ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

Ты говорила: «Любовь может все». А как насчет того, чтобы убить во имя ее?
Кто-то порвал рисунок. Смял его грубой рукой, разорвав на части. Стер его краски. Так и мое лицо, побледневшее как снег, как будто бы моя тьма уже здесь, передо мной. Но я испугалась не девушки. Фрейлина, та самая, имя которой я не помню, про нее во дворце говорили, что она разделила ложе с правителем. Почему я не помню ее имени? Зачем она узнала меня?
В ужасе, в сожалении, с болью, с лаской разглядываю веснушчатое лицо, удивительное, пятнистое, но с чистой, девственной красотой. Смотрю в ее распахнутые глаза. В ее мудрые, глубокие, незнакомые глаза. И мое лицо каменеет. Мои руки превращаются в камень. В избалованный, чванливый камень, который носят лишь правители этих земель. И камень покрывается трещинами. Но дело не в ней, не в ней! Она тут совершенно не при чем. Холодеет сердце, но лишь потому, что именно эту девочку сегодня ночью мне велел убить Эдвард. Я слышу отголоски его ужасного голоса, стона, мольбы, крика, давящего на меня своей тяжестью. Магия, чужая, темная, она проникает в мои воспоминания, отравляет мои сны, мои дни и ночи. Она мучает меня, пытает. Она требует, чтобы я разобралась с этой девочкой, которую выбрал правитель. Тьма говорит со мной голосом Эдварда. Мой король желает ее смерти. Я смотрю в ее глаза и вижу только смерть. Смерть, предчувствие беды, гибели. Дикую Охоту с моей легкой руки. И она - золотая касуля, бегущая вперед от стрел и цепных псов. Страшно.

Яблоко выскальзывает из рук, гулко падает на пол беседки и катится к ступенькам, потом по ним и дальше куда-то в траву, с выступившей на ней росой. Мотаю головой из стороны в сторону, как будто бы хочу прогнать видение, но чем больше я сопротивляюсь, тем мне больнее. Я с силой стискиваю тонкие, холодные пальцы. Шепчу только:
- Беги! Беги из замка! - наверное, я кажусь ей сумасшедшей, но пусть лучше так, пусть лучше боится меня, чем улыбается или позволяет держать себя за руку, - Ты в большой опасности! - и бросаюсь прочь, не сказав самого главного. Что опасна ей я. Она - мое искушение. Путь избавления от страданий. Разменная монета в игре света и тьмы. Мое избавление.

Иногда я хочу, чтобы мое сердце ожесточилось настолько, но я не могу. Особенно теперь, когда я видела ее, слышала. Чувствуя себя ведьмой. Посланницей самой бездны. Не стой у моих дверей. Не стучись. Ты в опасности. Темная воля рыщет, выискивая слабые места. Она хочет забрать тебя. И я - на ее стороне. Я - ее посланник.
Я была бледна и тиха. На моем лице застыла привычная маска, но внутри меня царит отчаянье. Я знаю, что сон вернется. И я знаю ее лицо. Кажется, разум покидает меня. И я начинаю думать о смерти. Представлять себя на высокой стене замка, спрыгивающей вниз. Капитан стражи стоит у дверей. Он смотрит на меня в ужасе. на босые ноги, тонкий халат и растрепанные волосы. Я знаю, что видит он, но изменить ничего не могу. Это конец. Капитан не говорит ни слова, а я прохожу дальше. Что теперь будет?

»» 19.11.15 14:03 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Очень хотелось пить. И есть. А еще покувыркаться в кровати с какой-нибудь сладкой девочкой. И как следует выспаться. Сансара, конечно, спору нет, женщина всей моей жизни, но как в той прибаутке - я второй месяц на свободе и пять лет не видел ни единой прелестницы. Сроки, конечно, не те, но все остальное ооочень похоже.

На Царе Островов я высадился далеко не лучшим образом. Так случилось, что Перитон, после вылета из порта, попал в шторм. А этот, мать его, без пяти минут ученый, полез на нос, ловить молнии. Приспичило, понимаешь ли. У него как раз в сумке завалялся подходящий тубус. Какой сюрприз. "Да ну нах..." - подумали мы с Шакибом и не стали бы повторять подвиг на ниве науки, продолжая валяться в гамаке и радоваться отсутствию воздушной болезни, если бы этот червь четырехглазый не поскользнулся на мокрой палубе, не полетел к борту, и не заорал так, что уши начисто заложило и мне, и змею. Глотка у младшего аль-Харуна всегда была что надо, да и легкие не подкачали. Дождь заливал глаза, доски скользили под ногами, я от души упражнялся в изящном искусстве амирского мата, проклиная братца на все лады и склонения, держась за веревку и пытаясь уцепить за шкирку единокровного. Получалось фигово, особенно когда Перитон стало кренить на один борт. Да. На тот самый. Просить помощи было немного не с руки, команда вовсю сражалась с грозой, спасая посудину.
Когда корабль в очередной раз тряхнуло так, что зубы с радостным клацаньем встретили друг друга, а сердце рвануло куда-то к горлу на выход, мы с Шакибом понимающе переглянулись и решили собственноручно выбить из братца научную дурь, если выживем в переделке.
Ну, я-то точно выжил. За борт мы вылетели втроем. Я, Шакиб и Лиет. Змей так и болтался гламурным шарфом смелой расцветки у меня на шее, а вот близнец мой куда-то запропастился. Как следует продрав глаза, когда очнулся, я обследовал побережье, куда нас вынесло, но никаких следов братца не нашел. Если бы не то чувство внутренней связи, которым грешат все близнецы, ощущение того, что этот раздолбай жив, меня бы уже потянуло посыпать голову пеплом с периодичностью каждые пять минут. Или чаще. Прибью, когда найду.

А есть все-таки хочется, - в очередной раз подумалось мне, когда я, плутая по закоулкам и хитросплетениям улиц, приплелся на рынок. Собственный нос редко подводит, запах жратвы я учую издалека. Купил себе и Шакибу что-то горячее, труднопроизносимое, но безумно вкусное и устроился себе в тенечке у дерева, поглазеть на толпу. Во-первых, нужно было что-то решить с поиском брата, во-вторых, с собственным отдыхом, в-третьих, с общим кипишом на улицах города. Как-то очень оживленно сновали толпы людей туда-сюда, все шумело, горело и к чему-то готовилось. И когда это я пропускал веселье какого-либо рода?
Гостиница - горячая ванна - плотный ужин - и искать Лиета?.. - предложил Шакиб.
Ну да, похоже. Я согласно кивнул головой.

»» 19.11.15 11:08 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Не ищите новых встреч со старой мечтой,
О, это погоня за миражом.

Стук сердца эхом отдается в ушах. Ритмичный и гулкий. Первый... Второй... Вот еще очередной. А может последний?
В попытках освободиться от неизвестного мучителя, ищу руками хоть что то, что могло бы мне помочь. Но чувствую, как силы изменяют мне.
Воздух! Мне нужен воздух...


Солнце своими золотыми лучами окрасило округу волшебными красками. Щурюсь, не могу понять где я. Вдруг накатил порывистый ветер, гоня за собой тучи. Темные и мрачные, вселяющие страх. И не только. С каждой секундой их становилось все больше и больше. Мрак постепенно заявляет свои права на данную местность. Но где я?!
И здесь я бессильна!
Темнота окутывает, и чувствую, как буря бушующая во мне постепенно стихает, принося долгожданное облегчение. А куда делась тревога? Может ее утихомирил голос, который нежным звучание звучал из неоткуда.
- Уууу-аа-уууу.
Он успокаивает, и хочется найти его источник.
- Уууу-аа-Уууу.
Тьма постепенно завладевает округой, сливается и становится частью меня.
Непонятные силуэты мелькают рядом, возникают из неоткуда и сразу растворяются в воздухе. Они появляются то тут, то там, и тут же исчезают. Они дышат – чувствую их вдохи и выдохи на своей коже. Они что-то шепчут – слышу неразборчивые фразы. На первый взгляд вокруг все прибывает в безмятежности, но в голове у меня хаос.
Что это? Где это?!
Паника вновь одолевает, и я не могу успокоиться. Хочу бежать, но ноги меня не слушают. Хочу кричать, но не могу, не получается. Меня будто парализовало.
В какой то момент все стихает и становится светло. Очень светло. Свет слепит, и приходится защищаться от него руками. Через мгновение чувствую неприятную легкость, будто я парю. Оглядываясь и вижу, что я, помимо своей воли, плыву к источнику света. Любопытство оттесняет все , усыпляя бдительность. Но что я могу поделать? Я не властна над своим телом. Сквозь оболочку света вырисовывается силуэт. Человеческий. Он становится все отчетливее и отчетливее. Передо мной стояла женщина. И теперь вижу, как незнакомка пристально изучает меня.
А незнакомка ли это? Что-то в ней кажется знакомым. Я уверена – эту даму мне не доводилось встречать. Но этот взгляд… Он излучает нежность. Почему? И сердце трепещет от этого взгляда.
Теперь точно знаю, кому принадлежал тот мелодичный голос. Откуда такая уверенность? Ведь сейчас она молчит.
Вдруг взгляд похолодел. Он потемнел, и тут же вокруг поднялся порывистый ветер.
Я растеряна. Хочу спросить ее – за что? Протягиваю к ней руку, хочу коснуться! Может именно это поможет понять? Но вырвавшийся крик из груди незнакомка сильной волной отбрасывает меня назад.
- Не сейчас… Не сейчас… - кричит она.
Этот взгляд…
Этот голос…


Прохладный метал касается руки, которая все это время рыскала спасательную соломку. И вот она. Пытаюсь схватить, но не получается. Это мой последний… единственный шанс. Данная мысль придает мне силы. Еще попытка, и холодный металл уже у меня в руках. Это, скорее всего, прикроватный канделябр, мелькает в голове.
Взмах руки и первый удар был нанесен. Он получился слабоватым, но застал врасплох злоумышленника и ослабил его хватку. Удается выбраться из стальных тисков и сделать долгожданный вдох. Сердце забилось в бешеном ритме, и от этого почувствовала дурноту. Но времени расслабляться не было, поскольку мой соперник, кажется, уже успел взять себя в руки. Я узнаю его, эту наглую ухмылку. Да кто бы сомневался!?
- Везучий? – выговариваю еле слышным осипшим голосом.
Звать на помощь нету смысла. Никто меня не услышит. Ногами отталкиваюсь, пячусь назад и упираюсь в спинку кровати. Ищу выход из создавшейся ситуации.
Кинжал! На моем трюмо покоился кинжал. Со все силой кидаю канделябр в Везучего, а сама бросаюсь к туалетному столику. Но его там не оказалось.
- Что то потеряла?
Поворачиваюсь и вижу, как это порождение Бездны демонстрирует мне то, что я искала. Первый предмет, который попался мне под руку, оказался шкатулкой. Не раздумывая, кидаю ее. Везучий увернулся, попутно теряя мой кинжал. Шкатулка пролетела мимо, но окно за ним с грохотом разбилось, нарушая ночную тишину.
Может я и промахнулась, но удар все же достиг цели!
Мой соперник в замешательстве. Знает, что наше уединение скоро будет нарушено. И теперь по его лицу видно, как он лихорадочно обдумывает дальнейший действия. За дверью слышен стук каблуков. Хью подбегает к разбившемуся окна.
- Слишком высоко, - подсказываю ему.
На пороге появляется Макс.
- Отец?! – в моем приглушенном голосе переплелись и радость, и удивление.
А он стоит, переводя взгляд с меня на Везучего. Лишних слов не надо, что бы понять и найти ответы на все вопросы. За его спиной уже суетится стража. Отец снимает с себя сюртук и кидает мне на плечи.
- Уведите ее отсюда, - это была единственная фраза, которую я услышала.
Меня выводят из комнаты. Лестница, по которой спускаюсь, кажется бесконечной, и через некоторое время я оказалась в покоях сестры. Оглядываюсь и прислушиваюсь. Все так тихо. Зловеще тихо. Слуги суетятся, в попытках мне помочь. Вдруг равную тишину нарушает пронзительный вопль . Гулкий стук и вновь тишина. Все замерли. Кто то захотел подойти к окну, но я запретила.
- Не сметь!
И так ясно, что произошло. Понятно, что с ним. Понятно, как с ним. Теперь можно расслабиться? Ведь одним врагом стало меньше…

_________________

Что такое истина? Соответствие наших суждений явлениям.

Моя жизнь состояла из сплошных противостояний, и прошедшая ночь тому подтверждение. Мне повезло, и я сумела одолеть саму смерть. Но кому-то все же пришлось последовать за ней.
Мрачные тени прошедшей ночи растворились в лучах восходящего солнца, но неприятный отблеск все же остался.
За завтраком я не застала отца. Он уже окунулся в рутины своих забот. А вот дядя никуда не спешил и медленно смаковал абрикосовый джем.
- Веселая выдалась ночка, - он своеобразно поприветствовал меня.
Сажусь на свое место и изучаю яства на столе, попутно отвечая:
- Рада, что Вам не пришлось скучать. Жаль, - и бросила на него свой жалостливый взгляд, - на данный момент больше ничем не могу быть Вам полезна.
- Сможешь.
Оставляю еду и удивленно смотрю на него. Дядя вздыхает и осуждающе оглядывает меня.
- Надо приодеть тебя во что то более приличное.
- Самолично? – проговариваю не без сарказма. И что все пристали к моим нарядам?!
Глубоко вздохнув, дядя отложил ложку.
- Нам велено ехать к портнихе. Да-да, девочка моя, тебе придется наряжаться в подобающее твоему положению одеяние. Бал уже не за горами. Или ты хочешь воспротивиться воле отца?
Бьет по слалому месту! И он это очень хорошо осознает.
- Отец в кабинете?
- У него посетитель… - и многозначительно смотрит на меня. – Грей.
- Потерял Хью?
Дядя кивает в ответ.
- Удивляюсь, как в такого падонка, как Хью, может быть такой брат?
- Дия!
- Ой прошу прощения. – И встаю с места. – Мне надо поговорить с ними.
Дядя вскочил с места:
- Дия, не смей!
Но за мной не угнаться.
Через считанные секунды я уже входила в кабинет.
- Отец, я Вам не помешаю. Ой... Не знала, что у Вас посетитель...
Мужчины при виде меня встали с мест.
- Надеюсь я не помешала?
- Как видишь, мы заняты, - Отец кажется безмятежным. Но так ли это на самом деле?
- А может она все же поможет мне в поиске?
- Не вмешивай ее…
Позволял себе войти в кабинет:
- Неужели я могу быть чем-то полезна?
- Нет! – слышу строгий голос отца.
- Вы не видели Хью?
Грей. Наивный Грей. А с виду и не скажешь. Статен, широкоплеч, и, на первый взгляд, вовсе не глуп.
- Он вчера вечером захаживал к нам.
- Какого…? - отец старается сдержать себя
- Я так и знал. Я говорил ж Вам, милорд, что люди в последний раз видели его здесь.
- Я уже сказал Грею, что не осведомлен о Везучем, - Он вопросительно смотрит на меня.
- Дело в том, когда я приехала, то застала его здесь, в этом кабинете.
- Здесь?! – оба были явно удивлены. Ведь никто не смел входить сюда без ведома Максимилиана.
- Да, и он что-то искал, когда я застала его врасплох. И мне теперь тоже больно любопытно где он что потерял здесь вообще.
- И что потом,-- во взгляде Грея читается недоверие.
Понимаю плечами и вздыхаю:
- Я приказала ем убираться отсюда. Что он и сделал...
- И Вы так просто его отпустили?
В недоумении:
- А что я могла сделать?
Повисла пауза. Отец просто наблюдал и не вмешивался.
- Рабыня может подтвердить, - добавила я.
- На этом все? – Отец сверлит меня взглядом.
- Нет, - улыбаюсь, и через пару секунд добавляю, - я просто хотела пожелать Вам удачного дня.
- Дядя видимо тебя заждался, - явный намек, что я тут задержалась.
Покидая кабинет и запираю за собой дверь. А дядюшка за дверью исподлобья изучает меня. Ей богу, он скрывал довольную ухмылку за маской любопытства.

Поздно вечером, после утомительного дня, наслаждалась тишиной ночи у себя на лоджии. Ветер приносил с собой отдельные отрывки фраз.
- Несносная девочка…
- Никогда не перестанет пренебрегать правилами…
- Когда ж настанет благодатный день, и она образумится…
- Но эта выходка…
- Думаю она была кстати…
- Это был обдуманный ход?
Дядюшка с Честным еще долго не спали. Впрочем, как и я…

_________________

Особняк семьи Понирос
 Я стояла перед зеркалом и нервничала. 
- Волосы точно не торчат? Никто под покрывалом не заметит, что они острижены? 
- Все замечательно, - успокаивала меня Этель, - под покрывалом ничего не видно. 
- А сережки... Может, все же снять? И браслеты звенят. А что, если во Дворце это считается неприличным - звенеть браслетами? 
- Домина, успокойся! И посмотри на себя еще раз. Внимательно! Ну, что ты видишь? 
Я закрыла глаза, а потом резко их открыла. Передо мной стояла... я. В амирских одеждах. Темно-красная туника была великолепна и скрывала начавшуюся округляться фигуру, шелковое покрывало крепилось ближе к затылку, спадало изящными складками на спину и открывало прямой пробор темных волос. Серьги красиво дополняли наряд. Глаза... Глаза были испуганные, но искусно подведенные, так, как это делали женщины моей страны. Они сразу стали удлиненными, загадочными и более выразительными. Только... понравится ли такое Орвику? Он, конечно, сам хотел, чтобы я предстала перед Правителем в амирском наряде, но... Он его не видел. Он НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ, какой я выйду в нему. 

Санва... 

- А вдруг я перепутаю поклоны? 
- Ты иностранка, тебе простят, - невозмутимо парировала Этель. 
- А вдруг... 
- Домина, перестань предполагать. Все получится. 
- Ты так думаешь? 
- Я уверена. А теперь иди к своему мужу. Он уже заждался под дверью. 
- Мог бы и войти. 
- Ты же сама не пустила, сказала, что мужчине не положено смотреть, как амирская женщина готовится к парадному выходу. 
- Да? А.... да... что-то такое я сказала, - пробормотала. 
- И что, правда не положено? - лукаво спросила Этель. 
- Ну... У меня и так руки дрожали, когда я глаза подводила, а если бы еще рядом Орвик был... 
- Ясно, - она даже не думала скрыть улыбку, - но теперь уже точно пора выходить. 
Я кивнула головой, сосчитала до пяти, что бы немного успокоиться, подошла к двери и открыла створку.

 » Эпизод III Столица Мира. Совет десяти.

ветер мчался над землей от самых льдистых гор. Мчался навстречу солнцу над покрытой ночным мраком землей, над пестрой картой полей, над скудными огородами, покрытыми дранкой крышами и замшелыми скатами землянок, над извилистыми руслами рек, над мощными, будто сами скалы, замками знати, сквозь прозрачные заповедные дубравы и непроходимые чащи бортных лесов. Мчался, сменяя не только пространство, но и, казалось, само время, настолько разительно отличалась окраина от величественной белокаменной Столицы, с ее дворцами, садами, площадями и не поддающимися разумению простых смертных диковинами. Одна из последних – вайер – большой и, неслыханное дело, печатный лист, представляющий собой сборник городских объявлений и официальных царских сплетен, был свечера торжественно пришпилен к щиту городской управы. Не слишком надежно, надо сказать, пришпилен.
Ветер тоже заглянул в него, но листок стеснительно сложил страницы и помчался вперед, прятаться от докучливого шалуна в наползающий на город туман.
Был тот самый ранний час, когда двери питейных заведений уже закрыты, а ранних лавок, таких как пекарни или чудесный молочный магазинчик на Шальной улице, где прямо в помещение лавки можно было наблюдать весь процесс производства молока: от дойки сотрудницами павильона трех великолепных коров пятнистой снуррской породы до разлития его в симпатичные маленькие бидончики с клеймом владельца, - напротив, еще не открыты. На празднично украшенных улицах царило сонное запустение, не слышно еще было шороха метел дворовых, многочисленные столичные кошки не крались на мягких лапах по мощеным булыжникам мостовым, предпочитая прятаться от предутренней сырости под высокими каменными крыльцами, не горланили непристойности подгулявшие матросы, не тревожила покой тихих площадей музыка из распахнутых цветных ставень веселых домов, не звенели шпоры кавалеристов, не скрипели канаты подвесных дорог под тяжестью скользящей кабины и мерный шаг ночной стражи не распугивал поздних гуляк. Столица, как многоопытная красавица, предпочла хорошенько отдохнуть в преддверии череды головокружительных увеселений и лишь в порту царило некое подобие оживления - рыбаки укладывали снасти и снимались с рейда, ведь рыбе что праздник, что не праздник все равно, а спрос на нее в эти гостеприимные дни возрастет многократно.
Листок заполошно пометался по пустынным аллеям, засаженными дубами и краснолистными кленами еще при прадеде нынешнего царя, поискал прибежищ в глубоких чашах фонтанов и на черепичных скатах крыш, пугливо обогнул громаду черной башни мага, перелетел закопченные плиты площади, едва протиснулся сквозь узкую щель между затянутыми тканными полотнищами створками ворот и устало прилег у высокого парапета обводного канала, где далеко внизу, в плотном корсете каменных берегов, шумела сточная вода.
Тут-то он и был схвачен. Не ветром. Широкая мозолистая ладонь придавила печатный лист к булыжнику, неловко подцепила короткими узловатыми пальцами. Презрев рассветную прохладу на мостовой, привалившись спиной к высокому борту, сидел человек в многослойных потрепанных одежках. Рядом, положив голову на голенища обшарпанных сапог спутника, спал другой. Опасливо оглянувшись по сторонам, уделив особое внимание горбатой спинке близкого ажурного моста, бодрствующий бродяга совершил странное: не спрятал бумажку за пазуху, в расчете употребить ее по хозяйственной части в будущем, а положив на колени и разгладив ребром ладони принялся увлеченно водить по ней коротким чистым ногтем, время от времени шевеля в подмогу губами:

" ... В Нескучном саду состоится торжественное открытие памятника. Обелиск, посвященный храбрым защитникам Стены установят... 

... Гости и жители славной столицы! Спешите видеть! Только три дня на большом Турнирном поле проводится состязания лучших театральных трупп! Скоморохи, акробаты, жонглеры и фокусники сойдутся в потешном бою за право выступать перед Советом Десяти на главной площади Столицы! Вас ждет незабываемое зрелище... 

... Приказ Городского Сообщения оповещает жителей и гостей нашего славного города о том, что в целях безопасности передвижений в праздничные дни будут закрыты следующие линии канатной переправы: Институтская, Купчая, Морская. Закрытие связано с проведением мероприятий по маршруту следования... 

.... Только три дня всем желающим предоставляется уникальная возможность посмотреть на нашу Столицу с высоты птичьего полета! Техническое чудо от лучших Механиков современности гигантский дирижабль, с гондолой вмещающей до семидесяти человек! Стоимость полета под облаками совершенно символическая... 

... Мы все долго ждали этого и наконец этот день наступил! Открытие выставки-продажи верховых и вьючных животных. Прославленные породы, племенные производители, красавицы-матки по самым умеренным ценам…
… Торговая шхуна «Счастливый поморник» ищет боцмана. Так же имеются вакансии матросов, повара….

… Таверна «Матушка Крольчиха » готова порадовать жителей и гостей нашего города самой пышной выпечкой, изготовленной по старинным рецептам… 
… В ателье «Смерть мужьям» новые поступления тканей. Амирские шелка, бархаты с Греха, тончайшей выделки кожи…»

До окончания страницы оставалась еще целая пядь, когда без скрипа отошла левая створка ворот. Бродяга встрепенулся, сложил вайер в четвертушку, спрятал за пазухой, и осторожно поднялся. Слишком гибко для человека просидевшего долгое время практически без движения. Из ворот показалась опущенная голова лошади, ее обмотанные тряпками копыта. Неслышно прокатились по булыжникам колеса старенькой пустой арбы. Возница на бродягу даже не взглянул, кутаясь от утренней прохлады в залатанный кожух. Бродяга, в свою очередь, не обратил на повозку и малейшего внимания. Подхватил своего по-прежнему спящего спутника под микитки, поволок его к арке входа на площадь, прислонил к сыроватой кладке стены. Одернул на нем ношенный и слегка помятый мундир стражника, положил на землю рядом служебную алебарду, запер ворота на большой замок и, не оглядываясь, ушел в совершенно противоположную от удалившейся арбы сторону.
На площади Воздаяния, той, что в народе давно и заслуженно прозвали Копчёной, в дальнем правом углу осталась аккуратно сложенная, заботливо прикрытая промасленной холстиной, поленница. Обычное зрелище для данного, огороженного высокими глухими стенами, места. Мало ли кого после Совета Десяти царь захочет спалить? Дрова должны быть всегда.

Добро пожаловать гости столицы. Наш эпизод официально считается начавшимся! 
Гости Столицы могут прибывать в чертоги города. Рассказывать свои предыстории. 
Следующий пост будет завтра в 8.00( Где остановиться гостям) часов и 12.00 (Пристань)
Дома у Власти смогут написать  свое прибытие после этого поста. И показать величие своего дома. Прошествовать от Пристани к Замку правителя

»» 20.11.15 23:23 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Утро перед поездкой в Столицу.

Жизнь-боль. Это первая мысль, которая возникла в голове. Утро после большой пьянки в честь возвращения блудного сына дома Эйвиос в отчий дом – боль вдойне. Тело еще не проснулось. Глаза открывать ленно. Единственное желание еще теснее прижаться к теплому телу рядом.
- МммМм. – сонное мычание, пока голова сама ищет приятности мягкости на груди вчерашней пастушки.
Утыкаюсь носом в разрез блузы, туда где предположительно начинается нежная ложбинка.
И ее нет! Не проснувшийся мозг отказывается понимать, отсуствие мягкостей. Вожу носом по груди пастушки.
И тут мозг начинает просыпаться. Куда делись груди? Я же отчетсливо помню, как мял их и облизывал вчера. Сдулись чтоли?
Приходиться открыть правый глаз. Мистические исчезания грудей- это весьма любопытно.
Вместо нежной бледной кожи пастушки мои губы прилипли к чему-то загорелому и волосатому. Мда, не зря говорят: Нет некрасивых женщин, есть мало выпившие мужчины. А выпил я вчера много.
Скашиваю взгляд выше. И натыкаюсьна скептический взгяд моего конюха.
- ***ть! Рик! - вскакиваю с полуголой и обслюнявленной мной груди конюха и отпрыгиваю на пару шагов. Мимолетный взгляд на себя. Так и есть. Одни не застегнутые штаны. Как собственно и на Рике.
Говорил мне папенька, не увлекайся сынок, вон оно и содомии доувлекался.
- Только не говори мне, что я упился вчера на столько, что перепутал тебя с прекрасной пастушкой Мэри?! – тихо спросил я.

»» 20.11.15 23:47 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

До поездки, земли Эйвиос
Действующие лица: господин и его непорочный конюх.

Земли дома Эйвиос знавали разное. Но давно им не доставалось так, как с тех пор, когда появилось на свет чадо рыжее, любимое, неразумное именем Себастьян Тейт Эйвиос. Должно же было так не повезти именно мне, что матушке моей досталась великая честь быть кормилицей младшего потомка великого дома. А мне сызмальства неотступно шататься за господином. Собственно, с годами я даже как-то проникся к этому бедствию, но не настолько, чтобы позволять ему мацать меня спросонья.
За чем и вынужден был наблюдать, торопясь пожелать господину добрейшего утра. И вылить на него пару ведер колодезной воды - все так же заботливо.

- Что вы господин, - ворчливо, покуда поднимаюсь на ноги, - я еще не упился настолько, чтобы спутать себя с пастушкой Мэри, - себе под нос. И гораздо громче:
- Всего лишь озаботился тем, чтобы вы не застудили...сь на полу, когда мы с вами не взяли с третьего штурма высоту кровати.
Если быть честными, вползли мы в замок оба мертвецки пьяные, но все же тягловым звеном в нашей двойке был я.
- Не пора ли, однако, собираться в дорогу? - почесав свежепокрытую лобзаниями господина грудь, озвучил я, прикидывая, с чего начать приводить хозяина в порядок. Целиком что ли в пруд закинуть?

»» 21.11.15 00:14 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

И не могут помочь врачи,
И не знает в чём дело мать,
Только Лу всё равно молчит,
Ведь он знает — нельзя желать.
Grin like Cheshire

Царь Островов. Столица. Дворец - Придворцовые сады - Во Дворце.

Опасность? Должна бежать?
В глазах королевы Констанцы страх и сожаление.
Как люди странны - она могла бы подарить нам обеим несколько драгоценных минут покоя, умиротворения и тишины, но предпочла иное.
Но кто знает, быть может, я поступила бы на ее месте так же?
Однако, как я и боялась, Бригита все же ожидаемо становится частью меня. Я, например, никогда не хотела завести друзей и никогда не восхищалась Констанцей.
Это ее, маленькой девочки-фрейлины, а теперь и мое.
Глупо и опасно.
И когда королева убегает - бежит она от самой себя, нежели чем от меня - я ощущаю облегчение.
С толикой печали.
Мне жаль ту, которая горестно плакала в беседке. Она напомнила мне старое и давно забытое.
Ведь все мы склонны потакать чужим слабостям, которые напоминают наши собственные. А ее разум в смятении.
И без меня.
Пожалуй, и правда, нужно держаться от нее подальше.
Утренний холод ощущается сильнее без нее.
Подбираю яблоко, упавшее в траву, обтираю подолом. Оно все так же блестит боками.
Что бы не произошло.
Пусть.
Пусть...

Проходит совсем немного времени, и начинают появляться гости.
Ходят вокруг, шепчутся по углам.
Смешные.
Я все слышу.
Называют полоумной.
Подстилкой Дария.
Фавориткой.
Любовницей Скорбящего.
А мне - смешно.
Я свободна улететь, словно птица, но кормлюсь с его ладони, не желая иного. Ну и кто кого приручил?
Видимся мы намного меньше.
Дарий постоянно занят.
Знала, что так будет. Не в праве жаловаться. Но я и не ропщу.
Больше провожу времени одна. Гуляю.
Отец стыдил.
Сказал - жених приедет.
Сказал - смотри до чего довела.
Ударить, однако, не посмел.
Глупец.
Я попросту не могу иначе.
Меня вызывала леди Арвилла. Сказала - я буду в свите леди Лессандры Элефтари.
Проклятый дом. Так и тянет к себе.
Боюсь тех, кто может быть рядом с ней.
Боюсь охотников и белоглазых.
Боюсь слишком подозрительных и догадливых.
Не могу сказать "нет".

Только Дарию могу сказать о своих страхах. Делюсь вечерами, в тишине, возле камина в комнате, где мне всегда тепло.
- Давай отошлем тебя на время Совета, - говорит.
Качаю головой.
Когда времени мало - даже несколько часов - дар.
А отчего-то его мало.
Очень мало.
Не знаю, почему, но знаю - это так.
Обнимаю Правителя сзади, целую в шею. Нравится думать, что это позволено только мне.
- Не сейчас, Эва, потерпи. Мне нужно закончить.
Знаю.
Сажусь на пол, у кресла. Опираюсь на деревянный остов плечом. Закрываю глаза.
Хочу посмотреть.
Хочу...
Белые мухи из темноты. Мелькают перед глазами, исчезают в чернильной ночи.
Холодно.
Вьюга кружит.
Шепчет.
Манит.
Там, за ней, он.
Не вижу лица. Не различаю.
Мужчина.
Только руки с тонкими красивыми пальцами и кинжал в них.
Играет гранями.
Блестит в отсветах непонятно откуда взявшегося света.
Протягиваю руки, обхватывая рукоять и чужие пальцы.
Кровь.
Откуда кровь?
Почему?
Белые мошки закрывают лицо того, в чьих руках оружие, а я понимаю, что сердце мое не бьется.
Вот так просто.
Будто остановился завод часов там, внутри.
И не вздохнуть, не разогнуться.
Наклоняюсь, в тщетной попытке захватить немного воздуха, и слышу странный звук удушения - из моего рта.
Все еще ничего не вижу. И проваливаюсь в черноту.
Как это?
Почему?
Вспышка - воздух врывается в тело осколками, будто я снова в Пределе.
В груди болит, словно сломаны пару ребер.
- Эва, Эва! - меня трясет Дарий.
И меня саму трясет.
Дышу.
Просто дышу, давясь воздухом.
Держусь за Правителя Царя Островов, с легким изумлением глядя на белые пряди волос, разметавшиеся по его камзолу.
Но ведь... это же мои распущенные волосы...
Мои?!
_________________

До поездки в Столицу.

По утрам младший отпрыск дома Эйвиос, не отличается осбой остротой ума. А похмельными утрами так вовсе)

За те короткие мгновения, пока отвечал Рик я пережил целую жизнь. Точнее переосмыслил ее всю. Это что же получается, мне нравятся мальчики? А как же девы с их прекрасными округлостями, нежной кожей, чувственными розовыми сосочками и приятной нежностью южнее «северных гор»?
Пристальнее смотрю на тело слуги. Ну в целом-то неплох он. Подтянут, хорош собой. На счет розовых сосочков. Как раз они самые были утром мной весьма хорошо обслюнявлены. Собственно сами сосочки мало чем отличаются.
Нервно глотнул. Папочка, что же это твориться?! Но груди то за ними нет!
Нет. Нет. Это просто пьяная ошибка. Я люблю женщин! Я люблю грудь размера спелой дыньки. Я люблю маленькие пупочки на гладких животах.
Может, это та самай банальная любовь, которая взращивалась в нас годами, лет с трех?
Да нет. Никогда не поверю, что когда он сапогом погоняет меня с очередной карчмы, он это любовь так мне свою выражает.

Семь потов сошло, пока нервно ждал ответа Рика.
- Фууууух. Ну слава богам. А то я уже траур хотел надеть в виду потери любимых мной женских прелестей. – Наконец, расслабившись, забрался обратно под одеяло. Я люблю поспать утром. И поспать хорошо. Глаза уже закрывались обратно, но я успел еще спросить.- А где кстати Мэри? И как мы, оказались у меня в покоях, когда мы были на сеновале?
Ответ был уже не важен. Я засыпал. Как и не важна была реплика Рика.

Спать и точка.
Мне показалось, что спал я всего секунду. На голову вылилась холодная вода.
- Подъем! Кому сказано, надо собираться в дорогу. – горланил Рик над ухом.
К таким пробудкам за лет 16 я уже привык. И потому отреагировал мало. Точнее совсем никак. Только поморщился от холодной воды. Закаливание полезно, говорят. Вот и закаляюсь.
Спал бы я и дальше, если бы не папин слуга, который как всегда тихо постучал в дверь. И я, и Рик, сразу узнали этот тихий, но весьма настойчивый стук.
- Господин Себастьян, Ваш отец, передал, что выезжаем через полчаса.
Вот тут меня с кровати как ветром сдуло. Носились Риком в полном синхроне. Собрали вещи. Себя собрали. Ибо мозг у меня так и отказывался отрываться от мягкой постели. И через положенные полчаса уже стояли на носу корабля, вглядываясь вдаль.
- Может пора вас женить, сир. – неожиданно выдал Рик.

»» 21.11.15 01:19 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Погост «Мать-Гора»

Каждый удар молота о раскалённую сталь вызывал столбы искр исчезающих у моих ног. Удар, второй, третий и громкое шипение после того, как сталь отпускалась в ледяную воду. И снова всё по кругу: пылающий очаг, удары, искры и шипение стали. Придавая клинкам нужную форму, натачивал их. Я потерял счет времени, не обращал внимания на дни, на жалкие попытки Рауда разговорить меня. Зачем? Я часть Стены, а стене совсем не обязательно придаваться болтовне. Сам не понимая почему, но после молчаливого ухода Делии, я сторонился всех в нашем погосте и особенно женщин. Это было не просто глупо, это был настоящий идиотизм не достойный стенного. И это вызывало новые столбы искр. После слов Эйнара в душе поселился гнев. Не звала и не просила моей помощи. Чтож это её выбор и не мне судить эту женщину. Мать Стена станет моим свидетелем!
Удар, столбы искр и после громкого шипения послышался тихий голос Эйнара, появившегося в дверях кузне:
- Ты становишься жалким подобием стенного, кузнец, - его слова я оставил без ответа, продолжив ковать один из тысячи клинков из элинниума для своих братьев. – Почему бы тебе не переспать с одной из женщин?
- Почему бы тебе не заткнуться?, - но в глубине души я понимал, что он прав. Отложив молот, а меч с громким шипением опустив в чан с ледяной водой. Подойдя к небольшому столу, на котором стоял кувшин с элем, отпил из него. – Итак, зачем ты пришел?
- Я бы сказал «скучал», но видимся мы слишком часто. Каир, просит тебя к себе.
- Зачем?
- Кузнец – это Каир Мудрый. С каких пор он отчитывается?, - что ж отверженный был прав. Подойдя к чану с водой, от которого исходил густой пар раскалённого клинка, умылся и стал отмывать руки. – Твои воспоминания станут погибелью для тебя, Гектор.
На мгновение я застыл, но сняв и отложив кожаную накладку и одев меховую парку, только тогда ответил другу:
- Я знаю.

- Ты знаешь, какой сезон сейчас?
- Зима.
Отец проигнорировал мой ответ.
- Приближается Совет Десяти и ты один из нашей свиты. Остальным зов послан, они направляются к нам. В день их прихода, мы отбудем в столицу.
- Почему? Никогда раньше меня не избирали членов свиты…
- Так захотела Мать. Станешь ли оспаривать её желания?
- Нет, - покорно склонив голову, я слушал, что хотел от меня отец…

Три недели спустя.

- Ты превзошел себя, сын мой.
- Мне помогали, - в благодарном жесте, слегка склонив голову, я вновь вернулся к созерцанию клетки. Всего двух метров в высоту и столько же в глубину, она была полностью из эллиниума, отполированного до зеркального блеска, и каждый её дюйм покрывался редчайшей росписью: войны между льдистыми и магами, изгнанием ледяного народа, сотворением Стены и рождением стенных. Не знаю для чего такая клетка Правителю. Хочешь что-то знать, легче всего спросить… Я посмотрел на отца: - Для чего такой дар Правителю?
- Иногда, любой устаёт от смертельных кинжалов в дар.
Или не легче…
- Когда мы отбываем?
- Как только прибудут братья с «Грома-Молота».

Столица мира. Месяц спустя.

Этот город поражал шумом и толпой людей. Причалив всего час назад, я уже мечтал вырвать глотки паре орущих, сломать руки пихающих меня в боке людей, но не мог – моя клятва нерушима: мой долг защищать их. Сжав крепче зубы, я шел по изумрудной пристани следом за свитой, направляясь во дворец. Город поражал не только толпой. Он был красив, удивительно, невероятно красив. В свой красоте Столица могла поспорить со Стенной… В этот момент вновь послышался отчаянный крик со стороны накрытой клетки.
- И откуда только оно берет столько сил, - покачал головой один из братьев свиты. Я поморщился: это существо не замолкало с той минуты, как было помещено в клетку.
- Почему бы не заткнуть глотку этому созданию?, - нахмурившись, спросил я отца.
- Пусть знают, кто их враг. За прошедшие века, люди стали забывать истину, - глаз отца слегка дернулся в тот момент, когда из клетки донесся новый вой. Я не мог не признать мудрость отца, но всё же надеялся, что Правитель решит проверить остриё меча как можно раньше.
Итак, наша свита прибыла в Столицу и во дворец, но я так и не понимал, для чего нужен был Матери мой приход сюда. Моё место было в тысячи лигах к северу, в краях мороза и ледяного ветра…
_________________

Клетка

Я закрываю глаза. И сквозь голубоватые веки… Такая тонкая музыка. Тоньше тонкого. Снег кружит крупными хлопьями. Падает. Словно по наковальне долбит по льду, выбивая звон едва ощутимым касанием. Лед звенит и плавится, тянется песней. Так поют только льды. Только льды так умеют петь, что весь мир в Пределе и за его пределами обретает очертания звука. Он целует меня, он кусает меня. И вроде бы нет нужды закрывать глаза, чтобы стать песнью песен. Но я хочу. Я всегда хочу видеть песню песен сквозь мои полупрозрачные веки. Я звеню трещинками льда, мелкими, тонкими, извилистыми, многими трещинками. Иней-инь, - зовет он меня своим звенящим голосом. - Иней-инь... И меня укрывает, стирает с безликого лица льда, белым пологом, мягкий пологом, знойным пологом, бесшумными шагами мерно ступающего по Пределу снега. Он несет на своих филигранных крыльях робкий голос, тающий на моих остывающих губах. Я раскину руки и в ладони ложится снег. Снег… снег… снег…

Я с малого детства помню только его стылый голос. Только он мог звать меня так. Иней-инь… Иней-инь… и я спешу туда, где прозрачными голосами на языке гораздо более прекрасном, чем сама музыка, поют сияющие ледники. Они звали меня Песнью песен, кружили, петляли мои следы, приводили в ослепительно-белые сияющие гроты, где игрушками могли быть только острые сосульки. Я ложилась, открывая грудь, и ждала. Сорвется или нет? Ударит или нет? Расколет или нет? И тогда в легкой поземке рождалась иная песня. Не Песнь песен. Не голос льда – сухой, трескучий и оттого лишь более прекрасный. Выла, плакала вьюга, со склонов Ледяных гор собравшая жемчужные слезы. Иней-инь… жалобным голосом стыла она моей груди, сворачивалась в комочек, пушистым котенком отогревалась… и срывалась с остроты моей груди с первым звуком упавшей на лед снежинки. То заходилась в плаче, то злилась, то ласкалась ко мне, то кусала.

Из сверкающих чертогов был только один путь – по острой гряде. Оставалась ли там талым инеем, рассыпалась ли на снежные ворохи, уносилась ли с вьюжными песнями… все пусто… все устало… тяжелели веки мои голубые. Скорбью наливались, талым снегом. Песнь песен говорила, как журчащее поет талый снег. Ты не видела, Иней-инь, ты не слышала. А я и не хочу. Я тяжелею, укрыв щеки колкой изморозью. Не тревожь, не буди, Иней спит.
Забрела слишком далеко, за вьюгой погнавшись. Помню глаза отца, помню. В самой глубине лед бывает таким – пронзительно-синим, страшно холодным, так, что в груди что-то тикает еле ощутимо. Тревога свивается? Он знает, что мне многое песни рассказали. Ветер путался с теплыми юбками, черпал хрустальные брызги из синего моря, нес на губы мне. Солью. Горькой солью таял снег, принесенный тем ветром. Омерзительно содрогалось тело, укрытое снегом. Чшшшш… спи, Иней-инь… - шептала мне метелица. Закрывай свои голубые веки, дай я нарисую на них долгий путь.

Иней-инь!!! – завизжала метель, зазвенели сияющие льды, тонкой коркой хрустнули веки, приоткрываясь. Дернулась. Рванулась. Ломко, рвано хлестанула по лицу, окрашивая снег алым. Все, что осталось синим глазам отца, когда он распутает кружево моих следов. На меня смотрит снег. Вьюга. Метелица. Я не слышу песен и только что вглядываюсь в прозрачность льдистых глаз. Иногда в груди повисает такая тишина, что я запрокидываю голову и не сдерживаю Песнь песен. Ветер, что путал теплые юбки, ты услышишь меня? Расскажи Пределу… нет, не рассказывай… не рассказывай… Я уже не хочу в ослепительный грот. У меня под ногтями крупицы крови запеклись. Я обсасываю их каждый день, вылизываю языком, запоминая вкус. Я напьюсь им вдосталь. Напьюсь. Напьюсь там, в тысячи лигах к северу, в краях мороза и ледяного ветра…
_________________

Особняк Понирос

Будучи мальчишкой, я очень любил всякие празднества. В детстве все воспринимается острее, ярче, и я всей душой любил поводы для веселья – будь то домашние празднования или ярмарочные гуляния в ближайшем селе. Быстроногий и любопытный, я успевал везде: и стащить эклер в замковой кухне, и поглазеть на представления бродячих артистов, и поучаствовать во всех забавах и проказах.
И продолжалось это ровно до того дня, когда отец решил, что мне пора представлять дом Понирос на торжествах официально. С этих пор мне полагалось вести себя согласно моему положению и вести себя подобающе – сдержанно и чинно. Светский разговор, любезный кивок дамам, поклон, прямая спина. И – ах, да – высокий жесткий воротничок.
С тех пор я разлюбил празднества.
- Ну же, милорд, - ворчал Родден, - поднимите голову выше. Еще не было случая, чтобы кого-то задушило воротом.
- Значит я буду первым.
- Какие глупости. Вот господин Варрава ни слова не сказал, когда собирался на рассвете. Идите уже, госпожа Домина вас заждалась.
Это было непривычно и странно – готовиться к выходу вдвоем.
- Она уже готова?
- Вот и проверите.
Я прошел по коридору к двери гардеробной, поднял руку, но постучать не успел. Она открылась сама, и я чуть не столкнулся на пороге с…
- Извините, - слова сорвались с языка прежде, чем я ее узнал.
- Извиняю, - отозвалась незнакомка голосом Доми и сделала шаг назад.
Я зашел в комнату вслед за ней.
- Доми… Ты выглядишь как…
- Чужестранка? – напряженно переспросила она.
- Как амирская принцесса, - выдохнул я и наконец решился коснуться ее плеча. А коснувшись, уже не мог оторвать рук. Трогал и трогал – длинные серьги, позолоченные застежки туники, браслеты на тонких запястьях, узоры – узоры! – на обнаженных руках, легкий шелк покрывала с ажурной каймой по краю. Доми стояла неподвижно, позволяя себя рассматривать.
- Ну что? – она следила за мной огромными подведенными глазами.
- Мне хочется называть тебя на вы, - признался я. – Никогда тебя такой не видел.
- Но тебе нравится?
- Очень. А что… все дочери Санвы такие красивые?
Доми угрожающе прищурилась.
- Не советую проверять.
Я рассмеялся.
- Вот теперь я тебя узнал. Это и вправду ты. Хотя, постой. Есть один способ узнать наверняка.

Ее губы были теплыми. И почему-то сладкими. И эта амирская принцесса целовалась в точности как моя жена.

- Кхм… я, пожалуй, пойду, - донеслось из угла комнаты.
- Этель… о, - Доми вспыхнула.
- Этель? – я повернулся к ней. – Спасибо, что помогли моей супруге.
- О, ну что вы, милорд…
- Через четверть часа мы должны выехать. Нас ждет красочное торжество, которого ждут все жители и гости столицы от мала до велика… - Я вдруг осекся. В суматохе я почти забыл о мальчике - Надеюсь, Астор тоже готов?
- Астор! – ахнула Доми и прижала пальцы ко рту.
- Я просто думала, что я… что мы… - забормотала Этель, - ну… посмотрим прибытие с площади… быть может…
- Любой мальчишка столицы отдал бы что угодно за возможность посмотреть торжество с корабля. Думаю, твой сын, Домиинара, не исключение. Так что? Успеете собраться?
_________________

Особняк Понирос

Астор! Он сам заговорил об Асторе в такой день! 
Он вспомнил о моем мальчике! 
Санва! 
Тепло разлилось по груди, затопило, и я даже не заметила, насколько крепко сжала руки Орвика. 
- Спасибо, - подняла на него свои сияющие глаза. - Спасибо. Жди нас здесь, пятнадцать минут будет достаточно. 

- Этель, - давала я распоряжения, пока мы быстро шли по коридору в комнату сына. - Пусть будет голубой бархатный костюм и новые туфли. Надеюсь, Астор их еще не успел поцарапать, бегая в парке. 
- Я тоже на это надеюсь, - пробормотала женщина. 
- Родден, - я увидела управляющего около лестницы, - теплой воды для умывания и свежее полотенце. Этель, проследи, чтобы Астор тщательно умылся. И уши! Уши проверь! 
Оставив Этель с сыном, я устремилась в спальню. Нужно было платье, которое подошло бы моей наперснице. Ведь неизвестно, как сложится день, и Астор точно не будет присутствовать на приеме - это не место для мальчиков, поэтому в какой-то момент его придется отправить домой. Вместе с Этель. На корабле... На корабле она должна выглядеть великолепно, и те платья, что были в ее ежедневном обиходе, совсем не подходили для подобного случая. 
Я перебирала сатин, тафту, шелк, атлас, бархат... бархат! Этель подойдет темно-синий бархат, отделанный позолоченным крученым шнуром, достаточно строго и вместе с тем богато. Платье сшили недавно с учетом моей начавшей полнеть фигуры, даже с запасом. Этель полнее меня, но должна влезть, если потуже затянуть корсет, вот только длина... 
Длину убирали спешно две горничных прямо на Этель. Не было времени проложить строчку по-настоящему, поэтому просто закрепляли ткань точечно. Главное, не наступать на подол. Но она это умела. Она всю жизнь ходила в платьях. 
Я дала свои серьги из золотого топаза и шпильку, украшенную таким же камнем. 
Этель выглядела великолепно. 
Ровно через пятнадцать минут мы возвратились в комнату, где ожидал Орвик. 

Всю дорогу до порта, пока мы ехали в экипаже, я смотрела на мужа. Я никогда прежде не видела его в таком торжественном одеянии. Вернее, видела, один раз, в садах Безликих, но маска и плащ придавали облику некоторую загадочность и легкомыслие. Сейчас этого не было. Орвик был серьезным, собранным и строгим. Красивым настолько, насколько красивым может быть только любимый человек. Я нервничала, хотя не показывала вида и старалась дышать ровно. Но он знал, какое это испытание для меня, поэтому наши пальцы были переплетены, тепло и твердость его руки успокаивали. 
Астор с интересом смотрел в окно, Этель казалась умиротворенной. 
Улицы были многолюдными уже с утра, и экипаж вынужденно несколько раз останавливался. Однако, не смотря на это, мы благополучно и достаточно быстро достигли порта. На причале нас ждал Варрава в компании Марка.

Места где можно остановится и отдохнуть.

 
Малой, щуплый да не неказистый парень, думал лишь о том, что сегодня он сможет как следует набить брюхо в, котором не часто что-то бывало.Мысль о пироге, который ему обещали в довесок к оплате, согревала ранним утром.

Толстуха Сью — повариха в таверне «Матушка Крольчиха» делала отменные пироги, с картофелем да капустой. А от мыслей об ее рыбной запеканке у парнишечки слюна текла уже сейчас. А если повезет, и он будет работать хорошо, то возможно напоют и сидром.

- Гости Славной Столицы. Не проходите мимо! Двери Таверны «Матушка Крольчиха» открыты для вас.

Пироги со сладкой ягодой морошкой да клюквой. Яблочные с сахарной пудрой. И горячие галушки с чесноком под мясной гуляш и рыбная запеканка ждут вас.

В желудке громко заурчало. Парнишка сглотнул слюну и начал кричать еще больше. Почти разбирая горло. За каждого клиента ему платили медяк. Да, кормили в конце дня. Сегодня гостей было так много, что он уже насчитывал себе хорошую прибыль. Лишь бы Отец, что не просыхает уже какой день, не украл ее на выпивку.

Как хорошо, что у мальчика есть свой собственный тайник на чердаке дома. Там можно спрятать те малые деньги, что он заработает.

Мальчик не сразу замечает пристально смотрящего на него господина. А когда обращает на него внимание. Шмыгает носом и спешит подойти на зов подзывающего жеста.

Мальчика не пугает не то, что у господина один глаз закрыт повязкой. А под стеганным пальто, которые носят разве, что капитаны виднеется мушкет. Парень думает лишь о том, что у такого господина поди водятся деньжата. И возможно тот сможет помочь ему заработать.

Мужчина не здоровается. Только касается пальцами шляпы, полы которой создают на лице жутковатую тень.

- Где нынче можно отдохнуть в Столице? - спрашивает. Голос его тих, а в говоре не понятно с каких мест прибыл гость.

- О Господин! В столице много мест. По разному кошельку. - Парень прячет монету в карман. Прихлопывает его довольно, желая удостоверится что она лежит на месте. - Если пойдете по Копченой Площади вниз то увидеть аж три постоялых дома! Каждый лучший предыдущего.

В «Веселом поросенке» - Отличная кухня. И просторные номера. Батюшка мой там работал маляром. Я точно. Точно знаю, что там не экономят на углях и по ночам тепло.

«Цветущий Вереск», если, конечно, он будет вам по карману, белье меняют каждый день. А горячая вода течет прямо из крана.

А в «Спящей устрице» лучшая морская кухня. Да и развлечения — Парень многозначительно подмигивает гостю города, всячески демонстрируя то что уже вырос и знает про взрослые утехи, что творятся в разных местах.

Мужчина растягивает губы вроде как улыбается и шепчет наклонившись. В его руках появляется еще одна монета, на которую можно будет прожить почти неделю.

- А где можно остановится не привлекая внимания?

От такого вопроса парень запинается. Кто будет спрашивать такое если ему не чего скрывать. Но монета так манит своим блеском, что глаза отвести тот уже не может.

- Ежели вам надо внимание охраны местной меньше привлекать то тогда вам к Каретной. Там где старые извозчики после смены отдыхают. Там комнаты сдают, без пропитания. Вопросов много не задают. А охрана не суется — боится.

- Кого боится?

- Воров боится. Убийц. И прочую... нечисть.- парень мнется боясь, что долгожданную монету ему не дадут — Вы б лучше туда не ходили, Господин. Мало ли. Там ради денег брата продадут. .. и порченного примут.

- Спасибо. - Монета падает на дорогу. И парень быстро поднимает ее, отряхивает от пыли. По плечам пробегает мурашки, которые он оправдает холодом. Когда заметит что странного господина и след простыл.

_________________