Милая Шарлотта (ИЛР)

чувствую, придется мне все-таки менять название

Илиль, спасибо

mariya-krasa, рада видеть, спасибо

Повезло мне - я прочла сразу 2 главы! Спасибо, Настя!
Сначала не могла понять - если Шарль потерял перстень, то как же он запечатывает свои письма к Шарлотте? Но автор потом все объяснила))) Мне этот мальчишка начинает нравится! Здравомыслие у него присутствует точно! (терпеть не могу мужчин, которыми женщина вертит как хочет, а они топчутся у ее ног как послушные щенки). Желаю ему сохранить свой замок и в будущем вернуть ему былое великолепие))
Намечается маленькая интрига вокруг мсье Госкара, я правильно понимаю? Ему уже нашли пару?

Олеся, спасибо, рада видеть
Как же я рада, что Шарль нравится))) У некоторых читателей к нему претензии и довольно веские, а вот мне он тоже нравится. Пару для мсье Госкара, конечно, подыщем но о нем, увы, чуть-чуть попозже подробней будет.

Спасибо за отзыв!

 » Глава 12. Торговая площадь

Утро застало Шарля в таверне «Жареный гусь», ночью он прибыл-таки в Бордо. Снимать комнату было ему не по карману, так что молодой человек делал вид, что не очень-то устал и, надвинув на лицо шляпу, спал, откинувшись на стуле. Весь предыдущий год, как его отослали от Двора, Шарль слонялся по Франции и привык спать и в худших условиях. Он дремал под привычный гомон пьяных завсегдатаев, но при любом новом звуке настораживался и готов был проснуться.
Потому, когда скрипнула несмазанная дверь, и вошли первые посетители, Шарль мгновенно очнулся – что-то в их поведении уже насторожило его. Быть может, огромная сумка, что тащил один из них, а, быть может, то, что вошли они молчком и, вместо того, чтобы заказать завтрак или выпивку, сели в дальнем углу.
Тот, что был с сумкой, носил старательно заштопанный жюстокор, и по всему было видно, что желал походить на приличного буржуа, но уличные повадки и ловкий скользящий взгляд выдавали в нем… человека вовсе не благородной профессии. Второй – толстяк, одетый куда приличнее – на повышенных тонах втолковывал что-то первому и, кажется, угрожал.
А, впрочем, таких посетителей здесь было пруд пруди – местечко то еще. Потому Шарль, не обращая более на парочку внимания, потянулся, разминая кости, повел носом, улавливая аромат из кухни, и подумал, что недурно было бы позавтракать. Да, недурно – только не на что. Деньги у него еще были, но до Парижа путь неблизкий, а позавтракать можно и более скромно – припасами Жанны. Впрочем, Шарль все равно отсчитал несколько су и подал хозяину – чтобы коня покормили. Жеребца он оставил пока здесь, а сам же решил прогуляться по городу.
Бордо. Этот город у самого устья Гаронны – величественный и грязный, богатый на набережной реки и нищий на окраинах, знаменитый великими событиями и орошенный следами кровавых войн – Шарль обожал его всей душой. Звонкий смех горожанок, задорное цоканье копыт по брусчатке даже заставили юношу на время забыть о Шарлотте и всех других несчастиях. В этот город Шарль влюбился, едва попал сюда три года назад осиротившим мальчишкой – отсюда он уезжал тогда в Париж, как уезжает сейчас.
Тогда Шарль мечтал купить один из этих великолепных особняков из белого камня с видом на Гаронну, чтобы никогда не возвращаться в ненавистный де Руан…
Еще не рассвело толком, а торговцы уже заполонили всю площадь Комеди, выставляя напоказ яркие ткани и кружева, спелые фрукты и овощи, диковинные безделушки со всех концов света. Цветочницы шныряли между рядами, не столько пытаясь продать товар, сколько желая улыбнуться всем и каждому – так, по крайней мере, казалось Шарлю.
Прогуливаясь, Шарль прошелся чуть дальше, к собору Сен-Пьер – туда стекался зачем-то народ, слышался гомон и голоса зазывал. Подойдя, юноша увидел деревянные подмостки, на которых стоял и громко разглагольствовал… господин в заштопанном платье, которого Шарль видел час назад в «Жареном гусе».
— Вы не поверите мне, господа, я знаю… — вещал он на всю площадь, — но всего месяц назад я был лыс, как коленка этой прелестной мадемуазель. А теперь же я обладаю шевелюрой, которой позавидует любая красотка! И это не парик – я могу доказать! – и, обращаясь к женщине в первых рядах: — Хотите ли дернуть меня за волосы, мадам, и убедиться, что это не парик?
Мадам с важным видом и во всеобщей тишине подергала его волосы и – довольно натурально ахнув – заявила:
— Это не парик! Подумать только – это настоящие волосы… попробуйте и вы! – обратилась она к своему соседу.
— Я же говорил! – воссиял со сцены господин. – А все благодаря этому великолепному средству, которое стоит всего-то пять ливров! Подумайте только, дамы и господа, пять ливров – и через месяц ваши волосы будут красивыми и гладкими, как шелк! Жалкие пять ливров, неужели хотя бы раз в жизни вы не имеете право потратить на себя жалкие пять ливров! Ну же, господа!
— Да-да! – тут же раздалось из толпы. – Малый дело говорит – я своей жене покупал. Теперь она такая красавица, что на других девок и смотреть противно!
— А я себе его купил, — в другом конце площади подал голос мужчина с не менее пышной шевелюрой, — так скоро сам себе косы смогу заплетать!
Шарль только посмеивался, наблюдая за попытками втюхать товар – подобные сцены на улицах больших городов, вроде Бордо, можно было видеть хоть каждый день. И люди ведь, словно загипнотизированные, шли и покупали, а потом сами не могли понять, что толкнуло их отдать целых пять ливров за склянку с варевом непонятного происхождения. Однако в этот раз торговля у знакомца Шарля шла не очень-то хорошо – горожане, как и Шарль, посмеивались, и никто не спешил покупать средство.
Вдруг совсем рядом с Шарлем раздался громкий голос. Приготовившись услышать очередную сказку о чудо-средстве, Шарль, однако, услышал:
— Я вот тоже покупал у тебя эту жижу. Скажу я тебе, что воняет она ослиной мочой, а лысым я как был, так и остался.
— И я покупала! – завопила его соседка. – Ни одной новой волосинки не выросло!
— И я покупал – без толку! Да он вор – выманивает у честных людей их кровные. Чтоб тебе пусто было!
И смачно плюнул, попав, впрочем, только на стоявшего впереди буржуа. Мужчина же того и не заметил, а только погрозил кулаком торговцу:
— Вор?! Так воры третьего дня мою племянницу в переулке обокрали – небось, и этот с ними заодно!
— Бей его! Держи паршивца! – завопил кто-то отчаянным голосом, и на площади началась настоящая суматоха: рассвирепевшие горожане ринулись к сцене, желая на клочки разорвать торговца.
Что ж, бывает и такое.
Шарль, стоявший по счастью чуть в стороне, решил убраться подобру-поздорову, ибо ничего нет страшнее разъяренной толпы.
Купив по дороге у одной из торговок свежего миндального печенья – Диего его обожал и за подобное угощение готов был снести от хозяина все, что угодно – Шарль направился в таверну, где оставил коня. Нести объемный кулек было неудобно, и Шарль, недолго думая, пересыпал печенье в плотный кожаный мешочек для монет – все равно он пустовал.
Однако же на подходе к «Жареному гусю», расположенному недалеко от площади Комеди, Шарль снова увидел бушующую толпу – что-то уж слишком они разошлись. Он, обойдя толпу, направился к стойлам, где стоял привязанным Диего, но в этот момент за своей спиной услышал гневные окрики, призывы держать кого-то и прочее, не предвещающее ничего хорошего. Он продолжил путь и наткнулся взглядом на заштопанный жюстокор, встречающийся ему в это утро слишком часто, чтобы не узнать его.
Быть может, авантюрист и пробежал бы мимо, ибо явно был занят, но, заметив Шарля и поняв, что перед ним благородный господин, а, быть может, прочитав что-то на его лице, он сложил молитвенно руки и вскрикнул отчаянно:
— Спасите, господин! Не дайте погибнуть от рук этих дикарей!
Сзади в этот момент на Шарля бежала разъяренная толпа и – чисто инстинктивно, чтобы только защититься – он выхватил шпагу и угрожающе занес ее. Народ мигом остановился и стих.
Все знают, что с дворянами лучше не связываться, себе дороже выйдет – а в Шарле, несмотря на его бедную одежду, человека благородных кровей видно было за версту.
— Он обманул нас! Он вор! – выкрикнул кто-то самый смелый.
— Да! – тут же поддержали другие. — Смерть ему!
— Тихо! – перекричал голоса Шарль. Он совершенно не ожидал оказаться в гуще событий и теперь думал, как выпутаться.
— Благородный господин дело говорит! – поддакнул из-за его плеча авантюрист, хотя Шарль и не думал его защищать. – Вы сами денежки несли, никто вас не принуждал!
Толпа как-то резко поредела: многие, осознав, что толка все равно не добьются, махнули руками и, ворча под нос, ушли. Остались лишь самые кровожадные, а эти были опаснее всего, потому Шарль только крепче сжал шпагу.
— Так что же, твой защитничек, может, и заплатит за тебя, а, Бернар? – тот самый толстяк, которого Шарль тоже видел в таверне, отделился от толпы, складывая на грудь руки. – Божился ведь, что сегодня после торговли вернешь долг. Так что?
— Я все верну! Ей-Богу! – авантюрист за спиной Шарля отступил на шаг. – Сам же видел, не пошла сегодня торговля!
Толстяк загоготал:
— Ты уже месяц это говоришь! – и обратился к Шарлю: — Ступали бы вы, благородный господин, с миром, незачем вам об этого плута пачкаться.
Шарль спиной почувствовал, как сжался при этих словах незадачливый мошенник, и, ругая себя за вечное невезение, понял, что не сможет бросить этого чудака на растерзание и уйти. Не тому его учил отец и множество книг в его библиотеке.
— Помни, с кем разговариваешь, собака… — угрожающе глянул он на толстяка. — Сколько он должен тебе?
— Двадцать луидоров, — прищурившись, ответил тот.
— И из-за такой жалкой суммы ты смеешь преграждать мне путь? – сдвинув брови, Шарль отвязал от пояса мешок для монет и небрежно швырнул под ноги толпе. – Здесь пятьдесят луидоров – они с лихвой окупят шкуру этого ничтожества.
Разумеется, сей же момент началась свалка с руганью, криками, а то и рукоприкладством – каждый надеялся урвать заветный мешочек. Шарль немедля развернулся и направился к стойлам, бросив авантюристу на ходу:
— Беги!
— Что? – не понял тот и замешкался: наблюдая, как все твои жизненные проблемы решают одним взмахом руки, любой бы растерялся.
Но когда толстяк все-таки добрался до мешочка, и округу озарил его гневный рык, до мошенника дошел смысл слов Шарля.
— Что?! Да здесь какое-то печенье? – орал толстяк. — Ты еще издеваешься?!!
Шарль тем временем уже развязывал узел на поводьях, которыми привязан был Диего, успел схватить седло и попону, вспрыгнул на неоседланного коня и пришпорил пятками.
К превеликому неудовольствию де Руана опомнившийся мошенник вздумал к нему присоединиться и, не спросив позволения, ловко вскарабкался на Диего, отталкивая разъяренных горожан ногами и уцепившись, что было сил, за одежду Шарля.

Спасибо за проду)))
_________________

mariya-krasa,

Настя, привет! Ух, замечательное продолжение! Шарль, похоже, сейчас на такой полосе в жизни, когда словно приманивает к себе разные неприятности)) Вот еще только жулика за спиной ему не доставало))) Но очень надеюсь, что эта "сладкая парочка" не найдет новых неприятностей и приключений себе на одно место)))
Не, ну это ж надо было додуматься - бросить мешочек с печеньем с таким видом, словно там действительно
Интересно, а Жоржетта знает, что ее любимый уехал неизвестно куда и насколько? или ей еще предстоит это выяснить?
А я уже буду фантазировать по поводу мсье Госкара)) Почему-то у меня сложилось такое впечатление, что он аристократ, да, Настя? Ох, чует мое сердце, в его прошлом есть какая-то роковая тайна)))
Спасибо большое за продолжение!

Так, так, так!
Вот уже Шарлотта ставит условия!
Памятуя правила хорошего тона тех времен - это не слишком красит ее...
Но... любовь!
Трудно представить, что Шарль решиться на побег. Скорее всего пойдет на службу.
А Шарлотта удивила - все ее клятвы ничего на самом деле не стоили,
и меркантильного в ней не так уж много, это хорошо!
А вот что она... как бы помягче... так открыто следует велению сердца,
не боясь ни огласки, ни позора, что падет на ее семью - не есть хорошо.
Ну хоть отца пожалела.
Не то чтобы я хочу для нее несчастливого брака, но... ее мечты ведь могли сбыться!
Настя, с интересом буду следить за этой любовной историей!
Спасибо!
___________________________________

Олеся, привет!
Нет, Жоржетта не знает - она в жизни Шарля пока не такое значение имеет, и он ей рассказывает далеко не все. Что касается Госкара, то рада, что этот персонаж заинтересовал - я к этому стремилась
Спасибо за отзыв!



Илиль, привет!

Да-да-да, Шарль именно на службу устраиваться поехал, он не просто сбегает - это было бы действительно не в его духе.


Юля, а можно чуть-чуть поподробней - это откуда, из какой главы? Все читают разные кусочки, так что я немного запуталась
Спасибо!

Привет, Настя!
Это из 10-й главы, где про помолвку.
Чуть раньше Шарлотта, примерив чужое украшение
поклялась не жить в бедности. Боги услышали её.
И что? Она не тянет время, не задумывается. просто идет за любовью)))
___________________________________

Все, понятно, Юль)) Спасибо!

 » Глава 13. Иллюзионист

Через десять минут бешеной скачки, Шарль, наконец, счел, что опасаться нечего, и натянул поводья. С трудом вырвал край своего жюстокора из рук мошенника, чуть не силой стряхнул его с коня и принялся налаживать седло.
— Уф, я уж думал, конец мне пришел! – мошенник малость осмелел, поправлял свои одежды и смотрел на Шарля с легкой хитринкой в глазах – изучающе и оценивающе смотрел.
Теперь и Шарль мог разглядеть его лучше: невысокий – на голову ниже его самого, узкий в плечах, но с выдающимся брюшком. Волосы у него и впрямь были великолепные, но лицо испитое, а главное, едва взглянув в это лицо можно было догадаться, что перед тобой плут, каких поискать.
Досадно и то, что из-за него Шарль в суматохе забыл сумку Жанны со своим завтраком. Туго теперь придется…
— О, я ведь не представился, мсье, — спохватился он не без пафоса, — к вашим услугам Бернар фон Дорн, — и поклонился.
— Хочешь сказать, что ты голубых кровей? – скептически приподнял бровь Шарль.
— О, да, мсье! – и тут же спохватился. — Не таких голубых, разумеется, как вы, но все же… Могу ли я спросить, как мне величать вас?
— Никак, — Шарль закончил крепить седло и вскочил на коня, — искренне надеюсь, что больше никогда не увижу вас, мсье как-вас-там-уже-забыл.
Он попытался было пришпорить Диего, но плут в этот момент гладил морду коня, и тот отчего-то стоял, как вкопанный. Новый знакомец улыбался с хитрым прищуром:
— Мьсе фон Дорн, добрый господин. Но мы, дворяне, все свои люди, так что зовите меня просто Бернар.
Шарль мог бы попытаться еще раз пришпорить коня, но плут так обворожительно нагло себя вел, что ему даже стало интересно, что он еще выкинет.
— Ловко вы обвели этих дикарей вокруг пальца – это, пожалуй, восемь баллов из десяти по шкале фон Дорна…
— По шкале фон Дорна? – в первый раз Шарль сталкивался с таким удивительным самомнением.
— Да, мсье. Могу ли я в благодарность… скажем, угостить вас завтраком?
В этот момент Шарль даже заинтересовался:
— Так у тебя есть деньги? – он рассвирепел. — Так почему же ты не заплатил им, плут?!
— Так меня не просили, мсье! Вспомните, как этот негодяй поставил вопрос: «Когда ты заплатишь, Бернар?», — он скривил физиономию и довольно похоже изобразил голос толстяка. – А я честно ответил, что скоро… Так что вы думаете о хорошо прожаренной куропатке, пироге… скажем, с форелью, и добром французском вине?
Завтрак действительно был отменным – давно Шарль не принимал пищу в таком комфорте, а Диего, наконец, получил порцию отборного овса. Таверна была рангом повыше, чем «Жареный гусь» — сам Шарль заплатить за такой роскошный завтрак просто бы не сумел.
— Так как вас зовут, мсье? – обгладывая бедрышко куропатки, снова поинтересовался фон Дорн.
— Шарль де Руан, — не стал больше упрямиться юноша – в процессе завтрака настроение его улучшилось.
— Надо полагать, возвращаетесь из дальних походов в родные земли, старина Шарль?
Такое панибратство несколько покоробило юношу, но он решил смолчать: в самом деле – у Шарля от благородного господина только и осталось, что имя, да внешность – а по сути он такой же бродяга, как и этот плут. Даже за завтрак свой заплатить не может.
— Напротив, — отозвался он, — покидаю родные земли и еду в Париж.
Бернар фыркнул:
— Бывал я в том Париже – тьфу, а не городишко… Грязный, толкотня кругом. Я бы на вашем месте сидел бы смирненько в родном замке – на свежем воздухе, да на просторе. Женился бы на какой-нибудь… — он подмигнул хорошенькой официантке, — кхм… благородной даме, да воспитывал бы детишек.
Шарль впервые за несколько часов вспомнил о Шарлотте. Снова навалилась тоска от безысходности. Верно, он и в лице изменился, потому что Бернар живо сообразил:
— Или, постойте… у вас уже есть на примете некая благородная дама, которая и стала причиной вашего отъезда?
— Давай сменим тему, — поморщился Шарль.
— …Так вот что я вам скажу: никогда не спорьте с женщиной! Я знаю, что говорю: будете спорить – вам же дороже выйдет. Делайте все так, как она хочет.
— А если не выходит сделать так, как она хочет?! – гневно взглянул на него Шарль.
— Ну… тогда создайте иллюзию, что все свершилось именно так, как она задумала. Она будет счастлива, клянусь вам. Вы, верно, могли подумать, что я – жалкий торговец, только и думаю, как бы людишкам ненужный товар сбагрить, но вы ошибаетесь. Я артист. Мастер иллюзии. Я могу заставить кого угодно поверить во что угодно. Был я когда-то знаком с одной очаровательной мадемуазель… в Париже, кстати, дело было. Так вот, очень уж ей хотелось сережки жемчужные на именины получить. Вот прям сил нет, как хотелось! А я человек хоть и состоятельный, но все мое богатство в родном имении осталось, под Мюнхеном. Так вот, пошел я к одному своему знакомому итальянцу, он мне и слепил те сережки из стеклянного порошка да желтка яичного. Один в один получилось! Рукастый мужик был, жалко, горло ему перерезали в прошлом году… Так вот, уж как моя краля радовалась тем сережкам – сияла вся… Потом, конечно, все раскрылось, скандал был, она меня из дома выставила в чем мать родила… Но зато как женщина была счастлива!
— И что – не распознала она подделки сразу? – усмехнулся Шарль.
— Да много она понимала в жемчугах-то… Крайне легко заставить человека верить в то, во что он хочет верить, скажу я вам.
Шарль еще некоторое время дожевывал кусок пирога, но в голове у него уже засела одна мысль. Внезапно, отложив пирог, он поднял на мошенника взгляд и совершенно искренне сказал:
— Бернар, ты гений!
— Да, моя маменька всегда это говорила... Ну, до того, как повесилась.
Шарль же вскочил из-за стола и бросился к выходу из заведения, как вдруг официантка, а за ней и хозяин завопили:
— Постойте, мсье! Вы не заплатили!
Бернар, по-прежнему сидя, быстро пережевывал остатки пищи и любовался отделкой стен, будто это ни к нему. Шарль под всеобщее молчание смотрел на Бернара, чувствуя, в какое глупое положение попал. Наконец, мсье фон Дорн дожевал, растерянно перевел очи на Шарля и молвил:
— Разумеется, мои карманы пусты, мсье. Так вы заплатите?

Если бы де Руана заставили отрабатывать сытный завтрак, он бы этого не перенес. Но ему довольно любезно предложили либо отдать взамен великолепного коня, либо подождать в остроге, когда его друг – то есть мсье фон Дорн – привезет деньги. А это значит, Шарлю предстояло состариться в темнице.
И это именно сейчас, когда Шарль понял, наконец, как ему и сохранить любовь Шарлотты, и не обрекать ее на муки. Ведь так все просто, как он раньше не догадался!
И теперь, когда решение было найдено, оставалась только одна проблема: последнее письмо, которое он написал к Шарлотте. Если она его прочтет… Шарль потеряет ее навсегда. Вполне могло случиться, что Лили уже отнесла письмо в замок, но вдруг ее что-то задержало! Вдруг в этот самый момент еще можно что-то исправить! Шарля сводила с ума мысль, что вместо того, чтобы попытаться перехватить послание, он сидит в остроге… И сидеть будет еще долго.
В темнице на уровне плеча Шарля имелось зарешеченное окно, через которое он наблюдал городскую улицу, и через которое… он увидел, что приближается фон Дорн. Странно, почему он еще здесь? Тот подошел, присел на корточки возле окна:
— Ну, простите меня, мсье: когда я приглашал вас отзавтракать, я полагал, что платить будете вы. Я и подумать не мог, что у такого благородного господина не окажется с собой денег.
— Все мое состояние осталось в родном имении под Мюнхеном! – кисло улыбнулся Шарль, хотя совсем еще недавно мечтал собственноручно свернуть шею негодяю. – Ты же сказал, что у тебя есть деньги!
— Когда? – опешил тот. – Я такого не говорил! Вы спросили: «так почему же ты не заплатил долг тем дикарям?», а я ответил…
— Ладно-ладно, я понял… — отмахнулся Шарль. – Послушай, мне очень нужно выбраться отсюда. Не мог бы ты попросить хозяина, чтобы тебя посадили вместо меня. Ненадолго.
Тот нервно хихикнул и странно посмотрел на Шарля.
— Ага, знаю я вас! Ускачите, и ищи потом ветра в поле. Вас-то до вечера подержат и отпустят, никуда не денутся, а меня еще и вздернуть могут.
— Я вернусь! Слово дворянина, что вернусь!
— Знаю я ваши слова… По шкале фон Дорна два балла, не больше. Коли так нужно, то давайте я сбегаю, куда скажете. А то и на лошадке вашей – скорее получится.
Шарль смерил его презрительным взглядом. Может, хозяин таверны запретил Бернару трогать лошадь, зная, что она не его – потому он еще и не уехал? Да и если этот плут со своей хитрющей физиономией явится к Лили и станет задавать вопросы, выпрашивать письмо – она, разумеется, и слушать его не станет. А то и вопреки все сделает. Быть может, послать его к Жоржетте? Жоржетта точно с ним совладает и найдет способ перехватить письмо…
С другой стороны, если он опять лжет – Шарль лишится коня, да еще и будет надеяться зря… Но выхода нет.
— Я и перо с бумагой вам принес, мсье, — плут через решетку услужливо протянул ему принадлежности, — пишите скорее, пока стража не прогнала.
Решившись, Шарль обмакнул перо в чернильницу и написал коротенькую записку к Жоржетте с просьбой немедля отыскать Лили и забрать письмо. Знаком, что Бернар не самозванец, для нее будут служить его почерк в письме и конь Диего, безусловно знакомый ей.
— Скачи во весь опор в замок герцога де Мирабо, найди мадемуазель Жоржетту – это дочь герцога.
Несколько помедлив, Бернар кивнул – видимо, не ожидал, что его отправят посыльным к таким знатным господам. Он умчался, а Шарлю оставалось лишь надеяться и ждать.

Спасибо за проду
_________________

mariya-krasa, спасибо, что читаешь!

 » Глава 14. Ошибка Жоржетты

За дверью слышались звуки самой настоящей борьбы, но, прежде чем Жоржетта успела подняться из-за стола, за которым сверяла бухгалтерию – это было ее почетной обязанностью – дверь распахнулась, и в кабинет влетел мужчина лет тридцати пяти с великолепными волосами. В ту же минуту он бухнулся перед ней на колени и ухватил ее за руку:
— У меня к вам дело огромной важности, сударыня! – вскричал он. – Наш общий друг Шарль в большой беде!
— Шарль?! – Жоржетта так резко поднялась со стула, что тот опрокинулся. Второпях велев лакею оставить их одних, она во все глаза смотрела на посыльного: — Что с Шарлем? Умоляю, говорите быстрее!
Мужчина поднялся с колен, но все еще мял в руках шляпу, видимо, роскошь дома действовала на него угнетающе. Девушка жестом пригласила его сесть и, расположившись напротив, смотрела во все глаза. Она была готова к самому страшному.
— Наш друг в большой беде, его схватили и держат в остроге, как вора. Вы одна можете его спасти, только вам он доверится! Шарль так и сказал…
— Шарль действительно так сказал? – с надеждою глядела на него Жоржетта.
Но тут что-то насторожило ее в незнакомце – его слишком внимательный взгляд. Позже она обратила внимание и на потрепанную одежду, и на одутловатое лицо – у их конюшего, старого выпивохи, такое же точно лицо.
Она выпрямилась на стуле, возвращая обычную свою холодность:
— Позвольте спросить, сударь, откуда вы знаете мсье де Руана?
Тот как будто опомнился, глупо моргнул и тут же извлек из-за пазухи свернутый листок:
— Простите мою оплошность, Ваша Светлость, я должен был сперва передать вам это. Здесь все написано.
Жоржетта, еще раз взглянув на странного посыльного, схватила записку и принялась жадно читать, с первых слов узнавая почерк Шарля:
«Жоржетта, у этого человека лицо плута, я знаю, но он единственный, кто оказался рядом. Я умоляю тебя, найди кузнеца Мишеля Легаре и забери у его дочери письмо, которое я оставил для Шарлотты. Я писал ей, а теперь так раскаиваюсь в этом!.. Одна ты сможешь меня спасти, мой ангел-хранитель – перехвати то письмо любым способом, прошу тебя».
— Но здесь ничего не говорится о том, что Шарлю грозит опасность. Он пишет о… каком-то письме. – Жоржетта с трудом произнесла слово «каком-то», потому что осознавала всю важность этого письма – все ее мысли были сейчас о том, что же такого написал Шарль Шарлотте, о чем сейчас жалел.
— Наш Шарль такой скромник, — отмахнулся, между тем, посыльный, — вы же знаете его – в жизни для себя не попросит. Но ему действительно грозит опасность, не бросайте его.
Стоит ли говорить, что сию же минуту Жоржетта велела оседлать лошадь, переоделась в амазонку и уже через четверть часа мчалась в деревню, где жил Мишель Легаре.
Всю дорогу ее мучил один вопрос – что в том треклятом письме?! Отчего-то Жоржетта была уверена, что в нем Шарль просил руки Шарлотты или писал другие подобные этому глупости. В таком случае, нужно благодарить Бога, что он одумался, и забрать письмо любой ценой!
Дом кузнеца Мишеля они отыскали довольно быстро, хозяин открыл дверь сам.
— Могу я видеть вашу дочь, сударь? – свысока спросила Жоржетта.
Кузнец, должно быть, знал ее в лицо, а если и не знал, то живо сообразил, кто перед ним, потому как посыльный Шарля пафосно представил ее.
— Но Лили… — замялся было кузнец, но спорить быстро передумал: — извольте пройти в дом, Ваша Светлость. Лили! – крикнул наверх.
Он отошел, кланяясь и предлагая мадемуазель самое удобное кресло, в которое она, впрочем, все равно не села, оглядывая дом с некоторой брезгливостью. С нетерпением она дождалась, когда со второго этажа спустится девочка – худая и высокая не по годам, с портившими лицо рыжими веснушками. Девочка, ровно держа спину, присела в почтительном реверансе, но ни страха в ее глазах, ни нерешительности Жоржетта не увидела – только любопытство.
— Где письмо, которое тебе передал мсье де Руан? – требовательно вопросила Жоржетта.
Девочка чуть сжалась, но страха в ее глазах не прибавилось:
— Я не понимаю, о чем вы, Ваша Светлость…
«Личная преданность, значит, — ухмыльнулась Жоржетта, по кругу обходя юную крестьянку и поглядывая на притихших у стены ее родителей. – Наверное, думает, что сейчас ее будут пытать».
Но терять время, указывая крестьянке ее место, она не стала, просто вынула письмо Шарля и протянула девчонке.
— Читай, — велела Жоржетта. – И немедля неси письмо.
Девочка деловито развернула послание и, нахмурившись, стала читать. После взгляд ее несколько просветлел – она стала даже приветливой и радостно сообщила:
— Извольте идти за мной, Ваша Светлость, к счастью, письмо еще у меня, — и, развернувшись, помчалась наверх.
Жоржета, тоже не медля, приподняла юбки и с трудом стала пониматься по узкой лестнице, которая явно не была рассчитана на дам в пышных платьях.
— Батюшка наказал меня за то, что я слишком много читаю, — повеселев, сообщила теперь девчонка, пока они поднимались, — запретил выходить из дома. Потому я и не смогла доставить письма мадемуазель Шарлотте… я так переживала из-за этого!
— Письма? Их что, было несколько?
Они уже поднялись в комнатку Лили – это была даже не комната, а, скорее, закуток под самой крышей, где стояли кровать и маленький дубовый стол с восковой свечкой и письменными принадлежностями.
Лили сноровисто отодвинула кровать, разобрала пару досок, и оказалось, что под полом был тайник – довольно большой. Краем глаза Жоржетта увидела несколько книг и стопку писем, перевязанных простой тесьмой:
— Да, — сказала со вздохом Лили, — ведь мсье Шарль велел вернуть мадемуазель Шарлотте все ее письма. А в новом сообщил, что они расстаются.
С этими словами девочка вынула из пачки писем одно, самое верхнее, и протянула Жоржетте. Та, схватив, и не веря своим ушам, принялась читать. Но девчонка говорила правду: Шарль решил порвать с Шарлоттой, о чем и сообщал ей в письме.
А теперь, кажется, передумал…
— Так значит, они не расстаются? – с надеждой спросила девочка.
— Что?..
Жоржетта только что осознала, что своими руками разрушила свое же счастье. Ну зачем она пришла в этот дом, зачем забрала у девчонки письма?! Если бы Шарлотта их получила, все проблемы были бы решены разом!
А, быть может, еще не поздно? Отослать письма Шарлотте, а Шарлю сказать, что не сумела ничего сделать. А девчонку…
Жоржетта смерила Лили взглядом и спросила:
— Послушай, а ты очень хочешь, чтобы мсье Шарль и мадемуазель Шарлотта были вместе, верно?
Девчонка рассмеялась, по-крестьянски прикрыв рот:
— Конечно, хочу! Они оба такие красивые… И такие глупые!
Жоржетта тоже улыбнулась:
— Я смотрю, манеры у тебя отсутствуют напрочь… — с ее языка готовы были сорваться слова, что она желает «облагодетельствовать» Лили, отправив ее в монастырь.
Но что-то удерживало.
С одной стороны, отослать девчонку далеко, чтобы она не смогла проболтаться Шарлю – это могло решить проблемы.
Но, с другой… так ведь Жоржетта скоро дойдет до того, чтобы опоить чем-нибудь Шарля и обвенчаться с ним против его воли. Но это ли ей нужно?
Поколебавшись, она, однако, забрала все остальные письма и покинула дом кузнеца. Шла медленно, готовая каждое мгновение обернуться и сообщить о монастыре. Но все же ушла.
— Сударыня… сударыня! – к ней подбежал посыльный Шарля, о котором она уже забыла, и чуть не со слезами помог ей быстрее устроиться в седле: — Мы закончили с этими письмами, теперь умоляю, давайте позаботимся о нашем друге Шарле! Непоправимое может случиться в любой момент! Я не прощу себе, если мы не успеем…
Это несколько отвлекло Жоржетту от мыслей о письме – она совсем забыла, что Шарлю грозит опасность!
— Мне кажется, Шарль ошибся в вас, – произнесла она, — у вас не самое доброе лицо, но вы умеете быть благодарным. Иначе давно вы забрали коня и сбежали.
Она с любопытством проследила, как мсье фон Дорн, как он назвался, наклонил лицо, чтобы скрыть смущение, а потом улыбнулся во весь рот и сказал:
— Зато Шарль не ошибся в вас – вы самая добрая и умная девушка, я восхищаюсь вами, сударыня.
— Он действительно так сказал? – щеки Жоржетты вспыхнули.
А фон Дорн снова наклонил лицо:
— Нет, но у меня достаточно опыта, чтобы понимать, что люди думают на самом деле.
— Как интересно, — скептически отозвалась Жоржетта, — и что же еще думает Шарль, по вашему мнению?
— Еще он думает, что любит эту дурочку, с письмами которой мы носимся весь день и даже не успели пообедать из-за них… А я все жду, когда же он раскроет глаза и увидит, какой бриллиант теряет, гоняясь за этой не ограненной фальшивкой. Впрочем, я уже позволяю себе вольности, сударыня, едем же!
И он тронулся с места, а Жоржетта, глядя ему вслед, чуть помедлила, после чего тоже пришпорила лошадь.

Спустя два часа они внесли нужную сумму хозяину таверны, и Шарля выпустили на волю. Жоржетта смотрела него с жалостью – ей казалось, что он уже осунулся, а то и заболел чахоткой…
— Письмо! Вы его забрали? – первым делом спросил Шарль – даже прежде, чем поблагодарил ее за свое освобождение.
— Да, конечно…
Жоржетта протянула руку, чтобы достать сумку, в которую сложила письма, но мсье фон Дорн невежливо перебил ее.
— О, это моя ошибка, господин! Письма мы забрали, но… по пути я случайно выронил сумку с ними. Их уже не найти… Верно, мне теперь ни за что не добиться места при вас?
Шарль нахмурил брови – он как чувствовал, что из-за этого плута будут проблемы. Хотя, главное, что письма не попали к Шарлотте – остальное мелочи. Но он все же сказал:
— Места? — я и не рассчитывал давать тебе место. И ухмыльнулся: – кроме того, мне нечем тебе платить… все состояние в имении под Мюнхеном, ты же помнишь.
— Ах, благородный господин, я уже слишком привязался к вам, чтобы думать о деньгах. Ну… заплатите позже, вдруг когда-нибудь вы разбогатеете?
Решающим, однако, стал укор в глазах Жоржетты:
— Шарль! Мсье столько сделал для вас – вы поступаете бесчестно.
Противиться Жоржетте Шарль не мог, да и не желал – эта умнейшая из женщин всегда оказывалась права.