Шэрон Шинн "Летние дни в замке Оберн"

Не пойдешь на сделку с совестью? Не предашь? Не нарушишь клятву? Не начнешь строить коварные, далеко идущие планы?
Вот, по-моему, мы говорим совсем о разном, а не об одном и том же

Любовь любовью, но, по-моему, Родерик ее выше чести не поставил бы...
_________________

Спорно (всё зависит от человека), возможно не в этом случае, не в случае с Родериком. Как мне кажется, история и литература знавали многое из перечисленного.

Пока, так сложилась у меня картинка из прочитанного, не видят ни Родерик, ни Кори никаких изъянов у Эли (если таковые имеются), отсюда безоглядное доверие и уверена была нарисована благородная цель, как результат всех усилий (последнее вообще из разряда моих домыслов). Я ни в коей мере не претендую на истину в последней инстанции и уж точно - у каждого читателя общая картина от книги своя и я не настаиваю на совпадениях, ни-ни-ни.
_________________

Само собой, в истории и литературе масса примеров, да Но мы же говорили конкретно о Родерике. И вот у меня сложился такой образ из книги, что Родерик на это все не способен.

То есть ты имеешь в виду, что это Эли, нарисовав благородную цель, могла поставить перед Родериком такую задачу - войти в ближайшее окружение Брайана? Ну не знаю... Не хотелось бы верить, что Эли такая интриганка. Хотя, конечно, с волками жить... Но не хотелось бы.
_________________

То есть, ради любви к Элисандре Родерику надо убить принца? А самому потом, что ли, в это кресло усесться? Если так уж любит, в чем я пока сомневаюсь, так хватай в охапку и уезжай, налаживай жизнь подальше от трона и интриг, к чему убийства? Или им трон и богатства так дороги, чтобы идти на все вплоть до убийства? Не такие они люди, по-моему, ничего хорошего от богатства и придворных они не видели.
Что-то в любовь Кента к Кори я тоже не могу поверить. Она же постоянно одна в замке, вон по ночам со стражниками болтает. А где же якобы влюбленный Кент? Мог бы хоть минуточку улучить для встречи, хоть на лошади прокатиться вместе.

Может, еще и свадьба-то не случится
___________________________________

Уряяяя!)) Спасибо

Так и мне бы тоже не хотелось, это у меня в голове один из вариантов формируется, ну т.е. я не исключаю и такого развития сюжета. Пока же у нас ни один из героев, кроме Брайана, не замечен в неблаговидных поступках.

Возможно просто в нужное время нейтрализовать, не позволить вмешаться в какое-то действо
_________________

Спасибо за продолжение перевода
_________________

Обычног говорят "напускает туману", а тут автор тьму навела! Одни герои ну очень уж подозрительно положительные, имеется ввиду Элиссандра. Будь это простая сказка, поверить можно было бы, но у нас сказка далеко не похожа на простую. Родерик тоже фигура загадочная и не всегда понятная. Да и остальные персонажи явно не из простой сказки.
Не хочется верить в заговор, но явно,что будет.
___________________________________

А возможно, все дело в воспитании. Элисандру с детства учили, что ее желания не важны, она несет огромную ответственность перед страной за то, чтобы направлять Брайана в нужное русло и сохранять правильное распределение политических сил. Ну может, прямо таких задач лорд Мэтью перед девушкой бы не поставил, но смысл к этому сводился. Да и не может она решиться на то, чтобы стать женой фермера. Она же совершенно не приспособлена к такой жизни. А вот управлять страной вместо покалеченного на охоте или разбойниками мужа, особенно если родит ему сына, да при поддержке гвардии и имея в друзьях ответственного и мудрого Кента, это она сможет.
_________________

У меня такое ощущение, что мы все читаем разные книги Потому что мнения разных читательниц о том, на что готовы пойти Эли с Родериком и чего у них в головах творится, ну оооочень разные. Можно сказать, зеркальные
_________________

Лара, это ощущение возникло вероятность из-за того, что героев мы видим или глазами Кори или из рассказов других. Но нет мыслей и чувств самих героев. Это особенности повествования от первого лица.
___________________________________

Скорее бы следующая глава. Так хочется почитать о королевской свадьбе. Женятся ли Элисандра и Брайан или же все-таки что-то помешает этому
_________________

 » Глава 12

Перевод - Мел Эванс, редактирование - Нюрочек, иллюстрации - Stella Luna

В замке Оберн царила суматоха.

Покои, которые Элисандра делила с леди Гретой, Дарией и (время от времени) со мной, были перевернуты вверх дном. Всюду – в каждой комнате, в каждом углу, – лежало приданое сестры. Нарядные платья, повседневные платья, нижние юбки, сорочки, туфли, домашние тапочки, накидки, шали, перчатки, шляпы, постельное белье, ночные рубашки, коробки с украшениями, бутылочки с духами, гребни для волос, безделушки, вазы, книги – все, старое и новое, что Элисандра хотела перенести в свои новые покои в другой части замка, валялось грудами, кучами и сундуками по всем комнатам. Найти что-либо было невозможно. Мы с Дарией потратили целый день, пытаясь отыскать потерявшуюся перчатку, которая требовалась Элисандре для сегодняшнего званого ужина. Безуспешно. Еще несколько часов ушло на поиск туфель, подходящих к новому выбранному наряду, ведь от прежнего пришлось отказаться.

Грета, в беспрестанной тревоге, ежеминутно раздавала указания Дарии, Крессиде и мне и тут же отменяла их. Выглядела она, будто совсем не спала, вместо сна проводя ночные часы за продумыванием застолья, составлением списка гостей и попытками предупредить все то, что могло пойти на свадьбе не так. Для меня было истинным удовольствием наблюдать, как она целый день напролет ходит непричесанная, с непарными серьгами, а однажды ее платье до полудня оставалось расстегнуто на спине, пока наконец кто-то это не заметил. В тот день радости моей не было предела.

Однако большую часть предсвадебных дней я проводила в легком беспокойстве, наблюдая за Элисандрой и гадая, о чем же та думает. Как всегда, понять было невозможно. Едва прибыв в замок, в первую же выпавшую нам минутку наедине, я спросила, как она поживает и не боится ли выходить замуж за Брайана. Сжав мои руки, сестра рассмеялась и ответила:
– Не будь глупышкой. Я годами готовилась к этому дню.

Она даже встретила мой взгляд, спокойно и сдержанно, как всегда.

Я же не могла поверить ее словам.

Бракосочетание назначили на следующее после летнего солнцестояния утро, а значит мы проведем самый длинный день в году, празднуя это событие. Самой церемонии должна была предшествовать целая неделя балов, выездов на охоту, обедов, состязаний и ярмарок. Конечно же, на торжество пригласили представителей всех восьми провинций: свадьба покажет единство, которого страна не видела со дня заупокойной службы по отцу Брайана.

Свое время в эти оставшиеся до церемонии недели я делила между помощью Элисандре и возобновлением дружбы со старыми приятелями в замке.

И хотя я не гуляла ночи напролет, как прошлым летом, мне удалось провести пару веселых вечеров на воротах замка, обмениваясь историями с Шорро и Клуатом. Они оба с гордостью рассказали, что второй год подряд назначены нести ночную службу здесь, на воротах, а это, по их словам, высокая честь. Я же невинно поинтересовалась, может, это Критлин так пытается избежать лицезрения их невзрачных физиономий при свете дня? Я также спросила – при первой же нашей встрече, – как продвигается роман Клуата, и разволновалась сверх меры, узнав, что он вот-вот собирается жениться.

– А поскольку она приняла мое предложение, Критлин уже выделил нам комнаты в казармах для семейных. Мы решили пожениться за неделю до принца. Похоже, нынешнее лето отлично подходит для свадеб, – сказал Клуат. Он весь сиял. Никогда прежде я не видела этого обычно столь угрюмого мужчину в таком восторге, и это давало мне слабую надежду. Похоже, некоторым все-таки удается жениться по любви; пускай даже любовь эта и зародилась с участием магии, все равно знак-то хороший.

– Дай мне знать, когда ты будешь готов остепениться, – сказала я Шорро. – Смешаю для тебя совершенное особое зелье.

– Не раньше, чем рак на горе свистнет, – усмехнулся он. – Жди до конца света!

Ночами я больше не проходила мимо покоев алиор, но несколько раз забегала туда в дневные часы. Эндрю представил меня Филлери, которая так сильно изменилась, что я не сразу узнала юную алиору. Стеснительная, но улыбчивая, Филлери осторожно подошла поздороваться, хихикая в ладошку. Кто-то вплел ей в косы цветы и ленты, подобрал милое розовое платьице, обильно украшенное кружевами и бантами. Ее руки, и косы, и шарфики – всё трепетало, и Филлери, вся словно бы длинные, тонкие цветные ленты, походила на множество танцующих на ветру стягов. Все еще смеясь в ладошку, она вложила свободную руку в мою, и я почувствовала вспышку восторга, которую всегда несло с собой прикосновение алиоры.

– Похоже, она вполне оправилась, – заметила я Эндрю.

– В какой-то степени.

– Как твои дела? Нравится ли тебе жить в замке? – спросила я. Филлери только покраснела, снова хихикнула и убрала руку.

– Она не говорит.

– Она не выучила язык людей?

– Она совсем не говорит.

Я внимательно посмотрела на него:
– А раньше она могла говорить? В Алоре?

Эндрю кивнул:
– О да. И когда только оказалась здесь – тоже. Она нам столько всего рассказывала! Но больше нет. – Он пожал плечами: – Мы и улыбкам теперь радуемся. К тому же Анжела за троих болтает, Филлери говорить особо нет нужды.

Значит это маленькое застенчивое создание оказалось в услужении у Анжелы. Ну хоть это хорошо. Анжела позволяла себе резкие слова, но злой не была, к слугам относилась небрежно, но всегда по-доброму. С Филлери всё будет хорошо.

Тем не менее я вздохнула, и Эндрю сочувственно мне улыбнулся:
– Ты выглядишь печальной, Кори.

Я кивнула:
– В эти дни мир меня расстраивает. То, что год назад я бы и не заметила, кажется мне ужасным. Это взросление? Неужели с каждым годом все будет хуже и хуже, и так до самой смерти?

Снова улыбнувшись, Эндрю протянул мне руку. Я дала ему себя обнять и опустила голову на широкую, теплую грудь. Тонкие и невесомые, словно тростник, руки обхватили меня. Казалось, будто я очутилась в объятиях камыша и птичьих перьев – утешающих и ободряющих объятиях. Как давно Эндрю не утешал меня! Я закрыла глаза и позволила сладкому аромату его кожи успокоить меня.

– Ты еще слишком молода, чтобы видеть мир в столь мрачном свете, – тихим голосом зажурчал он. – От чего ты столь нервозна и несчастлива?

– От всего вокруг, – приглушенно пробормотала я. – Филлери. Элисандра. Да, и Родерик, и Хеннеси, и все остальные тоже. Что с ними станет?

– Не знаю, какие у них сложности, – весело и одновременно сердечно начал было Эндрю, – но думаю…

– Эндрю! Кори! Быстро прекратите! – Резкий голос заставил нас в удивлении разомкнуть объятья. Я обернулась и глазам моим предстало невиданное зрелище: Крессида в бешенстве. Шагнув к нам, она больно схватила меня за руку.

– Крессида! Что…

Она оттащила меня от Эндрю и бесстрастно уставилась на нас обоих:
– И так уже плохо, что человеческая девочка поднималась сюда и общалась с алиорами. Плохо, что ребенком она приходила к тебе за утешением, Эндрю. Но теперь! – Крессида перевела безжалостный взгляд с Эндрю на меня: – А ты, Кори! Ты уже взрослая и лучше меня знаешь, что нежиться в объятиях мужчин…

– Да я просто…

– И не надо говорить мне про свою невинность. Ты благородного происхождения, живешь в королевском замке и знаешь, что тут смотрят за каждым жестом. Обниматься вот так с кем-то, кто ничем не лучше простого слуги? Что, если бы леди Грета тебя увидела? Или лорд регент?

– Кто никогда сюда не поднимался, – пробормотал Эндрю.

– Или еще кто-нибудь, – добавила Крессида, не обращая на него внимания. – Тебе следует думать о собственной репутации. Вот что должно быть в твоей голове в первую очередь, но ведь ты еще и Эндрю подвергаешь опасности. Как ты думаешь, что происходит со слугами, которые околачиваются рядом с аристократией?

– Они бросаются с крыши замка, – вспомнив Тиацу, тихо промолвила я. – Но я не думала, я только…

Голос Крессиды смягчился, с лица сошла резкая маска бешенства. Она отпустила мою руку.

– Тебе пора начинать думать, Кори. Всегда, все время. Ты не можешь позволить себе глупых ошибок.

Я развела руками:
– Мне очень жаль. Я больше не стану приходить.

– Так будет лучше, – согласилась Крессида.

Но я же говорила не всерьез, хотела лишь успокоить!

– Но...

Крессида кивнула:
– Знаю. Но в этом году принц станет королем, и всё изменится. А теперь будь хорошей девочкой и возвращайся в свою комнату. Увидимся, когда я приду помочь тебе одеться к ужину.

Так я лишилась своего убежища. На самом деле я не верила, что подвергаю алиор риску своими непроизвольными проявлениями привязанности – Элисандра частенько обнимала Крессиду, а Брайан порою пожимал руку Эндрю. Но Крессида была права – я больше не ребенок. И если хочу сохранить репутацию, мне следует внимательнее следить за своими действиями.

Вот только действительно ли я хотела сохранить репутацию?

Я вернулась в свою комнату и уже не впервые задумалась: а что ждет меня саму?

Возобновить дружбу с другими оказалось проще. Анжела, по приезду впервые встретив меня, завизжала от восторга и волоком потащила в свою комнату, дабы рассказать обо всем случившемся за последние девять месяцев. В первые две недели Кент трижды приглашал меня на прогулку верхом и, похоже, делал это ради удовольствия от моей компании. Правда, ни разу не сказал, что соскучился по мне. Как всегда расслабленный и добродушный, он, казалось, был тем не менее немного погружен в себя, словно его сильно тревожило что-то, что он не мог обсудить. Меня такое отношение немного обижало, ведь в прошлом году один или два раза мне казалось, что он видит во мне друга, с которым можно поделиться. Я думала, что мы близки. Он же, судя по его отстраненности, нет.

Но я не стала спрашивать о причинах его тревоги и молчания.

Случая поболтать с Родериком мне почти не выпадало, хоть я и видела его постоянно. Как личный телохранитель принца, он всегда сопровождал Брайана, когда тот выезжал за пределы замка. На званых ужинах и танцевальных вечерах, когда вокруг было много незнакомцев, Родерик также следовал за принцем из комнаты в комнату. Во время трапезы гвардеец стоял настороже за стулом Дамьена, наблюдая за слугами, гостями и Брайаном. Время от времени я пыталась поймать его взгляд, изредка он легонько кивал мне, но никогда не улыбался.

Правда, я и не думала, что у Родерика есть особые поводы для улыбок. Вряд ли ему доставляли удовольствие его новые обязанности. Из-за него я радовалась, что бракосочетание состоится уже скоро, ведь знала о планах Родерика оставить службу сразу после свадьбы. Из-за себя печалилась: мне будет крайне грустно, когда он уедет. И, разумеется, печалилась из-за Элисандры тоже – мне бы хотелось, чтобы день свадьбы не наступил никогда.

Но случилось так, что сначала нам предстояло другое: странная свадьба, странное празднование и начало стольких перемен, что я и сосчитать бы их не смогла.

За три недели до летнего солнцестояния я оказалась в комнате для завтраков намного раньше привычного и смогла разделить утреннюю трапезу с Брайаном и регентом. В ту ночь мне не спалось, и я решила, раз уж рассвет неумолимо наступает, то можно и вставать. День наверняка одарит щедрее, нежели бессонная ночь.

Первым таким подарком оказался Брайан, обернувшийся от буфета с наполненной снедью тарелкой в руках.

– Кори! – воскликнул он, поставил тарелку на стол перед Дамьеном и устремился ко мне через всю комнату, дабы шумно чмокнуть в щеку. Этим летом он всегда приветствовал меня таким манером, чем по-прежнему нервировал.

За недолгое время моего отсутствия Брайан сильно изменился. Его белая кожа казалась краснее и грубее, будто принадлежала мужчине намного старше, и на ее фоне рыжие волосы выглядели слишком яркими. Быстрые фамильярные объятия неизменно казались излишне интимными, а выражение лица… его сложно было описать. Бабушка сказала бы, что он полон озорства, но мне думалось, что дела обстоят намного хуже. Порой он казался беспокойным. Перевозбужденным. Необузданным.

Этим утром, получив поцелуй от принца, я тут же повернулась поздороваться с регентом, сидящим за столом перед своей собственной тарелкой.

– Брайан. Лорд Мэттью. Дамьен. Доброе утро.

Дамьен, разумеется, ничего не ответил, лишь едва заметно склонил голову в молчаливом приветствии. Лорд Мэттью, прищурившись, быстро взглянул на меня. Уравновешенный, все просчитывающий наперед человек, он (по крайней мере, мне всегда так казалось) не отличался сильными чувствами. Неужели и Кент таким станет? Неужели его холодность лишь предзнаменование подобных перемен?

– Доброе утро, леди Кориэль, – формально поздоровался регент. – Какое редкое удовольствие – наслаждаться вашим обществом столь ранним утром.

– Восхитительное удовольствие, – добавил Брайан. – Давай, садись рядом. Дамьен подвинется.

– Позволь, я возьму немного еды, – сказала я Брайану. – Проснулась ни свет, ни заря, вот и решила встать, – ответила я лорду Мэттью, наполняя тарелку. – Признаюсь, для меня сейчас очень рано.

– Мы счастливы тебя видеть, – заметил регент, когда я устроилась за столом, рядом с Брайаном и напротив него самого. – Сегодня я узнал, что скоро прибудут весьма интересные гости. Ординал Уирстенский будет присутствовать на свадьбе твоей сестры в свите наместника. Он умный, спокойный мужчина с хорошим состоянием. Полагаю, ты будешь рада с ним познакомиться.

– Уверена, так и будет, – вежливо ответила я.

Брайан фыркнул:
– Да он напыщенный старикашка, который едва может попасть в цель из арбалета.

– Он опытный и вдумчивый ветеран, – сдержанно поправил его лорд Мэттью.

– Что ж, может, он и знает старые военные байки, да только навыки подрастерял, – презрительно ухмыльнулся Брайан. – Дайте мне кинжал против его меча, и я разрежу его на кусочки.

– Не сомневаюсь. Однако мы ведь не хотим, чтобы ты его покалечил, – сухо заметил лорд Мэттью. – Оставь подобный удел менее привлекательной партии.

Брайан рассмеялся, будто регент сказал что-то смешное.

– Буду рада с ним познакомиться, – повторила я.

– А еще через день или два приедет твой дядя, – продолжил лорд Мэттью. – В последнем письме Джексон намекал на некоторые изменения в жизни, которые ему предстоят. Мне, конечно, весьма любопытно узнать, о чем речь. Уверен, ты будешь очень рада его приезду.

– Как и всегда, – вежливо ответила я, хотя сердце мое забилось чаще.

Изменения? У Джексона? Последний раз я получала от него весточку ранней зимой, сразу после зимнего солнцестояния, когда Элисандра вернулась в замок из поместья Хальсингов. Он прислал короткое письмо, где выразил свое сожаление, что не сможет проводить меня в Оберн в начале лета, но обещал непременно со мной увидеться. Даже тогда его послание заставило меня задуматься.

Лорд Мэттью прикоснулся салфеткой к губам:
– Вскоре, как ты знаешь, замок наполнится множеством гостями. Для Оберна наступают восхитительные дни.

Брайан принял стакан с соком из рук Дамьена и поднял его в насмешливом тосте:
– Восхитительные. Да и все лето будет славным.

При первой же возможности я выяснила у Кента и Элисандры, о чем говорил лорд Мэттью. Я не собиралась спрашивать у Кента, просто он оказался в гостиной сестры, когда я вошла туда после прогулки верхом. Они глубоко погрузились в разговор, который при моем появлении сразу же прервали.

– Элисандра, а ты … ох. Добрый день, Кент. Дария не предупредила меня, что ты здесь.

Он прикоснулся кулаком ко лбу в шутливом приветствии.

– Да, леди Кориэль, и я также счастлив вас видеть.

Я устроилась на диване рядом с улыбнувшейся мне сестрой.

– А я – что? – спросила Элисандра.

Мне пришлось вспоминать, о чем я начала говорить при входе в комнату.

– А ты… а, точно! Ты не замечала чего-либо необычного в поведении дяди Джексона этой зимой? Лорд Мэттью намекнул на что-то сегодня за завтраком.

– Да ты, должно быть, всю ночь была на ногах, если завтракала с отцом, – заметил Кент. – Удивлен, что ты сейчас не спишь.

Совершенные черты лица Элисандры исказила легкая хмурь.

– Необычного? Джексон казался немного встревоженным, это так. Три дня подряд он провел со своими управляющими, но я тогда решила, что они обсуждали обычные хозяйственные вопросы. Дядя не упоминал о каких-либо сложностях.

Кент перестал улыбаться. Заметив это, я подозрительно уставилась на него:
– Ты что-то знаешь. Что происходит?

– Мой отец полагает, – осторожно сказал он, – что ваш дядя собирается жениться.

– Жениться? – в унисон воскликнули мы с Элисандрой. Сестра продолжила: – На ком жениться? Он ни разу не упоминал женщину.

– И всегда клялся, что никогда не женится, – добавила я.

Кент пожал плечами:
– Думаю, это лишь отцовские догадки. Похоже, Джексон просил дать ему копию завещания его брата, вашего отца, а один из пунктов в нем касается передачи имений Хальсингов в случае, если Джексон женится и у него появятся свои наследники.

– А что именно сказано в этом пункте? – уточнила я.

– Нечто странное. Сейчас Хальсинг-мэнор принадлежит Джексону до конца его дней. После его смерти имение переходит ко второму по старшинству сыну Элисандры.

– Второму по старшинству?

– Потому что мой старший сын станет королем, – ответила Элисандра.

– Но если Элисандра не выйдет замуж за Брайана… – начала я.

– Тогда она и ее муж унаследуют поместье сразу после свадьбы. Они не будут владеть им, – добавил Кент, – поскольку Хальсинг-мэнор – майорат.

– А если Джексон женится, и у него появятся наследники? – спросила я.

– Они получат поместье в собственность, но Элисандре до конца ее дней будет выплачиваться рента. Небольшая сумма полагается и тебе, но, должен добавить, только до твоей свадьбы.

На этих слова я резко выпрямилась:
– Насколько небольшая? Если рента достаточная, то я тогда и замуж выходить не буду.

– Чтобы ты что-то начала получать, дяде придется сначала умереть, – напомнила мне Элисандра.

– Он старый и его жизнь полна опасностей, – не слишком заботливо сказала я. – Могу немного и подождать.

– Кори! – потрясенно воскликнула Элисандра, но Кент рассмеялся.

– На самом деле мой отец всегда верил – Джексон скорее умрет, чем женится. И не думаю, что он рад этим новостям.

– Почему? – удивилась я.

Кент пожал плечами:
– Потому что если Джексон думал бы о женитьбе, он бы мог заключить брак, отвечающий интересам Оберна. Но отец давным-давно оставил попытки вовлечь Джексона в политический союз. Так что сами понимаете, сейчас он немного раздражен.

– Но вы даже не уверены, что речь идет именно о свадьбе, – сказала Элисандра.

– Верно. Это может быть какая-нибудь другая таинственная перемена, которая потребовала изменить всю схему наследования семьи Хальсингов.

Элисандра взглядом заставила его замолчать. Вскоре я покинула их в поисках сведений из других источников. Но Анжела на удивление мало чем смогла мне помочь, хотя мы потратили по крайней мере час, перебирая имена всех достигших брачного возраста дам, с кем Джексон мог встретиться в свои последние визиты в замок.

– Не думаю, что он часто бывает в обществе. Только здесь и в городке рядом с поместьем. Но вокруг Хальсинг-мэнора походящих невест нет, – уверенно заявила Анжела. – Ты не знаешь, он много путешествовал прошлой зимой? Посещал Трегонию или Килейн? Хотя я по-прежнему убеждена, что Меган слишком молода для него, несмотря на склонность мужчин постарше верить, будто молодые леди именно их и предпочитают.

– Он не упоминал о каких-либо поездках. Да и вообще нечасто мне писал. Думаю, это должен быть кто-то из Хальсинг-мэнора.

Глаза Анжелы расширились, когда ее посетило недопустимое предположение:
– А вдруг это кто-то из слуг? Или, может, все не так плохо, и это швея из соседнего города. Женщина низкого происхождения? Кто-то из таверны…

Это объяснило бы таинственность, и, должна признать, я легко могла представить, как Джексон наслаждается компанией женщины не столь высоких кровей, как те, что он обычно встречает в замке. Но чтобы жениться на одной из них? Джексон редко проводил в чьем-либо обществе больше недели или двух. Потому сложно было вообразить, чтобы он вообще выбрал жену.

Два дня спустя дядя Джексон появился рука об руку с совершенно неожиданной спутницей.

Вскоре после ужина мы все перешли в салон послушать некоторые из музыкальных композиций, которые Грета и Элисандра выбрали для свадебной церемонии. Когда я говорю «мы все», то подразумеваю около пятнадцати человек, которые больше всего были вовлечены в подготовку торжества: невеста, ее матушка, Брайан, лорд Мэттью, Кент, я, Анжела и ее матушка, Крессида, Эндрю, четыре музыканта и личный телохранитель принца. Лорд Мэттью, Грета и жених с невестой встали рядом с возвышением для музыкантов, внимательно слушая их игру, а мама Анжелы и Крессида обсуждали, как рассадить гостей. Мы с Анжелой забавы ради носились туда-сюда по узким проходам между стульями, пританцовывая веселее, чем предполагала музыка. Кент дважды подходил к нам с просьбой вести себя потише, но мы не обращали на него внимания. Родерик стоял, прислонившись спиной к стене, не отводя взгляда от Брайана.

Именно эту домашнюю сцену и застал Джексон, войдя в салон под руку с королевой Алоры.

Нельзя сказать, что мгновенно наступила тишина – потребовалось время, дабы привлечь внимание лорда Мэттью, и музыканты успели сыграть еще пару тактов, прежде чем осознали странность повисшего в комнате молчания. Но мне показалось, будто все звуки мира оборвались в то мгновение, когда я увидела входящую в двери Ровену Алорскую. Может быть, мертвая неподвижность Эндрю и Крессиды ударила по моим ушам кричащим молчанием, или мое собственное потрясение стерло все звуки. Но когда я обернулась и увидела ее, всё вокруг пропало.

С той ночи, четыре года назад, когда я видела ее в роще около реки Файлин, Ровена совсем не изменилась. Ее кожа была столь бела, что даже в освещенной свечами комнате светилась своим собственным сиянием; густые черные волосы шалью укрывали ее плечи. Воздух мерцал от ее блеска, лучи света были столь заметны, что отражались от стен и ложились рассеянным переливом на темную голову Ровены. Как и раньше, королева была в перламутровом платье, которое создавало ощущение, будто она вся в блестках. Ее узкая, хрупкая рука лежала на руке Джексона так легко, что казалось, будто она едва задевает ткань жакета. Ноги словно бы и не касались пола.

Все в комнате уставились на королеву Алоры, и никто даже слова вымолвить не мог.

Джексон обвел взглядом всех нас, оцепенело стоящих с открытыми ртами, и расхохотался:
– Я и думать не думал, что одно только мое появление способно обратить вас всех в камень! Вы и раньше видели, как я вхожу сюда под руку с алиорой.

– Но никогда со столь прекрасной, – сказал лорд Мэттью, который первым обрел дар речи. – До всех из нас доходили слухи об этой алиоре.

– Не сомневаюсь в этом. – Джексон накрыл свободной рукой руку королевы: – Ведь она дар и самая большая ценность Алоры.

Он произнес эти слова с гордостью. Будто одурманенный. Будто безумно влюбленный. В моей голове пронеслись разговоры предыдущих дней. Он взял в плен королеву Алоры? Или это она околдовала его? Кто кого заворожил? Почему она здесь? Была ли она причиной тех перемен, о которых намекал дядя в последние месяцы? Я не знала, как спросить.

Лорд Мэттью шагнул к новоприбывшим. Мы же так и стояли словно вкопанные. Все, кроме Крессиды и Эндрю, которые упали на колени в разных сторонах комнаты и не сводили глаз с Ровены. Потрясение, испуг и непонимание были на их лицах. Они меньше моего знали, что означает ее присутствие здесь.

– Позволено ли мне узнать имя? – спросил регент. – И почему ты привел ее сюда?

– Имя королевы слишком чудно и прекрасно, чтобы ты смог его произнести, – голос Джексона по-прежнему был полон гордости и ликования. – Среди людей ее зовут Ровена.

– Ровена, королева Алоры, – приветствовал алиору лорд Мэттью. Он подошел достаточно близко, чтобы дотронуться до гостьи. – Позволите ли взять вашу руку?

Джексон нежно, но настойчиво потянул Ровену назад.

– Сними кольца, – бросил мой дядя. – Прикосновение металла ранит алиор.

Краем глаза я заметила, как вздрогнула Крессида, а Эндрю начал подниматься с колен. Они думали, что Ровена пришла сюда в наручниках, как и они, но она оказалась здесь по собственной воле.

Регент не стал протестовать. Он снял три тяжелых кольца и положил их в карман жилета. На сей раз, когда он протянул руку, Ровена вложила свою ладонь в его. По лицу лорда Мэттью внезапно разлилось непередаваемое выражение, и я точно знала, что он испытывает в этот момент – взрыв магии и тоски, которые исходили от кожи свободной алиоры.

– Добро пожаловать в замок Оберн, – склонившись к ее руке, сказал лорд Мэттью. – Надолго ли вы останетесь у нас?

Все в комнате перестали дышать, дабы расслышать ее слова.

– Это зависит от желаний Джексона, – ответила Ровена. Речь ее звучала формально, но мелодично, была затейлива и словно бы необузданна, будто в голосе бежала река или стучал ливень. – Он ведет меня в этой части моего путешествия.

– Мы прибыли на свадьбу Элисандры, – сказал Джексон. – Но скорее всего не останемся на саму церемонию. Среди толп людей моей жене будет неуютно.

– Твоей жене, – вскричал кто-то (думаю, это была Грета), и в комнате воцарил хаос. Все заговорили разом. Все потянулись ближе к новобрачным – хотя никто и не подошел столь близко, чтобы дотронуться. Эндрю и Крессида уставились друг на друга через комнату, сомнение, надежда и ужас читались на их лицах. Я же не двигалась, не говорила, даже думать не могла. В ошеломлении застыла на месте.

Лорд Мэттью поднял руки, призывая всех к молчанию, и в комнате наступила тишина. Почти наступила.

– Это совершенно неожиданные вести, – сказал регент, и, как он ни старался, особого счастья выказать не смог. – Не думал когда-либо увидеть Джексона Хальсинга женатым.

Дядя расхохотался свойственным ему звучным смехом:
– Верно! Да и сам Джексон Хальсинг не думал! Мы прошли только одну из церемоний, что свяжут нас до самой смерти – венчание в церквушке в Трегонии. Дальше отправимся в Алору, где произнесем вторую часть обетов. – Он снова рассмеялся и указал на Элисандру, которая пробралась через толпу и встала рядом с ним, справа: – Скоро ты выяснишь, девочка моя, что скучное это занятие – давать клятвы и обещания. Но как оказалось, когда день настал, я уже и не возражал против всей этой шумихи. Я произнес клятву, ни словечка не пропустив и ни одним не подавившись.

Кто-то рассмеялся над этой остроумной репликой. Элисандра лишь улыбнулась и обвила руками шею Джексона:
– Я так рада за тебя. Пусть все счастье этого мира прольется в твою душу.

Дядя нежно поцеловал ее и крепко обнял. Через мгновение Элисандра отодвинулась, улыбнулась и принялась стягивать кольца и браслеты с рук.

– Подержи, – попросила она стоящего за ней Кента и с безграничной нежностью обхватила руками хрупкие плечи Ровены. Я видела, как сестра прикрыла глаза и качнулась к королеве, пораженная тем же неистовым великолепием, которое так удивило лорда Мэттью. Потом она отпустила алиору и отступила.

– Я Элисандра, – представилась она.

– Ты так же прекрасна, как рассказывал твой дядя, – произнесла Ровена. – Пусть твой собственный брак сделает тебя столь же счастливой, как мой – меня саму.

Следующим к королеве подошел Кент (он уже успел снять все украшения), с приветствием формальным и сдержанным. Остальные, быстро убрав все драгоценности и делая молодой жене неуклюжие поклоны и реверансы, один за другим выразили свое почтение. Ровена была безукоризненно мила и любезна, и хотя вела лишь вежливый, ничего не значащий разговор, я чувствовала в ней сильнейшее напряжение. Замок – чуждое ей место, полное опасностей. Здесь в каждой комнате металл – доспехи, отделка мебели, столовые приборы, скульптуры. Каждый предмет сам по себе сбивал ее с толку и мог даже навредить. Но это еще не все.

Ее собственный народ находился здесь в рабстве, и в замке у любого могло возникнуть желание пленить Ровену ради собственной наживы. К тому же она связала свою жизнь с тем самым человеком, кто причинил алиорам самые сильные страдания. Я не удивилась, заметив, что грудь ее быстро поднимается и опускается в тревоге, близкой к панике. Я скорее не понимала, как она вообще может сейчас дышать.

Брайан приветствовал Ровену среди последних. Мне показалось, что он не стал бы этого делать, если бы не толчок лорда Мэттью. Принц даже не стал обременять себя снятием всех драгоценностей, ограничившись лишь кольцом с правой руки, которое переложил в левую.

– Разумеется, добро пожаловать, – сказал он, тут же выпустил ее руку и быстро отошел. Кент и лорд Мэттью посмотрели ему вслед; остальные же, казалось, ничего и не заметили.

Из людей я последней подошла поздравить дядю и его молодую жену. Я редко надевала что-либо из украшений, кроме подаренного Элисандрой золотого ожерелья, потому мне не о чем было переживать, когда я подошла к королеве Алоры и присела в неглубоком реверансе. Но я не стала сразу же протягивать руку, а воспользовалась случаем, дабы рассмотреть ее лицо. Из-за сказочной, постоянно меняющейся красоты было непросто охватить разом все черты алиоры. Глубокие глаза ежесекундно меняли цвет: они успели потемнеть до черного, а потом высветились в серый. Я знала, что как только прикоснусь к Ровене, то не смогу связно говорить. Потому я открыла рот, не успев хорошенько обдумать слова:

– Не уверена, что я понимаю, почему вы вышли замуж за моего дядю. Ведь он принес вам столько горя.

И тут она улыбнулась, и впервые этот особенный свет озарил замок Оберн, и каждый в комнате ахнул от блеска, который омыл ее лицо.

– А ты, должно быть, Кори. И ты тоже точно такая, как мне рассказывали.

– Почему вы вышли за него? – снова спросила я.

Я услышала, как лорд Мэттью неодобрительно окликает меня, почувствовала чью-то руку на своей (думаю, это был Кент). Я стряхнула его ладонь. А Ровена продолжала улыбаться, и комната была наполнена таким блеском, что нам всем приходилось смотреть на нее лишь украдкой.

– Мы заключили соглашение, – ответила она. – Я выйду за него замуж, а он больше не продаст ни одну алиору в рабство. Эта сделка делает меня счастливой.

– Жениться следует только по любви, – заявила я.

Ровена рассмеялась, и весь мир закачался, и еще несколько минут вокруг нас звенели переливчатые отголоски. Она протянула тончайшую руку, коснулась моей щеки, и все мое тело, каждую косточку словно пронзило ударом.

– Не следует вступать в брак без хорошей на то причины, – поправила меня она. – Любовь – лишь одна из них.

Ровена все еще касалась меня, и я не могла ни ответить, ни говорить, ни думать. Мне лишь отчаянно хотелось выйти за ней из комнаты, спуститься по большой каменной лестнице и, пройдя через охраняемые ворота, длинной утомительной дорогой добраться до границ королевства Алора. Я чувствовала мягкое прикосновение дубовых листьев к своей коже, слышала неразборчивую песню волшебной реки. Меня окружали запахи леса, ароматы земли, шелест листвы и крики птиц, и лесных кошек. И видела я лишь лицо Ровены.

– Желаю тебе, чтобы ты вышла замуж по любви или не выходила вовсе, – сказала королева Алоры, и хотя говорила она обычным голосом, я знала: ее слова предназначены мне одной. – Но не в моих силах одарить тебя таким счастьем. Однако один подарок я все же могу тебе предложить.

Неожиданно ко мне вернулся дар речи.

– И что же это?

– Возможность посетить Алору. Я была бы рада, если бы ты навестила нас.

Мое лицо озарила улыбка – может, и не столь сияющая, как у королевы Алоры, но все же искренняя:
– И никогда не вернуться обратно? Я слышала истории про ваше гостеприимство.

– Попробуй, прежде чем отказывать.

– Возможно, однажды и приеду. Когда в моем собственном мире не останется ничего, что бы меня радовало.

– Тогда ты никогда не приедешь, ведь ты из тех, кто всегда во всем находит радость.

Никакие другие слова из ее уст не подарили бы мне большего удовольствия. Казалось, будто на меня снизошла мерцающая благодать и что отныне я буду ходить по земле, источая слабое, но постоянное сияние.

– Хотелось бы и мне чем-то вас одарить, – услышала я собственные слова.

– Нет ничего, в чем я бы нуждалась. Но буду рада добрым пожеланиям от мудрой женщины и друга.

– Тогда они – ваши! – ответила я.

Ровена наклонилась и поцеловала меня в щеку. На мгновение я словно бы выпала из окружающего мира, будто в эту секунду ударом молнии стерло всю комнату. Потом королева шагнула назад, и все вернулось на круги своя одним быстрым, вызывающим тошноту толчком реальности. Комната казалась тусклой и заурядной, а мое душевное равновесие – хрупким, и я даже немного оступилась, отходя в сторону.

Лорд Мэттью хлопнул в ладоши, и все в комнате посмотрели на него.

– Что ж! На сегодня мы закончили. Брайан, жду вас с Кентом в моем кабинете – нам предстоит многое обсудить с Джексоном. Крессида, помоги королеве Ровене с удобством устроиться в покоях Джексона. Грета, завтра утром мы просмотрим окончательные варианты списков. Спасибо всем!

Этими властными указаниями нас отпустили. Анжела схватила меня за руку и буквально вытащила из комнаты. Я же упиралась изо всех сил – мне хотелось посмотреть, как пройдет воссоединение Крессиды и Эндрю с обожаемой ими королевой. Увидеть мне удалось лишь самую малость. Алиоры подошли к Ровене, и та протянула руку каждому из них. Так они и стояли, недвижимые и безмолвные, все то время, что я могла их видеть. Но лица Крессиды и Эндрю выражали и восторг, и ужас, и я знала, что ее прикосновение так же, как и меня, приводит их в смятение. Какие дары предлагает она им, какие соблазнительные обещания нашептывает, какую дает надежду?

Ровена честно призналась, почему вышла замуж за Джексона, но никто не задал дяде того же вопроса. Он ее обожал, она его околдовала. И он никогда, до самой своей смерти, не пожалеет об этой их сделке.

И настроение от Алены-Мел Эванс...


_________________

Стелла, спасибо огромное, что помогла с иллюстрациями! Надеюсь, тебе так же понравился процесс, как мне - итог
_________________

Да, свадебная глава Даже в сказках, есть "– Не следует вступать в брак без хорошей на то причины, – поправила меня она. – Любовь – лишь одна из таких причин. "свои причины.
_________________