Катарсис. Восхождение (18+, жесткий, паранормал)

 » Глава 4. Кира (окончание)

Я с продочокой Желательно побить меня за неправдоподобность, сопливость и все, что в голову взбредет. Критикуем по всем пунктам, если хочется, и буду также благодарна за указание на ошибки или несостыковки в деталях и всем остальном Всем спасибо большое, что читаете!


Следующая наша встреча с братом произошла на поле боя. К этому времени я побывал во многих кампаниях: любовь к наслаждениям и похоти сменилась страстью к жестокости, и я с головой ринулся в войны и бои. Мое нежелание подчиняться и слушаться отца снова отдалило нас друг от друга. Я начал даже догадываться, что мое двойственное происхождение делает невозможным спокойное сосуществование с кем-либо из представителей обоих видов. Но времена завоеваний стали моими любимыми временами и отвлекли от реальности. Колесницы, лошадиный пот, топот копыт, крики воинов, пыль столбом заслоняющая солнце, блестящие щиты соперников и кровь… смешиваясь с пылью под ногами, она становилась коричневым сгустком, или извергалась ярко-красным фонтаном при ранении в шею, иногда приобретала винный оттенок от предательского удара в грудь, или… немногим бесконечное число других вариаций. У нее специфический металлический привкус, а у человека, чьи глаза покидает жизнь, всегда немного удивленное выражение лица… Жаль, мне никогда этого не испытать.
Мне нравились спартанцы в этом плане. Их похлебка из варёной свиной крови, свинины и уксуса — нечто! Общество воинов, где даже женщины — в своем роде воины. Просто рай, как сейчас говорят! Кажется, я до сих пор питаю к ним слабость. Но это было уже позже.

И во время, когда я нахожусь на пике своего военного могущества и способностей, разгорается войнами между богами. Мне сложно было судить о ней с позиции земного жителя, но новые верования породили новых богов, которые вовсе не желали делить власть с прежними Верховными. В дальнейшем подобная ситуация будет повторяться и повторяться много раз. В отличие от Темных, чье существование параллельно человеческому и подпитывается за счет него, Высшие, или Верховные боги, всегда нуждаются в человеческом поклонении. Оно дает им силу и энергию. Боги периодически выбирают смертных, проводников, которые распространяют верования на новых землях.
Появление же новых богов вызывало вопросы даже у моего отца. Он предполагал, что часто это либо предатели из числа своих собратьев, либо их дети, либо даже полубоги, что встречалось крайне редко, которые поддавались искушению захватить власть. Отец и сам лелеял подобные планы, но в его случае они были неисполнимы. При всем желании стать Высшим он был Темным. Темный не может уничтожить ни одного Верховного собственноручно, как и Верховный не может уничтожить Темного. Я догадываюсь, что моя мать была его попыткой повлиять на расклад сил Высших, которая не увенчалась успехом, но за которую я должен был расплачиваться вечность.
В тот период времени кто-то из новых богов начал создавать свой сонм, находить своих проводников на земле и распространять верования в самих себя. Помимо обычных, как их стали позже называть, посланников или пророков, их выбор падал также на правителей и царских особ. По-видимому, моя мать и ее муж упустили новых соперников в самом начале, а теперь влияние тех стало чересчур сильным. Возможно, я бы даже вернул свой божественный статус, если бы восстановился раньше и примкнул к новым богам, но время было упущено. Я мог только наслаждаться кровопролитием на земле, где военачальники сражались друг с другом за своих богов. Нечто похожее в дальнейшем Гомер опишет в Илиаде с той лишь разницей, что боги не призваны помогать смертным в их проблемах: они всегда копят силы для личных сражений.

Я столкнулся с братом на открытой местности и заметил его раньше, чем он меня. Тот был слишком занят тем, что постоянно оглядывался и пытался скрыться. Я слышал, что они потерпели поражение и теперь старались ускользнуть от новых богов, хотя все еще оставались таковыми. Мой брат был совершенно один и походил скорее на затравленное животное, чем на бога. Я нарочно не стал скрываться, ожидая, когда же он увидит меня. И это произошло. Он словно прирос к тому месту, на котором стоял, а выражение безотчетного удивления на лице сменилось испугом и, наконец, страхом. Он взял себя в руки, но меня, прожившего так долго среди людей, было не провести.
—Ты жив,— прошептал он.
Я лишь улыбнулся и приблизился к нему. Он боялся, но не пытался бежать, словно надеясь на что-то, и снова произнес, но уже уверенно:
—Я знал, что ты не умрешь. Но преподал тебе отличный урок.
Я молчал. Мне не хотелось ничего говорить, но ему, судя по всему, нужен был диалог, который я ему дам:
—Что ж, урок получен. Теперь мой черед.
—Разве ты не знал, что относишься к Темным?— остановил он меня.— Это было известно всем Верховным как только раскрылась правда о твоем происхождении.
—Разве ты не знаешь, что бежать с поля боя хуже поражения?— сменил тему разговора я и понял, что угадал. По лицу брата стало ясно, почему он сейчас один и почему никто не придет его спасать.
—Совсем как Ганир,— вырвалось у меня.
—Что?— переспросил он.
—Человек из моего отряда,— ответил я.
—И что же с ним случилось?— он тянул время, но сам разговор его мало интересовал: глаза метались по сторонам. Может, все-таки надеется, что за ним придут?
—Его порвали на куски и скормили собакам за то, что пытался сбежать с поля боя,— продолжал я.
—Меня ты не скормишь собакам,— усмехнулся он.
—Но порвать на куски смогу,— совершенно серьезно заметил я. Улыбка пропала с его лица. Я схватил его за горло прежде, чем он успел что-либо сделать и даже попытаться сбежать:
—Почему ты так боишься, если я — Темный, как ты сказал? Темные не могут убивать Верховных богов.
Он ничего не говорил, я перекрыл ему дыхание. Даже свергнутого бога Темный не мог убить, но брат не был спокоен. Он, как и я, не мог быть уверен в том, к числу кого я принадлежу. Наоборот, он скорее был уверен, что я должен был быть мертв.
—Почему ты просто не исчез? Что же с твоими силами?— осознал я.
Он не мог ответить. Я сам понял причину того, что происходило в тот миг, и оттолкнул его на землю:
—Тебя лишили сил. Вас всех лишили и теперь вы, как крысы, пытаетесь сбежать в мир людей,— сказал я.
—Не всех,— гордо ответил тот, пытаясь выпрямиться. У него это получилось, но он боялся меня: это было видно по нему. Ничтожество. И чем он теперь отличается от обычных смертных? Мне было противно дышать с ним одним воздухом.
—У нашей матери…— начал он, но я оборвал его:
—У ТВОЕЙ матери.
Он не замолчал, а просто продолжил:
—У нее и еще нескольких богов, в том числе Верховного, силы остались. Они прибудут сюда и если ты…
—Прибудут, чтобы спасти своего сынка?— усмехнулся я.
—Если ты поможешь нам,— продолжал он,— мы вознаградим тебя и примем обратно.
Последний шанс. Если он предлагает подобное, то у них все очень плохо.
—А зачем мне помогать вам?— поинтересовался я.— Не проще ли помочь новым и начать все с начала? Не вспоминая о предательстве, лжи и обмане?— я обошел вокруг него круг. Ему страшно. И это понятно: кто он и что он без своих сил?
Мне стоило его жалеть? Возможно, будь я всепрощающим, то пожалел бы, глядя, как печально стало это ангельское личико с глубокими светлыми глазами, как у меня, и белоснежной кожей, как у нашей матери. Наших человеческих форм. Но я вспомнил его заносчивость и гордыню.
Да, я был таким же. И сейчас мы равны: просто два бессмертных, без сил и поддержки.
С той лишь разницей, что я стою на ногах, а он и весь его род — на коленях.
Закон войны, закон природы, закон общества: любого — высшего, человеческого, волчьего…
Когда они пришли, было уже поздно. Я даже ничего не почувствовал, когда сломал его шею и когда послышался треск разрываемой груди. Такой же, как если бы я убил обычного человека. И выражение лица такое же… выражение удивления. Мне хотелось уничтожить его, стереть, но вместо этого я просто продолжал любоваться его истинной красотой… красив как Аполлон, как Адонис, как… как тот, чьим именем назвали одного из новых богов, занявших его место. Красив и совершенен, но теперь это просто разбитая ваза или поломанная вещь. Я мог не делать этого с ним: семи отточенных ударов, предназначавшихся когда-то мне, хватило. Но я не устоял.
Услышав еле различимый шорох, я поднял голову — и тут же в нее ударил крик отчаяния матери. Моей матери. Сейчас, видя ее беспомощность и чувствуя ее отчаяние, я воспринимал ее как свою мать. Хотел защитить ее. Но она бросилась к НЕМУ. Другому своему ребенку, мертвому ребенку. Она обнимала и целовала его лицо, его лицо поливали ее слезы горя и потери. А я стоял рядом, по-прежнему никому не нужный и словно никем не замечаемый.
Она не обращала внимания на кровь, испачкавшую полупрозрачные белые одежды. Она даже не успела взглянуть на меня, а я запомнил ее лицо: белоснежная матовая кожа, голубые фиалковые глаза и белокурые волосы, нежная шея, персикового оттенка румянец на щеках, и даже слезы падают сапфировыми каплями на ее грудь, медленно стекая по ее щекам как капли дождя по лепестку розы. И руки…руки, которые когда-то убаюкивали меня, но теперь обнимали его.

Я чудом ускользнул от них. Едва живой от полученных ранений, проведя почти тысячу лет в попытках восстановить свои силы, я вернулся в мир людей, но на этот раз с четким осознанием того, что я неуязвим и для богов, и для демонов. Даже гнев ЕГО отца, исполненного божественной силой, одного из первых и самых могущественных богов, не смог похоронить меня. А я, обычный бессмертный, не обладающий никакими сверхъестественными силами, развил в себе ту степень боевого совершенства, которая превратила меня в убийцу богов…»
Кира сама не заметила, как у нее перехватило дыхание. Она представила себе эту картину. Убитого брата и его почти человеческие страх и слабость, а ведь по сути он не сделал ничего, кроме того что родился законным путем в отличие от НЕГО…чувства матери, которая нашла своего ребенка убитым, причем другим своим сыном…и ЕГО чувства. Покинутого, брошенного, одинокого. А ведь все могло быть иначе. Она захлопнула книгу. Ей захотелось бы никогда не читать эту историю или получить возможность исправить все, вернуть время назад и получить счастливый конец. Возможно, свершись эти события по-другому — и ее жизнь, и жизнь ее друзей сложилась бы иначе. Однозначно так бы и было, но так не бывает.
ОН не описывал всех деталей, но, быть может, отрекшись от собственного эгоизма и гордыни, он смог бы сосуществовать в сонме богов вместо того, чтобы быть изгнанным? Пусть в его словах присутствует доля трагизма, но Кире не было его жаль. Он вел себя явно не так, как подобает жертве. От этих мыслей она вздрогнула: неужели в том замке они случайно столкнулись именно с ним? И стали жертвой его попросту плохого настроения? Столько человек и-за того, что он был не в духе или хотел развлечься? Эта мысль подняла в ней волну ярости. Да кто или что он такое, чтобы так разбрасываться человеческими жизнями, если не смог навести порядок в своей собственной? Все, что случилось с ним, не устраивало только его самого. Несчастным был только он, и он же уничтожил своего брата, а, быть может, и всю свою бывшую семью, отвернувшись от них. Наверное, не существует понятия счастливой семьи у таких существ...наверное, такие, как он, не способны ни на какое прощение. Эгоистичные, себялюбивые, разрушительные. Вот и он нашел ключ к своему счастью: развлекаться и убивать. Зачем было нужно уничтожать их мир, их иллюзию? Кира тут же оборвала себя: а как бы она поступила на его месте, если бы ее место занял такой же клон? Пусть и не близнец? Стоп! О чем она думает? Жалеет его? В нем нет ни капли раскаяния, все, чем он занимался, — так это поисками развлечений и удовольствий. Он бы в любом случае уничтожил своего брата, ведь, как он сам признался, им двигала только месть...
Киру передернуло. Она выключила свет и положила книгу под кровать, делая вид, что уже спит. Мама прошла мимо комнаты и вроде бы поверила в это, потому что даже не заглянула проверить. Девушка хотела бы прочесть еще, но ее трясло: она даже не была уверена, что сможет пропустить чрез себя всю тысячелетнюю историю этого…убийцы. И больше всего ей не хотелось бы вызвать у него желание мстить, а ведь они с Брэндоном вполне могли вывести его из себя своими жалкими попытками убить его. Подумать только! Знала бы она еще тогда то, что знает сейчас,— бежала бы, куда глаза глядят! Но уже поздно. Остается ндеяться, что он мгновеннно позабудет каких-то очередных жалких смертных. Если бы только Брэндон был жив...но это вряд ли. Скорее всего, он пал жертвой их обоюдной попытки избежать смерти.
Выходит, тот, чьего имени она даже не знала, уже сломал ей жизнь, не приложив к этому никаких усилий: просто оставив массу страшных воспоминаний, кошмарами врезающихся в ее сознание, как бы она им не сопротивлялась. И все же так страшно, как сейчас, ей не было даже в замке. Ей было страшно от одной мысли о нем хотя бы потому, что язык черного дневника открылся ей… Невозможно. Она была уверена, что без ЕГО вмешательства это невозможно. И одна мысль о том, что он он мог быть где-то рядом и наблюдать за ней, приводила ее в дикий ужас. Кира не хотела бы с ним видеться. Никогда.
01-18 на часах. Нужно бло спать, но она еще долго ворочалась, размышляя над прочитанным. Переживания были еще слишком свежими и сильными, но она все равно заснула, пусть и тревожным сном.
___________________________________

 » Глава 5. Сайрес (начало)

Кусочки маленькие, поэтому кину сразу все по обеим главам...

Слишком много времени он потратил на размышления. Правда, на земле это было единственным, что не требовало больших энергетических затрат. До того, как он получил отцовское наследие, необходимости в питании не было вообще; его человеческое тело прекрасно справлялось со вполне человеческой нагрузкой, но теперь... любое использование способностей сильно истощало его, и он начал понимать, почему демоны так привязаны к смертным... Пусть по сравнению с большинством из собратьев он нуждался в людях не так сильно (по-видимому божественная половина имела свои преимущества), но все же нуждался.
Сайрес создал относительно хрупкий план своих дальнейших действий, больным местом которого было отстранение от него Абелла и Лучезарного. Он не доверял брату и чувствовал нутром, что тот о чем-то хитро умалчивает. Как же он ненавидит подобных себе высших существ! До того, как Сайрес был запечатан в склепе, именно брат был любимцем их отца, и то, что его силы передались по наследству не семейному баловню, казалось странным. Хотя Абелл и делал вид, будто не обращает на это внимание, Сайреса было не провести.
Сейчас он потратил уйму времени на поиски того, кто, по его мнению, должен был открыть ему глаза. Для этого нужны воспоминания отца. Если Абелл не врет, тот наложил заклятие снятия печати и исчез, значит, умер позже, а до этого успел припрятать книгу. Воспоминания можно было достать только через одного демона, и сейчас Сайрес бродил по одному из бедных кварталов Китая в его поисках. Он понимал и не понимал выбор места расположения Читающего: с одной стороны, ни одно из высших существ не хочет жить рядом с людьми, а с другой — это отличный способ затеряться в их энергетическом шуме. Тем не менее, этот демон постоянно странствовал и оттого становился все более неуловимым. Его истинного имени никто не знал, но некоторые копировали его стиль, хотя Читающий оставался отшельником. Сайрес уклонился от взявшегося неизвестно откуда существа в изорванной одежде. Оно проскользнуло в нескольких сантиметрах и скрылось в неожиданно появившемся тумане также, как и появилось. Ледяной холод теперь проникал отовсюду, что не было свойственно климату региона, а, значит, было делом его рук.
—Читающий!— громко обратился Сайрес.— Я пришел с миром!
Вокруг начала сгущаться мгла.
—Можешь прочесть мои мысли. Я — тот, кого ты должен был дождаться.
Сайрес не был уверен, что тот ждал его, но надеялся на предусмотрительность своего отца. Лично он поступил бы на его месте так.
—Я действительно пришел с миром, иначе бы не бездействовал сейчас. Приди и прочти меня,— сказал он снова.
Наступила пауза и тяжелое молчание. Наконец, существо медленно появилось из тумана.
—Оставь это,— сказал Сайрес. Он считал трюки незнакомца дешевыми, но уже пожалел о сказанном, когда увидел его глаза: холодные и призрачные, как и туман, которым оно окутано.
—Это не мои выходки, а путаность твоих мыслей и воспоминаний,— раздался еле слышный голос.
У Сайреса даже не было ощущения того, что кто-то копался в его голове, как это происходило во время считывания его мыслей Абеллом: брат и в подметки не годился этому демону, но Сайрес позволил сотням-тысячам-миллионам сцен и воспоминаний проскочить в голове, пока они не закончились на моменте его заточения.
—Сын…— глухой и вместе с тем скребущий голос Читающего будто существовал отдельно, а сам он указал на пришельца пальцем. Тот отвечал мягко и снисходительно как если бы говорил с сумасшедшим и в то же время почтительно:
—Да, я его сын,— головная боль разгоралась и уже не покидала его, и это заставляло задуматься о способностях Читающего. Тот приложил палец к его губам, давая знак молчать:
—Я покажу тебе существ…смертных и бессмертных. Они — хранилище твоей силы. Лишь обладая ею, ты сможешь найти то, что тебя интересует. Главное — помни и ты найдешь. Помни, вспоминай, читай. Помни, вспоминай, читай.
Перед глазами у Сайреса проскользнули чьи-то лица. Они промчали мимо как лица пассажиров скоростного поезда, одной серой и размытой массой, но он запомнил последнее — девушку— и почтовый ящик с адресом на нем.
—Закончишь с первым смертным и вспомнишь все остальное,— раздался голос Читающего. Он удалялся.
—Погоди!— остановил его Сайрес.— Мой отец должен был оставить тебе одну вещь или информацию о ней.
Читающий остановился, словно раздумывая, говорить что-то или нет, но, как оказалось, он и не собирался помогать:
—Я ответил на все твои вопросы. Придет время, и ты поймешь,— туман отступал, а его фигура расплылась, и только синие глаза оставались по-прежнему яркими
—Где и когда я смогу найти тебя?
—Я не желаю больше видеть тебя. Никогда.
Читающий исчез окончательно, и искать его теперь было бесполезно. Сайрес немного постоял, подождав, пока неприятные ощущения от встречи пройдут. Почему этот демон все только запутал? Он должен был сказать, что за воспоминания хранил отец и где находится та проклятая книга! И как ему поможет какой-то обыкновенный человек? И почему Читающий больше никогда не захочет его видеть? Больше вопросов, чем ответов. Но Сайрес словил себя на мысли, что хотел бы иметь такие способности, как у этого демона… Он и не заметил, как Читающий посмотрел ему вслед словно найдя подтверждение своим словам и растворился в воздухе.
___________________________________

Яначка здравствуй
Признаться после прочтениЯ откровений Сайреса жалко мне его не стало,поскольку сверху его погнали потому что он был через мерно жесток,но он и среди людей прекрасно прижился,просто фигурально выражаясь ,наш злодей как то поразительно уверен ,что ему должен весь мир,но и его божественный брат у меня тоже особого сочувствия не вызвал,он тоже был далёк от совершенства,если бы подвернулся случай он бы ещё раз попытался убить Сайреса.Так что тут кому повезло тот и выжил.
С другой стороны я согласна с Кирой,у Сайреса детская обида,папаша его замутил какую то интригу ,а расплачиваться пришлось людям.
А Кира правильно рассуждает ,что не просто так она смогла прочесть дневник,но и сделать от что либо даже зная о том что за ней могут следить она ничего не может
Сайрес в активном поиски пресловутого отцовского наследства и похожи он таки напал на след,только мне кажется ,когда он станет сильнее начнётся что то грандиозное.
Спасибо за главу
___________________________________

Добрый вечер, Евочка!


Да ну чего его жалеть? Быть может, веди он себя по-другому наверху - и не погнали бы)) А так да, эгоистичное существо с маниакальным самолюбованием. Я не хотела описывать события с позиции его жизненной трагедии. Надеюсь, это получилось, так как жалеть его по сути не за что. Вся история его семейки - просто пример уклада их жизни. Нет у меня чисто добрых или чисто плохих...опять же, надеюсь, так как моей задачей как автора было это показать...


Люди не расплачивались по сути за его обиды. Расплатой за его обиды была бы месть тем, кто его изгнал, а люди выполнили функцию такого себе легкого развлечения, обычной составляющей его жизни. И компания, в которой была Кира, - тоже. Ну, просто не повезло пушечному мясу((


Да, в том-то и беда, что от таких преследователей нигде не скрыться


На след его навели, это верно, но на все нужно время Так что в планах у меня уложиться хотя бы с вопросом о Книге и наследстве... больше написать физически не могу уже((


Да не за что, всегда пожалуйста!
___________________________________

Яна, привет!!!
Большое спасибо за продку
Все таки остаюсь при своем мнении, мне Сайрес нравится и то что он жесток, так это не он, а жизнь такая, тому пример предыстория его))) Не знаю как посмотрю на него чуть позже...
Ян, я так понимаю мы продвигаемся к встречи его с Кирой...напал на след книги, а где книга,там и Кира)))
Все интересней и интригующе
Буду ждать продку
___________________________________

Доброе утро, Леночка!


Всегда пожалуйста!


Ох, не уверена, что он будет нравится и дальше после одной сцены, но посмотрим Думаю, что предыстории у него не самая ужасная по сравнению с другими возможными вариантами))


У нас тут две книги как бы. Одна - его дневник, другая - Книга Архангелов. Дневник ему интересен, но не до такой степени, чтобы искать его по всему свету, логично? А вот за вторую книженцию его папаша умер, так что...


Спасибо, я надеюсь, что сюжет интересный все-таки, и выдуманная мифология не выглядит совсем уж нереальной


Обещаю в скором времени)))
___________________________________

 » Глава 5. Сайрес (окончание)

Доброго времени суток! Вот и окончание главки)) Ничего не могу с собой поделать: то они у меня короткие, то длинные, ну, как уж сюжет идет... Из бонусов - встреча героев Только, уверена, вы ее представляли себе иначе, надеюсь, не разочарую Если да - тапки в студию, я готова! Вопросы, несостыковки и вс-все претензии тоже сюда, я многое могла упустить, как обычно))


Замок пустовал. Работники закончили отделку первого этажа и лестниц, а, значит, и подвал, и склеп находились снова в его полном подчинении. Сайрес чувствовал себя уставшим и расстроенным: он потратил определенные силы из-за Читающего. Возможно, тот питается чужими воспоминаниями, что подточило энергетически запас Сайреса, а теперь выяснилось, что ему еще придется искать какую-то смертную неизвестно в каком городе, что тоже потребует энергии. Энергия. Констанция. Кира. Он совсем забыл о них. Сайресу были понятны причины, по которым он не спешил к смертной: с тех пор, как он стал обладать демоническими силами, люди чудодейственным образом его не возбуждали. Но забыть о Констанции было глупо. Он перенесся туда, где она находилась, потому что чувствовал, что женщина была не одна. И действительно: Абелл уже в который раз составлял ей компанию.
—Ты устал,— заметил брат. В глазах же Констанции отразилась неприязнь и усталость другого рода: визиты Сайреса становились все более частыми, и она не успевала восстанавливаться, уже испытывала голод сама и не могла ни ненавидеть его так сильно, ни сопротивляться.
—Нам нужно поговорить,— заметил Абелл.
—Потом,— по его виду было ясно, что на все разговоры ему сейчас наплевать, и брат удалился. Констанция не сопротивлялась, и это понравилось Сайресу: как бы он ее не ненавидел, но сегодня не был настроен на их типичные сражения. В последнее время он чаще всего просто брал то, что ему было нужно, не заботясь о ее удовольствии, но и не стремясь к продлению своего собственного. Секс с ней надоедал, превращаясь в обычную процедуру. Он получал энергию, она наказание, и их существование продолжалось. Констанция с каждой встречей слабела все больше и больше, но ему было все равно: он даже был готов провести эксперимент и проверить, не может ли бессмертное существо подобно смертному исчерпать все свои силы. В принципе, к этому все и шло, но Абелл ждал.
02-01. Сайрес отодвинул часы в кабинете.
—Она спит минут как 15,— раздалось за его спиной.
—Она не спит,— холодно ответил он: сон как раз не входил в число способов энергетического восстановления.
—Мы говорим не о Констанции,— пояснил Абелл.
—Тогда о ком?
Брат перенесся куда-то, и Сайресу пришлось проследовать за ним. Он оказался в просторной по меркам смертных комнате. На улице была ночь, но освещенная тысячами фонарей, она становилась ярко-сиреневой в глубоком синем небе: один из сотен способов смертных уничтожать все живое вокруг. И вдруг он почувствовал что-то. Это ощущение проникновения под самую кожу пришло раньше, чем он увидел кровать и спящую в ней девушку. Та самая смертная. Только что насытившись, он уже снова испытывал голод, и даже Абелл почувствовал это.
—Ей снишься ты,— шепнул он.
—Что?
—Она не знает, как ты выглядишь, но, судя по эмоциям, это ты. Ты ей снишься. Там поляна, ты, какой-то красавчик…в крови…да ты убил его! Разорвал на части…своего брата? — его лицо вдруг стало хмурым. Благодаря Абеллу, Сайрес увидел этот сон, образно отражающий один из эпизодов его существования, но смертная не могла знать об этом! Никто, кроме него, не мог знать об этом. Сайрес увидел черную книгу на письменном столе и бросил взгляд на брата. Все встало на свои места.
—Убирайся,— прошипел он.
—Убирайся!— одного взгляда хватило, чтобы Абелл исчез. Это было несколько странным: обычно тот так быстро не слушался.
Сайрес подошел к столу и взял книгу. Кира застонала, ее голова метнулась по подушке. Она не делала закладок, но он почувствовал места, к которым прикасались ее пальцы. Да, она читала эпизод, когда он убил своего брата, неудивительно, что ей снились сейчас кошмары. Он подошел к кровати и присел на корточки, вглядываясь в ее лицо. Девушка слишком впечатлительна и эмоциональна, оттого так остро реагирует на его дневник, оттого в ней столько энергии… Если бы у него были собственные боги, он бы помолился: возбуждение, окатившее его волной, было слишком сильным. Но ведь он не голоден. Он только что был у Констанции…
Кира снова зашевелилась и повернулась. Опять такая беззащитная, что пробудила его голод и жажду. И лицо ангельское…как у того, чья смерть ей снится. Он представил, как ломает ей шею, и какой приятный звук это издает. Ее голова упадет на бок как у поломанной куклы, а губы останутся такими же припухшими словно после поцелуя. Он наклонился и прикоснулся пальцами к ее волосам. Какой приятный запах кожи: без запаха духов или мыла, только лишь ее собственный запах. И стук сердца. Он может одним махом вырвать его и груди, но тогда она уже не будет выглядеть как в его первой фантазии. Все будет забрызгано кровью и залито слезами, если он будет в хорошем настроении. Это перспектива возбудила его еще больше, пробудив животные инстинкты, особенно когда он увидел пульсирующую жилку на ее шее. Прикоснуться… всего лишь прикоснуться к ней… Он сжал кулаки. И чего он сдерживается?
Он может все, он может сделать с ней все, что только захочет, она не сможет сопротивляться. Гул крови отдается боем в его голове, и он уже видит эти картины: одну за другой. И в каждой из них она умирает. А если… если просто овладеть ею? Он почти застонал вслух. Нет, ее обязательно нужно убить. Как всех, иначе он станет зависимым от этого человека. Но она — не все. Она — его донор, его жизнь. Сайрес усмехнулся: все пара секунд, и он думает об обычной смертной так. На самом деле, она была всего лишь его едой, питанием, таблеткой…наркотиком. Этот вывод опять погрузил его в мрачные мысли. И сейчас он уже не знал, что хочет сделать с ней наверняка. Воображение рисовало живописные картины, в которых она все равно не сможет противостоять, а ему никто не помешает. Блаженство… Ему казалось, что даже она услышала, насколько часто он дышит. Она дышит также. Что сейчас ей снится? Погоня, страх? Или обволакивающая всепоглощающая страсть? Ей снится он…а, значит, и то, и другое.
Взять ее. Он был готов наброситься на нее как изголодавшийся зверь, чей голод достиг предела, но разум взял верх. Ее нельзя убивать. Ее силы нужны для того, чтобы он мог осуществить все свои планы. Он тратил слишком много энергии. Он тратит ее слишком много даже сейчас, сопротивляясь своим естественным порывам. Нельзя даже смотреть на эту проклятую девчонку! Но и, не видя ее, он слышал ее дыхание, чувствовал ее аромат и даже ощущал ее кожу. Можно овладеть ею и стереть ей память. И делать так каждый раз. Но, если сделав это, он окончательно потеряет от нее голову? Если он станет человекозависимым подобно наркоманам в мире людей?
Сайрес снова склонился над ней приблизив свое лицо к ее. Если он все-таки попробует ее, существует только два варианта: либо она поглотит его целиком, чего он опасается, либо, наоборот, перестанет так остро действовать на него и станет просто едой. Сайрес решил, что нужно взвесить все риски и оставить ее на время в покое, но сам не заметил, как вместо задуманного лишь вплотную приблизился к ней. Его руки почти лежали на ее запястьях. Нависнув над ней, он затаил дыхание, боясь разбудить ее и в то же время понимая, что уже не может справиться с собой. Его язык сам раздвинул ее губы, проникая внутрь горячим жаждущим поцелуем. Такая нежная, податливая и горячая. В ней кипела энергия, и это сводило его с ума. Почти простонав, он сильнее впился в ее губы, почувствовав, как ее огонь передается ему. Он уже был сверху и отбрасывал единственное препятствие между ними — простынь. Понимание того, что под ней она обнажена, выбило его из ощущения реальности. Она горела, и этот огонь предназначался ему. Его губы и язык стали более настойчивыми, а руки уже блуждали по ее телу. Его собственное превратилось в машину, жаждущую удовольствия. Девушка начала просыпаться и застонала. Этот звук, приглушенный его поцелуем, породил в нем еще большее желание. Она будет стонать, кричать и умолять о продолжении. Она будет принадлежать ему, и когда они сольются воедино, он станет всесильным. Он практически ощущал себя внутри ее. В воздухе появились другие эмоции: шок, непонимание. Она еще не окончательно проснулась и не понимала, сон это или действительность. Вначале Сайрес усмехнулся, предвкушая, что последует за тем, когда она все осознает, но будет поздно. Его уже не остановить. К этому времени она и сама не сможет остановиться. Огонь страсти уже сжигает их дотла, и он убьет любого, кто посмеет вмешаться. Но эта неразумная мысль вовремя сменилась другой: «Абелл». Брат притащил его сюда. Сайрес повторял его имя себе снова и снова как заговоренный. Абелл специально привел его сюда. Это может быть ловушка. Дьявол!
Сайрес мгновенно исчез из комнаты и перенесся в замок. Кровь еще гудела в его голове, руки ощущали тепло ее тела, он до неистовства хотел ее, и это чувство не покидало его. Нужно было прийти к какому-то выводу, но он не мог думать ни о чем. Словно заговоренный, он мог лишь чувствовать: взять, проникнуть, растерзать. Хотелось крушить и уничтожать все вокруг, но больше всего хотелось вернуться туда, к ней. Даже мысли о брате ушли, оставив его наедине со сводящим с ума желанием. Он не понял, как и куда перенесся. Он не помнил, что делал. Знал только, что даже это утоляет его голод и жажду не полностью. Но он пил и пил, пока не почувствовал полного насыщения и не растворился в этих ощущениях.
Открыв глаза, Сайрес первым делом обнаружил Абелла.
—Ты так и будешь все время меня преследовать?— мрачно прошептал он, пытаясь вспомнить, что произошло с ним в последние несколько часов.
—Я бы рад этого не делать, но ты немного загулял.
Сайрес понял, что находился на человеческой кухне. На улице царила ночь, но во всем доме горел свет, и было непривычно тихо. Он помнил, что до этого играла громкая музыка. Да, вокруг много пакетов из-под еды, торты, похоже, на человеческую вечеринку. Вид портил только один кровавый след, который вел в подвал, и второй — в прихожую. Он втянул воздух и облизнул губы, на которых еще хранился подсохший след крови.
—Надеюсь, ты уже не голоден?— настороженно поинтересовался Абелл.
Нет, Сайрес чувствовал себя прекрасно, полным энергии и сил.
—Мне же не нужна кровь! — он непонимающе смотрел на испачканную одежду.
—Да, но я тоже иногда люблю немного ее пригубить,— ответил брат.— В следующий раз лучше позови меня вместо того, чтобы подчистую вырезать несколько домов. Еще повезло, что здесь была вечеринка, иначе бы ты уничтожил всю улицу. И как потом это объяснять полиции?
—Это не наши проблемы, а их,— Сайрес снова скривился, будто его что-то разъедало изнутри.
—Но все-таки столь массовые убийства происходят не каждый день,— заметил Абелл и обратил внимание на странное выражение лица своего брата:— Лучше скажи мне, что ты чувствуешь. Ты еще не привык к правилам игры на земле и не всегда сможешь себя контролировать.
—Я чувствую полное насыщение и знаю точно, что не голоден, но ее проклятый запах, вкус раздражает все мои чувства. Он во рту, в носу, везде, чтоб его!— эта осознанная мысль вывела его из себя, и спустя мгновение он уже вцепился в горло Абелла:
—Зачем ты привел меня к ней? Чтобы разбудить во мне этот голод?
—Подожди, подожди,— брат явно не рассчитывал на столь бурную реакцию.— Я не знал, что будет так. Я выявил ее след и решил, что она пригодится тебе. Тебе же нужны силы, одной Констанции мало. Ее не хватит надолго. Да отпусти ты меня! Дай нормально ответить.
—Благие намерения, значит? Не знал, что ты у меня святой,— продолжал Сайрес, не ослабляя хватку.
—Да брось ты!— потребовал Абелл.— Я же твой брат. И мы оба бессмертны, ты же все равно меня не задушишь.
Это было резонным замечанием, и Сайрес освободил его, пытаясь успокоиться и не до конца понимая, почему вдруг так резко разучился контролировать свои эмоции.
—Я прочел след этой девки вначале в твоей голове, а потом и в замке,— спокойно объяснял Абелл,— и решил разыскать ее. Единственная девушка, побывавшая недавно у тебя в гостях,— это Кира Гофман. Но я не думал, что вместо того, чтобы трахнуть или убить ее, ты сорвешься на обычных людях.
—Еще начни отчитывать меня за убийства,— раздраженно заметил Сайрес.
—Я не буду этого делать, но есть другая сторона медали. Да, смертные — ничто, да, нам под силу уничтожать их пачками, но свои аппетиты нужно иногда сдерживать, иначе ты рискуешь привлечь к себе лишнее внимание и наших, и не наших,— он указал взглядом на потолок.— Ты получил отцовские силы, но их использование здесь, даже незначительное, требует больших затрат, поэтому имеет смысл найти своего донора вместо того, чтобы убивать и крушить все на своем пути.
—Я не использую все свои способности,— Сайрес тактично умолчал о том, что и обладает не всеми из них,— но до сегодняшней ночи проблем они у меня не вызывали. Все из-за этой проклятой девчонки.
—Да брось ты!— Абелл был искренне удивлен.— Радуйся, что она так вовремя подвернулась: как раз, когда ты больше всего нуждался в таком…,— он пытался подобрать нужное слово и, наконец, нашел его:— питании. Мелковата, конечно, но она симпатичная и явно не вызывает у тебя отвращения, хоть и является человеком. Впрочем, даже в моем случае, она — очень даже неплохой вариант. Сказываются родственные связи,— улыбнулся он и по лицу брата понял, что шутка не пришлась тому по вкусу.
—Думаю, нет смысла объяснять, что она — моя,— заметил Сайрес.— И если ты вдруг решишь воспользоваться теми самыми «родственными связями», то только с моего на то разрешения.
Абелл скривился:
—Больно надо, ну, а ты ко всему прочему еще и жадный, братец. Тебе повезло найти уникальную в своем роде Констанцию и, возможно, уже своего истинного донора, но ты не оставишь в покое ни одну из них, а я так и вынужден находиться в постоянном поиске.
—Поживи с мое — и, может, встретишь,— нерадостно заметил Сайрес.— Тем более, насчет того, мой это человек или не мой, еще ничего неизвестно.
—Ты же только что говорил, что не можешь без нее. Разве не жаждешь ее?
—Хочу, дьявол вас всех побери, и это не вызывает у меня никакого восторга.
—Значит, это то, что нужно. Зачем ты создаешь себе лишние проблемы?
—Позволь мне с этим самому разобраться.
По одному его виду, Абелл понял, что тема разговора закрыта, но, как оказалось, не совсем.
—Ты дал этой смертной мой дневник?
—Я вообще о его существовании не знал,— честно ответил Абелл.— И был бы рад услышать, не ждет ли меня еще ряд других сюрпризов от тебя.
—Откуда у нее тогда эта книга?
—Когда я пришел проверить след и найти ее, она как раз приехала с твоим дневником ммм…— Абелл напрягся, словно пытаясь вспомнить,— от какого-то Майкла из психушки. Я не очень много внимания уделял ее мыслям, но, судя по всему, девчонка хочет выяснить что-то о тебе, точнее о том небольшом пиршестве, которое ты позволил себе в своем доме, когда вернулся.
Эта мысль развеселила его, и он добавил:
—Интересно, она бы позволила тебе попользоваться собой с учетом всего увиденного?
Сайрес решил не отчитываться и просто продолжил:
—Даже если она каким-то чудом получила книгу, она бы не смогла ее прочесть.
Абелл понимал, что логика брата все равно приведет к нему и признался:
—Ну, книгу я ей не давал, но перевод, каюсь, обеспечил. Как твой кровный родственник, я осмелился устроить небольшое веселье
—И какого дьявола?— Сайрес был очень зол.
—Разве тебе не нравится эта маленькая игра, вызвавшая такое ее волнение? Она у тебя очень любопытная штучка, так зачем лишать девушку удовольствия? Ко всему прочему это лишь подогрело ее интерес и добавило остроты восприятия. Тебе же самому будет интереснее за ней наблюдать. А если не захочешь раскрывать свою сущность, то она никогда ни о чем не узнает. Я уже начинаю сомневаться в твоих вкусах, но мне бы доставило удовольствие трахать кого-то, кто знает обо мне, но не догадывается о такой близкой связи. Ты же не убьешь столь удачного донора и понимающего брата?
Сайрес осознавал, что в определенном смысле брат прав, и его личный дневник не мог нарушить его планов, но, увидев эту девчонку, он даже забыл забрать его! Он физически не мог забыть, это не входило в его природу. Но он исчез и растворился, даже не позаботившись о том, чтобы стереть следы, если она что-то запомнила. Это выходит за всякие рамки. Если он теряет весь контроль над собой рядом с ней, то она опасна. Нельзя приближаться к ней. Она может стать его слабым местом, а этого сейчас только и не хватало!
—В этот раз все прошло удачно,— подытожил Сайрес,— но в следующий — помни о нашем договоре, брат. Впредь не трогай ни одну мою вещь без разрешения и согласовывай придуманные игры: мы оба в них учувствуем, если ты не забыл.
—Ты стал слишком серьезным,— искренне недоумевал Абелл.— Или в этом дневнике есть нечто, что делает тебя слишком сентиментальным?
—Он обличает нас. Смертные не должны знать о нашем существовании.
—Тебе только что было плевать на них! Даже если эта девчонка узнает, то не поверит, а поверит — не расскажет. Она же не полная дура,— хмыкнул Абелл.— Я бы даже сказал, совсем не дура: она считает, что в замке они разбудили владельца дневника,— он стал серьезнее и добавил в оправдание:— Знаю, что тратить время на смертных,— недостойно, но я беспокоился о тебе и прочел ее мысли.
—Что еще ей известно?
—Ничего. А что ей может быть известно о тебе?— Абелл четко продекламировал разницу между «ей» и «тебе», снова убеждая брата в ничтожности смертных.— В конце концов, главное — чтобы она умела ноги раздвигать, а не ее мозги, и тогда у вас будет полная гармония. Только поторопись с этим, хорошо?
—Обойдусь и без твоих советов.
—Брат, я понимаю, что люди не прельщают тебя, но ведь раньше ты с удовольствием пользовался их услугами и даже жил с ними и среди них. Многие из нашего окружения тоже вынуждены сходиться с людьми, и это уже не считается зазорным. Возможно, тебя еще пугают чувства, которые ты испытываешь к своему существу. У меня подобного опыта не было, но разве ты, преемник нашего отца и его прямой единственный наследник можешь бояться чего-то подобного?— Абеллу все сказанное казалось смешным.— Если бы я плохо знал тебя и твою ситуацию, то подумал бы, что ты либо привязался к этой девке, либо начал испытывать жалость к смертным, что в корне невозможно. Так что не допусти ни малейшей оплошности: лучше перенеси ее к себе и пользуйся в свое удовольствие.
—Дорогой брат, когда мне понадобится что-то, я тебе сообщу или возьму это сам. Но на данный момент у меня другие планы.
«Упрямый козел!»— подумал Абелл, но промолчал. Повисла тяжелая тишина и после короткого раздумия, Сайрес все-таки спросил:
—Как думаешь, сколько в состоянии энергетического истощения может протянуть бессмертный? И убьет ли это его, как и человека?
Абелл задумался и, наконец, понял, к чему тот клонит:
—А я надеялся воспользоваться услугами твоей игрушки: мне она идеально подходит.
—И поэтому отправил к девчонке. Ты думаешь, Констанц умрет?
—По идее, бессмертные неисчерпаемы, но этого никто не проверял. Я думаю, существование Констанции будет зависеть от ее силы воли и жажды к жизни.
Повисло тяжелое молчание.
—Она — твой идеальный донор?— спросил Сайрес.
—Похоже на то,— Абелл рассмеялся,— правда, не только для меня, но и для половины нижнего царства, а ведь поначалу была единственной в твоем случае. Возможно, бессмертие так повлияло на ее способности, но это никому неизвестно. По законам, у твоего существа энергии должно быть более чем предостаточно, неисчерпаемо много для тебя. Если ты больше не хочешь Констанцию, — это не то. Если испытываешь неконтролируемый голод рядом с ней, как ты и описывал по отношению к той девчонке,— это то.
Сайрес вспомнил чувство, охватившее его в небольшой квартирке, и попытался отбросить все мысли, но зубы непроизвольно стиснулись. Абелл проследил за его реакцией:
—Кира — то, что тебе нужно, но я ценю твое самопожертвование во имя эксперимента. Идеальный донор попадается только раз, хотя кто-то считает, что их бывает несколько или они перерождаются на протяжении существования реципиента. С Констанцией ты ошибся, но на ней твоя печать, и она предала тебя, поэтому я могу подождать.
—Зачем она тебе?— не мог понять Сайрес.— Практически бессмертная шлюха. Найди свою смертную.
—А вдруг Констанция — тот самый единственный мой идеальный донор?
—Ты же сказал, что не только для тебя и что они перерождаются.
—А, может, и нет. Это догадки.
—Тогда всегда хватит меньшего количества энергии, но от большего количества других смертных,— логично заметил Сайрес. Только вот он в свое время упросил отца подарить Констанции бессмертие вместо того, чтобы поступать так. Похоже, оба брата думали одинаково в этот момент. Снова повисла длительная мучительная пауза.
—Только один вопрос,— спросил Абелл.
—Какой?
—Ты убил своего божка-брата.
—Да.
—А я и не спрашиваю. Я утверждаю.
—Тогда что тебя удивляет, если ты поднимаешь этот вопрос?
—Возможно, все дело в том, что я — тоже твой брат?— Абелл был возбужден и в то же время задумчив. Сайрес усмехнулся, хотя такой перепад настроений его удивлял.
—Все ясно…— он решил дать исчерпывающее объяснение.— Ты, видимо, не читал дневник, не знаешь всей правды. Он не был моим братом: скорее врагом, который занял мое место и не мог остаться безнаказанным. Мы не испытывали ничего, кроме ненависти и презрения друг к другу. Если ты думаешь, что я также поступлю по отношению к тебе… — он замолчал, подбирая слова, и ответил предельно серьезно: — Я никогда не поступлю так, если ты не предашь. Думаю, моего слова достаточно, чтобы ты мне поверил. Если же предашь, то так суждено.
Абелл задумался на миг и все-таки ответил:
—Ты опять говорил как смертный.
—Но, думаю, как демон ты понял, что я хотел сказать.
—Да, и, увы, чем дольше я пребываю на земле, тем больше понимаю, что мы с ними похожи.
—Отвратная мысль, хотя мы все можем чувствовать то, что испытывают они.
___________________________________

 » Глава 6. Кира

Это вообще мегакоротенький кусочек, так что прошу прощения и кидаю его вместе с предыдущим


Она проснулась от собственного стона. На миг даже показалось, что кто-то целует и ласкает ее, не нежно и ласково, а жаждущее, страстно. Спустя миг, придя в себя и осматривая комнату, Кира поняла, что вокруг никого не было. Но тело словно лихорадило, и только ветер из открытого окна начал потихоньку охлаждать ее. Неужели ей все приснилось? Она помнила, что ей снились сцены из прочитанного в дневнике, а потом вдруг стало невероятно жарко. Она проснулась от острого желания, горячей волной окатывавшего все тело. Возможно, она и сбросила с себя простынь во сне, испытывая сильную страсть. «Это все эмоции, гормоны и отсутствие секса»,— решила она для себя. В отличие от сверстников она не могла себе позволить заниматься любовью просто для профилактики. Некоторые, скорее всего, еще считали ее девственницей. По сути, она ею и была, если не считать одного-единственного раза при, мягко говоря, не очень обыкновенных обстоятельствах. Дрожь холода и страха резко накрыла ее с головой, уничтожив все языки сжигавшего ее до этого пламени. Ей часто снился Брэндон. А еще ей часто снились сны, от которых она просыпалась либо в холодном поту от страха. Страшная правда прошлой действительности все же постепенно отступала, и Кира часто ненавидела себя за то, что пытается удержать эти воспоминания, которые мешают ей нормально жить. Фактически, она сама прилагает все усилия для того, чтобы усложнить ее.
Она укрылась простыней, спасаясь от озноба: на улице стоял сентябрь, но в этом году он был на удивление жарким, продлевая ощущение лета для жителей города. Ей же хотелось зимы в обход серой безжизненной осени. Но ничего: дни стоят еще теплые, скоро она узнает результаты своих стараний, уедет учиться и вся дурь выйдет из головы. Однако, словно в противовес этим мыслям, она встала, оделась, включила лампу и снова села читать ЕГО дневник.
___________________________________

Яначка здравствуй
Вообще момент встречи впечатлил,описанновсё очень правдоподобно и реалистично при этом нет дотошного ухода в детали.
Момент конечно весьма устрашающий,спишь ты значит ничего не подозревая,а над тобой склонился маньяк из числа сверхъестественных существ и думает ,что с тобой делать убить или изнасиловать жесть .
Спасибо за продолжение
___________________________________

Привет, Евочка!
Ох, повеселила с маньяком, но в принципе так и есть Но так как я - автор добрый, а нашему маньяку энергия нужна, то Кира не пострадает))) Пока точно, а потом....про потом я не напишу, скорее всего((
Спасибо, что читаешь
___________________________________

Яна, привет
Спасибо за продку
Твоя идея встречи Сайреса с Кирой мне по душе, очень рада, что именно так))), пусть пока только с одной стороны, но как Сайрес на нее отреагировал))) испугался, что привяжется к ней и будет уязвим и для себя и для окружающих. Кода начал размышлять как ее убить, изнасиловать чуть чуть напряглась, а ты предупреждала, что доверять ему не надо(((
Но какую страсть вызвала спящая Кира))), что так ее начал целовать, срастно, жестко...она начала просыпаться и спугнула его, я правильно поняла)))...вот тут чуть расслабилась, но свое желание направил на убийтво людей, а не на Киру и в этом случае пусть так, чем по другому....о том что он жесток мы уже знаем))). Понравилась его фраза, произнесенная брату- "Моя"...
Яна, описала все так реалистично, что мурашки бегали по коже)))) и жутко и страстно, находилась прям рядом с героями))). Мне все нравится
С нетерпеним жду прололжнения
___________________________________

Привет, Леночка! Спасибо за отзыв))


Да, пусть пока одна сторона останется в неведении для душевного спокойствия По логике, его реакция понятна: может действительно стать зависимым, но у него, увы, вариантов нет. Рано или поздно придется идти к ней на поклон

Почему же? Можно попытаться ему довериться - вот только не советую...все-таки отношение к смертным понятное и деферамбы петь он не будет(( надеюсь, у меня получается описать что-то более-менее похожее на реальность в отношении потусторонних существ

Не она его спугнула, а он сам себя. Подумал, что братец мог неспроста его туда привести (мы же знаем, насколько у них в семьях "доверительные" отношения ). Если бы он сразу ноги не унес, то остался бы точно уже до конца...
С точки зрения человеческих потерь, лучше бы он с Кирой остался)) Все равно ведь придет, никуда не денется А убивать ее невыгодно: она заменит многие человеческие жертвы и проще потратить немного времени на нее, чем на массовую резню...надеюсь опять же, что это понятно

Это самые главный комплимент! Спасибо большое

Ох, дальше - больше...
___________________________________

 » Глава 7. Сайрес

Доброго всем дня! Вот и продочка, после которой, предупреждаю, героя этой части любить наверняка будете еще меньше... В общем, маньячная глава получается, и жесть, небольшая в моем понимании, но оно у автора слегка больное , присутствует. Жду отзывов самых разных, особенно если что-то не понравилось, непонятно и так далее

Девушка устроилась на любимом диване и смотрела телевизор, по которому показывали какую-то передачу о самовозгорании. Тема интересовала ее, поскольку сама она уже проснулась один раз в задымившейся кровати, но посчитала, что искра из пепельницы каким-то чудом попала на покрывало. Правда, когда звонок в дверь прервал кадр, на котором показывали одну из жертв самовозгорания, она была даже рада: обуглившееся и частично превратившееся в пепел тело не настраивало на веселый лад. А ведь она хотела сделать себе бутерброды и кофе!
Девушка подошла к двери и, посмотрев в глазок, увидела незнакомого мужчину.
—Кто это?— спросила она.
—Вы меня не знаете,— казалось, он смотрел прямо ей в глаза, хотя не мог знать, где она стоит и смотрит ли на него вообще.— Скажу только, что у вас неприятность, и я могу выступить…своего рода освободителем или адвокатом.
—Какая неприятность?— не верила она.
—Может, откроете, мисс? Мне не очень удобно разговаривать с дверью,— улыбнулся он. Девушка открыла и обомлела: говорят, у каждой женщины есть мужчина ее мечты, так вот предмет ее собственных грез стоял прямо перед ней. Высокий безупречно сложенный брюнет, от чьего взгляда ей хотелось одновременно растаять прямо на месте или же бежать от своих чувств.
—Проходите,— машинально ответила она, и он снова улыбнулся.
—Можно мне не разуваться?— поинтересовался он, проходя дальше.
—Конечно-конечно.
Она сама не понимала себя, ведь раньше никому не открывала двери вот так и никому не позволяла в обуви ходить по старательно выдраенному ковру. Но он был высоким, стильно одетым и безумно обаятельным. Кажется, он говорил о том, что собирался помочь ей? Может, адвокат? Если судьба присылает такого спасителя, она рада постоянно влипать в неприятности. Он прошел в комнату и украдкой заметил передачу по телевидению:
—Любите мистические и экстрасенсорные шоу и программы?
—Не совсем.
—Ах да. Вам просто интересна тема огня.
Девушка насторожилась, ведь он не мог этого знать. Но его слова и невинная улыбка делали это похожим на совпадение.
—Кофе?— весело предложила она.
—Нет, спасибо, пью только натуральный.
Его ответ снова уколол ее, ведь она действительно покупала растворимый. Но его освещенные ярким солнечным светом серо-зеленые глаза не вызывали никакой настороженности.
—Вы сказали, у меня какие-то неприятности,— начала она.
—Я бы хотел вам их даже продемонстрировать, но все зависит от вас,— сейчас его загадочная улыбка немного настораживала или сбивала с толку.
—Я вас не понимаю.
Он обошел вокруг нее, и ей стало не по себе, да, пожалуй, его обаяние теперь настораживало ее.
—Скажите мне…ах, так как вас зовут?
—Элиза.
—Элиза,— улыбнулся он.— Красивое и романтичное имя… Вы такая милая и симпатичная девушка,— он окинул ее каким-то хищническим взглядом, от которого стало не по себе. Она даже начинала задумываться, зачем вообще впустила его и не выгнать ли его вообще, но он продолжал говорить:
—У вас милая квартирка, и этот созданный уютный мирок вам очень дорог. Правда, живете одна. Еще одна проблема — район не очень удачный: соседей мало, а в самый разгар дня даже ваш крик о помощи никто не услышит.
Это неудачная реклама? Она насторожилась еще больше.
—Ч…что вы имеете ввиду?
—Вы прекрасно меня понимаете,— он снова улыбнулся, и теперь это уже точно походило на хищный оскал.— Вы впускаете меня, незнакомого мужчину прямо в свой маленький уголок с розовыми шторками и пушистыми тапочками. Но ведь вы не знаете меня. А, может, я псих, который охотится на таких, как вы?
Да уж, теперь она точно не хотела, чтобы он был у нее в квартире. Нужно было что-то сказать, но что?
—У меня могут быть разные мысли…и если бы я сказал вам, о чем думаю сейчас, вы бы уже убегали с криками. Хотя, возможно, я и скажу: это сделает нашу игру интересней.
—Игру?— она сделала шаг назад, пытаясь сообразить, как выпроводить его отсюда, но он сделал такой же навстречу.
—Да. Итак, сценарий… У вас милое личико и я вижу, каким красивым оно будет, если аккуратно порезать его…скажем, вашим ножом для фруктов. Как вам?
Это явно не шутка! Элиза сделала несколько судорожных шагов назад и чуть не споткнулась об упомянутые им тапочки. Она хотела оттолкнуть его и выбежать, но боязнь приблизиться к нему останавливала ее: их силы неравны. Нужно позвонить в полицию. Нет, сразу брату.
—Но, думаю перед этим…— он улыбнулся, словно представив что-то.— Нет, не буду говорить, иначе вы не прочувствуете всю остроту боли и наслаждения.
Элиза быстрее прошла назад, пытаясь придумать, как бы добраться до телефона на журнальном столике или двери.
—Знаете только, в чем ваша проблема?— он следовал за ней.— Вы даже не сможете убежать!
Элиза рванулась к двери, но он перегородил путь, и ей снова пришлось отступать назад.
—Вот видите,— усмехнулся он.— Я же сказал. Знаете, кого вы мне напоминаете, Элиза?
Он — псих, она впустила в свой дом психа,— мелькнуло у нее в голове. Девушка попыталась пробежать к телефону, но он перехватил ее, когда она не успела вовремя отпрянуть, и после нескольких ее неудачных попыток освободиться прижал к стене. Она отчетливо чувствовала спиной его тело и понимала, что не может вырваться, отчего дрожь страха и ужаса прошла по позвоночнику. Он провел рукой по ее шее, продолжая говорить:
—Маленькую запуганную лань.
От его шепота мурашки бегали по коже, и в коленях чувствовалась слабость, но от страха. Она попыталась вырваться, но он намертво прижал ее к себе:
—Такая нежная и милая…и это все ваше сопротивление?
Она закричала и приложила максимум усилий, чтобы освободиться от него. В итоге того небольшого столкновения, которое у них произошло, он просто развернул ее лицом к себе. Создавалось впечатление, что ее удары кулаками вообще на него не действуют: она была куклой в его руках.
—И это все? Вот она сила вашего характера, моя дорогая? — он неожиданно впился поцелуем ей в губы. Она попыталась его оттолкнуть, но бесполезно: только боль от его губ и разрывающее на части чувство тревоги внутри. Вместо крика получилось какое-то глухое мычание, и слезы потекли по щекам. Он укусил ее за губу и приник к ее шее: горячее дыхание обожгло. Что не так? При других обстоятельствах она бы сама с радостью отдалась ему, но не тому ему, которого она сейчас видит. Этот человек пугает ее, уничтожает, он наслаждается ее страданиями. Она снова попыталась вырваться.
—Я не люблю так,— он толкнул ее вниз, и она ударилась о журнальный столик: звон стекла заглушил крик боли, готовый сорваться с ее губ. По рукам потекли струйки крови.
—Это же не любовь, Элиза. Разве вашим предыдущим любовникам это нравилось?— продолжал он.
Она попыталась отползти и дотянутся до телефона, но лишь наткнулась на новые стекла и получила новые порезы. Слезы смешались с кровью, а звон стекла — со всхлипываниями.
—Или у вас еще не было любовников?— Он подходил ближе. Хруст стекла под его начищенными до блеска ботинками как будто говорил о том, что это ее конец, а глаза оставались таким же холодными, разбавляемые лишь какими-то садистскими искорками счастья.
—Вы либо сопротивляетесь, что делает нашу игру более забавной, либо просто расслабьтесь и получайте удовольствие. Точнее доставляйте его мне.
Он наклонился, а Элиза попыталась ударить его осколком стекла, другой рукой нащупав, наконец, телефон, но он парировал удар и схватил ее за запястья:
—Спасибо, это меня немного умилило.
Она не чувствовала боли: ей настолько хотелось ударить его, убить, сбежать, что она начала отчаянно сопротивляться из последних сил, не обращая внимания на все глубже врезающиеся осколки. Элиза уже забыла и о телефоне. Только ничего не помогало: он опустил ее на пол и глубже вдавил в стекло: боль вернула ее к прежнему состоянию и заставила закричать. Его лицо было теперь напротив ее лица. Элиза просто рыдала, понимая, что это конец. Неужели он убьет ее?
—Зачем?— прошептала она, скорее даже прорыдала.
Он усмехнулся:
—Уже неважно. Но вы сопротивлялись. Можете считать, моя дорогая, что умерли, сражаясь до самого конца.
Она сделала последнюю попытку и попыталась скинуть его с себя. Мозг словно воспламенился от того, насколько сильно ей этого хотелось. Внезапно руки загорелись странным огнем. Она вцепилась в его плечи, пытаясь освободиться и не до конца понимая, что же с ней происходит…огонь…огонь в ее руках. Это делает она. Она вцепилась в него еще сильнее, чтобы обжечь, заставить отступить, уйти. Но он не оставлял ее.
—Я думаю, вам понравилась моя демонстрация,— видя это, расхохотался он. Неужели ему не больно? Она напряглась из последних сил, пытаясь причинить ему как можно больше страданий и вцепилась руками в лицо. Видимо, это возымело какой-то эффект, так как он сжал зубы, силясь не выдать свои эмоции. От него шел дым и пахло... горелым? Девушка смутилась и воодушевилась одновременно, но ее короткая победа длилась недолго.
—Мне надоело,— он ударил ее по лицу, и она рухнула на пол из осколков: дрожь как будто из-за озноба била ее, а она не могла ее унять. И тут же с ужасом поняла, что почти не может пошевелиться, словно лишилась всех сил. После череды неудачных попыток перед глазами все поплыло. Нет сил. Нет того огня. Почувствовав его прикосновения, она сжалась, словно пружина, боясь того, что за ними последует. Но они не причиняли боли, скорее наоборот, были похожи на прикосновения любовника. Нежные скольжения вдоль тела... горячие руки, снимающие остатки одежды, пропитанные в местах порезов кровью. Девушка зажмурилась, пытаясь снова вызвать тот огонь, что мог ее защитить. Пусть она не может даже пошевелиться, но этот дар должен был спасти ее, это ее последний шанс. Мужчина развернул ее лицом к себе, и боль от осколоков, впившихся в кожу на спине, заставила ее поморщиться.
—Прости,— прошептал он ласково. Извиняясь за причиненные страдания? После всего, что сделал?! Не может быть! Сумасшедший! Девушка ненавидела его и ненавидела себя за то, что не могла вырваться из его объятий. А он продолжал ласкать ее лицо и тело взглядом, от которого любая растаяла бы. Только она не верила этим глазам, она уже знала другого его и с ужасом ожидала, когда он снова откроет свою истинную суть. И он раскрыл. Опять. Удовольствие и боль от его прикосновений били ее кнутами раскаленных ощущений, но постепенно превратились в ряд сменяющих руг друга волн, а затем и вовсе постепенно окутали ее, словно укрывая в своем коконе, стирая различия между собой и раздвигая границы времени. Повернув голову, она словно в тумане увидела его лицо: лицо мужчины ее мечты, лицо ее убийцы.
* * *
—Алекс! Мы тебя не пустим!— полный мужчина удерживал молодого человека, который пытался пройти в квартиру.
—Пусти меня, Джон! Она — моя сестра!
—Тебе лучше не видеть ее…
—Ты знаешь, что если не пустишь, в морге я ее увижу!— оборвал он его.— Так лучше сейчас, чем уже когда будет совсем поздно?!
Под его яростным взглядом полицейский отступил. Алекс ворвался внутрь, быстро пробираясь между людьми. Криминалисты фотографировали место преступления и записывали, что произошло с жертвой. А он боялся подойти ближе… он столько раз это делал в других случаях, а теперь у него болезненно сжалось сердце. Вот и Элиза.
—Труп девушки. На вид 23-25 лет. Светлые волосы…
Какие-то отрывки голоса знакомого эксперта звучали у него в голове. А она лежала прямо перед его глазами. Обычно милая и добрая, радушно принимающая и угощающая его чашкой кофе в трудные дни. Всегда улыбающаяся и обаятельная. Теперь все ее тело в синяках, кровоподтеках и порезах. Одежда разорвана. Губы приоткрыты и в крови. Глаза стеклянные, но ее маску ужаса и страха не стерла даже смерть. Она сломала ногти и порезалась о разбитое стекло — все, что осталось от ее журнального столика. Она вся в таких порезах и… укусах? Что за урод так над ней поизмывался? Алекс хотел убить его своими собственными руками и прямо сейчас. Убить, убить. Тварь! Он не захотел присматриваться еще больше и накрыл тело сестры простыней. Прочувствовав чей-то взгляд, он обернулся.
—Мне жаль, Алекс,— сказа Боб.
Он кивнул.
—Что случилось?
—Ты сам видишь…стандар…— он осекся.— Изнасилование и убийство. Только, конечно, немного более кровавое, чем то, что мы обычно видим. Может, ограбление? Как думаешь, ничего не вынесли?
—Не знаю…наверное, нет. Я не смотрел,— молодой мужчина вздохнул и попытался сосредоточиться.
—Алекс, иди домой. Ты не можешь нам ничем помочь,— Боб похлопал его по плечу.
—Мы сможем его найти?— вместо ответа хрипло спросил тот.
—Не знаю… видимых улик нет. Ты знаешь, мы будем стараться…Возможно, найдем какие-то следы, чтобы получить ДНК.
Молчание прервал чей-то звонкий голос:
—Труп уже можно забрать?— улыбался какой-то парень с черным мешком. Алекс готов был избить его до полусмерти. Улыбка! Он смеется в квартире девушки, за чьим телом пришел?! Встретившись с его взглядом, тот перестал ухмыляться. Элиза, его сестра…а теперь просто труп, который, как и остальные, отправят в черный мешок и на стол к патологоанатому. Причем отправит улыбающийся студентик-стажер. Он ненавидел всех и вся!
—Задокументируй все, что сможешь,— сказал Алекс Бобу и вышел. Он знал, что не сдержится, если останется. Идти домой? Звонить мачехе? И что ей сказать? Он ударил кулаком в дверь подъезда. Выйдя, он вспомнил, что рядом есть какая-то забегаловка. Когда надираешься до беспамятства, мысли уходят, боль отступает. Может, и это пройдет?
Сидя за барной стойкой, он уже выпил столько, что не заметил бы ничего вокруг. Как и не обратил внимания на другого молодого мужчину, грустно и разочарованно следившего за ним.
* * *
—Тебе необязательно было ее убивать…— заметил Абелл, когда брат, казалось бы, в приподнятом настроении появился в холле.
—А ты что же, прописался в моем замке и заодно читаешь мне нотации?
Абелл присвистнул и усмехнулся:
—Судя по всему, даже такая милая крошка не вернула тебе настроение? Ты тратишь слишком много сил, но ведь они когда-то принадлежали отцу, а он не убивал так часто, как ты. Может, что-то с тобой не так, если пребывание на земле требует таких сил?
Сайрес понимал, что в этом был здравый смысл и уже начал осознавать, что в ближайшее время ему, скорее всего, придется поселиться где-то на границе миров. Там, где его не будут замечать свои и не потревожат смертные. Он злился оттого, что, отняв силы отца у девушки и убив ее, так и не получил подсказку о месторасположении книги и хранителях других отцовских сил. Но Абелл пока не мог знать о том, что брат на самом деле унаследовал с пробуждением далеко не все способности их известного родителя.
___________________________________

Яначка привет
Сайрас с каждым разом всё больше упивается страданиями других и похоже совершенно неважно люди они или нет.Аббел во многом прав,эту девушку как в принципе предыдущую резню устраивать было не обязательно,можно было обойтись и без этого.Такое ощущение,что до того момента как Сайреса заточили,он как то ещё мог себя контролировать,а после этого совешенно не может сдерживать своё желание убивать,да к тому же не хочет.
вообщем я была права он тот ещё маньяк
Девушку было жаль,ужасная участь Я надеюсь будет жестокая расплата за грехи,а то что то наш злодей совсем аборзел
Спасибо за продолжение,вышло очень динамично и очень реалистично
___________________________________

Привет, Евочка!


Да, он оборзел, но тому есть объяснение, верно? надеюсь, понятно, что раньше он иог убивать просто ради удовольствия, а после получения части наследства папаши - уже ради поддержания своей жизненной энергии? до воскрешения у него не было способностей, которые ее "жрали". если бы папаша его на наградил, и сейчас бы не было. Сайреса же лишили всего кроме бессмертия, когда "выперли" из его сонма
А Абелл ведь тоже не ягненок Тут всех надо бы упрятать куда подальше)))


Я в объявлении к книге и не обещала душку извини, придется потерпеть его, хотя я знаю, что ты не любительница "мяса" я сама не любительница, но в демонов, которые только и делают, что прыгают вокруг смертных и надеятся любовь, не верю))
В тему о "жести": редко встречала пока на форуме жесть, которая соответствует аннотации...ну, в моем больном представлении ес-но.


Девушке не повезло с наследством...и не ей одной, увы((
Хехе, как сказать...))) у него временное помутнение в его случае расплата может быть только одна - билет в одно место, на границе которого он уже побывал. только в один конец а вот у кого хватит силенок его туда отправить?


Да не за что)) Спасибо, что терпишь еще Для меня главное - чтоб нравилось читателям и действительно было реалистичным
___________________________________