Кэтрин Куксон "Друг по четвергам"

)) а я про "привезли домой" и не говорила ))) только о нежелании упрятать её в больницу.
А то что привезли, не думаю, что так было бы в жизни, скорее они бы столкнулись где-нибудь на улице. Именно такой поворот, как приезд домой видимо больше нужен для сюжета в романе, поэтому не вижу смысла его обсуждать.
Спасибо )) почему-то именно так прочел мой бейджик на работе 6-и летний карапуз ))
Сама бы и не придумала )))
_________________

Как ты здорово написала!
А ты бы генерила сюжеты и линии, а исписавшиеся писатели с удовольствием бы их у тебя заимствовали

Марьяшик, да-да-да, плюс миллион!

Еще одни охотники за наследством, получается?

Да-да-да, я об этом же.

"Как же так на благотворительность, когда РОДНАЯ КРОВЬ БОСАЯ И ГОЛОДНАЯ?" =)

Вот да. Еще и ей жизнь испортил. Хорошо хоть не сильно надолго.

Ханне потенциальный вред все же несет.

Так в том и соль, что эти точки зрения поддерживают разные люди, а истина одна где-то посередине: терпила-изменница )

Ты что, он же две семьи тащит, надо ж как-то отдыхать



Я бы многие книги по главам почитала-пообсуждала...

_________________

дааа... меркантильно как-то вышло , А что поделать, кому щасс легко?
родная ли? седьмая же вода на киселе.
Не мной рожено, свечку не держала.... вон и врет всё время! у нас в роду все были честными предпринимателями
"Всё что нажито непосильным трудом! Две магнитолы отечественные....."(с)
А этот,.. сидит на попе ровно, ждет нашей смерти
"Очень возможно, что бабушка моя согрешила с водолазом. То-то я смотрю – у меня на морде – белое пятно..."(с) нет, не наша это кровь

по крайней мере честно предупредил Дальше Ханна сама, на свой страх и риск ))
ага )) вспомнился анекдот про еврейскую мамашу )))
"Ша дети, я вам делаю счастливую маму" тот же принцип?

_________________

Мне этот его поступок кажется самым отвратительным.
_________________

Женился без любви - это отвратительный поступок? По-моему, такое случается сплошь и рядом. А Дэвид по любви женился? А Ханна по большой и страстной любви замуж вышла?
Хамфри женился, потому что время пришло, или чтобы забыть вышедшую замуж Дэйзи, или родственничкам насолить. А потом на горизонте замаячила прежняя любовь и он к ней вернулся. Не разводится, т.к. ждет наследство. А сама Ханна, я не скажу, просила ли, но хотела ли она развода?
Ханна вышла замуж, потому что время пришло, 25 уже, да и человек состоятельный (свой дом, служанка) А потом она влюбилась по-настоящему и вот уже 2 месяца так же регулярно, как и Хамфри, спит с другим. И не разводится и даже не уходит, т.к. сначала не хотела обижать "доброго" Хамфри, а теперь терпит ради столь же "доброй" чужой тетушки

А у Ханны до недавнего времени муж отсутствовал половину недели, да и муж он ей был только номинально, денег на себя практически не было, надежд заиметь ребенка никаких - и тоже сидит, сложа ручки, с сестрой поговорить и то через 2 с половиной года сподобилась. Не пытаться себе достойную жизнь обеспечить - не преступление? А если бы Дэвида не встретила? Она свою жизнь бесцельно тратит, вот это меня и злит в ней. В других книгах Куксон против героев обстоятельства, а тут только собственный характер.
То, что она мужу изменяет - я ее не осуждаю, так как она полюбила по-настоящему (надеюсь, а не так как Хамфри). Но если любишь другого - разводись, ведь этого мы от Хамфри требуем, а почему же не от Ханны?

Как же, племянник, сын родного брата, самый что ни на есть близкий родственник



Свет, то, что что-то случается сплошь и рядом, не делает явление менее отвратительным. Дэвида в брак хитростью и силой заманили, Ханна выходила замуж по любви, как сама думала, только потом поняла, что спутала благодарность с любовью. А Хамфри зачем женился - совсем не понимаю. По одной из трех причин, что ты озвучила, скорее всего.

Подсознательно хотела, но, как и большинство женщин даже до сих пор, боялась уходить в никуда.

Тут я Ханну прекрасно понимаю, она до последнего надеялась, что что-то изменится, муж вернется в супружескую спальню, родственники умрут и он перестанет к ним ездить... А задать ему прямой вопрос "муж, почему у нас нет секса?" видать стеснялась.

Ну тут у Дэвида есть обстоятельства )

Потому что Хамфри уже на стороне двоих детей родил, а Ханна с Дэвидом, если расстанутся, никто другой от этого не пострадает, наверно.
_________________

Леди, а мне этот сюжет про романтичную блондинку, которая вышла замуж за мужчину, влюбленного в другую, а потом пустилась во все тяжкие, рассказывая каждому встречному-поперечному про свои постельные дела, очень напомнила историю Дианы+Чарльза+Камиллы. Только дети у Куксон с другой стороны одеяла.

А попытаться сделать из этой женитьбы нормальную семью - слабо?
Ханна пыталась любить мужа, создавать уют, на что-то надеяться.
А у Хамфри получилось что-то из области детской обиды - "вот умру я тогда вы все пожалеете".
По тому же принципу - "Хотели, что б я женился? Нате, получайте. Что, не нравиться?"
а почему бы и нет?
Она же не оттолкнула мужа, тратя его деньги на лево и на право. Скромно жила ожидая прихода "заботливого" Хамфри.
Таких браков очень много, это любовь настоящую встретить - редкость!
И ещё большой вопрос - обратила бы Ханна внимание на Девида, если бы имела в лице Хамфри полноценного мужа, пусть и без великой любви?
думала о нем однозначно. Хамфри не стал бы просто так поднимать этот вопрос и говорить, что его родственники против. Значит и разговор и желание исходили от Ханны.
полностью согласна!
И таких женщин очень много! Это даже не проблема одной Ханны. Это физиологический защитный инстинкт женщины. Лучше плохой, но мужчина рядом, чем одна и беззащитная. Феминизм штука хорошая, но ему всего лиши 100 лет отроду.
вот еще по этому вопросу. Встреча с Девидом конечно эпохальна )))
Но все почему-то забыли причину этой встречи - Ханна написала книгу.
Это был её первый шаг к свободе и независимости. И не встреть бы она любви - её жизнь всё равно бы изменилась, пусть постепенно, не так круто, но этот поход к издателю - первая ласточка того, что женщина созрела для борьбы за себя.
В каком-то роде любовь даже притормозила этот процесс. Появилось чувство вины перед мужем.
А не было бы его возможно, что и через месяц, под напором своей сестры, Ханна бы подала на развод.
Конечно это всего лишь предположение и идеальный исход, но ведь мог же иметь место? Особенно если бы книга принесла прибыль....
_________________

Так ты осуждаешь Ханну за то, что она верила мужу? Ханна более двух лет искала причины неудавшегося брака в себе.

Она даже ходила к священнику с вопросом, почему муж с ней не спит. Не думаю, что это было легко для девушки монастырского воспитания.
Да, ей понадобилось два с половиной года, чтобы наконец почувствовать необходимость поговорить об этом с сестрой.

Конечно, стеснялась. Но после первого разговора с сестрой все-таки спросила. "Впервые осмелилась ему возразить и высказать все, что было у меня на уме." И Хамфри ответил, что не считает это главным в браке. А вот Джейни и Эдди считают. И советуют ей начать встречаться с Дэвидом. После того, кстати, как обсудили вопрос с наследством Хамфри и решили, что развода в данном случае он не даст.
_________________

 » Глава 14 (часть 1)

Перевод makeevich
Бета-ридинг LuSt
Редактирование codeburger

Воскресным вечером Хамфри вернулся домой позже обычного – ближе к полуночи. Ханна уже лежала в постели и, услышав стук в свою дверь, судорожно вздохнула и ответила:
– Да? В чем дело?

– Хочу с тобой поговорить.

– Уже поздно, и я устала.

– Знаю, что поздно, и я тоже устал. Но мне нужно кое-что тебе сказать. Так что или вставай и выходи, или я войду сам.

В тоне мужа явственно звучало раздражение, чему Ханна совсем не удивилась и беспечно произнесла:
– Через пару минут спущусь.

Заходя в гостиную, Ханна поправляла воротничок халата: все ее движения выглядели домашними и обыденными.

– У меня есть новости, – произнес Хамфри.

Ханна посмотрела ему прямо в глаза и спокойно обронила:
– Да?

– Мой дядя умер.

– О. Неужели правда? Что ж, должно быть, эта новость тебя осчастливила: ты уже на полпути к цели, то есть, к своему богатому наследству.

– Заткнись!

Вот теперь она круто сменила повадку, выпрямила спину и вскинула голову.
– Не смей затыкать меня, Хамфри Дрейтон, и не смей разговаривать со мной таким тоном!

Он заметался и подскочил к камину, потом машинально принял свою обычную позу. Но в этот раз обеими руками вцепился в каминную полку, бормоча:
– Прости. Прости, я немного взвинчен.

Ханна промолчала, ожидая продолжения, наконец Хамфри повернулся и, глядя ей в лицо, произнес:
– Имеются некоторые сложности. – Он провел указательным пальцем по губам. – Я все объясню позже, но сейчас хочу попросить тебя об одолжении.

– Да? – снова спокойно отозвалась она.

– Ну, дело вот в чем. Не могу понять, зачем, но тетя позвала во вторник на похороны нас обоих.

– Надо же, как мило с ее стороны наконец-то пригласить меня к себе домой. Она не сообщила, почему вдруг желает меня видеть?

Ханна заметила, как на горле мужа замер кадык, словно Хамфри не мог сглотнуть, но затем он совладал с собой и продолжил:
– Нет. Нет, в том-то и дело, она просто сказала: «Я бы хотела, чтобы ты пришел на похороны с женой». И, понимаешь ли... при всем при том, Ханна, ты никак не можешь туда пойти.

– Почему это не могу? – уже громче поинтересовалась она.

– Ну, я уже говорил, что должен тебе кое-что разъяснить, и позже, когда все утрясется, непременно об этом расскажу.

– Имеешь в виду, после того как огласят завещание?

– Хм. – Хамфри вскинул голову, на секунду закрыл глаза и проворчал: – Ну да, да. Полагаю именно так, когда все уладится с завещанием. В любом случае тебе не следует идти со мной во вторник, понимаешь?

– Нет, не понимаю, и если уж твоя тетя меня пригласила, то я обязательно пойду.

– Не пойдешь!

Муж шагнул к ней, но Ханна не двинулась с места и тихим, но непререкаемым тоном отчеканила:
– Не указывай мне, что делать и чего не делать. Вдолби себе в голову, Хамфри, что ты никак и никогда не сможешь мною управлять – ни сейчас, ни в будущем. Я иду своей дорогой, а ты своей.

– Ханна! – его буквально трясло. – Пожалуйста, сделай это ради меня, это все, о чем я прошу. Ведь так просто сказать, что тебе нездоровится, что ты попросту простудилась.

Ханна еле сдержалась, чтобы не съехидничать: «Должно быть, очередная простуда из тех сотен, которые я перенесла за прошедшие три года, то есть, когда не вела себя легкомысленно и не упрашивала тебя водить меня по ресторанам».

С растущим возмущением Ханна спросила:
– Ты можешь назвать истинную причину, почему мне не следует идти во вторник на похороны твоего дяди?

Хамфри поспешно занял прежнюю позицию.
– Не сейчас, Ханна. Сейчас я не могу растолковать тебе, в чем тут дело, но... Все расскажу после вторника, в среду. Да, в среду я все тебе объясню, и надеюсь, что ты сможешь понять.

– Что я должна буду понять?
– О, Господи Боже! – Он отвернулся, стиснув голову руками. – Если б я мог ответить сегодня, то не стал бы умолять тебя не ходить на похороны.

Она вперилась в него взглядом.
– Хорошо, Хамфри. На похороны я не пойду, но позвоню, чтобы выразить соболезнования и объяснить твоей тете, почему не появлюсь.
– Нет. Нет! – Но он тут же поднес руку к виску и исправился: – Что ж, да, да, конечно, это можно. Да, можно.

Ханна заметила, как муж втянул воздух, потом медленно выдохнул, и его тело, казалось, на мгновение приняло вид большого сдутого воздушного шара, обмякшего на двух подпорках.
– Это все?

– Что?.. То есть, да... да. И спасибо, Ханна. Надеюсь, когда все закончится, ты сумеешь меня понять, и уверен, даже обрадуешься новостям – потому что сможешь идти своей дорогой.

– О, – она позволила лицу вытянуться. – А вот это уже звучит интересно. И доколе мне придется ждать радостных новостей?

Хамфри снова выказал раздражение.
– Я же сказал…

Она перебила:
– Ах да, когда огласят завещание. Как только огласят завещание. Да, да, понимаю. Спокойной ночи, Хамфри, – с этими словами Ханна прошла мимо мужа.

Он уставился ей вслед и, лишь когда жена вышла в коридор, ответил:
– Спокойной ночи, Ханна.

* * *
Утром в понедельник, пока Хамфри собирал портфель, Ханна поинтересовалась:
– Идешь на работу?

Не поворачиваясь к ней лицом, тот ответил:
– Да, наверное, туда. Тетя пока в санатории. Я оставил свой рабочий номер возле ее телефона. Предложил помощь, но, похоже, все уже организовано. Она хочет побыть одна, поэтому до завтрашнего утра я к ней не поеду.

– О. – Этим междометием Ханна и ограничилась.

Она выждала полчаса, прежде чем позвонить миссис Дрейтон. На известие о том, что Хамфри потребовал, чтобы жена на похороны не ходила, пожилая леди ответила:
– Ну что ж, дорогая, на похороны не ходи, но я хочу видеть тебя, когда мы вернемся, то есть, в лечебнице. Церемония будет очень скромной: ожидаются только Джеймс Морган, мой поверенный, его служащий Том Фринт, Хамфри, я и еще несколько человек, а потом к нам присоединишься и ты.

Ханна была озадачена.
– Вы хотите, чтобы я присутствовала на оглашении завещания?

– Да, Ханна, именно.

– О! Что ж, если вам так нужно, миссис Дрейтон, я там буду.

Потом пожилая дама полюбопытствовала:
– Как он вчера с тобой держался, когда пришел домой?

– Ну, если коротко, то был очень взволнован.

– Да уж, дорогая, могу представить, что был. За последние несколько дней, Ханна, я уяснила, что никогда не поздно получить жизненный урок, я убедилась, что никому нельзя полностью доверять. Нет, целиком и полностью – никому и ни в коем случае. Возможно, это звучит странно, ведь я почти пятьдесят лет прожила бок о бок с замечательным человеком, но, должна признать, мы оба никогда до конца не знали, что на уме у другого. Сейчас мне пора идти, дорогая, но если нам не удастся перекинуться словечком наедине во вторник, я хочу, чтобы после ты со мной обязательно связалась. Хочу снова с тобой встретиться. Ты ведь не против?

– О да, миссис Дрейтон. Конечно, не против.

– До свидания, моя дорогая.

– До свидания, миссис Дрейтон.

Глаза Ханны увлажнились. Никому нельзя полностью доверять. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Получить такой страшный урок на закате жизни. Не лучше ли усвоить это пораньше и дальше не заблуждаться и не разочаровываться? Трудно рассудить, ведь у нее за плечами нет стольких прожитых лет...

* * *
Ханна сидела в ожидании в гостиной «Сосен», когда приехала маленькая группа скорбящих. Три директора с фирмы мистера Дрейтона, а также поверенный, его помощник и сам Хамфри вышли освежиться, а в гостиную заглянула сиделка со словами:
– Миссис Дрейтон приносит свои извинения, она скоро подойдет.

Ханна наклонила голову и улыбнулась сиделке, продолжая ждать. Минут через десять появилась миссис Дрейтон.
– Дорогая, ты чем-нибудь угостилась?

– Выпила чашку чая – больше ничего не хотелось, спасибо.

– Вот и мне тоже больше ничего не хотелось. Что ж, пора двигаться дальше. Готовься. – На лице пожилой дамы появилось подобие улыбки, и она добавила: – Готовься подставить мужу стул, когда он увидит, что ты здесь.

Ханна улыбнулась, но промолчала; затем миссис Дрейтон позвонила в колокольчик и попросила подошедшую сиделку:
– Пожалуйста, не могли бы вы сообщить джентльменам, что мы готовы?

Первым, с важным видом, будто он уже всему хозяин, появился Хамфри и тут же застыл, схватившись за дверной косяк и преградив путь остальным. Все краски сникли с лица, когда он увидел, что в дальнем углу комнаты, на диванчике возле миссис Дрейтон сидит Ханна.

Помощник поверенного слегка подтолкнул его, и Хамфри буквально ввалился в комнату, где, оглядевшись, доковылял до последнего из пяти стоявших в ряд стульев и сел почти напротив Ханны. Он уставился на нее, и по выражению его лица было ясно, что он совершенно ошарашен. Рот слегка приоткрылся, глаза выпучились, ноздри раздувались.

Поверенный с помощником присели за стол, на котором лежало несколько папок, а трое директоров расположились рядом с Хамфри.

Мистер Морган открыл документ, прокашлялся, поправил галстук и начал:
– Возможно, вы посчитаете, что для такого солидного человека, как мистер Дрейтон, это завещание чрезмерно короткое, но по мере оглашения вы поймете, что тому причиной. – Юрист с улыбкой обвел присутствующих взглядом и продолжил: – Обычно самые властные люди одновременно самые немногословные, и все мы помним, что мистер Дрейтон всегда говорил только по существу. – Поверенный зачитал обычную преамбулу и перешел к сути: – «Потребовались бы горы бумаги, чтобы записать все мои пожелания к будущему компании, поэтому я оставляю дело своей жизни в надежных руках моей жены – прекрасной, компетентной, деловой женщины. Именно она взяла на себя труд изменить мое мнение по поводу предложений, которые я ранее отклонял: предложений от вас, мистер Фергюсон, относительно наших проектов в Манчестере, и от вас, мистер Петти, по поводу двух наших фабрик в западном графстве. Теперь означенным предложениям будет дан ход. Перечень тех лиц, которых стоило бы упомянуть в качестве выгодоприобретателей, я опять-таки оставляю на усмотрение моей доброй жены. Назову единственного человека, и только по настоянию супруги, так как мы считаем, что в этом случае произошла вопиющая несправедливость. Следует предоставить компенсацию за то, как обходился с этой дамой муж последние три года, а также за клевету на ее репутацию. Я подразумеваю миссис Ханну Дрейтон, жену Хамфри Дрейтона, который считается моим племянником, но не приходится мне кровным родственником, так как его отец был мне лишь сводным братом. Итак, я оставляю миссис Ханне Роуз Дрейтон сумму в пятьдесят тысяч фунтов, хотя никакие деньги не в силах компенсировать опороченную репутацию и одиночество из-за пренебрежения на протяжении последних трех лет».

В комнате воцарилось молчание. Ханна не могла поднять глаз на Хамфри. Видела лишь его руки, безвольно повисшие на деревянных ручках кресла, будто тот лишился чувств. Никто не смотрел в его сторону, не считая миссис Дрейтон, а в ее взгляде не просматривалось даже намека на жалость.

И хотя телом Хамфри обмяк, мускулы на его лице напряглись, глаза округлились, а челюсти стиснулись, кривя рот в гримасе. С лица схлынули все краски.

Ханна с трудом осознавала услышанное. Пятьдесят тысяч фунтов! Целое состояние. Нет, нет, в это невозможно поверить. В растерянности глядя на мужчину напротив, она вдруг поняла, что хоть и желала справедливости, но предпочла бы, чтобы та восторжествовала каким-нибудь другим способом. Разоблачение – да, и даже непременно, но ей совсем не хотелось, чтобы Хамфри обчистили до нитки его дядя и женщина, которая сейчас удовлетворенно сидит рядом с ней. Ханна почувствовала, что вот-вот свалится в обморок. Она словно со стороны услышала, как тихий голосок произнес:
– Можно стакан воды?

Ее рука указала на графин со стаканами возле поверенного. Потом Ханна осознала, что миссис Дрейтон поднесла стакан к её рту, и сделала глоток, пока адвокат вещал:
– Джентльмены, на этом можно закончить. В любом случае главное дело на сегодня, полагаю, уже завершено. – Он многозначительно повторил: – Полагаю.

– Вдохни поглубже несколько раз.

Ханна подчинилась.

Когда волна дурноты отступила, она заметила, что все мужчины, кроме Хамфри, покинули комнату. Тот все еще сидел и очень странно смотрел на жену. Он выглядел не столько потрясенным, сколько озадаченным. Наконец он выпрямился и заговорил:
– Почему вы так со мной поступили, тетя?

Миссис Дрейтон помедлила несколько секунд.
– Я могу ответить твоими же словами: а почему ты так с нами поступил? Держал нас за дураков, а сам все это время врал, выманивал деньги и безо всяких угрызений совести порочил собственную жену, выставляя ее взбалмошной транжирой и потаскухой. И не вздумай напоминать, что поначалу мы сами ее не приняли. Да, так и было, но познакомься мы поближе, наверняка поменяли бы о ней мнение. Уверена, что поменяли бы, при том, что мне теперь известно. И совершенно ясно, что мы никогда не стали бы так презирать и ненавидеть эту девушку, если бы ты каждую неделю не расписывал, какая она эгоистичная, требовательная, распутная и сумасбродная. Ты всячески внушал нам, что готов с ней развестись, если мы позволим. И ты еще спрашиваешь, почему мы так с тобой поступили? Да меня в дрожь бросает при мысли, что ты мог бы унаследовать значительное состояние – да, огромное состояние, потому что муж возлагал на тебя большие надежды. Временами у меня возникали сомнения, но он их подавлял, и, повторяю, меня в дрожь бросает при мысли, что лишь один-единственный утренний звонок в субботу раскрыл твою ложь, помог выяснить, что ты, презренный негодяй, уже три года как спелся с незаконнорожденной дочерью моей экономки. Скорее всего, это для тебя сюрприз, что женщина, которая родила тебе незаконных детей, и сама родилась вне брака. Твоя драгоценная миссис Беггс, как я обнаружила, годами меня обкрадывала, в то время как ты без конца убеждал нас, какое она сокровище: она набивала сумки запасами из моей кладовой, чтобы помочь тебе содержать вторую семью. К сожалению, я никогда не вникала в ведение хозяйства, а просто оплачивала счета, но порой все же задумывалась: неужели прокорм трех человек так дорого обходится? В любом случае теперь ты можешь отправляться вслед за старой воровкой, ее дочерью и своими незаконнорожденными отпрысками. И последнее: я не желаю тебя больше видеть ни при каких обстоятельствах. Ты меня понял, Хамфри?

– Нет, я вас не понял и никогда не пойму. – Он вскочил на ноги. Вся вялость, растерянность и даже испуганный взгляд исчезли, когда, нависая над миссис Дрейтон, Хамфри заорал: – Мне ясно одно! И с этим я пойду в суд! Вы воспитали меня с мыслью, что я стану вашим наследником, а теперь вычеркнули меня из завещания просто потому, что я забочусь о единственной женщине, которую в своей жизни любил. Интересно, каким предстанет доброе имя моего дядюшки, да и ваше тоже, в связи с вашими архаичными предрассудками о разводе, расставании и вечной преданности, если все это станет достоянием газет? Что будет, если я поделюсь с прессой своей версией этой истории? Жила-была женщина, брошенная мужем – вашим садовником, которого вы обманом заставили на ней жениться, лишь бы держать ее подальше от меня. И когда я обнаружил ее без средств к существованию годы спустя, после того как нас разлучили, что я сделал? Стал присматривать за ней. И только – всего лишь присматривать, потому что к тому времени я уже был женат. Если бы эту историю вы просто от кого-то услышали, на чью бы сторону встали, а? Это абсолютно несправедливо. А она, – Хамфри простер руку и ткнул пальцем в Ханну, – она тоже не без греха; уж поверьте, если бы вы только знали…

Миссис Дрейтон потянулась к сонетке. И, когда вошла сиделка, сказала:
– Пожалуйста, проследите, чтобы мистер Дрейтон ушел, сестра, и я больше не желаю его принимать. Вы запомните?

Медсестра промолчала, но выразительно посмотрела на высокого мужчину, чье лицо из бледного превратилось в пунцовое.

Хамфри повернулся к тетушке и произнес:
– Со мной еще не покончено. Не покончено. Вас поджидает сюрприз, вы еще услышите обо мне!

Миссис Дрейтон ничего не ответила, лишь наблюдала, как Хамфри попятился на три шага назад, бросил на нее выразительный взгляд, резко развернулся, чуть не сбив с ног медсестру, и покинул комнату.

Ханна сидела, вжавшись в угол дивана. Ее глаза были закрыты, а рукой она обхватила подбородок, будто не позволяя тому трястись.

Пожилая дама заговорила не сразу. Причем обратилась не к Ханне, а к снова ответившей на звонок сиделке.
– Не могли бы вы принести поднос с чаем, пожалуйста? – попросила она.

– Конечно. Конечно, миссис Дрейтон.

Потом миссис Дрейтон накрыла ладонью руку Ханны и тихо спросила:
– Ты его жалеешь?

Ханна распахнула глаза, с минуту раздумывая над ответом.
– В каком-то смысле да, но... только отчасти.

– Вот и я так же: только отчасти. Разумеется, если бы я оставила его без всяких средств к существованию, был бы другой разговор, но у него хорошая работа и есть собственное жилье, так что теперь, раз уж ты оттуда съезжаешь, дорогая, он, вероятно, приведет туда свою новую семью.

«Дом: нужно вернуться и забрать кое-какие оставшиеся вещи. Пишущую машинку, маленький стул, купленный у старьевщика…»

Будто читая мысли Ханны, миссис Дрейтон произнесла:
– Пожалуй, лучше всего тебе будет какое-то время с ним не видеться. Хамфри, я бы сказала, в опасном настроении… Но ты ведь про меня не забудешь, правда?

– О, конечно же, не забуду, миссис Дрейтон. Я буду навещать вас так часто, как вы захотите. И, кстати, могу прямо сейчас дать свой новый адрес. – Ханна открыла сумочку и достала листок бумаги, на котором написала адрес и телефон Дэвида. Потом добавила: – Никогда не привыкну к мысли, что мне завещаны все эти деньги, миссис Дрейтон. Я считаю невозможным их принять. Вчера у меня не было ни гроша, а теперь...

– Поверь мне, ты заслужила каждый пенни, дорогая. А теперь давай-ка выпей чаю и возвращайся как можно скорее. Я буду с нетерпением ждать вестей, что ты без происшествий выехала из его дома.

Десять минут спустя Ханна прощалась с пожилой дамой; прижавшись губами к бледной морщинистой щеке и почувствовав, как миссис Дрейтон ее обнимает, Ханна не смогла сдержать слез. Больше женщины не обменялись ни словом, лишь долгим взглядом скрепили свою растущую дружбу.

_________________

Спасибо, спасибо огромное за часть главы!!!
Мои первые впечатления от прочитанного. Результат завещания в какой-то степени ожидаем. Такие предположения высказывались.
Как сказали Ханна и тетушка, Хама в какой-то степени жаль. И правильно сказала тетушка, совсем уж обделенным его считать нельзя. У него есть образование (которое они ему дали получить), есть работа, есть хороший дом ( который у него есть благодаря им -родственникам). Теперь все зависит от него: от его энергии, удачливости, работоспособности.
___________________________________

а вот мне интересно, не придется ли делить 50 тысяч при разводе?

спасибо, красотки!
_________________

Тут уж что юристы скажут.
___________________________________

Ластик , Таня , СПАСИБО !!!
Прям испереживалась вся !
Бейте меня , но мне гада Хамфри уже даже жалко .
И такое впечатление , что дядю никому не жалко .

Значит дядя тоже что-то скрывал от тёти . Может версия Лоры и верна ? И он признался перед смертью , что Хам его настоящий сын ?
Наследство Ханне выглядит как месть и подкуп .

Если человек не хочет быть одиноким , то и не будет , а если им пренебрегают целых два года , то он сам в этом виноват .Можно подумать , что эти фабриканты сами белые и пушистые.


Чтобы там тётя не говорила , но слово незаконнорожденный выдаёт её с головой . Сама перековеркала судьбу слабому человеку .

все еще жду какую-нибудь подставу... что-то должно произойти такое, нехорошее)
и... мне было бы боязно на месте Ханны возвращаться в дом...

спасибо за новую главу!
_________________