Сказ про то, как девки на дракона ходили

Как только дверь открылась да жаром из нее пахнуло, так и поняла я, что тот самый рай, про который батюшка в церкви рассказывает, есть и называется он – баня!
Я и минуты не раздумывала: все с себя скинула и на верхний полок птицей взлетела – грязь дорожную отмывать!
А потом и веничком можно побаловаться!
Волосы я без хлопот промыла – они у меня послушные, хоть и вьются, но если не расчесать как следует, поутру мороки будет…
А вот спину самой тереть неудобно.
Но самой и не надо – есть кому помочь.
- Марин, ты мне спину потрешь? – мочалку ему протянула, не оборачиваясь, только вот голос зовущий какой-то стал, низкий да бархатный.
- С превеликим удовольствием, ягодка. Как не потереть, коли ты сама просишь? ..Какая у тебя кожа белая да нежная. Не то, что у русалок моих.
И что со мной творится? По всему телу жар пошел, а он до меня еще и пальцем не дотронулся!
- Спасибо, - кое-как выдавила, а сердце стучит так, словно из груди на волю вырваться хочет. Потянулась я за ковшом и…
- У каких русалок?! – взвилась тут же. – И думать забудь! Иначе зажарю всех твоих русалок – на сковороде, в масле, и тебе на обед подам!
-Тише, тише, ягодка, а то ты сейчас всю деревню переполошишь, - рассмеялся Марин, - жители сюда сбегутся. Русалки мои тебе в подметки не годятся, так и знай! А ведь я тебя еще на вкус не пробовал, только губы твои алые целовал…
Это он так разрешения спрашивает? Снявши голову, по волосам не плачут. Да и время наше уходит – мало его, очень мало. Я тогда на поляне про двадцать лет сказала, а может, и того меньше нам отпущено.
Рассмеялась я, волосами тряхнула – вместо рыжего пламени темная медь по плечам рассыпалась – и ответила: поцелуем…
_________________

Очушеел, обалдел и вообще.... от ласки такой смелой от девицы неумелой. Сжал ладонями ягодицы белоснежные, думая, а не подпортить девку то? В возбужденных мозгах, пронеслись соблазнительные картины обнаженных тел на зеленом бережку, и добрый молодец, раскрывает невинной деве все премудрости единения душевного и не только.

Уже готовясь вспыхнуть радугой, на нежном молоке ее кожи, как Муся отстранилась и натянув сарафан, скрывающий все прелестности, потопала от реки.
- А ты жестокая девица - крикнул ей в догонку, и посмотрев вниз на товарища своего боевого, друга верного - Ну что же, не быть тебе сегодня обласканным - поднял взор на удаляющуюся фигурку в почти отсутствующем сарафане, да и еще на мокром теле и снова опустил вниз - Ну ладно-ладно, я сделаю все что в моих силах. - Натянул штаны и поторопился следом. Как тут на встречу идут два мужика, песню заводят. Подошел к Мусе и обнял, смотря на пьяниц строгим взглядом.
- Добрые люди, подскажите где тут одежду раздобыть можно, еды, да отдохнуть путникам?
- Вон за теми деревьями, деревушка наша сено...ик..косово...ик, вот там найдете все что вам надобно. - Покачиваясь на нетвердых ногах, проговорил один пьяница.
_________________

Заглянул Радегаст в глаза девы ясные, ощутил её руки на своих плечах, и все ответы как ясны как на ладони стали. И слов Светозары не нужно было. Пока. Потом он всё равно заставит её признаться. Не осталась Светозара равнодушной к его поцелуям. За всё то время, что он с Найданой жил, ни разу он такого выражения в её глазах не видел, будто она в нём растворяется, будто отдаться ему хочет, сама, а не его воле. Ведь это было всем, что Рад хотел! Чтобы желанная женщина сама сделала к нему шаг навстречу, чтобы не пришлось о любви вымаливать. Он улыбнулся, прижимая к себе Светозару ещё крепче, вдыхая её неповторимый аромат и нежно перебирая волосы. Светозара не могла справиться с дыханием, растерянно глядя Раду в глаза, а он представлял, как разденет её, как будет медленно и неторопливо исследовать её плоть, руками, губами, языком, пока не заставит пылать и молить о любви. А потом он сделает её своей. Навечно.

- Так и знал! Я так и знал! - Раздалось рядом. Это Игнат вошёл, а Радегаст даже не услышал. - Не собираетесь вы пиво варить! Прохлаждаться вздумали! Ребята, взгрейте громилу, а девку его себе заберём.

Оглянулся Рад, а рядом толпа мужичков стоит. Косматые, грязные, да с кучей кинжалов изогнутых в маленьких ручках. Что за народец такой чудной да недоверчивый? Хрустнул он шеей, размялся, в стойку боевую встал. Хорошо бы, конечно, сейчас драконом обернуться. Пару раз бы лапами взмахнул, карликов раскидал, да хвостом прихлопнул. Или же огнём разок на них пыхнуть - горстка пепла останется. Хотя он итак справится.

- Подходи по одному, низкорослики!

Косматые переглянулись, стали чуть ближе подбираться, но нет-нет, на Игната посматривают. Вдруг приказ он отменит. Дёрнулся один вперёд, самый смелый, Радегаст ему руку заломил и в сторону отбросил. Другого через себя перекинул. Третий сзади подошёл, на спину кинулся. Закружил он беднягу и им других расшвырял по углам. И минуты не прошло. Валяются косматые, постанывают, а Игнат к стене жмётся.

- Вопросы есть? Брат за травой пошёл, огонь растоплен. Пиво будет скоро.
- Так бы сразу и сказал, соколик. Я бы и не спрашивал, - Игнат шикнул на своих прислужников, и они все скрылись за дверью. А Рад обернулся к Светозаре. - Пора пиво начинать варить. С чего начнём?
_________________

Словно колокол в груди стал вместо сердца, ударило так, что чуть не задохнулся. Вот это ягодка, огонь, а не девка! И волосы у нее огненно-рыжие, длинные, до колен почти достают. Слились мы в поцелуе, оторваться друга от друга не можем, так сладко. Забылись совсем, жар по телу большой морской волной идет, а нам все мало. Не стыдимся наготы своей, да и чего ее стыдиться? Оторвался на минуту от Славушки, подхватил ее на руки и понес на скамью. Бросил рукой полотенце вышитое, чтобы уложить мою ладу на него, а сам еле на ногах стою, так тело сомлело от близости Всеславы! Не бывало у меня еще такой девицы, чтобы так с ума меня сводила. И очи ее изумрудные так и горят, губы алые манят, а тело белое, налитое у нее. Смотрю и налюбоваться не могу. Сел рядом, прильнул снова губами к ягодке, а рукою по телу ее нагому вожу, ласкаю.
- Славушка, хочу, чтобы ты стала моею нареченою..
- С того мига твоя была, как увидела.
Отвел я рукой ее волосы, чтобы не мешали мне любоваться телом девичьим. Груди у нее крепкие, тугие, в ладонь мою еле умещаются, и вершинки тех грудей словно ягодки спелые. Наклонился я, чтобы их лизнуть, а самого внизу живота плоть пульсирует горячая. Подалась мне Всеслава навстречу, стрелой выгнулась, застонала. Шепчет имя мое , словно в бреду горячечном. Я и сам сдержаться не могу, развел ее ноги стройные в стороны да и вошел в нее осторожно, старясь не сделать больно.
- Милая моя, родная, - прошептал и застонал .
Обняла меня ягодка за плечи, к себе притянула и поцеловала. А я чувствую - по щеке ее слеза катится.
- Что ты, лада моя, аль обидел я тебя?!
- Это от счастья, - смутилась она. - Люб ты мне, Марин, ох, как люб!
- И ты мне, ягодка....

И наполнил я лоно девичье собою, и покрыл ее тело поцелуями. Лежали мы рядышком нагие, счастливые, и о том, что завтра снами будет, не думали.То нам было неведомо.

В Сенокосово

Всякое в моей не долгой девичьей жизни приключалось. С крестом за мной отец по приходской аллее - бегал. С хворастиной по скотному двору за мной матушка - бегала. Брат старший, Филимон, с кнутом за мной по выгону - бегал. И все эти бега были ради одной единственной цели - отвратить меня от блуда и через телесные страдания приблизить к Создателю. Ха! Это они не видели пресса Тверда, на котором я щас так удобно сидела и который во всей красе был мне виден через задравшуюся рубаху (подарок гостеприимных цыган). Если бы мое семейство не было на чисто лишено тяги к прекрасному, оно бы меня поняло и на блуд благословило. Хотелось верить, что Создателю чувство прекрасного не чуждо, и мои грешные мысли, не так уж и грешны.

Я стыдливо поерзала и огляделась. Взгляд наткнулся на кабачок. Так вот к чему был тот странный сон! Рассуждаем логически, если рыба сниться к беременности, то значит кабачок сниться... к любви! Я с нежностью посмотрела на Тверда и встретила его непривычно серьезный взгляд. Губы словно сами раскрылись и прошептали его имя.



Мгновение вселенской любви и душевного единения, самым безжалостным образом испортила брехливая старая бабка, на чьем уютном огороде нас и застиг момент просветления. Мы подскочили как подстреленные и не разбирая дороги помчались куда глаза глядят. Остановились запыхавшиеся у какого-то ладно обструганного забора и запыхавшиеся, приникли друг к другу стараясь отдышаться. А во круг люди ходят, любопытно на нас глазеют. И в теле жар, такой что кости плавятся, а то ли от бега, то ли от сердечного томления, понять не могу. Только хочется мне вот так вечно с ним рядом стоять. Рук его сильных касаться. Вдыхать его дыхание. А потом... потом хоть конец света, хоть позорный столб, ни чего не страшно. Но не конца света, ни позорного столба не случилось.



Видно Господу пресс Тверда тоже по нраву был и по его милости, мы обрели и кров и стол и пышную перину. Тверд только подмигнул мне заговорщицки, взял за руки да повел за подслеповатьй бабулей в красивый, просторный дом.


***

- Вот, племянничек, горница ваша. Постель я еще с вечера свежую постелила. Перину и подушки на солнце прожарила, одеялко сама стегала, будите почивать аки на облаке. Вам молодым супружникам, тока так и надать. Что бы жинка была довольна, а детки пригожи. Вот как дочку себе на радость родите, назовите вы ее в честь своей старой бабушки - Марьяной, буду я на нее с того света смотреть да радоваться.

Старушка оказалась милой и разговорчивой. Неловко мне сделалось от того, что мы ее обманываем, да только деваться уже было не куда, оставалось только кивать да благодарить за старания.

- А сейчас ступайте в баньку, родимые. Помойтесь, переоденьтесь в чистое, оно еще с прошлого вашего гостевания у меня в сундуке лежит, поужинайте да ложитесь отдыхать с дороги. А я спать пойду, стара уже стала. Кости ноют, да и вам молодым мешать не хочу.

Тут я вовсе покраснела, точно свекла-бурак, кое как из себя, спасибо, выдавила да пошла во двор, где у старушки стояла неприметная банька. Даже глядеть не стала, идет ли за мной тот, кому я так безоглядно отдала свое сердце.

***

Мы стояли в предбаннике, и клубы пробивающегося из под двери парной жара, витали во круг, рисуя замысловатые узоры. Даже не знаю как бы я преодолела одолевшее меня смущение, если бы Тверд стягивая с себя рубашку не обернулся ко мне спиной и я не увидела, здоровенную дырень на его штанах сквозь которые просвечивала упругая плоть изуродованная внушительным кровоподтеком.

- Так та злобная псина, все таки достала тебя?! - Воскликнула я разом позабыв о всякой стыдливости. Полетела к мужчине и не дав ему прикрыть безвинно пострадавшую задницу, стянула с него портки и с хмурым видом стала разглядывать "ранение".
- Ух, здорово она тебя! Хорошо, что не оборотень. - И не сдержавшись захихикала.
Тверд возмущенно засопел и дернулся было вернуть штаны на место, но я остановила положив ладонь на укус и прижавшись грудью к его спине, поднялась на цыпочки и зашептала ему на ухо.
- Я знаю один старинный заговор. Вся боль, как есть, в раз уйдет. Вот только... - я запнулась поглаживая его спину, обвивая рукой за талию, замирая... не решаясь на более смелые ласки. - Вот только замешан он на крови... Не обидишь?

Тверд тяжело дышит. Тело его напряжено точно натянутая тетива. От слов моих он весь замирает. А потом оборачивается и заключив меня в кокон, бережных рук отвечает.
- Не обижу.
Я поднимаю на него глаза и прерывающимся голосом, читаю заговор. Мамка моя, хоть и при отце точно листик при дереве, но не так проста как всем кажется. Любят они с отцом друг друга крепко, и сказывала она мне, что в том есть и немного волшебства.
- От боли твоей часть себе беру, пусть свяжет она нас ниточкой алою, обережною. Пусть станет она щитом надежным, защитою нерушимою. Кровь за кровь, жизнь за жизнь, на то тебе мое слово.

[/b]
_________________

Пока Пламен размышлял на тему спасения своего, брата Сели, Акулины и подружки её, в голове начали рождаться новые частушки, отражающие внутреннее состояние Пламена:

Тут затеяла Хозяйка лиходейство разное
Эх, спалить бы все до тла и её заразную!

С Селей точно два бревна - как без рук, без ножек.
Так что сделать ни хрена с ведьмою не можем!

Кто б вернул подвижность мне, был бы благодарен
Надоело тут лежать, словно какой барин.

Я б из этих ведьмаков накрутил котлеток.
И поджарил мудаков, да вот силы нету.

Где ты девица-краса? Сладкая малина.
Жизни черной полоса мне без Акулины.

Коли выйду я живым из этой заварушки.
Расхреначу все вокруг. Закачу пирушку.

Нет, пожалуй, что теперь, получу за пьянку.
Дома встретит Акулина, даст мне по лбу склянкой...
_________________

Рыскали мы по столу. Заговоры какие-то, привороты, а как ведьму убить ничего нету.

Смотрю я Акулина сову схватила и трясет.

А я подошла тихонечко. Жалко ведь птичку. Не причем она.
- Ну зачем тебе умирать такой молодой и красивой, ты скажи нам чего боится Яга? - и погладила по головушке бедной.- Заперла она тебя и не любит совсем. Ни во что не ставит.
Акулина махнула на меня и пуще прежнего сову трясти начала. Ох, вот как она за Пламена переживает.

Тайная комната ,а где ж ее искать.
Вдруг дверь скрипнула я назад отскочила, да подсвечник толкнула, смотрю шкаф отодвинулся. А вот и комната, думаю. Акулина к двери входной, ох демоны нас сейчас перебьют.
Только и успела услышать, и быстро за шкаф. Смотрю а в самом центре. Звезда лежит какая-то, наверное амулет. Да, еще и на цепочке. Схватила я его, сжала сильно в руке и не почувствовала как укололась. Кровушка по амулету потекла. Почудился мне голос чей-то
- Спаси нас, девица невинная. На тебя одна надежда.
Акулина. Я с комнаты выпрыгнула, а тут Вижу демоны лапища свои к Лине тянут. Я к ней закрываю ее. Амулет вперед выставила.
- Стойте. - послушались они меня и остановились.
- Что дальше - молвила шепотом Акулина.
А я храбрости то набралась.
- Ведите нас к Яге.
Они послушно вышли с комнаты и пошли по коридору, да вниз по лестнице. Мы с Линой за ними, прижались к друг дружке, а она еще к себе и лук поближе. Видно нужная вещь. Дошли мы до двери. Отворили ее демоны, вошли туда да и мы следом. Смотрю лежат наши хлопцы, а над ними карга старая склонилась да и шепчет что-то.
- Ах ты, ведьма - Крикнула Лина - женихов наших отпусти.
Смотрю ведьма на нас свой взор обратила и шепчет что-то. Я ж амулет на нее на ставила
- Боженька, помоги. Спаси нас грешных, я ж еще с Селюшкой близка не была. А потом будь- что будет. Вижу от ведьмы нить золотистая потянулася, да и в амулет ударилась, А от туда во всех демонов. Смотрю глаза их человеческими стали, наверное душу обрели. И пошли они на ведьму. Завалили ее и грызть ее начали. А она так кричала, что аж стены содрогались. Через время умолкли крики. Начали эти демоны-люди подниматься
-Разбей амулет - Линка кричит - Давай быстрее, помнишь, что сова сказала
Я об пол его да каблуком по нему, он и рассыпался на мелкие части. Все исчезли. Я как только поняла, что все кончено так сразу к Селе
- Селюшка, милый мой, очнись прошу тебя.
Слышу и Акулина над женихом своим тужит.
- Селя открой глазки, я тебя поцелую.
Смотрю начал шевелится. Один глаз открыл, второй. Смотрит на меня, а сам как буд-то не верит. Я даже встать ему не дала. Прильнула к губам его красным. Соскучилась, уж больно долго его рядом не было. И тут я понимаю, что а ведь не смогу я без него. Привыкла уже.

Маруся только полуобернулась, да головой покачала, а на губах её улыбка расцвела. Радостно было на душе от того, что не только Илья так на неё действует, но и Муся тоже какое-никакое воздействие на него имеет. А что невинности он её лишит, да в Грушево она вернётся не девицей, так то и ладно. До сих пор по хутору слухи ходили о том, успел Потап до смерти своей супружеский долг выполнить или нет. Хорошо, что не спорили о том, успел ли он сделать это после того, как шею себе свернул.
Маруся нахмурилась, шагая по дороге, по которой навстречу ей направлялись два мужика. Пьяных. Да что они тут - все что ли подвыпить любят? Вон даже корова, и та вся обпитая была. А если корова выпьет, она даст пьяное молоко. Которое в свою очередь выпьют люди. Круговорот пьянства в природе.

Илья нарисовался рядом ещё до того, как Маруся успела к поющим мужикам обратиться. Один из них окинул девицу блудливым взглядом, но быстро стушевался под грозным взглядом Ильи. Муся выдохнула. Ура! У них будет что поесть-попить и где передохнуть. При воспоминании об отдыхе сразу захотелось спать, а потом спать снова. Во второй раз в прямом смысле этого слова. Поблагодарили они мужичков и направились в Сенокосово - простенькую деревеньку, домов на тридцать-сорок. Повезло им в первом же доме, - открыла дверь приветливая милая старушенция, правда, тоже пьяная. Маруся ещё сильнее нахмурилась и бросила быстрый взгляд на Илью, тот в ответ лишь пожал плечами. Оно и верно, сначала бы подзакусить, а потом уже можно и проводить лозунги вроде "Пьянству - бой!"
- Уж с дороженьки-то устали люди добрые, - разулыбалась старушка, бодро покачиваясь из стороны в сторону, когда усадила гостей за стол, да стала накрывать. На столе появился котелок с кашей, блюдо с аппетитными пирожками, да запотевшая бутылка, к которой старушка приложилась, пока до стола её несла.
- Очень устали, - покачала головой Маруся, глядя за окно на ярко-малиновый закат. - Отдохнуть бы после, - и бросила быстрый взгляд на Илью, что уже принялся есть. Взяла с блюда пирожок и с удовольствием его надкусила.
- Так отдохните, вон наверху сеновал есть, - бодро улыбнулась старушка, разливая по кружкам напиток, пахнущий сивухой, и вновь прикладываясь к горлышку. - А я вам и мешать не стану, на ежедневный праздник сена и пьянства пойду.
- Ежедневный? - Маруся отпила глоток из кружки, и он тут же разлился по нутру жидким теплом. - Ой, в голове зашумело!
Девица доела пирожок, снова отпила изрядный глоток и взглянула на Илью.
- Представляяяешь, Илюша! У нас теперь и сеновал есть с тобой, и еда и ежедневный праздник сена и пьянства...Хочу отдыхать!
_________________

- Может, Эсми, - просто ответил Арик, - И не "кому-то", а мне.


- Не все сразу, дорогая, - улыбнулся Алрик - Не все сразу...



Знал Алрик как туманит сознание неопытных дев волшебный хмель.
Не раз они с братьями по молодости такую шутку с девицами проделывали - вели их к волшебному хмелю, и самая неприступная красавица становилась мягкой и податливой, словно глина в умелых руках мастера.
Ничего бы не могла сделать и Эсми, воспользуйся он ее слабостью. Открылась бы ему, словно раковина под лезвием ножа. Закружила бы ее хмельная любовь.
Алрик слегка прикоснулся щекой к мягким волосам Эсмеральды и закрыл глаза.
Всего лишь на минуту в его сознании пронеслось видение - как он кладет девушку на мягкую траву; как ласкает изнывающе медленно ее тело, умело доводя ее и себя до полного исступления, до черты, до невидимой грани, с которой так сладко сорваться вдвоем, ловя губами ее крик... а потом еще раз и еще... Хмельная любовь, которая навечно привяжет к нему Эсми,... которая заставит ее пойти за ним хоть на край света.
Алрик открыл глаза.
Нет, не этого хотелось ему. Совсем не этого.
Алрик желал, чтобы Эсми отдала ему себя без всякого волшебства и магии. Чтобы доверилась... Чтобы любила... Чтобы пошла сама... А для этого нужно было время. И терпение.

- Не все сразу, - пробормотал сам себе Алрик, отстраняясь от девушки - не все сразу...


Она действительно не была жадной, и хмель, чувствуя это, отдавал ей самые лучшие свои плоды, - нашептывая, нагадывая ей счастливое супружество, богатого мужа, множество сыновей, красавиц-дочерей...
Слышала ли она? Наверное, все таки нет.
Но Алрик, наблюдая за Эсми, слышал и улыбался этой древней, немного наивной магии.

Алрик кивнул, и повернули назад, к пивоварне, где, как им сообщил внезапно подобревший при виде хмельных шишек Игнат, что баня готова.

Эх, баня...

Пустила нас хозяйка, за стол пригласила. Приветлива была и радушна, как будто и не страшно ей вовсе чужих людей на ночь в свой дом впускать. Подозрительно мне это было, и когда сели мы за стол посмотрел я ей в глаза пристально - не до мурашек, а пока внутренности у неё от холода не скрутило. Если не поняла она меня - ей же хуже будет.

Не верил я старой карге, и от предложения в баньке попариться отказался. Марин увёл Всеславу, как только ужин закончился да со стола убрали.

- Яромира, если в баню хочешь - иди, я посторожу, а если устала с дороги - давай будем спать ложиться.

В баньке попарится хотелось,да только Всеслава с Марином долго не шли, махнула рукой на это дело, решила с утра пойти перед дорогой.
-Да, пойдём спать в баньки я утром смогу попарится, а сейчас спать хочется, - ответила Тавру и за ним в комнату пошла, а там хозяйка нам уже постель приготовила, странная женщина, я бы так не смогла в дом кого то пустить будучи одной.
В комнате две лежанки оказалось, так и проще будет. Свечу затушила, сарафан сняла в одной рубашке осталась, хоть и не длинной но все места девичьи прикрывает.

Где Тавр был, видно не было, темная ночь была, лунного света в окошке не было, наверно лёг уже, хотя такое ощущение было, что кто за мной наблюдает, надеюсь колдун мой в темноте видеть не может, а то стыда не оберусь, ещё подумает что я его соблазнить решила.
Забралась на лавку, не мягкая постелька в отцовском доме, но тоже хорошо.Поворочалась всё устроится никак не могла, да и сон не шёл что за напасть, вроде устала, а заснуть не могу.
Притихла, если сама спать не могу спутнику своему, своей вознёй тоже, наверно, не даю.


*ухожу в реал до завтра*

Долго ли, коротко спали мы с Пламеном, снились мне груши. Спелые, не слишком большие, но и не маленькие. Гладил я их да целовал и так мне хорошо былоооо.

Говорит мне груша голосом Златославы моей. Я руки к ней хочу протянуть, да не даёт мне что-то.

Неужто не сон это? Решил я проверить. Кажись, колдовство ведьмино спало и могу я руками-ногами шевелить. Открыл глаз, смотрю - краса передо мной неземная. Открыл второй - точно, Златка моя. Глядит на меня с тревогой, а потом и вовсе поцеловала. Не поверил я счастью своему сперва, а как поверил - обнял свою суженную, да в уста целовал, да всю её гладил. О, великий Драконобог, как мне хорошо с моей Златкой!
Опомнился я, когда она отодвинулась и смущённо кивнула в сторону, глаза опуская. Гляжу - Пламен лежит неподалёку.
- А где это мы? - Пробасил я.
- Злая ведьма околдовала вас, Селечка. - Говорит моя Злата. - Хотела вас в демонов оборотить. Да мы с Акулинкой с ней расправились.
Поглядел я в удивлении да восхищении на девицу. Какая она у меня смелая! Не побоялась ведьмы злой, кинулась вызволять меня.
Я встал со стола, прижал Златку к груди и промолвил.
- Спасибо вам, красавицы, что не испужались ведьмы, и вызволили нас. Надо выбираться нам отсюда. Хоть и сгинула ведьма, а плохое это место, задерживаться болей не хочется. Соберём еду да питьё и в путь двинемся. Рассвет уже скоро. Пойдём по тропке, может к деревне какой выйдем. А нет, так в дороге отдохнём.
Хотелось мне со Златой поговорить, рассказать ей о том, кто я и о том, как люба она мне. А пущей всего хотелось мне целовать её. Но надобно потерпеть пока.
_________________

В голове крутились частушки, руки и ноги по-прежнему не двигались, будущее было туманным...
Вдруг Пламен услышал голос своей суженой.
Уж, не почудилось ли? Нет! Точно она!
Моя ж ты ненаглядная, смелая девочка. Вот, вырвемся отсюда, зацелую свою девочку, - решил Пламен.
Головы повернуть не мог, но слышал какие-то звуки, истошные крики ведьмы, странная возня...
Послышался крик:

Тут что-то об пол как грохнут. И сразу руки и ноги из оцепенения вышли. Пламен вскочил и первым делом огляделся в поисках своей Акулины.
Вот, она, моя сладкая ягода, моя единственная, ради которой на смерть пойду не задумываясь, ради которой горы свернуть готов, - билось в его голове. Кинулся к ней, обнял, прижал к себе и стал шептать слова ласковые. Она чуть отстранилась, заглянула в глаза Пламена и спросила:
- Как ты, Пламен? Все ли с тобой в порядке? Что с тобой сделали?
Видя тревогу в глазах своей любимой, Пламен притянул её к себе и снова крепко обнял: Со мной все хорошо, моя родная, все хорошо. Это все ты! Ты меня спасла, выручила. Смелая моя, девочка моя сладкая.
Акулина положила свою голову Пламену на грудь, слушая биение его сердца. Пламен услышал её выдох: Мой дракон! Мой Пламен.

Счастливее его на всем белом свете сейчас никого не было...

А как там мой брат, Селифан? - подумал Пламен, огляделся и увидел, как Злата прильнула к его брату в поцелуе, и улыбнулся. Благодать-то какая. Он свою любовь нашел, похоже, что и брат его тоже счастье свое обрел.
_________________

Вошли в деревню, а везде бутылки валяются, да петухи пьяным голосом орут. Что ж за диво-дивное, рай для любителей спиртного. Подошли к домику, грубо сколоченному, вокруг двор не убранный, огород не вспахан. Оглянулся отмечая запустение. Но видно, что когда-то здесь было уютненько и цветастенько.
Постучались в дверь дубовую, вышла старушка под мушкой, в одной руке огурец, во второй стопарик.

Пригласила женщина нас в дом, яствами угощая. а сама все с бутылочки прикладывается, да глядит туманным взглядом. взял с миски глиняной пирожок душистый, откусил.... Мммм... благодать, кажется я ел в последний раз в прошлой жизни. А старушка все пьет и пьет, да и нам подливает. Взял кружку наполненную до краев да отпил сивухи, чувствуя как она горячей лавой льется по телу.
Приподнял бровь, слушая разговор женщин. В жизни не слыхивал о таком фестивале. Хотя судя по увиденном на краю деревни, страшно представить что же твориться в центре.
- Бабушка, спасибо за угощение - поблагодарил старушку, ох и наелся и напился.

Бабушка хохотнув, лукаво подмигнула и надев платок цветастый отправилась к двери.
- Не стесняйтесь, гости дорогие - выходя за дверь, покачивающейся походкой, молвила она.
Повернулся к Мусе, щеки которой раскраснелись от выпитой сивухи и взяв за руки потянул к сеновалу.
- Ты наверное устала, - подсадил ее на лестницу, поддерживая за попку, дабы не упала, и подымаясь следом. На верху пахло свежим сеном, ароматным и душистым. Оно еще хранило тепло палящего солнца. Пылинки танцевали в свете заходящего солнца.
Встал сзади за Мусей и прижался грудью к ее спине, проводя ладонями по животику вверх, накрывая грудки девичьи.
- Вот мы и одни - прошептал, проводя губами по нежной коше шеи. - И ты никуда не убежишь... - губами оставил след под ушком.
_________________

Маруся шла на не держащих её ногах, ровным счётом не понимая ничего о причине своего состояния. То ли близость Ильи, то ли понимание того, что следом случится, то ли выпитое за столом привели её к тому, что ноги Маруси подкашивались, а в голове шумело. Наверху пахло сеном, и сквозь неплотно пригнанные друг к другу доски пробивались полоски света, что сейчас был окрашен в яркие цвета заходящего солнца. Здесь хотелось остаться навсегда, чтобы больше ни о чём не думать, и ни о чём не тревожиться. На задворках Марусиного сознания ещё возникла мысль, что неправильно всё это. Не должно быть такого тумана в голове, не иначе, что-то добавлено было в напиток, отчего все жители деревеньки в такую зависимость от выпивки впали, но сейчас думать об этом не хотелось. А меж тем, все стыдливые мысли вылетели из головы Муси, и когда Илья взялся за её округлости снизу, помогая преодолеть невысокую лестницу, Маруся только хихикнула и почувствовала ещё большее желание, что уже наполняло собой всё её существо.

- А я не хочу никуда деваться, - призналась Маруся, прикрывая глаза и прижимаясь к Илье ещё сильнее. Завела руки за спину, обхватывая его и так сильно вжимая в своё тело, что казалось, ещё немного и растворится она в нём. Дыхание стало прерывистым, туман в голове - совсем невыносимым. Сердечко стучало так сильно, что чудилось, будто вот-вот выскочит оно из груди. - Не хочу никуда от тебя деваться...- шепнула она, поворачиваясь к нему и быстро приникая к его устам неумелым поцелуем. И снова чувствует вкус его губ, приоткрывая рот, позволяя его языку скользнуть внутрь. Обхватила его за плечи Маруся, чтобы только не упасть, потому что ноги уже совсем не держат.
Муся отступила на шаг так быстро, что даже сама не поняла, как устояла на ногах. Быстро сняла сапожки, глядя в потемневшие глаза Ильи, тяжело дыша и понимая, что со сбившимся дыханием она справиться не в силах. Потянула сарафан наверх, снимая его через голову и отбрасывая в сторону. Пьяна была Маруся...Пьяна была от одной только его близости. Опустила руки, стоя так и давая Илье на себя полюбоваться и медленно опустилась на ароматное сено. Оно покалывало обнажённую кожу, ещё сильнее распаляя. Волосы Маруси рассыпались вокруг мягким покрывалом, грудь бурно вздымалась от взгляда его и от предвкушения сладкого. Развела девушка колени в стороны и протянула Илье руку. Приглашая или...умоляя?
_________________