Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

Lerochka:

Спасибо за главу))))

...

Ma-DL-eN:

Главное Адаму с Натали не повстречаться, а то они вмести против нашей пары то еще оружие. А то и Бетси им в помощь с ее длинным языком, не от злого умысла ради "самого искусства" так сказать...

...

-Алиса-:

Встречу Адама и Натали я не планирую. Мало того, Адаму скоро придется убраться из Петербурга.

Пожалуйста )))

...

-Алиса-:

 » Глава 23

Глава 23



Спустя две седмицы после происшествия на мосту Кити совершенно оправилась от недуга. На её лицо вернулся румянец, в потухшем было взгляде вновь зажёгся задорный огонь. Для Софи не было секретом, что причиной тому была не столько отступившая болезнь, сколько письма, которые она получала от Чернышёва.

Эта переписка носила характер вполне невинный: не было более пылких признаний, Серж в основном справлялся о здоровье Кити с пожеланиями скорейшего выздоровления. Но даже эти, по сути ничего не значащие записки, стали для неё неким поводом надеяться, что отношение поручика к ней переменилось.

Незадолго до Рождества в дом на Мойку, получив кратковременный отпуск из корпуса, где обучался, пожаловал и сам хозяин дома, младший брат Софи Мишель. Софья завела было разговор о том, что она и Кити уже достаточно злоупотребили его гостеприимством, и пора бы им вернуться в Вознесенское, но Михаил, выслушав сестру, упросил её остаться в столице.

- Я не могу часто бывать здесь, - говорил он, - и вы с Екатериной Сергеевной нисколько не стесняете меня. Напротив, ma chère sœur (моя дорогая сестра), благодаря вам дом содержится в должном порядке, и, признаться честно, я тому очень рад.

Софи была весьма тронута его признанием и в порыве чувства обняла брата, который, несмотря на свой юный возраст, был уже на целую голову выше её. Мишель, казалось, смутился этого порыва, но смущение его быстро прошло, и он стиснул сестру в крепком ответном объятии. Взрослея, он всё более становился похожим на отца, чей портрет висел в кабинете. Софья не раз заставала брата перед этим портретом и, не желая тревожить его, всегда старалась уйти незаметно. Но в последний раз Михаил заговорил с нею, не поворачивая головы, зная, что она остановилась и слушает его.

- Как это странно, не знать ни своего отца, ни матери. Ты помнишь их? – повернулся он к ней.

- Не очень хорошо, - грустно улыбнулась Софи.

- Я часто смотрю на миниатюры в медальоне, что ты подарила мне в прошлое Рождество. Ты так похожа на маменьку.

- А ты весь в папеньку, - отозвалась Софья, любуясь молодым человеком.

- Признаться, мне не хватает их. Тётушка и дядюшка были добры к нам, но всё же я пытаюсь представить нашу жизнь, какой бы она была, будь наши родители живы.

- Отец бы гордился тобой, - вздохнула Софи. – Жаль он не видит, каким ты стал.

Мишель отвернулся. Софье показалось, что глаза его подозрительно блеснули, ей и самой сделалось грустно, и она с трудом удержала подступившие слёзы.

- Софи, не уезжай, пожалуйста, в Вознесенское, - глухо попросил юноша.

- Я останусь до конца сезона, - с лёгкостью пообещала Софья, дав себе слово чаще видеться с братом.

Александр решением Софьи остаться в Петербурге до конца сезона, был очень доволен. Теперь они могли видеться ежедневно, и со службы он спешил уже не на казённую квартиру, где в последнее время после женитьбы Андрея оставался один, а в дом на Мойке. Андрей и Надин тоже обосновались в столице. После долгих поисков Завадскому всё же удалось снять вполне приличный дом на Невском. Несмотря на то, что Андрей часто звал в гости, Раневские всего лишь раз побывали с визитом у молодой четы. В присутствии Надин Софи ощущала некую неловкость. Безусловно, Надин царила в своём маленьком салоне, и всё внимание было сосредоточено вокруг молодой графини. Несомненно, она была очаровательна, и её сердечная склонность к молодому супругу была очевидна. Но в то же время, наблюдая за ней, Софья не могла отделаться от мысли, что всё это не настоящее, напускное. Будто Надин играет какую-то роль. Для Софи не остались незамеченными ни длинные многозначительные паузы в разговоре, ни взгляды, обращённые к Раневскому. Казалось, всем своим видом Надин, словно пыталась показать, что счастлива безмерно. «Смотри, я могу быть счастливой без тебя, я могу быть весёлой, могу быть остроумной, и всё это без тебя!» Однако же, убедившись, что игра Надин не произвела на Александра никакого впечатления, Софи успокоилась. Довольно было терзаться ревностью, всё, что отныне имело для неё значение – это слова и поступки, обращенные к ней одной. Разве не говорил он ей о своей любви? Разве этого мало для того, чтобы оставить без внимания бесплодные попытки увлечь его?

Софья вновь стала бывать в доме Чартинских, но уже не одна, а в компании Кити. В один из дней они обе были званы на чай к Бетси в узком кругу. То, что Бетси именовала узким кругом, было весьма представительным собранием, и где как не здесь собиралось самое изысканное общество. Был и Адам, но после того памятного разговора, он более не докучал Софи своим вниманием. Однако же, по-прежнему, все его взоры обращались к ней одной.

Софья и Кити приехали в числе первых гостей. Вслед за ними появились графиня Загряжская с дочерью и поручик Чернышёв. Поручика в последнее время частенько видели в обществе дам Загряжких и поговаривали, что всё это неспроста, что со дня на день он сделает предложение. Войдя в гостиную, Серж оставил своих спутниц и подошёл к дамам Раневским:

- Софья Михайловна, Кити, очень рад вас видеть, - улыбнулся он, склоняясь по очереди над ручками дам.

- Сергей Васильевич, вы не заходите к нам, - тихо отозвалась Кити и смущённо опустила глаза, ругая себя в душе за то, что в её словах так явственно проскользнули просительные нотки.

- Я зайду, Екатерина Сергеевна. Непременно зайду, - пообещал Серж, глядя ей в глаза напряжённым взором.

Кити вспыхнула ярким румянцем, не сумев сдержать улыбки, которая, впрочем, тотчас померкла, как только поручик вернулся в общество своих спутниц.

Лакей внёс большой самовар, и хозяйка пригласила всех к столу. Бетси сама разливала чай и делала это с видимым удовольствием. Подавая чашку Софье, она указала ей взглядом на место подле себя.

Как только за столом оказались мужчины, речь вновь зашла о политике. В основном говорили о грядущей войне с Bonaparte. «Война! Снова война, - раздражённо вздохнула Софи. – Почему они говорят только о войне? Что в том хорошего? Война – это убийство! Горе! Смерть и разрушение!» Её недовольство выбранной темой разделяли многие дамы за столом. Куда приятнее было говорить о нарядах, о помолвках, ожидаемых в этом сезоне. Повинуясь просьбе хозяйки, за столом оставили разговоры о политике. Но вскоре мужской половине стало скучно слушать бесконечные пересказы сплетен о новых романах в обществе, разговоры о том, как трудно стало нынче достать настоящее французское кружево, и мужчины потянулись в курительную, чтобы там без помех всласть поговорить о том, что их действительно волновало на тот момент.

Дамы, оставшись без мужского общества, с удвоенной силой принялись обсуждать последние новости.

- Бедный мальчик, - вещала по «большому секрету» всем собравшимся Бетси. – Адам совершенно лишился покоя, и причиной тому одна замужняя дама. Бедняжка, он так страдает, увы, страсть сия безответна.

Княгине Чартинской не надобно было называть имя этой дамы, поскольку взоры всех присутствующих тотчас обратились к Софье. Сделав вид, что не заметила столь пристального внимания, Софи пожала плечами и ответила:

- В том нет ничьей вины. Каждый сам волен выбирать свой путь.

- Как это безнравственно! – фыркнула графиня Загряжская. – Вокруг полно незамужних девиц, а он вместо того, чтобы составить счастие одной из них, вздумал волочиться за замужней женщиной.

- Полностью согласна с вами, - поддержала ее графиня Любецкая.

- Запретный плод всегда наиболее сладок, в особенности, ежели он не доступен, - возразила Бетси.

Софья поставила свою чашку на блюдце. Осознание того, что весь свет обсуждает новое увлечение Адама Чартинского, а стало быть, её саму, удовольствия ей не доставило. Ей не в чем было себя упрекнуть, но она уже слишком хорошо успела узнать свет и потому не сомневалась, что этот так называемый роман со временем будет обрастать всё новыми и новыми подробностями. Она была невозможно зла на Адама за то, что он не скрывал своего увлечения и говорил о том открыто. Извинившись, она поднялась из-за стола и, поблагодарив хозяйку за гостеприимство, поспешила проститься.

Она уже усаживалась вслед за Кити в крытый возок, поданный к подъезду, когда Адам без шапки в, накинутой поверх сюртука шубе выбежал из дома и устремился прямо к ней.

- Софья Михайловна, - остановился он подле неё, тяжело дыша от того, что ему бегом пришлось догонять её, - Вы уже уезжаете?

- Адам Владиславович, - обернулась к нему Софи, недовольно хмуря брови, - прошу вас, перестаньте преследовать меня! Зачем вы наговорили все эти глупости?

- Мое чувство к вам не глупости, Софи. Вы не можете мне запретить говорить о своей любви к вам, - возразил молодой человек, ничуть не смущённый ни её недовольным видом, ни присутствием Кити.

- Вздор! – возразила Софья. – Вы не любите меня! Вы зачем-то придумали это.

- Я люблю вас! Люблю! – поймал её руку Чартинский. – Только видеть вас для меня уже счастие.

Выдернув ладонь из его руки, Софья сердито покачала головой:

- Оставьте меня. Я не люблю вас, вы мне даже не симпатичны. Прошу вас, оставьте даже мысли обо мне.

- Ежели бы я только мог, - вздохнул Чартинский. – Разве мы властны над собственным сердцем?

- Над сердцем не всегда, - смягчилась Софья, - но помимо сердца человеку ещё дан разум. Прощайте, Адам.

Торопливо забравшись в возок и проигнорировав недоумённый взгляд Кити, Софья откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. «Глупец! – в раздражении вздохнула она. – Хорошо бы слухи эти не дошли до Александра. Да где там! Разве можно утаить шило в мешке?»

Кити, хранившая молчание на протяжении всего пути к дому, всё же не сдержалась и обратилась с вопросом к своей belle-soeur:

- Вы собираетесь рассказать Александру?

- Нет! – отрезала Софья. – И вам советую хранить молчание.

- Но отчего?

- Вы хорошо знаете своего брата, Кити? Что, по-вашему, он предпримет?

Кити удручённо вздохнула:

- Этот человек совершенно невозможен.

- Надеюсь, он одумается, - пробормотала Софья. – Но не будем о том. Через две недели императорский бал. Александр вчера принёс приглашения.

Кити заметно оживилась при этих словах.

- Мне говорили, что там будут все офицеры Кавалергардского полка, - заметила она.

- Но вас ведь волнует лишь один из них? – улыбнулась Софья.

Кити тихонько вздохнула:

- Ежели правда то, что о нём говорят, что он скоро сделает предложение mademoiselle Загряжской, то всё напрасно.

- Вы верите в это? – поинтересовалась Софья.

- Я не знаю. Правда, не знаю. Но ведь он обещал прийти, - обронила она, с надеждой глядя на Софью.

- Потому что вы его просили об этом. Вам не следовало этого делать, - попеняла ей Софья. – У поручика может сложиться впечатление, что вы стараетесь навязать ему своё общество.

- Что же, мне ничего не предпринимать? Не могу же я прямо сказать ему о своих чувствах? – рассержено отозвалась она.

- Кити, он вам не безразличен?

- Вам, наверное, странно это слышать после всего, что было, - заливаясь румянцем, ответила Кити, - но после того, как Сергей Васильевич спас меня, я не могу не думать о нём.

- А что André? – поинтересовалась Софи.

- Не спрашивайте меня более о его сиятельстве, - потупила взор Кити. – Я ошибалась, полагая, что влюблена.

Софья усмехнулась, отворачиваясь к окну: «А ведь было время, когда Кити полагала, что жизнь её кончена. Время всё меняет. Время всё расставляет по своим местам».

Императорский бал был событием, которого ждали, к которому готовились заранее. Почти три тысячи приглашенных, включая весь высший свет Петербурга, присутствовали на этом вечере. Вход для военных и членов их семей был через Комендантский подъезд. Стремясь попасть во дворец без опозданий, приезжали заранее. Кити заметно волновалась, впрочем, как и Софья, впервые удостоившаяся чести быть приглашенной в столь блестящее собрание. Раневскому зимний императорский бал был не внове, и он явно не разделял восторгов жены и сестры. Для Александра присутствие на императорском балу было скорее обязанностью, впрочем, как и для всех других офицеров полка.

Большой аванзал Зимнего хоть и был весьма впечатляющих размеров, но всё же приглашённые с трудом размещались в нём, что создавало некоторые неудобства. Бал открыл император, пройдя в полонезе с супругой главы дипломатического корпуса. За полонезом последовал вальс, открывать который выпало поручику Чернышёву, как лучшему танцору Кавалергардского полка. По обыкновению, многие дамы были заранее ангажированы на танцы, и бальная карточка Кити была полностью заполнена, и только лишь этот самый первый вальс оставался свободным.

Катерина напрасно прождала визита поручика целых две седмицы после поездки к Чартинским, Серж так и не явился. Отказывая всем претендентам танцевать с нею первый вальс на императорском балу, она втайне надеялась, что поручик всё же пригласит её, и когда этого не случилось, даже немного пала духом. Ведь, отказывая молодым людям, которые просили у неё этот танец, она говорила, что уже ангажирована, но, ежели останется подпирать стену, ложь её будет весьма очевидна. Звучали последние аккорды полонеза, когда он появился перед нею словно из-под земли. Прищёлкнув каблуками, Сергей, слегка наклонив голову, предложил руку Кити:

- Екатерина Сергеевна, не откажите мне… - улыбнулся он.

Кити затрепетала, дыхание её участилось, даже голова пошла кругом от неожиданности. Вложив руку в его протянутую ладонь, она легко последовала за ним на середину залы, стараясь не смотреть по сторонам, в душе ужасаясь тому, как много взглядов нынче обращено на них. Грянули первые аккорды и, обняв одной рукой тонкий стан, Сергей закружил её по залу.

- Весьма неожиданно, - тихо произнесла Кити, страшась взглянуть на своего кавалера.

- Pourquoi? (Отчего?), - невозмутимо поинтересовался Чернышёв.

- Je Vous attends (Я ждала вас), - вырвалось у Кити.

- Désolé, ce n'est pas à Vos attentes (Простите, что не оправдал ваших ожиданий), - отозвался Сергей. – Я был в отъезде, - добавил он.

- Вот как, - пробормотала девушка, не найдясь с ответом.

- Кити, я обещал, что приду к вам, и сдержу своё слово.

- Я буду рада видеть вас, - запинаясь, ответила девушка.

- Помнится, я уже говорил вам, что одно ваше слово, и я почту за честь бывать в вашем обществе.

- Признаться честно, я думала, что всё это осталось в прошлом… и потом все эти слухи о вашей грядущей помолвке с mademoiselle Загряжской…

- Это всего лишь слухи, - уверенно ответил Сергей. – Графине очень бы хотелось видеть меня своим зятем и, признаться честно, я порядком устал от этих якобы случайных встреч с ней и с её дочерью.

- Но ведь тогда у Чартинских вы всё время были подле них, со мной же словом едва перемолвились:

Сергей улыбнулся её негодованию.

- Каюсь, грешен. Мне хотелось подразнить вас. Увидев вас тогда в водах Фонтанки, я испугался, что потеряю вас навсегда. Зачем вы, Кити?

Кити смотрела на него во все глаза, совершенно позабыв о приличиях.

- Вы любите меня? – сорвалось с губ, прежде чем она успела подумать о бестактности своего вопроса.

- Люблю, злюсь и безумно ревную. Я был в отчаянии, когда понял, что вы влюблены в графа Завадского, но ваши письма дали мне повод надеяться, что не всё так безнадёжно.

«Не могу поверить, - счастливо улыбалась Катерина, возвращаясь под руку с поручиком к Софи и Александру. – Я не могу поверить, что это всё не сон». Конечно, ей виделся несколько иначе такой важный момент, как объяснение в любви. В её мечтах, Серж опускался на одно колено и просил её стать его женой, но разве это столь важно, когда признание, которое так жаждало услышать её сердечко, наконец, было произнесено, пусть и средь шумного бала, в вихре вальса.

- Вы так улыбаетесь, что можно подумать, что поручик сказал вам нечто очень и очень приятное, - склонилась к ней Софья, едва Серж отошёл.

- Серж сказал, что любит меня, - улыбнулась Кити.

«Слава Богу! - скрыла довольную улыбку за раскрытым веером Софья. – Может быть, не всё ещё потеряно».

Танцы следовали один за другим. Софья не могла вспомнить, когда ещё ей приходилось столько танцевать. К немалому облегчению она нигде не увидела Адама Чартинского, хотя и Бетси, и её супруг присутствовали. Но только она подумала о том, как он явился перед нею в аккурат перед тем, как церемониймейстер объявил мазурку. «Только помяни черта, он и лёгок на помине!» - нахмурилась Софья.

- Софья Михайловна, вы позволите? – обратился он к ней с улыбкой.

Софи беспомощно оглянулась. Ни Раневского, ни Кити не было рядом. Взгляд её задержался на Андрее и Надин. Повернувшись к Чартинскому, Софья холодно улыбнулась:

- Прошу извинить меня, Адам Владиславович, но мазурку я танцую с его сиятельством графом Завадским.

Она нарочно говорила громко, рассчитывая на то, что Андрей услышит её и придёт ей на помощь. Расчёт её оказался верным. Уже выводя кузину на середину залы, Завадский, не скрывая удивления заговорил:

- Софи, что сие означает? Что за игры?

- André, увы, сие не игра. Чартинский выдумал себе, что он влюблен в меня и с тех пор не даёт мне проходу.

- А что Раневский? – нахмурился Андрей, заранее содрогаясь от перспективы стать секундантом.

- Александр не знает, и, надеюсь, не узнает о том раньше, чем Чартинский образумится, наконец, - вздохнула Софья.

Адам скрипнул зубами, провожая взглядом графа Завадского и его кузину. По удивлённому лицу его сиятельства легко было понять, что он едва ли догадывался, что танцует мазурку с Софи. Всё это было сделано нарочно, чтобы унизить его. «Она заплатит мне. Сполна заплатит за это унижение», - едва сдерживал рвущийся наружу гнев Чартинский.

- Адам, голубчик, ей Богу, вы дыру прожжёте взглядом в madame Раневской, - насмешливо заметил Лев Алексеевич Петровский, старинный приятель Бетси, подавая молодому человеку бокал с шампанским. – Выпейте, остыньте.

- Благодарю, - угрюмо отозвался Чартинский.

- Мой вам совет: держитесь подальше, ежели не желаете пулю в лоб получить. Раневский отличный стрелок, - отсалютовал ему своим бокалом Петровский.

- Хотите пари, Лев Алексеевич, - вдруг улыбнулся Чартинский.

- Пари? – скептически вздернул бровь Петровский.

- Ещё до конца сезона…

- Ах! Оставьте, - перебил его Лев Алексеевич. – Право, Адам, вам положительно надоело жить.

- Ну, почему же? Говорят, в прошлом сезоне некто Корсаков имел счастие быть возлюбленным madame Раневской.

- Да. Но только в прошлом сезоне прекрасная Софи считалась вдовой, до тех пор, пока её супруг чудесным образом не воскрес из небытия. Впрочем, об этом вы можете спросить Бетси. Ей куда больше моего известно об этой истории. К тому же говорят, что и Корсаков потерпел поражение на этом фронте.

Адам недоверчиво хмыкнул, проводив глазами Петровского. Он никогда не знал поражений и не собирался мириться с этим. Чем больше он думал о Софье, тем неотвязнее становилась мысль о том, чтобы расположить её к себе, покорить, подчинить собственной воле и насладиться плодами долгожданной победы. Он не задумывался о том, что будет после, важно было лишь только здесь и сейчас. Её холодность стала ему вызовом, не в его привычках было отступать, тем паче отступиться вот так, на глазах всего света, после того, как он, не скрываясь, добивался её благосклонности.

Бал окончился под утро. Софи едва не заснула в экипаже, склонив голову на плечо Александра. Раневский замер, стараясь не шевелиться, дабы не потревожить дрёму, в которую погрузилась Софья. Ему хотелось обнять её, коснуться поцелуем чуть приоткрытых губ, и будь они вдвоём, он бы непременно так и поступил, лишь присутствие Кити удержало его.

Кити же напротив была слишком взволнована и возбуждена. Улыбка не сходила с её губ. Ей тоже не терпелось остаться в одиночестве в тишине своей спальни, но не для того, чтобы, наконец, погрузиться в сон, а для того, чтобы можно было без помех придаваться своим мечтам о поручике.

Проснулись поздно. Большие напольные часы в столовой пробили полдень, когда господа только собрались к завтраку. Софья зевала, прикрывая ладошкой рот, и смущённо краснела под насмешливыми взглядами Александра, который и стал причиной её недосыпания этой ночью. Кити мыслями своими была где-то очень далеко и от брата с его женой, и от этой столовой. Уставившись в окно мечтательным взглядом, она иногда отвлекалась от созерцания падающих за окном снежных хлопьев, хмуро поглядывая на часы.

Александр уже допил свой кофе и собирался отбыть в полк, когда двери столовой распахнулись, и в комнату вошёл Фёдор с букетом тёмно-красных роз. Кити зарделась и поднялась из-за стола, но слова дворецкого её остановили:

- Вот, Софья Михайловна, вам велели передать.

- Кто велел? – бледнея, спросила Софи, уже догадываясь, кто прислал этот злосчастный букет.

Поднявшись со своего места, она выхватила конверт из букета и, быстро прочитав короткую записку, разорвала её и швырнула на пол.

- Верните отправителю сего, - распорядилась она, после чего упала на стул и закрыла лицо ладонями.

- Извольте объясниться, madame, - тихо, но отчётливо произнёс Раневский.

- Я ни в чём не виновата перед вами, - подняла голову Софья.

- Это Чартинский! – подскочила со своего места Кити. – Адам Чартинский. Софи просила его не докучать ей, но он не внял её просьбе. Совершенно невозможный человек!

- Кити, выйди вон! – повысил голос Раневский, указав сестре на дверь.

Сердито поджав губы, Катерина стремительно удалилась, но в дверях всё же оглянулась, позволив себе ещё одно замечание.

- Саша, всё, что я сказала – истинная правда.

- Душа моя, - обратился Александр к Софье, - скажи мне на милость, почему о возмутительном поведении некоего господина Чартинского я узнаю от моей сестры, а не от вас?

- Потому что я не желала, чтобы вы знали о том! – вскинулась Софья. – Всё это глупости и ничего более. Я не думала, что он дерзнёт присылать мне цветы.

- Вас, судя по всему, забавляет этакая пылкая влюблённость? – саркастически осведомился Александр. – Видимо, в прошлом сезоне вы успели привыкнуть к подобному поклонению.

- Ах! Оставьте меня! – взорвалась Софья. – Оставьте ваши нелепые подозрения.

- Как вам будет угодно, madame! – Раневский вышел, громко хлопнув дверью.

Оставшись одна, Софья некоторое время сидела за столом, стиснув виски ладонями. Утро, которое так хорошо начиналось, превратилось в настоящий кошмар, и все из-за Чартинского. «Ненавижу! – потёрла она пульсирующие болью виски. – Боже, как же я его ненавижу!» В мыслях ей представлялось, что Раневский бросает вызов Адаму, виделся муж в белом колете, залитом алой кровью. Вздрогнув, она поднялась со стула и, схватив со стола фарфоровую чашку, швырнула её о стену. В комнату вбежал перепуганный шумом лакей. Указав ему на осколки, Софья вышла из столовой, направившись в кабинет. Остановившись перед портретом полковника Берсенёва, она несколько раз судорожно вздохнула, пытаясь унять волнение, что овладело ей.

Как только руки её перестали трястись, она написала короткую записку Андрею, в которой умоляла его приехать к ней сей же час. В ожидании брата она беспокойно расхаживала по гостиной, то и дело, поглядывая в окно на улицу. Увидев всадника, спешивающегося у крыльца, она устремилась ему навстречу.

- André, ты должен помощь мне, - обратилась она к нему, едва он вошёл в комнату.

- Могу я для начала узнать, в чём именно требуется моя помощь? – поинтересовался Андрей, взяв руки сестры в свои ладони.

- Это всё Чартинский. Ты был вчера. Видел всё своими глазами. Он осмелился прислать мне цветы. Александр… он просто взбешён этим. О, André, что же мне делать? – торопливо начала она.

- Софи, прошу тебя, сохраняй спокойствие, - остановил поток её бессвязных восклицаний Завадский. – Я разыщу Раневского и буду с ним, дабы он не наделал глупостей. Но всё же, всё это – просто нелепица, не стоящая внимания. Я поговорю с ним.

- Ты помнишь, как умер мой отец? – заглядывая ему в глаза, спросила Софи. – Помнишь? Я боюсь, André.

- Что касается твоих родителей… тогда много говорили о том, но история сия путаная и непонятная. Всё это совсем иное. Тебе нечего опасаться, Софи. Я не думаю, что дело дойдёт до дуэли.

- Ты можешь пообещать мне? – с надеждой глядя ему в глаза, поинтересовалась Софья.

- Сделаю всё возможное. А нынче я должен идти, - торопливо распрощался Завадский, уже думая о том, откуда ему начать поиски Александра.

Андрею не пришлось долго разыскивать Раневского. Александр был в полку, днём он поехал на развод караула, после того как вернулся, изъявил желание вечером пойти в клуб. Внешне он выглядел совершенно спокойным, но хорошо зная его, Андрей не обманулся этим нарочитым спокойствием.

Объявившись, в клубе, где был нечастым гостем, Александр сразу разыскал Чартинского. Замешкавшись на входе, раскланиваясь со знакомыми и приятелями, Завадский не успел ничего предпринять. К тому времени, как он догнал Раневского, между Александром и Адамом Чартинским состоялось весьма бурное объяснение. Собственно, объяснением это было назвать невозможно. Всё дело в том, что, разыскав молодого человека, Раневский без долгих предисловий и не объясняясь, сбил Чартинского с ног одним мощным ударом в челюсть. Поднявшись с пола, Адам попытался бросить вызов, на что Александр только рассмеялся ему в лицо.

- Драться на дуэли? С вами? Помилуйте, сударь, я не стану пачкать доброе имя моей супруги. Это всё, что вы заслуживаете, - демонстративно потирая костяшки пальцев, - отозвался Раневский.

- Вы трус, сударь! – запальчиво произнёс Чартинский, вытирая кровь с разбитой губы рукавом сюртука.

- Мой вам совет, Чартинский: убирайтесь из Петербурга, - не глядя на него заметил Александр. – Принять ваш вызов я не могу, ибо вы того не достойны, но и нам двоим здесь нет места.

После того, раскланявшись с совершенно ошеломлёнными гостями и членами клуба, Раневский удалился.

- Совершенный дикарь! – пробормотал Адам, пожав плечами в ответ на вопросительные взгляды.

- И всё же на вашем месте, я бы последовал его совету, - обратился к молодому человеку Андрей. – Ежели вы взяли моду волочиться за дамами замужними, должны быть готовы и к встрече с разгневанными мужьями. Всего доброго, господа, - поспешил откланяться Завадский, дабы нагнать Раневского.



/

...

sveta-voskhod:

Огромное удовольствие от прочтения! Спасибо Юля!

...

Соечка:

Похоже и Софи и Александр нажили себе врага в лице Адама.
Сейчас он будут думать, как отомстить за то, что его отвергли.

...

Лера:

Спасибо за продолжение! Интересно, а к разлуке Раневских Адам ручки приложит?

...

Глафирка:

Спасибо за продолжение! Вот же, неймётся людям! Адам этот раздражает бемерно. В наглую навязывается, хотя ведь ясно дали понять, что не нужен... За Кити рада очень!

...

-ANGEL A-:

Спасибо за продолжение!

...

Veterok:

Неужели сейчас завязывается интрига, которая в последствии разведет Софью и Александра? Опять им предстоит страдать, еще и война на пороге. Очень надеюсь, что гадание одной влюбленной мадам не сбудутся! Спасибо за главу.

...

Lerochka:

Спасибо за продолжение))))

...

uuchka:

Юленька, спасибо за продолжение! Адам своим поведением раздражает, но Александр очень благоразумно повел себя, отказавшись от дуэли. Жду следующую главу с нетерпением!

...

mariya-krasa:

Юля, большое спасибо за главы))))

...

Ma-DL-eN:

Юля, привет!
Очень раздражает Адам, мерзкий тип. И главное уже в наглую лезет, на глазах у ее же мужа. Рада, что Раневский отказался от дуэли. Думаю в трусости его не обвинят, учитывая большое количество дуэлей в прошлом. А вот для Адама слова, что тот не считает того достойным противником унизительны . Не спустит он им с Софи это с рук.
За Кити рада.
Интересно получше рассмотреть отношения Надин и Андрей. В мыслях Софи говорилось, что та подчеркнута счастлива, и всячески старается показать это Александру. Интересно чувствует ли это Андрей? И какие у них взаимоотношения наедине...

...

Епистинья:

Доброго времени суток!!!
Юля, спасибо огромное за новую главу!
Соглашусь с теми кто, считает, что Адам очень раздражает и наверняка следует ожидать от него гадостей.
Но меня больше расстроила Софи (или я что-то не так поняла?)

Мне показалось, что случай с Корсаковым не научил Софи говорить с мужем откровенно.
Возможно объяснив ситуацию более спокойно и подробно можно было бы избежать дальнейших неприятностей.
Александр в очередной раз порадовал своим благоразумием.

Ах, как сказал Ну чем не "выстрел" по самолюбию Адама
Хотя теперь врагов у Раневского на одного стало больше(((

...