belgorodka:
Присоединяюсь к фьоре - Ооооххххх
У меня впервые за долгое время было трехкратное совпадение и угадывание. И вот такие результаты...
Olivka, Ameni, Firetears, спасибо за задания!
Firetears:
Лиса писал(а):
kabardinochka дисквалифицируется и отстраняется от участия в турнире.
Очень жаль
pinnok писал(а):
Мне лично подсказка ничего не дала.
+1
Первую книгу я нашла,а вторую не нашла бы даже с этой подсказкой.
Девочки, спасибо за загадки!
Aleco:
Девочки, спасибо за загадки!
Я угадала только первую, и когда смотрела несколько вариантов - ткнулась в правильный ответ, и в этот момент появился пост о подсказках, но, думаю - поздно, уже первую сама нашла.
А с фильмом немного пролетела - думала на Шекспира, но только на другую его комедию.
Innulya:
Спасибо за загадки, девочки! Сначала показалось, что ничего не угадаю, но потом чудесным образом узнала Альфреда Молину в третьей загадке - очень колоритная внешность у этого актера. Чтобы отгадать первую загадку, пришлось пройтись по авторам, которые предпочитает Ливи. Кстати, Ливи, дорогая, а у тебя сохранился этот отрывок из "Бегущего за ветром" в оригинале? Я указала эту книгу, но этой сцены так и не нашла, понадеялась на авось.
Kless:
Innulya писал(а):
Я надеюсь Ливи на меня не обидится если отвечу вместо нее, вот этот отрывок:
Кстати, Ливи, дорогая, а у тебя сохранился этот отрывок из "Бегущего за ветром" в оригинале?
Цитата:
Войти мне не позволили.
Его увозят куда то за двойные двери. Я кидаюсь вслед за каталкой, но ее загораживают двое мужчин в хирургических шапочках и женщина в зеленом халате. Край белой простыни метет кафельный пол, из под простыни торчат маленькие окровавленные ступни. На ногте большого пальца левой ноги трещинка. Здоровенный парень в голубом упирается мне в грудь обеими руками и выталкивает за дверь. Обручальное кольцо у него на пальце такое холодное! Пытаюсь отпихнуть его, ругаюсь.
– Вам сюда нельзя, – говорит он по английски, вежливо и жестко. – Ждите здесь.
Двойные двери со вздохом захлопываются. Только макушки в шапочках видны через застекленный верх.
Я в широком коридоре без окон. Вдоль стен на металлических складных стульях сидят люди. Их много. Некоторые примостились на полу, на потертом ковре. Еле сдерживаю крик. Такое уже творилось со мной однажды – в кромешной тьме цистерны бензовоза на пути в Пакистан. Забыть обо всем, обратиться в облако, улететь далеко далеко, пролиться дождем над холмами… Только ноги у меня словно залиты бетоном, глотку саднит, в легких нет воздуха. Вот она, реальная жизнь, другой не будет. Больничное помещение, запах нашатыря и пота, перегара и карри. Под потолком, в тусклом свете люминесцентных ламп, с бумажным шелестом кружат мотыльки. Рваный шепот, вздохи, всхлипывания, стоны, лязг дверей лифта. Что мне делать, что делать?
Осматриваюсь. Сердце молотом бьет по ребрам, удары гулко отдаются в ушах. Слева от меня маленькая темная кладовая. Вот что мне нужно. Выхватываю из стопки сложенное покрывало. У туалета медсестра щебечет о чем то с полицейским. Беру ее за локоть и спрашиваю, где запад. Она не понимает и хмурится. Глаза мне заливает пот, горло горит огнем. Спрашиваю еще раз. Умоляю. Наконец полицейский соображает, что мне нужно.
Бросаю на пол свой импровизированный джайнамаз , молитвенный коврик, преклоняю колени, касаюсь лбом пола. Кланяюсь и кланяюсь, обратясь к западу. А я ведь уже лет пятнадцать не молился, вдруг забыл слова? Нет, кое что помню. Ла иллаалай Йлла, Мохаммед расул улла. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мохаммед – пророк Его. Баба ошибался, Бог есть. И всегда был. Я вижу его в глазах людей в этом коридоре скорби и отчаяния. Вот он, дом Господень; здесь, а не меж возносящихся к небу минаретов в белоснежном маджиде обретают Бога те, кто потерял его. Да простятся мне мои прегрешения, предательство и ложь! Да простится мне, что я много лет пренебрегал обязанностями мусульманина и обратился к Аллаху лишь в трудную минуту, да будет он ко мне благорасположен и милостив! Я кланяюсь, и целую землю, и даю обет совершить закят и назр. Я буду соблюдать пост во время Рамадана и даже по окончании его. Я вспомню каждое слово из Корана, священной книги, и отправлюсь в паломничество в знойный город посреди пустыни, и поклонюсь святыне Аль Кааба. Мысли мои отныне пребудут с Господом. Пусть только исполнит одно мое желание: да не падет на меня кровь Сохраба! Хватит и того, что руки у меня обагрены кровью его отца.
Губы у меня соленые от слез. Люди в коридоре уставились на меня, а я отбиваю поклоны и молюсь, молюсь.
Господи, не воздавай мне по грехам моим!
Черная, беззвездная ночь опускается на Исламабад. Я сижу на полу в темном закутке у отделения скорой помощи, передо мной коричневый столик, заваленный мятыми газетами и журналами: «Тайм» за апрель 1996 года, пакистанская газета с фотографией мальчика, попавшего под поезд неделю назад, какое то глянцевое издание с улыбающимися звездами Лолливуда на обложке. На стуле у противоположной стены клюет носом пожилая женщина в изумрудно зеленом шальвар камизе и вязаном платке, накатывающаяся дремота то и дело обрывает ее молитвы на полуслове. Кого сегодня услышит Господь, ее или меня?
Его увозят куда то за двойные двери. Я кидаюсь вслед за каталкой, но ее загораживают двое мужчин в хирургических шапочках и женщина в зеленом халате. Край белой простыни метет кафельный пол, из под простыни торчат маленькие окровавленные ступни. На ногте большого пальца левой ноги трещинка. Здоровенный парень в голубом упирается мне в грудь обеими руками и выталкивает за дверь. Обручальное кольцо у него на пальце такое холодное! Пытаюсь отпихнуть его, ругаюсь.
– Вам сюда нельзя, – говорит он по английски, вежливо и жестко. – Ждите здесь.
Двойные двери со вздохом захлопываются. Только макушки в шапочках видны через застекленный верх.
Я в широком коридоре без окон. Вдоль стен на металлических складных стульях сидят люди. Их много. Некоторые примостились на полу, на потертом ковре. Еле сдерживаю крик. Такое уже творилось со мной однажды – в кромешной тьме цистерны бензовоза на пути в Пакистан. Забыть обо всем, обратиться в облако, улететь далеко далеко, пролиться дождем над холмами… Только ноги у меня словно залиты бетоном, глотку саднит, в легких нет воздуха. Вот она, реальная жизнь, другой не будет. Больничное помещение, запах нашатыря и пота, перегара и карри. Под потолком, в тусклом свете люминесцентных ламп, с бумажным шелестом кружат мотыльки. Рваный шепот, вздохи, всхлипывания, стоны, лязг дверей лифта. Что мне делать, что делать?
Осматриваюсь. Сердце молотом бьет по ребрам, удары гулко отдаются в ушах. Слева от меня маленькая темная кладовая. Вот что мне нужно. Выхватываю из стопки сложенное покрывало. У туалета медсестра щебечет о чем то с полицейским. Беру ее за локоть и спрашиваю, где запад. Она не понимает и хмурится. Глаза мне заливает пот, горло горит огнем. Спрашиваю еще раз. Умоляю. Наконец полицейский соображает, что мне нужно.
Бросаю на пол свой импровизированный джайнамаз , молитвенный коврик, преклоняю колени, касаюсь лбом пола. Кланяюсь и кланяюсь, обратясь к западу. А я ведь уже лет пятнадцать не молился, вдруг забыл слова? Нет, кое что помню. Ла иллаалай Йлла, Мохаммед расул улла. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мохаммед – пророк Его. Баба ошибался, Бог есть. И всегда был. Я вижу его в глазах людей в этом коридоре скорби и отчаяния. Вот он, дом Господень; здесь, а не меж возносящихся к небу минаретов в белоснежном маджиде обретают Бога те, кто потерял его. Да простятся мне мои прегрешения, предательство и ложь! Да простится мне, что я много лет пренебрегал обязанностями мусульманина и обратился к Аллаху лишь в трудную минуту, да будет он ко мне благорасположен и милостив! Я кланяюсь, и целую землю, и даю обет совершить закят и назр. Я буду соблюдать пост во время Рамадана и даже по окончании его. Я вспомню каждое слово из Корана, священной книги, и отправлюсь в паломничество в знойный город посреди пустыни, и поклонюсь святыне Аль Кааба. Мысли мои отныне пребудут с Господом. Пусть только исполнит одно мое желание: да не падет на меня кровь Сохраба! Хватит и того, что руки у меня обагрены кровью его отца.
Губы у меня соленые от слез. Люди в коридоре уставились на меня, а я отбиваю поклоны и молюсь, молюсь.
Господи, не воздавай мне по грехам моим!
Черная, беззвездная ночь опускается на Исламабад. Я сижу на полу в темном закутке у отделения скорой помощи, передо мной коричневый столик, заваленный мятыми газетами и журналами: «Тайм» за апрель 1996 года, пакистанская газета с фотографией мальчика, попавшего под поезд неделю назад, какое то глянцевое издание с улыбающимися звездами Лолливуда на обложке. На стуле у противоположной стены клюет носом пожилая женщина в изумрудно зеленом шальвар камизе и вязаном платке, накатывающаяся дремота то и дело обрывает ее молитвы на полуслове. Кого сегодня услышит Господь, ее или меня?
Aleco:
uljascha писал(а):
а как в этом участвовать
uljascha , зайди сюда .
uljascha писал(а):
и с какого момента можно подключиться
да сразу, со следующего задания, я думаю. рассылки приходят с 23,30 по московскому времени во вторник, а в 23,30 среды прием ответов закрывается.
Ameni, скажи кратенько, а что означал призрак девушки в книге?
belgorodka:
uljascha, рада, что вы решили присоединиться к нашей команде!
uljascha писал(а):
а там написано, как участвовать?
В рассылке написано следующее:
Свои предположения и ответы вносите на странице https://lady.webnice.ru/contest.php с 23:30 МСК вторника до 23:30 МСК среды. Правильные ответы будут опубликованы в теме Конкурс знатоков любовного романа
А победивший по итогам 10 туров получит в подарок книгу - любовный роман на выбор.
Ничего сложного)))
Olivka:
Жаль, что результаты не засчитали
Похоже, отгадавших было много. Я угадала фильм по Альфреду Молине, видела его только в "Человеке-Пауке", но у него такая внешность запоминающаяся, что узнать было не сложно 
Kless писал(а):
Innulya писал(а):
Я надеюсь Ливи на меня не обидится если отвечу вместо нее, вот этот отрывок: Кстати, Ливи, дорогая, а у тебя сохранился этот отрывок из "Бегущего за ветром" в оригинале?
Конечно, не обижусь
Отрывок мне пришлось сильно перефразировать и большинство слов заменить синонимами, т.к. он легко находился в поисковиках при не сильном изменении. Все арабские слова тоже заменила, т.к. по одним только этим словам роман был на первой строчке поисковиков
Всем очень рекомендую эту книгу. Не знаю, почему на нашем форуме так мало людей её читали, но я пока пыталась купить её, прошлась по нескольким форумам и книжным интернет-магазинам, в которых можно оставлять отзывы и практически везде отзывы были такие восторженные, как у меня
Innulya:
Kless писал(а):
вот этот отрывок
Kless, спасибо. Да, Ливи, отрывок сильно перефразирован, но общая атмосфера сохранена.
niklasss писал(а):
Я роман не читала, но пока вела поиски, быстренько его прокрутила.Вроде Ггероиня стала тенью Ггероя, в которого была влюблена, невидимкой.
Aleco писал(а):
а что означал призрак девушки в книге?
Я роман не читала, но пока вела поиски, быстренько его прокрутила.Вроде Ггероиня стала тенью Ггероя, в которого была влюблена, невидимкой.
А я все искала героинь-привидений. Или призраков. Кстати, таких не нашла вообще.
belgorodka:
Innulya писал(а):
А я все искала героинь-привидений. Или призраков. Кстати, таких не нашла вообще.
У меня таже самая ситуация. Искала призраков.
Но потом нашла героиню на второй картинке. А так как это дилогия, то тут без вариантов
Firetears:
Innulya писал(а):
А я все искала героинь-привидений. Или призраков.
+1.
По-моему, эту картинку по другому было нельзя истолковать. Невидимка и призрак-это большая разница.
Innulya писал(а):
Да, Ливи, отрывок сильно перефразирован, но общая атмосфера сохранена.
Я легко нашла этот отрывок.
Ameni:
Firetears писал(а):
По-моему, эту картинку по другому было нельзя истолковать. Невидимка и призрак-это большая разница.
А она и стала призраком. Вот цитата из текста. Это желание героини.
Цитата:
– Я хочу, – произнесла Гермиона вслух, словно пробуя на вкус каждое слово. – Хочу, подобно леди Зои, стать призраком от заката до рассвета и разгадать все тайны лорда Рокхерста.
Firetears:
Ameni писал(а):
Цитата:
– Я хочу, – произнесла Гермиона вслух, словно пробуя на вкус каждое слово. – Хочу, подобно леди Зои, стать призраком от заката до рассвета и разгадать все тайны лорда Рокхерста.
– Я хочу, – произнесла Гермиона вслух, словно пробуя на вкус каждое слово. – Хочу, подобно леди Зои, стать призраком от заката до рассвета и разгадать все тайны лорда Рокхерста.
И что,стала?
Надо прочитать.