Старинные книги, репринты

* * *

Наступилъ вечеръ. На зеркальной поверхности озера легли первыя голубоватыя тѣни, между тѣмъ какъ на горахъ еще лежалъ золотистый свѣтъ заходящаго солнца, въ лучахъ котораго ярко сверкали бѣлыя стѣны маленькой горной церкви. Вотъ раздался вечерній звонъ и понесся во всѣ стороны, мягкій и торжественный, словно возвѣщая всюду лишь миръ и благословеніе. Къ счастью жители Зеефельда не имѣли никакого представленія о томъ, что происходило тамъ, наверху, и о предстоявшемъ оскверненіи священнаго мѣста. Вернувшись съ работъ и услышавъ вечерній колоколъ, они набожно прочли молитву и усѣлись за ужинъ. Дома у нихъ было все необходимое подъ рукой, и до пастората и его окрестностей имъ не было никакого дѣла.
Зебальдъ снова находился на своемъ наблюдательномъ посту. Онъ страшно усталъ отъ безпрерывныхъ наблюденій, но сознаніе своего долга и лежавшей на немъ тяжелой отвѣтственности заставило его превозмочь утомленіе. Галлеръ принесъ отвѣтную телеграмму съ энергичными указаніями. Гофмаршалъ очень серьезно отнесся къ сообщеннымъ свѣдѣніямъ и телеграфировалъ, что пріѣдетъ немедленно самъ для личнаго руководства всѣмъ дѣломъ; его пріѣзда можно было ожидать съ минуты на минуту. Обоимъ сыщикамъ было приказано ничего не предпринимать, не выпуская ни на минуту изъ вида „наблюдаемаго предмета“. Конечно вслѣдъ за его превосходительствомъ должно было прибыть и подкрѣпленіе; хотя въ депешѣ, составленной въ крайне осторожныхъ выраженіяхъ, объ этомъ упомянуто не было, но это подразумѣвалось само собой.
Тѣмъ временемъ Зебальдъ со всевозможными предосторожностями сдѣлалъ необходимыя распоряженія. Наблюдательный постъ близъ часовни былъ порученъ Галлеру; начальникъ самъ отыскалъ для него удобное мѣстечко, съ котораго онъ могъ незамѣтно за всѣмъ слѣдить. При этомъ Зебальдъ еще разъ рекомендовалъ величайшую осторожность, чтобы заговорщики, не подозрѣвая опасности, сами пошли въ ловушку.
Между тѣмъ фонъ Бэловъ былъ наконецъ порадованъ прибытіемъ своего сундука. Оказалось, что кучеръ предпочелъ починить сперва экипажъ на ближайшемъ постояломъ дворѣ, на что потребовалось нѣсколько часовъ; такимъ образомъ онъ съ экипажемъ и сундукомъ лишь подъ вечеръ добрался до Зеефельда, къ великому удовольствію владѣльца маіората, до сихъ поръ испытывавшему изъ-за разорваннаго сюртука всѣ неудобства добровольнаго домашняго ареста. Онъ стремглавъ бросился распаковывать вещи и переодѣваться въ новенькій костюмъ, что не помѣшало ему съ особенной заботливостью отнестись къ своему туалету. На церковныхъ часахъ пробило семь, когда онъ вышелъ изъ гостиницы, чтобы наконецъ отправиться въ пасторатъ съ давно намѣченнымъ визитомъ.
— Какъ онъ аккуратенъ! — сказалъ Зебальдъ, видѣвшій, какъ баронъ вошелъ въ домъ пастора. — И дѣйствительно одѣлъ съ иголочки новый костюмъ для присутствія на такомъ ужасномъ совѣщаніи. Цинизмъ теперешняго поколѣнія рѣшительно переходитъ всякія границы!
Съ нетерпѣніемъ слѣдя за часовой стрѣлкой, сыщикъ ломалъ себѣ голову, стараясь припомнить, гдѣ онъ раньше слышалъ голосъ предводителя заговорщиковъ. Этоть красивый, звучный голосъ былъ ему безусловно знакомъ, но онъ тщетно пытался воскресить въ памяти всѣ уголовные процессы, возникавшіе въ герцогствѣ, — въ этихъ воспоминаніяхъ не нашлось для него никакихъ объясненій.
Черезъ четверть часа на дорогѣ показался почтовый экипажъ, приближавшійся крупной рысью. Кучеру была вѣроятно обѣщана большая награда, такъ какъ онъ гналъ во всю прыть, и лошади были всѣ въ мылѣ, когда онъ осадилъ ихъ предъ гостиницей. Узнавъ въ пассажирѣ гофмаршала, Зебальдъ сталъ готовитъся къ самой почтительной встрѣчѣ, но ему незамѣтно дали понять, чтобы онъ воздержался отъ внѣшнихъ знаковъ особеннаго уваженія. Быстро выйдя изъ экипажа, гофмаршалъ удалился съ нимъ въ садъ и вполголоса поспѣшно спросилъ:
— Ну, какъ идетъ дѣло?
— Лучшаго желать нельзя, ваше превосходительство, — отвѣтилъ Зебальдъ съ самодовольствомъ человѣка, исполнившаго трудную задачу. — Всѣ нити у меня въ рукахъ, и, какія бы мѣры ни были приняты, мы во всякомъ случаѣ останемся хозяевами положенія.
— Очень радъ! — сказалъ видимо успокоенный гофмаршалъ. — Изъ вашей телеграммы я узналъ главное, а теперь мнѣ нужны подробности. Итакъ, онъ дѣйствительно здѣсь?
— Онъ? Разумѣется! Они всѣ здѣсь и считаютъ себя въ безопасности, а сами уже почти въ ловушкѣ.
Его превосходительство нахмурилъ лобъ и сдѣлалъ значительное лицо.
— Зебальдъ, вы, кажется, забываете, о комъ говорите! Выбирайте болѣе почтительныя выраженія.
Зебальдъ очень удивился. Ему показалось крайне страннымъ требовать почтенія къ заговорщикамъ, да еще со стороны гофмаршала, но онъ ничего не возразилъ на это, а только освѣдомился, скоро ли прибудетъ необходимая помощь.
— Помощь? Зачѣмъ? Для чего?
— Чтобы вѣрнѣй захватить всю шайку. Преступниковъ трое, затѣмъ двѣ женщины, да и пасторъ пожалуй окажетъ сопротивленіе. Мы вдвоемъ съ Галлеромъ врядъ ли справимся съ ними.
Гофмаршалъ взглянулъ на него, какъ на помѣшаннаго.
— Захватить шайку? Да о чемъ вы, собственно, говорите?
— О государственныхъ преступникахъ, которыхъ я открылъ.
— Здѣсь, въ Зеефельдѣ?
— Конечно! Ваше превосходительство сами дали мнѣ неооходимыя указанія; вѣдь меня только для этого и командировали сюда.
На лицѣ гофмаршала выразилось величайшее изумленіе вмѣстѣ съ живѣйшимъ негодованіемъ.
— Кажется, здѣсъ произошла непоправимая ошибка! Объ этомъ-то и упоминалось въ вашей депешѣ? Вы очевидно пошли по ложному слѣду, сосредоточивъ все свое вниманіе на какомъ-то пустякѣ, тогда какъ я довѣрилъ вамъ дѣло первостепенной важности.
— Но это — вовсе не пустякъ, — защищался Зебальдъ съ сознаніемъ собственной правоты. — Вѣдь это — динамитный заговоръ!
— Что? — съ ужасомъ вскакивая съ мѣста, воскликнулъ гофмаршалъ. — Динамитъ?
— Въ герцогскомъ дворцѣ хотятъ произвести взрывъ, вся княжеская фамилія взлетитъ на воздухъ; родственному королевскому дому также повидимому угрожаетъ опасность; объ этомъ тоже былъ разговоръ.
Его превосходительство поблѣднѣлъ, какъ смерть, и принужденъ былъ опуститься на стулъ.
— Зебальдъ, это — ужасное открытіе! Есть у васъ доказательства?
— Самыя неопровержимыя. Я собственными ушами слышалъ, какъ преступники говорили о своихъ кровожадныхъ планахъ.
— Тогда вы поступили вполнѣ правильно, оставляя все прочее въ сторонѣ, когда, дѣло идетъ о жизни княжеской семьи. Но гдѣ же преступники?
— Тамъ, наверху, — объяснилъ Зебальдъ, указывая на вершину холма.
Гофмаршалъ вскочилъ со стула; казалось, ему сразу все стало ясно.
— Какъ? Въ церкви?
— Да, въ церкви. Но не безпокойтесь, ваше превосходительство — за ними слѣдятъ. Галлеръ сторожитъ, чтобы ихъ никто не потревожилъ, пока...
— Боже мой, да этому-то и надо было помѣшать! — въ отчаяніи воскликнулъ Гофмаршалъ. — Да въ своемъ ли вы умѣ что поставили еще охрану?
— Но вѣдь ихъ слѣдовало сначала заманить въ ловушку! Въ церкви только одинъ единственный выходъ; если его своевременно запереть, то они будутъ пойманы, такъ какъ окна расположены высоко и черезъ нихъ нельзя вылѣзть. Крестьяне конечно окажутъ намъ необходимую помощь, — я подниму на ноги всю деревню...
— Да замолчите же! Вы съума меня сведете своими глупостями! — съ бѣшенствомъ перебилъ его гофмаршалъ. — Надо немедленно спѣшить туда! Я заявлю протестъ именемъ герцога; его свѣтлость далъ мнѣ неограниченныя полномочія.
Онъ бросился вонъ изъ сада, мимо изумленнаго хозяина, собиравшагося почтительно привѣтствовать посѣтителя, прибывшаго съ экстренными почтовыми. Слѣдомъ за нимъ поспѣшилъ Зебальдъ, совершенно растерявшійся, такъ какъ поступки гофмаршала были ему непонятны. Какое значеніе могъ имѣть протестъ, заявленный именемъ герцога, для людей, ковавшихъ смертоносные планы противъ цѣлой герцогской семьи?
У подножія холма они натолкнулись на барона фонъ Бэлова, бродившаго тамъ въ отвратительномъ настроеніи духа. Въ пасторатѣ онъ никого не засталъ, но узналъ, что дамы еще не уѣзжали, и теперь разыскивалъ ихъ, дѣлая видъ, что просто гуляетъ. При видѣ гофмаршала онъ въ изумленіи остановился.
— Ваше превосходительство, вы здѣсь?
— Баронъ фонъ Бэловъ, какимъ образомъ попали вы въ Зеефельдъ?
Зебальдъ остолбенѣлъ, начиная соображать, что происходило что-то неладное. Неужели онъ ошибся въ этомъ молодомъ человѣкѣ?
— Я путешествую, — пояснилъ владѣлецъ маіората. — Но куда вы такъ спѣшите, ваше превосходительство?
— Я... я не хочу пропустить солнечный закатъ, — отвѣтилъ гофмаршалъ, начиная такъ быстро взбираться на холмъ, какъ только позволяли ему силы.
— О, тогда я пойду съ вами! — воскликнулъ фонъ Бэловъ, радуясь, что нашелъ, съ кѣмъ поболтать. — Солнечный закатъ такъ поэтиченъ! Положимъ, мнѣ отъ поэзіи пришлось плохо. Представьте себѣ, ваше превосходительство, мой экипажъ, — и онъ принялся въ третій разъ разсказывать ту же самую исторію и говорилъ до тѣхъ поръ, пока они не взобрались на вершину холма.
Не слушая его, гофмаршалъ поднимался такъ быстро, что принужденъ былъ остановиться перевести дыханіе. Въ эту минуту изъ кустовъ вынырнулъ Галлеръ съ всеподданнѣйшимъ докладомъ.
— Они всѣ тамъ, внутри, ваше превосходительство, и притащили съ собой въ церковь ящикъ, по всей вѣроятности съ динамитомъ. Недостаетъ лишь третьяго заговорщика, того, который такъ глупо притворялся и все кричалъ про свой сундукъ...
Онъ неожиданно умолкъ, увидѣвъ, что человѣкъ, о которомъ онъ говорилъ, стоялъ позади гофмаршала. Эта близость мнимаго преступника такъ смутила честнаго Галлера, что онъ сдѣлалъ движеніе, собираясь схватить его за шиворотъ, но замѣтившій это гофмаршалъ остановилъ его, гнѣвно произнеся:
— Что съ вами? Ужъ не принимаете ли вы барона фонъ Бэлова, владѣльца Валътерсбергскаго маіората, тоже за заговорщика?
— Кто? я — заговорщикъ? Боже мой, этого со мной никогда не случалось! Меня никто никогда не принималъ за заговорщика! — воскликнулъ Куно фонъ Бэловъ, и его лицо вполнѣ подтвердило его искренность.
Галлеръ въ смущеніи отступилъ, съ разинутымъ ртомъ поглядывая то на владѣльца маіората, то на своего начальника, уяснившаго себѣ теперь свою роковую ошибку.
Однако гофмаршалъ, не теряя времени, быстро взбѣжалъ по каменнымъ ступенямъ и отворилъ дверь часовни. Фонъ Бэловъ, наконецъ замѣтившій, что вокругъ него происходитъ что-то необыкновенное, съ любопытствомъ послѣдовалъ за нимъ; позади всѣхъ вошли Зебальдъ со своимъ помощникомъ.
Заходящее солнце заливало маленькую церковь послѣдними, красноватыми лучами, мягко освѣщая благородное лицо стараго священника, въ полномъ облаченіи стоявшаго предъ алтаремъ, и юную чету, только что поднявшуюся съ колѣнъ. Возлѣ высокаго мужчины съ бѣлокурыми волосами и бородой и со строгими чертами лица стояла невѣста, въ простомъ бѣломъ платьѣ, въ пышномъ подвѣнечномъ вуалѣ, съ миртовымъ вѣнкомъ на темныхъ волосахъ. Она опустила головку на плечо мужа, съ любовью прижавшаго ее къ себѣ.
— Поздно! Совершилось! — прошепталъ гофмаршалъ, съ перваго взгляда убѣдившійся, что церемонія уже окончена.
Возлѣ алтаря стояли мужчина съ военной выправкой и пожилая дама, заливавшаяся слезами; очевидно они присутствовали въ качествѣ свидѣтелей.
Оглянувшись при звукѣ отворившейся двери, пасторъ и оба свидѣтеля увидѣли группу совершенно растерявшихся людей. Спокойнѣе всѣхъ былъ фонъ Бэловъ, не уяснившій еще всего, что случилось. Онъ понялъ одно — что Валеска Блюмъ, его обожаемая Валеска, на которой онъ намѣревался жениться, „чего бы это ни стоило“, стала женой другого, и что этотъ другой былъ... его новый помощникъ управляющаго.
Зебальдъ былъ въ смертельномъ страхѣ, только теперь сообразивъ свою огромную ошибку; въ настоящую минуту онъ узналъ, гдѣ раньше слышалъ голосъ главнаго заговорщика; подъ вліяніемъ ужаса у него невольно вырвалось вполголоса:
— Принцъ Леопольдъ!
Новобрачные также оглянулись на шумъ. Увидѣвъ вошедшихъ, принцъ нахмурился, но тотчасъ овладѣлъ собой, гордо выпрямился и, взявъ молодую жену подъ руку, направился съ нею прямо къ гофмаршалу.
— Ваше превосходительство пріѣхали поздравить насъ со вступленіемъ въ бракъ? — съ ледяной вѣжливостью спросилъ онъ. — Вы явились какъ разъ во-время.
— Ваша свѣтлость! — растерянно началъ тотъ, — я пріѣхалъ по порученію вашего августѣйшаго брата и не премину сообщить ему...
— Объ этомъ не безпокойтесь — я уже самъ сдѣлалъ это, — перебилъ его Леопольдъ. — Письмо уже готово и должно было черезъ часъ быть отправлено; но такъ какъ вы, ваше превосходительство, находитесь здѣсь, то позволяю себѣ просить васъ передать его лично моему брату.
Видя, что всякое вмѣшательство было уже излишне, гофмаршалъ молча поклонился принцу, умышленно обходя стоявшую съ нимъ рядомъ молодую женщину.
— Такъ какъ я намѣренъ сейчасъ ѣхать съ моей женой, — съ удареніемъ сказалъ принцъ, — то разрѣшаю вамъ, господинъ гофмаршалъ, теперь же откланяться.
Гофмаршалъ съ минуту колебался, но глаза молодого принца загорѣлись такимъ гнѣвомъ, что старый придворный нашелъ возможнымъ удостоить Валеску поклономъ, на который она отвѣтила едва замѣтнымъ наклоненіемъ головы.
Въ сопровожденiи пастора и обоихъ свидѣтелей новобрачные удалились изъ церкви; при этомъ старушка не могла удержаться отъ сострадательнаго взгляда на своего недавняго любимца, стоявшаго въ какомъ-то оцѣпенѣніи; конечно онъ долженъ былъ уступить мѣсто принцу, но ей все-таки было безконечно жаль его.
Однако Куно фонъ Бэловъ не столько чувствовалъ горечь отъ сознанія, что его любовь окончательно отвергнута, сколько былъ пораженъ и испуганъ такой развязкой дѣла. Наконецъ онъ рѣшился обратиться за разъясненіемъ къ гофмаршалу.
— Ваше превосходительство, — запинаясь произнесъ онъ, — неужели это — правда? Неужели это — принцъ Леопольдъ?
— Разумѣется, онъ! Развѣ вы не знаете его? Впрочемъ онъ стоитъ въ заграничномъ гарнизонѣ, вы же рѣдко бываете при дворѣ.
— А теперь я никогда уже не покажусь туда! Я не смѣю показаться туда! — съ отчаяніемъ воскликнулъ злополучный владѣлецъ маіората. — И кто могъ это предполагать?
Гофмаршалъ невольно прислушался.
— Но что же случилось? Развѣ вы оскорбили принца?
— Я предложилъ ему мѣсто помощника управляющаго, триста гульденовъ жалованья и полное содержаніе…
— Баронъ фонъ Бэловъ... да что вы говорите!..
— И награду къ Рождеству! — закончилъ бѣдный Куно, чувствуя себя совершенно уничтоженнымъ. — Да еще хотѣлъ дать ему нести мой пледъ... только онъ не понесъ.
Гофмаршалъ серьезно подумалъ, что при паденіи вмѣстѣ съ экипажемъ въ головѣ владѣльца маiората что-то повредилось. Покачавъ головой, онъ собрался уйти, но баронъ фонъ Бэловъ и тутъ не отсталъ отъ него: ему необходимъ былъ собесѣдникъ, съ которымъ онъ могъ бы говорить о неслыханныхъ событіяхъ, и онъ до тѣхъ поръ не успокоился, пока не разсказалъ всей исторіи своей встрѣчи съ принцемъ.
Оставшись одни, Зебальдъ и его помощникъ обмѣнялись печальными взглядами. Вдругъ Галлеръ замѣтилъ на одной изъ церковныхъ скамей тотъ самый ящикъ, содержанiе котораго показалось ему такимъ подозрительнымъ; теперь онъ не могъ отказаться отъ удовольствія освидѣтельствовать его. Ящикъ оказался пустымъ, но нѣсколько оставшихся въ немъ миртовыхъ листочковъ указывали на его назначеніе: въ немъ хранились венокъ и подвѣнечный вуаль, которые невѣста надѣла уже в церкви.
— Тутъ не было никакого динамита, — уныло сказалъ онъ, указывая своему начальнику на миртовые листочки. — А я такъ тогда обрадовался, что можно схватить за шиворотъ всю шайку! Слава Богу, что до этого не дошло, а то мы засадили бы въ тюрьму его свѣтлость, самого принца Леопольда!
Пред домомъ пастора стоялъ экипажъ, въ которомъ новобрачные должны были ѣхать на желѣзнодорожную станцiю. Валеска удалилась съ теткой, чтобы перемѣнить свадебный нарядъ на дорожный костюмъ, и въ кабинетѣ пастора остались принцъ Леопольдъ, бывшій адъютантъ принца, полковникъ фонъ Варнштедтъ, и хозяинъ дома.
— Отъ всего сердца благодарю васъ! — сказалъ принцъ, пожимая руку своему старому учителю. — Я высоко цѣню то, что вы делали для меня и моей дорогой Валески. Всю отвѣтственность я принимаю на себя и непремѣнно заступлюсь за васъ, если бы васъ вздумали потребовать къ отвѣту.
Старикъ добродушно махнулъ рукой.
— Что можно сдѣлать со мной въ этой глухой деревушкѣ? Вѣроятно все дѣло кончится однимъ выговоромъ, но я охотно перенесу его ради васъ, ваша свѣтлость. Конечно мнѣ не легко было рѣшиться оказать вамъ содѣйствіе въ этомъ серьезномъ шагѣ; дай Богъ, чтобы онъ принесъ счастье вамъ и вашей супругѣ!
— Это такъ и будетъ, — серьезно произнесъ принцъ Леопольд. — Я не нарушилъ никакого долга; я только пренебрегъ традиціями. Я — самый младшій изъ принцевъ нашего дома и никогда не имѣлъ въ виду вступить на престолъ; для меня не имѣютъ значенія тѣ соображенія, которымъ долженъ подчиниться наслѣдникъ престола. Конечно братъ будетъ нѣкоторое время сердиться на меня, а затѣмъ примирится съ совершившимся фактомъ, — я его хорошо знаю! Въ концѣ концовъ онъ согласится, что у меня достало рѣшимости быть счастливымъ и оказалось достаточно энергіи, чтобы завоевать свое счастье. Прощайте, Варнштедтъ! — продолжалъ принцъ, протягивая руку полковнику. — Какъ вамъ извѣстно, я оставляю военную службу; я прошу у герцога отставки и буду жить съ Валеской въ своихъ имѣнияхъ; но, гдѣ и при какихъ обстоятельствахъ нам не пришлось бы встрѣтиться, мы всегда останемся старыми друзьями.
Въ эту минуту, въ сопровожденіи тетки, вошла Валеску въ дорожномъ костюмѣ.
Ласково кивнувъ старушкѣ, принцъ взялъ жену подъ руку и сказалъ:
— Черезъ шесть недѣль мы вернемся изъ путешествия; до свиданія, милая тетя!
Старушка могла только молча поклониться своему августѣйшему племяннику, — радостное волненіе лишило ее языка. Въ самыхъ смѣлыхъ своихъ мечтахъ она воображала себя теткой владѣльца маіората; но услышать, какъ принцъ называетъ ее „милой тетей“, — такому счастью имени не было!
Черезъ нѣсколько минутъ молодые супруги усѣлись въ экипажъ и вскорѣ скрылись изъ вида въ сумеркахъ надвигавшагося лѣтняго вечера.
Въ ту минуту, какъ они проѣзжали мимо гостиницы, въ маленькій садикъ входили Зебальдъ и Галлеръ.
— Вотъ они и уѣхали! — сказалъ первый, глядя имъ вслѣдъ. — Это — просто неслыханное дѣло! Когда его превосходительство господинъ гофмаршалъ явится съ такимъ извѣстіемъ…
— Тогда въ нашей резиденціи дѣйствительно будетъ взрывъ, — вставилъ Галлеръ, — только безъ динамита!

К О Н Е Ц Ъ.

отправлю в библиотеку Вернер "Мираж"

И именно старинным шрифтом