Федерико Гарсиа Лорка

МАДРИГАЛ (Мой поцелуй был гранатом...)

Мой поцелуй был гранатом,
отверстым и темным,
твой рот был бумажной
розой.

А дальше - снежное поле.

Мои руки были железом
на двух наковальнях.
Тело твое - колокольным
закатом.

А дальше - снежное поле.

На черепе лунно,
дырявом и синем,
мои "люблю" превратились
в соленые сталактиты.

А дальше - снежное поле.

Заплесневели мечты
беспечного детства,
и просверлила луну
моя крученая боль.

А дальше - снежное поле.

Теперь, дрессировщик строгий,
я укрощать научился
и мечты свои и любовь
(этих лошадок слепых).

А дальше - снежное поле.
___________________________________

ГАЗЕЛЛА О МЕРТВОМ РЕБЕНКЕ

Каждую ночь в моей Гранаде,
каждую ночь умирает ребенок.
Каждую ночь вода садится
поговорить о погребенных.

Есть два ветра - мглистый и ясный.
Крылья мертвых - листья бурьяна.
Есть два ветра - фазаны на башнях
и закат - как детская рана.

Ни пушинки голубя в небе -
только хмель над каменной нишей.
Ни крупинки неба на камне
над водой, тебя схоронившей.

Пала с гор водяная глыба.
Затосковали цветы и кони.
И ты застыл, ледяной архангел,
под синей тенью моей ладони.
_________________

***

Мои черты замрут осиротело
на мху сыром, не знающем о зное.
Меркурий ночи, зеркало сквозное,
чья пустота от слов не запотела.

Ручьём и хмелем было это тело,
теперь навек оставленное мною,
оно отныне станет тишиною
бесслёзной, тишиною без предела.

Но даже привкус пламени былого
сменив на лепет голубиной стыни
и горький дрок, темнеющий сурово,

я опрокину прежние святыни,
и веткой в небе закачаюсь снова,
и разольюсь печалью в георгине.
___________________________________

ВЕСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Острота легкомыслий
Вам опасным ученьем.
Песня юности нежной
Ритмом тёплого ветра.
Радость свежим дыханьем
Улиц с ярким течением,
Тишина краткой паузой
Серебристого смеха.

Над дорогой вечерней
В окаймленье садовом
Курс слезы испарённой
Грусть моя принимает.
На безлюдных холмах
Деревенским кладбищем
Семена, погребённые
В заключенье пустынном.
В свежем ветре апрельском
Кипарисные кроны
Взмыли над горизонтом
Изумрудной кометой.
Солнце предгрозовое
В тайники водоёмов
Золотые монеты
Сыплет. Вешние воды
Зажигают природу
Жёлто радужным цветом!
___________________________________

МАЛЕНЬКИЙ ВЕНСКИЙ ВАЛЬС

Десять девушек едут Веной.
Плачет смерть на груди гуляки.
Есть там лес голубиных чучел
и заря в антикварном мраке.
Есть там залы, где сотни окон
и за ними деревьев купы...
О, возьми этот вальс,
этот вальс, закусивший губы.

Этот вальс, этот вальс,
полный смерти, мольбы и вина,
где шелками играет волна.

Я люблю, я люблю, я люблю,
я люблю тебя там, на луне,
и с увядшею книгой в окне,
и в укромном гнезде маргаритки,
и в том танце, что снится улитке...
Так порадуй теплом
этот вальс с перебитым крылом.

Есть три зеркала в венском зале,
где губам твоим вторят дали.
Смерть играет на клавесине,
и танцующих красят синим,
и на слезы наводит глянец...

А над городом - тени пьяниц...
О, возьми этот вальс,
на руках умирающий танец.

Я люблю, я люблю, мое чудо,
Я люблю тебя вечно и всюду,
и на крыше, где детство мне снится,
и когда ты поднимешь ресницы,
а за ними, в серебряной стуже, -
старой Венгрии звезды пастушьи,
и ягнята, и лилии льда...
О возьми этот вальс,
этот вальс 'Я люблю навсегда'.

Я с тобой танцевать буду в Вене
в карнавальном наряде реки,
в домино из воды и тени.
Как темны мои тростники!..
А потом прощальной данью
я оставлю эхо дыханья
в фотографиях и флюгерах,
поцелуи сложу перед дверью -
и волнам твоей поступи вверю
ленты вальса, скрипку и прах.

Перевод А.Гелескула
___________________________________

***

Бьется о смуглые плечи
бабочек черная стая.
Белые змеи тумана
след заметают.

И небо земное
над млечной землею.

Идет она пленницей ритма,
который настичь невозможно,
с тоскою в серебряном сердце,
с кинжалом в серебряных ножнах.

Куда ты несешь, сигирийя,
агонию певчего тела?
Какой ты луне завещала
печаль олеандров и мела?

И небо земное
над млечной землею.

___________________________________

MEMENTO

Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке.

Когда умру...
В апельсиновой роще старой,
в любом цветке.

Когда умру,
буду флюгером я на крыше,
на ветру.

Тише...
когда умру!

Перевод И.Тыняновой
___________________________________

ЭСТАМП НЕБА

У звёзд
Нет возлюбленных.

А они так прекрасны
Звучанием звёздным!
В ожиданье поклонников
Возвышенным им подъёмом,
Совершенством взойти над Венецией.

Они по ночам сияют
В решётках оконных
Небом многоэтажным!
Вдохновляя поэтов
Окружённых
Морем унынья.

Но, девочки, подождите,
Когда моя смерть наступит,
Я примчу, чтобы вас похитить
На моей лошадке туманной.
___________________________________

НОКТЮРНЫ ИЗ ОКНА

Лунная вершина,
ветер по долинам.

(К ней тянусь я взглядом
медленным и длинным.)

Лунная дорожка,
ветер над луною.

(Мимолетный взгляд мой
уронил на дно я.)

Голоса двух женщин.
И воздушной бездной
от луны озерной
я иду к небесной.

II

В окно постучала полночь,
и стук ее был беззвучен.

На смуглой руке блестели
браслеты речных излучин.

Рекою душа играла
под синей ночною кровлей.

А время на циферблатах
уже истекало кровью.

III

Открою ли окна,
вгляжусь в очертанья —
и лезвие бриза
скользнет по гортани.

С его гильотины
покатятся разом
слепые надежды
обрубком безглазым.

И миг остановится,
горький, как цедра,
над креповой кистью
расцветшего ветра.

IV

Возле пруда, где вишня
к самой воде клонится,
мертвая прикорнула
девушка-водяница.

Бьется над нею рыбка,
манит ее на плесы.
«Девочка»,— плачет ветер,
но безответны слезы.

Косы струятся в ряске,
в шорохах приглушенных.
Серый сосок от ветра
вздрогнул, как лягушонок.

Молим, мадонна моря,—
воле вручи всевышней
мертвую водяницу
на берегу под вишней.

В путь я кладу ей тыквы,
пару пустых долбленок,
чтоб на волнах качалась —
ай, на волнах соленых!

Перевод Гелескула
___________________________________

Синтоизм

Золотые колокольчики.
Пагода - дракон.
Дзинь, дзинь, дзинь
над рисовым простором.
Родник изначальный,
источник правды.
А где-то вдали -
розовые цапли
и вулкан увядший.
_________________

Ты знать не можешь, как тебя люблю я, —
ты спишь во мне, спокойно и устало.
Среди змеиных отзвуков металла
тебя я прячу, плача и целуя.

Тела и звезды грудь мою живую
томили предрешенностью финала,
и злоба твои крылья запятнала,
оставив грязь, как метку ножевую.

А по садам орда людей и ругней,
суля разлуку, скачет к изголовью,
зеленогривы огненные кони.

Не просыпайся, жизнь моя, и слушай,
какие скрипки плещут моей кровью!
Далек рассвет и нет конца погоне!
_________________

ИДИЛЛИЯ

Не проси – ни словом, ни видом
я секретов весны не выдам.

Потому что для них давно я –
словно вечнозелёная хвоя.

Сотни пальцев, тонких и длинных,
тычут с веток во сто тропинок.

Не скажу я тебе, моё диво,
отчего так река ленива.

Но вместит моя песня немо
глаз твоих светло-серое небо.

Закружи меня в пляске долгой,
только хвои побойся колкой.

Закружи ты меня на счастье
в звонкой нории, полной страсти.

Ай! Не место мольбам и обидам, –
я секретов весны не выдам.

Перевод Я. Серпина
___________________________________

СЕМЬ СЕРДЕЦ

Семь сердец
ношу по свету.
В колдовские горы, мама,
я ушел навстречу ветру.
Ворожба семи красавиц
в семь зеркал меня укрыла.

Пел мой голос семицветный,
разлетаясь легкокрыло.

Амарантовая, барка
доплывала без ветрила.
За других я жил на свете
и живу. Мою же душу
в грош не ставят мои тайны,
и для всех они наружу.

На крутой вершине, мама
(той, где сердце заплуталось,
когда с эхом побраталось),
повстречались я и ветер.
Семь сердец
ношу по свету.
Своего еще не встретил!
Перевод А. Гелескула
___________________________________

Nathalie Cardone "Antonio" - слушать

КАК СХВАТИЛИ АНТОНЬИТО ЭЛЬ КАМБОРЬО НА СЕВИЛЬСКОЙ ДОРОГЕ

Антоньо Торрес Эредья,
Камборьо сын горделивый,
в Севилью смотреть корриду
шагает с веткою ивы.
Смуглее луны зеленой,
шагает, высок и тонок.
Блестят над глазами кольца
его кудрей вороненых.
Лимонов на полдороге
нарезал он в час привала
и долго бросал их в воду,
пока золотой не стала.
И где-то на полдороге,
под тополем на излуке,
ему впятером жандармы
назад заломили руки.

Медленно день уходит
поступью матадора
и плавным плащом заката
обводит моря и долы.
Тревожно чуют оливы
вечерний бег Козерога,
а конный ветер несется
в туман свинцовых отрогов.
Антоньо Торрес Эредья,
Камборьо сын горделивый,
среди пяти треуголок
шагает без ветки ивы...

Замер за Гвадалквивиром
смертью исторгнутый зов.
Взмыл окровавленный голос
в вихре ее голосов.
Рвался он раненым вепрем,
бился у ног на песке,
взмыленным телом дельфина
взвился в последнем броске;
вражеской кровью омыл он
свой кармазинный платок.
Но было ножей четыре,
и выстоять он не мог.
И той порой, когда звезды
ночную воду сверлят,
когда плащи-горицветы
во сне дурманят телят,
древнего голоса смерти
замер последний раскат.
Антоньо Торрес Эредья,
прядь - вороненый виток,
зеленолунная смуглость,
голоса алый цветок!
Кто ж напоил твоей кровью
гвадалквивирский песок?
- Четверо братьев Эредья
мне приходились сродни.
То, что другому прощалось,
мне не простили они -
и туфли цвета коринки,
и то, что кольца носил,
а плоть мою на оливках
с жасмином бог замесил.
- Ай, Антоньито Камборьо,
лишь королеве под стать!
Вспомни пречистую деву -
время пришло умирать.
- Ай, Федерико Гарсиа,
оповести патрули!
Я, как подрезанный колос,
больше не встану с земли.
Четыре багряных раны -
и профиль, как изо льда.
Живая медаль, которой
уже не отлить никогда.
С земли на бархат подушки
его кладет серафим.
И смуглых ангелов руки
зажгли светильник над ним.
И в час, когда четверо братьев
вернулись в город родной,
смертное эхо затихло
гвадалквивирской волной.

(Перевод А.Гелескула)

НЕМОЙ МАЛЬЧИК

Мальчик искал свой голос,
спрятанный принцем-кузнечиком.
Мальчик искал свой голос
в росных цветочных венчиках.

- Сделал бы я из голоса
колечко необычайное,
мог бы я в это колечко
спрятать свое молчание.

Мальчик искал свой голос
в росных цветочных венчиках,
а голос звенел вдалеке,
одевшись зеленым кузнечиком.
___________________________________