- Ты моя, - голос Уилмора возвращает девушку к реальности, вырывает из цепких пут кошмара. – Хочешь или нет. Плевать.

Нора лишь всхлипывает, смотрит на него, как завороженная.

Он щёлкает раскладным ножом. Широко ухмыляется.

Серебряная вспышка рассекает темноту надвое. Клинок врезается в бетон. В миллиметре от горла Элеоноры.

Она ощущает сталь. Совсем рядом.

- Я тебя в обиду не дам, - говорит Уилмор и демонстрирует лезвие, на которое насажен здоровенный паук.

Девушку невольно передёргивает от отвращения.

Откуда здесь такая мерзость? Похоже на тарантула.

- Не отпущу, - повторяет твёрдо, отбрасывает нож в сторону. – Никогда.
___________________
Мой любимый герой...

...

Gerxard: 20.12.15 13:35

Утром, когда после прихода подкрепления Сабуров пересчитал своих людей, у него было – он твердо запомнил эту цифру – восемьдесят три человека. Сейчас, к семи часам вечера, у него осталось в строю тридцать пять, из них две трети легкораненых. Должно быть, то же самое было и слева и справа от него.
Окопы были разворочены, ходы сообщения в десятках мест прерваны прямыми попаданиями бомб и снарядов, многие блиндажи выломаны и вздыблены. Все уже кончилось, а в ушах все еще стоял сплошной грохот.
Если бы Сабурова когда-нибудь потом попросили описать все, что с ним происходило в этот день, он мог бы рассказать это в нескольких словах: немцы стреляли, мы прятались в окопах, потом они переставали стрелять, мы поднимались, стреляли по ним, потом они отступали, начинали снова стрелять, мы снова прятались в окопы, и когда они переставали стрелять и шли в атаку, мы снова стреляли по ним.
Вот, в сущности, все, что делал он и те, кто был с ним. Но, пожалуй, еще никогда в своей жизни он не чувствовал такого упрямого желания остаться в живых. Это был не страх смерти и не боязнь, что оборвется жизнь такая, какая она была, со всеми ее радостями и печалями, и не завистливая мысль, что для других придет завтра, а его, Сабурова, уже не будет на свете.
Нет, весь этот день он был одержим одним-единственным желанием высидеть, дождаться той минуты, когда наступит тишина, когда поднимутся немцы, когда можно будет самому подняться и стрелять по ним. Он и все окружавшие его трижды за день ждали этого момента. Они не знали, что будет потом, но до этой минуты они каждый раз хотели дожить во что бы то ни стало. И когда в седьмом часу вечера была отбита последняя, третья атака, наступила короткая тишина, и люди в первый раз за день сказали какие-то слова, кроме команд и страшных, нечеловеческих, хриплых ругательств, которые они кричали, стреляя в немцев, – то эти слова оказались неожиданно тихими. Люди почувствовали, что случилось нечто необычайно важное, что они сегодня сделали не только то, о чем потом будет написано в сводке Информбюро: «Часть такая-то уничтожила до 700 (или 800) гитлеровцев», а что они вообще победили сегодня немцев, оказались сильнее их.

-----------------------------------------------------


Он опустил голову на руки и задумался над тем, сколько мечтаний, мыслей о будущем, поздних раскаяний и неосуществленных желаний погребено в русской земле за эти полтора года, сколько людей, мечтавших, желавших, мысливших, каявшихся, погребено в этой земле, и никогда они уже не осуществят ничего из того, о чем думали. И ему показалось, что все это исполнимое, но не выполненное, все задуманное, но не сделанное теми, кто теперь мертв, всей своей тяжестью ложится на плечи живых и на его плечи. Он задумался над тем, как все будет после войны, и не мог себе этого представить, так же как не мог бы себе представить до войны того, что происходило с ним сейчас.

Константин Симонов " Дни и ночи"

...

xiomara: 21.12.15 20:42

Когда кого-то теряешь, он занимает ещё больше места в твоём сердце. Каждый день - всё больше, потому что ты не перестаёшь любить того, кто ушёл.

Адриана Трижиани - "Жена башмачника"

...

Кармен: 22.12.15 13:33

Мы забыли о том, о чем все ещё помнят горы, растения и звери. Забыли быть - быть в тишине, быть собой, быть там, где жизнь, - ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС.

~ Экхарт Толле ~

...

iri-sa: 23.12.15 07:35

"...когда человека грызёт какая-нибудь неотвязная мысль, всё, что говорят другие, приобретает странную многозначительность."

"Я ненавижу старость, начинающийся распад личности. но ещё противней старческий консерватизм, лихость и безапеляционность старческих разговоров...Старость - это когда с человеком бессмысленно спорить..."

"Для вас "спорно" то же самое, что "неверно".

Александр Крон "Дом и корабль"

...

xiomara: 24.12.15 22:25

Мы разучились воспитывать. Заменили разнообразие обучения многочасовым сидением в школе и над уроками и думаем, что все в порядке. ... чтобы хорошо воспитать человека, надо заставлять его работать по 14 часов в сутки, но уж непременно над разными вещами. Школьные занятия сменять катком, танцами, ездой на велосипеде, гимнастикой, музыкой. В клещах работы и тренировки - тогда получится настоящий продукт, а не брак! Но чтобы клещи-то были разнообразны! Пора понять глубочайшую ошибку, совершаемую всеми родителями во всем мире, когда они прилагают все усилия, жертвуют собой, надрываясь, чтобы обеспечить своим детям спокойную жизнь и материальное обеспечение. Вместо того, чтобы закалить их, научить жизни, а не заслонять от нее! Умные люди понимают, что никакие дачи, мебели, машины и капиталы ничего не дают, если нет человека, если он не воспитан стойким, любознательным, активным деятелем жизни, любви, знания, если он не идет по жизни сам, не существуя ни за чей счет.

Иван Ефремов "Лезвие бритвы"

...

Люция: 28.12.15 03:32

Какая прелесть!

Кунин Владимир Владимирович, "Старшина".

Кацуба проверял чистоту оружия. Вынимал винтовки из пирамиды и, втыкая белой тряпочкой в казенники, придирчиво осматривал затворы, заглядывал в стволы на свет электрической лампочки. Эскадрилья занималась в УЛО, и в казарме было только три человека – старшина у оружейной пирамиды, дневальный у входа и курсант Лесаев, освобожденный от занятий по причине какого-то придуманного им недомогания.
Над каждой винтовочной ячейкой была написана фамилия владельца. Кацуба читал фамилию и начинал осмотр. Лесаев стоял за его спиной и записывал все, что говорил Кацуба. И тихонько докладывал:
– А Никольский из первого звена вместе с Хрипуновым вчера в самоволку бегали. Там у какой-то девки, из местных, день рождения был...
– Так... – говорил Кацуба, заглядывая в ствол. – Юрьев... Порядок. Ставьте в пирамидку, Лесаев. Чеботарь... Ну-ка, что там у Чеботаря?
– Менджеридзе и Прохоренко кальсоны и нательные рубашки обменяли на урюк и сушеные дыни. Потом всю ночь жрали...
– У Чеботаря все хорошо... – говорил Кацуба. – Никольский...
– Никольский еще песню на вас сочинил, – сказал Лесаев, – на мотив «Челиты»...
– Пойте, – неожиданно приказал Кацуба.
– Ну что вы, товарищ старшина... Неудобно.
– Ничего.
– Да я всю не помню... Только половину одного куплета и припев.
– Давайте, Лесаев, не стесняйтесь. Страна должна знать своих героев. Сергеев. У Сергеева грязь в казеннике. Пишите. И пойте.
И оспой вся морда изрыта,
И сам он похож на бандита...
Айя-яай! Ну что за зануда!
Во всей авиации нету такой,
Как наш старшина Кацуба!..
Кацуба продолжал разглядывать винтовку.
– И ствол нечищеный, – сказал Кацуба. – Запишите, Лесаев: Сергееву три наряда вне очереди за небрежное содержание личного оружия. Поставьте на место винтовку.
– А что у Никольского? – осторожно спросил Лесаев.
– У Никольского – порядок. Стихи – не фонтан. Не Пушкин, прямо скажем. А что, Лесаев, действительно здорово заметна оспа на моей вывеске?
– Что вы, товарищ старшина! – лживо отвел глаза Лесаев. – Абсолютно не заметна!..
* * *

... Потом Кацуба сидел у себя в каптерке и внимательно разглядывал себя в зеркальце.
– Заметна, заметна, – сказал он своему отражению и увидел через окно эскадрилью, которая возвращалась из УЛО в казарму.
Кацуба встал и вышел.
– Прямо в казарму на построение, – сказал он старшине первого звена.
– Хоть учебники-то положить можно?! – заорал Никольский.
– Отдохнуть бы до обеда! – завопил Сергеев.
– Разговорчики! – рявкнул Кацуба. – Равняйсь... Смирно!
И когда в казарме наступила тишина, Кацуба негромко скомандовал:
– Вольно.
Строй обмяк, настороженно и ненавидяще глядя на Кацубу.
– Товарищи, – сказал Кацуба, – я не хочу, чтобы у вас создавалось неверное впечатление обо мне. Не хочу, чтобы вам казалось, будто я замечаю только плохие стороны и занимаюсь только тем, что наказываю вас. Это совсем не так. Я отлично вижу и ваши хорошие качества, вашу готовность помочь командованию. И вот вам пример: курсант Лесаев, два шага вперед!
Обмерший Лесаев вышел из строя.
– Кру-гом! – скомандовал Кацуба.
Лесаев повернулся лицом к строю. Никто ничего не понимал.
– Товарищ Лесаев – один из тех товарищей, кто мужественно, с полным сознанием ответственности и своего воинского долга, честно и прямо борется со всеми отклонениями от установленного порядка нашей жизни... Только благодаря товарищу Лесаеву мы располагаем подробной информацией о недостойном поведении некоторых наших товарищей...
Лесаев был близок к обмороку. Эскадрилья стояла не шелохнувшись. Ласково глядя на Лесаева и укоризненно на эскадрилью, Кацуба продолжал:
– Я не буду называть фамилии. Товарищи сами узнают себя и сделают соответствующие выводы. Но я надеюсь, что никто больше не захочет бегать после отбоя в самовольные отлучки, даже на день рождения к любимой девушке. Никто больше не станет менять казенное имущество в виде кальсон на урюк и сушеные дыни! А тем более жрать их ночью под одеялом!.. Я уже не говорю о сочинении разных песен про своих непосредственных начальников. Спасибо вам, товарищ Лесаев! – Кацуба посмотрел на часы: – До обеда у нас есть еще достаточно времени. И пока я буду в отделе вещевого снабжения выписывать вам же летное обмундирование, вы сможете обсудить свое недостойное поведение и правильно оценить мужественную деятельность таких замечательных товарищей, как курсант Лесаев. Разойтись!..
И Кацуба, тяжело ступая своими кривыми ногами в брезентовых сапожках, вышел из казармы...
* * *

Вечером Кацуба читал дневную рапортичку командиру эскадрильи капитану Хижняку:
– Списочный состав – сто четыре... В наряде – семнадцать. В отпуску – нет. На гауптвахте – нет. В санчасти – один.
– Кто?
– Курсант Лесаев.
– Что с ним?
– Какое-то осложнение после простуды... – небрежно сказал Кацуба. – Закружилась голова, говорит, упал в курилке, обо что-то стукнулся...

...

Кармен: 28.12.15 11:57

Михаил Юрьевич Лермонтов

Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается своей собственной жизнью, - лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие.

...

Lapulya: 28.12.15 13:17

Самая сильная любовь — неразделенная. Я предпочел бы никогда этого не знать, но такова истина: нет ничего хуже, чем любить кого-то, кто вас не любит, — и в то же время ничего прекраснее этого со мной в жизни не случалось. Любить кого-то, кто любит вас, — это нарциссизм. Любить кого-то, кто вас не любит, — вот это да, это любовь.

@ Фредерик Бегбедер.
Любовь живёт три года

...

raiks: 28.12.15 18:49

Иногда, самая дикая мысль, самая с виду невозможная мысль, до того сильно укрепляется в голове, что ее принимаешь, наконец, за что-то осуществимое.

Ф. М. Достоевский 'Идиот'

...

Lapulya: 29.12.15 10:09

В эту минуту перед каждым стоит своя,
только своя задача, и каждый должен
сам её решить. Ты совсем один, пойми
это раз и навсегда.

Рэй Брэдбери


Связью с людьми мы обязаны лишь своим собственным усилиям: стоит перестать писать или говорить, стоит обособиться, и толпа людей вокруг вас растает; понимаем, что большая часть этих людей на самом деле готовы отвернуться от нас (не из злобы, а лишь из равнодушия), а остальные всегда оставляют за собой право переключить своё внимание на что-нибудь другое; в эти дни мы понимаем, сколько совпадений, сколько случайностей необходимы для рождения того, что называют любовью или дружбой.

Альбер Камю

...

raiks: 30.12.15 19:29

И однажды в твоей жизни появится новое имя, которое превратит предыдущее в пыль.

Ф. М Достоевский 'Игрок'

...

Кармен: 03.01.16 00:22

Понять-то я пойму! Но простить — это для меня слишком тяжёлая задача. Я лучше забуду.

Эрих Мария Ремарк

...

Aditi Rao: 03.01.16 11:24

В общем и целом образование давалось ей легко. Научиться жизни было куда сложнее.

(c) Т. Пратчетт

...