Самые эротичные сцены интимной близости?

Иннуля, с "Желая тебя" в переводе наших девочек. Только это вторая книга серии и единственная, что я читала у Монро, однако мне не мешало, что я начала не с начала серии.
_________________

а я начала читать её с "Лунного притяжения" и так понравилось!!! сейчас читаю серию Наемник и просто оторваться не могу!
_________________

Иннуля, малышки и нормальные романы у Монро отличаются, как небо и земля Лучше всего читать серию "Наемник" (можно и по порядку и вразброс, но лучше по порядку, все-таки герои там проскакивают в последующих книгах). С точки зрения эротичности - ух!
_________________

Пусть меня забросают камнями , но я бы даже сказал, что Монро весьма похожа на Ховард.

Спасибо, девочки и мальчики. И как же это я такого эротичного автора пропускала раньше - ума не приложу. Буду исправлять упущение. А то у меня сейчас очередной стопор.
_________________

Спасибо за информацию. У меня тоже очередной стопор, поэтому попробуем. А вообще мне нравится Кренц и Квин, хотя можете со мной не соглашаться.
_________________

Спасибо за упоминание Л. Монро. Начала с серии "Наёмники" и мне понравилось. Mersi.
_________________

я сама расплываюсь лужицей от этой серии! больше всего мне симпатезирует Вулф, он такой... ммм... супер просто! милашка вообщем и настоящий мужчина!
_________________

Слушайте,заинтриговали.Вы так расхваливаете эту серию....пойду почитаю!

Мне тоже он больше всех нравится! Аж слюнки текут...
_________________

А мне у Макнот не нравятся любовные сцены...слишком там вспе наивно! Самое оно - это у Сандры Браун!

Браун рулит! Мне ещё у Стюарт сцены нра!

Таша, а из какой именно он книги?
_________________

Он из первой книги серии Когда ты рядом

Только там его называют "волк".
_________________

Очень понравилось!


– Ты думаешь, я так на тебя засмотрелся только из-за крови?
Голос его странно подрагивал. Будто он сказал куда меньше, чем хотел. Я старалась не вы-дать себя, но сердце забилось часто-часто, и вовсе не от страха.
– Зеленые глаза, клыки наружу… весьма красноречиво, скажу я тебе.
– Еще бы! – Он сел, отодвинув в сторону миску. – Помнится, я не стал объяснять тебе, что еще может вызвать подобную реакцию, но теперь намекну: это не кровь.
Ох! Я перевела дыхание.
– После вчерашнего вечера вряд ли я могу показать тебе что-нибудь новое и сомневаюсь, что при виде меня в лифчике тебя переполняет страсть.
– Котенок, взгляни на меня, – ровным голосом произнес он.
– Смотрю… – Я моргнула.
– Нет, не смотришь. – Он придвинулся ближе, глаза теперь сплошь светились зеленью. – Ты смотришь сквозь меня, будто меня здесь нет. Ты смотришь на меня… и не видишь мужчину. Ты видишь вампира и потому считаешь меня почти бестелесным. Давешний вечер был одним из ред-ких исключений. Я обнимал тебя, целовал, видел, как глаза у тебя загораются страстью, и пони-мал, что ты наконец увидела меня таким, как есть. Не просто неподвижное сердце в скорлупе тела. А вот попробуй-ка взглянуть на меня так же теперь, когда нельзя будет сослаться на действие химии. Я хочу тебя… – Легкая улыбка скользнула по его губам при этом откровенном признании. – Я хочу тебя с тех пор, как впервые увидел, и если ты полагаешь, что, сидя рядом со мной в лифчике, не разжигаешь во мне страсти, то сильно ошибаешься. Просто я не ломлюсь силой туда, куда меня не приглашают.
На несколько ошеломляющих мгновений я лишилась дара речи. За этот вечер произошло столько событий, что я не успевала разложить все по полочкам. Я уставилась на Кости, и у меня будто шоры упали с глаз – я его увидела. Эти высокие скулы, темные брови над загоревшимися изумрудом глазами, изогнутые губы, прямой нос, твердую линию подбородка, хрустальную кожу, обтянувшую лицо и туго облегающую худую жилистую фигуру, изящные кисти рук и тонкие пальцы. Боже мой, какой он красивый. Безукоризненно, неимоверно красивый, и я, наконец, по-зволив себе это заметить, не могла оторвать взгляд.
– Поцелуй меня…
Слова вырвались сами собой, и пожалуй, мне втайне давно уже хотелось это сказать. Кости склонился ко мне, его губы мягко обхватили мои. Нежно… Я вполне могла бы передумать, от-толкнуть его – но не хотела. Я обвила его руками за шею и притянула к себе.
Он обегал языком мои губы, пока я не приоткрыла их. Он на миг коснулся моего языка и, дразня, отступил, втянул свой язык обратно. Ласкал и подзадоривал. Я наконец потянулась языком к нему в рот, ощутила ответное касание и невероятную чувственность его всасывающего движения.
И невольно застонала. Острые края его резцов должны были бы напугать меня – но не пуга-ли. И ничуть не мешали ему, он продолжал поцелуй с той же страстью, совсем как в прошлые вы-ходные. Я загоралась, высвободила одну руку, просунула ему на грудь и стала по одной расстеги-вать пуговицы рубашки. Она распахнулась, и я погладила ладонью его обнаженную грудь – господи, такую же невероятную на ощупь, как с виду! Как обтянутая шелком сталь. Кости дотя-нулся до воротника сзади и совсем сдернул рубашку, сбросил её на пол, а сам, не отрываясь, цело-вал меня, пока я не стала задыхаться.
Ладони мои по собственной воле перешли с его груди к спине, пальцы нащупывали хребет и мускулы. Его плоть вибрировала силой, казалось, я ласкаю запертую в кожу молнию. Кости издал низкий горловой стон, прижался ко мне, наши тела слились.
Губы его скользнули вниз по моей шее, безошибочно нашли пульс. Он втянул его в себя, языком и губами направляя бьющуюся артерию. Самая опасная поза, если с тобой вампир, но я не боялась. Наоборот, почувствовав, что он делает, я невероятно завелась. Я вздрагивала от прохо-дивших по телу волн жара.
Его губы перебрались к уху, он лизнул раковину и зашептал в нее:
– Я так тебя хочу. Скажи, что хочешь меня. Скажи «да».
Отрицать было бы явной ложью. Меня удерживало только одно – воспоминание о Дэнни.
– Кости… я не хочу как в прошлый раз. Я… наверно, со мной что-то не так.
– Все с тобой так, и если ты передумаешь или скажешь перестать, когда бы ни сказала, я пе-рестану. Ты можешь мне верить, Котенок. Скажи «да». Скажи «да».
Кости захватил мой рот и ворвался в него с такой жаждой, что я загорелась. Я сумела ото-рваться всего на одно мгновение, чтобы выговорить единственное слово:
– Да…
Едва оно сорвалось с моих губ, как он уже вновь целовал меня, поднимая и унося в спальню. Матрас подался под тяжестью наших тел. Одним движением он расстегнул мне лифчик и стянул его, а груди мои легли ему в ладони. Потом он нагнулся и с силой втянул в себя сосок.
Чистое желание свело мне тело судорогой. Он нежно мял другую грудь, дразнил сосок паль-цами. Я прогнула спину, притиснула к себе его голову. Слишком сильные ощущения – его втяги-вающие губы, легкое царапанье зубов. Я готова была лишиться чувств.
Кости дернул молнию джинсов, ногами спихнул их с себя, а на мне из всей одежды остались одни трусики. Он провел по ним рукой, заходя вглубь. От трения его пальцев о ткань у меня загорелись все нервные окончания. Он снова ласкал мне губами грудь, а руки отыскивали самую сердцевину. Эти пальцы знали свой путь, словно я выдала ему все свои секреты, и я закусила губу, чтобы не вскрикнуть под его ласками. Когда его большой палец обвел шарик моей плоти, а длинный указательный мягко продвинулся внутрь, я задрожала от нестерпимого желания.
Он остановился, и я хрипло, негодующе вскрикнула. Он убрал руки, его губы выпустили мою грудь и скользнули вниз по животу. Они уже миновали венерин бугорок, когда я догадалась, чего он хочет.
– Подожди, Кости, – стыдливо пролепетала я.
Он сразу замер, так и не оторвав губ.
– Перестать? – спросил он.
Краска залила мне щеки, я не знала, как выговорить, в чем дело.
– Э-э, нет, не вообще, а только это… это ведь неприлично…
Он, кажется, фыркнул.
– Я думаю… – пробормотал он и опустил голову.
При первом прикосновении его языка в голове у меня стало пусто. Буквально. Язык медлен-но, долгими движениями испытывал меня, оставляя за собой опаленную кожу. Еще одно влажное движение, и еще, и мой стыд смыло волной чистого жара. Он пошире развел мне ноги, поднял их себе на плечи и все продолжал поиски и раскопки в нежной розовой плоти.
Я уже не просила его подождать, потому что не могла говорить. Стоны, в которых я не узна-вала собственного голоса, вырывались из меня все громче и чаще, внутри все свивалось в судоро-гах наслаждения. Я извивалась под ним, чувствуя, как он исследует каждую впадинку с порази-тельной интимностью. Я против воли выгибала бедра, и болезненная пустота во мне нарастала с каждым движением его языка. Меня подталкивали к чему-то прежде не испытанному, и оно при-ближалось все быстрей. Кости ускорял движения, усиливал напор, и когда его губы наконец на-шли клитор – и втянули его, я завопила.
Осколки блаженства вырвались из меня, взрывом разлетелись из центра по всему телу. Я ду-мала, сердце лопнет, но оно только замедлило биение, а дыхание стало ровней. Огненный жар вдруг сменился блаженным теплом, окутавшим меня и заставившим изумленно распахнуть глаза.
Кости скользнул по мне вверх, обнял руками голову.
– Ты прекрасна, как никогда, – сказал он дрожащим от страсти голосом.
Тело мое еще вздрагивало от потрясения, но теперь наступил момент, которого я боялась. Я напряглась, когда он опустился между моими бедрами.
– Не бойся, – шепнул он и поцеловал меня.
На долю секунды я смутилась, вспомнив, что он проделывал только что. Потом новый соло-новатый привкус его губ оказался вызывающе приятным. Наши языки переплелись, а его твердое тело скользнуло по моим влажным складочкам. Я вздрогнула, но он только коснулся края и сразу отступил. И снова. И язык двигался вместе с телом, гладил меня и с новой силой вызывал преж-нюю боль.
– Скажи когда, – пробормотал он спустя долгое мгновение. – Или не говори. Не обязательно сразу заходить дальше. Я всю ночь буду пробовать тебя на вкус, Котенок. Мне было очень хоро-шо. Позволь показать тебе, как хорошо мне было.
Кости заскользил губами вниз, но я удержала его на месте.
– Скажи! – простонал он, и движение его бедер вырвало у меня тихий крик.
Сердце у меня грохотало от страха, но существовал только один ответ:
– Сейчас.
Головокружительный поцелуй, а потом он приподнялся на локтях. Я задохнулась, когда твердая плоть ворвалась в меня. Кожа пошла мурашками, а он медленно продвигался вглубь, и я дрожала, спрятав лицо у него на плече. Он шел глубже, и чувство небывалой полноты захлестнуло меня. Целиком войдя в ножны, он замер, на миг закрыл глаза, потом взглянул на меня.
– Хорошо, милая?
Небывалая интимность была в том, как мы смотрели друг другу в глаза, пока он оставался во мне. Я сумела только кивнуть, слов не было.
Он задвигался во мне, чуть отступая и снова прорываясь вперед. Движение повторилось, на этот раз чуть глубже. Я не успела перевести дыхание, а он уже отступил почти до конца и вернул-ся обратно одним толчком бедер. Я тоненько взвизгнула. Пот заливал мне тело, пронзительное, первобытное желание пронизывало меня.
Кости провел руку мне за спину, опустил ее ниже, взяв в ладонь мои ягодицы. Приподнял меня, покачивая в такт своим движениям. Я быстро подхватила ритм, и от новой близости голова у меня пошла кругом. Вернулась прежняя судорога, тело скручивало все туже с каждым ударом, в голове горела одна мысль…
– Еще…
То был стон чистой жажды, разум не поверил бы сказанному. У него в горле что-то тихонько заворчало, и он увеличил скорость.
Руки мои, прежде не опускавшиеся ниже его спины, теперь продвинулись дальше, на бедра, жадно стиснули ягодицы. Пальцы впились в твердые холмики, я уже не помнила о приличиях. Я не могла насытиться прикосновением, мне хотелось прижаться еще теснее. С каждым новым толчком желание нарастало, и его тело, жестко врезающееся в меня, было мне нужнее всего на свете. Я жадно целовала его, рассекла нижнюю губу о его клыки, услышала, как он со стоном втя-гивает кровь.
– Какая острая, сладкая, – глухо бормотал он.
– Больше… ни капли… – задохнулась я.
Он с наслаждением облизнул губы.
– Хватит и этого. Теперь ты тоже во мне.
И он прижал меня еще теснее, если такое было возможно.
Я неудержимо вздыхала в такт его ускоряющимся толчкам. Отбросив всякие колебания, би-лась под ним, ногтями исцарапала ему спину, вцепилась зубами в плечо, чтобы подавить крик, и почувствовала вкус крови. Он запрокинул мне голову, языком вымыл мне губы.
– Сильней?
– Господи, да! – простонала я, не заботясь, как это звучит.
Кости с явным облегчением отбросил сдержанность. Он вминался в меня, наполняя мое тело несказанным наслаждением. Зажатый во мне вопль вырывался наружу ритмичными вскриками. Я уже не могла терпеть, и он задвигался быстрее, безжалостно, сказала бы я, если бы каждый удар не приносил мне блаженства.
Чем-то все это напоминало действие наркотика. Все будто вращалось и расплывалось – все, кроме Кости. Отдаленный гул бился в ушах, но это грохотало мое же сердце. Нервные окончания в лоне стянулись в предвкушении. Они бились, переплетались, сжимались и разжимались все яро-стнее, ожидая мига освобождения.
Тело стало словно чужим и в то же время сверхчувствительным. Пыхтящее, извивающееся существо на кровати не могло быть мною. И никогда я так сильно не ощущала своей кожи, каждого вздоха, тока крови по жилам. Последний натянувшийся во мне нерв готов был лопнуть, когда Кости стиснул мой затылок и заглянул в глаза. Крик вырвался из меня, когда плотину прорвало и меня залил потоп оргазма. Он был сильнее первого, как-то глубже и оставил после себя звонкую дрожь под кожей.