Хэллоуин 2008. Последняя игра

Ок щас до кондиции дойдешь и затянем

ВЕТУНЧИК, МУЖЧИНКИ БЕЛЬЕ НЕ НОСЯТ...
А ТЫ, МИЛАЯ?
КОГДА В ГРОБИКЕ ЛЕЖАЛИ- НЕ ОБРАТИЛА ВНИМАНИЯ. НАРКОТИЧЕСКИЙ ДУРМАН ЛИЛИТ МЕНЯ ОСЛАБИЛ.

О, да! Присоединяйся к нам.

Ладно Ладно не ругатся...кто первый?

Волчица так держать!

О, харашо пашла!!!!!!!!!!!!!!!!! Эх, ма.....
Ни марось миняяяяааааа. Маива, каняяяааааа.......

Одорю любовью всех...

Не понимаю... как ты это так везде успеваешь? Тебе же некогда. Сразу четыре... не... сколько там рядом с тобой богинь?

Стрелоооок, а стрелооок....*Скидывая платье одним движением плеча* Иди сюдаааа...*проводя руками по груди* ты же обещаал.....

Гончая, а может возьмет мужчинку, какого нибудь симпатишнинького, из тех кто повыносливей , да устроим ему небо в алмазах...

ВЕТУНЧИК ХОТЕЛА МУЖЧИНКУ!!
ВЕТ, ДАВАЙ ПО-БЫСТРОМУ С НИМ, А ПОТОМ В УЮТНЫЙ ГРОБИК КО МНЕ С ИННУЛИКОМ? КЛАСС, А?

Когда я родилась, текла кровь. Слишком много крови.
Была ли я виновна? И кто это может решать? Полусонный судья в облезлом пыльном парике, сползающем с розовой лысины? Или двенадцать присяжных, жадно столпившихся за перегородкой и глазеющих украдкой на меня ,на моё извечно неподвижное белоснежное лицо?
Впрочем, я знаю их всех – не двенадцать, а бесчисленное множество. С самых первых далёких дней, проколовших мою память, точно покорёженные гвозди, они упоённо шептались за моей спиной, смачно плевали мне вслед, или крестились – а часто и то, и другое.
Но, возможно, я виновна в глазах всемогущего бога? Бога, который безразлично наблюдал за этой сценой, что является мне в каждом сне, или увлечённо ею дирижировал? Сценой, когда уже отзвучали все стоны и крики, все молитвы и проклятия. Когда высохли все слёзы, превратившись в солёную коросту на щеках. Текла только кровь. Текла и не иссякала.
Кровь текла из тела женщины с омертвевшим пепельным лицом, окаймлённым волосами, почерневшими от пота. И ребёнок, которого мыли и мыли, а вода всё никак не становилась прозрачной. Багровая вода, алая, розовая, розовая…
Слишком много крови.
И этот ребёнок, яростно прогрызший себе путь наружу, сломавший плотину, так что кровь устремилась за ним, покидая слабое безропотное тело, этот ребёнок, рождённый от смерти, вкусивший кровь прежде, чем молоко, этот ребёнок – я…

… Моя мачеха была унылой и заплесневелой старой девой – не женщина, а полусгнивший пучок моркови. Не знаю, зачем мой отец женился на ней ?быть может, лишь для того, чтобы причинить мне боль. Ибо он первый вынес обвинительный вердикт, повесив на шею младенца пурпурный крест неискупимой вины. Но если и так – если этот брак состоялся мне назло – отец просчитался. Мачеха была мне абсолютно безразлична. Её луковое постное лицо, её беззвучные слюнявые молитвы, колкие камешки вечно сощуренных глаз, острые ногти, впивавшиеся мне в плечо – всё это нисколько меня не трогало. Как не трогал и сам отец, чей гранитный давящий взгляд тщетно пытался стереть меня с лица земли. Как не трогали другие люди, пересекавшие тропу моей судьбы неуклюжими бесформенными тенями.
Я была холодна. Я была одинока. Маленький убийца, выторговавший жизнь у преисподней ценой крови и жизни собственной матери. Я пришла в этот мир как смерть, и мир отшатнулся в суеверном ужасе, оставив меня одиноко стоять посреди бесконечной снежной равнины, кусая губы – пронзительно яркие на мертвенно-белом, запорошенном снегом лице.
Слишком много крови, слишком много…

Именно зимой, в очередную годовщину моего проклятого всеми рождения, мы отправились в лес, изображая перед мёртвыми деревьями и умирающими птицами беззаботную счастливую семью: мой отец, моя мачеха и я.
Я помню безучастное лицо отца, покрытое, точно лиловыми шрамами, тенями обледеневших ветвей. Помню глаза мачехи ,как они вспыхнули медью и зеленью в нежданном луче студенистого солнца. Помню их голоса – хрустящие, шуршащие, у меня за спиной, когда я смотрела на снег и думала, думала о белой простыне, почерневшей от крови, в этот же день, много лет назад…
Или это хрустела и шуршала чёрная листва под неловкими шагами? Шагами, которые вдруг растворились в обжигающей морозной тишине и я поняла, что осталась одна.
Одна. В нестерпимо холодном зимнем лесу, где из клоаки густого кустарника уже выползали дымчатые сумерки. Одна – под мерным бесконечным снегопадом, с сердцем бьющимся так же мерно и неспешно. Одна – в тишине, в пустоте, как всегда, как в тот миг, когда родилась, из крови, из боли, из смерти.
Слишком много крови, слишком много…

Слишком холодно было в эту морозную ночь, слишком темно, и слишком страшно чтобы выбраться мне целой и невридимой. Я устала вечно идти и плутать по заснеженным сугробам, мимо равнодушных мертвых деревьев. И холодно, нестерпимо холодно…Я чувствую как холод проникает в каждую клеточку моего тела и доходит до самых костей…Всё, больше нету сил, нет цели, идти некуда, да и не зачем, меня нигде не ждут, проще умереть, уснуть в этом тихом безмолвном снегу на белоснежной перине и умереть, так и не проснувшись…Холодно, нестерпимо холодно, нет больше сил идти дальше, очень хочется спать, рухнуть в сугроб и отдохнуть вечно…

Я лежу в глубоком снегу, остывая, как когда-то остывало тело моей матери, в тот злополучный, неумолимый день…
Или то была ночь?..
Кровь наполняет мой рот – я прикусила губу? Кровь монотонно капает и капает, и снег у лица розовеет, как вода в моей купели, когда меня мыли снова и снова, потому что было слишком много крови, капает и капает, я не чувствую боли, но она всё капает, она не остановится, как тогда, когда моя мать…
…А потом – чернота, невыносимо пахнущая кровью. И чьи-то руки, поднявшие меня со снега. Руки, такие же холодные, как снег. Руки, холоднее снега…

Тот день далеко – затерянный в зеркальных лабиринтах памяти, он отделен от меня несмываемой алой чертой - кровью, пролитой на белый снег.
И всей кровью, пролитой мною с тех пор.
Но это была уже не моя кровь.
Слишком много крови – да, слишком много для человека. Но не для меня – не для той, кем я стала. Теперь меня зовут Лилит.
Я знаю, кто я. Вампир. Как и тот, кто сделал меня такою в ту холодную зимнюю ночь в лесу… Он пожалел меня, несчастную девочку, заблудившуюся и замерзающую в лесу, но не знал что я хотела этой смерти и жаждала умереть…А он лишил меня этой возможности навечно…Его я убила сразу же, как получила от него этот Темный дар. Просто высосала всю кровь из него, и он не смог меня от себя отцепить,даже уже когда понял что я задумала…Потом было множество других подобных ему и простых смертных….Меня постоянно мучала жажада, жажада крови и убийства…. Вскоре я перестала считать своих жертв, так как их было слишком много…даже для меня…..Я не знаю, долго ли продлится эта призрачная жизнь, за которую каждую ночь приходится расплачиваться кому-то кровью…
Но я знаю одно – когда-нибудь, в зимнюю ночь, я вернусь – вернусь в равнодушный выстуженный дом, который никогда не был моим. Меня не остановят ни засовы (мои руки твёрже закалённой стали), ни сострадание – моё сердце давно превратилось в багровый лёд. Я приду ночью, когда мои отец и мачеха будут сладко храпеть в супружеской постели (в той самой постели, на которой я родилась, отняв жизнь у матери). Они будут уже безнадёжно стары - а я останусь такой же, как в тот зимний день моего рождения. Я приду, давно позабытая ими, погребённая в кургане снежного сугроба, разорванная дикими зверями, развеянная ветром по чащобе. Я восстану из могилы ,одинокая дикая девочка, при рождении отмеченная смертью и отвергнутая жизнью. Они не увидят моих алых слёз, как не видели их все эти годы, когда я молчала и неподвижно стояла одна посреди своей заснеженной равнины, и глаза мои были сухими, а сердце кровоточило с каждым ударом – незримо и непрестанно.
Я приду, загляну в их полузабытые лица измятые, изжёванные временем. Я прикоснусь к их трясущимся морщинистым рукам своими руками – холодными, как снег, холоднее снега…
А затем – пришедшая в мир рука об руку со смертью, принесённая ей в жертву в заснеженной чаще, я подарю им её – тихую смерть на той самой постели, где моя мать истекала кровью…
Кровавый пунктир останется на белой простыне. И кровавые губы на моём белоснежном лице.
Слишком много крови… Слишком много?
Я так не думаю! Поэтому я и пришла на ваш Большой Совет Тьмы. Ибо я достойна занять свое место во главе Нового Темного Мира! Место которое принадлежит мне по моему праву рождения, рождения от смерти, крови и страданий. Вот я! Лилит, принимайте в свои ряды.

Мои дорогие гости, вы все прошли мой тест. Мне нужны были такие правители, которые позабыв о том, зачем их пригласили и наплевав на государственные дела, занялись бы своими обычными делами: развратом, распрями и питьем крови. Именно с такими правителями мы сможем сделать мир таким, каким мы его задумали. Нас ждут впереди великие дела...

Не, ну сдуреть можно! Медвед на все лады гаразд... Тут он и колом махает, и горлышко смачивает!!!

Ну НУ