Кей Хупер The Touch of Max

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Девочки, благодарю за чудесное продолжение перевода.

Спасибо за продолжение перевода!
_________________

Спасибо!!!!!!!

почему больше не переводят?? два года уже прошло

Marigold, куратор, которая брала на себя задачу перевести заново 1 и 2 книги серии, сейчас, к сожалению, не имеет возможности заходить на наш форум.
_________________

перевести заново?! а есть старый перевод? не подскажите, где можно найти?
а кто-то другой не может перевести вместо нее?

Так в этой теме на первой странице ссылки: в книге есть пролог, 9 глав и эпилог. Просто первый перевод, к сожалению, далеко от ПРОМТА не ушел. А у других переводчиков свои проекты и, как часто с любительскими переводами, если уже есть один перевод, хоть и неидеальный, другой уже вряд ли сделают.
_________________

Девочки-переводчицы низкий вам поклон и огромная благодарность

 » Глава 5 (новый перевод)

Вот, собственно, мы и сдвигаемся с мертвой точки. Не прошло и года))) Дорогие читательницы, не буду лукавить и утверждать, что перевод теперь пойдет очень быстро Так как вся наша редакторская команда задействована в других проектах, а этот роман все же был уже однажды, хоть и посредственно, переведен, то в приоритете будут, скорее всего, новые, еще не изданные романы. А этот текст, прекрасно переведенный, мы уж с Москвичкой - надеюсь, с одобрения наших терпеливых читательниц - позволим себе посмаковать))) Но обещаю все же не останавливаться и пусть медленно, но уверенно двигаться к цели.
Поздравляю всех читательниц и нашу команду с наступающким Новым годом!

Глава 5

Перевод: Marigold
Редактирование: kerryvaya, Москвичка

– Мне это не нравится, – заявил Вульф, развалившись на стуле и глядя на лежащий перед ним отчёт полиции. – Получается, за две недели обворовали два музея, и обе кражи – крупные. Выглядит так, будто в городе орудует алчная банда воров, и сомневаюсь, что они готовы остановиться.

Совещание, а точнее, мозговой штурм, проходило в самом начале дня за большим столом, стоящим в углу огромного запасника. Учитывая нехватку рабочих помещений, это было лучшее место, чтобы все могли удобно разместиться, к тому же тут их не прерывали ни трезвонящие телефоны, ни что-либо другое. Присуствовали: Макс, Вульф, Морган и Дина; Кен поехал в ограбленный музей помочь оценить нанесённый ущерб.

Чуть помолчав, Макс заметил:

– Ни у одного из этих музеев нет охранной системы, подобной устанавливаемой здесь. Их оборудование даже хуже того, которое мы уже используем. Они полагаются на охранников и обычную дверную сигнализацию. Ни лазеров, ни датчиков, ни резервной системы на случай сбоя электропитания.

Вульф покачал головой:

– Меня беспокоит не это. Согласен, системы безопасности у них устаревшие. Что мне не нравится, так это масштаб. Макс, эта банда промаршировала, как армия, и забрала всё, что смогла унести. По словам Морган, они не торопились, действовали методично и очень по-деловому. При этом не оставили ни единого отпечатка, ни единой улики и, похоже, не допустили ни одной ошибки. Мы располагаем только наблюдениями Морган: группа из десяти – двенадцати человек, одного из которых зовут Эд, виртуозно похищает предметы, к которым ни один уважающий себя скупщик и близко не подойдёт. Это говорит о том, что есть крупный коллекционер, или коллекционеры, кому они сбывают добычу. А значит, вряд ли хоть что-нибудь из украденного всплывёт. У полиции нет почти никакой надежды найти пропавшие экспонаты.

– Кинжал может всплыть, – тихо проговорила Морган.

Наблюдавшей за ней Дине показалось, что Морган как-то не по себе, но она промолчала.

– Что за кинжал? – поинтересовался Макс.

Морган откашлялась и прямо посмотрела ему в глаза:

– Кинжал Келлермана. Он не у воров... не у банды. У кое-кого другого.

– У кого? – спросил Вульф.

– У Куина.

Вульф, дёрнувшись, выпрямился на стуле и уставился на неё:

– Куин был там? Прошлой ночью?

Коротко кивнув и по-прежнему глядя на Макса, Морган сказала:

– Он был там. Я не сообщила полиции... ну, потому что если бы не он, эта банда схватила бы меня, и, скорее всего, мне пришлось бы несладко.

– Я думал, они тебя поймали, – медленно произнёс Вульф.

– Нет. Они знали о моём присутствии и не слишком обрадовались, но, казалось, и не слишком встревожились. Меня связали уже после их ухода. Куин связал. Я... эээ... подняла шум, когда он решил стянуть кинжал, поэтому он привязал меня к стенду.

– Ты разглядела его лицо? – спросил Макс.

– Нет, на нём была лыжная маска. И он отказался ответить, что же собирался украсть изначально. Просто сказал, что, обнаружив в здании других воров и оценив их численное превосходство, решил убраться с дороги.

Макс пристально смотрел на неё несколько секунд, а потом заметил:

– Кажется, вы неплохо поболтали.

Морган слегка покраснела, но взгляда не отвела:

– Не знаю, как это объяснить, но он меня не пугает. Я имею в виду, что совсем его не боялась. Он был даже очарователен в своём роде. И не надо напоминать мне, что он ничем не лучше других. Поверьте, я знаю. Просто, если бы я сказала полиции, это бы только всё усложнило, и к тому же выглядело бы совершенно невероятным. Ведь это же ничего не изменило бы, правда? Кроме кинжала, Куин ничего не взял, и если продаст его скупщику, тот неизбежно всплывёт, поэтому...

Дина немного неуверенно впервые вступила в разговор:

– Но если кинжал всё-таки проявится, это не собьёт полицию с толку? Я имею в виду: они могут подумать, что и остальные вещи у перекупщиков, и кинутся по ложному следу. Разве не так?

– Охотиться за обычными ворами вместо коллекционеров? – кивнул Макс. – Возможно, но не думаю, что если бы полиция узнала от Морган про Куина, это что-то изменило бы. Что скажешь, Вульф?

Чуть вздрогнув от неожиданности, тот с хмурым видом поднял голову:

– Полиция? При ограблении они должны следовать заведённому порядку и будут следить за всеми известными им барышниками. Не имея веских оснований подозревать кого-то конкретного, они почти ничего не могут сделать. Если появится только кинжал, они, конечно, постараются ухватиться за эту ниточку, но не будут отвлекаться на неё слишком долго. – Он прервался на секунду, а потом добавил: – Если бы Морган сообщила, что Куин был там, это, скорее всего, никак не повлияло бы на ход расследования. Если Куин в стране, полиция вскоре об этом узнает.

Дина слышала о Куине, как слышал едва ли не каждый, кто имел дело с ценностями, но почти ничего не знала о нём.

– Куин – это его настоящее имя? – полюбопытствовала она.

– Сомневаюсь, – в голосе Морган звучала ирония, – собственно, кажется, я припоминаю, что первым его так назвал восторженный английский журналист, потому что имя означает то ли мудрый, то ли умный, то ли что-то ещё в этом духе [1].

Она посмотрела на Макса, поколебалась и ровно произнесла:

– До сих пор в Штатах не сообщалось ни об одной краже Куина. Он приехал сюда. Именно сюда, Макс, в Сан-Франциско. И ему известно, что я директор твоей выставки. Не знаю, что он прошлой ночью делал в том музее, но, думаю, его главная цель – коллекция.

– Замечательно, – проворчал Вульф. – И на скольких же ещё воров мы наткнёмся до – и после – открытия «Тайн прошлого»?

Макс какое-то время оглядывал собравшихся.

– Нельзя сказать, что это можно назвать неожиданностью, – наконец заговорил он. – Думаю, вообще-то мы все знали, что, скорее всего, так и получится. Я, во всяком случае, знал. Но это ничего не меняет. Всё, что нам остаётся, это постараться, чтобы грабителям – и одиночкам, и бандам – было как можно труднее добраться до экспозиции.

– Ты, наверное, не рассматриваешь возможность отмены выставки? – Вульф произнёс вопрос так, что он прозвучал утверждением.

– Нет. Такой возможности нет.

Морган закусила губу, а потом предложила:

– Мы можем отложить открытие на несколько недель или даже месяцев. Оттянуть. Коллекция в безопасности, пока она не в музее или на пути к нему. А полиция тем временем...

– Нет, – снова повторил Макс. – Не стоит. У полиции нет никаких зацепок, чтобы выйти на банду, а для поимки Куина их и подавно никогда не было, и если за кем-нибудь из них стоят заинтересованные коллекционеры, отсрочка ничего не решит. – Он пожал плечами. – Всё, что мы можем сделать, – как следует позаботиться о безопасности и сохранять бдительность.

Вульф сначала пристально посмотрел на него, потом поднялся и вышел, не обронив ни слова.

– Он в бешенстве? – спросила Морган, вопросительно взглянув на Макса.

Тот едва заметно улыбнулся:

– Нет, конечно. Он любит, когда ему бросают вызов.

Фыркнув, она собрала свои записи и копии полицейских отчётов и встала.

– Ну что ж, я собираюсь вцепиться в горло охранному агенству прямо сейчас. Если их сообразительным ребятам известны какие-нибудь штучки, которые ещё не задействованы в здешней системе безопасности, я хочу знать о них всё. Если потребуется, мы превратим это место в Форт-Нокс [2].

Дина подождала, пока Морган выйдет, и уточнила:

– Но он же в бешенстве?

– Скорее разозлён, – по-прежнему улыбаясь, ответил Макс. – И я не облегчаю ему жизни. Самым разумным и логичным решением было бы отложить выставку на неопределённое время и дать полиции возможность хоть как-то продвинуться в расследовании ограблений.

– Тогда почему ты этого не делаешь? – медленно проговорила Дина, внимательно наблюдая за ним. Они сидели по одну и ту же сторону старого обшарпанного деревянного стола, но при этом вполоборота друг к другу.

– Я дал слово. Пообещал, что коллекция будет выставлена на обозрение этим летом.

– Ты всегда выполняешь обещания?

– Всегда.

Дина была готова поверить этому.

Со времени звонка Морган, которая ещё перед завтраком огорошила их новостью о ночном ограблении и её присутствии там, у Макса и Дины не было возможности поговорить о другом. В частности, они не вспоминали о том повороте, что произошёл в их отношениях прошлой ночью. Дина и чуть-чуть стеснялась, и сильно нервничала, поэтому постаралась перевести разговор в другое русло.

– Встреча Морган с Куином так необычна, – сказала она.

– Тебя и вправду это волнует, или просто нервничаешь, потому что осталась со мной наедине? – Макс уже не в первый раз обращал внимание именно на те чувства или причины, о которых она старалась не думать, но на этот раз Дина не испугалась и не смутилась. Скорее ощутила раздражение.

– Моё замечание совершенно оправданно, – осторожно заметила она.

– Конечно. Но это почти как напевать «...а нам всё равно...».

Дина вынуждена была признать, что сделала это замечание больше потому, что не хотела говорить о них самих, чем из живого интереса. Её натура требовала избегать любых столкновений или конфликтов, но эта приобретённая два года назад черта показалась ей – уже не в первый раз – трусливой и недостойной.

– Дина? – мягко спросил Макс.

Она набрала воздуха:

– Ты зря тратишь время. Я не хочу... отношений. Мои чувства не смогут быть такими, как тебе хотелось бы.

– Ты уверена?

– Да.

– И не хочешь даже попробовать?

Дина не отводила взгляда от пачки бумаг на столе, сопротивляясь почти непреодолимой потребности посмотреть на Макса. Ей хотелось сказать, что нет никаких шансов, а следовательно, и смысла в попытке, которая обречена на провал, но язык не повиновался. Потому что в действительности где-то глубоко внутри таилось робкое желание попробовать, несмотря на страх. Она никогда не встречала людей, подобных Максу, и её интуиция твердила, что они могли бы полюбить друг друга очень сильно... и надолго.

Но если она даже не попытается, то ничего не выйдет, и хотя в последние дни она гораздо лучше владела собой и не была парализована страхом, Дина не была уверена, что готова попробовать.

– Дина, ты дала мне две недели, чтобы постараться найти того, кто тебе угрожает. Не можешь ли ты подождать хотя бы столько же, прежде чем принять решение о наших отношениях?

Её, казалось, разрывало на части. Но стоило ей обнаружить, что она уже кивает, как напряжение ослабло.

– Ну и хорошо.

Дина, не удержавшись, бросила на него взгляд и, как обычно, уже не могла отвести глаз.

– Я не хотела... так метаться, – тихо проговорила она. – Просто я боюсь.

– Знаю, – ответил он.

– Ненавижу это! Веду себя как трусиха.

Макс встал и, взяв её за руки, нежно привлёк к себе.

– Дина, если бы ты не испугалась, это означало бы, что у тебя нет ни ума, ни воображения. Совершенно естественно бояться после того, что с тобой случилось. – Он слегка улыбнулся, внимательно глядя на неё: – Но меня же ты не боишься?

– Нет, – непроизвольно вырвалось в ответ.

– Вот и хорошо. – Он крепче обнял её. – Ты веришь мне в этом и, надеюсь, научишься доверять и во всем остальном.

– Не знаю, способна ли я на такое, – призналась она, – и буду ли когда-нибудь.

Макс выпустил одну из рук Дины, чтобы прикоснуться к её лицу. Волна удовольствия прокатилась по её телу, когда он тёплыми пальцами ласково погладил её по щеке.

– Способна, – пробормотал он и медленно, очень медленно наклонил голову, пока их губы не соприкоснулись.

Так же как и вчера ночью, Дина ощутила то, что никогда не считала возможным, особенно для себя. По всему телу как будто разлилось покалывающее тепло, все чувства обострились. Она ощущала, как скользит его рука под её волосами, пальцы ласкают чувствительную кожу шеи, а другая ладонь крепче сжимает её руки. И так же как и в прошлый раз, она поняла, как сильно его желание, хоть он и держал его в узде.

Нежная, но настойчивая ласка его рта вызвала в ней отклик, с которым она и не хотела, и не могла бороться. Она раскрылась для него, губы разомкнулись, а разлившееся тепло превратилось в жар, когда Макс немедленно углубил поцелуй. Дина скорее почувствовала, чем услышала свой собственный звук – довольное горловое мурлыканье, которое шокировало бы её, если бы она была способна хоть о чём-то думать. Но она не думала. Её рот раскрылся ещё шире под давлением губ Макса, а свободная рука невольно поднялась к его щеке. Всё остальное, казалось, исчезло. Не существовало ничего, кроме них и этого жаркого, преходящего мгновения.

Дине не хотелось, чтобы оно кончалось. Но, конечно, это мгновение сменилось другим, следующим. Он медленно поднял голову, полуприкрытые потемневшие глаза смотрели на неё столь чувственным взглядом, что её мчащееся вскачь сердце пропустило удар и ответный жар внутри, казалось, полыхнул ещё ярче. Пальцами, всё ещё касавшимися его щеки, она почувствовала, как он напрягся, пытаясь овладеть собой.

Когда Макс заговорил, в голосе его звучало это же напряжение:

– Я так сильно хочу тебя, Дина. Но обещаю, что не буду торопиться. Ты всегда можешь остановить меня – только скажи. Пожалуйста, помни об этом.

Она неуверенно кивнула, всё ещё не отойдя от нахлынувших и захвативших её чувств и эмоций. Рука её медленно упала, и Дина безропотно пошла за Максом, когда он повёл её к выходу из хранилища, во внешний мир.

Всю дорогу до её кабинета Макс держал Дину за руку.


Прошло несколько дней напряжённой работы – и для Дины, и для всех остальных в музее. Устаревшая система охраны медленно заменялась на новую. Часто появлялся Вульф, иногда явно встревоженный, но обычно такой же немногословный, как всегда. Морган уверенно справлялась со множеством мелочей, составлявших её работу.

Дина продолжала трудиться, как обычно, проводя долгие часы в одиночестве своего кабинета. Мучитель её за эти дни позвонил дважды. Он ни о чём не просил, просто на разные лады повторял те же угрозы, которыми запугивал её с самого начала.

Она не говорила о звонках Максу: отчасти потому, что не хотела его расстраивать, а отчасти потому, что смогла и сама оставаться спокойной. Шепчущий голос по-прежнему вызывал у неё озноб и болезненные воспоминания, но она обнаружила, что может справиться с эмоциями, потому что лучше владеет собой. И не так одинока. Вместе с Максом оказалось удивительно легко противостоять угрозам безликого мучителя, и, несмотря на звонки, день ото дня она чувствовала себя всё увереннее.

Кроме того, её защитник начал кампанию, которую Дина не могла назвать иначе как «ухаживанием», и она редко вспоминала о существовании других мужчин. Макс, как и обещал, не торопился. Теперь он дотрагивался до неё, не колеблясь: лёгкие касания, которые иногда приводили к нежным поцелуям, а те часто становились жаркими. Он никогда не шёл дальше и всегда отступал первым. Дина чувствовала, как он владеет собой, и по прошествии времени стала полностью доверять ему. Ничто в Баннистере не напоминало ей о насилии или принуждении, ничто не провоцировало тревоги или испуга.

Лишь постепенно она поняла, что за несколько коротких дней он стал крайне важной, даже необходимой, частью её жизни. Осознание этого вызвало в Дине волну эмоций, большая часть которых зиждилась на неуверенности. Макс не заговаривал ни о будущем, ни о каких-либо долговременных обязательствах – ни о чём, кроме того, что желает её. Хоть он и обращался к ней, называя ласковыми словами, она не знала, отличается ли это от его обычной манеры и означает ли что-нибудь. И интуиция, и всё увиденное говорило Дине, что не в характере Макса быть легкомысленным в связях, но это не означало, что он думает о постоянных отношениях. Могла ли она позволить себе продолжать, не имея чёткого представления, куда это заведёт? И чего же она хотела – отношений с ним или только покоя и безопасности предоставленного им убежища?

У Дины не было ответов на эти вопросы, а от обещанного ею срока оставалась всего неделя. Что случится, когда время истечёт? Она не может остаться с ним на неопределённый срок, нет, если его пентхаус для неё только укрытие. Она не может прятаться у Макса – это означало бы обманывать и себя, и его и, вполне вероятно, лишиться последней возможности восстановить самоуважение и самодостаточность. Рано или поздно ей придётся вновь самой отвечать за себя, даже если это означает снова кинуться в бега, или найти в себе силы встретиться с угрозами лицом к лицу, без защиты Макса.

Пока же она могла бороться только со своими мыслями и эмоциями.


В четверг Макс попросил её пойти с ним на приём, назначенный на вечер пятницы.
Приём давался его приятелем, с которым Макс хотел познакомить Дину, меценатом и коллекционером, весьма влиятельным в мире искусства. Вечер был благотворительным, собирали средства в пользу городской школы искусств, и, если верить светской хронике, ожидалась элита Сан-Франциско.

Дина немного нервничала. Она выросла не в бедности, но воспитание в бостонской семье среднего класса во многих отношениях не подготовило её ко входу в те круги, в которых вращался Макс. На следующее утро она переговорила с Морган, и в обеденный перерыв приятельницы вместе вышли из музея, чтобы пройтись по магазинам.

Макс, который ненавязчиво, но непреклонно не оставлял Дину одну за стенами музея, не возражал против прогулки, когда она рассказала ему. Однако предоставил им машину с шофёром. Напоминание о возможной опасности не расстроило Дину отчасти потому, что её голова была занята другими проблемами, требующими незамедлительного решения, а отчасти потому, что в присутствии жизнерадостной, полной энергии брюнетки трудно было о чём-либо беспокоиться.

– Мне кажется, – решительно заявила Морган во втором же магазине, – на этом просто-таки написано, что оно для тебя. – Она жестом отослала прочь продавца, и они с Диной стояли только вдвоём перед рядом ярких вечерних платьев.

– Серебристое? – засомневалась Дина, оглядев платье в руках подруги. – Оно ужасно... заметное.

В янтарных глазах Морган светилось понимание, но она отрезала:

– Я была на этом банкете в прошлом году и могу сказать, что все дамы будут разряжены в пух и прах. Поверь мне, ты увидишь как минимум дюжину экземпляров в блёстках и перьях. – Она внезапно улыбнулась. – Могу ещё добавить, что на Макса обращают внимание всегда, куда бы он ни пошёл, и прекрасно выглядеть – весьма неплохой способ обороны.

Дина поняла, что её предупредили, и впервые задумалась, будут ли её провожать ревнивыми взглядами, потому что она придёт под руку с Максом. Взяв из рук Морган блестящее серебристое платье и внимательно разглядывая его, она спросила:

– Ты знала Макса до того, как начала на него работать?

– Мы встретились несколько месяцев назад, когда он нанял меня в качестве директора «Тайн прошлого», – отозвалась Морган. – Но я видела его раньше и, конечно, знала, кто он такой. Я в своё время работала здесь, в Сан-Франциско, для другого музея искусств и для фонда, поэтому меня часто включают в список приглашённых на благотворительные вечера и приёмы, связанные с миром искусства.

– Ты идёшь сегодня?

– Да, хотя не собиралась. Через два часа после того, как я сказала Максу, что не иду, Вульф попросил меня пойти с ним.

– Вульф? – Дина быстро взглянула на неё. – Я не знала... то есть...

В ответ раздался грудной смех Морган:

– Нет, между нами ничего нет и вряд ли когда-нибудь будет. Он бесит меня своим мрачным молчанием, а я, без сомнения, свожу его с ума постоянной болтовней. Уверена, ты обратила внимание на то, что я много говорю.

Дина, не удержавшись, улыбнулась. Поскольку Морган обычно поддерживала разговор на пять-шесть тем одновременно, молчаливый мужчина, вероятно, через неделю действительно будет готов убить её.

Приняв улыбку за знак согласия, Морган кивнула:

– Ага. Ну неважно, я считаю Вульфа своим спутником на сегодня и ничего больше. Что же касается его причин, у меня есть подозрение, что это Макс хотел, чтобы он там был, и предложил пригласить меня.

– Зачем? То есть зачем Максу нужен на приёме Вульф?

– Коллекционеры, – кратко ответила брюнетка, – они будут там кишмя кишеть. Именно Вульф отвечает за сохранность выставки, а так как совершенно ясно, что только коллекционеры заинтересованы в таком количестве предметов, которые нельзя сбыть перекупщику, то чем больше Вульф узнает про ценителей искусства Сан-Франциско, тем лучше.

– Разумно, – согласилась Дина.

Морган снова кивнула:

– А я стану его парой именно потому, что Вульф сегодня вечером будет более или менее «на работе». Я пойму, если он решит покинуть вечер без меня. Не думаю, что какая-нибудь из его вечных блондинок поняла бы.

– У него их что, много? – засмеявшись, спросила Дина.

– Ну, он наезжает сюда время от времени в течение последних нескольких месяцев, и мне ещё ни разу не удалось увидеть его дважды с одной и той же блондинкой. Вначале мне казалось, что это всё та же куколка Барби, длинноногая, длинноволосая, но потом я заметила различия. Небольшие. Предпоследняя водила «порше», а последняя – если он ещё не успел её поменять – водит маленький синий «мустанг».

– Ты различаешь их по машинам?

– Так проще всего. Вульф берёт машину напрокат, потому что вообще-то живёт в Нью-Йорке и, подозреваю, экономит своей фирме командировочные, поскольку, кажется, все дамы сердца возят его, куда он пожелает. Если как-нибудь застанешь его в момент прибытия или отъезда из музея, увидишь, что я имею в виду. – Морган покачала головой. – Как раз тот случай, когда братья – полная противоположность друг другу. Впрочем, они не родные, может, поэтому.

– Ты хочешь сказать, что Вульф и Макс – братья?

– Ага. У них одна мать. Я ещё не встречалась с ней, но, по слухам, она совершенно потрясающая. Макс как-то заявил мне, что страшно её боится, но улыбался при этом.

Дина даже не предполагала ничего подобного. Морган, казалось, почувствовала её удивление.

– Поскольку Вульф не отсюда, сомневаюсь, что это известно многим. Я и сама случайно обнаружила. Сразу видно, что они с Максом близкие друзья, поэтому, похоже, на них не повлияло то, что их воспитывали разные отцы. Или если это и имело значение в детстве, то с возрастом обид и претензий не осталось. С разными фамилиями, наверное, проще: не нужно объяснять, кто они друг другу. А может, есть причина не афишировать свое родство. Сейчас они могут молчать об этом просто потому, что Вульф руководит охраной выставки. Я знаю, что, когда «Ллойд» заявил, что им придётся прислать человека для надзора за обеспечением безопасности, Макс специально попросил послать Вульфа. А возможно – кто знает? – они просто предпочитают не упоминать, что они единоутробные братья.

Дина сделала в уме пометку расспросить Макса, главным образом потому, что хотела узнать, нужно ли помалкивать об этом.

– В любом случае они очень отличаются в своём отношении к женщинам, – добавила Морган, – почему я и думаю, что тебе нужно примерить это платье.

– Как это связано?.. Или я чего-то недопонимаю? – удивилась Дина.

Морган хохотнула:

– Скажем так, сомневаюсь, что хоть одна из блондинок Вульфа удивится, если он появится под ручку с кем-нибудь новым, потому что он меняет их как перчатки. С другой стороны, Макс знаменит тем, что не даёт никакой пищи разделу светской хроники, ничего интересного, о чём можно было бы посплетничать. Он обычно приходит на приёмы один – и уходит один. Вызывая, могу добавить, жуткую ярость ряда дам, охотящихся за ним годами.

– И именно поэтому мне следует примерить это платье? – медленно выговорила Дина.

– Предупреждён – значит, вооружён. Ты отправляешься не в клетку с тиграми, но советую приготовиться к... нежно выпущенным коготкам. Если ты понимаешь, о чём я.

– Чудесно, – пробормотала Дина.

– Ты справишься, – уверенно заявила Морган. – Я собираюсь насладиться видом нескольких позеленевших лиц, когда ты войдёшь в дом Лео Кэсседи вечером.

Максу пришлось ответить на телефонный звонок почти сразу же, как они с Диной вечером пятницы, в начале шестого, прибыли в его апартаменты из музея. Это позволило Дине собраться первой. Приём начинался в семь, и, поскольку там должны были кормить, они не собирались ужинать до него.

Когда Дина закончила собираться, Макса не было ни в приёмной, ни в кабинете, и, так как дверь в его спальню была закрыта, она подумала, что он переодевается.

Миссис Перри уже ушла – она собиралась поужинать и сходить на мюзикл с друзьями – и должна была вернуться поздно.

Дина положила шаль и сумочку в одно из кресел и подошла к окну, силясь побороть волнение. Она знала, что выглядит хорошо – Морган, несомненно, была права по поводу серебристого платья, – но уверенность в себе и самооценка Дины так и не оправились после Бостона.

За последние, проведённые с Максом, дни, она мало-помалу стала чувствовать себя лучше во многих отношениях, но глубокие раны заживают медленно, а её раны разбередили совсем недавно, чтобы они могли так быстро зажить – даже под его руками.

Его руками...

Это и беспокоило Дину больше всего. Раньше она убегала – реакция, которая всегда казалась ей трусостью, как бы она ни пыталась себя оправдать. Не оставалась ли она сейчас с Максом из-за трусости же, только другого рода? Как она могла понять, что чувствует к нему на самом деле, если у неё настолько запутанные причины оставаться с ним? Не использовала ли она его как убежище и волшебное средство исцеления?

– Боже, как ты прекрасна!

Полуобернувшись, Дина увидела, как Макс медленно подходит к ней. Хриплые слова заставили сердце биться быстрее, а увидев, каким суровым и красивым он выглядел в элегантном смокинге, она утратила способность нормально дышать. С ноткой отчаяния Дина решила, что вряд ли могла бы чувствовать себя так, если бы её мотивы были только корыстными.

Или могла бы?

– Спасибо, – тихо произнесла она, когда Макс подошёл.

Он слегка улыбнулся, взял её за руку и пристально посмотрел в лицо:

– Прекрасная и встревоженная. Ты только что сражалась с демонами, я не ошибся?

– С несколькими, – признала Дина.

– Как бы я хотел побороть их для тебя.

Дина замялась, а потом произнесла:

– В этом и состоит часть проблемы. Я позволяю тебе бороться с некоторыми из них.

Подняв свободную руку, Макс прикоснулся к её щеке.

– Ты уверена? – его улыбка немного поблёкла.

– Ты сказал, что я буду трусихой, если сбегу. Может быть, я ещё большая трусиха, раз остаюсь с тобой и позволяю тебе сражаться с моими демонами. Макс, я же бездействую, просто притворяюсь, что ничего не случилось. Я не пытаюсь бороться с этим человеком, не пытаюсь заставить его заплатить за то, что он сделал со мной. Я даже не разрешаю себе разозлиться на него. Всё, что я делаю, – это живу в безопасности благодаря тебе и даже не интересуюсь, как продвигаются поиски.

Как всегда, Макс интуитивно сразу понял суть её сомнений. И задал вопрос так, словно ждал ответа, а не просто высказал свою неуверенность:

– Ты поэтому живёшь со мной? Чтобы я мог сражаться за тебя?

– Не знаю, – прошептала Дина. – Но если это правда, мне не следует здесь находиться. Отношения не должны быть убежищем, местом, где можно прятаться. Ты сделал нашу совместную жизнь такой лёгкой, что я только сейчас начала всё это понимать, только сейчас стала задавать себе вопросы. Как я смогу снова стать самой собой, если не научусь стоять за себя?

Макс с серьёзным видом несколько секунд смотрел на обращённое к нему лицо Дины, легко поглаживая её щёку большим пальцем.

– Милая, ты не прячешься, а залечиваешь раны. Это большая разница. Ни один из нас не способен бороться с внешними силами, пока он слаб.

Дина, слегка нахмурившись, пыталась понять, к чему он клонит.

Макс кивнул:

– Заметь: случившееся с тобой в Бостоне усугубилось из-за того, что у тебя не нашлось убежища, где можно было бы дать затянуться ранам. Этот зверь добрался до тебя, несмотря на стоявшую рядом машину полиции и замки на дверях. Он лишил тебя веры в безопасность. И так как ты никогда не чувствовала себя спокойно после этого, нанесённые тебе раны так и не зажили. Бегство не помогло, потому что, когда ты сбежала сюда, в тебя вцепилась другая скотина.

– Но с тобой я чувствую себя в безопасности, – медленно произнесла она.

– И ты излечиваешься. Дина, любому из нас нужно прибежище, безопасное место, где мы могли бы оправиться от ударов и собраться с силами. Твоё прибежище – эта квартира, музей и те меры, что приняты для твоей защиты. Это не я и не наши отношения. Не путай, это очень разные вещи. Я бы боролся за тебя всегда, если бы мог, но я не могу. Ты мне не позволила бы, ты слишком сильная, чтобы позволить. Твоё беспокойство только подтверждает мои слова. Ты хочешь бороться сама – и будешь. Как только оправишься. Когда будешь готова.

Всё это имело смысл и заставило Дину почувствовать себя лучше. Но оставался ещё один вопрос, и она должна была высказать его вслух.

– Ты помогаешь мне излечиться. Помимо того, что ты предоставил мне безопасное место для жизни и время подумать, ты помогаешь мне... тем, что ты – это ты.

– Это плохо? – улыбнулся он.

– Это смущает. – Она встретила его взгляд настолько прямо, насколько смогла. – Как я пойму, что мои чувства к тебе основаны не на благодарности?

Она впервые призналась, что неравнодушна к нему, и Макс замер, глядя на неё сверху вниз. Она была так красива: платье восхитительно облегало её стройное тело, огненные волосы обрамляли изящные черты прекрасного лица. Он так долго и так сильно желал её, что, казалось, ждёт уже целую вечность. Но в её незабываемых сапфировых глазах таились тени, а губы подрагивали. Она выглядела такой ранимой – он знал, что может лишиться всего, если ответит неверно или не вполне искренне.

Через мгновение он хрипло произнёс:

– Я благодарен. Благодарен, что ты доверилась мне достаточно, чтобы переселиться ко мне. Благодарен, что ты вошла в мою жизнь, когда я уже и не надеялся найти тебя. И, Дина, я не вижу в этом ничего плохого. Разве ты ещё не поняла? Я люблю тебя.

Вот уж этого Дина не ожидала услышать и была настолько поражена, что могла только изумлённо смотреть на Макса. «Люблю»? Он её любит?

– Мы же знакомы не больше недели, как же это возможно? – почти прошептала она.

– Я как-то спросил тебя, веришь ли ты в любовь с первого взгляда; ты ответила, что нет. А я в неё верю, потому что знаю: она есть. – Он обнял её и прижал к себе. – Я люблю тебя, Дина. Люблю с тех пор, как в первый раз увидел.

– Этого не может быть. – В тёмном уголке мозга, там, где укрывались примитивные эмоции, прятались и самые глубокие шрамы Дины. Самый отчётливый след насильник оставил именно там. Иррациональный стыд, убеждённость, что она никогда не будет снова чистой, уверенность в том, что она испорчена, в каком-то смысле никуда не годна. Таящаяся в глубине души травма жертвы насилия, ужасные страдания женщины, ставшей совершенно беспомощной перед жестокостью мужчины.

Все эти мрачные чувства нахлынули на неё, как будто слова Макса прорвали плотину. Она хотела вывернуться, убежать, спрятаться от него. Неразумная, нелогичная, бессознательная реакция, но в это мгновение она понимала только то, что не заслуживает быть любимой.

– Дина.

Сморгнув, она поглядела на него, только тогда осознав, как окаменело её тело. И удивилась: что же в её лице заставило Макса так побледнеть, а его глаза – потемнеть почти до черноты. Её руки лежали на его широкой груди. Дина отстранилась, удерживая мужчину на расстоянии.

– Это невозможно, – слабо повторила она, – я не заслуживаю...

– Прекрати! – приказал он тихим, но яростным голосом. – Никогда так не говори. И даже не думай. Ты не виновата. Дина, то, что с тобой случилось, ужасно, но это не замарало тебя. Не сделало хуже. Ты заслуживаешь всех радостей, что только может подарить жизнь, и особенно любви.

____________________________

Примечания:

[1] Куин (англ.Quinn или Cuinn) – имя кельтского (ирландского, гэльского) происхождения, одно из его возможных значений действительно «мудрый» или «премудрый».
[2] Форт-Нокс (англ. Fort Knox) — военная база США в штате Кентукки. На её территории расположено хранилище золотых запасов США, которое по праву считается одним из самых защищённых в мире.
_________________

Ой, какая неожиданная, но мегаприятная новость!!! Marigold, kerryvaya, Москвичка, спасибо, что не забываете этот проект.
_________________

Спасибо, девочки, за этот подарок! Шикарный перевод!
Вот вроде бы знаю, что будет дальше, а, прочитав главу, очень хочется продолжения. Роман-то - замечательный! Да и вся серия тоже.

С наступающим Новым Годом! Успехов и удачи, счастья и тепла в доме!

Какая замечательная новость!!!! Девочки огромное вам спасибо за этот подарок к Новому Году!!! Очень надеялась на продолжение этого перевода и вот теперь моя мечта сбывается!
Поздравляю всех с Наступающим Новым Годом!!! Счастья, удачи, вдохновения. Пусть сбудутся все ваши мечты!!!!

Большое спасибо за этот новогодний подарок.Как хорошо,что этот перевод продолжается.

Выкладка данного перевода продолжится в октябре, до того момента проект заморожен. К сожалению, команда занята под завязку, но с учетом того, что это повторный перевод уже имевшегося с целью улучшить качество, - спасибо девочкам за то, что они вообще впряглись. Прошу читателей набраться терпения, а самоотверженным переводчицам от души желаю удачи
___________________________________