xeniageorg:
19.06.18 20:43
» Глава 3
«-Ты пойми, развод происходит не из-за ревности. Есть какой-то другой симптом.
-Да? Вот этот «симптом» сейчас мою жену дрючит.»
к/ф «Когда Гарри встретил Салли»
Александр Игоревич Таёжный уже предвкушал очередной тихий семейный вечер с пресным ужином и заготовками необходимых фраз. Пресным он был не по вкусовым качествам, а по опостылевшему ощущению замкнутого круга.
На самом деле, ему грех было жаловаться – смышлёный и здоровый сын, красавица жена, деньги в избытке, силы…поди разбери, чего ему не хватало. Искры, что ли. Живости какой-то, неожиданностей.
Наверное, от этого ощущения мужчины обычно и заводят любовниц. К сожалению или к счастью, это был не случай Таёжного. Нет, от не осуждал своих знакомых, которые таким образом боролись с серостью собственных жизней, но и не разделял их позицию. Он был слишком брезглив. Завести любовницу – это как сходить с придорожный туалет. Непременно возникнет ощущение гадливости и тут же захочется вымыться.
После надраенного домашнего фаянса с позолоченными кранами опускаться до мотельного непотребства не хотелось.
За размышлениями Таёжный практически дошел до автомобиля, когда ему навстречу выбрался водитель.
-В чем дело, Вить? – Спросил, не дожидаясь расшаркиваний персонала.
-Александр Игоревич, я тут не причем. Барышня проезд загородила. Уже полчаса с ней беседы веду, а она ни с места. Был бы мужик, я б уже давно проблему решил.
-Ладно, попридержи коней. Сейчас разберемся.
Обойдя автомобиль, взгляду Таёжного открылся красный гоночный автомобиль с откидной крышей. И блондинка, отчаянно рыдавшая на переднем сидении из белой кожи.
-Девушка, с вами всё в порядке? – Вопросил с усталостью и смирением в голосе, морально настроившись на невнятный лепет и столь же невнятный предлог в виде сломанного ногтя или потерянной сережки.
Девушка обернулась в его сторону, тряхнув волной ухоженных платиновых волос, обвела мужчину взглядом красивых, хоть и заплаканных глаз и задумчиво произнесла:
-Вы тоже считаете, что все блондинки – дуры?
Таёжный именно так и считал, только с небольшой поправкой – не все, но ответил более демократично:
-Нет, я так не считаю. Так что всё-таки у вас случилось?
-Мне отказали в работе. Дальше менеджера по персоналу не пустили. А там такая тетка, вы бы ее видели, знаете, что она у меня спросила?
У нее были глаза олененка Бэмби, пришло ему вдруг в голову. Сын любил этот мультфильм. Он тогда так и сказал: - Папа, этого олененка хочется защитить.
Хотелось, врать не станет. А еще подумалось, что его жена никогда бы не позволила себе демонстрировать свою слабость окружающим.
-Что же? – Усмехнувшись, продолжил их необычный диалог.
-По чем нынче дипломы. Можете себе такое представить? А я пять языков знаю, у меня диплом красный и за кредит платить нечем. – Незнакомка готова была снова расплакаться, и Таежный поспешил вмешаться.
-Вы переводчик?
-Да. Германская группа.
Александр удовлетворенно хмыкнул и полез во внутренний карман пиджака.
-Вот, возьмите. – Протянул ей визитку. – Кажется, я могу вам помочь.
Посомневавшись секунду, девушка приняла кусок дорогого картона, тут же вчитываясь в стильно оформленное содержимое. Когда она вновь подняла на него лицо, на нем сверкала обезоруживающе прекрасная улыбка.
-Кристина. – Наконец представилась Бэмби, предлагая закрепить знакомство рукопожатием.
А Таёжный некстати резюмировал, что на придорожный мотель Кристина вовсе не тянет.
***
-Что делаешь? – Громко и слишком неожиданно спросил вбежавший без предупреждения в супружескую спальню сын. Авелина спешно закрыла на ноутбуке вкладку «облака» с тысячами фотографий.
Их фотографий.
-Да так. Уроки сделал? – Кузьма начал щебетать о школе и одноклассниках, но как Ави ни старалась, сосредоточиться на повествовании сына у нее так и не получилось.
Неделя. Прошла уже неделя со дня их с Фимой встречи. Тогда всё произошло слишком сумбурно…она совсем не была готова встретиться с ним вновь, спустя столько времени. Уже даже не верила, что удастся когда-нибудь. После того, как он нагло проигнорировал ее приглашение на свадьбу…
Они не договорились о новой встрече, но обменялись телефонами.
Ефим не звонил, не писал и не давал больше о себе знать.
Раньше ей бы пришло в голову, что он набивает цену, вынуждая ее выйти из зоны комфорта и позвонить первой, но Скворцов должен был уже перерасти такое поведение. Да и слишком много времени прошло, чтобы она, как и раньше, могла с легкостью читать его мысли.
Звонить первой не хотелось. Но потерять его во второй раз не хотелось сильнее.
Еще и эти фотографии…Целая жизнь. Отдельный мирок для двоих, куда был воспрещен путь посторонним. Их отношений ведь никто не понимал. Считали, что либо они уже являются парой, либо станут ею чуть позже. А им с Ефимом просто было хорошо вместе. Они дополняли друг друга и понимали с полуслова. Разве так важно обозвать то, что было между ними? Вогнать в рамки и навешать ярлыки? Им эти условности уж точно никогда не были важны.
« -Фим, может, со мной что-то не так?
-В каком смысле, Птичка?
-Почему со мной никто не знакомится?
-Откуда это взялось сейчас?
-Помнишь Степанова из студсовета?
-У которого яйца всмятку?
-Фим!
-Я констатирую. Видела, в каких штанах он ходит? Прости, конечно, за анатомические подробности…Эй, только не говори мне, что он тебе нравится.
-Нууу, скажем, в нем виден потенциал. Я, кстати, ради него в студсовет и записалась.
-А он?
-Сказал, что раз я не сохранила чек из магазина, где покупала все для стенгазеты, оплачивать мне придется из собственного кармана.
-Да забей, Птичка. Пид*р он и в Африке пид*р.
-Конечно. Это ведь единственное объяснение того, что я могу кому-то не нравиться».
Авелина улыбнулась воспоминаниям и решилась-таки звонить первой. Сын к тому моменту уже убежал смотреть очередной повтор «Звездных Войн», оставив мать в одиночестве, так что ей ничего не мешало.
Таёжная поспешила разблокировать айфон, но ошиблась с паролем, из-за чего пришлось вводить комбинацию цифр повторно. Как раз в этот момент на телефон пришло смс с незнакомого номера.
Оказывается, можно обладать вполне себе традиционной ориентацией, чтобы предпочесть ей другую.
С максимальной осторожностью она положила телефон на покрывало, словно тот был бомбой, готовой сдетонировать, спустила ноги в тоненьких носочках на паркет. Встала. Удивилась. Она всё-еще может твердо стоять на своих двоих, а казалось, будто весь ее Мир перевернулся вверх тормашками, ну, или она вдруг обернулась Алисой, падающей в Зазеркалье.
По-старушечьи шаркая, добралась до кухни. Открыла верхнюю дверцу шкафа, где Саша прятал от сына конфеты. Сама Ави сахар не употребляла, заменяя фруктозой, и сыну прививала свою философию. Вот и получалось, что в их семье сладкоежкой был только муж.
Зачерпнув горстку блестящего безобразия, она вернулась в спальню. Экран телефона как назло не погас. Рукой, свободной от конфет, Авелина потянула покрывало за два конца, запеленав «яблочное» творение в кокон. Кокон вскоре приземлился на пол. Все действия были проделаны с той же маниакальной аккуратностью.
По-турецки усевшись на кровать, женщина запихнула в рот первую конфету и открыла ноутбук. Она непродолжительное время водила мышкой по экрану, пока не нашла желаемое.
«СВАДЬБА 20**»
Так называлась искомая папка. Смешно и глупо. Словно у нее было двадцать свадеб, и она их пронумеровала, боясь запутаться.
Фотографии она пропустила, решив вначале запустить видео.
Красивые и счастливые.
У них была просто волшебная выездная регистрация с последующей церемонией. Мужу чертовски шел сшитый на заказ костюм насыщенного синего цвета, прекрасно гармонирующий с цветом его глаз, а она нарадоваться не могла на свое свадебное платье. Оно стало подарком родителей, отчасти возмещающим их отсутствие из-за очередной неотложной экспедиции.
Невесты обычно бояться брать кипельно-белое платье, оно слишком подчеркивает несовершенство зубов и кожи. У нее же таких проблем не было. Даже свекровь, которая всегда относилась к Авелине со сдержанным недовольством, осталась удовлетворена ее видом. Не то, чтоб это было самоцелью, скорее, приятным дополнением.
О, а этот момент она хорошо помнила. Ей вот-вот предстояло произносить свою речь, клятвы, а она вместо повторения текста оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть среди кучи наряженных гостей единственно необходимого – своего Друга.
« - Фим, "в болезни и здравии" слишком пафосно звучит?
- Звучит, как помешательство.
- Почему это?
- Анекдот тебе расскажу. "Кон хочет женить своего племянника. Он идет к шадхену – и обнаруживает у него в картотеке фотографию собственной жены. Задыхаясь от ярости, он бежит домой. – Успокойся! – говорит жена. – Это еще с тех времен, когда ты тяжело болел!" Видишь, какие мудрые люди эти евреи.
-Это не мудрость, Фим, это расчет. Ты просто никогда еще не любил.
-Тебе виднее, Птичка, тебе виднее…»
На первом этаже хлопнула входная дверь – Саша вернулся.
Сейчас бросит вещи, поздоровается с сыном и заглянет к ней.
-Привет! – Муж поцеловал Ави в щеку. – Прости, снова задержался, совещание. О, чего это тебя на сладкое потянуло?
Не отрывая взгляда от экрана ноутбука, Авелина протянула ему последнюю оставшуюся конфету. Если бы она съела и эту, ее бы стошнило прямо на злополучный кокон.
Муж конфету брать не спешил. По сгустившейся атмосфере в комнате она поняла, что Сашка обо всем догадался. Неважно, каким образом. Просто Таёжная очень четко ощутила, что больше с этой ситуацией она не одна. Легче, однако, не стало.
Авелина потрясла конфетой в воздухе, вынуждая наконец решиться. Взять сладость вместе со своей долей ответственности за ее дальнейшие слова. Муж повиновался, разрывая последнюю ниточку, лишая обоих дороги назад.
-Я хочу развода.
***
-Урррра! Папа приехал! – Заверещал Кузьма на всю квартиру и помчался к входной двери настолько молниеносно, что Ави просто не успела ничего сделать.
-Это не папа. – Разочарованно выдохнул ребенок.
-Кузьма, сколько раз тебе говорить, что нельзя…Фим? – Скворцов как всегда заявился неожиданно и без предупреждения. Но она была чертовски рада его видеть.
-Здравствуй, Птичка. Впустишь? – Ефим улыбался знаменитой слегка надменной улыбкой всё на свете знающего человека. Сбить бы с него эту спесь – цены б ему не было.
-Мог бы не спрашивать. Проходи. – Она посторонилась, пропуская гостя, и почувствовала неловкость от того, что не успела привести себя в порядок. Нет, у нее были чистые волосы, опрятная домашняя одежда и даже какая-никакая косметика на лице имелась, но женское тщеславие всё равно давало о себе знать.
« - Не понимаю, зачем девушкам вообще краситься. Вы такие милые без всей этой мазюкалки.
- Фим, вам, парням, нравится не отсутствие макияжа как такового, а макияж а-ля «я такая от природы».
-Кузь, познакомься. Это Дядя Ефим, мой друг. Мы вместе учились в университете.
Скворцов закатил глаза, выражая тем самым недовольство словом «дядя», а сын озлобленно насупился и не спешил протягивать руку для знакомства, что делал обычно, подражая взрослым.
-Вы не мой папа. – Сквозь зубы проговорил ребенок.
Ефим на провокацию не повелся.
-Определенно. – Сказал, улыбаясь и добродушно подтрунивая. – Но у меня для тебя кое-что есть.
Ее любопытный сын попытался было удержать себя в руках, но предвкушение уже горело ярким пламенем в его умных глазках. Несмотря на финансовые возможности, Авелина с мужем старались не баловать сына. Подарки он получал на праздники, либо как поощрение за всякого рода достижения.
Фокусник-Ефим вытащил из пакета, который Птичка как-то упустила из вида, коробку с изображением гоночного автомобиля. Судя по всему, игрушка была на радиоуправлении.
Кузьма с боевым кличем чуть ли не вырвал подарок из рук гостя, начисто забыв про недавнюю настороженность и даже озлобленность.
-Спасибо, дядя Ефим! – Отрапортовал младший Таёжный и ураганом умчался тестировать новую забаву.
-Кузь! Разве так можно! Кузьма! – Кричала Ави ему вслед, пока Ефим не успокоил ее, прикоснувшись к руке.
-Не стоит, Птичка. Пусть бежит играет.
-Прости, Фим. Он обычно так себя не ведет, а тут вдруг не выдержала душа поэта. – Женщина улыбнулась с благодарностью во взгляде.
-Подкупаешь моего ребенка? – Подколола Ефима Птичка.
- Есть такое, - Скворцов по-волчьи почесал ухо, оттопыривая его. А у Птички защемило сердце – таким знакомым и родным был этот его жест.
- Я пока еще не понял, как мне себя с ним вести.
- Общайся с ним, как со взрослым, дети это ценят. Особенно мальчики.
- Учту. – Ефим прошел вглубь кухни, ставя на стол переносную тару с двумя стаканчиками кофе. На глаза навернулись слезы.
« - Птичка, ну чего ты мне душу рвешь своими слезами. Давай, заканчивай уже это мокрое дело. Я чувствую себя некомфортно, когда не понимаю, что мне делать.
- Приноси мне кофе. Кофе – это беспроигрышный вариант».
Как он мог догадаться, что ей плохо? Неужели чувствовал, считывал ее эмоции, как и раньше, даже по прошествии стольких лет?
- Как дела? – Спросил словно бы между прочим.
Ей до зуба в солнечном сплетении захотелось приникнуть к его груди и по-детски расплакаться. При нем ей никогда не было стыдно демонстрировать свою слабость и ранимость. Пожалуй, даже с мужем Птичка не могла до конца оставить броню, оголиться душевно. Да и Ефиму ее расположение с небес не упало. Он долго работал над избавлением ее от иголок, но им всё-таки не хватило времени, чтобы закрепить результат.
Время. Как же оно безжалостно и быстротечно.
Именно поэтому Птичка, сжав зубы, отвернулась от него, принявшись зачем-то намывать и так чистые стаканы, в которые намеревалась налить ему и себе апельсинового сока.
- Дела так себе. Но я справлюсь. – Постаралась произнести столь же ровно, отринув эмоции и всколыхнувшуюся в груди боль.
Ефим за ее спиной хмыкнул. Понял, что за десять лет иголки успели отрасти обратно.
-Я не сомневаюсь, Птичка. Муж на работе?
Стакан в ее руке дрогнул, едва не разбившись. Вот и вся невозмутимость.
-Не знаю. – А вот голос не подвел. Спасибо.
-Как это? Не темни, Мельникова.
Птичка хохотнула, расплескав воду вокруг себя.
-Почти, Фим. Я уже почти Мельникова. Мы с Таежным разводимся.
Жаль, она не обернулась, чтобы считать его реакцию. Жалости в его взгляде она бы не пережила. Хотя и понимала, что Ефим – последний человек на этом свете, кто обидел бы ее таким образом.
В его голосе ничего не изменилось. Будто бы и не удивился вовсе.
-Что так?
-Не сошлись характерами. – Авелина с лицемерной циничностью хмыкнула.
Позади послышались шаги. Теперь в ее сознании навсегда отложится, что пространство от стола до мойки – это четыре
его шага.
Ефим стал за ее спиной на расстоянии растопыренной ладони. Соблазн развернуться и уткнуться в его грудь снова стал слишком велик.
Одной рукой Скворцов опирался на поверхность раковины, а второй потянулся в шкаф чуть выше ее макушки. Она оказалась окутана им, опоясана.
В последние дни все так или иначе норовили вывести ее из равновесия. Успешно, надо признать.
Ефим вытащил на свет два стакана-близнеца тем, что уже до скрипа были натерты ее ручками, и выключил воду.
У Птички участилось дыхание. Издержки разнополой дружбы, как они обычно шутили.
Грех было не воспользоваться ситуацией.
Скворцов положил ей руку на живот, отчего внутренности свело сладостным спазмом, а мизинцем начал опускаться на запретную территорию.
-Проверяешь границы дозволенного, Фим? – Птичка попыталась снизить градус напряжения юмором.
-Проверяю. Я что, уже близок к границе? – Мужчина выдохнул ей вопрос на ухо, пошевелив теплым дыханием волосы. Он охрип, уравнивая их в безумии.
-Уже давно Форт-Росс, Скворцов.*
Ави отодвинулась, возвращая себе ясность сознания. Ефим выдохнул. Как и
тогда.
« - Проверяешь границы дозволенного?
- А разве ты можешь мне в чем-то отказать, Птичка?
- Могу, и ты это знаешь.
- Знаю. Как и то, что однажды мы этот рубеж пройдем».
-Кто принял решение о разводе? – Ефим налил себе воды прямо из-под крана, смачивая пересохшее горло.
-Я. – Она принялась внимательно изучать содержимое холодильника.
-И что, муж так просто согласился? – Скворцов затаил дыхание. Он бы здорово ему подсобил в таком случае.
-Да конечно. Осаждает меня, как ту крепость. Это выматывает, если честно.
-Понимаю… А как сын воспринял ваш разъезд? – Не сказать, чтобы Скворцова гложила совесть, но что-то такое нехорошее постоянно поднималось со дна души.
-Тяжело. Он пока еще ничего не понимает. Скучает только по отцу безумно. – Птичка сжала кулаки в немом бессилии. Для любой матери страдания ребенка во сто крат ужаснее собственных. Ради Кузьмы она бы даже, может, простила мужа, если бы не четкое понимание, что похоронит себя этим заживо.
-Ты не даешь им видеться? – Удивление или радость были в его голосе – не разобрать.
-Они общаются по скайп. Пусть сначала суд определит правила посещений. Мне так будет спокойнее. – Птичка подошла к окну и задумчиво уставилась вдаль. – Знаешь, никогда не думала, что буду препятствовать общению ребенка с отцом. Всегда считала, что разводятся муж с женой, продолжая оставаться мамой и папой в той же степени. Во мне оказалось больше эгоизма, чем предполагалось. Не могу его видеть и слышать. Пелена на глаза падает. Да и мало ли, что ему в голову взбредет от отчаяния. Ребенком можно легко манипулировать. Считаешь, я не права?
Ефим положил ей руки на острые плечи в молчаливой поддержке.
К прикосновениям он тоже приучал ее долго. Птичка вообще тяжело воспринимала любое нарушение личного пространства. У родителей не было принято нежничать и тактильно проявлять свою любовь, отчего девушка выросла слегка холодной и не воспринимающей как должное обычные вроде бы вещи.
-Я считаю, что ты должна слушать свое сердце и поступать так, как оно тебе велит. А больше я ничего не считаю. И ты голову себе не забивай психоанализом.
-Если бы всё было так просто, Фим…
-А ты не усложняй, Птичка. И сразу полегчает. Кстати, я вот что подумал….Может, тебе до развода сменить дислокацию?
-Я тоже думала об этом. Но Кузьма не любит отели, да и найти нас там с возможностями Таёжного не проблема…а другого жилья у меня в городе нет. Родительскую квартиру я сразу после их смерти продала.
-Вот с этим я как раз в состоянии тебе помочь. Переезжайте ко мне, Птичка.
*Форт-Росс – американское название русской крепости Росс в Калифорнии, существовавшей с 1812 по 1841 год. Крепость Росс была самым южным русским поселением в Северной Америке.
...