Лаура Ли Гурк "Запретные удовольствия"

Ждала я ждала, и все таки не выдержала - буду читать по главам. Энтони и Дафну помню по книге про Виолу.

Спасибо переводчицам за их работу.
_________________

Небольшой запасец на чтение у вас есть

Ждала два года, а прочитала за один день

Девочки, спасибо вам за филигранное кружево точно подобранных слов, вплетенное в мастерскую канву автора! Перевод чудесный и восхитительный. Жаль, что обещания по срокам уже не успеют сбыться... Новый год приближается. Завтра у дочки первая елка, а я благодаря вашей работе тоже получила праздничное настроение.
_________________

Туриэль, от лица всей команды - огромное спасибо за такие теплые слова! Нам очень приятно.

Про мои обещания - да... как-то так, не вышло

Как же уже хочется быстрее прочитать следующую главу

Нюрочек, Тина, огромное спасибо за продолжение романа любимого автора!!!

_________________

Эта та The Wide-Awake Princess, которую написала E D Baker? Очень симпатичное новое прочтение Спящей красавицы ))))

А я очень жду перевода His Every Kiss. Очень хочется про Дилана прочитать ))))
___________________________________

Спасибо огроменное!!! С нетерпением буду ждать )))



Я плачу... Нет сил и времени читать в оригинале...
___________________________________

Харошый роман принимайте в читатели.

 » Глава 18

Перевод - Raisa Shu, редактирование - Нюрочек, gloomy glory.

В случае блох и опечаток - пишите здесь или в личку. И заранее спасибо за вашу внимательность!


Энтони с головой погрузился в работу. С раннего утра до позднего вечера он занимал себя герцогскими обязанностями, делами поместий, встречами с находившимися в городе членами Общества антиквариев и, конечно же, музеем. И всё для того, чтобы забыть. Не думать о глазах цвета лаванды. Не сгорать от страсти.

Однако стоя в увенчанном куполом центральном зале музея, которому вскоре предстояло стать пристанищем для лучшей в мире коллекции древностей романо-британского периода, Энтони осознал, что каждая фреска, каждая мозаика, каждая винная амфора напоминают ему о том, от чего он так старался убежать.

Что такого было в Дафне, что он никак не мог выкинуть её из головы? Когда-то он едва её замечал. Вспоминал о ней, только если она стояла прямо перед ним, запинаясь и поясняя спорные моменты перевода с латинского или описывая нюансы какой-то мозаики. Она беспрекословно выполняла любой его приказ. Реальны, оправданны ли были его ожидания, не имело значения – она всегда превосходила их. Иными словами, вела себя как всякий в его услужении: была послушной, не задавала лишних вопросов и безупречно выполняла работу, за которую ей платили.

А потом вдруг взбунтовалась и заявила, что намерена покинуть свой пост под тем нелепым предлогом, что он ей не нравится и она более не желает на него работать. В этот миг, после пяти месяцев службы, прямо на его глазах Дафна превратилась в совершенную незнакомку, которая ни во что не ставила ни его положение, ни его титул, ни его самого. Она показала своё истинное лицо, которое, как ему представлялось, прежде скрывала ради жалования под маской бесстрастной и расторопной служащей. Едва же появилась возможность уйти, как она тут же за неё ухватилась. И теперь он вынужден был применять всю свою изобретательность, дабы удержать Дафну у себя на службе.

А всё почему? Потому что он, видите ли, ей не нравился. Однако он вполне ей нравился, когда держал в своих объятиях. Когда целовал, и она целовала его в ответ, и наслаждалась их поцелуями не меньше его.

Энтони же она нравилась. Даже слишком. Он желал Дафну, как не желал до этого ни одну другую женщину. И это чувство было тем более неожиданно и удивительно, ведь поначалу он относился к своему реставратору совсем иначе. Неверно относился и неверно думал. Сейчас же, стоило ему чуть отвлечься, как мысли о ней наводняли его разум. Будь проклята честь! Почему он не соблазнил её, когда ему выпала такая возможность? Тогда бы, по крайней мере, он избавился от фантазий и сей одержимости, которые не давали ему работать.

Энтони уставился на фреску на рабочем столе. Задержал взгляд на вазе с виноградом, выцветший цвет которого был скорее лавандовым, чем фиолетовым. И с яростью стукнул кулаком по столу.

– Дьявол его побери!

– Ты звал меня? – раздался от двери манерно-медлительный мужской голос.

Не было нужды оборачиваться, чтобы узнать гостя.

– Дилан Мур, – глубоко вдохнув, сказал Энтони. Радуясь поводу отвлечься от беспокойных мыслей, он перевел взгляд с фрески на человека в дверях.

– И это ты называешь музеем, Тремор? – оглядываясь, спросил Дилан. – Больше похоже на мавзолей. Все эти каменные стены и статуи. Боже, здесь и саркофаг есть!

– Смотрю, ты никак не дойдешь до брадобрея, – выпрямляясь, заметил Энтони. – И сколь долго будет продолжаться этот твой последний бунт против высшего света?

Его друг ухмыльнулся:
– Пока ещё не решил. Мой камердинер каждый день устраивает представление по этому поводу. Боюсь, как бы однажды ночью он не опоил меня и не остриг бесчувственным. Однако я всё ещё полон решимости вернуть моду на длинные мужские волосы. Черт побери, Тремор, лондонским франтам нужен кто-то, кто бы держал их в узде.

Дилан не был франтом. Впервые встречаясь с самым знаменитым композитором Англии, большинство людей могли выдавить лишь невнятное «как поживаете?», поскольку внешний вид Дилана Мура поражал даже самых искушённых. Впрочем, в том задумка и заключалась.

Мур был почти так же высок, как Энтони. Его густые черные волосы волнами спускались на плечи и всегда находились в беспорядке, словно он только-только встал с постели. Глаза его были темны настолько, что радужка почти сливалась со зрачком, за что леди Джерси однажды назвала композитора Мефистофелем своего века. Это сравнение отлично ему подходило. Всегда иронично изогнутые брови, насмешливо кривившийся рот, очарование и удача – всё это объединяло его с тем падшим ангелом, в честь которого леди Джерси дала ему прозвище.

Муру льстило сие сравнение, и он подчеркивал свой мефистофелевский образ, всегда, независимо от случая, одеваясь только в чёрное. В этом скрывалась некая претенциозность, которая бесконечно его забавляла. Его длинный черный плащ с золотой подкладкой был знаком каждому в свете. Впрочем, как и его поведение, которое год за годом становилось всё скандальнее. Дилан вёл себя экстравагантно, слыл человеком с сомнительной репутацией и был желанным гостем на каждом модном рауте. Он также сочинил одни из самых прекрасных музыкальных произведений, что когда-либо слышал Энтони. Они дружили со времен Кембриджа.

– Так что же заставило тебя воззвать к дьяволу, Тремор? Наверняка работа, поскольку это, пожалуй, единственное, чем ты занимаешься. – Дилан, неспособный долго стоять на месте, начал бродить по комнате, рассматривая экспонаты. – А может, мысль надеть герцогские изумруды на шейку некой юной прелестницы заставляет тебя сквернословить?

– Может ли хоть что-то в моей жизни остаться в секрете? – преувеличенно вздыхая, спросил Энтони. – И насколько далеко зашли досужие сплетни?

– Наисвежайший список вероятных герцогинь был напечатан в одной светской газете неделю назад. А чего ты ожидал, дражайший друг? Что принесешь свои изумруды на Бонд-стрит, и никто не заметит?

– Глупо было надеяться на это, знаю.

– Очень глупо, – подтвердил Дилан и, рассматривая, остановился перед двумя высокими мраморными статуями. Наконец он вздёрнул бровь: – Ладно, давай на чистоту, приятель. Кто сия прекрасная леди?

– Леди Сара Монфорт.

Мур неверяще вскрикнул, театрально закатил глаза и, обойдя статуи, остановился у стола с бронзовым и железным оружием.

– Ты шутишь, Тремор. Скажи мне правду.

– Я совершенно серьёзен. Она пробудет в Париже до Сретения, и я ещё не сделал предложения, потому прошу тебя сохранить всё в тайне.

– Я слишком ошеломлен, чтобы поведать об этом кому-нибудь ещё. Такого я мог ожидать от кого угодно, но только не от тебя! Зачем связывать себя с пустышкой?

– Это весьма достойный союз.

– Без сомнения. Её имя стоит первым в том газетном списке. – Дилан взял в руки бронзовый нож, повертел и положил обратно на стол. – Зная, что ты разделяешь моё отвращение к женитьбе, могу лишь предположить, что ты идёшь на это наследника только ради?

Энтони начал потихоньку закипать. Он не желал вмешательства друзей в свои дела.

– К чему этот разговор?

Дилан поднял голову и встретил его взгляд.

– Тебе придётся лечь с ней в постель. – Он, казалось, был потрясён до глубины души. – Леди Сара – одна из тех внешне прекрасных женщин, в которых нет ни капли страсти.

– Слова истинного гедониста. Я собираюсь жениться по расчету.

Смех Дилана эхом отозвался в круглом куполе зала.

– Боже, Тремор, хотел бы я походить на тебя. У тебя всё подчинено порядку и логике и происходит только так, как ты того пожелаешь. Полагаю, ты уже уведомил Господа Бога, что тебе требуется по крайней мере три сына, дабы быть уверенным, что род Треморов не прервётся?

Энтони не впервой было сталкиваться с язвительной натурой Дилана, и потому слова старинного приятеля не вывели его из себя.

– Рад снова видеть тебя, мой друг.

– И я тебя тоже, признаюсь. Когда ты в городе, нам с тобой всегда удаётся отлично развлечься. Чем займёмся на этот раз? Можно отправиться в Севен-Дайлз и покурить опиум. Я побывал там пару дней назад. Просто превосходно! Полученного вдохновения мне должно хватить на пять новых концертов.

Энтони и прежде догадывался, что Дилан курит опиум в Севен-Дайлз. В этом районе Лондона можно было испытать то ощущение опасности, которого так жаждал друг. Его всегда манили подобные места.

– Или можно прогуляться по борделям, ведь с прошлой нашей встречи, Тремор, тебе не хватило безрассудства, чтобы влюбиться в актрису или сбежать с дочерью трубочиста. К тому же ты собираешься жениться на женщине столь же сексуальной, как и это создание, – он махнул рукой в сторону мраморной статуи позади себя. – Ну так что, отправимся по шлюхам?

На мгновение Энтони чуть не поддался соблазну. Может быть, именно интерлюдия с лондонской куртизанкой поможет ему избавиться от того яростного чувственного голода, что бушевал в теле. В конце концов, если ему просто нужна женщина, то проститутка решит его проблему менее чем за полчаса.

– Заманчивая идея, Мур, – признался Энтони другу, – но я не могу. У меня есть обязательства.

– Не будь таким занудой. Я пытаюсь работать над новой оперой, и у меня по меньшей неделю не было женщины.

Рука Энтони коснулась края фрески, лежащей на столе, и он наклонился, чтобы поближе рассмотреть вазу с фруктами. Закрыл глаза и уловил легкий аромат гардении. Но ведь это всего лишь игра его воображения, не правда ли?

– Так долго? – спросил он, выпрямляясь.

– Какие ещё обязательства у тебя могут быть? Монфорт с семьей сейчас, кажется, в своей резиденции в Хертфордшире, не в Лондоне. – Раздумывая, Дилан помолчал, затем улыбнулся: – Ах да! Прелестная Маргерит, полагаю?

Слова Дилана стали своего рода потрясением для Энтони, ведь он вдруг понял, что вот уже восемь месяцев не навещал любовницу. Боже, он даже не вспоминал о ней!

– Это не встреча с Маргерит, – ответил он, думая, что стоило бы посетить её – может, это приведёт в порядок его расстроенные мысли. Однако не сегодня. – Я ужинаю с членами Общества антиквариев. Надо обсудить музейные дела. Не желаешь присоединиться? Уверен, они никогда не встречали такого, как ты. Я позволю тебе остаться на ужин, если пообещаешь не читать похабных стишков за столом и не делать ничего столь же вызывающего.

Дилан содрогнулся.

– Пить портвейн с кучкой скучных престарелых археологов и пытаться вести себя прилично? Увольте. Уж лучше пусть меня высекут на городской площади или напоят разбавленным лимонадом под хихиканье дебютанток в Олмаке.

– Не напоят. Тебе запрещено бывать в Олмаке. Леди Амелия, два года назад. Помнишь?

– Ах да, леди Амелия. Я и забыл об этом.

Отказ Мура жениться на леди Амелии после того, как он поцеловал её во время вальса на глазах у сотни гостей, вынудил леди Джерси и других патронесс Олмака изгнать его на веки вечные из сего благопристойного заведения. Впрочем, Дилан не особо и горевал от этого.

– И только то, что леди Амелия сразу же дала тебе пощечину, спасло её репутацию, – заметил Энтони. – Иначе этот поцелуй разрушил бы ей жизнь.

– Я велел ей ударить меня. Не оставалось ничего другого. Все уставились на нас.

Бросив рассматривать статую, Дилан направился к двери. По краю его плаща, касаясь каблуков, мелькало золото шелковой подкладки.

– Если ты отказываешься волочиться за юбками, придётся самому о себе позаботиться. Думаю, сегодняшним вечером мне следует отправиться в театр. Абигайль Уильямс играет в «Соперниках». Я выпрыгну из своей ложи и унесу её прочь со сцены.

– Право, Мур, – окликнул друга Энтони, – тебе не кажется, что ты несколько увлёкся, разыгрывая безумного художника?

– Полагаешь, это игра? – застыв на пороге и глядя на Тремора со странной улыбкой, спросил Дилан. – А я вот не всегда уверен. Навести меня, Тремор, когда пожелаешь развлечься.

Энтони проводил друга взглядом и покачал головой. Дилан был талантливым, выдающимся человеком, но, казалось, с каждым месяцем он становился всё сумасброднее. Он сильно изменился с того падения в Гайд-парке три года назад.

Но довольно. Энтони выкинул мысли о Дилане из головы и вновь посмотрел на фреску. Провёл пальцем по извилистой линии, пересекающей выцветший виноград. Тонкая, не толще человеческого волоса, трещинка была тщательно и умело отреставрирована.

Он не допустит, чтобы желание владеть чем-либо стало столь сильным и всепоглощающим, что потеря желаемого сведёт его с ума. Никогда.

Энтони отдёрнул руку. Когда он покинет Лондон, то поедет в Хертфордшир и нанесёт визит леди Саре. Пора сделать ей официальное предложение.


***
– Нет, нет, – рассмеялась Элизабет, обнимая Дафну за плечи и разворачивая. – Ты движешься в неправильную сторону.

– И правда, – смеясь, согласилась Дафна. – Ох, мне никогда не освоить эту кадриль, – призналась она и вновь начала танцевать, сосредоточившись на фигурах, которым учил её Энтони. Только сейчас вместо маленькой музыкальной шкатулки им аккомпанировали три скрипача, расположившиеся в углу, а её партнером по танцу была Элизабет. Да и воображаемые прежде пары обрели плоть: двадцать две девушки двигались по зале, пытаясь выучить контрданс.

Когда три недели назад Дафна рассказала Элизабет, что ей не достаёт опыта в танцах и она хотела бы взять несколько уроков, та решительно заявила, что мисс Уэйд просто обязана присоединиться к их танцевальным занятиям, которые проходят утром по четвергам в зале ассамблеи. И если когда-то Дафна цепенела от ужаса от одной только мысли, что придётся учиться чему-то новому на глазах других людей, то сейчас, после уроков с Энтони, она чувствовала себя увереннее и могла, по крайней мере, смеяться над своими ошибками.

– Не отчаивайся, Дафна, – подбодрила девушку сидевшая на стуле у стены леди Фицхью, когда Дафна вновь повернулась не в ту сторону. – В танцах требуется навык. Энн и Элизабет начали брать уроки в этом самом зале, когда им было всего десять лет. У тебя замечательно получается, дорогая.

– Матушка права, – сказал Элизабет, когда они встали в ряд с другими девушками для нового танца. – К тому времени, как ты присоединишься к нам в Лондоне, ошибки исчезнут. Ты танцуешь лучше, чем думаешь.

Энтони говорил то же самое, но её неуклюжесть казалась Дафне намного более заметной, когда она выполняла танцевальные па на виду у других людей. Только вот немного странно, что на самом деле это не так уж сильно её беспокоило. Благодаря Энтони она стала увереннее.

Решительно не желая о нём думать, Дафна заставила себя продолжить разговор.

– Вы, как и собирались, уезжаете после сочельника? – спросила она, когда они с Элизабет взялись за руки, выполняя поворот в танце.

– Да, и я так счастлива, что мы едем! И что ты будешь там. О, Дафна, мы замечательно проведем время!

Дафна пыталась вызвать в себе такую же радость от предстоящей поездки в Лондон, но не могла. Двигаясь вместе с другими девушками, она старалась сосредоточиться на шагах, но мысли её упрямо возвращались к её первому партнеру по танцам.

Он уехал почти месяц назад, и до сих пор о нём не было никаких известий. И может так статься, что до её отъезда он так и не вернётся. К тому же в любой момент может прийти весть о его помолвке. Увидятся ли они ещё? Дафна не знала. И если три месяца назад она была искренне рада уехать, сейчас эта перспектива вызывала лишь тоску.

И воспоминания! Дафна пыталась, но никак не могла забыть те страстные мгновения, что они разделили.

Стараясь не думать, она погрузилась в работу. В свои выходные дни присоединялась к семейству Фицхью, и они отправлялись куда-нибудь все вместе. Например, к миссис Эйвери, где Элизабет помогла ей выбрать наряды для поездки в Лондон.

Так, с раннего утра и до позднего вечера, Дафна была занята хлопотами и заботами, но каждый раз, когда она работала с находками, каждый раз, когда заходила в бальную залу, каждый раз, когда гуляла под дождем, Энтони прокрадывался в её мысли.

Почему-то, несмотря на все старания, Дафне не удавалось внушить себе неприязнь к нему. За те двенадцать недель, что прошли после её заявления об уходе, раненная гордость как-то незаметно излечилась. И так же незаметно, пока они танцевали, флиртовали и смеялись вместе, между ними возникло чувство искреннего товарищества. А своими расспросами о её путешествиях, своими прикосновениями, Энтони помог ей почувствовать себя прекрасной и интересной. Стал другом. Но иметь друга, который одним поцелуем мог заставить тебя пылать страстью, было крайне неосмотрительно. Особенно, если этот друг – герцог, намеревающейся жениться на некой леди Саре. Женщине, которая, без сомнения, станет идеальной герцогиней.


***
Хмурым, холодным декабрьским днем Энтони сидел в своей карете, которую приказал остановить на обочине неподалёку от Монфорт-хауса. Он уже час слушал капли дождя, монотонно стучащие о крышу, смотрел на мокрые стены поместья и освещённые окна основного дома. И никак не мог приказать кучеру въехать в ворота.

Он думал о Саре, о её изумительной красоте и корыстном сердце, о её понимании долга и обязанностей, которые идут рука об руку с титулом герцогини. Идеальнее супруги ему не найти. Однако Дилан, несомненно, прав. В ней нет ни капли чувственности. После двух поцелуев Энтони понимал: попроси он её о чём-то более смелом в постели, нежели вдумчивое разглядывание потолка, Сара тотчас же пошлёт за нюхательной солью и заявит, что муж её – варвар. Вот потому для чувственных удовольствий женатые мужчины заводят любовниц наравне с холостяками.

Думал о Маргерит. За всё время в городе он ни разу не навестил её и не мог понять, почему, ведь его всего переполняло страстное, почти на грани отчаяния желание.

Думал о своем долге. Первейшие обязанности герцога – жениться на подходящей девушке, позаботиться хотя бы об одном наследнике и обеспечить как можно более надежное будущее для своих потомков. И он откладывал выполнение сих обязанностей так долго, как только мог.

Думал о том, сколь более влиятельна будет его семья после того, как он женится на дочери маркиза; думал о связях, которые принесёт сий союз и Треморам, и Монфортам; думал обо всех других причинах, почему ему стоит остановить свой выбор на леди Саре. Она, конечно же, вышла бы за него. Едва стихли бы слова брачной клятвы, как изумруды Треморов засверкали бы на её шейке и в волосах. Она стала бы именно такой женой, какую должен иметь герцог. И ей не было бы никакого дела до его души.

Мрачные сумерки начали опускаться на Монфорт-хаус, а Энтони всё сидел, погрузившись в раздумья, и тяжесть его титула и положения давила на него как никогда прежде. Он слушал, как ледяная капель стучит по крыше. И по-прежнему не понимал, как можно стоять под дождем – пусть даже в августе – и искренне им наслаждаться.

Наконец стемнело. Так и не разобравшись в себе, Энтони приказал кучеру возвращаться в Лондон.

Спасибо за продолжение!!!!!!!!!!!!!!

Большое спасибо за нвую главу.

Энтони всё думает и размышляет. Действовать надо, а не размышлять!


Спасибо за главу!

Raisa Shu, Нюрочек, gloomy glory, спасибо огромное за продолжение! Наконец-то Энтони посетили здравые мысли - всё-таки не заехал к леди Саре)) Сердце-то не проведешь) Интересно, когда они вновь с Дафной увидятся - и будет ли это в Лондоне, а не в поместье?

Всех-всех с праздником)
_________________

Raisa Shu, Нюрочек, gloomy glory, спасибо за прекрасный перевод! Бедный Энтони, целую главу размышлял "за жизнь" и так и не решился на помолвку. Дааа, крепко его зацепила Дафна.
_________________