Последыш (18+, оборотни, городское фэнтези)

Поздравляю с началом нового романа!!!
Принимайте в читатели!!!! Являюсь поклонницей золотого шара

Привет! С началом Вас! Очень понравился ваш Остров я искала ваши другие произведения, очень рада.

Привет!
Это как-то так само вышло, что жутко. Я не специально.


Принимаю.


Привет!
Она такая, да.


Ну, ужастики все любят.


Спасибо, добро пожаловать. Золотой шар для меня уже прошлое и неинтересен, теперь я хочу другого героя.


Привет, спасибо, добро пожаловать.
_________________

Таксс и я к Вам в читатели записываюсь, очень люблю такое! А когда у нас продолжение будет?!
_________________

Я очень рада, что у Вас новое произведение. Обязательно прочитаю, когда будет много глав, пока что некогда. Вдохновения Вам и щедрого муза!

Здравствуйте, Терния. Очень захватывающие первые главы. Жду продолжения. Удачи Вам

Как только будет готово.


Да, я тоже.


День добрый. Спасибо.
_________________

 » Глава 3

Глава 3
Весна наступила поздно, но расцвела и раскрылась так быстро, словно не опаздывала.
Ника вышла на крыльцо, щурясь на солнце и глядя в лес. Хотелось побегать, весна звала оторваться, отдаться зверю, но нельзя. Деревня небольшая, но днем волчицу все равно могут заметить. Пойдут слухи по окрестностям, что завелись дикие животные, понаедет охотников, ну их.
Ника распрямила спину, так, что позвонки затрещали. Со дня их побега из стаи прошло пять лет. Ника посмотрела на желтое солнце и улыбнулась. Эти годы стали самыми счастливыми в ее жизни.
А самым счастливым стал день, когда их не догнали. Видимо, сказалась обильная выпивка и обжорство, а самое верное - Олимп с самцами даже представить не могли, что самки посмеют сбежать. Наверняка, вечером их не нашли и отложили гон до следующего дня, потому что было лень искать ночью, и только к обеду кто-нибудь заметил, что девчонки с вечера не появлялись. Тогда проверили комнаты – увидели, что пропали вещи, стали методично обыскивать окрестности.
И тогда только догадались.
Ника почти могла видеть, и даже несколько раз видела в кошмарах, как Шархай заходит в их с сестрой комнату, обнюхивает воздух и не может решить, что пропало, потому что у самок в их стае ничего и не было. Зовет Лазо, и та соображает быстрее. Говорит – нет одежды, одеяла, полотенца. Входит Олимп, рычит и цедит сквозь зубы: «Сбежали». Слово такое ненормальное для стаи, что долго висит в воздухе, как булыжник.
Нарушение ужасное, требующее обязательной кары. Найти и поймать, любой ценой. Посадить на цепь, показательно наказать, избить до полусмерти, чтобы неповадно было.
Но подгоняемые страхом сестры ушли слишком далеко. Они шли с утра до вечера почти месяц, останавливались только на отдых и чтобы перекинуться и поесть. Шли быстро, обходя стороной жилые места. Даже мимо города прошли, углубившись в ближайший лес. Сумели набраться храбрости, опять же благодаря Нике и пересечь огромный мост через такую же огромную реку, и пару километров пройти по открытой местности, среди полей. Дальше снова попали в лес с другими деревьями – там они шли, пока не вышли к нескольким деревенькам, в которых жили одни старики.
А потом им улыбнулась удача в лице бабы Никаноровны. На самом деле она не была старой, всего лишь пожилой, просто казалась в цветастом платке и длинной серой юбке старой. Она проживала неподалеку, в деревеньке из семи домом.
Они столкнулись в лесу. Шел дождь, несильный, но за несколько часов он промочил одежду до нитки, а тропинки превратил в болото. На очередном привале сестры поссорились. Ника твердила, что пора остановиться, вечно бежать невозможно, а они ушли очень, очень далеко. Олимп и Шархай ни за что не поверят, что самки рискнут отойти от знакомых мест, а тем более пересечь реку. Это некое табу. Самки на такое неспособны. Так далеко их искать не станут, значит, пора расслабиться и найти дом, жилье.
Мария упрямо мотала головой и твердила, что нет, она не может остановиться, стоит только осесть, как их догонят, и тогда будет гораздо хуже, чем просто гон. Тогда их изобьют, вернут домой, посадят в хлев, на цепь и заставят рожать, вот что они сделают.
- Я не хочу назад! – кричала в припадке истерики Мария.
- Тише, успокойся, - Ника, как обычно говорила умиротворяющим голосом, чтобы не вызвать новый приступ слез. Она и сама временами боялась до одури, но ни разу не пожалела, что ушла. Ботинки с чужих ног давно стерли ноги до кровавых мозолей, неудобные штаны намокли и весили как железные, а за шиворот лилась вода с волос. Спать ночью пришлось в выкопанной под корнями норе, после чего одежда превратилась в грязные лохмотья, ели они за сутки всего раз, но возвращаться в стаю ни одна из них не собиралась.
Из-за дождя и спора сестры не сразу почувствовали Никаноровну. Та вышла из-за поворота тропинки, голова покрыта целлофановой пленкой, в руке узловатая палка и, увидев сестер, сжала губы, а потом пошла прямо на них.
- Это кто тут у нас завелся в лесу?
За все время побега сестры только пару раз сталкивались с людьми – и каждый раз впадали в ступор, стояли столбами, пока люди не уходили, косясь на них с опаской, как на сумасшедших. Всю сознательную жизнь сестер окружали знакомые лица и запахи, а этот лес и эта бабка выглядели и пахли иначе. Неизвестно, что от нее ждать.
Никаноровна окинула их цепким взглядом и поджала губы.
- И откуда же вы сбежали такие?
- Мы не сбежали! Мы взрослые и самостоятельные! – Ника выступила вперед, привычно закрывая сестру. – Где хотим, там и ходим!
Женщина вздохнула глубоко и горько:
- Ясно. Пойдемте ко мне, самостоятельные, горячим супом накормлю.
- Нет. – Вылезла Мария, на секунду выглядывая из-за плеча Ники. Учитывая, что она была на полголовы выше и физически гораздо крепче, смотрелось это нелепо.
- Не бойтесь, девочки. Я вас точно не обижу. Вы ведь сироты, верно? Ушли из детского дома? Я сразу вижу этот загнанный взгляд… тоже в свое время сбежала. Пойдемте, в дождь нужно быть в тепле.
Ника подала сестре знак молчать. Неизвестно, что такое детский дом, но сироты подходящие название. После того как мама умерла, иначе и не скажешь.
- Мы сироты, - подтвердила она.
- Есть куда идти?
Тут Ника замялась. Нет, конечно, ежу понятно, но что лучше сказать? Признаться или соврать? Выдумать родственников каких-нибудь?
- Вижу, что некуда. Идите за мной, я тут недалеко живу, в деревне. Там только старики и остались, так что искать вас никто не будет. Или идите дальше, куда шли. Вам выбирать.
Она развернулась и уверено двинулась по тропинке прочь.
- Пошли отсюда скорей, - шептала Мария, дергая за рукав, но Ника сбросила руку сестры. Теплый дом и горячая еда стоили риска.
- Нет. Мы пойдем с ней.
- Ты свихнулась?
Ника столько раз за последние дни слышала этот вопрос, что теперь только улыбнулась.
- Хватит бегать. Я чувствую, с ней ничего нам не угрожает. Пошли. Нам нужен дом. Нормальная еда, крыша над головой. Баня. Пошли.
Вот так, несмотря на страх и причитания Марии, сестры отправились следом за женщиной, о чем ни разу не пожалели.
С тех пор прошло почти пять лет.
Никаноровна приютила девчонок, сначала на ночь, потом на несколько дней... на недельку… в результате они так и не ушли. Хозяйка вначале просто присматривалась, что да как, потом привыкла, потом полюбила сестер, как внучек, которых у нее никогда не было.
Нынче Никаноровна души не чаяла в послушных, неприхотливых и работящих сестрах, и все удивлялась, почему они дома сидят, не гуляют, в соседний хутор на танцы не хотят, в город не ездят, а только на огороде работают с зари до зари, да за скотом ходят и все без единой жалобы.
- Молодежь давно вся по городам разбежалась. Что им тут торчать, в деревне, ни кино, ни магазинов, тут каждый день похож на вчерашний, пыль да жара. Работать много надо, тяжело, вот и бегут. А вы разве не хотите в город? – все чаще спрашивала она. Еще бы – теперь сестры выглядели совсем взрослыми. Мария вообще как длинноногая узколицая модель из телевизора, а Ника, хоть и попроще, но с ребенком уже не спутаешь.
Красивые же девки, качала головой Никаноровна, удивляясь их желанию сидеть дома, но она просто не знала, кто каждый день в деревне для них совершенно счастливый, потому что их никто и ни к чему не принуждает. Потому что они работают на огороде для себя, готовят для себя и не оглядываются каждую секунду, даже во сне, по сторонам в ожидании, что какому-то самцу захочется на них залезть.
Их никто не бьет, не насилует и не заставляет рожать детей. Они работают много, но не так много, как прежде, и работают для себя. Выращивают на огороде овощи для себя, курей кормят для себя и даже ловят для себя рыбу в реке.
И для Никаноровны, конечно. Сестры решили, что был всего один шанс, что им попалась бы нормальная женщина, добрая, верная, способная заменить мать – и она попалась. Разве от такого счастья уходят добровольно?
- Ника! Что ты там застряла на пороге? – донесся голос из дома.
- Просто смотрю. Красиво тут, - крикнула Ника.
Раздались шаги и Никаноровна вышла проверить, что там такого красивого на дворе.
- Небо красивое, - пояснила, сияя, Ника.
- Эх, а я-то, старая, думала, может парень какой обаяшка мимо проходил да окаменел, тебя заприметив.
- Нет, не парень, - улыбалась Ника. Намеки на сильный пол сыпались из Никаноровны, как из рваного мешка, да все мимо. Больше всего на свете сестры хотели, чтобы мужчин в их жизни не было никогда. Однако хозяйка прожила в счастливом браке почти тридцать лет, хотя детей не нажила, а когда овдовела, осталась одна-одинешенька. В деревне кроме бабушек, было несколько стариков, самому младшему за пятьдесят, так что искать лучшего места сестры не собирались. Однако Никаноровны любила напомнить, что они, мужчины, существуют, и если Мария краснела и бубнила что-то неразборчивое, то Ника согласно улыбалась, потому что ей не жалко – пусть мечтает.
- Вы такие красивые, - качала головой Никаноровна. – Молодые, работящие. Мужей бы вам хороших – и будет счастье.
Мария от таких слов моментально пряталась в угол, опуская глаза и молчала, как убитая.
- Обязательно, как-нибудь потом! – отвечала за двоих Ника. Зачем спорить? Пусть Никаноровна верит, что надоедает не зря.
- Сначала старшую замуж надо отдать, а тебе, непоседа, и еще погулять можно, осмотреться, повременить, пока выберешь такого, чтобы егозу вроде тебя терпел без раздражения, - качала головой Никаноровна. В самом начале, услышав, что девчонки сестры она, естественно, решила, что Мария старшая, а Ника младше на пару лет, потому что у людей так бы и было. Сестры, конечно, не стали объяснять, что они из одного помета, просто одна нормальная, а одна последыш.
- Хорошо, матушка! – кротко соглашалась Ника. Чего спорить? Она никогда не чувствовала себя более счастливой, чем тут, у доброй и открытой Никаноровны.
Та, казалось, понимала, что, несмотря на внешнее согласие, ее брачным предложениям дают от ворот поворот, потому качала головой:
- Ну ладно, ладно, однажды сами замуж захотите, попомните мое слово. А пока может книжку почитаем? Или в картишки перекинемся? А может, вареников налепим?
- Да! Давайте Марыська почитает, пока мы лепить будем? Сразу после завтрака.
Ника обожала эти занятия – чтение книг или просмотр телевизора, когда Никаноровна объясняла, что происходит на экране. Что значат непривычные сестрам выражения, предметы, понятия. Оказалось, в людском мире существует много нового и странного и обо всем хочется узнать. Шли дни, а интересные слова и предметы не заканчивались. Например, прически. В стае самое большое расчесывались и плели косу, но когда Никаноровна впервые сделала прическу по-своему, с использованием сахарной воды и старых заколок, Ника не узнала себя в зеркале. Она была прекрасна. Мария вообще сама на себя не похожа оказалась. И вместо восторга, который от нее ожидали, снова испугалась, да так, что ночью обкорнала свои волосы под корень.
- Не хочу быть красивой! – кричала Мария, когда утром с нее стянули глухую косынку и увидели, что под ней.
- Зачем ты это сделала? – воскликнула Ника, которая обожала волосы сестры. Главное, что им досталось от мамы – волосы: светлые, густые, которые лились, как волна.
- Я боюсь!
Никаноровна пришла тогда в неописуемое волнение.
- Что же вы… Что же вы такие шуганные?
- Она просто очень нервная, - выгораживала сестру Ника. После первого шока она поняла, как страшно было Марии увидеть в зеркале то, что действует на мужчин как красная тряпка на быка. Светлые волосы, покрытая загаром кожа и голубые глаза – все равно что предложение на блюдечке. А не хотите ли вы меня поиметь? Мария предпочла уничтожить красоту – волосы остричь, нацепить косынку и поменьше умываться, а вот Ника решила, что можно и побыть красивой – для себя, поэтому украдкой смотрела на себя в зеркало – ей нравилось отражение. Тонкая фигурка, любопытное личико, окруженное копной светлых, слегка вьющихся волос, огромные голубые глаза – просто загляденье! Она периодически даже стала пользоваться старой губной помадой из запасов хозяйки – ей нравилось видеть свои губы ярко-розовыми.
Почему-то ей было приятно видеть себя красивой.
Особенно хорошо стало, когда Никаноровна сшила им первые платья. Будучи по профессии швеей, хозяйка достала из закромов запасы ткани, а потом выкроила и сшила два летних платьица, потому как с собой сестры принесли только пару рубах, безразмерные штаны и странные безразмерные же куртки братьев.
- Совсем обнищали в детдомах, - качала головой Никаноровна – Одни обноски. Ну ничего, оденем вас.
Она прошлась по деревне и девчонки обновили гардероб хорошей, крепкой обувью, теплыми куртками и широкими юбками. Они совсем не походили на те, в которых ходили городские женщины на экране телевизора, но были намного красивее тех тряпок, которые носили в стае. Один цвет чего стоил! Любимое платье Ники было малиновым, с голубыми цветами, яркими, как солнечный день и милыми, как маленькие цыплята.
Сегодня был такой приятный день, что никакого другого платья, крове любимого, не наденешь.
После завтрака они налепили вареников с творогом, потом собрали яйца в курятнике, посмотрели передачу о здоровье, где по студии ходили люди в костюмах, изображающие из себя человеческие органы, а потом Ника надела свое яркое платье и пошла к озеру проверить, достаточно ли согрелась вода, чтобы купаться. Марию позвала с собой, но та отказалась, потому что купаться не любила.
И вот там, у реки, когда расступились густые сочные камыши, открывая переливающуюся синевой гладь, Ника посмотрела на противоположный берег озера и увидела туристический лагерь, а потом почувствовала запах оборотня. Ветер дул с того берега, а потом резко сменился на противоположный.
Теперь и ее запах можно было почуять.
Ника развернулась и, подняв подол, побежала обратно в деревню.
Так быстро, как сейчас, она не бежала даже ночью, когда они покинули стаю.
_________________

пять лет жили спокойно и опять им наверно бежать надо!! спасибо за главу

Как хорошо мирно у них все было. Надеюсь все таки, что им повезет и их если найдут сильно наказывать не будут.
_________________

Спасибо за продолжение!

Спасибо за главу очень интересно

очень понравилось! спасибо!

Терния, спасибо за проду!
Да, хорошая и тихая жизнь видимо заканчивается, но итак девчонкам 5 лет отсрочки вышло. А может всё еще обойдется?...Не одна же стая в округе?

Ну дык иначе книги бы не вышло.


Если найдут, точно будут.


Пожалуйста.


Пожалуйста.


Пожалуйста.


Пожалуйста.
Однажды мы это выясним.
_________________