Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

safo-elizaveta:

Давно меня так не увлекало чтение, полдня провалялась на кровати , переживала за героев, несколь раз аж прослезилась, спасибо вам за это. Пока ждем новых глав, прочту еще что-нибудь из вашего

...

Ma-DL-eN:

Юля, привет!
Жалко Андрея, а вот Надин хотелось двинуть. Так себя вести, на глазах у всех...
А вот в конце я немного позлорадствовала, когда Андрей был холоден с ней. Хотя это и ему боль причиняет. Тем более перед отъездом. Раневский писал что любовь Софи поддерживает его и придает сил. Андрей такой поддержки увы не чувствует...

...

uuchka:

Юля, спасибо за продолжение!

...

Епистинья:

Юля, спасибо огромное за продолжение!!!

...

-Алиса-:

Девочки, всем доброго дня!


Спасибо, что поделились со мной Вашими эмоциями от прочитанного.

Буду рада, если понравится )))

Настя, привет.

Как же тяжело расстаться с иллюзией вечной любви. Вот и еще одна обманутая иллюзия.

Устал. Устал бороться с ветряными мельницами. Отплатил ей той же монетой, хотя с его воспитанием и врожденным чувством порядочности, оно ему несомненно тяжелее.

Увы, коварный автор замыслил недоброе.
Ася, Юля, Оля, пожалуйста, девочки. Спасибо, что отписываетесь и не даете мне забросить тему.

...

Соечка:

Спасибо за главу!
Вот и разлука, я так понимаю, долгая... Что же ты этакое придумала для героев?
Надин заигралась в своей мести, если так можно назвать ее поведение. Она, похоже, совсем не ожидала такой холодности от Андрея. Странная женщина.

...

Lerochka:

Спасибо За продолжение))))

...

sveta-voskhod:

Спасибо Юлечка! Поймем когда потеряем...Надин в полной мере получила то, чем все это время потчевала Андрея... Софи и Александр! Нежные, теплые чувства!

...

-Алиса-:

Лена, привет.

Свидятся еще разок. Обещаю. Ой, что придумала. Все предыдущие испытания для Софья цветочками покажутся.

Надин не может никак окончательно расстаться с мыслью, что Раневский ее разлюбил. Она причиняет Андрею душевные страдания, даже не задумываясь о том, но после того, как он переменил свое отношение к ней, у нее теперь есть повод задуматься.

Lerochka, пожалуйста ))))

Света, привет. Пусть это станет ей уроком. Андрей слишком многое ей прощал.

Жаль, идилия не долго продлится.

...

-Алиса-:

 » Глава 25

Глава 25




Весна вовсю праздновала победу над зимней стужей. Природа просыпалась, радуясь наступлению тепла: тянулись навстречу солнцу травы, леса и рощи оделись зелёной дымкой, наполнились многоголосым птичьим гомоном. Душа не могла не радоваться этому пробуждению. Казалось, никогда ещё солнце не было таким ярким, небо не было столь высоким и прозрачным, а воздух чистым и благоуханным, наполненным ароматами, присущими одной весне. Везде, куда ни кинь взгляд, раскинулся сине-зелёный простор, от созерцания которого ширился и рос в душе восторг.

В прошлую седмицу из Вознесенского доставили Близард, и Софья с радостью возобновила верховые прогулки. Остановив лошадь на вершине полого холма, она залюбовалась дивным пейзажем. Здесь во всем буйстве и великолепии конца весны с трудом верилось, что где-то на Северо-западе сошлись две великие армия, дабы вступить в смертельную схватку. Со дня на день ожидали начала военных действий. Вчера пришло письмо от Раневского. Александр писал, что вполне благополучно дошли маршем до Вильны и расположились лагерем вкруг местечка под названием Опса.

«…Был я в Вильно. Город представляет собой престранное явление. Неприятель стоит у наших рубежей, а здесь вовсю кипит жизнь светская, со всеми её праздниками и гуляниями. Порой складывается впечатление, что вослед за Государем, сюда перебрался весь Петербург. Устраивают балы и приёмы. Воистину, все будто сошли с ума, пытаясь ухватить от этой жизни всё и полною мерою…», - писал в письме Раневский. Софья несколько раз перечитала его, особенно те строки, в которых он писал о том, как ему не хватает её общества: «… Прошло два месяца, mon ange. Всего два месяца, а по мне так целая вечность в разлуке с тобою. Нет таких слов, чтобы передать всю мою тоску о тебе. Днём я думаю о тебе, ночью вижу во сне…»

- Барыня, Софья Михайловна, - вывел её из раздумий голос стремянного Митьки, - вертаться пора бы. Вечереет.

Развернув Близард, Софья пустила кобылку шагом по едва приметной тропке, вьющейся с вершины холма. Митька, держась немного поодаль, последовал за ней.

Воротившись в усадьбу, Софи велела накрыть в малой столовой стол к чаю. В последнее время пить чай вместо ужина вошло у них с Кити в привычку. Поднявшись в будуар, Софья кликнула Алёну, дабы та помогла ей переменить амазонку на платье. Алёна долго возилась с пуговками на платье барыни, пальцы её дрожали, и про себя Софи отметила, что камеристка сегодня уж больно неловкая. В раздражении обернувшись, она окинула пристальным взглядом бледное лицо девушки.

- Да что с тобой такое сегодня!? – не скрывая недовольства, поинтересовалась она. – Ты часом не захворала?

Алёна, опустив глаза, отступила на шаг и тотчас, закрыв ладошкой рот, метнулась в уборную. Выйдя из уборной, девушка виновато отвела глаза. Оглядев её с головы до ног, Софья изумлённо ахнула:

- Да ты же в тягости! Отец-то Митька поди?

Алёна молча кивнула.

- Вот шельмец! – не сдержала досады Софи. – Тимофеевич! – выглянула она в коридор. – Сыщи-ка мне Митьку стремянного, да поживее.

- Софья Михайловна! – вдруг бросилась ей в ноги Алёна. – Не надобно.

- Чего не надобно, дурёха? Где голова твоя была? Ох, знала, что добром твои ночные прогулки не кончатся. Это ж поди ещё в Вознесенском нагуляла-то? – высказавшись, Софья отвернулась, сердито постукивая носком домашней туфельки по толстому ворсу ковра. В дверь тихонько постучали.

- Входи! – резко отозвалась Софи.

Войдя в комнату, Митька сдёрнул с головы картуз и поклонился:

- Звали, барыня? – пробасил он.

- Ну, голубчик, выбирай: или под венец или на конюшню под розгу, - нахмурилась Софья.

Митька покосился на замершую в страхе Алёну.

- Так я, Софья Михайловна, и не отказываюсь. Это вон она упрямится, - беспокойно мял в руках картуз дворовой.

- Ну, что скажешь? – повернулась к Алёне Софья.

- Испугалась я, - тихо прошелестела Алёна. – Испугалась, что гневаться будете.

Оглядев стоящую перед ней пару, Софья махнула рукой:

- Наутро пойду сама с батюшкой договорюсь, чтобы окрутил вас побыстрее. Получите десять рублей серебром на свадьбу, да попрошу Тимофеича угол вам подыскать.

- Благодарствую, барыня, - бухнулся на колени Митька.

- А ты, - повернулась она к Алёне, - подыщи мне девку среди дворни, да посмышленее. А теперь оба вон с глаз моих! – указала она на двери.

Выпроводив за двери Митьку с Алёной, Софья устало опустилась в кресло и, закрыв лицо ладонями разрыдалась. Беременность камеристки вновь вернула её к горьким мыслям о собственной неспособности зачать дитя. Уж сколько было слёз по этому поводу пролито, уж сколько молитв было вознесено, а всё попусту. Вспомнилась местная знахарка Агриппина, та, что выхаживала её после свадьбы с Раневским, когда она так сильно простудилась. «А вот и пойду завтра к ней, - вытерла слёзы Софья. – Да, что толку, - сникла она, едва обрадовавшись, пришедшей в голову мысли. – Когда свидимся-то теперь».

Проснувшись поутру и едва завидев Алёну в дверях спальни, Софья вспомнила о своём обещании сходить к батюшке и уладить дело с венчанием камеристки и стремянного Митьки. Нехотя выбравшись из постели, Софи с тоскою глянула в окно, по которому ещё с ночи барабанил дождь. Хмурое серое утро в точности соответствовало её настроению. Выпив по своему обыкновению чашку кофе, она велела закладывать коляску. Взяв с собою Алёну, Софья отправилась в сельскую церквушку в трёх верстах от усадьбы.

Разговор с батюшкой не занял много времени, но дождь к тому времени закончился, в образовавшиеся прорехи в облаках местами уже пробивались солнечные лучи. Поблагодарив madame Раневскую за пожертвования на ризы для образов, священнослужитель пообещал с будущую субботу сделать оглашение, и обвенчать молодых уже через две седмицы. Устроив, таким образом, дела Алёны, Софья отправилась обратно в усадьбу. На обратном пути ей встретился предводитель уездного дворянства Белкин. Александр Степанович вежливо раскланялся с соседкой и на словах пригласил посещать собрания, что устраивались в его имении Дольское.

- Софья Михайловна, слышал я, что супруг ваш нынче в Вильно? – обратился он к ней.

- Всё верно, - кивнула Софи.

- Думаю, вам тогда будет интересно побывать на наших собраниях, - улыбнулся ей Белкин.

- Благодарю, Александр Степанович. В следующую пятницу буду у вас непременно, - заверила его Софья.

От Рощино до Дольского было не более часа пути, не так уж и далеко. Она уже слышала об этих собраниях от madame Ильинской, с которой имела счастие свидеться на пасхальной службе. В усадьбе Белкина собирались по пятницам со всей округи, говорили в основном о политике, да о грядущей войне с Bonaparte. Там же можно было узнать самые последние новости из армии, стоящей в Вильно.

Жизнь в имении потекла своим чередом. Через две седмицы дворня вовсю гуляла на свадьбе Митьки-стремянного и Алёны. Софья подарила молодым, как и обещала десять рублей серебром и даже выпила за их здоровье рюмочку наливки. Вместо Алёны она взяла себе в услужение семнадцатилетнюю егозу, шуструю и расторопную Татку.

Всё это время Софи не покидали думы о ребёнке, и она всё же решила сходить в деревню к Агриппине. Наскоро позавтракав, она попросила у Татки её платье и велела позвать к ней повариху Лукерью.

- Велико оно вам будет, барыня, - вздохнула Тата, раскладывая на кровати свой лучший выходной наряд.

- Чай, не на бал собираюсь, - отмахнулась Софья.

В двери робко поскреблась Лукерья:

- Софья Михайловна, звали?

- Сестра твоя Агриппина всё также в деревне живет? – поинтересовалась Софи, обернувшись к вошедшей.

- Да где ж ей быть-то еще? Знамо в деревне. Случилось чего?

- Ничего не случилось, - отозвалась Софья. – Собирайся, отведёшь меня к ней.

- Так может лучше будет её в усадьбу позвать?

- Не надобно, - нахмурилась Софи. – И ты не болтай о том.

- Как вам угодно будет, Софья Михайловна, - торопливо закивала Лукерья.

Переодевшись в платье Таты, Софья оглядела своё отражение в зеркале.

- А что, Татка, хороша я? – рассмеялась она, поправив лямку сарафана из синей китайки.

- Да вы, барыня, в любой одёже хороши, - улыбнулась её веселью новая камеристка.

За всё время, что она провела в Рощино, Софья ни разу не бывала в деревне и потому полагала, что её там не признают. От усадьбы до деревни по дороге было около трёх вёрст, но едва миновали ворота, как Лукерья свернула в близлежащую рощу:

- Напрямки пойдём, так ближе будет, - пояснила она свой манёвр удивлённой барыне.

Софи наслаждалась прогулкой по утреннему лесу. В солнечных лучах сверкали капли росы на свежей зелёной листве, о чём-то своем щебетали птахи, впереди в ветвях мелькнул рыжий хвост белки, лес дышал, жил своей собственной жизнью. Спустя полчаса вышли на опушку.

- Вон изба её, - указала рукой на низкое неказистое строение, стоящее почти у самой опушки леса, Лукерья.

Отворив без стука дверь, повариха заглянула в избу:

- Агриппина, гостей встречай.

- Кого привела-то? – поинтересовалась хозяйка, всматриваясь в лицо Софьи.

Признав барыню, Агриппина, даже не переменившись в лице, поклонилась в пояс, но сделала эта с таким достоинством, с каким иная барышня реверанс не сделает. Софья огляделась. Из-за того, что оконца в избе были совсем маленькими, внутри царил полумрак. В красном углу, как и положено, под белоснежным рушником висели образа. По стенам и под потолком были развешаны холщовые мешочки и пучки сушёных трав, отчего в воздухе витал приятный запах.

- Милости просим, Софья Михайловна. Что привело вас ко мне? Могли бы Лушку послать, да я бы сама пришла, - сделав приглашающий жест, заговорила она.

- Лукерья, за дверью меня обожди, - обернулась к поварихе Софья.

Дождавшись, когда женщина выйдет и прикроет за собой дверь, Софи продолжила:

- Дитя хочу. Всем сердцем хочу, - присаживаясь на грубо сколоченную лавку, заговорила она.

- Слыхала я, - тихо заговорила Агриппина, - челядь в усадьбе болтала, что барин на вашу половину-то и не заходит.

- Лгут, - не моргнув глазом, ответила Софья.

- Стало быть, сладилось у вас с Александром Сергеевичем, - улыбнулась Агрипина.

Софья кивнула головой.

- Да вы, барыня, не печальтесь. Горю вашему я помогу.

Поднявшись с лавки, Агрипина принялась снимать со стены пучки трав.

- Что это? – не сдержала любопытства Софи.

- Это-то, - усмехнулась знахарка, - вот горицвет, это липа, таволга, - укладывая снадобья в корзину, перечисляла она. – Я вам настой сделаю, будете пить каждый вечер перед сном, а там, даст Бог, и дитя у вас появится.

- А долго пить надобно? – с интересом следя за проворными руками Агрипины, спросила Софья.

- Ну, вот у нас сейчас почитай июль начался, - задумалась целительница, - до конца месяца надобно бы пить.

- Дай Бог тебе здоровья, Агрипина, - вздохнула Софи.

- Вот когда дитятко появится, тогда и благодарить будете, - отозвалась знахарка. – Как закончатся травы, пошлёте Лушку ко мне, как заваривать, я её научу.

Распрощавшись с Агрипиной, Софья и Лукерья пустились в обратный путь. «Даст Бог, война вскоре завершится, и Саша вернётся, - размышляла по дороге домой, Софи. – Господи, о чём я думаю? – вздохнула она. – Война ещё не началась, а я… Боже, сохрани его и убереги, от всего убереги, от ран, от увечий». По возвращении в усадьбу Кити напомнила ей, что сегодня пятница, и они собирались после полудня к Белкину.

День выдался на редкость жарким. Общество, собравшееся в усадьбе Белкина, разместилось на открытой террасе. Здесь была madame Ильинская, Шипилин, сосед Софьи, чьё имение граничило с Рощино со стороны реки, губернский доктор Кохман и ещё несколько человек, с которыми она ранее не встречалась.

- Какими новостями вы нас сегодня порадуете? – обратился к Белкину Шипилин.

- Боюсь, господа, нынче я вас всех огорчу, - ответил Александр Степанович. – Bonaparte вступил в Вильно две седмицы назад.

- Это что же, война началась? – ахнула Софья.

- Да, господа, да! Война началась, и неприятель уже на нашей земле, - пафосно изрёк Белкин.

Зашумели, засыпая его вопросами присутствующие. Софья поднялась со стула, и с трудом переставляя ноги, направилась к выходу.

- Софья Михайловна, - окликнул её Белкин, - Вы уходите.

- Да, господа. Простите, мне нездоровится.

Она совершенно позабыла о Кити и, не видя ничего перед собой от слёз, застивших глаза, вспомнила о ней, только когда рука девушки опустилась на её плечо.

- Софи, мы должны верить, что всё будет хорошо, - прошептала она, беря невестку под руку.

- Кити. Ах! Боже мой! Кити, я так надеялась, что этого всё же не случиться.

На протяжении всего обратного пути они обе хранили молчание, каждая думая о своём и волнуясь за судьбы тех, кто близок и дорог сердцу. «Боже, я не переживу этого ещё раз, - всхлипнула Софья и, достав платок, промокнула вновь повлажневшие глаза. – Боже, сохрани его, убереги», - беззвучно шептала она. Добравшись до Рощино обе молча взошли на крыльцо.

- Барыня, - поспешил ей навстречу дворецкий, - письмо доставили от Александра Сергеевича, покамест вас не было.

Взяв из его рук конверт, Софья развернулась и, спустившись со ступенек, зашагала в сторону парка. Опустившись на скамью, она сломала восковую печать и, развернув послание, принялась за чтение:

«Здравствуй, mon ange. Сегодня мы оставили Вильну и отступаем, следуя плану нашего командования. Ушаков, ныне назначенный шефом Курляндского драгунского полка, сдал командование Кавалергардским полком барону Левенвольде. Карл Карлович прекрасный человек и замечательный командир. Наш в полк в боях не участвует, отход армии прикрывает генерал Пален. Наш арьергард то и дело огрызается боями с неприятелем, а мы вынужденно бездействуем…»

Прочитав это, Софья перевела дух. Но само осознание того, что начались сражения, ввергало её в страх и отчаяние.

«…Вчера был у Шевича, Сашко у него теперь вестовым. Иван Егорович очень хвалил его за прилежность и расторопность. Я не могу написать тебе подробнее. Уже совсем смеркалось, а завтра снова выступать. Береги себя и Кити. Люблю. Раневский.

18 июня 1812 года».

- Что пишет Александр? – тихонько поинтересовался Кити, присаживаясь подле Софьи.

- Наша армия отступает, оставили Вильну. Полк вашего брата в боях не участвует, - складывая письмо, отозвалась Софья.

- Он ничего не написал про Сержа? – спросила она.

- Нет, - покачала головой Софи. – Ничего.

- Господи, как страшно-то, - обхватив себя руками за плечи, проговорила девушка. – Как страшно! Что будет теперь?

- Я не знаю, - пожала плечами Софья. – Будем молиться за них, даст Бог, всё обойдется.

***

Миновал июль. Вестей от Раневского не было, и Софья вместе с Кити вновь стала ездить к Белкину по пятницам в надежде узнать хоть какие-нибудь новости. Новости, приходившие с полей сражений, были самыми противоречивыми. Ясно было только, что русская армия отступает, постепенно сдавая неприятелю свои позиции. Сведения о том, где нынче находится неприятель, разнились. Поговаривали, что Bonaparte уже под Смоленском и теснит противника к Можайску.

От Белкина возвращались вместе с nadame Ильинской. У коляски Анны Григорьевны сломалась ось, и Софья любезно предложила подвезти её до Марьяшино.

- Я склоняюсь к мысли, что надобно уезжать отсюда, - заметила Анна Григорьевна?

- Отчего вы решили так? – поинтересовалась Софья.

- От Можайска до нас менее ста вёрст будет. Коли дело и дальше так пойдёт, то к концу августа Bonaparte будет уже здесь, - отозвалась madame Ильинская.

- Вы полагаете, что через две седмицы… Нет, не думаю, что это возможно? – покачала головой Софья.

- Я всё же уеду. Завтра велю собрать всё мало-мальски ценное, - продолжила Анна Григорьевна.

Софья не ответила. Все её думы вновь были об Александре. Как он там? Отчего не пишет? Жив ли ещё? Возница повернул на дорогу, ведущую в Марьяшино. Тепло простившись с Софьей и Кити, madame Ильинская торопливо выбралась из экипажа и поспешила к дому, видимо, намереваясь уже сегодня отдать распоряжение о подготовке к отъезду.

Уже вечерело, когда, наконец, добрались до Рощино. Опираясь на руку лакея, Софья спустилась с высокой подножки. Едва она успела оглядеться, как двери дома распахнулись и ей навстречу по ступеням торопливо сбежал Михаил.

- Мишель? – устремляясь навстречу брату, удивлённо воскликнула она. – Ты как здесь?

- Я уехал из Петербурга. Две седмицы в пути и я здесь, - весело отвечал юноша.

- Но зачем? – не удержалась Софья. - Зачем ты уехал из столицы? В Петербурге нынче безопаснее всего. Говорят, Bonaparte рвётся к Москве.

- Вот потому я и здесь, - помрачнел Мишель, видя недовольство сестры. – Я собираюсь сражаться.

- Да ты разума лишился! – сердито отвечала Софи. – Ты должен вернуться в корпус.

- Ты будто не рада мне, - заметил Михаил.

Оглянувшись, он увидел Кити и тотчас, умерив свой воинственный пыл, склонился над протянутой рукой.

- Екатерина Сергеевна, рад видеть вас в добром здравии.

- И я очень рада видеть вас, Михаил, - улыбнулась Кити. – Но ваша сестра права. Вы поступили неразумно.

- Бога ради, - раздражённо отозвалась Софья, - пройдёмте в дом. У нас будет ещё время поговорить.

Софи велела накрыть ужин на террасе. Расположившись в удобных креслах вкруг небольшого столика, начали неспешный разговор.

- Что слышно в столице о войне? – поинтересовалась Софья, обращаясь к брату.

- Армия отступает, - хмуро ответил юноша.

- Ну, об этом и у нас на каждом углу говорят, - вздохнула Кити. – А какие-нибудь подробности?

- Неприятель уже в Смоленске, - отозвался Мишель, - и ныне движется на Можайск. А что, Раневский тебе не пишет? – поинтересовался он.

- От Александра давно не было вестей, - грустно ответила Софи.

- Я слышал, кавалергарды пока не участвовали в сражениях и стоят в резерве.

- Дай Бог, чтобы все были живы, - отозвалась Софья, вспоминая не только мужа, но и Андрея, и Чернышёва, и красавца поручика Бутурлина, который иногда бывал у них в Петербурге в доме на Мойке.

- Мишель, я понимаю тебя, но всё же и речи не может быть о том, чтобы тебе ехать в армию. Тебя всё равно не возьмут, - очнулась она от своих раздумий. – Самым разумным для тебя будет вернуться в столицу.

- Может, ты позволишь мне остаться здесь? – отозвался юноша.

- Тебя исключили из корпуса, - догадалась Софи.

Михаил кивнул.

- Отчего?

- За драку, - нехотя ответил он.

- Père (дед) всегда говорил, что у тебя упрямый характер. Весь в отца, - недовольно заключила Софи.

- Ольга Николаевна не отписала тебе? – обратился к ней Мишель.

- О чём?

- Дедушка преставился в конце июня.

- Может она и писала, но письмо, наверное, отправила в Вознесенское. Я не сообщила ей, что лето буду проводить в Рощино, - ответила Софи.

За столом воцарилась тишина. Софья мысленно корила себя за то, что в последнее время, обременённая собственными печалями и заботами, совсем позабыла о родственниках.

- Царствие небесное Петру Гавриловичу, - перекрестилась Кити.

После ужина разошлись по своим комнатам. Михаила устроили в прежних покоях Натали. Софья долго не могла уснуть и ворочалась в постели до полуночи. Наконец, смирившись с тем, что сон не шёл к ней, она поднялась и, взяв со стола в будуаре ещё не догоревшую свечу, отправилась в молельню. Опустившись на колени перед образом Богородицы, она принялась шептать молитву, прося защиты от всех напастей для Александра и Андрея. Неслышно вслед за нею в комнату тенью проскользнула Кити и опустилась на колени рядом с ней. Переглянувшись, девушки замерли перед образами, думая каждая о своём.

Тихо потрескивала лампадка, тускло освещая строгие лики святых, за окном слышался шелест листвы, а потом дождь забарабанил по стеклу, словно оплакивая последние дни мирной жизни.




/

...

Лера:

Спасибо за продолжение! Надеюсь встреча Софьи с Раневским удастся, и хочется верить, что она успеет перебраться в безопасное место.

...

IrinaAlex:

Большое спасибо за продолжение!
Итак, война началась. И Софи не представляет, что скоро это её непосредственно коснется.
Что-то будет 

...

Соечка:

Ну вот и война началась...
Страсти нагнетаются потихоньку: французы уже недалеко, от Александра никаких вестей. Что-то дальше?

...

Panina:

Спасибо за новые главы. Война - это страшно. Что-то будет, я почему-то боюсь, что Софье или Саше придется встретиться с Адамом.
Ладно, посмотрим.

...

ILoveKey:

Юля, спасибо за продолжение. Тяжелые времена настали и неизвестно все ли в порядке с Александром, тоже очень переживаю за него.
Неужели нас ждет разлука гл гер, надеюсь недолгая.
Жду с нетерпением новые главки.

...