Путь скарабея (ИЛР, 18+)

- Добрый вечер, - в холле сестер ждал мистер Бишоп. – Прекрасно выглядите, миледи. Как ваши дела? Лорд Мэрвил просил меня встретить вас, поскольку сам занят делом государственной важности. Примите его извинения.

- Ужин отменяется? – обрадовалась Виттория, но не подала вида.

- Как можно не ужинать, миледи? Сегодня ужин состоится чуть позже, к сожалению, - разочаровал ее ответом секретарь. - Но причина тому, уверяю вас, очень уважительная. Я провожу вас в голубую гостиную. Лорд Мэрвил скоро освободится. Прошу.

Голубая гостиная, считавшаяся дамской, поскольку в ней коротали досуг женщины, пока их супруги в мужской компании распивали крепленые напитки и обсуждали политику в бардовой гостиной, не изменилась с тех пор, как девушки здесь были последний раз. Может, тканевые обои выгорели и стали чуть светлее. Во время прошлых посиделок в этой комнате Виттория откровенно скучала – светские сплетни не представляли для нее интерес - и следила за тем, чтобы Тизири не уснула.

- Дамы что-нибудь желают? Фрукты, чай, воду?– заучено поинтересовался секретарь. – Вам что-то принести?

- Мистер Бишоп, у вас остались газеты? – девушка решила извлечь интеллектуальную пользу из угодливости секретаря, заведовавшего посольской почтой. - Принесите, пожалуйста.

- Какие газеты вас интересуют, леди Виттория?

- Любые. Свежие.

- К сожалению, не могу предложить вам ничего дамского. У меня остался только «Торгово-промышленный курьер», который выписывает мистер Рамслей.

- Замечательно! Ведь в нем публикуют не только заметки о торговле и промышлености? Хочу узнать, что в мире творится, а то отстала от жизни. Перед ужином я верну вам газету в целостности и сохранности, - заверила она.

- Хорошо, миледи. Мистер Рамслей, вероятно, все равно придет за ней только завтра.

Секретарь закрыл за собой дверь.

Виттория направилась к диванчику, но остановилась перед детским портретом Мэрвила-младшего в магрибском костюме, который висел на прежнем месте напротив входа.

- Кто бы мог подумать, что из такого очаровательного мальчика вырастет жуткий претенциозный сноб, - сокрушенно вздохнула она, любуясь картиной и отмечая перемены, произошедшие с позировавшей на ней моделью.

После личного знакомства с Рональдом, его портрет производил совсем иное впечатление, нежели раньше. Впервые она обратила внимание на смешливый прищур синих глаз и приподнятые уголки губ, таившие улыбку, что выдавало жизнерадостного ребенка.

- Боже мой, Зира, в детстве он умел улыбаться! Смотри!

Тарга встала рядом, склонила голову к плечу, потом - к другому, и скептически хмыкнула, не оценив открытие.

- Хорошо, допустим, это не совсем улыбка, а только намек. Мираж… Призрак улыбки, едва уловимый, ускользающий, зыбкий. Кажется, что сейчас художник скажет: «На сегодня достаточно, милорд», - и мальчик широко улыбнется или даже засмеется.

Тизири плюхнулась на голубой диванчик и, взяв с этажерки раскрашенную гипсовую статуэтку слона, привезенную лордом Мэрвилом из Будастана, принялась ее разглядывать.

«Он большой?» - она подняла руку, измеряя рост.

- Огромный! Слон самое крупное из всех известных животных на земле. По научному он называется «элефант». Слоны домашний скот в Будастане, как в Мисуре волы.

«Пашут?»

- Нет. Их используют для перевоза тяжестей. Еще они участвуют в войне. В Будастане создан особый род войск, как кавалерия, только на слонах, называется «элефантерия». На спине слона могут разместиться три или четыре воина – погонщик и стрелки.

«Чем он питается?» - спросила Тизири и потерла пальцем позолоченные бивни.

- Слон - травоядное животное, а поскольку у него огромный вес – за раз может съесть целый стог сена. Отец рассказывал, что в Будастане есть бог с головой слона, зооморф, как в Мисуре. Да, представь себе, бог с таким длинным носом, который называется «хобот».

Тизири захихикала, вероятно, представив себе слоноподобного бога.

- Зира, архаичное мышление – мысли древних людей - отличается от нашего. Для них создавать подобные образы в воображении - это нормально. Хотя, безусловно, это ненормально с медицинской точки зрения. Будастанские и мисурские боги не похожи на людей. Всем своим видом они говорят: мы боги, мы живем в другом мире, бойтесь нас, люди, трепещите.

- Угу, - Тизири согласилась с этим утверждением.

- Народы, верящие в звероподобные божества – добрей к животным, чем цивилизации, пантеоны которых состоят из человекоподобных богов. В Будастане живут люди-созерцатели, они ближе к природе и стараются жить в гармонии с ней.

- Газета мистера Рамслея, леди Виттория, - вернулся с прессой Бишоп.

- Благодарю, - она забыла о секретаре, едва газетные листки оказались у нее в руках, и уже не слышала его.

- Если вам понадобится что-то еще, найдете меня в приемной. Я буду на своем рабочем месте.

Устроившись в кресле, девушка ознакомилась с оглавлением. Ее внимание сразу привлекла статья под названием «Бриллиантовая Звезда для «железного» Гордона: лорд Фростэн удостоен высшей награды Объединенного Королевства».

Этот королевский жест значил очень многое – король, официально приблизив к себе одного из Фростэнов, оказал высокую честь всему семейству, приравняв к высшей аристократии.

- Вот как, - пробормотала она. – Интересно, кем он доводится Алексу. Дядей, должно быть? Значит, вы теперь еще и в первые рыцари посвящены.

Восьмиконечная бриллиантовая звезда с золотым медальоном с изображением всадника, разящего копьем змия, была не только наградой и драгоценностью - она являлась отличительным знаком Ордена Святого Георгиуса, который возглавлял монарх. Число членов ордена оставалось неизменным - не более двадцати пяти, и кроме принцев и других представителей правящей династии, в него входили самые уважаемые и знатные люди Объединенного Королевства. Для того чтобы стать рыцарем ордена, промышленник, пусть богатейший - с учетом того, что не являлся потомственным аристократом, а дворянским титулом одарен сравнительно недавно - должен был, действительно, совершить нечто выдающееся.

Светская новость об июльском торжестве в Белом дворце, по случаю именин короля Якобуса, во время которого состоялась церемония награждения, занимала треть второй страницы. В ней говорилось, что Гордон Фростэн, старший из братьев - владельцев гигантской сталелитейной империи, на протяжении долгих лет верой и правдой служил Отечеству, усиливая его военную мощь, и внес огромный и неоценимый вклад в победы Его Величества на суше и на море. Король Якобус, отметив выдающиеся заслуги лорда Гордона Фростена перед короной, объявил о своем решении посвятить подданного в рыцари ордена и вручил ему высшую награду Королевства. Новообращенный принес традиционную клятву - защищать суверена ордена. На церемонии присутствовали десять рыцарей Ордена Святого Георгиуса, а так же приглашенные представители семейства Фростэнов.

Виттория ознакомилась со списком гостей и убедилась, что Александра среди них не было, и, по известным причинам, не могло быть.

Большая часть статьи – в дань специфике издания – содержала информацию о торгово-промышленных делах семейства: оценивалось общее состояние, годовой оборот средств, перечислялись предприятия, доли акций, вес и количество продукции, примерная прибыль. Даже человеку, ничего не смыслящему в финансах, становилось понятно, что при желании Фростэны могут купить весь Альбигарт вместе с королем.

- Печально, что в современном мире слабеет роль аристократии. Дворянскому собранию следует призадуматься над тем, почему опорой монарха становятся безродные банкиры и промышленники, - обратилась она к Тизири, игравшей со слоном. – Нет, мне понятно почему. Это был риторический вопрос, Зира. Некоторые представители средних слоев общества, сумевшие добиться успеха и нажившее колоссальное состояние – это люди новой формации, с более прогрессивным мышлением, по сравнению со старой консервативной элитой. Сегодня уже нельзя с ними не считаться и не замечать. Если от них зависит дальнейшее благополучие нашего Объединенного Королевства, то я готова признать их равными. Лишь бы они не устроили революцию.

- Угу, - кивнула тарга. Про революцию она знала.

Виттория продолжила листать газету. Она бегло просмотрела страницы об Альбигонии: о спуске на воду военного корабля нового поколения и строительстве оранжерей для разведения экзотических растений, о собрании Торговой лиги. Пропустила многополосные статьи о заокеанских промышленных предприятиях, торговле в колониях и экспорте. И нашла то, что ее особо интересовало – обведенное тонкой рамочкой, указывающей на значимость, сообщение «Религиозная война в Куфрейне».

«Как стало известно из источника, заслуживающего доверие, в Куфрейне, государстве Дарийского залива, в первую декаду июня произошла смена власти. Начавшиеся в конце весны народные волнения переросли в вооруженный мятеж, который закончился дворцовым переворотом в Тиграде. Калиф Мейятдин был убит, а члены его семьи - казнены. Новым правителем Куфрейна объявил себя человек по имени Муссаб. Известно, что он побочный сын калифа Мейятдина от рабыни и пользуется большим уважением среди религиозных фундаменталистов.

Остается неизвестной судьба подданных Его Величества короля Якобуса в Куфрейне. Посольство Альбигонии в Тиграде, которое возглавлял лорд Алстон, и торговое представительство размещались на территории старого дворца калифов и находились под охраной отряда гвардейцев».

Далее были перечислены двенадцать фамилий альбигонских подданных, состоявших в Торговой лиге, их титулы и должности, среди них - двух женщин, жен коммерсантов.

Виттория была лично знакома с каждым из них - не водила тесную дружбу, но приятно общалась, беседовала, рассказывала о древних памятниках Куфрейна тому, кто проявлял интерес к истории и деятельности ее отца.

- Зира, как думаешь, что лучше – знать, что человек мертв, или пребывать в неведении и верить в то, что он жив? Ждать его до последнего… – обратилась она к сестре. – Все торговцы убиты во время погрома, в первый же день, но у их семей в Альбигонии, оповещенных о религиозной войне в Куфрейне, еще сохраняется надежда, что их родные живы. Что лучше - горькая правда или утешительное неведение?

Тизири диковато глянула на нее, потом на свое кольцо с гравировкой, которое напоминало о гибели возлюбленного, и пожала плечами.

- Я бы, наверное, вся извелась из-за папы. Может, даже отправилась на его поиски. Но теперь не могу сравнить, что лучше, потому что видела его мертвым и собственноручно похоронила.

«Мы очень надеемся, что наши соотечественники и единоверцы успели перебраться в безопасное место, - снова углубившись в чтение, Виттория вздохнула и покачала головой, – а Его Величество король Якобус проявит заботу о своих подданных и приложит все усилия для их спасения и возвращения на родину. В настоящее время сложно делать какие-либо прогнозы, относительно перспектив развития экспортно-импортной торговли в Куфрейне. Изменившаяся внутренняя политика, ввиду прихода к власти приверженца религиозного фундаментализма, усиление радикальных тенденций и анти-европейских настроений, по всей вероятности, приведет к полной изоляции этого государства и сделает невозможными дальнейшие сношения с ним Торговой лиги».

- Кто о чем, - констатировала она, размышляя о событиях, предшествовавших публикации новости. – Газетный тираж появился в продаже, когда наш караван только дошел до Мисура, и это был первый караван через Ашай после начала войны, а «заслуживающий доверие источник» в это время уже все знал. Значит, он получил сведения о дворцовом перевороте в Куджистане, больше негде. Откуда так же известили шаха Шершади, который, в свою очередь, поделился новостью с лордом Мэрвилом. Вероятно, информатор служит в альбигонском посольстве в Изрумбаде или представительстве Торговой лиги, и у него есть связи во дворце султана Назима.

Тизири зашипела, привлекая ее внимание и подзывая к окну.

- Что там? – с опозданием выглянув во двор, девушка не увидела ничего особенного. – Ты заметила что-то странное?

«Твоего любовника», - тарга произвела неприличный жест пальцами.

- Фи, Зира, как некрасиво, - поморщившись, пожурила ее Виттория. - Ты видела Алекса? – это было подозрительно и не столько, потому что лорд Фростэн воспользовался боковым выходом. Его визит в посольский дворец совпал со временем прибытия к лорду Мэрвилу загадочного важного гостя. - Он зашел во дворец? Нет? Ты видела, как он выходит. Понятно. Хотя ничего не понятно…

Виттория вернулась в кресло и взяла брошенную газету. Она пропустила разворот с объявлениями и коммерческими предложениями и заинтересовалась статьями об открытиях в области химии, способствующих развитию промышленности, изобретениях, облегчавших труд рабочих, и новых продуктах и напитках.

- Действительно, все гениальное – просто, - пробормотала она, читая заметку об изобретении рафинада. - И почему никто раньше не догадался делать кусочки сахара порционными? Ведь это очень удобно. Вот, слушай, Зира. «Изобретением рафинада мы обязаны супруге сахарозаводчика господина Н., которая однажды во время чаепития повредила себе палец щипцами для колки сахарной головы. Претерпев боль, она воскликнула, обращаясь к мужу: «Придумай же уже что-нибудь, наконец!» Решительно приступив к делу, промышленник создал станок для изготовления небольших формованных кусочков и первую партию преподнес в подарок своей супруге, чему госпожа Н. была несказанно рада», - процитировала девушка и громко усмехнулась. - Не мог додуматься без семейного скандала. Ох, уж эти мужчины. Женщины – двигатель прогресса! «Сегодня предприятие «Н. и Ко» выпускает не только белый рафинад, но так же разноцветный, окрашенный соком ягод и фруктов - розовый, сиреневый, желтый. Сие изысканное лакомство понравится любой хозяйке и ее гостям». Зира, когда вернемся в Аксонию, непременно закажем себе на пробу несколько коробок, с разноцветными кусочками.

- Угу, - тарга с улыбкой закивала. Идея ей понравилась.

Последний разворот «Вестника» занимали короткие рассказы о различных событиях в жизни торгового люда – серьезные и мистические, курьезные и абсурдные. Самым занимательным из них был рассказ под названием «Загадочный вор-призрак», автор которого явно обладал литературным талантом. Виттория зачитала его вслух, чтобы развлечь заскучавшую Тизири:

- «Этот феноменальный случай произошел в пригороде города М. Все началось с того, что владелец мясной лавки господин А., спустившись в подвал, отведенный для хранения колбас, обнаружил распахнутые ставни на окне, которые он незадолго до того закрыл на крючок, о чем точно помнил. Поскольку окно под самым потолком было маленьким и узким, к тому же зарешечено, и в него не мог пролезть человек, господин А. не обеспокоился. На следующий день повторилось все то же самое - ставни в запертой кладовой оказались открыты настежь. Хозяин решил, что к нему в лавку проник вор, но осмотрев припасы и убедившись, что продукты не тронуты, начал опасаться, что в доме завелся призрак, ведь творившаяся чертовщина не поддавалась разумному объяснению. Так продолжалось три дня. Загадочный некто неизвестным способом сбрасывал крючок и открывал окно, и не только ночью, но и среди бела дня. Господин А. позвал к себе в дом местного пастора, который совершил обряд экзорцизма, дабы изгнать беспокойного духа. Однако «дух», не убоявшись Божьего слова, продолжал тревожить хозяина лавки своими внезапными визитами и… своровал вязанку ветчины, изготовленную на заказ. Известно, что бесплотные духи не питаются «хлебом насущным». Тщательно проверив товары, торговец не досчитался некоторых из них. Преисполнившись решимости поймать таинственного вора-гурмана, во что бы то ни стало, господин А. устроил засаду. Не прошло и часу, как послышались подозрительные шорохи и в темноте что-то тихо упало. Добавив яркости на фитиле, мясник поднял фонарь высоко над головой и крикнул: «Именем Его Величества, выходи и сдавайся, кто бы ты ни был!» В темноте в углу вспыхнули и погасли страшные круглые глаза, и не успел господин А. испугаться, как светлая тень взлетела на узкий подоконник под потолком.

Вором, проходившим сквозь стены, оказался соседский рыжий кот по кличке Шельмец, который, будучи, застигнут на месте преступления, ушел от наказания, ловко сбросив лапой крючок и выскользнув через решетку наружу. Как позже выяснилось, смышленый кот проникал в полуподвальное помещение кладовой с крыши по воздуховоду и, стащив со стойки какой-нибудь аппетитный мясной продукт, известным способом выходил через окно на улицу.

Не пойманный - не вор. Однако владелец кота, давний хороший знакомец господина А., узнав о проделках своего домашнего любимца, согласился компенсировать мяснику понесенные убытки. «Запираю его, но он, шельмец, научился открывать все замки в доме и находить лазейки, чтобы удрать на улицу», - признался он. Господин А. благородно отказался от денег, в знак уважения к умному животному, сумевшему провести людей, но установил над вентиляционной шахтой прочную сетку, во избежание самовольных проникновений кота в мясное хранилище в будущем». Такие вот дела творятся в мире, Зира.

Тизири смеялась, раскачиваясь и прикрыв рот ладонью. Ее глаза снова блестели.

Аккуратно сложив газету, Виттория оставила ее на чайном столике и, покинув кресло, начала мерить шагами гостиную.

- Интересно, сколько еще ждать? – она покосилась на портрет Рональда, будто желая застигнуть его улыбающимся. – Главное, нам приказали не задерживаться, а сами… испытывают наше терпение. Решили уморить нас голодом.

- Вы сильно проголодались? – раздался за спиной обворожительный голос, и его вибрации заставили ее вытянуться струной, в приятном напряжении.

- Вас не учили стучаться, перед тем как входить к дамам? Полагаете, ваше сочувствие отменяет соблюдение формальностей? - сжав кулаки, Виттория медленно повернулась с очень неприветливым выражением лица. Рональд в распахнутом сером сюртуке, застыл в дверном проеме.

- Простите. Добрый вечер, миледи. Леди Виттория, леди Арабелла, – застегивая пуговицы, он раскланялся, но, как повелось, ручку целовать не стал. Девушка не сочла себя оскорбленной, поскольку изначально была не склона принимать его любезности и даже успела заложить руки за спину, отчего походила на надзирателя.

- Милорд, мы требуем объяснений. Независимо от того, как вы к нам относитесь, кем считаете или не считаете, мы благородные дамы, а Его Величество пока не отменил своим королевский указом этикет и кодекс. Нам назначили определенное время, однако заставляют ждать, предоставив самим себе, и держат в полном неведении.

- Леди Арабелла, вы без оружия?– проигнорировав требование, Мэрвил-младший окинул Тизири внимательным взглядом. - Оставили свою саблю дома?

- Разве нас пригласили не в мирный дом? – Виттория переместилась и встала перед ним, загородив опасно подобравшуюся, как кошка перед прыжком, таргу. – Саблю ей подарил отец, и она умеет с ней обращаться. Какое вам дело до ее сабли?

- Приношу свои извинения, миледи, - сухо произнес он. - Прошу простить моего отца. Он государственный муж, а преданное служение Его Величеству королю Якобусу и Отечеству – это круглосуточный труд, который не знает недосугов.

- Было бы достаточно прислать нам на дом визитку с оповещением об отмене или переносе ужина и не настаивать на нашем присутствии в посольском дворце, тогда бы никому не пришлось оправдываться за доставленное нам неудобство. Уверяю вас, мы бы не стали переживать оттого, что не удостоились вашего внимания и спокойно поужинали дома.

- Напрасно иронизируете, леди Виттория. Лорд Мэрвил решал вопросы, от которых зависит престиж нашего королевства и его позиция на международной арене.

- Мы с леди с Арабеллой можем чем-то помочь лорду Мэрвилу? – девушка разозлилась еще сильнее. – Если нет, тогда мы уходим немедленно. Пошли, Зира.

- Угу, - злорадно поддержала ее тарга, в знак полной солидарности.

- Прощайте, милорд. Навестим вас как-нибудь в другой раз.

- Вы не уйдете, миледи, - возразил Рональд. - Я зашел, чтобы пригласить вас к столу. Прошу.

Он пропустил своих подопечных вперед в коридор, где их встретил незнакомый молодой широкоплечий лакей, вероятно, взятый на службу в посольский дворец недавно.

- Добрый вечер. Прошу следовать за мной, - пригласил он. - Лорд Мэрвил вас ждет.

Поскольку слуга был блондином, Тизири пошла за ним, как привязанная, норовя поравняться и смущая своим любопытством.

- Позвольте побыть вашим кавалером, леди Виттория, – Рональд вдруг неожиданно манерно предложил взять его под руку. – Окажите честь.

- Как мило с вашей стороны, - девушка позволила ему ухаживать за собой, вместе с тем, подозревая, что галантный жест - это какое-то испытание, придуманное для нее Мэрвилом-младшим.

- Вы снова переели чеснока, миледи.

- Чеснок – полезный овощ, а вы мне не жених, - она не думала оправдываться.

- Находиться рядом с вами необычайно трудно, - тихо произнес он. – Вы не перестаете меня удивлять. При каждой нашей встрече вы устраиваете бунт. Для девицы из высшего света у вас очень твердый характер и сильная воля. Кроме того, вы занимаетесь наукой, что в нашем кругу не делают даже мужчины, имея массу свободного времени.

- Мой папа был естествоиспытателем и историком. Я тоже люблю историю и намерена продолжить научные изыскания. Папа мне завещал заниматься наукой.

- Не завидую вашему будущему мужу.

- Надеюсь, что однажды встречу человека, хотя бы немного похожего на папу.

- Желаете остаться старой девой?

- Я оптимистично смотрю на свое будущее. Пусть мой избранник будет незнатным, но разделяет мои интересы.

- Его не примут в высшем свете и вас отвергнут. Титул должен жениться на титуле, не иначе.

- Лучше понимающий муж, чем бездушный титулованный сноб. Как-нибудь обойдусь без светского общества. Всю жизнь без него обходилась и не скучала. Верю, что судьба проявит ко мне благосклонность, и я обрету счастье, как мои родители.

- Вы не только оптимистка, но и фантазерка, миледи. Насколько мне известно, венчание лорда Корстэна и вашей матушки состоялось только чудом, вопреки и наперекор всему. Все их родственники были категорически против этого брачного союза, - выказал свою осведомленность Мэрвил-младший, - и если бы не дружеская поддержка короля Якобуса, благоволение на самом высоком уровне, ыас бы не было.

- Настоящая любовь не знает преград, - твердо и убежденно произнесла Виттория. В этот миг в нее будто вселился мамин дух.

- Вы столь же наивны, сколь учены, миледи, - припомнил ей Рональд ее же слова.

- Брак моих родителей доказывает, что невозможное возможно. Милорд, как знаток поэзии, скажите, вам знакомы эти строки? «Любил одну, но не назвал своей»?

- «Он совести не знал укоров строгих

И слепо шел дорогою страстей…»

- А дальше?

- «Любил одну — прельщал любовью многих,

Любил — и не назвал ее своей». Мне подарили чудесный экземпляр этой поэмы. Я прихватил его с собой в Кахир.

- Одолжите почитать, пожалуйста. На один день, полдня.

- Вы встречались с лейтенантом Корди? – Рональд остановился.

- Нет. С чего вы взяли? Что за нелепые подозрения!

- Помнится, он вас развлекал чтением стихов.

- Милорд, вы тоже читаете стихи.

- Я – это другое дело.

- Ах, у вас нет красивой военной формы.

- У меня есть мундир, представьте себе.

- С блестящими пуговицами, надо думать.

Рональд издал гортанный рычащий звук, выдававший раздражение.

Они вошли в большой обеденный зал, где их ждал лорд Мэрвил в компании нестарого подтянутого мужчины с несколько острыми чертами лица, седыми висками, в строгом дорогом, немного помятом костюме.

- Добрый вечер, мои дорогие, - приветствовал сестер генконсул. – Надеюсь, вы не сильно обиделись на старика за то, что заставил ждать. Самому пришлось нарушить свои же правила, но я, как вы знаете, занимаю важный пост, и мое время мне не принадлежит. Вита, девочка моя, – он по-отечески приобнял Витторию и поцеловал в лоб. – Леди Арабелла, мое искреннее почтение, – Тизири удостоилась знака рыцарского внимания, поцелуя руки. – Дамы, позвольте представить моего старого друга Чета Талиэна, посла Его Величества короля Якобуса в Куджистане. Он прибыл в Кахир три часа назад и не задержится у нас надолго. Я пригласил его на наш семейный ужин. Чет любезно согласился составить нам компанию.

Виттория слышала это имя, но видела лорда Талиэна впервые. Он был назначен послом в Изрумбад лет пять назад, в тот год, когда умерла леди Габриэлла. Именно в его окружении находился информатор корреспондента торговой газеты. К нему в посольский дворец зачем-то приходил тайком Александр Фростэн…

- Рад знакомству, леди Виттория. Очень приятно, - подхвативший ее руку Чет Талиэн скользнул по ее лицу цепким взглядом. Он был намного моложе, чем ей показалось поначалу. Его старила ранняя седина, глубокие складки морщин саркастичного мыслителя, залегшие у рта и над переносицей, и темные круги от усталости и бессонницы вокруг глаз.

- Простите за вид, милорд. Мы утратили свой цивильный гардероб.

- Вам очень идет восточный костюм, леди Виттория. Знаком с вашим отцом, лордом Корстэном. Он выдающаяся личность, прекрасный человек и отличный боевой офицер.

Девушка не поверила своим ушам. Лорд Талиэн говорил об ее отце, как о живом, в настоящем времени, и не выразил соболезнования… Хотя этот господин раньше всех - первым из дипломатов - узнал о религиозном мятеже в Куфрейне. Со слов лорда Мэрвила, ему должно быть известно о погроме в посольстве и гибели всех альбигонских подданных. Он солгал, что знаком с лордом Корстэном! Они не могли пересекаться в колониях, а отец, размышляя вслух об альбигонском присутствии в магрибском мире, никогда не говорил, что лично знаком с послом в Изрумбаде.

Что за интригу устроил Чет Талиэн?

- Милорд, во время колониальной войны наш папа, несмотря на офицерское звание, служил врачом и почти не участвовал в боевых действиях, - заметила Виттория. – На Красной реке он сражался, как простой солдат, под командованием лорда Мэрвила. Лорд Талиэн, сколько лет Вам было в то время?

- Вы заказали платья? – дядя Нэт, подхватив ее под локоток, повел к столу.

- Мы не выходили из дома. Нас никто не видит.

- Я вас вижу. Молодые леди будут сидеть за моим столом в нарядах кахирских побирушек.

- Портниха все равно не успела бы ничего пошить к сегодняшнему вечеру, - Виттория села на стул, предложенный ей лордом Мэрвилом. – Завтра мы обязательно закажем себе платья.

- Не стоит. Теперь в этом нет необходимости. Закажите себе наряды в Аксонии.

- Вы отправляете нас в Альбигонию? – у нее упало сердце. - С кем?

- Большую часть пути буду лично вас сопровождать, до Деневра, где меня ждет курьерский катер. Мне нужно срочно вернуться ко двору.

- Мы с Беллой хотели бы остаться в Кахире, еще ненадолго, – Виттория метнула панический взгляд в сторону Тизири, которая сидела напротив рядом с Рональдом, и слушала разговор.

- Назовите причину.

- Нам требуется отдых после долгого и трудного странствия, а вы предлагаете отправиться в новое путешествие.

- Отдохнете в Корстэнфорте. Там больше комфорта и не так жарко, как здесь.

- В Мисуре нам надо уладить одно семейное дело.

- У вас не может быть никаких дел в Мисуре. С того часа, как было вскрыто завещание, ваша семья – это леди Амелия, я и Рональд.

- Милорд, мы настаиваем.

- Нет, миледи. Это не обсуждается, - лорд Мэрвил занял свое место во главе стола.

- На какой день назначен отъезд?

- На самое ближайшее время. На днях мне должны передать крайне важные сведения, и как только они окажутся в моем распоряжении, сразу же немедля отправлюсь в Альбигарт. Если бы ни эта дипломатическая необходимость, которая удерживает меня в Кахире, мы бы отбыли уже завтра. Меня ждет король, и я не вправе заставлять Его Величество долго ждать. В связи с известными тебе событиями, возникла одна серьезная проблема, требующая незамедлительного вмешательства Его Величества и участия на самом высочайшем уровне. Но мне, к сожалению, приходиться терять драгоценное время. Да еще дорога займет пять-шесть дней, в лучшем случае.

- В курьерской карете?

- Вита, ваш дядя Нэт, все же посол, - лорд Мэрвил улыбнулся уголком рта. – Из Септимии вы, мои дорогие, поедете в дипломатической карете со всеми удобствами. В Деневре я вас оставлю. В Корстэнфорт вас сопроводит Рональд, где передаст под опеку леди Амелии. Готовьтесь к отъезду.

У Виттории пропал аппетит и не разгорелся при виде сочных ломтиков говядины под кисло-сладким желейным соусом и гарниром из двух видов овощей и, поданных на закуску, хлебных корзиночек с разнообразным наполнением – паштетом, рубленным яйцом под майонезом, сыром и зеленью, ореховой пастой. Предаваясь раздумьям, она пробовала угощенья, мало чувствуя вкус и мастерство повара. Не улучшило настроение и красное септимское вино, от которого Тизири, на дух не переносившая алкоголь, отказалась. Потом подали жареную рыбу с запеченным сладким картофелем, а к ней – белое вино.

Это был самый неприятный званый ужин в ее жизни, и не только из-за приказа опекуна. Мужчины донимали ее своим вниманием, до того неприкрытым, что его нельзя было не замечать. Но что хуже, она явно интересовала своих визави не как молодая красивая леди. Лорд Мэрвил поглядывал на нее недовольно и хмуро, лорд Талиэн, сидевший справа, наблюдал тайком, казалось, не по-доброму, а Рональд - вовсе пристально и даже вызывающе, и не отворачивался, встречаясь с ней взглядом.

Доставленное волнение и душевные переживания не прошли для нее даром. От копившегося весь вечер напряжения в какой-то миг накатила слабость, и стянуло низ живота, предвещая наступление женских лунных дней.

Виттория положила приборы, показывая тем самым, что тарелку можно убирать.

«Что с тобой? – спросила жестами встревоженная Тизири. - Ты побледнела».

«Регулы», - пояснила Виттория знаком, известным только им двоим.

Тарга понятливо закивала, успокаиваясь, и поскребла свою ладонь, предлагая шерсть, небольшой запас которой, помимо всего прочего, постоянно носила в сумочке на поясе.

Виттория согласно кивнула, хотя нисколько не беспокоилась, что на одежде появятся неприличные пятна, поскольку вместе с «зеленым шариком» использовала комок овечьей шерсти.

- Леди Виттория, с вами все в порядке? – ее бледность не осталась незамеченной лордом Мэрвилом. - Тебе нездоровится, Вита?

- Мне нужно отойти в дамскую комнату, милорд, - она поднялась, и услужливый лакей отодвинул стул. – Простите, оставлю вас ненадолго.

Тизири не требовалось особого приглашения, чтобы следовать за сестрой, и она не сочла себя должной извиняться и объясняться перед кавалерами.

«Церемония с подвязкой» (1901) А. Ш. Тайлер

Знак ордена (подвязка) на левом плече королевы Виктории.