Конкурс знатоков любовного романа

Когда Шакира открыла дверь, Ботан, Кабан и Ржавый втащили чемодан с одеждой.
– Твои шмотки приехали, – ухмыльнулся Ботан во весь рот. – Давай наряжайся.
– Для чего? – сдвинула она брови.
– Как же, на вечеринку!
Девушка помотала головой.
– Ты, часом, не обратил внимание на женщин, что проходили мимо дома?
Бандиты непонимающе переглянулись.
– На каких именно?
– Да на всех. У них лица бледные, щеки ярко-алые, глаза чернющие…
– Шакира не врет, – сказала Натаха. – Сейчас в моде агрессивный макияж. – Она вопросительно глянула на Шакиру. – Ты что, никогда не покупала тональный крем?
Та мотнула головой.
– Тогда… – сдвинул брови Ботан. – Придеться ждать завтра – круглосуточных магазинов тут нет.
– Нельзя появляться у Вяземских не накрашенной! – возмутилась Натаха.
– Ну и что? Это еще бабушка надвое сказала, пригласят ли ее еще куда нибудь, если Шакира не будет сегодня на вечеринке.
– Если она будет без макияжа, ее никогда и никуда больше не позовут, – гордо отрезала Натаха и хлопнула дверью.
– И что будем делать? – Кабан повернулся к Ботану.
Тот пожал плечами.
– Если сегодня не достанем тональный крем, завтра никуда не придется идти.
– Да уж, – Кабан задумался, – может у Тамика попросить помощи? У него в кухне и белого есть много, и алый тоже найдется.
– Точно! – Лицо бати оживилось. – Пошли к нему быстро и глянем, что нам может пригодиться.
***
Эдгар повернулся, услышав непонятный шум. Его взгляд задержался на красотке, застывшей в дверях, которая нервно осматривала людей в клубе. Длинная, худенькая и в платье цвета индиго, явно не от Ив Сен-Лорана. Он сразу вспомнил ее, они встречались в офисе адвоката Алекса Моралеса; но в этот раз он был разочарован: девушка явно побывала у стилиста, слишком белое, как у фарфоровой куклы, лицо с ярко-алыми скулами; ее волосы оказались похожи на сильно потрепанные дреды. Хорошо хоть, она не наращивала волосы, подумал Эдгар, и тут же заметил, что ее прическа начинает заваливаться на бок. Ему показалось, что некоторые косички уже развязалась.
– Это же Березкина, – пробормотал Вяземский.
– Ты сказал, Березкина? – переспросил Эдгар.
– Угу. Она со своей теткой снимают у меня коттедж в этом году.
– Ее тетка? – Эдгар странно глянул в сторону дверей. – Но она пришла явно не с ней. Ты знаешь, что это за мужик?
***
– И это считают небольшой вечеринкой? – удивленно просипел Ботан.
Девушка лишь выдохнула в ответ. Разодетый в костюм от Армани батя должен был стать ее «дядюшкой», потому что Натаха успела выдуть целую бутылку вискаря, в то время, как другие готовили будущую звезду к ее первому в жизни походу в клуб. Сама Шакира чувствовала себя не в своей тарелке. Она очень боялась за свою прическу. Ботан будил Натаху, но та была пьяна встельку. В итоге Шакира решила просто заплести волосы в косички. Она плохо понимала в моде, но решила, что, если нельзя трясти на вечеринке распущенными лохмами, лучше пусть будет хотя бы так. Оставалось надежда, что косички не расплетутся, но езда в машине по ухабам сделала свое дело, и когда Шакира вошла в клуб, то увидела, как дреды одна за другой начинают расползаться. Еще чуть-чуть – и непослушные волосы рассыпались по плечам.
– Постой-ка! – Ботан снял что-то с ее щеки кончиком мизинца. – Эта штука… э э… она вроде, это семечко от клубники.
Шакира нахмурила брови. Тамик намазал ей лицо тестом для блинчиков вместо тонального крема, но все не знал, что взять для румян и помады. Наконец Кабан, хорошенько пошарив на кухне, притащил целый пакет с клубникой и сказал, что она точно сойдет. Вначале они старательно мазали ягодами у нее по щекам и рту, а потом больше часа пинцетом вытаскивали с ее лица семена; но, по всей видимости, что-то все-таки пропустили.
– Черт, ты погубил мне лицо, – злобно зашипела Шакира, увидев, что мизинец Ботана весь розово-белый.
– Что ты, нет. – Батя отмахнулся руками, стараясь, чтобы она не увидела его испуг.
Но Шакира решила, что он слишком быстро ответил.
– Признавайся, что случилось, – потребовала она. – Ты прекрасно знаешь, что я не терплю сюрпризов.
– Да ничего страшного. – Ботан сморщился. – Только у тебя лицо… пошло трещинами… там, то есть, где тесто высохло.
– Что?
– Не трожь! – крикнул бандит, но дело было уже сделано. Шакира на полном автомате тронула лицо, и оттуда полетели куски сухого теста.
– Черт, ты чуть-чуть все не погубила. Постой спокойно. – Батя стал большим пальцем мазать тесто у нее по лицу. – И для чего я пошел на все это? – ворчал он. – Вырядили меня как фрайера, да еще приходится шестерить…
– А кто хотел, чтобы я взяла на гоп-стоп? – Шакира фыркнула. – Поздно теперь ныть и причитать. Лучше бы походил в моем платье. Эта чертова зараза так узка, как форточка у лоха.
– Тебе хоть не надо таскать эту удавку на шее. В ней я выгляжу как пингвин.
– Точняк. – Шакира улыбнулась и осмотрела его пиджак и брюки, отделанные ядовито-оранжевыми вставками, а также лимонно-желтую рубашку. Они заехали в бутик, когда ехали на вечеринку. Продавец выручил за ансамбль хорошие бабки и сказал, что отложивший вещи покупатель собирался прийти за ними завтра. Этот покупатель был одного роста с Ботаном и так же широкоплеч, но он явно никогда не ходил в фитнес-клубы, поэтому брюки были широки в талии и бедному бате приходилось все время их подтягивать.
***
– Я должен срочно найти Березкину и узнать, как она.
– А что произошло? – полюбопытствовал Эдгар.
– Обычный несчастный случай, – простонал ему в ответ Вяземский.
– Несчастный случай?
Вяземский слегка замялся:
– Понимаешь, я познакомил ее с некоторыми приятелями, и тут маман… подозвала нас к себе…
Эдгар скривился, услышав, с каким отвращением его приятель упомянул слово «маман», но он не обвинял его за это: Галина Семеновна Вяземская была еще той стервой.
– Затем маман отправила меня узнать, что там с выпивкой. Пока меня не было… Ну… – в его голосе зазвучали истерические нотки, – у Березкиной лицо упало.
– Лицо упало? – Эдгар непонимающе моргнул.
– Ага. – Вяземский вздохнул. – Может, стоит ее поискать в…
– Погоди ты! – Происшествие становилось все более скандальным. – Что значит «лицо упало»?
– Да, эта белая штукатурка, ее еще все женщины мажут на кожу… короче, она высохла и пошла трещинами. – Приятель нахмурился. – Я думал сказать об этом Березкиной, но не было случая, поэтому промолчал. – Вяземский качнул головой. – А затем стало еще хуже – с ее лица стали падать куски, чем дальше, тем больше. Березкина видимо это поняла и даже пыталась молчать, и только кивала, когда маман ее допрашивала. Но ей все-таки пришлось ответить, и тогда самый большой кусок упал с ее подбородка и свалился точно в бокал маман, коктейль расплескался и брызнул на ее новое платье. Думаю, оно уже совсем испорчено…
Эдгар чуть не рассмеялся. Так вот, что за «несчастный случай»!
***
– Шакира, крошка моя, я сожалею, – стоя вместе с Шакирой на балконе, Ботан пытался ее успокоить. – Зря мы сюда приехали. Не надо было заставлять тебя приходить в клуб, не подготовившись как следует. – Он попытался похлопать ее по плечу. – Только не реви, умоляю, так и инфаркт получить недолго.
Заслышав это, Шакира резко развернулась к нему:
– У тебя крыша поехала, раз ты решил, что я плачу, идиот! – Она никогда не ревела после смерти Радика – ведь паханам нельзя и слезинки пролить.
– Да… я…
– Все было ужасно смешно, когда мое лицо стало падать. Ты заметил, как скривилась Вяземская, когда один кусок свалился в ее коктейль? Я чуть со смеху не описалась. Уж точно, эта карга ждала что-то подобное, но явно не думала, что я испорчу ее дорогущий наряд.
– Ага, не ждала, – выдохнул Ботан, – и она уж точно карга.
– Вот уж правда. – Шакира расхохоталась, вспомнив лживую голливудскую улыбку и ледяные глаза хозяйки клуба.
Интересно, попалась Вяземская на удочку Ботана с его рассказами о житье-бытье в особняке на Рублевке? Батя умел прихвастнуть и частенько рассказывал байки бандитам, но он понятия не имел как вести себя среди звезд шоу-бизнеса, и даже Шакира, хотя и мало но что-то помнила о той жизни, нашла несколько ляпов в его историях. В этот раз Ботан превзошел себя, пытаясь отвлечь внимание от крошащегося лица своего пахана, но чем больше он расписывал богатства особняка, вечеринки и присутствовавших там знаменитостей, тем более хищной становилась улыбочка Вяземской, которая так и посматривала на Шакиру, как удав на кролика. Наконец она сказала:
– Ваша племянница вполне уже взрослая и может сама за себя ответить, когда я ее спрошу.
И в этот момент, едва Шакира собиралась сказать хоть слово, огромнейший кусок высохшего теста свалился с ее подбородка и шлепнулся в бокал с коктейлем. Больше половины жидкости оказалось на золотом атласном платье Галины Семеновны Вяземской, а Шакира без промедления бросилась прочь, чуть не плача от смеха.