По волне моей памяти (современная проза)

Девочки, всем доброго вечера, спасибо за отзывы.
У меня тут немного Купидоны и почта Валентина, поэтому прода будет после праздника.


Спасибо за отзыв. Рада, что вызвала такие чувства

Остановиться, оглянуться)) да иногда очень надо. В треугольнике сомневаюсь.
Надя права
она просто отдыхает, ни о ком не думая, да и Гоша, мне не кажется, что он еще что-то хочет, так, флирт. покрасоваться. хотя может он и не прочь так сказать на пару ночей, но чувств точно нет. Безусловно, его ситуация гложет, в общем, не буду спойлерить))


поняла, поняла теперь

Про эмиграцию, а, у меня многие уехали, и из школы и и института.
Кто-то правда, вернулся, но все это было сложно и с самим отъездом, и с отношением окружающих
Вот-вот-вот, именно так)) она была в реале))
Значит так, Ульяша это прозвище - школьное, от фамилии девичьей. Ульянова я была)) Алена это имя, ну вообще-то Елена, но все зовут Аленой, привыкла. Ульяша еще и ник везде. и как бы поскольку Лен и Ален много, то Ульяша проще))) да и привыкла за столько лет-то - с первого класса. Вот смеялись мои одноклассники, когда я дочку Ульяшей назвала. Ульяша родила Ульяшу))) У меня и в вк Ульяша
На здоровье))
___________________________________

привет, очень рада, проходи, присаживайся, там где-то диванчик был) прода скоро будет))
___________________________________

Алена, привет!
Я тут к вам заглянула на огонек и зависла. Прочитала выложенные главы и все комменты.
Также, как многие, вспомнила детство-юность, учебу и уехавших друзей. Надо сказать, приятные воспоминания!
И о том, как ходили в детстве всей семьей на лыжах, благо, эта возможность у нас прямо в городе была, и лыжня, и горки - сейчас там целый микрорайон отстроен; и о целом дне физ-ры в универе, потому что ездили на лыжную базу на электричке. Кстати, после учебы я так ни разу и не встала на лыжи вновь. Хотя у нас сейчас лыжные прогулки очень популярны для любого возраста!
И о том, как папа сделал крутящуюся электрическую подставку для елки и радовал нас в Новый год, и как проверяли лампочки на гирляндах и казалось, что они выкрашены "зеленкой" и "кастелянкой".
Приятно читать о том времени (и вспоминать "дни былые") и о героине - уже взрослой женщине, давно именно такой и хотелось! Интересны жизненные повороты. Вот также, как Саша, очень бы хотелось так спокойно отдохнуть на какой-нибудь базе зимой, но пока не выходит.
Так что я тоже с вами, в вашей душевной компании.
Жду продолжения, любопытствуя, что же там за лыжник такой неуемный.

___________________________________

"Уж тает снег, бегут ручьи..." (с) То есть одно время таяли, потом передумали. Но скоро все равно начнут.
А продолжения истории про Сашу и таинственного лыжника все нет... Эх...

Ульяшик, у тебя все в порядке?
_________________

 » Глава 5

за правку 5 и 6 главы большое спасибо Ясе


Глава пятая. 31 декабря, утро


Солнце светило сквозь не плотно задернутые шторы прямо в лицо, и Саша слегка поморщилась. Она была «совой» и вставать рано не любила и не умела. Бывали моменты, когда она вставала ни свет ни заря на летучку в редакцию, к врачу или в храм, но это раз в неделю, а то и реже, а тут – каждый день. Завтрак в «Малеево» подавали с девяти до десяти, и в половине одиннадцатого, в общем, еще тоже можно было поесть в столовой, а не стучаться через служебный вход, но для нее и это время было рано. Привыкла дома ложиться спать в три-четыре часа утра, редко в два, и вставала ближе к полудню. Даже когда обе дочери жили с ней, он сами вставали в школу, а потом и в институт и, только уходя, целовали сонную маму, получая в ответ ее поцелуй и благословение. Деньги на карманные расходы Саша выдавала девочкам с вечера или они сами брали у нее из кошелька оговоренную сумму, никогда не позволяя себе лишнего.
Встав с кровати, иногда сразу садилась к компьютеру, если нужно было что-то сделать срочно. Не имея привычки вести ежедневник, порой вспоминала о неотредактированной или ненаписанной статье, когда уже совсем засыпала. Тогда в полусне забивала заметку на телефон, а едва вскочив, «подчищала долги». Много раз выслушивая от родителей и близких подруг, что так нельзя, это неправильно, надо раньше ложиться и раньше вставать, кивала, поддакивала и делала по-своему. Ну не могла она лечь раньше, если организм просыпался и начинал адекватно соображать после пяти вечера, и это в лучшем случае. Обычно ее творческая активность начиналась часов в девять-десять, когда большинство зевает и собирается укладываться на боковую.
Виктор Александрович тоже обычно ложился поздно, но совершенно спокойно вставал и в шесть утра, и в девять, а Людмила Ивановна вообще была жаворонком и частенько ругала мужа за поздние посиделки. Она ложилась не позднее десяти-одиннадцати и все время жаловалась, что в спальне душно, а открыть дверь она не может – в гостиной горит свет и работает телевизор. В конечном итоге отец с дочерью перебазировались с телевизором «Юность» и печатной машинкой на кухню, а позднее Виктор Александрович сделала себе на кухонной лоджии кабинет, и, бывая у родителей, Саша зависала там со своим ноутбуком.
 
Уснув предыдущим вечером довольно рано (по ее меркам), около двух, проспала восемь часов, но все равно не чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Потому решила на завтрак не ходить, повернулась на другой бок и постаралась снов заснуть, но не получилось, к тому же вдруг захотелось есть.
Приняв душ и одевшись, уже собралась идти в столовую, потом неожиданно для самой себя достала из сумочки тушь и слегка подкрасила ресницы, а уютные тапочки сменила на туфли на каблучке. Что бы это значило? – спросило Сашу собственное отражение в зеркале, которым она осталась довольна, – сама не знаю, – пожав плечами, закрыла дверь на ключ и, крутя брелок на пальце, направилась в сторону лестницы.
 
– Доброе утро, Сашенька, Вы сегодня рано, – Наум Маркович встал из-за стола, поцеловал Саше руку и подвинул стул. – Оленька просила принести ей завтрак в номер, а Георгий уже умчался куда-то, едва перекусив, – пожилой литератор сходу доложил обстановку, одновременно наливая в чашку Саше какао и подвигая к ней поближе тарелочку с сыром и маслом. – Сейчас Тамарочка гренки принесет, обещала. – Он улыбнулся при виде спешащей к их столу официантки, – а вот и она.
– Спасибо, – одновременно кивнула соседу и улыбчивой Тамаре и принялась намазывать теплую гренку маслом, – такие бутерброды делала в детстве моя мама. Тосты с сыром и какао с пенкой, – моим детям повезло меньше, они готовили себе завтрак сами.
 
Наум Маркович быстро съел свой бутерброд, взял тарелочки и пошел кормить свою Оленьку «пока гренки теплые», а Саша вдруг совершенно ясно услышала, как мама поет на кухне про пять минут и почувствовала запах тех самых тостов, из детства.
 
Тосты с сыром и какао на завтрак были неизменными – шла Шурка в школу от бабушки или ехала из родительского дома, менялись только радиопередачи. Дома они завтракали под «Опять двадцать пять», а у бабушки она только вставала под «Пионерскую зорьку», которая начиналась в семь сорок. Школа была в десяти минутах ходьбы от бабушки и в часе езды из Бескудниково, где Виктор Александрович получил квартиру в новостройке.
Бабушке специально был куплен тостер, и Людмила Ивановна долго учила ее им пользоваться, но в конечном итоге Шура гренки делала сама – у бабушки они или подгорали или получались совсем белыми. Больше всего девочка любила мазать теплый тост маслом, оно растекалось по кусочку хлеба и тут же исчезало, и можно было намазать еще, а потом слизывать языком теплые лужицы масла, появлявшиеся в неровностях тоста.
Мама обычно сама делала тосты, и масла на них было совсем капельку, потому что много жирного вредно, а бабушка считала, что кашу, а уж тем более кусок хлеба, маслом не испортишь, и Шурке дозволялось брать столько, сколько тост в себя впитывал. Такие бутерброды ей нравились намного больше маминых, хотя и были, по словам Людмилы Ивановны, жутко неполезными. Бабушка вообще готовила неполезную еду – жарила в суп лук с морковкой, не признавала незаправленных бульонов, и в ее супах, что называется, ложка стояла, пекла толстенные пироги, в которых было много теста и мало начинки, позволял деду принять за обедом рюмочку и почитать газету. Шурка тоже вечно читала за столом, бабушка только требовала ставить книгу на подставку и непременно вытирать руки, перед тем как перевернуть страницу.
«Спидола»* ставилась на стуле в ванной, и позывные «Пионерской зорьки» звучали на всю квартиру. Шурка нехотя выползала из-под одеяла и в состоянии «поднять-подняли, а разбудить забыли», как шутил папа, шла умываться. На выходе уже ждала бабушка с форменным платьем, которое девочка сразу и надевала. В нем же делала тосты, надев сверху бабушкин фартук, потом садилась за стол, и, пока завтракала, бабушка плела ей косы. Делала она это класса до пятого, когда, к радости Шурки, отменили форму и ленты в косах, и можно было сделать красивый конский хвост, как у Марины Влади, надеть привезенный папой из-за границы брючный костюм, и в таком виде идти в школу.
Вот тут неожиданно в маме с бабушкой проснулась солидарность – обе вздыхали, что в форме было намного лучше, и что теперь никакой дисциплины не видать…
 
– Доброе утро, как спали? – голос безжалостно вырвал из воспоминаний, и Саша подняла голову и встретилась с внимательным взглядом карих глаз того самого мужчины, что наехал на нее ночью.
– Спасибо, замечательно, падение пошло мне на пользу, – улыбнулась она, – а Вы как отдыхали?
– Как обычно, – он выдвинул свободный стул и сел напротив Саши, – зато Вас впервые вижу на завтраке. Не любите есть утром?
– Есть люблю, а вот вставать, – засмеялась она, забавно сморщив нос, – не очень.
– Надеюсь Ваш ранний подъем не следствие моего вчерашнего наезда? Ничего не болит? – подозвав официантку, мужчина попросил принести его завтрак за этот столик. – Ничего, что я тут расположился? Ваши соседи все равно уже поели, мои тоже, а я не люблю завтракать в одиночестве.
– Я вообще-то тоже уже поела, – Саша слегка опешила от такого напора и заданных вопросов, на которые, казалось, и не ждали ответа. – А Вы всегда делаете то, что хочется? – неожиданно вырвалось у нее.
– Что? – сначала он вроде даже слегка застыл, но потом улыбнулся и сел, куда собирался, потом посмотрел на Сашу, допивавшую какао, – а Вы всегда такая ершистая, или я удостоен чести быть уколотым персонально? – и глаза его при этом смеялись.
Саша сначала хотела ответить что-то резкое, встать и уйти, но увидев смех в глазах напротив, почему-то тоже улыбнулась.
Подошедшая официантка поставила завтрак, спросила, принести кофе или какао, и Саша неожиданно для себя попросила еще чашку какао, потом протянула руку:
– Александра Корнеева, и я не ершистая, просто не люблю чересчур самоуверенных людей.
– Александра, – он словно пропел ее имя, – Саша или Шура?
– В детстве Шура, даже Шурка, но уже много лет Саша, – подумав, намазала маслом кусочек черного хлеба, посыпала его солью и отправила в рот, потом снова улыбнулась своему визави, – давно никто не спрашивал, как сокращается мое имя, вернее, какое сокращение мне нравится.
– Я не зря уточнил, из корыстных побуждений, поскольку хочу предложить единственно приемлемое сокращение моего. – Мужчина принялся за еду, а заинтригованная Саша ждала продолжения, подумав мимолетно, как он ловко ее поймал. И вот теперь сидит и ждет, пока он завтракает.
– Думаете, какое такое имя у меня страшное? – прервал он ее размышления, – Максимилиан. Максимилиан Гирис, но я очень не люблю, когда называют Максимом или Максом. «Адъютант его Превосходительства» смотрели?
– Конечно, – Саша удивленно уставилась на Максимилиана, слегка пожав плечами и абсолютно не понимая такого перехода с темы на тему.
– Как звали адъютанта Соломина?
– Которого Старыгин играет? Микки, – она, кажется, поняла. – И именно это сокращение Вам нравится?
Когда мужчина кивнул, Саша неожиданно рассмеялась, теперь удивив собеседника.
– Смешно? – его голос прозвучал даже немного обиженно.
– Да нет, нет, простите, Вы не думайте, я не над Вами, над собой скорее. Просто так неожиданно. – Саша откинулась на спинку стула. – Я, когда фильм посмотрела, в этого Микки влюбилась, ну и, – она снова прыснула как девчонка, – в общем, так звали моего плюшевого медведя. – Выпалила и почему-то покраснела. – Мне восемь было, наверное, Соломин приезжал сюда в зимние каникулы и картину привез. Два дня показывали по два сеанса. Мы, конечно, все смотрели. Вот. – Саша взяла чашку с какао и словно закрылась ей от мужчины.
Какое-то время стояла тишина, а потом Максимилиан рассмеялся, и она, облегченно вздохнув, опустила чашку. В его обществе она чувствовала себя как-то странно и немного неестественно, давно с ней такого не случалось.
– Я фильм посмотрел тоже классе во втором или третьем и не могу сказать, что Старыгин запомнился больше других или сильно понравился. Я вообще его не узнал – на Арамиса совсем не похож, но вот имя… имя показалось моим настолько, что тут же заявил всем, что меня зовут Микки и никак иначе. Дед принял мою сторону, и бабушка согласилась, а уж убедить одноклассников оказалось несложно. – Максимилиан улыбнулся как-то слегка отрешенно, видимо, вспоминая то время.
– Были авторитетом? – слегка подколола его Саша.
– Берите выше. В законе, – пас был принят.
– А потом, в институте, на работе? Неужели никто не пытался называть Максом? – Саша отставила чашку и вытерла губы салфеткой.
– В институте я сразу представился Микки, да и на работе это имя удобнее длинного Максимилиан, – он встал и подал Саше руку, – пойдемте в зимний сад. Или Вы на прогулку?
– В «Девчонку» хотела сбегать, – они вышли из столовой и остановились в холле у шахматного стола. Саша машинально взяла в руку черного ферзя и сделала один ход, ожидая ответа.
– Никогда не видел таких больших шахмат. Ими, наверное, неудобно играть, – мужчина взял фигуру белого цвета. – Тяжелые.
– Да, местная достопримечательность. – Саша улыбнулась. – Еще увидимся, – она кивнула Микки и пошла к лестнице, почему-то немного обидевшись на то, что он не только не предложил составить ей компанию по походу в магазин, но даже не ответил.
Каково же было ее удивление, когда, спустившись снова вниз, она застала Максимилиана у входа, вполне одетым для пешей прогулки.
– Гулять? А как же лыжи? – надевая перчатки, Саша толкнула входную дверь, но та не поддалась.
– Вы же в «Девчонку» хотели, туда на лыжах не очень удобно, – мужчина толкнул дверь сильнее, и, впустив внутрь поток морозного воздуха, они вышли на террасу.
 
По дороге Микки рассказывал смешные интересные истории, нашлись у них и общие знакомые. Саша достаточно живо участвовала в разговоре, но скованность не проходила. Она словно боялась сказать или сделать что-то не то, как девочка-подросток, впервые пошедшая на прогулку с мальчиком, который ей нравился.
Поймав себя на этом сравнении, Саша удивилась, потому что Максимилиан ей совсем не нравился как мужчина – не ее типаж, к тому же слишком настырный и самоуверенный.
Вот и в магазине он достал кредитку оплатить все покупки, даже не спросив Сашу, а примет ли она это широкий жест. А когда на обратном пути она попыталась высказать свое неудовольствие, просто ответил, что так привык – если идет куда-то с женщиной, платит он, и это не обсуждается.
Саша кивнула, ничего не ответив, но приняла твердое решение – больше никуда с Максимилианом не ходить и по возможности держаться от него подальше. Она привыкла быть самостоятельной, к тому же позволять практически незнакомому мужчине платить за себя считала неприличным.
Расставшись с Микки у двери номера, Саша поблагодарила его и сказала, что хочет отдохнуть до обеда. По выражению лица мужчины было заметно, что она разрушила какие-то его планы, но Саша посчитала, что ее чужие планы совершенно не касаются. У нее есть свои. В первую очередь следовало слегка ушить вечернее платье.

__ ___ _____ _____ ____ ____ ______

*"Спидола" – радиоприемник Рижского радиозавода, довольно популярный в 70-80-е годы
___________________________________

 » Картинки к 5 главе

Всем привет, вот и я)))
Спасибо, что ждали и простите, что заставила поволноваться.
Перешла на новую работу, и она съедает все мое время.

Немного картинок для выложенной главы





Со стола они не убирались, и там всегда стояла очередь желающих поиграть, особенно перед обедом или ужином, когда приходили те, кто живет в домиках, и им нечем было себя занять в ожидании еды. К слову, играть в шахматы я так и не научилась. Брат, муж и дети играют.




До сих пор оба живут на даче и исправно работают.


Привет, Светлана, приятно познакомиться.

Рада, что доставила хоть несколько приятных минут. Воспоминания, это здорово. Они живут в нас и порой просятся наружу.


Как начали точно таять, так я и пришла.
И с лыжником)))
___________________________________

Ура! Наконец-то дождались
Лена, спасибо большое за главу

Мы, женщины, такие странные)))
Не купил - плохо. Купил - еще хуже.
_________________

Микки... Однако... Это точно.
Ульяша, спасибо за долгожданную главу - того стоило. Вроде ни страстей, ни сильных эмоций, а картинка очень зримая.
_________________

Спасибо

Микки оказался непрост: и "в законе", и платит за все сам...
А Саша зря думает, что вот так легко от него отделается )) Гирис не из тех, кто может сдаться )
_________________

Алена, большое спасибо, за долгожданную главу!
Микки ... ээ.. оригинально, да.))) Удивила с сокращением! Наверное, никто не пытался дразнить Микки Маусом нашего героя в детстве
Действительно, бабушки столько масла в кашу добавляют.
"Пионерская зорька" - передача детства)). Мне всегда было обидно пропускать или не дослушать её, т.к. уроки начинались в 8-00.
Шахматы - очень интересная игра. В советское время в каждой семье были, мне так кажется)). И действительно, подмечено точно, если изменить размер фигур, то сразу как-то теряешься с ходами и расположением. Пыталась сыграть в компьютерные - никакого удовольствия)).
Ресницы, платье вечернее - с нетерпением жду, что будет следующее.)

Привет всем!
Алена, большое спасибо за продолжение!

Микки. Не думаю, что его дразнили в детстве. Тогда Микки Маус еще не был популярен в СССР, да и судя по его "в законе", такого не подразнишь. Интересная личность - этот "лыжник", такой самоуверенный, напористый. Обычно, такие либо сразу от себя отталкивают, либо, наоборот, очень заинтересовывают. У Саши, кажется, второе. Не зря же захотелось вечернее платье в порядок привести. Новый год "на носу". Чем удивит нас эта ночь?
___________________________________

Здравствуйте, Ульяша ! А можно к Вам ? Я - спокойный и уравновешенный читатель. Сначала тихо и молча стою в сторонке, затем.... Затем, не молча. Очень понравились главы!
Всем с кем знакома...привет!

Девочки, всем доброго субботнего дня.
Я вам очень-очень рада.

Не просто можно, нужно, привет, и меня на "ты" и будет здорово, если не молча.

спасибо

Спасибо, и спасибо, что поделилась. Я в шахматы тоже не играю.

да, Микки Маус тогда еще не был популярен, а "в законе" это скорее шутка, и до ночи будет еще вечер.

Да. Оль, Микки. Мне самой почему-то нравилось это имя. Или этот герой. Во всяком случае моего собственного любимого плюшевого медведя так звали (это я Саше свое подарила)

Надюш, привет, смотри выше. И бабушкины бутеры самые вкусные.
И чтобы снять вопросы если у кого возникли. Я честно не знаю, когда тостеры появились в Союзе в продаже. У нас был с самого моего детства. Импортный. То ли папа привез, то ли кто-то из родственников.И он был не такой, как у нас сейчас. Хлеб не выпрыгивал. а медленно поднимался вверх. И можно было видеть - какой он и прибавить или убавить скорость. Он сломался, и таких я потом нигде не видела. Но тосты с сыром - воспоминание детства. Еще у нас ножик такой рифленый - папе друг сделал, и сыр был такой как вельвет - рифленый. Если найду старые фото у родителей, покажу.

Микки очень не прост, да. А платит - ну мужчина, че? Насчет Гирис не сдается, посмотрим. Да. он еврей, и с характером, и привык ,что все по его, но и Саша девушка себе на уме.

Привет, Надюш, спасибо. И спасибо за беспокойство. Не привыкла, что обо мне волнуются.

Ой, Марусь, не говори. ОООчень странные.
Но на то мы и женщины)))
И сходите по ссылке в моей подписи. Конкурс обещает быть интересным.
___________________________________

 » Глава 6

Глава шестая. 31 декабря, день-вечер

 
Именно это платье она взяла с собой в последний момент, как и туфли на шпильке, которые не носила уже очень давно. Примерила, и оказалось, что наряд сильно велик в талии, что, в общем, удивило – Саша не чувствовала себя похудевшей.
Делая на платье вытачки, она вспомнила, как покупала его пять лет назад с отцом.
 
– Сашок, у мамы юбилей, хотелось подарить ей что-то необычное. Украшение или наряд. Посоветуешь? – отец позвонил немного не вовремя, но отказать ему Саша не могла.
– Конечно, – ответила, прикидывая, куда можно поехать, чтобы посмотреть все и сразу, а не мотаться по магазинам, помня, насколько Корнеев не любил шопинг.
Называть папу по фамилии в разговоре и даже в глаза вошло у Саши в привычку, когда они непродолжительное время работали в одной редакции. Если Виктор Александрович шел по коридору на  «папу» и даже на имя-отчество он не реагировал, а стоило ей позвать: «Корнеев!» – он тут же откликался. С тех пор и пошло.

Несмотря на то, что Саша повела отца в большой Торговый Центр, где было все и сразу, он очень долго таскал ее по бутикам с платьями и ювелирными украшениями, не решаясь сделать выбор. В конце концов маме купили платье и комплект гранатов в серебре к нему – серьги, кольцо и колье. Украшения Саша примеряла на себя, и в итоге ей тоже купили серьги и кольцо к уже имевшимся гранатовым бусам, а потом папа настоял и на вечернем платье. Бордового цвета с подолом разной длины и довольно открытой спиной, оно очень хорошо сидело на Саше. Кружевное болеро, шедшее в комплекте, при желании надевалось сверху и прикрывало голую спину и плечи, делая наряд практически всепогодным. Можно было и в ресторан пойти, и в клуб и в театр или на какой-то вечер, где слишком «оголяться» было неуместно.
 
Надевала Саша платье несколько раз – на мамин юбилей, презентацию папиной новой книги и на открытие или закрытие кинофестиваля пару лет назад, куда ходила с другом. Больше времени наряд висел в шкафу, и Саша даже думала уже отдать его кому-нибудь помоложе, но потом, неожиданно для самой себя, прямо с вешалкой и чехлом уложила в чемодан – Новый год есть Новый год, так почему бы не надеть красивую вещь.
И вот теперь она исколола себе все пальцы, вспоминая, как делать вытачки без булавок и мела, на живую нитку.
 
В старших классах школы и в институте Саша неплохо шила и вместе с мамой обшивала всю семью. По договоренности с продавщицей «Союзпечати» каждый месяц они покупали свежий номер немецкого журнала «Pramo», в котором были качественные и интересные выкройки, на ближайшем рынке – остатки различных тканей в магазинчике от местной швейной фабрики – и начинали колдовать «заграничные шмотки». Виктор Александрович часто и много ездил в Европу в командировки, но на суточные и командировочные можно было купить разве что галстуки и нижнее белье, зато с лейблами. И потом эти яркие лейблы пришивались на пошитые мамой и Сашей юбочки, пиджачки и брючки, а всем говорилось, что вещи папа из-за границы привез. Саша очень любила те свои наряды – сшито все было аккуратно, модно, и на фигуре сидело идеально.
А потом перестали привозить журнал «Pramo», на рынках появилось много недорогих шмоток, а ткани стали наоборот дороги, к тому же свободного времени с маленьким ребенком было не так много, Саше не хотелось тратить его на шитье, когда купить было проще и дешевле.
Мама все еще продолжала шить (у нее в загашнике было много разных тканей), но, в основном, на Мусю и Алису, а потом на их кукол, а Саша так и не взялась больше за шитье.

Когда платье, наконец, было готово и повешено на плечики, оказалось, что начался обед, и Саша вдруг решила, что в столовую не пойдет, перекусит тем, что есть в номере, а лучше отдохнет, иначе потом будет клевать носом в новогоднюю ночь.
Сквозь дрему она слышала, как кто-то несколько раз стучал в дверь, жалобно тренькал местный телефон, но только накрыла голову подушкой и продолжала спать дальше. Потом долго отмокала в ванной с морской солью и приводила себя в порядок, словно хотела стать принцессой на новогоднем балу. На самом деле бала никакого не намечалось – в семь вечера обычный ужин, а в половине одиннадцатого – праздничный стол с шампанским, после которого в программе значился праздничный вечер, но что именно подразумевало под этим словосочетанием руководство Дома творчества, оставалось для Саши загадкой. В ее детство после боя курантов малышей укладывали спать, а все остальные танцевали под старенький магнитофон и показывали свои разнообразные таланты с импровизированной эстрады – кто-то пел, кто-то стихи читал, а кто-то и фокусы показывал. С последнего Сашиного Нового года в «Малеево» прошло больше двух десятков лет, за это время и люди стали другие, и технические возможности.
 
Саша неожиданно вспомнила, как купила себе с первой зарплаты (курсе на втором) плеер – небольшой, удобный, с диктофоном. Стоил он прилично, и просить деньги у родителей на дорогую игрушку Саша не хотела, зато очень гордилась, что смогла осилить покупку сама. А через год такой же плеер, даже, пожалуй, более навороченный, подарили ее брату. Саша тогда очень обиделась и даже плакала, что вот, все опять ему, но папа совершенно справедливо сказал, что просто техника шагнула вперед, стала более доступной по цене, потому и получилось купить плеер Глебу.
Саша потом сама это замечала, покупая дочерям телефоны на десять лет. Аппарат Алисы за те же деньги, что и Мусин, был на порядок лучше. С подарками детям выручал папа, помнивший все дочкины обиды и старавшийся, чтобы у внучек таких обид и соперничества не было.
Девочки были очень дружны между собой, постоянно защищали друг друга перед родителями, да и Саша с братом всегда дружили и выгораживали один другого, но вот то, что мама частенько проявляла к нему больше любви, позволяла много больше и часто ставила ей в пример, просто убивало. Не будь Глеб таким, каким он был, они бы давно поссорились именно потому, что Саша дико ревновала его к маме и ее любви…
 
– Шура, погуляй с Глебушкой, ему нужно больше бывать на свежем воздухе, а бабушка сегодня не может приехать, – мамин голос не просил, приказывал.
– Но, мамочка, я хотела сегодня пойти с друзьями в парк Горького, – Саша еще надеялась, что удастся отговорить маму.
– Это твоим шалопаям делать нечего, а у тебя есть обязанности перед семьей, – мама была непреклонна, и Саша отправлялась во двор с Глебом.
 
– Саня, клубники мало, поэтому я собрала только Мусе и Глебу, – мама взяла миску и понесла ее в дом.
– Мам, а мне? – Саша удивленно проводила мать взглядом, не понимая, серьезно та говорит или шутит.
– Ты взрослая, – оказалось, серьезно, – я себе тоже не беру, – убийственный аргумент.
– Но мам, я твоя дочь, а Глеб – сын, мы с ним на равных. Это Муся маленькая, – Саша все еще надеялась, что мама шутит и сейчас разделит ягоды на всех.
– Ты взрослая – повторяет Людмила Ивановна, показывая, что разговор окончен, и уходит на кухню.
Саша идет в свою комнату и горько плачет в подушку, пока не открывается дверь. Она еще не видит, кто вошел, только чувствует обалденный запах клубники.
– Оставь мне пару ягодок и не распускай нюни, – Глеб садится на детский стульчик около кровати сестры и протягивает ей тарелку с клубникой.
– Да я не хочу, – отнекивается Саша, – мне просто обидно. Зачем она так? Ведь я тоже ее дочь.
– Ты что, маму не знаешь? – глубокомысленно изрекает Глеб, глядя в потолок, – ну вот такая она, не переделаешь уже, большая девочка. – Оба смеются и едят клубнику, подпихивая друг другу ягоды.
– Знаешь, что я вспомнила? – Саша, улыбаясь, смотрит на брата.
– Ммм?
– Тебе лет пять было или чуть больше. Я вечером пришла поздно, как раз тогда устроилась детей катать на пони. А на столе половина яблока лежит. Откусанная. Это ты мне оставил. Помнишь? – Саша подвинула брату последнюю ягоду.
– Конечно. Я утром сильно обиделся, что ты мое яблоко съела, – бурчит он, – ничего я тебе оставлять не собирался, бабушка мне принесла, я просто не доел, – он пихает сестру кулаком в коленку, явно смущаясь и тронутый воспоминанием.
– Ага-ага, – Саша скептически смотрит на брата, – так я тебе и поверила. И сейчас ты тоже комнатой ошибся.
– Естественно, – смеется брат, вставая со стульчика, – ты меня к себе затащила и силой все отобрала. – Он уже почти ушел, но в дверях обернулся, – полежи немного, я Муську выгуляю, а ты отдохнешь.
– Спасибо, Глебка, – Саша уткнулась носом в подушку, а потом снова расплакалась, – теперь от счастья.
 
К ужину Саша спустилась в немного растрепанных чувствах, и была рада, что Гоши нет за столом, а Гринберги тактично не приставали к ней с разговорами. Ольга Борисовна попыталась о чем-то спросить Сашу, но Наум Маркович деликатно кашлянул и произнес «Ольля» так, что пожилая дама тут же замолчала и сделала вид, что вся поглощена ужином.
Когда пожилая чета уходила из столовой, Саша услышала, как Наум Маркович театральным шепотом выговаривал жене:
– Дорогая, ну можно же быть поделикатнее, Санечка чем-то взволнована или озабочена, не стоило, право… – дальше слышно не было, но Саша и так была безумно благодарна Гринбергу за чуткость.
Народу в столовой явно прибавилось, видимо как раз подъехали те, кто собирался встречать Новый год в «Малеево». Саша пила чай и жевала какую-то булочку с полдника, машинально раскланиваясь со знакомыми, тоже доедавшими свой ужин. Нина Марковна, редактор с киностудии, куда Саша когда-то писала сценарии, приехала с мужем. Борис Линский, поэт и журналист, – с какой-то девушкой (не понять, женой или дочерью). Алла Сперанская, знакомая театральная критикесса из Питера, была одна, или ее спутник отдыхал в номере. Она, улыбаясь, помахала Саше рукой, приветствуя. Алла была заводной и компанейской, ее приезду Саша обрадовалась, как и Васе Ланскому, когда-то учившемуся с ней в параллель на актерском, а еще больше его жене Катюше, с которой очень дружила. Ланские сидели довольно далеко, но радостно отсалютовали Саше рюмками – по всей видимости, за их столом уже начали провожать старый год.
 
Глядя на веселые лица вокруг и слушая радостный гур-гур, Саша вдруг почувствовала, что смятение в ее душе сменяется ожиданием праздника и чего-то сказочно-волшебного, за что она так любила именно Новый год. Верующая подруга Оля обижалась и долго доказывала, что чудо и волшебство надо связывать с Рождеством, а Новый год – просто смена чисел, и ничего примечательного в этом празднике нет. Сама придя в Церковь, Саша пыталась сменить любимый Новый год на Рождество, но получалось плохо. То ли потому, что после Нового года были длинные каникулы, елки и всякие увеселения, а после Рождества начинались рабочие будни, то ли просто привыкнув в детстве, что все чудесное и волшебное связано с Новым годом, но только Рождество так и не стало ни для Саши, ни для ее семьи главным праздником. Сейчас, когда Муся живет в Германии, она отмечает именно Рождество – Weinachten, а Silvestr никто практически и не празднует, но там все логично и правильно, как и положено – сначала Рождество с елкой, подарками, Сантой и веселыми гуляньями, потом Новый год как завершение всего этого. А когда все наоборот, и привычный с детства праздник (который, кстати сказать, все равно все отмечают) приходится на пост, радоваться Рождеству очень сложно. Нет, они всей семьей ходили в храм на службу, потом был праздничный обед и подарки под елкой, но Новый год, даже с постным столом все равно оставался главным, волшебным и чудесным.
А за этот суматошный день, разбередивший в ее душе воспоминания и так и не зажившую рану недолюбленного ребенка, новогоднее настроение куда-то улетучилось и сейчас постепенно снова возвращалось, как и ожидание праздника…
Меланхолически отщипывая кусочки булочки и отправляя их в рот, Саша внезапно почувствовала чей-то пристальный взгляд, быстро обернулась и увидела Микки, приближающегося к ней со стаканом чаю и блюдечком с десертом.
– Как спалось? – похоже, это приветствие становилось дежурным.
– Не очень, мне несколько раз пытались помешать, – Саша как раз доела булочку и допила чай, поэтому промокнув салфеткой губы, поднялась из-за стола. – Прошу прощения, хочу еще немного отдохнуть и переодеться к вечеру.
– Как скажете, – пожал плечами мужчина, отодвигая ее стул, – а я все-таки допью чай.
Саша, кивнув, пошла к выходу из столовой и …столкнулась с Гошей.
– Ты чего такая взъерошенная? Видела, Аллка приехала с очередным и Ланские, – Гоша закружил Сашу в дверях, приобняв за талию. Поела, в номер идешь? Перышки чистить? – он был явно уже немного навеселе и задавал вопросы, не требуя ответов.
– Да, наверх, а ты где весь день пропадаешь? – спросила Саша, словно это не она вчера сбежала после разговора в Зимнем саду, а потом весь день радовалась отсутствию Вайнермана.
– В город ездил, по делам и за…, – он сделал небольшую паузу, словно случайно проговорился о том, что ей знать не полагалось, – и по делам.
– Хорошо, увидимся позже, – кивнула Саша и пошла в сторону лестницы. Оглянувшись на повороте коридора, увидела, что Гоша все еще стоит в дверях, словно размышляя, пойти за ней или в столовую, и ускорив шаги, почти побежала наверх в номер.
Оказавшись внутри, заперла дверь и прилегла на кровать, задрав ноги на стену, чтобы отдохнули, – на вечер Саша намеревалась надеть под вечернее платье туфли на шпильке.
___________________________________

 » Визуализация. Глеб, Глебка, Глебушка, Глеб Викторович

Думаю, я нашла мужчин, правда, еще не всех, а, может быть, и всех.

Для начала брат. Глеб






Думаю поискать еще совсем детские в пару к Саше-подростку, если делать какую-то графику из их детства, но пока рыжий мальчишка, похожий на эту парочку, мне не попался. Надо посмотреть.
___________________________________