Нюрочек:
12.01.15 16:19
» Пролог
Перевод - lisitza
Редактирование - Marigold, Нюрочек
Оформление - gloomy glory
Заинтересовала разум маска эта,
А сердце после застучало.
У.Б. Йейтс
Лондон, ноябрь 1878
Понимание, что вскоре Арчер прервёт чужую жизнь, врезалось в его душу с каждым сделанным шагом. Негодяй, часы которого сочтены, был, в лучшем случае, лжецом и вором. И пусть всё жалкое состояние ублюдка сейчас покоилось на дне Атлантики, это едва ли возбуждало сочувствие Арчера. Напротив, лишь усиливало его бешенство. При мысли о потерянном красная дымка застилала глаза. Спасение было так близко! Теперь оно невозможно, ибо пираты Гектора Эллиса захватили корабль Арчера, украли то, что могло его исцелить, и спрятали на своём чёртовом обречённом клипере.
Густой как грязь туман низко висел над землей и не спешил рассеиваться, несмотря на резкий ночной ветер. На самом деле туман никогда и не исчезал, он всегда был в Лондоне – как смерть, налоги и монархия. Полы плаща Арчера хлопали по ногам, поднимали наверх вихри желтых испарений, наполняя рот кислым привкусом угля, отбросов и гнили – запахом города.
Арчер завернул за угол, уходя из света фонарей в тень. Над пустынными мощёными улицами разносилось резкое стаккато его шагов. Вдалеке на Темзе предупреждающе выл скорбный туманный горн. Но здесь всё было тихо. Непрерывный шум пролёток и случайные крики ночной стражи, сообщающей время, угасли вдали. Тьма, как всегда, поглотила его, одновременно успокаивая и напоминая, кем он стал.
Район вокруг него выглядел старым, но приличным. Как и везде, где обитали любимцы фортуны, улицы были пусты и безлюдны. Все давно уютно устроились в мягких постелях.
Дом Эллиса располагался поблизости. Арчер достаточно долго бродил по улицам Лондона, чтобы без колебаний передвигаться по его своенравной сети изогнутых улиц и бесконечных переулков. Предвкушение скользнуло по языку холодным металлом. Прервать жизнь, увидеть сияние души, покидающей своё пристанище, – Арчер ждал этого момента, страстно его желал.
Ужас подобной жажды потряс его до глубины души и заставил споткнуться. «Не навреди». Это кредо каждого врача, его кредо. Было таковым, пока он не лишился собственной жизни. Арчер сделал очищающий вдох и сосредоточился на своём гневе.
Впереди лежал большой сад, чьи красоты предназначались лишь для владельцев ключей. Путь туда преграждала стена выше двух метров. Она могла быть и раза в два ниже. Арчер легко подпрыгнул, перелетел через неё и бесшумно приземлился на мягкую траву.
Он выпрямился, думая лишь о своей цели, когда его остановил звон металла о металл. Странно. Дуэли на шпагах давно вышли из моды. Лондонские денди теперь решают дела с помощью законов и судов. Он скучал по дням своей юности, когда стычки начинались с брошенной перчатки и заканчивались первой кровью. Арчер оглядел тёмный сад и увидел фехтовальщиков, двигавшихся в слабом свете газовых фонарей, что горели по углам площадки в центре.
– Давай! – подначивал светловолосый. – Это лучшее, на что ты способен?
Дрались мальчишки. Арчер скользнул в глубокую тень у стены и принялся наблюдать – его сверхъестественное зрение позволяло видеть всё так, будто он стоял возле самого ристалища. Блондину было не больше восемнадцати лет. Ещё не совсем мужчина, с нескладными конечностями подростка, но довольно высокий и со взрослым тембром голоса. Гоняя второго мальчишку по выложенной плиткой площадке в центре сада, он явно вёл.
– Держи руку выше, – велел он, вновь подступая к младшему товарищу.
Тот был почти так же высок, как и приятель, но более хрупкого сложения. Его ноги, выглядывающие из-под несоразмерного холщового плаща, казались палками. На голове сидела смешная деревенская шляпа, надвинутая так низко, что Арчер различал лишь белый подбородок, пока пара билась a la mazza
((итал.) – на природе, буквально «в кустарнике». Этот тип поединка возник в XVI в. и характеризовался выбором для дуэли уединенных мест и отсутствием обязательных ранее доспехов).
Арчер прислонился к стене. Он в жизни не видел более яркого поединка. Старший был хорош. Очень хорош. Его учил мастер. Но младший станет ещё лучше. Легче и ниже, он оказывался в проигрышном положении, но когда блондин испробовал botta-in-tempo
((итал.) – атака в тот момент, когда противник парирует удар или делает ложный выпад), пока малыш запутался в перевязи, тот отскочил с такой скоростью, что Арчер даже вытянул шею в предвкушении, получая больше удовольствие, чем за последние несколько десятков лет. Противники разошлись и сошлись вновь.
– Мартин, тебе придётся потрудиться получше, – рассмеялся юнец. Его клинок сиял, как лунный свет, в лиловой ночи.
В глазах Мартина горели гордость и решимость.
– Не будь так самоуверен, Пан.
Мартин сделал выпад и нанёс удар. Младший, Пан, ушёл вправо. К удовольствию Арчера, мальчик отважно вспрыгнул на тонкую кованую ограду вокруг площадки, скользнул по железу и приземлился прямо за спиной Мартина. Затем стремительно нанес своему сопернику удар сзади и танцующим шагом отскочил.
– Я бог Пан, – пропел он юношеским, по-девичьи высоким голосом. – И если ты не поостережёшься, я воткну свою флейту прямо в твою чертову задницу, ах...
Глупый мальчишка налетел на самшитовую изгородь, которую проглядел в своем торжестве, и шлёпнулся. Арчер широко улыбнулся.
Над садом разнесся смех Мартина. Парень, бросив свою шпагу и держась за живот, сложился вдвое. Юный Пан пытался встать, придерживая свою нелепую шляпу и ругая чуть слышно английские изгороди.
Мартин пожалел мальчика и помог тому встать.
– Квиты? – Старший ещё раз протянул руку в знак мира.
Пан, немного поворчав, принял предложенную руку.
– Думаю, да. Ты заберёшь шпагу? Отец чуть не обнаружил её на днях.
– А у тебя её быть не должно, да? – Мартин дёрнул приятеля за нос.
Соперники разделились и направились к противоположным воротам.
– Спокойной ночи, Мартин.
– Спокойной ночи, Пан.
Улыбаясь, блондин смотрел, как уходит из сада младший друг, а затем исчез сам.
Арчер, двигаясь в тени, направился к калитке, через которую вышел Пан. Кожу кололо беспокойством. Фехтовальщик он или нет, мальчик слишком хрупок, чтобы гулять в одиночку и без оружия посреди ночи. Повеселив Арчера – что не часто случалось в последнее время – юнец, определённо, заработал себе безопасное возвращение домой.
Держась далеко в тени, Арчер быстро настиг его. Лёгким шагом, почти нахально, мальчик бесстрашно, будто и не ночь на дворе, топал вперёд и наконец свернул в проулок.
Тем тревожнее прозвучал его вскрик, когда из тени выскользнули двое хмурых парней постарше и загородили ему дорогу.
– И хто это у нас? – произнес грубый, низкий и коренастый парень.
«Один из тех, кто всегда ищет драки», – сердито подумал Арчер, не расположенный к битью детей.
– Привет, – сказал Пан. – Не обращайте на меня внимания. Я просто вышел на променад.
Более высокий из двоих засмеялся, обнажив большую щель между зубами.
– Вышел на променад, – повторил он. – Ты хто такой? Принц Берти?
Пан быстро овладел собой.
– Э? Уж и словечка по-учёному сказать нельзя? – проворчал он, с лёгкостью переходя на кокни. – Особливо, если это стибрить помогает?
Юный Пан осторожно обогнул встречных, ловко двигаясь к заднему двору большого дома. Там ждало освобождение, понял Арчер. Там дом мальчика. Дом Эллиса! Кто же этот юнец?
– С энтими простофилями лучше поласковее, – продолжал мальчишка.
Арчер оценил способность Пана к простонародной речи: сам он едва разбирал слова. Но парень уже прокололся. И хулиганы это понимали.
– Думаешь, мы дураки? – фыркнул один из них.
Пан продолжил отступать, но старшие взяли его в кольцо.
– Эй, нечего шум поднимать…
– Проучить тебя надобно.
Грубиян повыше легко шлёпнул парнишку по голове. С того слетела шапка, и сердце Арчера пропустило удар. Шелковистая масса волос, подобно расплавленному золоту, упала до пояса мальчишки. Арчер с трудом восстановил дыхание. Не мальчишки, девушки. И не тринадцати лет, а скорее восемнадцати. Молодой женщины.
Он уставился на массу рыжевато-золотистых волос. Прежде Арчер никогда не видел ничего столь прекрасного и манящего. Кто-то назвал бы их тициановскими волосами. Их неописуемый цвет – между золотистым и рыжим – покорял и художников, и поэтов.
– Отойди!
Высокий окрик выдернул Арчера из задумчивости.
Его сорванец занял оборонительную позицию, а нападающие с интересом к нему приглядывались. На время их тоже охватило удивление, но они быстро пришли в себя и, кажется, решили воспользоваться новой возможностью.
– Эй, милашка, не серчай. Мы же не знали, что ты такая куколка.
Они подошли ближе, и волосы на затылке Арчера встали дыбом, а в горле зародилось рычание. Арчер сделал шаг, ещё один. Его ещё не услышали – он двигался слишком тихо и не выходил из темноты.
– Эй, покажешь нам сиськи? – сказал хулиган пониже ростом. Ему явно предстояло первым почувствовать на себе кулак Арчера.
Девушка, на удивление, не проявляла должного страха. Она стояла с вызывающим видом, подняв кулаки и устремив взгляд на подростков. Что было просто смешно.
– Убирайтесь, – тихо, но жёстко скомандовала незнакомка.
Уличные хулиганы мерзко, глумливо рассмеялись:
– А то как же, «убирайтесь», раз она сказала.
Нападавший повыше, фыркнув, бросил:
– Слышь, красотка, не дёргайся, и останешься целёхонькой.
Под её золотисто-рыжими бровями, выгнутыми, как крылья ангела, загорелись зеленые глаза.
Они же зеленые? Арчер прищурился. Его сверхъестественному взгляду света хватало. Да, прозрачно-зеленые с изумрудным ободком, похожие на поперечный срез винограда шардонне. И всё же он мог поклясться, что видел в них вспышку оранжевого пламени.
– Убирайтесь, – не двигаясь, повторила она. – Или я размажу вас обоих.
Арчер не смог сдержаться; внутри его забурлило веселье, и он вдруг понял, что смеётся. Звук отразился от холодных каменных домов и выложенного брусчаткой проулка. Юноши развернулись, на их лицах читался страх. Они не были готовы к стычке со взрослым мужчиной, особенно таким, который мог оказаться на улице в столь поздний час. Арчер знал подобных типов – трусы, которые преследуют слабых и бегут при первых признаках настоящей опасности. Он подошёл достаточно близко, чтобы они разглядели его очертания и носки ботфорт, но сам оставался в тени. Пока есть возможность.
– Вали отсюда! Мы сами разберёмся, – сказал парень повыше с деланной уверенностью.
– Задержитесь здесь ещё на минуту, и ваше время в этом мире быстро закончится, – сказал Арчер чужим голосом – тихим, скрежещущим. Раны последнего сражения должны были совсем лишить его способности говорить, но голос вернётся. Чуть позже.
Почувствовав его неестественность (уличное хулиганьё всегда её чувствовало), они смотрели на Арчера, раскрыв рот, как мертвые рыбины.
Он пощёлкал костяшками.
– Или, возможно, не так быстро. Я люблю поиграть с добычей.
Парочка пустилась наутёк, оглашая проулок перестуком башмаков.
Подростки исчезли, но девушка осталась. Она как будто застыла в своей защитной позе.
Под алебастровой кожей скрывались тонкие косточки. На лице выделялись высокие скулы, изящный подбородок и прямой аккуратный носик. Её мог бы изваять Микеланджело. А удар мужского кулака способен в одно мгновение разбить эту красоту.
– Идите домой, – сказал ей Арчер.
Она дёрнулась, но осталась на месте, слегка покачиваясь, будто оглушённая.
Арчер вздохнул.
– Идите, прежде чем я решу преподать вам урок.
Это вывело её из транса. Незнакомка взглянула на стену, где ждала безопасность, и на проезд сбоку. Девушка не хотела, чтобы он знал, что она дома, но и не имела желания сбежать по проезду. Служанка? Нет, по рукам непохоже. Да и Эллис не мог позволить себе служанку. Но у него есть дочери, три, насколько известно Арчеру, и лишь одна из них живет с отцом. Миранда. Его мозг повторял имя, смакуя, словно вино.
– Уходите, – пискнула она. – И я пойду домой.
Он подавил улыбку. Было ли когда-нибудь неповиновение таким интригующим? Молодость – такой манящей? Девица достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Арчер моргнул, избавляясь от этой нездоровой мысли. Миранда невинна. Нельзя думать о ней как о соблазнительнице. Но однажды она в неё превратится. Станет ли её рот ещё более пьянящим? А младенческая мягкость щёк превратится в изысканный абрис лица?
Арчер не отрываясь смотрел на Миранду, внезапно зачарованный золотистыми прядями волос, вившимися вокруг угловатого лица, подобно языкам пламени.
– Кто вы? – резко спросила она.
Выпрямившись, он церемонно поклонился:
– Обеспокоенный подданный её величества.
Она хмыкнула, но не опустила кулаки. Поразительное дело, даже подошла ближе. Арчер отступил в темноту и наткнулся на стену. Плащ с глубоким капюшоном скрывал его маску. Но он не хотел пугать упрямицу даже маской. Смешно, если учесть, что Миранда преследовала его, как сокол, подбираясь всё ближе и ближе. Ощущая его сдержанность и играя на этой слабости. Восхитительная девушка!
– Опустите капюшон. Позвольте мне увидеть ваше лицо.
Ему надо уйти. Оставить её.
– Нет.
Вокруг неё вспыхнула теплая энергия, ясно ощутимая в холодном воздухе. Гнев сделал Миранду прекрасной. Властной.
– Я могла бы вас заставить.
Он усмехнулся. Откуда бралась её уверенность, непонятно, но это… веселило его.
– Какая интригующая идея. Возможно, вы должны попробовать.
Будь он обычным человеком, Арчер не уловил бы её движения. Но и его поразило, сколь быстро Миранда оказалась рядом. Твёрдой рукой она прижала нож к его ребрам. Стоило бы преподать ей урок, каково нападать на больших незнакомых мужчин в ночи, но… Сладкий травяной девичий запах отвлёк Арчера. К тому же ему было любопытно, что она станет делать дальше.
– Развернитесь, – её голос звенел металлом. – Руки на стену.
Поскольку противник просто стоял и веселился, она покраснела.
– Мне неважно, кто вы, если вы уйдете. Но прежде чем вас отпустить, я проверю ваше оружие.
Глупая девчонка. Он и правда должен наставить её на путь истинный.
– Конечно, – согласился Арчер.
Влага с кирпича просачивалась сквозь его перчатки. В эту секунду глупышка потянулась и провела рукой по его груди. Все чувства Арчера резко обострились. Его пронзила лёгкая дрожь. Он подавил её, думая о королеве, о солёном угре или… о том, что ни одна женщина уже много лет не подходила к нему так близко. На мгновение у него закружилась голова.
– Дорогая одежда. С запахом моря. Моря и… – она замолчала и издала странный звук. Что именно она унюхала? Вдруг у его неестественной природы свой запах?
– Вы преследуете моего отца.
Арчер резко поднял голову, и Миранда раздраженно фыркнула:
– Вы не первым и не последним возникаете из ночной темноты в этом проулке. – Она скользнула рукой по его животу. Внутри у него всё задрожало, напряглось. – Полагаю, он должен вам денег. Что ж, они потеряны. Ничего не осталось. Вы не можете извлечь кровь из камня, и я не позволю вам взять кровь отца в уплату.
Он поморщился от боли в её голосе. От того, что ей пришлось столкнуться с последствиями отцовских поступков. Это, конечно, ничего не меняло. Вот только Арчеру захотелось защитить её от неизбежной погибели старика. Нежность вступила в борьбу с глубинным, сжимавшим грудь гневом – его постоянным спутником.
– И как мне отвечать? – спросил он. – Если стану отрицать, вы обвините меня во лжи. Если признаю – вы перережете мне глотку.
Кончик ножа вдавился чуть глубже, а тихий голос прозвучал совсем рядом:
– Ещё я могу сделать и то, и другое.
Арчер лишь усмехнулся.
– Я польщён. В вашем ботинке был штык, и вы приберегли его для меня.
– У меня не было возможности воспользоваться им тогда, против тех глупцов. Ведь появились вы, и всё испортили. Но не обманывайте себя, я бы это сделала.
Он почувствовал несколько резких шлепков по бокам. Безликие касания сводили с ума. Перед каждым ударом тело Арчера напрягалось, со звенящим предвкушением ожидая прикосновения.
– Они могли бы и внять вашим доводам, вытащи вы нож сразу.
Он почувствовал, как она отрицательно качнула головой.
– Только не эти двое, – деловой тон Миранды скрывал улыбку. – Они бы только обрадовались. Им хотелось подраться.
Арчеру пришлось согласиться.
– И потом, – твёрдо сказала она, проводя ладонью по вытянутой руке, а затем опускаясь на колени, чтобы проверить его обувь, – я не слишком люблю насилие.
Ха!
– Я бы сказал, в нём вы непревзойдённый мастер.
Её теплое дыхание согрело его бедро, заставив мышцы напрячься.
– Сладкие речи вам не помогут.
Он наигранно преувеличенно вздохнул:
– И всё из-за того, что я решил защитить ребёнка.
– Ребёнка, – фыркнула она. – Мне девятнадцать лет. Я старше большинства мэйферских дебютанток, выставленных на продажу. И едва ли могу называться ребенком.
«Ах, конечно, а то я этого не знаю».
Она осторожно ощупала его правую ногу и перешла к левой. Странно, в карманы не залезла. И кошелек с деньгами не тронула.
– Пардон, мадам. – Арчер опустил взгляд на макушку Миранды, покачивающуюся подобно медному шару возле его бедра. В голове у него закружились запретные мысли, и стало сложно сохранять беспечный тон. – Если прожить столько, сколько я, девятнадцать лет кажутся лишь мгновением.
Её голос звенел весельем:
– Ах, так вы старый развратник, да?
Об этом он и думал. Если она, скажем, передвинет ладонь на несколько сантиметров влево… Арчер кашлянул.
– Достаточно старый.
Миранда чуть слышно хмыкнула.
– Лжец. – Теперь она касалась левого бедра. – Ваше тело вовсе не кажется старым. – «Если бы она только знала». – Ваши мыщцы достаточно…
Арчер почувствовал, когда именно всё изменилось – чуть сильнее напряглась её ладонь, прервалось деловитое прежде движение, а дыхание из сильного и размеренного стало поверхностным и взволнованным. В ответ он возбудился, мгновенно и болезненно. И на долю секунды потерял способность мыслить. В нём так давно не видели мужчину, что разум его едва сохранял эхо подобных воспоминаний. Но вот плоть… Плоть слишком хорошо помнила удовольствие прикосновений.
Хрупкая рука Миранды медленно огладила его выпуклые ягодицы, задержалась на них. В горле у Арчера застрял потрясённый смешок, сменившийся приглушённым стоном. Уж очень заинтересованно она его касалась. Да дерзкая воришка его лапала! Ему страстно захотелось развернуться и позволить искусительнице ощупать всё в полной мере. Господи, это какое-то безумие.
Она дышала громко и хрипло, так похоже на женщину, которую имеют, что голова Арчера вдруг опустела, а вся кровь устремилась к болезненно пульсирующему члену. Он шумно стукнулся лбом о кирпичную стену. Вцепился в неё, как в спасательный круг, и кусочки известкового раствора пылью осыпали его запястья.
Любопытные пальцы скользнули ему между ног, пробуя твёрдость мышц там и, конечно же, ощущая их дрожь. Горячий член Арчера был столь напряжён, что аж подёргивался. Святый Боже. На этот раз Арчер не смог подавить низкий стон. Звук разбил сковавшие искусительницу чары. Её дыхание резко прервалось, и она отдернула руку, будто обжёгшись.
Арчер заставил себя повернуться, радуясь тому, что плащ его защищает. Миранда смотрела изумлённо, будто не совсем понимала, что произошло. Милый румянец залил щеки, холодный ветер раздувал неистовые волосы. Притихнув, она отступила в полосу лунного света. Жар медленно покидал Арчера, оставляя знакомую пустоту в груди. Горло сжалось.
– Никакого оружия, – прошептала Миранда.
– Никакого. – Он сжал руку в кулак, дабы не потянуться к ней.
– Что ж, тогда спасибо. – Она отступила ещё на шаг. – За то, что заступились. Это было необязательно, но мило.
– Подождите.
Она остановилась.
Мгновение он растерянно смотрел, не зная, что делать дальше. Когда же показалось, что Миранда собирается уйти, Арчер принялся рыться в карманах.
«Дай ей что-нибудь. Заставь её остаться».
– Вот. – Протянутая им монета блеснула в слабом свете. – Возьмите.
Миранда не колебалась. Секунду назад вещица была в его пальцах, а в следующую уже исчезла. Он смотрел, как чертовка рассматривает её, сведя рыжие, вразлет, брови.
– Западный лунный клуб?
– Это не настоящая монета, – сказал Арчер, видя, что она хмурится всё сильнее. – Просто глупая безделушка, сделанная людьми, которым нечем заняться. Она мне больше не нужна.
Не нужна, потому что они его вышвырнули. Внутренняя пустота превратилась в боль. Он ненавидел монету и всё с ней связанное. Почему из всего, что можно было выбрать в такой спешке, он достал именно ее?
Рыжая бровь выгнулась, когда Миранда изучающе взглянула на него.
– Это чистое золото. – Арчер мямлил как кисейная барышня. В нём вспыхнуло раздражение, но он постарался загнать это чувство поглубже. – Расплавьте её и продайте, когда возникнет нужда.
Идея почему-то его обрадовала.
Пальцы Миранды сомкнулись на монете.
– Думаете, я слишком горда, чтобы её взять?
Арчер не сдержал лёгкой улыбки.
– Напротив. Думаю, вы достаточно прагматичны, чтобы воспользоваться ею как надо.
Арчер не стал предлагать ей пачку банкнот, лежавших у него в кармане. Подарок – это одно. Милостыня – другое.
Зеленые глаза смотрели на него косо.
– Сладкоречивый дьявол. Но вы ошибаетесь. Я не принимаю подарки от незнакомцев.
Он открыл рот, собираясь возразить, когда упрямица резко взмахнула рукой. В воздухе просвистел нож и со стуком вонзился в стену рядом с Арчером.
– Однако согласна на обмен.
О, ему нравилась эта девушка. Не отрывая от неё глаз, он с легкостью вытащил клинок. Тонкая рукоятка с чёрной эмалью разогрелась от прикосновения хозяйки. То, что она доверила ему свой нож, вызвало у Арчера странное чувство предвкушения. Будто бы впервые за много лет рассвет принесёт радость.
– Пусть будет обмен, – хрипло согласился он.
– Теперь уходите, – скомандовала Миранда. – Я не двинусь с места, пока вы не окажетесь далеко отсюда.
Восхитительная категоричность. Внутри у Арчера всё сжалось и налилось жаром.
«Пойдём со мной». Он бы отвёл её в таверну, купил эля и хлеба, дразнил бы, просто чтобы увидеть, что она ответит, наблюдал всю ночь, смеясь над стремлением спутницы командовать всеми и вся вокруг. Но тогда она увидит его. И сбежит. Тяжесть в груди сминала его.
– Желание леди для меня закон.
Миранда вздрогнула. Она не ожидала, что он и правда повинуется, и это вызвало у него усмешку. Господи, когда он последний раз столько улыбался? Грудные мышцы разболелись от смеха. Когда смеялся в последний раз? Не вспомнить.
Им вновь овладело отчаянное томление, ведь в её решительном взгляде и бесстрашной речи он увидел отражение себя – спасённого. Не прячущегося в тени, но вышедшего на свет. Если и есть в мире больший дар, Арчер о нём не знал. И он не настолько глуп, чтобы отвернуться от такого подарка судьбы.
Дочь Гектора Эллиса. Значит, придётся оставить его в живых. В голове у Арчера созрел новый план. Эллис его точно примет, поскольку такой трус согласится на всё, только бы спасти свою шкуру. Арчеру требовалось лишь немного времени.
С глубоким вздохом он заставил себя сказать необходимые слова:
– Спокойной тебе ночи, милый Пан.
...