alen-yshka:
Sandrine Lehmann писал(а):
то, что она сделала потом, ппытавшись задушить ребенка, могло бы в суде теоретически попасть под аффект. Но только у хорошего адвоката.
Состоянием аффекта можно было бы назвать нападение с больничной уткой на Вернера в пылу ссоры. А это стопроцентное преднамеренное, угу.
Sandrine Lehmann писал(а):
Но вообще конечно с точки зрения закона нашлось бы вариантов ее вину смягчить. К примеру, то, что ребенок появился на свет в результате изнасилования, в таких случаях разрешают аборт даже в странах, где аборты запрещены, к примеру... Но с человеческой точки зрения согласна - никакого оправдания для е поступка быть не может в принципе.
Ириш, аборт, даже нелегальный, и покушение на жизнь уже рождённого человека - абсолютно не идентичные вещи. А покушение на ребёнка, в некоторых странах является скорее усугубляющим фактором.
Sandrine Lehmann:
alen-yshka писал(а):
Состоянием аффекта можно было бы назвать нападение с больничной уткой на Вернера в пылу ссоры. А это стопроцентное преднамеренное, угу.
Согласна. *в сторону - жаль, что моя авторская фантазия так далеко не зашла. Это бы с Вернера хоть чуть-чуть, а спесь сбило бы.
А вообще адвоката дьявола из меня не вышло. Ни к одному из родителей сочувствия ни в ком нет, даже к Франсин, которую, как ни крути, муж унизил, изнасиловал и в конце концов сломал. Если бы она не попыталась задушить ребёнка, её можно было бы пожалеть. А так - жалости она не стоит.
И все же, все же... На правах спойлера - ещё до конца романа один из них получит шанс. А кто именно...
alen-yshka:
Sandrine Lehmann писал(а):
А вообще адвоката дьявола из меня не вышло. Ни к одному из родителей сочувствия ни в ком нет, даже к Франсин, которую, как ни крути, муж унизил, изнасиловал и в конце концов сломал. Если бы она не попыталась задушить ребёнка, её можно было бы пожалеть. А так - жалости она не стоит.
Материнский инстинкт самый сильный у женщины (если он есть, конечно). И попыткой причинения вреда, не совместимого с жизнью, ребёнку, графинюшка прошла точку невозврата в глазах женской читательской аудитории))
Sandrine Lehmann писал(а):
И все же, все же... На правах спойлера - ещё до конца романа один из них получит шанс. А кто именно...
Кафарный аффтор))
Надеюсь, всё же, что это будет Вернер) В моих глазах, по отношению к Отто папаня всё же не так кардинально накосячил)
Ну и наследство, какбэ, не помешает будущей молодой семье)))
sleeping-imp:
Доброго дня! Спасибо за столь эмоциональные главы!
Читалось очень тяжело. Эээх, бегство Отто с откупным бриллиантом...так типично и, увы, трусливо. А ведь парень ничего не боится, только перед чувствами пасует( История его родителей вообще потрясла. Слов приличных не хватает. Оба родителя ошибок наделали и столько всего натворили, а в результате пострадали их собственные дети. Психологические травмы, которые человек получает в детстве, самые глубокие и тяжелые, остаются с ним на всю жизнь. Но больше всего впечатлил поступок Анн-Франсин (матерью ее назвать никакого зла не хватает!!!). То, что она неадекватная и больная на голову, это уже без сомнений! Но пытать убить новорожденного ребенка, СВОЕГО ребенка! А потом отказаться от него ради шмоток и денег. Это как вообще?! Но и господин банкир не меньше виноват, если не больше. Хочется верить и надеяться, что наказание их неминуемо настигнет. А у Рене хватит силы духа и смелости пережить непростое время самой и помочь Отто. Со временем, конечно, сейчас у нее депрессия, наверное((
Sandrine Lehmann:
alen-yshka писал(а):
Материнский инстинкт самый сильный у женщины (если он есть, конечно). И попыткой причинения вреда, не совместимого с жизнью, ребёнку, графинюшка прошла точку невозврата в глазах женской читательской аудитории))
кстати формально она не графиня, для этого надо не родиться дочерью графа, а выйти замуж за графа )))) ну это так, ерунда.Кстати, скорее всего, насколько я всю эту сторону знаю, он стал графом уже после ее рождения, наверное стал ужасно задаваться и чваниться и дочь заодно до кучи испортил и избаловал... кто знает. Но неправа она, конечно, кругом накосячила.
alen-yshka писал(а):
Кафарный аффтор))
йоу
alen-yshka писал(а):
Надеюсь, всё же, что это будет Вернер) В моих глазах, по отношению к Отто папаня всё же не так кардинально накосячил)
Отто при этом его и на порог не пустит. Такой вот злой сын получился
alen-yshka писал(а):
Ну и наследство, какбэ, не помешает будущей молодой семье)))
и ни сантима у папаши так и не возьмет, не-не-не
sleeping-imp писал(а):
Доброго дня! Спасибо за столь эмоциональные главы! Читалось очень тяжело.
Читалось очень тяжело.Спасибо большое! Да, понимаю, что тяжело читается, но что уж тут поделать, зато понятнее стал Отто, верно?
sleeping-imp писал(а):
Эээх, бегство Отто с откупным бриллиантом...так типично и, увы, трусливо. А ведь парень ничего не боится, только перед чувствами пасует(
ну да... менять чувства на камни - это у них видать, в крови. Да, это верно - не боится ничего, а вот чувства, привязанность, любовь его просто вырубают напрочь. Проще удрать. что он и сделал.
sleeping-imp писал(а):
История его родителей вообще потрясла. Слов приличных не хватает. Оба родителя ошибок наделали и столько всего натворили, а в результате пострадали их собственные дети. Психологические травмы, которые человек получает в детстве, самые глубокие и тяжелые, остаются с ним на всю жизнь.
Рене об этом не знает. Но о чем-то догадывается, знает, что было плохо, но не понимает, насколько. Знай она, может, ей легче было бы, да и за языком следила бы.
sleeping-imp писал(а):
Но больше всего впечатлил поступок Анн-Франсин (матерью ее назвать никакого зла не хватает!!!). То, что она неадекватная и больная на голову, это уже без сомнений! Но пытать убить новорожденного ребенка, СВОЕГО ребенка! А потом отказаться от него ради шмоток и денег. Это как вообще?! Но и господин банкир не меньше виноват, если не больше. Хочется верить и надеяться, что наказание их неминуемо настигнет.
оба хороши по самое не балуйся. Таких реально надо лиша родительских прав, а детей прямо из роддома отдавать на усыновление, но кто же знает. И семья-то такая благополучная, что вы, идеальная семья!
sleeping-imp писал(а):
А у Рене хватит силы духа и смелости пережить непростое время самой и помочь Отто. Со временем, конечно, сейчас у нее депрессия, наверное((
ну уж за Рене переживать не стоит, она и из депрессии выйдет, и сил у нее хватит на все. Она сама не знает, на что способна. Пока не знает.
agatovaiyalady писал(а):
Спасибо за продолжение
Пожалуйста!
alen-yshka:
Sandrine Lehmann писал(а):
кстати формально она не графиня, для этого надо не родиться дочерью графа, а выйти замуж за графа )))) ну это так, ерунда.Кстати, скорее всего, насколько я всю эту сторону знаю, он стал графом уже после ее рождения, наверное стал ужасно задаваться и чваниться и дочь заодно
Не, ну вы посмотрите, она еще и не графиня! Тада ваще - пы фы!
Sandrine Lehmann писал(а):
alen-yshka писал(а):
Отто при этом его и на порог не пустит. Такой вот злой сын получился Надеюсь, всё же, что это будет Вернер) В моих глазах, по отношению к Отто папаня всё же не так кардинально накосячил)
Ааа, значиццо, все-тки Вернер))
И ниче Оттик не злой, он конче справедливый... и память у него хорошая)))
Sandrine Lehmann писал(а):
ни сантима у папаши так и не возьмет
Ой, дураак!
*протестует моя домовитость"
В хозяйстве то усе сгодится)))
Sandrine Lehmann:
alen-yshka писал(а):
Не, ну вы посмотрите, она еще и не графиня! Тада ваще - пы фы!
ненене, Ален, тут смотри какая штука вышла. В Швейцарии кагбы своей аристократии не было, это первые демократы современности, но у многих франко-швейцарцев (которые в западной части страны живут) обычно есть родственники во Франции, и там уже возможны варианты. Если в 1966 году Франсин было 26, родилась она в 40-м, 2-я мировая война, Франция захвачена, ополчение, сопротивление, кучу народу к стенке или в лагеря, ну и тут граф с наследниками попал каким-то образом, трое сбоку - ваших нет, стало быть, титул подвис. А ближайший родственник швейцарец, вот к нему титул и уплыл. А по ихней геральдике, граф в какой-то момент времени может быть только один. В Италии сам мужик к примеру граф, и сыновья его, хоть их десять, тоже графья, и внуки и т.д. А во Франции, Германии, Швейцарии и тем более Англии не так. Граф один. Перекинулся - тогда титул получает ближайший родственник по мужской линии. Так что высокая аристократичность Франсин в общем под большим вопросом.
alen-yshka писал(а):
Ааа, значиццо, все-тки Вернер))
ну спойлерить не хочу, но раз уж начала - только при условии честного и великодушного развода.
alen-yshka писал(а):
И ниче Оттик не злой, он конче справедливый... и память у него хорошая)))
тут Рене постарается, продолжая спойлерить
alen-yshka писал(а):
Ой, дураак! *протестует моя домовитость"
*протестует моя домовитость"да ладно, он сам себе заработает, столько, что папа не так уж куда-то и уперся.
alen-yshka писал(а):
В хозяйстве то усе сгодится)))
Да ладно! За каждый сантим так нос засунет, что уж лучше ну яво нафик. Отто не дурак, он просто очень независимый чел, а денег и сам нехило заработал и еще продолжит.
serenada:
Тяжелая глава, понятно откуда у Отто такие тараканы. Его начали ненавидеть, когда он ещё был зародышем.
Никто из родителей Отто не достоин шанса. У Вернера были годы этих шансов. А Франсин, убогая душой, сама не получила любовь, ни родительскую, ни супружескую. Откуда ей знать, как любить. А вот ненавидеть это легко, убить ребёнка - никаких угрызений совести, только страх, что разоблачат.
Может после следующей главы будет ясно, почему всё-таки автор решила дать кому-то из них ещё один шанс.
Кто же из них получит? Раз отняли шанс у Анн-Франсин, то по справедливости она этот шанс должна получить, через много лет.
Пусть всего на мгновенье, но она почувствовала любовь к сыну и просила дать ей возможность быть с сыном. Вернер не сына защищал, а своё эго, желание потешить своё самолюбие, доказать свою власть были сильнее интересов семьи и детей. Такой вот "Люцифер" с яблоком. Именно он своими издевками и презрением запустил цепную реакцию Франсин, уничтожил её как мать, отравил её сознание ненавистью и подтолкнул её к бесчеловечному поступку. Ни дал Вернер отцовскую любовь сыну, ни ему было уничтожать искорку материнского чувства. Так что он, по-моему, не достоин никакого шанса.
... У Франсин не вышло. Застукали её. И она опять в своей скорлупе, где только она и её драгоценности. Мгновенно забыла о сыне, о ненависти. Она вернулась в свой привычный мир. А ведь, по-хорошему, ей надо лечиться у психиатра. К детям её нельзя было подпускать без надзора...
Пока у меня вырисовывается такая картина. Но есть ещё глава, да и не совсем понятно, что сделала Франсин, когда Вернер попал в больницу с инфарктом.
С нетерпением жду продолжения.
Sandrine Lehmann:
serenada писал(а):
Тяжелая глава, понятно откуда у Отто такие тараканы. Его начали ненавидеть, когда он ещё был зародышем.
именно так. Откуда ему поверить во что-то, о существовании чего он просто не знает?
serenada писал(а):
Никто из родителей Отто не достоин шанса. У Вернера были годы этих шансов. А Франсин, убогая душой, сама не получила любовь, ни родительскую, ни супружескую. Откуда ей знать, как любить. А вот ненавидеть это легко, убить ребёнка - никаких угрызений совести, только страх, что разоблачат.
Согласна. Оба без вариантов... и детей искалечили.
serenada писал(а):
Может после следующей главы будет ясно, почему всё-таки автор решила дать кому-то из них ещё один шанс.
кто из нас доберется до финала - все узнаем
serenada писал(а):
Пусть всего на мгновенье, но она почувствовала любовь к сыну и просила дать ей возможность быть с сыном. Вернер не сына защищал, а своё эго, желание потешить своё самолюбие, доказать свою власть были сильнее интересов семьи и детей. Такой вот "Люцифер" с яблоком. Именно он своими издевками и презрением запустил цепную реакцию Франсин, уничтожил её как мать, отравил её сознание ненавистью и подтолкнул её к бесчеловечному поступку. Ни дал Вернер отцовскую любовь сыну, ни ему было уничтожать искорку материнского чувства. Так что он, по-моему, не достоин никакого шанса.
вот тут я соглашусь, его гордыня - ужасная вещь, но все же не он пытался убить ребенка.
serenada писал(а):
... У Франсин не вышло. Застукали её. И она опять в своей скорлупе, где только она и её драгоценности. Мгновенно забыла о сыне, о ненависти. Она вернулась в свой привычный мир. А ведь, по-хорошему, ей надо лечиться у психиатра. К детям её нельзя было подпускать без надзора...
Бедная тетка, ее и жалко, и не жалко, действительно в голове не укладывается... В доме, где я много лет назад жила, одна женщина родила ребенка (уже не помню, мальчик это был или девочка) и буквально через неделю после роддома вместе с ребенком из окна выбросилась. Потом объясняли, что это была такая тяжелая форма послеродовой депрессии. Вот ей бы реально тогда помощь не помешала. А кто ж знал
serenada писал(а):
Пока у меня вырисовывается такая картина. Но есть ещё глава, да и не совсем понятно, что сделала Франсин, когда Вернер попал в больницу с инфарктом.
я это со стороны Франсин не описывала, только упомянула в мыслях Отто, когда он на байке гонял. Что делала Франсин? Уверена, что молилась о его смерти. Опять не вышло.
serenada писал(а):
С нетерпением жду продолжения.
У нас осталась одна глава "из прошлого" и дети там уже почти взрослые, просто решила посмотреть, в каком направлении побежали их тараканы. У сестры одни, у брата другие. Сейчас выложу.
Sandrine Lehmann:
» Глава 37
Париж, 1985Бесснежная мрачная погода вовсе не портила Париж перед рождеством 1985 года. Традиционная изумительная иллюминация на Елисейских Полях заставляла забывать о холодном дожде и пронизывающем ветре, в Галери Лафайетт была рождественская распродажа, на улицах пахло марципаном, шоколадом и глинтвейном.
Черная потрепанная БМВ-318 со швейцарскими номерами въехала в город накануне сочельника. Какое-то время водитель плутал по южным предместьям, потом остановился и спросил дорогу в центр города.
Наконец-то он съехал с Периферик. Теперь уже недалеко. Отто Ромингер терпеть не мог водить машину в Париже. Он привык к швейцарскому аккуратному и законопослушному вождению, и его бесила эта дикая манера - резкие разгоны и торможения, сумасшедшие прыжки из ряда в ряд, подрезания, гудки по поводу и без повода и демонстрация среднего пальца соседям по потоку. Тем не менее, когда он добрался до дома сестры, он уже ехал как заправский парижанин - к чему переть против течения, только время и нервы тратить. Тем более что водительского мастерства у него хватало для любого стиля вождения, даже самого хамского и агрессивного.
Бульвар Сент-Доминик оказался совсем рядом с Пляс Этуаль. Отто кое-как нашел крошечное пространство для парковки, миллиметруясь, втиснул туда машину и осмотрел старый, солидный, недавно отремонтированный восьмиэтажный дом. Он знал от отца, что Джулиане принадлежит пентхаус, то есть квартира на верхнем этаже. Зная сестру, чему тут удивляться - она, разумеется, выбрала дорогой район, дорогой дом и самые дорогие апартаменты. Тем более что платил за все папа, и он не ограничивал ее в средствах. Отто вошел в подъезд, спросил у консьержки, как попасть к м-ль Ромингер, и на отдельном лифте поднялся наверх.
Он вовсе не был в восторге от этого идиотского поручения. Отцу, видите ли, хотелось передать девочке подарок к Рождеству, а заодно проинспектировать, как она жива-здорова, и какая часть мужского населения славного города Парижа уже перебывала в ее постели. Конечно, о таком Вернер не упоминал, но это подразумевалось. Отто действительно не хотел вникать в сестрины дела, точнее в ее неврозы, заморочки и проблемы. Он хорошо относился к ней, честное слово... но - на расстоянии.
К сожалению, отец случайно узнал, что Отто собирается провести рождество с Рэчел в Париже, и было бы совсем некрасиво отказать ему в невинной просьбе - заехать к сестре и передать ей пустячок - серьги от Бушерон. Ну и ладно, он просто отдаст ей коробочку, поцелует в щечку и отвалит. Ему, слава Богу, есть чем еще заняться в этом городе.
Дверь открыла роскошная, совершенно голая брюнетка. Отто на секунду растерялся, и она улыбнулась, заметив, что он рассматривает ее тело.
- Мне повернуться? Чтобы ты мог рассмотреть все остальное?
Он взмолился:
- Только не говори мне, что я не туда попал.
- Отчего же. Ты ведь - маленький братишка нашей Джулианы? Проходи, раздевайся.
- Прямо-таки раздеваться? - уточнил Отто с усмешкой.
- Ну, в меру твоей личной испорченности, конечно. А Жюли не говорила мне, что ее брат - такой красавчик. И что - тебе нравится то, что ты видишь?
- Очень даже, - Отто одобрительно оглядел ее стройное тело. Действительно, очень хороша. Он завелся с полоборота.
- У меня невыгодная позиция, - пожаловалась девушка. - Ты видишь все, а я - ничего.
- Да ну?
- Почему бы и тебе не показать товар лицом? Или каким-нибудь другим местом?
- А ты кто вообще? - Отто с трудом заставил свой взгляд вернуться на лицо брюнетки.
- Кристелль Обэн, очень приятно. Я подруга Жюли.
- Так-так-так, - знакомый хрипловатый голос прозвучал слева, оба повернули голову. Джулиана стояла на пороге комнаты, на ее губах играла легкая улыбка. - Кто к нам пришел.
Джулиана была одета чуть обильнее, чем Кристелль. Очень стройная и очень красивая блондинка почему-то считала свою природную красоту недостаточной, и ее иногда слегка заносило. Сейчас она тоже была совсем голая, если не считать кое-каких безделушек. Два золотых колечка с бриллиантами, продетых в соски. Нда, сестра развлекается на всю катушку. Наверное, серьги ей покажутся слишком заурядным подарком. Отто оглядел ее и усмехнулся:
- Ах какая ты стала большая, детка.
Сестра так и выросла с разными глазами - ее левый глаз был изумрудно-зеленый, как у отца, правый остался серым. Ее смотрели ведущие офтальмологи мира, но никто ничего не смог сделать - оба глаза были совершенно здоровы, видели превосходно, но так и оставались разными. Проблему решили контактные линзы, которые Джулиана носила с тринадцати лет - теперь оба глаза у нее были зеленые, как у Вернера.
Кристелль сказала:
- Пожалуй, я пойду и сварю кофе. Жюли, будь вежлива, ладно?
- Если она будет вежлива, я точно решу, что не туда попал, - хмыкнул Отто.
Кристелль говорила так, что было ясно, что она - настоящая парижанка. И у Джулианы было почти такое же произношение, за полгода в Париже она почти избавилась от швейцарского акцента. Отто свободно говорил по-французски, потому что вырос в западной части Швейцарии, но это было несколько другое, чем тот язык, на котором говорили обе девушки, и, когда Кристелль вышла, он с облегчением перешел на швитцер.
- И что все это должно означать?
- Лучше ты расскажи мне, что это означает, - Джулиана прошла в роскошно обставленную гостиную и изящно уселась на диван, обитый белой норкой. Из окна открывался великолепный вид на набережную Сены и Триумфальную арку. - Тебя прислал папочка? Пошпионить?
Отто с сомнением оглядел кресло, так же обитое мехом.
- Мне можно на это сесть? Я все же с улицы.
- Ай, не забивай голову. Садись. Если запачкаешь - я пришлю тебе счет за чистку. Не тяни время, братец, и расскажи, что привело тебя в Париж?
- Всякие дела.
- Все твои дела находятся немного южнее. А в Париж ты приехал, потому что трахаешься с Рэчел Мирбах-Коэн. Разве не так?
- Как приятно иметь дело с таким информированным человеком, - Отто уютно расположился в дивном кресле. - Тут курить можно? Или ты и за это пришлешь счет?
- Кури на здоровье. Значит, ты приехал к своей красотке, и папочка попросил тебя осуществить заодно небольшой шпионаж?
- Можно и так сказать, но я бы выбрал другое слово. А ты все такая же злющая?
- И не сомневайся. А какое бы слово ты выбрал?
Джулиана презрительно оглядела пачку Мальборо, которую ей предложил Отто, и взяла со стеклянного столика пачку Картье. Оба закурили.
- Шпионаж тут неуместен, - сказал Отто. - Ты знаешь, что я здесь, знаешь, что он меня спросит, как ты живешь. Это не шпионаж, а... дипломатический визит.
- А, ну да, как я могла забыть, ты же у нас дипломат.
Вошла Кристелль, в ее руках был поднос с тремя изящными кофейными чашечками, молочником и вазочкой с конфетами.
- Садись, дорогая, - Джулиана подвинулась на диване, давая ей место. Учитывая вид девушек, Отто, конечно, задавался вопросом, они что - того? Или это просто у них так заведено? От Джулианы можно было ожидать чего угодно. Например, ее неразборчивость в отношении мужчин и была причиной того, что она живет здесь. Конечно, официальной легендой было то, что у милой Жюли прорезались способности, она захотела стать художницей и поступила в Сорбонну, но Отто умел читать между строк. Ее отъезд и покупка квартиры произошли аккурат после того, как выяснилась ее одиозная связь с деловым партнером отца, высокопоставленным менеджером из Хоффман Ла Рош - Франсисом Фармэ. Тогда было много шума, супруга Франсиса застукала их и начала очень скандальное дело о разводе с целью оттяпать побольше активов у неверного мужа. В итоге всю эту историю протащили через газеты, вываляв в грязи и семью Фармэ, и Ромингеров, и оба предприятия, в результате чего правление концерна наложило вето на сделку с банком. А незадолго до того Джулиана умудрилась (а точнее, постаралась!) попасться на глаза матери с ее шофером в ее же Мерседесе, за что мать выгнала её из дома. Допустим, Джулиана неразборчива с мужчинами, но он не слышал, чтобы у нее было что-то с женщинами.
Кристелль мягко спросила:
- Может, мне лучше уйти?
- Нет, не уходи, мне с тобой спокойнее, - Джулиана искоса взглянула на брата. Тот явно думал не о разговорах, а о прелестях Кристелль.
- И что же ты намерен сказать папочке? - снова на швитцере поинтересовалась Джулиана. - Что я открыто живу с девушкой? Хожу по дому голой? Что именно?
- Скажу, что ты жива, здорова, не пьешь и мало куришь. И уделяешь внимание закаливанию. - Отто взял чашку - кофе был превосходный. - А ты бы что предпочла?
- Ты никогда не говоришь правду.
- А зачем? В отличие от тебя, я не ставлю своей целью кого-то эпатировать.
- Да уж, - Джулиана подмигнула ему. - Мой братишка - известный лицемер и жополиз. Скажи-ка мне честно, зачем ты так старательно лижешь жопу папочке? Все ведь знают, что ты не берешь у него ни сантима.
- Почему ты решила, что я лижу ему жопу?
Джулиана презрительно усмехнулась. Кристелль растерянно переводила взгляд с Отто на Джулиану. Она не понимала ни слова из их разговора.
- Конечно, лижешь. Ты можешь хоть что-то сказать честно? Например, что ты думаешь о том, что она выгнала меня, а он даже не подумал заступиться?
- Ты отлично знаешь, что он пытался заступиться. Но ты очень далеко зашла.
- Ох, ну до чего же ты хороший мальчик! Подумаешь, далеко зашла! Он точно так же меняет баб как перчатки и спит со всеми подряд! Если он и пытался, то плохо пытался!
- Я на его месте вообще тебя придушил бы, чтоб не мучилась, - Отто начал злиться. Его вообще обычно было трудно вывести из себя, но сестре это всегда удавалось неплохо.
- Да ты у нас, конечно, правильный, куда деваться. А скажи - чем ты лучше меня? Ты точно так же спишь со всеми бабами, которых видишь, может только не делаешь из этого такое паблисити.
- Вот тем и лучше. К тому же, я сплю только с теми, с кем мне хочется переспать, а не со всеми подряд, только бы подгадить отцу. Подумать только - старый толстый и лысый Франсис, ну что делать, лубоф!
-Ты совсем ни хера не понимаешь?
- Ну что ты, все я понимаю. Надо же сделать гадость папочке. Кстати, не пойму, за что тебе понадобилось ему гадить? Он тебе ничего плохого не сделал. Наоборот, он к тебе, по-моему, слишком добр и снисходителен.
- Нет, сделал! - глаза Джулианы наполнились слезами, и Кристелль быстрым движением положила руку на ее плечо. - Он дерьмовый отец! Просто хуже быть не может! Ему всю жизнь было на нас плевать, и на меня, и на тебя, но ты же этого не понимаешь, праведник чертов! Он не захотел, чтобы у нас была нормальная мать, как Марго или Изабель, пусть даже неродная, и он не соизволил избавиться от этой суки, от этой холодной змеи! А когда она меня выгнала, он просто умыл руки! Ему неудобно с ней разводиться - потому что где еще он найдет слепую, глухую, и немую дуру, которая разрешает ему блядовать со всем светом, лишь бы бабки давал? Он чувствует себя виноватым, поэтому и откупается от меня своими гребаными миллионами, и уж не сомневайся, я его выпотрошу как следует! - Она заплакала, Кристелль обняла ее, прижала к себе, и бросила на Отто укоризненный взгляд:
- Ну смотри, что ты наделал! Ты довел ее до слез!
Отто промолчал, снова гадая, что у них за отношения. Неужели?.. Кристелль гладила Джулиану по спине, успокаивала, что-то шептала ей на ухо. Наконец, девушка перестала плакать, и хмуро посмотрела на брата:
- Ты и об этом ему не скажешь?
- Я тебе пришлю копию отчета, - проворчал Отто. - Спасибо за кофе, девушки, мне пора.
Он встал и вышел в коридор. Кристелль выскользнула за ним.
- Извини, я хотела тебе сказать... Не мучай ее. Она такая ранимая.
Он уже без особой симпатии оглядел ее и задал прямой вопрос:
- Что между вами двумя происходит?
Кристелль прямо посмотрела ему в глаза.
- Мы любим друг друга.
- Ну какие молодцы! - Отто посмотрел на нее уже с откровенным презрением. Кристелль тихо сказала:
- Не надо считать это чем-то грязным.
- А чем считать? Чистым? Это извращение, на случай, если ты не в курсе.
Она не обиделась, сказала спокойно:
- Все, что происходит между нами, устраивает нас обеих. И никого больше не касается. Кто ты такой, чтобы нас осуждать?
- Ты права, - сухо сказал Отто. - Я не имею права вас осуждать. Пока, счастливого рождества. - И тут он вспомнил, что отцовский подарок остался у него в кармане. Он полез за ним, чтобы передать Кристелль для сестры, но девушка покачала головой:
- Передай сам. И я очень прошу тебя - помиритесь. Это же так ужасно, встречать сочельник в ссоре.
Отто даже в таких обстоятельствах не мог устоять перед просьбой обнаженной красавицы. Как всякий мужчина, особенно в 19 лет, он часто шел на поводу у своего естества, проще говоря, думал не головой, а немного другим местом. Кристелль затащила его за руку в гостиную, где Джулиана уже не плакала, а лежала на диване и рассматривала свой роскошный маникюр.
- Вот видишь, как хорошо, - прощебетала Кристелль. - Отто не сердится, он останется и поужинает с нами, а вечером мы сводим его в Лидо, ладно? Теперь оба помиритесь, и все будет замечательно!
Отто и Джулиана нехотя посмотрели друг на друга, Джулиана поднялась с дивана и протянула ему руки. Они обнялись, и он против воли почувствовал ее обнаженное тело, такое же волнующее, как и у ее подруги. Но он не мог об этом думать. Только этого не хватало.
- Ты ведь останешься у нас, правда? - Кристелль положила руки к нему на плечи и, глядя ему в глаза, облизнула свои губы. Ему был прекрасно понятен смысл всего этого. - Пожалуйста, я хочу, чтобы ты остался.
- Хорошо, - хрипло ответил он. - Где у вас тут душ?
Ванная, размером примерно с половину теннисного корта, не запиралась. Отто залез в душевую кабину и начал мыться. Он слышал, что кто-то заходил, и, когда вышел из душа, увидел, что его одежда исчезла. Он обнаружил белое пушистое полотенце и обернул его вокруг бедер.
- Ну вот, - когда он вышел из ванной, Кристелль оглядела его, и ее глаза вспыхнули. - Боже, да он просто прекрасен! Он идеален, чтобы вернуть бедную заблудшую девушку на путь истинный, в лоно традиционного секса. Что же ты, спортсмен? Профи?
- Он горнолыжник, - сухо сказала Джулиана, хмуро глядя на них. Великолепный Отто и ее нежная Кристелль были слишком прекрасной парой, чтобы она могла это вынести.
- Как прекрасно! Надо выпить шампанского! - Кристелль исчезла за дверью. Отто снова сел в норковое кресло. Джулиана растянулась на диване - тонкая, экзотичная и грациозная, как сиамская кошка - и начала поигрывать колечками в сосках.
- Прекрати немедленно! - рявкнул он. - Как ты себя ведешь? Всякий стыд потеряла!
- Ой, прости, мой скромный братик!
Он вызывающе оглядел ее. Она без конца нарывалась.
- Не знаю, зачем ты все это делаешь. По-моему, у меня все получится с твоей подружкой.
- Что же ты - боишься меня?
- Чего мне бояться?
- К примеру, что я скажу папочке, что мы переспали втроем. Как ты думаешь, ему это понравится?
- Ты можешь ему это сказать и вне зависимости от того, переспим мы или нет. Так что не надо брать меня на понт.
- А мне, наверное, не стоит бояться, что ты утащишь у меня подружку? У тебя же есть мадмуазель Большая суперзвезда, правда?
Отто холодно улыбнулся.
- Не грусти. Пока я развлекаюсь с Кристелль, ты можешь порисовать. Ведь ты приехала сюда учиться рисовать, верно?
- Какая же ты все-таки скотина, - прошипела Джулиана.
- Ты просто не привыкла играть со мной на равных.
- А ты, значит, любишь играть?
- Не в эту игру. Пойду посмотрю, чем там занята твоя красивая подружка.
Кристелль была на кухне. Как и все помещения в этой квартире, кухня была огромная, роскошно обставленная, блистающая чистотой и ультрасовременная. Кристелль стояла у окна с бокалом шампанского и смотрела на город - с этой стороны открывался вид на Люксембургский сад - хоть тот и был довольно далеко, все же его было видно в дождливой дымке. Отто подошел сзади и обнял ее, накрыл ладонями ее груди. Девушка грустно спросила:
- Опять ссоритесь?
- Нет. - Отто зажал ее соски между большими и указательными пальцами. - А ты часто занимаешься этим с мужчинами?
- Жюли делает это намного чаще, - Кристелль запрокинула голову назад, открывая ему свою гибкую шею и розовую мочку маленького ушка. - У меня уже несколько месяцев не было мужчины, с тех пор как я встретила ее.
- Как жаль, - Отто прижал губами жилку на ее шее. - Почему?
- Мужчины грубые и безжалостные. Но тебя я захотела сразу, как увидела.
- Я тоже грубый.
- И безжалостный. Но ты очень красивый. - Она повернулась к нему лицом и развязала его полотенце. - Жюли на нас очень рассердится?
- А вот это меня меньше всего волнует. - Отто запустил руку между ее бедер.
- Отто, так нельзя! Я люблю Жюли, и...ах! - Кристелль изогнулась в его руках.
Отто осмотрелся, пытаясь найти место, где можно ее уложить. Из кухни была видна столовая - излишне говорить, что совершенно потрясающая. Камин, мягкий ковер с длинным ворсом перед ним. Как по заказу. Он поднял девушку на руки, через несколько секунд его ноги утонули в пушистом мягком ковре...
Ирэн Рэйн:
Ого, ну и сестренка у Отто! Понятно, что деньги развращают, но такого я не ожидала.
Спасибо!
Ясмина:
Действительно, в других условиях Джулиана вряд ли была столь развращенной. Отто пустился во все тяжкие, т.е. вернулся к прежнему образу жизни, а как же поживает малышка Рене, он хоть вспоминает ее иногда? Спасибо за главу.
Deloni:
Ирэн Рэйн писал(а):
Ну он, по крайней мере, не желает своим детям смерти, и это немного оправдывает его в моих глазах.
Да он не желает им смерти, они для него просто пустое место. Ненависть это тоже чувство, а у него к детям даже ненависти нет. Может я выскажу уж совсем крамольную мысль, мне кажется, что попытка убить своего ребенка это у Франсин была своего рода ужасно вывернутая попытка защитить его от ненависти и равнодушия, которые царят в их семье. И зацикленность на драгоценностях и непринятие дочери с по ее мнению уродством, это своего рода опять же защитная реакция иначе она просто слетит с катушек полностью и необратимо. Это как когда с человеком случается что-то ужасное и его подсознание не дает ему вспомнить подробности случившегося иначе психика не выдержит. У Франсин явно с головой беда, во всяком случае после рождения Отто так точно, а тут еще такой "милый" муж. И Франсин и Вернер физически готовы иметь детей, а вот психологически увы и ах нет, не готовы ни на грамм. И раз уж Ира начала спойлерить, то и потом его попытка сблизится с сыном тоже основанием имела не проснувшиеся чувства, а элементарный страх одинокой старости и Отто в своем неприятии отца был на 1000% прав. И только Рене, как это не странно звучит, смогла этим двоим вставить мозги на место и сделать их чувства человеческими. А Франсин мне просто по человечески жаль, я думаю, что если бы Вернер не влез со своими замашками бога, ущемленным самолюбием и раздутым эго у них могло получится вполне сносно, может не идеально, но вполне приемлемо. Все таки материнский инстинкт мощная штука. Франсин могла стать просто сумасшедшей мамашей, в хорошем смысле этого слова, полностью зацикленной на своем сыне. И это по моему мнению все же лучше, чем стать для своих детей "холодной сукой".
Sandrine Lehmann:
Привет! Огромное спасибо за чтение и комменты, кто нашел время!
Ирэн Рэйн писал(а):
Ого, ну и сестренка у Отто! Понятно, что деньги развращают, но такого я не ожидала.
ну да, сестренка ловко деньги у папы тянет, и папа, не умея заботиться о дочери по-другому, раскошеливается. А дочка вон мебель норкой обтягивает (только нафиг...) В общем, Джулиана по-своему справляется с проблемой недолюбленности в детстве. Думаю, ей так не хватало матери, что она и теперь ее продолжает искать... только, как ни странно, в других тетках.
Ирэн Рэйн писал(а):
Спасибо!
Пожалуйста, Ириш!
Ясмина писал(а):
Действительно, в других условиях Джулиана вряд ли была столь развращенной.
да, скорее всего, не была бы.
Ясмина писал(а):
Отто пустился во все тяжкие, т.е. вернулся к прежнему образу жизни, а как же поживает малышка Рене, он хоть вспоминает ее иногда? Спасибо за главу.
стоп-стоп, это он тут 2 года назад (то есть не от нашего 2016 года, а от своего 1987, где он с Рене)
А вообще это была последняя часть "экскурса в историю", следующая глава уже будет в "современности" (ну их современности, конечно, то есть декабрь 1987 - январь 1988)
Deloni писал(а):
Да он не желает им смерти, они для него просто пустое место. Ненависть это тоже чувство, а у него к детям даже ненависти нет. Может я выскажу уж совсем крамольную мысль, мне кажется, что попытка убить своего ребенка это у Франсин была своего рода ужасно вывернутая попытка защитить его от ненависти и равнодушия, которые царят в их семье.
ну может быть и так. Если это и было такой попыткой, то все же неосознанной. Но что-то она безусловно чуствовала, когда пыталась убить. Сначала это была внезапная любовь, потом... черт знает. Смесь ненависти к Вернеру, желание отомстить ему, типа "ты уничтожил меня, получи мертвого ребенка", может даже желание защитить мальчика от отца, разочарование, бессилие что-то изменить... Но да, психически здоровой ее в этот момент точно не назвать.
Deloni писал(а):
И зацикленность на драгоценностях и непринятие дочери с по ее мнению уродством, это своего рода опять же защитная реакция иначе она просто слетит с катушек полностью и необратимо. Это как когда с человеком случается что-то ужасное и его подсознание не дает ему вспомнить подробности случившегося иначе психика не выдержит. У Франсин явно с головой беда, во всяком случае после рождения Отто так точно, а тут еще такой "милый" муж.
ну гормоны тоже никто не отменял. Крыша безусловно едет. А вообще она тоже мастер приспосабливаться. Ко всему ей удавалось как-то приспособиться.
Deloni писал(а):
И Франсин и Вернер физически готовы иметь детей, а вот психологически увы и ах нет, не готовы ни на грамм.
Забавно, то Отто в своем возрасте и в своей ситуации куда больше к этому теоретически готов.
Deloni писал(а):
И раз уж Ира начала спойлерить, то и потом его попытка сблизится с сыном тоже основанием имела не проснувшиеся чувства, а элементарный страх одинокой старости и Отто в своем неприятии отца был на 1000% прав. И только Рене, как это не странно звучит, смогла этим двоим вставить мозги на место и сделать их чувства человеческими.
Отто более снисходителен к матери, но он понятия не имеет о том, что она пыталась его, новорожденного, убить. И раз уж мы спойлерим, он позволил Рене вмешаться в эту ситуацию с очень большим скрипом, и поставил условие - дать матери честный, достойный развод.
Deloni писал(а):
А Франсин мне просто по человечески жаль, я думаю, что если бы Вернер не влез со своими замашками бога, ущемленным самолюбием и раздутым эго у них могло получится вполне сносно, может не идеально, но вполне приемлемо. Все таки материнский инстинкт мощная штука. Франсин могла стать просто сумасшедшей мамашей, в хорошем смысле этого слова, полностью зацикленной на своем сыне. И это по моему мнению все же лучше, чем стать для своих детей "холодной сукой".
лучше, не спорю. Но для нее. А вот что выросло бы из Отто у такой мамаши - это в общем тоже вопрос. Уж с такой внешностью как минимум нарциссизмом он бы точно страдал со страшной силой.
Мамаша бы ему все уши прожужжала тем, какой же он хорошенький и красивенький.