Софи Джордан "Скандальный брак"

А у нас тепло - 17 градусов. И мы из разных республик и городов - здесь, на форуме. basilevs, Anastar, большое спасибо за перевод.

basilevs, Anastar, спасибо за прекрасный перевод новой главы! Как всегда, чудесное оформление и интересные сноски!!!!
_________________

Девочки, спасибо ВАМ ОГРОМНОЕ, глава восхитительная. У самой руки замерзли так переживала. Вот думала, как Эви правильнее поступить сказать сразу правду или потом. И каждый раз понимаю, что первый, что второй вариант принесут ей много сложностей. Жалко, учитывая сколько она вытерпела. Очень расстроилась, что Линни уже нет, может ее письма спасут потом отношения ГГ. Хотя Спенсер в ударе и ему уже без разницы кто эта девушка, он хочет ее и сам себя обманывает, что это только до появления наследника. Еще раз благодарю.
_________________

basilevs, Anastar, спасибо за отличный перевод!

Да, тут, как ни крути, всё равно Эви виноватой окажется, что скрывала правду.

Благодарю за восхитительный перевод, basilevs, Anastar!!!

Добро пожаловать!
___________________________________

Спасибо!

Наташа, Настя, спасибо за прекрасный перевод, иллюстрации и пояснения!!!
Да, не ожидала я такого развития событий! Самопожертвование, ранение, эскулапское истязание, предложение руки без сердца, согласие Эви на брак уничижительный, инструктаж по технике без практики, ревность Спенсера, обольщение, страсть обоюдная - поражена и заинтригована!!!


_________________

Эфирчик, так это ж Джордан. Эта дамочка может так закрутить, что мама дорогая!
___________________________________

Наташа, Настя, спасибо за продолжение!

_________________

Девочки, хорошая новость! Осталась непереведенной только последняя глава - значит, довольно скоро все выложу.
___________________________________

О, Настя, какая замечательная новость.
Ждем.
_________________

 » Глава 14

ГЛАВА 14, перевод Изабелла, бета Anastar.



Сидя в маленькой гостиной в задней части «Черного Борова», Эви клевала свой ужин. Острый ягненок с пастернаком более чем утолили бы её голод в другое время, но в данных обстоятельствах она с трудом могла проглотить кусок.
Перекатывая вилкой горошинку, она смотрела на покрытое морозным узором окно, за которым размытыми белыми пятнами падал снег. Такой же хороший объект наблюдения, как и любой другой, и уж точно лучше, чем объект напротив, где сидел Спенсер. Поездка на север оказалась довольно неудачной. Она часами терпела его близкое соседство, чувствуя на себе его пристальный взгляд, когда сама была занята попытками держать свои ноги подальше от его сапог.
Оставив в покое горошинку, она потянулась к своему стакану и сделала большой глоток хереса.
Будет ли она когда-нибудь чувствовать себя в своей тарелке в его присутствии? Его близость, его абсолютная мужественность кружилась вокруг неё, как опьяняющий флер аромата. Незамедлительно возникающий в животе трепет каждый раз, как она не выдерживала и переводила на него свой наслаждающийся взгляд, угнетал её. Учитывая ложь, что стояла между ними, что он будет всегда считать Эвелину её сестрой, ситуация была сплошным мучением; в конечном итоге, просто неподходящей, учитывая, что они должны были вот-вот пожениться.
- Сколько ещё ждать, как ты думаешь? – спросила она, по большей части из-за необходимости заполнить гнетущую тишину.
Когда жена хозяина постоялого двора предложила им гостиную, то сообщила, что довольно много пар женилось сегодня, несомненно, выбирая зиму, чтобы сбежать, в надежде, что плохая погода задержит погоню разгневанных отцов. Она пообещала привести для них первого освободившегося священника.
Он пожал одним широким плечом:
- Не могу сказать.
Часы одиноко тикали на каминной полке. Взгляд Эвелины упал на большую, мужскую руку Спенсера, небрежно покоящуюся на маленьком столике. Он сидел под таким углом, что колено выглядывало со стороны. Очень мускулистое колено. Она не знала, что колено мужчины может быть таким стройным. Её лицо залилось румянцем, и она торопливо перевела взгляд обратно на окно. Снаружи ветер завывал отчаянную песню, встряхивая припорошенные снегом ветки.
- Отвратительная погодка, - пробормотал он. – Хорошо, что прибыли именно в такое время. Кажется, погода только ухудшается.
Её взгляд снова переместился на него:
- Это задержит нас от возвращения домой?
Спенсер пожал плечами:
- Зависит от того, насколько проходимы будут дороги.
Кивнув, она покусывала свою нижнюю губу, а ноги под столом дрожали от перспективы задержаться в этой гостинице с ним. На сколько? Она собралась с духом, чтобы вынести одну ночь. Но две? Три?
- Всё будет не так ужасно. Так как у нас всё равно не будет надлежащего медового месяца, это, по крайней мере, даст нам время, которого ты так хотела.
Она в замешательстве тряхнула головой, пытаясь вспомнить, когда ей нужно было время наедине с ним, время, когда он будет волновать её чувства и лишать самообладания. Едва ли она могла желать такого.
Он выгнул бровь, хищно улыбаясь.
- Ты выразила желание познакомиться поближе.
- Я никогда…
- Да. На самом деле ты сослалась на это, как на причину для задержки заключения нашего брака. Теперь у нас будет это время, – его улыбка стала ещё шире. Он беспечно махнул рукой. – Идиллическое уединение.
- О! – она дергала свой рукав, внезапно почувствовав, что не может вдохнуть воздух в легкие.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – нахмурился он. – Выглядишь бледной.
- Не знаю, смогу ли я сделать это.
Её взгляд метнулся к двери. Эвелина резко поднялась на ноги, толкнув столик. Блюда протестующе загремели. Она ненавидела это. Ненавидела импульсивное желание бежать. Тем не менее, услышала, как говорит:
- Возможно, я недостаточно хорошо подумала. Всё происходит слишком быстро. Брак это так… долговременно.
Она ненавидела дрожь в голосе. Ненавидела чувство страха. С той далекой ночи на Барбадосе она усердно работала над тем, чтобы избавить свою жизнь от страха. Может, невозможно предотвратить его полностью, но она справлялась до сих пор.
Затем прибыл этот человек и всё поставил с ног на голову. Она пристально смотрела на него сверху. Внезапно что-то ещё начало бороться со страхом, вцепившемся в её горло.
- Я не могу сделать это, - повторила она более уверенным голосом, направившись к двери.
Спенсер вскочил с места. Схватив её за руку, он развернул её.
- Линни…
- Нет! – она моргнула и прошипела: - Я просила не называть меня так!
Каждый раз, как он называл её именем её сестры, был подобен удару ножа в сердце. Напоминание о лжи, в которой она жила… лжи, в которой она всегда будет жить с ним. Вся жизнь настороже без возможности расслабиться… сведет её в могилу раньше времени.
Она пыталась выдернуть руку, но ничего не вышло. Он схватил её за другую руку, прижав ближе, слегка тряхнув. Его руки на ней были сродни кандалам.
- Перестань! Отпусти меня!
- Чего ты так боишься? – прошипел он, скользя острым взглядом по её лицу, приблизившись мучительно близко. Сильная квадратная челюсть, четко очерченные губы, глубокие складки по бокам рта – это сочетание призвано ошеломить её чувства.
«Вот этого. Тебя».
Его голос смягчился:
- Я не причиню тебе боли, Эви.
- Ты продолжаешь называть меня Лини, – обвиняюще сказала она, ведь для неё всё было просто и ясно: когда её называли именем Линни, ей было больно, это ранило её, хотя ему это и показалось бы беспричинным. Как и должно было казаться. Для незнающего так и должно быть.
- Это твое имя, - напомнил он. – В некотором смысле. Краткая форма Эвелины. Так тебя всегда называл Йен. Так я впервые узнал тебя, – он впился в неё взглядом, заглядывая внутрь. У неё внутри всё дрожало: ей так хотелось, чтобы он смотрел на неё этим голодным, заглядывающим внутрь взглядом, но зная, что он этого не делает. Он смотрит на Линни… какую-то странную исключительную представительницу слабого пола, принадлежность Йена.
- Прости мне мою оговорку. Я привыкну к Эви.
Слова Спенсера вызвали в горле боль. Привыкнет ли он когда-либо к ней? Она встряхнула головой, чувствуя, как ослабляются шпильки в прическе, а непокорные волосы стремятся на свободу. Она замерла.
- Послушай, - продолжил Спенсер. – Весь Литл-Биллингс знает, что ты уехала со мной. Они ждут, что ты вернешься моей женой. Не сделаешь так – и приведешь себя к падению, тебя опорочат так, что ты никогда не сможешь оправиться. Последствия этого скажутся и на Николасе. Теперь ты не можешь сбежать, как напуганный кролик, не так ли?
Он был прав, конечно же. Она не могла уйти теперь. Она не могла быть такой эгоистичной. Она никогда раньше не была слабой или трусливой. И будь она проклята, если начнет сейчас.
Девушка кивнула:
- Ты прав, конечно.
- Всё решено, – он выгнул одну бровь. – Наконец-то.
- Да, - она с трудом сглотнула. – Наконец-то.
- Рискну предположить, что брак жутковат и при самых лучших обстоятельствах, – его губы изогнулись. – Но клянусь тебе, что никогда не причиню тебе вреда, – руки мужчины на ней стали мягче, расслабившись. – Тебе не нужно бояться меня, ты это понимаешь?
Она смотрела в его глаза, утопая в их лесной зелени, впитывая его слова, позволяя им поддержать её.
- Я не боюсь.
- Но ты боялась, – что-то зажглось в глубине его глаз. – Это он? Это Йен?
Йен? Нахмурившись, она тряхнула головой. Йен? Погибший человек не приходил ей в голову. В ней начал зарождаться беспричинный смех, но она боролась с ним, загоняя обратно.
Эви должна была бы думать о нем. Он – отец Николаса, как-никак. Но только Спенсер занимал её мысли. Близость Спенсера, его ошеломляющая мужественность, воспоминания о его голой груди, мышц, напомнивших ей греческие скульптуры. Мысль о том, что он станет её мужем, что они закончат начатое в библиотеке, заставляла её сердце биться быстрее.
И её осенило: она боялась совсем не Спенсера, она боялась себя. Вот от чего она бежала.
Девушка таяла в его руках и смотрела на него, как голодающая женщина. Даже сейчас предстоящая ночь мучила её. Соблазняла и мучила её одинаково.
Она хотела заключения их брака. Она наконец-то сможет узнать всё, что происходит на супружеском ложе, с мужчиной, который вернул её тело к жизни. Но это будет означать, что он раскроет всё, что она пытается скрыть. Тайну, которую она так рьяно хранила все эти годы. Какая неразбериха!
Его пальцы скользнули вверх по её рукам, обжигая кожу сквозь ткань платья.
- Ответь мне! Я должен бороться с призраком?
Эвелина выдержала его взгляд, прочитала неистовое требование в их сверкающей изумрудной глубине. Требование правды.
Она облизнула губы, обдумывая ответ, и выпалила:
- Да.
Он дернулся.
Как бы она не ненавидела добавлять ещё одну неправду к своей паутине лжи, чтобы остановить его попытки соблазнения, оно того стоило.
- Я чувствую себя так, будто предаю Йена, – довольно логичная причина держать Спенсера на расстоянии вытянутой руки, но как же больно было выдавить из себя эту ложь!
При этих словах его лицо изменилось.
- Предаешь Йена, - пробормотал Спенсер. Его руки упали. – Давая его сыну имя? Давая Николасу будущее, на которое он не смел бы и надеяться, будучи незаконнорожденным? Едва ли это может показаться предательством.
Она кивнула.
- Конечно же, нет, но сердце не всегда подчиняется логике. То, что мы сегодня женимся, не обязывает нас завершить брак сегодняшней ночью.
- Ты ясно озвучивала свои желания по этому поводу, – он пристально смотрел на неё. Жестко. Упрямо. – Так неустанно.
В этот момент в дверь гостиной постучались, и вошла миссис Макгрегор, жена хозяина постоялого двора. Высокий джентльмен с обветренными щеками шел за ней следом.
Холод сковал Эви, притупляя все остальные чувства, даже жар, который она чувствовала в присутствии Спенсера.
Миссис Макгрегор представила мистера Харта.
Каким-то образом Эвелина смогла произнести подобающую любезность.
- Простите, что заставили вас ждать, - сказал мистер Харт. – Если вы встанете тут, мы сможем начать.
Спенсер взял её под локоть и отвел к окну. Холод просачивался сквозь стекло, приникая под шерстяное платье. Она задрожала и скрестила на груди руки. Спенсер, должно быть, почувствовал, что она дрожит. Он придвинулся к ней ближе, вытянув руку вдоль её тела, что лишь заставило её дрожать сильнее.
Священник начал.
Эвелина видела, что его губы двигаются, и пыталась понять, что он говорит. У неё было ощущение, что она всё равно, что под водой, в абсолютной пустоте, лишенной времени и звуков.
Повернувшись, она изучала гордый профиль мужчины, стоящего рядом с ней. Стоик. Его рот вытянут в прямую линию. Черты лица казались высеченными из мрамора.
Он станет частью её жизни с этого момента. Навсегда. До самой смерти. Она пыталась заставить себя думать об этом. Проникнуться торжественностью момента. Чудовищностью замужества за незнакомцем. Но даже несмотря на то, что она пыталась думать об этом, видеть сквозь пелену, слышать сквозь приглушенный гул в голове, ничто из сказанного священником, до неё не дошло. Ни её имя. Ни его.
Ничего до тех пор, пока мистер Харт не произнес слова «мужем и женой».
Мужем и женой. Мужем и женой.
Она теперь замужем.
Ещё девочкой в Пенвиче она мечтала о приключении, мечтала оставить позади обыденность и улететь от всего привычного. Даже в то время замужество не вписывалось в её представления о приключении. И впоследствии, после рождения Николаса, она оставила мысли о приключениях, а замужество отошло ещё дальше назад, став одним из самых далеких возможностей.
И вот сейчас она стоит здесь. Как жена.
- Теперь вы можете поцеловать невесту.
От этого заявления её душа ушла в пятки. Она повернулась.
Эти бледно-зеленые глаза смотрели на неё сверху, медленно приближаясь, когда Спенсер наклонял голову. Она чувствовала, как все смотрят на неё, радостные, заинтересованные, не имеющие понятия, что наблюдают за свадьбой двух незнакомцев… готовящихся к поцелую.
Он обхватил её за плечи крепко, но нежно.
Она не сводила взгляда с его приближающихся губ.
В последний момент Эвелина повернула лицо в сторону. Его губы попали на её щеку и задержались там мгновение теплым прикосновением к холодной коже. Она не отрывала взгляда от замерзшего оконного стекла, пока его губы не перестали касаться её, а руки упали с плеч.
Медленно она перевела взгляд на его лицо.
С губ Эвелины сорвался вздох. Что-то темное и сердитое плескалось в зеленой глубине его глаз, и она сразу поняла – он не любил быть отвергнутым, особенно в таком деле, как их первый поцелуй в качестве мужа и жены. Не самое благоприятное начало, но ничего поделать с собой она не могла.
Миссис Макрегор захлопала от всего сердца, не имея ни малейшего понятия о возникшем напряжении. Некоторое время они были заняты, заполняя регистрационный журнал в кожаном переплете. Вернее, остальные были этим заняты. Едва ли Эви могла что-то делать. Дрожащей рукой она поставила свою подпись небрежной закорючкой. И всё было готово.
Теперь перед ней была вся жизнь, чтобы знакомиться с собственным мужем.
И молиться, чтобы он не познакомился с ней чересчур близко.


***



___________________________________

Изабелла, Anastar. спасибо за прекрасное продолжение!!!
_________________

Настя, Изабелла, ОГРОМНОЕ СПАСИБО!
_________________