С.Э. Филлипс "Первая звезда на моем небосклоне"

Девочки, поздравляю с новым переводом! Удачи вам во всём!

С большим удовольствием буду читать!
___________________________________

Спасибо за радостную новость! А когда книга вышла в США?

Девочки, уверена, что у всех вас в ожидании главы один вопрос в голове.

Ну кто? Кто же будет олицетворять наших героев?
Ответ есть у нас!!!

Не сразу, не после первой же попытки, но нашлась, спасибо творцам нашим, звездочкам Зое и Стеллику , достойная дева нужных параметров во всех нужных местах, чтобы составить достойную пару красавцу-Грэхему.


Но кто? Кто же будет в мечтах девы достойной (всего достойной, скажем прямо), да и в наших?
Алмазным стрелком недаром кара зовется. Всяко дело ей по плечу. То бишь по револьверу. Ну или по базуке, это как кому нравится.
Значицца, переводит Карми, переводит, опять переводит, и вот уже и седьмая глава, как Рубикон, пройдена, и вдруг... падает мне в скайп краса. Не, реально краса. Вот безо всяких. Это Карми во сне (ну не все ж Менделееву, мы тоже не промах ) явился наш герой-олицетворитель и сказал: "Герои - ваша слабость? Тогда я то, что надо!"



Ну разве мы могли сказать "нет" такому экземпляру представителей американского футбола? Не могли, знамо дело. Потому и сказали "да".
Даже не так.
И МЫ СКАЗАЛИ "ДА"!!!
Огромное спасибо Зое, Ксюше и Стеллику за творческую поддержку перевода.
Как слово и дело - мы друг без друга никуда!
_________________

Я тоже с удовольствием буду в читателях и наслаждаться новым романом замечательного автора. Огромное спасибо за такую возможность! Вдохновения вам, девочки, и побольше свободного времени.
_________________

Дождались Ура ура ура Легкого перевода и удачи во всем

А вот видели потрясающую обложку с нашими красавчиками И ксли в Грэхеме я признала Тома ( ), то девочку - нет
Теперь вот знаю имя) И образ мне очень нравится! Не растирожированный . "Свежий" так сказать. Да и есть в Шаннин "изюминка"
Только мы в теме "Помечтай немножко..." Тома на образ Кевина Такера определяли Но, наверно, не страшно) Тома Бреди много не бывает
_________________

 » Глава 1

Музыкальное вступление, посвященное футболистам и фанатам всех времен и народов.



перевела Karmenn
отредактировала Sig ra Elena
украсили Stella Luna, Аquamarinе и Черный Зайка

Сегодня Стеллочка празднует юбилей мамы. Мы присоединяемся к поздравлениям.



Посвящение



Памяти Кэти Линц:


любительнице кошек, группы «Битлз», красных туфель, дней рождения, библиотекарей,
друзей и хороших книг.
Как пел Пол: “You and I have memories longer than the road that stretches out ahead.”(«Наша память дольше, чем версты впереди»).
Спасибо тебе за энтузиазм и безмерное одобрение, которое ты отдавала нам, своим приятелям-писателям.
А от самых близких особое спасибо за то, что подарила нам Ди.

Этот город - его. Купера Грэхема. Город принадлежал ему, и все в его мире складывалось лучше некуда.

Так твердил себе Купер.

Брюнетка с писклявым, как у котенка, голоском стояла перед ним на коленях, ее волосы задевали его обнаженные бедра.

- Вот так ты меня не забудешь, - промурлыкала она.

Чувствительный кончик маркера защекотал Куперу внутреннюю сторону бедра. Он посмотрел на макушку брюнетки.

- Как можно забыть такую красавицу, как ты?

- Только посмей.

Она приложилась губами к телефонному номеру, который только что начертала черным маркером на ноге Купера. Уйма времени уйдет, чтобы соскрести чернила, однако фанатов своих он ценил и порыв девицы пресекать не стал.

- Хотелось бы остаться и поболтать с тобой, - проговорил он, бережно поднимая ее на ноги, - но мне нужно бежать.

Она охватила себя ладонями там, где коснулись его руки.

- Можешь посылать мне смс-ки в любое время дня и ночи.

Купер машинально одарил ее усмешкой и свернул на мощеную дорожку, бегущую вдоль озера Мичиган на фоне великолепного силуэта Чикаго.

Счастливчик он, другого такого в целом свете поискать, разве не так? Конечно так. Все набивались ему в друзья или наперсники, или, на худой конец, в любовницы. Даже иностранные туристы были в курсе, кто он такой. Берлин, Дели, Осака – да без разницы. Весь свет знал Купера Грэхема.

Справа простирался залив Бернем. Стоял сентябрь, скоро лодки вытащат на берег, а пока они покачивались на якорях. Купер продолжил бег, удостоверившись, что ноги в кроссовках отстукивают идеальный ритм по Лейкфронт Трейл. Впереди на беговой дорожке перед ним маячил болтающийся "хвостик" какой-то блондинки. Сильные ноги. Великолепная задница. Отставить крамольные мысли. Купер обогнал ее, не сбиваясь с легкого шага.

Еще один отличный денек пребывания в шкуре Купера Грэхема, как, впрочем, и все остальные дни тоже. Спроси кого хочешь. Стая морских чаек кружилась над берегом, взмахами крыльев отдавая ему честь. Листья огромных дубов разразились бешеными аплодисментами. Даже таксисты, рулившие по Лейк-Шур-драйв, приветствовали гудками. Купер обожал этот город, и город платил ему ответной любовью.

Бегун впереди выглядел настоящим здоровяком да и бежал быстро.

Однако недостаточно быстро.

Купер его обогнал. Парню на вид и тридцатника нет. Самому Куперу исполнилось тридцать семь, и за долгую футбольную карьеру он не раз расшибался, однако не настолько, чтобы позволить кому попало себя обогнать. Купер Грэхем: призван в Хьюстон из штата Оклахома, провел восемь сезонов как начинающий куортербек для «Майамских дельфинов», наконец перепродан, чтобы влить энергию в движок «Звезд Чикаго», где после трех сезонов одарил команду бриллиантовыми кольцами Суперкубка. Как только перстень очутился на его пальце, Купер сделал весьма умную вещь: ушел из спорта, будучи в зените славы. Чертовски правильно. Он вышел из игры, прежде чем превратиться в одного из жалких старцев-ветеранов, отчаянно цепляющихся за свои славные денечки, которые давно миновали.

- Эй, Куп! – позвал его бегущий навстречу парень. – Скучать «Звездам» в этом году без тебя!

Купер показал бегуну поднятые вверх большие пальцы.

Три года он провел со «Звездами». Лучшие годы его жизни. Может, корни Купера и уходили в грязь Оклахомы, и созревал он в Майами, но закалил его в конце концов Чикаго. А все прочее - уже история футбола.

- Куп!

Хорошенькая брюнетка, что шла навстречу, чуть не споткнулась, когда его узнала.

Купер одарил ее фирменной улыбкой, которую приберегал для фанаток.

- Привет, куколка. Хорошо смотришься.

- Не так хорошо, как ты!



Тело его бивали годами и не раз, однако он все еще силен, с теми же быстрыми рефлексами и страстью к победе, которые принесли ему всеобщее признание в студенческие дни. И это признание только росло год от года. Может, Купер и ушел из профессионального футбола, но это не значило, что он все еще не на пике игры, разве что теперь игра переместилась на новое игровое поле, то, которое Купер Грэхем решил завоевать во что бы то ни стало.

Проскочила еще миля. Потом вторая. Обгоняли его лишь велосипедисты: кортеж, расчищающий ему путь в этот сентябрьский полдень. Никто не мог достать Купера, - ни юные извращенцы, которыми было укомплектовано место активной торговли на товарной бирже, ни разрисованные татуировками качки в гимнастическом зале, демонстрировавшие свои непомерно накачанные бицепсы.

Купер миновал трехмильную отметку, и тут его догнал какой-то бегун. Молоденький. Может, совсем зеленый школяр. Купер бежал неспешно и решил прибавить шагу. Никому его не побить. Так уж он устроен.

Парнишка обернулся. Узрел, кто позади, и глаза у него чуть не вывалились из орбит. Купер кивнул и побежал дальше, оставив парня позади.

Старичок? Ну уж нет.

Он услышал приближавшийся сзади топот. Снова паренек. Теперь он бежал рядом с Купером, явно выискивая повод похвастаться. Дескать, мол, я бежал сегодня с Купером Грэхемом и надрал ему задницу.

Не бывать этому, молокосос.

Купер ускорился. Он не принадлежал к тем кретинам-игрокам, которые верили, что самолично завоевали бы перстень Суперкубка, однако знал, что «Звезды» не выиграли бы приз без него, потому что, несмотря ни на что, Купер Грэхем должен побеждать.

Снова паренек. Подтянулся. Тощий, с ногами-зубочистками и руками, слишком длинными для его тела. У Купера за плечами пятнадцать лет опыта, но он не верил в уступки и твердо стоял на своем. Тот, кто говорит, что победа – это еще не все, врет. Только победу и засчитывают, и каждое испытанное им поражение только отравляло жизнь. И не важно, что там кипело в душе, он всегда был спортсменом: скромность, вежливость в похвалах противнику, никаких жалоб на спорные решения судей, тупых товарищей по команде и травмы. Не важно, как горько на сердце, как каждое слово приобретает во рту ядовитый вкус, Купер никогда это не показывал. Нытье превращает проигравших в еще больших неудачников. Но черт возьми, как же он терпеть не мог проигрывать. И не собирался проиграть сегодня.

У бегуна был длинный мерный шаг. Слишком длинный. Купер изучил науку бега лучше парня и обуздал желание удлинить шаг. Не дурак же. Тупые бегуны заканчивают болью.

Ладно, все-таки дурак. Обжигающая боль досаждала правой голени, Купер дышал слишком тяжело, а поврежденное бедро ныло. Разум твердил, что у него не осталось сил что-либо доказывать, но Купер никак не мог позволить какому-то мальцу обогнать себя. Не таков он.

Легкий бег перешел в спринт. Всю свою карьеру Купер играл, превозмогая боль, и теперь не будет за ней прятаться. Не в первый сентябрь своей отставки, пока его бывшие товарищи надрывают задницы, изнывают на тренировках, чтобы приготовиться к воскресной игре. Не как другие, отошедшие от дел игроки, нагуливающие жир и беззаботно проживающие свои денежки.

Пять миль. Линкольн-парк. Снова бег бок о бок. Легкие горят, бедро вопит, голени охвачены пламенем. Медиальный большеберцовый синдром. Обыкновенная «расколотая голень», только в боли, которую она причиняет, нет совсем ничего обыкновенного.

Парень отстал, догнал. Отстал. Снова догнал. Что-то говорил. Купер не стал слушать. Отвлекался от боли, как делал всегда. Сосредоточился на пульсирующих ногах, на каждой молекуле воздуха, которую могли заглотить легкие. Сосредоточился на победе.

- Куп! Мистер Грэхем!

Что за черт?

- Не мог бы я… сделать... селфи… с вами? – задыхался паренек. – Для… папы?

И всего-то? Ему только селфи и нужно? Из каждой поры лился пот. Легкие адски жгло. Купер замедлил шаг, бегун тоже, пока они не остановились. Хотелось свалиться на землю и свернуться калачиком, однако парень все еще держался на ногах, и Купер скорее выстрелил бы себе в висок, чем упал.

Капли пота стекали по тощей шее маленького придурка.

- Кажется, мне не стоило… прерывать вашу тренировку… но… это так важно… для папы.

Он и близко не дышал так тяжело, как Купер, но многолетняя дисциплина в НФЛ сказывалась, и пришлось через силу улыбнуться:

- Конечно. С удовольствием.

Парень вытащил мобильник и засуетился с ним, все время твердя, какие они с отцом фанаты Купера. Купер с усилием пытался отдышаться. Как выяснилось, парень занимался в секции бега, отчего на душе стало полегче. Разумеется, придется прикладывать лед к бедру пару дней, ну и что? Куперу Грэхему на роду написано быть чемпионом.

В общем и целом, все еще хороший денек в его жизни.

Разве что кроме присутствия одной назойливой особы.

Купер приметил ее в Музейном кампусе (парк в Чикаго – Прим.пер.) сразу, как подъехал на такси, чтобы взять свою машину. Вот, сидит на скамейке и притворяется, что читает книгу.

Вчера она обрядилась, как бомжиха с лохмами седых волос. Сегодня черные шорты, леггинсы и длинная футболка делали ее похожей на студентку Института искусств. Купер не видел ее машину, но не сомневался, что та припаркована где-то поблизости. Если бы ему не довелось заметить темно-зеленый «Хендай Соната» с разбитой габаритной фарой, слишком часто припаркованный рядом с его машиной за последние четыре дня, Купер, может, и не понял, что его преследуют. Хватит, с него довольно.

Однако пока он направлялся к барышне, подъехал городской автобус. Может, у нее экстрасенсорное восприятие, потому что она запрыгнула в автобус, и свой шанс Купер упустил. Но беспокоиться ему не о чем, поскольку он был совершенно уверен, что снова ее увидит.

И увидел. Спустя два дня.

Пересекая улицу, Пайпер шла к входу в «Спираль», ночной клуб Купера Грэхема, открытый им в июле, спустя полгода после ухода из «Звезд Чикаго». Легкий сентябрьский ветерок касался обнаженных ног и вздымал подол черного безрукавного платья. Под него Пайпер надела предпоследние чистые трусики. Рано или поздно ей придется устроить стирку, однако в настоящий момент голову занимала лишь тщательная регистрация каждого действия Купера Грэхема.

Под приобретенным в комиссионке черным париком, прячущим коротко остриженные волосы, кожа нещадно чесалась. Пайпер молилась, чтобы прическа, наравне с декольтированным платьем, «кошачьей» обводкой, алой помадой и поддернутой вверх с помощью бюстгальтера грудью, вконец превращала ее в примитивную форму жизни, каковые проскальзывали в клуб мимо охранника на входе - помехи, которую ей не удавалось преодолеть в последние две попытки.

Сегодня дежурил тот же охранник. Он воплощал собой образ торпеды, изобретенной в девятнадцатом столетии: толстая боеголовка, раздутое тело и ноги, расставленные как хвостовое оперение. В первый раз он ворча отклонил попытку Пайпер войти, пропуская в то же время через двойные медные двери клуба пару по моде небрежно причесанных блондинок. Пайпер, разумеется, напустилась на него:

- Что значит, мест нет? А этих почему пустили?

Охранник одним взглядом сощуренных маленьких глаз охватил ее короткие черные волосы, лучшую белую блузку и джинсы.

- Потому что я так сказал.

Это было в последний субботний вечер. Пайпер не выполнит задание, пока не окажется внутри «Спирали», и поскольку клуб работал лишь четыре вечера в неделю, до вчерашнего дня вторую попытку предпринять было нельзя. Хотя она причесалась, надела блузку с юбкой, вид ее не произвел должного впечатление, а значит, надо было придумать что получше. Теперь Пайпер подобрала это платьице в H&M, сменила удобные ботинки на пыточные босоножки на высоких шпильках и одолжила театральную сумочку у своей подруги Джен. В сумочке помещались только сотовый, фальшивое удостоверение и пара двадцаток. Остальное – все, по чему Пайпер можно опознать, – покоилось в багажнике ее машины: ноутбук, спортивная сумка, набитая шапками, темными очками, жакетами и шарфами, служившими для маскировки, и полунепристойное с виду устройство, прозываемое «Динь-Динь».

«Спираль», названный в честь длинных и чрезвычайно точных закрученных пасов Купера, слыл самым крутым клубом в Чикаго, и очередь у бархатной веревки выстраивалась еще до открытия. Приблизившись к Торпеде, Пайпер задержала дыхание и, расправив плечи, выставила вперед грудь.

- Ты по уши занят сегодня, приятель, - изобразила она фальшивый британский акцент, в котором поднаторела.

Торпеда отметил ее груди, потом лицо, затем опустил взгляд на ноги. Свинья, а не мужик. Отлично. Пайпер задрала голову и одарила улыбкой, которая обнажила прямые белые зубы, за которые папаша выложил в свое время, когда ей исполнилось двенадцать, тысячи долларов, хотя она умоляла его потратить деньги на лошадь. Сейчас Пайпер было тридцать три, и она все еще считала, что лошадь ей бы лучше пригодилась.

- Я и не представляла, какие американские парни огромные.

И кончиком указательного пальца поправила на носу винтажные очки, которые нацепила в последний момент, чтобы лучше скрыть настоящую внешность.

Охранник бросил вожделеющий взгляд:

- Тренируемся.

- Яс-с-ненько.

Пайпер мечтала придушить сукина сына его же клубным заградительным шнуром.

Он пропустил ее в роскошно оформленные в черно-бронзовых тонах недра.

Ей сроду не нравилась обстановка ночных клубов, даже в двадцать с небольшим: от всего этого напускного веселья было не по себе, как-то неуютно. Но дело есть дело, а «Спираль» вместе с его мегазнаменитым владельцем не стоял в ряду обычных танцевальных клубов. Разумно распланированные два этажа включали большое пространство для танцев, но помимо прочего еще места, где можно пообщаться – поболтать, побродить и при этом не надрывать глотку, чтобы перекричать музыку. Передвижные кожаные банкетки и более уединенные уголки с уютно освещенными коктейльными столиками в форме кубов уже заполнила вечерняя толпа. Ди-джей вращался на открытом этаже, возвышавшемся над танцполом, где приглушенные цвета смешивались и преображались подобно рогатым амебам.

В центральном баре Пайпер приобрела свой единственный на вечер напиток, шестидолларовый «Спрайт». Вверху навесной потолок из светодиодных палочек маячил подобно золотому неопознанному летающему объекту. Какое-то время она наблюдала за барменом, потом протиснулась сквозь толпу и забилась между двух настенных бра в виде бронзовых сосулек, где вознамерилась ждать, когда появится хозяин.

Тощий парень с навощенными волосами и бутылкой «Миллер Лайт» встал перед Пайпер и загородил обзор:

- Что-то мне паршиво. Сдается, мне не хватает витамина ТЫ.

- Отвали!

Парень принял страдальческий вид.

- Погоди, - со вздохом сказала она. На лице парня отразилась жалкая надежда. Пайпер поправила очки и более дружелюбно добавила: - Большинство советов, которыми пичкают в Интернете, противная чушь. Лучше просто поздороваться.

- Ты серьезно?

- Всего лишь предположение.

Он скривил губы:

- Сука.

Вот и делай людям добро.

Парень удалился на поиски более легкой жертвы. Пайпер глотнула газировки. Торпеда сменил амплуа охранника на входе на роль вышибалы. Кажется, его специализацией являлся флирт с длинноногими блондинками.

Клубная ВИП-зона располагалась на открытом втором этаже. Пайпер выискивала, сколько хватало глаз, свою добычу, однако его среди гостей, сидевших наверху у бронзовых перил, не наблюдалось. Ей бы подняться туда, но вышибала в виде белобрысого бульдога стоял у подножия лестницы, чтобы отгонять чернь, к которой, увы, причислялась и Пайпер. Разочарованная, она пробралась сквозь разодетую толчею на другую сторону. И вот тут-то его и засекла.

Даже в толпе Купер Грэхем возвышался, как маяк на свечной фабрике. Нелепо мускулист. Даже сверхнелепо. Как Святой Грааль среди остальных мужских особей, с густыми каштановыми волосами - цвета подгоревшего тоста, окрапленного медом. Квадратный подбородок, широкие плечи, ямочка на подбородке – такое заезженное клише, что Грэхему бы стоило всего этого стыдиться. Носил он свою привычную униформу: ладно сидевшую рубашку на пуговицах, джинсы и ковбойские сапоги. В Чикаго для большинства ковбойские сапоги – дань манерности, однако Грэхем и впрямь родился и вырос на ранчо в Оклахоме. И все-таки Пайпер пришлись не по нутру и эти сапоги, и длинные мускулистые ноги, и, как пожизненной фанатке «Чикагских Медведей», команда, за которую он играл. Пайпер приходилось тяжко отрабатывать каждый пенни в отличие от этого заносчивого эгоистичного сверхпривилегированного экс-куортербека «Звезд» и его конюшни подружек-кинозвезд.

Пайпер следила за ним почти неделю, и Грэхем болтался на танцполе каждый вечер, когда работал его клуб, однако Пайпер сомневалась, что это надолго. Владельцы увеселительных ночных клубов постепенно перемалываются в жерновах будничной работы.

Грэхем совершал обход – похлопывая по спине парней и флиртуя с женщинами, которые выстраивались в очередь к нему подобно реактивным самолетам на взлетно-посадочной полосе в аэропорту О’Хара. Пайпер не любила судить представительниц своего пола, однако теперь это часть ее работы, а ни одна из этих девиц не выглядела будущим генеральным директором – поди ж ты, с избытком трясут лохмами, хлопают ресницами и выставляют буфера. При взгляде на них где-то внутри росла благодарность судьбе, что у самой-то Пайпер нет ни малейшего желания ни с кем общаться в настоящий момент. Ее заботила только работа.

Окружившая Грэхема толпа прибавлялась. Пайпер огляделась в поисках какого-нибудь вышибалы, но те, кого вычислила, глубоко погрузились в разговоры с девицами. До сей поры ее не нанимали в качестве телохранителя, однако она прошла хороший тренировочный курс и могла видеть всю безответственность и недостаток безопасности клуба Грэхема, хотя это и позволяло ей самой подобраться к нему поближе.

Несмотря на толчею, Грэхем казался невозмутимым, однако Пайпер замечала, что он как бы случайно осматривал толпу, словно в ожидании передачи паса. Взгляд метнулся в ее сторону, потом двинулся дальше.

Когда толпа вокруг него приблизилась к опасному уровню, Грэхем как-то умудрился освободиться и направился к лестнице, ведущей на этаж в ВИП-зону. Теперь, когда Пайпер проникла внутрь клуба, невозможность следовать за объектом просто бесила.

Пайпер прогулялась в туалетную комнату, где не услышала ничего интересного, помимо сплетен о том, кто насколько преуспел на покрытой мехом кровати, которую, как сообщалось, Купер держал в офисе. Кто-то притронулся к ее плечу, когда она вышла из туалета. Торпеда.

Как и другие вышибалы, он носил темные брюки и белую рубашку, которая, должно быть, шилась специально, чтобы застегнуться на его толстой шее, что выдавала в нем и его дружках-бандитах бывших футбольных игроков.

- Вам придется пройти со мной.

Кроме столь необходимого совета мальчику с «Миллер Лайтом» улучшить навыки общения, Пайпер не сделала ничего, чтобы привлечь к себе внимание, и ей не понравилось обращение. Отступив назад на умопомрачительных каблуках, она пустила в ход свой фальшивый акцент:

- О, черт. Зачем?

- Проверка удостоверения.

- Ну, блин! Я уже показывала его на паршивом входе. Спасибо за комплимент, но мне уже тридцать три.

- Местный контроль.

Черта с два. Что-то происходило. Пайпер чуть было не отказалась более энергично, как охранник мотнул крупной башкой в сторону лестницы, ведущей на верхний этаж, нечаянно предоставляя шанс, который она ждала, - подобраться ближе к ВИП-зоне.

Пайпер ослепила охранника улыбкой:

- Ладно. Давайте пойдем и разберемся.

Он хмыкнул.

На вершине лестницы вход в ВИП-зону венчали две бронзовые колонны, однако, когда Пайпер с вышибалой подошли ближе, он сграбастал ее за руку и потащил за угол, толкнув к неприметной двери, находившейся слева.

Внутри оказался невыразительный кабинет, где нижнюю половину пары окон закрывали складные деревянные жалюзи, а настенный телевизор беззвучно вещал на спортивном канале. Напротив мягкого дивана с двумя подушками на обтекаемом столе стоял компьютер. Поверх дивана висела в раме форменная футболка «Звезд Чикаго» с именем Грэхема на спине. Золотой и морской волны цвета «Звезд» всегда казались Пайпер девчачьими в отличие от ее любимых «Медведей» с серьезным сочетанием темно-синего и оранжевого.

- Подождите здесь.

Громила вышел и закрыл за собой дверь.

ВИП-зона была всего лишь в нескольких шагах. Пайпер сосчитала до двадцати и потянулась к ручке двери офиса.

Которая резко распахнулась, чуть не заехав Пайпер в лицо. Она отскочила назад, с трудом удержавшись на ногах. И тут дверь снова захлопнулась. Пайпер даже не сразу поняла, кто вошел. В ушах зашумело.

Купер Грэхем собственной персоной.

Пайпер почувствовала, словно ее оглушило вспышкой сверхновой, и ей это отнюдь не понравилось. После шестидневного следования за Грэхемом ей стоило бы приготовиться получше. Но видеть его на расстоянии и теперь, всего лишь в трех метрах от себя, - совершенно разные вещи.

Он подмял под себя все пространство в комнате, и на лице не проглядывало ни следа от усмешки рубахи-парня, приберегаемой для клиентов его ночного клуба. Это было лицо парня, серьезно настроенного на драку при вбрасывании мяча. Одно было ясно. Если Грэхем хотел ее видеть, то вовсе не для простой проверки.

Пайпер мысленно перебрала все возможные причины, за которые ее можно задержать, и решила, что ненавидит их все. Однако твердила себе, что Грэхем не единственный, кто может ловчить в игре, и в отличие от него, она поставила на кон все.

Пусть сердце билось так, что Пайпер опасалась, как бы Грэхем не заметил, она попыталась изобразить величайшее волнение в своей жизни.

- О, мой Бог! Говорю же, я потрясена до глубины души!

Глаза, чуть темнее волос цвета подгоревшего тоста, окинули ее взглядом, начиная с длинного парика, груди, вздернутой вверх с помощью особого бюстгальтера, и ног, производивших очень даже приличное впечатление. Не красавица, но и не уродина, и будь у Пайпер хоть капелька тщеславия, ее дух бы подорвало такое явное презрение. Однако чего нет, того нет, и ей наплевать.

Она поглубже уперлась каблуками тесных лодочек в ковер, следя, как Грэхем прошел в свой кабинет: густые каштановые волосы чуточку растрепаны, не как продиктовано модой, а словно ему наплевать на стрижки, предписанные раз в два месяца, или на полочку, уставленную средствами для ухода.

Стой спокойно. Сосредоточься и держись.

Безо всякого предупреждения Грэхем вырвал у нее клатч, на что Пайпер смятенно зашипела, а, опомнившись чуть погодя, закричала:

- Ворюга!

Пайпер уставилась на его огромные ладони – десять дюймов от большого пальца до мизинца. Она знала размеры, потому что всегда делала домашнюю работу. Так что прекрасно помнила, что эти большие ручищи забросили больше трех сотен мячей. И эти же ручищи нырнули в ее сумочку и вытянули фальшивый временный вид на жительство.

- Эсмеральда Крокер?

Хороший сыщик должен уметь импровизировать, и чем больше подробностей выдаст Пайпер, тем более убедительной будет выглядеть.

- Чаще отзываюсь на Эсме. Леди Эсме, вообще-то. Эсмеральда – родовое имя.

- Да ну?

Его речь плавно перекатывалась, как глубокие воды через иссушенную прерию Оклахомы.

Пайпер чуть кивнула.

- Передается из поколения в поколение от второй жены пятого графа Конундрума. Умерла при родах, бедная овечка.

- Мои соболезнования. – Грэхем заглянул в сумочку. – Кредиток нет?

- Они так вульгарны, вы не находите?

- Уж деньги назвать вульгарными никак нельзя, - растягивая слова, проговорил этот ковбой.

- Как это по-американски.

Он снова начал копаться в ее сумочке, долго это не протянулось, поскольку свой бумажник Пайпер оставила для сохранности в машине – в нем содержались ее новенькая лицензия частного детектива и с полудюжины визиток.

РАССЛЕДОВАНИЯ ДАВ

Основ. в 1958

«Правда приносит покой»

Самая первая визитная карточка гласила: «Правда приносит кусок»: дедуля был великолепным сыщиком, но паршивым грамотеем. (Дед Пайпер спутал написание слов peace и piece – Прим.пер.)

От Грэхема так и несло деньгами и славой, не то чтобы она могла описать эти запахи, но вот сразу узнала, когда их вдохнула, и точно так же поняла: будущее ее бизнеса зависит от того, что произойдет дальше. Пайпер втянула еще несколько молекул воздуха, которые присутствие Грэхема пока не заграбастало.

- Вообще-то я не против, чтобы вы там все переворошили, но мне любопытно, что вы там потеряли?

Грэхем всучил ей клатч обратно.

- Что-то, что объяснило бы, почему вы преследуете меня.

Она же была так осторожна! Мысли лихорадочно понеслись вскачь. Чем она себя выдала? Какая ошибка новичка ее спалила? Вся тяжкая работа пошла насмарку – сон в машине, гнусный фаст-фуд, писанье в горшок, а хуже всего, жизнь положить на то, чтобы спасти «Расследования Дав», купив контору у гадкой мачехи-мошенницы. «Расследования Дав» - детективное агентство, основанное дедом и расширенное отцом, агентство, которому было суждено стать ее с рождения, не будь папочка таким упертым. Все жертвы бесполезны. Пайпер придется вернуться к прозябанию в офисной кабинке и всю жизнь помнить, что спортсмен-качок вроде Купера Грэхема натянул ей нос.

Ее замутило. Однако она умудрилась недоуменно сморщить лоб.

- Преследую?

Грэхем стоял, отбрасывая тень на оправленную в рамку футболку «Чикаго Старз», висевшую на стене. В голубой рубашке, застегнутой на все пуговицы, его уже громадные плечи выглядели еще шире, а закатанные рукава открывали мускулистые руки. Темные джинсы сидели так, как надо – не слишком тесно, не слишком свободно, и выставляли напоказ длинные мощные ноги, которые бог сотворил сильными, быстрыми – на беду любимых Пайпер «Чикагских Медведей».

Взгляд суров, как иллинойская зима.

- Видел, как вы парковались у моего жилья, преследовали меня в спортзале и теперь здесь. Хотелось бы знать зачем.

А она-то считала, что весьма изобретательна по части маскировки. Как он умудрился разглядеть ее в маскараде? Отнекиваться бесполезно. Пайпер сползла на диван и попыталась подумать.

Грэхем ждал. Сложа на груди руки. Стоял на боковой линии, наблюдая, как атака противника разваливается на ходу.

- Ну… - Она сглотнула. Взглянула на него снизу. – Дело в том… - И выдохнула: - Я ваша ярая фанатка.

- Фанатка?

Адреналин бросился в кровь. Без борьбы - не сдастся, и Пайпер выпалила с дивана:

- Не из опасных. Боженьки, нет. Просто сдвинутая.

- На мне.

Утверждение, а не вопрос. Что ж, с ним такое не впервой.

- У меня нет привычки преследовать кого-нибудь. Это… понимаете, выходит против моей воли. – Пайпер не чуяла точно, какая тактика может ее спасти, но отважно продолжила: - Знаете, не то чтобы совсем сбрендила. Так… тихое помешательство.

Грэхем наклонил голову набок, по крайней мере слушал. А почему бы и нет? Помешанные всегда такие очаровашки.

- Уверяю вас, я всего лишь чуток ненормальная, - затаив дыхание, выдала Пайпер. – Абсолютно безвредная. Не переживайте, набрасываться не буду.

- Разве что меня преследуете.

- Осмелюсь утверждать, не я первая. Мужчины, вроде вас… - Она помедлила и попыталась не подавиться: - Кумиры.

Тяжелый взгляд свидетельствовал, что лестью Грэхема так легко не прошибить.

- Чтобы я вас больше поблизости не видел. Ясно?

Ясно. Все кончено. Fini. Однако она еще не готова сдаться.

- Боюсь, это невозможно. – Пайпер помолчала. – Пока не подействуют мои новые лекарства.

Ямочка на подбородке стала глубже, когда он сжал челюсти.

- Ваши действия незаконны.

- И такое унижение. Вы даже не представляете, насколько унизительно очутиться в таком положении. Нет ничего мучительнее, чем… безответная любовь.

Последние слова вышли карканьем вороны, и Пайпер надеялась, что Грэхем примет это за признак обожания, потому что все в нем выводило ее из себя. Габариты, лощеный вид, но больше всего спесь, порожденная излишком людей, целующих его тугой зад просто потому, что Грэхем родился с даром от природы.

Он не выказал ни проблеска сочувствия.

- Если поймаю вас снова, позову копов.

- Я… я понимаю. - Она проиграла. С самого начала это была бесполезная тактика. Разве что… Пайпер кивнула ему, изображая фальшивое сострадание. – Я понимаю, как ужасно это должно быть для вас.

Он чуть отклонился назад на каблуках своих ковбойских сапог.

- Я бы так не сказал.

- Чепуха. – Может, она отыщет трещинку в его мужской броне. – Вам страшно, когда я могу неожиданно выскочить на вас, когда вы гуляете по улице. Что я могу быть вооружена каким-нибудь гнусным пистолетом, которые вы, ненормальные американцы, таскаете повсюду, как жевательную резинку. – И как ее «глок» в багажнике машины. – Я никогда так не поступлю. Нет уж, увольте! Однако вы же этого точно не знаете. И как вы тогда себя защитите?

- Думаю, с вами я справлюсь, - сухо заметил Грэхем.

Пайпер умудрилась принять озадаченный вид.

- Если так, то чего вам беспокоиться о безвредной дурочке, вроде меня, изредка таскающейся за вами?

Он больше не казался расслабленным.

- Потому что мне это не нравится.

Пайпер попыталась выказать одновременно сочувствие и обожание.

- Как же вам страшно!

- Прекратите это то и дело твердить!

- Понимаю, ужасно затруднительное положение.

Его глаза заметали смертельные искры.

- Вовсе не затруднительное положение. Черт возьми, просто держитесь от меня подальше.

Пайпер продолжила врать.

- Ах, да, кажется, я упоминала, что это не так легко, – пока не «вставят» мои таблетки. Врач заверил меня, что ждать недолго. А пока ничего не могу поделать. Возможно, заключим компромисс?

- Никаких компромиссов.

- Самое большее - неделю. А между делом, если вычислите меня, то притворитесь, что меня нет. – Она показала, что отряхивает руки. – Вот так. И все дела.

Чуда не произошло. Грэхем не купился.

- Хочу напомнить насчет копов.

Пайпер заломила руки, надеясь, что жест не выглядит очень уж театральным.

- Я слышала отвратительные вещи о чикагских тюрьмах…

- Вам следовало раньше подумать, прежде чем приступать к этой затее с преследованием.

Может, сказалось напряжение бессонных ночей или скачок сахара в крови от всей потребленной паршивой пищи. А больше похоже на страх потерять все, ради чего она трудилась. Пайпер поникла головой, сняла очки и приложила костяшки пальцев к сухим щекам, будто собралась заплакать, чего тыщу лет не стала бы делать, неважно, какое горе бы ее ни постигло.

- Я не хочу в тюрьму, - всхлипнув, сказала она. - Мне даже штрафную квитанцию никогда не выписывали. – Ложь на настоящий момент, но она превосходный водитель, а ограничения на скорость на магистралях в этом городе просто идиотские. – Что там со мной будет, как считаете?

- Не знаю, да и мне наплевать.

Несмотря на бравурные слова, Пайпер уловила колебание и за него уцепилась.

- Ну ладно, вызывайте их хоть сейчас, поскольку неважно, как сильно ни стараюсь, я ничего не могу поделать с собой.

- Не стоит так говорить.

Неужели в его голосе сквозит легкое смущение? Она выдавила еще всхлип и потерла глаза.

– И врагу бы не пожелала страдания от такой любви.

- Это не любовь, - выговорил Грэхем с отвращением в голосе. – А сумасшествие.

- Вот и я говорю. Это абсурд. – Пайпер мазнула рукой под совершенно сухим носом. – Как можно полюбить кого-то с первого взгляда?

- Нельзя.

Пока ее не выставили, она не сдавалась.

- А вы не можете передумать? Только на неделю, пока новые таблетки не восстановят мою психику.

- Нет.

- Конечно, вы не можете. И я желаю вам всего самого наилучшего. Не смогу вынести саму мысль, что вы корчитесь от страха, боитесь покинуть свою квартиру, потому что боитесь встретить меня…

- Да не боюсь я…

- Уверена, я способна выжить в тюрьме. Насколько меня запрут, как думаете? Есть ли малейший шанс, что вы… Неважно. Будет чересчур попросить вас навестить меня, пока я буду за решеткой?

- Да вы совсем сбрендили.

- О, да. Но безобидно. И помните, явление это временное.

Пайпер пустилась во все тяжкие. Раз уж терять ей нечего, она могла бы пойти ва-банк.

- Если бы я физически привлекала вас… Но ведь нет, правда?

- Нет!

Его негодование обнадеживало.

- Тогда я не стану предлагать… сексуально вас удовлетворить.

Фу-у-у! Когда все закончится, она вымоет себе рот с мылом.

- Да вам реально помощь требуется, - прорычал Грэхем.

Подошел к двери и вызвал своего громилу. И спустя несколько минут Пайпер очутилась на улице.

И что теперь?

аааа, прочла на одном дыхании )) Спасибо за подаренный прекрасный субботний вечер с началом нового романа СЭФ

надеюсь, дальше Куп расскажет, как смог вычислить Пайпер, несмотря на маскировку )

Поздравляю команду с новым переводом! Сил вам и вдохновения!!!!! С удовольствием буду читать!

это что-то с чем-то.

бедолашечка. Ща наша дамочка тебя пожалеет. Так пожалеет, что мне самой уже страшно )))


ага-ага. Это то же самое, что сказать "я вас слушаю с детства". Жесть.


какая непосредственность.



Ой, мамочки . Во дает. Пайпер - фореве! Но вы прикиньте, чувак повелся. Самомнение у него конечно ого-го-го. Ему бы тоже таблеточки попить. Усё понимаю, есть разные фанаты, но шибко он строит из себя фон-баронища. Ох, что будет, когда узнает - дурака из него сделали.
Интересно, чего это ей дали задание именно за ним следить. Варианты? Нафаааня, выходи, Шерлок мой
Спасибо за главу!
___________________________________

Девочки, спасибо за первую главу!
_________________

Оно и заметно. Грэхем Купер - хозяин города. Грэхем Купер то, Грэхем Купер сё. Самомнение то ого-го!
А Пайпер забавная Эсмеральда, блин) А вот с машинкой прокололась.

Ждем-с) У меня тоже вариантов - ноль)

Девочки, дорогие, спасибо за позитивную главу!
_________________

Девочки, спасибо за первую главу и замечательное настроение!
_________________

СЭФ - просто сногсшибательный и неожиданный дар. Девушки, спасибо вам огромное!

Аморе мио, хорошему делу грех не помочь. Затем тут и сидим


Герои роскошные и оч колоритные
Команде легкого пера и спокойного реала, читателям - увлекательного и бурного обсуждения
___________________________________