nastya serova:
» Глава 22
Время за полночь. На глазах слезы – никак не дается практическое задание по современному законодательству. В такие моменты Маша в сердцах проклинает тот день, когда отправилась на учебу, отчетливо осознавая, что могла сейчас устроить променад по магазинам или совершать небольшой кулинарный подвиг, а не корпеть над, никак не дающимися пониманию, предметами. Безжалостная правда – со временем все тяжелее учиться и идти против собственной лени, бороться с обстоятельствами и парадигмами мышления. Учиться действительно никогда не поздно, но всегда непросто.
Сидней оказался абсолютно Машиным городом. Без всяких "но", "если" и других поговорок. Вообще, страна, чей устрой построен на иммигрантах в принципе не может враждебно относиться к приезжим. Никаких предрассудков и ограничений, жестких правил и норм: хочешь – ходи в пальто и шлепках одновременно, хочешь – в обеденный перерыв беги на пляж, хочешь – заговори с прохожим о погоде в ожидании зеленого сигнала светофора. Почти никто не покрутит пальцем у виска и не обзовет блаженной.
Да есть отличия, но для девушки они приятные: вместо настырных голубей – веселые какаду, вместо зимы – лето, вместо хамства – улыбки и тактичные извинения, вместо разговоров о проблемах и болезнях – жизнерадостное щебетание, вместо жестких наставлений на путь истинный – свобода мечтать и пробовать. С другой стороны, Сидней жесток и дорог, но заполненная до верхов банковская карточка не стесняет ни в тратах, ни в развлечениях. Маше нравится бродить по окрестностям, ходить в новые кафе и пробовать разные кухни мира, брать машину и ездить к океану или в национальные парки, создавать уют в своем съемном жилье. Здесь нет всевидящего ока, нет ни одного мало-мальски знакомого лица, нет русской речи и совковых правил, а фамилия – все равно, что Иванова, – не несет никакого двойного дна для собеседника. Свобода, уравновешенная действительно тяжелыми учебными буднями.
Учеба в Университете Технологии Сиднея тяжела. Вначале казалось, что четыре предмета в семестр это несложно, учитывая возможность выбора преподавателей и расписания посещений. На практике вышло просто неподъемно: прочитать книгу, а не маленькую брошюру до лекции, выслушать три часа преподавания, не постесняться задать вопросы, сделать домашнее задание, выполнить индивидуальную работу. Маша часто засиживается допоздна в университете или дома. Проблема языкового барьера все еще актуальна, а кроме того, все базируется на самодисциплине. Не хочешь – не делай, преподавателям абсолютно все равно, никто не будет проверять выполненные задания и ставить двойки. Запустив однажды, есть шанс не наверстать курс, не набрать проходной бал и пойти на второй круг. Сложно и нередко, как сегодня, хочется психануть, все бросить и вернуться домой, сказав: "Люди вы правы были, я загибаюсь!". Проблема в том, что дом все больше ассоциируется не с мужем, а с фундаментом.
Зачем все это? Показать Давыдову, что она самостоятельна? Поиграть по его правилам? Заставить скучать, любить и ценить? Только от части. Реализоваться и не заглядывать кому-то в рот.
***
Когда открылись глаза на то, что у них с супругом плохо получается брак Маша и не вспомнит сейчас. Ну то есть как, для многих то, что у них есть с Костей вполне нормальный брак, даже, можно сказать, образцово-показательный. Только их супружеская жизнь совсем не такая, какую рисовала себе Маша. На бумаге все выходило красиво: совместное то да се, поездки, гости. Муж неизменно галантен, до сих пор красиво ухаживает, говорит правильные вещи, делает прекрасные сюрпризы. Все всегда с лишним козырем в рукаве, что не может не восхищать даже искушенную натуру. Но все таки, со временем проступает ощущение, что мужчина отрабатывает методичку. Как правильно, но не так, как хочется. Нет порыва чувств. Все стабильно и под контролем. Маша знает, что супруг ей не изменяет, хотя безусловно мог бы – отчаянные могли флиртовать с ним в открытую даже в одном помещении с законной супругой: фривольные жесты, прозрачные намеки, обещающие улыбки. Стержень Давыдова в его работе, а не в поиске развлечений. Но и не в семье. Все вокруг работы крутится и все остальное подстраивается под нее.
Маша тоже подстраивалась, потому что любила и хотела быть рядом. Но только уехав, она с ужасом стала задумываться, что она любит больше: сытую беззаботную жизнь или своего супруга? И какого супруга: успешного, все и вся решающего, харизматичного или просто Костю, который так редко показывается за витриной суперспособностей. И знает ли она его истинного?
Она закономерно поставила его в центр всего, как многие жены, неосознанно забив на себя и свое развитие, хотя никто об этом не просил. В этом мире не нужно переживать за желудок супруга, за постиранные и поглаженные рубашки и чистоту в доме, но нужно уметь поддерживать к себе интерес. А весь интерес в интриге, а не в собачьей покорности. Маша совсем недавно поняла, что супругу с ней, скажем так, скучновато. А почему должно быть наоборот? Её жизнь однообразна при всех открывающихся возможностях. За прошедший год она то и делала, что: скучала, путешествовала, посещала кружки по интересам. Инфантильно и бесцельно. Маша стала терять себя и находить все реже. Избавление от карьеры и рабочих будней постепенно отобрало её боевой стержень, сделало ранимой и нерешительной. Бороться то не с чем, где практиковать все эти, закаляющие характер, качества? Вступать в искусственные интриги, придумывать проблемы там, где их нет? Клиника.
Маша выиграла в лотерею, но личный вектор движения превратился в точку. Будто начала карьеру с секретарши, а в один день села в кресло генерального директора, не пройдя закономерного продвижения от должности к должности и постепенного увеличение оклада. Не закалилась, поэтому, если вчера не хватало тысячи для счастья, сегодня – до фига тысяч, но не хватает немного счастья.
***
Кирилл тоже отговаривал Машу от этой поездки. Откровенно говоря, он считал, что в семье Давыдовых назревает кризис, который искусственным образом перешел в невесть что. Маша справедливо вспылила: какое его дело?
- Муж твой попросил поговорить с тобой. У него сил не хватает тебя переубедить, - посетовал Радовский, устраиваясь поудобнее в кресле.
- Зачем?
- Ну, он считает, что есть проще способы самореализации и ближе ездить, нет?
- Угу. Но я и себя знаю, мне эти еженедельные поездки разбередят всю душу. Лучше уехать подальше и не дразнить себя даже слабой возможностью увидеться. Учитывая географию контактов Кости, Австралия понятна. Закрываем тему?
- Ох, ничего ты не понимаешь в устройстве этого мира, - невесело рассмеялся собеседник.
- Да, меня уже одна дама просвещала про возможности женщины, - припомнила Маша.
- Локтева? Больше слушай её. Десять миллионов долларов долга на ней висит. У неё кризис жанра: любовника устранили с хлебной должности. Ткани надо по европейским ценам закупать и кредиты надо выплачивать, вот она и ищет себе спонсоров и друзей. Зуб даю, что хотела капиталы Кости через тебя, как подругу получить. Ну там вручить партнерство в обмен на деньги, вращаться в узком круге умных предпринимателей, а не бесталанных чиновников. Кризис заставил всех пересчитать заначки и искать варианты. Но мы отошли от темы, - устало продолжил Кирилл. - Когда я говорил про устройства мира, я имел в виду, что здесь спутнице нужно быть незациклинной нимфой, вечным праздником. Ты уж, прости Господи, тяжелая девушка.
- Чего?
- Ну! Много вопросов, много мыслей и самокопания. Богатому мужчине нужна иллюзия легкости бытия после тяжелого дня. Улыбки, там, смех и глупости всякие. Посмотри вокруг! Радость, веселье, легкое опьянение, молодость, минимум тревог, - пытался растолковать Кирилл на разный лад очевидную истину.
- Что же ты тогда женат не на такой?!
- У меня любовь, тут не выбирают, - пожав плечами признался Кирилл.
- А у нас что?
- У вас что-то есть, но оно не вызрело.
- Ошибка?!
- Нет-нет, ни в коем случае. У вас хороший и полезный опыт. Может твое решение и будет верным, - надолго задумался собеседник.
- А я знаю в чем дело, - уверенно сообщила девушка. - Давыдову неинтересно со мной.
- Ты ошибаешься, - уверенно заявил Кирилл.
- Не ошибаюсь! Я просто красивая девочка в красивой одежке. Милая такая, но не более. Он меня не слушает с таким же вниманием, как своих аналитиков, не ценит. Просто не за что. Я вижу по глазам, когда он считает вопрос решенным и думает о своем. Только если я чего то добьюсь самостоятельно, он возможно посмотрит на меня, как на равного партнера. Плюс публичность, не забывай, она требовательна. Я все время оглядываюсь по сторонам.
- Я же говорю ты сложная, развлекалась бы, порхала и улыбалась. Кому что доказывать? Кому это нужно? Не боишься, что он пойдет искать ту, что попроще?
- Боюсь. Но это нужно мне больше, чем эти страхи. Ведь дальше то что? Я буду выкинута на обочину, списана лет через семь и забыта.
- Ты не будешь бедна.
- Не буду, но что я буду делать в сороковник? Цветы разводить? На лошадях ездить в лондонах? Скорбеть об утраченной молодости и возможностях? Я хочу уважать себя и свой выбор, в первую очередь. Хочу гордиться собой, говорить с вами всеми на равных.
- Ты и есть на равных! - возразил мужчина.
- О, нет-нет! - рассмеялась Маша. - Я пришла ни с чем, пользуюсь всем. Кольцо за десять тысяч пришло ко мне само, я палец о палец не ударила для его получения. В чем его смысл тогда? Демонстрировать на себе достижения супруга? Красивый манекен?
- Несет тебя, женщина, - посетовал он.
- Скажи, как я всерьез могу катать истерики, выставлять претензии и, вообще, по-женски пилить, когда ты на полном пансионе у супруга. Какое истинное мнение, искренность? О чем это все?
- Ты сильно ошибаешься, смею тебя уверить. Ты Костю не знаешь совсем, - с грустью парировал Кирилл. - Если в браке не говорить честно, то о чем он, вообще?
- Я уже ничего не знаю, - расплакалась девушка, - но я так больше просто не могу. Вот честно, лучше бы что-то случилось, чем просто ровно и никак.
- Ну послушай, не раскисай, а? - попытался утешить Кирилл, протягивая салфетки. - Все не так легко, как кажется, но это несмертельно. Есть семейные психологи, очень дорогие и сферхконфиденциальные. Костя пойдет на это, зуб даю.
- Я не верю в это все. Психолог, что? Убедит меня в том, что я что-то делаю, а не существую, как овощ? Придаст мне беспочвенную уверенность в себе? - Кирилл молчал. - Короче, я все равно поеду. Так ему и передай!
...