михайловна:
Виталий Стеклянников
Таймыр
На Таймыре короткое лето,
Но зато — даже ночью светло…
Не бывает заката, рассвета,
Солнце в полночь сияет в окно.
Потому и весны не бывает:
Каждый год — перёлет, недолёт…
Всё и вся здесь зима заправляет:
Может статься — и летом метёт.
И ложится на сочную зелень
Ослепительно царственный снег.
И туманятся мысли — на белом,
Унимая свой суетный бег.
Белой чайкой сознанье витает,
То взлетая, то падая вниз…
То ли празднуя, то ли рыдая, —
Как моя холостяцкая жизнь…
Nadin-ka:
Анатолий Жигулин
АРХАНГЕЛЬСКОЕ
Осинники да черные стога.
Забор нависшей над обрывом дачи.
Да синим льдом обмерзли берега.
И белый луг ветлою обозначен.
И с высоты — туманным молоком
Подернуты леса, овраги, реки…
А здесь, в церквушке,— выставка икон,
Написанных в каком-то дальнем веке.
Какое буйство красок и любви,
Какие удивительные блики!
Не верится, что созданы людьми
Бессмертные возвышенные лики.
Каким путем сюда они пришли
И почему их власть с веками крепла?
Их на кострах совсем недавно жгли.
Но вот они — восставшие из пепла.
И снова нынче, семь веков спустя,
В сиянии из золотистых пятен
С какой тревогой за свое дитя
Владимирская смотрит Богоматерь!
Что вдохновляло древних мастеров,
Что виделось им в окна слюдяные?
Конечно, бог — задумчив и суров.
Но и простые радости земные.
Далекое предчувствие весны.
Любовь, что так кротка и терпелива.
Тревожный ветер.
Мокрый ствол сосны.
И эта даль холодная — с обрыва.
михайловна:
ЧИТА ИСТОРИЧЕСКАЯ
Историю Читы хранят музеи,
Библиотеки, старые дома.
Они на город окнами глядели,
Когда багульник цвел, мела зима.
Когда звенели первые капели
И лопался на реках толстый лед,
Когда листвой улицы желтели
И в летний зной купаться шел народ.
Когда в цепях шагали декабристы,
Когда полки на бой с врагами шли,
Когда на главной площади артисты
Свое искусство людям в дар несли.
Историю хранят леса и реки,
И купола, и колокольный звон.
И каждый житель города навеки
В Читу родную пламенно влюблен.
Nadin-ka:
Борис Корнилов
ПАМЯТЬ
По улице Перовской иду я с папироской,
пальто надел внакидку, несу домой халву;
стоит погода - прелесть, стоит погода - роскошь,
и свой весенний город я вижу наяву.
Тесна моя рубаха, и расстегнул я ворот,
и знаю, безусловно, что жизнь не тяжела -
тебя я позабуду, но не забуду город,
огромный и зелёный, в котором ты жила.
Испытанная память, она моя по праву, -
я долго буду помнить речные катера,
сады, Елагин остров и Невскую заставу,
и белыми ночами прогулки до утра.
Мне жить ещё полвека, - ведь песня не допета,
я многое увижу, но помню с давних пор
профессоров любимых и университета
холодный и весёлый, уютный коридор.
Проснулся город, гулок, летят трамваи с треском...
И мне, - не лгу, поверьте, - как родственник, знаком
и каждый переулок, и каждый дом на Невском,
Московский, Володарский и Выборгский райком.
А девушки... Законы для парня молодого
написаны любовью, особенно весной, -
гулять в саду Нардома, знакомиться - готово...
ношу их телефоны я в книжке записной.
Мы, может, постареем и будем стариками,
на смену нам - другие, и мир другой звенит,
но будем помнить город, в котором каждый камень,
любой кусок железа навеки знаменит.
Peony Rose:
Игорь Котюх
Финляндия
(Легкомысленное), Юкке Маллинену
Финляндия – необычная страна.
Спокойная, прогрессивная, пресыщенная.
Здесь воздух не трещит от идей,
здесь идеи вручают в воздушных шариках.
Финляндия – это поиск середины
между изобилием и скромностью.
Щедро выложенные камнями
тротуары и мостовые
напоминают суп,
в котором преобладает гуща.
Я думаю об этом всякий раз
когда оказываюсь в центре Хельсинки
О милые финские города -
Порво, Котка, Лахти, -
вас невозможно не любить,
ибо как еще относиться к месту,
где уличный галдеж настолько благословен,
насколько благословен первый крик младенца.
В Финляндии человеку легко.
В Финляндии человеку легко быть человеком.
Здесь приезжий оказывается в «точке ноль».
Наверное, это и есть свобода.
Nadin-ka:
Николай Поздняков
Вслед Петру Бартеневу мчитесь, ветры,
С высоты небесной развейте тучи;
Пусть бессмертный Гелий ему сияет
С тверди лазурной.
Пусть не знает он по дороге долгой
Ни холодных дней, ни туманов серых,
Ни дождей, ни бурь, о брега дробящих
Пенные волны.
Пусть летит ладья под дыханьем легким
Легкокрылых ветров, рабов Эола,
И несет его в безопасном беге
К дальним пределам.
Сколько снов былых и теней знакомых,
Сколько тайных дум ты пробудишь в сердце,
Славный дом царей, Птоломеев слава,
Град Александра!
Не тобой ли полны напевы наши,
Не твои ли песни несутся ныне
Под суровым небом, в полях безбрежных
Руси далекой?
Но скользит ладья. Уже волны Нила
Под килем ее увенчались пеной,
И вдали встают над песком пустыни
Тайные зданья.
Ты пришел в страну, неустанный странник,
Где века хранят роковые чары,
Где в бездонной тьме тайников подземных
Мумии тлеют.
Подойди к очам неподвижным сфинкса,
Разгадай загадку мистерий Нила,
Прочитай слова потаенных знаков
В храме Аммона!
К нам скорей вернись – и тебя мы встретим
Полным новых сил, озаренным солнцем,
И с тобой прославим в согласных гимнах
Древний Египет.
Вслед Петру Бартеневу мчитесь, ветры,
С высоты небесной развейте тучи;
Пусть бессмертный Гелий ему сияет
С тверди лазурной.
16 октября 1913 Москва
михайловна:
Татьяна Фролова
Урал не Европа, не Азия
Урал не Европа, не Азия,
Особый таинственный мир.
Между Европой и Азией
Боги устроили пир.
Буйство природы и красок,
Земля самоцветных камней,
Неистовых снежных плясок
Долгой зимой над ней.
Всем нам известны, без спора
Богатства Уральской земли.
В оправе соснового бора
Уральских озер хрустали.
Здесь небо под цвет лазурита,
Деревья, как изумруд,
И вспыхнет огонь родонита,
Когда холода придут.
А воздух дурманный и сладкий
Замрет в предрассветный час,
И ляжет туман в распадке,
Как дымчатый горный топаз.
Здесь зори, как отблеск рубина,
А ночи, как морион,
И звезды из аквамарина,
И ветер со всех сторон.
А вечер распишет закаты
В яшмовый дивный узор,
Позолотит перекаты
Речек с Уральских гор.
Здесь время века уносило,
Века тяжелее гирь.
С одной стороны Россия,
С другой стороны Сибирь.
михайловна:
Игорь Шаферан
Тихие города
Земля российская, земля огромная
Твоим величием душа горда
А я - про тихие, а я про скромные
И очень близкие нам города
Дымки над крышами
Гудки чуть слышные
Сирень душистая во всех садах
Им, небольшим, потерян счёт,
А жизнь рекой течёт
И в этих тихих городах...
Пустынны улицы в часы рабочие,
Не шумно в городе под выходной
Не знаю сколько их, но знаю точно я
Что все они нужны они земле родной
михайловна:
Джеймс Гудвин
Париж,Париж...
Париж, Париж – души очарованье,
Осенних дней янтарно – алый флер.
Я вновь иду в предчувствии свиданья,
На встречу с той, кого в стихах воспел.
Прозрачный воздух солнца золотого
Наполнил светом кроны Тюильри
И отраженьем неба голубого
Рождественскую сказку Револи.
В витрине туристического рая
С шарами детства сказочный полет –
Рекламный ангел, нежно соблазняя,
В мир волшебства и музыки зовет:
Дворец зеркал, Гарнье, Шатле, Элиза,
Гранд Рекс, Шайо, Лидо и Бобино –
Чудесный мир бессмертного Парижа,
Столицы стиля, моды и кино.
Прекрасный мир романтики и неги,
Когда живешь, и любишь, и творишь…
В моей душе останутся навеки
Любовь, Мечта и сказочный Париж…
Париж, Париж… Пора очарований –
Осенних дней янтарно – алый флер.
Я вновь иду с Мечтой воспоминаний,
Я рядом с той, кого в стихах воспел.
Nadin-ka:
Елена Давыдова-Мартынова
ЭВКАЛИПТОВЫЙ ВЕТЕР АБХАЗИИ
Эвкалиптовый ветер Абхазии,
Ты о солнечном крае рассказывай.
О волнах с серебристыми спинами,
О горах, что стоят исполинами.
Ветер персиковый, мандариновый.
Расскажи нам легенду старинную
О красавице с чёрными косами,
Об ущелье с крутыми откосами.
Чтобы в песне и в танце почудился
Ветер смелости, ветер удали.
Виноградный, лимонный, гранатовый,
Ветер нежный и ветер азартный,
Пожелай всем живущим на свете
Ты кавказского долголетья.
Nadin-ka:
Николай Заболоцкий
НОЧЬ В ПАСАНАУРИ
Сияла ночь, играя на пандури,
Луна плыла в убежище любви,
И снова мне в садах Пасанаури
На двух Арагвах пели соловьи.
С Крестового спустившись перевала,
Где в мае снег и каменистый лед,
Я так устал, что не желал нимало
Ни соловьев, ни песен, ни красот.
Под звуки соловьиного напева
Я взял фонарь, разделся догола,
И вот река, как бешеная дева,
Мое большое тело обняла.
И я лежал, схватившись за каменья,
И надо мной, сверкая, выл поток,
И камни шевелились в исступленье
И бормотали, прыгая у ног.
И я смотрел на бледный свет огарка,
Который колебался вдалеке,
И с берега огромная овчарка
Величественно двигалась к реке.
И вышел я на берег, словно воин,
Холодный, чистый, сильный и земной,
И гордый пес, как божество спокоен,
Узнав меня, улегся предо мной.
И в эту ночь в садах Пасанаури,
Изведав холод первобытных струй,
Я принял в сердце первый звук пандури,
Как в отрочестве — первый поцелуй.
Nadin-ka:
Николай Гумилев
АДДИС-АБЕБА, ГОРОД РОЗ...
Аддис-Абеба, город роз.
На берегу ручьев прозрачных,
Небесный див тебя принес,
Алмазный, средь ущелий; мрачных.
Армидин сад… Там пилигрим
Хранит обет любви неясной.
Мы все склоняемся пред ним,
А розы душны, розы красны.
Там смотрит в душу чей-то взор,
Отравы полный и обманов,
В садах высоких сикамор,
Аллеях сумрачных платанов.
михайловна:
Николай Заболоцкий
ГУРЗУФ
В большом полукружии горных пород,
Где, темные ноги разув,
В лазурную чашу сияющих вод
Спускается сонный Гурзуф,
Где скалы, вступая в зеркальный затон,
Стоят по колено в воде,
Где море поет, подперев небосклон,
И зеркалом служит звезде,—
Лишь здесь я познал превосходство морей
Над нашею тесной землей,
Услышал медлительный ход кораблей
И отзвук равнины морской.
Есть таинство отзвуков. Может быть, нас
Затем и волнует оно,
Что каждое сердце предчувствует час,
Когда оно канет на дно.
О, что бы я только не отдал взамен
За то, чтобы даль донесла
И стон Персефоны, и пенье сирен,
И звон боевого весла!
михайловна:
Сергей Есенин
Никогда я не был на Босфоре.
Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.
Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим красивым станом,
На коленях дай мне отдохнуть.
Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далеком имени - Россия -
Я известный, признанный поэт.
У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?
Я сюда приехал не от скуки -
Ты меня, незримая, звала.
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.
Я давно ищу в судьбе покоя,
И хоть прошлой жизни не кляну,
Расскажи мне что-нибудь такое
Про твою веселую страну.
Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал.
И хотя я не был на Босфоре -
Я тебе придумаю о нем.
Все равно - глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем.
1924 г.
Nadin-ka:
Валентин Берестов
НАХОДКА
Мне нравится город Находка,
Я сразу его узнаю,
Когда он матросской походкой
Спускается в бухту свою.
Он в море вглядится сначала,
Пройдет вдоль залива всего.
Огни кораблей и причалов
Горят на лице у него.
Ночные густые туманы
Раздвинет он взглядом одним.
Склоняют портальные краны
Высокие стрелы пред ним.
Починит он судно любое,
Он встретит достойно гостей.
Соленые брызги прибоя
Пронзают его до костей.
По нраву любая погодка,
Он в море встречает ее.
Мне нравится город Находка
Еще и за имя свое.
Пусть волны все круче и круче,
Он сызмальства в море влюблен.
Котельщик и сварщик, и грузчик,
Рыбак и моряк- это он!
Рокочет моторная лодка,
За сейнером бьется вода…
Мне нравится город Находка,
Но не был я в нем никогда.
Признаться, про город Находку
Я просто узнал из газет.
На вправе такую находку
Не взять на заметку поэт.
Я тут же подумал некстати
О быстролетящих годах.
Как жалко, что жизни не хватит
Во всех побывать городах!
Но в город Находку приеду,
А нынче поверить прошу:
О нем я по свежему следу
Не то ещё вам напишу!