Сумеречный мир Шезгарт

Эрик Найтвуд:

Спустя год.
Земли прайда Голубых Императорских тигров. Дворец королевы Северины.

В большой зале для приемов сияли сотни свечей в огромных люстрах, сверкали и искрились драгоценности, шелестели шелк, бархат и парча парадных одеяний.
«Ненавижу!! Дипломатические приемы, а дипломатов – еще больше!»
- Ваше Величество, я вас уверяю, принцу Гаррету будет предоставлен выбор среди лучших девушек клана. И, кхм, - посол Призрачных барсов расплылся в улыбке, откровенно пялясь в возмутительно глубокое декольте Северины, - если бы вы не были обручены, мы бы предложили вам супруга из семьи правителя. У нас пять неженатых принцев, способных составить счастье любой девушки.
«Еще одно слово – и будет покойный посол! Р-р-р!
Сожжение, с предварительным посажением на кол или четвертование – что лучше?»
Посол шумно сглотнул, с усилием отведя взгляд, и кивнул проходившему мимо слуге с полным подносом. Цапнул ближайший кубок и опрокинул залпом – видно в горле пересохло.
- Позвольте, Ваше Величество, - вклинившись между Севой и наглецом, я отобрал у рыжика наполненный кубок, незаметно проверяя на наличие посторонних компонентов вроде яда или приворотного зелья.
«Сева, я же предупреждал! Где твоя проверка, опять забыла?»
Чтобы не раскрывать «детектор», пришлось нацепить несколько перстней – и среди них отцовский.
«Хм, если врезать по не в меру наглой морде, выйдет просто отлично», - я полюбовался крупными камнями в золотых оправах, и улыбнулся послу.
Тонко прозвенел, упав на пол, кубок, а Барс, открывший рот для очередной цветистой речи, вдруг забыл что хотел сказать.
«Эрик, что ты делаешь?»
- Ваше Величество, вино безопасно, - я вернул кубок Северине и, почтительно поклонившись, отступил на шаг.
«Рыжик, жду тебя в коридоре, через десять минут».
Незаметно растворившись в пестрой толпе, я выскользнул через боковую дверь.

...

Тэйн:

Адора... Ей очень подходило это имя - загадочное и нежное одновременно. Хоррошая девочка, славная. Она хотела мне помочь - черт возьми, ну как можно быть такой наивной? И как она до сих пор жива, с таким доверчивым отношением к миру?
Не буду пока ее убивать, - решил я. Нужно прийти в себя, залечить раны. Она поможет мне.

Но рано или поздно, мне все равно придется убить ее.

- Значит, Адора. Хорррошо. Я - Тэйн. Надеюсь,ты хорошо знаешь эти леса.

...

Адора:

Анджей и Оленька
Пан Анджей Чернецкий остановился возле стены деревенского дома и утер со лба пот рукавом рубахи. Мороз крепчал, но пану было жарко, а все кости ломала адская боль. Пан Анджей ждал, когда неподалеку запоет хрустально колокольчик, когда выйдет из дому панна Зеленская, да пройдет в нескольких шагах от него. Чтобы почувствовал Анджей аромат ее и сжал руки в кулаки от невозможности прикоснуться к коже панночки.
Пану Чернецкому все сложнее было сдерживать зверя. Он рвался к панночке, и один Бог ведал, чем это могло обернуться.
«Крест это твой, Ендрусь. Проклятие рода Чернецких, и нести нам его вечность», - говаривал его отец, пан Ежи.
Анджей вставал рано утром, чтобы уйти далеко в лес, да не сдерживаясь выпустить зверя наружу. И все равно, что бы ни делал он, в каком бы обличии ни ходил по земле, мысли его принадлежали Оленьке.
Оленька. Имя ее как звон колокольчика. Нежное, мягкое, близкое. Как хотел бы он шептать его, погружая пальцы в рыжий шелк ее волос. Как хотел бы попробовать вкус ее губ, но не мог…Страх навредить своей зазнобе был во сто крат сильнее.
Анджей встрепенулся и прижался к стене еще сильнее. Оленька вышла из дому и направилась прямо в ту сторону, где затаился Чернецкий. Шла она к своей подруге Марысе, но Анджею представлялось, будто идет Оленька к нему.
Вот перестал скрипеть снег под ее шагами, и Чернецкий задержал дыхание, выглядывая из-за угла дома. Она стояла в нескольких шагах от него, закутанная в салоп и смотрела прямо на Анджея.
- Мороз-то какой крепкий, идем же, Оленька, - послышался голос няни, и Чернецкий встрепенулся. Нужно бежать скорее, пока не поздно. Но разве можно сделать хоть один шаг, когда она рядом? Уходи, глупая, беги, пока не случилась беда!
Оленька постояла так еще немного, отвернулась и пошла прочь, будто прочла его мысли. Анджей выдохнул, растер лицо ладонью. Сегодня едва не случилось непоправимое, и больше такого Чернецкий допустить не мог. Оля не должна была знать о его чувствах, и никто не должен был ведать того. Такова была их судьба.

Через месяц пан Анджей женился на скромной девице, хоть та и не по сердцу ему была. Он старался не мыслить о том, что хочет видеть рядом с собой свою Оленьку, чтобы стояла она возле него в подвенечном платье. Чем ближе к вечеру подходило время, чем ближе была брачная ночь, тем сильнее охватывала Анджея тоска.
Он не мог ни о чем и ни о ком думать. Перед глазами стояла только она, полностью обнаженная, вся в его власти. Его жена, его законная супруга. Анджей будет обладать ею сегодня, прикасаться ладонями к роскоши ее рыжих волос. Испивать с ее губ поцелуи, слушать ее стоны и ловить жаркое дыхание. Его жена, его панночка, его Оленька…

Анджей вскочил из-за стола и бросился к двери, сжимая виски руками. Сил нет ни о чем больше думать, сил нет…Позади послышались пьяные окрики гостей, Чернецкий повернул голову, встретился глазами со своей законной супругой. Это была не она, не та, которую он хотел больше жизни. Нет ему воздуха без Оленьки, нету. И не сможет он больше сдерживать зверя внутри себя.

Гуляния в тот ясный день развернулись нешуточные. Девушки весело хохотали, скатываясь с ледяных горок, внизу поджидали их парни, хватали на руки, без устали балагуря. Родители молодых людей принимали строгий вид, но запрещать гуляния не торопились.
Анджей сжал руки в кулаки, когда его Оленька с задорным визгом скатилась с горки, где ее ждал Якуб, подхвативший девушку и прижавший ее к себе. Никто не смеет к ней прикасаться! Только он, только пан Чернецкий имеет на нее права. Панна Зеленская принадлежит ему одному, до скончания веков!
Анджей быстро подошел к Оленьке, идущей с Марысей к подъему в гору, нагнулся к ней и шепнул:
- Приходи сегодня ночью к амбару моему, одна.
Вдохнул ее аромат, заметил, как залились румянцем щеки панночки и отошел прочь. Отныне будет она принадлежать ему одному…

Анджей все еще чувствовал вкус ее крови, в безумстве катаясь по снегу в лесу. Он был полностью обнажен, тело его горело огнем, и ничто не было способно унять этот пожар. Он убил свою Оленьку, разорвал на части, он убил свою жизнь, свою душу, свое сердце…И кровь его кипела ненавистью к ведьме Магде, один Бог ведал, почему именно к ней. Потребность немедленно убить колдунью пылала внутри пана, раздирала его на куски. Он найдет ее, где бы она ни была, жить ведьме на этом свете он не позволит.

***
Тэйн. Его имя звучало в ушах, пока мы с волком шли по сумрачному миру. Я хотела помочь ему, пока сама не понимая причину этого желания. Впереди показалось какое-то строение, и я ускорила шаги. То, что надо. Дом на первый взгляд показался пустым, но не заброшенным.
- Я не знаю, с кем и где ты уже успел повоевать, - я повернулась к Тэйну, размышляя, стоит ли мне пойти в дом на разведку одной или взять волка с собой, - но надеюсь, что в этом доме не найдется кого-то, кому ты успел перейти дорогу.
Тэйн лишь презрительно хмыкнул, показывая своим видом, что его совершенно не волнует опасность, я покачала головой.
- Идем, тебе нужно прийти в себя и одеться.
Внутри дома никого не оказалось, но чувствовать себя в безопасности я здесь не могла. Тэйн зашел следом за мной, тут же устраиваясь в одном из кресел, стоящих рядом с небольшим камином. Он прикрыл глаза и сжал челюсти, его организм не справлялся с болью и с тем, чтобы восстановиться.
Я прошлась по дому, осматриваясь. Налила в тазик холодной воды, нашла кусочек люфы и вернулась обратно к Тэйну, присаживаясь на ручку кресла.
- Ты весь горишь. Ненавистью и похотью, - я смочила люфу в воде и провела ею по груди оборотня, смывая кровь и грязь. Он распахнул глаза и обхватил мое запястье, крепко сжимая его. – Я хочу помочь тебе, и не спрашивай почему. Сама не знаю ответ на этот вопрос.
Он ослабил хватку, позволяя мне продолжать. Я сполоснула руки и положила ладонь на грудь оборотня, шепча слова заклятий, мне хотелось убрать его боль, стереть воспоминания о боли физической. Но страдал он не только такой болью.
Он глухо застонал, вновь закрывая глаза и откидывая голову назад. Он был красивым мужчиной, красивым и изможденным. Словно пережил очень многое за последнее время.
- А теперь расскажи мне все, прежде, чем ты решишь, продолжаешь ли ты хотеть убить меня. Ведь это одно из твоих желаний, не так ли?

...

Николас Мокану:

УПРОЩЕННАЯ ВЕРСИЯ, ТОЛЬКО ПЕСНЯ:




ПЕРЕВОД:

Неважно сколько раз ты говорила,
что хочешь уйти.
Неважно сколько вдохов, что ты совершила,
Ты все же не смогла выдохнуть.
Неважно сколько ночей,
Что ты лежала без сна
Под звуки ядовитого дождя.
Куда же ты ушла? Куда же ты ушла?
Куда же ты ушла?
Как день проходит мимо, так и ночь огнена.

Скажи мне, убил ли бы ты
ради сохранения жизни?
Скажи мне, убил ли бы ты,
чтобы доказать свою правоту?
Падай, разбивайся, гори...
Пусть это все сгорит.
Этот ураган гонит нас всех из-под земли.

Неважно сколькими смертями я умираю —
Я никогда не забуду.
Неважно сколько жизней я живу -
Я никогда не буду сожалеть.
Этот огонь изнутри этого сердца,
И беспокойство, что вырывается в пламени.
Где же твой Бог? Где же твой Бог? Где же твой Бог? А ДАЛИЛА, ГДЕ ОН???!!!

Ты действительно хочешь...
Ты действительно хочешь меня?
Ты действительно хочешь меня мертвым
Или живым, чтобы пытать моими же грехами?

Ты действительно хочешь...
Ты действительно хочешь меня?
Ты действительно хочешь меня мертвым
Или живым, чтобы жить во лжи?

Скажи мне, убил ли бы ты ради сохранения жизни?
Скажи мне, убил ли бы ты,
чтобы доказать свою правоту?
Падай, разбивайся, гори...Пусть это все сгорит.
Этот ураган гонит нас всех из-под земли.

Обещания, что мы давали, не были достаточны,
(Никогда не играй в игру)
Моления, что мы просили, были словно наркотик,
(Никогда не поможешь мне здесь)
Секреты, что мы продали, никогда не станут известны,
(Никогда не пой песню во второй раз)
Любовь, что у нас была,
Любовь, что у нас была...
Нам пришлось ее отпустить.
(Никогда не сдаваясь снова, никогда не сдаваясь снова)

Скажи мне, убил ли бы ты ради сохранения жизни?
Скажи мне, убил ли бы ты,
чтобы доказать свою правоту?
Падай, разбивайся, гори...
Пусть это все сгорит.
Этот ураган гонит нас всех из-под земли.

Ты действительно хочешь...
Ты действительно хочешь меня?
Ты действительно хочешь меня мертвым
Или живым, чтобы пытать моими же грехами?

Ты действительно хочешь...
Ты действительно хочешь меня?
Ты действительно хочешь меня мертвым
Или живым, чтобы жить во лжи?

Этот ураган...
Этот ураган...







Я чувствовал как внутри меня расползается горечь. Привкус разочарования. Давно я не испытывал ничего подобного. Банальная ревность. Я не уважал это чувство, а точнее не знал что могу сам поддаться этой, слишком сильной для меня, эмоции. Мне всегда было плевать с кем мои женщины трахались до меня и с кем будут трахаться после. Впрочем, я мог их отыметь вместе с другими мужчинами одновременно и при этом не испытывать ничего кроме похотливого желания урвать самое вкусное отверстие или просто смотреть. Моя бывшая любовница вампирша Незида долго не соглашалась на такое сомнительное удовольствие. Но я имею способность влазить к ним в мозги, заставлять думать так, как хочу я. Строить их фантазии под свой вкус и сиюминутное желание.
Но с этой Жрицей все было иначе. Я захотел ее настолько яростно, что все остальные эмоции отошли на второй план. Это не было стратегией на завоевание и покорение жертвы. Я просто жаждал владеть ею и…не делить это наслаждение ни с кем. Такая грязь, как ритуалы, где групповое совокупление норма, не сочетались с нею. В ней было что-то светлое…Ха! Идиотское, обманчивое первое впечатление. Еще одна слабость, которая появилась у меня благодаря этой женщине. Всегда знаю с кем имею дело, а в этот раз ошибся. И это хренов Бог времени. Что у них было? Или все еще есть? Меня раздирало от желания вернуться в Храм и вытрясти правду из самой Дали. Заставить ее говорить. Вытаскивать самые дикие признания – это моя профессия. Но какого черта я должен это делать? Кто она мне, а я ей? Мы скорее враги, чем любовники. Несостоявшиеся любовники, Мокану. Напомнил я себе и разозлился еще больше. Надо было оттрахать эту суку, чтобы она забыла о своем Боге, о своих гребаных проклятых ритуалах и стала зависима от меня. Руки чесались от желания свернуть ее лебединую шею, так чтоб хрустнули позвонки.
Вспомнил нашу вторую встречу и пальцы непроизвольно сжались в кулаки.Она - сама холодность и надменность. Разговаривала со мной с высока. Так и хотелось схватить ее за шиворот и напомнить, как совсем недавно мои пальцы долбили ее влажное лоно, а она кричала от наслаждения, как драная кошка, истекая сооками мне на руку. Как закатывались ее бирюзовые глаза, как она дышала мне в губы, цепляясь за мои волосы, как просила довести ее до оргазма. Ужасно хотелось напомнить этой стерве, прямо в Зале для аудиенций, где мы встретились и никто не мог предположить, что Главный Инквизитор Шезгарта и Верховная Жрица едва не стали любовниками. Но это была бы непозволительная слабость – показать ей, насколько меня задела ее забывчивость. Обычно женщины никогда меня не забывают. Мои любовницы помнят обо мне до своего последнего вздоха, а еще чаще следы, после наших игр, всегда остаются на их телах. Ничего, Дали, у нас еще будет возможность остаться наедине. Когда-нибудь я завершу начатое. Ты станешь моей. Клянусь. Или я не Николас Мокану.
Я долго смотрел ей тогда в глаза и цинично усмехнулся, перевел взгляд на ее грудь. Яркая вспышка в сознании… моя ладонь на этой груди, мои пальцы сжимают красный, возбужденный сосок…Дыхание Жрицы немного участилось и сердце забилось быстрее, словно она поняла о чем я думаю. Нервничает. Скорей всего сожалеет о своей слабости.

Новое задание требовало сосредоточится, а я не мог. Меня просто разрывало от ярости.
Представлял себе как кто-то другой получает то, в чем отказали мне, добровольно. Как она говорит ему нежности, или стонет в его объятиях. Мои глаза налились кровью, я почувствовал этот прилив, когда Зверь во мне расправляет плечи, оскаливается. Я готов к битве с некромантами как никогда ранее. Взбодрила меня Нариам. Конкретно взбодрила. Сейчас бы выдрать пару сердец или оттрахать какую-нибудь смертную.
Я отправился во Дворец для увеселений с одной целью – срочно кого-то найти, отыметь и испить досуха. Нашел очень быстро. Смертную невольницу, волосы золотистые, глаза зеленые. Чего-то меня на одинаковый типаж потянуло. Рассвирепел еще больше, выбрал пышнотелую блондинку оплатил, даже не спрашивая сколько стоит.
В этот момент я почувствовал, как всполошился народ. Эту волну адреналина и похоти. Она окатила меня словно цунами. Проклятая восприимчивость к их эмоциям. Я обернулся и застыл. Наверное, я превратился в камень, с бешено бьющимся сердцем. Оно дергалось у меня в горле, как в агонии.
На помосте, где выставляли самый свежий и дорогой товар, из облака черной дымки появилась ОНА…
Чтоб я сдох на месте…Далила?! Какого дьявола здесь происходит? Торговец с пафосом объявил, что нынче у них самая непревзойденная и красивая наложница Острова. Аристократка, голубых кровей. Бесценная.

Я медленно шел к помосту, нахмурив брови. Идиотский торгаш явно не понимал кто попал к нему в руки. Более того, толпа ревела, выла от вожделения. Дали намазали какой-то дрянью и эта гадость действовала даже на меня. У меня не просто встал, а мне немедленно потребовалась разрядка. Словно все остальные эмоции и мысли отошли на второй план. Огромным усилием воли я приказал своей плоти успокоиться, отстраниться хоть на время.
Но от взгляда на Жрицу становилось больно дышать – вся в прозрачных черных одеяниях, не оставляющих простора для воображения. На ее стройных ногах и тонких запястья – золотые обручи, очень тугие. Кожа отливает бронзой. Она ярко накрашена, как и многие невольницы проклятого рынка, но выглядит иначе, чем эти жалкие шлюхи. Она, словно, бриллиант в куче подделок – сверкает и переливается. Волосы распущенны и на секунду, я почувствовал их шелковистость. «МОЯ» - впервые запульсировало в висках и обожгло сознание.
- Я предлагаю тысячу монет, - крикнул кто-то и меня передернуло от отвращения. Жалкий плебей, обычный дворянин низшего сословия. Размечтался, ублюдок.
- Две тысячи монет, - крикнул еще кто-то.
Я посмотрел на Дали. Казалось, она в шоке, слегка подрагивает, очень бледная, настолько, что видно даже под слоем ее макияжа. Какая тварь посмела выставить на торги Верховную Жрицу? Выставить как уличную девку? Что она натворила эта бестия пока меня не было? Ее изгнали из Храма – это очевидно.
- Сто тысяч, - крикнул я и все заткнулись. Конечно, таких денег у челяди отродясь не было и не будет. Далила посмотрела на меня и гордо вздернула подбородок. Спесивая девочка. Не сдается. Мне это нравилось. Наши взгляды на секунду встретились и она окатила меня волной ледяного презрения. Я усмехнулся в ответ. Как быстро сбываются мечты. Всего лишь секунду назад я хотел заполучить ее безраздельно и вуаля. Не помню чтоб я тер волшебную лампу на днях.


- Сто пятьдесят тысяч, - крикнул кто-то и я резко обернулся. Некромант, чтоб его! Некий виконт Элеандро смотрел на Дали похотливым взглядом, прожигая ее насквозь.

- Двести тысяч, - сказал я и взялся за меч. Пожалуй, в этот момент я готов был отдать за нее все свое состояние. Азарт уже распалил мое воображение. Дали будет в моей власти, вся моя.

Остальные покупатели уже слегка отступили назад, кто-то мастурбировал прямо у помоста, глядя на невольницу не скрываясь, я сплюнул от отвращения и повернулся к некроманту, он тоже смотрел на меня. Ублюдок все же перебил мою цену:
- Двести восемьдесят тысяч, - сказал он и сглотнул, ожидая моей реакции.

- Пятьсот тысяч, - отрезал я и почувствовал как раздуваются мои ноздри от ярости. Виконт раздумывал несколько секунд, а потом крикнул:

- Нахрен торги, давайте трахнем эту суку вместе, шлюхи хватит на всех. Возьмем ее прямо на помосте.

Я ошалело смотрел на некроманта, а тот триумфально улыбался:

- Да, отымеем ее все. Вперед, ребята. Покажем этой аристократке насколько твердые члены у ее бывших рабов и слуг.

Я запрыгнул на помост и заслонил ее собой, ну что за бл***о:

- Назад, мать вашу! Назад всем! Кто приблизится нахрен покромсаю. Кому надоели свои яйца- могут быть первыми! Некромантам обещаю выдрать сердце и сожрать. Я уже около года не ел ваши сердца и что-то сегодня мне кажется, я утолю свой голод.

Я вынул меч из ножен и толпа на секунду замерла. Некромант смотрел на меня, трусливо дернулся его левый глаз. Они у него разные: один серый, другой карий. Выколоть бы их и бросить шакалам.
- Главный Инквизитор, - прошел шепот среди возбужденных мужчин, слегка отрезвляя их от жажды насилия. Я бросил взгляд на Дали – она смотрела вперед расширенными от ужаса глазами. Она чувствовала насколько близка к расправе. Нет ничего страшнее разъяренной толпы.
Я знал об этом не по наслышке.

- Он один, а нас много, - подстрекал некромант, ретируясь вглубь. Несколько вампиров полезли на помост и мой меч сделав круг, вспарывая со свистом расплавленный воздух Острова, отрезал пару рук и голов. Кровь брызнула мне на лицо и я почувствовал неутолимую жажду, слизал капли с запястья и вытер лицо. Мертвые тела приятелей слегка отрезвили обезумевших покупателей. Вот так, уроды.

- Каждый кто приблизится - сдохнет! - прорычал я и оскалился, - Каждый. Разошлись. Это моя невольница, верно торгаш? Я заплатил самую высокую цену. Так что давайте, подтяните штаны и валите отсюда. Представление окончено.

Я посмотрел на полумертвого от страха работорговца.Тот быстро закивал и я вложил в его ладонь несколько мешочков золотых монет.
- Я забираю ее, а тебе немешало бы увеличить охрану. В следующий раз меня может здесь не оказаться. Да и будь у тебя сейчас другая шлюха, я бы не заступился. Просто эта…, - я бросил взгляд на Дали, но она пребывала в страном оцепенении, - эта мне понравилась Понравилась…да я хотел ее как взбесивщийся самец. Так и представляю себе, как покрываю ее ненасытно и бешенно, вдалбливаясь в горячее лоно Жрицы, где-нибудь…плевать где.

Я приказал слугам забрать невольницу блондинку, а потом повернулся к Дали и протянул ей руку.
- Ты едешь со мной. Теперь я твой Хозяин, Дали…не на два часа, а навсегда.

Она и не подумала протянуть мне свою, тогда я подхватил ее за талию и перекинул через плечо. Разве она теперь не принадлежит мне? Я ее Господин. В полном смысле этого слова и я возвращаюсь в Шезгарт. Задание подождет. Я хочу насладится своей новой игрушкой сполна. И ее запах все еще будоражит меня до невыносимости.
Я вскочил на Кэйна, адского коня подаренного мне самой королевой Нариам за преданность, и посадил Дали впереди себя. Она была странно покорной. Я ожидал сопротивления, но его не последовало. Проскакав несколько километров, я вдруг подумал, что Дали явно устала. Что ж до Шезгарта еще два часа пути, а я не намерен делать привал. Прижал женщину к себе одной рукой и закрыл глаза сдерживая сокрушительную волну дикого возбуждения. Дьявольский запах сводил меня с ума. От мысли, что ее грудь в нескольких сантиметрах выше, участилось дыхание и сердце забилось хаотичней. Дали упрямо отстранилась, ровная как натянутая тетива лука. Не хочет прикасаться ко мне. Дьявол, с тобой, милая. Очень скоро ты устанешь. Не думаю, что Жрицы приучены к изнуряющим скачкам в мужском седле. Я возвращаюсь домой, в свой замок и там, мы с тобой, Далила, поговорим. Ты ответишь на все мои вопросы, а потом я все же возьму тебя. Или возьму до того как ты ответишь…Черт, какие нахрен вопросы и ответы, если я готов кончить от того что ее аппетитный зад едва не прижимается к моему стоячему члену?

Дали еще долго пыталась держать спину прямо, чтобы не прикасаться ко мне, но я вскоре почувствовал, как моя упрямая добыча слегка дрожит от усталости, и резко прижал ее к себе. Хватит играться. Все, игры кончены. Никаких сантиментов.

- Расслабься, то что я теперь твой Хозяин не значит, что ты должна меня боятся. Уж точно не сейчас. Отдохни. У нас впереди долгий путь. Кэйн дьявольски быстр, но ты очень скоро устанешь. Переступи через свою гордость и облокотись на меня, Дали.
Как ни странно, но она послушалась. Видимо, все же устала или последние события надломили ее настолько, что у нее не осталось сил. Когда ее спина коснулась моей груди я стиснул челюсти чтобы не застонать. От каждого прикосновения у меня сыпались искры из глаз. И этот запах будь он неладен. Я старался не вдыхать его, потому что мое тело реагировало самым примитивным образом, а я привык удовлетворять свои потребности немедленно. Но мне не хотелось становится с ней животным. Не здесь и не сейчас.

...

Верховная жрица Эротикона:

Минул год…

Я о многом тебя попрошу,
Умереть за меня и предать
Все что есть, все до капли отдать
Я о многом тебя попрошу…



- Вы кричали во сне, Светлейшая. – Вырвал меня из вязких лап навязчивого сна, голос одной из послушниц. Видимо та проходила мимо моих комнат и услышала шум. Не смотря на мой статус, в обычные дни мы жили в Храме по простому, без лишних реверансов и и пустых заискиваний.
- Все в порядке. Должно быть приснилось что-то.
- Быть может позвать Ренни, она очистит ваши мысли? Всем в Храме уже давно известно, что вас каждую ночь мучают кошмары.
Не кошмары, хотелось мне возразить, но я сдержалась, отделавшись вежливым отказом и словами благодарности за заботу.

Год… год прошел с тех пор, как Инквизитор наложил на меня свои нечестивые руки, и ровно год я видела его каждую ночь в своих снах. Уж лучше бы это были кошмары. Говорят, что сильнее всего человеку запоминаются недопрожитые истории… Он украл у меня шанс на столь необходимое мне в те дни освобождение и теперь, я переживала этот момент ночь за ночью, как и тогда, все так же изнемогая от желания, задыхаясь в угаре разбуженной страсти. Сначала я утешала себя тем, что говорила, будто нахожусь под воздействием ментальных чар вампира. Но ни какие чары не могут длиться так долго, да и Храм надежно защищал всех обитательниц от подобного надругательства. Разум жриц всегда был тайной за семью печатями. Так что приходилось признать, я просто хотела Николаса Мокану. Нет не так! Я дико хотела самого безумного и кровожадного карателя во всем бессмертном воинстве Шезгарта!!! Хотела и ни чего не могла с этим поделать. Самое ужасное, что ночами, когда он приходил ко мне во снах, я была влажная и податливая, словно земля под плугом, но с рассветом, жар желания покидал меня и я с ужасом начинала думать о том, как в установленный Богиней срок к дверям Эротикона придут избранный и алтарь Церемониальной Залы снова призовет меня. Наверно это началось еще до появления Инквизитора, но я предпочитала винить во всех своих бедах именно его. Я все еще надеялась, что непоправимого не случилось, что в назначенный час, мое тело умащенное «золотой пылью» снова наполнится огнем и я с радостью отдамся в руки очередного любовника. Но когда, через пол года, после нашей проклятой встречи, наступила ночь Ритуала, я осознала во всей полноте и неотвратимости, что тело мое глухо к прикосновениям других мужчин. Глупо было думать, что подобное останется незамеченным для Шейд…

Меня преследовали его обжигающе-синие глаза. Я жила как в бреду, постоянно останавливая себе в тот момент, когда ладонь моя касалась Вещающего зеркала и я просила показать мне его…
А затем, до меня стали доходить истории о зверствах чинимых Мокану в его непримиримой войне с некромантами. Казалось, что в этот год он превзошел самого себя. Еще больше кровавых расправ, еще больше неоправданной жестокости, еще больше покоренных женщин и поломанных судеб. Все это ужасно отвращало меня от него. Но когда наступала ночь, он приходил ко мне во снах, неумолимо истязая меня ласками, покуда я не начинала кричать и задыхаться, чем пугала жриц и послушниц. Они думали, что меня терзают воспоминания о пережитом предательстве того, кого я так неосмотрительно любила, но истина была куда непригляднее чем они могли предположить.

«Все великолепно, Дали, еще ни когда я не была так довольна текущим положением дел. Габриель ненасытен, каратели замечательно справляются со своими обязанностями. Чернокнижники сидят в своих угрюмых башнях и носа не смеют казать с Интерима. Но есть одна странность, которая ни как не дает мне покоя. Николас, он сильно ожесточился со своего последнего визита в Храм. Знаю он и так ни когда не подходил под описание «милого парня», но теперь мой лучший инквизитор словно одержим. Ты знаешь, он сломал мой стол, когда я упомянула твое имя… Похоже еще один мужчина, пал жертвою твоих чар.»

Я выучила эти строки, из сопроводительного письма Нариам наизусть. Они странным образом грели меня, когда я вспоминала непроницаемый взгляд Мокану, которым он смотрел на меня находясь в зале для аудиенций. В тот раз, в единственный раз, когда мы виделись с ним после нашей разрушительной близости, он прибыл в Храм по велению своей королевы, с которой мы были давно дружны, дабы загладить нанесенное Эротикону оскорбление. Инквизитор не знал, что убитая им ведьма осталась жива… Его больше не касалась судьба Адоры, она заплатила полную цену за возможность начать жизнь с начала, более того, к данному факту была причастна сама Шейд, а значит для карателя, было лучше прибывать в неведение. Боги, когда я стала тревожиться о его благополучие? В то утро его визита, мы едва ли обменялись парой фраз. Внешне я демонстрировала вежливое презрение, внутренне - боялась лишний раз открыть рот, потому, что мне казалось еще мгновение и я попрошу его взять меня, прямо там на полу, безжалостно и самозабвенно.

Я сходила по нему сума…

***

В эту ночь я не спала. Как и всегда на пороге злых перемен, меня мучило дурное предчувствие. В какой-то момент, вдруг стало очевидным что так продолжаться дальше не может...

- Все верно, Далила, пришел срок искупать содеянное. Ты предала меня. Заставила свою Богиню страдать, терпеть невыносимый голод.
Шейд появилась передо мной внезапно, в полной тишине, совсем не злая и даже как будто печальная. Но слова ее ранили меня в самое сердце.
Я упала на колени и смиренно опустила голову.
- Я виновата моя Богиня. Я полюбила.
- Ты любила и прежде. - В голосе Шейд послышалось недоумение.
- Я не смогу объяснить. Я не могла поступать иначе.
- Что ж, значит и я не стану тебе ни чего объяснять. Если вера в тебе все еще крепка и ты просто запуталась в сетях божественных интриг, то она приведет тебя назад к Эротикону и ко мне. Если же ты стала отступницей, то ты умрешь по истечении двух недель, ибо ровно через такое количество времени, Храм окончательно отринет тебя и смерть придет за тобой. Но это еще не все... Ты обрекла меня на голод, когда позволила циклу прерваться и не призвала в Храм, а значит, точно такой же голод, каждые тридцать часов будет пожирать твое тело и лишь секс, не важно с кем и при каких обстоятельствах, сможет этот голод унять.

Я слушала свой приговор не веря происходящему, Шейд всегда благоволила ко мне, была добра и щедро одаривала подарками... теперь же, она готовила мне участь, немногим лучше участи безродной шлюхи из дома терпимости. Я была в ужасе, но приказала себе не плакать. Слезы ни когда не действовали на Богов.

- И в заключении, я отниму у тебя память. Ты забудешь откуда ты, забудешь годы своего безупречного служения, ты будешь одна и лишь вера будет вести тебя туда, где находится твой истинный дом.

***

- Кто эти люди? - Я с паникой, близкой к запредельному ужасу смотрела на столпившуюся у помоста толпу. Демоны, бесы, дети стихий, оборотни, крылатые воины... всех их я узнавала без труда, как буд-то моя голова была бездонным колодцем на дне которого хранились кипы всевозможных тайн и знаний, кроме самого главного, "Кто я?" и "Где я нахожусь?". Вернее я помнила, что меня зовут Далила, помнила о своем благородном происхождение, хотя имена и лица моих родителей были мне неизвестны. Помнила что мне как можно скорее нужно вернуться домой, но больше я не помнила ни чего!!! А еще эта толпа, взирающая на меня с алчным безумием, я знала этот взгляд - похоть. Казалось все, кто в этот час присутствовали на невольничьем рынке желали меня. Невольничьем рынке? - понимание стало приходить ко мне вместе с немощью и дрожью в коленях. Боги!!! Я пропала.
Торговец живым товаром, сделал объявление и я едва не лишилась чувств, заметив как некоторые из покупателей, не стесняясь зрителей, спустили штаны и стали ублажать себя на сводя с меня голодных взглядов. Я покачнулась, лихорадочно шаря взглядом по толпе, в каком то полубредовом состояние, все еще надеясь на чудо.

Первое что всплыло в моем сознание когда холодная синева должно быть самых прекрасных на свете глаз коснулась моей души, это то что мы уже где-то раньше встречались. Я обрадовалась этому узнаванию, так как если бы мне подарили перевязанную красной ленточкой одну из пяти лун Шезгарта. Потом мое сознание померкло, и я как за спасительную соломинку, цеплялась за ускользающее от меня понимание, того что я в этом воплотившемся кошмаре не одна...

Из дурмана, меня вырвал недовольный рев толпы и прикосновение сильных рук к моему телу. Я сидела на коне, позади меня поддерживал тот самый синеглазый мужчина, от которого ощутимо пахло кровью и смертью. Мне стало страшно и я выпрямив спину отодвинулась, настолько далеко насколько это позволяло мое положение.

Конь сорвался в бешеный галоп, я кажется снова впала в странное оцепенении, но тепло исходящее от тела моего нового хозяина... Хозяина?!!!!



Его слова подтвердили мои худшие опасения, но отчего то голос мужчины успокоил меня, поддавшись порыву доверится его силе, я с облегчением обмякла, уютно устроившись в коконе его крупного, жилистого тела. Обо всем остальном, я подумаю когда немного прийду в себя...

***

Не знаю точно когда пришел этот убийственный "зуд". Он вырвал меня из блаженной дремоты заставив призывно потереться о внушительный бугор у моих ягодиц. В ответ раздался полузадушенный стон. Проклятия. Мужчина осадив коня, резко натянул поводья и мы остановились посреди пустынного поля у подножия каких то скал...

- Я пытался быть терпеливым. - Сказал он и такая буря долго сдерживаемых эмоций прозвучала в его словах, такая пропасть темных, сладостных обещаний, что я потекла от одной мысли о том, что мы сейчас одни и ни что не мешает ему исполнить свои обещания...



Там, где страсть,
Будет и пламя.
Там, где пламя,
Кто-то непременно должен сгореть.

...

Николас Мокану:

Настроение ноль , кругом голова
Выключается день, а я сейчас сойду с ума
А я сейчас сойду с ума

Ты где-то там далеко , руками не достать
Мой телефон замолчал, я выхожу искать тебя
Я выхожу искать тебя



Ты мой героин, от тебя улетаю
Ночами не сплю, без тебя выживаю
Ломает любовь , разлетаюсь на части
Я в твоей власти, ты в моей власти
Ты мой героин, без тебя одиноко
Ночами не сплю, говорят, это плохо
Ломает любовь,разлетаюсь на части
Я в твоей власти, ты в моей власти

Половина меня за тобою манит
Я уже заболел, стою сейчас на грани
Стою сейчас на грани

Я ведомый тобой, я не слышу боли
И иду как немой, словами нежно колишь
Словами нервно колишь



Ты мой героин, от тебя улетаю
Ночами не сплю, без тебя выживаю
Ломает любовь , разлетаюсь на части
Я в твоей власти, ты в моей власти
Ты мой героин, без тебя одиноко
Ночами не сплю, говорят, это плохо
Ломает любовь,разлетаюсь на части
Я в твоей власти, ты в моей власти

Ты мой героин,ты мой героин
Ты мой героин,ты мой героин

Ты мой героин, от тебя улетаю
Ночами не сплю, без тебя выживаю
Ломает,ломает,ломает любовь
Ломает любовь
Ты мой героин,ты мой героин




Я не понял, как все произошло, когда и в какой момент у меня совершенно сорвало все планки. Но я почувствовал изменение в ней, Дали словно ожила в моих руках. Она прижималась ко мне, двигала бедрами. Ее дыхание участилось, а пульс зашкаливал похлеще моего. И запах…теперь она пахла не только той возбуждающей дрянью, которой ее обмазали, она источала аромат женщины, которая изнывает от жажды по мужчине. По мне, черт возьми. Так как поблизотси нет ни одного другого мужчины. Слуги едут на приличном расстоянии от нас. Не люблю когда мне дышат в спину.


- Еще раз так сделаешь, я за себя не отвечаю, - угрожающе прорычал ей на ухо, а в ответ услышал ее тихий смех и Дали прижалась ко мне настолько сильно, что у меня потемнело перед глазами. Все. Это предел. Я осадил коня и натянул поводья. Сжал эту ведьму так сильно, что почувствовал как она сдавленно выдохнула.
- Я сейчас наброшусь на тебя…ты это понимаешь, женщина? Я сейчас раздеру твои чертовые тряпки и возьму тебя прямо здесь.


О дьявол, она прогнулась назад и закинув руку за голову, обняла меня за шею. Если это игра, то она чертовски паршивая, потому что для меня все игры окончены. Если Жрица этого еще не поняла – то это теперь только ее проблемы. Я сжал ее груди ладонями, скорее сминая чем лаская, услышал ее призывный стон и сорвался в пропасть. Обхватил ее лицо ладонью, поворачивая к себе, нашел ее губы и алчно впился в них поцелуем. Другой рукой я сжал ее сосок сквозь тонкую материю туники. Он был тугим и острым от возбуждения. Она укусила меня за губу и привкус собственной крови возбудил настолько, что я стащил ее с коня. Мы целовались как голодные звери, вцепившись друг другу в волосы, не давая не на секунду оторваться. Я дышал ею, а она мною. Я проталкивал язык в сочную мякоть ее рта, а она отвечала не менее жадно и меня сводила с ума эта обоюдная дикая страсть. Подхватив Дали, как перышко, я мгновенно оказался с ней у полусухого дерева, с раскидистыми ветвями, буквально впечатал ее в ствол. Но желание это самая сильная анестезия, она не чувствовала боли, отвечая на мои поцелуи, ее руки лихорадочно гладили мою шею, ногти царапали затылок. Я разорвал ее тунику от горла до пояса и почувствовал как ее пальцы расстегивают пуговицы моей рубашки. О, как же я хотел ее. Мне мешало все, бесила даже маленькая заминка. Я задрал подол туники до пояса, подхватил ее под колени и приподнял вверх, заставляя обвить мой торс длинными стройными ногами. Одной рукой придерживал ее за тонкую талию, другой быстро расстегивал ширинку, задыхаясь от нетерпения. Всееее. Не могу больше. Это просто наваждение. Коснулся ее лона, скользя пальцами во внутрь. Дали не просто текла для меня, она настолько мокрая, что у меня потемнело в глазах. К черту ласки и прелюдии. Потом. Все потом. Сейчас лишь одно желание – рвать ее на части. Я подался вперед с легкостью проникая в податливое тело и застонал, хрипло, с триумфом. Дали вскрикнула и прогнулась навстречу. В ту же секунду мышцы ее лона начали судорожно сжиматься и она протяжно застонала, стон перешел в крик, когда я сделал резкий толчок, сильно сжимая ее бедра. Как же сильно она меня хотела, едва вошел и такая награда. Меня накрыло вместе с ней, я почувствовал как обнажились мои клыки и яростно вонзился ими в ее шею, вкус крови Верховной Жрицы опьянил до безумия. Я сам не понимал почему сделал это. Пометил ее. Но в тот момент, когда в горло полилась ее кровь – меня взорвало. Оргазм был похож на смертельную агонию от наслаждения. Меня трясло, я впервые громко стонал, изливаясь в ее тело, будучи не в состоянии сдерживаться, чувствуя как она судорожно сжимает меня там внутри, как бьется в моих руках в том же диком безумии. Мы замерли, тяжело дыша, покрытые потом, содрогающиеся после яростного экстаза, накрывшего нас одновременно. Я отпустил ее вену и провел языком по ранкам, залечивая их. Ее пальцы все еще судорожно сжимали мои волосы. Я поднял голову и поцеловал ее в искусанные, пересохшие губы и она вяло ответила на поцелуй. Опустошена как и я. Но я еще не закончил. Это лишь первая разрядка. Самая сокрушительная. Мое желание не пошло на убыль, я хотел ее все так же, если не сильнее. Только теперь у меня не мутился разум и я мог контролировать свою страсть. Сбросил с себя плащ и швырнул на землю. Она удивленно приоткрыла глаза все еще затуманенные после оргазма. Детка, это только начало. Я слишком голоден. Я хочу терзать тебя пока ты не охрипнешь. Опрокинул Дали на свой плащ и жадно поцеловал, она ответила на поцелуй и по моему телу снова прошла судорога желания. Я хотел видеть, как она кончает. Еще и еще. Для меня. Подо мной. Неважно как.
- Знал бы, что ты так хочешь, затрахал бы до смерти еще в твоем проклятом Храме, - прошептал я спускаясь к ее груди и обхватывая губами сосок, слегка прикусывая, оттягивая. Я дразнил ее, распаляясь все сильнее, чувствуя как Дали прогибается навстречу моим ласкам. Рассматривая ее тело – идеальное, золотистое. Она создана для меня. МОЯ Далила.
- Хочу еще, - прошептала она и я выматерился вслух.

Этот голос томный, молящий, он сводил меня с ума, как и ее широко распахнутые ноги, которые манили взять ее снова.
- Уверяю тебя скоро ты попросишь меня остановиться. Я просто разорву тебя, ведьмочка. Ты даже не представляешь насколько я желаю тебя.


Она побледнела в ответ на мои слова и мне стало не по себе. Дали хотела меня. Не просто хотела она сходила с ума, вместе со мной. Я видел это в ее глазах – приговор нам обоим.
Я жадно целовал ее живот, спускаясь ниже, цепляя обнажившимися клыками нежную кожу. Пока губы не сомкнулись на ее влажном лоне, истекающем нашими соками. Я чувствовал свой собственный вкус и ее . Не знаю что заводило меня больше. Но первая волна безумия немного утихла и теперь я ласкал ее умело, пробуя на вкус. Нашел клитор и ударил по нему языком, Дали вскрикнула и впилась пальцами в мои волосы. Мне нравилась ее реакция – безудержная, такая же яростная как и у меня на нее. Я дразнил ее, играл с ней, то ужесточая ласки, подводя до грани, то ускользая и нежно поглаживая. Клитор под моими губами твердел, превращаясь в тугой узелок, готовый взорваться в любую секунду. О нет, моя сладкая. Не сейчас. Я хочу насладится тобой, твоим сумасшедшим желание, которое обрушилось на меня столь неожиданно. Словно в мучительном осознании и боязни, что все исчезнет. Мой язык трепетал на самой вершине возбужденной плоти дразня, но не давая ей желанной разрядки. Я прекратил ласку как только понял, что Дали готова кончить еще раз. Снова впился клыками в ее ногу, совсем рядом с пахом, и погрузил в нее сразу два пальца, безжалостно пронзая, выпивая еще несколько драгоценных капель крови. Я почти никогда не пил своих женщин.Любовниц. Только «доноров». Но ее мне хотелось пометить. Яд вампира проникал в кровь и оставлял неповторимый фермент, любой, кто приблизится к ней почувствует мой запах. Это налагало отпечаток. ОНА МОЯ. С этого момента принадлежит только мне. Ей не было больно, мой яд возбуждал настолько, насколько это возможно. Дали стонала, прогибаясь, двигая бедрами в такт ритмичным толчкам моих пальцев. Нееет. Еще рано. Я резко оставил ее и навис над моей жертвой, посмотрел в обезумевшие бирюзовые глаза.


- Хочу тебя, - простонала она, - пожалуйста…
Я усмехнулся, пожирая взглядом мою дрожащую Жрицу, возбужденную, почти на грани. Нет ничего прекраснее женщины, которая не контролирует себя от дикой похоти. Эти соски ярко алые, эти разведенные в стороны ноги и ее лоно, влажное и набухшее от моих ласк.
- Не смей меня оставлять, - хрипло сказала Дали и подалась вперед, но я впечатал ее в землю.
- Только когда я захочу, когда я решу, что ты можешь кончить, - прошептал я и обвел пальцем ее припухшие губы.
Снова этот яростный вызов и вспышка ненависти в ее глазах вместе с диким желанием. Непокорная. Моя дикая кошка. Дали провела ладонями по своей груди и скользнула пальчиками к лону. Я громко выдохнул, когда увидел, как она касается себя сама. Перехватил ее руки и перевернул женщину на живот. Надавил на поясницу, заставляя прогнуться, удерживая за круглые ягодицы, наклонился ниже и погрузил в нее язык. Она закричала. Да, моя сладкая, кричи. Теперь я ласкал ее жадно, с каким-то диким остервенением и когда она почти зарыдала от неудовлетворенного желания я вонзился в нее раскаленным членом так глубоко, что она прогнулась и вскрикнула. Больно. Я знаю. Он у меня не маленький. Чувствую, где ты заканчиваешься, но не проси пощады. Я буду рвать тебя, моя кошка. Я просто не могу иначе, ты разбудила во мне похотливого зверя, теперь держись, если это вообще возможно.
Я двигался в ней яростно, наматывая на руку ее волосы, заставляя принимать меня целиком. Вот теперь она кричала беспрерывно. Я был безжалостен, знал, что оставляю на ней синяки, но разве ее лоно не сжимается от многочисленных оргазмов, когда я пронзаю ее грубо и ненасытно. Ей нравится принадлежать мне, отдаваться моей власти и моему безумию. Да, я не нежен. Но какая к черту нежность, когда меня скручивает от животной страсти к ней?


Мы уже не стонали, мы оба рычали, как звери. Дали впивалась ногтями в землю, когда я проникал особо глубоко. Вот теперь я начал насыщаться, излившись в нее еще несколько раз, приближаясь еще к одному оргазму, резко поднял ее, заставляя прислониться ко мне взмокшей от пота спиной, сжимая одной рукой грудь, а другой скользнув между стройными ногами, отыскивая истерзанный мною тугой комочек плоти и нежно надавливая на него, пальцами, растирая, заставил кончить еще раз. Вот так, моя сладкая…Да…еще раз…для меня…Не смотря на то что Дали хрипло шептала: «я не могу больше…не могу». Можешь, девочка. Можешь, пока я могу.


Я обессиленно рухнул на плащ и увлек ее на себя, ко мне на грудь – влажную от пота, дрожащую, почти в бессознательном состоянии. Ее щеки были мокрыми от слез. Я знаю – ей было хорошо. Потому что Дали обвила мою шею руками и прижалась ко мне. Она все еще тяжело дышала, а меня затопила нежность. Откуда только взялась? Я провел кончиками пальцев по ее плечу и она вздрогнула. Видимо после нашего бурного, бешеного секса ее чувствительность увеличилась в разы. Как оголенный нерв. Она отдала мне все, что я хотел взять. Не каждая смертная выдержит мой натиск. Дали выдержала, отвечая с той же страстью, на которую смертные просто не способны. Это выносило мне мозг. Ни капли фальши с ее стороны. Все настоящее. Она хотела МЕНЯ. Никто и никогда не хотел меня так, как эта женщина. Черт возьми, я готов впустить ее в свою душу и мне это не нравилось. Особенно сейчас, когда я прижимал ее к себе и не испытывал ни малейшего желания избавиться. Обычно они начинают меня раздражать через секунду после того как я кончил. Но Дали не хотелось выпускать из объятий. Мне хорошо, когда она рядом. Это непривычно и пугающе, но мне чертовски хорошо.
Пусть отдохнет и мы поедем домой. Я выпил ее крови, это ослабляет и ей нужно набраться сил. Черт возьми, но я сам устал. Это было нечто. Никогда и не с кем не было ничего подобного. Дали не просто очередная любовница, она въелась мне в сердце.
Пока что я не готов думать об этом. Прижал ее к себе и накрыл своей рубашкой. На небе зажглись звезды. Я точно помню, что когда осадил коня, солнце еще не достигло зенита.

...

Тэйн:

Прикосновения тонких нежных пальчиков и жестокой люфы к моим ранам было настолько приятным (боль и нежность – что за волшебное сочетание!), что впервые с тех пор как я столкнулся с этой ведьмой, я позволил себе закрыть глаза. И откуда она только взялась…
Но нельзя доверять ей. Нельзя позволить себе ни минуты слабости. Не сейчас… когда я так близок к своей цели.
Я давно понял, что убийства ведьм ничего не решают, это не поможет моей проблеме. Я должен найти Нору, вот кого я просто обязан убить. И тогда заклятие падет… Возможно, тогда я смогу обрести покой, и некое подобие счастья. Возможно, с кем-то похожим на Адору – быть с таким милым созданием, все равно что купаться в молоке. Потрясающие, должно быть, ощущения.
Рррр… как же приятно она касается меня. Да милая, пожалуйста, еще, пожалуйста, еще, пониже….
К сожалению, ведьма разрушила волшебство своими словами:

Что я, черт побери, должен был ответить на этот бесконечно наивный вопрос. Конечно я хочу убить тебя, глупая. Это моя сущность, мое проклятие. Как бы я не хотел другого, я не могу ничего изменить. Пока не могу. Мне нужно убить ведьму, которая сделала это со мной. Но как ее найти?
Но сейчас я не хотел говорить об этом. Слишком славными были прикосновениями, слишком нежной была ее мерцающая в свете огня кожа.
- Нет, милая, - солгал я. – Я не хочу убивать тебя. Я хочу совсем другого. Иди сюда…
Я притянул ведьму к себе. Она испуганно отшатнулась, но я продолжал крепко держать ее, постепенно притягивая все ближе. Наши взгляды скрестились. Я чувствовал, как по всему ее телу прошла крупная дрожь. Я едва удержался, чтобы не зарычать. Не нужно пугать ее. Я не хотел чтобы она боялась меня. Я устал внушать всем это чувство. Я коснулся губами ее губ – осторожное, едва заметное прикосновение. Она задрожала еще сильнее, но вырываться перестала.
- Ты красива, - прошептал я в ее губы. – Я не хочу тебя пугать, но, кажется, мой самоконтроль только что закончился. У тебя нет другого выхода – ты должна стать моей. Прямо сейчас. Если не будешь сопротивляться, уверен, тебе понравится.

...

Адора:

Анника и Бьорн

- Анника, Анника, Анника! – его шепот, которого она так сильно боялась, заставил вздрогнуть и проснуться. За окном было еще темно, лишь только тонкая серо-красная полоска пролегла там, где скоро должно было взойти солнце.
Анника откинула одеяло и села на постели, пытаясь отдышаться. Страх до сих пор не отступил, хотя девушка понимала, что это был всего лишь сон. К ней снова приходил ее зверь, как это и происходило каждую ночь. И вновь душа ее рвалась к нему, а спутником желания становился страх.
- Зверь…Зверь, - прошептала Анника, прикладывая ладони к пылающим щекам. – Мой зверь…
Думать об этом было страшно и сладко одновременно. Анника встала с постели и подошла к окну, глядя на лес. Как же хочется просто оказаться в нем, вновь почувствовать, как за ней кто-то следит, за каждым ее движением, каждым шагом.
Какое же безумство хотеть того, что тебя так пугает!
Анника быстро оделась и застыла на пороге комнаты, раздумывая, стоит ли поддаться своим желаниям и немедленно отправиться в лес. Родители, сестры и братья еще спали, и никто и ничто не могло помешать тому, чего так страстно хотела девушка.
Сделав глубокий вдох, Анника мягко толкнула дверь и покинула спальню.

В лесу страх только усилился, но где-то в груди растеклось приятное тепло – девушка чувствовала знакомое возбуждение, как это было всегда, когда она находилась под сенью этих деревьев.
«Анника…Анника…», - ветер шептал, путался в волосах, уносился прочь, забирая с собой все ее чувства и принося совсем другие ощущения. Вот где-то звякнул колокольчик; шелестя крыльями, сорвалась с ветви дерева большая птица; вдалеке завыл волк.
Девушка остановилась, и дыхание ее стало частым и глубоким – похоже, она заблудилась. Нет…этого просто не может быть! Она же знает этот лес как свои пять пальцев!!
Анника метнулась вправо и влево, но вокруг были лишь деревья и никакой тропы…Как же она не заметила, что зашла так далеко, что вокруг теперь сумрачный кокон из низко нависших ветвей?
- Душа светлая, да кровь девичья…
Что это за шепот, доносящийся сразу со всех сторон?
- …связаны навек…навек…навек…
Анника тонко взвизгнула, но изо рта ее не вырвалось ни звука. Прямо напротив нее сидела прямо на земле темноволосая женщина, раскачивалась из стороны в сторону, обхватив себя за плечи и напевно говорила, говорила и говорила.
Девушка попятилась назад, продираясь сквозь густо растущий кустарник, а в ушах так и продолжали звучать слова:
- Душа волчья, да нить алая…связаны…навек…
Ведьма! Страшная, темная ведьма, заманившая, запутавшая…Бежать, как можно скорее!! Анника развернулась и помчалась прочь. Длинная юбка путалась в ногах, мешала двигаться, воздух словно уплотнился и не давал бежать быстро. Сердце колотилось как бешеное, стучало в ушах и голове, дикий липкий страх мешал мыслить здраво, разрывал на части душу Анники.
Девушка запнулась о корень и кубарем полетела вперед, успев только выставить руки.
Его рев был таким страшным, что Аннике показалось, будто вся земля сотрясается. Она лишь успела перевернуться на спину и прикрыть лицо руками. Последнее, что увидела девушка – была огромная туша зверя, приземлившаяся прямо на нее…

***
Он притянул меня к себе так неожиданно, что я не успела отреагировать и сбежать. Тазик свалился с моих колен, расплескав воду на полу, а я оказалась сидящей на Тэйне.

Он лгал и не лгал одновременно. Конечно же, он хотел меня убить, но и хотел меня в принципе.
Я смотрела в его глаза, дыхание мое сбилось, и я не могла понять, что я чувствую. Я боялась, но не знала, чего именно. Что в моей прошлой жизни было такого, что заставляло меня бояться мужчин? Я видела этого волка впервые в жизни и то, что могло произойти между мной и ним через какое-то очень короткое время, было для меня неправильным. Потому что я не могла понять себя…не могла объяснить все те видения, что приходили ко мне. Кого я ищу, почему я должна найти именно его? Кто так прочно поселился в моих снах?
Тэйн едва заметно прикоснулся к моим губам своими, и по телу моему прошла дрожь. Непривычное ощущение, неясное и необъяснимое. Нравится оно мне или нет?

Он прошептал эти слова прямо возле моих губ, на расстоянии еще одного поцелуя, согревая дыханием и вызывая новую порцию непознанных мною чувств. Но внутри меня уже зародилось сомнение, и я знала, как объяснить его. Прежде всего, самой себе. Я уперлась ладонями в его грудь и попыталась отстраниться, хотя он и держал меня, крепко прижимая к себе.
- Ты хочешь вовсе не меня, волк, - ответила я, склонив голову набок и облизав пересохшие губы. – Я не стану принадлежать тому, кто хочет другую. Никогда. Ни прямо сейчас, ни когда бы то ни было. Что же касается твоего самоконтроля, - я всмотрелась в темноту, растекающуюся по радужке его глаз, - мне не страшно, что ты его потерял. И меня это нисколько не удивляет. Надеюсь, что ты не будешь забывать, что имеешь дело с ведьмой. – Я поерзала в его руках и провела пальцем по его губам, очерчивая их. - Или тебе не хватит проблем, которые у тебя уже есть?

...

Тэйн:

Последние ее слова привели меня в ярость. Я едва сдержался, чтобы не разорвать эту сучку. Она играла со мной, она мне угрожала! Какая дура...
Если бы она знала, скольких ведьм я убил... Если бы могла увидеть насколько бездонна и черна моя душа...

Я отшвырнул ведьму от себя, словно кукла она приземлилась возле противоположной стены. Но тут же вскочила на ноги - ее глаза горели вызовом.
Но я не дал ей ни секунды опомниться, собраться с силами, подготовиться к колдовству. Силы мои еще не окончательно восстановились, но их хватило чтобы обратиться.

Зверь с ревом выскочил в окно.

Всю ночь я как безумный носился по лесу, давая выход неудовлетворенному желанию и ярости. Под утро мне удалось немного успокоиться. Грязный, мокрый от росы, усталый я вернулся в хижину. Ведьма спала. Она была так хороша в своей полупрозрачной нижней рубашке, блестящие черные волосы, соблазнительно рассыпанные по подушке, едва не вернули желание, которое я с таким трудом изгонял всю ночь. Она почувствовала мой взгляд, моментально вскочив с постели, готовясь к сражению.

- Расслабься, ведьма. Я не собираюсь драться с тобой. Ты мне пока нужна.

- Зато ты мне совсем не нужен, черто оборотень! Если ты думаешь, что я позволю так обращаться с собой...

- Этого больше не повторится. Не больно то и хотелось, знаешь ли.

- Да, и поэтому ты как идиот носился по лесу всю ночь?

- Мне нужно было подумать.

- И что надумал?

- Собирайся. Мы отправляемся в Корр-У.

...

Верховная жрица Эротикона:

Ты только не закрой прошу глаза
Ведя меня на дно слепящей бездны…


Когда его руки сжали мою грудь, а губы в голодном, алчном поцелуе накрыли мои, такое безбрежное ликование взорвало мое тело, словно оно только и жило в ожидание этого момента. Я счастливо рассмеялась, отдаваясь своему восторгу и жадной потребности мужчины за моей спиной. Я терлась о его пах, выгибаясь и провоцируя. Он шептал возбуждающие угрозы, о том, что сделает со мной, если я не перестану его дразнить. Глупый. Разве он не понимает, как сильно и как давно я хочу раствориться в его страсти, как нуждаюсь в нем? Все, что происходило сейчас с нами посреди этой пустынной равнины, казалось мне самой естественной вещью на свете. Я удивилась самой себе, почему так боялась его всего несколькими часами ранее, почему старалась избегать лишних прикосновений?

Сейчас, когда его губы терзали мой рот, а руки сминали тело, мною двигало одно желание – принадлежать ему. Я хотела, чтобы он владел, клеймил, терзал ласками. Я хотела чувствовать его глубоко внутри себя, его плоть, его клыки, его кровь, его душу. Он был мне нужен!!!

Тридцать часов… прозвучало в моей голове, но я отмахнулась от странной фразы, сейчас я бы отмахнулась и от падающего метеорита, во всей Вселенной не существовало причин, способных оторвать меня от моего синеглазого поработителя.

Я едва успевала осознавать происходящее с нами… Вот мы сидим на лошади и рискуя свалится целуемся так что воздух вокруг становится горячим точно в аду. Вот мы уже не земле, пытаемся избавить друг друга от одежды. Вот он впечатывает меня спиной в какое-то мертвое дерево и без долгих прелюдий нанизывает на себя. Я кричу и извиваюсь, из груди рвутся рыдания. Мой оргазм быстрый и сокрушительный. Я хочу выкрикивать его имя, но оно ускользает от меня… я не могу вспомнить, хотя все во мне вопить, о том, что оно уже очень долго, является моей тайной молитвой. Ник… всплывает на мгновение, но очередная вспышка острого наслаждения вновь ввергает сознание во мрак.

Когда его зубы погружаются в мою шею, я вздрагивая от острой боли, а затем прижимаю его голову ближе, вновь сорвавшись в слепящую бездну запредельного удовольствия. Оно становится непереносимым когда в одно мощное движение он делает длинный глоток и входи так глубоко, что я захожусь в безмолвном крике чувствуя, как он кончает…

Угар спадает медленно. Я шумно и прерывисто дышу. Он все еще во мне. Все еще твердый…

Целует в губы. Я вяло отвечаю. Сил совсем не осталось. Как хорошо, что он держит меня, иначе я бы просто упала, сползла вниз по шершавому стволу сухого дерева.

Смотрю в его глаза. В них плавится целый океан пронзительно-синей лавы.

Вампир отстраняется, снимает плащ и расстилает его на земле… Этот голод подобен приговору.

Мы лежим на плаще. Он сверху, терзает мой рот поцелуем и желание снова, бешенным смерчем закручивает меня в тугую ревущую воронку.

- Знал бы, что ты так хочешь, затрахал бы до смерти еще в твоем проклятом Храме, - признается он и я вздрагиваю, пораженная, шокированная и ни чего не понимающая. Но мысль снова ускользает в темноту, потому что, когда его губы смыкаются во круг моего соска, всякая способность связно мыслить тает точно редкий снег на пиках Алебастровых скал.
И все же… его странные слова задевают что-то глубинное… Слово Храм начинает пульсировать в висках, в такт движениям его языка порождая тревогу и тоску и страстное желание убежать, укрыться от них в его объятиях.
Он отстраняется, смотрит на меня. В глазах восторг и восхищение. А еще какое-то мрачное удовлетворение, как будто он наконец-то заполучил предмет своего давнего вожделения, поразил некую недостижимую цель. Под этим взглядом я словно наливаюсь силой, словно во мне живет кто-то искушенный и могущественный, дерзкий и требовательный, тот, кто даже отдавая привык получать. Но не в этот раз. В этот раз, он пьет мой экстаз, словно кровь… Играет со мной, ведет по извилистой тропке прямо на дно слепящей бездны, где Освобождение – и награда и наказание.
В какой то момент секс превращается в сражение, я мечусь как в бреду, не имея возможности кончить. Он не позволяет мне, я злюсь и схожу сума от напряжения. Умоляю его. Призывно выгибаюсь, уже понимая как на него действует вид моего распаленного тела… Разве ты не знал? В эту игру можно играть вдвоем… Рука скользит в низ, я знаю, пара прикосновений и окружающая нас ночь в очередной раз разорвется на фейерверки цветных осколков. Он угрожающе рычит, перехватывает мою руку и внезапно я оказываюсь на коленях, его язык безжалостно дразнит меня, это так мучительно прекрасно, что по моим щекам текут слезы… наслаждение обрывается, болью. Он врезается в меня так глубоко и с такой силой, что темнее в глазах, одна рука давит на поясницу, вторая притягивает за волосы. Так глубоко… Так безжалостно… Я начинаю безостановочно кончать. Словно внутри меня кнопка и он безошибочно снова и снова ударяет по ней, заглушая не отступающую боль экстазом. Я чувствую, как туго обхватываю его внутри. Как он ударяется в меня. Как заполняет спермой и не прекращая движения снова по хозяйски притягивает к себе и вдалбливается еще яростнее, еще глубже. Я уже даже не кричу, я хрипло вою, судорожно хватая ртом воздух. Все, больше не могу!!! Он заставляет меня подняться и прижаться к его спине. Обхватывает грудь, сжимает, тянет, скользит широкой горячей ладонью по моему покрытому обильной испариной телу, находит клитор и медленно, убийственно медленно подводит меня к завершительному аккорду…

***
В голове пустота. Странная, звенящая, несущая облегчение. Я ощущала себя пресыщенной и до нелепого счастливой. Почему то мне казалось, что он оттолкнет меня, едва утолит свою потребность, не знаю, откуда появилась подобная мысль, но я испытала ни с чем не сравнимое облегчение, когда он привлек меня к себе на грудь и не воспротивился моим объятьям. Сейчас мне хотелось оплести его на подобии лозы, прижаться к нему, вдыхать его, пропитаться его запахом. Безумие ночи ушло оставив после себя ощущение общей сокровенной тайны.
Я закрыла глаза и ненадолго впала в сладостное забытье.

***
Я проснулась как от толчка, тревога кольнула в самое сердце и я подскочила сжигаемая непонятной болью. Все тело скрутило ужасной судорогой. Казалось, что у меня рвутся жилы. Я сжалась, точно младенец в чреве матери, пытаясь спрятаться от всепоглощающей агонии, но ни чего не помогало. Вампир проснулся мгновенно.
- Что с тобой? – Хриплым со сна голосом, озадаченно спросил он. Но я не смогла бы сейчас ответить ему даже ценой собственной жизни. Мне казалось, что я умираю.
Без лишних разговоров он взял меня на руки и осторожно прижал к себе. Я заплакала, прокусив изнутри щеку. Облегчение наступало медленно. Задеревеневшее тело измождено ныло, руки и ноги покалывало, но кажется, я наконец-то начинала нормально дышать. Приступ был внезапным и быстротечным. Однако я задрожала от одной мысли о том, что это может повториться.
Отдышавшись, я обхватила его за шею. Хотелось поблагодарить за поддержку, но я даже не знала имени своего любовника.
- Как тебя зовут? – Спросила я и почувствовала, как напряглись его мышцы.

...

Адора:

Тэйн потерял самоконтроль, но совсем не в том смысле, который он вложил в свои слова. Как я и предполагала, волк вовсе не собирался нежничать со мной, и, получив свою порцию удовольствия, просто бы прикончил на месте. Неужели он думает, что я настолько глупа, чтобы отдавать ему свое тело и свою жизнь?
Он отбросил меня прочь, стремительно вскакивая с места и оборачиваясь волком. Я поднялась на ноги, готовясь к тому, что, возможно, доживаю свои последние секунды, но Тэйн лишь выскочил в окно и исчез.
Я выдохнула, подходя к одной из кроватей и присаживаясь на самый краешек. Захотелось сбежать. Сейчас, сию секунду сбежать из этого дома и больше никогда не встречаться с волком. Интересно, с каких пор предлагаемая помощь начала вызывать столь бурную агрессию? Неужели я чем-то оскорбила или обидела его?
Неожиданно навалилась такая усталость, что я легла на постели, совершенно позабыв о том, что нахожусь в чужом доме, и что каждую секунду сюда могут вернуться хозяева. Наверное, я просто начинаю привыкать к опасности, подстерегающей на каждом шагу. Закрыв глаза, я провалилась в сон.

Мужская ладонь провела по ее бедру, медленно приподнимая юбку. Она сделала глубокий вдох и едва слышно простонала, не в силах сдержаться. Возбуждение бурлило в крови, хотелось чего-то большего, хотя, она сама не знала, что должно было последовать за этим. Пальцы накрыли трусики, которые уже были влажными, и следом раздалось удовлетворительное рычание, сорвавшееся с его губ. Он приник к ней ртом, лаская прямо сквозь ткань, которая тут же стала мокрой, раскрыл руками ее бедра, надавливая языком сильнее. Она вцепилась пальцами в его волосы, притягивая к себе ближе, как можно ближе.
- Скажи мне, чего ты хочешь?
Оторвался всего на мгновение, а она уже ерзает под ним, постанывая от нетерпения.
- Хочу…тебя.
- Снять с тебя трусики?
- Да, быстрее, пожалуйста…
Ухмыляется, подув на мокрую ткань, от чего она чувствует прохладу.
- Ты торопишься?
- Нет…да, пожалуйста, быстрее…
- Попроси меня.
- Пожалуйста. Я тебя прошу.
- Еще.
- Я умоляю тебя, продолжай.
Удовлетворенно хмыкает и разрывает тонкую ткань трусиков, отбрасывая их в сторону. Некоторое время смотрит на то, какая она влажная, нет, даже мокрая. Только для него. Устраивается удобнее, начиная медленно погружать в нее язык. Чувствует ее напряжение под его ласками.
- Я хочу, чтобы ты просила меня, чтобы ты умоляла. Ты поняла меня?
- Да, - еле слышный шепот.
- Громче. Я хочу, чтобы ты кричала это слово.
- Да.
- Еще громче.
- Да, черт бы тебя побрал! Умоляю, продолжай!
- Умница…

Я вздрогнула и проснулась, почувствовав, что Тэйн рядом и смотрит на меня. Вскочила с постели, пытаясь унять отчаянно колотившееся сердце. Страх сменил желание, которое было таким явным, почти осязаемым.
- Собирайся, мы отправляемся в Корр-У, - безапелляционно заявил волк, и я хмыкнула.
- Да что ты говоришь? Может, меня забыл спросить? – я прошла в сторону маленькой кухни, осматривая ее на предмет того, чем можно было утолить голод. Тэйн зашел следом, вставая в дверном проеме и складывая руки на груди.
- Не забыл. Даже и не собирался.
- Тогда соберись и подумай, как ты планируешь туда добираться.
Корр-У…мне нужно было в этот мир, я чувствовала, что должна там оказаться. Вместо того, чтобы поддержать желание волка перемещаться куда бы то ни было, я смягчила тон и спросила.
- Есть будешь?

...

Рикхард:

Она манила, звала, шептала моё имя, взывала к себе. Я должен был испить её до дна, почувствовать себя в ней, а её на мне. Она была моей возлюбленной и любовницей. А я – её Богом.
Война меня призывала. Я предчувствовал момент её начала, и моё естество ликовало.

Переместившись на поле боевых действий, я уже знал, кого, кроме основных участников, там встречу. Доминика наблюдала за боем с азартом, предвкушая его завершение. Я же ловил каждый его миг, и в отличие от Богини, победитель меня не волновал.
Демоны и вампиры сошлись в битве. Вероятно, первые напали неожиданно, судя по малочисленной армии Королевы Вампиров. Они отбивались, а демоны неистово наступали, приближаясь все ближе и ближе к вражеской территории.

Это была молитва мне, они воспевали меня, они преклоняли передо мной колени, склоняли головы, а затем их лишались ради меня, из-за меня. Их предсмертные крики были песнью для моих ушей, а скрежет сцепляющейся стали ей аккомпанировал. Моё тело вибрировало от переполняющей энергии, оно звенело от силы. И то, что находилось внутри меня, желало выбраться, чтобы оказаться там, внутри сражения, ощутить вкус крови на языке и её влагу на руках.
Я посмотрел на Доминику, её глаза блестели, а рыжие локоны развевались по ветру, она стояла в ореоле свечения звезд ночного неба, истинная богиня.

- Кто твой победитель? – спросил я, оказавшись рядом с ней.
Откуда во мне было знание божественного пантеона, я и понятия не имел, должно быть его вложила Шейд вместе с силой и бессмертием. Казалось, я знал Доминику тысячи лет. Казалось, мне тысячи лет.

Ей не нужно было его долго искать, она видела того кому отдала предпочтение – сильнейшему. Я проследил за направлением её взгляда. Должно быть, то был лорд демонов, ранее я с ним не встречался. Единственное, что я о нем знал – он был сильным и смелым воином.
Оба предводителя находились в стратегически важных точках, но когда демоны, часть из которых отпустили свою человеческую ипостась, превращаясь в машины для убийств, попытались сломить личную охрану Королевы, в её сторону направился и Лорд. Его глаза горели жаждой мщения, он хотел её крови, намеревался забрать её жизнь, стереть в пыль, которая осядет на Шезгартской земле.


Но я не мог, мне нужна была Королева живой, она могла что-то знать о моей смерти. Последний год своей жизни я вспоминал с трудом, казалось, его стёрли, а затем в мою голову вложили новую память. И я жаждал узнать истину.
Бойня накалялась, мои силы всё больше и больше вибрировали внутри сосуда, являвшегося моим телом, я посмотрел на свою руку: под рубашкой выступили пятна крови. Разорвав её, я увидел, как моя кожа лопается от напрягшихся мышц, ручейки крови капают на землю.
Я больше не был барсом, я больше не мог быть барсом. Но кто же я? В кого я превращаюсь? Кем становлюсь?

Мы с Доминикой находились на расстоянии около пяти метров от земли, когда наблюдали за бойней.
Закрыв глаза, я чувствовал, что больше не могу себя контролировать. Слишком мало я был Богом, чтобы обрести всю полноту власти над своим телом, являвшимся квинтэссенцией могущества и силы. Я сделал прыжок вниз, будто ныряя в бушующее море.

Совершая этот полет, я лишался человеческого облика, за доли секунды, моя кожа, растрескавшись, слетела, бугры мышцы покрыла черная кожистая оболочка, кости деформировались, раздаваясь вширь. Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, я приземлился на четыре лапы.
Некоторое время мне понадобилось чтобы сфокусировать зрение, ставшее трехцветным: красным, черным и белым. Из центра моей грудной клетки вырвался звериный рык, я сделал один шаг, затем другой, воины заметили меня, и я оскалил пасть. Они отступили.

Отыскав глазами свою мишень, я направился к ней. Мощные толчки моих лап от земли заставляли меня парить в прыжке. Новые ощущения в зверином теле доставляли удовольствие, часть тех эмоций, что существовали во мне как в Боге, испарились, я больше не был рациональным и холодным, теперь же я был необуздан и безрассуден. Во мне не было тени, которую мог рассеять свет. Я был кромешной тьмой.

Как Бог, я мог убить его по щелчку пальцев, но зверю во мне хотелось поиграть со своей едой.
Я ударился мордой в грудную клетку Лорда демонов, и мы покатились по горячей земле, сплетаясь в один комок. Он был в своей демонической ипостаси, я - в сосредоточении всего звериного, что было во мне. Клацнув зубами у моего уха, он отлетел от меня. Поднявшись на ноги, светя янтарными глазами, демон меня рассматривал, соизмерял мою силу и свои возможности. Если бы я не был чудовищем, то наверняка смог бы улыбнуться всему, что прочел на его лице. Мы, как два льва ходили по кругу, я, аккуратно переставляя лапы, а он – ноги, ожидая, кто первый совершит нападение.

Подсознательно я знал, что ничто не может меня убить, а любая рана не страшна. Но у зверя не было сознательного или подсознательного, лишь инстинкты, лишь жажда крови.

Одно неуловимое движение напрягшегося бицепса под одеждой, и мои лапы оттолкнулись от земли, прыгая на демона. Я смотрел в его глаза и видел в них себя: огромный черный монстр, сплошь сухие мышцы и черная кожа. Повалив демона на землю, я зарычал, прежде чем разинул пасть в намерении перекусить его глотку, демону хватило пары секунд, чтобы достать свой меч, и воткнуть в мой бок. Острая сладкая боль, доказывающая, насколько я жив, пронзила моё тело. Сделав кувырок, я ударился о землю, так что меч полностью прошел сквозь тело и вышел из нее, оставляя во мне зияющую рану. Пока демон смотрел, на, как он считал, моё смертельное ранение, я вновь совершил прыжок и на этот раз, прежде чем упасть, сомкнул свои клыки на его гортани. Когда мы обрушились на землю она содрогнулась. Я еще не понял, что произошло, чувствуя, как кровь демона наполняет мой рот, хрустят его позвонки под моими клыками. Клац. И его голова отделилась от тела.

В меня ударила сначала одна робкая душа, затем вторая, третья. Я отошел и увидел, как уже тысячи душ покидают тело демона копившие его силу столетия. Земля продолжала дрожать. Янтарный свет в глазах Абигора Дарк Шейда погас навсегда.
Я поднял звериные очи на Доминику наблюдавшую за боем.


Один шаг – я зверь. Второй шаг – я Бог в человеческом облике. Размяв плечевые суставы, будто от простого движения они станут на месте и, поиграв мышцами, я обошел убитого демона, продолжая смотреть на Богиню. Я улыбнулся ей кровавой улыбкой, после чего облизнул зубы и сплюнул на землю кровь убитого демона.

- Ты даже не представляешь какое.

В паре метров от меня находилась Королева, не смевшая двинуться с места от ужаса, что произошел на её глазах
Направившись к ней, я обнаружил, что вернув человеческую внешность, запамятовал об одежде. Мгновение и на мне вновь был костюм и начищенные блестящие ботинки – та одежда, которую я терпеть не мог, будучи барсом.

Охрана Нариам направилась в мою сторону, у меня не было времени с ними возиться, и я создал своих монстров, которые точно церберы окружили Королеву, отделив её от войска. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, я сжал пальцами её горло, смотря своими бесстрастными, бесчувственными глазами на неё. Она вцепилась тонкими пальцами в мою кисть в попытке убрать руку.

- Ты причастна к моей смерти? - прозвенел мой стальной голос в её ушах.
Она было открыла рот, но говорить не смогла. Я ослабил хватку. В её глазах читалось слабое узнавание, но должно быть я был слишком слабо похож на того кем был раньше. И воспоминания о прошлой жизни, были словно давно прочитанная книга. И всё же я жаждал истины, как путник в пустыне жаждет воды.

Я отпустил её, и девушка тут же принялась растирать багряно - красное горло. Черт побери, она не врала. Значит мои поиски продолжатся.
Убивать её в мои намерения не входило, я сегодня и без того пошатнул мир. Поэтому удалился домой.

...

Доминика Богиня Победы:

Все еще одетая в розовое платье и невидимая для демонов и вампиров, я оказалась на месте битвы.
«На войну как на свидание с любовником. При полном параде…», - я усмехнулась про себя, изучая дислокацию противоборствующих сторон.
Между демонами и вампирами развертывалось очередное эпическое противостояние. Причем преимущество явно было не на стороне Королевы вампиров.
В моей голове моментально возникла одна идея. Численное превосходство демонов может послужить ключом к тем планам, которые я намеревалась воплотить в жизнь в Шезгарте. Для этого необходимо временно обеспечивать успех демонов, чтобы Нариам почувствовала, как её жизнь висит на волоске. Затем в нужный момент в корне изменить ситуацию и даровать победу вампирам. Психологический эффект от пережитого и внезапная победа заставят Нариам посодействовать мне в стабилизации отношений между ликанами и голубыми императорскими тиграми. Ведь Боги всегда требуют плату на свои услуги.
«А ларчик просто открывался», - подумала я и с азартом тайного вершителя шезгартских судеб взяла под контроль ситуацию.

Инстинктивно я почувствовала Его присутствие на поле боя. Как будто, так и должно было быть. Как будто это было в порядке вещей. Я посмотрела на Рикхарда, Бога войны, и ненависть жгучим пламенем опалила мою душу. Я чувствовала, как незримая нить соединяла меня с моим антиподом. Мы были словно Инь и Янь войны, две неделимые части извечного противостояния. Для меня Рикхард был воплощением самой худшей стороны войны: кровопролитие, жестокость, безжалостность, бессмысленность, безрассудность… Видно, я навсегда обречена ненавидеть и презирать его.
«Неужели Шейд, создавая Бога войны, решила сыграть со мной злую шутку?! Или она, изгоняя ушедших Богов, под горячую руку решила наказать меня?! Она решила, что мои стычки с Богом войны должны развлекать её дома?! Ни за что на свете! Я не желаю быть домашней игрушкой для развлечения Верховной Богини!» - с негодованием пронеслись мысли в моей голове.
В то же время я понимала, что своим появлением Рикхард перечеркивал мои замыслы. Ему по вкусу больше придётся природная ярость оборотней, чем холодная война между ними. Вряд ли Богу войны захочется сидеть на «голодном пайке»...

Неожиданно он оказался подле меня. Я удивленно приподняла бровь и равнодушно взглянула на него, стараясь подавить внутри себя неприязнь к нему. Я не желала, чтобы невольное противостояние между нами служило мощной подпиткой для Бога войны. Кровопролитие между демонами и вампирами фантастически насыщало Рикхарда и его тело. Я остро ощущала это в его присутствии.
«Ещё год назад он был призрачным барсом. Он был одним из оборотней, которым я покровительствую. По воле Шейд он стал Богом. С этим я смириться готова, - меня охватил приступ высокомерия. – Но создание моего антипода из простого оборотня, сулящего мне одну сплошную головную боль, я до сих пор принять не могу».

Не удостоив ответом Рикхарда, я перевела взгляд на воюющие стороны. С одной стороны демоны теснили вампиров. С другой стороны – рядом со мной был Бог войны, чья ненасытная сущность рвалась наружу, требуя себе кровавого пиршества. Усилием воли я заставила принять то, что из-за Рикхарда мои грандиозные замыслы в Шезгарте летели в Тартарары. А быть может все не так уж и плохо…
Во-первых, сейчас главное было защитить Нариам, чтобы потом, когда того потребует случай, взять с неё «плату» за спасение жизни Королевы вампиров. Во – вторых, мне надо увидеть, на что способен Рикхард в пылу своей ярости. В-третьих, будет неплохо, если на престоле окажется новый лорд всех демонов
Мой взор остановился на Абигоре Дарк Шейде. Пусть Рикхард считает его моим победителем.
- Не смей вмешиваться в эту битву! – Прошипела я для пущей убедительности.

Когда в бой со смертным вступает Бог, то исход битвы очевиден. Победителем может быть только он. Энергетика у Рикхарда была просто невероятной. Сейчас именно он был истинным победителем в битве с лордом всех демонов. Я с восхищением наблюдала за этим противостоянием, слово смаковала самое лучшее из вин. Столько силы, ярости и эмоций я не видела давно. Но в тоже время я содрогнулась всем телом, глядя на облик Бога войны. Я не могла припомнить, когда в последний раз видела более ужасного зверя.

Не надо было закрывать глаза, чтобы ощутить его мрачную ауру. В жизни ничего подобного не видела! Я не на шутку испугалась. Разум Рикхарда поглотила животная ярость, усиленная в стократ божественной сущностью. Война была наркотиком для него. С каждым разом она будет требовать большее количество жертв. В один прекрасный день это может привести к новому концу света. Великая Таларра, о чем Шейд только думала?! Неужели ей мало было войны на Прекрасной Эре и неудачного переворота ушедших Богов?!
С трудом я скинула с себя минутное оцепенение и продолжила наблюдать за поединком между Богом и лордом всех демонов. Мне важно было оценить потенциал Рикхарда, чтобы лучше изучить ипостась Бога войны. Холодный расчет вернул мне спокойствие, пока…

Его звериный взор встретился с моим равнодушным взглядом. Зверь внутри Рикхарда был сыт. Зато в долю секунды что-то взорвалось во мне, грозя, выплеснуться наружу и смести все на своем пути. Волна отвращения затопила меня, заставляя вспоминать первое время своего существования. Я замерла, а глаза заволокла пелена воспоминаний.
Даже спустя три тысячи лет я не могла забыть страшные картины обезображенных тел на алтарях Прекрасной Эры, принесенные в жертву падким до власти Богам. Перед мысленным взором вставали кошмарные чревоядные псы, обгладывающих труппы несчастных людей. Они с аппетитом пожирали мясо из разлагающие тел. С их клыков противно капала запекшаяся кровь жертв.
- Ты чудовище! – мысленно выкрикнула я Рикхарду, когда пелена рассеялась.

Его кровавая улыбка была просто омерзительной. Даже оскал чревоядных псов не вызывал столько негативных эмоций. Ненависть и отвращение невыносимо больно кололи. Я стиснула зубы, чтобы не подлететь и не расцарапать острыми ногтями его улыбающуюся физиономию. Огромных усилий мне стоило придать себе вид внешней невозмутимости и ледяного хладнокровия.

В ответ я презрительно фыркнула и окинула Рикхарда высокомерным взором. Он тоже меня не знает!
«Убью!» - Единственная мысль вертелась в моей голове.
Пальцы рефлекторно сжались в кулаки, внутри которых стали тлеть два огненных язычка энергетических шаров. Стоит выждать нужный момент, чтобы запустить в Рикхарда два гигантских сгустка огня, чтобы навсегда испепелить его…
Вдруг в голове что-то щелкнуло, напоминая, что стереть с лица земли Бога войны могут только Таларра и Шейд. Также краем глаза я заметила перепуганных вампиров и демонов. Это отрезвило меня. Не хватало еще нового потрясения для них. К тому же открытое противостояние с Рикхардом выльется в локальный Армагеддон, в котором многочисленные, кровавые жертвы лишь усилят моего антипода. Для выяснения отношений с Богом войны у меня впереди целая вечность. Лучше в следующий раз встретиться во всеоружии и с проанализированной, выработанной тактикой против него. При новой встрече значительно легче будет изображать мисс Непоколебимость...
До меня дошел отчаянный призыв с далекого Корр-У. Над маленьким Алексом нависла смертельная угроза. О, матушка Таларра, лишь бы Фиона оказалась с ним рядом…
- Тоже мне победитель, - телепатически сказала я, не удержавшись от шпильки в адрес Рикхарда, прежде чем экстренно вернуться в Корр-У.

...

Адора:

Только когда на столе оказалась еда, пусть самая простая, я поняла, насколько голодна. Со мной происходило что-то странное – по телу одна за одной проносились волны дрожи, от которых по коже бегали мурашки. Словно я предчувствовала то, что произошло следом.
Тэйн расположился за столом напротив, и я протянула ему хлеб и кружку молока.
- Не бойся, они не заколдованы и не отравлены, - заверила я волка, поймав его взгляд, полный сомнения.
И приступила к еде. Хлеб был уже черствым, но мне казалось, что ничего вкуснее я не ела.
- Зачем тебе нужно в Корр-У? – задала я вопрос, отпивая молока. – Ты ведь ищешь ее, да?
Полный ненависти взгляд в ответ, и я кивнула.
- Зря ты так злишься на меня, - я стряхнула крошки с рук и оперлась на столешницу локтями, подаваясь к Тэйну. – Я всего лишь хотела тебе помочь, и, кстати, продолжаю хотеть это сделать. Так что если примешь мою помощь, я буду рада сделать для тебя хоть что-то.
Последующее произошло так быстро, что я даже не успела толком понять, что же случилось. Я поднялась на ноги с намерением выйти на улицу, чтобы подождать волка на крыльце. Дом вдруг стал ходить ходуном, и по земле стали прокатываться волны землетрясения. Предметы, стоящие на столе, затрясло, они стали биться друг о друга с лязгом и звоном. Я бросила на Тэйна вопросительный взгляд, но его лицо стало расплываться и исчезать. Меня дёрнуло вверх, кружка выпала из пальцев и последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в черноту, был звон разбившегося стекла. Грудь словно сдавило тисками, от невозможности сделать вдох, в глазах потемнело, или всему виной была чернота, окружающая меня со всех сторон. Еще секунда, и мое сознание сыграет со мной шутку, отключаясь…

Ведьма ликовала и задыхалась от приступа страха. Силы, новые, неизведанные, яркие и абсолютные, заполняли все ее тело целиком. Она не знала, что с ними делать, она не знала всей своей мощи, но тело радостно пело от предвкушения. Совершенно новое, манящее и сладостное, опасное и зовущее к себе ощущение наполняло вены, звенело в исчезающей пустоте. Уст ведьмы коснулась радостная улыбка…

...

Северина Королева прайда:

Спустя год.
Земли прайда Голубых Императорских тигров. Дворец тигриного прайда.

Прошедший год был не очень спокойным в тигрином прайде. Многие пытались оспорить мое место королевы, не смотря на то, что оно было получено в честном поединке. Другие просто строили козни, пытаясь доказать мою несостоятельность мотивируя ее отказом сыграть свадьбу с Гаральдом. А я же оттягивала сей момент как могла, всячески избегая жениха и сдерживая ревность Эрика к нему. Я до сих пор так и не нашла способа избежать этого брака, но во всю занималась поиском компромата.
Именно об этом я думала во время очередного приема, которые чаще всего навевали на меня скуку. А еще о том, что с волчьих земель до меня дошел слух об отсутствии их вожака очень долгое время и неком разладе в их стаях. Возможно стоит этим воспользоваться... если конечно Нариам не будет против, и расширить границы тигриного прайда. Посол барсов обратился ко мне и я перевела взгляд на его лицо. Не стоило ссориться с ними, с их возможностями они были довольно опасными противниками и таких лучше было иметь в друзьях а не врагах.

Я мило улыбнулась и кивнула, мельком взглянув на разъяренного Эрика, надеюсь он не выкинет ничего такого, что может сорвать переговоры.
"Милый ты слишком много времени проводишь читая литературу про казни, возможно тебе следует больше читать манускрипты про любовь"

Ну вот опять нравоучения! Раньше этим занимался только совет.
"Эрик, я могу сама за себя постоять, не веди себя так, как будто я совсем беспомощная."

«Эрик, что ты делаешь?» Я была очень зла и едва сдерживала себя, Эрику не стоило вмешиваться. Я королева и могу сама за себя постоять!Я не выказывала ни малейшего намека на симпатию и тем более не флиртовала с барсом, чтобы он себя так вел.

Он меня ждет? Через десять минут? Ну и пусть ждет! Устроил черт знает что и еще мне приказывает! МНЕ!!!! Не потрудившись ответить любимому, я улыбнулась Барсу еще шире и взяла его под руку, заверив его, что Гаррет безумно рад свалившемуся на него счастью. Ну и пусть братик еще не знал какую свинью я ему подложила, он все равно не рискнет мне возражать. Потянув время, я вела речь с послом о всяких пустяках и лишь только через двадцать минут решила, что Эрик достаточно наказан, а то еще ворвется в зал и разорвет глотку этому мужлану, который так и норовился раздеть меня глазами. Извинившись перед мужчиной, и сославшись на то, что я лично хочу проследить за тем, что подадут к столу для такого важного гостя, удалилась.
Как только я увидела Эрика, немного утихшая обида вспыхнула вновь и я отпустила свои чувства, давая любимому ощутить как ярость заполняет все мое существо.
- Что ты себе позволяешь, Эрик?- я знала что мои глаза из карих превратились в голубые.- Пока что я здесь еще Королева! И я отдаю приказы! А не кто-то другой! Я могу сама решить что и когда мне делать и не нуждаюсь в вечной опеке! Мне вполне хватает совета с их нравоучениями! Что за представление ты устроил? Хочешь, чтобы все говорили, что королева ни на что негодна? Ты этого добиваешься?[/quote]

...