С.Э. Филлипс "Когда сталкиваются звезды"

перевела Karmenn
отредактировала Sig ra Elena
украсила Анна Би

Тад стоял за кулисами Лирической оперы Чикаго, скрестив руки на груди, чтобы сердце не вырвалось наружу, глядя, как Лив исполняет лучшую «Хабанеру» в своей жизни. Ее Кармен представлялась упрямой бунтаркой — знойной, сексуальной, безрассудной, в ответе только перед самой собой, — всем, что не присуще самой Лив, разве что за исключением роли знойной и сексуальной.

Спустя три года у Тада от нее все еще сносило крышу.

Ему нравилось помогать людям, чтобы они показывали свои лучшие результаты, будь то мотивация Лив к достижению новых высот в карьере или поддержка некоего идиота в игре. Черт, как ни крути, а он любил этого парня.

На сцене Кармен попалась на глаза старине дону Хозе. Лив чересчур здорово справлялась со сценой смерти, и Тад взял за правило никогда не смотреть последний акт. Кроме того, ему запретили долго торчать за кулисами, потому что он нервировал тенора, исполняющего роль дона Хозе.

Первый год брака Оливии и Тада оказался таким же суматошным и лихорадочным, как они и предвидели. У Тада тренировочный лагерь начался именно в тот день, когда Лив должна была петь в Мюнхене. Когда «Звезды» сыграли свою первую игру, она гастролировала в Токио, а потом в Москве. Они все время разговаривали и соревновались друг с другом в том, чтобы придумать самый инновационный способ, как разнообразить свою сексуальную жизнь, хотя это означало установку кучи дополнительных программ для защиты от хакеров.

Из Москвы вернувшись в Чикаго, Лив, сидя в ложе Фэб Кэйлбоу, наблюдала, как Тад выиграл две игры подряд, когда Клинт выбыл из игры из-за растяжения связок на лодыжке. Один из отпрысков Кэйлбоу тайком сфотографировал Лив, орущую во всю мочь каждый раз, когда Тад выполнял пас. Как ни странно, но миссис Кэйлбоу оказалась большой поклонницей оперы и ничуть не возражала.

Второй год брака оказался более сложным, поскольку у Тада закончился контракт, и он приступил к реализации своего пенсионного плана. Он стал сертифицированным специалистом по финансовому планированию, потому смог принимать более активное участие в жизни глупого молодняка, чтобы не дать им спустить на ветер все свои деньги. Работа эта приносила удовлетворение, но являлась второстепенным занятием для его настоящего дела. Тад стал постоянным партнером Пайпер в ее волонтерской кампании, призванной положить конец торговле детьми в целях сексуальной эксплуатации. Отслеживал путь денег. Именно в этом он очень хорошо разбирался, и всякий раз, когда помогал посадить очередного ублюдка за решетку, то чувствовал себя лучше, чем после победы в футбольном матче.

Тад был занят немного более, чем ему хотелось, но в качестве бонуса его работа не привязывала к одному месту, так что он мог путешествовать с Оливией столько, сколько им пожелается, а это происходило большую часть времени.

- Я просто развлекаю людей, — любила говорить Прима. – А ты спасаешь жизни.

Затем, когда все вошло в колею, Прима вдруг решила, что хочет ребенка.

На Оливию бесконечной волной накатывали овации. Сегодня вечером она сразила всех наповал в роли Кармен, и все в зале это осознавали. Ее переполняли восторг и торжество. Она осталась довольна, хотя и выложилась до конца, и готова как никогда вернуться домой к своему ребенку и мужчине, которого любила всем сердцем.

Это будет ее последняя Кармен на следующие пару лет. По мере того, как росла ее семья, Оливия сокращала исполнение трудных опер, а взамен увеличивала концертную деятельность. Ей нравились концерты. Она могла проводить гораздо меньше времени в дороге, охватывать большую аудиторию, а также экспериментировать с более широким репертуаром. Она планировала увеличить время работы в студии звукозаписи, начав с записи колыбельных, все из которых она исполняла перед Теодосией Шор-Оуэнс, ее вертлявым, очаровательным темноволосым дьяволенком-ангелочком.

- Она наверняка растет сопрано, — заявил Тад после того, как Сия закатила особенно драматическую истерику из-за того, что отец не позволил ей есть кухонную губку.

Оливия никогда не пела лучше, чем когда ходила беременной Сией. Ребенок обеспечил дополнительную поддержку ее животу и диафрагме, что вплоть до последнего месяца облегчило пение даже самых тяжелых пассажей.

В отличие от Денниса, бывшего мужа Рэйчел, Тад скрупулезно не вникал во все мелочи карьеры Лив. У Тада имелось более чем достаточно дел, чтобы оставаться на вершине своей собственной работы. Оливия вникала в его дела гораздо больше. Она так же страстно, как и он, относилась к его работе с Пайпер и любила быть в курсе событий. Она также привечала некоторых новичков, которых тренировал Тад. Он заверял, что всего лишь помогает им управлять своими деньгами, но с каких это пор управление капиталом предполагает просмотр часами вместе с ними записей игр?

Иногда во время выступления, ища Тада, Оливия украдкой поглядывала за кулисы или на публику. Вид этого прекрасного лица, знание того, что они создали вместе, придавали ее пению дополнительный смысл.

Они разговаривали, планировали, вместе приспосабливали и налаживали свою жизнь. Ни одна сопрано не могла надеяться на более совершенного мужа. И он до сих пор любил, когда она пела для него обнаженной.

Направляясь домой, Тад вспомнил, как серьезно сомневался, что Лив справится с ролью матери их будущего ребенка. Да и как он мог не испытывать сомнения, увидев, как она поет Азучену в «Трубадоре»? Безумную Азучену, которая бросает в огонь своего ребенка! Видя ликование Примы, когда она готовилась к роли, а затем наблюдая за тем, как она на сцене исполняла эту сумасшедшую с таким энтузиазмом, Тад невольно задумался о вазэктомии. Когда он выразил свои сомнения относительно того, стоит ли оставлять ее с младенцем наедине, Лив разразилась смехом, прыгнула к нему на колени и принялась его целовать.

Девять месяцев спустя родилась Сия.

Светоч его жизни, Теодосия Шор-Оуэнс, уже, должно быть, спала, и ему пора было возвращаться домой и сменить няню.

Теперь у них на подходе еще один ребенок, а это означало, что придется столкнуться с еще большим хаосом, который они так хорошо умели разгребать. Он не мог дождаться.

Тад увеличил громкость своей любимой классической радиостанции. Сегодня вечером они проигрывали запись Оливии, поющей бельканто, и его жена выдала пассаж Россини, от которого у Тада побежали мурашки по коже.

- Без тебя я бы не смогла петь так, как пою, — говорила она ему не раз.

Он не верил в это, но знал только, что в конце дня, когда с нее смывался грим и снимались костюмы, Лив нравилось превращаться в миссис Тад Оуэнс. Почти так же, как ему нравилось быть мистером Оливией Шор.

перевела Karmenn
отредактировала Sig ra Elena
украсила Анна Би

перевела Karmenn
отредактировала Sig ra Elena
украсила Анна Би

перевела Karmenn
отредактировала Sig ra Elena
украсила Анна Би