- А была ли история любви, которая вас потрясла?
- Да, конечно. Это история любви Алексея Каплера и Юлии Друниной… У меня были свои счёты к Каплеру, он ни разу не позвал меня в свою «Кинопанораму», хотя я снял неплохие фильмы к тому времени. На премьере «Иронии судьбы», когда весь зал смеялся, вздыхал, плакал, Каплер и Друнина в середине фильма встали и ушли. Так что я не любил его, не любил Друнину, которая была одним из руководителей Союза писателей, сидела в президиумах. Но для меня, когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…
Из интервью с Эльдаром Рязановым («Учительская газета», № 47 за 2002 год)
Теперь не умирают от любви —
насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
лишь без причины человеку плохо.
Теперь не умирают от любви —
лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви…»
Они познакомились на сценарных курсах при Союзе кинематографистов в 1954 году - Друниной было 30, а Каплеру 50. А в 1960 году она расстаётся с Николаем Старшиновым, прожив в браке пятнадцать лет. Они расстались, сумев, несмотря ни на что, остаться друзьями.
Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведешь.
Ты говоришь:
- Не так уж он красив! -
А сердце отвечает:
- Ну и что ж!
Все не идет к тебе проклятый сон,
Все думаешь, где истина, где ложь...
Ты говоришь:
- Не так уж он умен! -
А сердце отвечает:
- Ну и что ж!
Тогда в тебе рождается испуг,
Все падает, все рушится вокруг.
И говоришь ты сердцу:
- Пропадешь!-
А сердце отвечает:
- Ну и что ж!
Отныне самым близким для Друниной и самым родным человеком, её судьбой и опорой становится Алексей Яковлевич Каплер.
А всё равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь…
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.
Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу — борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу.
Юлия Друнина, поэт-фронтовик, секретарь Союза писателей, член многих редколлегий, депутат Верховного Совета… просто красивая женщина.
Я только раз видала рукопашный,
Раз — наяву и тысячу — во сне.
Кто говорит,
что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Именно эти строки принесли ей самую большую известность.
Красивая девушка мечтала «сменить шинель на платьице», но ещё несколько лет ходила в шинели и гимнастёрке, потому что не было денег на наряды.
Это потом Марк Соболь скажет Юле об её втором муже, Алексее Каплере: «Он стянул с тебя солдатские сапоги и переобул в хрустальные туфельки».
В Верховный Совет Юлия Друнина пошла, чтобы защитить армию, которую начали оплёвывать. Не имея сил защитить идеалы своего поколения, поняв, что ничего существенного для своих боевых товарищей она сделать не может, Юлия перестала ходить на заседания Верховного Совета, а потом и вышла из депутатского корпуса…
В августе 1991 года Юлия Друнина вместе с другими россиянами защищала Белый дом. А через три месяца, 20 ноября, ушла из жизни добровольно.
Николай Старшинов - ее первый муж считал, что уйти она хотела не старой и беспомощной, а здоровой, сильной и красивой. :
Я знаю, что Алексей Яковлевич Каплер относился к Юле очень трогательно - заменил ей и мамку, и няньку, и отца. Все заботы по быту брал на себя. Но после смерти Каплера, лишившись его опеки, она, по-моему, оказалась в растерянности… Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером.
Наверное, и в этом была одна из причин. Но как объяснить тогда записку на входной двери дачи, обращённую к зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию, и вскройте гараж»? (В гараже она отравилась выхлопными газами автомобиля). Это слова очень мужественного человека!
… Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха - ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91
Из стихотворения «Судный час»:
… Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Всё ж крещёная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!
Каплер любил женщин, а они любили его, и романов у него было предостаточно. Он красиво ухаживал за женщинами, даже при самых, казалось бы, не подходящих для этого обстоятельствах. Но Юлия Друнина стала его последней и самой большой любовью. Они прожили вместе четверть века, но любили друг друга так, будто встретились вчера, и надолго расставаться просто не могли.
А это строчки бесчисленных телеграмм, которые Алексей присылал ей, когда они расставались:
«Прошу считать эту телеграмму формальным объяснением в любви с просьбой вашей руки, а если возможно, то и сердца. Давай с самого начала, согласен вздыхать и крутиться вокруг. Один полуинтеллигент»
«Сидел дома, занимался, и вот меня выстрелило срочно бежать на телеграф, сказать, что я тебя люблю, может быть, ты не знаешь или забыла. Один тип»
«Планерское. Дом творчества, Друниной. Уже третий час ночи. Уже уложил вещи. Есть потребность признаться, что очень тебя люблю, моя бесконечно дорогая. Опять Каплер»
«Джанкой поезд тридцать первый вышедший Москвы двадцать четвертого декабря вагон тринадцатый место двадцать пятое пассажиру Друниной доброе утро Каплер»
И из письма, когда Алексею Каплеру было уже больше семидесяти:
Пойми, моя такая дорогая, — я еще «развивающаяся страна» — и буду возле тебя становиться лучше, бережнее к тебе, к нашей любви… ты — мой дом на земле.

>
В посёлке Старый Крым на кладбище есть две парные могилы. В одной из них похоронены писатель Александр Грин и его жена, в другой — Алексей Каплер и поэтесса Юлия Друнина. Здесь и в Коктебеле они бывали и вместе, и отдельно. В 1979 году, когда Каплер умер, он был похоронен, согласно его воле, на кладбище Старого Крыма.Вот лишь несколько строк из поэмы Юлии Друниной под названием «Ноль три», посвящённой памяти Алексея Каплера:
Люди плакали, медь рыдала,
Полутьма вытесняла свет.
По дороге лишь я видала
Удалявшийся силуэт.
Есть основания предполагать, что о своём возможном добровольном уходе из жизни Юлия Владимировна думала не менее года, а на чёрной мраморной плите, рядом с именем мужа, было оставлено место и для её имени.
Старый Крым — последняя
обитель.
Чёрный камень — всё как
в страшном сне…
Не судите, люди, не судите:
Здесь лежать положено и мне.
Ты - рядом, и всё прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.
Ты — рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить…
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!