ОСТРОВ ГРЕХА

Где я совершила ошибку?

Гости уже прибыли, я видела, как сэр Орвик приветствует Безликих, говорит положенные в таких случаях слова, но сама сосредоточиться не могла.
Последние полчаса в холле ошеломили. Я не была готова к такому повороту событий.

Как он узнал? Платье другое, туфли другие, украшения другие, духи... духи те же самые, но они продавались всем желающим, за праздники этот аромат могли купить десятки женщин.
Духи- не доказательство.
Что меня выдало?

Лихорадочные мысли замерли, когда раздался голос господина Понироса, произнесшего мое имя. Представил гостям. А это значит, что пора приступать к тому, ради чего я и была приглашена. Запястья еще горели от слишком сильного сжатия, очень хотелось слегка растереть их пальцами, что бы прикосновения стерлись. Но я не могла это сделать при гостях.

Сэр Орвик был в ярости. И я его понимаю. Наверное, подумал, что над ним пошутили.

Постаралась улыбнуться. Поняла, что вышло не слишком непринужденно. Изобразила реверанс. Надо было взять себя в руки.
Первое правило любого боя - предельное внимание и хладнокровие. Все остальное - в сторону. До окончания поединка.

Ну что, Домиинара, твой выход.

Я сосредоточилась на гостях. Их было двое: мужчина и женщина, лица закрыты масками, поэтому определить возраст оказалось непросто, тем более личины немного искажали голос. Но по рукам можно было сказать, что оба молоды, а гостья, возможно, даже юна. Во всяком случае, вырез на платье не скрывал нежную кожу. Грудь выглядела так, как у женщины, которой неведомо материнство.
Я не знала, следует ли мне что-нибудь сказать, можно ли начать разговор с такими важными гостями первой. Но мучилась данным вопросом недолго, потому что подошел сэр Орвик, уверенно взял мои пальцы в свои руки и предложил идти. Мы направились в столовую.

Ведет всегда мужчина...

В столовой я никогда не была, поэтому рассматривала комнату с интересом. Не могу сказать, что мне понравилось... вернее, понравилось. Все было очень красиво и изысканно, просто... для меня слишком роскошно. Часто излишняя пышность убивает уют и придает помещению холодный вид. Но, наверное, Безликих по-другому встречать было нельзя. Только официально и торжественно.
Что очень удивило, так это количество приготовленных угощений. Чересчур много для четверых.

Главное, не выдать свое удивление лицом и оставаться спокойной.

Раб в ливрее, который прислуживал в этот вечер, бесшумно отодвигал стулья, чтобы мы расселись по своим местам.
По две персоны с каждой стороны.
Безликие напротив простых смертных.
Пока открывалось и разливалось по бокалам вино, гостья начала разговор.



И сразу перед глазами...

Шатер, пОлы которого неслышно раздвигаются вошедшим мужчиной...
Жаркая южная ночь в пустыне...
Курильница, источающая запах сандала, которым пропитались яркие шелковые подушки, раскинутые на полу, ковер под ногами и моя кожа...
Теплые камни прозрачного янтаря в серебряной с чеканкой чаше...
Тонкая ткань, укрывающая плечи...
Браслет на ноге, украшенный подвесками-колокольчиками, которые при каждом движении издают нежный звук, а в танце - отбивают ритм. Этот браслет только для ночей и только для мужчин. Утром его снимают и убирают.
Дочери Санвы не носят украшений. Они скрывают лицо, укутываются в черные одежды, оплакивают ушедших и, не зная жалости, карают виновных.
Но ночью...
Ночью зажигаются ароматические свечи в шатрах, распущенные волосы струятся между мужскими пальцами, сладкий щербет пьется с горячих губ, тонкий шелк падает с плеч...
Ночью Дочери Санвы становятся жрицами любви.
Сколько их было? Тех, кто отодвигали полы моего шатра? Не три, и не пять. Больше. Не помнила ни лиц, ни имен. После того, как появился отец Астора, я перестала открывать для других свой шатер.
После него в моей жизни мужчин не было.

- Да, это так, - услышала свой собственный голос.

Гостья же продолжила расспросы.



А вот это уже интересно. Вопрос с двойным дном?

Внимательно посмотрела на собеседницу. Ее лицо было надежно скрыто маской. Жаль. Непросто вести разговор с человеком, выражение глаз которого не видно.
Я не торопилась с ответом. Раб только что налил вино в мой бокал, и я, взяв хрусталь за тонкую ножку, пригубила изысканный напиток.

Восхитительное.

- Господину Пониросу не обязательно быть мастером боя. Да, он владеет множеством гладиаторов, но тренируют их специальные учителя. Другое дело, что для определения, насколько хорош тот или иной боец, необходимо разбираться в воинском искусстве. Ведь покупать следует только лучших. И сэр Орвик, несомненно, разбирается. Однако, если вас интересует, насколько умел господин Понирос в бою..., - сделала паузу и поставила бокал на стол.

Месяц назад. Столица мира. Дом Понирос


- ...он отлично управляется с мечом.

Раб уже услужливо разложил по тарелкам холодные закуски, высокие бокалы были наполнены вином, а соседние с ними - водой. Настала пора приступать к ужину.

Интересно, как будут вкушать пищу Безликие, если их лица полностью закрыты масками?

Встретившись однажды, полностью расстаться невозможно.

Трактир "У Хвостатого" - борт "Перитона"

Кругом суетились люди, перетаскивая какие доски и бочонки, рулоны ткани.
И среди всего этого беспорядка стояла Майя, указывая, что куда нести и что где ставить. Увидев нас, коротко кивает, показывая, что скоро подойдет.
Поев мяса, Сай вновь забралась ко мне на плечо и вновь уснула, весь ее вид показывал насколько ей в общем-то по барабану происходящее вокруг, главное, что бы ее не трогали.
Суетящаяся и гомонящая толпа начала раздражать и без того чуткий слух. Я уже мечтал скорее оказаться на борту собственного корабля, в тишине своей каюты.
Погрузиться в изучение старых карт в поисках новых путей или в книгу. Не важно, главное, просто сбежать к себе.
Шум немного стихает, и рядом со мной приземляется Майка.
– Ли, Джес так давно тебя ждет! – и не дав вставить слово, начинают душить меня в объятиях.
– Майка, задушишь! – высвободившись из цепких лапок, потираю полупридушенную и пострадавшую шею.
– Мы вернули твоего друга, правда, – мимолетная заминка, и на меня обрушивается вторая часть фразы, – ты плыл так долго, что мы его опять потеряли.
Я лихорадочно пытаюсь сообразить, о ком она говорит, и понимание обрушивается на и без того гудящую голову – речь идет о Безе.
– Куда он опять умудрился влезть? – с момента нашего с ним знакомства ни дня не проходило в относительном спокойствии. За исключением того, когда, разозлившись, нас отправляли драить палубу.
Вопрос прозвучал в пустоту, можно сказать, спрашивал сам у себя, Майя уже убежала и следом за ней исчезли брат с сестрой. Мы с Сай остались за столом одни.
– Возвращаемся на Перитон? – в ответ согласное пощипывание за ухо, – я тебя понял, но сначала ты становишься очаровательным ребенком и ешь что-нибудь более приготовленное, чем мелко нарубленное мясо.
Под лавкой, на которой я сидел, лежала холщовая сумка с брюками и рубашкой на шнуровке, сам не знаю, зачем брал все это с собой, но, как видно, не зря.
Сай, зараза! – хватаюсь за пострадавшее ухо. С нее станется оторвать мне его вовсе.
Хорош будет лис без уха.
Словно подслушав, о чем я думаю, внутри заворочался лис, он был не в восторге от возможности остаться искалеченным.
Он был такой же частью меня и моей души, без которой я уже буду не я.
Это как быть целым лишь на половину, жить только на половину.
Встретившись взглядом с Эрлом, показываю, что отойду на мгновение, и чтобы никто не садился за мой стол.
Он кивает, давая понять, что проследит за этим.
Выйдя во двор, нахожу хозяйственную постройку, дверь в ней открыта нараспашку. Сай, понимая, куда мы направляемся, слетает с плеча и влетает в дверной проем.
– Давай, жду тебя здесь, – что мне в ней нравилось, так никогда не заставляли себя ждать, вот и сейчас на свет вышел встрепанный ребенок.
– Пошли поужинаем и домой, спать!
– Ли, давай останемся посмотреть театр, – на меня уставились два поистине бездонных озера черного цвета.
– Пойдем, – наш стол пустовал. Сделав новый заказ, я прислоняюсь спиной к стене, прикрываю веки, но не перестают наблюдать за происходящим вокруг.
Отец всегда говорил, что в безопасности я могу себя чувствовать лишь на Перитоне и то где-нибудь подальше от островов.
От количества народу становится нечем дышать, но Сай с таким восторгом смотрит на происходящее, что мне остается лишь терпеть.
– Ли?
– Ммм? – приоткрываю один глаз.
– Пойдем отсюда? Мне неуютно...
– Хорошо, малая идем, – поднимаюсь из-за стола и бросаю пару монет. Обиженным никто не останется. И попадут они к тому, кому предназначены. Правила в "Хвостатом" были суровые.
Сай выскакивает впереди меня и скрывается в тени.
Неугомонная девчонка!
До пристани было всего ничего, и до корабля я добрался весьма быстро.
Большая часть команды все еще выселилась в городе, быстро проверив вахты, пошел к себе.
Было большое желание выспаться.
Но видно этому желанию не суждено сбыться.
Дверь в каюту приоткрыта.
Странно, но я хорошо помню, что перед уходом ее закрывал, а никто из команды не рвется узнать чужие тайны, каждому хватает своих.
В каюте было темно, не горела ни одна из свечей, лишь свет фонарей с пристани пробивался в иллюминатор.
Она стояла у стола, водя по нему пальчиками.
Как и раньше волосы подняты в высокую прическу, а фигуру облегает черный костюм.
– Я думала, что ты так скоро не придешь. – неужели в ее голосе я слышу сожаление?
– Извини, в следующий раз, когда соберусь на собственный корабль, обязательно пошлю вперед Сай с запиской.
Перед глазами расступается тьма, хотя здесь я могу перемещаться с закрытыми глазами.
Но зачем, когда тут она, и не хочется пропустить ни единого ее движения?
Приблизившись, притягиваю ее к своей груди, сжимая за плечи, скольжу губами по линии шеи, оставляя дорожку из мелких поцелуев.
Перебираю пальцами эти чертовы завязки на ее костюме, желая быстрее избавится от него, терпения не хватает, и уже собираюсь просто сорвать его, как моя воинствующая дева резко разворачивается и отталкивает меня.
Разум, затуманенный желанием, не сразу понимает, что происходит, смотрю на нее в недоумении. Ровно до того момента, как тишину комнаты разрывает звон вынимаемого из ножен меча.
– Прости, но так надо, лучше бы ты появился после моего возвращения.
Такой поворот событий меня совершенно не устраивает!
Ее я предпочитаю видеть обнаженной и извивающейся от страсти под мной, или на мне. В общем, не столь важно, главное, обнаженной, и чтобы я был в ней.
Перехватив рукоять поудобнее, она делает выпад, успеваю увернуться.
– Милая, если это из-за того, что после я тебе не написал, так можно просто сказать, – крутанувшись от второго выпада, хватаю свой меч и ловлю ее, удар отдается в руку, – я бы пообещал исправиться, и все были бы довольны.
– Так надо.
– В чем причина? – надо для кого?
– Я не хотела, чтобы ты был тут, – она вновь пытается нанести удар, но перехватываю ее руку, – когда ты рядом, я не могу не думать о той ночи, и мне хочется продолжения.
– Нельзя это повторить как-нибудь без борьбы на мечах? – черт, женщина, я, в конце концов, живой мужик!
– Нельзя, таковы правила, и если ты победишь меня, то нам дарована будет вторая ночь, но это очень сложно.
Что еще за глупые правила?!
И бой продолжился.
Сталь звенела о сталь. Я не хотел ее поранить, не хотел выпускать зверя.
Он метался внутри меня как в запертой клетке, кажется, еще немного, и я не смогу его удержать, он просто вырвется и обратно его будет загнать очень сложно. Или она просто убьет меня.
Честно сказать, жить еще хотелось.
Последний разворот и лезвие меча разрезает ткань, добираясь до столь долгожданной добычи, оставляя на руке порез, который тут же кровоточит.
– Зачем? – меч выскальзывает из руки, с оглушительным звоном падая на пол.
Она делает шаг ко мне и обнимает раненой рукой за шею.
Впиваясь отчаянным поцелуем в губы, она терзает их.
Схватив ее за талию, прижимаю к своему телу сильнее.
Я уже не деликатничаю с ее костюмом, просто рву все завязки и саму ткань.
Стремление добраться до кожи все растет, я уже просто рычу в ее губы.
Она предстает во всей своей прекрасной наготе.
Высокая грудь, тонкая талия и округлые бедра, к которым так и хотелось прижаться, ощутить нежную кожу под кончиками пальцев, проложить дорожку из поцелуев от пальчиков ног и выше, скользнуть языком по внутренней стороне бедра и поцеловать в самое средоточие удовольствия и ощутить, как она взрывается от желания.
Животное внутри меня сходило с ума, желая получить эту женщину в полное свое владение.
Я был на пределе. Все тело подрагивало от напряжения.
Она как будто не замечала моего состояния.
Приблизившись, медленно проводит рукой по щеке, скользит по шее. Уж не знаю, где она прячет свои игрушки, но я вновь остаюсь без рубашки.
– Милая, мне скоро будет нечего носить, – голос хрипит, больше походя на карканье.
Она лишь улыбается, а в глазах так и скачут все обитатели Бездны.
Наклоняю голову и захватываю сосок в плен своих губ. Перекатывая его языком, прикусываю и дую, унимая боль. Перехожу к другой груди и покрываю ее нежными поцелуями. Слышу, как учащается дыхание. Скольжу руками по телу, оглаживая спину и бедра. Всего на мгновение отрываюсь от нее, чтобы подхватить на руки и опустить на кровать.
Накрываю ее тело своим, раздвигая бедра коленом. Усмехнувшись, целую ее в уголок губ. Она тянется к брюкам. Перехватываю ее руки и поднимаю над головой.
– Нет, дорогая, лежи и не двигайся, я еще не закончил! – вновь прикусываю за сосок и спускаюсь ниже.
Изучаю ее руками и губами, глазами. Пробую каждый сантиметр тела. Отпускаю ее руки, и пальчики зарываются в волосы, сжимаясь в кулачки.
Целую вокруг пупка и ниже. Мучая, провожу губами по внутренней стороне бедра, прикусываю кожу и вновь отступаю.
В брюках уже давно тесно, но отрываться от нее нет сил.
Словно чувствуя мое желание, она заставляет проникнуть к своим губам и избавляет меня от такой лишней части гардероба, как штаны.
Не теряя не секунды и не церемонясь, вхожу в нее, рыча от удовольствия.
Моя прекрасная дева принимает меня в себя.
Замирая, заглядываю в глаза, читая в них такое же желание, какое я испытываю к ней.
Стройные ножки взлетают ко мне на спину и, переплетаясь, прижимают к себе.
С ее губ срывается стон, от которого по телу проходит дрожь и срывает все запреты.
Понимаю, что теперь я контролирую себя лишь на половину и, оперевшись на руки, выхожу из нее, чтобы ворваться вновь, на этот раз еще сильнее.
Чувствую, как удлиняются клыки, и когти на руках пропарывая матрас рядом с ее головой.
Наклонившись, опять смотрю в ее глаза, на этот раз выискивая хоть единый признак страха или отвращения, который заставит остановиться, отступится и отпустить.
Ничего этого нет.
Торжественная улыбка открывает клыки и со всей предосторожностью я целую ее, но все же раню губу, на ней выступает капелька крови, такая яркая в этой полутьме...
Значит, глаза тоже изменились и от каждого поражения света они сверкают изумрудным цветом.
– Ли... – тихий шепот подобный самой изощренной ласки касается слуха, и горячие губы прижимаются к шее.
Животное внутри меня торжествует, и я сам не замечаю, как тонкий девичий стан обвивает пушистый лисий хвост…

»» 27.05.14 19:34 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

«- А как же любовь?
-- Иллюзия.
- А религия?
- Распространенный суррогат веры.
- Вы скептик.
- Ничуть! Ведь скептицизм - начало веры.
- Да кто же вы?
- Определить - значит, ограничить.»
Мне не нравилось мое настроение, мне не нравилось мое одеяние, мне не нравился приторный запах абрикос из сада Орвика, но еще больше меня разозлила его улыбка, настолько приторная, что еще немного и с края его четко очерченного подбородка мог закапать сироп. Я никак не мог понять от чего это неудобство, испытываемое скорее подсознательно, на уровне инстинкта, тонкой змейкой крутится в душе. Я точно знал, что обязан успокоится, понимая, что сестра читает меня, делает она это сознательно или же просто ища защиты у родственника, это не важно. Выслушав пламенную речь товарища, равнодушно фыркнув в очередной раз удивляюсь, как горсть полулюдей может держать в страхе весь остров, вызывая уважение у оставшихся. Способности ли? Или острый ум, скрепленный крепкими семейными узами, нерушимыми узами.
- Орвик если ты будешь весь вечер так же приторно улыбаться, то сэкономишь на десерте. - сквозь тщательно отполированный металл рассматриваю бант на шее хозяина дома. Да уж тебя тоже пытали, причем не хуже моего, сдерживаясь чтобы не оттягивать тугой узел.
Официальные представления с обоих сторон и неподдельное удивление с легкими нотами любопытства. Я не ошибся выбрав в спутники Маргариту, девочке нравился мифический город, но не одна книга не расскажет лучше, ни один свиток не ответит на вопросы ярче чем живой собеседник. Был ли интересен Амир мне? Не так как Царь Остров и совет десяти, пожалуй, все что привлекало меня в нем это женщины. Гибкие кошки с бронзовой кожей и глазами миндалинками, покорные внешне, но душой своенравны и свободны. Все прислужницы из Амира, которые были в нашем доме до смерти деда, как одна не смерились с участью раба, каждая из них оставалась свободной внутри, эти эмоции были великолепны, красивее и ярче чувств свободы была лишь их тоска по пескам родины, да длинные заунывные песни на витиеватом наречии, которые украдкой пели на заднем дворе Вереска, наивно полагая, что хозяин не слышит. Хозяин же умевший слушать сквозь стены наслаждался мелодиями у себя в кабинете просвещая меня в содержание, Слышащий знал наречие Амира, но никогда не говорил откуда. Лишь однажды засидевшись почти до утра он бросил мне одну странную фразу. «Мы тонем в любви семейной, тысячекратно отдаем ее своим потомкам, но мальчик мой, я всей душой желаю тебе познать иное чувство. Оно изменит тебя, поглотив собой ту нетерпимую тягу к силе, которая горит в тебе неуемным огнем алчности и беспринципности». Я понимал его намеки, но считал чувства проявлением слабости, я уже ослаблен из-за ощущения вины перед братом Сандро, а большая слабость, лишь непростительная роскошь которую я не в праве себе позволить. Вслушиваясь в переливы музыки, переплетенные нотами женских голосов чуть прикрыв глаза и облокотившись подбородком на сомкнутые в замок пальцы, слишком увлекаюсь собственными мыслями чтобы следить за беседой сестры и женщины Орвика, улавливая только что объектом разговора он сам и является.
- Сестра и гостья дома Понирос, вы так увлеклись обсуждением сира Орвика, что еще пара слов и его раздувающееся на глазах самомнение сорвет брошь с шейного платка и убьет раба. – тонкий намек для прислужника, о том, чтобы он покинул комнату, голосом будничным и скучающем, но парень оказался сообразительным и практически моментально выскользнул за двери оставляя нас вчетвером. Локти по краям тарелки, пальцы переплетены меж собой, дурной тон. Так лучше, чем трижды промахнуться мимо бокала либо вилки, неважно, маска повернута в сторону гостьи.
-Ко всем заслугам хозяина добавлю еще две, он хорошо знает историю и законы острова. Он помнит, как его дед ослеп, знает о том чем грозит жителям и гостям острова раскрытие тайн семьи Безликих. Он ценит оказанное ему личное доверие и знает, что семья не забудет, того чем обязана ему. – не отрывая взгляда от дочери Амира, замолкаю на секунду, но лишь для того чтобы подчеркнуть важность решения, решения которое было оговорено с сестрой по дороге.
- Я, а значит и вся семья безликих доверяет сиру Орвику, наши тайны давно стали и его тайнами. За раскрытие которых, он клялся платить жизнью. Я хочу спросить тебя друг, а настолько ты доверяешь своей гостье? Насколько ты уверен в том, что она не пособник магов с островов, не шпион трона и не преследует корыстных целей. – маска поворачивается в сторону товарища, - Ответь мне Орвик из дома Понирос, могу ли я доверять этой деве так как верю тебе, могу ли доверить ей жизнь сестры и свою, так как доверяю ее тебе? Готов ли ты ответить за ее предательство своей жизнью?
-Да, готов – голос товарища тверд, он уверен в женщине, это вызывает улыбку, полную скепсиса. Доверие наш враг и наша погибель, никогда не доверяй людям, а в первую очередь людским женщинам, они коварны, алчны и зачастую очень недальновидны, верь только семье, они единственное что может тебя спасти.
- Ну вот и славно – пальцы поддевают несложный узел на затылке, иллюзия на лице искажает внешность, делая ее привычной для Орвика, тощий мужчина с болезненно белой кожей и блестящими словно от слез зелеными глазами, мне всегда было удобно притворяться немощным, жалость что двигала встреченными на моем пути людьми давала мне многое. Тонкие губы растянуты в улыбку пока пальцы считают расстояние до бокала с вином. - Я уже думал ты дашь умереть нам с голоду. Сестра можешь снять маску это друзья, я в них уверен.
Иллюзия сестры куда привлекательнее, голубые глаза в ареоле черных ресниц выразительны, но без того колдовского свечения, что свойственно им, кожа чуть тронута солнцем, а на щеках горит легкий румянец, Марго походит на ангела, карающего и беспощадного, лишь слегка прикрытого покрывалом иллюзии.
- Зачем ты звал меня, брат? – наконец-то упираюсь пальцем в ножку бокала, осторожно взяв отпиваю. – Хотел познакомить с новой хозяйкой дома Понирос или просто стало скучно?
_________________

Теплая узкая рука в моей ладони чуть дрожала, пока я вел ее обладательницу к столовой. Увидев стол, добросовестно накрытый на три десятка персон, Домина еле слышно хмыкнула.
- Надеюсь, у ваших гостей хороший аппетит, - тихо заметила она.
Да уж. Я тоже на это надеюсь. Сенза Вольто, впрочем, ничуть не смутились размахом ужина и преспокойно уселись на предложенные места. Любопытно, какие ужины приняты у них в семье?.. Собираются ли они все за столом или едят только в окружении близких родственников? Хотя, если подумать… они все являются достаточно близкими родственниками. А это значит, что…
Додумать мысль я не успел.
Появилась вереница рабов с блюдами и подносами в руках, они, не поднимая глаз, быстро и ловко уставили стол.
Госпожа эр-Риах держалась, на мой взгляд, прекрасно, даже поддерживала вежливую беседу с Маргаритой. Что характерно, не столько о ее родном Амире, сколько обо мне.


Она защищает меня? Невзирая на то, что произошло между нами до прихода безликих?
Я скосил глаза и увидел, как тонкие пальцы крутят в руках льняную салфетку. И этими пальцами она умеет не только держать меч. Она еще очень хорошо… умеет ими ласкать. Я словно заново ощутил пальцы незнакомки на своих плечах, и в ответ на воспоминание почувствовал, как шевельнулись волосы на затылке. Боги, где были мои глаза раньше? Я ослабил галстук, душащий меня все сильнее.

Голос, недовольный и скучающий, ворвался в мои мысли.

Не стоит забываться в присутствии безликих.


Я повернул голову к госпоже эр-Риах. Она сидела, очень прямая и бледная, стиснув столовый нож. Главное, не допустить обострения обстановки.
- Позвольте.
Обозначив вежливую улыбку, отобрал у Домины нож и аккуратно разрезал мясо на ее тарелке на кусочки. Если я хочу, чтобы она осталась, мне придется рискнуть.
- Твои опасения понятны, Эззелин. Известно ли тебе, что слово «честь» отнюдь не пустой звук для дочерей Санвы? Эта дева делит со мной кров и еду, и я бы доверил ей свою жизнь, если потребуется. Поэтому, если речь идет о доверии ей – то я готов.
Безликий согласно кивает. Даже если я его не убедил, теперь это неважно – я взял на себя ответственность.
Все, что она скажет или сделает – отразится на мне. Интересно, понимает ли это Домиинара?

Это точка невозвращения. Потому что гости подняли руки и сняли маски. Я с любопытством уставился на спутницу Эззелина, а Домина – на них обоих.
Сестра безликого, как я и предполагал, оказалась очень юной. Синие глаза глянули настороженно со свежего девичьего лица. У Маргариты оказалась запоминающаяся внешность. Красивая девушка. Такую увидишь в толпе – не забудешь.

Я вернул нож Домиинаре и взялся за бокал.
- Что ж, предлагаю тост за редкую ценность в наше время – за доверие.
Звон хрусталя заглушил нежные звуки флейты из-за ширмы.

Домина со звоном уронила вилку.
- Простите, - она покраснела и сдвинула стул.
- О, я сам, - я наклонился под стол.

Прямо перед моими глазами оказались шелковые красные туфли. Не удержавшись, коснулся рукой тонкой лодыжки и улыбнулся, когда нога отдернулась. Думаю, между нами все уже ясно, но все же… обозначим намерения.
Я медленно провел ладонью по ее ноге вверх, задержавшись пальцами на теплой ямочке под коленом. Жест, позволительный лишь любовнику.

В стол постучали.
- Орвик, ты там жить собрался? – в голосе Эззелина нетерпение.
Я вынырнул из-под стола и продемонстрировал вилку.
- Далеко отлетела. Давайте заменим, - я потянулся к неубранным тарелкам и заменил приборы. – Позволю себе замечание, мой друг. Чтобы я познакомил тебя с хозяйкой дома Понирос, на моем пальце должно быть как минимум обручальное кольцо. А его, как видишь, нет. Госпожа эр-Риах в моем доме не хозяйка, а гостья, весьма ценная. Она оказала мне огромную честь, согласившись давать уроки боя одному из моих гладиаторов. Редкая удача, заполучить дочь Санвы в качестве учителя, ты согласен? Я даже рассчитываю, - в упор взглянул на Домину, - и сам взять несколько уроков.
К моему удивлению, она выдержала взгляд.
- Если мне будет угодно их дать, - ответила она ровным голосом.
- Разумеется.
- У вас красивый дом, сэр Орвик, - подала голос юная безликая.
- Благодарю, Маргарита. Думаю. Чуть позже госпожа эр-Риах проведет вас с экскурсией.
Домина округлила глаза.
- С экскурсией? По дому?
- Да, почему нет? В восточном крыле третьего этажа есть роскошный зимний сад – любимое место моей матери, когда она приезжает с визитом. В последний раз она высадила там две дюжины редких растений, в том числе привезенных с Амира. Некоторые из них колючие словно ежи. Не знаю, что в них симпатичного, но мать от них в восторге. Говорит, что они безумно красиво цветут. Но, созерцая эти усыпанные колючками стебли, должен сказать, сомневаюсь, что они способны родить цветок.
- Иногда внешность бывает обманчива, - с улыбкой заметила Маргарита.

Рабы внесли перемену блюд, за их действиями внимательно наблюдала возникшая у двери Лорена. Поймав ее вопросительный взгляд, я кивнул. Она махнула рукой, подгоняя рабов, и удалилась вслед за последним.
- Маргарита, попробуйте жаркое. Мои повара умрут от огорчения, если их шедевр останется нетронутым. – Я повернулся к Эззелину. - Прежде чем перейти к истинной причине моего приглашения, позволь поблагодарить тебя за приглашение на праздник в садах.
- Тебе понравилось? – оживился он. – Хорошо развлекся?
- Более чем. – Я переменил позу и коснулся под столом своим коленом ноги Домиинары. – Торжество было великолепным. Но я был бы тебе очень благодарен, если бы ты утолил мое любопытство и сказал – на чьей же свадьбе мне довелось побывать?

»» 28.05.14 01:43 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

– Надеюсь, вы не ведете двойной жизни, прикидываясь беспутным, когда вы на самом деле добродетельны. Это было бы лицемерием.
Новый знакомый расположившись в кресле, медленно потягивал вино. Я же свернув в четыре льняной отрез, смачивал его в травяном отваре поочередно прикладывая к синякам. Карие глаза с любопытством разглядывали меня в зеркале.
- Так ты говоришь из семьи Сенза Вольто?
Молча киваю прикладывая компресс к начинающему заплывать глазу, иллюзия, но лишь на половину, образ простого смертного сидит на мне с раннего утра, а вот синяки и ссадины, полученные в таверне вполне реальны. Чего мне стоило молча сносить удары и даже не пытаться сопротивляться, все ради дела, все ради семьи.
- Сдается мне Ваши заслуги слегка преувеличенны – в голосе хозяина дома смешинка - вполне себе обычные люди. Разве, что чуть умнее многих, раз держите власть на острове, но уж совсем не бессмертные, как говорят легенды.
-Откуда знаешь? Ты же не стал ждать пока меня изобьют до смерти, чтобы проверить? – входящий в отвар корень бессмертника, жутким образом жег кожу, но и очень быстро снимал отеки.
- Я слишком долго живу чтобы верить в легенды. – рука хозяина дома протягивает бокал.
- Орвик, есть большая разница между сказками и легендами, -глаза смотрят на бокал, осознавая, что взять его не смогу,- нужно прожить куда больше чтобы понять это, когда-нибудь.

Сын дома Понирос всегда ярко выражал эмоции: ненависть, злость, радость все было четким, без витиеватых склонений в стороны, даже ребенок нашего семейства смог бы их отличить, мне нравилось это в нем, нравилось, что в человеке нет противоречий, по крайней мере на эмоциональном уровне, сейчас я наблюдал за волнами нежности, исходившими из-под стола куда с грацией песчаной змейки нырнул Орвик, нежность сменяется игривым влечением. Краем глаза ловлю выражение лица сестры, улыбаюсь, трижды ударяю пальцами по столу с трудом сдерживаясь чтобы не повторить «Ку-ку малыш, я нашел тебя...», как обычно происходит с Аллесандрой.
- Орвик, ты там жить собрался? – насмешливо нетерпеливая интонация в голосе, любопытство охватывало сильнее чувства голода, но приличия, куда ж без этих пресловутых рамок.
– Позволю себе замечание, мой друг. Чтобы я познакомил тебя с хозяйкой дома Понирос, на моем пальце должно быть, как минимум обручальное кольцо. А его, как видишь, нет. Госпожа эр-Риах в моем доме не хозяйка, а гостья, весьма ценная. Она оказала мне огромную честь, согласившись давать уроки боя одному из моих гладиаторов. Редкая удача, заполучить дочь Санвы в качестве учителя, ты согласен? Я даже рассчитываю, и сам взять несколько уроков.
Качаю головой, будто согласен с замечанием товарища, он слишком спокоен и расслаблен, почему же я не могу позволить себе подобное, причин много, одна сидит от меня по левую руку, другая напротив, третья рассуждает о кольцах. Люди так любят эти маленькие условности, который вечно тонут в глобальных проблемах. Кольцо - маленькая золотая полоска с камнем или без, что может она дать, что обещать, верность ли, или же преданность, на спасет от предательства, измен, смерти? Нет. Дарует ли счастье и безмятежность? Тоже нет. Мы оба это знали, у каждого были свои примеры, вот только выводы в силу рождение несли разные. Он говорит о саде и экскурсии для сестры, тактично отправляя ее в сторону от «не женских дел», не стану противиться оставив Марго право выбора. За дверью плещется страх, страх и волнение, чувства подневольных так богато представленные на острове Греха, пальцы цепляются за металл маски закрывая на время лицо, привычка ли, скорее инстинкт самосохранения впитанный с молоком матери, даже при наличии иллюзии, все одно прятать лицо под маской.
- Прежде чем перейти к истинной причине моего приглашения, позволь поблагодарить тебя за приглашение на праздник в садах.
- Тебе понравилось? – воспоминание о вечере радостью скользят в голосе, лишь сожаление о том, что не успел встретить товарища немного скрашивает тон. – Хорошо развлекся?
- Более чем. Торжество было великолепным. Но я был бы тебе очень благодарен, если бы ты утолил мое любопытство и сказал – на чьей же свадьбе мне довелось побывать?
-Любопытство порок, - улыбнувшись отпиваю из бокала вино – порок затмевающий ум, да здравый смысл. Я сам ему подвержен. Свадьба ты прав была прекрасна, я и супруга получили много ценных подарков и ярких воспоминаний.
-Ты? – в голосе товарища удивление.
Солнце уже клонило к закату, ласково грея, но не обжигая кожи. Расположившись на террасе мы пили холодный травяной чай, разглядывая девушек, торопящихся домой до наступления ночи.
-Век бы смотрел, не отрываясь. – расслабленно произносит хозяин дома.
- Истина – потянувшись, вторю товарищу – Орвик, ты испытывал чувство любви? Чистое, не страсть и похоть, а именно любовь?
-Однажды – в голосе товарища тоска. – А ты?
- Нет, не разу, да и откровенно говоря, не хотел бы.
- Почему?
- Она будет мучатся, а разве этого мы хотим для тех, кто нам дорог? – кривая усмешка в ответ на вопросительно приподнятую бровь, общение с рыцарем шло легко, даже слишком. – Понимаешь у нас все несколько сложнее, чем кажется. Я принадлежу к так называемой аристократической элите семьи, у нас много заслуг и достижений. Попросту сказать, я нужная фигура в партии шахмат, пока до меня не дошел ход, я могу быть свободен, но как только меня сочтут нужным то женят на той, кого выберут, абсолютно не интересуясь мнением. Если на тот момент у меня будет любовь из семьи, то ничего страшного. Но будь любовницей иная ее на пушечный выстрел к мое персоне в маске не подпустят.
-Мда, - тянет приятель, - И ты согласен на это.
- Правила писаны не мной – лишь пожимаю плечами – да и случиться выбор, не скоро, я слишком … - минутная пауза в желании подобрать удобное слово – специфичен.
-Да я, можешь поздравить теперь я, как говорят у Вас? Официально окольцован. - нежно сжимаю пальчики Марго в своей руке, словно давая намек на то, кто был невестой, надеясь что она подыграет. Вряд ли Орвик поймет меня если скажу, что не видел лица жены.
_________________

Наверное, подсознательно я этого ожидала. То, что они снимут маски.

Обычные люди.
Ничего особенного.

Правда, он чуть бледноват, а она даже моложе, чем я предполагала. Еще совсем-совсем юная.
Но такой непростой взгляд.
И холодок по спине все же пробегает...

Перед тем, как гости взялись за края своих масок, господин Понирос поручился за меня. Так и сказал: " Я бы доверил ей свою жизнь, если потребуется. Поэтому, если речь идет о доверии ей – то я готов".
Даже не сильно разбираясь в особенностях жизни на острове Греха, я понимала, как сильно он рисковал.
И делал себя уязвимым.
Мне хотелось сказать: "Все будет хорошо, господин, вы можете на меня положиться". Но сэр Орвик не взглянул на меня, он смотрел на гостя, провозглашая тост за доверие.
Ужин начался.
Темы разговора плавно сменяли одна другую: дом, необычные растения, блюда, представленные на столе... Наконец, очередь дошла и до праздника в Садах.
- Тебе понравилось? – поинтересовался Безликий, обращаясь к господину Пониросу. – Хорошо развлекся?
- Более чем, - ответил тот, и в этот момент я почувствовала, как моей ноги касается его колено.

Хочет напомнить о празднике?

Но это уже был перебор.
Когда в самом начале трапезы рука сэра Орвика вдруг заскользила по моей ноге и стала беззастенчиво ее ласкать, я не знала, как реагировать. После случившегося в холле, того гнева, что полыхал в его глазах, это было неожиданно.... так нежно.... и так безответственно!
Официальный ужин, Безликие снимают маски, осторожные, словно прощупывавшие почву, разговоры и вдруг...

О, Санва! Какое мальчишество! Какая несерьезность в такой серьезный момент... какое, наконец, нахальство.

В итоге я сидела и кусала губы, стараясь сохранить невозмутимость на лице, потому что от этого сумасшедшего хулиганства вдруг стало очень весело и хотелось смеяться в голос. А когда сэр Орвик, довольный, с блестящими озорными глазами продемонстрировал всем упавшую вилку, сказав: "Далеко отлетела", я решила, что самое время воспользоваться салфеткой, чтобы скрыть предательскую улыбку.

Но то, что хорошо один раз, не всегда так же хорошо и во второй. Я постаралась немного отодвинуть свою ногу от его колена, случайно наступила на подол платья и побоялась двигаться дальше. Ткань такая тонкая, что можно было просто порвать ее, а для того, чтобы аккуратно освободить юбки, нужно нагнуться под стол. Этого я сделать не могла, поэтому просто опустила руку, чтобы отодвинуть от себя мужскую ногу - дать понять, что это лишнее.
Нога отодвинулась мгновенно.

А гость, между тем, отвечал на вопрос о прошедшей свадьбе:
-Любопытство порок, порок затмевающий ум, да здравый смысл. Я сам ему подвержен. Свадьба, ты прав, была прекрасна, я и супруга получили много ценных подарков и ярких воспоминаний.
-Ты?

Кажется, господин Понирос не ожидал подобного.

-Да я, можешь поздравить, теперь я, как говорят у Вас? Официально окольцован.

Я посмотрела на пару, сидящую напротив.
Сэр Орвик говорил что-то поздравительное, если честно, я не очень прислушивалась к его словам, потому что все свое внимание обратила на гостей - старалась понять по лицам, счастливы ли они. То, что нравились друг другу, было очевидно.

Это очень хорошо. Дает надежду на счастье.
Интересно, Безликие думают о счастье? И что для них счастье? Власть? Деньги ? Семья?
Как их воспитывают? Чему учат? Восприимчивы ли они к самым простым радостям? Например, таким, как обычный солнечный день?
Однажды, собираясь на прогулку, Астор взял с собой горбушку хлеба:
-Покормить птичек, - объяснил он и положил хлеб в карман штанов. Чуть позже мы стояли на маленькой площади Столицы Мира, и сын кормил голубей, причем, с удовольствием кусая от этой же самой горбушки. Укусит, и пока жует, крошит кусочек для птиц, которые уже слетелись на угощение. И столько счастья и восторга было в этой слегка обветренной на солнце мордахе!

Воспоминание о сыне, такое внезапное, заставило больно сжаться сердце.

Мой мальчик...

Вдруг ладонь господина Понироса легла на мою. Гости не могли видеть этого прикосновения. Руки загораживало стоявшее впереди блюдо с запеченным окороком.
Я замерла. В жесте не было ничего игривого или вольного. Теплая ладонь и легкое пожатие.

Как знак.

Наверное, моя очередь говорить.
Не выдергивая пальцы, взяла бокал свободной рукой:
-Позвольте поздравить вас с таким важным событием, как свадьба. В той стране, откуда я родом, узы брака считаются священными и нерушимыми, а честь семьи и рода превыше всего. Есть ценности приходящие, а есть вечные, и мне кажется, что вечные ценности оттого и являются вечными, потому что общие для всех земель и их обитателей. Пусть ваша семья будет крепкой, пусть в ней родятся здоровые дети, а дом будет тем местом, куда всегда хочется возвращаться.

Все то время, пока я произносила слова, чувствовала тепло мужской ладони поверх своей руки, а потом пальцы переплелись.

Закрой глаза...Я буду рядом...
Ты будешь чувствовать меня...
Я буду столько сколько надо...
Я буду рядом для тебя...

Чувство неподдельного счастья рядом с ним. Касание его губ и рук, от которых мурашки удовольствия по телу... чувствовать каждой клеточкой его тело… запах, дурманящий голову… выгибаться навстречу его ласкам так, чтобы чувствовать, как ноют мышцы… понимать, что у нас никогда не будет, как у других... он не уйдет... подчинит себе, выпьет без остатка…
Я знала его совсем немного, но он проглотил мой разум, не оставляя ни одной трезвой мысли…
Мне нужно было бежать… бежать далеко… от него… от себя… Не могу… Не хочу… Не смогу…
Одежды давно были разорваны или наспех скинуты, оставляя лишь на нем штаны. Наши тела стремились друг к другу, и, касаясь, мне казалось, что они начинают пылать. Я позволила ему руководить мною, иногда хотелось быть такой беззащитной и на мгновение забыть, кто я есть на самом деле.
Он как, наркотик... на который я подсела еще с той первой встречи… не бояться передозироватся им... не бояться стать зависимой от него.. касаться его губ, и дегустировать, как дорогое вино... смаковать его вкус и стонать от удовольствия... пульсировать в такт с ним…
Он продолжает мучить меня, касаясь прохладными губами пылающей кожи, руками, дарящими ни с чем несравнимые ощущения. Хочу большего. Хочу чувствовать его в себе. Но он медлит, лишь улыбаясь моим попыткам переменить ситуацию. Тянусь к его штанам, пытаясь стянуть их. Не позволяет, отводит руку, целуя мой живот. От удовольствия сжимаю пальцы ног. Извиваюсь, приподнимаясь, касаюсь его губ, помогая ему снять штаны.
Мимолетные ласки. Он стремительно входит в меня. И едва слышный стон срывается с губ.
Желаю прикоснуться к нему каждой клеточкой своего тела... Я желаю раствориться в нем каждым миллиметром своей души... Я желаю целовать его так сладко, чтобы он терял свою голову и разум его таял в этой сладкой дымке..
Обхватываю его талию ногами, притягивая ближе. Протестующее стону, когда он выходит из меня, чувствуя секундное одиночество. И с радостью принимаю вновь, когда он входит. Ногтями прохожу по спине, зная, что оставлю кровавые бороздки. Больше никак, не умею нежно, щадяще.
Его поцелуй…клыками по губам… металлический вкус собственной крови во рту… я научу его скучать по мне… научу хотеть меня до сумасшествия… до боли… научу чувствовать, как полна им… научу…
Я отвечала ему на каждый выпад. Рвалась быть еще ближе, насколько возможно. Кусала за плечо, оставляя свою отметину на его загорелой коже. С удовольствием отмечая, что это надолго. И будет он вспоминать обо мне, всякий раз, когда будет касаться этой отметины.
Он входит снова. Сжимаю его, чувствуя, как полностью наполняет меня. Откидываю голову, и кусаю губы, чтобы не простонать вслух. Сжимаю простыни. Не хочу снова царапать его спину, оставляя болезненные раны.
Он настоящий... в это мгновение, полностью мой... его взгляд разжигает неведомые чувства...
Эта ночь, наполненная им, действительно делало меня счастливой… дышать одним воздухом с ним... слушать его хриплый голос, от которого тепло разливалось по телу... сегодня я его...
– Ли... – выстанываю его имя, касаясь в благодарности его шеи губами. Не сразу понимаю, что что-то поменялась между нами. Через секунду в затуманенный мозг приходит понимание, что мое тело обвивает нечто, похожее на мех. Не мягкий, как бывает после обработки, а немного грубоватый.
Нет, я не испугалась, но и от непонимания было тревожно.
– Ли, что это?
Он молчит, настороженно смотря на меня. Толкаю Ли, переворачивая на спину.
Его облик изменился. Почти не осталась следа от того мужчины, который был со мной полчаса назад. Теперь на меня смотрел оборотень. Я никогда не встречала их, но слышала, что бывают такие кланы.
– Почему ты меня не предупредил?
Хвост... его рыжий хвост прошелся по моей спине извиняющеюся...
_________________

Жить так, как вы хотите - это не эгоизм. Эгоизм - это когда другие должны думать и жить так, как вы хотите.
© Оскар Уайльд

Доверие. Как оно многогранно, тихим шепотом оправдывая риск танца на краю пропасти. Слова сира Орвика звучат чистосердечно, но людям свойственна изменчивость. Положим, подует ветер в другую сторону, меняя приоритеты и обращая в пыль прежние обещания. Отец не раз говорил об этом, ставя в противовес нерушимость семейных уз. Поэтому брату я доверяю безоговорочно, хотя перебороть внутреннее нежелание расставаться с привычной пластиной не так уж легко. Его маска уступает место иллюзии, после чего сама развязываю шелковые ленты, пытаясь представить, какой же благодаря воображению Эззелина, подправившего ярко выраженные черты Выжившей, предстану перед теми, кому не следует видеть моего лица. Иногда даже доверие не является гарантом стопроцентной честности.
Безликие крайне редко позволяют себе подобное, одним движением руки развенчивая десятки мифов. Согласно моему любимому домыслу, наверняка, придуманному, чтобы пугать непослушных детишек, клан состоит из энного числа бессмертных духов, которые изредка способны принимать материальную форму и творить страшные бесчинства. Опровержений никогда не поступало, вплоть до боев на арене, прибавивших Леонардо хлопот.
В глазах хозяина дома и дочери Санвы скользит интерес. Он обоюден, ведь их эмоции не из тех, что, принадлежа слугам и рабам, успели мне наскучить своей однообразностью. Прочитать Домиинару сложнее. Воительница смущена и волнуется, наверняка мечтая, чтобы после ужина гости поскорее отправились восвояси. А Орвика я бы, пожалуй, сравнила с подаренной братом книгой сказок, каждая из которых заканчивалась четко выраженной моралью. Он не скрывает свои чувства, позволяя гадать их причины.
- У вас красивый дом, сэр Орвик, - произношу я, чтобы напомнить о том, что на ужине присутствуют гости.

Кажется, девушке эта перспектива не очень нравится, как, впрочем, и мне. Видимо организатор гладиаторских боев решил, что я отношусь к тому типу барышень, круг интересов которых сужен до погоды, природы, нарядов и рукоделия. Ах да, еще и южных сказок. Зимний сад бесспорно окажется красивой и ухоженной зеленой зоной, однако мы и сами живем в огромном парке со множеством аллей, искусственных водоемов и удивительным образом соседствующих насаждений. Перевожу глаза на брата и, встретившись с ним взглядом, едва заметно качаю головой, давая понять, что хочу остаться, пусть даже и прослыву чересчур любознательной. Всего мгновение, чтобы Эззелин без лишних слов подтвердил, что мое присутствие не помешает ему вести беседу. Я улыбаюсь, вновь возвращаясь к разговору с Орвиком, спеша ответить:
- Иногда внешность бывает обманчива, - сухая колючка расцветает, а мягкая кошачья лапка скрывает острые когти.
Мир состоит из множества обманов, мутных капель лжи, которые образуют море, бескрайнее и, возможно, бездонное. Доверие в нем – лодка потерявшего все ориентиры путника, заблудившегося в густом тумане, что обнимает пеленой со всех сторон. Лишь неясные тени, пробуждающие фантазию сидящих напротив, когда брат, отвечая на вопросы о свадьбе, касается моей руки своей и обнимает пальцы. Слов не нужно, хватает полунамека, хотя мне не до конца понятен смысл жеста, положившего начало игре. Остается лишь улыбаться, что и делаю, слушая сначала поздравительную речь хозяина дома, а после – дочери Санвы.
Но все же немного неловко, потому что не знаю, как положено вести себя, будучи замужем. Я давно затянута в корсет манер, которые старательно привили еще в детстве, однако живого примера нет. Мать слишком рано ушла к предкам, Азула слишком много внимания уделяет моей безопасности, зачастую забывая, что она не телохранитель, а нянька, в услугах которой выросшая девочка больше не нуждается.
Организатор игр поздравляет искренне, доверие попросту не позволяет ему ни на секунду усомниться в том, что старательно дорисовано воображением. Воительница тоже говорит от души. Их эмоции достаточно яркие, быть может, даже чересчур, будто мыслями оба далеки от темы диалога. Возможно, они даже не здесь, не в этом доме, или не на острове.
- Благодарю вас, - делаю глоток вина и, глядя на Домиинару, продолжаю. - Надеюсь, празднества произвели впечатление?
- Да, - в ее звонком южном колокольчике неподдельный восторг. – Зрелищности гладиаторским боям не занимать, как и жестокости.
- Согласна, порой до мурашек по коже, - и неприятных сюрпризов на арене, о чем умолчу. - А торжество в саду?
Дочь Санвы не спешит с ответом, затянувшуюся паузу заполняет калейдоскоп эмоций. Не только ее, но хозяина дома. Его руки, удерживающие нож и вилку, замирают над тарелкой, что лишь подчеркивает степень заинтересованности. Кажется, в своем желании разрешить наш с братом спор я разбередила осиное гнездо и воззвала ко лжи. Но мне не нужны ее слова, сдержанные, негромкие, когда глаза спрятаны за густым веером черных ресниц. Кульминация, фраза слетает с губ, и спад. Пальцы Домиинары обнимают хрустальную ножку бокала, в котором плещется красное вино. Нож и вилка касаются фарфорового блюда. Услышал ли сир Орвик то, что хотел узнать? Неважно.
- Мы совсем позабыли о причине встречи, - я разочарована? Только если собой.
- Верно, думаю, самое время поговорить о делах, - произносит Эззелин.
Брат аккуратно складывает вчетверо салфетку из белоснежной ткани, встает со своего места и подает мне руку. Благодарю кивком головы и с его помощью поднимаюсь. Тяжелый бархат, тесный корсет и еще тысяча правил, которыми порой хочется пренебречь, не забывая лишь о главном – плаще и маске. Поддев отполированную металлическую пластину, забираю ее со стола. Столь важная вещь всегда должна быть при себе, чтобы в любой момент занять свое место и охранять одну из тайн семьи.
- Разговоры о политике навевают скуку. Надеюсь, вам понравится экскурсия, - в словах хозяина дома уверенность, видимо интерьеры палаццо и зимний сад предметы гордости матушки, а, следовательно, и сына.
- Я предпочту остаться, - вышло слишком безапелляционно, будто довожу до сведенья, поэтому смягчаю и, памятуя о недавнем безмолвном диалоге, обращаюсь к брату. – Если, конечно же, у тебя, Эззелин, нет от меня секретов.
- Маргарита мне не помешает, - емко, четко, как в шахматной игре, где необходимо принять положение фигур на доске.
Выходим из зала. Смолкает музыка. За нашими спинами закрываются двери. Переплетаю пальцы Эззелина со своими, замедляю шаг, что заставляет его остановиться и повернуться лицом ко мне.
- Ты победил, брат, - никогда не любила признавать поражение, тем более вслух.
- Я знаю, - самая искренняя улыбка за весь вечер и, пожалуй, самая дорогая.
- Я хочу ее, - нотки каприза в голосе, который слышит только он. – Хочу, чтобы она обучила меня.
_________________

-А торжество в саду? - поинтересовалась гостья.

Вот оно. То, от чего старательно бежишь, возвращается снова и снова. Рука, сжимавшая мои пальцы, напряглась. Я осторожно освободила ладонь и потянулась за странными маленькими бутербродами. Что было на хлебцах, по виду так и не поняла. Впрочем, ситуация не прояснилась даже когда я откусила небольшой кусочек и стала медленно жевать. Я вообще не чувствовала вкуса пищи.
Более неудобного для меня вопроса придумать было невозможно.

И что ответить?
Лгать Безликим? Правящей семье острова Греха? После того, как они сняли передо мной свои маски? Если я солгу, поймут ли гости, что произнесенные слова - неправда? Тогда как это отразится на сэре Орвике, который всего лишь час назад поручился за меня перед всеми?

Непривычный бутерброд никак не удавалось проглотить - слишком сухо было в горле, поэтому я потянулась к бокалу с вином, что бы его запить.

А, может, это мой шанс? Взять и ответить на все вопросы здесь и сейчас, развеять сомненья, не нагромождая одну ложь на другую, что, в конечном итоге обязательно приведет к недоверию и неуважению. Лучше сейчас, чем потом пытаться что-то объяснить под тяжелым обвиняющим взглядом, сбивчиво доказывая, что Сады вовсе не были насмешкой. Да и поверят ли мне, если будут знать, что накануне врала Безликим...

Говорить я начала медленно, не глядя на господина Понироса, однако очень остро чувствуя его внимание. Свой голос слышала откуда-то издалека, будто и не я говорила, но его размеренность и спокойствие радовали.

-Торжество в саду было великолепным: угощения, музыка, артисты, все, даже гадалка была. Очень красиво и необычно, особенно для той, кто родилась в Амире. Правда, на празднике я пробыла совсем недолго, потому что утренние тренировки подразумевают ранний подъем, да и попала на вечер совершенно случайно. Когда возвращалась из города, увидела множество людей, спешащих к Садам, стало очень любопытно, я направила свою лошадь в ту же сторону. А когда оказалась у ворот поместья, получила маску. Вот, собственно, и все.

Надеюсь, сэр Орвик поверит моим объяснениям. У него нет никаких причин не верить.

Я слегка повернула голову, чтобы попытаться поймать выражение его лица: злится или нет? Понять что-либо было трудно: господин Понирос сосредоточенно орудовал вилкой и ножом.
Наверное, он почувствовал мой взгляд, потому что вдруг замер и, подняв голову, посмотрел прямо в глаза. Смотрел долго. Выдержать было сложно.
Чтобы не отвести глаза - прикусила губу.
Сильно. Больно. И именно это отрезвило.
Столовая вновь наполнилась звуками: тихой музыкой и негромкими голосами. Я выдавила из себя улыбку и потянулась на новым бутербродом. Надо все-таки понять, с чем он.
Вторая попытка была такой же безуспешной.
Сэр Орвик спокойно ужинал и что-то негромко говорил гостям, а я сидела и снова запивала хлеб с неизвестным наполнителем вином, пытаясь смочить горло.
Я хотела целоваться- безудержно, безостановочно. С ним.

Глупая, глупая Домиинара...

Официально-вежливая часть вечера осталась позади. Все встали, чтобы перейти в кабинет и приступить непосредственно к цели визита.
Я встать не могла, так как подол платья зацепился за каблук, а я до сих пор не сумела найти способа его освободить, поэтому замешкалась. Решила: лучше чуть задержусь и спасу платье, чем пойду вместе со всеми с оборванным подолом.
Подождав, когда Безликие повернутся ко мне спиной, чтобы выйти из столовой, я слегка отодвинула стул и наклонилась - начала аккуратно освобождать ткань, а когда, наконец, встала, то чуть не налетела на сэра Орвика, который стоял рядом и, видимо, ждал меня.
-Господин...
Он протянул ладонь, намереваясь последовать за гостями.
-Нет, подождите, - предупреждающе выставила руку вперед. - Выслушайте меня. Я согласилась принять участие в этом ужине, потому что понимала, что для светского разговора за столом нужны были собеседники. Такой разговор предполагает лишь обмен вежливыми и общими фразами. Вам нужна была поддержка, надеюсь, что я вам ее оказала. Но то, о чем вы будете говорить далее, это не для моих ушей. Я более чем уверена, вы собираетесь обсуждать очень серьезные вопросы, ведь Безликие правят этим островом, не так ли, и они не будут ради праздного вечера обнажать перед вами свои лица. А вы, господин Понирос, очень богатый человек, и не просто богатый, а, как я смогла понять за то время, что провела в вашем доме, еще и очень занятой. И ваши дела слишком близко граничат с политикой, недавно прошедшие Игры яркое тому подтверждение. Наверное, то, о чем вы намереваетесь говорить, будет... конфиденциально, и мне о том лучше не знать. Подумайте. Я понимаю, что гостей нужно проводить, и я обязательно выйду попрощаться, а пока могу подождать здесь или в любом другом удобном для вас месте.

Это было очень серьезно. Я чувствовала, что предстоящий разговор не для меня, не хотела знать чужие секреты, не хотела лезть в дела сэра Орвика непрошенной гостьей и была не на шутку взволнована.
А он почему-то улыбался.

»» 04.06.14 17:13 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Эта ночь затаила в себе сюрпризы. Еще вечером я и не предполагал, что доведется ее провести в богато обставленном доме в компании джина, слишком очаровательного, чтобы я мог себе это позволить. Мне было… неуютно. Никогда не понимал смысла в роскоши. Она ничего не дает, без чего нельзя обойтись, а тем более прожить. Все эти мертвые картины на стенах, мебель, от которой сквозит холодом, лживый бархат, что так приятен на ощупь, словно кожа девственницы. И запахи, приятные до отвращения. А также неожиданная спутница, что пытается угодить и подстроиться под каждый мой вдох. Мог ли я обойтись без всего этого? Мог. Мог в любой момент выйти из этого богатого дома или же продать кувшин джина первому попавшемуся прохожему. Именно поэтому не считал нужным торопиться. Любой момент мог наступить по моему желанию… в любой момент. А любопытство - штука очень назойливая, чего я не испытывал уже очень давно. И это было по-своему интересно.



Она уснула буквально на мне. Застигла врасплох своим очарованием. Сущий демон в обличии ангела. Какая дикость. Разве смерти не положено быть именно такой? Но больше всего потрясало иное. То, что она свободно меня касалась, не испытывая при этом боли. И я мог касаться ее. Мог бы, если бы захотел окунуться в муки несбыточных надежд. Думал так и сам себе не верил. Надежды больше нет, а значит и переживать больше не за что.

Но рука дрожит, когда я подношу ладонь к ее лицу, не торопясь касаться. Как странно. У меня никогда не дрожат руки, они всегда тверды, когда дело касается дела. Убивать привычнее и проще. Пальцы несмело очерчивают полуовал лица, замирая на губах. Она как настоящая. Я чувствую ее тепло. И желаю так же, как если бы это была Летти. Вздор! Но ее губы растягиваются в улыбке под моими пальцами и мне уже все равно, что это такое. Искушение во плоти – вот как я бы ее назвал. Но когда она обхватывает мои пальцы губами, я отдергиваю руку. Это слишком потрясает, когда я отвык от эмоций. Отдергиваю руку и сбрасываю ее с себя, так что она слетает с кровати.

- Какой ты неаккуратный, мой господин, - говорит, уже стоя на ногах, причем я даже не уловил момента, когда успела.

Непредсказуемость – ее главный для меня недостаток. Хотя нет, главнее все-таки ее красота. Больно глазам да и не только им на нее смотреть. Просто смотреть, когда каждая клетка тела вопит и стонет, умоляя ее попробовать. Да только я забыл, как это вообще делается.

- Даже не жди, что я буду извиняться, - говорю, отворачиваясь в другую сторону и приминая слишком мягкую подушку. – И дай поспать, у меня были тяжелые дни.

Но моим мечтам не суждено исполниться. На мягкой кровати плохо спится. Уже подумал перелечь на пол, когда за окном послышались песнопения. Я обернулся.

- Рабы отмечают праздник жизни. Это так интересно, - говорит Райхана, выглядывая в окно. – У них там-тамы и беримбау, они танцуют капуэро и прыгают через костер. А женщины такие счастливые. Ночью их время, только тогда они свободны, - говорит с грустью или мне показалось? - Не хочешь сходить посмотреть поближе?


_________________

Ты опять в свою дуду?
Сдам в тюрьму, имей в виду!
Я ж не просто балабоню,
Я ж политику веду!


Домиинара права. По сути, она не является ни членом моей семьи, ни соратницей, ни даже другом. Я просто доверяю ей – безотчетно и необъяснимо. Но приглашать ее на ужин как гостью - просто чтобы было с кем непринужденно переброситься ничего не значащими фразами, и втягивать ее в серьезные дела с далеко идущими последствиями – не одно и то же. Я не могу требовать от нее большего. Мне это хорошо понятно. И ей тоже. Но она так горячо объясняет, почему не может присутствовать при дальнейшей беседе, и выглядит при этом такой взволнованной… Это выглядит так, словно она беспокоится не за себя, а за меня.

Невозможно удержаться от улыбки. Ах, госпожа эр-Риах, я бы с удовольствием показал вам удобное место, где я был бы очень… рад вас видеть.
- Понимаю ваше желание завершить вечер. И я очень благодарен вам за оказанную поддержку. Нет смысла заставлять вас ждать. Вы можете попрощаться с гостями прямо сейчас. – Я вновь подал ей руку. - Пойдемте.
Мои гости тихо переговаривались возле дверей столовой.
- Друзья, одну минуту. Госпожа эр-Риах хотела бы оставить наше общество.
- Прошу меня простить. Невыносимо разболелась голова. – Она принужденно рассмеялась. – Даже не знаю от вина или от волнений.
- Волнений? – Эззелин склонил голову набок.
- Званые ужины для меня непривычны, - она извиняюще улыбнулась.
- Как жаль, - разочарованно протянула синеглазая гостья. – Я столь о многом не успела вас спросить.
- У вас будет еще время, Маргарита, - преувеличенно бодро воскликнул я. – Уверен, мы все видимся не в последний раз. К тому же, контракт госпожи эр-Риах с моим братом закончится еще не скоро.
- С вашим братом?
- Юридические тонкости. Давайте продолжим беседу в моем кабинете. Домиинара, спасибо за ваше присутствие. Увидимся завтра. Прошу, господа, - я махнул рукой в конец коридора.

Догадливая Лори развела в камине огонь, поэтому в кабинете по сравнению с прохладной столовой гораздо теплее.
- Лучший коньяк на всем острове Греха, ручаюсь, - сказал я, вынимая из бара бутылку и стаканы. – Маргарита?
- Нет, спасибо, - отозвалась девушка из глубокого кресла, где успела устроиться.
- Согласен, это слишком крепко для вас, - я плеснул в два стакана и сунул один в руки Эззелину. – За моих гостей.
- И за хозяина дома, - вежливо отозвался он.
Я довольно улыбнулся, увидев, как он одобрительно кивнул после первого глотка.
- Этот гораздо лучше того, которым ты поил меня в день нашего знакомства.
- Я сменил поставщика.
- И весьма удачно. Не возражал бы, если этот коньяк регулярно появлялся бы и на моем столе.
- Никаких проблем. Он у тебя будет.
- Благодарю. Контрабанда?
- Конечно. Сам знаешь, какие пошлины на алкоголь. И с каждым годом все выше.
- Тебе ли жаловаться, - усмехнулся Эззелин. - Твоя прибыль от одной только Арены покрывает все расходы.
- Знаешь… медленно проговорил я, рассматривая напиток на свет, - я всегда желаю большего, чем у меня есть. Назовем это максимализмом.
- Или слишком высокими амбициями.
- Или ими, - согласился я. - Полагаю, тебе известно о них не понаслышке.
- Не вижу ничего дурного в том, чтобы достойный человек занимал достойное положение.
- Рад, что мы понимаем друг друга. Маргарита, вы согласны с братом?
Девушка в кресле безмятежно улыбнулась.
- Полностью, сэр Орвик.

Я помолчал, собираясь с мыслями. Гости терпеливо молчали.
- Остров Греха давно стал моим вторым домом – во многом, благодаря покровительству семьи Сенза-Вольто. Мои дела процветают, я пользуюсь признанием и уважением среди моих партнеров. Но я все чаще задумываюсь о том, что наш союз мог бы стать сильнее… намного сильнее.
- Если бы… - начал Эззелин.
- Если бы я занял место в Совете Десяти, которое, по справедливости, должен был занять уже давно.
Безликий задумчиво постучал пальцами по навершию своей трости.
- Я думаю… - сказал он и обменялся долгим взглядом с сестрой. – Я думаю, что Совету Десяти не помешала бы свежая кровь. И наверняка твое вхождение в Совет – лишь вопрос времени. Разумеется, ты можешь рассчитывать на всяческую поддержку нашей семьи. Мы же, со своей стороны, рассчитываем, что наша… дружба… со временем лишь окрепнет.
- Но одного вашего желания, сэр Орвик, мало для вхождения в Совет, - подала голос Маргарита.
- Вы правы, госпожа, - я согласно кивнул. – Нужно, чтобы кто-то внес предложение о моей кандидатуре.
Повисла пауза, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.
- Объективно подходит дом Никанорас, - наконец сказал Эззелин.
- Наши мысли сходятся.
- Ты знаком с его главой?
- Да. У нас были пару раз общие интересы в крупных сделках.
- На кону самая крупная сделка, которую можно представить. И необходима веская мотивация, чтобы сэр Максимиллиан был заинтересован в партнерстве с тобой.
- Можно для начала пообещать ему поддержать любое его предложение, которое он выдвинет на голосование. Тогда у него будет два голоса, а не один – его положение в Совете укрепится.
- Неплохо. Но вступить в альянс с домом Никанорас ты можешь и без нашей помощи.
- Могу. Но ведь это только начало. Мало внести мою кандидатуру, необходимо чтобы ее поддержали. И лучше, если это будет сам правитель. А для этого он должен увидеть выгоду для себя.

Эззелин надолго задумался. Я успел еще по разу наполнить бокалы и предложить Маргарите блюдо со сладостями, благосклонно принятое.
- Кроме денег, правителя в тебе может заинтересовать лишь одно. Связь с нами.
- Верно. – Наши взгляды скрестились.
Напряжение разлилось в воздухе и стало почти осязаемым.
- Ты... только что предложил... продать информацию о безликих... трону, - бледные пальцы крепко сжали трость. – Любой другой не вышел бы из этой комнаты после такого.
- Знаю. Но я – не любой другой. Будь я им – то и не подумал бы поставить вас в известность о своих планах. Моя открытость – это доказательство доверия. К тому же, информация… она может быть разной.- Я с облегчением увидел, как расслабляется рука на трости. – И если бы через некоторое время дом Понирос передал трону дары от семьи Сенза Вольто – как знак уважения и расположения, то это могло бы стать началом долгосрочных взаимоотношений. Что скажешь?

»» 11.06.14 13:22 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Дети безликих никогда не знают отказа, их балуют, их холит и лелеет каждый в семье, все это от большой любви и от шанса укрепить семью новым даром, новой способностью. Ничего не проходит бесследно, все эта нежность откладывается бархатистым слоем эгоизма, укрытого шелком безразличия на плащах характеров Выживших, на каждом, на любом, не оставляя исключений. Не много мгновений для радости от победы в споре оставляет мне сестра. Потому что нет ничего крепче безликого эгоизма юности, в котором мы столь радостно купаемся, пока не начинаем тонуть в волнах нахлынувшей ответственности и страха перед скорым безумием
- Я хочу ее, - этот требовательно-утвердительный тон, намекает на то что отказ не уместен. – Хочу, чтобы она обучила меня.
Каприз, в классическом исполнении, не ведая какова дочь Солнца на деле Марго хочет у нее учиться, или может это игра. Сестре хочется поиграть в ученицу, которая сама многому может научить учителя, но все же в большей мере это эгоизм, и я вполне разделял его. Дочь Амира живет не в подчинении Безликих это печально, хотя почти наверняка поправимо.
- Как ты себе это представляешь? – голос сходит до шепота – Она живет в этом доме, это далеко от нас или ты хочешь, чтобы пара, тройка воинов теней сравняло это место с землей, как только Леонардо узнает о уроках?
Взгляд на сестру, она выжидает зная что я сомневаюсь, зная что я не меньше ее хочу познать тайны «Дочерей», она понимает все возможные риски но так умело скидывает их на плечи старшего всего лишь одним простым «хочу», тихий вздох и короткая ухмылка, склонившись к уху сестры, чтобы не услышали иные жители дома.
-Мы что-нибудь придумаем, обязательно, обещаю.
Глаза не отрываясь следят за сыном дома Понирос, увлекательно, как увлекательно он расписывает все то, что не так давно говорил мне учитель. Не уж то и тут мне нет доверия и за Орвиком идет дополнительная слежка.
- Ты складно говоришь Орвик. Вот что я скажу, план весьма хорош, но… - пауза тянется по воздуху соединяя взгляды безликих, Марго прекрасно владеет знаниями о мироустройстве, как и каждый член нашей семьи. Она как и я понимает что два к трем, лучше чем два к одному, но так же осознает что это все еще слишком немного, все что мы сможем это получать информацию из первых уст, это удобно, ведь никто ее не искажает слухами, это необходимо ведь при троне сильный маг. – Я корыстен.
- Я в курсе. - протягивает каждую букву в фразе Орвик широко улыбнувшись. О, друг мой ты даже не можешь представить масштабы той корысти, которая овладевает мной, в некоторые моменты, лишь подтверждаю сотни легенд, ходивших по острову, о том, как на самой его вершине люди без лиц по ночам пересчитывают золото, прежде чем уснуть на нем.
-Тогда ты понимаешь, что подарки нашей семьи будут щедро смешаны с дарами дома Понирос, хотя бы потому что дом твой получит куда больше привилегий, в отличии от нас. – очередная пауза, на этот раз чтобы смочить пересохшее горло. - Хотя знаешь и это не все, на корабле будет один из наших подданных, который должен убедиться в том, что все дары доставлены в целости и по адресу. Маргарита ?
Вопрос к сестре, мне интересно ее мнение и возможные варианты событий, которые пожелает озвучить Выжившая. Умение слышать великий дар, которым обладают немногие, зачастую отвлекаясь на милые внешности или обманчивый возраст, пренебрегая возможностями разума, полагаются на увиденное, за что горько платят веками.

»» 20.06.14 16:45 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Мир – шахматная доска, где нет очередности ходов, общепринятой иерархии и четкого разделения на белое и черное воинства. Все искусно вырезанные из кости фигурки равны, будь то мудрый правитель или хитрый маг, желающий возвыситься рыцарь или скрытый плащом и маской представитель клана. Преследуя свои цели, они ищут союзников, которым, впрочем, не спешат доверять, заключают сделки, расторгая менее выгодные договоренности. Шахматная партия стерпит все: проливающееся дурманом вино лести, горькую отраву ненависти, сладость смертоносного яда и алые реки крови. Они гроссмейстеры, желающие много больше, чем уже имеют. В чем я, такое же капризное дитя, обвинить их не имею права. Кто не мечтает – не живет.
Тесно переплетенная с личными интересами политика – вот истинная причина ужина, изысканных яств, среди которых фрукты в шоколаде, живой музыки и, конечно же, общества дочери Санвы. Сир Орвик хорошо подготовился, надеясь, что, заинтересовав Выживших, впоследствии получит поддержку, так необходимую его дерзкому плану. Причина и следствие – самая простая и одновременно сложная из всех существующих связей. Причина – желание научиться мастерству у дочери Санвы. Или же каприз? Неважно. Следствие – разговор с Эззелином, который здраво оценив риски и ограниченность возможностей, все равно не может отказать маленькой сестренке, от которой сегодня требуется малое – озвучить свое мнение.
- Я думаю, что вы, сир Орвик, давно взвесили все за и против и в полной мере осознаете свое место между молотом Царя Островов и наковальней острова Греха, - отодвинув в сторону блюдо со сладостями, негромко начала я, глядя на организатора игр. – И вы, конечно же, понимаете, что не так страшен молот, не всегда отличающий ложь от правды, как неоправдание доверия наковальни, обмануть которую весьма сложно.
Царь, совет и маги обезглавят предателя, предав его быстрой смерти, клан Выживших растянет удовольствие, чтобы все жаждущие расправы смогли поучаствовать. Орвик знал о рисках, представляя, как много ставит на карту, играя своей жизнью, что вызывало уважение. Он спокоен, собран, крепко удерживает в руке бокал и внимательно слушает.
- Ваши опасения мне понятны. Могу заверить, что не единожды обдумал все прежде, чем озвучить свое предложение, - мне нравилась твердость его голоса.
Кивнув в знак согласия, я продолжила:
- Я нисколько не пытаюсь вас запугать, мои суждения основаны на том немногом, что девушке моих лет может быть известно о политике, - взгляд по-детски распахнутых голубых глаз из-под ресниц, и я обращаюсь к брату. – Подпишусь под каждым твоим словом, Эззелин. Но прежде чем дать окончательный ответ, это нужно обсудить со старейшинами.
Мне безумно хотелось предложить себя в качестве лица, которое проследует на Царь Островов вместе с грузом. Однако отец вряд ли разрешил бы мне одной покинуть дом. Смолчав, я решила, обсудить это с братом после того, как попрощаемся с радушным хозяином дома и дочерью Санвы. Но по дороге домой, поблагодарив Эззелина за иллюзию и сам вечер в особняке организатора игр, пришла к выводу, что брат говорил о себе, ведь никто из способных читать души не знал сира Орвика лучше него.
Когда за спинами закрылись тяжелые ворота сада, тихим скрипом известив о том, что мы дома, солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив место звездам. В детстве няня говорила, что после смерти все Выжившие возносятся на небо, превращаясь в сияющие в ночном небе бриллианты. Веря ее словам, я выходила на балкон своей спальни и долго рассматривала ночные светила в надежде, что одним из них стала мама. Со временем пришло понимание того, что это не более чем вымысел, что нисколько не умаляло величия сияющего купола цвета индиго.
- Смотри, как красиво, - восторженным шепотом привлекая его внимание к большим и ярким звездам. – Кажется, что рукой достанешь.
- Увы, они слишком высоко и далеко, - приподняв голову вверх. – А упавшая звезда всего лишь невзрачный булыжник.
- Ты поедешь на ЦО? – резко сменив тему, я спросила о том, что занимало мысли последний час.
- Если такова будет воля семьи, - один из самых логичных ответов для тех, кто по праву рождения причислен к клану Выживших. – А что? Тебе так хочется покинуть Гнездо?
Мы остановились у фонтана, в кольце которого водяной дракон дышал потоком воды. Поговаривали, будто много лет назад сила одного из предков заключила в камень ленточного змея морей. С тех пор его место в саду среди иных статуй. Осторожно снимаю маску и опускаю ее на мраморный край, сажусь рядом, касаясь рукой водной глади, на которой плавают белые цветы.
- Не раз мне доводилось слышать, что мир за пределами Гнезда и даже острова другой, - пальцы нащупали стебель лилии и ногти перебили его. – Ты никогда не думал, каково это: жить вне долга защищать клан и заботиться о семье? Можно ли такую жизнь назвать свободной и беззаботной? И счастливы ли те, чье будущее не зависит от решения старейшин?
_________________

После прощания с гостями я не сразу последовала в свою комнату. Хотелось свежего воздуха. Ужин все же дался непросто.
А то, что случилось перед ним- надолго выбило из равновесия.
Слегка приподняв подол длинного платья, я вышла в сад.
В этом большом красивом саду с дорожками и фонтаном, который находился за домом, я не была ни разу, но в этот вечер вряд ли кто-то заметит мою одинокую прогулку, поэтому я неспешно бродила среди клумб и причудливо обрезанных кустов.



Сад не трогал мое сердце. Тот, что находился под окном отведенной мне комнаты, был милее. Он подходил мне гораздо больше. А в этом отлично смотрелись бы сегодняшние гости.
Изысканность и роскошь.

Это все не для тебя, Домиинара.

Кажется, пока шел ужин, на улице был легкий дождик, или кто-то обильно полил на ночь дорожки. Во всяком случае, атласные туфли напитались влагой и были безнадежно испорчены, но это неважно. Едва ли я их еще когда-нибудь надену.
В душе была пустота.
Подняла голову, увидела окна кабинета, из которых струился мягкий теплый свет.

Значит, гости пока здесь, но, наверное, скоро уйдут, ведь уже совсем поздно. Пора и мне.

Оказавшись в своей комнате, я первым делом зажгла свечу.
Потом неторопливо сняла платье, положила его на кровать и провела по тонкой ткани ладонью.

Даже не верится, что была в таком наряде целый вечер.

Одна свеча не могла осветить всю комнату, поэтому шелковое полотно казалось совсем темным, и только отдельные складочки переливались ярким сочным оттенком.
Надела ночную сорочку из тонкого батиста. После той одежды, что была на мне сегодня, она казалась совсем скромной.
Потом вынула из ушей изысканные сережки и поместила их в маленькую, обтянутую бархатом коробочку.

Нужно будет возвратить украшения ювелиру.

Устало провела по лицу.
Я совсем запуталась.
В любом случае, все уже закончилось. Завтра будут штаны, сапоги, площадка, покрытая песком, и тренировка.

Ты заигралась, Домиинара, пора просыпаться.

Лишь когда паланкин безликих скрылся за поворотом аллеи, я позволил себе расслабиться. Медленно сползла c лица приклеенная на весь вечер вежливая улыбка. Я жадно вдохнул влажный ночной воздух, оглянулся на ярко освещенный дом и потер ноющий затылок. Все позади. Мне удалось взять себя в руки и сосредоточиться, несмотря на открытие, совершенное перед ужином.
Ошеломляющее. Невероятное.
Кто бы мог подумать, что девушка, вскружившая мне голову на празднике Безликих, живет со мной под одной крышей? Осознание этого факта надолго выбило меня из колеи, сбило деловой настрой. В какой-то миг я забыл о том, какие усилия я приложил к подготовке этого ужина, какие надежды возлагал на него. Мне захотелось остаться с ней там, в холле – чтобы придушить за ложь или зацеловать, прижав к колонне. Ярость, замешанная на желании – не самый лучший спутник в деловой беседе.
Но по Домиинаре нельзя было сказать, что разоблачение взволновало ее. Выдержка у дочери Санвы оказалась на зависть. Она сидела за столом, прямая и спокойная, настолько, что мне по-мальчишески захотелось вывести ее из себя. Увидеть смятение на ее спокойном лице.
Каким-то чудом я сумел справиться с вспышкой гнева, который окончательно остыл, когда она изложила свою версию посещения садов.
Не так уж и страшно. Не было никакого злого умысла или насмешки над моими предостережениями.
Куда подевался мой зарок не верить женщинам? Ей – я верил. Не иначе, как южная магия.

Погруженный в размышления, я не спеша шагал по садовой дорожке вглубь парка. Одни повороты сменялись другими, гравий тихо шуршал под ногами, изредка ночную тишину нарушал вскрик сонной птицы или журчание фонтана.
Ужин прошел как нельзя лучше, все мои планы были озвучены и ничто не помешало прийти к взаимопониманию. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что мы к нему пришли.
Союз с безликими, это риск, и немалый. Чего только стоят рассуждения Маргариты о молоте и наковальне.
Но и цель стоит того. Хватит пребывать в тени. Мой дом достаточно богат и влиятелен, чтобы быть представленным в совете. Наравне с другими домами. И именно я буду тем, кто совершит возвышение нашей семьи.

Я не заметил, как обошел дом кругом. Садовые дорожки превратились в тропинки, едва различимые в свете луны, аккуратно подстриженные кусты - в буйно разросшиеся фруктовые деревья, Исчезли фонтаны и статуи. Эта часть сада не предназначалась для гостей. Даже не помню, когда забредал сюда в последний раз.
На первом этаже восточного крыла слабо светилось окно. Я слишком хорошо знал расположение комнат, чтобы гадать, чья это комната.

Госпожа эр-Риах совершенно точно еще не спала. Я вдруг понял, что мне очень хочется обсудить с ней сегодняшний вечер. Наверняка и ей хотелось бы узнать, чем закончились мои переговоры с безликими, пусть без деталей, но хотя бы главный итог…

Только несколько слов, пообещал я себе, возвращаясь к дому. Не стал заходить через парадный вход, вошел через кухню, так ближе. Узкий коридор, поворот – и неприметная дверь открылась без усилий, пропуская меня в комнату. Я не привык стучать в двери, мне это просто не пришло в голову, и свою ошибку я понял мгновение спустя, когда увидел Домиинару в одной лишь длинной рубашке. Девушка при виде меня охнула и схватила шаль, укутывая плечи, пламя свечи заметалось, всколыхнув тени на стенах.
А я… стоял и смотрел, напрочь забыв, что хотел сказать. Где-то на дне сознания билась мысль, что надо извиниться, что я пришел совершенно не вовремя…
Домина пришла в себя первой.
- Сэр Орвик?..
До меня внезапно дошло, что под этой рубашкой на ней ничего нет. И кроме нас двоих здесь тоже… никого… нет.
Эта мысль ударила в голову сильнее, чем выпитый за вечер коньяк.
Я сделал шаг вперед.

- Знаете… - голос казался чужим. - Только что мой дом покинули безликие, и я… стоял и смотрел им вслед и думал, что все прошло так, как мне хотелось, во многом благодаря вам. – Еще шаг. - Вы сумели привнести в атмосферу встречи ноту непринужденности, и все прошло достаточно легко. И я еще… хотел сказать, что совсем не сержусь на вас, ну знаете, сады… понимаю, что это было непредумышленно и случайно. – Она молча смотрела на меня черными провалами глаз на бледном лице, и тени настолько сгустились в комнате, что я ничего больше не видел, кроме нее. - И, в конце концов, я должен быть вам благодарен за то, что вы там оказались, потому что… иначе я не встретил бы незнакомку, которую не могу выкинуть из головы. – Боги, я уже не соображаю, что несу. - Звучит смешно, но она мне даже снилась и не представляете, как я жалел, что не удержал ее тогда. Не остановил. Это на меня совсем не похоже. – Совсем близко, только руку протянуть. - То, что я все-таки… нашел вас - это настоящее чудо. И вот сейчас, я был в саду и увидел ваше освещенное окно… и решил, что вы не спите, поэтому зашел к вам такпозднопозвольмнеостаться.

Слова повисли в воздухе.
- Хочешь?

»» 25.06.14 14:55 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________