Джилл Купер "15 минут"

amelidasha:

Спасибо за продолжение

...

Vichmand:

Спасибо за новую главу, полную новых загадок. Или это всеобщий заговор против одной маленькой девочки, или у нее слишком развито воображение. Не может быть такого, что все окружающие перемотаны вокруг какого-то дьявольского умысла. Пока только Рик свободен от подозрения.

...

Svetlaya-a:

Спасибо большое за продолжение! Открываются новые подробности... что ждёт Лару дальше?

...

Lorik:

Девочки, спасибо, что пытаетесь размотать этот клубок интриг и тайн вместе с нами. Так интересно читать все ваши комментарии и предположения! Всех люблю!


Да-да, я тебя внимательно слушаю.


У тебя зад отбился от рук совсем. Им надо совсем другое чувствовать. Хотя да, если ты уже про Рика и Дона определилась, то можно зад пустить и на другие ответственные задания.


Это "сказочка" для всех посетителей и вообще обычных граждан. Мол, вы можете находиться в прошлом лишь 15 минут, и ни на что не можете там повлиять, поскольку не сможете там ни к чему прикоснуться. Но на примере Лары стало очевидно, что это вранье. Вопрос в том - в каких масштабах вранье. Вариантов три, по идее:
1) все могут делать то же, что и Лара в прошлом, но просто не пытаются;
2) есть определенная группа "особенных", которым это удается;
3) Лара такая одна "особенная", и поэтому безумно ценна для "Перемотки".


Карми, дело говоришь! Любя в прошлом лишь папу и Рика, Лара совершенно не готова была к такому валу эмоций и чувств, как мне кажется. И ведь чувства эти искренние, воспоминания очень душевные, а чтобы любить малышей даже и воспоминания почти не нужны. Как и в случае с Донованом, кстати. И что теперь со всеми этими чувствами делать? Ведь перемещения из одной реальности в другую никак не влияют на саму Лару и ее память и чувства, как мы уже поняли. Как минимум тоска ее заест.







Круть, правда? Эвона как автор заворачивает. И когда только разворачивать начнет?

А теперь таки порассуждаем логически. Ну или попытаемся. Решила покрутить насчет вот этого.









Итак, рассмотрим всех знакомых Лары в новом настоящем и их связи с "Перемоткой", о которых нам известно на текущий момент.
1) Мама. Тут все просто, она сама там работает. Работала ли в прошлом, когда ее убили? Пока неясно.
2) Папа. В связях с "Перемоткой" сам пока не уличен, но точно был знаком с Дилайлой, лаборантом/техником в "Перемотке", причем, судя по их приветствию уже давно. Но как они познакомились - неизвестно. К тому же, Лара убеждена, что папу подставили, а единственный подозреваемый с такими возможностями у нас все та же "Перемотка".
3) Дилайла. Работает в "Перемотке", джек-пот! Знаете, меня эмоции Дилайлы вот тут настораживают:

Вариантов мне видится три:
а) Дилайла сама в детстве потеряла мать, и просто сочувствует Ларе, и это обманка автора;
б) Дилайла сочувствует Ларе, потому что работала с мамой, а значит, мама работала в "Перемотке" еще до своей смерти, и отсюда и знакомство Дилайлы с папой.
в) Дилайла сочувствует Ларе, потому что... у них с папой Лары любовь, и она переносит сочувствие к папке на Лару тоже.
4) Джекс Монтгомери. Мутный тип, что тут еще скажешь. Но, учитывая, их утренний разговор, и в свете подтвержденной информации о работе мамы в "Перемотке", можно сделать вывод, что он раньше тоже там работал, но уже не работает, и к тому же против их методов. Так что, может, он все-таки белый и пушистый? И его тоже пристрелят, ага. Как вариант - когда папу выпустят из тюрьмы, чтобы соблюсти закон сохранения пап в семье.
5) Майк и Молли. Ну, будем все же надеяться, что они не "Дети шпионов 5" и не роботы.
6) Рик. В связях с "Перемоткой" не уличен. Пока.
7) Донован. Белый и пушистый. Был. Пока Лара не прочитала про сенатора Патрисию Джеймс. Хотя мало ли в Америке Джеймсов? Так что я за презумпцию невиновности.
8) Сенатор Патрисия Джеймс. Ну, тут очень похоже на то, что нам приоткрыли завесу над тем, кто в "Перемотке" главный. Или нет.
Никого не забыла?
Надеюсь, не окажется потом, что во всей этой истории убийца - дворецкий лучшая подруга Кристина - "серый кардинал".

...

latina:

Девочки, спасибо за новую главу!

...

mariatos:

Спасибо за главу!!
Наверное и мама и мать Донована чего-то нахимичили...((

...

mada:

Кстати, о птичках о Кристине, пока только она одна, как постоянная величина в обоих реальностях. Все друзья и любимые поменялись, а она осталась!

...

Ани:

Спасибо за продолжение!

...

Нивера:

Спасибо за продолжение!
Все все знают в окружении Лары, надобно с Донованом посерьезнее поговорить, может что интересное расскажет.

...

lanes:

Лён, Лорик, Юля, Аня, Большое Спасибо за продолжение!!!

...

kasana:

Принимайте в читатели. Прочитала 8 глав на одном дыхании, спасибо за перевод.

...

Ульяна Коржикова:

Спасибо за продолжение.

...

Lorik:

 » Глава 9. Часть первая

Перевод - Мел Эванс
Редактура - Lorik, Araminta
Оформление - Анна Би

Часть первая

Утром я выхожу из дома пораньше, чтобы избежать вопросов, добираюсь до офиса папиного адвоката и сажусь в дорого выглядящий голубой седан. Мы направляемся в тюрьму, где последние десять лет держат отца. Мистер Грейсон кажется вполне нормальным. Лицом больше напоминает доброго дедушку, чем безжалостного адвоката. Мне бы хотелось, чтобы у папы был лучший консультант, которого только можно найти за деньги, но, похоже, это не так. У меня кровь застывает в жилах, когда я осознаю, что всецело виновата в случившемся с папой.

Мистер Грейсон проходит со мной в комнату, где меня просят заполнить и подписать несколько форм. Спустя какое-то время мне вручают пропуск посетителя, и я прикрепляю его на свой свитер. Адвокат и охранники кивают друг другу, и мистер Грейсон расписывается. Он ласково кладет руку на мое плечо.
– Ты уверена, что готова к этому? Если у тебя есть сомнения…
Отрицательно качаю головой.
– Я готова.

Делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться. Дверь передо мной жужжит, и ее открывает полицейский, у которого шея толще моей талии. Волнуясь, прохожу в маленькую комнатку. Как только я оказываюсь внутри, дверь защелкивается.
Перед стеклянной стеной, отделяющей меня от заключенных, стоят три стула на выбор. Как меня проинструктировали, занимаю третье место и жду прихода отца. Руки так сильно трясутся, что, даже сжав их, я не могу подавить эту дрожь. Мое внимание привлекают звуки – эхо распахнувшейся с щелчком двери и скрежет металлических ножек о бетонный пол. Я вглядываюсь в лицо повидавшего виды папы, выглядящего старше, чем я помню. Его волнистые каштановые волосы тронуты сединой, щеки и подбородок покрыты густой бородой, которая мне не нравится. Это не мой отец. Это не тот человек, которого я знаю и люблю.

– Малышка? – шепчет он, и неверие в его глазах разбивает мое сердце. Пускай он выглядит иначе, пускай он очень худой, но его голос заставляет все мои эмоции хлынуть наружу.
– Папа, – с трудом произношу я, прижимая ладонь к стеклу.
Он прижимает свои пальцы напротив моих, и я знаю, что ему хочется меня коснуться. Я тоже хочу до него дотронуться и крепко обнять. Как же мне жаль, что я устроила такой кавардак.

– Поверить не могу. Фред прислал мне сообщение. – Папа трясет головой, сжимая губы, чтобы сдержать слезы. Он никогда не позволял мне видеть его плачущим, но этот мужчина другой, его дух сломлен. – Я не думал, что ты придешь. Ты потребовала, чтобы я прекратил слать тебе открытки. Сказала, что я больше не твой отец…
От боли закрываю глаза.
– Сказала. – Мой голос звучит так тихо – надеюсь, папа меня слышит. – Я храню последнюю присланную тобой открытку в школьном шкафчике.
Его лицо озаряется улыбкой, словно я вручила ему главный приз.

– О, Лара, я рад. Я так рад. – Кажется, будто он видит меня впервые, его глаза внимательно изучают мое лицо. – Ты прекрасна. Очень похожа на маму. – Он прикусывает ноготь. – Я не знаю, что сказать. Не знаю, что значит иметь взрослую дочь. Прости.
– Это не твоя вина. Я просто хотела тебя увидеть. – Папа медленно кивает, будто контролируя свои движения.
Я чувствую, что мое присутствие тревожит его, что он хочет, чтобы я снова ушла. Ну почему все должно быть так сложно? Почему все не может вернуться на круги своя?

– Мне не позволено спрашивать про твою маму, но, надеюсь, у нее все хорошо. Вы, ребята, по-прежнему счастливы с тем… как там его?
В моей памяти всплывает улыбающееся лицо Джекса, сидящего напротив меня за игрой в «Монополию». Я киваю папе, высмаркиваюсь.
– Конечно. Лучше не бывает, я думаю. У меня есть младшие сестра и брат.
Папа кивает:
– Я услышал об этом несколько лет назад. Твоя мама мне рассказала.

В моей голове будто раздается звоночек.
– Мама тебя навещает?
Папа проводит рукой по волосам.
– Нет, вовсе нет. Время от времени она отправляет мне письма через своего адвоката. Ничего личного и ни строчки от нее самой. Просто новости.
Он имеет в виду, угрозы. Ему угрожали, чтобы он оставил попытки с нами связаться. Мы переехали. От старой семьи ничего не осталось.

– Ну, как школа? – со смешком спрашивает папа.
Я пытаюсь улыбнуться:
– Довольно неплохо. У меня хорошие оценки, есть друзья. Дома тоже все хорошо. Мама много работает. – Кусаю щеку изнутри. Я знаю вопросы, которые мне нужно задать, но не хочу выпаливать их так сходу.

Он не обращает внимания на мое упоминание о доме.
– А у тебя есть парень?
– Был. Я с ним вчера порвала. Такой урод. Ему нужно было только одно, как и большинству ребят, я думаю.
Папа кивает:
– Ну и правильно. Школа сейчас важнее всего! Не унывай!
– Не буду! А ты как?

Папа качает головой с горьким вздохом. Отклоняется на спинку стула и складывает руки на груди. Расстояние между нами увеличивается, и я чувствую его нежелание делиться со мной.
– Сегодня вечером будут макароны с сыром, а еще я начал новую книгу из библиотеки, так что, наверное, все просто шикарно.
Шикарно. Слышала ли я хоть раз от отца такое словечко? Хотя макароны с сыром его любимое блюдо, особенно если это готовый ужин «Крафт».

– Я прочла о том, что произошло – с условно-досрочным освобождением и нападением. Мне жаль. – Я глубоко вздыхаю и сглатываю, но в горле сухо, как в пустыне.
Замечаю папин удивленный взгляд.
– Я пользуюсь компьютером в библиотеке. Они стараются уберечь меня от всего, но я им не позволяю.
Папа ерзает на месте, будто что-то не дает ему покоя, и с его губ вот-вот сорвется вопрос.
– Лара. – Он наклоняется вперед, оперевшись локтем на стойку между нами. – Зачем ты пришла?

– Мне нужно, чтобы ты рассказал, что случилось. Заполнил пробелы, – шепчу я, кидая взгляд через плечо, чтобы убедиться, что охранники стоят не слишком близко. – Кто-то стрелял в маму, но я знаю, что их послал не ты. Так что произошло потом?
Папины глаза вспыхивают гневом.
– С чего бы тебе верить в меня после всех этих лет?
– Папа, объяснять нет времени. – Мои глаза наливаются слезами, когда его лицо искажается от ярости и озлобленности. – Мне нужно знать. Я заслуживаю правды, согласен? Ты мой отец, и я хочу знать, почему ты здесь.

– Кто тебя послал? Кто втянул тебя в это?
– Никто. – Я встречаю его взгляд, безмолвно умоляя папу поверить мне, но он поднимается, оттолкнув стул назад, и я чувствую, что теперь он еще дальше от меня, чем раньше. Отец считает меня предательницей? Я незнакомка, хоть в моих венах и течет его кровь.
– Я не могу говорить об этом. Не с тобой. Прости. – Папа отворачивается. – Охрана!
– Нет, – шепчу я, наклоняясь вперед. – Папочка, что мама делала в агентстве до своей смерти?

Я выпаливаю это, не подумав, и во мне тут же вспыхивает желание испариться и умереть. Папа поднимает руку, прося охранника дать ему еще немного времени. Отличная работа! Я умудрилась выболтать свой секрет теперь уже двум людям. С таким же успехом можно было разместить официальное заявление в газете. Я не чувствую ничего, кроме ненависти к самой себе за то, что сделала с папой, мамой и всем миром.
– Лара, почему ты сказала «до смерти»? – тихо спрашивает отец.
– Вырвалось просто, – отвечаю я, поднимая к нему залитое слезами лицо. – Я имела в виду… когда в нее стреляли.

– Нет, не имела ты этого в виду. – Папа медленно качает головой. – Что я сказал, когда тебя привели навестить меня на твой седьмой день рождения?
Он меня проверяет? У меня открывается рот. Взгляд мечется по сторонам, пока я пытаюсь напрячь память и извлечь оттуда воспоминания, которых там нет. Моргаю и делаю глубокий вдох полной грудью. Вижу танцующие над сахарной глазурью язычки пламени, но понятия не имею, из какого года это воспоминание, и лиц тоже не вижу. В такой важный момент я ничегошеньки не могу вытянуть из своей памяти, даже ради спасения собственной жизни.

Я должна попытаться, но идей никаких. Решаю остановиться на наиболее вероятном предположении в надежде, что это и есть правильный ответ.
– Что однажды мы будем вместе.
Папа расслабляет плечи и опускает руки.
– И как ты отреагировала?
Пока я вспоминаю, из носа начинает сочиться струйка крови. Выхватываю из сумки салфетку и зажимаю нос.

Сознание возвращает меня в прошлое, и я вновь напуганная маленькая девочка, рыдающая в подушку и умоляющая, чтобы пришел папа. Я не могу спать. Никто не может из-за моих ночных кошмаров. Джекс сидит рядом, стараясь меня успокоить, но я молочу по нему руками, впиваясь ногтями в кожу как можно глубже, мечтая, чтобы он ушел.
– Я плакала. – Мой голос звучит глухо. – У меня были истерики. Мама решила… – слезы текут по моему лицу, – что свидания с тобой слишком меня травмируют. Вот почему они вычеркнули тебя из моей жизни.

Папа кивает, у него дрожат губы.
– Полагаю, тут больше нечего добавить.
– Кроме того, над чем мама тогда работала. Мне надо знать.
– Зачем? – спрашивает он, всем своим видом выражая недоумение.
– Просто уступи мне. Только в этот раз, пожалуйста!

Отец пристально смотрит на меня. Я пытаюсь подтолкнуть его в нужном направлении, добавляя:
– Ну пожалуйста, папа! – Умоляюще распахиваю глаза, мысленно заклиная его дать ответ.
Кажется, проходит вечность, прежде чем он отвечает:
– Она заполучила большой контракт и устроилась в «Перемотку». Работала в отделе научных исследований и опытно-конструкторских разработок. В те дни мало кто понимал хоть что-то в путешествиях во времени – уж точно не простые смертные.

– Значит, она ученый?
Папа кивает.
– Она работала над какими-то усовершенствованиями устройства для путешествия во времени. Какая-то штука, которая позволяла бы людям взаимодействовать с прошлым, не умирая и не сходя при этом с ума. Миранда всегда говорила, что подобный эффект был дефектом системы. Этого не должно было происходить. И сколько я помню, она все время пыталась его устранить.

Выводы из папиного рассказа напрашиваются прямо-таки громадные.
– Так, значит, кто угодно может менять прошлое?
– Только конкретные личности с более широкими полномочиями. Или что-то типа того.

– Она завершила свою работу?
Отец пожимает плечами.
– Я не очень-то в курсе текущих событий. Она твоя мама. Почему бы тебе не спросить ее?
Я решаю, что именно это мне и нужно сделать.

– Слышала в новостях, что тебя ранили.
Его глаза омрачаются, и он отталкивает стул.
– Я не могу говорить с тобой об этом. Прости, Лара.
– Папа... – вздыхаю я, намеренная отстаивать свою позицию, но он подает знак охране.
Наш разговор окончен.

Когда за ним приходят, я изо всех сил стараюсь сохранить на лице улыбку. Ему сковывают руки, и цепь спускается к ногам. С папой обращаются так, словно он террорист, а не просто человек, который потерпел неудачу в убийстве своей жены. Я смотрю, как его выводят из комнаты. Мы еще не закончили, вот уж вряд ли! Я должна сюда вернуться. У меня остались вопросы, на которые мне нужны папины ответы.

...

amelidasha:

Спасибо за продолжение

...

ma ri na:

Девочки, спасибо за продолжение )
В ,,Перемотку" Лару привёл отец. Странный подарок, я бы сказала, жестокий. В общем, есть ощущение, что всё это не просто так, как-будто есть некий план, в котором что-то пошло не так.

...