Четвертый месяц зимы. Книга вторая (фэнтези)

Четвертый тоже найдется, всему свое время

Ну, не все так сразу и так быстро! Автор еще героев помучает!
_________________

 » Глава двенадцатая

Глава двенадцатая, в которой Гильдмастер встречается с Императором.
 
 
Темно-красный камень в оправе из черненого серебра приковывал к себе взгляд: тяжелый, испрещенный старинными знаками, кроваво искрящийся в отблеске свечного пламени. Огнезор разглядывал его до рези в глазах, раз за разом осторожно проводил пальцами, пытаясь почуять хоть что-то необычное, – но камень молчал. Не было ничего, кроме привычного взгляду перстня-печатки, оставившего восковой оттиск не на одном послании. Ни следа чужой силы, и уж тем более – чужой души!..
Гильдмастеру захотелось выругаться и от всего сердца запустить упрямую вещицу в камин.
– Чего это ты несчастное колечко сверлишь таким взглядом? – ядовито промурлыкала рядом Слава. Конечно же, опять вошла без стука.
Но сейчас ее присутствию Огнезор даже обрадовался.
Расстегнув на шее толстую цепочку, он аккуратно положил на стол рядом с перстнем Лаин медальон.
– Не чувствуешь ничего общего? – перевел взгляд на Славу.
Девушку передернуло.
– Твой отпечаток чувствую, – склонившись над столом, буркнула она не слишком радостно.
Мужчина махнул было в досаде рукой: все, мол, не то...
– …и еще чей-то, – удивленно закончила Слава.
Огнезор мгновенно подобрался.
– Чей?
– Ну, здесь понятно чей, – раздраженно ткнула она в медальон. – А вот в перстне… не знаю, очень уж слабенький, я бы и внимания не обратила, если б не было с чем сравнить…
– Почему тогда я не заметил? – нахмурился Гильдмастер.
– Мне откуда знать? Может, твой личный призрак тебе чутье отбил?
– Может быть… – вопреки обыкновению, когда речь о Лае зашла, он не разозлился.
Славу это насторожило.
– Откуда вдруг такой интерес? – спросила она с подозрением.
– Мастер Чернокровь, – задумчиво проговорил Огнезор. – Уж не знаю, мужчина или женщина. Если верить хроникам, первый в истории Гильдмастер, обладающий Даром. До этого во главе всегда были воины, одаренных же, по известным причинам, к власти вообще старались не допускать… Славен также своими, в большинстве – утерянными, трактатами о божественном искусстве Разума и обучении оному... Младший современник Итафии, основательницы Храма Исцеления, и Астериоса, главы одного из Домов Крови, из которого происходит нынешний Императорский род Астриоцеулинусов... – глаза мужчины торжествующе сверкнули. – Это его душа, в этом камешке, Слава! Вопрос в том, как ее вытащить?..
Девушка скептически скривила губы.
– Твоя мертвая подружка совсем тебя сумасшедшим сделала! – негодующе хмыкнула она. – У тебя других дел нет? Вот это, к примеру! – ткнула пальцем в мнущегося, вопреки обыкновению, у двери Огнеглава. (Тот, видя на лице Гильдмастера крайне мрачное выражение, никак не решался влезть в разговор).
– Что там? – обратил Огнезор на него внимание.
– Наши люди из Дворца донесли: на завтра назначена встреча Императора с командующими армией.
– Наконец-то! – перстень был на время забыт, губы светловолосого вытянулись в предвкушающей ухмылке. – Значит, пора и мне нанести визит в обиталище Его Божественности!
– Ты, вроде, завтра в Совете выступаешь, – осторожно напомнила Слава.
Синие глаза тут же в нее вцепились. Нехорошо так, выжидающе.
– Вот ты за меня и выступишь, – невозмутимо сообщил Гильдмастер. – Проверим, чему у Сизобора научилась... Что бы там Совет не придумал, господа военные сейчас важнее.
Может, и хотелось девушке воспротивиться, но она знала: Огнезор прав.
Благородный двор давно уже Амарешу преданно в рот заглядывал – так что здесь время было безвозвратно утеряно. Но вот армия… Рано или поздно новый Император обязан был призвать к себе трех главнокомандующих, дабы принять у них присягу. Это редкий случай, когда все трое именитых вояк собираются вместе – и Амареш наверняка использует его, чтоб заручиться их поддержкой. Гильдмастер, конечно, тут не в лучшем положении: военные всегда относились к Гильдии с неприязнью. Но в запасе у Огнезора кое-что было. Последняя воля покойного Императора. Указ, подписанный им более года назад. Коли выйдет убедить командующих, что даже при безумном Императоре Правящий Дом все держит под контролем, коли выйдет получить их присягу и верность, то папочке леди Юлии ничего не останется – только ждать у подножия Золотого Трона своей очереди на наследование. А здесь уж все будет зависеть от того, удастся ли Гильдмастеру выполнить обещание, некогда данное Илании: смогут ли темные мастера уберечь ее сына от неизбежных покушений, сумеют ли гильдийные лекари продлить жизнь нынешнего Императора до совершеннолетия маленького лорда Илана… И если с первым все было в порядке (день и ночь четверо Огнезоровых людей дом благородной леди на Дворцовой караулили), то второе, коли верить слухам о привычках Его Божественности, представлялось делом совсем не легким. Ведь даже лучшим целителям сложно излечить того, кто сам себя травит, да еще и находит в том удовольствие! Особенно же – если «верные» придворные горячо дурные склонности Императора поддерживают, а самые ретивые – еще и нужным зельем пособляют при случае…
По-хорошему, нужно было Огнезору подобраться к Его Божественности как можно ближе. Но вот выйдет ли?.. Самое время узнать!
 
***
 
– ВОН! ВСЕ ВО-О-ОН! – дребезжаще разлетелось под высокими сводами. – Предатели! Заговорщики! Уби-и-ийцы-ы-ы!..
Вопли сменились истеричным повизгиванием, в котором с трудом узнавался хохот, захлебнувшийся на полувздохе глухим, булькающим хныканьем.
Лорд Амареш прислушался – и брезгливо поморщился. Из-за массивной двери Императорской приемной вылетел взъерошенный советник Тусс, застыл, в растерянности хватая ртом воздух. Следом, пугая всех крайне мрачными лицами, появились трое важных господ с военной выправкой, хмуро кивнули Амарешу и поспешили убраться прочь от сиятельного гнева.
– Встреча с командующими, я так понял, провалилась… – высокий лорд проводил угрюмую троицу довольным взглядом колючих глаз. – Неплохо, Тусс, неплохо… Его Божественность играет нам на руку... – Ничего, пусть господа военные позлятся, поразмышляют, а уж я потом с ними потолкую… О благе Империи...
Знал бы его высокородие, что в покоях, любезно выделенных с его подачи командующим для отдыха и размышлений, господ ждут уже, да притом с большим нетерпением, – кинулся бы, наверное, вслед со всей прытью, подобно юной влюбленной девице. Но Амареш не знал – и, как всякий почти победитель, мысленно примерял столь близкий венец, совсем позабыв глядеть по сторонам.
А дверь покоев за спинами вояк, меж тем, захлопнулась – и на пороге, отрезая путь к отступлению, встал плечистый паренек, чье лицо было скрыто черной тканью. Навстречу же вышел гибкий светловолосый мужчина, любезно кивнул, наградив холодным изучающим взглядом сквозь прорези серой маски.
– Огнезор, к вашим услугам, – бросил коротко, что было, скорей, данью вежливости, ибо серая форма Гильдмастера представляла его лучше всяких слов.
В одночасье схватились командиры за пустые ножны – и напряженно застыли, вспомнив, что клинки пришлось перед встречей с Его Божественностью оставить дворцовой страже.
– Господа! Господа! – успокаивающе вскинул Огнезор ладони. – Я здесь лишь для разговора!
– Какого разговора? – с подозрением переспросил самый младший из тройки, сорокалетний Эрий. Только прошлой весной занял он место командующего, сменив мятежного Паргу, – и оттого во всем старался быть осторожным, дабы не повторить судьбу предшественника.
– Например, о вашей присяге, – в упор уставился на него Гильдмастер. – Вы ведь не принесли ее. Почему?
Эрий дрогнул. Неясность нынешнего положения пугала его больше, чем могло бы целое варварское войско, возникшее вдруг под дворцовыми окнами.
– Стоит ли приносить присягу безумцу? Не станет ли это погибелью для Империи? – выразил общее мнение Тиль, прозванный среди солдат Хитрецом за умение взять свое даже с самых наглых чиновников и лордов.
– Насколько помню, клятва дается не Императору, но Правящему Дому, – возразил Огнезор. – Не принести ее взошедшему на трон законному наследнику – значит открыто поднять восстание. Которое не обязательно поддержат даже ваши собственные люди… Думаете, оно того стоит? Вряд ли кто из вас захочет повторить путь командующего Парги...
– Парга лишь отстаивал свои убеждения! И погиб за них с честью!– зло вскинулся Шадр, самый старший из троицы. С мертвым мятежником еще в юные годы он служил в одной сотне.
– Парга сдох, как бродячий пес! – безжалостно перебил Гильдмастер. – Слабый от болотной лихорадки и сивухи, до последнего прячущийся за спинами своих солдат!.. В его смерти не было ни капли чести. Уж я-то знаю об этом лучше, ибо сам перерезал ему горло.
Шадр дернулся, багровея от ярости, но более сдержанный Тиль вовремя вмешался в разговор:
– Интересный способ склонить нас на свою сторону, мастер! Понимать ли твои слова, как угрозу?
– Ничуть. Я лишь пытаюсь быть откровенным. Не думаю, что сейчас уместны лесть да придворное словоблудие. Речь здесь, конечно, не о Парге, но разве ты, господин Шадр, не выступал тогда под началом Императора? Почему же так зол на меня сейчас? Гильдия, как обычно, поддерживает Правящий Дом. Мы ведь все еще по одну сторону?..
Ненадолго повисла тишина. Командующие напряженно переглянулись.
– Это сложный вопрос, – наконец, отозвался Тиль. – Гильдия не так сильна без поддержки армии. Но все же ты достаточно уверен в своем преимуществе, раз позволяешь себе такую недвусмысленную «откровенность»... Очень интересно узнать, что дает тебе эту уверенность?
– Будь в тебе хоть капля благородной крови, Тиль, – стал бы главой Собрания лордов! – одобрительно хмыкнул Огнезор. – Видишь ли, покойный Император оставил один весьма занятный указ... вполне способный внести раскол в обремененные чувством долга солдатские умы, – свиток с Императорской печатью предстал перед взглядами командующих. – Указ этот, среди прочего, позволяет Гильдии в тяжелые времена брать власть над армией в свои руки…
– …Очень неразумно со стороны Императора! – не сдержался от яда Тиль.
– Очень разумно со стороны отца, знающего обо всех дурных склонностях своего наследника! – парировал Гильдмастер. – Конечно, без подтверждающей подписи нынешнего Его Божественности бумага сия воспринята будет не всеми. Но люди верили покойному Императору. И верят до сих пор. А вот армии и лордам после прошлогоднего мятежа Парги – уже не очень… Так что выбирайте осторожно.
– Нам нужно все обдумать, – оторвавшись от бумаги, выдавил побледневший Эрий.
– Думайте недолго. Получаса не пройдет, как явится сюда лорд Амареш, дабы предложить союз. И если присягу вашу получит его Дом, уже к концу следующей недели этот указ будет оглашен на каждой площади Империи.
– Ты утопишь нас всех в крови! – негодующе зарычал Шадр.
– Нет, господа! Это ВЫ можете утопить нас в крови. Я лишь стараюсь держать все под контролем...
– Докажи! – хитро прищурился Тиль, единственный из тройки сохранивший невозмутимость. – Коли получишь на эту бумагу подпись Его Божественности – я первый дам клятву, ибо буду уверен, что сиятельный безумец под контролем и не наделает настоящих бед!
– Справедливо, – кивнул Огнезор. И вдруг сухо ухмыльнулся. – Готовьтесь уже завтра приносить присягу!
 
***
 
Императору плохо спалось. Сорокашестилетние кости ныли, словно у столетнего старца; тело дрожало, отгоняя робкую полудрему; распухший язык неприятно царапал небо; под кожей зудело, будто тысячи паучьих лапок низали его кровь на клейкую паутину – капля за каплей...
Какой уж тут сон!
Смиряясь с неизбежным, Его Божественность заставил себя разлепить тяжелые веки, оглянулся в поисках лакея или лекаря – но наткнулся лишь на внимательный, неприятный взгляд синих глаз. Светловолосый незнакомец раскинулся в мягком кресле напротив императорского ложа, задумчиво рассматривая его хозяина.
– А ты… кто еще такой? – вяло прошлепал Его Божественность пересохшими губами, и тут же болезненно скривился. Голова трещала нещадно.
– Всего лишь Ваша тень, – загадочно отозвался мужчина, и не подумав, как положено в высочайшем присутствии, опустить в пол леденящий свой взор.
– Слуга что ли?.. – хрипло выдавил Император, силясь собраться с мыслями. – Или этот… со-оветник? – он нездорово хихикнул. – Ну вот что, советник! Подай-ка мне во-о-он ту скляночку!..
Незнакомец даже не шелохнулся.
– Ааа! – почему-то обрадовался Его Божественность. – Так ты того… глухой? Я… – повысил голос он, – тьфу!.. то есть Мы выша… высе… высо-чай-ше повелели…
– Я бы не советовал Вам пить зелье, оставленное советником Туссом, – нагло перебил сиятельные потуги светловолосый. – Сей почтенный господин немало заинтересован в Вашей безвременной кончине.
– ЧТО? – от неожиданности мысли Императора почти прояснились.
– Лорд Тусс, – продолжал незваный гость, – издавна предан был лорду Амарешу, следующему, после Вас и малолетнего Илана, претенденту на Императорский трон… Ясное дело, открыто умертвить господа советники Вас не смогут: побоятся возможного восстания. Но вот так потакать да усугублять собственные Ваши слабости… – незнакомец осуждающе покачал головой. Затем брезгливо, двумя пальцами подхватил склянку с вязкой черной жидкостью, погрузил в нее кончик мизинца, принюхался, даже осторожно лизнул…
Император не сводил с него голодного взгляда.
– Настойка дурман-корня и белых листьев, – многозначительно протянул светловолосый. – Эта смесь тихо сведет Вас с могилу всего за пару лет. Очень умно со стороны лорда Амареша…
Его Божественности как-то сразу подурнело. Впрочем, он не поручился бы, что причиной тому были мрачные слова позднего гостя, а не острое желание, наконец, влить в себя вожделенную жидкость...
– Почему я должен верить тебе, а не… им? – с подозрением сощурил Император больные глаза.
– Первый здравый вопрос за весь разговор! – непочтительно хмыкнул светловолосый. – Это, конечно, Вам решать, Ваша Божественность! Да только «они» не умеют вот такого…
Он небрежно провел пальцами над императорским челом, мягкое жжение прошлось под кожей – и боль ушла. Сиятельный повелитель уж и не припомнил бы, когда в последний раз чувствовал себя настолько здоровым, трезвым и полным сил!
– Придворные лекари тоже так могут, – все же недовольно буркнул он.
– Лекарей можно купить, – вкрадчиво заметил незнакомец. – Совсем не в пользу Вашему здоровью...
– А тебя? Я даже не знаю толком, кто ты такой!
– Я ведь сказал уже, – загадочно усмехнулся мужчина. – «Престол в тени Золотого Трона. Серая тень на страже Светлого лика…». Неужто, Вы не учили в детстве придворных славословий? Я Гильдмастер, Ваша Божественность. Всего лишь Гильдмастер.
– Меня должно это обрадовать? – содрогнулся Император, на всякий случай отползая вглубь роскошного, на полкомнаты, ложа.
– Почему нет? – собеседник был невозмутим. – Гильдия всегда стояла на страже Правящего Дома. Золотой Трон никто из нас занять не может, а значит, Ваша смерть нам не нужна, волнения же в Империи нужны еще меньше, потому как лягут они, прежде всего, на наши плечи... К тому же… с Вашими недоброжелателями у меня есть личные счеты...
Светловолосый ронял слова сухо, почти скучающе – но теплые лапы необъяснимого, отупляющего доверия все крепче обнимали Императора; воспаленный дурманом, иссушенный мозг не пытался сопротивляться, с легкостью поддаваясь на уговоры, малодушно радуясь возможности переложить свои заботы на чужие плечи. Даже всегдашний страх перед ножом в спину, перед убийцей и предателем, видевшимся в каждом углу, – страх, заставляющий срываться на слуг и все сильнее, все чаще прикладываться к зелью, – даже он отступал теперь, давая нежданную отсрочку.
– И что же от меня требуется? – хрипло, заворожено выдавил из себя Его Божественность, даже не заметив, как все светлее становятся глаза его гостя.
– Для начала – подписью подтвердить указ Вашего отца, – незнамо как, совсем близко подобрался Гильдмастер, и теперь нависал над ложем, развернув перед лицом Императора аккуратный свиток с печатями. – Затем, не мешкая, принять присягу командующих…
– Предателей! – зло дернулся Его Божественность.
– С чего Вы взяли? Тусс нашептал? Тот самый Тусс, что Вас травить пытался?..
Императором овладела растерянность. Остатки разума метались в сомнении, пока чужой голос мягко нашептывал, что Тусс, и вправду, отравитель да сволочь, что лекарям и страже доверять не стоит, что темный мастер справится с охраной куда надежней…
– Давай сюда перо и свой свиток! – сдаваясь, выдохнул Его Божественность.
Паучьи лапки больше не сучили под кожей, кровь бежала легко и свободно – и веселеющий на глазах Император никогда не поверил бы, что вот теперь-то угодил в паутину по-настоящему...
 
***
 
– Что все это значит? – сорвался на крик Амареш.
Вид двух темных мастеров, вместо знакомых стражников безразлично подпирающих дверь Императорской спальни, вызвал в нем настоящее потрясение.
Темноглазый юнец в маске оторвался от созерцания своих сапог, на миг вперил в вопящего мужчину нахальный взгляд, затем возвел очи к лепному своду да засвистел тихонько какой-то дурашливый мотивчик.
– Ты ответишь мне! – прошипел разъяренный лорд, приставляя к шее наглеца кинжал.
– «Темному мастеру позволено убить без приказа, коли будет совершено на него нападение», – скучающе процитировал юноша, даже не дернувшись под холодным лезвием.
Рука Амареша медленно опустилась.
– Кто допустил? Кто приказал? – бешеными глазами обвел лорд стоящих в сторонке стражников, мнущихся советников, лекаря и гордо застывшую троицу командиров. Отстраненность последних злила Амареша особенно. Ведь почти договорился уже! Только и нужно было – показать, что Император полностью под его, высокого лорда, контролем!.. И вдруг – такой «подарочек»!
– Я приказал, конечно же, – мужчина в серой маске вынырнул из-за двери. – Разве мог это быть кто-то еще?
Глаза лорда жадно вцепились в Гильдмастера, изучая, выискивая, отмечая любую возможную деталь: колючую синеву взгляда; светлые волосы, непослушно лезущие из-под капюшона в лицо; два массивных перстня, закрывающих фаланги пальцев, и еще один – с кроваво-черным резным камнем-печаткой... Впервые столкнулся Амареш лицом к лицу с Огнезором – и холодный прищур, надменная ухмылка этого человека яснее ясного сказали лорду, что встретились они, как враги. И так останется впредь.
– Вот ваша подпись, господа командующие! – развернул Гильдмастер перед всеми свиток. – Увидимся завтра на церемонии.
 
***
 
«Не ожидала… Ты сегодня был таким…» – в Лаином шепоте слышалось удивление, и оно вовсе не было радостным.
«Каким? – огрызнулся мужчина. – Неприятным? Холодным? Циничным? Да, я вынудил троих гордецов принести клятву верности, угрожая Империи расколом и кровью… Да, я использовал больного безумца, по нелепой случайности занявшего Золотой Трон, как глупого пса, что отныне будет исполнять лишь нужные мне трюки… И да, я с радостью избавлюсь от него, как только придет время! У меня, разве, есть другой выход?»
«Не знаю. Прости, я не хотела тебя обидеть… Просто так на тебя не похоже…» – она отпрянула и сжалась.
– Я такой и есть, Лая! Безумие прошлой зимы прошло, и я опять стал самим собой… Чего ты боишься? – в голосе Огнезора были усталость и раздражение.
«Что ты изменишься, – осторожно прошелестела она, – станешь кем-то чужим. И однажды… я просто не захочу больше говорить с тобой…»
– Ну, у нас ведь все равно не будет выбора, правда? – желчно заметил он.
Ответом стало молчание.
_________________

Ну вот - Огнезор во всей своей красе, так сказать.
Мне понравилась закрученная дворцовая интрига. Отлично сработано - армию подчинил, над королем верх взял, Лае истинное лицо показал, Славу на совет отправил. Немного не в таком порядке, но оказывается у него еще больший потенциал, чем я ожидала.
Одно удивляет - как предыдущий монарх смог предусмотреть создавшуюся ситуацию? Даже не так - про пороки сына он знал, а вот как мог разглядеть в мастере Огнезоре, новом гильдмастере будущую надежду на спасение? Ну зарекомендовал он себя как суперр-воин , но как интриган, политик - такого опыта к тому времени еще у Огнезора не было. Рискованно..
Спасибо за продолжение, Аня!!

Пожалуйста

Он же активно с предыдущим Гильдмастером сотрудничал, а тот из Огнезора сам "воспитал" себе приемника, так что Император здесь скорее прислушался к мнению знающего человека, которому, хоть не во всем, но доверял. И, кстати, опыт у Огнезора был - не зря же он много лет лордом при дворе притворялся. Это вроде как часть обучения
_________________

Аня, спасибо за продолжение!

Интересный камешек в перстне!
И ловко Огнезор к императору подобрался и получил, что необходимо! А Амареш обломался

Надеюсь, не изменится. А то он уже похож на прежнего... хотя мне он и такой нравится))

 » Глава тринадцатая

Глава тринадцатая, в которой образуется неожиданный криминальный союз.
 
 
Снегопад начался ночью. Тяжелые хлопья влажно оседали на крыше, липли к бугристым стеклам темных окошек – слишком маленьких, чтоб хозяин озаботился закрыть их ставнями. Да и не полезли бы к господину Гаррату грабители, даже будь возможность протиснуться в его окна кому-то побольше кошки. Хоть домишко его, внешне неказистый, и мог поспорить обстановкой с жилищем зажиточных господ с Торговой улицы, посягательств на эту роскошь в Прибрежных трущобах давно уж не случалось: слишком важным считался здесь Гаррат человеком. Бывший успешный ювелир, из-за сомнительной авантюры потерявший состояние, репутацию и статус законопослушного гражданина, он не впал в уныние, быстро отыскал применение своим талантам среди столичного лихого люда – и теперь славился далеко за пределами города почитаемым оценщиком да скупщиком неправедно нажитого добра, а также – искуснейшим мастером драгоценных подделок.
Потому и не удивлялся Гаррат, когда захаживали ночью закутанные по самый нос в балахоны и плащи визитеры, отчаянно не желающие быть узнанными. Но сегодняшний гость лица почему-то не прятал – и вот это уже ювелира всерьез беспокоило, заставляя опасаться за свою жизнь.
Пока пялился хозяин то на дверь, сулящую спасение, то на мужчину, будто назло устроившегося на скамье так, чтоб длинные его ноги отрезали путь к бегству, светловолосый гость внимательно изучал свой заказ: пару цветных камешков – золотой и синий. Вертел их пальцами так и эдак, приглядывался в свете тусклой лампадки к резьбе да порой принимался бормотать себе под нос. Ювелира он, кажется, совсем не стеснялся – из чего выводы тот сделал для себя совсем печальные…
– Да, наше счастье, что они не выбрали для своего пристанища камешки подороже… – тихонько рассуждал молодой человек. – Нет, думаю, дело здесь не в скряжничестве или бедности… Наверное, предмет нужен был не слишком маленький, так что от бриллиантов пришлось отказаться… – он принялся негромко чему-то посмеиваться.
Гаррат в сотый раз перевел взгляд с недостижимого выхода на злополучные камни – и не смог сдержать тяжелого вздоха, проклиная день и час, когда ввязался в столь сомнительное дело.
Заказ светловолосого господина две недели назад доставил сюда нищий с Рыночной площади – один из тех, кто работает на охотников за тайнами. Потому и взялся ювелир за дело споро, не задавая лишних вопросов, хотя выведать побольше очень хотелось. Конечно, будь Гаррат обычным умельцем-самоучкой, не происходи он из известной семьи потомственных ювелиров, не обучайся когда-то своему мастерству в самой Академии Искусств и Ремесел, любопытство все эти дни не ело бы его поедом. Ибо в двух самоцветах, аккуратно нарисованных на переданном заказчиком листе, не было, на первый взгляд, ничего примечательного: круглые камешки размером с мелкую монетку (не слишком дорогие и не слишком редкие) да несложная, в общем-то, резьба... Но, будучи человеком образованным, а в своем ремесле, без ложной скромности, почти всезнающим, Гаррат оригиналы самоцветов прекрасно помнил, конечно, не имея чести лицезреть их лично, но зато в подробностях рассмотрев на картинках в красочной «Ювелирной Энциклопедии» – гордости их академической библиотеки.
«Чего удивляться-то? – уговаривал себя ювелир, тщетно пытаясь унять постыдную дрожь в коленях. – Охотники – люди бедовые, совсем ум потеряли… В том году, говорят, с самой Гильдией на рожон полезли… Почему бы теперь не во Дворец или Храм? Мое дело маленькое, да и человек я полезный…»
Противная дрожь уходить не желала. Несчастный Гаррат еще и взмок от волнения – а из всех мыслей в голове осталась только глупая считалочка, которой когда-то успокаивал он с сестрой маленькие детские страхи: «Волк не сыщет ягнят… волк не сыщет ягнят…». И так увлекся сей почтенный господин своим нелепым бормотанием, что не сразу понял, когда незнакомец оторвался от камешков и переключил все внимание теперь уж на его персону.
– Э-э? – непонятный испуганный звук – все, на что хватило Гаррата.
– Я доволен работой, – терпеливо повторил молодой человек, пока ювелир изумленно таращился на протянутый им толстый кошель. – Здесь, как и обещано. Пересчитай.
– Мм… Поверю на слово.
– Как знаешь, – светловолосый лениво поднялся, теперь уж точно отрезая хозяину путь к двери. – Раз так, значит… пора прощаться, – синие глаза его нехорошо сверкнули.
Гаррат вжал голову в плечи.
«Вот он, конец!» – что-то жалко пискнуло в нем, а затем тьма цепкими пальцами утянула куда-то сознание.
Молодой же человек, с тяжелым вздохом уронив хозяина на скамью, накинул капюшон плаща да выскользнул неслышно за дверь – зашагал по темным предрассветным улочкам, растворяясь в липкой снежной круговерти.
«На миг даже я почти поверила, что ты убьешь беднягу!» – хмыкнул женский голос у него в голове.
Мужчина криво усмехнулся.
«И стоит мараться, если проще память подчистить?» – отозвался с долей иронии.
«Зачем же ты тогда ему деньги за заказ оставил?» – уже откровенно хихикала собеседница.
– Уговор – есть уговор! – он смутился. – Я привык держать свое слово! Ну, почти всегда…
«Поразительная честность для одного из лучших интриганов Империи!»
– Приму твое ехидство за комплимент…
«И что будешь дальше делать?»
Он недолго над ответом раздумывал.
«При Дворе да в Гильдии, наконец, затишье, – отозвался с некоторым самодовольством. – Господа напуганы, а потому присмирели, затаились и выжидают... Значит, я смогу пока заняться своими делами. Здесь неподалеку наш старый знакомый обитает. Навестим?»
«Давай! Будет забавно!»
Молодой человек свернул в переулок, огляделся, ловко перемахнул через заборчик в чей-то заметенный двор. Нога его тут же по колено угодила в свежий сугроб – а сам он едва удержался, чтоб с размаху не бухнуться в снег.
Собеседница его снова захихикала.
– И за что только твои соплеменники зиму любят? – мрачно буркнул мужчина, прокладывая сапогами дорожку к двум неровным ступеням черного хода. У порога замешкался, поглядывая на высокие окна спальни и размышляя, не стоит ли войти привычным для темного мастера способом. Хмыкнул, представив удивление хозяина, когда нежданный предрассветный посетитель ухнет с проклятиями с мокрого, скользкого подоконника в сугроб. Безуспешно попытался отряхнуть плащ от снега и забарабанил, не стесняясь, в дверь.
– Кого там принесло? – вскоре раздался изнутри хриплый старческий голос, сонный, но оттого не менее настороженный.
– Открывай, Сенар, – вкрадчиво откликнулся гость. – Или не узнал? Лучше тебе не мешкать! Раз уж я был так любезен, что решил войти через дверь, да еще и постучал…
В доме на миг все затихло. Потом лязгнул нерешительно засов, и свет фонаря, сжатого дрожащей рукой, заплясал в круговерти снежинок.
– М-мастер Ог-гнезор? – сипло сбился старческий голос.
– Значит узнал. Приятно, что меня помнят… – Огнезор бесцеремонно потеснил хозяина, спеша войти в тепло кухни.
Сенар водрузил фонарь на крюк в стене, повозился еще с засовом, старательно запирая дверь. Затем, шаркая, прошествовал к очагу, подбросил дров, раздул тлеющие угли...
Веселый огонек ярко осветил присевшего на краешек дубового стола гостя – и тот небрежно, будто издеваясь, откинул капюшон, открывая лицо.
Старик шарахнулся прочь, как от дьявола. Налетел на скамью, с грохотом опрокинувшись на пол, рывком отполз к стене – а оттуда уж обвиняюще наставил на мастера дрожащий палец.
– Т-ты, ты б-без…
– Да, да… – голос светловолосого зазвучал насмешкой. – Судя по твоей реакции, без маски я еще страшнее.
– Увидеть лицо темного мастера – верная примета смерти, – огрызнулся на его веселье Сенар.
– Но ведь ты умеешь со смертью торговаться? Так приступай!
Старик медленно поднялся, с кряхтением помялся у стены – да, поразмыслив, поставил скамью на место и уселся за стол.
– Разве Гильдия не отпустила меня? – спросил подозрительно, придвигаясь все-таки поближе: чтобы гостя рассмотреть, как следует. Любопытство бывшего охотника брало в нем верх над страхом.
– А я здесь не от имени Гильдии, – легкомысленно отозвался мастер. – Только от своего собственного.
– Зачем же? – навострил уши старик. – Неужто, и тебе нужны услуги охотника?
– Нужны, – склонившись к нему, загадочно понизил Огнезор голос. – И не одного охотника, а сразу троих. И не кого попало, а лишь тех, кого я назову. А ты, Сенар, мне поможешь с ними встретиться.
– Ты так уверен?
– Конечно, старик. Ты ведь видел меня в лицо. Знаешь, что за это полагается?..
Сенар съежился и обреченно кивнул.
 
***
 
Кто именно ему в этом деле понадобится, Огнезор решил давно. Лая неплохо его просветила насчет своих собратьев по ремеслу: знала она почти всех, но кое-кого выделяла особенно. Перво-наперво, конечно, Храша, прозванного Дубоголовым – совсем не из-за кажущейся скудости ума (чем нередко обманывались его враги – нынче, в большинстве своем, покойные), но из-за редкой способности любые охранные амулеты брать напролом, отделываясь только головной болью там, где другому грозили бы смерть или безумие.
«Могу поспорить, Храш давно уж вспомнил нашу встречу в Оллане! – рассказывая о своем давнем приятеле, неизвестно чему радовалась Насмешница. – Все трюки ваших мастеров Разума ему – как легкое вино деревенскому пьянице: что было, что не было, одно лишь послевкусие…»
«Способность, конечно, примечательная, – не склонен тогда был разделять ее веселья мастер, – и для планов наших может быть весьма полезной… Но только что потом-то? Как мне быть с таким свидетелем?»
«Храш не из тех, кто болтает, – уже без смеха возражала Лая. – Он или сразу тебя убивать кинется, или, коль договоритесь, слово держать будет».
– Ладно, кто еще? – соглашался Огнезор с некоторым, впрочем, сомнением.
«…Рисса», – отвечала охотница, помявшись.
– А с ней что не так? – не смог он пропустить ее заминку.
«Ну… у нее к мужчинам… слабость, – поясняла Лая уклончиво. – Ко всем. А к красивым – особенно… – почудились ли тогда Огнезору в ее голосе нотки ревности? – Она и работу-то свою в основном через постель делает… Зато, коли надо куда пробраться, сквозь замки и охрану, Ночная Леди среди лучших…»
– Но не лучшая?
«Лучшей… я была»
– Это все? – неловко спешил мастер сменить тему.
«Еще Кудесник. Имени никто не знает. Он, вроде, отвечает за всех в Сообществе…»
– Глава?
«Скорее, самый ловкий из умельцев. Кудесник не устанавливает правил, но к мнению его прислушиваются. И, к тому же, он не хуже ювелира настоящий камешек на фальшивый поменять может. Прям на месте…»
Конечно, собрать всех троих на встречу обычным способом – через посредников – не удалось бы даже богатейшему из лордов, решившему вдруг спустить на услуги этих господ все свое состояние. Слишком уж привыкли охотники осторожничать. Да еще и Гильдия после истории с Малой Книгой изрядно попортила им кровь... Потому и нужен был Огнезору Сенар – старая продажная шкура. Уж он-то пошлет нужную весточку хоть самим дьяволам – если не за деньги, то из страха!
Расчет Гильдмастера оказался верным. Двух недель не прошло с предрассветной их беседы, как пришло от старика послание. И уже следующей ночью, переступая через грязные лужи от растаявшего снега, шел Огнезор к знакомой библиотеке за Морской Канцелярией, где топтался в нетерпеливом ожидании бывший охотник.
Лабиринт из книжных полок они преодолели в молчании. Сенар отчаянно трусил, понимая, что уж в этот раз его предательство не останется тайной, – но выбора темный мастер ему не дал: охотникам проще будет примириться с понятной, в общем-то, подлостью одного из своих, чем с необъяснимым, а оттого пугающим, всезнанием Гильдии. Меньше всего сейчас Огнезору нужен был их суеверный страх, ведь на договор с дьяволами мало кто решится – зато на сделку с опасным, но вполне земным, противником пойдут многие, коль не из выгоды, так из азарта. А что охотники за тайнами – люди азартные, да, к тому же, любопытные сверх всякой меры, – дело известное. Другой бы на их месте на подозрительную встречу, подобную нынешней, даже не подумал сунуться! А эти – тут как тут, вся троица! Огнезор будто воочию видел, как вышагивают они по тайной библиотечной комнатке по ту сторону двери, с любопытством косясь на вход и друг на друга.
– Вот мы и пришли, мастер, – шепотом сообщил Сенар.
– Знаю, – усмехнулся светловолосый да потянул за дверное кольцо.
– Приветствую господа охотники! – пропустив старика вперед, произнес он с порога.
И в полной мере смог насладиться изумленным, хмурым их молчанием.
– Ах ты сволочь продажная! – наконец, взревел, разглядев их, Храш. – Ты кого привел? Это же темный мастер!
Сенар весь сжался и торопливо юркнул за Огнезорову спину.
– Погоди ты, Храш, – властно придержал бородача второй мужчина – невысокий, но крепкий, с проницательными, злыми глазами. – На первый взгляд, вроде похож. Только вот не видел я раньше темного мастера в сером…
– Это потому, господин Кудесник, – спокойно вмешался Огнезор, – что ты никогда раньше не видел Гильдмастера.
Мгновенная густая тишина разлилась в комнате, разорвавшись вдруг в его голове нервным, почти неприличным Лаиным хихиканьем.
«Рад, что ты находишь зрелище забавным! Но это слегка отвлекает», – шикнул на нее мастер. 
В руках охотников, между тем, успело появиться оружие.
– Думаете, нападение – хорошая идея? – небрежно спросил Огнезор.
– Нет, если не врешь о своем звании, – осторожно обозвался Кудесник. – Хотя врать о таком… Это надо быть совсем безумным.
Он подошел к Огнезору – медленно, опасливо, ни на миг не спуская глаз, – словно к диковинному хищному зверю. Тот стоял неподвижно, позволяя рассмотреть знаки имени на своей одежде – внешне расслабленный, но готовый ответить в любую секунду, если у кого-нибудь сдадут нервы.
– Не врешь, – выдохнул, наконец, отступая, охотник. – Чего же ты хочешь, Гильдмастер?
– Предложить союз.
– Боюсь, мы не сотрудничаем с Гильдией. Слишком многие были убиты, особенно, за последний год...
– Ты думаешь, у вас есть выбор? – Огнезор осторожно вытянул руки, показывая небольшой кошель в одной, и тонкую, перевязанную лентой, пачку бумаг – в другой.
Охотники впились в него подозрительными взглядами.
– Всего существует сорок одна серебряная лицензия, – невозмутимо продолжал мастер. – У меня девятнадцать из них, – он бросил кошель Кудеснику. – И двадцать два приказа на устранение, – добавил просто, опуская на стол бумаги. – Неподписанных. Пока... Так что насчет союза?
– Я не вправе говорить за всех, – уклончиво ответил мужчина.
– Но ты ведь глава Сообщества, Кудесник, я не прав?
– У нас нет главного. По крайней мере, официально…
– Но все же, я прав.
Тот не ответил – ждал все так же настороженно, тщательно ворочая все сказанное в голове.
– Мне нужны услуги охотников, – не дал ему времени заупрямиться Огнезор. – Очень непростые услуги. И нужны настолько, что я готов предоставить определенный знак… доверия.
Он медленно поднял руку к голове, потянул за кончик серой ленты, легким, быстрым движением сдернул маску с лица.
Раздалось два мужских удивленных возгласа – и один женский, заинтригованный, переходящий в тихое, недвусмысленное урчание:
– О-о-о-о…
Эх, права была Лая насчет своей подруги и соратницы!
– Хорошенький «знак доверия»! – ядом затопил комнату голос Кудесника. – По вашим-то законам нам вроде теперь смертный приговор полагается?
– Это если мы не сработаемся. Или о нашей встрече известно станет, – многозначительно предупредил его мастер.
Охотник понимающе хмыкнул, взвесил на руке полученный кошель – и высыпал его содержимое на стол. Аккуратно пересчитал серебряные монетки с номерами. Потом еще раз.
– Здесь только восемнадцать лицензий, мой мастер, – заметил с напускной небрежностью.
– Одну я оставил. На память, – губы Огнезора невольно скривились в печальной усмешке, и он тут же поймал на себе задумчиво-любопытный женский взгляд.
– Чью это? – со злым подозрением зарычал вдруг Храш. – Я ведь помню тебя по Оллану! Это ты Насмешницу преследовал! У тебя ее лицензия? Это ты убил ее? – бородач подскочил так близко, что Сенар опасливо попятился да вывалился в дверной проем. И, видно решив, что больше он здесь не нужен, припустил вниз по лестнице с отнюдь не старческой прытью. Скорей всего, мельком подумал Огнезор, мешок дорожный паковать да запрягать в повозку свою древнюю клячу, дабы еще к утру сбежать из города, а заодно и от гнева бывших соратников...
Гильдмастер же не двинулся с места. Лицо его по-прежнему было сосредоточенным и чуть печальным.
– Я действительно шел за ней, – нисколько не оправдываясь, тихо ответил он. – Но Лаина смерть не на моем счету.
– Тогда откуда у тебя это? – огромная Храшева ручища бесцеремонно выдернула из выреза Огнезоровой рубашки тонкий круг медальона. – Последний раз эта вещица на ней была!
«Я же говорила: почти невосприимчив к воздействию… А котеночек начинает злиться! – огорченно вздохнула на краешке его сознания Лая. – Ты поосторожней с ним, ладно?»
«Я всегда осторожен, – мысленно хмыкнул Огнезор. – Но… «котеночек»? Это бородатое рычащее чудище?»
Зашелестел тихонько ее веселый смех.
– Всегда подозревала, Храш, в тебе непроходимого тупицу! – вдруг вмешался ленивый, бархатисто-соблазнительный женский голосок. – Не ясно разве, что они с Лаей были любовниками?
Ладонь, сжимающая медальон, от неожиданности разжалась, удивленно и неприязненно бородач обернулся к молчавшей до сих пор даме. Огнезор тоже окинул ее любопытным взглядом.
– Иначе зачем, по-твоему, темному мастеру ее лицензия? И безделушка эта с тела жертвы? – скучающе продолжала говорить женщина. – Да и встреча нынешняя – именно с нами, ближайшими гм… соратниками Насмешницы? Сенар, конечно, изрядный проныра, но его познания о делах Сообщества давно уже не так хороши! Я права, мастер?
– Преклоняюсь перед твоей проницательностью, Рисса – Ночная Леди! – с легкой иронией кивнул ей Огнезор. – Или, следует сказать, опытом?
– Одно невозможно без другого, – пожала Рисса плечами. Встала, соблазнительно перетекая из одной выигрышной позы в другую, и, небрежно отодвинув с пути Храша, почти прижалась к Гильдмастеру, заскользила пальчиком по Огнезоровой щеке, по треугольнику кожи в вырезе рубашки. – Да-а, Насмешница всегда знала толк в мужчинах!
«Скажи-ка ей ручки убрать! – угрожающе зарычала Лая. – Я, конечно, сама настаивала, но не с этой же!»
Мастер легко отстранился от женщины, с трудом подавляя смешок.
– Интересные дела, – задумчиво протянул Кудесник. – Подтверждение бы какое…
Огнезор молча раскрыл медальон, демонстрируя публике их с Лаей портреты. Затем так же молча захлопнул его перед самым Храшевым носом.
– Может, перейдем теперь от знакомства к делу? – предложил, наконец.
– Пожалуй, – Кудесник первым опустился в кресло, показывая, что готов внимательно слушать. – Всем нам любопытно, что могло привести сюда столь важного человека.
– Знаешь, что это? – выложил мастер перед ним на стол два рисунка.
По картинке с перстнем охотник лишь небрежно взглядом мазнул, ко второй же пригляделся весьма внимательно.
– Императорская корона. Белое золото; почти сотня бриллиантов разных размеров; сорок два небольших рубина и три весьма крупных… Да еще вот этот непонятный камешек с руной… – он в картинном изумлении воззрился на Огнезора. – Ты что, ЕЕ хочешь заполучить?
– Ну что ты! – ядовито отозвался тот. – Я же не совсем безумен! Мне бы только вот тот «непонятный камешек»…
– Но ты же вхож во Дворец! – в тот ему ответил Кудесник. – Взял бы – да тихонечко вытащил.
– Не по моей это части – драгоценности портить! Чтоб владельцы даже не заметили, что у них вместо одного камешка – совсем другой, опыт нужен да руки умелые, вроде твоих…
– Зачем же тебе еще двое? – перевел охотник взгляд с мастера на своих товарищей.
– Рисса – чтоб нужные ходы и дыры отыскала, да замки аккуратно открыла; Храш – чтоб охранные амулеты пройти...
– А прежде тебе и одной Насмешницы хватило бы, – наугад бросил Кудесник.
И, конечно, добился своего. Лицо Огнезора тут же окаменело. Словесные игры закончились.
– Принесете мне камень из Императорской короны да камень из перстня Храмового настоятеля, – холодно заговорил мастер. – План Дворцовых подземелий я вам раздобуду, с Храмом уж как-нибудь сами разберетесь, его не так охраняют… В Книге Посланий никаких записей. Заплачу очень щедро, большую часть – вперед. Ни меня, ни подробностей дела позже вы с Риссой не вспомните, так что за оставшейся платой Храш проследит. А будете болтать – уже к концу зимы от Сообщества и следа не останется… Так что, беретесь за это дело? Да или нет?
 
***
 
«Эдан, – задумчиво обозвалась Лая, когда дверь библиотеки захлопнулась за его спиной, – а если бы они отказались? Ты бы подписал те приказы?»
«Сама знаешь», – уклончиво ответил мастер.
«И все-таки?» – не отступился бестелесный голос.    
«Они бы не отказались…».
_________________

Аня, спасибо за продолжение!

Да уж, союз и правда неожиданный.
Посмотрим, что будет дальше...


Мда, плохо только со стороны наблюдать...

Интересненькое дельце задумал Огнезор.

ой, а выйдет ли. Дело-то непростое - из короны камень вынуть.. Да и из перстня, наверное, не легче.
Я так думаю - дальше по сюжету должно быть ограбление века
Жду с нетерпением, детективчики я тоже люблю!

Привет и спасибо за отзывы! Временно нахожусь вне дома, так что продолжение будет только в субботу.
_________________

В субботу - так в субботу...
Даже еще лучше на самом деле. Завтра неожиданно выпадает не очень загруженный день, тьфу-тьфу, и прочитать можно будет не спеша и с огромным удовольствием!
Жду!!

Спасибо за интересное продолжение!Аня,замечательная творба!

Проды нет????
Обещанного жду с нетерпением. Извините за несдержанность, но очень хочется знать, что будет дальше.

Здравствуйте, автор. С удовольствием прочитала начало этой книги, а к вам в читателт можно? Жду с нетерпением проду

Всем добрый вечер! Спасибо за ваш интерес и отзывы! Только-только вернулась домой, выкладываю обещанное продолжение. Лафочка, добро пожаловать!
_________________

 » Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая, в которой корона лишается камня, а один старый лорд теряет выдержку.
 
 
Первое, чему учится всякий охотник за тайнами, – ожидать худшего. «Влезть всегда легче, чем выбраться», – мудро твердят средь этого брата, а потому пути к отступлению продумывают не только с дальновидностью, делающей честь любому генералу, но и с поразительной дотошностью: впору всем столичным счетоводам-писарям от зависти сдохнуть!
«Вот кому гильдийных раздолбаев отдать бы в обучение!» – с трудом сдерживал тоскливую досаду Огнезор, в пятый раз уже выслушивая жаркий спор Кудесника с Риссой о том, нужно ли свернуть в третьем по счету подземном коридоре Дворца направо иль налево, а оттуда – прямо или вверх… Сам Гильдмастер разницы не видел: соваться ни в тот, ни в другой проход, коли все пройдет благополучно, вообще нужды не было. А если и придется бежать, так этот путь у господ охотников уже четвертый, да, по всему видать, не последний…  Эх, зря он час назад не поддержал Храша, когда тот, отметив на плане злосчастную развилку, благоразумно предложил монетку бросить! В ремесле темного мастера, выходит, есть преимущество: коли уж добрался, куда нужно, – о бегстве беспокоиться не придется: или противник будет мертв или ты сам...
Судя по внезапному среди охотников молчанию, последнее он сказал вслух. Все-таки полумысленные беседы с Лаей знать о себе давали! Досадно. Но и толк, впрочем, был: бесполезный спор вдруг решился сам собой – господин Кудесник лишь кивнул безропотно, когда Огнезор ткнул в один из проходов наугад; Ночная Леди, всерьез задавшаяся целью добавить к своей коллекции трофеев сердце Гильдмастера, впервые сменила раздражающие жаркие взгляды на привычный и милый душе всякого убийцы взгляд опасливый; а от настороженного прежде Храша, напротив, ощутимо потянуло благодарностью.
«Можешь быть собой доволен! – сразу поскучнела Лая, с живым интересом до сих пор внимавшая спорщикам. – И как я теперь узнаю, почему Рисса не любит лестниц, а Кудесник – окон? Еще чуть-чуть – и в ход байки пошли бы, поучительные, из богатой на злоключения жизни…»
«Нам не до баек сейчас, – вздохнул Огнезор. – Прием уже послезавтра, а приятели твои все о ерунде спорят!..»
Стащить императорский камешек планировалось во время празднования сорокасемилетия Его Божественности – события не просто громкого и пышного, но и весьма важного, ибо было это первое большое торжество, устроенный новым Императором, а потому политиками, интриганами да просто знатными честолюбцами со всех концов Империи возлагались на него преогромные надежды. Охотники тоже не могли упустить такого случая. Проникнуть во Дворец под праздничный гомон, как известно, куда легче. К тому же, и Его Божественности в этот день появиться пред подданными полагалось при полном параде, со всеми регалиями власти – а значит, корону извлекут из Сокровищницы, дабы могла она украсить Императорское чело во время полуденной Церемонии Вручения Даров; после же оставят ее в Императорских Покоях до ночи, когда сиятельному имениннику надлежит почтить своим присутствием бал в собственную честь. А в предзакатное время, пока будет Император по обычаю отдыхать в купальнях, вмешаются господа воры... Не так-то просто проникнуть в личные комнаты Его Божественности – но хотя бы возможно. Случаев успешной кражи из той же Сокровищницы, к примеру, история не сохранила…
Времени до торжества оставалось немного – потому и сидела сейчас преступная четверка в знакомой библиотечной комнатке, среди местных обитателей гордо именуемой «пристанищем».
Многие тайные дворцовые переходы Гильдмастер изучил еще в свою бытность просто лордом Таргелом – и теперь с легким сердцем набросал охотникам карту, про себя посмеиваясь над их жадным любопытством: ведь он точно знал, что ни Кудесник, ни Рисса после ничего не вспомнят; Храш же и без вмешательства мастера Разума цепкой памятью на детали не отличался – досадный недочет даже для воришки, не говоря уж о начальнике городской стражи! Впрочем, олланский люд на Храшеву забывчивость никогда не жаловался, да и вообще, по сведеньям Гильдмастера, был сим фактом подозрительно доволен. Печально для Оллана. Но совсем неплохо для одной важной государственной персоны, решившей вдруг влезть в безумнейшую авантюру...
Огнезор сейчас и сам не сказал бы, что ведет его вперед. Любопытство? Остатки надежды на чудо? Жажда заполучить знание, запретное и древнее? Интуиция одаренного?..
Или просто гордое упрямство? Взлелеянное Гильдией неумение отступать?
Вот уж чему не учат темных мастеров – так это сдаваться! И совершенно не готовят к поражению. Ведь поражение и смерть в их ремесле – одно и то же…
План «вторжения» во Дворец – святая святых Империи! – был прост и неказист. Со стороны могло даже показаться, что полагался он больше на удачу да наглость, чем на здравый смысл, – но это коли не приглядываться. На самом деле господа охотники придирчиво рассмотрели и продумали каждый свой вдох – так что Огнезор, несмотря на всю свою досаду по поводу бесконечных споров, невольно проникся к ним уважением. Войти в Императорское обиталище троице предстояло еще до рассвета, через кухонную дверь, вместе с дюжиной-другой городского люда, нанятого для подготовки к торжеству. Попасть в ряды дворцовой прислуги, пусть даже на один день, оказалось куда сложнее, чем заговорщики поначалу надеялись – внутренняя стража недаром ела свой хлеб: даже полотеров и мойщиков брали не с улицы, но только по проверенным рекомендациям. Однако не зря славились охотники за тайнами самыми ушлыми проходимцами во всей Империи! Нужные люди были найдены да подкуплены, бумаги получены – и теперь числился господин Кудесник уважаемым плотником Ольдом, запросто сбивающим для гостей недостающие скамьи, столы да стулья; Храш – Рором Бородатым, чей род занятий («ну, там притащить чего, потяжелее и побольше!») определялся с первого взгляда; а госпожа Рисса – посудомойкой Рушкой, продолжательницей почтенной прислужьей династии, среди коей, поговаривали, даже был когда-то один дворецкий.
Оставаться в сих обличьях преступной троице предстояло до самого вечера, усердно исполняя свои обязанности, дабы не вызвать среди прочих слуг и охраны подозрений или попросту не быть раньше времени изгнанными с позором за лень и нерадивость.
Конечно, эта часть плана вызывала среди непривычных к честному труду охотников наибольшее недовольство, но другого пути во Дворец не было: все шесть тайных ходов, ведущих за пределы толстых каменных стен, строились для срочного побега вовне, но никак не для проникновения внутрь. Даже найти их (не то, что открыть!) снаружи не представлялось возможным. Был, по слухам, еще и седьмой проход, двусторонний и ведущий к Храму, но разузнать о нем в точности Огнезору не удалось. А значит, придется господам ворам в кои-то веки почувствовать на своей шкуре все прелести обычной трудовой жизни. Втайне Гильдмастер даже чуточку этому злорадствовал: живо еще помнились ему собственные годы в Военной Школе, да и гильдийное ученичество, где черной работы выпадало порой больше, чем знаний... Но охотники – люди веселые, очень быстро о своей трудовой повинности сокрушаться перестали, обратив все в шуточки, – и лишь вопрос о том, как пронести мимо стражи, блюдущей средь прислуги трезвость, флягу с укрепляющей настойкой, обсуждали со всей серьезностью. Неудивительно! После дня тяжелой работы не всякому хватит сил, умений (да и просто желания!) отправиться на преступные авантюры, а уставший человек, как известно, теряет бдительность – противное же варево, улучшенное по Лаиному рецепту, давало еще часов десять-двенадцать бодрости, оборачиваясь, правда, ужаснейшей головной болью наутро...
Самое сложное начиналось, когда короткий зимний день приближался к закату. Полагалось в сей час охотникам улизнуть как можно незаметней с насиженных рабочих мест – и пробраться к одному из внутренних тайных проходов, ведущих с половины слуг на господскую. А оттуда – в коридорчик внутри стены да через скрытую дверцу прямиком в Императорскую спальню... Дверца, как и прочие входы-выходы, конечно же, запиралась, и не только на хитрый замок да потайной засовчик, но также с помощью гильдийного амулета неизвестной убийственной силы (а может – и не одного) – и тут уж Риссе с Храшем предстояло проявить свои таланты, да при этом сделать все очень-очень тихо. Ибо покои Его Божественности охранялись не просто солдатами, но парой темных мастеров, весьма серьезных да внимательных. Казалось, тут бы Огнезору своим сообщникам и посодействовать – вот только делать этого он не собирался. Меньше всего хотелось Гильдмастеру, чтоб о его фокусах проведали в Гильдии. И все, чем мог он помочь, – это обеспечить в тот день караул из двух подмастерьев-воинов, вместо обычной пары: «боец» – «одаренный». Шансы для охотников остаться незамеченными это, конечно, увеличивало – но вот возможностей уйти живыми, коли все ж поймают, почти не оставалось – о чем и сообщил темный мастер подельникам.
– Значит, не будем попадаться, – хмуро бросил на это Кудесник, да с новым рвением взялся за изучение потайных ходов.
Тут-то и случился спор о злополучной развилке, отнявший у них лишний час времени и нежданно помиривший Огнезора с Храшем. Как раз вовремя. Потому что, очень подозревал Гильдмастер, штука, охраняющая драгоценный ларец, в котором и лежала столь желанная им корона, могла оказаться куда хуже любого, даже самого гадкого, дверного амулета: делали ее давным-давно и мастера не чета нынешним. А соваться к такой даже с Храшевой «дубовой головой» дьявольски опасно! Два дня Огнезор морочился над неприметным защитным колечком – вот только колебался до сих пор, отдавать ли его охотнику. И впрямь, как напялить амулет на того, кто совсем тебе не доверяет? Толку от такой защиты не появится – хорошо, если вреда не будет.
Сейчас же, когда Храш немного подобрел, вручить невзрачное костяное колечко было самое время.
– Держи, – протянул Огнезор «подарок». – На палец наденешь, перед стражей сойдет за венчальное. К ларцу с короной без него не лезь!
Храш взглянул на мастера с сомнением, но кольцо взял и неуверенно кивнул.
«Не наденет!» – тут же обреченно вздохнула Лая.
«Ну, я хотя бы сделал все, что мог…»
Охотница промолчала – и правильно. Времени на уговоры глупого упрямца у них все равно не было. Да и спину ему прикрывать не Огнезоровым было делом: на безумный послезавтрашний день у Гильдмастера хватало и своих, никак с короной не связанных, забот.
 
***
 
Императорский престол возвышался в сводчатом нефе, подобно храмовому алтарю, – утопающий в разноцветье тяжелых знамен, играющий золотом в солнечном свете, что лился щедро морозным этим днем сквозь витражи огромных окон. Наверное, из зала, из собравшейся там разряженной, восторженной толпы Золотой Трон, и правда, являл собою зрелище величия, почти божественной мощи – но отсюда, из полускрытой тканью сумрачной глубины в его тени, Огнезор до боли ясно подмечал упущенную слугами пыль с паутиной в парчовых и бархатных складках, потрескавшуюся позолоту на резных боковинах и спинке. И трех месяцев не прошло, как возглавил он Гильдию, но, похоже, видеть изнанку императорской власти уже успело слишком крепко войти у него в привычку.
Церемония Вручения Даров была в самом разгаре – а Гильдмастер вовсю старался не думать о прорве срочных дел, что пришлось ему отложить ради стояния бесполезным истуканом за спиной безумца в угоду честолюбию того и для его же безопасности. Но единственным здесь развлечением оставалось разглядыванье довольно скучных гостей – потому непрошенные мысли получалось гнать из рук вон плохо.
Четверка в светло-зеленых храмовых хламидах немного оживила его любопытство. Дождавшись своего череда, уважительно поклонились они Императору, а тонкий, сухой старичок выступил вперед, чтоб опустить со всей осторожностью на длинный, накрытый парчой, стол для даров небольшую серебряную чашу с короткой гравировкой «здравие».
Старичок оказался хорошо знаком Огнезору. Был это отец Гутор, главный храмовый настоятель, собственной персоной. Преподнесенная же Храмом чаша у человека знающего бесспорно вызвать должна была зависть да вполне искренний восторг, но… знающих людей, кроме храмовников и самого Гильдмастера, здесь, похоже, не было.
– Питье, что налито в чашу, становится целебным, – пришлось пояснить настоятелю, когда по залу поползли недоуменные шепотки.
Огнезор уже ясно чувствовал, как кривит Его Божественность в пренебрежении сухие губы – и, впервые за всю церемонию, поспешил осторожно сжать пальцами правое монаршее плечо: заранее договоренный знак, что подарок не только безопасен, но и важен.
Император сменил гнев на милость, соизволив все-таки наградить храмовников любезным кивком.
Казалось, легкого движения серой, в плащ закутанной фигуры, что застыла в стороне от трона, никто не успел бы заметить – но старичок-настоятель внимательно прищурил глаза, задумчиво сдвинул брови и, шепнув что–то своим спутникам, уже успевшим уступить место для новых дарителей, направился к боковым ступеням тронного нефа. Как глава Храма, он имел полное право стоять по правую руку Его Божественности – и, похоже, всерьез собирался этим правом воспользоваться прямо сейчас.
Огнезор сделал шаг назад, углубляясь в полумрак, позволяя тяжелым знаменам полностью скрыть его фигуру.
Но Гутору это было лишь на руку.
– Зачем ты здесь, Гильдмастер? – приблизившись к серой тени, еле слышно спросил он.
Зал впереди все так же гремел шумным эхом поздравительных речей, гудел монотонно шепотками, слепил невозможным блеском драгоценных камней, весело пускающих по стенам цветные солнечные зайчики, – в этом же месте было почти спокойно и тихо: как за кулисами Большой Дворцовой Сцены в самый разгар представления.
– Это же, вроде, официальный прием? – приглушенный ответ Огнезора неожиданно прозвучал с иронией.
– Ты знаешь, о чем я, – не думал отступаться жрец. – Тебя и твоих людей нынче слишком часто видят в тени Императорского трона.
– Его Божественности нравится иметь ручного дьявола за спиной. Кто я такой, чтоб возражать?
– Не святотатствуй, сын мой! – Гутор поморщился.
– И не думал! – хмыкнул Гильдмастер. – Скорей уж ты святотатствуешь, причисляя меня к своим «чадам», господин настоятель.
Взгляд священника стал пугающе серьезным.
– Богини не спрашивают, кто мы. Лишь – какие мы, – голос его прозвучал спокойно и вдумчиво. – Даже твои молитвы могут быть услышаны, темный мастер...
Теперь уж Огнезору пришел черед морщиться.
– Молиться и слепо верить – твоя задача, Гутор, – сухо возразил он. – Мне же приходится быть тем, кто сохраняет здравомыслие. К несчастью, не только свое, но и Его Божественности... Достаточно ли я ответил на твой вопрос? И будешь ли ты делать теперь то, зачем пришел?
– Молиться?
– Убеждать Императора, что не стоит верить дьяволу. Ведь это же просили тебя сделать советники?..
Долгий-долгий, внимательный взгляд был ему ответом. Наконец, Гутор вздохнул расслабленно – и вдруг насмешливо хмыкнул.
– Может ты не так уж и плох в своей вере в здравомыслие. По нынешним-то временам… Но все же, – лицо его посуровело, – Храм присмотрит за тобой, Гильдмастер. Как-то тяжело забыть, почему твой перстень сверкает кровью...
Огнезор серьезно кивнул, принимая условие мира. Но не выдержал, и все же фыркнул:
– Только жрец мог увидеть в цвете простой печатки некий тайный смысл! И раз так, то где же твой священный перстень? Немного странно: чую восемь разных амулетов, но для кольца, символа твоего сана, места почему-то не нашлось...
– Слишком ценная вещь для моих старческих пальцев, – хитро прищурился Гутор. – Ненароком оброню еще…
– Или верующим объяснять придется, почему камень в твоем перстне не зеленый, как положено, а синий, – закончил за него Гильдмастер. – Цвет, как известно, свой для «храмовниц судьбы», три столетия уж как истребляемых за ересь… А знаешь, настоятель, что в старину «Итафия» было женским именем?
– Знать я могу многое, – смехом сверкнули стариковские глаза. – Но вот прихожанам нашим вряд ли расскажу... Храм не хуже Гильдии хранит свои тайны.
Одинаковые, понимающие усмешки зеркально отразились на их лицах. И впервые, наверное, за долгие столетия, богини с дьяволами, коль они, и правда, существуют, наблюдать могли столь странную картину: святой отец и темный мастер, ведущие вполголоса приятную беседу да искренне довольные друг другом…
Неудивительно, что остаток церемонии пролетел для обоих быстро.
«Даже слишком быстро!» – думалось с тоской Огнезору на закате сего знаменательного дня.
Его ловкие подельники ковырялись как раз в замке первого тайного хода – сам же мастер входил в крошечную, никому не известную дворцовую комнатку, уже не первым поколеньем темных мастеров облюбованную под свои нужды. Каморка была тесна, но содержалась в чистоте и порядке. Большой сундук, подсвечник со свечой да потемневшее от времени зеркало составляли все ее убранство, важность коего, впрочем, давно уж оценил всякий человек Гильдии, бывающий при дворе. «Костюмерной» – то ли в шутку, то ли серьезно прозвали комнатушку за то, что именно здесь грозные убийцы в черных масках превращались в важных господ, томных дам или разряженных придворных шутов. Здесь начиналось большое притворство, бесконечная игра с первыми мира сего – и Огнезору предстояло сегодня отыграть в ней еще один акт.
А потому маска с серым плащом опустились на дно сундука, на лице же послушно расцвела светская, чуть нагловатая, улыбка – как раз такая, какой ждут приличные дамы от знаменитого придворного проходимца с крайне дурной репутацией. Грозный темный мастер за пару биений сердца превратился в юного прожигателя жизни.
 
***
 
Лорд Амареш чувствовал себя неуютно. Первый большой бал при новом Императоре, важнейшее событие придворной жизни, столько новых лиц, возможностей и связей – а главные сплетники столицы по-прежнему треплют лишь имя его дочери! Не упуская, конечно, возможности поливать грязью да насмешничать и над оставленным ни с чем папашей! Дьяволы бы побрали идиотку-Юлию, так опозорившую род, – и наглого хлыща, мальчишку-бабника, с которым эта дурочка сбежала!
Последний, кстати, легок был на помине!
– …Таргел…– вместе с хихиканьем донеслось до слуха Амареша откуда-то из толпы придворных.
Старый лорд завертел головой по сторонам, с трудом сдерживая кровожадный рык. Ну, попадись ему этот мерзавец! Неужто, после всех сплетен, после скандала, до сих пор жадно обсасываемого в каждой гостиной, он посмел явиться ко двору?
– Ты видела его, видела?.. – пискнул тот же голос со смесью возмущения и восторга. – Острижен, как простолюдин…
Высокий лорд прислушался.
– Говорят, церемониймейстеру он заявил, что состриг волосы в знак скорби о почившем Его Божественности! Леди Илания горячо его поддержала, а слышавший это молодой лорд Кируш так проникся идеей, что и сам обещал свою шевелюру состричь!
– Хи-хи… Могу поспорить, скоро при дворе будет новая мода! Уж верные Правящему Дому лорды – и даже леди – не смогут не отличиться!..
Амареш сжал челюсти, чтоб не скрипеть от злости зубами, – глаза же, против воли, утонули в разряженной толпе, забегали по фигурам и лицам, разыскивая виновника его головной боли.
Вот мелькнула светлая макушка среди пышных дамских причесок – и тут же скрылась в пестром море перьев и лент. Поджимая губы, зашушукались хмуро пожилые матроны, а дочери их засверкали глазками да расплылись призывными улыбками. Замахали радостно руками, задвигались сквозь роскошное многолюдье, локтями распихивая тучных отцов семейств, молодые придворные оболтусы, блистательные и шумные, все, как один, – герои столичных скандалов да сплетен... Казалось, вниманье окружающих так и тянется к светловолосому пройдохе-лорду – будто волны от него расходятся по залу. Таргел же, довольный собой, щедро расточает вокруг любезности да колкости, сверкает по сторонам наглой усмешкой, вызывающе встрепывает ладонью короткие до неприличия пряди. Но Амарешу, закипающему гневом, вдруг ясно видится во всем этом нарочитость, игра на публику, успешная, блистательная ложь. И, будто в подтверждение догадки, светловолосый мерзавец, почуяв на себе тяжелый взор, вскидывает глаза на лорда – и пронзительный этот, колкий взгляд замораживает.
Миг – и все проходит: лишь светское обаяние там, где только что был холод. Но Амареш, старый интриган, не может больше принимать этот образ на веру. Он смотрит, смотрит, внимательней и цепче, – пока не подмечает одну за другой знакомые черточки. Та же ухмылка, те же ледяные глаза, такие же плавные, опасные движения, тот же надменный наклон головы…
«Да не может этого быть!» – мысленно вопит старый лорд, почти готовый топать ногами в бессильной ярости.
Взгляд его мгновенно прыгает на руки Таргела, затянутые дорогими перчатками – и застывает.
Под тканью ясно заметны очертанья трех массивных перстней...
Не будь Амареш сейчас настолько зол да уязвлен, может и не совершил бы он того, что сделал. Но издевательский приветственный кивок светловолосого стал для него последней каплей.
В три шага пролетев разделяющее их пространство, оттеснил старый лорд Таргела к оконной нише, оставив позади шлейф его почитателей, вытянувших шеи в предвкушении скандала... Лицо Амареша хранило непроницаемо высокомерное выражение, губы застыли в такой же, как у соперника, любезно-яростной ухмылке.
– Я знаю, кто ты! – склонившись к уху белобрысого мерзавца, яростно прошипел он. – Я мог бы разнести эту «тайну» всего за пару часов…
– О, неужели, высокий лорд? – до отвращения знакомый голос резанул по ушам, а в ответной усмешке было столько яда, что старику вмиг свело скулы. – Может, это удивит тебя, но четверть здесь собравшихся знает так или иначе. Я всегда могу отличить их по взглядам: опасливым, заискивающим… Я ведь человек общественный, Амареш, так что догадаться не сложно… Но знаешь, почему никто из них не приводит твою угрозу в исполнение? Почему все соглашаются с моей игрой, делают вид, что так и должно быть? Потому что, высокий лорд, пока они не кричат о своих догадках на каждом углу, мы с чистой совестью закрываем глаза на нарушение одного их главных наших законов – о тайне личности. Оставляй свое знание при себе – и твой язык не укоротят на целую голову. Ты должен бы знать это негласное правило, Амареш! Или, считаешь, ты достаточно влиятелен, чтоб приказ на тебя никогда не был подписан? Что ж, рискни! Дай мне весомый повод!
Глаза лорда гневно сузились, но он сдержал свою ярость с истинным достоинством, все так же сохраняя на лице подобие светской улыбки.
– Ищешь мести, мой мастер? Смерть твоей женщины ведь и на моей совести!..
– Месть – это слишком мелочно для людей нашего уровня, Амареш, – ответная улыбка Таргела промораживала до костей. – И потом, высокий лорд, ты и сам себя наказал, посодействовав избавлению от моей единственной слабости. Как печально! Теперь, если позволишь…
– Зачем тебе моя дочь? – не дал уйти лорд ненавистному юнцу. – Если надеешься надавить на меня с ее помощью, то зря. Со дня на день Благородное Собрание объявит о моем от нее отречении. Юлия предала меня своим побегом и отныне ее судьба нашему роду безразлична!
– Бедная девочка! – с издевкой посочувствовал светловолосый. – Грустно, когда семья от тебя отказывается… Или это тебя пожалеть, Амареш? Не так давно младшего сына потерял, а теперь вот и дочь. Но у тебя ведь еще двое осталось, правда? Старшему почти сорок, а он до сих пор даже бастардов не нажил – все с твоей Золотой сотней гарцует. А средний чересчур влюблен в дворцовые интриги… Опасное увлечение! Как думаешь, Собрание признает Юлию, если она останется единственной прямой наследницей рода, а? – мнимо дружеским жестом хлопнул он лорда по плечу. – Времена нынче беспокойные! Береги сыновей, Амареш!..
Небрежный прощальный поклон – и Таргел смешался с толпой разряженных придворных. А высокий лорд так и остался стоять у окна, зло терзая дорогое кружево на манжетах рубашки.
 
***
 
За три часа до полуночи Огнезор, как и было договорено, стоял на столичном кладбище, под фамильным склепом давным-давно вымершего рода. Именно здесь выходил наверх один из дворцовых подземных ходов – и как раз с его помощью собирались охотники покинуть место преступления с желанной для мастера добычей. Сделать это, правда, они могли еще час или два назад – и тогда к назначенному времени прислали бы Храша: передать украденный с таким трудом камешек да получить часть обещанной награды.
Пока же никого видно не было, а мужчина, зараженный растущим Лаиным беспокойством, уже и сам начинал предполагать неприятности...
Прошло, кажется, еще четверть часа, мороз изрядно испробовал на прочность хилый мех парадного гильдийного плаща, но прогнившая дверь склепа так и не дрогнула – зато в темноте заскрипела вдруг кладбищенская калитка, а вскоре тусклый лунный свет очертил контур некрупной человеческой фигуры.
– Весьма неожиданно, господин Кудесник! – удивленно взглянул на подошедшего Огнезор. – Не думал, что ты явишься лично. Видимо, дела наши не так хороши, как хотелось бы?
– Твой камень ждет в библиотечном пристанище, – голос охотника звучал сухо и неприязненно.
– Почему же он там, а не здесь? – поинтересовался светловолосый весьма вежливо. Тревога в нем мешалась с раздражением, но Кудесника дразнить не хотелось: и без того тот выглядел подозрительно.
Лицо охотника стало вовсе нехорошим.
– Все дело в Храше, мастер! – зло припечатал он. – Уж не знаю, что за дрянь охраняла проклятую корону, но Храш сейчас при смерти.
_________________