Talita:
Angelin, lubonka, Настя, Сабина, nun, yganka, tanij, спасибо за теплые слова и внимание к темке
nun писал(а):
Я думаю в природе Оливии пожертвовать своим счастьем ради общего, но Аэрон все разрулит в лучшем виде. Я в него верю.
Вот это правильный подход к делу
Должен же и он совершить подвиг во имя дамы 
tanij писал(а):
Будем надеяться, что для Оливии и Аэрона все закончится хорошо, и они будут вместе
*переводчик молчит и старательно делает вид, что ничего не знает* 
tanij:
Talita писал(а): *переводчик молчит и старательно делает вид, что ничего не знает*
tanij писал(а):
Будем надеяться, что для Оливии и Аэрона все закончится хорошо, и они будут вместе
*переводчик молчит и старательно делает вид, что ничего не знает* Мы все понимаем, терпеливо ждем. Просто я сама последнее время могу читать книги только с хорошим концом (обстоятельства такие, нервничать низя), вобщем всем нам хочется положительного.
Большое спасибо за перевод.
KattyK:
Дорогие читатели, не волнуйтесь, мы о вас не забыли! Алена (Talita) продолжает понемногу переводить дальше, но пока у нашего редактора Олечки (Whitney) нет возможности редактировать. Мы обязательно закончим этот перевод и поищем выход, который бы устроил всех.
KattyK:
» Глава 22
Перевод - Talita, редактура - Whitney, вычитка - KattyKГлава 22
Гидеон слышал шум шагов воинов над своей головой. Поспешных шагов – и даже, кажется, различил звуки передергиваемых затворов и лязг вкладываемых в ножны клинков.
Плевать. Он даже не пошевелился. Почти целый день прошел с тех пор, как он впервые вошел в подземелье. Огорошив воина словами: «Ложь, наконец-то мы снова вместе», Скарлет прошипела в его адрес несколько ругательств и сказала: «Теперь я знаю, что это ты, можешь проваливать», после чего она улеглась обратно на койку, спиной к нему, и принялась что-то напевать под нос, игнорируя повелителя, будто ей не было до него никакого дела. На рассвете девушка провалилась в такой глубокий сон, что Гидеон не смог до нее ни достучаться, ни докричаться, и проснулась всего пару минут назад, когда солнце снова село.
Скарлет вдруг резко села, испуганно ахнув, с безумным взглядом озираясь по сторонам. Когда она заметила Гидеона, то успокоилась, но на смену страху пришла злость и возмущение – ни то, ни другое воин объяснить не мог, – и пленница рухнула обратно на матрас.
- Знаешь, а я ведь не могу просидеть здесь весь день, - заметил повелитель.
Наверное, Торин, наблюдавший за происходившим с помощью установленных здесь камер, пожалел друга, раз уже давным-давно принес ему стул. Теперь этот стул стоял возле самой камеры, а на нем сидел Гидеон, вытянув свои длинные ноги так, что лодыжки цеплялись за прутья решетки.
- Убирайся.
Вновь слышать ее голос после долгого молчания – все равно, что найти озерцо с кислотой и уже плавающими в нем ловцами. То есть просто бальзам на душу. Аж мурашки по коже. Хвала богам, он никогда не сможет признаться в этом вслух. Как не-у-доб-но.
- Ну что, теперь не обращаешь на меня внимания? – проворчала Скарлет.
«Так ей и надо, сама меня игнорировала!»
- Ага. Не обращаю.
Каждая клеточка его тела отзывалась на малейшее движение пленницы, так что хоть Гидеон и жаждал воздать Скарлет по заслугам, он не мог причинить ей вред.
«Ну и дела».
А ведь как заведено? Мужчины правят в мире, а женщинам положено быть благодарными за уделенное им внимание. Мужчины отдают приказы – женщины должны им подчиняться.
Ладно, ладно. Может, раньше Гидеону было плевать на эти принципы – но уж, блин, точно не теперь! Тем более, что Ложь был точно пластилин в ее руках – тихий, чуть слышно мурлычущий и довольный тем, что находится рядом с прекрасной пленницей.
Снова повисло молчание – и воин точно знал, что так она его наказывает. Еще бы знать, за что. Ведь не он ее здесь запер. Конечно, он не стал выпускать красавицу, но, ради богов, это же только говорит в пользу его здравого рассудка! Пленница же не преминула бы сбежать.
Скарлет…
… действительно красивое имя. И подходит ей. Подходит изгибам ее соблазнительных губ, непринужденности, с которой она устроила ему нагоняй, тайне, окружавшей все, что касалось личности незнакомки…
… устало провела рукой по лицу.
- Уйди, ладно? Я уже все тебе сказала.
«Ну наконец-то. Заговорила. Я готов торчать тут вечно, лишь бы рядом с ней. Но это же законченный бред!»
- Меня зовут не Гидеон.
Вот так легко и просто. Оставалось надеяться, что пленница ответит любезностью на любезность и тоже начнет что-то о себе рассказывать. Например, поведает откуда она его знает. Или расскажет откуда он знает ее, но при этом не помнит.
- Ну и что, - только и произнесла Скарлет в ответ.
Она уже знала его имя? Но как? Вряд ли упрямая красавица расскажет, поэтому Гидеон и спрашивать не стал.
- Я много про тебя знаю. Например, ты не умеешь входить в сны других людей.
- Точно.
Не просто и ни разу не легко.
- Я бы жутко разозлился, если бы ты оставила моих друзей в покое.
- Ну что ж, договорились. Стану доставать их ночи напролет, лишь бы ты был счастлив.
Гидеон возвел глаза к потолку, моля богов ниспослать ему терпения.
- Пожалуйста, так и сделай. – «Проклятье!» Воин редко переживал, что ему приходится говорить лишь неправду, но прямо сейчас этот факт его чертовски бесил.
- Или предпочтешь, чтобы я сосредоточилась на тебе одном?
- Нет. – «Да».
Мирный сон друзей – это здорово, но Гидеон вовсе не поэтому хотел, чтобы Скарлет держалась от них подальше. Он хотел ее только себе – всю ее. Даже необычные способности красотки. И он только сейчас это понял.
И все равно бессмыслица. Гидеон никогда не был ревнивцем. Более того, из-за чего ему ревновать эту женщину?
- Прости, - в ее голосе не слышалось ни капли сожаления, - не могу этого обещать.
- Они не думают накачать тебя наркотиками.
- А какими? Викодином можно?
Значит, ей нравятся человеческие наркотики? Гидеон не мог винить пленницу. Он сам ими баловался раз… или двадцать. Особенного воздействия людские медикаменты на воина не имели, но все лучше, чем ничего.
- Откуда ты узнала, что я так люблю пауков?
- Фу, а ты болтливый. Если отвечу, заткнешься? Почту молчание за знак согласия. Откуда я знаю про твою любовь к паукам? Потому что я проникаю в разум человека и просто вижу его страхи. Вот и все. А теперь заткнись раз и навсегда.
«Не врет». Его демон мгновенно распознавал правду точно одинокого ловца в ряду повелителей. Обычно Ложь ненавидел истину, испытывал к ней отвращение, хотя сам Гидеон ею наслаждался. Сегодня же демон пребывал в счастливом блаженстве – и неважно, что вылетало из прелестного ротика девушки.
- Так откуда ты не узнала мое имя?
- Вижу, переговоры не твой конек. – Скарлет хлопнула ладонью по стене, подняв облако пыли. – Ну что? Будешь доставать меня, пока я не выложу тебе все, что знаю?
Гидеон не желал признаваться, что ему просто нравится быть с ней, поэтому он поднял свои перевязанные руки и помахал ими.
- Да, я сейчас так много бы смог. Например, сражаться вместе с друзьями.
- Настоящего воина раны не остановили бы.
Эй!
- Ага, ведь настоящему воину так нравится путаться под ногами у своих и тем самым помогать врагам.
- Истинный боец всегда нашел бы способ протянуть другу руку помощи. – Неожиданно, Скарлет хмыкнула: - Ой, я сказала «руку помощи». А ведь рук-то у тебя и нет.
«Ой, как смешно!»
- Не будь у меня всех пальцев, я бы точно показал тебе, куда идти.
- Собака лает да не кусает. Похоже, ты угодил в эту жалкую категорию.
«Да в чем дело-то?» - хотел спросить Гидеон, но на языке вертелось что-то вроде «Ты что, не злишься на меня?», а воину не хотелось слышать в ответ: «Дурацкий вопрос. Конечно, злюсь». Потом он бы сказал: «Так мне совершенно не интересно из-за чего». А она бы ответила: «Отлично, потому что я не собираюсь тебе рассказывать».
Они уже несколько раз обменивались такими любезностями. Гидеона уже грызли разочарование, растерянность, любопытство, отчаянная жажда понять, в чем дело – и каждая эмоция подталкивала воина все ближе и ближе к грани. Грани, которая вечно вынуждала повелителя говорить то, о чем он потом жалел, и совершать поступки, в которых он впоследствии раскаивался.
- Да, а как ты потерял руки? – Вопрос прозвучал неохотно, словно пленнице самой не нравилось собственное любопытство.
Ее интерес польстил самолюбию Гидеона и смягчил его отчаяние.
- Руки? Мне их не отрезали во время пытки.
- Ты раскололся?
- Разумеется. – В голосе воина прозвучала гордость за себя. Он не раскололся. Не выдал ни единого секрета.
- Ну я так и подумала.
Гидеон стиснул зубы.
«Она же знала – правда, непонятно откуда - что я одержим Ложью. Знала, все это время. Знает, что я не могу сказать правду – и все равно продолжает делать вид, будто принимает все мои слова за чистую монету! Но зачем? Просто позлить? Потому что сама на меня злится?» А почему злится – повелитель по-прежнему не понимал.
- Ловцы постарались? – спросила Скарлет.
- Нет.
- Кстати, как успехи? Ну, в войне с ними?
Так, значит, она и про это в курсе – хотя Гидеон ни разу не слышал о каком-либо участии пленницы в сражениях. Но откуда она узнала… хотя, она много знает из того, о чем ей знать не положено.
- Проигрываем. – Выигрывают, но всего на шаг впереди. Два артефакта против одного. Освободили всех этих детей-полукровок, для появления на свет которых ловцы использовали жуткие методы. Обнаружили логово врага в Буде. Не то чтобы воин собирался рассказывать обо всем этом Скарлет. – Раз уж ты, похоже, не знакома со мной, интересно, не явилась ли ты сюда ко мне?
- Еще чего! – фыркнула пленница. – Слушай, я попросила твоих друзей оставить меня в покое. Я знала, что вы меня ищете. Хотела, чтобы вы остановились. Вот и все.
Нет. Неправда. Это не может быть правдой. Вот только Гидеон не мог сказать наверняка. Ложь по-прежнему отказывался помогать хозяину.
- Откуда ты меня не знаешь? Почему я чувствую, будто не знаю тебя, если мы встречались раньше?
Скарлет стрельнула в сторону воина взглядом и сощурила глаза, вновь наполнившиеся яростью.
- Ты меня не помнишь? – Ладно. Ярость – это еще мягко сказано. Гнев – более подходящее слово. – Вообще ничего не помнишь?
- Не… - «Ложь, только ложь». Черт, ему следовало бы помнить правило. – Да.
Но Гидеон никак не мог раньше встречаться с пленницей. Такую женщину он бы не забыл. Прекрасная, дикая – настоящая хищница. Резкая, жесткая – но в то же время удивительно ранимая.
Да, воин спал с кучей красоток. В основном, это были связи на одну ночь. Дамы не спешили возвращаться к парню, без конца твердившему им, что они уродливые дуры. Или парню, молчавшему как рыба. И нет, Гидеон не помнил их лиц – но, как он уже понял, Скарлет не та женщина, которую он смог бы забыть.
- Мы были любовниками, - произнес воин, пытаясь разговорить пленницу, - вот в чем дело.
Точно не в этом.
- Ха! – Скарлет оглядела его с головы до ног. – Не уверена, что ты вообще в моем вкусе, так что нет, любовниками мы не были.
- Наверное, я не совсем тебя понял. – Да прекрасно он все понял! Пленнице, видите ли, не нравилась его внешность. Гидеон сжал кулаки. – К твоему сведению, я обалденно уродлив.
Что-то, похожее на самодовольство, мелькнуло в глазах Скарлет.
- Ну да. Именно это я и сказала.
Повелитель провел языком по зубам. «Черт, да я красавчик!» Ну да, его внешность слегка нестандартна. Синие волосы, пирсинг. Татуировки – но куда ему до Аэрона! Вот уж кто разрисован с головы до пят. Гидеон, по крайней мере, умел держать под контролем свою страсть к татушкам и набил себе лишь те, которые значили для него что-то важное.
Черные очи, которые воин видел каждый раз, стоило ему закрыть глаза. Кроваво-красные… губы… Повелитель резко сел и уставился на Скарлет. Скарлет, у которой были черные глаза. И алые губы.
- Что? – проворчала та. – Я знаю, что в отличие от тебя я красотка, но прекрати пялиться. Ради всех богов, прояви хоть немного уважения.
Сколько Гидеон себя помнил, его всегда преследовали какие-то образы. Черные глаза, алые губы, даже надпись, являвшаяся ему лишь глубокой ночью: «Разлука – значит смерть». А ниже – узор из ярко-красных цветов.
Во сне воин видел эту надпись вместе с узором, изображенными на пояснице некоей женщины. Каждый раз, когда Гидеон вспоминал этот образ, его сердце ускоряло ритм, поэтому повелитель вытатуировал слова – да, вместе с цветами – на собственной пояснице. Может, рисунок выглядел по-девчачьи, и из-за него многие подшучивали над воином – тому было все равно.
- Не показывай мне свою поясницу, - обратился он к пленнице напряженным голосом.
Скарлет застыла; она даже затаила дыхание.
- Не просто «нет», а «нет, черт возьми!»
- Я не готов тебя умолять. – Он должен увидеть, должен узнать. – Я точно не видел тебя раньше. И не знаю, что у тебя там татуировка с цветами. – Есть, точно есть.
- Ошибаешься. Ничего у меня нет.
Врет.
- Не доказывай.
- А я и не должна.
«Ар-р! Ну что за невозможная женщина!» Гидеон резко встал. Должно быть, он просидел слишком долго: мускулы протестующее заныли, а ноги подкосились.
- Что? Раз не добился своего, так можно уйти? Отлично. Иди, дуйся в углу, как ребенок.
Сначала она хотела, чтобы он ушел, а теперь бесится, решив, что тюремщик решил последовать ее совету. Женщины…
С перебинтованными запястьями сложно ухватить край футболки, но, спустя несколько мучительных минут, Гидеон справился с задачей. Он поднял ткань и повернулся, показывая Скарлет спину. Сперва никакой реакции не последовало. Затем воин услышал резкий вдох, шелест одежды и шорох шагов.
Теплые пальцы коснулись его кожи, и Повелителю пришлось закусить губу, чтобы сдержать стон наслаждения. Руки пленницы были мозолистыми – возможно, из-за необходимости пользоваться оружием? – и восхитительно царапали поясницу Гидеона, пока Скарлет бережно обводила каждую букву, каждый лепесток.
Она могла прятать кинжал, могла заколоть воина, пока он отвлекся, но Гидеону было совершенно все равно. Скарлет его касалась. И ее прикосновения возбуждали его больше… больше чем полноценный секс с другой женщиной.
- «Разлука – значит смерть», - срывающимся голосом прошептала пленница. – Ты знаешь, что это значит?
- Да. Не рассказывай мне.
«Пожалуйста, ради всех богов, пожалуйста».
- Я… я… - Скарлет бессильно уронила руку.
Она сделала один шаг назад, другой, увеличивая расстояние между собой и повелителем.
Гидеон резко повернулся. На миг забыв о решетке, он потянулся к пленнице. Ударившись ранеными руками о прутья, воин скривился. Скарлет вновь напустила на себя безразличный вид и упорхнула подальше в камеру.
- Не рассказывай, - приказал Повелитель.
- Я же сказала тебе уйти, Гидеон.
Гидеон. Впервые она назвала его по имени – и поразила до глубины души. Ощущение вихрем разнеслось по всему телу, огнем обожгло каждый орган – особенно бешено бьющее сердце повелителя. Потому что… потому что… пусть Скарлет впервые произнесла его имя в беседе, но Гидеон уже слышал его из ее уст.
И вот теперь воин знал, знал наверняка, вспомнил, как она произносила его имя. Где-то, когда-то. Выкрикивала в порыве страсти, шептала, умоляя о чем-то. Рычала в ярости. Оно же срывалось с ее губ вместе с горькими рыданиями.
Воин точно с ней встречался.
- Дьявол, - выругался он, желая взамен произнести ее имя.
Должно быть, Скарлет услышала бурю эмоций в его голосе, потому что на этот раз воздержалась от язвительных комментариев.
- Просто уйди, Гидеон, уйди, как я тебя и просила с самого начала. Пожалуйста.
Пожалуйста. Вряд ли она часто использовала это слово. Но в голосе Скарлет звучали слезы, а она не производила впечатления женщины, обожающей плакать перед мужчиной. Как бы плохо ей ни было.
Вот только… он уже видел ее слезы раньше. Точно. Она плакала. А Гидеон обнимал ее. Но когда? Где?
Разве что когда он жил на небесах. Раз она одержима демоном из ларца Пандоры, значит, некогда Скарлет была узницей в Тартаре. Гидеон не запирал ее там. Но, может, он увидел красавицу, когда доставлял в божественную тюрьму новых пленников? И заговорил с ней тогда?
Как они могли встречаться, а он даже не помнит об этом?
Мог ли кто-то стереть ему память? Боги такое могут. Когда дело заходит о жестокости – боги все могут. Но тогда возникает вопрос: с чего бы кому-то взбрело в голову украсть воспоминания Гидеона? В чем прок от такого поступка? Чему бы это помешало?
- У тебя нет мужчины? – Голос воина звучал так грубо и хрипло, словно тот только что перенес жесточайшую ангину.
Возможно, ревнивый муж захотел оставить Гидеона не у дел.
- Нет, - прошептала Скарлет так печально, что у повелителя у самого слезы на глаза навернулись. Так трагично, что пленница могла бы посоперничать с самой Камео. – Нет.
- Отец?
- Мой отец мертв. – Скарлет улеглась обратно на койку и уставилась в потолок. – Уже очень, очень давно.
«Это правда? Черт, демон! Ну помоги же!»
- Мать?
- Мать меня ненавидит.
Придется поверить на слово.
- У тебя есть… друзья?
«Пожалуйста, пойми, что я имею в виду врагов».
Вместо ответа Скарлет перекатилась на бок, отвернувшись от Гидеона.
- Если я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, ты оставишь меня в покое? На этот раз я не собираюсь торговаться с тобой, Гидеон. Если я выполню обещание, а ты не уйдешь…
Ему не хотелось уходить. Сейчас, как никогда, воин мечтал остаться. Но ему нужно знать ответ. Возможно, это поможет ему собрать воедино кусочки головоломки.
- Нет. Расскажи, и я останусь.
Повисло молчание. Затем пленница заговорила:
- Я солгала, когда делала вид, будто не узнала тебя. Узнала, узнала с самой первой минуты. «Разлука – значит смерть», - хрипло процитировала она. – Эти самые слова ты некогда сказал своей… жене.
Никандра:
Talita, Whitney и KattyK. Леди, вы - молодцы!!! Спасибо, что не забываете о нас, преданных читателях.
Svetlaya-a:
какая глава!! просто сказка! Эта Скарлет его жена???? с ума сойти...
девочки, спасибо большое! очень занимательное продолжение! буду ждать откровений Скарлетт!
Angelin:
Talita, Whitney, KattyK СПАСИБО ЗА ПЕРЕВОД!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Вот это да,Скарлет ЖЕНА Гидеона
Обалдеть!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
