Я очнулась и увидела лишь тьму. Ни холода, ни страха, лишь тьма.
Мой разум лихорадочно перебирал сны, стремясь найти хоть какую-то информацию. И я почти сразу же поняла, что не одна в этой темноте. Пахло кровью и… мылом, обычным мылом.
Я резко села, ловко перемещая вес туловища, и быстро ощупала себя.
- Рана затянулась, - услышала я мужской голос.
Нервы напряглись, возмущение готово было сорваться с моих губ. Он вампир!
- Ты напала на моего сына, - сказал мужчина. – Он имел неосторожность ранить тебя. Но рана уже затянулась.
Я не могла поверить ушам. Неосторожность? Куда я попала?
Видимо, последний вопрос я произнесла вслух, потому что он ответил.
- Это наш дом. Я живу здесь с сыном, Патриком.
Он привстал с кресла, в котором сидел, и сбросил гардину. Луна залила своим светом комнату, давая мне возможность оглядеться.
- Ты проспала 26 часов.
Я медленно пощупала одеяла подле себя, обвела взглядом комнату на предмет нахождения моего меча. Но его нигде не было.
- Ищешь свое оружие? - спросил вампир, поворачиваясь ко мне лицом, - ты его не найдешь.
- Но… - возмутилась я, и тут же осеклась, увидев его глаза. Почему это я не удивилась, что они не красные?
- Самое время познакомиться, - улыбнулся мужчина, показывая мне свои клыки. Так он вампир или нет? – Я - Михаэль, можно Майк. А твое имя?
Я прищурилась и высокомерно вздернула подбородок. Вот еще, этой пиявке хватит и того, что он знает кто я. Ну и пусть у него цвет глаз топленого шоколада, ну и пусть его сын на солнце греется. Он все равно враг! Они все враги!
Вампира насмешило мое выражение лица. Он улыбнулся так искренне, улыбка получилась такой доброй, что у меня засосало под ложечкой.
Как же все-таки несправедливо небо!
Кровосос был очень красив, могуч, широкоплеч, и чертовски сексуален. Простые серые брюки и черная футболка так идеально сидели на его атлетическом теле. Он не был качком, но был поджар, и немного неряшлив – это проявлялось в чуть заметной щетине и темных волосах, небрежно стянутых на затылке в хвост.
И я невольно дернулась, впервые ощущая странную тягу внизу живота. Это было совершенно ново для меня.
Вампир уже не улыбался, он смотрел во все глаза на меня. Я видела, как он тоже оценивает меня, мои волосы, мое лицо, тело, скрытое под обтягивающей одеждой. Его взгляд остановился на моих глазах. Если бы он мог дышать, то наверно сейчас бы забыл, как это делать. Я почти чувствовала, как бьется жилка на его обнаженной шее. Он видел то же, что и я видела в глазах его сына – цвет, чистый, глубокий, теплый насыщенный цвет майской зелени.
Это явно озадачило его. Вампир провел рукой по волосам и приблизился.
Я вскочила. Мне было все равно, что он скажет, все равно, что сделает, мне нужно было уходить из этого места. Но не успела я сделать еще один шаг, как его руки схватили меня за плечи, а глаза стали выискивать что-то в моем лице. Я не выдержала, мои нервы накалились до предела – и была ли неприязнь причиной или желание, вспыхнувшее от его прикосновения, - небо осветилось яркой вспышкой моих эмоций. Я стала вырываться, больше злясь на себя, чем на него. А он лишь стоял и смотрел на мои отчаянные попытки.
Когда я, наконец, приутихла, он погладил меня по разметавшимся кудрям и ласково произнес:
- Как я долго искал тебя, Летта Отчаянная.
***
Тьма. Безмолвная. Вечная. Бесконечная.
Покой и забвение, и безмыслие – дьявольское благословение.
Тишина. Темнота. Бесцветность снов, бестелесность вопросов, бесчувствие эмоций. Подарок бессмертия в безжизненных просторах нетленных ответов. Рожденная смерть.
Покой…
… и пустота. Нет не пространственная вселенная вокруг, а пустота внутри, приносящая странные терзания и болезненную немоту. Почему-то вдруг захотелось кричать, протянуть руку и завопить смертным криком Валькирии.
Темнота больше не дарила безмятежного счастья, больше не приносила неощутимой радости. Мысленные вопросы! Я ненавидела их – они снова дышали в моем разуме, они снова жаждали ответов.
Не ощущалось тело, оно было разодрано в клочья, собрано по частицам, и я не чувствовала его мощь, его жизнь. Мой разум проснулся, а тело оставалось мертвым – бескровным трупом. Я не могла пошевелить ни одной своей мышцей. Это была самая жуткая пытка из всех, выдержанных мною…
Но чувства приходили, мышцы постепенно оттаивали – медлительность была мукой, однако было лучше получать информацию от своего тела. Глаза снова могли видеть – темноту, но ощутимую, промозглую камеру моей двухсотлетней пытки. Уши вновь могли слышать – крики и стоны, звон мечей, выстрелы современного оружия – осада крепости, бой.
По мере того, как я все четче ощущала себя, все яснее сознавала это, моя тяга к свободе захватила меня настолько, что я не выдержала.
Мой апокалипсический сон закончился! Я Валькирия! Я дочь Богов!
Крик, раздирающий мое пробудившееся горло, связки, звенящие как мириады взрывов сверхновой, стон, от отчаянья которого в один миг разлетелись все стекла, и молния – яростная вспышка, осветившая ночное небо светом, ярче солнечного. Я вернулась, и ярость во мне!
С потолка посыпались камни, стены сотрясались от моего крика. Свобода вновь наполнила мои легкие.
У меня отняли многое, но не все, а я отниму последнее, что мои враги хотели бы потерять – их жизнь!
Ты днем и в ночи – и жизни и смерти – единая сила судьбы,
Откройся, отдайся, прими путь, написанный мною.
Я выдержу кару, я смелости граням молюсь, мои мысли - рабы.
И вечность гореть – только истинны мрак с темнотою …
А холод во мгле - туманные мысли исчезнувших душ,
Овеют, омоют твой разум и в сердце проникнут,
И силы текут с кровоточащих пальцев во мрак, в холод стуж,
Я верю в судьбу, законы для жизни во тьме я воздвигну.
Смелость и воля - силы свободы преград нерушимых,
Я грежу полетом в лучах восходящей звезды.
Поставлю на кон все – добьюсь высочайшей вершины,
Сорвусь – упаду вновь в объятья своей темноты…
, меня не так давно обратили, никак не привыкну
