Любите ли вы театр...(с)

Настя, спасибо за обстоятельные отзывы на пьесы Кокто, мне эти произведения понравились небанальным сюжетом.




Странно, что переводчик не мог нормально перевести название пьесы. Мне кажется, "Невыносимые родители" будут в самый раз.
___________________________________

Вика - . Кокто и сам по себе довольно небанальный и оригинальный, за что его всю жизнь обвиняли в двусмысленности.
Я знала, что "Ужасные родители" во многом основаны на реальных событиях, но не ожидала, что в "Священных чудовищах" он так откровенно раскроет свои чувства и личные обстоятельства.


Традиционно название переводят как "Ужасные родители" - "Les parents terribles". Понятия не имею, откуда периодически возникают "трудные".
_________________

«АКТЁР» ЖАН КОКТО


*****

Одною репликой он мог,
Перебирая струны-нервы,
Сбивать не верящего с ног,
Заставить вновь стучать комок
В груди. Орудие Минервы –
Его летучие слова.
С небес нисходит к нам, светлея,
Актер – в сиянье голова,
Античная белеет шея.
Ловушки слов, капканы фраз,
Страданьем каждый шаг отмечен.
Герой, израненный за нас
В нем умирал, и каждый вечер
На сердце распускался мак,
Как призрак нанесенной раны
Реальной, - роль всего лишь знак,
Стигмат, душе его желанный.
Страстей бесплотных голоса.
Он дал им голос, сердце, - мало…
И чуть заметно полоса
Кропится вновь по сцене ало.
И снова бледный и немой
Играет жизнь, живет играя,
Чужою кровью истекая,
Как будто белою строкой.
Аплодисменты, шепот, крик.
Едва ли он теперь услышит.
Актер несчастный тем велик,
Что в нем чужая мука дышит…
Как тьма не розданных долгов –
Лучи, рога, доспехи, маски.
Укравший их огонь и краски,
Он – оскорбление богов.

(Перевод: Григорий Хубулава)

*****

Актер стучит ногой. Вот и последний час!
Актер разорван весь. Он одинок и нервен.
Из горла хриплого, подобная Минерве,
Печаль рождается, стальной броней лучась.
Он по небу скользит. Он еле виден в люке.
Он кровью собственной замаран, заклеймен,
Актер весь вечер ждет и жаждет смертной муки,
И в золотой крови навзрыд рыдает он!
Кровь белая течет и блещет буффонадой.
Он крепко сжал ее в руке.
Кровь красная горит за ним невдалеке.
Но впереди ждет смерть – любовница что надо!
Он шепчет и кричит. Тысячеглазый зал
Встает на якоре, он бурей огорошен.
Рогами слов актер, кинжалами взъерошен, –
Богов безумцами назвал…
Как он хотел сбежать! Не смеет. Так окрепли
Кулисы действия. Его спасти нельзя.
Самопожертвованьем сам себя грозя,
В трагедию он врос посредством кратких реплик.
И кланяется всем, кому и не знаком…
А дальше – сумрачным огнем еще отравлен,
Затылок наклонив под красным резаком,
Он занавесом обезглавлен.
Его Величество директор ищет сам
Голов и мертвых тел. Он хочет разобраться
В кровавых действиях и бродит по лесам,
Но тащат плотники обломки декораций…
Ни слова не сказав актеру о любви,
Сбежали зрители от гибельного краха…
Вставай, актер, пора! Идем, актер, живи!
Валяй, – достраивай жилье свое из праха!

(Перевод: Павел Антокольский)


_________________

Настя, спасибо!
Стихотворения - настоящий гимн таланту Жана Маре!
___________________________________

В этом месяце я собиралась сходить на «Человеческий голос» и на… «Человеческий голос» . Из-за простуды на первый билет пришлось сдать, а второй спектакль я посмотрела.

ТЕАТР НА ВАСИЛЬЕВСКОМ: «ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ГОЛОС»

Ходила – 29.11.2020 г. (премьера 22.11.2014 г.). Режиссёр Владимир Туманов по пьесе Жана Кокто; исполняет: Она - Светлана Щедрина.

««Человеческий голос» – это исповедь женщины, оставленной своим возлюбленным, рассказанная в форме монолога, а вернее диалога по телефону с мужчиной. В череде эпизодов – страх, радость и боль, надежда и отчаяние, - раскрывается душа героини и вся глубина ее трагедии.»

«Монолог для актрисы и телефона» был написан в 1928 г., а в 1930 г. актриса Берт Бови сыграла его на сцене «Комеди Франсэз». Во время премьеры сюрреалисты (среди них был наш Эйзенштейн), к которым Кокто некоторое время примыкал, громко комментировали то, кому звонит героиня пьесы. Смею предположить, что в произведении не обошлось без личных переживаний.
Героиня – Она. Завтра её любовник женится на другой. У неё кроме этого мужчины не было ничего в жизни, 5 лет она посвятила только ему одному. Он обещал последний телефонный разговор. Прощальный. Героиня должна найти в себе силы жить дальше. Она не может. Ей легче наглотаться таблеток или затянуть шнур на шее.
Красный телефонный шнур, как кровавый след через всю сцену.
Светлана Щедрина – потрясающая! Она не боится выглядеть некрасивой, смешной, нелепой. А играет на разрыв (вот как мне нравится). Всё же автор любил драматизировать жизненные ситуации, что вроде обычная история превращается в «трудность бытия».
Моноспектакль получился таким щемящим и французским, стильным и, несмотря на некоторую горечь, вкусным.


_________________

Настя, спасибо за отзыв!
Судя по всему Туманов поставил сильный спектакль.
___________________________________

«ТЕАТРАЛЬНАЯ ДОЛИНА»: «ПУБЕРТАТ»

Ходила – на премьеру 7.12.2020 г.
Мастерская Владимира Кузьмина (СПБ ГИК) представляет вечер одноактных спектаклей; режиссёры – Валерия Шарапова, Катарина Алексеева.

«Название «Пубертат» подразумевает под собой незрелое поведение представителей человеческого рода. Все три постановки поведают о судьбе женщин и об их неприемлемом поведении. Сознательные и ответственные люди не ведут себя так, как герои спектаклей.»

Совершенно не знала на что иду и думала, что спектакль о взрослении, а оказалось – о не повзрослевших. На взгляд студентов . Заметно, что постановка студенческая – сыровато. Я удивилась, что это V-й курс, я бы сказала II-й. И многовато, т.е. когда придумано много, вроде и лишнее, но выкинуть жалко. Знаем, плавали .

I. «…Как Медея, которая убила своих детей и детей своего мужа от обиды.» Месть: «Медея», Жан Ануй. Исполняет Катарина Алексеева.
Интересные, страстные, на первый взгляд эффектные сцены. Эта вулканическая Медея испепелит всё: сначала ради любви к Язону, потом - на пути к себе. Воистину, от любви до ненависти один шаг… Понимаю желание показать всё, что умеешь, а актриса, видимо, девушка темпераментная, поэтому чересчур. Мне лет в 18 тоже казалось, что эмоции и трагедию хорошо передавать на грани истерики, с катанием по полу. Но Катарина уже постарше. Учимся отсекать лишнее.

II. «…Как женщина, которая мечтает о власти над мужчинами и при этом быть в комфорте.» Выгода: «Который из трёх?», А.П. Чехов. Исполняют Елена Грушина, Мария Бабич, Дина Рябычина, Егор Герасимов, Аваз Камилов, Сергей Пашура.
Этот рассказ Антона Павловича я не помню. Мне очень понравилась задумка и тройственность Надежды Петровны, а исполнение немного не удалось. Я увидела просто этюды. По-моему, у ребят робкие мужчины-подкаблучники получились лучше, чем роковая женщина Наденька. Внешне полный порядок, милое стервозное личико, но для меня где-то не срослось.

III. «…Как талантливая певица, которая не соглашается на старение и ищет способы продлить молодость.» Ожидание: «Равнодушный красавец», Жан Кокто. Исполняет Елена Грушина.
Откуда взялось старение, если певице, для которой был написан монолог, не исполнилось и 25? Или это об авторе ? Пьеса о другом: «Права ли женщина, которая любит мужчину так, что тот задыхается от ее любви?» Драматург вдохновлялся отношениями Эдит Пиаф (на заднике сцены газеты с её фото) с Полем Мёриссом, которому певица закатывала бурные сцены ревности. На мой взгляд самая удачная постановка, хотя и тут чуток истерика. Но актриса плавно переходит от уверенности к отчаянию, от смеха к злости, от боли к надежде. Элегантно и красиво.

Может показаться, что я раскритиковала учебные «одноактные спектакли». Это не так, в целом от вечера впечатления приятные, ребята молодцы, желаю им удачи. А что наносное, то пройдет.
_________________

Настя, спасибо за отзыв!
Надеюсь эти ребята - будущая гордость русской театральной культуры.
___________________________________

ЖАН КОКТО И СПЕКТАКЛЬ «ДВУГЛАВЫЙ ОРЁЛ»

*****

«Жан собирается писать новую пьесу. Мы едем в Бретань, останавливаемся у друзей Поля. Их дом называется Таль-Мур. Пока Жан пишет, я рисую. Мулуку Бретань нравится еще больше, чем мне. В доме холодно из-за введенного режима экономии. Я опасаюсь, что Жан заболеет, работая в ледяной комнате. Его, несомненно, защищают напряжение и те внутренние силы, которые даёт творчество.
Он читает мне первый акт. Удивляясь сам себе, я говорю, что монолог королевы недостаточно живой… что с её стороны должно быть больше вопросов, что паузы, предусмотренные моей ролью, должны звучать как реплики, что тогда она сама вынуждена будет давать на них ответы.
Жан соглашается со мной и соответственно переделывает первый акт.
Перед тем как начать писать, он спросил меня, что бы я «хотел делать в своей роли». Шутя, как если бы я хотел озадачить товарища, я ответил:
— Молчать в первом акте, плакать от радости во втором и упасть навзничь с лестницы в третьем.
Уже в первом акте он совершил чудо, дав мне возможность молчать. Он сказал, что хотел бы закончить пьесу к Рождеству. И действительно, в этот вечер она была завершена. Он должен прочитать нам её после ужина. Этот рождественский ужин, хотя и замечательный, тянулся бесконечно. У нас была ёлка, украшенная дождиком. Жан нарисовал семь больших ангелов, по одному для каждого из членов семьи Таль-Мур, принимавшей нас. Наконец рождественский подарок Жана — пьеса.
Он читает ее нам своим теплым, немного скрипучим голосом, как всегда, в неподражаемом ритме — выделяя каждое слово и почти не делая связок между ними.
Какая великолепная идея! Одиночество двух существ, пожирающих самих себя. Жан хочет назвать пьесу «Азраил» (ангел смерти), но это название уже использовалось. Он думает о другом: «Смерть подслушивает у дверей». Это название мне очень нравится. Еще он предлагает «Красавица и чудовище».
— О нет, Жан, — протестую я, — мне так хочется, чтобы ты сделал фильм по «Красавице и Чудовищу»!
Эта поражающая странной красотой пьеса получила название «Двуглавый орёл». Снова Жан написал то, чего от него не ждали. Это был самый чудесный подарок, который я мог получить к Рождеству [1943 г.].

Для меня в «Двуглавом орле» самым важным было то, что впервые после «Рыцарей Круглого стола» я согласился, чтобы Жан был режиссёром театрального спектакля, в котором я играл [1946 г.]. Если бы я всегда следовал его указаниям, разве не рисковал бы я превратиться в некий автомат,
неспособный сыграть пьесу, в которой режиссёром был бы не он? В кино все актёры в той или иной степени являются винтиками одной машины. Поэтому я соглашался, но при этом не мог заставить себя не противоречить ему, тогда как другие актеры, даже самые великие, принимали его советы с благодарностью. Жан страдал из-за этого, но понимал, что это мой защитный рефлекс. Перешагнув за тридцать, я наконец согласился играть в поставленном им спектакле, чувствуя, что теперь у меня достаточно сил, чтобы по-своему интерпретировать его указания.
Совместная работа доставляла нам огромную радость. Эдвиж Фейер была примером послушания, доброй воли, трудолюбия, элегантности, профессионализма. Для меня было
счастьем стать её партнером.
Мы играли целый год с аншлагом... Критики довольно сурово отнеслись к Жану Кокто и особенно ко мне. Они писали: «Что касается Жана Маре, то это акробат, и только». Это напомнило мне еще одно замечание, сделанное после моего первого спектакля: «Что касается Жана Маре, он красив, и только».
Это критическое замечание было вызвано моим падением навзничь с лестницы в конце
спектакля. Но, насколько мне известно, акробат репетирует свой номер. А я никогда не
репетировал. Обеспокоенный Жан спрашивал, когда же я буду падать. Я отвечал: «Когда буду
играть по-настоящему». На одной из последних репетиций я играл так, как если бы в зале сидела публика. Я упал. Присутствовавшие при этом издали крик ужаса. Это был мой первый каскад. Я совершенно не ушибся. Почему? Потому что в действительности падал не я, а персонаж, которого я воплощал. Мое тело защищалось не больше, чем тело мертвеца. Я ударился только один раз: в тот вечер, когда, уступив уговорам, упал «нарочно» для фотографа из «Франс-Диманш».
По наивности я думал, что после Освобождения газеты станут такими же, как до войны. Увы!
Стиль коллаборационистов оставил свои следы. По-видимому, журналисты пришли к выводу,
что злоба оплачивается лучше. Странно, но злобу принимают за проявление ума, а доброту за
глупость.»

(Из книги «Жизнь актёра» Жана Маре)

*****

«В интервью с Жаном-Пьером Виве, опубликованном в «Комба» 14 сентября 1946, Кокто говорил: «Я давно думал передать на сцене атмосферу одной их королевских семей, где любовь к искусству, которую им не удается реализовать, подталкивает их либо к меценатству, либо за неимением лучшего к превращению их собственной жизни в лирическую драму. Меня всегда интересовали группы анархистов, которые полиция использовала в своих целях и куда попадали восторженные и чистые юноши». Кокто признавался, что сюжет придуман им с начала до конца и не имеет ничего общего с исторической пьесой, что «Двуглавый орел» — история одного «якобы исторического происшествия». «„Двуглавый орел“ означал для меня возможность бросить камень в лужу слов и постановок, Я хотел сделать настоящий театр и спрятать идеи за действиями. В конце драмы я захожу так далеко, как только можно в данном жанре, — говорил Кокто. - Трагедия Кранца навсегда останется загадкой. Как убийца проник в покои королевы? С помощью каких угроз он пробыл у нее три дня? Заколотую в спину королеву нашли в библиотеке, на верхней площадке лестницы. Она была одета в амазонку и шла к окну, чтобы приветствовать своих солдат. При этом в первый раз лицо ее было открыто. Убийца лежал у подножия лестницы, испепеленный ядом. Описать эту трагедию можно по-разному: исторически, научно, поэтически, страстно, тенденциозно — и каждое из этих описаний будет правдоподобно.»

По мнению драматурга, королева должна быть «красивой, элегантной, резкой, грубой, высокомерной, твердой, нежной, дикой, женственной, воинствующей, настоящей, ненастоящей, упрямой, свободной, очаровательной, отвратительной, полной благородных порывов и потаенной гордыни». Эдвиж Фейер как нельзя лучше справилась со своей ролью. Только эта актриса, считал Кокто, могла выразить подобные противоречия. Сильвия Монфор, сыгравшая фрейлину, привнесла в спектакль «свою особую, изысканную красоту, молчание и всплески юной ученицы, познающей жизнь королевского двора, где подружки без устали отдаются интригам». Жан Маре, сыгравший Станисласа, постарался точно воспроизвести рисунок роли, задуманный автором: «чистый, юный, наивный, неистовый, доверчивый, осторожный, одинокий, неподкупный, задыхающийся от полумрака и неясной любви». Остальным персонажам Жан Кокто дал более схематичную характеристику: «Жак Варен стал графом Фёном, начальником полиции, в котором сочетаются очарование и хитрость, благодаря таланту, а не сходству характеров. Жак Марни — герцог фон Вилленштейн и Тони — слуга королевы: первый с трудом подбирает слова, ослепленный королевой и ловящий малейшее движение ее губ, туго затянутый в черную униформу стражник и второй — немой слуга, выражающий свою преданность лишь взглядами и языком жестов, оба ненавидят друг друга по сюжету драмы и прекрасно ладят за кулисами».
«„Двуглавый орел“ — драма судьбы, — писал Кокто и приводил описание одной из бальзаковских героинь: „Она ни на что не могла рассчитывать, даже на случай. Ибо есть жизни, в которых нет места случаю“. Это стиль моей королевы. Она мечтает о судьбе, которая явилась бы откуда-то извне, однако она сама решает, направляет, „вмешивается“ в собственную судьбу. Она, вероятно, путает линии левой руки со своей манией все решать, обозначенной на правой руке. Проблема в том, чтобы узнать, тут ли ее настоящая судьба, или она себе выдумывает иную. Здесь-то и великая загадка. Загадка свободной воли, которую правители путают с „доброй волей“ государей».
В «Двуглавом орле» метод Кокто заключался в том, чтобы идти за персонажами до конца, не выпуская красной нити, связывающей их всех и составляющей их судьбу. Дуэт Жана Маре и Эдвиж Фейер обворожил самых пристрастных критиков, рассыпавшихся в дифирамбах после премьеры, состоявшейся в конце ноября 1946 года в Париже. Они, словно пытаясь уподобиться блестящему стилисту Кокто, соревновались в обилии метафор: одни писали, что его искусство — «искусство завязки и развязки в непрекращающемся неукоснительном колдовстве и светящихся картинках», что «его трагедия — танец смерти, исполняемый на алтаре любви, романтический балет с чудесами, открытиями, уходом в прошлое» , другие говорили, что «Кокто — дитя рампы, извлекший из любимых воспоминаний вспышки молнии в грозовую ночь, зажженные свечи, накрытый стол, любовный дуэт с призраком, глухонемого негра и королевского двойника», третьи признавались, что как завороженные «подчиняются автору, как змеи, ползущие за старыми заклинателями в огонь, внимая их музыке» .
«Когда мы играли в «Двуглавом орле», первый акт для меня не был монологом, но диалогом между женщиной, которая говорит и человеком, который слушает, потому что Жан Маре присутствовал и слушал, потому что каждой фразе, которую я говорила, соответствовала реакция, даже минимальная, как например, реакция скулы, которая могла подняться. Со временем, его дар только увеличивался.» (Эдвиж Фёйер).
Всякий раз, снимая кино или ставя спектакли, Жан Кокто удивительным образом умел собрать на съемочной площадке или сцене слаженный коллектив актеров, которые полностью доверяли и подчинялись ему как демиургу. В итоге получались произведения, которые выигрышно подчеркивали положительные стороны театра и талант играющих в ней актеров. Однако порой Кокто, когда так называемая «искушенная публика» сетовала на обилие «разговоров» в его «Двуглавом орле», говорил: «Персонажи говорят и действуют, ведомые внутренним ритмом, а если они и говорят без устали, как королева в первом акте, это значит, что вместе с насыщенным молчанием ее партнера получается диалог, который не пропустят внимательные зрители. Конечно, сейчас опасность в том, что публика, которая считается изысканной не удостаивает произведения таким дивным вниманием, в котором растворяется простая публика. В итоге за неясности или длинноты принимаются нюансы, требующие отрыва от самого себя, на что подобная публика не способна. Слишком неожиданные сюрпризы мешают ей созерцать самое себя. Таким образом, о спектакле складывается странное впечатление, поскольку публика опаздывает, слушает и смотрит урывками и отказывается от коллективного гипноза, без которого театр уже не театр, а религиозный обряд» .

Экранизация пьесы «Двуглавый орел» была снята в провинции Дофине в летней резиденции французского президента с его согласия. Статистами согласились поработать гренобльские студенты. Премьера фильма, на которой присутствовали жена и дочь Черчилля, а также кинорежиссер Александр Корда, прошла в Лондоне 14 июня 1948 года.»

(Из книги «Жан Кокто. В трех томах с рисунками автора. Том 2: Театр»)



*****

P.S. Из писем Жана Кокто Жану Маре.

4.06.1960 г.: «Мой добрый ангел, я вернулся, чтобы повторить: «Орёл». Я не хотел заменять незаменимого, что было бы нелепой попыткой. Я пытаюсь приручить молодого неизвестного […].»
10.03.1962 г.: «Мой Жанно, я набегом в Париже, а путь держу в Мюнхен, где без тебя «Двуглавый орёл» превратится в одноглавого.»
14.03.1962 г.: «Мой добрый ангел, наш спектакль имел в Эрлангене (в прелестном театре) шумный успех. Посмотрим, что будет завтра в Мюнхене. Успехом я обязан Ванде Рота. Это такой театральный монстр – она пылает сама и мечет пламя вокруг. Её огонь искупает плохонькие декорации и «приличный», несколько провинциальный состав актёров. Станислас пытается падать, как это делаешь ты, но никто на свете ничего не делает так, как ты.»
20.03.1962 г.: «Мой дорогой Жанно, только что вернулся после кошмарного Мюнхена и дивного эрлангенского театра. Этот Мюнхен «фе-фе-фе» встретил меня козьей мордой. Но я хороший игрок и умею проигрывать. Очень хочется тебя обнять и рассказать во всех подробностях о курьёзах с актрисой Вандой Рота. Это диковинное существо, порождение театра, которое тебе, безусловно, понравилось бы, но её собратья по цеху от неё в ужасе. Немцы считают её истеричкой, хотя на самом деле она искромётна. Без тебя, однако, «Орёл» не тот, а что пишут критики – мне до того нет дела.»
_________________

Настя, спасибо за отзыв о "Двуглавом орле"!

Талантливым человеком был Жан Кокто. Для меня самый верный признак таланта заражать своей творческой энергией других людей.
___________________________________

Говорили же, что Кокто окрылял, вдохновлял и придавал сил.
_________________

Немного о наболевшем…

ДМИТРИЙ ЛЫСЕНКОВ: «НАРИСОВАТЬ ЧЁРТА ЛЕГКО, НАРИСУЙТЕ ЧЕЛОВЕКА»

Актер рассказал корреспонденту журнала ТЕАТР. О том, почему он предпочел Москву Петербургу, о федеральных театрах, актерском образовании, ковиде и путешествиях. АННА АНАНСКАЯ, 15 декабря 2020 г.
Дмитрий Лысенков – один из самых востребованных питерских актеров среднего поколения, ученик Юрия Бутусова, лауреат многочисленных театральных премий. Среди недавних ролей – Раскольников в «Преступлении и наказании» Богомолова, получившем в этом году «Золотую маску». Работает с ведущими театральными режиссерами, снимается в кино и сериалах, долгое время служил в Александринском театре и Театре Ленсовета, сыграл там Гамлета, Свидригайлова, Сарафанова, Хлестакова, Арбенина, Петруччо, Кочкарева, Голядкина и др. Летом 2020 года Дмитрий Лысенков переехал из Петербурга в Москву и недавно ввелся в новый спектакль «Современника».

Насколько болезненным был переезд в Москву?
Мы с женой принимали это решение довольно долго и трудно. Я не представлял себя вне своего города. Решение о переезде было вынужденным, потому что вся работа у меня здесь. После того, что случилось в Александринском театре (Лысенков покинул театр из-за разногласий с руководством и был выведен из всего репертуара – прим. ТЕАТР.), я два года еще провел в Петербурге. Стало очевидно, что как фрилансеру мне легче жить в Москве. В Петербурге, кроме Приюта комедианта, никаких предложений не поступало. Точнее, если быть честным, было одно – от нового руководства Театра Ленсовета, но принять его было бы странно. Потому что прежнее руководство – мой учитель Юрий Бутусов, покинувший театр из-за разногласий с директором театра. Мы с Юрием Николаевичем ушли каждый из своего театра с разницей в неделю.

Говорили себе: ну, ежели чего, вернемся…?
Да, конечно. Мне есть куда вернуться – в Питере все есть: квартира, дача, родители. Но я все же думаю, что без работы не останусь. Сформировал финансовую подушку – и мы с семьей переехали. Я в этом смысле фаталист.

В кулуарах Москвы поговаривают, что вы перешли работать в штат «Современника»?
Нет. Просто сейчас пришло предложение от Виктора Рыжакова сыграть в его новом спектакле «Собрание сочинений».

То есть вы переехали без приглашения от какого-либо театра войти в штат?
Да, и неплохо себя чувствую. За все 20 лет работы в театре привык надеяться не на кого-то, а на себя самого.

За что вы любите Питер?
Как можно не любить место, где ты вырос? За что маму любят? За то я и Петербург люблю.

А как к Москве относитесь?
Мне она всегда нравилась. Я ее любил как турист. А вот когда я пожил на окраинах Москвы и поездил в метро, то обнаружил некоторые сложности. Переполненность этого мегаполиса сказывается на том, что начинается грызня за пространство. Я вообще социофоб. Не люблю толпу и никогда в нее сознательно не вхожу. Ну, и наше российское хамство тут в полной мере можно ощутить, поскольку оно со всей страны сюда свезено.

В чем, по-вашему, разница между московской и питерской актерскими школами?
Мы, северяне, более прохладные. Москва более открытая. От этого и возникает разница школ. Москва – особенный город. Тут важно в струе быть. Я это зову туснёй. Часто, попав целыми актерскими курсами в такую струю, выпускники нарабатывают мышцы уже в деле. Возьмем, к примеру, брусникинцев или «Июльансамбль»: коллективам даны мощности административного толка, они получают площадку. Это вовсе не значит, что они неталантливые люди, просто удачно судьба складывается у всего коллектива. У них есть возможность делать то, что им интересно. В Петербурге такое редко случается.

Как вы относитесь к современному актерскому образованию?
Все зависит от учебного заведения. Щука от Щепки отличаются сильно… Я вот о Школе-студии МХАТ узнаю такие вещи, которые совершенно не вписываются в мою систему координат обучения. Например, что у них ПФД нет (занятия на память физических действий – прим. ТЕАТР.). Мне трудно представить, на чем тогда тренируется актерское воображение. Если мы умеем играть только на базе вербатима, как же мы дальше будем брать драматургические высоты? От личности педагога еще многое зависит. Люди, которые преподают сейчас, не передают опыт той школы, которая их самих сформировала. И мы получаем в итоге необученное поколение. Я сталкиваюсь с молодыми актерами на съемках. Они не знают, что такое оценка, как она происходит. Идут по наитию. …Хотя я сейчас так рассуждаю, как будто мне 60 (смеется).



Интервью целиком в журнале «ТЕАТР».
_________________

ТЕАТР МАДЛЕН (Париж): «ВЕТЕР В ВЕТВЯХ САССАФРАСА» («Du vent dans les branch de sassafras»)

Премьера 22 октября 1981 г.; телеверсия 1983 г. Спектакль на французском языке.
Режиссёр Жак Росни по пьесе Рене де Обальдиа. В ролях: Жан Маре (Джон-Эмери Рокфеллер), Надя Барентин (Кэролайн Рокфеллер), Франсуаза Валлон (Памела), Ив Коллиньон (Том), Пьер Дестай (Уильям Батлер), Жак Росни (Карлос), Кэти Амайзо (Мириам), Франсуа Лемер (Индеец).

Посмотрев 64 фильма с Жаном Маре, я подумала, что finita la commedia, т.к. на русском языке больше ничего на нашла. Да, я видела на французском два фильма и телеспектакль, но у меня были подсказки. И всё же я включила спектакль и уже не могла оторваться. Сюжет в целом, без нюансов, понятен, и очень жаль, что фраз я почти не понимала . Но игра актёров, передача эмоций, сама постановка - одно наслаждение и восторг!

Пьеса - пародия на американский вестерн 1950–х. Действие происходит в нач.XIX в. в штате Кентукки в доме бедных британских поселенцев Рокфеллеров. Главный герой - старый «хулиган и крутой парень» Джон-Эмери. Его сын Том в первой же сцене, разругавшись с отцом, т.к. буйным характером они один в один, уходит из дома. Красотка дочка Памела хочет замуж, а жёнушка Кэролайн смотрит в будущее при помощи волшебного шара. Ещё присутствует друг семьи – милейший доктор-алкоголик Уильям Баттлер.
Когда дует ветер, ветви сассафраса («Ирокезский лавр») издают свист, напоминающий боевой клич команчей. Которые уже окружили ранчо Рокфеллеров. В пьесе есть и друг бледнолицых - индеец-вождь апачей. Франсуа Лемер создал очень колоритный образ. Увы, я не совсем поняла, почему его поведение кардинально изменилось во второй приход, и Рокфеллеры оказались связанными. Индеец хотел доказать своим, что он не предатель?
Война войной, а любовь по расписанию – неожиданно вспыхивают чувства . Доктор очарован раненой Мириам, восторженно-эмоциональной проституткой и – рояль в кустах – дочерью Джона, а Памела влюбляется в бравого шерифа с пистолетами во всех карманах Карлоса, словно сошедшего с киноленты Джона Форда. Сценка с песней Памелы и подтанцовкой её домочадцев – прелесть что такое.

Рене де Обальдиа, автор пьесы, сказал о Маре: «Что меня больше всего поразило, так это то, что ему выпала честь сохранить дар детства параллельно со зрелостью, которую дает вам жизнь. Он стал патриархом, но ему всегда присущи энтузиазм, молодость духа, сердца.» Я же говорила, что Маре на сцене – фейерверк !


_________________

Отзыв на пьесу копирован.

ЖАН КОКТО «ДВУГЛАВЫЙ ОРЁЛ»

В некотором царстве в некотором государстве жила-была королева. Безымянную героиню считают сумасшедшей и хотят сместить с престола. Она мечется, живёт в мире фантазий, она не успела полюбить - её мужа убили в день свадьбы. Когда героиня ужинает в спальне с портретом мужа, в комнату с балкона падает молодой человек, как две капли воды похожий на покойного. Её судьба, «ангел смерти» - ведь поэт-анархист Станислас отправлен убить королеву.
Драматург охарактеризовал персонажей. Королева: «красивая, элегантная, резкая, грубая, высокомерная, твёрдая, нежная, дикая, женственная, воинствующая, настоящая, ненастоящая, упрямая, свободная, очаровательная, отвратительная, полная благородных порывов и потаённой гордыни». Кокто говорил, что вдохновился представителями династии Виттельсбахов – знаменитой Сисси и Людвигом II, но я вижу Наташу Палей. Станислас: «чистый, юный, наивный, неистовый, доверчивый, осторожный, одинокий, неподкупный, задыхающийся от полумрака и неясной любви». Кто это, как не Жан Маре в 1937 г.? И королева уже не Натали… Автор в свои произведения вкладывал много личного, а т.к. писал для мужчины, то приходилось выкручиваться.
Героиня придумала сценарий последующих событий, всё решила за себя и Станисласа. Но молодой поэт бунтует и отказывается играть роль. Она полюбила его сразу, в момент узнавания, она его ждала («Найди на небе моего любимого»); он – неосознанно стремился к ней всегда. Их любовь-вспышка, любовь-озарение создала двуглавого орла, существо, изображённое на королевском гербе. Срубишь одну голову – погибнет и другой. Станислас не убил героиню, а возродил – она очнулась от полусна, готова стать настоящей правительницей и взять власть в свои руки. Но не учла «тёмных», закулисных сил, которым она не нужна реальной королевой. И которые направляли анархистов.
Был ли у Станисласа иной выход? Нет, он не мог позволить дать себя арестовать и предстать перед судом, чтобы героиню облили грязью. А королева не могла представить себе жизни без него. У Кокто любовь и смерть всегда рядом…

Оценка - 5.

Пьеса была написана в конце 1943 г. для Жана Маре. Премьера спектакля состоялась в 1946 г. с Жаном Маре и Эдвиж Фейер в главных ролях.
_________________

КИРИЛЛ НАГИЕВ: "Настоящим актёр может стать только в театре..."



_________________