Мелисса Мэрр "Любимый грешник"

Euphony: 30.07.09 15:20

 » Глава 29

(Пер. - Euphony, ред. - akvitty)

Глава 29.

Больше всего они любят останавливаться
и просто отдыхать под кустом боярышника.
Фейри считают его священным растением.
Он обычно располагается в центре круга фейри.
«Античные легенды, мистические заклинания и
ирландские суеверия» (1887)
Леди Франческа Сперанца Уайлд


Эйслинн стояла не двигаясь, и смотрела, как Кинан уходит. Несколько охранников маячили у нее за спиной, остальные шли впереди своего короля, будто живой забор.
- Познакомить тебя с Сетом, – проговорила Эйслинн, словно пробуя эту фразу на вкус.
Ей казалось, что в этом есть определенный смысл. По крайней мере, так Эйслинн говорила самой себе, надеясь, что тиски, сжимавшие ее грудь, хоть немного ослабнут.
В напряженном молчании они почти дошли до железнодорожного двора.
- Он хороший человек? Этот твой Сет? – Вдруг спросил Кинан.
- Очень, – ответила Эйслинн и не смогла не улыбнуться.
Несколько охранников резко отступили назад с искаженными болью лицами, когда слишком далеко прошли по железнодорожному двору.
На лице Кинана играла странная, будто смущенная, улыбка.
- Я провел не очень много времени со смертными мужчинами, – нервно проговорил он. – А те, кого мне доводилось встречать, когда я ухаживал за другими девушками, были не очень-то дружелюбными.
Эйслинн громко рассмеялась:
- Да неужели?
- А что? – Спросил он подозрительным голосом.
- Кинан, ты великолепен. Из-за всего этого, – она показала на его серо-зеленый свитер, который на большинстве людей смотрелся бы самым обычным образом, но Кинан выглядел ошеломительно, – народ штабелями падает к твоим ногам. Да большинство девчонок готовы удавиться за шанс просто поговорить с тобой.
- Большинство, – Кинан криво ухмыльнулся, – но не все.
Эйслинн взглянула на закрытую дверь дома Сета и сказала:
- Я до сих пор замечаю, как ты выглядишь.
- Разумеется, – он пожал плечами, словно ожидал ее признания, – ты же смертная.
Она решила, что он прав. Видеть его без «иллюзии» было все равно, что смотреть на совершенный восход солнца над океаном, наблюдать за метеоритным дождем в пустыне, и после этого услышать вопрос, хочешь ли ты всю эту красоту оставить себе.
Эйслинн прикусила щеку, чтобы не засмеяться, когда представила себе, как Кинан пытается подружиться с Митчеллом или Джимми, да вообще с любым из их знакомых. У них бы не хватило самоуверенности выйти в люди в обществе Кинана, даже если бы он надел «иллюзию», чтобы выглядеть обыкновенным человеком. Короткий смешок таки сорвался с ее губ, и он хмуро взглянул на нее:
- Теперь что?
- Да ничего, – ответила Эйслинн, и в ее голосе звучал смех. Неожиданно ей в голову пришла другая мысль. – А фейри так же относятся к тебе?
- Я Летний Король, – он снова нахмурился и выглядел сконфуженным.
И тут Эйслинн расхохоталась во весь голос, схватившись за живот.
- Ну что? – Снова спросил Кинан.
Пытаясь справиться со смехом, она жестом подозвала Ниалла. Поколебавшись секунду, тот спросил:
- Да, моя королева?
- Когда ты подходишь к фейри, я имею в виду, к девушке, она всегда… м-м-м, отвечает тебе взаимностью?
Эйслинн наблюдала, как на лице Ниалла появляется то же замешательство, которое сейчас было четко написано на лице Кинана.
- Я советник короля. У Летних девушек есть определенные желания… – Он взглянул на Кинана в поисках одобрения, но тот лишь пожал плечами. – Только наш король может отдыхать столько, сколько захочет. А тем временем охранники, Тэвиш и я делаем все, чтобы девушки были удовлетворены.
Эйслинн перестала смеяться и, повернувшись от одного фейри к другому, спросила:
- И сколько там девушек?
Кинан поднял руку в предупреждающем жесте и посмотрел на Ниалла:
- Не больше четвертого порядка? – Ниалл кивнул, а Кинан добавил, взглянув на Эйслинн: – Слишком много, чтобы заботится о них без посторонней помощи.
Эйслинн недоверчиво подняла брови:
- И что же, никто из них не отказывает?
- Конечно, отказывают. Нам, но не Кинану. – Ниалл смотрел на нее взглядом, в котором ясно читалось, что этот вопрос так же ставит его в тупик, как и Кинана. – Но ведь вы теперь одна из них. Они Летние, моя королева, а Лето создано для удовольствий, свободных желаний…
- Поняла-поняла, – перебила Эйслинн. – Значит ваш Двор…
- Наш Двор, - вставил Кинан.
- Наш Двор пропитан любовными утехами?
Теперь рассмеялся Кинан.
- В общем, да. Но всем им так же необходимы смех, музыка, танцы. – Он схватил ее и закружил, на мгновение сбросив «иллюзию», и солнечное тепло пролилось на Эйслинн. – Мы не такие холодные, как Зимние, и не такие жестокие, как Темные. Мы не скованы ограничениями, как Высший Двор, который предпочитает скрываться в своем собственном мире.
Эйслинн заметила, что охранники улыбаются и выглядят счастливее, когда Кинан смеется. Она и сама чувствовала себя счастливее и решила, что это потому, что она теперь тоже одна из них.
Взяв себя в руки, Эйслинн задала важный вопрос:
- Значит, фейри, которые причиняют людям вред, не наши?
Улыбка Кинан исчезла так же быстро, как и появилась.
- Большинство из них – не наши. Но некоторые… Когда мы станем сильными, - он взял ее за руку и так пристально посмотрел ей в глаза, что Эйслинн с трудом подавила желание сбежать, - мы сможем остановить их. Летний Двор самый изменчивый из всех, самый страстный. Без руководства моего отца не всем удается сдерживать свои страсти и желания. У нас с тобой будет очень много работы.
- Ох, - выдохнула Эйслинн.
Внезапно на нее навалилась вся тяжесть того, на что она соглашалась. Ей стало казаться, что все это невозможно. Должно быть, Кинан заметил ее волнение, потому что быстро добавил:
- Но мы будем и отдыхать. Летний Двор – это место танцев и желаний. Только работать так же несвойственно нашей природе, как неприемлемо оставлять злодеяния безнаказанными.
- Похоже, я согласилась на что-то грандиозное, а? – Эйслинн крепко сжала кулаки, чтобы не тряслись руки.
- Да, - осторожно согласился Кинан.
- И что же я… должна делать?
- Ты будешь пробуждать землю, когда зиме нужно будет отступить, будешь мечтать о весне вместе со мной. – Он взял ее руки и нежно разогнул сжатые пальцы, раскрыв ее ладони. – Закрой глаза.
Эйслинн вздрогнула, но сделала так, как он сказал. Она почувствовала его дыхание на своем лице, когда он прошептал:
- И они мечтали о том, как тонкие корни погружаются в почву, и пушистые звери просыпаются в своих убежищах. Мечтали о том, как серебристые рыбы мчатся в стремительных потоках, как полевые мыши резвятся в траве и как греются на камнях змеи. И Летние Король и Королева улыбались новой жизни, которую они пробудили ото сна.
И Эйслинн увидела это: мир потянулся, как гигантское животное, сбрасывая с себя снег и долгое бездействие. Она почувствовала, как засияло ее тело, и не хотела, чтобы это прекращалось. Она увидела белую иву, чей шелест слышала в легком бризе, когда впервые встретила Кинана; ощутила нежный армат весенних цветов. Вместе они будут пробуждать животных и саму землю. Они будут смотреть на просыпающийся мир и ликовать.
Эйслинн открыла глаза, чтобы посмотреть на Кинана, и поняла, что плачет.
- Это слишком… грандиозно. Все, что снова должно жить… Как же я смогу? Мы? Что, если у меня не получится?
Кинан положил ладонь на ее щеку:
- У нас все получится.
- А все остальное? Дела Двора? – Она вытерла щеки, стараясь не удивляться, увидев, что ее слезы были золотыми. – Поспешно спрятав руки в карманы, она прошла дальше. – Я не умею никем управлять.
Он пожал плечами и поравнялся с ней.
- Научишься. Я буду рядом. Я знаю, как управлять. Но сегодня мы не будем обо всем этом думать. Это красота Лета. В нем должны быть удовольствия и танцы. Если мы будем радоваться жизни, все остальные тоже будут. Это такой же долг, как и пробуждать землю.
- Замечательно, похоже, работенка не пыльная. Будить землю, управлять неуправляемыми, исправить то, что развалилось, и веселиться. – Эйслинн с трудом проглотила ком в горле, когда они подошли к порогу дома Сета. Ей было дурно от количества обязанностей, которые теперь войдут в ее жизнь, и от того, что она скажет Сету. – Похоже, любой дурак справится с этим коротким списочком.
- Нет, но Летней Королеве это по плечу, - заверил ее Кинан. Он наградил ее еще одной ослепительной улыбкой и повернулся к открывающейся двери. – Но сегодня мы сделаем первый шаг. Я познакомлюсь с возлюбленным моей королевы и постараюсь подружиться со смертным, идет?
- Идет. По крайней мере, это выполнимо.
Эйслинн тряхнула головой, словно стараясь сбросить стресс, и взглянула вверх.
Сет стоял в дверях, спокойный и терпеливый, как всегда. Все ее волнения, перемены и весь мир отошли на задний план. Что он почувствует?
Она забеспокоилась, что после вчерашней ночи все будет казаться странным, что Сет больше не захочет ее, что он разозлится оттого, что она притащила фейри в его дом. Но его, кажется, абсолютно не волновал их приход и присутствие фейри, окружавших Эйслинн. Кроме нее и Кинана, все они были невидимыми, но Эйслинн знала, что Сет их видит и прекрасно понимает, кто стоит рядом с ней.
По выражению лица Сета ничего нельзя было понять. Он протянул руку и произнес:
- Привет.
Кинан, Ниалл, охранники – все было забыто, когда Эйслинн оказалась в объятиях Сета.


Увидев лица Эйслинн и смертного, Кинану стало проще поверить в то, что его королева сделала единственно возможный для нее выбор. Он знал этот взгляд, видел его в глазах нескольких избранных им девушек, в глазах Донии.
- Пойдем, - сказал Сет и жестом пригласил Кинана. Потом вдруг остановился и взглянул на Эйслинн. – Или он…
Она на мгновение задумалась.
- М-м, ты можешь войти?
- Могу. – Кинан обменялся короткими взглядами с Ниаллом по поводу осведомленности Сета о том, кто он такой, и о том, что фейри не выносят металл.
Что еще она сказала ему? Ощутив раздражение, он добавил:
- Холодный металл не причинит вреда монарху.
Сет не пропустил удар. Изогнув бровь, он сказал:
- Полагаю, это значит, что ты Кинан.
Эйслинн вздрогнула. Ниалл и охранники замерли. Кинан рассмеялся. Вот ведь наглец!
- Он самый, - подтвердил он.
- Ну, раз уж дом для тебя не проблема… - Сет не договорил и повел Эйслинн внутрь.
Кинан вошел вслед за ними в сумрачный свет комнаты. Она была крошечной, но вполне опрятной. Первая его мысль была о том, что Дония посчитала бы ее даже уютной, если бы могла находиться рядом с таким количеством металла.
- Хочешь чего-нибудь? – Задал Сет Кинану риторический вопрос из маленькой кухни, засовывая миску с каким-то рисовым блюдом в микроволновку. – Эш нужно поесть.
- Да я в порядке, - вспыхнула она.
- Ты сегодня вообще ела? – Сет подождал пару секунд и, когда она не ответила, повернулся к буфету и стал доставать тарелки.
Кинан почувствовал, что начинает испытывать к Сету симпатию.
Эйслинн застенчиво проговорила:
- Я собираюсь сделать это. В смысле, по поводу королевы и все такое. – Она села на край дивана.
- Я понял, когда увидел его, - спокойно сказал Сет, сунул в руки Эйслинн бутылку воды и выжидающе уставился на Кинана.
Кинан взял протянутую ему Сетом бутылку.
Звякнула микроволновка. Никто не проронил ни слова, пока Сет собирал на стол. Потом он спросил:
- И что это значит для нас?
- Ничего. Я об этом подумала. – Эйслинн бросила короткий взгляд на Кинана. – Это было одним из моих условий, когда я соглашалась на эту работу.
Кинан сел на один из стульев.
- А школа? – Сет вручил Эйслинн тарелку и сел рядом с ней.
Он немного расслабился, когда она подтянула под себя ноги и откинулась спиной на его грудь.
- С этим тоже порядок, - заверила она.
Сет с некоторым апломбом контролировал ситуацию, но Кинан заметил собственнические жесты смертного – случайные прикосновения, которые свидетельствовали о его физической связи с Эйслинн.
Сет с ложки кормил ее. Она проглотила первую предложенную порцию еды, и, повернувшись к Кинану, Сет спросил:
- И что теперь?
- Эйслинн пойдет со мной к Донии и станет королевой. – Кинан старался сохранять самообладание. В конце концов, они оба хотели одного и того же – чтобы Эйслинн была счастлива.
- Ей будет больно? – Взволнованно спросил Сет.
Эйслинн была поражена вопросом. Вилка в ее руке повисла в воздухе.
- Нет, - сказал Кинан. – А после этого мало что в моем и твоем мире сможет причинить ей вред.
- А как насчет другой – Зимней Королевы? – Сет рассеянно поглаживал волосы Эйслинн.
- Она может. Монархи могут ранить или убить друг друга.
- Монархи, как ты, - жестко произнес Сет. – Ты можешь причинить ей боль.
- Этого не будет. – Кинан посмотрел на Эйслинн, прильнувшую к Сету и выглядевшую абсолютно счастливой. Вот, чего он хотел для нее – счастья. Даже если это означало, что сейчас она будет с другим. – Я дал ей свою клятву.
Они молча сидели, пока Эйслинн ела. Наконец, она нарушила тишину:
- А Сет может пойти с нами?
- Нет. Смертным нельзя присутствовать на церемонии. Для него это небезопасно, - ответил Кинан осторожно, борясь с соблазном подвергнуть этого смертного опасности и все же позволить ему быть там. Даже без Видения он наверняка ослепнет, когда силы Кинана освободятся, а силы Эйслинн войдут в нее.
Эйслинн отставила тарелку в сторону и скользнула на колени Сета. Кинан не пропустил ее напряженного взгляда. Вдохнув, чтобы успокоиться, он добавил:
- Но после этого ты можешь привести его на наш праздник в «Руины».
- А как насчет того, чтобы видеть их… нас, - поправила себя Эйслинн прежде Кинана. – Было бы легче, если бы он это мог.
- Монарх может позволить это. – Кинан улыбнулся ее вниманию к деталям. Она действительно станет чудесной королевой.
- Значит, ты…
- Или ты, Эйслинн, - перебил ее Кинан.
- Да. Если один из нас одобрит это, то можно найти способ сделать так, чтобы Сет нас видел? – Продолжила она странным тоном, в котором слышались отголоски страха.
- Я уже одобряю это. Нам только нужны необходимые ингредиенты. У меня во дворце на холме есть книга. – Кинан заметил, как они переглянулись. – Или у вас уже есть такой рецептик?
Никто из них не ответил. В этом не было необходимости. Кинан тихо выругался, прекрасно зная, где они могли достать этот рецепт. Кто еще мог им дать его?
Сменив тему, он заявил:
- Нам нужно поработать над вашим умением скрывать свои чувства. Теперь, когда Эйслинн стала фейри, ее эмоции станут сильнее. Такова наша природа.
Сет выгнул бровь, и Кинан вздохнул:
- Ты же будешь рядом, поэтому тебе это необходимо. Есть вещи, которые ты должен знать, если будешь с моей королевой.
Эйслинн промолчала, но черты лица Сета напряглись. Несколько мгновений Кинан и Сет смотрели друг другу в глаза, и Кинан понял, что смертный прекрасно осознает их неизбежное соперничество за внимание Эйслинн. Кинан почувствовал, как в нем растет уважение к Сету. Смертный любил Эйслинн настолько, чтобы остаться рядом с ней несмотря ни на что. За этого он его и уважал.
Они продолжали говорить. Не о фейри и не о будущем. Они просто разговаривали, узнавая больше друг о друге. И Кинан вдруг с удивлением понял, что вполне способен находиться в обществе своей королевы и ее возлюбленного. Он даже ощущал некоторое облегчение от этого, когда позвонила Дония и сказала, что она уже дома, ждет их и просит поторопиться. Ведьмы Бейры по-прежнему шастали по Хантсдейлу и учиняли настоящий хаос. Фейри из Высшего Двора уезжали из города, не желая оставаться, пока в нем творятся такие беспорядки.
Ну конечно, они не останутся.
Кинан вздохнул. Было бы неплохо, если бы еще один двор пытался остановить бесчинства, а не производить их и не убегать от них.
Поговорив с Донией, Кинан пересказал их разговор Сету и Эйслинн. Они были готовы идти несмотря на очевидное нежелание Эйслинн оставлять Сета, хотя он и убеждал ее, что они скоро увидятся снова.
Кинан тихо напомнил ему:
- Ведьмы не могут войти сюда, но Бейра может. Оставайся здесь до нашего возвращения. Я не хочу, чтобы ты попался в ее лапы.
- Бабушка, бабуля там одна, - прошептала Эйслинн, широко раскрыв глаза, и выскочила за дверь.
Лишь на мгновение Кинан задержался и взглянул на Сета:
- Оставайся здесь. Мы вернемся, как только сможем.
Сет кивнул и подтолкнул его к открытой двери:
- Береги ее.
Снаружи Ниалл уже послал нескольких охранников за Эйслинн.
- Оставь кого-нибудь здесь присмотреть за ним, - приказал Кинан и помчался за Эйслинн, надеясь, что она зря волнуется и что с Эленой все в порядке.


Добравшись до дома, Эйслинн обнаружила настежь раскрытую дверь. Она вошла в гостиную. Телевизор работал, но бабушки нигде не было видно.
- Бабуля! – Позвала Эйслинн.
Охранники тихо скользнули за ней в комнату.
Наконец, она увидела бабушку, лежавшую на полу с закрытыми глазами. Эйслинн в мгновение ока оказалась рядом и нашла ее пульс. Бабушка дышала. Она была жива!
Кинан поднял Эйслинн на ноги и опустился на колени рядом с Эленой:
- Она…
- Ранена, - проговорила Эйслинн. – Вы все пойдете с нами в больницу. Если кто-нибудь приблизится к ней, вы его остановите.
Кинан мрачно кивнул:
- Вы слышали свою королеву.
Охранники поклонились. Один из них вышел вперед:
- Мы сделаем все возможное. Но если Зимняя Королева лично…
- Она настолько сильна? – Перебила его Эйслинн и услышала страх в своем голосе.
- Только Летний Король или глава другого Двора может противостоять ей, - с горечью ответил Кинан. – Если бы у меня были все мои силы, а у тебя – твои, тогда мы могли бы. Если сейчас мы пойдем в больницу, то не особенно поможем защитить Элену. Но после церемонии мы сможем ее защитить.
Один из охранников аккуратно поднял бабушку на руки. Он осторожно и надежно держал ее. Остальные столпились у двери. Эйслинн тяжело сглотнула, не желая оставлять бабушку.
- Когда это произойдет, если это Бейра…
- Даже если не она, то по ее приказу, - мрачно сказал Кинан. – Она уже угрожала тебе, Донии…
- Тогда пошли, - твердо скомандовала Эйслинн и посмотрела на бабушку, неподвижно лежавшую на руках фейри. Потом повернулась к Кинану: - Это займет много времени?
- Не очень, - ответил он и бросил взгляд на охранников. – Делайте все, что должны. Мы появимся в больнице, как только сможем. Идите.
Когда охранники с нечеловеческой скоростью бросились в больницу, Эйслинн взяла Кинана за руку, и они понеслись – так быстро, как, думала Эйслинн, она никогда не была способна – к дому Донии и к испытанию, которое могло все изменить.

...

Euphony: 30.07.09 15:44

 » Глава 30

(Пер. - barsa, ред. - Euphony)

Глава 30.

И не было никогда кого-либо столь же прекрасного,
как он… Волки не нападали, морозные ветры
не кусали, и Тайный Народ вышел из Холмов Фейри,
и полилась музыка, и радость распространилась повсюду.
“Волшебные кельтские сказки”(1910)
Элла Янг


Дония знала, что они идут, но у нее все равно перехватило дыхание, когда они предстали перед ней – держась за руки и передвигаясь с ослепительной скоростью, которую могли развивать только сильнейшие из фейри.
- Дон?
Казалось, Кинан дрожит от волнения, лицо пылало, медного цвета волосы излучали странное сияние, которое жило внутри него.
Изобразив улыбку, она шагнула во двор. В последний раз она присутствовала на церемонии, когда сама проходила это испытание, и именно она держала его за руку, исполненная надежды, что станет его спутницей, его королевой.
Со всех сторон своего двора она увидела фейри, преимущественно представителей Летнего Двора, но заметила и несколько фейри из других дворов. Они стояли отдельно от остальных, как напоминание о том, насколько необычным и особенным было это испытание.
Кинан подошел к ней.
- Ты…
Эйслинн прервала его, мягко прикоснувшись к его руке. Она встряхнула головой.
Он выглядел несколько смущенным, но все-таки остановился в нескольких шагах от Донии, не задавая вопросов, на которые она не хотела отвечать. Дония поймала взгляд Эйслинн и кивнула, не в силах вынести его доброжелательность, как будто она не готовилась отдать его другой.
Эш будет хорошей королевой. Хорошей для него, напомнила она себе. Затем она подошла к кусту еще не расцветшего боярышника, растущего посреди ее двора, и положила посох у его корней. В знак поддержки Саша подошел к Донии и встал рядом так, чтобы она могла положить руку на его голову.
- Эйслинн, – позвала Дония из центра поляны.
Девушка шагнула вперед, ослепительно сияя, теперь ее едва ли похожая на смертную.
- Если ты не избранная, ты примешь зимний холод. И ты будешь рассказывать следующим смертным девушкам, которых он выберет, - Дония кивком головы указала на Кинана, - насколько безрассудно так поступать. Ты будешь рассказывать каждой следующей, пока ты несешь холод, насколько глупо было довериться ему. Если ты согласна, я освобожусь от холода, вне зависимости от результата испытания.
Она замолчала, предоставляя Эйслин время, чтобы осознать ее слова, после чего спросила:
- Ты принимаешь условия?
- Да.
Эйслинн вышла вперед, медленными размеренными шагами пересекая открытое пространство между ними.
Позади Эйслинн ждал Кинан, излучая солнечный свет. У Донии кружилась голова, когда она смотрела на него. Она так давно не видела его сияющим так ярко, что уже успела убедить себя, что на самом деле он не так прекрасен, как она запомнила.
Она ошибалась.
Дония заставила себя оторвать от него взгляд.
Пожалуйста, – молила она, – пожалуйста, пусть Эйслинн будет той самой!
Эйслинн почувствовала принуждение, настойчиво побуждающее ее поднять посох. Она шагнула вперед.
- Если ты не являешься той, которую я столько искал, ты примешь холод Бейры. – Голос Кинана обволакивал ее, и она услышала, как летняя гроза бушует в листьях деревьев. Он подошел ближе. – Ты согласна на этот риск?
- Да. – Голос Эйслинн был слишком тихим, и ей пришлось повторить громче: – Да.
Кинан казался беспощадным, когда шел к ней, его свет ослеплял, и ей пришлось заставить себя посмотреть на него. Его ноги утопали в начинавшей бурлить от его шагов почве.
- Сейчас ты видишь меня таким, какой я есть и каким я буду, если ты на самом деле Летняя Королева. – Он остановился в нескольких шагах от нее и добавил: – И такой станешь ты, если холод не завладеет тобой.
Эйслинн почувствовала, как напряглись все ее мышцы, но не отодвинулась от него ни на шаг.
Затем Кинан, Летний Король во всем своем великолепии, преклонил перед ней колени и дал последний шанс передумать:
- Ты действительно добровольно выбираешь этот риск – оказаться во власти зимнего холода?
Летние девушки придвинулись ближе к центру поляны, чтобы лучше видеть происходящее. Ведьмы Бейры и множество других фейри, среди которых мелькали малознакомые и совсем незнакомые лица, обступили их.
- Любая смертная после Донии, - с тоской в глазах он взглянул на Донию, - выбирала солнечный свет. Они не захотели рисковать и становиться такой, как она.
Мертвенно-бледные пальцы Донии вцепились в мех Саши, в то время как Кинан продолжал:
- Ты понимаешь, что если ты не избранная, тобой овладеет холод Зимней Королевы, и это будет продолжаться до тех пор, пока следующая смертная не решиться рискнуть? И ты будешь обязана предупредить ее о том, чтобы она мне не доверяла?
Шелест листвы зашумел над ними, как будто пустынная буря обрушилась на ветви деревьев, как будто чьи-то голоса настойчиво кричали Эйслинн что-то на языке, который она никак не могла вспомнить.
Дония потянулась к Эйслинн и сжала ее ладонь.
- Да. – Голос Эйслинн стал сильнее и тверже, потому что на этот раз она была уверена в правильности того, что делала.
Это знание пришло к ней откуда-то изнутри ее самой, и даже несмотря на то что больше никаких других доказательств у нее не было, сейчас она точно знала, что права в своем выборе. Она выпустила руку Донии и подошла к кусту боярышника.
- Если следующая смертная откажет мне, ты будешь рассказывать обо всем следующей девушке, и следующей за ней, – Кинан шел за ней попятам, излучая жар, – и до тех пор, пока одна из них не согласится, ты будешь пребывать во власти холода.
- Никакой следующей не будет, – уверенно сказала Эйслинн, подняла посох, крепко обхватив его пальцами, и стала ждать.
Она смотрела на них – на последнюю девушку, которая прошла через это, и короля фейри, все еще любившего ее. Она хотела бы – ради них обоих и ради себя самой – чтобы этой избранной была Дония, но так не случилось.
Это я.
Она удерживала посох в руке, но не чувствовала никакого холода, который поверг бы ее на землю. Наоборот, ослепительное сияние теперь исходило не только от Кинана: так же сияла ее собственная кожа.
Летние девушки засмеялись и принялись кружиться, превращаясь в размытые пятна одежд, волос и юбок.
Дония – теперь ее белые волосы приобрели мягкий золотистый оттенок, а на щеках играл здоровый румянец – промолвила удивительно мелодичным голосом:
- Ты действительно избранная.
Эйслинн посмотрела на свои руки, на всю себя с ног до головы, на излучаемое кожей мягкое золотое сияние:
- Это точно.
Она ощущала себя так, как никогда до этого даже представить себе не могла: весь мир был полон ощущений. Она чувствовала фейри вокруг, пьющих в ее честь, наслаждающихся ощущением безопасности, которое она и Кинан дарили им. Эйслинн громко рассмеялась.
Кинан схватил ее на руки и, смеясь, закружил в воздухе.
- Моя Королева, моя прекрасная, прекрасная Эйслинн!
Вокруг них цветы пробудились к жизни, воздух согрелся и теплый дождик начал накрапывать с яркого голубого неба. Под ногами Кинана начала буйно расти трава, такая же зеленая, как его глаза.
На какое-то время она позволила ему кружить себя, пока не увидела раненного рябинника, с трудом продирающегося к ней и Кинану сквозь толпу.
- Моя королева, - прохрипел он, тяжело двигаясь по траве, теряя кровь, но изо всех сил пытаясь пробраться к ней.
Она остановилась, наблюдая, как ее фейри – а они теперь были действительно ее – подхватили его и понесли к ней.
Все замерли. Кинан подошел и встал рядом с Эйслинн, положив руку ей на спину.
- Мы старались изо всех сил, - с трудом проговорил рябинник, и с каждым словом струйка крови стекала из уголка его рта. – Мы боролись так, как если бы она пришла за вами. Смертный юноша…
Если бы Кинан не поймал ее, она бы упала.
- Сет. Он… - она не смогла закончить.
Охранник закрыл глаза. Он тяжело дышал, и когда закашлялся, осколки льда сыпались из его рта. Он сплюнул лед на траву.
- Она забрала его. Бейра его забрала.


Дония незаметно ускользнула с праздника, не в силах больше видеть Кинана с Эйслинн. Одно дело знать, что в конце концов он найдет свою долгожданную королеву, и совсем другое — ощутить все те эмоции, которые обрушились на нее, когда это случилось. Произошло то, что было так необходимо, что было лучшим выходом для всех.
Но ведь так больно, словно открылись старые раны! Она никогда не была единственной.
Зато Эйслинн была.
И Дония не могла больше оставаться и видеть их ликование.
Она была недалеко от своего дома, когда ее нашла охрана Бейры. Что ж, это не заняло много времени.
Она знала, что Бейра будет верна своему слову, знала, что ее смерть последует вскоре после того, как Эйслинн станет Летней Королевой. Теперь, без зимнего холода, который мог защитить ее, она стала в их руках практически такой же беспомощной, как смертные.
Охранники не были так грубы, как темные фейри, но не из-за недостатка рвения с их стороны. Когда они швырнули Донию к ногам Бейры, Зимняя Королева не проронила ни слова. Вместо этого она пнула ее ногой в лицо, отбросив Донию назад.
- Бейра, как приятно тебя видетья, - сказала Дония голосом более слабым, чем хотела бы.
Бейра рассмеялась.
- Ты могла бы понравиться мне, дорогая. Как жаль, - она подняла забрызганную кровью руку, и наручники изо льда сковали запястья Донии, - что ты не заслуживаешь такого доверия.
Дония думала, что уже смогла раньше ощутить всю боль от силы холода Бейры, но, борясь со сковывающим ее холодом, осознала, что даже не представляла себе его настоящей мощи.
Когда Дония повернулась, чтобы ответить Бейре, ее внимание привлекли чьи-то удушливые хрипы.
Свернувшись в углу, Сет пытался подняться на ноги. Его ноги уже на несколько футов были погребены под снегом. Будто когтями изорванная в клочья рубашка наполовину обнажала его грудь.
Бейра наклонилась к ней. Ее ледяное дыхание обожгло лицо Донии, и мороз начал скапливаться в волосах.
- Ты должна была помочь мне. Вместо этого ты якшалась с моими врагами.
- Я все сделала правильно. Кинан...
Издав отвратительный звук, Бейра накрыла рукой рот Донии.
- Ты. Предала. Меня.
- Не зли ее еще больше, - слабо отозвался Сет, как только освободился из снежного плена. Его джинсы пребывали в том же состоянии, что и рубашка. Кровь тонкими струйками стекала на снег вокруг него. Одна бровь была разбита, и еще одна тонкая струйка стекала по его лицу.
- А он ничего, правда? Жаль, он не вопит, как лесные феи, но все же развлекает меня. Я почти забыла, как легко убить смертного.
Бейра облизнула губы, наблюдая, как Сет пытается встать прямо. Его сильно трясло, но он не прекращал попыток.
Дония молчала.
- Но ты, я знаю, как много боли ты сможешь вытерпеть. – Бейра обхватила лицо Донии, впиваясь в ее щеки и горло уже испачканными в крови ногтями. – Отдать тебя волкам, после того, как я закончу с тобой? Они не против, когда их игрушки попадают к ним слегка попорченными.
- Нет, - прохрипел Сет. Очевидно, он уже имел дело с волкоподобными фейри.
Бейра повернулась к нему и подула. Острые как бритва шипы изо льда выступили из пола в том месте, где он пытался пройти. Несколько шипов вонзились в ноги Сета.
- Стойкий парень, не так ли? – Съехидничала Бейра, расхохотавшись.
Дония не двигалась и продолжала молчать. Только закатила глаза.
Мгновение Бейра пристально смотрела на нее, после чего улыбнулась с такой холодностью и жестокостью, какая может быть только у темных фейри.
- Что ж, будет намного интереснее, если ты поучаствуешь в игре. Ведь ты хочешь именно этого, не так ли? Как будто ты можешь обмануть меня и сбежать, - и Бейра ударила Донию так сильно, что та стукнулась головой об пол, почувствовав при этом тошноту, - но ничего у тебя не выйдет.
Наручники растаяли, оставив обмороженную кожу как единственное доказательство того, что они там были.
Дония с трудом пробралась к Сету, не обращая внимания на осколки, впивавшиеся в ступни, и помогла ему подняться.
Она не могла победить Бейру, но она все еще оставалась фейри – достаточно сильной, чтобы поднять смертного, чтобы выдержать больше боли, чем смертный.
- Выход там, - пробормотал Сет, когда она уже протащила его на себе половину пути.
- Какая прелесть! – Сладко промурлыкала Бейра. – Несчастные любовники проклятых Летних действуют вместе. Это так мило.
Несколько минут она наблюдала, как Сет и Дония пытаются преодолеть растущий барьер изо льда. Когда им это немного удавалось, она добавляла новые препятствия.
Дония не разговаривала, сохраняя силы, чтобы продолжать попытки, к сожалению, неудачные, дойти до выхода вместе с Сетом.
Бейра подозвала своих ведьм.
- Этот мерзкий рябинник дополз до моего тупого сыночка?
Они кивнули в ответ, и Бейра захлопала в ладоши.
- Прекрасно. Значит, скоро они будут здесь. Какое веселье начнется!
Затем она вопросительно склонила голову к Донии и спросила ее:
- Как ты думаешь, что их больше расстроит: если ты будешь уже мертва или все еще будешь мучиться? Ах, решения, решения, - пробормотала Бейра, отходя от острых глыб льда, так медленно и торжественно, как будто входила в театр. – Давай для уверенности попробуем один из вариантов, - сказала Бейра и, схватив Донию за волосы, рывком подняла ее на ноги и чего поцеловала в щеки. – Я уже рассказывала тебе о том, что с тобой произойдет, дорогуша.
Сет упал на пол и пытался приблизиться к Донии, но стена изо льда выросла между ними.
Бейра запечатала ртом губы Донии.
Дония боролась, в то время как лед скользил вниз по ее горлу, разрывая его и наполняя легкие. Она увидела, как Сет бросился к Бейре, сжимая в руках ржавый железный крест. С удивительной для смертного силой – особенно для раненого – он воткнул его в шею Бейры.
Бейра отпустила Донию, и с пронзительный криком отбросила от себя Сета, который от удара врезался в стену.
- Неужели ты думаешь, что меня можно убить этой безделушкой? – Спросила Бейра, подойдя к нему с видом хозяйки положения.
Она вонзила пальцы в кожу на его животе и, ухватившись за ребра, рывком подняла его на ноги.
Сет закричал, снова и снова, и от этих ужасных звуков Донию бросило в дрожь. Но она никак не могла помочь ему, она даже не могла поднять голову с пола.


Эйслинн услышала крики Сета, как только вошла. Когда она увидела Бейру, которая держала Сета, погрузив руки внутрь его живота, ей пришлось схватиться за руку Кинана, чтобы не упасть.
Посреди комнаты на полу, скрючившись в неуклюжей позе, неподвижно лежала Дония, ее губы блестели от осколков льда, что напомнило Эйслинн случившееся с рябинником. Не было времени проверять, как она, когда Бейра погрузила свои руки во внутренности Сета.
Кинан продолжал идти внутрь комнаты, таща за собой Эйслинн мимо всех и вся, к Бейре и Сету.
Как только они подошли к Бейре, Кинан подобрал кусок железного креста, который выпал из шеи Бейры, и выставил его перед собой, как нож.
- Я все спрашивала себя, когда ты наконец пожалуешь к нам. – Бейра уронила Сета на землю.
Глаза Сета закатились, и он потерял сознание. Он все неровно дышал, его грудь поднималась и опускалась рывками.
Бейра выглядела абсолютно бесстрастной, даже несмотря на стекавшую по ее шее кровь. Она подняла руки и выдернула оставшийся кусок металла из шеи. Мельком посмотрев на него, она с отвращением бросила его на пол. Кровь собиралась на полу в лужицы, перемешиваясь с таявшим льдом.
- Все должно было быть по-другому, - голос Кинана был тихим от боли. – Мы можем разрешить наши разногласия, как мы и должны были сделать это давно. Если ты согласишься…
Бейра расхохоталась, вихри холодного воздуха кружились в водовороте, срываясь с ее губ.
- Знаешь ли ты, что в точности именно это сказал твой папочка перед тем, как я убила его?
Она подняла руку и взмахнула ею. Толстая стена льда выросла из пола между Эйслинн и Кинаном, оставляя Сета с Эйслинн, а по другую сторону – Кинана наедине с Бейрой.
- Эйслинн, - позвал Кинан, положив руку на лед.
Она откликнулась на его зов и положила руку по другую сторону стены, повторяя его движения.
Лед зашипел и начал лопаться с хлопками, когда их прикосновение стало медленно растапливать его.
Несколько мгновений Бейра просто наблюдала. Ее лицо перекосилось в гримасе, еще больше исказившись сквозь призму льда. Тем не менее, тон ее голоса был совершенно безоблачным, когда она поинтересовалась у Кинана:
- Как ты думаешь, сколько времени пройдет до того, как появится новый Летний Король?
- Не будет никакого нового Летнего Короля, - зарычал Кинан, потянувшись к ней и схватив ее за руку.
- Ах, ах, сладенький, - она положила руки ему на грудь и оттолкнула Кинана прочь от стены, отделявшей его от Эйслинн.
Лед на груди Кинана таял с такой же скоростью, как и формировался, его одежда постоянно пропитывалась влагой, которая быстро испарялась. Он споткнулся, с трудом устояв на глыбе льда, образовавшейся на полу.
Сет застонал и приоткрыл глаза.
Несколько ведьм вошли в комнату, и даже не взглянув на них, Бейра приказала:
- Убейте, Зимнюю девчонку и смертного.
Они подошли к Донии.
Кинан обернулся к ним.
Как только Кинан отвлекся на ведьм, Бейра схватила его лицо и подула холодом на его глаза. Плотные белоснежные хлопья снега слепили его ресницы. Но и эти хлопья растаяли так же быстро, как появились, но все же на какое-то мгновение Кинан потерял зрение.
Бросив взгляд на Эйслинн, Бейра взмахнула рукой. Длинное тонкое лезвие изо льда выросло в ее вытянутой руке. Она подмигнула Эйслинн и направила лезвие прямо в грудь Кинана.
Он подался вперед, все еще ничего не видя.
В бешенстве Эйслинн вдавила кулаки в ледяную стену, которая начала таять от ее прикосновения так же быстро, как выросла по взмаху руки Бейры.
Эйслинн схватила ее за руки, чтобы не дать ей вновь напасть на Кинана.
Проговорив про себя тепло, Эйслинн подула в лицо Кинана.
Ее дыхание не только согрело его. Ее собственная кожа нагрелась до такой степени, что руки Бейры задымились, пар окружил их, покиа вся комната наполнилась туманом.
Кинан моргнул несколько раз, затем обхватил лицо Бейры.
- Ты права, мама. Пока мы оба живы, ничто не будет таким, как должно быть.
Эйслинн все еще держала Бейру за руки, когда Кинан приблизился к ним настолько, что его губы почти касались губ Бейры. Он выдохнул.
Солнечный свет пролился на Бейру как некая тягучая жидкость. Она боролась, пытаясь отвернуться от него, и потерпела поражение. На месте ее удерживали сияющие руки Кинана, в то время как она давилась солнечным светом. Жар прожигал насквозь горло Бейры, и пар со свистом вырывался из раны на ее шее.
Когда она наконец обмякла в их руках, Кинан отступил, и Эйслинн опустила тело Бейры на пол.
Он пальцем провел по щеке Эйслинн и прошептал:
- Ты намного лучше того, чем я когда-либо мог мечтать.


Кинан переступил через опустевшую телесную оболочку своей матери. Когда-то он надеялся, что они не придут к такому концу и найдут возможность сосуществовать. Но они не смогли этого сделать, и он не сожалел об этом.
Ведьмы стояли тихо, перешептываясь друг с другом. Они не подчинились Бейре, но ее уже не было, чтобы призвать их к порядку.
С бледным от шока и волнения лицом, Эйслинн склонилась над лежащим на мокром полу Сетом, чтобы поднять его.
Одна из колдуний протянула ей кусок ткани и Эйслинн стала молча перевязывать его кровоточащие раны. Он выглядел очень плохо, но один из рябинников уже вызвал лекарей – и фейри, и смертных.
Кинан подошел к все еще неподвижно лежащей Донии. Лекари ей уже не помогут.
Он баюкал ее на руках и плакал.
Дония открыла глаза и увидела Кинана, обнимающего ее.
Первый раз за такое долгое время она, наконец, находилась в его объятиях.
Она откашлялась и заговорила:
- Бейра мертва?
Кинан улыбнулся, и ей показалось, что все ее мечты, которые она так долго гнала от себя, осуществились.
- Да.
- А Сет?
Донии было больно говорить, ее горло было изранено острыми осколками льда, которые ей пришлось проглотить, а потом выплюнуть.
- Ранен, но жив. – Кинан нежно погладил ее лицо, так, будто она была чем-то хрупким и очень ценным для него. Слезы катились по его лицу, капая а лицо Донии, и растапливая лед, которые все еще крепко был на ней. – Я думал, что потерял тебя. Я думал, что мы опоздали.
- Это уже неважно. У тебя теперь есть твоя королева.
Вопреки своим словам Дония прижала лицо к ладони Кинана, ощущая наконец такое умиротворение, которого не было в ее жизни десятилетиями.
- У нас все не так, как ты думаешь. – Он подул на ее лицо, растапливая остатки льда Бейры, которые слиплись в ее волосах.
- Она с Сетом и называет наши отношения работой, - Кинан тихо засмеялся. – Она будет править со мной, а не станет моей. Когда ты поправишься…
Одна из ведьм опустилась на колено перед ними, перебив Кинана.
- Моя королева, - промолвила она резким скрежещущим голосом. – Ваш посох. – Ведьма протягивала Донии посох Зимней Королевы, хранилище силы Зимнего холода.
Глаза Кинана расширились:
- Нет.
Ведьма улыбнулась почти беззубой улыбкой и повторила:
- Моя королева. Не твоя, Летний Король. Она, - ведьма почтительным жестом указала на Донию, - несет в себе зимний холод. И он растет.
Кинан зарычал на ведьм, сейчас он был совсем не похож на человека.
- Вы знали!
- Время Бейры прошло. – Ведьмы обменялись спокойными взглядами. – Она знала правила, установленные Ириалом, и должна была сознавать, каковы будут последствия ее вмешательства, это ее выбор и ее провал.
Та же ведьма снова заговорила:
- Дония будет сильной королевой. Мы ждали, когда кто-нибудь выживет после поцелуя Зимней Королевы. Она, - ведьма посмотрела на Донию с выражением, чем-то похожим на благоговейный трепет, - она теперь наша.
Все они поклонились почти грациозно, несмотря на их изможденные тела, и провозгласили:
- Мы служим Зимней Королеве. Таков порядок вещей.
Дония с трудом села. Она подняла руку, и кончики ее пальцев легко коснулись щеки Кинана. Провести вечность с Кинаном – эту мечту она лелеяла десятилетиями.
Он посмотрел на нее.
- Но, Дония… Есть другой выход. Лекари сейчас будут здесь и…
- Это не лечится. Зимний Двор теперь мой. Я чувствую это; зимние фейри, я чувствую их тоже.
- Может, ведьмы могут что-нибудь сделать… Не важно, что. Останься со мной, Дон. Пожалуйста.
Он сжал ее крепче, бросив яростный взгляд на ведьм и волкоподобных фейри, вошедших в комнату. Позади них расположились в ожидании несколько охранников Зимнего Двора.
Лекари из обоих дворов – Зимнего и Летнего – выступили вперед. Некоторые из них оказывали помощь Сету под заботливым присмотром Эйслинн.
Дония бросила быстрый взгляд на Эйслинн, и Летняя Королева выпрямилась. Она, наконец, осознала всю неотвратимость того, что должно было сейчас произойти.
- Кинан. – Дония приподнялась и притянула его лицо ближе к себе. – Зимний холод уже во мне. Даже если я буду бороться с ним, я смогу только остановить его рост, но ничего уже не изменится.
Дония не была расстроена, несмотря на ошеломляющей силы желание прогнать ужас из глаз Кинана. В этот день она ожидала своей смерти. Что ж, правление Зимним Двором было не самой плохой заменой смерти.
Пока не стало слишком поздно, она обвила руками шею Кинана и вся отдалась поцелую, который они с Кинаном не смогли разделить на протяжении такого долгого времени.
Когда она оторвалась от него, Кинан заплакал, его слезы, как теплый дождь, капали на ее лицо и с тихим шипением испарялись.
Эйслинн отвела Кинана в сторону и поддерживала его, пока ведьмы помогали Донии разобраться с телом Бейры.
Настроение Кинана изменилось настолько, что черные тучи собрались над ними и разверзлись, промочив их всех до нитки.
Обхватив посох, Дония прижалась губами к холодному телу Бейры и сделала вдох. Покой холода Зимней Королевы вошел в нее, перекатываясь внутри нее ледяной волной и крутясь, пока внезапно эта волна не замерла и не улеглась в тихий и безмолвный застывший ледяной водоем, окруженный покрытыми льдом деревьями и девственно белыми полями.
Слова пришли к ней из мира белого холода, скользя по ее губам зимним ветром:
- Я Зимняя Королева. Как и все до меня, я буду хранить морозный ветер и лед.
И она излечилась, став сильнее, чем была когда-либо. Но в отличие от Бейры, она не прокладывала себе дорогу из холода, чтобы подойти к Кинану.
Его тронутые солнцем слезы блестели, падая и скапливаясь в лужицы на полу.
Приблизившись, она потянула его к себе, контролируя живший теперь в ней холод, и испытывая от этого волнение. Потом она тихонько прошептала ему:
- Я люблю тебя. И всегда любила. Даже холод не изменит этого.
Широко раскрыв глаза, он уставился на нее, но не смог вымолвить ни слова. Он не повторил ее слова, не ответил ей.
Затем Дония подняла Бейру на руки, и в сопровождении ведьм направилась к выходу. Задержавшись на пороге, она поймала взгляд Эйслинн и сказала ей:
- Мы скоро поговорим.
Быстро взглянув на все еще безмолвного Кинана, Эйслинн согласно кивнула.
Наконец, страстно желая отдохнуть от яркости их сияния, Дония сжала пальцы на посохе и пошла прочь от Летних Короля и Королевы.


Впереди еще эпиложик!

...

Коша: 30.07.09 16:36

ну хотя бы в эпилоге будет определенность? кто с кем останется?

...

barsa: 30.07.09 17:03

Ира (или кто угодно, кто знает ирин имейл), пришли мне, плиз, свой имейл в личку.

...

Euphony: 30.07.09 17:12

Прислала!

...

Euphony: 30.07.09 18:07

 » Эпилог часть 1

(Пер. - barsa, ред. - Euphony)

Эпилог (1 часть)

Первый снег

Сжимая гладкий, словно шелк, деревянный посох Зимней Королевы – мой посох – Дония вышла из своего коттеджа и направилась в тень бесплодных деревьев.
Снаружи ждали ее фейри; все охранники Кинана ушли, за исключением Эвана, который остался в качестве главы ее новой охраны. Это вызывало недовольство большинства ее фейри – летний фейри возглавил охрану новой Зимней Королевы, но никто не имел права ставить ее выбор под сомнение.

Больше – никто.

Она шла к берегу реки в сопровождении шести охранников, которых Эван выбрал из зимних фейри как наиболее заслуживающих доверия. Они не разговаривали. Зимние фейри не были такими болтливыми, как легкомысленные Летние.

Как будто так было всегда, Дония шла, постукивая посохом по земле, посылая ледяные потоки вглубь почвы, те первые признаки зимы, которая скоро наступит. Позади нее бежал Саша.

Дония молча остановилась на уже замерзшей поверхности реки. Поглядывая на металлический мост, пересекавший реку, уже больше не ядовитый для Зимней Королевы, она вскинула голову к серому небу и приоткрыла рот. Морозные вихри с пронзительным звуком сорвались с ее губ, сосульки образовались на металлических перекрытиях моста.

На берегу реки стояла Эйслинн, кутаясь в длинное пальто. Она уже изменилась и, с каждым разом, что ее видела Дония, все больше и больше была похожа на ту, кем она сейчас и была.

Летняя Королева в приветствии подняла руку.
- Кинан пришел бы сюда, если бы мог… Он беспокоился о тебе, о том, как ты себя чувствуешь из-за всего этого. – Она указала на лед.
- Со мной все в порядке. – Дония скользнула по замерзшей воде с таким изяществом, какого у нее никогда не было, пока она была просто Зимней девушкой. – Все это кажется знакомым, но в то же время все по-новому.

Она не добавила, что была все так же одинока: это было не то, чем она могла поделиться с королевой Кинана.
Они тихо стояли, снежные хлопья таяли, приземляясь на щеки Эйслинн. Она натянула отороченный мехом капюшон на голову, скрывая свои новые с золотыми прядями волосы.

- Знаешь, он не так уж плох.
- Да, знаю. – Дония протянула руку, и поймала снежинки – белые звезды на ее ладони. – Но я не могла сказать тебе этого, верно?
Эйслинн поежилась.
- Мы учимся действовать вместе. Большую часть времени. – Она потерла руки, ощутив, что ее сковывает холод. – Извини. Я все еще могу выходить на улицу, но думаю, что не могу слишком долго находиться сразу и рядом с тобой, и рядом со всем этим льдом.
- Что, ж увидимся в другой раз. – Дония повернулась, собираясь в обратный путь.

Но в этот момент Эйслинн сказала то, что Дония никак не могла ожидать от Летней Королевы или вообще от кого бы то ни было:
- Ты ведь знаешь, он любит тебя.

Дония молча уставилась на нее, на фейри, которая разделила трон с Кинаном.
- Я не знаю… - Дония остановила себя, пытаясь подавить внутреннее смущение. Может, он и любил, но если так, то почему же ничего не ответил тогда, когда она призналась, что все еще любит его? Это был разговор, который она была не готова вести с Эйслинн.

Дония не вполне понимала, насколько Кинан изменился, когда Эйслинн освободила его, насколько они были связаны, насколько хорошо она его знала. Большую часть времени она просто не хотела ничего знать обо этом.

Теперь этот Двор не имел к ней никакого отношения.
У нее было достаточно проблем со своим собственным двором. Они не очень-то любили поболтать, но все еще роптали – по поводу ее бывшей смертности, по поводу ее настойчивого желания изменить прежний порядок и сократить до минимума их отношения с темными фейри.

С этой проблемой я еще не готова столкнуться. Король Темного Двора уже пытался надавить на нее, проверяя границы владений, искушая ее фейри. Ириал слишком долго имел дело с Бейрой, чтобы так просто отступить.

Дония тряхнула головой. Снег падал вокруг нее, и она ощущала почти электрические разряды, когда снежинки касались ее кожи. Думай о хорошем. Будет еще достаточно времени разобраться с Ириалом, с Кинаном и ее фейри.

Эта ночь принадлежала только ей.
Так же тихо, как падал вокруг нее снег, Дония повернулась обратно к морозной ночи и заскользила по реке, высыпая из ладони снежинки на искрящийся лед.

...

Euphony: 30.07.09 20:08

Мы все-таки чуток не успеваем, так что как только barsa сделает перевод, она его сюда выложит, чтобы не томить, а я потом приеду и отредактирую этот кусочек.
До свидания, девочки! Увидимся через нелельку!

...

Ларисик: 30.07.09 20:13

Euphony, хорошего отдыха!

...

Annastasi: 30.07.09 20:16

Спасибо за главы! Буду ждать 2 часть эпилога.
Очень жалко Донию и Кинана, их любовь все время встречает преграды.
Сэт, хотя бы, может быть с Эйслинн.

...

barsa: 30.07.09 20:36

Ай-ай-ай! Я же отослала оставшийся кусочек в восемь часов, только в личку не написала - просто не успевала, потому что надо мной люди стояли, надо было выходить и офиса. Неужели перевод у Иришки, а она в имейл не глянула? Или письмо не отправилось? Пошла проверять.

...

Amfitri: 30.07.09 21:20

Класс!!!! Спасибо!!!!!!!

...

barsa: 30.07.09 22:10

Девочки, кто переводил или просто внимательно читал роман: на кого собирались учиться Сет и Эйслинн, и в колледже какого университета?

Привожу само предложение, где это инфа упоминается: I like the philo program at State best. They have a good poli-sci program for you too.

Это Сет говорит Эйслинн, он хочет учиться на философском? А она? Что за Университет - штата или просто государственный? Были ли об этом упоминания в тексте у Euphony, других переводчиц?

Заранее спасибо!

...

Annastasi: 30.07.09 22:41

Глава 2 "Сет был воплощением спокойствия.
Когда его родители уехали с какой-то миссией, они оставили ему все свои сбережения. Но он не растратил деньги. Он купил несколько вагонов и превратил их в своего рода трейлер. Он говорил о колледже, о школе искусств, но явно не горел желанием там учиться."
Это единственное упоминание, что я нашла.

...

Moonlight: 30.07.09 23:11

Ух ты, сразу столько много всего! Девочки, спасибо огромное.

...

woldemort: 31.07.09 08:33

Спасибо!

...